Пролог

Джейн сломя голову неслась по склону холма под проливным дождем. Над ней что-то мелькнуло – подняв голову, Джейн увидела парящего в грозовых облаках беркута. Тень от его крыльев скользила по мокрой траве. Джейн ускорилась и в погоне за птицей сначала пересекла небольшую ложбинку, а затем вскарабкалась еще на один холм. Дышать в холодном, влажном воздухе было тяжело. Вконец запыхавшись, она остановилась на вершине холма. Дождь понемногу стих и наконец прекратился. Сквозь облака пробились первые робкие лучи солнца, осветив развалины каменного святилища. В воздухе пахло озоном и сырой землей. Джейн глубоко вдохнула и успокоилась.

Щурясь от солнца, она взглянула вверх и увидела, что навстречу беркуту летит второй. Птицы встретились на фоне солнечного диска, прямо над руинами храма. Лишь три дорических колонны остались нетронутыми и поддерживали кусок на несколько сантиметров выступающего из полуразрушенной каменной стены трехуровневого карниза. Джейн никогда прежде не видела эту постройку, но внезапно поняла, что она в святилище Аполлона в Дельфах. Она ступила на толос ровно под тем местом, где в небесах встретились птицы, и подняла голову в их поиске. Птиц и след простыл – лишь одинокое солнце слепило ей глаза.

– Это омфал, – раздался из-за спины мужской голос. – Пуп земли.

Джейн резко обернулась и увидела бородатого слепого старика, сидящего на оставшемся от храмовой стены квадратном камне и опирающегося на длинную, узловатую палку. Она была уверена, что уже встречала его.

– Я же вас знаю, – сказала Джейн, заправляя за ухо выбившуюся прядь черных волос.

Старик улыбнулся.

– Конечно, Джейн. Я Провидец, помнишь? – он описал круг рукой. – А это мои владения: Царство Вещих снов.

Джейн с сомнением осмотрелась.

– А я думала, это Греция.

– Верно, – Провидец согласно кивнул. – По крайней мере, сейчас.

Как и Джейн мгновением раньше, он взглянул на небо, будто обращаясь не только к девушке, но и к солнцу.

Джейн присела возле старика, обхватив колени руками.

– Зачем мы здесь?

Провидец утер пот со лба.

– Даже ответ на вопрос «что?» обычно трудно истолковать, а уж на вопрос «зачем?» и вовсе почти невозможно.

Вздохнув, Джейн сурово уставилась на старика.

– Ну ладно. Что я здесь делаю?

Провидец оперся на палку и поднялся.

– Изменяешься, – ответил он с улыбкой. – Здесь есть лекарь, и мост… и лекарство.

Он подмигнул ей и широко раскинул руки. Как по команде, земля перед ними с треском разверзлась, образуя пропасть. Сама планета раскололась надвое, так что добрая половина ее осыпалась в ничто.

У Джейн перехватило дух. Она спряталась под карнизом толоса, изумленная столь внезапным исчезновением половины планеты, половины населявших ее людей, половины мирового океана и половины неба. Казалось, теперь она могла сделать лишь шаг и прыгнуть с неровного обрыва плоского мира прямо в глубины галактики, к мерцающим в бесконечной темноте космоса звездам. Она взглянула через плечо на Провидца, но не увидела никого. Набравшись смелости, Джейн подползла к краю расколотой сферы, которая совсем недавно была Землей, и взглянула в пропасть.

У нее закружилась голова, но в сердце затеплилась надежда. Далеко внизу, в космическом пространстве медленно кружилась Земля. Джейн находилась где-то в другом месте, и возможно ее гибель не означала конца всему. Быть может, реальность продолжала движение без нее.

Присмотревшись, она заметила на поверхности планеты миллиарды переливчатых огоньков, связанных между собой тонкими, будто паутинки, серебристыми нитями. Когда Джейн поняла, что это такое, то расплакалась. Каждый огонек означал живого человека – думающего, дышащего, развивающегося, мечтающего, – и все они были соединены, переплетены.

Утерев щеку ладонью, Джейн отдышалась. Может, не так и страшно было умирать, сходить с ума или что там еще с ней творилось. Главное, чтобы продолжалось то, что происходит там, внизу.

Стоило ей об этом подумать, как отдельные огоньки начали мигать, а их теплое, золотистое сияние – тускнеть и меркнуть. Связывающие их нити стали дрожать и ослабевать.

– Нет, умоляю!..

Джейн протянула руку в холодную мглу космоса, но Земля была слишком далеко. Ей было не дотянуться, не прикоснуться к тому, что она считала важным. Джейн закричала, зная, что никто ее не услышит.

Она и сама себя не слышала.

 

Глава 7

Стивен не мог не признать, что его старый противник выглядел паршиво.

В собственных владениях сила Кошмара не имела границ, но в реальном мире от нее не осталось и следа. Его призыв на Землю все равно был сопряжен с опасностью, но Стивен предпочел встретиться с ним здесь, а не в его родном измерении. Эту демоническую сущность нельзя было недооценивать. Его хитрость, сила, жестокость и амбиции распространялись повсюду, и любой, кто хоть чего-нибудь боялся, рисковал оказаться в его власти. Стивен на своем опыте понял, что не бояться ничего практически невозможно, а Кошмар знал это всегда. Он был живым воплощением ужаса, и его оружием могло стать что угодно – от мыслей до воздуха, которым человек дышит.

Впрочем, в скверном состоянии Повелителя Страхов вряд ли можно было упрекнуть лишь перемещение в чуждое тому измерение. Защитный круг стал сдерживающим, и Вонг пихнул внутрь стул – предварительно отведя Шаранью подальше. Кошмар устало плюхнулся на предложенное сиденье.

– О каком послании ты говоришь? – настороженно спросил Стивен демона.

Кошмар выглядел так, будто умирал с голоду – что было практически невозможно, ведь он, существо, питающееся страхами, всегда имел пищи в избытке. А уж с учетом всех беспорядков прошедшей недели – и подавно.

– Ты заставил сновидцев позвать меня? – задал Стрэндж дополнительный вопрос.

Кошмар криво, едва заметно, ухмыльнулся, но в остальном остался спокоен.

– Я бы отправил тебе смс, но в Измерении Снов плохо с мобильной связью. Надо полагать, те джентльмены успешно доставили послание?

– Доставили и тут же поубивали друг друга, – сквозь зубы проговорил Стивен.

Кошмар с удивлением – или удовольствием – вытаращил глаза.

– Гхм. Ошибочка вышла. Видимо, им передалась часть моей ненависти к тебе.

Он покосился на Верховного Чародея и расплылся в улыбке.

Стивен взглянул на Шаранью. Та часто дышала, вне всякого сомнения пытаясь сопоставить сказанное существом со своей собственной оценкой произошедшего в лаборатории. Вонг держал руку у нее на плече, пытаясь таким образом успокоить.

– Зачем ты звал меня? – спросил Стивен Кошмара.

Ухмылка пропала с лица демона, и он торопливо ответил. Его учтивый тон всегда раздражал Стивена.

– Стивен, в Измерении Снов идет война, и я – одна из ее жертв.

В голосе демона слышалось искреннее возмущение. Краем глаза Стивен заметил, как оживилась Шаранья. Даже борясь со страхом, она явно хотела что-то спросить. Стрэндж едва заметно переглянулся с Вонгом, и тот крепче сжал плечо женщины. Ее предположения могли оказаться важными, но сейчас ей не стоило привлекать внимание Кошмара.

– Война? И кто с кем воюет?

Кошмар покачал головой и ответил весьма пренебрежительно.

– Стивен, ты хорошо спал в последнее время?

Стрэндж спал плохо, но в этом не было ничего необычного. Он никогда не тратил много времени на сон – отчасти из-за занятости, отчасти из-за жутких сновидений, которые могли бы свести его с ума, если бы он отдавал отдыху больше времени. Большинство из них насылал Кошмар, и Стивену не раз приходилось сражаться с демоном и спасать реальный мир от его вторжения. За долгие годы Кошмар хорошо узнал Стивена, и на любой страх, на любое сомнение чародея находил подходящий кошмарный сон. Стрэндж годами сносил эти ночные нападки, и Властитель Кошмаров до сих пор не смог пробить его защиту. Вера Стивена в свое призвание, в те сущности, которым он служил, и во Вселенную, что он защищал, была непоколебима. Со временем Кошмару наскучили эти игры – а может, он решил, что работа Стрэнджа и без того достаточно изнурительна, и тот сам вполне достаточно истязает себя. В свою очередь, Стивен сжился с ночными кошмарами, как посланными демоном, так и созданными самим собой, и принял их как еще одно бремя, сопровождающее обязанности Верховного Чародея.

Кошмар пристально посмотрел на старого врага.

– Переходы рушатся. Никто не знает, что стало этому причиной, но похоже, один из моих коллег, Властителей Снов, пользуется моментом и нападает на других. Хочет завоевать все измерение, не иначе.

Стивен сощурился.

– По-моему, подобное как раз в твоем духе.

– Но я-то здесь, прошу тебя о помощи! Стал бы я тебя просить, если бы у меня был выбор? – тревога Кошмара казалась вполне искренней. – Если Переходы падут, любой из нас сможет беспрепятственно проникнуть в чужие владения. Измерение будет беззащитно перед внешними угрозами, а внутри целые царства могут быть поглощены другими.

– Переходы? – Шаранья оставила без внимания предупреждение Вонга и шагнула вперед. – Что это вообще такое?

Вонг бросил извиняющийся взгляд на Стрэнджа. Женщина приблизилась к сдерживающему кругу, но замерла, как только Кошмар заметил ее.

– Это точки доступа в Измерение Снов для сновидцев. Они одновременно связывают и разделяют расположенные внутри Измерения царства и обеспечивают их безопасность, – объяснил Кошмар, чуть склонив голову, чтобы лучше разглядеть Шаранью своими светящимися глазами. – Без них, – а порой невзирая на них, – царств могут заражать и даже поглощать друг друга. Например, сны-предостережения когда-то существовали в отдельном царстве, а теперь живут в моем. Царство Вещих Снов и его повелитель, Провидец, сильно ослабли. Наука подорвала людскую веру в пророческие сновидения, и от этого царства мало что осталось, – огненный взгляд демона метнулся обратно к Стрэнджу. – Я чувствую, как то же самое происходит с моими владениями. Другое царство вторглось на мою территорию и стремится полностью поглотить ее. Как результат, мои подданные начали строить козни, чтобы сместить меня. Я привык, что пара-тройка Ужасов регулярно вызывают меня на дуэль, но теперь все жители измерения поголовно жаждут власти и пытаются меня устранить. Чем дольше я здесь, тем дольше мое царство остается без защиты!

Стивен вспомнил полученную недавно рану. Скрестив руки на груди, он спросил:

– Раз ты так озабочен целостностью Переходов, зачем посылать туда пожирателей снов?

– Стивен, я тут ни при чем. Они голодны. Чем меньше становятся мои владения, тем дальше времени им приходится отводить на охоту.

– К тебе это тоже относится? – намекнул Стивен на плачевное состояние демона.

Кошмар скривился.

– Да. Я голодаю, мое царство теряет территорию с каждым днем, а те редкие сновидцы, которых мне удается изловить, оказываются бесстрашными фанатиками с манией величия, которые боятся лишь одного – потерпеть неудачу. Я посылаю им сны, в которых они ее терпят – на всякий случай – но этого недостаточно.

– Простите, – вновь вмешалась Шаранья, в этот раз не отворачиваясь от взгляда демона, – вы сказали, что ваше царство теряет территорию? Можно поподробнее?

Демон из Эвериннье поднялся, медленно вытянувшись в полный рост, и мрачно улыбнулся Шаранье. Она отшатнулась. Стивен как никто знал чувство глубокого отвращения, от которого сводит кишки, что возникало у каждого, на кого ложилась тень Кошмара.

Дыхание Доктора участилось.

– Еще шаг в ее сторону, и я сам сотру твое царство в пыль, – тихо произнес он.

В комнате потемнело. Оскалившись, Кошмар метнулся к Шаранье так быстро, что Стивен не успел сообразить, как он освободился из сдерживающего круга. Стрэндж в панике вдохнул и нацелил на демона заклинание обездвиживания. Из его рук вырвался поток черной, искрящейся энергии, но слишком поздно. Стивен отчетливо услышал хруст ломающейся шеи доктора Мисры.

– Доктор?

Обеспокоенный голос Вонга дошел до Стивена одновременно с воспоминанием о том, что ранее он наложил на Шаранью защитный знак. Тяжело дыша, Стрэндж попытался успокоиться. Комната вновь приняла первоначальный облик. Шаранья стояла рядом с Вонгом, нервно мигая, а Кошмар находился внутри сдерживающего круга, ровно на том месте, где Стивен его оставил, и ехидно хихикал.

– Да уж, Стивен, давненько мы не виделись. Что-то ты совсем расслабился. Спасибо за перекус, мне сразу полегчало.

Стивен пошевелил челюстью и начертил указательным пальцем себе на лбу защитную руну, дабы избежать дальнейших фокусов Кошмара. Тот тем временем повернулся к Шаранье.

– Малышка Шаранья Мисра, – проговорил демон обычным человеческим голосом, что плохо вязалось с его обликом, и обезоруживающе улыбнулся. – Ты совсем перестала заглядывать в мои края. Рад снова тебя видеть.

Его взгляд был отталкивающим, но Шаранья не отвела глаз.

– Мы… встречались? – растерянно спросила она.

Не прекращая улыбаться Шаранье, Кошмар обратился к Верховному Чародею.

– Стивен, уж эту встречу она точно не забудет, если только ты не сотрешь ей память.

Стрэндж сердито посмотрел на него.

– Не обращай на нее внимания. Где девушка?

– Что ты несешь? Какая еще девушка? Ты будешь мне помогать или нет?

Отрицание. Несогласие. Сопротивление. Типичные черты Кошмара. Его словам нельзя верить. Щелчком пальцев Стивен сотворил заклинание, идентифицирующее ложь.

– Джейн Бэйли. Нелюдь. Только не говори, что не знаешь ее – ты использовал ее сны как передатчик.

Кошмар сощурился и повел плечами.

– А, эта девушка? Это ее рук дело?

– Сомнительно, – ответил Стивен, приближаясь. – Ты ее знаешь?

Допрос явно напрягал демона.

– Не лучше, чем других. Мне знакомы ее дурные сны.

Заклинание Стивена подтверждало, что Кошмар не лжет. Демон продолжил:

– Неужели никто из Властителей снов, кроме меня, не пытался связаться с тобой? Я думал, они всей толпой понесутся к тебе. Впрочем, знал бы я наперед, что ты просто возьмешь и выдернешь меня из Измерения Снов, то дважды подумал бы. Без меня царство Ночных кошмаров падет еще до полуночи!

Стивен уже решил, что найдет и остановит ту силу, которая угрожает Измерению Снов, и защитит все тамошние царства, включая царство Кошмара, но не упустил случая поддеть своего давнего врага:

– По правде говоря, не вижу ничего плохого в том, что люди будут избавлены и от тебя, и от ночных кошмаров.

– Постойте-ка, – внезапно подала голос Шаранья.

Кошмар подошел как можно ближе к ней, к самой границе сдерживающего круга. Шаранья застыла. Они находились на расстоянии вытянутой руки друг от друга, и, в отличие от Стивена, Шаранья не знала, что прикоснуться к ней демон не сможет. Но если она считала, что демон – это голограмма или какой-то фокус, то ее ждал сюрприз.

Шаранья сглотнула и продолжила:

– Ночные кошмары неприятны, но у них своя функция. Они необходимы.

Женщина упорно старалась не отводить взгляд от Кошмара. Стивен предположил, что она заставляет себя делать это, чтобы включить властителя снов в диалог на понятную ей тему.

– Умение справляться с паникой во сне не позволяет ей завладеть вами во время бодрствования.

Стивен начал растирать кисти рук, но тут же прекратил, заметив, что это машинальное действие не ускользнуло от глаз Кошмара. Он скрестил руки, пряча ладони под плащом.

– Предположим, вас что-то беспокоит, вызывает панику и напряжение, – продолжала Шаранья, нервно поглядывая на демона. – Когда вы спите, ваш сон – это повествование, рассказ, который ваш мозг в самом прямом смысле, на химическом уровне откладывает в памяти. В отличие от текущего стресса, с плохими воспоминаниями бороться легче, ведь мы осознаем, что они относятся к событиям прошлого – другими словами, мы их уже пережили.

Глаза Шараньи встретились с глазами Кошмара, и у нее перехватило дыхание. Женщина отвернулась и закончила объяснение:

– Это относится к любым дурным снам. Технически, ночной кошмар подразумевает плохое сновидение, от которого человек пробуждается в состоянии стресса.

Стивен кивнул и, высунув одну руку из-под плаща, ущипнул себя за нос. Функциональная необходимость плохих снов была ему ясна, но он столь же отчетливо понимал, насколько пагубным может быть влияние Кошмара. Само присутствие в Измерении Снов силы, способной подавить агрессивного демона, было удивительно; потенциально эту силу можно было использовать в своих целях, но сперва необходимо было выяснить ее природу и намерения. А прежде всего – найти Джейн.

– Понимаю. Но это не объясняет пропажу девушки, которая еще несколько минут назад была в этой комнате.

Кошмар развел руками.

– Боюсь, тут я ничем не могу помочь. Понятия не имею, с чего ты взял, что я знаю, где она.

Стивен заметил, что его магический детектор лжи тускло засветился красным. Это означало, что демон что-то недоговаривает. Стрэндж сжал кулаки и тут же, еле заметно скривившись от боли, разжал.

– Хотя бы с того, что твои пожиратели загнали ее в Измерение Снов.

– Она в Измерении Снов? Физически? – демон вздернул бровь. – Как такое возможно?

– Знал бы – сказал, – ответил Стивен, и обратился к Шаранье. – Доктор Мисра, если бы сны существовали в реальном физическом пространстве, и в это пространство вторглась бы внешняя сила, как бы это повлияло на ощущения спящих? Может это послужить причиной изменения поведения?

Ни на шаг не отходя от Кошмара, Шаранья посмотрела на Стивена. Даже это движение далось ей с трудом – она продолжала прилагать все усилия, чтобы не бояться того, что по своей природе было пугающим.

– Вы имеете в виду ситуацию, когда определенный тип сновидений становится более редким или исчезает совсем?

Стивен помедлил с ответом.

– Наоборот. Что, если определенный тип сновидений становится доминирующим среди прочих?

Шаранья кивнула.

– Полагаю, такое возможно. Например, если кошмары окажутся вытеснены эротическими сновидениями, то со временем человек может поменять свою манеру ухаживать и флиртовать. А если человек будет видеть только приятные, радостные сны, то под воздействием повседневного стресса его психическое состояние может ухудшиться, равно как и его мотивация, – Шаранья отступила на шаг от сдерживающего круга. – Разумеется, все это в теории. Конкретных примеров у меня нет.

– А что, если эта твоя девица-Нелюдь – лишь проводник? – Кошмар задумчиво приложил палец к губам. – Ты же сказал, что кто-то из бессмертных использует ее для связи, но это совершенно точно не я. Может, Дормамму?

Демон так угрожающе произнес это имя, что Стивен резко вздернул бровь.

– Нет, это не Дормамму, но твоя попытка напугать меня засчитана, – Стрэндж бросил взгляд на Окно Миров. – Здесь нам ничего не узнать. Надо отправляться в Измерение Снов. Вонг, нож, которым Джейн угрожала доктору Мисре, все еще у тебя? Надо наложить на него психометрическое заклинание, чтобы выследить ее.

– Конечно, Доктор, – Вонг достал охотничий кортик из-за пояса и осторожно передал Стивену. Открыв третий глаз, Верховный Чародей осмотрел предмет в поисках следов его хозяйки. Нож был добротный, с почти десятисантиметровым сменным клинком из нержавеющей стали и термопластиковой рукоятью. Важнее всего то, что он был подарен Джейн отцом на девятнадцатилетие и напоминал ей о совместных походах, которые они совершали каждое лето. Этой информации Стивену было вполне достаточно.

Он положил нож на алтарь, чтобы потом зачаровать, и повернулся к остальным.

– Доктор Мисра, вы можете предположить, какие сновидения за исключением кошмарных могли побудить к совершению тяжких преступлений?

Покрутив браслет со слоном – «Чтобы успокоиться», – подумал Стивен, – женщина ответила:

– Примерно это я и изучаю. Точнее, противоположное – какие типы снов могут снизить тягу к насилию у душевнобольных. Однако, – Шаранья потупила взгляд, – мое исследование предполагает, что все это происходит исключительно в мозгу человека.

Она не глядя указала на Кошмара.

– Не могу даже предположить, как это вписывается в… – она замялась, будучи не в состоянии произнести имя демона и название измерения, откуда тот явился.

Стивен, однако, заметил в ее взгляде неподдельное, живое любопытство.

– Мне стоило большого труда определить взаимосвязь между правым и левым полушариями, но теперь, зная, что мы видим сны, переносясь в другое измерение, не покидая своих тел, я… как это вообще возможно?

Стивен задумался о том, какой прогресс совершила нейронаука с тех пор, как он сам ей занимался, и какой еще совершит.

– Вам нужны ответы, – сказал он с легкой улыбкой, смягчившей его пристальный взгляд, – но я не могу выразить их словами. Зато могу отвести вас туда, где вы их получите.

Шаранья была обескуражена и тут же пошла на попятный:

– Постойте, вы хотите взять меня с собой? В другое измерение?

– Вы и так каждую ночь там бываете, доктор Мисра, пусть и несколько другим способом.

Шаранья стояла, разинув рот, и Стивен улыбнулся еще шире.

– Идемте со мной, и вы получите ответы, о которых не могли и мечтать…

 

Глава 8

– Ты что, даже не попытаешься меня отговорить? – Шаранья сидела на куче подушек у восточной стены и уже не рада была, что позвонила домой. – Мама, ты вообще понимаешь, что происходит? Я буду спать на чердаке у незнакомца, а другой незнакомец будет «приглядывать за моим телом», пока мы будем искать в Измерении Снов девушку, пытавшуюся меня убить, а заодно заглянем в гости к демону! А мимоходом еще и войну остановим!

Стрэндж закончил зачаровывать нож Джейн и занялся приготовлениями к переходу в Измерение Снов. Вспомнив нападение Джейн, Шаранья вздрогнула. Однако страха или злобы по отношению к девушке она не чувствовала с тех самых пор, как увидела ее лежащей без сознания на ковре. Мысль о том, что мисс Бэйли каким-то образом перенеслась в совершенно отдельное измерение, не вдохновляла Шаранью, но ясно было, что пропавшая девушка нуждается в помощи. По крайней мере один этап авантюры, на которую подписалась Шаранья, был вполне разумным.

– Шаранья, если ты рассчитываешь хоть когда-нибудь выйти замуж, то должна пробовать что-то новое. Уж ради главного нейрохирурга городской больницы можно потратить несколько часов пятничного вечера.

