В понедельник лихорадочные сборы Джесс на работу были прерваны соседкой, Джаз, с письмом в руке.
– Вот, держи. Почтальон только что притащил. С виду официальное. Похоже, тебя вызывают в суд, свидетельницей. Или что-то в этом роде…
Накануне Джесс заглянула к Джаз, чтобы вернуть туфли, и допоздна засиделась с ней за кофе. Девушки вкратце рассказали друг другу, каким ветром каждую из них занесло в общежитие. Джесс упомянула Доджа и статью в газете. Теперь она уставилась на конверт.
«Юридическая фирма Фернивала, Рамси и Пембертона» – значилось на красной печати. Трясущимися руками Джесс надорвала конверт и бегло просмотрела содержимое. Джаз изнывала от любопытства.
– Ну что там? Не томи!
– Это не насчет Доджа. Речь о доме.
Буквы прыгали у нее перед глазами, слова никак не хотели складываться во фразы. Джесс начала сначала. Вверху страницы жирным шрифтом было написано:
«Акт передачи объекта недвижимости, находящегося по адресу: Чёрч-Энд, Гринфилдс-лейн, 4».
– О чьем доме? – теряя терпение, спросила Джаз.
Джесс дочитала страницу, подняла изумленный взгляд.
– О моем.
В обеденный перерыв она побежала в библиотеку. Ее любимый стол, у окна, был занят, и Джесс уселась в другом ряду.
Здравствуйте, Дэн!
Поверить не могу! Хочется столько Вам сказать, а я не представляю, откуда начинать! Письмо из юридической фирмы я получила сегодня утром. Меня просят прийти в офис и подписать документы. Что-то насчет перевода дома на Гринфилдс-лейн с Вашего имени на мое. Это розыгрыш, да? Знаете, моя бабушка всегда говорила: если что-то слишком хорошо, чтобы быть правдой, значит, это неправда. Фирма называется «Фернивал, Рамси и Пембертон». Вот только отправлю Вам письмо – сразу начну их гуглить. Наверняка такой конторы и в природе нет; наверняка кто-то, кому заняться больше нечем, так развлекается. Но это все пустяки. У меня для Вас важная новость. Похоже, МЫ НАШЛИ СТЕЛЛУ. Я вовсе не хочу напрасно Вас обнадеживать, я бы ни словом не заикнулась, не будь я практически уверена. Но сейчас уже ясно: Стелла жива и здорова. Она волонтер в адаптационном центре для людей с ограниченными способностями к обучению в пригороде Лондона. Дочь Стеллы много лет назад содержалась в этом заведении. Это стало ясно из свидетельства о ее смерти, которое я получила по Вашему запросу. Когда мы – я и мой друг – отправились туда, чтобы точнее все разузнать, мы встретили одну пациентку, которая дружила с покойной Дэйзи. Эта женщина сказала, что Стелла навещает ее каждую неделю. Похоже, Стелла сменила фамилию, чтобы ничто не напоминало ей о муже и не связывало с ним. Поэтому Вы и не могли напасть на ее след. Уилл оставил этой женщине номер своего мобильника и просил передать Стелле, чтобы она позвонила. Кажется, я Вам об Уилле не рассказывала?
До сих пор Джесс ловко клацала по клавиатуре двумя пальцами, исправляла бесчисленные опечатки, но тут она взяла паузу. Сердце запрыгало, щеки зарумянились. Как написать про Уилла, про их отношения девяностолетнему старику – пусть даже он и мудрый, и отзывчивый, и взглядов широких? Так, что ли:
«Я пока недолго знакома с Уиллом, но в эти выходные мы переспали, и так хорошо мне еще не бывало»?
Или так:
«Я от него без ума. Ни о чем думать не могу. Ужас как боюсь, что он меня бросит. Потому что он – парень другого круга, у нас нет ничего общего – в смысле, разное воспитание, образование, доходы, происхождение…»?
Джесс сложила руки на коленях прежде, чем мысли возобновили круговорот, который не давал ей спать нынче ночью. Нельзя так изводиться из-за мечты, из-за недоступного идеала. Она снова начала печатать.
«Я не знаю, с чего начать, поэтому просто скажу: Уилл – честный, добрый, порядочный. Он из тех, с кем хорошо дружить, заниматься общим делом, противостоять трудностям. Именно Уилл нашел меня, когда я лежала в пустом доме с высоченной температурой, а потом навещал в больнице. Он обнаружил Ваши письма и принес их мне в больницу, поэтому я рассказала ему про Вас и Стеллу. Только благодаря Уиллу продвигается наше расследование. Пока нам остается ждать, позвонит ли Стелла. И, конечно, надеяться. Я совершенно уверена, что она откликнется. Сообщу Вам, как только это произойдет.
Берегите себя.
Джесс.
