Селена

Я принадлежу ему?

В груди стало тепло, хотя мне, наверное, не следовало наслаждаться его словами.

— Ты понятия не имеешь, кто этот человек. Как ты собираешься защищать меня или Адриана, или себя, если уж об этом зашла речь.

— Ты недооцениваешь меня, ma belle. Раз я сказал, что придумаю что-то, то я обязательно сделаю это. Все, что мне нужно, это твое согласие. Просто скажи «да» и у тебя будут три самых незабываемых месяца в жизни. Позволь мне на деле доказать, что я могу позаботиться о тебе.

Неуверенность и страх одолевали меня. Мне не следует хотеть его так, как я его хочу. Если бы только можно было отдать приказ сердцу не тосковать по нему так сильно, я бы сделала это сию же секунду. И дело не только в сексе, хотя он, несомненно, просто потрясающий. Нет. Дело в нем. В Ремингтоне. Он умеет заставить меня почувствовать себя особенной. Мне хочется этого так сильно, что это пошатнуло мои принципы. С ним я становлюсь совершенно другой женщиной, беззаботной, не беспокоящейся ни о чем. С Ремингтоном я могу быть собой, исследовать ту сторону себя, которой, как я думала, не существует. Он подарил мне частичку себя, своего прошлого, когда рассказал о боязни ездить в лифтах. Большинство мужчин ни за что бы, не признались в своих слабостях, особенно это касается мужчин, которые очень уверены в себе и контролируют окружающих и свою жизнь, таких как Ремингтон. Я уже встречалась с Жилем, человеком-горой, так что была уверена, что Ремингтон сможет позаботиться о нас.

Он переплел наши пальцы, отрывая руку от моих губ, а затем сжал ее между своими теплыми мозолистыми ладонями. Я опустила взгляд на пальцы и поняла, что мысли снова унесли меня в другую реальность, а ногти, как всегда пострадали от последствий моего беспокойного образа мыслей. Я встретилась с ним взглядом и перестала дышать. Его взгляд был нежным, в нем светилась потребность и эмоции от тысячи невысказанных слов.

Ремингтон умеет произвести впечатление, когда он такой упрямый и целеустремленный. В нем есть некая доля безумия, но оно безопасное, его можно контролировать, и это довольно привлекательно.

— Куда ты уходила? — спросил он с тревогой.

— Я здесь, — ответила я. — Прости. От старых привычек сложно избавиться.

Он поднял голову и встретился со мной взглядом.

— Ты ведь останешься со мной?

Я кивнула.

Он сжал мои пальцы.

— Я просто мужчина, который стоит перед тобой на коленях и умоляет дать ему шанс провести время с тобой.

Моя защита продолжила рушиться, я почувствовала головокружение, стало нечем дышать. Вот так, значит, ощущаешь себя, когда теряешь голову из-за парня. Куда запропастились нюхательные соли, когда они так нужны? У меня сложилось впечатление, что они могут мне понадобиться прежде, чем закончится вечер.

— Боже, Ремингтон, что же мне с тобой делать?

Один уголок его рта приподнялся в улыбке.

— Все что пожелаешь. Ты можешь взять от меня все, что тебе нужно, ma belle.

Я потянулась к нему, притянула в свои объятия и крепко поцеловала, застав его врасплох. Но он все равно схватил меня, погрузил пальцы в мои локоны и удерживал меня на месте, пока целовал в ответ. У него был вкус кофе и шоколада, и, дорогой Боже, он так чудесно пах, пьянящая смесь. Я проложила дорожку поцелуев по его подбородку, наслаждаясь тем, как его щетина колет мою щеку. Я прижалась губами к его шее и провела языком по горячей коже, пробуя его на вкус.

— Это «да», Селена? — спросил он и задрожал, когда я прикусила кожу на подбородке.

Я снова села на кровать и кивнула, улыбаясь так широко, что мои щеки заболели.

На его лице расцвела невероятная улыбка, которая всегда заставляет меня таять. Ах, да, и появились эти ямочки, спрятанные под очень сексуальной щетиной.

Опустив взгляд на свои пальцы, которые теперь теребили край полотенца возле моей промежности, он наклонился и провел носом по внутренней стороне моего бедра.