– Это не… То есть я забыла сказать, что он там уже не работает, так что это неважно, – Шаранья сделала глоток приготовленного Вонгом чая и поморщилась. Вместо улуна он налил ей какой-то лечебный отвар, способствующий засыпанию и обостряющий сновидения. На вкус тот был как заплесневелая земля, без малейшего травяного привкуса.

– Как неважно? Это характеризует его личность и заработный потенциал. К тому же люди ему доверяют, так?

Шаранья взглянула на Доктора Стрэнджа. Стоя у западной стены напротив необычного окна, он шептал непонятные слова и совершал пассы руками, сохраняя при этом абсолютно спокойное и рациональное выражение лица, обычно присущее ученым. Его манера говорить тоже была свойственна ученым, а его слова, даже самые невероятные, звучали абсолютно здраво и осмысленно. Когда же его ясные голубые глаза смотрели на нее, Шаранье казалось, что она готова повиноваться почти любому его приказу.

Она хотела было поставить чашку на кофейный столик, но тот, как и все остальные столы в комнате, оказался завален книгами. Из любопытства она взяла первый попавшийся под руку том. Книга была о квантовом туннелировании. Под ней лежал трактат о простых числах, а под ним – сборник квадратных уравнений.

Шаранья снова посмотрела на Стрэнджа и прошептала:

– Мама, похоже, его хобби – математика. Он развлекается решением задач. У него есть книга о простых числах – нужно быть абсолютным ботаником, чтобы такое читать!

– Дочка, мне пора. Тут твой брат звонит. Иди и повеселись хорошенько. Позвони, когда вернешься домой.

– Хорошо. Спокойной ночи, мама. Я тебя люблю, – окончив разговор, Шаранья вынула из уха наушник. – Надеюсь, еще увидимся.

Она через силу глотнула еще чаю, хотя предпочла бы выпить вина. Стрэндж рисовал в воздухе какие-то перевернутые рога и бормотал что-то на неизвестном ей языке. Кошмар с интересом наблюдал за всем этим, и Шаранье стало любопытно, владеет ли демон магией – и если владеет, то похожа ли она на магию Стрэнджа? Помотав головой, она недоверчиво осмотрела дно чашки. Еще с утра она была уверена, что ни за что не станет пить странные отвары, приготовленные незнакомым мужчиной, живущем в странном доме, но день выдался долгим и богатым на невероятные события.

Когда она подняла голову, Стрэндж сидел на корточках рядом с ней и выглядел, если не считать красного плаща, абсолютно нормально.

– Обычно в Измерение Снов можно попасть по Переходам, но сейчас это невозможно, – спокойно объяснил он с предельно серьезным выражением лица. Вместо этого я открою портал в знакомое мне царство снов. Когда вы попадете туда, то будете во сне, и меня рядом, скорее всего, не окажется. Поначалу вам будет трудно понять, что нужно делать, но помните: в Измерении Снов сновидцы обладают особой силой. Царство наверняка отзовется на ваши мысли.

Стивен посмотрел Шаранье в глаза, и пусть его взгляд был дружелюбным, она все равно отвернулась. Он был чересчур пристальным, и ее уже понемногу валило с ног от чая.

– Я найду вас, как только смогу. Просто дышите и ждите. Вашу телесную оболочку будет охранять Вонг, вы будете в безопасности.

Шаранья моргнула, словно на нее снизошло озарение.

– Опасность будет грозить вам?

Стрэнджа это, по-видимому, не беспокоило. Судя по всему, он часто рисковал жизнью и не боялся этого. Одурманенная чаем, Шаранья не могла понять, насколько это хороший знак.

– Мы с Кошмаром отправимся туда в наших телесных оболочках, поэтому не будем защищены – как и Джейн, пока мы не доставим ее тело обратно на этот план существования. Но не волнуйтесь об этом.

Шаранья с удивлением поняла, что волноваться ей совершенно не хочется. Возможно, она устала постоянно брать на себя ответственность, а быть может, на нее так подействовал чай.

– А что если Кошмар доберется до меня раньше, чем вы? – зевая, спросила она.

Такая мысль пугала, но Шаранья уже готова была задремать и потому не поддалась панике.

– Ему понадобится время, чтобы восстановить силы, – ответил Стрэндж. – К тому же мы начнем не с его царства. Просто помните, что никакой кошмар не может вас убить.

Внезапно он вытянул руку и ткнул пальцем ей в лоб, прямо посередине, а потом, очертив овал, прижал к нему ладонь. Шаранья впервые обратила внимание на его руки. Они были покрыты жуткими шрамами и казались закостенелыми. Дотронувшись до нее и послав сквозь ее тело еле уловимый энергетический заряд, ладонь задрожала.

– Вонг сказал, что вы когда-то были нейрохирургом, – неожиданно выпалила Шаранья, желая узнать больше о человеке, на чьем чердаке собралась спать. – Это так?

– В прошлой жизни, – Стивен собрался было встать, но передумал и, сцепив пальцы, объяснил. – Не в прямом смысле, разумеется. Просто это было давно, и с тех пор я сильно изменился.

Шаранья внимательно смотрела на него, чувствуя, что Кошмар столь же внимательно разглядывает ее.

– Я вижу, что вам тяжело все это принять, – сказал Стрэндж. – Просто представьте, что магия – область науки. Если не останавливаться на молекулах и атомах, а пойти еще дальше, то вы увидите, что именно на магии держится все сущее. Она являет собой торжество взаимозависимости над классификационной разнородностью. Магия – это сама жизнь, стремящаяся существовать и процветать в нейтральной вселенной.

Стивен взял ладонь Шараньи, сжал ее в кулак и накрыл своей рукой. Шаранья пригляделась к его шрамам и решила, что они – результат операций. Множества операций.

– Вот реальность, – Стивен полностью накрыл ее кулак ладонью, а следом дотронулся до ее большого пальца. – Вот наука, – теперь он дотронулся до мизинца. – А вот – магия. Все это – компоненты единого целого, попросту олицетворяющие собой противоположные подходы к решению проблем.

Он говорил с непоколебимой верой, и когда поднялся, у Шараньи не нашлось слов, чтобы возразить, несмотря на всю невероятность такого объяснения. Она осторожно улеглась на подушки, стараясь не обращать внимания на отнимающиеся ноги и покалывание в голове.

Ощущая приятную сонливость, Шаранья видела, как сияющий поток энергии от заклинания Стрэнджа раскрасил потолок чердака яркими цветами и как открылся пространственно-временной портал. Слова заклинания стали для нее колыбельной – самой необычной из всех, что она когда-либо слышала:

 

Глава 9

Ступив в мерцающий портал, Стивен тут же упал на мягкую, толстую, белую перину. Не желая противиться, он позволил ей окутать себя, и лишь улыбнулся этой иллюзии, сплетенной из его воспоминаний, но не им самим.

Если прохладу роскошных простыней еще можно было забыть, то люстру над головой и золоченую лепнину было трудно с чем-то спутать. В комнате было темно, лишь в камине едва теплились язычки пламени. Это был его любимый номер в отеле «Плаза» – или не совсем, учитывая непривычные новшества. Круглая постель, панорамные окна, изобилие орхидей – все это, вероятно, было заимствовано из других комнат и других мест, в результате чего получилась абсолютно новая комната, пусть и полная знакомых предметов. Номер в отеле, существующий лишь в голове Стивена.

И в Измерении Снов.

Стрэндж почувствовал теплое, мягкое прикосновение, и тут же вспомнил, почему не мог считать себя истинным последователем дзен-буддизма. Слишком многое в этой философии зиждилось на необходимости забывать, отказываться от стремлений, привязанностей, желаний по причинам, несомненно важным для мирского равновесия, но не имеющим ничего общего с самоотрицанием. Но у Стивена были желания. Всегда были. В молодости он, старший сын фермера из Небраски, жаждал славы, жаждал лучшей жизни, в которой никто не посмел бы взглянуть на него свысока. В годы учебы в мединституте даже потеря почти всех родных не сбила его с курса – так уверен он был в том, что конечный успех оправдывает любые жертвы. Логики в этом не было, зато был результат. Он стал знаменитым на весь мир нейрохирургом, возглавил отделение, стал лучшим в своем деле – но при этом превратился в замкнутого, высокомерного, черствого и самовлюбленного говнюка. Жажда большего никуда не делась, и он не знал, чем еще ее питать. Еще больше зарабатывать? Еще больше прославиться? Спасти больше людей? Он достиг вершин своей карьеры, но удовлетворения это не принесло.

Ничего бы не изменилось, если бы не авария. Его машина слетела с дороги и врезалась в опору моста. То, что он выжил, было настоящей удачей, говорили врачи, но то, что для них виделось чудом, для Стивена было злой иронией судьбы. После аварии от его рук почти ничего не осталось, локтевые и срединные нервы оказались изорваны в клочья. Карьере хирурга пришел конец – он даже скальпель больше не мог удержать.

Несмотря на множество способов облегчить свое состояние, ни одним из них Стивен не воспользовался и от отчаяния начал спиваться. Он жаждал лишь вернуть то, что потерял, и, словно одержимый, искал возможность исцеления. Он принимал экспериментальные препараты, делал операции, подвергал себя дорогим болезненным процедурам, но тщетно. Стивен разорился, спился и был готов признать, что западная медицина, в которую он свято веровал, бессильна помочь ему. Тогда он впервые услышал о других методах лечения – волшебных и загадочных. Терять было нечего, и по наводке он отправился в Тибет.

Стивен действовал наудачу. Позже он со смехом вспоминал, на какие крайности приходилось идти мирозданию, чтобы он наконец оказался там, где должен был быть. Авария, травмы рук, слухи о сверхъестественной сущности, способной исцелить любой недуг, – Стивен понимал, что его судьба прежде зависела лишь от фортуны и его собственного упрямства. Несмотря на это, в поисках способа восстановить привычный порядок вещей, он пришел к перерождению. Всепоглощающее стремление вернуть все на круги своя, словно и не было никакой аварии, прошло, как дурной сон. Началась новая жизнь – удивительная, полная волшебства и доброты. Под чутким руководством Древней он познал тайны волшебства, умственно, морально и духовно изменившись. Он отбросил высокомерие, жадность, меркантильность и мизантропию, научившись скромности, бескорыстию и состраданию. Его небрежное отношение к людям сменилось острой необходимостью их защищать. Помогать нуждающимся было теперь в его силах. Жажда славы уступила место жажде знаний, а открывшийся перед ним новый мир оказался настолько огромен, что, даже проживи он пять жизней, Доктор не узнал бы и миллионной доли того, что в нем есть.

– Ничего не забыл? – прошептал в ухо певучий женский голос. – Тебе ведь захотелось еще кое-чего.

Стивен повернулся и увидел рядом с собой настоящую красавицу – светловолосую, с бархатной кожей и глубокими, синими, как океанские лагуны, глазами. Ее пухлые алые губы чуть приоткрылись.

– И что же это? – спросил Стивен, обнимая красавицу за плечи. Ее кожа была удивительно мягкой на ощупь.

– Никак не могу вспомнить, – игриво ответила женщина. – Ты стараешься держать это в тайне даже от себя самого. Но я-то знаю, Стивен Стрэндж.

Она нежно взяла его за руку, и их пальцы переплелись. Немного погодя, она многозначительно посмотрела на его обручальное кольцо.

Вздрогнув, Стивен отдернул руку. Он не помнил, когда надел кольцо. Более того, не помнил, когда его снимал. Кольцо было волшебным, но незаконченным – Стивен с женой носили его одновременно.

– Ты по-прежнему называешь ее «женой»? – издевательски улыбнулась блондинка, поглаживая грудь Стивена, и до того наконец дошло, что в постели с ним находится повелительница Царства Эротических Снов. – Кто бы мог подумать, что ты стал неизлечимым романтиком…

Он понимал, что она имеет в виду. До того, как его жизнь круто изменилась, Стивена не интересовали любовные отношения. Для них у него не было ни времени, ни терпения; от любой близости он отказывался и порой задумывался, есть ли у него вообще влечение к другим людям. Люди были неопрятны и постоянно в чем-то нуждались. К тому же они умирали. Стивен не хотел лишних переживаний.

Если быть до конца честным, эта отрешенность никуда не делась и после перемен – он лишь стал менее эгоистичным. Столько всего нужно было узнать, испытать, от столь многого отказаться и столь же многим овладеть. Его единственными настоящими друзьями стали Древняя и Вонг, а все остальные либо нуждались в его защите, либо противились ему. Никто не был ему по-настоящему близок, по крайней мере, на первых порах. Пока не…

– Стивен, можешь пересчитать и убедиться, что я никого не забыла? – усмехнулась Эротика, взмахивая рукой.

Комнату внезапно заполонили прекрасные женщины, которых Стивен знал – и весьма близко. Все они украдкой поглядывали на него и улыбались. Ванда. Моргана. Линда. Ученица, чье имя он не помнил. Точнее, довольно много учениц, чьих имен он не помнил.

Стрэндж откашлялся и попытался подняться.

– Безумно рад нашей встрече, Эротика, но я очень спешу. У меня здесь дела.

– Стивен Стрэндж! – она игриво хлопнула его по плечу. – Неужто приятные сны пугают тебя больше кошмаров?

Прежде, чем он успел ответить, она оседлала его и ухватилась руками за спинку кровати, хищно улыбаясь. У Стивена перехватило дыхание.

– Кажется, ты не хочешь меня отпускать, – констатировал он, поглаживая талию Эротики. – Однако я очень занят.

– Я знаю. У тебя здесь куда больше дел, чем ты думаешь, – она нагнулась к нему, почти прикоснувшись губами к его губам и завесив лицо волосами. – Мне было бы приятно, если бы ты почаще меня навещал, но, полагаю, ты почти все время тратишь на Кошмара.

– Эротика, ты его видела? Мы прошли сквозь портал вместе, и я очень не хочу его упустить.

По лицу Повелительницы Снов скользнула обида, но голос ее оставался соблазнительным и ласковым.

– И зачем тебе это? Зачем ты привел его сюда? Я рада видеть тебя во плоти, но никак не могу понять, почему ты упорно убиваешь это в себе?

Недоумевая, Стивен положил руки на плечи Эротике и нежно ее подвинул.

– Убиваю что? – он сел. – Эротика, я не понимаю, о чем ты. Я здесь, чтобы помочь.

Комнату серебристыми струями освещала луна. Стивен огляделся в поисках одежды, и наконец, заметил ее на кресле у камина. Он снова попытался подвинуть Эротику, но та не поддавалась и прижалась губами к его уху.

– Кошмар здесь, – шепнула она. – Не волнуйся о нем. И обо мне тоже. Сейчас он слишком слаб, чтобы причинить мне вред. Я могла бы послать его подальше, но полагаю, он здесь неспроста.

– Кошмар помогает мне разобраться с неприятностями в Переходах, – попытался объяснить Стивен. – Думаю, ты в курсе, что их наводнили пожиратели снов, и они – лишь часть большей беды.

Эротика умоляюще посмотрела на него.

– Я заметила, – сказала она. – Крупные царства растут и поглощают меньшие. Каждый раз вместе с царствами поглощаются и разделяющие их Переходы. Настоящий замкнутый круг: чем слабее Переходы, тем быстрее растут царства, а чем крупнее царства – тем быстрее они разрушают Переходы. С падением Переходов стираются границы. Как тебе понравится слияние эротических снов и кошмаров? Стивен, оставайся со мной. Пока ты здесь, мое царство в безопасности.

Эротика наклонилась еще ниже и легонько укусила Стивена за губу, после чего, отстранившись, понизила голос.

– Тебе не придется скучать, обещаю…

Не отводя взгляд от Эротики, Стрэндж попытался сосредоточиться.

– Кошмар тут ни при чем, – сказал он. – Его царство тоже страдает.

Стивен наконец очнулся от забытья, которое всегда находило на него в этом царстве, и зная, что должен двигаться, чтобы вновь в него не провалиться, телепортировался к камину, волшебным образом одевшись в процессе.

– Надо найти виновника. Ответ знает одна напуганная и сбитая с толку девушка…

– Девушка? – Эротика медленно поднялась с постели, ее кожа блестела в лунном свете. – Зачем тебе какая-то девушка, когда у тебя есть я?

– Она растеряна, напугана и наверняка связана с бедами, настигнувшими Переходы, – Стивен скромно улыбнулся и поклонился. – Обещаю навестить тебя снова, но сейчас мне пора.

Он не заметил, как она пересекла комнату. Эротика неожиданно оказалась перед ним, ее чарующие синие глаза смотрели прямо на него. Вытянув палец, она начертила на его тунике сердечко.

– А мне пора переходить к крутым мерам.

В один миг от комнаты не осталось и следа, и Стивен растерялся, не понимая, где находится. Осмотревшись, он увидел лишь калейдоскоп звезд над головой. Когда звезды прекратили вращение, он понял, что сидит на крыше Святая Святых. Рассвет только пробуждался. Эротика сидела рядом, склонив голову ему на плечо и укутавшись в его плащ, будто желая согреться. Стивен сглотнул. Ему было знакомо это воспоминание.

– Не… – хриплым голосом предупредил он.

– Не делать чего? – шея Эротики, казалось, вытянулась, а формы заметно округлились.

Под луной ее волосы стали почти белоснежными и отливали серебром. Стивен едва не задохнулся. Против воли его рука откинула волосы Эротики. Ему так хотелось увидеть лицо Клеа, что он нисколько не удивился, когда действительно его увидел. Она посмотрела на него полными восхищения глазами, улыбнулась, и Стрэндж потерял дар речи. Этот выразительный лоб, маленький, чуть вздернутый нос, аккуратные губы… как хорошо он их знал!

– Оно слишком яркое, – услышал он собственный, доносящийся сквозь множество лет, голос. – Не смотри прямо на него, а то глаза заболят.

– Сколько тебе тогда было лет? – Эротика появилась перед ним, обнаженная и на коленях.

Клеа ее не замечала, а Стивен не удостоил ответом. Планета медленно совершала оборот вокруг Солнца, и Клеа с трепетом и необъятной, как сама звезда, теплотой, встречала его восход – впервые на Земле. Стивен не мог оторвать от нее взгляд.

– Ну же? Под сорок? За сорок? И ты прежде никого не любил?

Клеа схватила его за руку.

– Ах, Стивен! И так бывает каждое утро?

Он рассмеялся, очарованный ее неподдельной радостью.

– Да.

Клеа прикрыла рот рукой, продолжая следить, как солнечный диск описывает дугу над Нью-Йорком. Когда его лучи упали прямо на их крышу, они со Стивеном посмотрели друг на друга.

Он понимал, что все это не взаправду, но, как и тогда, взял Клеа за руку и прижал к груди, а другой рукой обнял и притянул к себе. Играя с ее волосами, он прижался губами к ее губам, одурманенный запахом ее кожи и вкусом ее приоткрытых губ.

Лишь разок. Чтобы не забыть.

Каждый их поцелуй был воистину волшебным.

 

Глава 10

Открыв глаза, Шаранья увидела, что лежит босиком на удобной кровати в прибранном гостиничном номере. Солнце ласково грело ее лицо сквозь большие, широкие окна.

Прежде чем встать, она потянулась и улыбнулась, радуясь возможности побыть в тишине и покое. Рядом с окнами нашлась раздвижная стеклянная дверь. Шаранья встала, подошла к ней и открыла. Воздух снаружи был прохладным, свежим и немного соленым. Выйдя на балкон и взглянув вниз, Шаранья увидела, что в двадцати этажах под ней раскинулся океан. Она вспомнила фотографию гостиницы в Сан-Диего, где проходила научная конференция, на посещение которой ей не хватало денег. Неужели она все-таки поехала? Тогда почему не помнит перелет? Несмотря на полное спокойствие, мысли Шараньи путались.

Звук открывающейся двери заставил ее вздрогнуть. Она шагнула обратно в комнату, закрыв за собой дверь, и была немало удивлена увидеть внутри мужчину. Он был удивительно красив: высокий, широкоплечий, с густыми черными волосами, умными карими глазами и неотразимой улыбкой. Мало того – он был индийцем и наверняка понравился бы ее матери. Шаранье он показался знакомым, даже близким, но имени его она не помнила.

– Только эти были твоего размера. Давай считать, что они «угольного» цвета, – мужчина вынул из пакета пару черных шлепанцев, скрепленных пластмассовым зажимом, и сконфуженно улыбнулся.

Она была почти покорена его правдивостью, его честностью и открытостью – даже шутливым намеком на ее ненависть к черному цвету. Она потянулась к нему, но тут вспомнила их недавний разговор – случившийся как раз перед тем, как он побежал в магазин. Шаранья попросила его купить пару водонепроницаемых шлепанцев, чтобы потом вместе прогуляться по пляжу. Она вспомнила их диалог так живо, будто он повторялся прямо сейчас. Она отчетливо видела, как вечером они будут заниматься любовью, пусть сейчас она стояла посреди номера и просто смотрела на него. Похоже, время перестало быть последовательным.

Краснея, Шаранья приблизилась. Шлепанцы покачивались в его правой руке, и она прикоснулась к левой, чувствуя крепкие мускулы. От его улыбки она растаяла. Стоя рядом, Шаранья чувствовала невероятное притяжение. Он был совершенен. Почему же ей было не вспомнить, кто он такой? Он уронил шлепанцы и обвил ее голову крепкой, теплой рукой. Осторожно откинув волосы с затылка, прижал ее к себе. Шаранья закрыла глаза в предвкушении поцелуя, по ее телу пробежала приятная дрожь.

– Не понимаю, – неожиданно сказал он.

Шаранья открыла глаза. Он смотрел через ее плечо на раскрытый чемодан, стоявший на стальной багажной полке у телевизора.

– Зачем тебе охотничий нож?

У Шараньи перехватило дыхание. Да, у нее был нож. Точнее, она видела этот нож. Видела его совсем недавно, но не могла понять, почему ее это так беспокоит.

– Не понимаю, – повторила она, внезапно понимая, что ей предстояло сделать что-то важное.

Она отстранилась, отчаянно вспоминая, что именно.

– Странно. Все это очень странно. Мне пора…

– Шара, конференция же завтра утром. Какие у тебя могут быть дела?

Испугавшись гораздо меньше, чем диктовала ситуация, Шаранья осознала ошибку. В номере с ней была женщина. У нее были такие же, как и у мужчины, черные волосы, пусть и более длинные, а под темными очками прятались золотистые озорные глаза. Шаранью влекло к ней столь же сильно. Женщина улыбнулась нахальной улыбкой, которую немного смягчили ямочки на щеках, и Шаранья снова решила, что знает ее, пусть и не может вспомнить, как они вообще тут оказались. Женщина с отвращением пнула шлепанцы так, что те улетели под кровать.

– Брр, эти тапки и правда ужасны. Полная безвкусица. Иди босиком, а когда вернешься, я помассирую тебе ноги, – чуть наклонив голову, женщина неожиданно притянула Шаранью к себе. – Или мне сделать это прямо сейчас?

