Впервые за долгое время я просыпалась с улыбкой. Солнечные лучики, прокравшись в окно, щекотали мои ресницы, а мягкая уютная постель никак не выпускала из дремы. Повернулась на бок и, счастливо вздохнув, попыталась подмять под себя одеяло. Только вот рука, протянутая в сторону, уперлась во что-то горячее и твердое, слишком напоминающее человеческое тело.

Сон как рукой сняло.

Резко отдернув ладонь, я распахнула глаза и уставилась на… Томаса Матисона, чтоб ему гореть в самом жарком котле ада!

А еще я была голая. Абсолютно!

– Что вы здесь делаете?! – выкрикнула, закрывая подушкой обнаженную грудь.

– Сплю, мисс Николс, – ответил босс, приоткрыв один глаз. – И вам советую.

Спит он, как же.

– Но… – Я задыхалась. Осмотревшись, пыталась вспомнить, где оказалась, и с ужасом поняла очевидное: а ведь это не моя квартира! Мы в его логове!!!

В следующий миг память услужливо подкинула обрывки воспоминаний… Ночь, свежий воздух и Матисон… между моих ног!!!

О. Мой. Бог!

Какой кошмар! Что я вытворяла! Что позволила вытворять ему?! Мы могли стать посмешищем, увидь нас кто-то из гостей… Или уже?…

Я закрыла лицо руками, отпуская подушку. Теперь вспомнилось, как он вел меня к машине, а я желала ему сдохнуть. Своему боссу! Тому, благодаря которому у меня есть деньги на лечение моей Шин!

Внутри нарастал огромный ком, он давил на легкие, заставляя тихо всхлипывать. Вдобавок ко всему, заболела голова, напоминая о количестве выпитого вчера…

– Только без истерик, – Матисон поморщился, нашел, наконец, одеяло, сбившееся где-то позади него, и натянул на голову. – Выпейте таблетку и спите.

– Что? – снова всхлипнула не в силах сдержаться.

– Таблетка от похмелья на тумбочке. Расцелуете меня позже, когда я высплюсь.

Обернувшись, скривилась от острой боли, пронзившей висок, и тут же увидела стакан воды и небольшую таблетку. Выпив предложенное, на некоторое время притихла, старательно пытаясь последовать совету Матисона и уснуть. Лишь бы прошла головная боль, и он не стал приставать снова…

Только вот сон не шел, а беспокойство нарастало. Чужая кровать, чужой дом, и я, раздетая донага. Ох! Это ведь значит… значит…

– Я не хочу спать, – выдавила, осознавая жуткую правду – этой ночью Матисон лишил меня невинности! Пьяную и безвольную! И я не запомнила совсем ничего… Как он осмелился пойти на это?! Разве можно быть такой скотиной?!

– Вы – негодяй! – закричала и ударила кулаком по одеялу прежде, чем успела сообразить, что делаю.

– Что еще? – Босс соизволил выбраться из "кокона" и уставился на меня злым немигающим взглядом.

– Вы – мерзавец, – чуть спокойнее ответила я. – Зачем нужно было делать все так…Так… Или вы это нарочно?!

– Что именно? – в голосе начальника послышалась ирония, а его глаза спустились ниже, на мою обнаженную грудь!

Тут выдержка покинула меня. Схватив конец одеяла, натянула его на себя, закрываясь от босса и пролепетала, краснея:

– Вы… У нас ведь все было? Нет, не вчера. Не в саду. А здесь. Вы… вы добились, чего хотели!

Он вскинул брови, в глазах мелькнуло окончательное понимание, а после негодяй усмехнулся, склонив голову к плечу. Я хмурилась, негодовала и ждала ответа, дрожа от злости.

– Ты презабавная малышка, – отсмеявшись, выдал Матисон. – Не устаешь меня поражать. Нет, Алисия, я не трахаю бесчувственных идиоток, надирающихся до отключки. Предпочитаю видеть реакцию и наслаждаться ею.

– Значит?..

– Значит, можешь поблагодарить меня за то, что не бросил тебя где попало, а привез в свой дом. И, между прочим, раз уж ты разбудила меня ни свет ни заря в законный выходной, тебе и отдуваться.

Почувствовала себя полнейшей идиоткой. Надо же было ляпнуть такое! Да и потом – конечно, я не смогла бы забыть, случись между нами что-то… И крови нет! Ох, как же сразу не подумала? И теперь он точно захочет довести дело до конца.

