Тонкая струйка дыма от сигареты, которую Олег держал, зажав большим и указательным пальцами, медленно поднималась к потолку. Он сидел в кресле, положив ноги на журнальный столик, и разговаривал по телефону. Губы расплывались в улыбке.

— Да, я понял, — сказал он невидимому собеседнику. — Нет, здесь даже и вопросов быть не может, все пройдет как по маслу, я тебя уверяю. Да, да, да… Именно… Спасибо тебе. Пока.

Олег бросил трубку и затянулся сигаретой, выпуская дым колечками, что говорило о его прекрасном настроении.

В комнату вошла Алина в коротких джинсовых шортах и белой майке. В руках она держала миску, в которой взбивала крем для пирога. Она села в кресло напротив Олега, продолжая свою работу.

— С кем ты говорил? — спросила она.

— С приятелем. Что у тебя там? — он указал на миску.

— Крем. Буду печь торт.

— Здорово. Дай-ка мне попробовать.

Алина подошла к Олегу, села на подлокотник кресла. Он обмакнул в крем палец, облизнул.

— Вкусно.

Убрав миску из рук девушки, он притянул ее к себе и поцеловал.

Анна сидела на диване в своем офисе, а рядом были Лариса и Галина. Лариса гладила Анну по волосам, словно та была маленькая девочка, и заботливо смотрела в глаза.

— Может быть, тебе воды принести? — предложила она.

— Нет, спасибо.

— Какая сволочь на него настучала? — Галина ударила сжатыми кулаками по коленкам. — Кто?

— Только подумали, что все закончилось, и на тебе! Опять двадцать пять. — Лариса встала с дивана и присела на стол Анны, облокотившись о компьютер.

— Может быть, кто из акционеров? — предположила Галина.

Анна пожала плечами:

— Я не знаю. Может быть. На собрании Головин предложил сменить президента.

— Может, его папочка этим и заправляет? Обиделись, что сынка не сделали вице-президентом?

— Не думаю. Его отец крупный бизнесмен. Политик. Для него наша фирма как песчинка в море. Не станет он такие интриги строить. А если бы хотел этого, то не стал бы ждать столько лет. Нет, это не он.

— Значит, сам сынок.

— Боюсь, что есть еще кто-то, помимо акционеров. Тот, кто сообщил им, что будто бы Павел крутит какие-то махинации за их спиной.

— А может, это Осокин? — задумчиво предположила Галина.

— Осокин? — воскликнула Лариса.

— Почему бы и нет? Его же до сих пор не поймали. Значит, он прячется у кого-то из своих друзей.

— У кого бы узнать? — спросила Анна.

— Думаешь, он посвящал меня в свои дела и знакомил с дружками? Как бы не так. Он только спал со мной. — Галина горько усмехнулась. — Какой же я была дурой! Если бы узнала все раньше, ничего бы этого не было. Ладно, не обращайте внимания, девочки. Извините.

— Все в порядке, — сказала Анна. — Мы же подруги. Галя, ты не должна себя ни в чем обвинять. Ты не виновата. Ты любила Олега, а когда любишь, не замечаешь, что происходит вокруг.

— Спасибо, Аня. Но не надо об этом, ладно? Я попробую сегодня же позвонить его друзьям, которых я знала. Хотя, если он у них скрывается, вряд ли они что-то скажут.

— Это уж точно, — подтвердила Лариса.

— Господи, что же делать? — Анна сцепила руки, прижала их к груди.

— Не раскисать, — сказала Галина. — И не такое пережили. Продолжать работать надо, как будто ничего не случилось.

— Не знаю, смогу ли, — вздохнула Анна. — У меня все из рук валится. Как представлю, что Павел в тюрьме. У нас так все было хорошо. И вот на тебе…

Анна закрыла лицо ладонями, плечи затряслись в беззвучных рыданиях. Лариска тут же подсела к ней, обняла.

— Только не это, — строго сказала Галина. — Ты не имеешь права сидеть сейчас, рыдать и жалеть себя. Понятно? Слезами Павлу не поможешь. Возьми себя в руки.

Анна вытерла слезы:

— Ты права. Права. Нельзя расслабляться.

— Все будет хорошо. Его скоро отпустят, — уговаривала Лариска.

— Господи, если бы вы знали, как я боюсь! Боюсь всего этого.

— Не дрейфь, Анька, — бодро сказала Лариса. — Мы с тобой. И если эти козлы Нестерова не отпустят, мы тогда тюрягу штурмом возьмем. Мы им покажем, где раки зимуют.

— Ой, девчонки, что бы я без вас делала? — сказала Анна, с благодарностью глядя на подруг.

Беда не заставила себя ждать. Не прошло и трех часов, как к Анне в кабинет ворвалась Лариска с взъерошенными волосами и выпученными от ужаса глазами. Анна даже не вздрогнула. Она, сжав руки в кулаки, молча смотрела на подругу и ждала, когда та сможет говорить.

