/Ульяна Михайловна/

Угораздило же меня съесть завтрак начальника!

Я мучительно краснела и не сильно понимала, как вообще дошла до жизни такой.

Мама всегда говорила, что голодный мужчина – злой мужчина. И, судя по этой логике, Малкин постоянно был голодным. А еще он вышел из ванной в одном полотенце вокруг бедер.

Опять без костюма.

Еще и сел рядом, отогнав от яичницы. Впрочем, сам виноват. Шакшука, шакшука… Неужели было сложно назвать вещь своим именем?

За этими размышлениями я схомячила еще и сыр. Наверное, не будь рядом на столе еды, изгрызла бы себе все ногти, а еще сломала бы глаза. Потому что они то и дело норовили посмотреть на полуголого Александра Сергеевича. Ощупать взглядом широкие плечи, скользнуть вниз к груди, потом к животу, а после уткнуться в кромку полотенца.

В итоге с завтрака я сбежала все в ту же ванную переодеваться в серое платье, а когда вернулась причесанная и накрашенная, тут же получила очередную сотню заданий.

– Так, сегодня нам надо успеть, – дирижировал вилкой Малкин, перечисляя: – договориться о фотосессии в пустыне по окончанию съемок, встретиться в ресторане “Шалот” с продюсером фильма для Макса, подготовить презентацию для завтрашней пресс-конференции…

С блокнотом наготове я строчила пункты, заранее не понимая, как же впихнуть невпихуемое в столь ограниченный график.

Дальше день летел безумной птицей, которая, растопырив крылья в стороны и раскрыв клюв, орала в панике, потому что набрала скорость перед взлетающим самолетом, а как остановиться теперь не знала.

К обеду в мыле была я и даже сам Малкин. Только Старовойтов, вернувшийся в гостиницу со съемок, выглядел бодрячком.

– А шо это вы такие уставшие? – на одесский манер поприветствовал он, встретив нас в холле, когда мы заехали в гостиницу на десять минут, чтобы принять душ, и обратно – лететь, бежать, спешить в ресторан к продюсеру. Потому что в том виде, в котором сейчас были мы, это делать как минимум стыдно.

– Изыди, – рыкнул на звезду Александр Сергеевич.

– Уйду я от тебя, – театрально вздохнул Макс нам в спину, потому что мы уже успели миновать метра два вперед. – Сатрап!

– Вперед и с песней, – отозвался Малкин, уже стоя у лифта. – Только учти, обратно я тебя даже за доплату не возьму. И когда спившегося в переходе встречу, даже милостыню не подам.

Что ответил Старовойтов, я уже не слышала, потому что злой, как стадо бизонов, босс уже затолкал меня в лифт, а я поражалась, какой же он порой… сатрап. Вот точно, верная характеристика.

– Другие платья есть? – уже в номере спросил меня Малкин, чем окончательно озадачил.

– Эмм… – глупо протянула я. – Такого же серого нет, но есть брюки и водолазки, все как вы любите.

– Не паясничай, Михайловна, – тут же одернул он, на ходу и без стеснения расстегивая свою рубашку. – Я про нормальное платье. Что-нибудь деловое и легкое. Там жара за бортом плюс сорок. Я, конечно, люблю рыбу с корочкой, но, боюсь, ты слишком тощая для адекватной прожарки.

Вспыхнула, но уже через мгновение нашлась с ответом, потому что платье было. За деловое вполне сойдет, но брала я его для вечерних прогулок по набережной, если время позволит.

В итоге, выйдя после душа, я была не менее злая, чем Малкин, а еще красивая. Вот аж сама себе понравилась. Идеально белое платье-футляр чуть выше колена, алая помада на губах и высокая прическа. Еще и очки в довесок. Выгляжу очень по-деловому. Деловее некуда.

Малкин, который в это время пил водичку, закашлялся. Пришлось постучать по спинке.

Округлил глаза и Старовойтов, когда я спустились в холл немного раньше задержавшегося в номере начальника.

– Михална, а это ты куда так вырядилась?

– Продюсера соблазнять, – ляпнула я, потому что его подколы меня уже начали порядком доставать.

– О! – оживился он. – Это правильно. Связь агента и продюсера – это всегда очень важно для карьеры звезды.

– Хорошо, – кивнула я. – Так и передам Александру Сергеевичу. Думаю, он оценит перспективу.

– У-у-у, кажется, наша рыбка с зубками? Настоящая пиранья? – начал Макс, но продолжения реплики я так и не дождалась.

Из лифта вышел Малкин, и вся кутерьма со спешкой и бешеными заездами по Тель-Авиву началась сначала. Только в этот раз пункт назначения был в ресторане “Шалот”.

– Таки кошерненько, – заявил Старовойтов, едва такси затормозило у входа. – И дорого-богато.

