Слезы градом катились по щекам Крамба, его плечи тряслись от рыданий.

– Я бросил его в беде, – прошептал он.

Кар никогда не видел старшего из Бестий в таком подавленном состоянии. Он неуклюже приобнял его за широкие плечи.

– Если бы тебя тоже схватили, у него не осталось бы надежды на спасение, – сказал он.

Машина резко повернула за угол.

– На его месте должен был быть я! – зло ответил Крамб и сбросил руку.

За окном два ворона на лету оглядывали местность, выполняя приказ Кара. Миссис Стрикхэм вела машину на большой скорости, она склонилась вперед, вцепившись в руль обеими руками и через секунду поглядывая в боковые зеркала. Перед тем как проехать по мосту через реку, она некоторое время петляла между домами. Иногда они слышали вой сирен, но он ни разу не приближался.

Кара подташнивало. Все случилось по его вине. Селина обвела его вокруг пальца. Он постарался воскресить в памяти их прошлые встречи, вспомнить какие-то зацепки. От этого стало только хуже – все сходилось. То, что она оказалась в доме его родителей, ее вопросы о его теперешней жизни… все это время она работала на свою мать, была полицейским шпионом.

Почему он не заметил этого, почему позволил себя одурачить? Хотя причину он знал наверняка – он был целиком поглощен мыслями о камне и о том, почему он ему достался. Он терзался от сознания собственной глупости.

За окнами машины город по-прежнему жил своей обычной жизнью – люди в офисных костюмах шли на обед или несли в руках пакеты из магазинов, – и от всей этой обыденности Кару казалось, будто он живет в каком-то кошмаре. Миссис Стрикхэм остановилась у разрушенной церкви, и все вышли из машины. Хмур и Блик приземлились рядом.

– За нами не следили, – сообщила Блик.

– Спасибо, – выдавил Кар.

Хмур глядел перед собой невидящим взором. Кар знал, что, несмотря на их вечные препирательства, Хмур любит Визга как родного сына.

По шее побежали мурашки, Кар оглянулся – и увидел, что все смотрят на него. Крамб стоял, опершись руками на капот автомобиля, и буравил его злым взглядом, миссис Стрикхэм обнимала Лидию и неотрывно глядела на него поверх ее плеча.

– Мне очень жаль, – сказал Кар и тут же понял, что лучше бы он промолчал. Слова тяжело сорвались с языка и прозвучали очень глупо.

Крамб ударил рукой по машине:

– Я говорил тебе, Кар. Я говорил тебе! Не доверяй людям. Они не похожи на нас.

– Эй, – перебила Лидия, вырвавшись из материнских объятий. – Откуда он мог знать?

Оттого что Лидия его поддержала, Кару стало немного легче, но он знал, что Крамб прав.

– Вот именно! – сказал Крамб, обернувшись к ней. – Вот почему мы скрываемся. Потому что лучше жить втайне и в безопасности.

– Успокойтесь, – сказала миссис Стрикхэм. К ней вернулось прежнее хладнокровие. – Полиция арестовала наших друзей – но какие обвинения они могут им выставить? Сейчас никто из них не проявит свою силу. Не все еще потеряно. И может, зайдем внутрь?

Кар заметил, что у дверей уже сидят несколько лисиц.

– Не вини себя, – сказала Лидия, когда они медленно зашли в церковь. – Не один ты сглупил. Селина всех нас обманула.

Кару казалось, будто внутри у него все омертвело.

– Ты не обязана так говорить, – ответил он.

– Попадись мне эта Селина… – начала Лидия.

– Это не в нашей власти, – перебила миссис Стрикхэм.

Крамб поспешил по лестнице наверх.

– Куда ты? – спросила миссис Стрикхэм. – Нам нужно обсудить…

– Дайте мне немного времени, – ответил Крамб. – Дайте побыть одному.

Миссис Стрикхэм печально покачала головой, когда Говорящий-с-голубями Бестий скрылся наверху.

– Я не понимаю, – сказала Лидия. – Зачем ей понадобилось арестовывать Кара? Он не преступник.

– Люди всегда относятся с недоверием к тому, чего не понимают, – ответила миссис Стрикхэм. – Возможно, это как-то связано с нашей вылазкой против приспешников Сеятеля Мрака, Мамбы и Скатла. Помнишь, тогда, на швейной фабрике, Кара арестовали вместе с ними. Его могли бы посадить в тюрьму, не сбеги он из-под стражи.

