Лимузин плавно скользил по ночному Лас-Вегасу. Уютно устроившись в объятиях Лоренцо, Эвелин поглядывала в окна. Мелькали названия теперь уже знакомых отелей. Вдруг ее внимание привлек огромный, ультрасовременный плазменный дисплей, установленный на стене отеля-казино Bellagio. Эвелин высвободилась из объятий Лоренцо и прильнула к окну. Действие на дисплее явно происходило на скачках.
«Поразительно, но это именно то, что я видела в своих видениях?!»
– Лоренцо, попроси водителя подъехать к Bellagio, я думаю, что нам с тобой стоит поиграть сегодня ночью. Ты не возражаешь?
– Я?..
Лоренцо чуть не подпрыгнул от радости, но постарался сделать удивленный вид и не показывать своего восторга.
– Я и сам хотел предложить поиграть, но не решался.
– Почему?
– Не знаю, мне показалось, что ты устала и хочешь в отель.
За этими никчемными вопросами оба прятали свое болезненное и, пока еще неосознанное, желание играть. Желание еще раз и еще раз испытать головокружительное состояние страха, когда проигрываешь большие деньги. И, почти похожее на оргазм чувство удовлетворения, когда внезапно приходит огромный выигрыш.
– Осторожно, здесь ступеньки.
Лоренцо взял Эвелин под руку и они вошли в один из самых крупных и роскошных отелей Лас-Вегаса, способного поразить даже самое пресыщенное воображение.
– Лоренцо, что это? Кто эти люди и во что они играют?
Немного не доходя до игрового зала, Эвелин увидела открытую дверь в отдельный большой зал, где мужчины и женщины заполняли какие-то бумаги и делали ставки. Главное, что привлекло внимание Эвелин, был тот самый дисплей с трансляцией лошадиных скачек. Именно его она видела из окна лимузина и именно он привиделся ей в ресторане.
– Дорогая, это тотализатор.
– Тогда узнай у менеджера, как это работает.
Лоренцо расспросил дежурного менеджера и теперь был готов ответить Эвелин на все ее вопросы.
– А мы можем участвовать в этой игре?
– Да, дорогая, если поторопимся. Остался один, последний заезд. У нас есть всего пятнадцать минут до закрытия ставок. Ты хочешь попробовать?
Лоренцо был несколько удивлен заинтересованностью Эвелин, ведь ни он сам, ни Эвелин никогда не играли на тотализаторе.
– Я, дорогой мой «Джеймс Бонд», ничего не могу. Это ты будешь пробовать!
Эвелин засмеялась, а Лоренцо вспомнил, что когда Эвелин называла его «Джеймс Бонд», она напоминала ему, что ее возраст позволял ей выходить замуж, но не позволял играть в азартные игры.
– Ну, хорошо, моя «Бонни», а кто будет выбирать лошадку?
– Конечно я!
– А может быть мы посмотрим на какой номер ставят остальные?
Лоренцо был настроен доброжелательно и с его лица не сходила беспечная улыбка.
– Лоренцо, у нас нет времени для шуток. Пожалуйста, слушай меня и делай то, что я говорю!
В голосе Эвелин появились стальные нотки.
– А сколько ставить?
– Миллион!
– Сколько… сколько?!
– Миллион долларов на номер «10»!
Лоренцо потерял дар речи и улыбка моментально исчезла с его лица.
– Эвелин, я не могу рисковать такими деньгами.
Лоренцо, который рассматривал игру в тотализатор, как разогрев перед игрой в зале, вдруг почувствовал, что его ставят под удар.
– А ты и не будешь рисковать своими деньгами. Если ты проиграешь, я возмещу тебе эту сумму.
Эти слова прозвучали, как пощечина по самолюбию Лоренцо. Брови взлетели вверх, ямочка на подбородке углубилась.
– Эвелин…
Лоренцо попытался оказать сопротивление, но по глазам Эвелин было видно, что она его не слышит.
Лоренцо проглотил обиду молча и отправился делать ставку. В случае проигрыша он терял миллион. В случае выигрыша его состояние могло увеличиться на пятьдесят миллионов.
«Наверное, игра стоит свеч!» – успокаивал себя Лоренцо, но осадок остался.
Эвелин и Лоренцо молча смотрели на дисплей в ожидании результата. Почти весь заезд лошадка под номером «10» не была в отстающих, но и не подавала ни малейшего намека на то, что может выиграть заезд. Однако на последнем круге резко вырвалась вперед и, уже не сдавая позиций до самого конца, первой пришла к финишу.