P. S. Ой, кажется, я забыла написать, какая теперь у Стеллы фамилия. Так вот, она – Стелла Дэниэлс. Ума не приложу, откуда она ее взяла!»
Лишь кликнув «отправить», Джесс почувствовала: что-то неладно. Она поспешно открыла папку «Входящие». Новых писем не было.
Перепроверила «Отправленные», чтобы убедиться: ее последнее письмо благополучно ушло. Да, все так. Письмо она послала в пятницу, в обеденный перерыв.
Приподнятое настроение мигом улетучилось. Джесс похолодела.
Никаких вестей три дня! А она была настолько занята Уиллом, свадьбой, личной жизнью, что и думать забыла про Дэна Росински!
– Только не это! – вслух простонала Джесс, сама себе зажала рот и начала молча молить не то Бога, не то другую высшую силу. Не важно. Главное, чтобы мольба была услышана.
«Пожалуйста, пусть Стелла найдется не слишком поздно!»
Фирма «Фернивал, Рамси и Пембертон» помещалась в старинном с виду здании. Джесс шагнула не на крыльцо даже – на небольшое возвышение, точь-в-точь как в резиденции премьер-министра. Однако за парадной дверью ей открылся современный интерьер с белеными дубовыми панелями и окнами во всю стену.
Секретарша при появлении Джесс отвлеклась от монитора. Вид оранжевого форменного передника с логотипом «Чистюля Вахим» заставил скривиться хорошенькое, пресное личико.
– Чем могу помочь?
Джесс вытащила из кармана куртки письмо и положила перед секретаршей. На ослепительной стойке рецепции конверт выглядел захватанным и мятым.
– Вот это я получила сегодня утром. Тут написано, что мне следует прийти сюда как можно скорее.
Секретарша брезгливо взяла конверт, словно он был заражен чумой или другой болезнью, от которой мог пострадать ее безукоризненный французский маникюр. Посмотрела скептически.
– Тут написано: записаться на прием как можно скорее. Сейчас посмотрю, когда босс не слишком загружен…
Она обратила свое драгоценное внимание на монитор и застучала по клавиатуре ноготками с белой каемкой.
– Как насчет следующего вторника? В десять утра вас устроит?
– Завтра?
По контрасту со стальной выдержкой секретарши голос Джесс прозвучал истерично. Она-то надеялась все решить сегодня! Заметив, что на ней лица нет, добряк мистер Вахим и так отпустил ее на час раньше. Просить его насчет завтрашнего утра просто неприлично. И вообще, Джесс должна все узнать сейчас же.
– Нет, не завтра, – процедила мисс Задавака. – Во вторник на следующей неделе. Раньше никак нельзя. Мистер Рамси – старший из партнеров. Он очень занят. Так записывать вас?
– На следующей неделе? Это слишком долго! Дело срочное. Мне не обязательно встречаться со старшим из партнеров. Сойдет и уборщица, главное, чтобы была в курсе насчет дома и… и насчет Дэна. Дэн на связь не выходит. Он тяжело болен, телефона его у меня нет, только электронная почта. И он перестал отвечать на письма…
Неожиданно подступили слезы. Еще миг назад Джесс готова была разорвать секретаршу, слишком рьяно контролирующую «доступ к телу», – и вдруг лицо само по себе сморщилось, в горле застрял ком.
Секретарша, впрочем, нимало не смутилась.
– Мне очень жаль, мисс… – она не сразу разглядела фамилию Джесс на бейджике, – мисс Моран, только на встречу со старшим партнером нельзя записаться вот так, с кондачка.
Пока она говорила, дверь, к которой вела дубовая лестница, открылась, и на площадку вышла старая дама в роскошном манто, сопровождаемая лысеющим мужчиной в темном костюме и крохотных очках без оправы. Мужчина учтиво поддерживал даму под локоть, когда она спускалась, и острил: дескать, вы еще нас всех переживете. Наконец спуск был благополучно завершен, и мужчина обратился к секретарше:
– Наталия, вызовите такси для миссис Эмбрус, будьте добры.
Ледяная маска мигом трансформировалась в жеманную улыбку.
– Сию минуту, мистер Рамси.
Рамси? Джесс чуть не подпрыгнула, заговорила прежде, чем успела обдумать свои слова.
– Мистер Рамси! А я к вам – насчет дома Дэна Росински…
Секретарша вскочила.
– Мисс Моран, я же вам объясняла: нужно записаться на прием! Простите, мистер Рамси. Я ей говорила… я предупреждала…
Мужчина в темном костюме проигнорировал эту тираду. Взгляд водянистых глаз был устремлен на Джесс.
– Какой дом вы имеете в виду, юная леди?
– На Гринфилдс-лейн, номер четыре. Дом Дэна Росински. У меня с собой письмо… – Джесс схватила конверт со стойки рецепции, протянула мистеру Рамси. – Не понимаю, что это значит. А еще я очень волнуюсь за мистера Росински. Он не отвечает на мои письма.
