Странный я, ей-Богу, индивид (Эта мысль во мне давно окрепла): Каждый год сгораю от любви, Чтоб потом опять восстать из пепла! Говорят, что смерть – любви сестра (Афоризм меня приводит в трепет!), — Будет час последнего костра И остывший (без искринки!) пепел. Но покуда дух мой без оков, — Пусть стихи звучат, как гимн, не лепет, — Буду славить вечную любовь, — Ту, что не сгорает в чёрный пепел!

Как просто было б без любви: Ни ревности, ни расставаний, Ни треволнений, ни стенаний, — Рекой спокойствия плыви! Как просто было б без любви, — Ни суицидов, ни дуэлей, — Все были б живы, все при деле: В охапку счастие лови! Любовь! Откуда ты взялась? Каких начал ты продолженье? Кто дал тебе такую власть, Чтоб космос приводить в движенье! Как просто было б без любви, — Без этих каверзных вопросов, Без кувыркания с откосов!.. Но не получится! Увы!

Земля-то не на трёх китах, А на одной любви покоится! Стою на том, что это так. И знаю, что за этим кроется! Чтоб ведать, как земля кружит, Чтоб узел развязать запутанный, Пасут учёные мужи Всевидящее стадо спутников. Но тратить средства не резон, Поскольку знаю я заранее, — Итог науки предрешён: Любовь – основа мироздания! Любовь – Вселенной колыбель, Причина вечного движения… Дарю гипотезу тебе И не предвижу возражения!

Неутолённая любовь, Осколком вросшая у сердца, Как дальний свет ночных костров, Возле которых не согреться! Пускай очерчен брачный круг — Второй любовью или третьей, А первая уйдёт не вдруг, — На собственной судьбе проверьте! Она годами будет жить, Звенеть лирической струною, И сквозь цветные витражи Пытаться говорить со мною, И приходить в тревожном сне Так ощутимо, будто в яви, И тенью красться по стене, И пламенеть в вулканной лаве… Текут себе за днями дни, И радости порой не густо, Одна отрада – бьёт родник Неутоляемого чувства!

Над нами – созвездие Лебедя, А мы – на постылой Земле… В молчаньи, в желании, в трепете Стоим и не можем взлететь! Не можем поведать желанное, — Слова вызревают не вдруг. Как будто какая-то странная Запретная зона вокруг! Тому распростёртому Лебедю, Что тянется Млечным Путём, Не скажешь ты: «Экая невидаль! Бывают получше! Уйдём!» Он символом вечной крылатости Парит над Господней Землёй!.. Полёт – упоение радостью, Лишь вовремя крылья раскрой! Минуют часы и столетия… От взоров людских затаясь. Под знаком летящего Лебедя Рождается юная страсть!

Я мудреца остановил, — Вопрос был к старику: – Когда напишут о любви Последнюю строку? Старик был очень удивлён — Откликнулся не вдруг. Казалось, притворялся он, Что был не в меру глух. Мудрец с ответом не спешил (Степенность – знак ума!), Он рылся в тайниках души, Как будто бы дремал. Но вдруг, блеснув зрачками глаз, Он мне сказал в ответ: – Написано немало фраз, Их повторял весь свет. Когда грядёт глобальный крах, — Всеобщая беда, И превратятся в жалкий прах Гиганты-города. Последний житель на Земле, Свидетель катастроф, Напишет кровью на скале: «Да здравствует любовь!»

Её пальцы дрожали, как струны, И ресницы скрывали глаза… Мы тогда были чисты и юны, — Ах, вернуть бы те годы назад! Всё казалось пронизано светом, В мире не было чёрных теней. Я тогда не дождался ответа, — Мы расстались на тысячи дней! Нынче время иной круговерти И иные пристрастья в цене, Но, как прежде, как прежде, поверьте, — Та же страсть оживает во мне! Снова встретиться – горько и трудно: Не придуман душевный бальзам! Будут пальцы дрожать, словно струны. И потуплены будут глаза!

Вы мне приснились явственно и зримо, — Ах, если б сны сбывались наяву! Была бы жизнь моя неповторима, Но, всё равно, – я вами лишь живу! В цепочке дней бесчисленных и серых, Когда надежды ускользает тень, Я сохранял негаснущую веру, Что встречу вас в один желанный день! Всё было так, как я в мечтах лелеял: Разлука прервалась в единый миг — Мы в той же старой липовой аллее, И та ж листва застенчиво шумит! Не знаю, мы другие или те же, Но прежняя в душе проснулась страсть. — Так пусть она нас в горестях утешит, Не даст в пути сломаться и упасть! А время, равнодушное, как камень, На всё набросит забытья покров… Идут века, но властны над веками Привязанность, и дружба, и любовь!