– Эээ, – задумалась Шаранья.

Ее ноги подкосились; женщина толкнула ее на кровать, а сама села рядом.

– Дай-ка мне взглянуть на твои ножки.

Шаранья повиновалась, закинув ноги женщине на колени, и закрыла глаза. Теплые, но твердые руки прошлись по ее ногам от ступней до голеней. Кто-то еще сел на кровать и начал массировать ей плечи, так что она блаженно вздохнула.

– Путь к сердцу женщины лежит через массаж, – произнес купивший ей шлепанцы мужчина, который и массировал плечи, пока женщина в темных очках занималась ногами.

Шаранья открыла глаза и соскочила с кровати. Оба ее потенциальных любовника уставились на нее, не обращая при этом никакого внимания друг на друга.

– Нет-нет-нет, – заикаясь, пробормотала Шаранья. – Извините, но мне и правда пора.

– Неужели? – поднявшись с постели, женщина скрестила руки и закатила глаза. – Ты тоже не можешь отделить работу от отдыха? У вас, врачей, это профессиональное?

Мужчина не двинулся с места, но согласился:

– Отношения ничуть не мешают карьере. Если постараться, можно одновременно работать на нескольких работах и иметь отношения с несколькими людьми.

Уязвленная, Шаранья заморгала. Что если она просто не встретила подходящего человека? Только потому, что она еще не была замужем, когда ей исполнилось тридцать, многие члены ее семьи считали ее лесбиянкой. Да, ей нравились женщины, но мужчины тоже нравились. Несмотря на это очевидное преимущество, она по-прежнему была одинока – но переживала отнюдь не так сильно, как думали другие.

– Зачем торопиться? – сказала она в свое оправдание. – Сейчас у меня слишком много дел и…

Женщина вскинула руки.

– Боже, я сдаюсь. Что за невероятная категоричность? Вы со Стрэнджем два сапога пара!

Точно! Стрэндж! Доктор Стивен Стрэндж! Шаранья с облегчением вспомнила все: кабинет, нападение, Святая Святых, путешествие в Измерение Снов. Стрэндж предупреждал, что ей может быть трудно разобраться в происходящем. Она бросила испуганный взгляд на часы, пытаясь понять, сколько времени она растратила зря, но не разобрала цифры.

– Вы оба просто очаровательны, – выпалила Шаранья, метнувшись к выходу. – Если хоть один из вас существует на самом деле – заходите ко мне, когда я буду, гмм, бодрствовать.

Последний раз взглянув на своих ухажеров, она выскочила из номера в гостиничный коридор.

Дверь захлопнулась за ее спиной, и Шаранья поняла, что ключа у нее нет. Обуви тоже. Возбуждение прошло так же быстро, как и наступило. Она с тревогой оглядела длинный коридор и, увидев, что орнамент на ковре под ее ногами уходит в бесконечность, занервничала. Где же искать Доктора Стрэнджа?

Она прошлась взад-вперед, прислушиваясь у каждой двери, но среди болтовни, смеха и вздохов не смогла узнать голос Доктора. Шаранья вспомнила открывавшийся с балкона вид и со страхом подумала, что даже тот номер теперь не сможет отыскать. Гостиница была огромной и полной спящих, с которыми ей, скорее всего, не предписано было общаться. По этим коридорам можно бродить вечность, утоляя жажду кусочками льда, а голод – едой из торговых автоматов. А что если Стрэндж говорил правду? Что если в Измерении Снов война, что если оно окажется уничтожено? Как тогда ей выбраться отсюда? Неужели она окажется запертой в собственном сознании, а ее тело останется гнить на третьем этаже Святая Святых? Или гибель разума и тела будет мгновенной, и она просто перестанет существовать – как та девушка, Джейн, которая просто исчезла?

Свет в коридоре мигнул и погас. Шаранья оказалась в кромешной мгле. Она оглянулась по сторонам в поисках знака выхода, но едва не столкнулась с чем-то теплым. Шаранья замерла и осторожно шагнула в сторону. Неизвестное существо шагнуло вслед за ней. Во тьме мелькнули красные глаза и белые клыки. Шаранья закричала.

Лампы вновь мигнули и зажглись. Посреди коридора стоял Кошмар и мрачно ухмылялся.

– Ну как, понравилось? Мне – очень.

Шаранья с трудом перевела дух. Ей было неимоверно страшно находиться наедине с демоном, и в то же время она рада была встретить наконец хоть кого-то из их команды. Кошмар выглядел заметно бодрее, чем на чердаке у Стрэнджа – то ли оттого, что вернулся в Измерение Снов, то ли оттого, что напугал ее.

– Ты видел Доктора? – прямо спросила она.

Кошмар покрутил головой туда-сюда.

– Он где-то здесь. Должно быть, с Эротикой, властительницей этого мира. Она от него без ума.

Демон подошел к ближайшей двери и подергал ручку. Дверь не поддавалась. Шаранье стало любопытно, как долго он провел в коридоре, не имея доступа к номерам.

– А вот я ей почему-то совсем не нравлюсь, – добавил Кошмар.

Шаранья осмотрела соседние двери и пожалела, что на них не было номеров, как в обычных гостиницах. Вспомнив книги по математике на столе Стрэнджа, она первым делом решила, что искать его следовало в комнатах с номерами из простых чисел.

– Так это же хорошо? Он решил попросить ее о помощи?

Кошмар ехидно усмехнулся.

– Ну, если это теперь так называется, – сощурившись, он вперил взгляд в Шаранью, и у той засосало под ложечкой. – Думаю, все наоборот. Наверняка это она умоляет его о защите.

Не переставая весьма недружелюбно и противно ухмыляться, Кошмар приблизился к Шаранье.

– Наш Стивен – настоящий рыцарь в сияющих доспехах. Любой бросился бы целовать ему ноги, если б только узнал, сколько раз был спасен им от неописуемых ужасов.

Шаранья молча слушала демона. Тому явно нравилось рассуждать на эту тему.

– Денно и нощно Верховный Чародей несет свой дозор. Герой-одиночка, в поте лица защищающий людские ценности от уничтожения, – Кошмар покосился на Шаранью, ожидая хоть какой-то реакции. – Он ведь весьма эффектный мужчина, как считаешь? Эти щегольские усы, это подтянутое тело…

Шаранья подозрительно посмотрела на демона.

– Ты вообще здоров? Что за чушь ты несешь?

Кошмар сощурился, словно заметив что-то за спиной Шараньи, и вновь перевел взгляд на женщину. Та попыталась проследить его взгляд, но среди бесконечных дверей так ничего и не увидела.

– Он не кажется тебе привлекательным?

Шаранья мигнула.

– Ты что, общался с моей матерью?

– Только представь, какое волшебство он может творить в спальне.

– Это что, новый способ запугивания?

– Что в этом страшного? Только представь!

Шаранья пожала плечами, но ее воображение включилось само собой. По правде говоря, она вполне могла представить Стрэнджа в качестве потенциального любовника – просто демон обратил внимание совсем не на те детали. В Стрэндже ее привлекали вовсе не усы и тело, а проницательность и уверенность в себе. Он был человеком, знающим свою роль во Вселенной, а весьма вероятно, и роли всех остальных. Нельзя было забывать и о его руках. К собственному удивлению, увечья Доктора вовсе не казались Шаранье отталкивающими – наоборот, шрамы говорили о его уязвимости и вызывали лишь искреннее сочувствие. Будь он хоть чародеем, хоть кем-то еще – его руки подсказывали, что он остается человеком.

Кошмар довольно хмыкнул, увидев, как к щекам Шараньи приливает краска, и жестом призвал ее обернуться. Откуда ни возьмись, за спиной появилась дверь на пожарную лестницу. Уверенная, что еще мгновение назад ее там не было, Шаранья вытаращила глаза на демона.

– Ты сновидец, – нехотя объяснил тот, – а мы в Царстве Эротических Снов. Теперь сложи два плюс два.

Демон распахнул тяжелую железную дверь и пригласил ее пройти.

Шаранья шагнула на лестницу. Едва только ступив на металлические ступеньки, ее босые ноги тут же замерзли. Она оглянулась на Кошмара.

– Хочешь сказать, я каким-то образом его призвала?

Тот прикрыл за собой дверь и следом за Шараньей начал подниматься на крышу.

– Ну не я же должен был это делать, во имя Денака!

Стараясь не оступиться, Шаранья попробовала представить пару теплых удобных туфель. Измерение Снов мгновенно отозвалось на ее запрос, и она улыбнулась, уже думая о том, что бы еще наколдовать. Наконец, она подошла к другой тяжелой двери, толкнула ее и оказалась на крыше здания.

* * *

Бурный поток чувств захлестнул Стивена. Целую минуту он не мог выбраться, вновь ощутив тот трепет близости, тепло и дрожь ее тела в своих объятиях. Это был их первый поцелуй.

Точнее, их второй первый поцелуй, с нарастающим гневом понял Стивен. Это была иллюзия, причем весьма подлая. Рядом с ним была не Клеа, и сидели они не на крыше Святая Святых. Услышав скрип дверных петель, он резко отстранился от Эротики. На крыше появились двое – и одного из прибывших даже в темноте невозможно было ни с кем спутать.

– Вот это да! Обожаю ролевые игры! – насмешливо воскликнул Кошмар, приближаясь к парочке. – Жаль только, что у нашего Стивена совсем плохо с фантазией. Представил бы лучше групповуху из восьмидесятых или ту вечеринку на Хэллоуин. Так нет же – коротаешь вечерок в Царстве Эротических Снов, целомудренно чмокая свою жену!

Не сбрасывая облик Клеа, Эротика в панике вскочила и уставилась на демона. Стивен в негодовании поднялся следом.

– Немедленно сними ее лицо, – сурово приказал он.

Присутствие Кошмара подхлестывало его. Не хватало еще увидеть очередной сон о смерти Клеа – излюбленную пытку демона.

Эротика вернулась к своему привычному виду, и он наконец выдохнул. Даже обнаженная богиня пробуждала в нем куда меньше эмоций, чем полностью одетая Клеа. За спиной Кошмара Шаранья переводила восхищенный взгляд с Эротики на Стивена. Заметив ее, тот кивнул, и она улыбнулась в ответ – как показалось, с облегчением.

– Не подходи! – Эротика взмахнула рукой, и Властелин Ужаса оказался подвешен в нескольких сантиметрах над крышей. Богиня же в бешенстве обернулась к Стивену.

– Здесь ему не место! Пусть убирается!

Кошмар невозмутимо болтался в воздухе, ни капли не обеспокоенный таким положением.

– Ах, Эротика. Ты бы последила бы за языком. Разве хоть один человек посещал твое царство, не испытывая ни страха, ни стыда? Разве их отчаянные мечты о соитии не пропитаны осознанием собственной смертности? Не будь меня, не было бы и тебя, и поглотить твое царство для меня – раз плюнуть.

– Однако мы здесь совершенно не за этим, – вмешался Стивен, встревая между двумя правителями и аккуратно, но твердо опуская руку Эротики.

Кошмар опустился на крышу. Эротика по-прежнему грозно смотрела на него и скалила зубы.

– Слабак, – язвительно произнесла она, пытаясь прорваться мимо Стрэнджа к своему врагу.

Даже прикасаться к ней было опасно. Стивен чувствовал ее тепло, отгоняющее страх и тьму, которые источал Кошмар.

– Где твоя сила?! Думал, можешь подчинить меня, если уничтожишь Переходы между нашими царствами? Думал, смерть выше жизни? – не сдавалась Эротика, но сопротивляться перестала, и Стивен выпустил ее руку. – Откуда такая уверенность, что это мое царство зависит от твоего, а не наоборот?

Кошмар лишь злобно оскалился в ответ, давая возможность Стрэнджу погасить конфликт.

– Нам пора, – сказал тот. – Потом разберетесь.

– Куда ты собрался? – Эротика умоляюще посмотрела на Стивена, хватая за руку. – Просто отошли его подальше, а сам оставайся. Мне нужна твоя защита!

Стивен высвободил руку и подошел к Кошмару и Шаранье.

– Ты справишься. Просто не открывай никому свое царство и держись подальше от Переходов, пока я их не восстановлю.

– А если у тебя не получится?

Стивен был уже на полпути к двери.

– Тогда нам всем грозит серьезная опасность, – мрачно ответил он.

Он потянул ручку, но та выскочила из рук. Дверь наглухо закрылась, на противоположной стороне щелкнул замок. Стивен обернулся к Эротике и требовательно посмотрел на нее.

– Клеа спит и видит сны, – глядя Стивену в глаза, тихо сказала Эротика. – Останься, и я отведу тебя к ней.

Ее глаза блестели. Стивен редко выходил из себя, но сейчас готов был сорваться. С трудом сдерживаясь, он подошел к Эротике. Шаранья и Кошмар безмолвно наблюдали за ним.

– Эротика, чтобы защитить твое царство, я должен защитить измерение целиком. Прежде, чем спасать кого-то – здесь или в другом царстве – нужно остановить разрушение Переходов. Ты сама еще недавно это утверждала.

Эротика продолжала пожирать его взглядом.

– Для тебя главное – защитить Землю, даже ценой других измерений.

Стивен уловил ее обвинительный тон, но не намеревался углубляться в философские дебаты. В словах Эротики была доля истины: защищая разумную жизнь, он вынужден был расставлять приоритеты. Другого выхода не было – нельзя тратить все силы на спасение отдельной территории, когда можно спасти весь мир.

– Если ты не отпустишь нас, мне придется самому создать выход, и это может серьезно навредить твоему царству.

– Стивен, так, может, разнести его, и дело с концом? – радостно вмешался Кошмар. – Что здесь такого важного? Подсказки по половой идентификации, замаскированные под загадочных любовников? Поллюции? А так, глядишь, и в какое-нибудь царство поважнее попадем.

В глазах Эротики вспыхнул гнев, и по ее сдержанному тону Стивен понял, что она в ярости.

– Может, ты и прав, – тихо произнесла она. – Может, вам и правда пора уйти.

Она вытянула руку в сторону Кошмара. Красный луч ударил в демона и сбросил с крыши.

Стивен не мешкал ни секунды. Подхватив Шаранью, он рванулся к краю крыши и ринулся вниз, за Кошмаром. Шаранья закричала и настолько крепко обхватила Доктора, что чуть не задушила. Они находились так высоко, что земли не было видно. Кошмар летел несколькими метрами ниже, приближаясь к слою облаков. Стивену доставило немалого труда сделать так, чтобы плащ левитации не замедлял падение. Одной рукой придерживая зажмурившуюся и уткнувшуюся ему в грудь Шаранью, другой он потянулся к Кошмару и набросил на того волшебное лассо. Лишь тогда Стивен распахнул плащ и начал плавное снижение.

Миновав первый слой облаков, Стрэндж огляделся, но внизу оказался другой, за ним – третий. Похоже, они попали в пространственную петлю, раз за разом преодолевая одну и ту же гряду слоистообразных кучевых облаков.

Вздохнув, Стивен отпустил Кошмара – ему нужно было освободить руку, чтобы сотворить мудру Карана. Он выстрелил в облака магической энергией, пробив пространственный барьер, и подхватил демона за мгновение до того, как покинуть Царство Эротических Снов.

Они оказались в столь глубокой темноте, что Стивен даже испугался, что потерял сознание. Внутренности и ребра сдавило. Он почувствовал, что падение ускорилось, но тут плащ вновь раскрылся и удержал его. Приземлившись на песчаной равнине, Стивен выпустил Шаранью и Кошмара.

Он взглянул вверх и тут же прикрыл глаза ладонью. Низко стоящее солнце нещадно палило. Они оказались в пустыне, вокруг на многие мили простирался песок и заросли верблюжьей колючки. Небо над головой было грязно-белым.

Шаранья с трудом перевела дух. Кошмар повернулся к Стивену и с ухмылкой сказал:

– Надо отдать тебе должное, Стивен. С тобой не соскучишься.

 

Глава 11

– Где это мы? – спросила Шаранья, окинув взглядом сухую, покрытую трещинами почву, из которой там и тут торчали жиденькие кустики колючки.

Воздух был горячим и пыльным, с легким ароматом костра.

– Это все, что осталось от Переходов, – хмуро ответил Стивен. – Не думал, что все настолько плохо. Мембрана сгорела целиком.

Шаранья удивленно вытаращила глаза, когда он достал нож Джейн.

– Постойте, – растерянно сказала она, – откуда он у вас? Я же совсем недавно видела его у себя в чемодане.

– Каком чемодане? – удивился Стивен, не сводя глаз с ножа.

Кончик лезвия начал светиться тускло-фиолетовым. Луч указывал на запад. Психометрическое заклинание работало – этот луч должен был привести их к Джейн.

Кошмар загадочно улыбнулся Шаранье.

– У тебя с собой ничего нет. Ты ведь спишь, и твое тело сейчас в другом месте.

Та кивнула.

– Точно. Сны – странная вещь. Должно быть, это мое подсознание давало мне подсказки, – она сложила руки на груди и добавила. – Мне здесь неуютно.

– Не старайся привыкнуть к этому месту, – с легким пренебрежением в голосе сказал Кошмар, отряхивая воображаемые пылинки со штанов. – Оно может очень скоро исчезнуть.

Тогда Шаранья обратилась к Стивену:

– Ты можешь это исправить?

Чародей покачал головой:

– Будет непросто. Переходы строились долгое время, из органических материалов, собранных по всем царствам. У меня должно найтись заклинание, которое поможет им восстановиться, но для этого понадобится талисман – некий предмет, прочно связанный с этим измерением. Нужна особая энергия, чтобы компенсировать урон.

Стивен вновь сосредоточился на ноже и последовал за тусклым лучом, рассчитывая, что его спутники без всякой подсказки пойдут за ним. Шаранья предпочитала держаться как можно ближе к нему, а Кошмару попросту было некуда деваться, даже если бы он и захотел сбежать.

– Можно вопрос? – Шаранья разглядывала плащ Стивена, но, когда тот кивнул, подняла голову и посмотрела ему в глаза. – Я заметила, что ваши… заклинания рифмуются. Это необходимо или..?

– Или я просто выпендриваюсь?

Шаранья едва заметно улыбнулась.

– Именно. По-моему, это чересчур… – она прервалась, ожидая, что Стивен сам предложит характеристику, но тот молчал, – …театрально?

Доктор кивнул.

– Театрально? Да, пожалуй. Искусство волшебства имеет прочные литературные традиции. Слова обладают силой. Большой силой. В древности письмо было сакральным, а надписи часто служили амулетами, – Шаранья затаила дыхание, и Стивен улыбнулся. – Сотворение заклинаний – сложный процесс, и римфование, повторение определенных звуков – хороший способ направить силу в нужном направлении и передать намерения чародея. Вдобавок так они лучше запоминаются.

Стивен пожал плечами.

Шаранья хотела было ответить, но тут почва под ногами задрожала. Стивен обернулся и увидел, как в раскаленной земной коре открывается пролом. Он шел от горизонта и неумолимо, с огромной скоростью приближался к ним. Стивен едва успел закрыть собой Шаранью, как из-под земли возник гигантский червь с кривыми челюстями и тройным, как у пиявки, кольцом зубов. Из пасти червя исходило зловещее зеленоватое сияние; тварь ревела так, что по спине Стивена пробежали мурашки. В длину чудовище достигало пятнадцати метров, а диаметром было с силосную башню.

Торопливо упрятав нож Джейн куда-то под плащ, Стивен сотворил сковывающее заклинание, и направил его на чудовище. Чары оплели бездонную пасть червя, словно огромный намордник. Теперь зубы твари не представляли угрозы.

– Твоя зверушка? – спросил Стивен Кошмара.

Гигантский червь яростно бился головой оземь, пытаясь освободить челюсти. Шаранья остолбенела и зажмурилась, не в силах смотреть.

– Моя, – признал Кошмар, – но…

Стивен внимательно посмотрел на Кошмара и заметил, что взгляд демона направлен вовсе не на червя, а в противоположную сторону. Оттуда на них мчалось другое чудовище – огромное, будто пассажирский лайнер, и похожее на кабана-секача с сотней горящих зеленых глаз. Вместо ног у него была дюжина толстых щупалец, из ноздрей валил дым, а из пасти летели брызги слюны. Червь тем временем угрожающе близко подобрался к Кошмару.

Сжав зубы, Стивен сложил пальцы в мудру Карана и, припав на колено, направил на «кабана». Когда тот приблизился, Стрэндж подбросил его в воздух и перекинул через себя. «Кабан» врезался в червя, когда тот уже готов был раздавить Кошмара своей тушей. От удара червь отлетел назад и едва не провалился в проделанный собой же разлом. Стрэндж обернулся к двум гигантским тварям и изобразил обеими руками хватающий жест. Разлом расширился. Взмыв на пять-шесть метров над землей, Стивен выпустил в чудовищ огненный шар, отбросив их в разлом.

Земля вновь вздрогнула и с оглушительным звуком сомкнулась, похоронив под собой чудовищ. Стрэндж приземлился. Мягкая почва под его сапогами превратилась в сухую, твердую корку сероватого цвета. Чародей выдохнул и утер показавшуюся из носа струйку крови. Подняв голову, он поймал внимательный взгляд Кошмара.

– Ничего себе, какие мы сегодня экстравагантные!

Стивен пропустил издевку мимо ушей.

– Почему твои создания тебе не подчиняются?

– Кто-то обратил их против меня, разумеется, – тяжело вздохнул демон. – Я же предупреждал.

– И кто бы это мог быть? – Стивен разгладил усы.

– Например, кто-то из моих прислужников.

Чародей внимательно изучал лицо своего давнего врага. Похоже, Кошмар и вправду был потрясен нападением. Подойдя к Шаранье, Стрэндж положил изувеченную руку ей на плечо.

– Можете открыть глаза. Все кончено.

Шаранья подчинилась и заморгала, сдерживая слезы.

– Простите, – прошептала она, – от меня никакого толку.

– Не судите себя, – отмахнулся Стивен. – Мы столкнулись с необычными порождениями снов.

Опять достав охотничий кортик, он продолжил путь за мерцающим фиолетовым лучом. Шаранья следовала по пятам.

– Неужели кому-то снятся такие создания? Похоже, мне еще повезло, что я не вижу во сне ничего подобного.

– Серьезно? – Кошмар бесшумно нагнал Шаранью и, пристроившись рядом, вкрадчиво прошептал ей в ухо. – А как же твоя ракшаси? Ее всклокоченные волосы и горящие глаза так тебя пугали! А ее жуткие зубы, ее длинные ядовитые когти, которыми она хотела тебя разорвать? Она выслеживала тебя ночами и приходила в любой твой сон, поджидала за каждым углом, ведомая жаждой крови. Ты знала, что стоит ей найти тебя, как она вдоволь напьется ею из твоего черепа? Шаранья, ты забыла, как напугана была тогда? Забыла, как екало твое сердце, когда ты понимала, что спрятаться негде?