— Аня… Аня, — бормотала та.

— Лариса, успокойся. Что случилось?

— Не знаю. Там, по-моему, целая армия.

— Что?

Через секунду Анна поняла, что произошло. В офис вошли несколько человек в камуфляжных костюмах, черных масках и с автоматами, перекинутыми через плечо. Лариса вжалась в стену.

Из-за спин вооруженных омоновцев вышел старший следователь НП Андрей Дмитраков. Он улыбался, словно принес какую-то счастливую весть.

Эта наглая улыбка привела Анну в чувство. Она поднялась, уговаривая себя не показывать, что паникует.

— Что здесь происходит? — спросила она, уперев руки в стол и глядя прямо в глаза следователю.

На удивление, голос ее не предал, не дрогнул. Вопрос прозвучал естественно и уверенно.

Дмитраков подошел к Анне и протянул удостоверение.

— Старший следователь НП Дмитраков, прошу убедиться.

Анна бегло взглянула в красную корочку и снова перевела взгляд на следователя.

— Я могу узнать причину вашего визита? — спросила она.

Четкий первый вопрос придал Анне уверенности в себе.

— Простите, с кем имею честь разговаривать? — спросил Дмитраков, не переставая улыбаться.

— Личный референт президента компании Анна Кузнецова.

— Очень рад. Я бы хотел видеть вице-президента.

— Его нет. В нашей компании нет вице-президента.

— Это интересно. В таком случае, вот.

Дмитраков протянул Анне сложенный вчетверо лист бумаги. Анна развернула его, прочла написанное.

— Обыск?

— Да, — радостно кивнул Дмитраков. — Именно. Немного нарушим ваш порядок, если не возражаете.

— А если возражаем?

Дмитраков засмеялся:

— В этой фирме работают очень забавные люди. Да… Значит, так, сейчас мои ребята пройдут по кабинетам, возьмут некоторые бумаги, посмотрят, что лежит у вас за шифрованными замками в сейфах, кое-что поспрашивают. Вы не волнуйтесь, все будет очень интеллигентно. — Дмитраков повернулся к омоновцам. — Приступайте, ребята.

Омоновцы вышли из кабинета. Дмитраков увидел Лариску, продолжающую стоять у стены.

— Вы тоже секретарь? — спросил он. Лариска отчаянно затрясла головой.

— Тогда идите на свое рабочее место. Лариска пулей вылетела из кабинета.

— Так. А мы потолкуем с вами.

Дмитраков выдвинул один из стульев, стоящих вдоль стола, и сел на него, сложив ногу на ногу.

— Вы садитесь, садитесь. В ногах правды нет, — обратился он к Анне и засмеялся своей шутке.

Анна медленно села. Дмитраков не мог даже предположить, сколько сил требуется этой женщине, чтобы сохранять внешнее спокойствие и невозмутимость.

— Я вас слушаю, — сказала она, сложив руки на столе, как школьница на уроке.

— Как давно вы работаете в этой компании? — спросил Дмитраков.

— Несколько месяцев, — сказала Анна.

— И вы знаете обо всем, что происходит и происходило здесь?

— Безусловно. Я личный референт Павла Нестерова и должна быть в курсе всех дел.

— С Павлом Нестеровым вас связывали только служебные отношения?

— Простите?

— Ладно, опустим этот вопрос. Скажите мне такую вещь. У вашей фирмы довольно-таки крупный денежный оборот. Я хочу знать основные источники пополнения вашего бюджета.

— Пожалуйста. Эксплуатация и продажа построенных сооружений. Акции. Инвестиции. Последнее время на наш счет стали поступать инвестиции из Англии.

— Понятно, понятно. Есть счета за границей?

— У фирмы?

— У фирмы.

— Есть банковский счет в Англии. Он абсолютно легален.

— Это мы проверим. Еще?

— Все. Только счета в российских банках.

— Хорошо. Мне нужны все документы.

— Да, конечно.

Анна встала из-за стола и подошла к несгораемому шкафу, стоящему в углу офиса, где хранилась вся информация о сделках, договорах, банковских счетах.

— Кстати, ваш компьютер мы тоже с собой прихватим, — сказал Дмитраков.

— Зачем? — удивилась Анна.

Дмитраков только улыбнулся, демонстрируя Анне пожелтевшие от табака зубы.

Обыск длился больше четырех часов. Анна видела испуганные, вопрошающие лица сотрудников, проходящих через ее кабинет. Были изъяты все бумаги из отдела продаж, бухгалтерии, даже из отдела по связям с общественностью. Дмитраков пообещал вернуть документы приблизительно через неделю, как только все будет тщательно проверено и просчитано.

