На следующее утро я проснулась от сообщения Камми, в котором была отфотошопленная фотография нас с Джейсоном. Эта маленькая дьяволица не могла найти времени, чтобы поужинать, но у нее его было полно, чтобы почудить с фотографиями. Я посмотрела на полноценное HD изображение. На нем был Джейсон, выступающий на сцене без футболки, как и хотела Камми, за исключением того, что она вставила туда еще и меня в компрометирующей позе. Я наклонялась вперед, облизывая потную грудь Джейсона, пока он пел. Понятия не имею, где она нашла такую фотографию со мной, но, подозреваю, что это была одна из наших ночей, когда мы развлекались и пили слишком много вина. После долгих раздумий я решила сохранить фото на телефон, но только из познавательных соображений. Конечно.

Я не беспокоилась о том, чтобы отправить ответное СМС Камми, потому что оно было бы наполнено всякими проклятиями и предложениями, куда бы она могла засунуть себе эту фотку. Вместо этого я растянулась в своей удобной кровати, а затем выскочила из-под теплых одеял, чтобы начать день. Я знала, что сегодня будет холодно, поэтому после душа закуталась в свитер, джины и обула ботильоны на каблуках.

Когда спустилась по лестнице, после того, как собралась, я обнаружила, что дом пуст, за исключением свежего аромата кофе. Этот запах взбодрил меня, и я отправилась на кухню, где на столешнице нашла записку от ЛуЭнн:

«Сделай себе завтрак. Не стесняйся, с любовью, Лу. P.S. В холодильнике бутылка ликера „Бейлис“… в случае, если тебе понадобится».

Я рассмеялась, и положила записку обратно на столешницу, где ее и нашла. Вселенная хотела бы, чтобы я выпила чашечку кофе с ликерчиком. Это дало бы Джейсону еще один повод ненавидеть меня. Он бы писал песню, а меня бы вывернула на его ковер. Классно.

В холодильнике я нашла корзинку свежих фруктов, а на столешнице под лампой — тарелку, заваленную беконом и колбасой. Я любила мясо, как и любая другая девушка, но если бы начинала каждый свой день в Монтане с бекона, то вернулась бы обратно в ЛА в паре штанов Дерека размера XL.

После того как собрала все необходимое, я села за стол, где мы с ЛуЭнн ужинали вчера вечером. В утреннем свете вид из кухонных окон был еще лучше. Когда съела свой завтрак, я выглянула в окно и заметила несколько путей, которые вели из дома в лес. Может быть, после обеда я могла бы там прогуляться.

Может, я бы нашла в глуши мужчину без рубашки, который бы нуждался в воде. Я бы, конечно, дала глоток, и у нас бы завязался разговор о том, что мы оба любители собак, но наш образ жизни не позволяет нам завести даже одну. Мы бы упали в кусты и занялись любовью…

— Доброе утро, Бруклин.

О боже, я чуть не подавилась фруктом, который жевала, пока фантазировала. Но я быстро оправилась, и, к тому времени, как повернулась, чтобы посмотреть на Дерека, который накладывал на свою тарелку еду, я знала, что мое лицо не было ярко-красным, как секунду назад.

— Привет, Дерек, — сказала я с приветливой улыбкой.

Он плюхнулся на стул напротив меня с тарелкой, где еды было достаточно, чтобы накормить небольшую группу голодающих студентов. Вероятно, он работал на ранчо на износ каждый день. Я имею в виду, была уверена, что он так и делал, потому что ковбой был в форме.

— Хорошо спалось? — спросил он, стараясь завести вежливую беседу.

— О, да. Кровать в гостевой комнате действительно удобная.

Он кивнул:

— Это хорошо. Комната обычно не использовалась для гостей, но Джейсон сделал ее гостевой к твоему приезду. Думаю, раньше он хранил там гитары или чего-нибудь в этом роде.

— О, правда? — спросила я.