– Ладно, хватит, – прервал его Стрэндж, не отводя взгляда от зачарованного ножа.

– Прошу прощения, – ни капли не раскаиваясь, ответил Кошмар. – Я всего лишь провел аналогию. Существами, которых ты победил, управляет Интимидаре, один из моих наиболее могущественных слуг. И, по странному совпадению, один из первых, кто попытался захватить мое царство.

Шаранья злобно посмотрела на демона.

– И какие ужасы он наслал на тебя? Что может напугать само воплощение кошмара? Может, он? – она указала на Стрэнджа.

Кошмар ехидно усмехнулся. Отвечать на этот вопрос он явно не собирался. Стивен задумался о том, каким бы был ответ, но тут вдалеке увидел тусклое сияние. Путеводный луч вел прямо туда. Не сбавляя шаг, Стивен прикоснулся к Глазу Агамотто, открывая свой собственный третий глаз.

– Впереди Царство Вещих Снов, – сказал он. – Джейн там.

Кошмар осторожно пригляделся, стараясь не высовываться из-за спины Стрэнджа и не попасть под исходящий от амулета волшебный свет.

– Разве оно не закрыто? – удивился он.

Стивен продолжал движение, не зная точно, сколько еще предстоит пройти, прежде чем они достигнут границ царства.

– Похоже, что нет. Возможно, правитель просто заперся во дворце.

– А может, ему нет нужды защищаться, – Кошмар явно взволновался. – Может, он за всем этим и стоит.

Шаранья прибавила шагу и догнала Стивена.

– Он же Повелитель вещих снов? – она поправила непослушную прядь волос. – Может, он просто знает, что будет дальше?

Стивен переглянулся с Кошмаром. Оба они явно думали об одном. Если Шаранья права – а это, вероятно, так и было – то какое будущее открылось Повелителю вещих снов? Ждал ли он, беззащитный, неминуемого краха? Или знал, что лишь ему одному во всем Измерении Снов нечего бояться?

Над этим Стивен размышлял до того самого момента, когда сияние вокруг него померкло, а солнце исчезло. Следующий его шаг вел в холодную безмолвную мглу.

Он ступил в Царство Вещих Снов.

 

Глава 12

Стивен удивился, когда в ноздри ему ударил запах соснового стола. Так пахло в доме его родителей, и наряду с коровьим навозом и озерной водой этот запах он помнил лучше всего из детства. За этим столом он просиживал часами, читая потрепанные книжки из школьной библиотеки. Живя в округе Гамильтон, штат Небраска, он почти весь день проводил на улице – помогал по хозяйству, исследовал округу, а порой, особенно после долгой засухи, купался в ближайшем озере. Однако именно кухня была его безопасным пристанищем, даже когда приходилось голодать. Он задвигал стул поглубже, садился спиной к пыльным окнам и представлял, что стол отделяет его от остального дома. Здесь он мог наблюдать за домашними заботами, непосредственно не участвуя в них – будто бдительный страж.

Юджин Стрэндж обычно был молчалив, а вот Беверли, мать Стивена, болтала без умолку. Ее воркующий голосок он запомнил столь же хорошо, как и ее лицо. Она говорила об Иисусе, которого любила куда больше, нежели мужа и сына, о других родственниках, особенно о старшей сестре, а когда родился Виктор, младший брат Стивена, – о докторе Бойнтоне. Доктор регулярно заходил к ним, потому что у Виктора часто случались колики.

Сейчас Беверли как раз рассуждала о докторе. Она ходила взад-вперед с ребенком на руках, и повторяла, какой доктор Бойнтон чудесный и как они должны благодарить Господа за то, что он живет рядом и не берет платы за консультации. Чтобы она без него делала! Стивен был старшим ребенком в семье, Виктор – на девять лет младше. У них была и сестра, Донна, на два года младше Стивена, и на шесть с половиной старше Виктора.

– Я ведь не сразу поверила доктору Бойнтону, что нужно лишь приложить теплую бутылочку с водой к животику! Малыш сразу успокоился! А еще доктор посоветовал кормить его сидя – и это тоже сработало! Правда, наш доктор – настоящий волшебник! Я каждый вечер молюсь за него. Каждый вечер.

Стивен толком не понимал смысл книги, которую читал, но тем не менее был ей весьма увлечен. Отец это не одобрял, считая, что его старшему сыну неплохо было бы изучать Слово Божье, но Стивену нравилось читать что угодно, только не Библию. Вот и сейчас он внимательно штудировал потертые страницы, вполуха слушая материнскую болтовню.

– Я предлагала ему деньги, но он ответил, что за совет денег не берут, и с младенцев тоже спросу нет. Святой человек! Уж и не сосчитать, сколько раз он нас выручал!

– Тогда вы и решили стать врачом.

Стивен вздрогнул, вспомнив, что он давно уже не девятилетний мальчик. Легкость, с которой он переместился назад во времени, была поразительной – будто кто-то наложил на него заклятие – но, разумеется, это был лишь сон. В подтверждение этому, рядом за столом очутилась Джейн Бэйли. Ее волосы были растрепаны, под глазами – темные круги, но в остальном она была жива и невредима.

– Джейн! Я с ног сбился в поисках вас!

– Знаю, – ответила она. – Вы на верном пути.

– На верном пути? Разве вы не рядом со мной?

Джейн поморщилась, будто услышала самую несусветную глупость.

– Ага, взяла и оказалась в доме вашего отца в Небраске.

– Тогда где мне вас искать? – Стивен вспомнил, что использовал для поиска зачарованный охотничий кортик Джейн, и вынул его.

– Я у Провидца. Он пытается мне помочь. Вот, взгляните-ка.

Она указала на точку по левую руку от Стивена. Обернувшись, тот увидел сидящую у края стола женщину, которая не сводила глаз с Беверли.

– Джессика Клифтон, – узнал ее Стивен. – Они разводили кур. Когда были деньги, мы покупали у них яйца.

Джейн кивнула, но ничего не сказала, видимо ожидая продолжения. Стивен лишь пожал плечами, положил нож на стол и покрутил.

– Джессика часто к нам заглядывала. Матери она нравилась.

Беверли продолжала мерить кухню шагами, укачивая ребенка. Джейн смотрела на нее.

– Тем летом Джессика уехала на Западное побережье. Она хотела стать ветеринаром, но не была уверена, что выдержит обучение. Ваша мать считала, что она справится, – Джейн взглянула на Стивена и тут же перевела взгляд на Джессику. – А вы ее и не заметили.

Стивен смотрел, как вращается нож – медленно, будто колесо рулетки. Останавливаться он не собирался.

Джейн взяла Стивена за руку.

– Послушайте, сейчас перед вами вся ваша жизнь – или, по крайней мере, ее ранний период. Вы услышали, как мать хвалит доктора, и решили тоже стать врачом, чтобы она и вас хвалила, гордилась вами. Вы хотели быть как доктор Бойнтон или как Иисус и исцелять всех. Верили, что все это она говорит, чтобы мотивировать вас, но, – Джейн вновь взглянула на мрачную Джессику Клифтон, – она вообще говорила не с вами.

Стивен натянуто улыбнулся.

– Интересное предположение, но неверное. Тогда я и не думал о том, чтобы стать врачом. Я решил это три года спустя, когда ухаживал за сестрой.

Джейн покачала головой.

– Тогда вы это осознали. А захотели – именно в этот момент, – она прервалась, чтобы почесать нос. – Странно, не так ли? Всю вашу дальнейшую жизнь определил один подслушанный разговор, в котором вы даже не участвовали.

Стивен вздохнул. Нож по-прежнему крутился.

– Аргумент принят. Я по многим параметрам не годился для работы хирургом, но теперь все это в прошлом. Что здесь пророческого?

Джейн и бровью не повела.

– Вещие сны бывают разными. Этот – предупреждение.

Стивен собрался было спросить, о чем предупреждал его сон, но Джейн исчезла так же внезапно, как и появилась. Правильнее сказать, ее больше здесь не было – и никогда не было, ибо откуда ей взяться на кухне дома Юджина Стрэнджа в Небраске?

Стивен резко вскочил, но Джейн и след простыл. Нож так и крутился. То ли в Царстве Вещих Снов психометрия не работала, то ли Джейн действительно находилась совсем рядом. Решив поискать снаружи, он подхватил нож и пошел к выходу, стараясь не смотреть на мать и младшего брата.

Он давно не бывал на ферме. Уже много лет назад он продал ее матери-одиночке из того же города. Детство Стивена было трудным, но несчастливым его назвать было нельзя. Сам Стивен, впрочем, рад был вырваться с фермы, убежденный, что тут у него не было никаких перспектив. Остановившись на пороге амбара, он задумался об этом. Трудолюбие, прочная связь с землей, уверенность в том, что любой разговор должен вестись в рамках политкорректности, – вот что дала ему Небраска. Все остальное он либо изжил, либо забыл – и типичный для выходцев со Среднего Запада акцент, и предубеждения, и религиозность.

Труднее всего было терять близких людей. Всего за семь лет он потерял всех – сестру, мать, отца и брата. Первой, в день своего девятнадцатилетия, умерла Донна, последним – брат, а менее десяти лет спустя случилась авария, едва не оборвавшая жизнь самого Стивена. Теперь, став Верховным Чародеем Земли, он сражался со злодеями из других измерений и противостоял темным оккультным силам, по нескольку раз на дню рискуя жизнью. Так о чем мог предупреждать сон о том, как слова матери повлияли на его выбор профессии?

Сделав шаг из кухни, Стивен очутился на ледяной корке кольца Сатурна. Рядом, опираясь на узловатую палку, стоял слепец в белой тунике с капюшоном и в сандалиях. Планета была у них за спиной, а перед глазами открывалась галактика. Вдали маленькой точкой виднелась Земля. Стивен обернулся и подал старику руку.

– Доктор Стрэндж, Верховный Чародей. А вы, должно быть, Провидец. Не имел чести с вами познакомиться – мои пророческие видения посылает Агамотто.

– Как же, мы ведь давно знакомы, – с улыбкой ответил старик.

Он взял Стрэнджа за руку, но вместо рукопожатия развернул ее ладонью вверх и провел пальцами по шрамам. Его ладони были теплыми и сухими, а кожа на ощупь напоминала пергамент.

– Мы встречались, когда ты был еще мальчиком, – уточнил старик.

– Попробую догадаться: вы еще тогда о чем-то меня предупреждали, а я не обратил на это внимания? – Стивен хотел пошутить, но тут же понял, что так оно и было – просто он никогда не придавал большого значения снам, даже зная их истинную природу. – Как бы то ни было, я не намерен здесь задерживаться. Мне нужно найти девушку…

– Как же, как же, Джейн, – Провидец отпустил руку Стивена и указал на открывшуюся прямо в космическом пространстве дверь. – Она там.

– Благодарю, – Стивен шагнул вперед, но путь ему преградила палка Провидца.

– Ты не готов.

– К чему? – Стивен мгновенно подобрал аж четыре заклинания, с помощью которых мог убрать старика с дороги – не простого старика, а того, кто олицетворял предвидение и знание – и тут же задумался, не стоит ли ему разнообразить свой досуг.

Он решил успокоиться и выслушать.

– Заплатить.

Стивен тяжело вздохнул.

– Вы, должно быть, говорили с моим приятелем Монако. Я слышал это много раз, уж поверьте. Магия имеет цену, жизнь за жизнь, баланс Вселенной нельзя нарушать, иначе потом придется расплачиваться… Даю слово: я знаю, в чем состоит моя работа и сделаю то, что от меня требуется.

– Неужели?

Лед под ногами Стивена превратился в затянутое дымкой каменистое поле, покрытое темно-зеленой травой. Шагнув вперед, он оказался у каменного алтаря, на котором лежал ягненок, и в недоумении отпрянул.

– Провидец, я не имею ничего против загадочных предостережений, но это уже чересчур. Хуже, чем топить кроликов, как Монако.

Ему ответил сам Монако.

– С чего вдруг?

Стивен очутился на черно-белом кафельном полу незнакомой ванной комнаты. Он стоял на коленях и держал над наполненной ванной отчаянно вырывающегося кролика. Было темно, лишь сквозь приоткрытую дверь из коридора тянулась полоска света. Стивен слышал, как за стеной кашляет Монако, Князь Магии. Монако был одержим навязчивой идеей, что любое заклинание имеет свою цену, и каждый раз, спасая человека, он потом топил кролика – то была его «плата по счетам».

– Живее, Стивен, а то вы с кроликом друг друга до нервного припадка доведете.

У воды был странный соленый запах. Стивен решил сжульничать – сотворить иллюзию, убедить Провидца в том, что выполнил требование, и спокойно продолжить поиски Джейн и пути к спасению Измерения Снов, а заодно и реального мира. Но Монако будто прочитал его мысли и появился на пороге – тощий старик с черными, как его излюбленный цилиндр, волосами и такими же глазами. Сейчас один его глаз закрывала самодельная повязка, но Стивен все равно почувствовал, как Монако буквально сверлит его взглядом.

– Если ты и воображаемого кролика не можешь утопить, то у нас большие проблемы. Не торопись, Верховный Чародей. В конце концов, что для тебя судьба всего человечества?

Кролик дергался и брыкался так, что изувеченные руки Стивена не смогли его удержать. Животное выскользнуло и плюхнулось в воду. Стивен набрал в грудь воздуха и начал шарить в воде, но не нашел зверька. Поднявшись, чтобы присмотреться получше, он понял, что ванна превратилась в настоящий гадальный колодец.

– Чего пялишься? – сказал из-за спины Монако. – Хочешь понять, что к чему – так полезай туда!

Стивен почувствовал толчок и повалился головой вниз в ванну.

Ванна действительно перестала быть ванной, и Стивен никак не мог сориентироваться. Он не знал, в какую сторону плыть, и уже был готов предпринять попытку произнести под водой заклинание подводного дыхания, как вдруг увидел во тьме два луча света. Плывя к ним, Стрэндж понял, что путешествует в чьем-то сознании, а лучи на поверку оказались глазами. Сквозь них Стивен мог наблюдать за действиями другого человека.

Сорокасемилетний Говард Козвольски из Куинса был уверен в себе. Отто уже четвертый день был на больничном, и кроме него краном управлять было некому. Вот Говард и уговорил – точнее, очаровал – усталого начальника смены, и тот позволил ему перенести партию двухтавровых балок на вспомогательный склад. Разговор с начальником прошел точно так же, как во сне: Говард был убедителен и красноречив, и история, которую он сочинил, наверняка звучала бы столь же достоверно, будь начальник вполне бодр. К тому же бедняга в любом случае не смог бы проверить, лжет ли Говард. Говард и Отто регулярно обедали вместе, так почему бы Отто было не научить Говарда управлять краном? Разумеется, крановщики обязаны иметь специальное разрешение, но правила ведь существуют для тех, кто не умеет их обходить? Говард готов был рискнуть. Заменить товарища, выполнить его работу, выручить всех. Он всем покажет, на что способен! Таково его предназначение.

Говард считал, что задача ему предстоит простая, – все равно что достать плюшевого мишку из автомата с игрушками, – но на деле все выходило иначе. Ухватить связку балок было просто – в конце концов, он много раз видел, как Отто это проделывает, но затем он развернул кран слишком быстро, и груз опасно закружился. Каждая новая попытка исправить положение выходила все более неуклюжей, и связка балок начала раскачиваться, словно маятник, над оживленной улицей.

Словно в замедленной съемке, Говард увидел, как одна балка понемногу начала выскальзывать из связки, угрожающе нависая над застрявшими в утренней пробке автомобилями. Стараясь не паниковать, он дернул ручку тормоза вращательного механизма, уверенный, что рывок в обратном направлении позволит балке вернуться на свое место. Вместо этого он с ужасом услышал, как крюковой блок с до боли знакомым щелчком отсоединяется от грузового троса. Говард понял, что вместо тормоза дернул рычаг сброса груза, и вся связка балок обрушилась вниз…

Пойманный, словно в капкан, в сознании Говарда, Стивен попытался разглядеть, куда упали балки, но зрение, похоже, отказало горе-крановщику. А может, что-то перекрыло обзор Стивену. Он моргал и щурился, но тщетно – изображение растворилось в ярком водовороте, и в следующую секунду Стивен уже плыл в сознании другого человека.

Двадцатидвухлетний Рэймонд Фостер из Рино целился из «Глока-19» на одного из взволнованных посетителей Регионального банка Невады, а его старший брат Гарвин угрожающе кричал на кассира, наполнявшего их спортивные сумки пачками банкнот. Пако стоял на стреме у дверей, держа наготове пару «Беретт». У всей троицы на головах были чулки.

Рэймонд устал и сильно нервничал. Грабить банк средь бела дня – опасная затея, и он пытался объяснить это брату, но тот убедил его, что план сработает безотказно, ведь никто не будет ожидать ограбления в такой час.

– Охраны мало, клиенты торопятся, даже камеры видеонаблюдения наверняка не работают!

Он утверждал, что таково его предназначение, и был уверен, что все получится, а это ограбление войдет в историю. Сказал, что видел это во сне. Рэймонду хотелось в это верить, но сам он считал, что вдохновляться снами – все равно что вдохновляться телепередачами или интернетом. К тому же они никогда прежде не грабили банков – максимум супермаркет. Может, в этом и было что-то общее, но он не понимал, что именно. Как бы то ни было, он не нашел, что возразить Гарвину, во многом потому, что за последнюю неделю никак не мог выспаться. Бессонница его не мучила, но сон был прерывистым, без сновидений, и просыпался Рэймонд еще более разбитым, чем был до того, как лечь спать.

Быть может, именно поэтому он не заметил, как старый охранник занял позицию напротив Гарвина и нацелил на того пистолет.

– Брось оружие, парниша, и держи руки так, чтобы я их видел! – крикнул охранник.

Брат Рэймонда обернулся и наставил пистолет на охранника.

– Старик, не делай глупостей. Брось пушку!

Рэймонд готов был прикрыть брата, но в этот момент краем глаза заметил, как одна из посетительниц вскакивает на ноги, выхватывает из кобуры пистолет и мгновенно стреляет. Пуля попала в Гарвина и отбросила его на кассовую стойку.

Охранник инстинктивно повернулся и выстрелил в женщину. Мужчина рядом с ней тоже оказался вооружен. Рэймонд сперва оцепенел, но пришел в себя как раз вовремя, чтобы нырнуть под стол и укрыться от выстрелов мужчины. Оттуда он слышал, как Пако палит из двух стволов, выкрикивая имя Гарвина.

Наблюдая за происходящим глазами Рэймонда, Стивен попробовал наколдовать заклинание обездвиживания, но лишь заморозил воду вокруг себя. Он отчаянно начал крушить лед и, к своему удивлению, преуспел. Ледяная корка рассыпалась, и перед ним оказался экран монитора, на котором видна была Земля.

Стодвадцатидвухлетний военачальник Кт’Дварн, командующий дредноутом «Калдагарн», разглядывал сине-зеленую планету на экране, по-прежнему недоумевая, зачем приказ привел его в эту захолустную галактику. Для завоевания такой захудалой планетки вовсе не требовалась вся флотилия, однако противиться решению высшего командования никто не осмелился. Прошли те времена, когда командующие флотом могли поступать, как заблагорассудится. Теперь любое неповиновение каралось смертью. Кт’Дварн ценил свою независимость, но отдавать ради нее жизнь не собирался, и потому в первую очередь следовал приказу, а уже потом – рассудку.

Ходило множество слухов вокруг нового астролога Императора – насколько было известно Кт’Дварну, тот умел толковать сны и стал теперь верховным советником правителя. Похоже было, что Император всерьез обеспокоился своим местом в истории – все его речи теперь говорили о его собственном предназначении и о предназначении всей империи.

Кт’Дварн считал это сумасбродством, но приказ оставался приказом, и терять свой пост он был не намерен. Раз Император пожелал на потеху себе уничтожить несколько других планет – так тому и быть.

Потягивая из чашки горячую сапурму, Кт’Дварн еще раз просмотрел досье на планету. Та была богата ресурсами и населена как минимум одной развитой формой жизни, пригодной для использования в качестве рабов, а потенциально – десятками. Учитывая эти факторы, просто уничтожить ее было бы глупо.

– Командующий, все корабли на позициях, – сообщил штурман.

Кт’Дварн проверил построение флотилии по монитору.

– Всем кораблям, – со вздохом произнес Кт’Дварн, – зарядить инбиоторы.

– Командующий, приказ передан!

Кт’Дварн еще раз перепроверил указания, и расправил плечи.

– Цель – тотальное уничтожение. Начать огонь по готовности.

Стрэндж оторвался от огромного корабля и увидел, что на орбите вокруг его родной планеты выстроились сотни таких же. Жерла пушек наполнились огнем и выплюнули сияющие красные лучи, ударившие в земную поверхность. Не прошло и пары секунд, как планеты разлетелась на метеороиды.

Стивен задумался, вспоминая заклинание, способное обратить вспять столь масштабные разрушения. Закрыв глаза, он сосредоточился, и даже сквозь закрытые веки заметил, что свет перед ним снова мелькнул.

Тут же он понял, что опять очутился на полу ванной Монако. Старик за шкирку вытащил его из воды.

– Стивен, все это случится завтра. Завтра. Помни о пророчестве. Или тебе еще что-нибудь показать?

– Не понимаю, – обратился Стивен к старому безумному чародею, – они все плохо спят? Их мучают одинаковые кошмары, задевающие их гордость? Самолюбие?

Монако брезгливо скривился.

– Они заражены, дурья твоя башка! Ты что, не видишь? Доктор называется!

Стивен оглянулся. Ванна вновь превратилась в колодец, полный образов людей и существ, в чьем сознании он побывал. Монако был прав – их ауры отливали темно-зеленым светом с золотистой с черными точками каймой.

– Чем заражены? Сном? Вещим сном?

– Вещие сны бывают разные, – холодно ответил Монако. – Этот – предупреждение.

Старый волшебник сбоку обошел ванну, которая начала наполняться кровью. Монако засучил рукав. Кровь уже переливалась через край ему на ботинки. Нагнувшись, чародей сунул руку в бурлящую жидкость, и, кряхтя, вытащил оттуда неподвижного, мокрого от крови кролика.

– Даю тебе еще одну попытку, – сказал он, швыряя животное Стивену.

Тот поймал кролика и с ужасом взглянул на его маленькую сырую головку и ошалелые глаза.

– Не забудь, ты должен сделать это с умыслом, иначе не считается.

Стивен готов был сорваться. На кой черт убивать ягнят и кроликов ради спасения Измерения Снов?!

Он бросил животное обратно Монако.

– Думаешь, я не знаю, что нужно делать? Монако, во имя демонов Денака! Ты хоть понимаешь, с каким безумием я сталкиваюсь каждый день? Нападения магов изо всех уголков потустороннего мира, полномасштабные вторжения из измерений, о которых, благодаря моим усилиям, ты даже не слышал! Да что там, один только уровень психического загрязнения…

Стивен умолк, осознав, что рядом никого нет. Он стоял посреди поля в Небраске, и все вокруг было мертво – ни птицы в небе, ни шума машин на шоссе, ни жужжания насекомых. Трава пожелтела и пожухла. Так случалось во время песчаных бурь, которые он видел в детстве, но сейчас было хуже. От безмолвия у него кольнуло в сердце.