После ухода Дмитракова и омоновцев в офисах компании не осталось и следа от былого порядка. Анна, совершенно разбитая и растерянная, как и все сотрудники, принялась собирать разбросанные бумаги, ручки, пустые картонные папки. Она не сразу услышала телефонный звонок. Когда все-таки сняла трубку, то услышала голос Лариски:

— Ань, к тебе тут делегация собирается. Будь готова.

— Какая еще делегация?

— Аллочка подсуетилась. Не терпится узнать, что происходит.

— Понятно. Спасибо.

Алла и еще несколько сотрудников вошли в офис Анны минут через пять. Они остановились на пороге и подождали, пока Анна, укладывающая ненужные бумаги в корзину для мусора, заметит их.

— Добрый день, — поприветствовала Анна вошедших.

— Здравствуйте, Анна Николаевна, — защебетала Алла. — Мы все ужасно обеспокоены сегодняшним обыском. У нас забрали все документы. Анна Николаевна, мы хотим знать, что это было. Вы наверняка в курсе. Вы же чаще, чем все другие, в последнее время общались с руководством.

Анна сделала вид, что не заметила подтрунивания. Она подумала о том, что скрывать арест Павла было бы бессмысленно. Рано или поздно об этом все равно станет известно, и поэтому будет лучше, если первой сообщит она.

— Павла Андреевича задержали сегодня из-за небольшого недоразумения, — сказала Анна. — Но в ближайшее время он снова приступит к своим обязанностям.

Сотрудники стали переглядываться, перешептываться.

— За что его задержали? — спросила Алла.

— Я же сказала — недоразумение. Вам не стоит беспокоиться, пожалуйста, продолжайте спокойно работать.

— Это все, что вы можете нам сообщить?

— Я сказала вам все, что знала сама.

— Понятно. — Алла закусила губу. — Что ж, и на этом спасибо. Идемте спокойно продолжать работать.

Алла первой вышла за дверь, а за ней и остальные. Через полчаса, когда Анна уже навела в офисе порядок, ей на стол легли два заявления: от Аллы и ее помощника. Заявления с просьбой об увольнении. А вслед за этим раздался телефонный звонок.

— Алло, — устало сказала Анна.

— Добрый день. Меня зовут Ольга Смирнова. Журналист газеты «Московский комсомолец». Нам стало известно, что президент вашей фирмы арестован сегодня утром, а в ваших офисах проводился обыск. Мы хотели бы знать, с чем это связано. Расскажите, пожалуйста, поподробнее.

— Нет, извините, — резко сказала Анна, судорожно соображая, что она должна говорить.

— Почему?

— Простите, но пока мы не готовы к общению с прессой.

— Но…

— Всего доброго. Извините. — Анна положила трубку.

Последующие полчаса «Всего доброго. Извините» ей пришлось повторить раз пятнадцать. Телефон непрерывно звонил, и бесконечная череда репортеров, журналистов, корреспондентов задавала Анне один и тот же вопрос, но в разных интерпретациях. И Леонид Бровкин подтвердил, что пока не стоит делать никаких заявлений для прессы. Павла отпустят в ближайшее время в любом случае, и тогда он сам будет общаться с журналистами. Возможно, что это дело нужно будет придать огласке, чтобы показать беспредел властей.

Анна пришла домой, когда часы уже показывали девять.

Нянечка и Наташка пили чай с конфетами на кухне, и Наташка бросилась Анне на шею, как только та вошла в квартиру.

— Мамочка!

— Здравствуй, солнышко. Как у тебя дела?

— Хорошо. А ты почему так долго?

— Было много работы.

Анна прошла на кухню. По встревоженному взгляду нянечки она поняла, что та уже все знает. Видимо, газеты или телевидение все-таки выплеснули часть информации.

— Мама, а где дядя Паша? Он пообещал, что сегодня научит меня играть в морской бой.

— Дяде Паше пришлось срочно уехать в командировку.

— Понятно, — разочарованно протянула девочка. — А когда он вернется?

— Скоро. Очень скоро.

— Анечка, можно вас на одну минутку? — спросила няня.

— Да, конечно. Посиди здесь, солнышко.

— Я хорошо себя вела, — торопливо сказала Наташка.

— Я знаю.

Анна поцеловала дочку в щеку и вышла за няней в соседнюю комнату.

— Аня, что ж это делается-то?! — воскликнула няня. — Это правда, что Павла арестовали?

— Правда, — тихо сказала Анна.

— Бог ты мой! А я как услышала, прямо ушам своим не поверила. Быстро телевизор выключила, чтобы Наташка не видела. Анюта, а что случилось-то? Почему?

— Произошла ошибка. Скоро все выяснится.

— Я так и подумала, что ошибка. Ну не может Павел Андреевич преступником оказаться. Он такой хороший человек. Дай бог, чтобы все хорошо закончилось. Я за него молиться буду.

