Вирджиния отправила своего помощника осматривать достопримечательности русской столицы вместе с худосочной переводчицей, которая все время шмыгала носом. И сейчас они с Павлом сидели за столиком недавно открывшегося ресторана «Мельница», где от всех стен и углов веяло русским духом. Деревянные столы на резных ножках. Щебет живых канареек в клетках и настоящее мельничное колесо, перемешивающее лопастями прозрачную воду, создавали ощущение отдыха на природе. Запах озона, распыляемый кондиционерами, добавлял реальности этим ощущениям.

Вирджиния хотела, чтобы все блюда были исконно русскими. Поэтому из напитков она выбрала квас вместо традиционной кока-колы. И водку вместо виски.

Пока они ждали, когда их заказ будет приготовлен, Вирджиния молча рассматривала Павла. И ему от этого взгляда было неловко. Он теребил в руках льняную салфетку, перекладывал ложки и вилки.

Вирджиния, казалось, этого не замечала.

— Да, ты действительно изменился, — произнесла она. — И изменился в лучшую сторону. Это влияние той женщины? Анны?

Павел кивнул:

— Да. Это все она.

— Понятно. И ты совсем не думал обо мне?

— Думал, — ответил Павел.

И он не врал. Он действительно думал о Вирджинии, когда просматривал на банковских счетах денежные поступления из Англии.

— А я думала о тебе все время. Когда ты уехал, я хотела забыть тебя. Дела фирмы. Другие мужчины. Ничего не получилось.

— Вирджиния, прошу вас.

— Пожалуйста, называй меня «на ты». Нас никто не слышит. И мне… Мне так удобнее.

— Хорошо.

— Павел, я знаю, это трудное решение, но… — она не договорила.

Подошли два официанта, одетых в белые косоворотки и красные штаны. Поставили заказанные блюда.

— Поговорим потом? — спросила она. В ее голосе послышались заискивающие нотки.

— Конечно.

Ароматная лососина, политая розовыми пенками, могла свести с ума истинного любителя рыбных деликатесов одним своим видом. Пряный соус нежно щекотал ноздри. Официанты пожелали приятного аппетита и, раскланявшись, ушли.

Вирджиния взяла вилку и нож:

— Бон аппетит, Павел.

— Бон аппетит, Вирджиния.

Олег лежал на кровати в спальне Алины и курил, пуская дым в потолок.

В комнату вошла Алина. Она остановилась на пороге, разглядывая Олега, который не замечал ее.

— Олежка, я же тебя просила не курить в спальне.

— А что, черт побери, в этом такого? — неожиданно взорвался Олег, подскакивая с кровати. — Что такого, что я здесь курю?!

— Просто нам же потом здесь спать, — залепетала Алина.

— Ну и что? Посмотри-ка, неженка какая выискалась, сигаретный дым ей не нравится! Конечно, это же твоя квартира. Не выгоняешь — и на этом спасибо. Да? Спасибо тебе огромное за твою доброту.

Губы Алины задрожали. На глазах появились слезы.

— Что ты такое… Что с тобой?

Олег затушил сигарету в фарфоровом блюдце.

— Извини, — сказал он.

— Ты же… Олег, я же ничего такого не говорила. Даже не думала. Я не хотела, чтобы…

— Извини, Алина. — Олег опустился на кровать, взял девушку за руку и посадил к себе на колени. — Извини, я сам не знаю, что несу. Но ты меня должна понять. Я же здесь, как зверь в клетке, никуда выйти не могу, кроме балкона. Так и с ума сойти недолго.

— Я понимаю, Олег, — сказала Алина, вытерла слезы и положила голову ему на плечо. — Я понимаю.

— Я должен что-то придумать, чтобы все это изменить. Пока у меня ничего не получается, и я бешусь. Но ничего, ты не волнуйся. Скоро все будет хорошо.

Алина посмотрела на Олега, и во взгляде был какой-то неожиданный страх.

— И ты от меня уйдешь?

— Алина, ты для меня сейчас все. Если бы не ты, не знаю, что бы со мной было. Ты у меня осталась одна.

— Но потом, когда все закончится и тебе не надо будет прятаться. Тогда что?

— Тогда у нас все будет замечательно.

— Правда?

— Конечно, малыш.

Алина прижалась к Олегу, счастливо улыбаясь.

— Ну ладно. Пойди пока займись своими делами, ладно? Мне нужно немного побыть одному. Подумать.