Меня замутило. Первый раз здесь и сейчас пугал, как никогда раньше…

– Ну так что? Алисия, отомри! – Матисон щелкнул пальцами прямо перед моим носом, желая обратить на себя внимание. – Я есть хочу. Умираю от голода, а у домработницы сегодня выходной. Иди, закажи что-нибудь в ресторане. И свари кофе. Это ты можешь?

– Кофе? – повторила я, не веря собственным ушам. – Вы есть хотите?

Он закатил глаза к потолку и вдруг рванул на себя одеяло, вновь оставляя меня обнаженной и накрывая себя с головой.

– Ты еще здесь? – ворчливо осведомился Томас спустя несколько секунд. – Бери мою футболку из верхнего ящика комода и выполняй мой приказ. Немедленно, мисс Николс!

А потом он громко зевнул и заелозил, по всей видимости, переворачиваясь на другой бок.

Совершенно ошалев от происходящего, я осмотрела комнату. Обнаружив рядом со входом комод, и побрела к нему на негнущихся ногах. К слову, моих вещей нигде видно не было, видимо, Матисон спрятал их куда-то подальше.

Схватив первую попавшуюся футболку, действительно найденную в верхнем ящике, быстро натянула ее на себя и выскользнула прочь из комнаты, не оглядываясь на спящего босса. Неожиданная свобода очень радовала, хотя я и понимала в глубине души, что завтрак – лишь отсрочка, и неизбежное обязательно произойдет.

Я решила не звонить в ресторан, а приготовить еду самостоятельно. Был у меня один рецептик панкейков, которые легко готовились и имели потрясающий вкус. Я часто делала их, пока жила с Шин, но потом просто не было возможности. Да и кушать блюдо лучше вдвоем.

Миновав огромную гостиную, попала в минималистичную кухню – длинные, идеально вычищенные поверхности столешниц рабочей зоны, второй ярус шкафов, посудомоечная машина, духовой шкаф и барная стойка, которая, судя по стоящим рядом высоким стульям, служила хозяину и столом одновременно.

Со вздохом принялась исследовать ящики и холодильник, в поисках нужного.

Все это время футболка на голое тело дико раздражала и заставляла постоянно одергивать ее вниз.

Яйца и молоко нашлись быстро. Муку, сахар, мерную чашу и миксер пришлось искать дольше. Зато в процессе был обнаружены джем, мороженое, свежие ягоды и шоколадный топинг. От предвкушения будущего завтрака, впервые за утро почувствовала, что голодна.

Быстро замесив воздушное тесто, я разогрела сковороду и приступила к готовке блинчиков. Мысли в моей голове плавно сменяли друг друга, увлекая в свой водоворот, а потому раздавшийся позади низкий, чуть хрипловатый голос заставил меня подпрыгнуть от неожиданности:

– Знаешь, мой опыт подсказывает, что еда на вынос так не пахнет, – и через секундную паузу продолжил: – Почему ты не заказала что-нибудь в ресторане? Не знаешь номеров приличных заведений?

– Знаю. Например, в Макдональдсе, Бургер-Кинге и Доминос Пицце я постоянный клиент. Меня там знают, ценят и делают самые большие скидки. Если хотите, могу замолвить словечко и за вас, – самым серьезным тоном, который только был в моем арсенале, поделилась информацией я.

Не знаю, откуда во мне столько смелости – может, алкоголь до сих пор не выветрился, может, совместно проведенная ночь притупила страх, или просто готовка подняла настроение, но я позволила себе даже речь с сарказмом.

Ответом мне послужил хриплый смешок от оценившего шутку мужчины. Я же, не отрываясь от готовки, заливала на сковороду следующую порцию панкейков. А вот когда полезла в верхний ящик за чашками для кофе…

– Знала бы ты, какой вид открывается сзади, когда приподнимаешься на цыпочки… – задумчиво высказался шеф, заставляя меня замереть с чашками в руках и густо покраснеть.

– Мистер Матисон, а где купленная для меня одежда? – осведомилась, прекрасно понимая, что дальше в таком виде ходить не хочу.

– Томас, – поправил меня мужчина.

– Что?

– Зови меня по имен, – разъяснил он.