— Спасибо. Спасибо вам большое.

Анна не могла спать. Она положила с собой в кровать Наташку, чему та была несказанно рада, гладила ее шелковые волосы и беззвучно плакала. Ей казалось, что больше она не сможет бороться. Что не выдержит всего, что свалилось на нее.

Осокин, уже достаточно захмелевший, в очередной раз наполнил рюмки. Водки в бутылке «Смирновки» осталось на палец. Он сиял улыбкой, глаза, полуприкрытые веками, лукаво смотрели на собеседника. Олег поднял рюмку:

— Ну что, за нового президента!

— За нового президента, — согласился Матвей Головин и дотронулся своей рюмкой до рюмки Олега.

Они выпили водку и закусили солеными огурчиками, заботливо нарезанными и выложенными в форме цветка на тарелке. Об этом побеспокоилась Алина.

Матвей в модном, дорогом костюме сидел, вольготно закинув ногу на ногу, и ел бутерброд, держа его двумя пальцами за самый край. Весь его облик говорил о самовлюбленности и раскрепощенности. Парень без намека на какие-либо комплексы. Он рассказал Осокину, как была встречена его речь на собрании акционеров, и Осокин хохотал до коликов над этой историей, как над самой смешной в мире. Еще бы. Ведь все, что говорил Матвей, от начала и до конца было придумано Олегом, а Матвей только озвучил выученные наизусть слова. Он слушался Олега беспрекословно. Для Матвея холодный и расчетливый Олег Осокин стал кумиром с первого знакомства.

Матвей был важной составляющей плана Осокина. Он принял чужую идею, как новое и забавное приключение, ужасно радовался и не скрывал этого от Олега. Радовался и делал все, что говорил этот умный и хитрый тип.

Сейчас он сидел напротив своего кумира, распивая водку и получая последние инструкции.

А Олег смотрел на его счастливое лицо и думал, как бы этот идиот все не провалил. Однако выбора не было.

— Слушай, — говорил Матвей Олегу, — мои друганы языки себе откусят, когда узнают, что я стал президентом «Грависа». Круто!

— Круто, круто, — поддакивал Олег.

— А папашка последний «мерс» купит. Да я и сам теперь смогу себе его купить, правда же?

— Легко.

— Вот это класс!

— Только не делай этого в первый же день, ладно? А то все подумают, что ты стал президентом, чтобы нажиться. Сначала ты должен сделать вид, что тебе ничего не нужно, кроме благополучия фирмы, — Олег говорил с Матвеем, как с ребенком, а потом уже можно будет подумать и о себе.

— Хорошо, куда спешить. Что я, без понятия? На старом поезжу. Ты же скажешь, когда будет можно?

— Скажу.

Олег знал, что будет руководить компанией сам, но не был уверен, что Матвей не начнет транжирить деньги фирмы. Нужно будет как-то ограничить его доступ к счетам.

Матвей, находясь в радостном возбуждении от выпивки и предстоящей большой игры, елозил на кожаной папке, которую подложил под себя — «на счастье». В папке лежали четыре исписанных Олегом листка бумаги с ответами на вопросы и вопросами на ответы, которые Олег подготовил Матвею для предстоящего совещания. Были также резюме Матвея плюс рекомендательные письма, с которыми должны ознакомиться акционеры до начала собрания. Письма и резюме кричали о том, что Матвей — наилучшая кандидатура на неожиданно освободившуюся вакансию.

— Нет, отец точно купит мне «мерс». Я его знаю, — продолжил Матвей. — Он как узнает, сразу разрыв сердца получит. Слушай, Олег, а если вдруг Попова выберут?

— С Поповым я уже пообщался, с ним проблем не будет. Он с нами.

— Да? Вот здорово! Значит, точно меня выберут! — засмеялся Матвей.

— Если не выберут, я тебя убью.

Матвей перестал смеяться. Уставился на Олега.

— Я пошутил, — сказал тот. — Разливай. Матвей кивнул, вылил остатки водки в стаканы.

— Я понял, что ты пошутил, — после паузы сказал он. Вошла Алина.

— Уже все выпили? Ничего себе! — воскликнула она.

— А чего тут пить-то, — удивился Матвей. — Слушай, Алинка, ты такая классная, у тебя случайно подружки нет, похожей на тебя? Я бы познакомился.

Алина покачала головой. Друг Олега ей не очень нравился.

— Классная девчонка. — Матвей подмигнул Олегу и ущипнул Алину.

Она взвизгнула и треснула Матвея по уху.

— Эй, — захохотал Матвей, — ты ударила будущего президента!

— Ну и болван, — проворчала Алина и вышла из кухни.

«Как бы этот придурок все не провалил», — подумал Олег.