Казалось, будто все заботливо продумали. Я могла бы спать на диване или на чем-нибудь подобном. Уверена, это было бы достаточно комфортно.

— Да, он сказал при этом что-то про «поп-принцессу» и «спящую красавицу», — ответил он с небольшой улыбкой.

Я застонала. Все мысли о заботливости — разрушены.

Дерек, похоже, понял мое раздражение и постарался сменить тему:

— У тебя есть время после завтрака, чтобы выйти посмотреть амбар и конюшню? Я могу показать тебе нашего нового коня и других животных.

— Да, конечно, — улыбнулась я. Позже я планировала осмотреть дом, но его план был лучше. Я не думала, что Джейсон уже проснулся, и мы не устанавливали время, когда начнем писать, поэтому я решила, что не будет ничего плохого, если мы выйдем с Дереком на улицу.

После того как съела свои мюсли и йогурт, а Дерек спорол всю свою еду (что, вероятно, приравнивалось к трем небольшим свинкам), мы вышли наружу. Я ожидала, что встречу прохладу, но от резкого порыва ветра, который врезался в меня, я обхватила себя за плечи. В моем чертовом свитере было слишком много дырок, чтобы сохранять тепло, но в то же время он был слишком милым, чтобы отказаться от него.

Дерек повел меня вокруг дома по гравийной дорожке. С этого расстояние уже были прекрасно слышны животные, и мне стало интересно, а если бы с утра я открыла окно, услышала бы я их. Я могла бы просыпаться под ржание лошадей и кудахтанье куриц. Погодите, шучу, я не отношусь к людям, которые любят единение с природой.

— Так, амбар справа. Там у нас несколько свиней и куриц, — сказал он, указывая на первое деревянное строение. — А прямо за ним — конюшня.

— О! Мы можем зайти внутрь конюшни? — спросила я, желая увидеть лошадей. Я как-то раз или два сидела верхом, когда была маленькой девочкой, но ни разу взрослой. Хотя это определенно было в моем списке. Ну, езда верхом без седла с сексуальным мужчиной… а затем, после того как мы бы кончили, мы бы оседлали лошадь и на самом деле покатались. Хах.

— Конечно. Пошли, — сказал он, положив ладонь мне на поясницу, чтобы направить к зданию.

Конюшня была почти в два раза больше амбара. Массивная деревянная дверь была уже открыта. Сразу за входом гравийная дорожка превратилась в каменный пол. С каждой стороны были стойла, всего около восьми. Они были просторными и открытыми сверху, с черными металлическими стойками, которые позволяли заглянуть внутрь, чтобы увидеть лошадей. Конюшня была безупречно чистой, но запах лошадей было невозможно игнорировать. Мне это понравилось.

— Я уже покормил их утром, но в кабинете у меня есть несколько кусочков сахара. Сейчас вернусь, — сказал он, поворачиваясь и направляясь к двери возле входа, которая, я полагала, вела в кабинет. Я повернулась в сторону конюшни и пошла вперед, надеясь хорошенько рассмотреть лошадей. Первое стойло справа занимала маленькая белая лошадь с черными полосами, которая вздернула нос, желая узнать, кто пришел в конюшню. Я шагнула вперед, предварительно вытянув руку, если лошадь увидит меня и испугается. Она толкнулась вперед сильнее, желая добраться до моей руки. Я рассмеялась и погладила ее по морде. Ее грива была хорошо расчесанной и настолько мягкой, что в течение нескольких минут я гладила ее, пока Дерек не вышел из двери.

— Прости, я не нашел ничего. Придется купить в магазине, когда выберусь в город позже.

Я улыбнулась, положив руку на лошадь.

— Не волнуйся, думаю, вот этой я понравилась и без сахара.

Он рассмеялся:

— Это Дотти. Она любит всех, кто уделит ей хоть немного внимания. Хотя не ожидай того же от Джейсона-младшего.