Я от удивления даже взглянула на босса, сидевшего за высокой стойкой, подперевшего рукой подбородок и пристально, слишком пристально, рассматривающего меня. Будто оценивая и подсчитывая…

– Хорошо, – согласилась, а потом повторила вопрос: – мист… Томас, где я могу найти новые вещи?

– Зачем они тебе? По-моему, ты отлично смотришься и босая в футболке… Футболке на голое тело… М-м-м…

И снова о том же, и снова туда же… Наверное, самым правильным было игнорировать эти его пошлые слова и замечания, но как готовить под этим горячим взглядом? С трудом дожарив остаток панкейков, я налила кофе в чашку и обернулась:.

– Все! Закончила! – выдохнула, выставляя на стойку перед Матисоном тарелку с обжигающими блинчиками. – Вы с чем хотите?

– Ты…

– Что "ты"?

– "С чем ты хочешь", – поправил меня Матисон. Какой-то он странный сегодня…

– Ладно, – легко согласилась я. – Так с чем?

– Ягоды и шоколад.

– Отлично! – я резво спрятала ненужное мороженое и поставила перед Томасом все необходимое.

– Приятного аппетита, – закончив со всем и усевшись за стол, с замиранием сердца уставилась на босса.

– И тебе.

Томас…

Вслух раньше не произносила, но сейчас осознала – его имя вкусное. Будто шоколадное суфле, чуть горьковатое, но тающее на языке.

Он откусил большой кусок панкейка и что-то одобрительно проурчал. И тут поняла, что сижу, затаив дыхание. Слишком переживала, понравится ли моя стряпня. Раньше готовила только для Шин, а она очень непривередлива…

Удовлетворенно улыбнувшись, я глубоко вздохнула и принялась за завтрак. Потянувшись за панкейками, положила несколько себе в тарелку, облила их шоколадом и, стараясь абстрагироваться от сидящего напротив шефа, принялась есть. С первым справилась легко и очень быстро, с удовольствием отмечая, что блюдо получилось как всегда отлично. Следующий я густо обмакнула в джем и поднесла ко рту, но, как назло, в последний момент одна капля сорвалась вниз, пачкая приоткрытые губы и вынуждая слизнуть ее.

Видно, у моего босса была еще одна скрытая пара глаз на лбу, потому что шеф вдруг замер, прекращая жевать, резко проглотил пищу и вперился в меня хищным взглядом. Я испугалась сузившихся зрачков и коварной улыбки.

Когда мужчина подался вперед, замерла, уже предчувствуя нечто нехорошее, а потом он в мгновение ока очутился рядом, в несколько скупых движений обходя стойку разделявшую нас. Развернул меня к себе, нависая, рождая внутри желание сжаться, убежать, отвести взгляд. И я бы сделала так, если бы его рука не притянула мое лицо за подбородок, а губы не впились в мои поцелуем.

Он целовал, покусывая, то нежно, то жестко, отдавая инициативу мне и забирая ее обратно, постепенно заставляя довериться ему полностью, позабыть о разделении на "я" и "он".

Не знаю, когда мои пальцы успели запутаться в его волосах, не знаю, с какого момента его руки блуждали по моему телу, прижимая к себе, не знаю, как долго это происходило, но оторваться нас заставило лишь полное отсутствие кислорода в легких. Оторваться и слегка протрезветь от этого опьяняющего поцелуя.

– Я очень хочу джема, – произнес Томас, подхватывая меня и усаживая на столешницу.

– Джема? – глупо переспросила, все еще не в силах осознать произошедшее.

– Именно. Покорми меня. И это не просьба.

Ну, разумеется… Матисон не был бы Матисоном…

Я, тяжело вздохнув, набрала в чайную ложечку яблочного дж…

– Не с ложки. Руками, – твердо сказал босс.

Осоловело уставилась на него, удивленно моргая. Кормить руками? Но, по неведомой для меня причине, послушалась. Зачерпнула густое варенье на указательный палец, аккуратно поднесла к губам шефа и внимательно посмотрела, как он, обхватывая губами мою подушечку, посасывает ее, неотрывно при этом смотря мне в глаза, слизывает сладость, рождая приятное томление внизу живота.

– Еще, – прозвучал твердый приказ. И я вновь потянулась пальцем к банке, а потом еще раз и еще. До тех самых пор, пока Томас не насытился моими стонами, решив сменить роли в этой игре. Теперь кормили меня…

Твердый мужской палец совращал и соблазнял, вызывая желание слизнуть, сжать зубами и… игриво не отдавать обратно. Кажется, у шефа закончилось терпение, раз он, глухо простонав, забрал у меня палец и вновь страстно поцеловал, лишая здравого рассудка.

