Нестеров не любил ограничивать круг своих задач подписанием общих договоров и соглашений. Конкретные, детальные переговоры о строительстве мотеля в каждом городе он тоже вел сам. Ездил, встречался с людьми, вникал в детали. И не потому, что не доверял подчиненным. Просто ему это нравилось, было гораздо интересней, чем вести кабинетные переговоры или копаться в бумагах.

На следующий день намечена поездка в Ярославль, где планировалось строительство одного из мотелей. В таких поездках Нестерова обычно сопровождали референт, Володя Чикин и кто-нибудь из отдела маркетинга. На этот раз взяли Лариску.

Накануне вечером Анна все же не выдержала, позвонила ей и скомканно извинилась. Та звонку подруги явно обрадовалась. Подулась, поворчала для виду, но простила. С утра вела себя так, будто ничего не произошло. Лариска не была злопамятной. А Анна корила себя за слабость. Не надо было звонить. Сейчас безопаснее было держаться от подруги подальше. В первую очередь для самой Лариски.

Вскоре после того, как пересекли Кольцевую, Анна увидела за окном стоянку дальнобойщиков. На ней несколько рефрижераторов.

«Та же дорога! — поняла она. — Та же, которой я в Москву добиралась. А на стоянке, возможно, Володька сейчас с Сергеем Ивановичем.» В хитром переплетении московских и подмосковных дорог Анна не разбиралась, поэтому ничто не показалось ей странным.

Удивился Чикин:

— Павел Андреевич, а мы куда едем?

— В Ярославле проблемы возникли. Осокин говорит, у них там какие-то бумаги не готовы. А раз уж поездку наметили, решили, что сегодня заглянем в Шацк. Там тоже интересный проект намечается. Да и времени поездка займет примерно столько же.

— Ого! — изумилась Лариска. — Слышь, Ань? Вот это сюрприз, да?

Нестеров, сидящий на переднем сиденье, обернулся:

— А в чем сюрприз?

Анна не дала Лариске ответить. Опередила:

— У Ларисы Сергеевны тетя в Шацке живет.

— А-а-а, — протянул Нестеров. Задумчиво добавил после паузы:

— Я тоже в этом городке однажды бывал.

Лариска в упор смотрела на Анну. Та умоляла взглядом не выдавать ее.

Смутные, обрывочные мысли будоражили, не давали сосредоточиться: «Вот он, повод, о котором говорил Осокин. Лучше не придумаешь. Он вспомнит, поймет. Не может не вспомнить. Зачем же я соврала насчет Ларискиной тети? Сразу, лихорадочно, глупо. Испугалась? Чего испугалась? Того, что Павел узнает меня? Так ведь именно для этого Осокин и устроил эту поездку. Именно об этом мы с ним и договаривались. Мне нужен был повод? Пожалуйста… Нет! Нет, нет и нет! Он ни в коем случае не должен меня узнать. Если то, что говорил Осокин, правда, если для Павла та давняя ночь значит так же много, как для меня, он вынужден будет потом выполнять все условия бандитов. Из-за меня! Нет, только не это! А Наташку я спасу, обязательно спасу! Сама. Не принося никого в жертву.»

За всю дорогу до своего городка Анна не произнесла больше ни слова. Павел тоже молчал.

Они бродили по пустырю, расположенному на окраине города, рядом с трассой. Павел обсуждал что-то с суетливым худым мужчиной лет пятидесяти. Тот спорил. Оживленно размахивая руками, доказывал свою правоту. Короткие, емкие вопросы Павла то и дело заставляли его на несколько секунд замолкать. После чего тот с удвоенной энергией выплескивал на собеседника потоки своего красноречия.

Время от времени Нестеров обращался к Анне. Вопросы были дежурными, не обязательными. Павел спрашивал скорее из вежливости. Чтобы Анна не чувствовала себя здесь совсем уж лишней.

«Зачем он взял меня с собой? — размышляла она. — Я ведь здесь совершенно не нужна. Чикин с Лариской остались в офисе этой партнерской фирмы. Для меня тоже была там работа. Так нет же, сказал, что поедем сюда. Зачем?»

Суетливый мужчина мерил пустырь шагами, удаляясь дальше и дальше. Дойдя до трассы, закричал, размахивая руками:

— Отлично! Все войдет! Стоянку сделаем чуток поуже — и все!

Нестеров поднял над головой руку с оттопыренным кверху большим пальцем.

Анна с удивлением смотрела на спешащего к ним со стороны трассы улыбающегося мужчину. Повернулась к Павлу:

— Он что, только сейчас понял, что закусочная войдет? Вот так вот, промерив пустырь шагами?!

— Да нет, конечно, — улыбнулся Нестеров. — Наверняка он все размеры знает. И в уме все уже двадцать раз просчитал.

— А зачем тогда весь этот цирк?

— В психологии бизнеса это называется сиюминутный положительный эффект. Такой эффект производит на партнера сильное эмоциональное впечатление. И, главное, запоминается.