– Ты как никогда прав, – подтвердил Малкин, не отрываясь от планшета, в котором с кем-то вел переписку. – Давид Фельдман верующий, хоть и не ортодоксальный. Поэтому предпочитает правильную кухню и приличные места. Я давно его знаю. Мужик очень богат и способен открыть нам новые высоты.Так что будь добр, не паясничай. И без идиотских шуток.

– Как скажешь, Шурочка. Ради роли и гонорара я сама серьезность.

Старовойтов примирительно вскинул руки вверх, якобы он не опасен и безоружен, а я закатила глаза к потолку салона, потому что параллельно этому плейбой русского разлива умудрялся пялиться на пятую точку стоящей недалеко девушке в военной форме.

Но даже когда вышли из машины, Старовойтов сразу не успокоился:

– А там все постное? Или что-то вкусное тоже есть?

Малкин посмотрел на него уничижительно и, судя по взгляду, был впервые в жизни готов убить звезду собственноручно. Возможно, так бы и закончился не начатый обед, если бы не камеры, развешанные всюду, и продюсер, ожидающий внутри.

А в ресторане было хорошо. Стоило войти, как за спиной словно крылья выросли. Потому что здесь было прохладно – сказывалось дорогое климатическое оборудование. Вослалив бога и ученых за это прекрасное изобретение, я дышала полной грудью и чувствовала себя путником, попавшим в красивый и стильный оазис, над которым явно поработала рука дизайнера.

Здесь царил немного приглушенный свет, радовал глаз классический интерьер, манили к себе небольшие уютные столики и звучала тихая музыка. Несмотря на обеденное время, мест было занято немного. Я пробежалась по лицам посетителей в попытке вычислить, кто же из них наш продюсер.

Фантазия подсказывала, что человек по имени Давид Фельдман должен быть низеньким, пузатым мужчиной, с ранней лысиной, прикрытой круглой шапочкой, но никого похожего даже не нашла.

Зато Малкин уверенно двинулся в дальний угол зала, где сидел довольно молодой, и – даже издалека понятно – подтянутый мужчина. Темные немного вьющиеся волосы, приятное смуглое лицо, плечи… пожалуй, даже шире, чем у Малкина.

Ух!

– Шалом, – поприветствовал его мой босс.

– Шалом, – откликнулся мужчина, вставая из-за стола, чтобы пожать всем руки: Малкину, Старовойтову, на которого глянул лишь мельком, а потом замер на мне. Осмотрел с ног до головы, улыбнулся и выдал: – Саша, это об этой звезде ты мне рассказывал? Если да, тогда я поражен. Роль в фильме ее.

Теперь настала моя очередь кашлять, а по спинке постучал стоявший ближе всех Макс. Да так постучал, что я подумала, легкие выбьет.

– О, нет, Давид, – в голосе Малкина послышались грозовые раскаты. Кажется, мне опять влетит ни за что. – Это всего лишь моя помощница. Рыбкина Ульяна Михайловна. А звезда вот, знакомься! Максим Старовойтов. Талант, который затмит Брэда Питта, Тома Круза, а заодно и Шварценеггера, если наестся стероидов и нарастит массу. А он наестся, если надо будет по контракту.

– Рад знакомству, – виновник встречи улыбнулся. – Только вчера я ел в кадре хумус, после этого стероиды войдут как по маслу!

Малкин едва заметно поморщился, а Давид хмыкнул, приглашая нас всех рассаживаться и кивая ожидающему чуть в стороне официанту.

Нам поднесли меню и, вручая его, поприветствовали на русском языке:

– Добрый день, чувствуйте себя как дома.

Ответом официанту послужило тройное спасибо и радостное потирание рук от Старовойтова:

– Я голоден как волк, – сообщил Макс, радостно сверкая глазами. – Может быть, вы что-то посоветуете? Из самого-самого, так сказать.

– Предлагаю заказать всего понемногу и пробовать, пока не поймете: здесь все удивительно вкусно, – проговорил Давид, при этом не сводя с меня взгляда. А глаза у него оказались невероятно красивые – светло-голубые, до прозрачности. Как море в штиль. На фоне смуглой кожи и темных волос смотрелось невероятно…

– Ульяна Михайловна, – начальник с грохотом поставил стакан на стол. Видимо, утолял жажду до этого. – Вы уже выбрали, что будете есть?

“Сатрап!” – напомнила себе я, опуская взгляд в открытое меню.

Выбрав сразу несколько блюд, я на какой-то миг почувствовала себя родной в Тель-Авиве – настолько жалко стало денег – но русские корни тут же дали о себе знать. Один раз живем!

В итоге, обед прошел в приятном общении на совершенно отвлеченные темы. Еда оказалась невероятно вкусной, а Давид – чутким и остроумным собеседником. Несколько раз он искренне сокрушался, что я видела набережную только из окна номера в отеле.

– Быть так близко у моря и не коснуться его – ошибка, которую непременно нужно исправить. Вы ведь здесь всего на несколько дней?