— Конечно.

Алина счастливо поцеловала Олега в щеку и выбежала из спальни, прикрыв дверь. Через секунду, смущенно улыбаясь, заглянула вновь.

— Можешь курить здесь, — сказала она и исчезла.

Олег подождал, когда ее шаги стихнут, и улыбка сползла с лица. Он схватил одну из десятка мягких игрушек и с размаху бросил ее на пол. Потом еще одну. И еще. Ситуация, на его взгляд, развивалась слишком медленно. Нетерпение и обида точили его изнутри. Он отшвырнул еще одну игрушку. Надо ускорить события, иначе он просто не дождется возмездия.

Анна никак не могла сосредоточиться на очередном отчете для акционеров. Тупое перечисление одних и тех же позиций сводило с ума. Она отодвинула в сторону бумаги и встала из-за стола. Она злилась и ругала себя за то, что эмоции берут верх над разумными доводами и мешают работать, но ничего не могла с собой поделать. Ее мысли были далеки от насущных проблем фирмы. Она пыталась изо всех сил сосредоточиться на пунктах договора, касающихся обязательств стороны А, но в ее сознании возникала яркая картинка Павла и Вирджинии, нежно обнимающих друг друга. Она трясла головой, пытаясь отмахнуться от этого наваждения, но картинка всплывала вновь и вновь.

Анна встала, прошлась, твердя про себя, что все это глупо. Она не должна себя так вести, нужно сосредоточиться на работе.

Самовнушение не помогло.

— Еще эта Лариска, — проворчала Анна.

Она сделала еще несколько кругов вокруг компьютера и вошла в кабинет Павла. Нажала на кнопку выключателя, осветив строгую обстановку. Стрелки на круглых часах подбирались к пяти.

Она медленно прошла вдоль длинного стола, провела рукой по спинке стула, где несколько часов назад сидел Павел, зашла за деревянную панель, где стоял шкаф со сменой рубашек и костюмов. Распахнула дверцы и достала одну из белых рубашек. Прижалась к ней щекой, едва улавливая слабый запах одеколона Павла. Потом подумала, как, наверное, глупо она сейчас выглядит, и вернула рубашку на место.

Зазвонил телефон. Анна торопливо захлопнула дверцы шкафа и вышла из-за панели. Телефон, параллельный с ее офисом, настойчиво дребезжал. Анна сняла трубку.

— Алло… Алло… Алло, вас не слышно. Вас не слышно, перезвоните.

Анна положила трубку и опустилась в кресло Павла. Уже в четвертый раз за сегодняшний день кто-то набирает номер и молчит. Анну это беспокоило, и в эти минуты ревность отступала. Но только на несколько секунд. Анна взяла в руки трубку с намерением набрать номер Павла — в который раз за день! — и, в который раз не сделав этого, вернула трубку на место.

— Нужно работать. Нужно работать. Нужно работать. — Упорно повторяя эти слова, Анна вышла из кабинета, плотно закрыв за собой дверь.

Олег снял телефонную трубку и набрал номер. На другом конце провода отреагировали очень быстро.

— Добрый день. Могу я поговорить с Андреем Михайловичем? — попросил он.

— Кто его спрашивает? — спросил в свою очередь милый женский голос.

— Скажите, что это… скажите, что это Осокин.

— Минуточку.

Трубка легко щелкнула. Олег ждал меньше, чем ему обещали. Уже через пару секунд в трубку ворвался возбужденный мужской голос.

— Осокин? Олег Осокин?

— Да. Это я. Не кричи только, ради бога.

— Ты же… Мать твою, Осокин, ты где?

— У друзей. Ты мне нужен.

— Я в этом и не сомневаюсь. — В трубке хихикнули. — Уже наслышан о твоих романтических подвигах. Даже не знаю, честно говоря, чем могу тебе помочь.

— Мне твоя помощь не нужна. А вот Нестерову, возможно, понадобится.

— Ты о чем?

— А о том, что он меня подставил.

Голос усмехнулся:

— Да ну? Интересно, интересно. И как же это произошло?

— Как, не важно. Лучше спроси зачем, и я тебе скажу.

— Хорошо. Зачем?

— Нестеров прокручивал разные темные делишки. Незаконные сделки, договора. Я уж не говорю о налогах. Все это он проделывал втайне от меня, а когда я узнал об этом, он предложил войти в долю. Я отказался и вот. Теперь не могу выйти из дома. С одной стороны его дружки, с другой — милиция.