– А, так вы знакомая мистера Росински? – В голосе послышалась заботливость. – Мистер Росински – особый клиент. Пройдемте-ка лучше ко мне в кабинет, потолкуем. А Наталия, как только вызовет такси для миссис Эмбрус, подаст нам чаю.
Он метнул на секретаршу ледяной взгляд. Джесс не без удовлетворения отметила, какими яркими пятнами пошли щеки Наталии, и поднялась вслед за мистером Рамси к нему в кабинет.
– Боюсь, новости не слишком хорошие.
Мистер Рамси как раз нажал «отбой» после второго звонка в Штаты. Джесс это и сама поняла – по его лицу во время разговора и по максимально завуалированным комментариям. В руках она держала чашку с чаем, принесенную крайне недовольной Наталией. Сердце стучало глухо и редко.
– Что случилось?
– Мистер Росински госпитализирован. До сих пор он получал лечение на дому, но его состояние резко ухудшилось, и в пятницу его поместили в отделение интенсивной терапии. – Бледные глаза мистера Рамси светились состраданием. – Насколько я понял со слов мистера Гольдберга – это юрист мистера Росински, – он сейчас без сознания. Врачи не особенно рассчитывают, что он выкарабкается.
Джесс опять заплакала, только беззвучно. Все пропало. Слезы катились по щекам, капали с подбородка, мочили оранжевый нейлоновый передник. На стеклянной столешнице возникла пачка дорогущих салфеток, плотных, будто не из бумаги сделанных, а изо льна; мистер Рамси подвинул эту пачку к Джесс.
– Он не может умереть. Ему нельзя. Только не сейчас. Мы как раз нашли ее…
– Мистер Росински уже давно нездоров. Он знает, что в таком возрасте его болезнь неизлечима. Девяносто лет – это не шутка, мисс Моран. Однако он успел привести в порядок свои дела. Дом на Гринфилдс-лейн был все это время будто последним, недостающим фрагментом головоломки. Только что мистер Гольдберг сообщил мне, как радовался мистер Росински, что сумел наконец – с вашей помощью – пристроить этот фрагмент куда надо. Мистер Росински очень хорошо отзывался о вас мисс Моран. Он очень вас ценит. Поэтому он хочет подарить дом вам вместе с приличной суммой денег, которую следует употребить на ремонт. Это весьма… весьма щедрый жест, уж поверьте специалисту. Недвижимость такого сорта постоянно растет в цене; решившись продать дом, вы не прогадаете. Мистер Росински особо подчеркивал: вы вольны распоряжаться домом по собственному усмотрению.
Что Дэн Росински – добрейший человек, Джесс давно поняла. Теперь каждое осторожное слово о нем усиливало пульсацию крови в висках. Джесс вытерла слезы салфеткой.
– Пожалуйста, не говорите о нем в прошедшем времени. Он пока не умер, – выдавила она. – Он доживет до встречи. По-другому просто быть не может.
Участливое лицо адвоката на миг исказилось нетерпеливой гримасой.
– Мисс Моран, следует научиться отпускать любимых людей, как бы это ни было больно. Мистер Росински очень стар и очень болен. Его время на исходе…
– Нет! – Джесс вскочила, расплескав чай на сверкающий паркет из беленого дуба. – Не на исходе! Прошу вас, позвоните в Америку еще раз, попросите их сказать мистеру Росински, даже если он без сознания: Стелла Торн нашлась! Пожалуйста!
На секунду Джесс показалось, что мистер Ранси намерен возражать, однако он, хоть и не без труда, изобразил подобие улыбки:
– Будь по-вашему, мисс Моран.
Он потянулся к местному телефону, снял трубку, сказал:
– Наталия, соедините меня с офисом мистера Гольдберга… Да, опять. Сделайте одолжение.
Джесс шла к Уиллу почти сельскими улицами, на которых пахло свежескошенной травой. Вишневые сады казались благоуханными облаками. Вечер был синий-синий, теплый, как обещание лета.
Лета, увидеть которое Дэну Росински не суждено.
Джесс переполняли эмоции, дважды она сворачивала не там, где надо, и вынуждена была возвращаться. Лишь когда впереди замаячил знакомый «Спитфайр», Джесс сообразила, что за зрелище она собой представляет: оранжевый форменный передник, тушь размазана, веки припухшие, нос красный. Конечно, Уилл ее еще и не такой видел – но это было раньше… Эх, зря она не заскочила в паб по дороге, не привела себя в порядок.
Сейчас уже поздно. С колотящимся сердцем Джесс надавила на кнопку звонка. На площадке загорелся свет, минутой позже дверь открылась, и все дурные предчувствия Джесс растаяли, когда Уилл шагнул к ней и крепко обнял.