И все в этом мире стало неважно… Лишь я, Матисон и наше желание. Его руки, проникающие под футболку, прижимая ближе, позволяющие даже сквозь ткань ощутить жар, исходящий от мужчины. И вот пальцы одной руки невесомо пробегают вдоль позвоночника, вынуждая покрыться мурашками с ног до головы, а вторая в это время накрывает холмик груди, нежно сжимая и лаская большим пальцем сосок.

Томас спускался поцелуями на шею, которую я охотно подставляла под его прикосновения, испуская беспрерывные стоны, пока он прокладывал влажную дорожку к ключице и вновь накрывал мои губы, а оторвавшись, произнес лишь одну единственную фразу, которая сожгла мосты за моей спиной, забирая возможность отступления:

– Пожалуй, я уже наелся, – прозвучал хриплый шепот. – Блинчики были сладкими, но теперь я хочу настоящий десерт.

* * *

/Томас Матисон/

– Блинчики были сладкими, но теперь я хочу настоящий десерт.

В глазах Алисии мелькнул испуг, словно это не она только что провоцировала меня всем своим видом, вначале разгуливая полуголой по кухне, потом слизывая джем с губ, а в довершение еще и накормив им с пальца.

Все! Хватит носиться с этой птичкой! Она может сколько угодно дальше продолжать пугаться всего, чего я с ней проделываю, но тело не обманешь. Маленькая сучка по-любому хочет меня, нужно только подтолкнуть, помочь в первый раз, и тогда весь мир удовольствия откроет перед ней свои двери. Отчего-то я был уверен, что такие, как моя мышка, могут хранить дурацкую пленку между ног десятками лет, ожидая того самого единственного и забивая себе голову бреднями из бульварных романов.

Ну не бывает так, правда. Но это она поймет позже!

Впрочем, возможно, уже начала понимать, ведь вчера в саду она не сдерживалась, просила и стонала. А значит, уже должна осознавать желания, и, главное, возможности своего тела.

Ах, как же она сладко кончала от моих пальцев, еще слаще будет кончать на моем члене.

При мысли, что можно взять эту сладкую мышку прямо здесь и сейчас, на кухонном столе, в трусах все набухло. В голове билось единственное желание: задрать на ней футболку, обнажить груди, уронить Алисию на стол, раздвинуть эти очаровательные ножки… И!

– Не надо, – пискнула мышка и вся как-то внутренне сжалась.

– Тише, дорогая, – такие, как она, нуждаются в словах успокоения в этот момент. – Все будет хорошо.

Нет, пожалуй, стол будет позже. Не сегодня. При всей моей любви к твердым и высоким поверхностям, сегодня я был готов пойти на эту жертву и трахнуть ее на мягкой кровати.

Она вновь прикусила губы. Так наивно, будто не понимала, глупая трепетная лань, что специально провоцирует. Наверняка в хорошенькой головке сейчас роится миллион мыслей, ненужных и сбивающих с толку. Мыслей, которые необходимо срочно заставить исчезнуть, иначе мышка зажмется.

Поцелуй – идеально средство решения. Впиться, пока не передумала. Взять эти пухлые губки в свои, провести по ним языком, прикусить нежно, сорвав едва слышный стон.

Пока Алисия терялась в поцелуе, понял, что самое время для решительных действия. Закинув ее ноги себе на бедра, я стащил ее с кухонной стойки. Она попыталась дернуться, но нет, деточка.

Надоело. Игры кончились. Да и сопротивление твое не настоящее, скорее, ради приличий. Вон, уже обвила меня ногами и даже руками за шею. Целуешь будто в последний раз, судорожно дыша, а я пока всего лишь несу тебя к кровати, сжимая в руках эту сладкую попку.

И очередная пошлая мысль о еще одной нетронутой дырочке у этой мышки пронеслась в голове. Потом и это обязательно будет, но не сейчас. Нужно постепенно.

Я опустил девушку на белые простыни, нависая сверху над беззащитным телом и разглядывая лицо своей добычи.

Волосы Алисии разметались по кровати, а мне решительно хотелось представлять, как позже буду наматывать на кулак эти локоны и брать мышку сзади.

Моя рука уверенно проникла под майку, задирая ее вверх и обнажая аккуратные груди.

