Мая 

Оливер оставил меня там словно тряпичную куклу. Он использовал меня, и такое чувство словно пырнул ножом. 

Я, конечно, могла смириться со многими вещами, которые он мне делал — грубым сексом, всякие прозвища. Но чего я ему никогда не прощу, так это отстраненности и такого отношения к себе. Он меня просто начал избегать. 

Быть отвергнутой, вот чего я боялась. Ведь мое сердце принадлежало этому человеку, но я так долго скрывала свои чувства. 

Иногда мне казалось, что между Оливером и мной не просто секс, а нечто большее. То, что мы были связаны не просто сексом, и даже кровью, я понимала, что между нами двумя есть что-то намного большее. 

Но всему рано или поздно приходит конец, так же случилось и со мной, когда он показал, кем я именно была для него. Мое сердце начало изнывать от боли, когда я поняла, какая жизнь у меня может быть с Оливером. Иногда он был заботливым и нежным, а в следующую минуту становился жестоким и относился ко мне как к какой-то грязи. 

Послушные куклы это хорошо. Ведь они любят, когда ими обладают. А меня просто использовали, а затем выбросили. Даже не позаботившись о том, что случиться со мной после. И знаете, это ужасно больно. И я решила, что после каждого такого поступка, буду строить стену, которую не смогут пробить, и добраться к моему сердцу снова, только в этот раз эта стена будем намного выше и очень крепкая. 

Непробиваемой. Бесчувственной. Вот какой я хочу быть. 

Это ломает меня и с каждым разом все сильнее. И в один из таких дней я сбегу, оставив все это дерьмо позади. Если бы только моя гребенная зависимость не была такой сильной. Если бы только я не хотела этого больше, чем свою свободу. 

Когда я поступила в колледж, я пыталась больше сфокусироваться на своих занятиях. И я научилась справляться со всем этим. Но отказ от своей сладкой пилюли, выдался еще труднее, чем я ожидала. Я умирала изнутри, все кровоточило. 

Было даже намного хуже, чем лезвие, которым я себе резала. 

Глубже, чем любая рана. 

— Мая, что за нахер? — Куинн толкнула дверь и уставилась на меня. Я просто сидела здесь, прижимаясь спиной к холодной стене, слезы бежали по моим щекам. Меня не волновало, кто увидит меня здесь в таком состоянии. Никто уже не причинит мне еще большую боль, чем Оливер Кинг. 

Уж поверьте, Куинн меня искала. Она была как проклятая ищейка. Слава Богу. 

— Милая, позволь помочь тебе подняться, — она подошла ко мне и медленно подняла. Мои колени сильно дрожали поэтому, я не была уверенна, что смогу стоять. 

— Ты не должна ничего говорить. Я представляю, что тут произошло. Оливер чертов Кинг, чуть не сбил меня, как долбаный торнадо пролетев мимо. Этот мужчина сущий дьявол. Назвать его монстром было бы правильней. — Куинн злилась. Больше чем когда-либо. Ее лицо покраснело от злости, а глаза горели. Лучше на ее пути никому не вставать, когда она находиться в таком состоянии. Куинн не станет разбираться в каком- либо дерьме. 

— Я в порядке, — соврала. 

— Серьезно, пчелка, Оливер, словно из ада выбрался, он был очень злым. Несколько дней назад мне хотелось донести до него кое-что. Он просто самый ужасный ублюдок, которого я только встречала в своей жизни, а это говорит о многом. 

— Да, ты права. Возможно, папа прав, я должна приглядеться к Джерарду. Он ведь не такой как… Оливер, — не выдержав, я зарыдала. 

Куинн крепко обняла меня, держа меня, пока я, уткнувшись в ее плечо, ревела. Рыдания охватили мое тело. Весь гнев, все унижения, опустошение, словно душили меня, и им нужно было выйти наружу в виде слез. 

Когда я успокоилась, я вытерла лицо тыльной стороной руки и вымыла ее под краном. Затем плеснула холодной водой себе в лицо, чувствуя прохладу на своей коже. 

— Джерард, помоги мне отвести Маю в мою машину, — позвала Куинн. Все это время он ждал на улице, боясь войти внутрь. Но все же он был здесь, он хотел убедиться, что я в порядке. 

Но он не был Оливером.