Под ногами у Гая была твердая почва, но вокруг стоял непроглядный мрак, темнее самой темной ночи. Междумирье.

Что-то давило ему на грудь. Гай протянул руку, и пальцы его коснулись металлического медальона, который он целую вечность назад подарил Розе. Он потрогал нефрит и бронзу, аккуратные выпуклости и впадины украшавшего кулон дракона. И лишь когда дракон вдруг отделился от медальона, захлопал крыльями и взмыл ввысь, Гай догадался, что спит.

Крошечный дракончик парил перед ним и, трепеща крыльями, разглядывал Гая, склонив голову набок. Сделанные из драгоценных камней глазки мигали, точно спрашивали о чем-то.

– Чего ты хочешь? – прошептал Гай.

Дракончик плавно взмахнул крыльями, и Гая обдало горячим воздухом. Кто бы мог подумать, что такое крошечное существо способно поднять такой ветер. Он задал не тот вопрос, который было нужно, но о чем спрашивать – не понимал.

– Почему я здесь?

Это был сон, а во сне возможно все, и дракончик подмигнул Гаю. Значит, на этот раз вопрос оказался правильным.

– Я не понимаю.

Поймешь.

Голос принадлежал не дракончику. И вообще никому из живых людей.

– Роза?

Молчание.

Дракончик порхал вокруг Гая, маня за собой. Вдруг темнота раскололась, и сквозь невидимое отверстие полился теплый утренний свет. Дракончик вылетел в дверь, и Гай пошел за ним.

Он очутился в библиотеке, где прежде не бывал. Книги были повсюду: на столах красного дерева, на полках. На потолке были нарисованы пушистые белые облака в бледно-голубом небе. Темные красновато-коричневые панели, которыми была обшита комната, блестели на солнце. Из окна открывался незнакомый вид: здания, уходящие в небо, похожие на шпили из железа и бетона.

– Где я? – спросил Гай. Дракончик порхал вокруг его головы.

Дома.

– Это не мой дом.

Не твой. Ее.

Тут книги на полках одна за другой загорелись, и клочки бумаги и пепла полетели по воздуху, точно осенние листья. Рухнули полки, дерево трещало и стреляло искрами, и нарисованные облака в искусственном небе стали таять. Тонкие перепончатые крылья дракончика вспыхнули и обратились в пепел. Он жалобно застонал.

От дыма першило в горле, а от запаха горящей бумаги и расплавленного клея Гая мутило. Он закрыл рот и нос рукавом и выдохнул:

– За что?

Чтобы ты понял.

– Что понял?

Что будет, если ты ее не найдешь.

– Найду кого? – прохрипел Гай. – Жар-птицу?

«Да», – ответило эхо, словно множество голосов слились в один.

У Гая слезились глаза. Вокруг горела библиотека. В глубине души он понимал, что во сне умереть невозможно, но все равно боялся, что если сейчас погибнет, то уже никогда не проснется. За стеллажами виднелось что-то темное, чего огонь не коснулся. Захлебываясь дымом, Гай двинулся туда.

В свете пламени стояла женщина. Длинные волосы закрывали ее лицо. Огонь вокруг нее был столь же ярок, сколь она темна. Огонь слепил, и Гай не мог толком разглядеть незнакомку; разобрал лишь, что она держится спокойно и ничего не боится. Женщина протянула к нему руку – то ли умоляла о помощи, то ли, наоборот, хотела его спасти. Гай потянулся к ней, и языки огня лизнули его пальцы. Кожа облезла, пошла волдырями, но Гай не чувствовал боли. Он коснулся руки незнакомки и с удивлением отметил, что та мягкая, точно перезрелый плод, и холодная как лед.

«Как у трупа», – подумал Гай и хотел было отдернуть руку, но женщина вцепилась в нее и не отпустила.

– Кто вы? – спросил Гай. – Что все это значит?

Это последствия твоей неудачи.

Дым рассеялся, и Гай разглядел ее руку. Кожа незнакомки была изжелта-серая, в каких-то трупных пятнах. Гнилостная вонь смешивалась с запахом дыма, и хотя Гай дышал носом, все равно чувствовал во рту эту адскую смесь. Он снова попытался отдернуть руку, но женщина вцепилась в нее так крепко, что, похоже, останутся синяки.

Смерть никого не щадит.

Гай с ужасом увидел, что гниение перекинулось с ее руки на его собственную. Плоть его отошла от костей и шлепнулась на пол, точно кусок мяса.

– Что я должен делать? – исступленно выкрикнул Гай. – Как мне ее найти?

Но ответом ему была лишь звенящая тишина.

– Отвечай!

Снова молчание.

Мышцы его рук, груди, ног атрофировались. Он разлагался заживо. Гай попытался еще раз крикнуть, но язык отказался ему повиноваться. Голос пропал, дракон исчез, библиотека тоже. О Боже! Он умирает!