– Лоренцо… Лоренцо, мы выиграли!
Лоренцо так растерялся, что не мог вымолвить ни слова.
Эвелин целовала его, не стесняясь окружающих взглядов, и приговаривала: – Я знала, я знала!
Что означало это «я знала», в действительности, знала только она одна.
Лоренцо, обалдевший от суммы выигрыша, забыл все обиды и сомнения и отвечал на поцелуи Эвелин.
Они вернулись в отель и все было бы просто великолепно, если бы не одна неосторожная фраза Эвелин.
– Лоренцо, теперь ты доволен?
Эвелин, которая давно своей целью поставила обогатить Лоренцо и избавить его от «комплекса бедноты», сама того не понимая, каждым подобным вопросом только подчеркивала разницу их происхождения и положения.
Лоренцо, раздеваясь в своей комнате и услышав такой прямой вопрос, вздрогнул и быстрым шагом, почти бегом, направился в комнату Эвелин. Он схватил ее за плечи и резко повернул к себе лицом.
– Ты, действительно, думаешь, что мне нужны эти деньги?
Эвелин выглядела напуганной и растерянной.
– Скажи мне, ты думаешь, что мое сердце так сильно бьется в груди только ради денег?
Лоренцо схватил руку Эвелин и приложил к своему сердцу. Сердце бешено колотилось.
– Посмотри мне в глаза!
Молнии сверкали в глазах Лоренцо.
– Знаешь, что для меня тяжелее всего? То, что ты так думаешь. То, что ты веришь в это!
Трудно понять, как эти двое вообще сошлись. Скорее всего у них просто не было времени узнать друг друга. Их взгляды по многим вопросам координально расходились. То, что для Эвелин было белое, для Лоренцо – черное. То, что для Эвелин хорошо, то для Лоренцо – смерть. Но для каждого правила есть свои исключения!
– Завтра же идем в банк и ты вписываешься в мой счет. И никаких возражений! Теперь ты моя жена и «мои» деньги – это «наши» деньги!
Наивный Лоренцо видел ситуацию только своими глазами. «Мои» деньги – «наши» деньги легко трансформировалось и в обратную сторону. «Твои» деньги – это «наши» деньги. Но Лоренцо так был обижен на Эвелин, что ему даже в голову не приходила такая простая мысль. Он готов был разделить с Эвелин свои миллионы, совершенно не думая о ее миллиардах.
– Лоренцо, я не хотела тебя обидеть! Я вообще ничего не имела в виду, когда сказала это. Я просто хотела порадоваться за тебя… за нас…
Слезы текли по щекам Эвелин, ей стало жалко себя и обидно, что Лоренцо не понял ее.
Это была их первая ссора. Лоренцо, выплеснув на Эвелин свою негативную энергию, продолжал крепко сжимать ее плечи, но увидев слезы, почувствовал себя чудовищем. И, что хуже всего, виновником этих слез был он сам.
Сердце Лоренцо сжалось и наполнилось чувством вины перед этой маленькой девочкой, которая теперь была его женой и, которую он должен был защищать. Весь его гнев моментально улетучился.
– Эвелин, родная, прости меня, прости.
Лоренцо опустился на колени и начал покрывать поцелуями ноги Эвелин.
– Лоренцо, не надо, я так зла на тебя…
Эвелин уперлась двумя руками в его плечи и пыталась оказать сопротивление.
– И это ты называешь любовью? – бормотала она сквозь слезы.
Но как устоять, когда большие, теплые руки Лоренцо уже ползут по наружной стороне твоих бедер? Как устоять, когда его горячие и влажные губы целуют твои бедра изнутри, поднимаясь все выше и выше.
– Лоренцо!..
Громкий стон вырвался из груди Эвелин.
Обжигая клитор горячим дыханием, Лоренцо страстно целует его, а Эвелин дрожит и извивается под его упругим и настойчивым языком. Лоренцо крепко держит Эвелин за бедра, сжимает ноги вместе, и доводит ее до оргазма. Нежный и сладкий, как густой туман, он окутывает Эвелин.
– Лоренцо…
– Вот теперь, теперь, любовь моя!
Лоренцо подхватывает Эвелин на руки и уносит в спальню, где их ожидает ночь безудержной любви.