Тревожно, страшно было Анне наедине с Павлом. Особенно когда он так, как сейчас, пристально и глубоко смотрел ей в глаза.

— Мы сейчас в офис к ним, да? — пробормотала она, пряча взгляд. — Я еще не все документы сверила. Просмотреть надо.

— Сначала побродим немного вдвоем. Я хочу рассказать тебе одну историю, которая произошла со мной в этом городе несколько лет назад.

— Какую историю? Зачем? — еле слышно произнесла Анна, с трудом шевеля онемевшими вмиг губами.

Павел, казалось, даже не услышал вопроса.

— Раньше мне казалось, что ничего подобного в моей жизни уже никогда не произойдет. Но в последнее время, после знакомства с тобой, я понял, что, к счастью, ошибался.

Анна опустила голову, чтобы Павел не увидел ее глаз.

— А куда мы поедем? — спросила она.

— Здесь недалеко. Тоже у трассы, километра два. — Павел посмотрел в ту сторону, где находился дом Анны. — Домишко тот я вряд ли теперь узнаю, они там все друг на друга похожи. Просто погуляем. Хочется рассказать тебе эту историю именно там. Там, где все произошло. Заказчик наконец подошел. Широко улыбнулся, кивнул в сторону стоящих на обочине машин:

— Ну что? Теперь в офис? Так сказать, последний штрих, и вперед — в светлое капиталистическое будущее!

— Вы езжайте, мы чуть позже подъедем. У нас с Анной Николаевной тут еше одно дело намечено.

Нестеров попрощался. Мужчина поспешил к своей машине. Павел с Анной брели позади.

«Меня узнают! Обязательно узнает кто-нибудь из соседей, знакомых, — тревожно сжималось ее сердце. — Кто-нибудь обязательно поздоровается. И что тогда? Вежливо, но недоуменно кивнуть и с улыбкой объяснить Павлу, что те, видимо, обознались? А если назовут по имени?»

Немного успокаивала мысль о том, что случайных прохожих можно не опасаться. Мельком взглянув на встречную женщину в дорогом французском летнем костюме, в изящных туфлях, со стильной прической, вряд ли кто-нибудь узнает в ней прежнюю Анну. Вечно замотанную, серую, незаметную, усталую. Но вот бабульки на пятачке! Они же всех, кто мимо проходит, как в подзорную трубу разглядывают, обсуждают. Узнают. Эти обязательно узнают. Еще и спорить начнут:

— Да это никак Анна наша приехала?

— Да брось ты!

— Точно тебе говорю! Смотри, какая стала.

— Здравствуй, Анна! Что, в гости приехала или на совсем вернулась? Как там Наташенька?

«Надо что-то делать! Этого нельзя допустить!» Она внезапно остановилась, словно наткнулась на невидимую стену:

— Ой! Павел Андреевич, у меня такое чувство, что я дверь дома не захлопнула. Просто прикрыла — и убежала. Торопилась очень.

— Да ерунда, — улыбнулся Павел. — У меня тоже так бывает. То вдруг кажется, что ключ в замке забыл, то — машину на сигнализацию не поставил. На самом деле все нормально.

— И все же можно я позвоню, успокоюсь?

Нестеров, все так же ласково улыбаясь, протянул ей мобильный телефон. Анна начала набирать номер.

— Из машины позвонить можно, — напомнил Павел. — Сядешь на заднее сиденье, нормально поговоришь. Зачем тебе стоять, как перед таксофоном?

— Нет-нет, я здесь. Вы идите, я сейчас догоню.

Пожав плечами, он направился к «мерседесу».

— Алла! Зоя Михайловна? Это Анна, референт Павла Андреевича. — Анна старалась говорить как можно тише, почти шепотом. — У меня к вам огромная просьба. Вы не могли бы посмотреть телефон фирмы, с которой мы в Шацке сотрудничаем. У вас наверняка должен быть в каких-нибудь документах. А то мне срочно позвонить нужно, а Павел Андреевич отошел.

Узнав номер телефона, Анна позвонила. Попросила к телефону Лариску.

— Ларис, мне нужна твоя помощь!

— Мы тут уже закончили, — довольно и весело отозвалась та. — Сидим, чай пьем. А что случилось?

— Потом объясню. Мой дом помнишь?

— Конечно.

— Там недалеко, у восьмого дома, небольшая площадка с двумя скамейками. На ней бабульки местные собираются. Всегда кто-нибудь сидит. Поезжай туда, поговори с ними. Попроси, если они меня сегодня увидят, пусть виду не показывают, что со мной знакомы. Скажи — я в Москве в фирму устроилась. Туда только москвичей брали, а я соврала, что москвичка. Тот мужчина, который со мной, — мой начальник. И если узнает, что я местная, сразу уволит. А в Москве работу трудно найти, Наташка голодать будет — в общем, пожалостней что-нибудь придумай. Хорошо?

