Западное крыло оказалось самым темным и мрачным во всем замке. Почему здесь собрал всех Золотой Дракон, было неясно. Наверно, у них здесь так заведено. По дороге мы встретили многих драконов. Все они были в человеческом обличии, многие ранены после битвы с болгарами. Насчет Ивана: отчего-то была уверенность в том, что мы с ним еще пересечемся. Когда-нибудь.

Мы втроем прошли после нескольких драконов, которые, как будто, настороженно смотрели на меня. Они что, думают, это я привела этих драколичей? Мироальд переглянулся со мной, и в его взгляде я прочла спокойную уверенность в том, что я тут ни при чем. Когда мы расселись по местам — здесь были кресла точно такие же, как и в том зале, где драконы занимались: красивыми, мягкими, приятными на ощупь. Золотой Дракон в алой мантии уже был здесь. Я увидела, что он ранен в плечо. Последние опоздавшие шмыгнули тихонько на свои места, и Авао, подняв руку, прикрыл, с помощью магической силы, дверь.

— Я думаю, всем понятно, зачем я вас собрал здесь, — начал он своим спокойным голосом, оглядывая ряды своих подопечных. — Драколичей не слышали только глухие.

Я заметила, что все драконы перевели взгляд на крепкого, светловолосого парня, который чересчур внимательно смотрел на штейгера. Я подумала о том, что, возможно, этот дракон и глухой. Драконы начали перешептываться, но Авао призвал всех к тишине.

— Почему они здесь? — спросил кто-то.

— Да, они ведь не покидают Каменные Пустыни! — добавил другой голос.

Я осмотрела ряды и поняла, что не вижу здесь Лекстона. Интересно, где же он все-таки? Умер? Сбежал?

— Что-то привело их сюда, — сказал опять Этель. Я увидела его: дракон сидел, сложив руки на груди и исподлобья глядя на штейгера.

— Он прав? — молодой голос, подростковый.

В зале повисло тяжелое молчание, которое нарушалось лишь жуткими криками драколичей, от которых у меня кровь стыла в венах.

— Нельзя отметать эту версию, — сказал, наконец, Золотой Дракон. — С помощью магии я проверю, есть ли здесь что-то, отобранное у драколичей.

— Они пришли за своим? — тихо спросила я у Мира, когда Авао поднял руки и простер их в сторону драконов. Штейгер прикрыл глаза.

— Похоже на то, — ответил Мироальд. — Но, как я и говорил, скорей всего им нужны новые тела.

— Вы не можете с ними подраться?

Почему такое плохое предчувствие? Почему так тяжело на душе?

— Мы не победим, — проговорил он почти шепотом. Его зеленые глаза пристально смотрели в мои. — Драколичи бессмертны, но никому я бы не пожелал такого бессмертия. Трупы, живущие до тех пор, пока не разложатся полностью, пока скелет не развалится, пока их дух не унесется ввысь…

— Тишина! — прогремел Авао, распахнув переливающиеся желтым, почти золотым блеском, глаза.

От неожиданности я вздрогнула и взглянула на него. Золотой Дракон, нахмурив светлые брови, смотрел в мою сторону. Он направился к нам с Миром, и все драконы взглянули на нас. Опять я была в центре внимания.

— Онифэль, — наконец произнес он. — В тебе заключен дух дракона.

— Нет, не может быть! — вскочив, воскликнул, Мироальд.

— Ты хорошо знал того алхимика? — спросил Авао, внимательно глядя на Мира, который внезапно показался рядом со штейгером мне мальчишкой.

— Что это значит? — услышала я все тот же подростковый голос. — Это плохо?

— Для тех, кто не понимает, о чем идет речь — объясняю, — проговорил Авао, заложив руки за спину. — Для воскрешения, — а все драколичи были воскрешены, — используется дух либо того дракона, чей труп воскрешают, либо какого-то другого. Дух сложными магическими манипуляциями помещается в любое Сокровище тем, кто воскрешает дракона. Эти практики очень опасны и могут стоить не только дракону, но и колдуну — жизни. Никто из вас не должен этим заниматься ни в коем случае, и даже не думать обрести таким способом бессмертие. Нам, драконам, дана долгая жизнь, и незачем ее продлевать. Бессмертие выглядит не всегда таким, каким мы его себе представляем, — он немного помолчал, переводя взгляд с одного ученика на другого, потом продолжил: — Я склоняюсь к тому, что Сокровище с духом было утеряно по нерадению колдуна, его ученика, или же другого дракона. Каким-то образом оно могло оказаться в руках алхимика и послужить при создании Онифэль.

На меня смотрели все. Взгляды заставили меня сидеть, не двигаясь. Я даже не могла посмотреть на Мироальда или поднять глаза на Авао. Я была в ужасе. Что теперь со мной будет?

— Этого не может быть… — самозабвенно бормотал Мир.

— Но что это за такой дракон, что они прилетели сюда в таком количестве? — это спрашивал Эрва. Узнала его по голосу. Но даже на него я не могла взглянуть. Меня сковал страх.

— Возможно, их предводитель, для которого они долгое время не могли найти подходящий труп.

Я подумала о том, откуда у меня могла бы быть власть над драконами. Может, мне дал ее дух дракона? Может, это объяснение тому, что я не так послушна Миру, как следует? Но в какой части тела находится этот дух, если мое сердце — это артефакт, который…

"Мироальд, этот артефакт… Кто тебе го доверил?"

"Драконий Альянс, — услышала в голове я голос Мира. — Они сказали хранить его до тех пор, пока не понадобится. Постой, ты думаешь…"

"Да, что в этом артефакте — дух дракона. И этот дракон очень сильный. Поэтому он дает силу".

Я наконец заставила себя повернуть голову в сторону и взглянула на Мироальда. Я никогда не видела его испуганным и выражение его лица меня удивило.

— Что теперь со мной будет? — тихо спросила я, сжав руки на коленях. Я подняла глаза на Авао.

— С ней будет все в порядке, верно? — спросил Мироальд, напряженно сжав кулаки. Все ожидали ответа штейгера.

— Ее душа — это дух того дракона, за которым пришли драколичи, — ровным голосом проговорил Авао. — С ней не будет все нормально.

Зал наполнился голосами драконов, спрашивающих и обсуждающих происходящее.

— Мне очень жаль, но у нас есть только один выход, если все мы не хотим умереть.

Мироальд взял меня за руку и сжал ее.

— Мы должны отдать Онифэль драколичам, — во внезапно образовавшейся тишине эти слова прозвучали как приговор и еще долго отдавались в ушах.

Авао сказал это, глядя на Мира, потому что он был моим Хозяином. Хотя, при таком раскладе, возможно, что больше и нет? Я ощутила себя жертвой, приносимой демонам, чтобы они не трогали людей, которые хотели жить спокойно. По телу прошла дрожь, и мой испуганный взгляд остановился на лице Авао.

А потом по замку раздались крики драколичей, эхом отлетая от каменных стен.