– Томас… – прошептала она, но слушать ее сейчас не было никакого желания. Заткнул сладкий ротик очередным поцелуем, а ладонями погладил нежное тело, такое горячее и покорное.

Острые соски твердыми вершинками легли меж моих пальцев, рождая желание сжать их посильнее, чтобы из легких мышки вырвался очередной стон. Ей ведь нравится, вижу, что нравится, даже ноги расслабила, и теперь просто ждет, когда я помогу ей их раздвинуть.

Такие, как она, не могут быть сразу инициаторами, а вот потом… Я был уверен, что Алисия будет ненасытна в сексе, не пройдет и месяца, как сама будет прибегать в мой кабинет со спущенными трусиками.

Член уже рвался из боксеров, сдерживаемый лишь стрейчевой тканью. Пока целовал губы и одной рукой дразнил соски, второй стащил их с себя, откидывая куда-то в сторону.

А вот на Алисии трусиков не было, об этом я позаботился еще вчера. Как знал, что идея будет крайне удачной.

Понимая, что поцелуй нельзя прерывать, иначе точно испугается и попробует сбежать, легко просунул колено между сведенных ног.

Вот так, крошка! Впусти меня ближе.

Алисия с готовностью раскрылась, несильно, но достаточно для того, чтобы я прошелся пальцами по клитору, скользнул еще ниже и, не без удовольствия, погрузился в нее. Мышка задышала чаще, а мне хотелось хохотать, от осознания того, как внутри было влажно.

Мисс Николс текла. Порочная мышка хотела быть съеденной котом!

И вот уже два моих пальца проникали в ее узкую щелку.

Иллюзий я не питал, да, ей будет больно. Вначале всегда больно, а потом приятно. В моих силах было просто смягчить мышке эту боль, немного растянув тугие стеночки заранее.

Я раскрыл ее под собой еще сильнее, и рвущийся вперед член каснулся низа ее живота. Мышка ощущая эти прикосновения, инстинктивно попыталась от него отпрянуть, и в то же время продолжала извиваться под моими пальцами.

Очередной грудной стон вырвался из девичьей груди, и я понял: пора.

Оторвался от ее губ, чтобы еще раз взглянуть на раскрасневшееся лицо, ошалевшие глаза и алые распухшие губы.

– Будет больно? – сипло прошептала она.

– Нет, – подло обманул, тут же вспоминая об одной очень важной детали.

Потянулся за подушкой, под которой лежал серебристый квадратик презерватива, надорвал зубами фольгу, а после разгладил силикон по всей длинне члена. Вряд ли Алисия думала о предохранении, я же не был настолько беспечен, чтобы о нем забыть.

– Но немного потерпеть придется.

Я провел головкой по ее киске, мягко прижался к клитору, немного потерся о него. Пусть мышка вспомнит, как ей было хорошо тогда в примерочной, поймет, что не нужно меня бояться.

На ее щеках разгорались алые пятна, а дыхание сбивалось с ритма. Наверное, стоило поцеловать ее в этот момент, но мне хотелось видеть ее лицо, когда войду в нее.

Вот еще немного раздвинул ее для себя, прижался к такой влажной и горячей дырочке и очень медленно двинул бедрами вперед, разрывая бесполезную под моим напором преграду.

Девчонка забыла как дышать, сжалась, но я все продвигался, миллиметр за миллиметром преодолевая тугое сопротивление ее киски. Было в этом некое садистское удовольствие – растягивать пугливую девственницу под себя, позволяя прочувствовать член во всю длину.

Алисия до боли прикусила губы. Видел, как белые зубки готовы до крови ранить нежную плоть и остановился, давая девушке привыкнуть. Несколько мгновений, и я осознал, что до нестерпимой боли сам хочу кусать их. Впился в губки новым поцелуем, одновременно срываясь с цепи и погружаясь в девчонку по самые яйца. Она хрипло всхлипнула и тонна напряжения, которая была в ее теле, схлынула разом. Я отступил назад и вновь двинулся вперед. На это раз плавнее, но ровно до того момента, пока мошонка не коснулась ее приподнятой попки.

Узкая пещерка плотно удерживала находившийся внутри член, так сладко обволакивая тугими стенками, что хотелось продолжать безжалостно долбиться туда, вгоняя поршень до отказа.

В этот момент Алисия вдруг остро напомнила мне хрупкую бабочку, насаженную на иглу коллекционера.