— О, блин, — произнесла я, внезапно почувствовав себя менее особенной. На секунду я подумала, что была заклинательницей лошадей.

Дерек повел меня по проходу, представляя мне каждую лошадь, пока мы не закончили в самом конце, где ближе к задней стенке стоял черный конь. Я сразу поняла, что это Джаспер (так же известный, как Джейсон-младший), арабский мерин, о котором рассказал мне Джейсон вечер назад. Его шерсть была насыщенной блестяще-черной, а грива — темной и глянцевой. Он держал голову высоко, и даже не пошевелился, чтобы поприветствовать нас.

— Это наш новенький. Он появился у нас пару месяцев назад, я его еще не совсем понял, — сказал Дерек, поставив локти на стойло.

— Он великолепен.

— Да, это так, — произнес голос через всю конюшню. Я повернула голову, чтобы увидеть Джейсона, который стоял рядом с дверью, держа руки в задних карманах темных джинсов. Утренний свет сзади освещал его силуэт, и пару мгновений я стояла, не зная, что делать. О боже. «Мне нельзя было смотреть на его драгоценную лошадь?»

— Доброе утро, Джейсон, — сказал Дерек, отталкиваясь от стойла Джаспера и кивая в сторону своего босса.

Джейсон наклонил голову в знак приветствия, но не предпринял больше ничего, направившись к нам. Он был одет в белую футболку «Хенли» с длинными рукавами. Он закатал рукава до локтей, а его мрачный взгляд был направлен прямо на меня. Я с трудом сглотнула, ожидая, что он начнет на меня кричать. В это утро вроде ничего не произошло. Может, я храпела во сне и разбудила его. Может, я просто неправильно дышала, и это вывело его из себя.

— Я искал тебя, — сказал он, останавливаясь в полуметре от меня.

Я нахмурилась:

— Я пришла сюда после завтрака. Дерек хотел показать мне окрестности, — объяснила я, взглянув на Дерека для подтверждения. Он глядел на Джейсона с любопытством, но не предпринимал никаких попыток помочь. Вот здорово, спасибо.

— Ты забыла о наших планах, писать сегодня утром? — спросил он, приподняв от раздражения брови.

— Нет, — ответила я. — Я как раз собиралась возвращаться.

Он кивнул, глядя на Дерека, а затем направился к стойлу Джаспера. Он дважды щелкнул языком, конь встряхнул гривой и медленно направился к передней части стойла. Джейсон протянул руку, и Джаспер осторожно потерся об нее головой, испуская через ноздри низкий гул, который вызвал улыбку Джейсона.

Мы с Дереком просто стояли, уставившись на него. Это была та сторона Джейсона, которую я еще не видела. Что такого было в коне, к которому Джейсон был привязан, и наоборот? Были ли они просто два задумчивых типа, которые признали друг друга? Может, поэтому Джейсон ненавидел меня. Я точно не была тихой и задумчивой.

Еще через минуту Джейсон отошел от стойла Джаспера и направился к выходу из конюшни.

— Идешь? — спросил он через плечо.

Мы с Дереком обменялись любопытными взглядами, а затем я побежала, чтобы догнать его, мои каблуки звонко ударялись о каменный пол. Когда я почти догнала, мой левый каблук застрял между двумя камешками, и я упала вперед, врезавшись прямо в Джейсона. (Мое лицо расплющилось о его спину). Он заворчал, когда наши тела столкнулись, а затем быстро развернулся, чтобы обернуть свою руку вокруг моего плеча и помочь мне устоять.

Его темные глаза были в сантиметре от моих, и я подумала о том, что сказала Камми прошлой ночью. Она была абсолютно права. Его глаза притягивали меня ближе. Его глаза, заставили меня задержать дыхание, когда я попыталась рассмотреть их как можно быстрее. Мне казалось, что я получаю возможность заглянуть в мир, который мне не принадлежит, но я хотела больше. Хоть немножко больше.