Краем глаза он заметил движение. Перед ним на подгибающихся ножках стоял ягненок, склонив голову и принюхиваясь к мертвой траве. Ягненок взглянул на него черными глазами-бусинами и заблеял, прося еды. Стивен вздрогнул. Животное сделало шаг вперед. Стивен отпрянул – и, оступившись, скатился по безжизненному склону к берегу пересохшего озера.

Какое-то время он просто лежал на спине, тяжело дыша и таращась на небо. Только он собрался встать, как его ударило исторгнувшейся из неизвестного источника волной, припечатав к илистому дну. Вода все прибывала.

Сжав зубы, Стивен решил, что должен радоваться хотя бы тому, что это не кровь.

 

Глава 13

В тот момент, когда на нее упала тень, Джейн плыла вдоль берега озера, полностью одетая, и смотрела в небо широко раскрытыми, неподвижными глазами. Она встала на покрытое водорослями дно озера, в воде по бедра, и заслонила глаза от яркого света солнца. Существо, которое стояло и рассматривало ее, было высоким, бледным, с острыми чертами лица, колючими темными волосами и странно светящимися глазами. Оно было одето во все зеленое и смотрелось на этой лесной поляне настолько же неуместно, насколько она себя здесь чувствовала.

– Мне нравится твой плащ, – произнесла она.

Кошмар обернулся и взглянул на темный изношенный подол своей мантии, а потом продолжил внимательно изучать горизонт. Казалось, он искал кого-то – или что-то.

– Ты, видимо, Джейн, – констатировал он. – Пожалуйста, не уходи никуда. Мой… – он резко запнулся так, как будто следующее слово только что умерло у него на языке чудовищной смертью. – Тебя кое-кто ищет.

Нахмурившись, он повернулся к ней.

– Полагаю, ты его не видела? Той же расы, что и ты, длинный красный плащ, усы, густые брови… конченый зануда, абсолютно без чувства юмора…

Джейн улыбнулась.

– Ты, наверное, имеешь в виду чародея?

Кошмар закатил глаза.

– Да-да, он самый. – Вдруг он с подозрением взглянул на воду. – А что ты вообще здесь делаешь? Я ведь не должен был прийти и забрать тебя раньше?

Стоя в воде, Джейн оглянулась вокруг. Она не была уверена в ответе.

– Правда ведь, говорят, что если ты умеешь плавать, значит, ты ведьма?

Кошмар прищурился.

– Ты вовсе не ведьма, Джейн. Ведьмы заключают договор с внешним источником силы по собственному желанию. А ты просто… невезучая.

Это заявление задело девушку. Она опустила глаза и обиженно скривила губы. Однако, несколько секунд поразмыслив, начала понимать, что ее собеседник прав. Невезучая… Она сжала губы и медленно, неуверенно вздохнула.

– Что ты такое? – спросила она Кошмара.

Демон равнодушно взглянул на нее.

– Меня зовут Кошмар.

Джейн кивнула, и вдруг ее внимание привлекла большая красная стрекоза, приземлившаяся на стебель камыша слева от нее.

– Ты тоже ее видишь?

Кошмар подошел поближе к кромке воды.

– Вижу кого?

Стрекоза поднялась и полетела над водой. Джейн следила за ней глазами, а потом вдруг махнула головой.

– Ты прав, – быстро сказала она. – Это все неважно.

Кошмар, кажется, не совсем понял, в чем именно он прав, поэтому просто смотрел, как она берется двумя руками за капюшон куртки, отороченный мехом. Крепко зажмурив глаза и сжав губы, девушка быстро подняла капюшон и окатила себя потоком воды. Зажмурившись, подождала, пока она стечет по лицу, а потом медленно открыла один глаз и взглянула на него. Кошмар наклонил голову в полном недоумении и вытаращил глаза. Джейн открыла второй глаз и робко улыбнулась. Уголок рта демона нерешительно заскользил вверх, в то время как все остальное лицо осталось неизменным. Это выглядело так забавно, что Джейн рассмеялась, выбираясь из воды на берег.

Когда она поскользнулась на прибрежном иле, Кошмар подал ей руку, и она оперлась на нее. Его кожа была холодной и липкой. Как только девушка оказалась на берегу, он отпустил ее руку, и Джейн поняла, что это существо не часто трогает людей. Она откинула мокрые пряди со лба.

– Конец света еще не наступил? В таких местах это трудно заметить.

Несколько секунд Кошмар внимательно на нее смотрел, а затем сглотнул и вновь окинул взглядом поляну.

– Пока еще нет. Так вот что Провидец тебе показал, Джейн? Конец света?

– Думаю, да, – она стянула с себя куртку и начала ее выжимать. – По крайней мере, моего. Но я не думаю, что это то, что она планирует.

Кошмар несколько секунд следил за тем, как Джейн сражается с насквозь мокрой курткой, а потом, видимо повинуясь порыву, махнул вокруг нее рукой.

– Кто планирует?

Джейн удивленно обнаружила, что куртка совершенно сухая. Уже начиная постепенно привыкать к отсутствию последовательности событий во времени, она пожала плечами, встряхнула куртку и накинула ее обратно.

– Тебе нравятся могилы?

– Вообще-то, да.

– Мне тоже. Пошли.

Схватив Кошмара за руку, она потянула его подальше от озера.

Они стали подниматься на невысокий холм, заросший высокой зеленой травой и черноглазыми гибискусами, доходящими им до колена. Впереди виднелась скромная, но большая усадьба. Джейн перелезла через деревянный забор, дождалась, пока Кошмар сделает то же самое, и завела его за сарай, где, в тени здания, был выкопан аккуратный ряд могил. Все они были обозначены простыми деревянными крестами, на которых выжгли имена: Юджин Стрэндж, Беверли Стрэндж, Донна Стрэндж, Виктор Стрэндж…

Джейн присела и потрогала холодную землю на могиле Донны Стрэндж.

– Они выглядят такими безмятежными, – тихо сказала она.

– Не для Стивена, – Кошмар грустно улыбнулся и хрустнул костяшками пальцев. – Кстати, уверяю тебя, их настоящие могилы находятся гораздо дальше от фермы. Думаю, это место для него имеет скорее символическое значение.

– Так это предчувствие или все эти люди действительно мертвы? – спросила Джейн.

Кошмар, кажется, радовался, что может дать прямой ответ.

– Они давно уже мертвы, – он показал на могилу Виктора Стрэнджа и зловеще улыбнулся. – Виктор, например, успел умереть дважды.

Джейн медленно и невозмутимо кивнула.

– Как если бы он был вампиром или что-то вроде того?

Кошмар резко повернулся к ней, удивленный тем, что она догадалась.

– Именно.

Джейн грустно взглянула на него.

– Но мы же пока не такие, да?

– Не вампиры?

– Нет, не мертвы.

Кошмар покачал головой:

– Джейн, дорогая, мертвые не видят снов.

– Так, значит, это сон?

Приподняв одну бровь, Кошмар разглядывал девушку-Нелюдя.

– Не совсем. Но я полагал, что ты так думаешь. Я решил, что именно поэтому ты меня не испугалась.

Он протянул руку, и Джейн оперлась на нее, вставая с колен.

– Мне незачем тебя бояться, – просто сказала она, засовывая руки в задние карманы джинсов. Потом направилась обратно к озеру. Кошмар опять наклонил голову набок и последовал за ней.

– Ты не веришь, что я могу тебе навредить?

Джейн кинула на него взгляд через плечо, продолжая идти к озеру.

– Не сомневаюсь, что можешь. Просто это не имеет значения.

Кошмар растерялся:

– Что не имеет значения? Что я могу причинить тебе боль?

Джейн повернулась и пошла вперед спиной, широко расставив руки.

– Ну, да. Потому что я неудачница. Мне это не приходило в голову до тех пор, пока ты это не сказал, но это же практически суперсила! – она опустила руки и вновь повернулась лицом к озеру, расправив плечи и высоко подняв голову. – Ты перестаешь бояться чего бы то ни было, когда знаешь, что тебе суждено умереть. Ангельские трубы уже трубят.

Кошмар остановился, а вот Джейн продолжила идти и прислушивалась. Она улыбнулась, когда услышала, что листья вновь зашуршали у него под ногами.

– Кажется, ты первая, кто не боится меня, за три или четыре последних столетия, – произнес он ей в спину. Его голос звучал почти радостно.

Джейн подняла голову, посмотрела на деревья, засунула руки в карманы и ответила:

– Как хорошо найти друга, не так ли?

Она кинула на него еще один взгляд и сморщила нос от удовольствия. Демон сложил руки на груди и шел, постукивая пальцем по подбородку, видимо раздумывая, как ответить на ее вопрос.

 

Глава 14

Шаранья почувствовала, как на нее воздействует некая сила, как будто кто-то энергично толкнул ее в спину. Она оказалась на берегу реки, знакомые Переходы исчезли из виду. За ее спиной, на широкой, плоской, пустой равнине, покрытой песком, виднелась какая-то платформа, на которой возвышался древний город из обожженной глины. Городские ворота были открыты. В синеватых сумерках огни факелов мерцали и плясали на ярко раскрашенных терракотовых камнях, инкрустированных в затейливые резные здания, придавая стенам медно-красный оттенок. Стройные минареты высились с каждой стороны великолепного храма, а совсем недавно изобретенная, но уже тщательно продуманная система ирригации проходила сквозь дома, поля, молодые рощи и пастбища. Шаранья не замечала, насколько пустым и тихим выглядит город, пока не услышала за спиной звучный властный голос:

– С Великих Вершин она услышала Великие Низины…

Она обернулась, увидела женщину, стоящую на берегу реки, и, узнав ее, не смогла сдержать удивленного вздоха. Невысокая женщина стояла, гордо расправив плечи, на ее грациозных обнаженных руках красовались золотые браслеты. Ее ниспадающий складками шерстяной наряд бордового цвета украшал замысловатый, вытканный вручную орнамент, который подчеркивал теплоту смуглой кожи, а венок из листьев дикого винограда оттенял мягкие, сияющие темные волосы. На плече женщина элегантно держала плоскодонный терракотовый кувшин; умные глаза цвета топаза, подведенные карандашом и сияющие в свете факелов, глядели прямо на Шаранью.

– Гештинанна? – ошеломленно спросила ученая.

– С Великих Вершин богиня услышала Великие Низины, – повторила женщина.

Гештинанна – богиня месопотамского эпоса, которая, согласно шумерским мифам о временах года, проводила полгода под землей. Ее любимый брат Думузи спускался туда на время холодов, и Гештинанна стала своего рода предвестницей осени, а также, попутно, символом урожая и вина. Но Шаранья помнила ее прежде всего как первого человека в истории, который стал записывать и анализировать свои сны, успешно помогая брату расшифровывать его пророческие кошмары.

– С Великих Вершин Иванна услышала Великие Низины…

Шаранья узнала эти слова: Гештинанна читала шумерскую поэму «Нисхождение Инанны», но каким-то образом девушка поняла, что богиня обращается именно к ней. На мгновение Шаранья почувствовала замешательство, осознав, что рядом с ней – богиня, однако напомнила себе, что провела последние несколько часов в компании чародея и демона. Она стала вспоминать фрагменты знакомой поэмы, и в памяти всплыла история о том, как сводная сестра Гештианны Иванна спустилась в преисподнюю, где нашла свою смерть, однако в конце концов с помощью Гештианны и Думузи, заплативших выкуп за ее воскрешение, ей удалось спастись. Шаранья начала нервничать.

– Я не очень понимаю… Это пророчество? Древнемесопотамское? Как оно вообще действует?

Шаранья замолчала, ожидая, что ответит богиня, но Гештинанна больше ничего не сказала, только пытливо глядела на нее, и глаза ее сияли. Наконец, она опустилась на колени. Шаранья затаила дыхание, следя за тем, как Гештинанна берет в руки небольшую пригоршню грибов. Шаранья также встала на колени и понизила голос:

– Грибы? Согласно соннику, они часто означают яд – или, что более вероятно, «ядовитую», опасную ситуацию, которая может причинить потенциальный вред. Иногда они символизируют состояние измененного сознания. Оба варианта в данном случае в общем-то подходят.

Шаранья еще раз внимательно посмотрела на грибы, потом перевела взгляд обратно на богиню. Хотя она была прекрасна, Шаранье сложно было представить себе, чтобы появление Гештинанны предвещало что-то хорошее. Разве что, возможно, что-то, связанное с перерождением. Несмотря на предупреждения сестры, которая прочитала в снах грозное предзнаменование, Думузи был умерщвлен, как она и предсказывала. Но, как и Иванна, он в итоге воскрес.

– Может быть, это все означает лишь, что мир постоянно меняется? – громко сказала Шаранья, обращаясь одновременно и к себе самой, и к Гештинанне. – Может, метафорическое перерождение означает необходимость посмотреть на жизнь и работу новым взглядом? – вспомнив, что имя «Гештинанна» переводится как «райское вино», Шаранья иронично усмехнулась. – А может, мне просто нужно выпить?

– К вашим услугам – широкий выбор напитков и вин на борту. Вам принести меню?

Шаранья непонимающе моргнула, и сразу же почувствовала головокружение и невесомость. Она оказалась в кресле самолета – судя по всему, авиакомпании Air India – между незнакомыми мужчиной и женщиной, а стюард склонился над ней с вежливой улыбкой. Хотя с виду в этой ситуации не было ничего зловещего, Шаранья начала чувствовать тревогу. Если она съест или выпьет что-то, не останется ли она навеки в Измерении Снов?

– Что-то мне подсказывает, что вы думаете о феях, – улыбнулся мужчина-сосед, сидящий в кресле у прохода. Шаранья поняла, что это Вонг, помощник Доктора Стрэнджа.

– Где я? – спросила Шаранья. Из всех вопросов, роящихся в ее мозгу, этот был наименее срочным, но единственным, который у нее хватило сил из себя выдавить.

– Вы между двумя мирами, – ответил Вонг и улыбнулся еще шире. – Так что предлагаю вам устраиваться поудобнее.

Стюард куда-то исчез, так что Шаранья откинулась в кресле и попыталась через голову женщины, сидящей справа от нее, рассмотреть вид из иллюминатора. Небо было ярко-голубым, внизу проплывали облака. Возможно, они летели где-то над Норвежским морем. Стараясь мыслить как ученый, Шаранья попыталась деконструировать свой сон, применяя те же методы, что уже использовала в тестах с подопытными или клиентами.

Слова Вонга можно было воспринять буквально – она в самом деле зависла между небом и землей, между отправлением и прибытием, между Америкой и Индией, между страной предков и новой родиной, или фигурально – она сидела между мужчиной и женщиной, между сном и явью и, если быть совсем откровенной, между скептицизмом ученого и верой в чудо. Самолеты в снах иногда трактуют как преодоление препятствий, а иногда – как восхождение на новый уровень существования. Иногда они помогают сновидцу посмотреть на какую-либо проблему в более широкой перспективе. А порой – просто намекают на предстоящее приключение или побег куда-то.

Шаранья украдкой взглянула на Вонга.

– Вы и в самом деле здесь?

Когда она задала вопрос, то сразу поняла, что он ответит.

– В самом деле здесь?

Разумеется, нет. Почему он оказался в ее сне – человек, которого она встретила всего пару часов назад? Что означают его милая улыбка и необъяснимое спокойствие? Намек ли это на ее стремление скорее воссоединиться со своим телом, или хотя бы убедиться, что с ним все в порядке? Шаранья помассировала виски и пожалела, что у нее нет чайничка для промывания носа. На самолетах у нее всегда закладывало нос. С другой стороны, она же на самом деле не на борту, правильно? Не физически. Физически она все еще в Святая Святых. А вот мысленно – в Царстве Пророческих Снов. И ее главная задача – найти Доктора Стрэнджа.

– Прошу прощения, – Шаранья поднялась на ноги. Хотя она была вполне уверена, что еще минуту назад на ней был рабочий халат, сейчас она заметила, что одета в свое любимое розово-оранжевое сари, в котором изящно перелезть через Вонга в проход между креслами было значительно сложнее. – Это все сон виноват.

Когда она проходила через эконом-класс и бизнес-класс в направлении первого класса, никто не пытался ее остановить. Лица других пассажиров были либо размыты, либо незнакомы ей. Доктора Стрэнджа нигде не было – Шаранья подозревала, что он вообще никогда не летает на самолетах. Джейн и Кошмара ей тоже найти не удалось.

Шаранья почувствовала беспокойство и подавленность, зашла в один из туалетов и заперлась изнутри. Сон оказался таким ярким, отчетливым и реалистичным, что сложно было не испугаться. Что, если сон – это действительно всего лишь случайный набор образов и настроений, который подкидывают нам нейроны лобной доли головного мозга? Теоретически, пока тот, кто видит сон, не проснулся, мозг конструирует эти образы в связную историю, а значит… Что, если и она так и не проснулась? Что, если самолет в самом деле увозит ее все дальше и дальше в Измерение Снов? Что, если друзья не смогут ее найти?

Шаранья сделала глубокий вдох и попыталась взять себя в руки. Она начала анализировать происходящее и высказывать логичные предположения. Да, она оказалась в необычной ситуации, вне сферы своих профессиональных компетенций, но она была не одна. Все будет хорошо. Все и так хорошо. Здесь, в настоящий момент, она твердо стояла на ногах, и все шло отлично. У нее было все, что ей нужно.

Она втянула носом воздух, поправила сари, а потом наклонилась, чтобы подтянуть ремешок на туфле. На ее лице расплылась улыбка. Туфли! Она сама придумала их в Царстве Эротических Снов… И если Кошмар сказал правду, то таким же образом она обнаружила Доктора Стрэнджа на крыше. Она должна всего лишь сконцентрироваться, создать в воображении образ и двигаться по направлению к нему.

Чувствуя себя гораздо спокойнее, Шаранья отперла задвижку и открыла дверь туалета, решив, что сейчас вернется на свое место и будет медитировать, сосредоточившись на образе Стивена, пока не поймет, где именно его искать. Но вместо салона самолета за дверью оказалось заднее крыльцо типичной фермы Среднего Запада. Она осторожно шагнула вперед и услышала, как за ней захлопывается дверь туалета. Под ногами Шаранья ощутила твердую землю. В траве проскочило несколько кузнечиков. Прищурившись, она посмотрела на солнце. От самолета не осталось и следа. Легкий ветерок донес до нее запах близлежащего озера, и Шаранья, повернувшись, пошла направо, по направлению к воде. Уже по дороге она обратила внимание, что на ней опять лабораторный халат.

Озеро было большим и спокойным и как-то упорядочивало окружающий ландшафт, с его бесконечными небесами и широкими полями, в которых, в ином случае, Шаранья наверняка бы потерялась. На берегу она присела на плоский камень под березой и как раз собиралась начать медитировать, когда ее внимание привлекло какое-то движение. Сначала появилось всего несколько пузырей, а потом поверхность озера заволновалась. Шаранья заметила, что на воде появилось и стало расти темно-красное пятно. Сперва она испугалась, решив, что это кровь, но потом оно стало напоминать всплывающее из глубин красное одеяло. Наконец, из-под воды, фыркая и тяжело дыша, вынырнул насквозь мокрый Стивен Стрэндж. Левитирующий Плащ всплыл на поверхность рядом с ним, как будто не желая оставаться под водой.

– Клыки Фараллаха! Я только что от Монако!

Шаранья была счастлива наконец-то увидеть его.

– Вы добирались сюда вплавь, Доктор? Я, например, долетела на самолете.

Повернувшись к Шаранье, Стрэндж энергично погреб к берегу, но вдруг остановился, оглядываясь вокруг с выражением, которое осталось для девушки неясным. Видимо, решив, что накупался вдоволь, он вылетел из воды и полетел к ней через озеро. Красный плащ развивался за его спиной.

Пока чародей приземлялся рядом с ней и поправлял плащ, Шаранья сорвала цветочек, который рос у камня. Она решила потренироваться в управлении снами. Из круглой красной сердцевины росли четыре сиреневых лепестка, и Шаранье стало интересно, сможет ли она силой воли поменять их цвет.

– Доктор Мисра, вы когда-нибудь бывали в Небраске? – спросил Стрэндж.

Шаранья покачала головой:

– Кроме Индии я была только в Нью-Йорке. А что, мы сейчас в Небраске?

– Нет, – Стрэндж медленно оглянулся. – Но, кажется, этот пейзаж был взят из моих воспоминаний. Это место, где я вырос.

Шаранья удивленно взглянула на него.

– Вы росли на ферме? Ни за что бы не догадалась. Вы кажетесь таким… типичным горожанином.

Шаранье показалось, что чародей попытался улыбнуться, но у него не вышло. Его плечи напряглись.

– Уверяю вас, я сознательно выстраивал такой образ. По крайней мере, вначале.

Стрэндж обернулся и снова вгляделся в поверхность воды, так что Шаранья смогла вернуться к экспериментам над цветком, сосредоточившись на лепестках. Она пыталась поменять их цвет на белый, но цветок в ее руке быстро увядал. Буквально через пару секунд из фиолетового он стал черным.

Вдруг над ней нависла какая-то тень. Подняв голову, она увидела, что Кошмар стоит прямо за ее спиной, глядя через ее плечо на цветок и коварно улыбаясь. Она бросила цветок на землю и хотела уже выругаться, но увидела рядом с Кошмаром Джейн.

Шаранья почувствовала, как ее пульс учащается, а в горле возникает комок. Что ж, подумала она, это о многом говорит, раз обезумевшая молодая женщина, которая ниже ее минимум на полголовы, пугает ее ничуть не меньше, а то и больше, чем чародей, дом с привидениями, демон, богиня и чудовища размером с небоскреб вместе взятые. Конечно, эта женщина несколькими часами раньше размахивала у нее перед носом охотничьим ножом, с явным намерением зарезать. Но Шаранья не могла забыть и то, какой она видела Джейн в Святая Святых: хрупкой, бледной, лежащей без сознания и поразительно уязвимой. Было совершенно очевидно, что ей необходима помощь.

Испытывая сочувствие к Джейн и одновременно стараясь предотвратить потенциальный конфликт, Шаранья поднялась на ноги и осторожно протянула ей руку.

– Привет, Джейн, – тепло сказала она, а Стрэндж и Кошмар также кивнули друг другу. – Я Шаранья.

* * *

Стивен заметил, что перед тем как повернуться к доктору Мисре и неуверенно, как-то съежившись, с неохотой пожать протянутую ей руку, Джейн кинула взгляд на него.

Впрочем, его сейчас занимали вовсе не отношения Джейн и Шараньи. Теперь, когда девушка оказалась перед ним, Стивену не терпелось узнать, что же оказало на девушку настолько пагубное влияние.