Лариска ответила не сразу:

— Да что случилось-то? Ты толком объяснить можешь?

— Потом! Пожалуйста, Лариса! — взмолилась Анна.

— Правда расскажешь?

— Конечно!

— Ну смотри. Ловлю на слове. Так… А тут же вроде не так близко. Я успею?

— Успеешь!

Сев в машину, Анна отдала телефон Павлу.

— Ну как дверь? — поинтересовался тот. — Все нормально?

— Что? А, да-да, все нормально. Вы оказались правы — дверь закрыта. Извините, что долго разговаривала. Соседка старенькая. Пока спустилась, пока назад поднялась, — забормотала она и зачем-то добавила: — Я понимаю, что дорого. Но телефон ведь на фирму зарегистрирован — я скажу в бухгалтерии, чтоб из моей зарплаты вычли.

— Ну перестань, а! — с улыбкой попросил Павел. — Из какой зарплаты?

Шофер отвернулся к окну, пряча усмешку.

— Вон Васильевич даже над тобой смеется, — кивнул в его сторону Павел. — А если б не знал меня, подумал бы, что я крохобор, из-за копейки удавиться готов.

— А кстати, я так и подумал, — скорбно проговорил Васильевич, сделав серьезное лицо.

Павел развел руками:

— Во! Тем более! Поехали. Прямо по трассе.

— Подождите! — вскинулась Анна. Почувствовала, что кровь бросилась в лицо, прижала к шекам дрожащие пальцы.

— Я утром торопилась, не позавтракала. А сейчас от голода даже голова кружится. Может, перекусим где-нибудь?

— Конечно. Дело хорошее. Васильевич, давай к какому-нибудь ресторанчику.

Машина остановилась на обочине. Нестеров посмотрел в окно:

— Еще вперед немного, метров тридцать. «Мерседес» тронулся с места.

— Стоп! Вот здесь. — Павел повернулся к Анне. — Вот здесь сломалась в тот вечер моя машина. С этого начинается та самая история, которую я хотел рассказать.

Они вышли из машины. Павел помог Анне спуститься с крутой земляной насыпи. Остановился, окинул взглядом небольшие деревянные домики, нестройным рядком тянущиеся вдоль дороги.

— Я даже не знаю сейчас, в каком из домов провел ту ночь. Эти избушки так похожи. Конечно, если поближе подойти.

— Нет! Не надо поближе! — вырвалось у Анны. — Зачем? Мы же погулять хотели. Давайте просто пройдемся, поговорим.

Павел взглянул на нее удивленно:

— А здесь-то ты почему со мной на «вы» разговариваешь? Мы ведь не на работе. Стесняешься? Боишься? Что с тобой происходит?

Она виновато и успокаивающе улыбнулась. Нестеров в ответ коротко и нежно коснулся ее пальцев.

Они шли по узенькой тропинке. Анна двигалась следом за Павлом, опустив голову, чтобы встречным прохожим труднее было ее узнать.

Тропинка кончилась. Павел замедлил шаг. Дождался, пока Анна поравняется с ним.

— Так вот, — снова начал он. — Ночь, машина сломалась. Деваться некуда. Пришлось проситься на ночлег. Я провел ночь в одном из этих домишек. Это была невероятная, сумасшедшая ночь. Еще недавно я был абсолютно уверен, что ничего счастливей в моей жизни уже не будет.

Замолчал, как бы оценивая сказанное со стороны. Усмехнулся:

— Я понимаю, что звучит слишком высокопарно, но это действительно так! С тех пор я понял, что все эти разговоры о «невидимых нитях», о притяжении сердец — не пустые слова. Но давай по порядку.

Нестеров поднял голову. Отсутствующим взглядом посмотрел куда-то поверх домов:

— В каком-то из этих домиков живет красивая молодая женщина. Она замужем. И, наверное, у нее все хорошо.

Сердце Анны колотилось в бешеном ритме.

— Зачем ты мне все это рассказываешь?

— А ты дослушай.

Павел рассказывал об их давней встрече. О собаке. О зеленом абажуре. О пирожках. О том, что она и так знала до мельчайших подробностей.

Они шли мимо пятачка. Тайком от Павла Анна бросила взгляд в сторону скамеек. Там сидело шестеро старушек. Все шестеро молча смотрели на Павла с Анной. Одна из бывших соседок заговорщически подмигнула. Приложила палец к губам.

Анна быстро отвернулась. Взглянула на Павла. Тот вроде ничего не заметил.

— А она сказала: «Уезжай. Забудь обо мне…»

Павел остановился, повернулся к Анне. Обнял ее за плечи:

— Я мог бы сейчас найти ее. Мог бы нарушить данное слово. Она бы простила. Уверен, что простила бы! Знаешь, почему я этого не делаю? Потому что сейчас рядом со мной женщина, которая мне еще дороже.

И Анна скорее почувствовала, поняла по губам, чем услышала:

— Я люблю тебя, Анна.