Вот существо идеи (Искренне говорю!): Верно, что не надеюсь, Просто боготворю! Сердцем не охладею, Вечным огнём горю, Царством одним владею: Молча боготворю! Время не друг, – седею И становлюсь угрюм, Роща годов редеет… Пусть! Я боготворю! Имя её рифмую, Ради неё творю. Нет же, не напрямую, — Втайне боготворю! В царстве у Берендея Жмусь к огоньку, курю… Может быть, я надеюсь, Если боготворю?

Из необозримой удалённости, Можно бы сказать – уже «из тьмы», Вдруг нахлынут детские влюблённости, Будто бы сирень среди зимы! Явственно, контрастно, осязаемо Прошлое возникнет наяву! До сих пор влюблённостью терзаемый, Потому, наверно, и живу! Время издевается и дразнится, — Шлейф забвенья тянется вослед… Девочки! Мои четвероклассницы! Вам уже седьмой десяток лет! Мы расстались до войны… Вы помните Среднеазиатский гарнизон? Время всё смешало в бурном омуте (Говорят, – велик диапазон!). Положите хоть тысячелетия Между тем, что было и что есть, — Всё равно, пока живу на свете я, — Буду помнить первой страсти весть!

Уже бросался сверху запах лип В горячие объятия июля, И дальних громов недовольный хрип Тревожил в полдень работящий улей. Уже стекали росы по утрам — Обильные и щедрые, как реки, И облака выстраивали храм — Большой и белый, жаль, что не на веки! Косили травы в заливных лугах, Язи на стрекозу клевали дружно, А у меня не унимался страх, Что я для вас далёкий стал и чуждый! Ещё до листопада долог срок, И до отлёта птиц, считай, что вечность… Я к вам вернусь, переступлю порог, Для нас весна не будет быстротечной! Менялись дни, гудели провода, И Персеиды сыпались и гасли… В каких календарях любви страда Отмечена, как праздник, – ярко красным?

Нищий мир – наркоман и калека, Не ходить нам по общей тропе!.. Облик женщины прошлого века Мне почудился в гулкой толпе. На параде безликих кварталов, Где былого теряется след, Не былинное чудо витало, — Просто женщина шла по земле. Нет, не просто! Сотри эту фразу! Простоту не стыкуешь с мечтой! Идеал романтических сказов, Он, по собственной сути, святой! Как живётся ей в нашей юдоли — В суете, в маяте, в тесноте? Кто она – Натали или Долли? Или вовсе прозванья не те? Я промедлил, – она растворилась, Как туман, как фантом, как мираж… Боже мой! Помоги, сделай милость, — Пусть она возвратится хоть раз! Всё ушло в ненасытную Лету, Но остался немыслимый груз: Обаянье старинных портретов И романсов тревожная грусть!

Я по-ребячьи становлюсь неловок, Когда тебе довериться хочу. Но я разрушу стены недомолвок, — Влюблённому и это по плечу! Спроси, что хочешь, – выскажу, не струшу, Для слов моих галактики тесны! — Так обнажают насыпи всю душу На исповеди мартовской весны. Весна – моя беда, моя вина! Чем потчуешь: и горько мне, и сладко… Над миром – голубая глубина, И в ней я растворяюсь без остатка! Поставлю песню в сердце на постой, И сердце запоёт – транзистор старый!.. Пробьюсь ли сквозь сиреневый настой К тебе по скверам и по тротуарам? И наконец в моей – твоя ладонь, Как будто воробей в гнезде орлицы!.. О, май священный! У твоих мадонн Не нимбы загораются, а лица! Весна пришла – лукава и нежна, Нам по душе пришлись её порядки!.. Над нами – голубая глубина, А с нами ночи – песенны и кратки!

Зачем мы из разных эпох, Из разных веков и созвездий? К чему сожаления вздох О том, что не встретились прежде? В том «прежде», наверно, тебя Ещё пеленали, лелея, А я уж терзался, любя, Горя, полыхая и тлея! Не нужен ни год, ни число, Нет в датах ни смысла, ни проку!.. Давай всем столетьям назло Свою установим эпоху!

Мы сблизились быстро и смело, Как будто бы знались давно. Чья высшая воля слетела В открытое наше окно? За что нам такая награда, — Без долгих свиданий и мук Нам было достаточно взгляда, Улыбки, пожатия рук! Пусть люди не судят нас строго (Ведь толки людские грубы!). Мы сами – всесильные боги, Владыки упрямой судьбы!

Хотите знать итог? Все выводы готовы: Поэт – не автор строк. Любовь – владыка слова! Она диктует нам Слова особой силы. Она нас вводит в храм Нетленного светила. Она добавит прыть, Коль малодушен с детства, Прикажет покорить Вершины Эвереста. И вдруг, как в вещем сне, Чтоб досыта потрафить, Подарит щедро мне Букет лучей-метафор! Есть у любви черта — Ей скорлупа враждебна, Важна ей широта, Ей по сердцу безбрежность. Ей свойственно весь мир Держать в своих объятьях. Кто скажет: «Это миф!» — Тому не верьте, братья!