Сегодня первый школьный день. Дети дуются: в этом году Крис не пришел на остановку, поскольку ему надо успеть на шестичасовой рейс.

– Папочка всегда нас провожает, – дрожащими губами говорит Джордан.

– Если ты еще не заметила, его здесь нет, – отвечает ей Джош. – Ему снова пришлось уехать. Прекрати вести себя как маленькая.

– Хватит, – сердито смотрю я на сына.

– Но это правда.

– Хватит, я сказала!

Он открывает рот, чтобы возразить, а затем все же замолкает. Знаю, он расстроен, но я не позволю Джошу срываться на мне и сестре.

Я фотографирую детей перед камином в гостиной, как делаю каждый год, и стараюсь изо всех сил компенсировать отсутствие Криса.

– Папа очень огорчился, что не смог остаться. Он хочет, чтобы вы позвонили ему, как только вернетесь домой, и рассказали про свой день.

– Он, скорее всего, будет на каком-нибудь совещании, – еле слышно ворчит Джош.

Вздохнув, я ничего на это не отвечаю, ведь сын прав. Такое повторялось бесчисленное количество раз.

– Он сказал, что будет ждать звонка. И перезвонит, если мы вдруг попадем на автоответчик. Договорились?

– Да, – отвечает Джош.

Рюкзак Джордан набит мягкими игрушками.

– Давай оставим хоть кого-нибудь дома, чтобы не потерялись, – вкрадчиво предлагаю я. В последнее время дочка очень привязалась к игрушкам, которые привозит ей из командировок Крис. Она обожает их все, но ее любимая – серый котенок. – Я присмотрю за ними, пока ты в школе, – обещаю я, видя встревоженное личико Джордан. – Со мной они будут в безопасности.

Дочка нехотя достает игрушки из рюкзака и выстраивает их в ряд на диване, накрывая пледом.

– Пожалуйста, позаботься о них, – серьезно говорит она.

– Обязательно. – Наклоняюсь к дочке и заглядываю в глаза. – Я обещаю.

– Хорошо.

Дети слегка оживляются на остановке, ведь впереди первый школьный день.

– Как все прошло утром? – спрашивает Элиза.

– Они огорчены. – Я отпиваю кофе. – Джош злится, а Джордан грустит. Я же пытаюсь не дать этим чувствам развиться. Детей можно понять, но есть в мире вещи и похуже.

Когда автобус отъезжает от обочины, я прощаюсь с подругами и направляюсь домой. Наливаю себе еще кофе, зажигаю ароматизированную свечку и включаю радиостанцию современной поп-музыки. Сажусь на диван, положив на скрещенные ноги ноутбук, а Такер дремлет возле меня. Наслаждаясь тишиной, я погружаюсь в работу. Утро проходит незаметно. В обед я отправляю письмо Дэниелу в полицейский участок, давая знать, что закончила наброски логотипа. Через час звонит мой мобильник, на экране появляется имя Дэниела.

– Привет, Дэниел, – говорю я.

– Привет, как дела?

Я выпускаю Такера на улицу и открываю холодильник, чтобы взять бутылку воды.

– Нормально.

– Здорово. Я получил ваше письмо. Мы могли бы встретиться завтра? – спрашивает он. – Я работаю в дневную смену, но около семи у меня будет перерыв на обед.

– Конечно. – Поскольку я не арендую офис и работаю на дому, то зачастую встречаюсь с клиентами в ресторанах или кофейнях. – Где встретимся?

– «Панера» подойдет? Это на Мишн-роуд.

– Отлично, – отвечаю я. – До встречи.

Я договариваюсь с нянькой и на следующий день приезжаю в «Панеру» на несколько минут раньше. Дэниел уже на месте, ждет меня возле входа. Увидев, что я направляюсь к нему, он улыбается.

– Привет, – говорит он.

– Привет.

Мы заказываем еду, а когда кассир пробивает чек, Дэниел настаивает, чтобы заплатить самому.

– Спасибо, – говорю я и следую за ним к столику. Замечаю других посетителей, которые пялятся на него. – Люди всегда так смотрят на вас, когда вы в форме? – спрашиваю я, присаживаясь и кладя на колени салфетку.

– Да. Поэтому обычно я не обедаю в кафе. Проще что-нибудь купить и съесть в участке.

– Мы могли встретиться и там.

– Все нормально, – качает он головой. – Я подумал, может, вы тоже голодны.

– Мой муж по будням в командировках, поэтому я позволяю детям выбирать меню. Сегодня вечером была очередь дочери. Вы избавили меня от куриных палочек и хрустящего жареного картофеля. Это ее любимая еда.

Перед тем как взяться за вилку, я достаю из кармана помпу и проверяю показатели, затем настраиваю уровень инсулина.

– Что это? – спрашивает Дэниел, с любопытством глядя на прибор.

– Инсулиновая помпа. У меня диабет. – Я кладу прибор в карман и пробую салат.