Прекрасная красотка, распластанная внизу и извивающаяся под умелыми движениями. Еще один толчок внутри сладкой мышки, и ее зубки сомкнулись на моей нижней губе.

В наказание я отстранился, выйдя почти до конца и нависая над девушкой на вытянутых руках.

– Никогда больше так не делай, – наслаждаясь растерянным видом мышки, пригрозил ей и тут же вогнал стержень до конца. Так, чтобы воздух из легких выбило.

Она вскрикнула и выгнулась, а я понял – понравилось. Внутри нее становилось все более жарко и влажно, а когда помог девчонке пальцами, огладив набухший клиторок, она сама подалась навстречу моим рукам.

Я ускорял движение, двигал бедрами и наслаждался видом ее идеальной груди, раскачивающейся в такт. С каждым толчком Алисия мотала головой в стороны, и ее волосы метались вслед за ней. Приподнял ее попу, так чтобы погружаться еще глубже, мне нравилось ощущение легких шлепков, когда яйца стукались об упругие ягодицы, нравились стоны Алисии, временами болезненные, но такие сладкие.

Она плыла на грани транса и удовольствия, а я продолжал трахать ее тело, уже без всякой жалости вонзаясь в сладкую девочку. Беря без остатка, готовый спустить в любой момент, но все же предпочитая дождаться ее.

Кончающая девственница, что может быть более приятным для мужского самолюбия? Ничего! Это полная победа!

Стенки влагалища начинали мелко пульсировать, а я ускорялся, погружаясь все глубже. Мое дыхание сбилось, припал губами к ее шее, вдыхая терпкий аромат желанной женщины.

Уже женщины.

Она выгнулась и глухо застонала, проваливаясь в небытие оргазма, а я в несколько толчков дотрахал ее кончающую киску и с хриплым стоном излился сам.

Давненько не кончал с таким удовольствием.

Выскользнув из Алисии, несколько долгих мгновений смотрел на ее расслабленное лицо. Она восстанавливала дыхание и приходила в себя. Глаза закрыты, а выражение вполне спокойное.

Вроде бы в порядке и довольна. Никаких слез и даже истерик!

Мышка медленно и опасливо приоткрыла веки, встречаясь со мной взглядом, но тут же отводя его в сторону.

Притянув за подбородок, я вновь поцеловал жертву, чьи бастионы только что пали. Правила по лишению чести маленьких мышек требовали от меня соблюдения такой формальности.

– Ты как? – поинтересовался, скорее, ради приличия. Конечно же впорядке. От потери трех капель крови еще никто не умирал.

– Нормально, – отозвалась она, одергивая задранную майку вниз. Ее взгляд упал на мой член, отчего она тут же смутилась, будто не он только что в ней был. – Мне, наверное, надо в душ? – спросила мышка.

– Иди, – я пожал плечами, перекатываясь на бок и выпуская ее на свободу.

Она бодро подобралась и встала с кровати, почему-то завернувшись в покрывало, на котором все произошло. Но я лишь благородно позволил ей эту маленькую шалость.

Сам же расслабленно откинулся на спину, уже заранее предвкушая, сколько просторов для будущих игр после сегодняшнего "приключения" открылось у нас с мышкой.

* * *

/Алисия Николс/

Я вошла в ванную комнату и заперлась изнутри, на миг прислонив ухо к двери и прислушавшись. Больше всего боялась, что Томас последует за мной и сюда. Но в комнате было тихо, и меня никто не побеспокоил.

– Мавр сделал свое дело, Мавр может уходить, – со злой усмешкой шепнула я, откидывая покрывало со следами моего бесчестия и прижимаясь голой спиной к холодной стене. Из груди рвался беззвучный смех, а пальцы рук начинали мелко дрожать. Но теперь не от удовольствия…

Истерика, грозящая перерасти во что-то невероятное по своим масштабам, нарастала с каждой секундой, но больше всего мне не хотелось, чтобы Матисон видел меня такой – слабой и никчемной. Этого удовольствия я ему не доставлю!

Дрожа всем телом, влезла в ванную. Словно старуха, с трудом переваливаясь через бортик, села на холодное дно и, едва ворочая пальцами, включила воду. Она полилась сверху, забарабанила по керамической поверхности, брызгая во все стороны и оставляя лужи на идеально чистом полу.