Когда доктор Мисра отвлекла Джейн приветствием, Стивен активировал Всевидящий Глаз Агамотто, поместив мисс Бэйли в свет его ауры. Он помнил о темно-зеленой энергии, которую ему только что продемонстрировал Монако, и был готов к тому, что аура Джейн окажется ею затронута. Однако то, что он увидел, встревожило его еще сильнее.

Да, там было темно-зеленое пятно, которое проникло в самые глубины души Джейн и тянулось оттуда куда-то вдаль, к незнакомому источнику – только вот это был не единственный след враждебной магии, внедрившейся в девушку. Светло-голубая линия уходила в северном направлении, а ярко-красная струя бежала в направлении Царства Эротических Снов. Тонкая серебристая ниточка прокладывала себе дорогу через фермы Небраски под еще одним темно-зеленым следом, а ярко-белый свет пульсировал на месте чакры третьего глаза. Даже с Кошмаром Джейн связывала неровная черная лента.

Помимо черного потока, ведущего к Кошмару и явно усилившегося из-за того, что демон находился рядом, наиболее заметной была зеленая нить, терявшаяся где-то на западе и очень похожая на связь, которую Стрэндж создал между Джейн и ее охотничьим ножом. Стивен закрыл Всевидящее Око и устремился на запад.

Шаранья удивленно вздохнула.

– Подождите… я знаю, что в снах нет логики, но ваша брошь что, только что открывала глаз?

– Нам сюда, – ответил Стивен, указывая рукой в направлении, в котором уходила линия.

Кажется, Шаранья вздохнула еще раз, и чародей не сомневался, что этот вздох адресован ему. Однако ее отвлек Кошмар, который опередил девушек и небрежно приобнял Джейн за плечи.

– Ты прости нашего друга-чародея, – заговорщицки произнес он; впрочем, достаточно громко, чтобы Стивен это расслышал. – Это озеро воскрешает в его памяти нехорошие воспоминания. В нем утонула его сестра – ей тогда было всего семнадцать. Не сомневаюсь, что это стало для него настоящей трагедией, а учитывая, сколько несчастий в принципе выпало на его долю, это… ну, о многом говорит.

Стивен остановился. Конечно, он узнал озеро сразу, как только всплыл на поверхность, но старался об этом не думать. Руки сами начали сжиматься в кулаки, но судорога боли заставила его прийти в себя. Случай с сестрой имел место в далеком прошлом, и все же Кошмар оказался прав. Это стало началом черной полосы в жизни Стрэнджа, и то, что он вновь попал в это место, сделало его нервным и напряженным.

– Не надо так, – услышал он голос Джейн, обращающейся к Кошмару. – Это мерзко.

– Джейн, – Кошмар говорил одновременно задушевно и грубо. – Я по определению мерзкий.

Поглаживая усы и продолжая идти вперед, Стивен пытался успокоиться. Он оглянулся через плечо и заметил, что Джейн взяла Кошмара за руку. Демон посмотрел на обхватившую его ладонь в полном недоумении, но своей руки не отнял.

– Я знаю, все вы в реальном мире считали, что за этим безумием стою я, но надеюсь, ваше мнение обо мне изменилось, – вдруг проговорил он. – Кажется, мы готовы к тому, чтобы рассмотреть другие варианты, так что давайте рассмотрим один из них, – он замялся.

– Продолжай, – мрачно произнес Стивен, не оглядываясь.

Кошмар последовал его совету:

– Я могу заглянуть в ваш смертный мир, и я отметил одну его характерную черту – склонность к браваде. Люди идут на глупые риски, будучи уверены в том, что им удастся провернуть задуманное. Выглядит это так, как будто здравый смысл давно их покинул.

Пока Кошмар говорил, Шаранья догнала Стивена и пошла с ним в ногу.

– Если кто-то точно знает, что именно должно случиться, рисковать уже не так заманчиво. Для каких снов характерны подобная проницательность и предчувствие? Конечно, для вещих. Все эти рассуждения, в свою очередь, заставили меня задуматься – а что если главный наш противник – правитель этого царства?

Глаза Стивена сузились, когда он вспомнил, каким кошмарным был его собственный опыт путешествия через это царство.

– Очень вероятно, – подытожил он, взглянув на озеро, которое они огибали по южному берегу. Так или иначе, мы это точно узнаем, когда доберемся до конца следа.

Шаранья продолжала идти рядом со Стрэнджем, обхватив себя руками и втянув голову в плечи.

– Что-то мне эта теория кажется неубедительной. По-моему, вещие сны как раз даны нам в качестве подспорья.

– Тоже вполне вероятно, – тихо признал Стивен.

Шаранья взглянула на яркий след:

– Кстати, что это такое? Что вы сделали с Джейн?

Стивен исподлобья посмотрел на доктора, пытаясь представить, сколько в ней осталось скептицизма с их сегодняшнего знакомства.

– Джейн напрямую подключена к повелителям этого измерения, – объяснил он. – Возможно, это как-то связано с тем, что она Нелюдь, но точно сказать не могу. С помощью пророческих заклинаний и внедрения в ее сознание мне удалось понять, что одна из связующих нитей – как минимум одна, как сейчас выясняется, – оказывает на нее огромное влияние и, возможно, использует ее в качестве портала для распространения своей власти на реальный мир. Джейн может перемещаться между обоими измерениями, хотя, – он посмотрел на девушку через плечо, – кажется, она не особо это контролирует, – Стивен вновь взглянул на Шаранью, предполагая, что она возразит ему по поводу чего-то, что не вписывается в концепцию современной метакогнитивной науки. – Для людей, которые видят эти кошмары или вещие сны – чем бы они ни были, – этот опыт становится настолько убедительным, что влияет на их поведение в реальной жизни. Очевидно, очень опасно влияет, – последнюю фразу он произнес сухо – его внимание вновь переключилось на энергетический след.

– А зачем повелителю снов делать такое? – спросила Шаранья. – Кажется, здесь можно нанести столько же вреда, сколько и в реальном мире. Не приведет ли это постепенно к… я не знаю, анархии? Разве это то, что нужно… сну?

Стивен видел, что, персонифицируя сон, женщина борется с собой. По правде сказать, он сам до сих пор был не очень уверен в своих мотивациях. Доктор опять посмотрел на озеро. Да, придется нехило попотеть, чтобы тягаться с ним в пережитых потрясениях.

– Уверен, если подобное будет продолжаться на том же уровне, то все это может привести к банальному концу света. А чтобы ответить на вопрос «почему» – оглянитесь и посмотрите под ноги. Да, Кошмар и сейчас ужасен, но в данный момент у него упадок сил. Ему кажется, причина в том, что в его царство кто-то проник, и он голодает. Повелители снов питаются энергией, которую извлекают из контролируемых ими сновидений, так что даже если Кошмар не полностью честен с нами – вероятность чего всегда велика – это указывает на реальную битву, случившуюся здесь, в этом царстве. Что-то вроде войны за территорию, – выдохнул он. – Вы удивитесь, насколько часто любой конфликт превращается в территориальную войну.

– Значит, мы просто… пушечное мясо? – Шаранья положила руку на живот и почувствовала тошноту.

– Я пока не знаю. Но я не позволю этому случиться, – Стивен встретился с ней глазами, и на губах его появилась печальная усмешка. Казалось, доктор Мисра балансирует на краю веры, пытаясь примирить новый мир и тот, в котором она жила до их встречи. Пока что она так и не смогла связать в сознании науку и магию, поэтому втайне надеялась, что Стрэндж объяснит, как работает Измерение Снов и все, что оно включает, и вернет ее к той жизни, которую она отлично понимала.

Он ощутил ее замешательство. Да, очень сложно увязать в голове параллельное существование бытовой реальности и магии. Ему повезло: Древняя дала ему четкую картину этого мира, проиллюстрированную показательными примерами, и Стивен сам достроил недостающие звенья Вселенной. К тому моменту, когда он узнал о существовании магии, он уже был готов ее принять.

Но сейчас магия настигла Шаранью, и Доктор подозревал, что она все еще думает о том, можно ли от нее спрятаться или убежать.

 

Глава 15

Продолжая следовать за сияющей нитью, которая соединяла Джейн с повелителем снов, которого он искал, Стивен пытался не думать о том, почему путь все время лежит вдоль озера. В том, что изменения окружающего пейзажа были явно продиктованы его подсознанием, не было ничего удивительного – логично было предположить, что воспоминания и стремления Верховного Чародея были самыми сильными в их компании. Его эмоции оказались сильнее, чем попытки сконцентрироваться. Хотя Стрэндж пытался противиться чувствам, у него было ощущение, что он тонет; его взгляд уходил под воду и будто бы запутывался в водорослях на дне озера.

Хотя Стивен и его сестра выросли в засушливый период – жара била все рекорды, сухие пыльные ветра гоняли теплый воздух по пустым кукурузным полям – к тому моменту, как они стали подростками, климат в округе Гамильтон пришел в норму. Кукуруза опять стала появляться на полях, вернулись кузнечики, а озеро недалеко от фамильной фермы вновь наполнилось водой. Тела Стивена и Донны хранили воспоминания о жарких днях детства и голоде, вызванном засухой, и их непреодолимо тянула эта сверкающая прохладная вода. Они часто откладывали работу по дому, чтобы с утра пораньше, пока остальные домочадцы еще спят, поплавать вдоволь. Они все время поддевали друг друга, пугая тем, какая вода холодная, но оба любили эту пробирающую до костей прохладу.

Ей было семнадцать; это было ее последнее лето перед отъездом в колледж. Он уже ходил на подготовительные курсы медицинского колледжа в Нью-Йорке и приехал домой погостить; тот день был днем его рождения. Им все казалось невероятно важным. Лежа на спине в озере, они выискивали признаки стремительно приближающейся взрослой жизни в высокой траве и бодрящей воде, и даже в широком ясном небе – бесконечном небе, покрытом обрывками слоистых облаков.

Стивен помнил, что еще буквально минуту назад сестра была рядом – а потом ее вдруг не стало. Не было никаких брызг, никакой борьбы, криков о помощи… она была всего в нескольких метрах, лежала на спине и смотрела, как по небу проносятся облачка. В какой-то момент он опустил ноги, поднял голову и огляделся – ее нигде не было. Поверхность озера была совершенно гладкой.

Паника нарастала медленно. Донна была здоровой, хорошо плавала, и это было место, знакомое им, как свои пять пальцев. К тому же сестра была уже взрослой; она не обязана была все время отчитываться ему, куда идет и что собирается делать. Стивен не стал беспокоиться, пока не увидел, что ее полотенце все еще лежит на южном берегу. Наконец в его животе зародился жар сомнения, ужас стал нарастать, затылок как будто пронзили иглы. Полотенце Донны было василькового цвета, почти прозрачным, истершимся и даже порванным в уголке. Но с одиннадцати лет это было ее любимое полотенце, и сестра бы ни в коем случае не бросила его у озера, даже если не собиралась вытираться.

Стивен поворачивался в воде два, три, четыре раза, выкрикивая ее имя, пока наконец не догадался нырнуть. Вода была глубокой, темной и полной жизни. Окунь, лещ, сом, северная щука – всех их он успел заметить в густых водорослях. Стивен так и не достиг дна и вынужден был вернуться на поверхность, чтобы набрать в легкие побольше воздуха. Он нырнул еще раз, собираясь прочесать все озеро – инстинкт подавил в нем мысль о том, что рациональнее будет вылезти из воды и как можно скорее позвать на помощь.

Дальнейшие события развивались стремительно – мама подошла к озеру, чтобы позвать их завтракать, и встала на берегу, положив одну руку на бедро, а другой заслоняясь от слепящего солнца. Он услышал громкое хлопанье задней двери и крики матери – она побежала обратно в дом, чтобы позвать на помощь отца. Стивен опять нырнул. Он продолжал нырять снова и снова, пока наконец не обнаружил Донну, бледную и недвижимую. Разве что волосы ее развевались под водой, как змеиные ветви перестолистника, в которых она запуталась.

Он не запомнил даже ее последние слова. Они болтали все утро – глупая, ничего не значащая болтовня, перемежающаяся долгим приятным молчанием. Врач пришел к заключению, что, вероятно, у нее были судороги, и Стивен набросился на него, крича, что она даже не успела позавтракать. Судороги? Банальность этого объяснения приводила в бешенство, и воспоминание об этом преследовало его долгие годы – что же он мог поделать? И все же он винил себя – как он мог не предотвратить этого? Он был семейным доктором, давал обещание, что будет печься о здоровье всех своих близких.

Даже сейчас, через столько лет, будучи Верховным Чародеем Земли и обладая всей полнотой власти, он понимал, что подобное несчастье может случиться снова. Судороги? Он бы высушил озеро, вылетел бы оттуда с ней на руках, заменил бы ей все мышцы, имплантировал жабры, привязал к берегу, повернул время вспять, запустил заново ее сердце… но только если бы вовремя заметил.

Еще минуту назад она была рядом. А потом просто исчезла.

– Стивен, ты ни в чем не виноват.

Стрэндж остановился и внимательно посмотрел на Шаранью, чтобы понять, видит ли она тоже Донну, или нет. Кажется, видит. Его сестра стояла прямо перед ними, буквально в метре, абсолютно мокрая, но полностью одетая и вечно семнадцатилетняя.

– Этому суждено было случиться, – сказала Донна нежно и ободряюще. И пока она говорила, из ее рта текла вода, а лучи солнца, преломляясь на ее длинных сияющих темных волосах, создали вокруг ее головы светящийся нимб. – Это было предрешено.

Остальные спутники Доктора подошли поближе; Стивен заметил, что Джейн ищет место, с которого можно было бы лучше разглядеть его сестру. Тень Кошмара легла сперва на Стивена, а потом на призрак Донны, тотчас же затемнив половину ее лица и превратив прелестную улыбку в жестокую усмешку скелета. Кошмар сам заметил это, и еще до того, как Стивен открыл рот, сделал шаг назад.

– Именно это несчастье помогло тебе стать тем, кем ты сейчас являешься, – мягко продолжала Донна.

Стивен почувствовал, как в груди его вздымается ярость. Чем сильнее Царство Пророческих Снов пыталось убедить его не сопротивляться тому, что предначертано, тем сильнее это подстегивало его изменить будущее. Да, иногда жертвы необходимы. Стрэндж был безусловно готов отдать свою собственную жизнь, если это потребуется – сколько раз он уже рисковал ею! Он отлично понимал, что как только погибнет, его место Верховного Чародея займет кто-то другой. Такое уже случалось; Земля не останется без защиты. Но смерть его сестры была случайной, бессмысленной. Он это абсолютно точно знал еще тогда, когда это произошло, и все, чему он научился за последующие годы, никак не изменило его мнения на этот счет. Близкие люди умирают не для того, чтобы ты через страдания поднялся на новый уровень бытия. Вселенная работает по другим законам.

Глядя на сестру, он хотел возразить ей. Хотел рассказать об аварии, о своей самовлюбленности, о медитации и обучении магии, о том, как много он работал над собой, преодолевая дурные привычки; хотел передать ей знание, которое помогло ему полностью перекроить свою жизнь. Смерть Донны не стала важной зарубкой на пути его становления как Верховного Чародея, это не была необходимая жертва, направляющая его судьбу; подобная мысль даже в голову ему не приходила. Он хотел извиниться за то, что не навещал ее, где бы она ни была, потому что с его знаниями и опытом нетрудно было догадаться, где ее найти. Он так много хотел ей сказать, но вместо этого лишь расправил плечи и начал произносить заклинание:

Стивен почувствовал, что у него на лбу открывается третий глаз, а из амулета на груди полился яркий золотистый свет. Образ Донны замерцал и рассыпался. Остались лишь слабые очертания: что-то прозрачное и безликое, по форме похожее на долговязого человека.

– Что ты такое? – вопросил Стивен, и его нижняя губа скривилась, обнажив зубы. – Говори!

Видение отпрянуло от света Агамотто, перенесясь за его пределы – не перейдя, а именно перелетев, хотя ноги у него вроде бы были.

– Это один из приспешников Провидца, Стивен, – пробормотал Кошмар за спиной Доктора. – Он вряд ли способен тебе ответить, не присваивая чей-нибудь чужой голос.

– Сны об умерших, – проговорила Шаранья почти шепотом, – распространенный вид вещих снов, – она приостановилась, уверенно глядя на Стивена. – Кто эта девушка?

Стивен собирался ответить, но почувствовал через плащ, как ладонь Джейн касается его правой руки. Девушка пыталась обойти его, чтобы приблизиться к призраку, и Стивен подвинулся ближе к Шаранье, чтобы помешать Джейн пройти. Что-то пошло не так, и он не хотел, чтобы мелкие демоны Измерения Снов заметили девушку. По крайней мере, до тех пор, пока он не сообразит, что случилось.

– Стивен, подумай о том, сколько ты сделал хорошего, – произнесло видение голосом Донны, не возвращаясь, однако, в ее физическую форму и даже не пытаясь создать подобие человеческого лица. – Дело не в одной-единственной смерти, но в то же время она может определить всю дальнейшую судьбу. Ты это знаешь. Ты знаешь, что созидание невозможно без разрушения.

Кошмар, который все еще стоял за спиной Стрэнджа, вытянув руки вдоль тела, опять выступил вперед, как бы не замечая, что его тень оказывает на призрака мрачный эффект, превращая его в скелет.

– Вот об этом я и говорил, Стивен. Провидец пытается отравить твое сознание. Весь этот мир построен, чтобы убедить тебя, что ты должен меня уничтожить.

Видение вновь вспыхнуло, как бы проверяя, можно ли исчезать сразу целиком, а потом на его месте появился мужчина лет шестидесяти. Он строго смотрел на Стивена, хотя его сгорбленная поза и намекала на то, что он слаб и болен.

– Применяй силу воли, сынок. Не позволяй греху гордыни сбить тебя с пути истинного. Семья на тебя рассчитывает – не подведи нас.

Рука Стивена опять непроизвольно сжалась в кулак и на этот раз осталась в таком положении, несмотря на болезненные ощущения. Сначала погибшая сестра, теперь умерший отец? Если гнусное создание собирается извлечь из его прошлого каждый труп, они вечно будут стоять здесь. Посмотрев на светящуюся нить, все еще тянувшуюся от Джейн куда-то в другое измерение, Стивен решил, что с него хватит общения с мелкими сошками. Повертев камень Агамотто в руках, он превратил его в чистый сгусток магической силы и резко бросил его в видение, выкрикивая другое заклинание:

Призрак, принявший форму отца Стрэнджа, попытался защититься от направленного прямо на него потока света, но вместо этого рассыпался на миллионы осколков. Стивен зловеще улыбнулся. Он уже собирался повернуться к своим спутникам, но заметил, что осколки странным образом продолжают плавать в воздухе, постепенно окрашиваясь в угрожающий темно-зеленый цвет. На секунду это напомнило ему о заклятии, которое он использовал в полицейском участке, чтобы сдержать взрывающееся стекло – однако постепенно он с ужасом понял, что каждый из осколков превращается в нового призрака. Вернулись и Донна, и Юджин, его отец. Появились даже его мать Беверли и брат Виктор. А за ними стеной стояли все те, кого ему не удалось спасти, каждый враг, которого он уничтожил, все, о смерти кого он когда-либо слышал, каждое существо, которое он помог устранить. Их были сотни, тысячи, они стояли плечом к плечу, ряд за рядом – целая армия, заполнившая все расстояние между ним и зеленым холмом на горизонте. Среди них были и незнакомые ему, а возглас Шараньи возвестил о том, что она тоже видит своих мертвецов.

Кошмар перегнулся через плечо Верховного Чародея и прошептал ему на ухо:

– Надо быть осторожнее с изгоняющими заклинаниями, Стивен. Мертвые остаются с живыми. Они ненарушимо связаны с людьми, которые их помнят.

Шаранью передернуло от ужаса, ее зрачки расширились.

– Они ведь не настоящие призраки, правда? Я имею в виду, разве это не… просто сон?

Прежде, чем Стивен успел ответить, Джейн испустила радостный вопль и бросилась обнимать пожилого мужчину с мягкими седыми волосами и добрыми карими глазами, который стоял в первом ряду армии призраков.

– Дедушка!

– Джейн!.. – попытался остановить ее Стивен.

– Все в порядке, это дедушка Фред! – Джейн встала на цыпочки, обхватила мужчину за тонкую шею и положила голову на его костлявое плечо. – Я так по тебе скучала!

Не успело привидение посмотреть на девушку, как Стивен вклинился между ними и направил Око Агамотто прямо в добродушное лицо старика. В его свете вдруг проявилась харя уродливого зомби. Дедушка Фред открыл рот, продемонстрировав два ряда прекрасных белых зубов, и как раз собирался впиться ими прямо в череп внучки, но Стивен ринулся вперед и оттащил от него Джейн.

– Это совсем не твой дедушка.

Увидев, как изменился призрак под воздействием амулета Стивена, Джейн как-то сразу пала духом. Кошмар приблизился к ней и положил руку ей на плечо.

– Прости. Это и моя ошибка, – он окинул глазами армию мертвецов и покачал головой. – Пророческие кошмары… Думаю, этот мне стоит запомнить.

Вдруг, как будто по сигналу, призраки стали двигаться вперед. Повернувшись к Шаранье, Стивен деятельно заметил:

– Предполагалось, что к этому моменту вы придумаете, как управлять природными силами с помощью мыслей, и мне нужно, чтобы вы использовали эти силы и защитили остальных.

Шаранья решительно сжала губы.

– У меня получится. Это как в настоящем сне.

Стивен кивнул:

– Вы и так во сне. Просто в таком, из которого не сможете пробудиться самостоятельно из-за особой магии, которую я использовал, чтобы вы сюда попали. Напротив, Кошмар и я не спим. А Джейн… Джейн – уникум. Я все еще не знаю, на что она способна.

Времени на объяснения не было. Доктор метнул в приближающуюся орду несколько ярко-желтых молний из ладони. Сузив глаза, он смотрел, как одна из них попала в червя, которого он убил сегодня утром, превратив призрака в горстку голубой пыли. Прекрасно. Значит, они были уязвимы для его магии, а он как раз решил вволю поразвлечься.

Призвав на помощь Цепи Краккана, Стрэндж сплел из них тугой канат, с помощью магии крепко скрутил им первый ряд нападавших и с силой отбросил их на траву. Связав их в охапку, он окружил плененных призраков магическим сиянием и обрушил на них без разбора горячие электрические разряды, косившие всех подряд.