— У тебя нет другой обуви? — спросил он, отталкивая меня обратно, чтобы я стояла самостоятельно.

Я была взрослой двадцатисемилетней женщиной, а Джейсон обладал сверхъестественной способностью заставлять меня чувствовать себя снова пятилетней. С жестким и сердитым взглядом, махнув хвостом из светлых волос, я обошла его и убедилась, что иду так сексуально, как только могла на высоких шпильках. Я могла носить их хоть каждый день, если б захотела, а он мог идти к черту.

Я услышала, как Дерек с другой стороны конюшни издал смешок, но Джейсон не сказал ни слова, когда последовал за мной обратно в дом.

Я предположила, что мы поднимемся на третий этаж, чтобы писать. Я знала, где он хранил свои инструменты, потому что их не было видно нигде в доме. Но вместо этого, когда мы вышли на лестничный пролет второго этажа, он указал на балкон.

— Встретимся там. Возьми бумагу и ручку, — приказал он, прежде чем через две ступеньки добрался до третьего этажа и исчез.

Я намеренно проигнорировала его указания и вышла на балкон с пустыми руками и поднятым подбородком. Джейсон может управлять всем остальным миром, но он не мой босс, и должен быть уверен, что я не собиралась слушаться его и слепо повиноваться.

Балкон, конечно, был выполнен в том же стиле, что и весь дом, с темно-коричневой плетеной мебелью с белыми подушками. Я выбрала маленький двухместный диванчик и расслабилась в подушках, как раз тогда, когда Джейсон открыл балконную дверь. Я посмотрела вверх, чтобы увидеть его с гитарой в правой руке, блокнотом в левой и ручкой, зажатой между губами. Даже если он и раздражал меня, зрелище было слишком милым, чтобы не улыбнуться. Совсем немножко.

Он сел напротив меня так, чтобы нас разделял журнальный столик. Это был умный ход, учитывая, какое напряжение назревало между нами. Он бросил ручку и блокнот на столик, поправил гитару на коленях, а затем, наконец, посмотрел вверх, чтобы увидеть, что мои руки пусты.

— Ты забыла упаковать несчастную ручку в двенадцать чемоданов? — спросил он с приподнятой бровью.

— Нет, — ответила я. — Но она мне не нужна.

Он ухмыльнулся:

— Неужели?

— У меня хорошая память.

Он хмыкнул, а затем потянулся за ручкой и блокнотом. Тишина повисла над нами, и он снова посмотрел на меня.

— Ну, полагаю, они хотят, чтобы мы написали песню о любви.

Я рассмеялась заливистым смехом, потому что идея совместного написания песни о любви с Джейсоном была самой забавной идеей в мире.

— Я тоже так думаю, — ответил он, постукивая ручкой по бумаге.

— Мы могли бы написать песню о расставании, — предложила я.

Он кивнул, глядя через балкон.

— Это может получиться.

— Неужели мы на самом деле согласились на это? — пошутила я, пытаясь поднять настроение.

Джейсон не ответил. Он взял гитару, рассеянно бренча по струнам. Я почувствовала мгновенный укол зависти. Я брала уроки игры на гитаре последние десять лет, и я была хороша, достаточно хороша, чтобы выступать на сцене, но Джейсон был естественнее. Его пальцы порхали над струнами, будто были рождены для этого.

— Окей, давай просто начнем выкладывать свои мысли, которые хотим для песни, — предложила я.

Он выгнул бровь, его пальцы все еще бренчали на гитаре.

— Обычно я работаю не так.

Я натянуто улыбнулась:

— Ну, нам стоит прийти к компромиссу.

— Звучит неплохо. Ты идешь в другую комнату и разговариваешь сама с собой, а я просто напишу песню сам, — сказал он с уверенной улыбкой. О, это не самая смешная шутка.

— Давай напишем песню о парне, который ведет себя, как высокомерный ублюдок, — сказала я.