А я все смеялась. Беззвучно. Страшно. И раскачивалась из стороны в сторону, обнимая себя за плечи, подрагивая ни то от холода, ни то от страха, ни то от брезгливости.

Испорченная! Грязная! Гадкая! Вот какой я стала.

Схватив кусок мыла, начала остервенело втирать его в кожу, пытаясь смыть с себя запах Матисона, стереть его прикосновения! Забыть, выкинуть из головы все произошедшее!

Но стоило на миг прикрыть глаза, как его образ снова возник в памяти…

Его поцелуи – жгучие, страстные, настойчивые – они опьяняли, заставляя выгибаться всем телом, буквально умоляя о новой порции ласки! Руки Томаса гладили мои волосы, грудь, спускались все ниже, проникая в самое сокровенное… И я не противилась! Я жаждала продолжения!

– Нет! – мотнув головой, отшвырнула кусок мыла прочь и зарыдала в голос, подвывая, словно раненый зверь. – За что? Почему так?

Гадство!

Самым отвратительным в произошедшем было осознание – я отдалась ему добровольно, как последняя дрянь!

Он купил меня.

Оплатил тело – плевать, я могла просто лежать и ждать, пока Матисон наиграется с новой куклой… Но нет. Я сама провоцировала его: стонала, молила, что-то хрипела…

Даже укусила. Не от злости! Нет… В порыве страсти.

И когда он входил в меня снова и снова, все быстрее и быстрее, я отчаянно хотела лишь одного. Нет, не свободы… Разрядки! Продолжения.

Мое тело уже знало, какое удовольствие Матисон мог подарить. Оно жаждало его посягательств. И если мозг посылал сигналы паники при виде голодного взгляда Томаса, то тело… Оно предавало раз за разом. Грудь становилась до боли чувствительной, внизу живота ощущалось чувство пустоты, ноги подгибались…

Мерзость!

Я – порочная продажная девка! Вот так, без любви, зная, что являюсь лишь временной игрушкой, отдаюсь без остатка. Каждый раз.

Поднявшись, подставила лицо под тугие струи воды и, прикрыв глаза, шепнула:

– Ничего, я все преодолею. Плевать на тело, но за душу свою еще поборюсь, мистер Матисон. Ее вы не получите!

Спустя пару минут я все-таки пришла в норму. Хоть в голове еще царил бардак, страх и злость на себя и Матисона отступили. На смену им пришло какое-то тупое равнодушие. Его я ошибочно обозвала спокойствием.

Вспомнилось вдруг, что шеф – вовсе не главный человек в моей жизни, а потому не стоит столько о нем думать. Кроме того, на эту субботу у меня были свои планы, которые стоило реализовать, отодвинув глупую истерику на потом.

Покинув свое укрытие, натянула на лицо маску спокойствия и осмотрелась. Матисона в спальне не оказалось.

Вздох облегчения вырвался из груди быстрее, чем я осознала, насколько боюсь новых попыток соблазнения. Только не сейчас! В этот момент взгляд наткнулся на приоткрытую дверцу шкафа-купе. Подчиняясь некоему шестому чувству, подбежала к нему и заглянула внутрь. И снова фортуна оказалась на моей стороне: пакеты с памятными яркими эмблемами дорогого бутика заметно выделялись на фоне черной отделки.

Конечно, Матисан мог разозлиться на мою выходку и за использование вещей без его разрешения. Но попытаться стоило! Мне просто необходимо было уйти, сбежать прочь, оказаться как можно дальше от этого дьявола во плоти.

Он вошел в комнату в тот момент, когда я застегивала последние пуговки новой кремовой блузки. Заправив верх в юбку, едва достающую до колен, быстро застегнула молнию и только тогда почувствовала себя в некоторой безопасности.

Матисон, словно не замечая моих действий, уселся на диван, раскинув руки в стороны и, прикрыв глаза, казалось задремал. Я совсем не понимала его! Почему он не реагировал на мои действия? Почему не отругал за то, что рылась в его шкафу? И вообще, оделась без разрешения… Черт! Я придумала сотню оправданий и до сих пор терялась в догадках, как эффектнее закончить разговор: умоляя и роняя слезы или, выкрикнув жуткие оскорбления, убежать?

А он просто не смотрел на меня.

Что ж, тем лучше…

Открыв собственную сумочку, я стала искать смартфон, внутренне содрогаясь от ощущения, будто Томас следит за каждым моим движением…