Кар недоуменно покачал головой. Какое это имеет отношение к бойне в зоопарке?

От этих мыслей ему стало только хуже. В тот раз он избавился от наручников благодаря Пипу, и вот теперь Пип попал в беду из-за него.

– Что с Визгом? – спросила Блик, сидевшая на спинке скамьи. – Может, он только ранен. Они наверняка оставят его там. Разве нет?

Кар вспомнил, как ворон рухнул вниз, и его словно ударило током, но он последовал за остальными в неф церкви. Визг был самым храбрым, самым отчаянным вороном, которого он когда-либо знал. Несколько раз он был на волосок от смерти, но ни разу не струсил перед лицом опасности.

– Мы не можем просто бросить его там, – сказал Хмур. – Позволь мне вернуться и посмотреть.

– И мне! – подхватила Блик.

– Это слишком опасно, – ответил Кар.

– Мы не просим тебя сопровождать нас, – сказала Блик. – Мы сами справимся.

– Я не то имел в виду, – сказал Кар. – Вы нужны мне здесь. Если с вами тоже что-то случится…

– Я должен знать, – сказал Хмур, – действительно ли он…

Кар видел свое отражение в блестящих черных зрачках Хмура. Ворон выглядел осунувшимся, изможденным.

Но тут Кару в голову пришла мысль. Он обернулся к миссис Стрикхэм, которая сидела, положив руку на голову лисы:

– Мне нужна ваша помощь.

– В чем? – спросила та.

– Вы говорили, что можете проникнуть в разум ваших лис, – сказал Кар. – Покажите мне как. Если я смогу проникнуть в разум Визга, я узнаю, жив ли он.

Миссис Стрикхэм недоверчиво нахмурилась.

– Мам, попробуй, – попросила Лидия.

– Хорошо, – согласилась та.

Она расстегнула пальто и села на пол по-турецки. Ее лисы легли на живот в нескольких ярдах от нее.

– Сядь, Кар. Остальных попрошу вести себя тихо. Для этого требуется высокая сосредоточенность.

Кар сел напротив мамы Лидии, чувствуя себя не очень-то уверенно.

– Закрой глаза и постарайся расслабиться, – сказала она. – Освободи голову от всех мыслей.

Это оказалось непросто. Стоило ему закрыть глаза, как перед ним вставала бойня в зоопарке. Отряд спецназа, блеск пистолетов и вспышки выстрелов, съежившиеся от страха Бестии. И лицо Селины, стоявшей рядом с матерью.

– Я чувствую твой гнев, – сказала миссис Стрикхэм. – Кар, ты ничего не сможешь сделать, если не будешь держать эмоции под контролем.

Кар отогнал навязчивые мысли, но на их место тут же пришли другие. Первая встреча с Селиной в старой спальне, вот он в первый раз рассмешил ее. Прилив гордости, когда она сказала, что хочет встретиться снова. Он поверил ей, не задавая вопросов, а она все время смеялась не над его жалкими шуточками, а над тем, как легко его обмануть.

– Кар, расслабься, – сказал Хмур. – Пожалуйста, ради Визга.

Кар глубоко вдохнул и отбросил воспоминания о Селине. Он старался представить себе черный шар пустоты, непроницаемый, не уязвимый ни для каких мыслей.

– Хорошо, теперь сосредоточься на вороне, – сказала миссис Стрикхэм. – Тверди про себя его имя, думай только о нем и ни о ком больше.

Кар последовал ее приказу.

«Визг… Визг… Визг…»

Он вспоминал ворона, как в старые добрые время тот сидел на краю гнезда.

– Его дух далеко, – сказала миссис Стрикхэм. – Найди его.

«Визг…»

Кар вспоминал, как тот пикировал вниз, чтобы попить из лужи.

«Визг…»

Он вспоминал, как молодой ворон не жуя заглатывал чипсы.

«Визг…»

Все произошло внезапно. Черная пустота в сознании Кара начала распадаться, уступая место пятнышкам яркого света. Казалось, что его мозг раздвоился, и медленно всплывают другие мысли, чужие и древние. Ворон исчез, стала вырисовываться другая картинка. Картинка казалась изогнутой, непропорциональной, но когда свет перестал слепить его, Кар увидел лицо комиссара полиции Цинтии Давенпорт. Она красила губы, держа перед собой зеркальце. Кар понял, что они находятся на заднем сиденье автомобиля. Визга нигде не было.