Он покачал головой с самодовольным взглядом, не впечатленный моей идеей.

В дверь балкона постучали, а затем, секунду спустя, как всегда опрятная, вошла ЛуЭнн с кофейным подносом. Ее волосы были пушистыми и кудрявыми, будто она устраивала званый обед южанам и справилась хорошо. В ее руках был серебряный полированный поднос с чаем и сладостями, искусно сервированными на фарфоровой тарелке.

— Как продвигаются дела с песней? — спросила она с широкой улыбкой, когда перевела взгляд с меня на Джейсона. Ее улыбка погасла, когда она увидела, что мы сидели нахмуренные.

— Действительно неплохо, — соврала я, потянувшись за стаканом воды.

— Великолепно, — сказал Джейсон.

ЛуЭнн приподняла брови.

— Правда? И как далеко вы продвинулись?

Джейсон хмыкнул, а я улыбнулась ЛуЭнн:

— Мы собираемся написать песню о любви, но большую часть песни мне придется писать самой, потому что у Джейсона нет сердца.

ЛуЭнн рассмеялась и покачала головой.

— Хорошо, что есть еще месяц, чтобы написать песню, правда?

— Угу, — промямлила я, когда глотнула воду.

— Спасибо за это, Лу, — сказал Джейсон, потянувшись за кусочком яблока.

— Не за что, — произнесла она, хлопая его по плечу. — Увидимся на ужине, ребята, — сказала она, покидая нас.

Когда дверь закрылась, и я знала, что ЛуЭнн нас не услышит, я снова посмотрела на Джейсона.

— Одного месяца должно быть достаточно, чтобы закончить это, — произнес он, возвращаясь к гитаре. — Конечно, если ты позволишь мне работать одному, я сделаю все за неделю.

Я драматично закатила глаза.

— У твоей дерзости есть мера, или она стандартно установлена на отметки «высоко»?

— Ха, полагаю, ты уже разобралась во мне? — спросил он, когда бренчание его гитары резко остановилось.

Я проглотила ответ, чувствуя, что зашла с нашей игрой слишком далеко.

Когда я не ответила, он встал с кресла и направился к двери, оставив еду, напитки и записи на бумаге позади.

— Этого достаточно на сегодня, — сказал он, не потрудившись оглянуться на меня, прежде чем закрыть дверь за своей спиной.

Я сидела, не шевелясь, проигрывая последние несколько минут в голове. Единственный вывод, к которому я пришла, — мы с Джейсоном были бомбами замедленного действия, которым суждено взрываться вновь и вновь. Я вздохнула и слезла с дивана, но утренний свет озарил черные каракули, написанные в самом начале блокнота Джейсона. Прежде чем подумать, что не следует этого делать, я посмотрела на них.

Почерк у него был ужасный, и перечеркнутый текст отвлекал, но это был первый раз, когда я увидела его процесс написания:

Я читала и перечитывала текст, пытаясь понять, как давно он это написал. На бумаге были пятна от кофе, и некоторые строчки, которые он написал карандашом, стерлись. Было заманчиво — оторвать страницу и унести ее к себе в комнату, чтобы уже там я могла изучить ее, но в момент, когда я наклонилась, чтобы вырвать страничку, я услышала внизу шаги по гравийной дорожке и отскочила назад, опасаясь, что кто-нибудь мог меня увидеть. Задержав на минуту дыхание, я решила взять поднос с едой, но оставить его блокнот. Он вернется за ним, и я не хотела, чтобы он узнал, что я читала его. Даже если только первую страницу. Эти стихи были личным, очень личным, чтобы Джейсон делился ими со мной.

ЛуЭнн поблагодарила меня за поднос, когда я принесла его на кухню, и я провела остаток дня лежа на кровати, прокручивая его стихи в голове, пока мой мозг не стал расшифровывать каждое слово.

Я хотела знать, о ком он написал это — реальна она или нет.