— Ты уверен, что так будет правильно, Ремингтон? — спросила я.

Он посмотрел вверх на меня и кивнул.

— Что мешает нам получать невообразимое удовольствие друг от друга? — он потянулся и обхватил меня рукой сзади за шею, поглаживая ее. Я задрожала от прикосновения его ладони и хрипотцы в голосе. — Что тебя останавливает?

Господи, ему невозможно сопротивляться, особенно когда он так пристально на меня смотрит. Мое тело ожило от его неодолимой силы. Я понимала, что ни за что у меня не получится находиться рядом с этим мужчиной и не чувствовать себя при этом так, будто горю. Я нуждаюсь в нем так же сильно, как и он во мне. Не уверена, разумно ли для нас так нуждаться друг в друге. Это было нечто большее, нежели физическое притяжение. Была какая-то неуловимая причина, которую я не могу описать, но поверьте мне, я пыталась взвесить все в течение этих последних дней, пока мы находились вдали друг от друга. Сможем ли мы выжить спустя три месяца такой страсти?

Он притянул меня к себе и прижался своим лбом к моему. Все вокруг исчезло, остались только он и я.

— Ты влюбишься в меня, — засмеявшись, поддразнила я его.

Он пробормотал:

— Моя милая Селена. Это будет самая сладкая влюбленность.

Прежде чем я успела сделать следующий вдох, его губы обрушились на мои, сминая таким образом, чтобы они идеально соответствовали его. Я задохнулась, захваченная врасплох, когда его язык скользнул мне в рот, пробуя, заявляя свои права. Он поднялся, не прерывая поцелуя, его пальцы сжимали пряди моих волос.

— Красивый рот, — пробормотал он напротив моих губ. — Подвинься.

Я отползла назад, наблюдая, как он на четвереньках приближается ко мне. Боже, взглядом он пожирал меня всю.

Как только я откинулась на подушки, Ремингтон набросился на меня. Вихрь жадных рук и губ, накачанное тело и огромная эрекция в брюках. Мягкая ткань его футболки с V-образным вырезом и грубая ткань джинсов терлись о мою и без того чувствительную кожу груди и бедер, усиливая ощущения. Я ерзала и стонала, желая ощутить его еще ближе к себе. Протянула руки к краю его футболки, но он схватил их и развел над моей головой, удерживая запястья одной рукой. Он зарылся носом в ложбинку у основания шеи, его горячее дыхание обжигало кожу, а поцелуи были еще горячее.

— Я так скучал по тебе, Селена, — пробормотал он рядом с моей кожей, покрывая поцелуями шею. — Ты представить себе не можешь, я чуть не сошел с ума, когда не мог касаться тебя, целовать. Еще один день без тебя и я бы, наверное, умер.

Я закатила глаза, хихикая над его напыщенными словами, и склонила голову набок, давая ему доступ к участку кожи между ухом и шеей. Мы оба понимали, то, что сейчас между нами происходит, временно. Что касается возможной угрозы, я чувствовала, что он действительно сможет защитить меня, защитить нас. Не знаю, почему была так в этом уверена, но я была.

— Я тоже скучала по тебе, Ремингтон, — ответила я, прижимаясь к его телу. — Я очень сильно скучала по тебе.

Он замер, все его тело напряглось, как будто он собирался вскочить. Затем он вздохнул и снова прижался своими губами к моим. В этот раз поцелуй не был нежным. Наши зубы сталкивались, это была дуэль языков, наказывающая и прощающая, страстная и отчаянная, словно его губы на моих — это единственное, что может помочь ему выжить. Он качнул бедрами, вжимаясь тазом в меня. Я широко развела ноги, обхватила ими его за талию и сомкнула щиколотки за его спиной. Его язык погрузился в мой рот, возбуждая со свойственной ему дикой страстью.

Почему я должна оставаться вдали от него? Я хочу его так чертовски сильно.

Он отстранился, и, не снижая темпа, схватился за край футболки и стащил ее с себя, отбросив через плечо. Затем поднялся с кровати и расправился со своими джинсами, за которыми последовали его черные боксеры.

Его член выпрыгнул на свободу, я застонала и начала извиваться на кровати. Он был таким, каким я его помнила, когда впервые увидела полностью обнаженным после сеанса позирования.