– Я надеялся, что ты придешь. Я ужасно соскучился. У тебя телефона нет, а то бы я тебя забросал любовными посланиями.
Он чуть отстранился – ровно настолько, чтобы было удобнее поцеловать Джесс, и вдруг помрачнел.
– Что случилось? Джесс, откуда слезы? Заходи скорей!
Она последовала за Уиллом по темноватой лестнице в квартиру. Уилл прошел на кухню и вернулся с бутылкой красного вина и двумя бокалами.
– Извини. Зря я ляпнул про телефон.
Он плеснул вина в ее бокал, а заодно и на стол.
– Дурацкая получилась шутка. Если ты пришла, чтобы сказать: мы больше не будем встречаться, то я…
Джесс вяло улыбнулась, достала из кармана письмо:
– Вот. Сегодня утром принесли. Это насчет дома.
Уилл стал читать. Джесс следила за выражением его лица – тревога сменилась замешательством, замешательство – изумлением. Наконец Уилл поднял глаза и улыбнулся с удовлетворением и уверенностью.
– Я правильно понял? Дэн Росински дарит тебе дом? Это же просто здорово!
Джесс кивнула:
– Мне такое и во сне не снилось. Сначала я даже не поверила. Подумала, прикалывается кто-то. Но сегодня я была в юридической фирме. Все правильно. Все официально. Дом теперь мой. Через пару дней муниципалитет выдаст мне ключи. Только…
Слезы полились ручьем, унять их Джесс не могла. Уилл сел рядом с ней, обнял и стал баюкать, дыша ей в волосы. А когда увидел, что Джесс почти выплакалась, спокойно достал из кармана джинсов белоснежный носовой платок из натурального хлопка. Джесс засмеялась.
– В этакую вещь сморкаться? Нет уж, уволь.
– Почему?
– Слишком он чистый. Жалко портить.
– Раз тебе жалко, я сам испорчу.
Он осторожно вытер ей заплаканные глаза и мокрый нос. Его лицо оставалось серьезным и лучилось такой нежностью, что Джесс чуть было не разревелась по новой.
– Будет, будет. Послушай, я, конечно, периодически включаю бесчувственного идиота. Но сейчас, кажется, ты не все мне рассказала. Джесс, отныне ты владелица особняка в престижном лондонском районе. Так откуда столько слез?
Вдруг его поразила страшная догадка.
– Неужели Дэн… Господи, только не это!
Джесс покачала головой:
– Нет, жив. Пока жив. Его госпитализировали, он без сознания. Говорят, конец близок.
Голос Джесс опять задрожал, она судорожно сглотнула.
– У меня ощущение, что я его кинула. Он всю мою жизнь изменил, он подарил мне чудесный дом, а я что сделала? Чем я заслужила такую доброту? Ничем. Дэну не суждено встретиться со Стеллой. Он даже не узнает, что мы нашли ее. Умрет, так и не выяснив, что же с ней случилось. А я… я…
Она осеклась, потому что зазвонил телефон. Оба, Уилл и Джесс, вскочили на ноги. Джесс видела: Уилл колеблется, будто решает – отвечать или нет.
– Вдруг это она? Пожалуй, отвечу.
Не сводя взгляда с Джесс, он взял мобильник:
– Уилл Холт.
Он долго, внимательно, молча слушал, наконец одними губами выговорил:
– Это Стелла.
Джесс подбежала к нему, встала рядом. Уилл включил режим «конференция», чтобы Джесс тоже был слышен голос Стеллы Дэниэлс – сухой, спокойный, холодный.
– Этот номер дала мне моя подруга Джорджина. Должна признаться, меня мучили сомнения. Не хотелось звонить вам. Не знаю, что вам за дело до меня. Я уже старая, в моем возрасте развивается настороженность к любым новостям.
– Миссис Дэниэлс, я очень рад, что вы все-таки позвонили! – Уилл говорил серьезно, учтиво, доброжелательно. Джесс вскользь подумала: у нее бы так не получилось, и испытала гордость за Уилла. – Видите ли, миссис Дэниэлс, дело сугубо личное. Надеюсь, новости вас обрадуют. Речь идет о вашем давнем… друге. О джентльмене по имени Дэн Росински.
Повисла тишина; растянулась под тяжестью прожитых лет, заискрила. Джесс и Уилл смотрели друг на друга. Время остановилось.
– Миссис Дэниэлс? Вы меня слышите?
– Да. Отлично слышу. – Холодность исчезла. Голос звучал глухо – но не из-за настороженности, а из-за пробудившейся надежды. – Дэн… он еще… он жив?
– Да, он жив, хотя и болен. Он давно ищет вас. Он хочет возобновить отношения с вами, если, конечно, вы позволите.
В ответ Стелла Дэниэлс только выдохнула:
– Да. Да, я тоже этого хочу.