Цинтия Давенпорт вдруг отложила помаду и посмотрела на него в упор. Ее холодные серые глаза сощурились от любопытства.

– А я все гадала, когда ты придешь, – сказала она.

Удивленный, Кар хотел было заговорить, но издал только хриплый вороний крик. Он посмотрел по сторонам и с изумлением обнаружил, что по бокам у него два крыла, натянутые и, похоже, привязанные к подголовнику на переднем сиденье. На одном крыле запеклась кровь, перья были поломаны. Он вдруг ощутил себя в ловушке и попытался сдвинуться с места. Он напряг мышцы крыльев, попытался приподняться – и тут же пожалел об этом. Крылья натянулись, боль пронзила все тело. Теперь он понял, что он видит. Он был в теле ворона.

Он был в теле Визга.

– Не дергайся, – мягко сказала Давенпорт.

Кар чувствовал, как часто бьется сердце. Что происходит? Что делает ворон в машине комиссара полиции? Она что-то знает о Бестиях?

Она наклонилась к нему. Теперь, когда Кар видел ее вблизи, сходство с Селиной было очевидным. Тот же широкий нос, фарфоровая кожа, широкий лоб. Но вот глаза были другие – в глазах матери не было доброты и сочувствия. Крик боли вырвался из его клюва.

– Ты, наверное, не можешь взять в толк, ради чего все это, – сказала она.

Задние двери автомобиля распахнулись, и Кар вздрогнул, когда с одной стороны сел мистер Шелк, с другой – Пинкертон, они заняли места по бокам от миссис Давенпорт. Крысиная Бестия чесала шею грязными кривыми ногтями. Они знакомы с миссис Давенпорт? Но…

Мистер Шелк приподнял шляпу.

– Мадам, – обратился он к матери Селины.

Искра понимания забрезжила в мозгу Кара по мере того, как он пытался осмыслить то, что происходило на его глазах. Первоначальный неясный страх сменился ужасом. Они знают ее. Они работают на нее. А это значит…

– Не пытайся говорить, – сказала Цинтия Давенпорт. – Просто слушай внимательно. Это не переговоры и не пустая угроза. Все твои сородичи в моих руках, и я бросила их в тюрьму, где им самое место. К полуночи принеси мне камень, или я убью их всех. Попробуешь позвать друзей на помощь – они тоже умрут. Перед тобой крайне простой выбор, Говорящий-с-воронами.

Она улыбнулась, когда маленькое черное насекомое, шевеля крыльями, выползло у нее из-за уха. Кар в ужасе смотрел, как оно ползет по безупречно гладкой щеке и забирается в ноздрю. Миссис Давенпорт даже не поморщилась.

Это была она. Иначе и быть не может. Цинтия Давенпорт, мать Селины, и есть Повелительница Мух.

– А теперь, – сказала она, – пора избавиться от этого создания. Пинкертон, твои крысы голодны?

– В-в-всегда, – ответила Пинкертон, вытаращив свои налитые кровью глаза. – Зверски голодны.

Кар почувствовал, как Цинтия Давенпорт, выйдя со своими дружками из машины, вывернула его крылья. А затем мир завертелся перед глазами – она подбросила его вверх. Он ударился о землю и сжался от боли. Глядя вниз, на асфальт, он пытался пошевелить раненым крылом, но каждый раз волна боли парализовывала его тело.

Цинтия Давенпорт бесстрастно глядела на него. Затем ее каблуки-шпильки, стуча по асфальту, исчезли из виду.

Кар запаниковал. Четыре пушистых существа шустро окружили его. Крысы оскалили зубы.

«Поднимайся», – говорил себе Кар.

Он попытался отбиться от крыс когтями. Должно быть, одна набросилась сзади, потому что крыло с силой рванули. Он бился и трепыхался, кричал, а крысы вонзали зубы в его тело. «Они разорвут меня на части!»

Когда перья отрывались от кожи, Кар чувствовал колющую боль, и с каждой секундой он ощущал, что его связь с Визгом ослабевает. Он сконцентрировался на боли – он не может бросить ворона. Не может покинуть друга в беде.