Пока ток делал свое дело, попутно насыщая воздух запахом озона, Стивен опустился в луговой траве на одно колено и прижал левую руку к земле:

Стивен направил всю свою решимость и энергию из покрытой шрамами ладони в землю, и земля начала содрогаться и трястись. В арьергарде армии призраков разверзлась огромная трещина, поглотив сразу несколько рядов. Убрав руку с земли, Стивен заметил, что ее поверхность в этом месте увяла и иссохла, как будто на нее упала тень Кошмара. Обернувшись через плечо, он увидел, что демон тихо стоит в нескольких метрах и наблюдает за происходящим. Джейн восторженно танцевала вокруг него, энергично имитируя движения Стивена. Шаранья только что призвала на помощь Ашта Диспалакас – индуистских стражников восьми направлений. Восемь маленьких божков встали в ряд, защищая и отделяя группу друзей от остального поля битвы. Хотя у него не было достаточно времени их разглядеть, Стивен заметил, что один из них был верхом на льве, а другой – на слоне.

Выпрямившись в полный рост, Стрэндж швырнул сгустки чистой энергии в остатки армии, сталкивая их в пропасть. Еще один луч он, содрогнувшись, метнул в то, что осталось от дедушки Джейн, сбрасывая его в бездну. Вдруг он услышал за спиной воинственный боевой клич. Обернувшись, он увидел, что Джейн яростно метелит отбившуюся группу призраков веткой, которую подняла с земли, с воодушевлением загоняя их в провал.

Без тени сомнения Стивен превратил ее оружие в боевой молот и встал с ней плечом к плечу, взрывая каждого призрака, пытавшегося ее атаковать. Он как раз проверял силу Огней Фалтина на группе пришельцев справа от Джейн, когда боковым зрением заметил, что демон недалеко от него взорвался и превратился в облако синей пудры.

Оглядевшись, Доктор увидел, что все поле битвы покрывают взрывы бриллиантового оттенка, и каждый из призраков, включая защитников, вызванных Шараньей, превращается в облако цветной рисовой муки. Шаранья скромно улыбалась, стоя в стороне, пока поле битвы превращалось в весенний индийский праздник Холи, а зеленая трава покрывалась белыми коврами. Джейн, стоявшая рядом со Стивеном, отбросила оружие, смеясь и кружась в тучах розовой, оранжевой и желтой краски.

Стивен повернулся к Шаранье.

– Кажется, ваши сны интереснее моих.

Та покраснела и улыбнулась шире.

– Простите, что я раньше об этом не подумала, – она перевела взгляд на Джейн, а потом обратно на Стивена. – Вы же не против того, что Джейн поучаствовала в битве? Она спросила, можно ли, и я ей разрешила, – Шаранья понизила голос, несмотря на то что Джейн смотрела прямо на нее и слышала все, что она говорит. – Я подумала, что ей бы не помешало выпустить пар.

Стивен кивнул, и Джейн улыбнулась Шаранье. Хотя он был уверен, что связь девушки с Измерением Снов делает ее более уязвимой для физической и душевной боли в реальном мире, после недавней схватки ей явно стало гораздо лучше. Легким взмахом руки он призвал Ветра Ватумба и с их помощью отправил остатки разноцветной пудры в разлом.

– Если ты так любишь убирать за собой, Стивен, не стоит на этом останавливаться, – Кошмар наклонился, чтобы рассмотреть еще одно место, где трава иссохла. Стивен непонимающе оглянулся. Кажется, его магия имела разрушительное воздействие на окружающий пейзаж. Между случайно сохранившимися остатками разноцветной травы зияли целые участки выжженной земли Небраски – сухие, обесцвеченные прогалины, покрытые плоской серой глиной. Казалось, магия Стивена вымыла все краски из его ярких воспоминаний, оставив лишь сгнившие кости. Он посмотрел на вызванный им провал в земле и тихо произнес еще одно заклинание:

Послышался глубокий, вибрирующий звук, и земля вновь содрогнулась. Два склона обрыва сошлись воедино поверх красочных останков армии призраков, оставив на поверхности земли огромную прогалину, точно плохо заживший шрам. Враг был разбит, но Стивен все еще ощущал нависшую в воздухе опасность. Это чувство было похоже на ледяные капли дождя, стекающие по загривку. Он встал на колени и пощупал измученную почву, а потом поднялся и посмотрел на Джейн.

Она тем временем весело резвилась на остатках травы, осмелевшая после битвы и полная решимости, но внезапно остановилась, опустилась на колени и стала вглядываться в одну из дыр в почве. Ткнув пальцем в серую глину, она встала на ноги и вопросительно взглянула на Стивена, как будто чувствовала, что он за ней наблюдает:

– Ох, – с болью в голосе произнесла она, – земля мертва.

Доктор сомневался, что он сам бы использовал именно это слово, но он не мог не согласиться с ней. Следы, которые его заклинания оставили на поверхности земли, были лишены магической энергии, и это его беспокоило. Обычно после любого заклинания остается магический осадок. Учитывая силу, с которой Стрэндж метал заклятья, он не сомневался, что все поле битвы должно быть испещрено следами скрытой энергии. Но Джейн была права. Все оказалось мертво.

Однако темно-зеленая нить, соединявшая девушку с центром этого измерения, никуда не исчезла. Она продолжала слегка искриться, выходя из ее груди и указывая на запад. Пора было двигаться дальше.

– Сюда, – жестом показав, чтобы остальные следовали за ним, Стивен стал подниматься на пестрый холм, покрытый наполовину сгоревшей травой, а наполовину серой глиной. Озеро, принесшее ему столько боли, осталось за его спиной.

– Ты видел, как я их? – взволнованно спрашивала Джейн Кошмара. – Это было так неожиданно, бабах!

Стивен оглянулся через плечо. Хотя выражение лица Кошмара оставалось неизменным, Доктору показалось, что он увидел, как глаза демона сверкнули.

– Моя дорогая, ты была неподражаема.

Стивен повернул голову вперед и посмотрел на холм, на который поднимался, попутно размышляя, можно ли из неожиданного влечения Кошмара к Джейн извлечь какую-то выгоду в их нынешнем положении. Он анализировал особенности ее связи с Измерением Снов, и в этот момент Шаранья догнала его и пошла с ним в ногу.

– Могу я задать вопрос? – несмотря на все растущую опасность, она, кажется, твердо стояла на ногах. Ее глаза светились куда ярче, чем в их первую встречу, и она стала гораздо энергичнее. – То, что я только что сделала, превратив этих… эээ… существ в пудру Холи, – я представляю себе, что подобное возможно во сне, но при этом задаюсь вопросом: это то же, что вы делаете в реальной жизни?

Стивен задумался.

– Знаю, вам было бы гораздо проще, если бы я сказал «да», и действительно, сходств очень много – таких как работа с воображением и воплощение намерения, – но… нет. Сны могут казаться волшебными, но то, что вы делаете, – даже то, что делает, например, Кошмар – это, технически говоря, не магия.

Шаранья выглядела взволнованной.

– О нет, я не это имела в виду. Конечно, я отлично понимаю, что никогда не смогу сделать то, на что вы способны.

Стивен вновь посмотрел на мерцающий зеленый след, теряющийся за холмом.

– Это тоже неправда. Магии может научиться каждый. Да, у некоторых к ней врожденные способности, но не стоит верить всем этим бредням про «избранных». Если иметь рвение и много тренироваться, любой человек может научиться чему угодно.

– Кажется, я только что обнаружила еще одну вашу суперспособность, Доктор Стрэндж, – лицо Шараньи осветила неожиданная догадка, – хирург, чародей… Вы, сударь, видимо, еще и великолепный студент.

По лицу Стивена скользнула полуулыбка.

Они дошли до вершины холма и остановились, чтобы оглядеться. Вдали, за широкой зеленой равниной, высился огромный цистерцианский монастырь – и нить, идущая из груди Джейн, вела прямиком туда.

Шаранья склонила голову набок:

– Что это такое?

– Дворец снов, – ответил только что поднявшийся на холм Кошмар. – Несомненно, построен Провидцем. Воплощенная идея, место силы и все такое прочее. Помнишь мой дворец, Стивен? – он осклабился.

Стрэндж вздохнул и стал спускаться по склону холма к полям.

– Ты куда это? – в голосе Кошмара появились панические нотки. Стивен остановился и повернулся к нему, чтобы ответить. – Там тебе точно не стоит сражаться с Провидцем, – продолжал Кошмар. – Это то место, где он наиболее силен. Сны, магия, реальность… в этом месте они все переплетены – причем в весьма неприятных для тебя сочетаниях.

– Не думаю, что у меня есть особый выбор.

Джейн ободряюще положила руку, все еще испачканную разноцветной пудрой, на плечо Кошмара.

– Не переживай. Мы ему поможем.

Демон презрительно хмыкнул:

– Давайте-ка я еще раз попробую все объяснить. Царства разделены не просто так. Когда повелители разных царств сталкиваются друг с другом, это может дурно окончиться для всех, – насмешливо улыбаясь, он повернулся к Стивену. – Энергия, заключенная в нас обоих в нашем личном царстве, основанная в том числе на снах и мечтах, это потенциально необоримая сила, которая всегда будет искать сосуд, который она могла бы наполнить. Если один из нас будет… уничтожен… этой энергии придется куда-то переместиться. Вероятнее всего, в другого повелителя, – Кошмар замолчал. Он пристально поглядел на Стивена, и его тень нависла над черодеем, а сам он презрительно кивнул в сторону дворца. – Мне плевать, что там старый нетопырь смог предвидеть. Сейчас я слишком слаб, чтобы вступать в подобное противостояние, и я совсем не хочу, чтобы меня поглотил кто-то из этих, – Кошмар окинул взглядом окружающих, и его ухмылка превратилась в откровенную усмешку.

Чувствуя раздражение, Стивен повернулся к нему.

– Вообще-то один из твоих дружков-повелителей снов пытался захватить измерение. Он или она сейчас в этом дворце. Возможно, это Провидец, а возможно, существо, которое так тебя беспокоит, уже убило Провидца и захватило царство. Может быть, у них взаимовыгодное сотрудничество. Может быть, в этот самый момент Провидец в страшной опасности. Отсюда мы никогда этого не узнаем. Ты сам просил помочь справиться с тем, что угрожает Измерению Снов, и теперь я собираюсь выполнить твою просьбу. Как ты правильно заметил, я, вероятно, единственный, кто на это способен.

Кошмар сложил руки на груди и упрямо уперся ногами в землю.

– Я не готов к сражению с еще одним Повелителем снов.

Стивен глубоко вздохнул. Конечно, видеть Кошмара таким напуганным было приятно, но ему не терпелось узнать, что же его так пугало.

– Я понимаю, что ты все это время бодрствовал, но не могу просто оставить тебя здесь. Ты должен мне довериться.

– Я останусь с ним, – Джейн сделала шаг вперед и заслонила Кошмара своим телом, как будто полагая, что Стивен боится не за демона, а его самого. Стрэндж удивленно поднял брови:

– Ну что ж…

– …А я останусь с ней, – Шаранья встретилась глазами со Стивеном, и в них сквозило явное желание помочь. – Я призову костер Холики или что-нибудь еще придумаю. Мы справимся.

– Костер? – заинтересованно переспросила Джейн.

«Праздник Холи, из которого я взяла идею с разноцветной пудрой, начинается с огромного костра, – объяснила Шаранья. – Он называется Холика Дахан. Мы разводим костер, чтобы символически сжечь своего внутреннего дьявола. Мы немного нарушим последовательность ритуалов – костер всегда бывает до самого фестиваля красок Рангвали Холи – но, разумеется, во сне это не важно.

Стивен вновь посмотрел на Кошмара, которому этот план явно не нравился, но потом обратил внимание на выражение лица Джейн. Широко раскрыв глаза, она оглядывала долину, вновь такая же бледная, как в их первую встречу. Проследив за ее взглядом, Стивен отвернулся и моргнул.

Над ними возвышались неясные очертания цистерцианского «воздушного замка» Провидца, сияющего в лучах солнца. Замок будто пролетел всю равнину, как бы в попытке приблизиться к ним. Джейн отступила назад.

– Она здесь! – жалобно вскрикнула девушка.

Стивен так и не понял, кого она имеет в виду, но собирался узнать это в самом скором времени.

 

Глава 16

Провидец ожидал Стивена внутри большого каменного трансепта, озаренного ярким светом. Высокие арочные потолки завершались рядами готических окон, прорубленных по три штуки в бледно-желтом фасаде. Каждое окно украшал витраж-роза, напомнивший Стивену об Окне Миров. Потолок поддерживали шесть толстых колонн. Никаких орнаментов в помещении не наблюдалось. Воздух был прохладным и сухим, насыщенным запахом древних камней.

Повелитель Царства Пророческих снов выглядел старым и хилым. Когда он приблизился к Стивену, прихрамывая и опираясь на палку, тот почувствовал разочарование.

– Скоро понять тебе суждено, как глубоко воздействовала на тебя она.

Стивен оглянулся, ища признаки ловушки.

– Донна? Да, разумеется, это было ужасно. Я долго горевал, медитировал, но наконец перестал винить себя и отпустил ее…

Провидец покачал головой, направив на него костыль, будто указующий перст.

– Я не про твою сестру, глупец! Разве сестра заставила тебя путешествовать сквозь измерения, как Бия в стране единорогов? Мир больше не нуждается в твоих гиппопотамах, Стивен Стрэндж! «Обыденные проблемы – обыденные решения» – разве это не твои слова?

Стивен взглянул на свои руки, которые сильно болели. Из того, что сказал старик, он понял менее половины. Возможно, он слишком часто прибегал к помощи магии, но ведь и его противники делали то же самое.

– Мне нравится думать, что я неглупый человек, Провидец, но мне, тем не менее, не известен ни один простой способ борьбы с армией призраков-зомби или решения проблем планеты, которая съехала с катушек и рассылает всем пророческие видения, почерпнутые из снов. Поэтому предлагаю прямо сейчас объяснить мне, чего ты хочешь добиться, а я подумаю, могу ли я чем-то тебе помочь, прежде чем ты сведешь с ума всех сновидцев в известной нам Вселенной.

– Помочь мне?! Это ты проделал дыры в ткани моего измерения, Стивен. Я никогда еще не был так слаб! Взгляни на меня! – Провидец трясущейся рукой провел по своему иссохшему телу. – Ты что, совсем ничего не понимаешь? Швыряешься тут заклинаниями в беззащитном измерении, как птичьим кормом! Стервятники уже приземлились, о Верховный Чародей, и мое время на исходе!

Стивен покачал головой, а старик продолжал бормотать, возбужденно стуча костылем по каменному полу:

– Целительница, мост, лекарство… Должен подготовить тебя… Вынужден играть твою роль…

Доктор заставил себя выдохнуть, напоминая себе, что его работа зависит от умения вести переговоры в той же степени, что и от магических заклинаний.

– Сюда меня привели магические стрелы, Провидец. Я понимаю, что ты не хотел вреда, но сны, которые ты рассылал, вредили реальному миру. Если тебе нужна помощь, я готов на что угодно. Но мне нужно, чтобы ты оставил спящих в покое, а также освободил Джейн и перестал делать то… то, что ты делаешь, по мнению Огней Фалтина. Только после этого я уйду из твоего мира, освобожу его от своей магии и оставлю тебя в покое.

– Уйдешь? Нет, ты должен остаться! Я пытаюсь указать тебе верный путь!

– Тогда, может быть, тебе стоит быть чуть-чуть менее загадочным? – Стивен нетерпеливо скрестил руки на груди. – Я не знаю, кто такая Бия, и в жизни не видел единорога.

– Конечно, нет! – рявкнул Провидец. – Бия – дочь титана Палланта и океаниды Стикс, и она уничтожила всех единорогов, превратив их в бегемотов. Совсем как ты своей магией превращаешь замки в соломенные хижины.

Стивен ущипнул себя за нос.

– Ты не мог просто сказать «слон в посудной лавке»? Вот почему тебя, Провидец, никто не понимает. Тебе нужно обновить свой словарь аллюзий.

Провидец слегка съежился, так что стал выглядеть еще более слабым.

– Это правда. Я стар, а твое поколение привыкло все понимать буквально. Может быть, поэтому все складывается именно так. Что касается тебя, Верховный Чародей, человек может научиться лишь тому, что действительно хочет знать. Но, увы, на сны больше не осталось времени, – Провидец придвинулся поближе и его белые глаза встретились с глазами Стивена. – Извини, я правда пытался. Но змея уже скручивается, чтобы нанести удар, так что выбора нет.

Потоки энергии в комнате стали другими. Стивен тотчас же отреагировал на это, подключив все свои органы чувств. Но прежде чем он нашел источник изменений, палка Провидца превратилась в охотничий нож Джейн, лезвие которого яростно блеснуло в лучах солнца, лившихся сквозь окна. Повелитель Царства Пророческих Снов неожиданно резво подскочил к Стивену и вонзил нож ему в руку, разрезав рукав и вогнав лезвие в плоть правого трицепса – как раз в то место, которое уже поцарапали несколькими часами ранее. Ярко-красная кровь Верховного Чародея потекла на гладкий каменный пол нефа.

– Именем Оштур! Какого черта?! – Стивен инстинктивно зажал левой рукой рану и почти настолько же быстро поднял правую руку, собираясь атаковать своего противника.

– Остановись! – Провидец бросил кинжал, который тотчас же превратился обратно в суковатую палку. – Больше никакой заумной магии! Как мне выразить это так, чтобы до тебя наконец-то дошло? Каждым заклинанием ты укрепляешь силы врага!

Он гневно махнул рукой, и руки Стивена оказались связаны пучком белого света. Когда чародей попытался возразить, Провидец жестом будто бы выловил что-то из воздуха. Стивену даже не нужно было открывать рот, чтобы понять, что его лишили дара речи. Он с досадой сжал губы, отлично зная, чем заканчиваются подобные сны. Он их всегда терпеть не мог.

– Доктор, исцели себя сам! – печально скомандовал Провидец. – Я ранил тебя только потому, что ты можешь сделать вид, что тебе нужна помощь. Целительница, Мост и Лекарство должны объединиться в Царстве Целительных Снов – это тот фрагмент будущего, что мне пока что удалось увидеть. Не могу сказать, почему, но могу намекнуть: исцеление ждет тебя в северных лесах. Помни это. Ты должен отправиться туда. Необходимо приготовить лекарство.

Глаза Стивена расширились, к нему начало приходить понимание. Провидец наверняка сказал Джейн точь-в-точь то же самое. Он вовсе не был злодеем – лишь пытался подготовить их к предстоящей битве. И по какой-то причине намеревался отправить их в Измерение Целительных Снов. Стивен подумал, что, вероятно, Джейн больна чем-то, о чем он не подозревает. Выходит, Целитель – не тот, кто отравляет человеческие сны?

Провидец остановился, запыхавшись – только что примененная магия явно дорого ему обошлась. Наклоняясь за палкой, лежащей на каменном полу, он замер. Палка превратилась в гадюку, ее желтые глаза светились, а маленький черный язычок тянулся к руке Провидца. Свет в комнате тоже переменился, приобретя пестрый зеленый оттенок – создавалось ощущение, что они вдруг оказались под водой.

Пространство вокруг Провидца начало наполняться цветами и формами, пока, наконец, в воздухе не появилась какая-то женщина. Впрочем, назвать ее женщиной можно было лишь с натяжкой: она была в три раза больше обычного человека, а ее развивающиеся синие волосы и одеяние свободного покроя заполнили весь трансепт. Стивен был ослеплен ее сиянием. Она казалась одновременно знакомой и чужой, притягательной и отталкивающей. В ее глазах, лишенных зрачков, отражалась вся Вселенная – глубокая, иссиня-черная, полная далеких звезд, а на губах играла улыбка хищницы. Прежде чем Провидец успел стать во весь рост, она вытянула руку и положила ее на его затылок, крепко схватив его, как львица, держащая в зубах детеныша, и приблизив лицо старика на опасное расстояние к гадюке.

Когда женщина заговорила, ее голос будто пронзил все тело Стивена, – мелодичный, но настойчивый, такой теплый и одобряющий, что, казалось, все вокруг расцветает.

– Стивен, – вкрадчиво, но настолько громко, что затряслись стены, произнесла женщина, – ты справился еще лучше, чем я ожидала. Ты всегда так преданно гнался за мечтами. Я знала, что на тебя здесь можно полностью положиться.

Волосы на загривке Стрэнджа встали дыбом, а его раненную руку пронзила нервная дрожь. Провидец не мог даже пошевелиться в цепком объятии женщины.

Все еще не в состоянии произнести ни слова, Стивен мог лишь сверлить пришелицу вопросительным взглядом.

Голова женщины наклонилась под странным углом, будто она не верила своим глазам, а улыбка сошла с губ.

– Стивен, это же я. Нуминус.

* * *

Шаранья чувствовала, что Кошмар усмехается каждый раз, когда она проходит мимо него. Она носила охапки дров из леса, который окружал северные подножья холмов и поднимался по склону до самого верха, как бы огораживая дворец Провидца, и, кажется, вся сдержанность демона ушла на то, чтобы над ней не подшучивать. То, что помощи он не предложил, Шаранью не удивило, как не удивило и то, что Джейн притащила всего пару поленьев, а потом присела рядом с Кошмаром. Ей просто неприятно было заметить в его глазах удовлетворение, вызванное тем, что он смотрел на что-то, по его мнению, невероятно идиотское. Чего смешного в разжигании костра? Особенно такого, который символизирует победу над злом.

Она уже пять раз сходила за дровами и сложила из них маленький костерок в углублении в центре камня, который материализовала из мыслей – и вдруг кое-что поняла. Она тратила воображаемые силы, чтобы носить воображаемые дрова вверх по воображаемому холму, хотя могла просто-напросто вообразить уже готовый костер.

Шаранья вздохнула, закрыла глаза и представила, как горит ее ритуальный костер. Когда она открыла глаза, поленья вовсю трещали. Хотя костер давал не так уж много тепла, она улыбнулась – ей нравился этот треск, и к тому же она наконец осознала всю комичность трудов последних часов. Так или иначе, Кошмар остался в дураках. Она начала рассказывать Джейн про праздник Холи, и, конечно, не могла обойти вниманием историю ритуального костра, Холика Дахан, что переводится как Смерть Холики. Если Кошмар решит к ним присоединиться, Шаранья с радостью и в красках расскажет им обоим о том, как в честь победы добра над злом на костре традиционно сжигают демона. Еще она надеялась, что Стивен заметит огонь из окон дворца.

Она желала всего самого наилучшего защитнику всех на свете – всех измерений, всего мира – но так и не могла сформулировать, что испытывает по отношению к человеку по имени Стивен Стрэндж. В какой-то момент их приключений она перестала воспринимать его как живого человека, со своими умершими родственниками, друзьями и знакомыми и стандартным багажом повседневных проблем – кажется, это произошло именно в тот момент, когда она начала обращаться к нему «чародей», а не «волшебник». Чародей – это некое мифическое, непостижимое существо. Он был их проводником, катализатором иной реальности. Если когда-нибудь все происходящее получит разумное объяснение, он будет одним из главных препятствий для этого объяснения и окажется выдумкой наряду с Кошмаром, пожирателями снов и Измерением Снов как таковым.