Я рассматривала его сквозь ресницы.

— Боже, какой ты сексуальный. Хочу облизать каждую частичку твоего крепкого тела.

Он схватил свои джинсы с пола, вытащил из бумажника презерватив и швырнул его на ночной столик у кровати.

— Я так скучал по тебе, прости, если терпение не будет сегодня одним из моих достоинств. Хочу оказаться в тебе как можно скорее.

Я задрожала, его слова зажгли во мне пожар.

— Я тоже сейчас не чувствую себя слишком терпеливой. Хватит разговоров, иди сюда.

Его глаза изумленно распахнулись, и он одобрительно улыбнулся. Мне показалось, что я готова вспыхнуть от желания. Я наблюдала, как он зубами разорвал упаковку и натянул презерватив на свой твердый член, двигая рукой вверх-вниз по нему. Я не могла оторвать от него глаз.

Самое сексуальное, что я когда-либо видела.

— Безумно хочу заняться с тобой любовью, Селена, но не могу. Сейчас я хочу трахнуть тебя жестко и быстро, окружить себя тобой.

— Возьми меня как тебе хочется, Ремингтон. Я тоже хочу тебя, любым способом, каким смогу получить.

Он зарычал, очевидно, довольный моими словами, и затем улыбнулся.

Боже, какой он сексуальный.

Я вцепилась в простыни, чтобы не наброситься на него. Кровать прогнулась, пока он продвигался ко мне, и остановился, только когда оказался на мне. Раздвинув мои бедра, он устроился между ними. Его рука скользнула между нашими телами, он взял в руку свой член, направил его к моему входу и без предупреждения ворвался в меня, заставив мое тело выгнуться дугой.

— Ремингтон!

Он согнул руки, и опустил свое тело на меня. Тяжело дыша, он зарылся лицом в любимое им место на моей шее.

— Я сделал тебе больно? — его голос звучал напряженно.

— Нет! Нет. Ты просто застал меня врасплох, вот и все, — ответила я, стараясь выровнять дыхание. Я думала, мое сердце взорвется оттого, что так бешено бьется. — Боже, мне нравится, как ты заполняешь меня. Так хорошо. А теперь начинай двигаться, или потеряешь баллы, Сен-Жермен.

Он усмехнулся, и этот хриплый смешок звучал очень развратно и божественно одновременно.

— Как пожелаешь, ma belle.

Своими словами я разбудила демона. Он приподнялся на руках и начал вбиваться в меня. Внутрь, наружу. Внутрь, наружу. Он рычал. Я стонала. Он мычал. Я кричала. Затем его губы накрыли мои, вдыхая мои вдохи, выдыхая мне в рот. Его язык требовал и успокаивал, заявлял свои права и ласкал. Я отвечала ему взаимностью, позволив себе делать то, что хочу. Я чувствовала себя свободной и безумно желанной. Он оторвался от моего рта, замедлил толчки и протянул одну руку к моей груди, массируя и перекатывая сосок между пальцами. Перешел ко второму соску, повторяя те же движения, а затем прижался своими порочными губами, вбирая его в рот.

Это был в десять раз более напористый Ремингтон, и мне это нравилось. Мне нравится эта страсть, переплетенная с отчаянием.

Внизу живота начало зарождаться напряжение, посылая дрожь удовольствия вниз по спине до самых кончиков пальцев.

Казалось, Ремингтон почувствовал это. Он оторвался от моей груди, уперся руками по обе стороны моей головы и снова начал двигаться. Его размеренные движения стали хаотичными, и я поняла, что он больше не может сдерживаться.

Мысль о нем, теряющем самообладание, и осознание того, что я причина такого его состояния, подтолкнула меня к краю. Я кончила, громко и беспрерывно выкрикивая имя Ремингтона, пока он продолжал вдалбливаться в меня. Он врезался раз, другой и кончил, до конца погрузившись в меня, выкрикивая мое имя. Он наклонился ко мне и нежно поцеловал в губы, зарывшись рукой в мои волосы и легонько потянув их.