Но они убивали его. Кровь наполняла клюв, заливала глаза, он задыхался от крысиной вони. Они обезумели от жадности, их слюна стекала ему на клюв и перья.

Вдруг какое-то маленькое пушистое создание с писком бросилось в гущу драки, а за ним еще и еще. Армия мышей, меньших, чем крысы, но таких же свирепых, бросилась в атаку. Зубы и когти больше не держали его, и Кар перекатился на спину, беспомощно дергая когтями. Весь в крови, израненный, он видел, как крысы пытаются отбиться от мышей.

Кар понял, что это единственный шанс, и усилием воли заставил себя подняться на ноги. Одна лапа сломана, подумал он, прыгая по земле, заваливаясь на один бок. Но он направил все свои силы в стонущие от боли крылья и захлопал ими. Первые три-четыре взмаха он только тащился по тротуару, но потом все-таки поднялся в воздух, бешено молотя крыльями.

Земля ушла вниз, и он увидел, как мыши разбегаются от лежащих ничком потрепанных крыс. Когда он взлетел повыше и прохладный ветер овеял крылья, его взору предстала тюрьма Блэкстоуна. Несколько бронированных грузовиков были припаркованы у решетчатого забора, и полицейские выводили закованных в наручники арестантов – Бестий. Кар снизился и увидел, что один из них смотрит прямо на него. Это был Пип, пытавшийся вырваться из рук полицейского.

– Лети, Визг! – крикнул он. – Передай Кару, что он наша единственная надежда.

Полицейский втолкнул его в строй.

Кар краем глаза заметил какое-то движение в воздухе слева. Не успел он обернуться и рассмотреть, как сотни крылатых насекомых упали на него, словно одеяло, закрыв обзор. Мотыльки! Он пытался отбиться крыльями, но с каждым взмахом чувствовал, как все новые мотыльки облепляют его, высасывают силы, тянут вниз.

«Я должен улететь!»

Кар сложил крылья и отдался воле гравитации. В облаке мотыльков он рухнул вниз, а затем забил крыльями, не обращая внимания на боль. Оставшиеся мотыльки отцеплялись с перьев по мере того, как он набирал скорость. Насекомые пытались догнать его, но он был быстрее. И вот он уже летит на юг, к реке, азарт после драки испарился, осталась лишь ноющая боль в крыльях. Под ним расстилался город, и восходящие потоки воздуха казались ему теплым дыханием живого существа. Глаза ворона глядели по-другому, и теперь он мог охватить периферийным взглядом горизонт.

Вскоре показалась разрушенная башня церкви Святого Франциска, и Кар расправил крылья, плавно снижаясь. Затем согнул их, чтобы замедлиться, и нырнул в дыру между балками. Голуби разлетелись в разные стороны, и он пролетел по длинному нефу над миссис Стрикхэм и Лидией.

– Это Визг! – услышал он крик Хмура.

А потом он увидел мальчика, сидевшего на полу по-турецки, уставившегося пустым взглядом в никуда, и понял, что это он сам. Он был дома, он больше не мог лететь…

Кар вернулся в себя как раз вовремя, чтобы увидеть, как Визг тяжело приземлился и растянулся на плитах церковного пола. Лидия подбежала к упавшему ворону, Хмур и Блик сели рядышком.

– Визг? – позвала Блик.

Кар попытался встать, но его вело, и он неуклюже оперся на старую скамью. Прошло некоторое время, прежде чем колющая боль ушла из ног и конечности вновь стали его слушаться.

– Ты сделал это! – сказала миссис Стрикхэм. Она поддержала Кара за плечи, чтобы он не упал.

– Проснись, Визг, – твердил Хмур.

Голос не сразу вернулся к Кару, и первые его слова прозвучали хриплым карканьем.

– Это она Повелительница Мух, – сказал он.

– Что? – переспросила миссис Стрикхэм.

Кар сглотнул:

– Цинтия Давенпорт. Я видел ее. Она Мушиная Бестия.

Миссис Стрикхэм вцепилась в него:

– Как ты узнал?

– По ее лицу ползала муха. Пинкертон и мистер Шелк были с ней в машине. И теперь она приказала бросить Бестий в тюрьму.

Визг слабо пошевелился.