– Так и есть, – за меня почти все время отвечал Малкин, зато запретить смотреть он мне не мог. – Послезавтра у нас фотосъемки в пустыне Негев. Ну и, если контракт на съемки в фильме не будет подписан, поедем дальше.

– О, мой друг, давайте не будем торопить события, – улыбался Давид, – раз уж у вас все равно дела в пустыне, то мы можем потом все вместе поехать в город Эйлат. И там, присмотревшись к Максиму Андреевичу поближе, я приму окончательное решение. К тому же, в Эйлате уже будет ждать Индира. Она утверждена на главную роль, и ее мнение о будущем партнере не менее важно.

Продюсер говорил с некоторой ленцой, поглядывая то на меня, то на начальника, то на самого Старовойтова. Последний слушал внимательно, кивал и странно косился в мою сторону.

В какой-то момент появилось ощущение, что торг идет как раз не за его, а за мою скромную персону. То есть казалось, что Давид намекает: отпустите девушку со мной – будет вам счастье, но Малкин упорно намеков не понимал. А Старовойтов с интересом смотрел спектакль.

Прислушавшись к себе, я вдруг поняла, что совершенно не расстроена от того, как складывается ситуация. Как ни крути, а понравиться красивому богатому еврею – это хорошо. И, к тому же, я бы с удовольствием погуляла по набережной вместе с ним, слушая комплименты и вдыхая морской воздух. Не корысти ради, а… Впрочем, да, чего уж там – у меня был свой интерес и голый расчет. Малкин все равно меня добровольно не отпустит, а Тель-Авив манил огнями, пробуждая в душе нечто давно дремавшее. Инстинкт самки, что ли?

В общем, немного подумав, решила показать Давиду, что тоже не прочь посмотреть местность в его обществе. Только бы он смог отвоевать меня у начальства!

Не помню, в какой момент начала усиленно вспоминать, как нужно стрелять глазками. Первые два выстрела прошли вхолостую, третий попал в неудачно поймавшего мой косой взгляд Макса. Звезда закашлялся, подавившись свежевыжатым соком. Поняв свою ошибку, решила больше не травмировать мужскую психику. Все-таки флирт никогда не был моим коньком.

Пришлось действовать топорно, по старинке.

Томно вздохнув, посмотрела на окно ресторана и шепнула, словно в никуда:

– Потрясающий город. Мечта. Когда-нибудь я вернусь сюда просто для того, чтобы прогуляться по его волшебным улочкам…

За столом повисла тишина. Малкин, как раз собравшийся что-то сказать, уставился на меня, вскинув брови, а Давид ободряюще улыбнулся:

– Многие приезжают сюда и влюбляются с первого взгляда, – пылко сказал он и добавил чуть тише: – Не только в город.

– Поверим тебе на слово, – хмуро кивнул Малкин. – Давайте попросим счет. У нас с Ульяной Михайловной еще дел по горло.

– Да, но в шесть вы будете свободны? – не сдавался Давид.

– С чего бы это? – поразился шеф.

– Хорошо, тогда в восемь? – спокойно отсрочил время встречи продюсер. – Вы прогуляетесь со мной этим вечером, Ульяна Михайловна? Тель-Авив становится еще более прекрасным после захода солнца. Кроме того, завтра вам непременно нужно посетить Шук Кармель. Это рынок. Все туристы остаются под впечатлением.

О да! Как красиво все это звучало. Как буйствовала моя фантазия! И как шумно дышал слева от меня Малкин…

– К сожалению, мы приехали сюда для того, чтобы работать, – заученно сообщила я, делая самую трагическую мину из всех возможных. – А достопримечательности никуда не денутся. И, когда-нибудь…

– Хорошо-хорошо, – сдался Давид, – но в восемь я все-таки заеду в ваш отель в надежде на чудо. Вдруг Александр смилостивится над своей прекрасной помощницей?

И, клянусь, в этот момент светло-голубые глаза босса недобро блеснули сталью.

– Ну, а теперь вынужден откланяться, – продюсер широко улыбнулся. – Был очень рад встрече и новым знакомствам. И не волнуйтесь за счет. Вы гости в моей стране, все оплачено. До скорой встречи.

Легко поднявшись, он пожал руки Малкину и Старовойтову, кивнул и удалился, шепнув мне доверительное:

– Не прощаемся, Ульяна Михайловна.

Вот вам и жадные евреи! Сколько анекдотов я слышала на эту тему, а сегодня, буквально за час, стереотип был полностью сломан. Щедрый, красивый, поджарый Давид Фельдман совершенно не вписывался в созданную людским трепом картину мира, и от того становилось еще интереснее.

Стал ли Малкин добрее после встречи в ресторане? Нет. Стал ли веселее Старовойтов? Ответ тот же. Мои сопровождающие взгрустнули, тогда как я пребывала в самом радужном настроении.

Пока мы не вернулись в отель.