Ремингтон скатился с меня, снял презерватив и отправился в ванную, чтобы избавиться от него. Несколько секунд спустя он вернулся, забрался под простыни и прижался ко мне, повторяя мою позу. Одной рукой он обхватил меня за талию и прижал спиной к своей груди. Он сжал мое бедро, вздохнул и скользнул ладонью по животу, останавливаясь на шраме.

Я удовлетворенно улыбнулась.

— Это было потрясающе.

— Феноменально, — он поцеловал меня в плечо, а его большой палец рисовал крошечные круги на моей коже.

Я закрыла глаза, убаюканная его ласками и теплом наших тел. Знаю, ему было любопытно, судя по тому, как его ладонь поглаживала шрам под тату. Я кашлянула, вжимаясь глубже в уютное кольцо его рук, и собираясь с духом для того, что я собиралась рассказать. Единственными с кем я говорила об этом, были мой терапевт и моя семья. Да, и Грейс. Я рассказала ей, что случилось, когда решила вернуться в модельный бизнес.

Я открыла рот, собираясь заговорить, и закрыла его. В горле пересохло.

Боже, пожалуйста, дай мне сил.

— Эм… около трех лет тому назад я… потеряла ребенка, — я быстро выпалила эти слова и еще крепче прижалась к нему. Рука, поглаживающая мой живот, замерла. Я накрыла его руку своей и забрала немного его силы в себя, позволяя себе вернуться в тот день, который изменил мою жизнь самым невероятным образом. Я никогда в жизни не ощущала себя так одиноко, и мне стало интересно, случалось ли что-то в жизни Ремингтона и Адриана, что изменило ее так же, как изменилась моя.

— Я была на седьмом месяце беременности, когда это случилось. Какое-то время я чувствовала себя нехорошо, и доктор прописал мне постельный режим на шестом месяце. Джеймс в то время постоянно был на работе. В общем, однажды я проголодалась и чувствовала какую-то тревогу, поэтому решила спуститься вниз и перекусить. На полпути к кухне, я почувствовала неожиданную боль в животе и прежде, чем успела что-то понять, упала с лестницы. Когда очнулась, я была в больнице, и уже не была беременна, — я с трудом сглотнула, пытаясь избавиться от комка в горле, и вздрогнула, когда вспомнила, как пришла в себя в больнице и как моя ладонь двинулась туда, где должен был быть мой живот, а наткнулась на пустоту.

Печаль угрожала поглотить меня, поэтому я часто и глубоко задышала. Я сильная. Я научилась справляться с этим за прошедшие годы. Я могу сделать это.

Ремингтон крепче обнял меня, притягивая ближе, и переплел свои ноги с моими.

— А где был он? — спросил он так, словно ему с трудом удалось выдавить из себя эти звуки. — Твой… этот Джеймс?

— На работе. Он стремился стать партнером в юридической фирме, в которой работал.

Ряд проклятий сорвался с губ Ремингтона.

— Он оставил тебя одну и подолгу работал, когда тебе было плохо? Что за ублюдок мог поступить так?

Ублюдок, который изменял мне с моей лучшей подругой практически с первого дня нашей свадьбы, вот какой ублюдок. Я уставилась на стену напротив меня, стараясь не расплакаться. Я делала это каждый раз, когда рассказывала, что случилось. Но сейчас…

— Мне жаль, — пробормотал Ремингтон, поворачивая меня и глядя мне в лицо. — Мне очень жаль, Селена, — он провел пальцами по моим щекам, и я поняла, что плачу. Я пролила достаточно слез за прошлые три года, которые, как мне казалось, не оставили ничего во мне. Он прижал меня к своей груди, и я уткнулась головой ему в подбородок, наслаждаясь его силой и теплом.

— Спорим, ты и не думал, что сегодняшняя ночь станет ночью признаний?

Рукой он выводил круги на моей спине.

— Мне было интересно узнать про шрам, но я знал, что ты расскажешь мне, когда будешь готова.

Мы остались в этой же позе. Две души, запертые в пузыре близости. Словно демоны, владеющие нами, узнали друг друга и вместо того, чтобы разжечь пожар, они погасили его, утихомирили и успокоили. Впервые за долгое время я почувствовала, как покой овладевает мной. Я действительно могла бы привыкнуть к этому.