– Ты в порядке? – спросил его Кар.

– Немного неустойчив, – ответил ворон.

– Что происходит? – спросил Крамб, вновь появившись на лестнице. Увидев раненого ворона, он вытаращил глаза. – Это Визг?

Лидия сидела на корточках рядом с Визгом, помогая ему расправить крыло.

– Повелительница Мух вернулась в Блэкстоун, – сказала миссис Стрикхэм. – Наши друзья в тюрьме и в ее власти.

Крамб посерел:

– Вы же не серьезно?

– Это Цинтия Давенпорт, – сказал Кар.

– Но как… – запнулся Говорящий-с-голубями. – Вы уверены?

Кар кивнул.

– Все сходится. Вот как Пинкертон и мистер Шелк проследили нас с Селиной до лодки. Я бы не заметил летящую за мной муху.

– Как ты не понимаешь? – сказала Лидия. – Это все Селина. Она отвела тебя туда.

Кару стало нехорошо. Конечно, она именно так и поступила.

Миссис Стрикхэм прохаживалась по церкви, а Кар раз за разом прокручивал в памяти последние события. Теперь ситуация прояснялась. Каким-то образом Цинтии Давенпорт стало известно, что ему передадут камень. Тогда она подослала Селину в дом его родителей. Полицейские, арестовавшие Квакера, тоже работали на нее, пытаясь узнать у Говорящего-с-кошками местонахождение Кара.

– Мушиная Бестия, – пробормотал Крамб, содрогнувшись. – Зачем только эта тварь вернулась в Блэкстоун?!

Кар весь вспыхнул, во рту пересохло. Оставалось только одно – рассказать им все. Если бы его мама была здесь, разве она приказала бы ему молчать? Этого он никогда не узнает. Он должен принять решение самостоятельно. И кое-что он знает наверняка – независимо оттого, сохранит он тайну или нет, теперь на кону не только его жизнь.

– Должно быть, она собирается захватить город, – сказала миссис Стрикхэм. – Иначе зачем бы ей понадобилось арестовывать всех Бестий?

– Не за этим, – тихо произнес Кар.

Миссис Стрикхэм обернулась к нему:

– То есть?

Кар сглотнул. Ему было трудно дышать, лицо горело. Время пришло, но не знал, что сказать.

– Я… Я хотел…

– Выкладывай, – сказал Крамб. – Если ты что-нибудь знаешь, скажи нам. Пип в опасности, Кар!

И Кар, уставившись в пол, поведал им все, что утаил ранее в зоопарке. Торопясь и комкая слова, он рассказал им о встрече с незнакомцем у своего дома, о происшествии с Квакером, всю историю с лодкой и об ультиматуме Повелительницы Мух. Он умолчал только о своем сне – какая была бы им от него польза?

Он думал, что они разозлятся, но когда он наконец отважился поднять взгляд, Крамб и миссис Стрикхэм были просто озадачены.

– Тот человек у твоего дома, – сказала миссис Стрикхэм. – Ты говоришь, у него не было волос – совсем не было?

– По крайней мере, я не видел, – ответил Кар.

Мама Лидии нахмурилась:

– Похоже, это был Говорящий-с-червями. Он был пожилой?

Кар пожал плечами:

– Трудно сказать. Лет пятидесяти, наверное.

Миссис Стрикхэм нахмурилась сильнее:

– Канат, так мы называли его, когда я была девочкой. Но ему и тогда было по меньшей мере пятьдесят. Даже если он еще жив, то он очень стар.

Кар вспомнил, что сразу перед тем, как он вошел в дом, Блик вытащила из земли червяка.

– Там был червяк! Может, это совпадение, но…

Миссис Стрикхэм вновь устремила на Кара мрачный взгляд:

– Ты должен был раньше рассказать нам все.

Кар почувствовал, что опять краснеет:

– Простите. Квакер сказал мне, что никто не должен знать про камень. Что моя мама не захотела бы, чтобы я сказал кому-то еще.

– Старый дурак, – пробормотал Крамб.

– И где сейчас этот камень? – сухо спросила Лидия. Кар вдруг понял, что она по-настоящему зла на него. Мог ли он ее винить? Он не рассказал ей о камне. Она была так добра к нему, а он держал все в тайне от нее.