— Так, так, так… Очень интересно. Но, дружище, этого мало, чтобы спасти твою задницу. Конкретика нужна. Счета, реквизиты. Сам понимаешь, не маленький.

— Тебе нужна?

— И тебе, дорогой мой, и тебе! Чтобы я по-настоящему твоего бывшего дружка прижал и тебя отмазал. А мне…

— Чтобы для себя что-нибудь поиметь, — закончил за него Олег.

Его собеседник хохотнул, но промолчал.

— Ладно, — сказал Осокин. — Бумага и ручка есть под рукой? Записывай.

Впервые в жизни он доносил на себя. Ведь именно он, Олег Осокин, разрабатывал схемы ухода от налогов с помощью подставных фирм, занимался обналичиванием денег, вел черную кассу. Нестеров считал это не главным, не хотел мараться, моралист чертов! Конечно удобно, когда грязную работу делает кто-то за тебя. Но подписывал все он — как и положено по должности. Подписывал, особо не вчитываясь и не запоминая. Вряд ли он сумел разобраться во всем один за это время! Значит, и отвечать ему.

Вирджиния подставила лицо ветру, и тот с удовольствием играл ее волосами. Вирджиния и Павел стояли на борту теплохода «Москва», с которого любовались красотами столицы, проплывая по Москве-реке. Вирджиния восхищалась сочетанием современных зданий, сплошь крытых синими и зелеными зеркалами, с гордыми куполами старинных храмов. Павел же считал, что в этой мешанине нет никакой гармонии и они только уродуют ландшафт. И Вирджиния тут же с ним соглашалась. Она соглашалась со всем, что говорил Павел. Но только он говорил не о том, о чем бы хотелось ей.

— Да, — произнесла она, — у тебя красивый город. Красивая страна. Знаешь, я бы, наверное, даже могла остаться здесь. Да, жить.

Павел с недоверием покосился на англичанку.

— Правда, — подтвердила она. — Конечно, уровень жизни здесь не такой высокий, как в Англии, но я могу к этому привыкнуть. Я могу привыкнуть ко всему. Выучу русский.

— Зачем? — спросил Павел, хотя уже знал ответ на вопрос и боялся, что Вирджиния его подтвердит.

— Я знаю, — сказала она, — ты не хочешь жить в Англии, поэтому я могу переехать сюда. Конечно, буду часто ездить в Лондон по делам, но большую часть времени, конечно, буду здесь.

— Вирджиния, о чем ты говоришь? — перебил ее Павел.

— Нам будет хорошо вместе. Мы занимаемся одним делом. У нас схожие вкусы, материальное положение. И Павел, ты же знаешь, я люблю тебя.

— Вирджиния…

— Я знаю, эта женщина, твой референт. Она тебе не подходит.

— Вирджиния, позволь мне самому решать, кто мне подходит, а кто нет.

— Но почему? Почему? — страстно воскликнула Вирджиния, ломая стереотипы о сдержанности англичанок. — Я старая? Я уродина?

— Вирджиния, ты же знаешь, что это не так. Просто я люблю эту женщину. Я всегда любил только ее.

— Что в ней такого необыкновенного? Что в ней такого, чего нет у меня?

— Вирджиния, ты замечательная женщина. Ты обязательно будешь счастлива. С другим человеком.

Вирджиния затрясла головой, потом закрыла лицо руками. Когда она отвела руки, на лице была улыбка. Грустная улыбка.

— Расскажи мне о ней, — неожиданно попросила Вирджиния.

— Это длинная история.

— Ничего. Я хочу ее слышать. Только давай сядем.

Они прошли на середину палубы, где располагался маленький бар с пластиковыми белыми столами и стульями, торгующий прохладительными, алкогольными напитками и закусками. Павел заказал водку с лимоном для Вирджинии и стакан простой воды для себя.

Павел рассказал всю историю с того момента, как он попал в снежную бурю недалеко от Шацка, и закончил тем, что он и Анна теперь живут вместе. Правда, из рассказа выпали несколько эпизодов с предательствами, похищениями и погонями. Рассказ закончился, и они некоторое время сидели молча, глядя на меняющийся пейзаж за бортом.

— Я не слышала ничего прекраснее, — задумчиво произнесла Вирджиния. — Ты самый необыкновенный человек из всех, кого я знала. Необыкновенный романтик. Я в тебе не ошиблась. Анна знает, какая она счастливая?