Но кое-что глубоко личное из того, что ей довелось увидеть у озера, напомнило ей, что Доктор Стрэндж все-таки человек – и это осознание было пугающим. Он был живым подтверждением того, что совершенно непредсказуемый мир, в котором Шаранья оказалась сейчас, и ее родной, привычный мир существуют бок о бок. Стивен воплощал собой эту истину, нес ее тяжесть на своих плечах. Он и был этим самым сосуществованием. И хотя Шаранья уже убедилась, что в этой двойственности он был полноправным участником, что-то в этом убеждении заставляло ее испытывать к нему сочувствие. А может быть, напротив, ко всем, кроме него, всем, кому, как ей, доступен лишь один из миров.

 

Глава 17

Стивен воскресил в памяти неясное воспоминание о том, что когда-то слышал о доброжелательном существе из космоса с похожим именем, однако был совершенно уверен, что оно не имеет ничего общего с созданием перед ним. Кем бы она ни была, эта Нуминус излучала энергию и напомнила Стрэнджу Кошмара, когда тот был полон сил. Чародей мог бы решить, что это и есть Провидец, если бы сам Провидец не корчился в ее руках, маленький и слабый, и трудно было поверить, что они оба слеплены из одного теста.

Кажется, Провидец продолжал слабеть. Стивен открыл было рот, чтобы спросить, зачем Нуминус причиняет старику боль, но вдруг вспомнил, что не может говорить.

Звезды в глазах Нуминус сверкнули, и она вновь улыбнулась.

– Ой, Стивен, – она засмеялась, хоть и не без сочувствия. – Он забрал твой голос? Ты же такой выдающийся чародей, неужели ты так и не научился контролировать свои сны?

Она отпустила Провидца и подлетела к нему, собираясь, кажется, пройти сквозь него, как привидение – формы тела старика истончились, а Нуминус, напротив, заполнила все поле зрения Стивена. Поцеловав его в лоб, она вернула ему голос. Ее поцелуй был ледяным и пронзил тело Доктора насквозь. По позвоночнику чародея побежали мурашки. Стивен сглотнул и заговорил:

– Нуминус, я хочу, чтобы ты отпустила повелителя снов.

Он произнес это требование настолько недвусмысленно, насколько возможно, пытаясь при этом смотреть пришелице прямо в глаза, но эта попытка вызвала у него головокружение.

Нуминус взяла лицо Стивена в свои огромные руки, и веревки, связывающие его руки, исчезли. Стрэндж рассеянно потер запястья, удивленно смотря на нее, а потом поднял руку и прикрыл все еще кровоточащий порез. Хотя Стивен сталкивался в жизни с гораздо более удивительными вещами, в Нуминус было что-то гипнотически знакомое, чего он никак не мог нащупать.

– Это я – повелительница снов, Стивен. Та единственная, кто имеет значение. Я думала, ты это понял, – она продолжала смотреть на него, и на ее лице появилось сомнение. – Разве ты ослабил его царство не с целью мне помочь?

Доктор озадаченно нахмурился.

– Ослабил? Что ты имеешь в виду?

Вспышка ярости исказила ее прекрасное лицо, и Нуминус отодвинулась от Стивена, вновь остановившись около Провидца, а потом уменьшилась до его размера. Хотя Нуминус уже отпустила его, старик все еще стоял, съежившись, перед ядовитой змеей, вытянув одну руку вперед. Стивен так и не понял, боялся ли он пошевелиться, или просто не мог.

– Ты хочешь, чтобы я перечислила твои славные подвиги? – Стивену показалось, что голос Нуминус стал жестче. – Ну что ж. Наиболее впечатляющим было то, как ты вызвал и вслед за тем разбил армию призраков. Настоящая магическая битва на полях Пророчеств! Какой оригинальный и вдохновляющий способ поставить это царство на колени!

Стивен замотал головой:

– Нет, ты… ты не понимаешь! Изгоняющее заклинание, которое их вызвало, было ошибкой, а все последующие мои действия были продиктованы желанием защитить моих друзей.

Нуминус не обратила на возражения Стивена никакого внимания, продолжая говорить со все возрастающим воодушевлением:

– А то, как ты использовал неконтролируемый поток магии в Переходах… Когда я впервые заметила, что они умирают, процесс шел еще очень медленно, но я тотчас же увидела в их изживании новые возможности. Однако я никак не могла придумать, чем бы это ускорить. Но ты со своей нелюбовью к беспорядку выжег их под корень… Это было прекрасно!

Из уст Провидца раздался тихий стон. Нуминус с мягкой усмешкой взглянула на него и продолжила:

– Потом ты призвал меня и мою жизненную силу заклинанием прорицания… Прости, что я пряталась за Провидцем, мой дорогой. Я давно хотела открыться тебе. Просто мне не хотелось, чтобы ты чувствовал, будто я сомневаюсь в твоей способности добиться успеха самостоятельно. Я должна быть полностью уверена в возможностях моих чемпионов, – она наклонилась к Провидцу и провела тыльной стороной руки по его щеке. – Что же касается его… я знала, что он погибнет одним из первых. Он так любит портить сюрпризы.

Стивен пришел в себя. Интересно, она говорит правду? Но ведь он пришел, чтобы помочь! Как в таком случае его магия могла приблизить уничтожение того, что он хотел защитить? Доктор отказывался в это верить. А с другой стороны, он и сам замечал признаки умирания и злорадство Нуминус подтверждало, что Провидец не зря пытался его предостеречь. Стрэндж был нетерпеливым и неосторожным с самого начала, как только попал в Измерение Снов. Хотя это противоречило здравому смыслу, Стивен, терзаясь мучительными сомнениями, решил применить пророческое заклинание. Он открыл Глаз Агамотто и поместил дрожащие руки в лучи яркого света амулета. И правда, сквозь него тоже, как инфекция, проходила тоненькая темно-зеленая нить. Он поднял голову и увидел, что свет распространяется вокруг Нуминус, что она полыхает в нем, источает его, светится все ярче и ярче…

– Ты сам делал этот выбор, – произнесла она, со снисходительной улыбкой наблюдая, как он изучает ее с помощью амулета. – Снова и снова. – Стивену показалось, что он увидел, как по ночному небу ее глаз пронеслись кометы. – Не сосчитать, сколько раз ты пренебрегал пророчествами, предпочитая самостоятельно строить свою судьбу. – Она подняла Провидца с колен, наконец, разрешив ему выпрямиться, и заботливо расправила его одеяние, обращаясь со стариком, будто с младенцем. Гадюка меж тем превратилась обратно в посох. – Ты отверг веру своей семьи, отверг скучную жизнь, которую сам построил, презрел границы, которые ставит природа всем смертным людям. И даже сейчас ты нарушаешь границы каждый раз, произнося заклинание, не так ли? Что именно ты хочешь предотвратить? То, что должно случиться? Ты хочешь поменять сами основы мира?

Стивен захлопнул Око, боясь усугубить ситуацию еще одной порцией магии, и посмотрел на Провидца. Тот был как будто парализован страхом, и лишь костлявая грудная клетка вздымалась при дыхании.

– Посмотри, какой он слабенький, – проворковала Нуминус, проследив за взглядом Стивена. – Ты сильнее его во всем, – она обхватила подбородок Провидца большим и указательным пальцами и холодно улыбнулась ему. – Очень жаль, что ты, старик, обречен говорить загадками. Это сослужило тебе плохую службу. Гораздо больше толку было бы от силы вроде моей. Я вдохновляю своих сновидцев на подвиги, показываю им, какими они могли бы стать, и вселяю в них уверенность, что они всего добьются. Не все из них обладают необходимыми способностями, но они, по крайней мере, пытаются! Никто из моих рабов не стал бы даже слушать твою чушь о врожденных способностях – они привыкли быть хозяевами своей судьбы!

К Провидцу вернулся дар речи, и он произнес дрожащим голосом:

– Не вдохновение, а лишь слепые амбиции…

– Тссс! – произнесла Нуминус, потрепав его по голове, как домашнее животное. – Никто уже давно не обращает внимания на твои предостережения, старая ты слепая развалина. Зато погляди, как хорошо они справились с задачами, которые ставила я, – ее взгляд переметнулся на Стивена и в голосе появились знакомые нотки. – Думаю, я сделаю тебя своей правой рукой, о бесстрашный чародей. Вдвоем мы сможем захватить все измерение. Хотя пророчества нам больше не понадобятся, мы распорядимся этим миром куда интереснее, и попутно освободим род человеческий от оков ненужных предостережений.

Продолжая одной рукой держать Провидца за подбородок, Нуминус легонько стукнула его другой и произнесла, обращаясь уже к нему:

– Видишь меня, старик? – в ее голосе проступило любопытство. – Конечно, ты предчувствовал мое появление. Ты все это уже видел в своих пророчествах.

Провидец вздохнул и закрыл глаза, как бы безропотно соглашаясь с ней. Стивен почувствовал резкий прилив беспокойства за него – и вдруг Нуминус сильно ударила его по голове, свернув ему шею. Повелитель снов безжизненно упал на холодный каменный пол. Стивен резко вскрикнул и поднял руки, собираясь послать в Нуминус заклинание из ладони. Повернулась к нему, она очаровательно улыбнулась.

– Что ты наделала?! – в ужасе спросил Стрэндж.

– Я вернула тебе твой шанс, – ответила она. Ее голос оставался все таким же теплым и ласковым.

Сжав зубы, Стивен метнул в нее Сапфировые Ленты Стораана, но они прошли сквозь тело, обернувшись вместо этого вокруг колонны за ее спиной. И без того темные глаза Нуминус почернели, а с лица вмиг исчезли все признаки симпатии. Она вскинула вверх руку и сжала ее в кулак. Ленты обернулись вокруг колонн, разрезая камень, как нож масло. Монастырь содрогнулся и начал разрушаться. Нуминус подлетела к Стивену, схватила чародея за плечо и начала трясти; от ярости она стала такой огромной, что заслонила все его поле зрения. Он слышал лишь ее голос да звук падающих вокруг камней.

– Все еще не припоминаешь? Это я явилась к тебе после несчастного случая, я привела тебя в Тибет! Ты был тогда замкнутым, поверхностным нарциссом, боящимся смерти и собственной беспомощности перед ее лицом, пытавшимся вернуть жизнь с помощью скальпелей и отрицания. А погляди на себя сейчас! Верховный Чародей! Помнишь, Стивен, у тебя было видение, что ты выберешь совсем иной путь? Это не какой-нибудь там пророческий сон! А все эти кошмары о том, что ты никогда не сможешь вновь пользоваться собственными руками… это были всего лишь страхи, которые побуждали тебя действовать. Это я вдохновляла тебя! Посылала тебе сны о твоем величии!

Она отпустила его, восстанавливая дыхание и немного успокоившись, а потом поглядела через плечо на тело Провидца, распростертое на полу, и повернулась обратно к Стивену. Потолок над ней начал рушиться, и Нуминус протянула руку, аккуратно прикоснувшись к ране чародея.

– Этот сон был моим даром тебе, Стивен, – она убрала руку и увидела, что на пальцах блестят капли его крови, – а теперь ты поможешь мне.

* * *

Поглядев издалека на Шаранью, Джейн прекратила отрешенно ощипывать листики со стебля песчанки и повернулась к Кошмару, наморщив носик.

– А ты можешь так? Соорудить воображаемый ритуальный костер или поджечь что-нибудь?

Демон иронично фыркнул:

– Джейн, я повелитель кошмаров. Я полностью создал свое измерение, сам.

Девушка отбросила оторванные листики и взяла новый цветок.

– Тогда почему ты не поделился этими снами со мной? Не поместил их в мою голову? Ну, как остальные.

Кошмар украдкой бросил на нее взгляд.

– Твоя жизнь и без того напоминает кошмар. Я здесь точно лишний.

На несколько секунд девушка замолчала, вертя стебелек в руке, а потом тихо сказала:

– Я не против. Конечно, если ты сам хочешь этого.

Кошмар смотрел, как жук медленно ползет через луг.

– Будь осторожна со своими желаниями, Джейн. Я очень опасен.

Девушка с наигранным скепсисом взглянула на него. Ее насмешливое лицо было как будто бы перечеркнуто большой полосой ярко-красной пудры Холи, которая покрывала весь лоб и левую щеку.

– Что ж, ты часто так говоришь, но я ни разу не видела, чтобы ты сделал что-то действительно страшное.

Кошмар нетерпеливо изучал свои когтеобразные ногти.

– Я просто восстанавливал силы. Когда мы отправились в это приключение, я был сильно истощен.

– А сейчас? – Джейн улыбнулась, следя за тем, как демон хрустит суставами.

– Сейчас? У меня было достаточно времени, чтобы напитаться вкуснейшим страхом твоих спутников, и мне уже гораздо лучше.

– Доктор Стрэндж ничего не боится, – ревностно возразила Джейн.

Кошмар поднял голову, и его глаза сузились.

– Джейн, дорогая, этот человек может одной силой шальной мысли разрушить целый мир. Думаешь, это его совсем не тревожит?

Небо тем временем потемнело – сперва почти незаметно, но очень быстро широкие темные облака полностью заслонили солнце. Встревоженная, Шаранья посмотрела наверх и увидела, как на небе сверкнула молния, а через пару секунд раздался глухой раскат грома. Джейн расплылась в улыбке и подставила лицо под дождевые капли.

Поняв, чьих рук дело эта гроза, Шаранья метнула на Кошмара сердитый взгляд и повернулась к своему костру, который явно был в опасности. Джейн засмеялась и легла на траву, следя за тем, как капли стучат вокруг.

Вдруг раздался еще один громкий раскат, и земля под ними содрогнулась. Шаранья свирепо посмотрела на Кошмара.

– Ладно, хватит. Прекрати красоваться!

Демон отошел от дерева, к которому прислонился, и направился к краю холма.

– Это уже не я.

Повернувшись к монастырю, Шаранья ахнула. Джейн вскочила на ноги, вытирая мокрые руки о пальто, и бросилась вслед за Кошмаром. Она встала между демоном и ученой, и все трое смотрели на замок. Крыша его треснула, огромные квадратные плиты крошились на мелкие кусочки и падали вниз. Весь монастырь готов был обрушиться в любую минуту.

Глаза Шараньи потемнели от волнения:

– Доктор Стрэндж все еще внутри!

Кошмар смотрел, как замок превращается в пыль, и его глаза сверкали.

– Не беспокойся за Стивена. Будь уверена, Верховный Чародей вполне способен позаботиться о себе.

* * *

Нуминус была права.

Все, что оставалось Стивену, – закрыть глаза. Он помнил все в таких мельчайших деталях, как будто только что проснулся. Это был самый яркий сон в его жизни, но при этом Стрэндж не вспоминал о нем десятилетиями. Сон оставался похороненным под грузом прожитых лет и кошмаров, при этом непосредственно повлияв на весь опыт Доктора, вызвав изменения, которые были одновременно свершившимся фактом и постоянно изменяющейся частью его жизни, как теперь ему казалось.

В начале сна Стивен оказался в воде – холодной, темной, той самой, в которую фарами вперед упала его машина в ту ночь, когда он повредил руки. Страх. Презрение. Изоляция. А заканчивался сон чистым светом: теплым, трепещущим, сияющим чувством связи со всем миром и благополучия, которое можно было назвать лишь прозрением. Принятие себя. Пробуждение. Погруженность во что-то столь большее, чем он сам, неисчислимое и бесконечное.

Между двумя этими точками был подъем, буквальный подъем на ледяную гору, который служил предзнаменованием внутреннего восхождения из глубин эго на вершину вимутти – трансцендентального освобождения от всего, что случилось ранее.

Сон изменил все, придал ему сил и уверенности, заставив направить все деньги, всю надежду и гордость на билет в один конец в Тибет, где Стивен и встретил своего Учителя и начал новую жизнь. Сон подстегивал его подняться на борт самолета, грел, когда он взбирался на Лабуче Канг, возвращал ему решимость сотни раз, когда его разум блуждал во время медитаций. Если Нуминус действительно подстроила все это, значит, именно она одарила Стрэнджа вдохновением и ясным пониманием своего пути.

Во имя Рубиновых Колец Раггадорра, что же случилось?

Нуминус продолжала расти, и от грохота ее голоса разбивались стекла в трансепте. Она заполняла все поле зрения Стивена, и он боялся потеряться в ее бесконечных глазах.

– Вероятно, ты мое лучшее творение, Стивен, но не первое, – Стрэндж был уверен, что когда он входил в замок, вовсю светило солнце, но сейчас сквозь отверстия в потолке и окнах начали пробиваться капли дождя. – Все великие мужчины и женщины в истории – это я взращивала их сны, поддерживала и разжигала их стремления. Ради меня они поставили на колени целые континенты, написали бесценные тома, создали удивительные изобретения, изменившие ход истории человечества!

Стивен заметил серебристое излучение, идущее из тела Провидца, похожее на мираж, переливающийся в зной на поверхности асфальта. Тело старика иссыхало, а здание вокруг них продолжало обваливаться, однако Стивен вдруг понял, что ни один из обломков так и не попал ни в огромную Нуминус, ни в тело Провидца, ни в него самого. Хотя голос женщины оставался теплым, Доктор начинал подозревать, что когда Нуминус схватила его своей огромной рукой и поставила рядом с телом Провидца, она пыталась не защитить его, а просто убрала с дороги. Сама она опустилась на колени, как ребенок, пытающийся протиснуться в кукольный домик.

– А потом что-то изменилось, – продолжила она в замешательстве. – Ты стал так быстро развиваться, а образы в твоей голове… они перестали быть воображаемыми и получили воплощение, и это было чудовищно. Да, Кошмару или Эротике это понравилось бы… Их работа сильно упростилась. Но я проглядела все эти мелькающие образы, Стивен, пытаясь найти искру вдохновения. Люди начали бояться что-то отстаивать – свет грядущей славы сейчас слишком ярок, чтобы устоять перед ним. У каждого есть теневая сторона, каждый со временем тускнеет!

Верховный Чародей заскрежетал зубами, едва сдерживая волны энергии, которая грозила вырваться из него. Магия всегда была слишком опасной и трудноконтролируемой силой – и становилась особенно ненадежной в тот момент, когда в ней появлялся элемент сомнения. А сейчас Стивен Стрэндж очень сомневался в своих силах. С тех пор, как один из пожирателей снов поцарапал его в Переходах, он был отравлен стремлениями – безрассудными и неописуемо легкомысленными: вызывал ритуальных воинов, использовал все более и более сильные заклятья.

– Да, великие люди еще рождались, но желание окружающих уничтожить, растоптать их стало более сильными, чем они сами. И вскоре основным стремлением в их головах стала навязчивая тяга к разрушению. Они представляли, как убивают незнакомых людей, расчленяют их, устраивают анархию, насилуют и пытают, душат… Мир стал питаться дурной славой знаменитостей – пытками, насилием, убийствами, обезглавливанием, ритуалами черной магии и, наконец, оружием… бесконечным числом оружия, Стивен!

Стрэндж запретил себе сопротивляться хватке великанши и попытался обратиться к ней мягко и с достоинством:

– Мир всегда был жестоким местом, Нуминус. Ты знаешь это лучше многих. Но если ты наблюдала эти изменения, то почему не вдохновила других на борьбу с подобными силами, как ты сделала в моем случае?

Нуминус грустно покачала головой:

– Я пыталась, честно. Но посетители моего измерения почему-то стали слишком слабы. Они отчаянно хотят войти в историю, но при этом мечтают лишь о том, как будут предавать смерти тысячи и тысячи других людей. Это вовсе не сны о величии, Стивен, это настоящие кошмары. И при этом они все равно приходят в мой мир. Чтобы ты предложил, отвернуться от них? Имела ли я на это право?

Пока она говорила, Стивен вновь посмотрел на Провидца. Он беспокоился, что Нуминус поглотит духовную энергию другого повелителя снов, но не знал, как ее остановить. Она же продолжала пламенный монолог, время от времени поглядывая на Стивена так, как будто они вели светскую беседу в тихом спокойном месте, а не посреди беспорядочно рушащихся стен монастыря.

– Я ожидала, что это к чему-нибудь приведет. Все это страстное стремление к массовому уничтожению совершенно невинных людей… должно же это что-то значить! Они были полны такой бессильной злобы, тоски и одиночества, их сны были скучны и настолько разрушительны, что разъели само измерение.

Руки Стивена непроизвольно начали накаляться, собирая энергию, чтобы освободиться от объятий гигантской руки. Доктор вновь и вновь напоминал себе, что сейчас магию применять нельзя. Он ведь мог не только прорвать ткань измерения – у него было подозрение, что он еще и напитает Нуминус своими силами. А та вновь внимательно посмотрела на него, будто прочитав его мысли.

– Да, меня это тоже злит. Продолжай, Верховный Чародей, покажи свои фокусы, помоги мне уничтожить все живое в этом измерении! Я слишком поздно поняла, что твои люди совершенно неисправимы, что их мрачные сны не имеют для них никаких последствий. Что ж, нужно все начинать сначала. Теперь у меня есть собственный сон! Собственная судьба! Я буду править всем Измерением Снов и направлю свою силу на то, чтобы вдохновлять богов!

Нуминус глубоко втянула ноздрями воздух, и Стивену показалось, что она высасывает остатки серебристой энергии, исходящей от тела Провидца. В этот момент вокруг них обрушились последние фрагменты монастыря, сделав обоих доступными всем ветрам. Он поглядел в сторону холма, ища признаки лагеря своих друзей, опередив Нуминус всего на секунду. Все трое стояли там – Кошмар, Джейн и Шаранья – глазея на колоссальную фигуру Нуминус, вылезающую из-под обломков замка Провидца и улыбающуюся своей победе. Великанша подняла вверх голову, чтобы насладиться каплями дождя, и закрыла глаза. Когда же она вновь открыла их, Стивен увидел, что их заволокло белой пленкой, похожей на бельма, которые были у Провидца. Минуту Нуминус оглядывалась вокруг, будто бы в ужасе от своих новых провидческих способностей, и наконец ее невидящий взгляд остановился на Кошмаре. Стивен заметил, что демон весь сжался, и понял, что, возможно, ему придется защищать своего давнего врага – да еще и без помощи магии. Но неожиданно Нуминус отпрянула, как будто это ей стоило опасаться за свою жизнь. Гигантская правительница снов вздохнула, помотала головой, и ее зрение прояснилось, а цвет глаз вновь стал привычно чернильным.

В этот самый момент Джейн, стоящая на вершине холма, вскрикнула и упала на колени в мокрую траву, прижав к глазам ладони. Нуминус повернулась и стремительно умчалась прочь, прорезая воздух, как торнадо. В тот же миг Джейн перестала кричать и без сознания упала к ногам Кошмара.

Отчетливо разглядеть, что происходит на холме, мешали дождь и дым от затухающего костра Шараньи, но Стивену показалось, что он увидел, как Кошмар весь задрожал и резким, злым движением руки разогнал облака, после чего опустился на колени рядом с Джейн. А потом Стивен увидел, как он покрывает девушку своим плащом, защищая ее от последних случайных капель дождя.