Он запустил руку в карман и медленно вытащил камень. Тот выглядел невзрачнее, чем обычно. Абсолютно безжизненный и матово-черный.

Все подошли поближе.

– Можно мне? – сказала миссис Стрикхэм, протянув руку.

Кар положил камень ей на ладонь.

Вдруг раздался странный визг и шипение. Кар резко обернулся и увидел, что лисы миссис Стрикхэм поднялись на задние лапы, шерсть на загривках встала дыбом. Миссис Стрикхэм тут же отбросила камень.

– Что за… – проговорила она, глядя на свои руки.

– Мама? – окликнула Лидия, по-прежнему сидевшая рядом с Визгом.

Лисы успокоились и неслышно подошли к хозяйке. Они издавали мяукающие звуки и странно тихо поскуливали. Миссис Стрикхэм нахмурилась, глядя то на них, то на камень.

– Да, – сказала она лисам. – Я в порядке.

По очереди они терлись о ее ноги. Кар не мог взять в толк, что случилось. Он нагнулся, чтобы поднять камень.

– Нет! – крикнула миссис Стрикхэм.

Кар замер, а она вытащила из кармана платок, нагнулась и обернула камень тканью, затем внимательно осмотрела его поверхность.

– Что это? – спросил Крамб.

– Я не уверена, – ответила миссис Стрикхэм. – Но когда я до него дотронулась, что-то пошло не так.

– В каком смысле? – спросила Лидия.

Миссис Стрикхэм посмотрела на Кара:

– Ты тоже касался его. Он как-то повлиял на тебя?

Кар покачал было головой, но тут вмешалась Блик:

– На самом деле ты стал немного странным с тех пор, как получил его.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Кар.

– Ну… отчужденным, что ли, – объяснила она.

– Разве?

– Мы ни в чем тебя не упрекаем, – сказал Хмур. – Но иногда ты словно нас не слышишь. Мы говорили себе, что тебе нужно о многом подумать, но, может быть, это как-то связано с камнем.

– Мне он никогда не нравился, – вставил Визг.

– Квакер говорил, что он опасен, – сказал Кар. – Думаю, он знал, что Повелительница Мух хочет заполучить его.

– Вопрос – зачем он ей, – сказала миссис Стрикхэм, глядя на камень. – Кар, подумай! Тебе есть что еще сообщить нам?

– Вороны сейчас сказали мне, что я сам не свой с тех пор, как получил его, – сказал Кар. – И на самом деле…

Он вдруг вспомнил прошлую ночь, когда спал на полу в комнате Лидии, и внезапное отчаяние, нахлынувшее на него, стоило ему коснуться камня – ощущение, что вороны покинули его. Может быть, это тоже влияние камня?

– На самом деле что? – спросила миссис Стрикхэм.

– Ну, просто… – Кар не знал, как сформулировать. – Возможно, он каким-то образом отнимает связь с животными. Я пытался превратиться в ворона, когда ходил увидеть Квакера, и не смог. А иногда я не слышу, что говорят мои вороны. Именно тогда, когда я касаюсь его.

– А по-моему, это просто булыжник, – сказал Крамб. – Давайте отдадим его этой мерзкой Говорящей-с-мухами и покончим с этим.

– Мы не можем! – крикнул Кар. Не успев понять, что делает, он шагнул вперед и выхватил у миссис Стрикхэм камень вместе с платком.

– Почему нет? – поинтересовался Крамб. – Кар, у нее Пип. Для тебя это ничего не значит?

– Значит, но…

Крамб отвернулся, негодующе фыркнув.

– Разве ты мало дел наворотил? – спросил он.

– Я согласна с Каром, – сказала миссис Стрикхэм.

Крамб резко обернулся к ним:

– Что? Пипу семь лет от роду!

– Мы не можем позволить себе быть такими чувствительными в этом вопросе, – сказала мама Лидии.

Крамб покачал головой и указал на Лидию:

– А если бы они схватили ее? Что бы ты тогда сказала?

Миссис Стрикхэм глубоко вдохнула, глядя на дочь:

– Тогда мне было бы очень тяжело. Но, Крамб, послушай. Я думаю, что Кар прав. Повелительница Мух схватила добрых Бестий. Если этот камень действительно способен на то, о чем говорит Кар, то она может использовать его, чтобы забрать их силы. И тогда никто не помешает ей захватить город.