— Мы оба счастливы.

Вирджиния покачала головой.

— На кого похожа девочка?

— Немного на Анну. Немного на меня. Она чудный ребенок. Большая умница.

— Я в этом не сомневаюсь. Если бы у меня было больше времени, я бы с ней познакомилась.

Дальше водная прогулка продолжалась в полном молчании. Павел и Вирджиния, каждый погруженный в свои мысли, отрешенно смотрели на город, медленно опускающийся в вечерние сумерки.

На теплоходе играла музыка. Люди за соседними столиками оживленно беседовали. Мальчик и девочка лет пяти играли в догонялки. Симпатичная девушка в белом летящем платье позировала перед объективом фотоаппарата своего друга. Сделав пару снимков, он повесил фотоаппарат на шею и, подойдя к девушке, поцеловал ее.

Павел и Вирджиния засмотрелись на эту молодую красивую пару, у которой все было впереди.

Пароход причалил к берегу, и Павел с Вирджинией перебрались в машину Павла, чтобы еще некоторое время поездить по городу. Вирджиния захотела посмотреть усадьбу Кусково. Вечер был чудный, наполненный ароматами свежескошенной травы и легким ветерком. Они долго бродили по аллеям большого парка. Потом они поужинали в одном из летних кафе. Вирджиния все время молчала и только улыбалась каким-то своим мыслям.

Когда Павел привез Вирджинию в гостиницу «Москва», было уже половина двенадцатого. Последние минуты между сегодня и завтра.

Они остановились в просторном холле.

— Не зайдешь в мой номер? — спросила Вирджиния, но в голосе не было надежды, просто вежливость.

— Извини, — ответил Павел. Вирджиния кивнула:

— Я понимаю. Ты приедешь завтра в аэропорт?

— Конечно. В котором часу твой рейс?

— Не помню точно. Кажется, в час.

— Я заеду за тобой в десять.

— Хорошо.

— До завтра, Вирджиния.

— До завтра, Павел.

Они по-дружески пожали друг другу руки, и Павел, не оборачиваясь, направился к выходу.

Вирджиния подождала, пока за ним захлопнутся массивные двери, и, постояв еще несколько минут, неторопливо направилась в бар.

… Анна снова посмотрела на часы. Стрелка передвинулась только на пять минут, сдвинувшись с цифры двенадцать.

Она прислушивалась ко всем шумам и шорохам в подъезде. К визгу тормозов на улице.

Наташка уже спала в обнимку с новой игрушкой, смешным розовым крокодилом, а Анна измеряла квартиру шагами, поминутно выглядывая в окно. Она не включала свет, и будильник на тумбочке возле кровати, освещавший цифры яркими лампочками, нарисовал забавный узор на противоположной стене.

Анна еще несколько раз порывалась позвонить Павлу, но каждый раз опускала трубку, так и не набрав номер. Она боялась, что Павел может подумать, будто бы она ему не доверяет. А Анна уже сомневалась, что это не так. Что бы ни говорила Лариска, а Вирджиния была привлекательной женщиной, умеющей себя подать. И у нее были ум, стиль, деньги и настойчивость. Она всегда добивалась своего. Это читалось в ее взгляде, походке, жестах. И сейчас ее целью был Павел, в этом Анна не сомневалась ни секунды. И она будет идти к своей цели с упорством.

Анна остановилась посередине комнаты, ей показалось, что подъехала машина. А через несколько минут заскрежетал ключ в замке. Она мгновенно скинула халат и забралась под одеяло, притворяясь спящей.

Дверь открылась. Тихие шаги замерли в прихожей, а потом подошли к спальне. Замерли возле кровати. Анна почувствовала запах духов Вирджинии.

— Аня, — шепотом позвал Павел. Она не отозвалась.

— Аня, я знаю, что ты не спишь. — Павел сел на край кровати и провел рукой по светлым локонам Анны. Она повернулась к нему, прижимая одеяло к подбородку.

— Вирджиния завтра уезжает.

— Да?

— Аня, у нас с ней ничего не было и быть не могло.

— Правда?

— Господи, конечно. Милая, я люблю тебя. Я ни о ком даже думать не могу.

На глазах Анны блеснула слеза, она торопливо смахнула ее рукой.

— Дурочка моя, — сказал Павел ласково, наклонился к Анне, чмокнул ее в нос. — Я люблю тебя. Спи.