– В прошлый раз я заметил ваш жетон, но не знал, для чего он.

Я достаю его из-под майки и показываю Дэниелу обратную сторону, где большими красными буквами написано «ДИАБЕТ».

– Да, я собиралась купить браслет и носить на шее то, что мне нравится.

– Давно у вас диабет?

– С двенадцати лет.

– И как работает помпа?

Вновь достаю прибор из кармана и показываю, как им пользоваться. Я давно поняла, лучше все наглядно объяснять, особенно мужчинам.

– Видите это? – показываю я на цифры. – Здесь мой текущий уровень глюкозы в крови. Я настраиваю его, чтобы получить необходимое количество инсулина в зависимости от того, что хочу съесть.

Дэниел вертит прибор в руках, пораженный тем, как хитроумно тот работает. Я к такому уже привыкла.

Затем Дэниел возвращает мне помпу, я вновь убираю ее в карман и доедаю салат.

– Покажете мне наброски? – спрашивает Дэниел, когда мы заканчиваем есть.

Я достаю из сумки папку и кладу три наброска рядом с тарелкой Дэниела. Он вытирает руки салфеткой и по очереди разглядывает эскизы.

– Отличные наброски.

– Этот мой любимый, – показываю я на один. – Я упростила существующий логотип и придала ему более современный вид.

– Мне он тоже нравится, – соглашается Дэниел и складывает рисунки обратно в папку. – Я покажу их в участке, и мы проголосуем. Думаю, ребята одобрят.

– Надеюсь. Дайте знать, когда определитесь, и я перешлю вам мастер-файлы. Они понадобятся, если захотите заказать рекламные материалы. Могу посоветовать пару фирм.

– Было бы неплохо, – говорит Дэниел.

– Как долго вы служите в полиции? – спрашиваю я.

– Около пятнадцати лет, – отвечает Дэниел, подумав пару секунд. – Начал работать сразу после колледжа.

– Я думала, полицейские учатся в академии.

– Сначала я получил степень в криминологии. – Дэниел отпивает охлажденного чая. – Мне всегда хотелось быть следователем.

– Не знаю, смогла бы я спокойно осматривать место преступления.

– Да, это зрелище не для слабонервных, – соглашается Дэниел. – Помните случай с похищением Алекса Грина?

– Конечно, – говорю я, а по моему телу и позвоночнику пробегают мурашки.

Прошло двадцать пять лет, но жители трех штатов, достигшие определенного возраста, знают это имя. Двенадцатилетнего Алекса Грина похитили среди бела дня по пути из школы. Последний раз его видели, когда он разговаривал с мужчиной, остановившим на углу свой фургон. Не один год повсюду висели листовки с фотографией мальчика. Его так и не нашли.

– Он был моим лучшим другом. – Дэниел доедает сэндвич и сминает обертку.

– Правда? – переспрашиваю я. – Боже мой. Вы же были почти ребенком. Наверное, вам пришлось очень тяжело.

Я даже представить себе не могу, чтобы похитили моих детей. И хотя эта история произошла много лет назад, я по-прежнему глубоко сочувствую семье этого мальчика.

– Нелегкое было время. – Дэниел мрачно кивает. – На самом деле сейчас это волнует меня куда больше. Теперь я могу восполнить некоторые пробелы в его истории, чего раньше не мог. Когда у нас загорается сигнал «Эмбер алерт»[7], я всегда думаю об Алексе.

– Мне так жаль, – говорю я и тоже отпиваю чая. – И как вы в итоге стали полицейским?

– В уголовном правосудии есть несколько путей развития карьеры. Я решил для начала поработать пару лет в правоохранительных органах, а дальше сменить сферу. Но потом понял, что предотвращать преступления мне нравится не меньше, чем расследовать их. – Дэниел бросает взгляд на часы.

– Вам пора? – спрашиваю я.

Смотрю на мобильник и с удивлением замечаю, что прошел почти час. Я очень хорошо провела время. Даже не помню, когда мы с Крисом в последний раз ужинали вдвоем, лишь он и я.

– Да, простите. Нужно вернуться к работе.

– Все в порядке, – отвечаю я Дэниелу. – Я сказала няньке, что отойду лишь на час.

Он поднимает со стола папку с эскизами, и мы убираем за собой мусор. Затем Дэниел придерживает дверь и провожает меня до машины.

– Еще раз спасибо за ужин, – говорю я.

– Всегда пожалуйста. – Он вновь улыбается мне так, что внутри все переворачивается, прямо как в тот раз, после парада. – Я дам знать, что мы решили, хорошо?

– Да.

Я открываю дверцу и сажусь за руль. Дэниел ее захлопывает. Собравшись отъезжать, я бросаю взгляд в зеркало заднего вида и вижу, как Дэниел садится в машину. Ощущая небывалый прилив радости, чего давно уже не испытывала, я включаю радио и напеваю всю дорогу до дома.