– По мне, так это бредовая теория, – сказал Крамб.

– Тогда возьми его в руки, – быстро сказала Лидия. – Давай, если ты так уверен, что он тебе не повредит.

– Хорошо, – ответил Крамб. Он уверенно подошел к Кару и протянул руку. Но когда его пальцы были в нескольких дюймах от камня, он замер. Голуби наверху бешено хлопали крыльями, несколько птиц низко пролетели над его головой. Он отдернул руку и нервно облизнул губы.

– А теперь подумай, – сказала миссис Стрикхэм. – Чем бы ни был этот камень, что бы он ни делал, для Повелительницы Мух он ценнее, чем жизни всех ее врагов, вместе взятых. Из-за него она вернулась в Блэкстоун. Мы не можем позволить ей завладеть им.

Кар молчал, в то время как Говорящая-с-лисами и Говорящий-с-голубями смотрели друг на друга. Крамб первым отвел взгляд:

– Хорошо. И какой у нас план?

– Я не знаю, – сказала миссис Стрикхэм. – Но у меня есть идея.

Она вытащила из кармана телефон и уставилась в него, будто ждала, что он вот-вот зазвонит.

Лидия аккуратно дотронулась до крыла Визга:

– Ты поправишься, но от укусов останутся шрамы.

Визг гордо кивнул:

– Пустяки, скажут некоторые, да, Блик?

– Я смотрю, игры со смертью не научили тебя скромности, – сказал Хмур.

– Просто я рада, что ты жив, – сказала Блик.

– И у тебя сломана нога, – добавила Лидия. Кар видел, как неестественно изогнута хрупкая лапка. – Думаю, я смогу наложить шину. Крамб, у тебя нет каких-нибудь щепок и тонкой веревки?

– Наверху, – ответил тот. – Я принесу.

Поднимаясь вверх по лестнице, он все еще выглядел раздраженным.

Хмур сел Кару на плечо:

– Ты правильно поступил, что рассказал им все.

Кар кивнул. Теперь, когда тайны больше не было, он не понимал, зачем хранил ее так долго. В конце концов, это его друзья. Вряд ли бы мама одобрила, что у него есть секреты от них. Он посмотрел на камень, по-прежнему обернутый платком. Неужели он на самом деле может отнять у Бестий их силы?

Он аккуратно обернул камень со всех сторон и положил в карман, стараясь не прикасаться к нему.

Крамб вскоре вернулся, держа в руках небольшой узелок.

– Этого должно хватить, – сказал он, передавая его Лидии.

К тому времени, когда девочка начала накладывать шину, миссис Стрикхэм, похоже, приняла решение.

– Думаю, теперь я определилась, – тихо сказала она, зажав телефон в руке.

Лидия нахмурилась:

– Ты о чем?

– Если нам нужно попасть в Блэкстоунскую тюрьму, то нам поможет тот, кого мы обе знаем.

Лидия широко раскрыла глаза:

– Папа!

Миссис Стрикхэм медленно кивнула.

– Блэкстоунская тюрьма – это крепость, – сказала она. – И он знает это место лучше кого бы то ни было.

– И что? Мы можем ему доверять? – спросил Крамб.

Миссис Стрикхэм наградила его уничижительным взглядом, но Кар понимал, к чему клонит Крамб.

– Ну, он же не один из нас, – заметил Говорящий-с-голубями.

– И я тоже! – сказала Лидия. Она закончила перевязывать лапу Визгу и поднялась на ноги. – Вот, теперь должно быть хорошо.

Визг встал прямо.

– Как новая, – сказал он.

Сверху спикировал голубь и сел Крамбу на руку. Он что-то проворковал ему, и губы Крамба сложились в мрачную усмешку.

– Спасибо, Белохвост, – сказал он голубю.

– Может, поделишься с нами новостями? – спросила миссис Стрикхэм.

– Ну, есть у меня кое-что, что может сыграть нам на руку. Видишь ли, когда я был наверху, я не просто предавался унынию.

– На мой взгляд, сейчас нам любая помощь не помешает, – сказала мама Лидии.

Крамб устремил взгляд вверх:

– Она как раз на подходе.

С десяток голубей влетели через дыру в крыше, они несли что-то большое и вырывающееся.

Снизившись, птицы бросили на пол Селину Давенпорт.