«Истина состоит в том, что все мы должны умереть в своё время. И заговор молчания, который часто сопутствует смерти, не может изменить существующего порядка... Многие из нас желают жить так долго, как только возможно».

Изгнана будет из шатра его надежда его, и это низведёт его к царю ужасов.

ИОВ 18:14

Оживлённый разговор на вечеринке был прерван чьим-то внезапным сообщением, что его другу буквально сегодня сообщили, что он неизлечимо болен раком. Психиатр — рослый представительный мужчина — сказал на это: «Я боюсь видеть смерть умирающего». И улыбнулся сконфуженно от этой невольной игры слов, но он честно выразил то, что чувствуют многие люди.

Несмотря на быстрое развитие медицинской технологии и обезболивающих препаратов, никто ещё не нашёл пути, избавляющего человека от страха смерти. Страх смерти не является каким-то новым современным психозом, но он так же стар, как и всё человечество. Давид, юношей победивший Голиафа, который во время своего царствования бесстрашно сражался с врагами и побеждал их, вопиет к Господу: «Сердце моё трепещет во мне, и смертные ужасы

напали на меня; страх и трепет нашёл на меня, и ужас объял меня» (Псалом 54:5-6).

Часто мера страха зависит от обстоятельств и возраста человека, который встречается лицом к лицу со смертью. Давид не произнёс таких слов, когда в юные годы выступил против Голиафа, но они вышли из его души тогда, когда он стал гораздо старше, когда испытал болезни и предательство друзей. Иногда наш страх смерти возрастает по мере того, как мы взрослеем.

Ученики Иисуса были крепкими мужчинами, научившимися жить вне дома и путешествовать пешком на дальние расстояния. Но, однако, стоило им попасть в обыкновенный шторм, один из тех, которые часто случаются на Галилейском озере, как они закричали в отчаянном страхе: «Господи! спаси нас: погибаем» (Матфея 8:25). Они пришли в ужас от возможности умереть.

Один из моих друзей, Джек Блэк, охарактеризовал страх, как «чувство, которое производит ужас, панику, сигнал опасности, готовность обороняться, тревогу и мобилизацию внимания». Все человеческие существа знакомы с этими чувствами. Страх универсален во все времена и во всех местах. Он является нормальной человеческой реакцией на всё неизвестное. А смерть, предсмертное состояние, как раз и является таким вот неизвестным фактом для человека.

Стал ли сегодня страх смерти сильнее, чем, скажем, в прошлые века, когда не было такой развитой медицины, помогающей продлевать жизнь? Многие считают, что да — потому что мы стараемся скрыть или оттянуть её приближение (как мы уже видели из предыдущих глав). Некоторые психиатры считают, что боязнь смерти ведёт к целому ряду нервных расстройств. Другие говорят, что страх смерти возрастает от отношения медицинских работников, которые обращаются с человеком скорее как с вещью, чем с живым существом.

Ещё одной причиной возросшего страха смерти является то, что около 80 процентов американцев умирает в госпиталях или реабилитационных центрах, а не дома. Смерть стала сугубо личным делом. Давид Демпси говорит, что «большинство американских госпиталей имеют две общие характеристики: они всеми силами стараются, чтобы пациент не догадался, что он умирает, а когда ему приходит время проститься с жизнью, его изолируют от родных и друзей».

Заговор молчания

Некоторые люди считают, что сказать правду умирающему больному означает разрушить его моральное состояние. И когда пациент говорит: «Мне кажется, я скоро умру», чаще всего он слышит неискренний ответ: «Не нужно сейчас об этом говорить. Ты, возможно, переживешь ещё нас всех». Обман такого рода практикуется медицинским персоналом так же, как и родственниками больного, думающими, что они проявляют милосердие и действуют в интересах умирающего. «Заговор молчания» основывается на представлении, что люди не хотят думать о смерти, особенно о своей собственной. Однако опыт показывает, что большинство людей желают размышлять и беседовать о смерти, даже несмотря на определённый страх перед ней. И, действительно, лично я не хотел бы, чтобы кто-нибудь проявлял показную жизнерадостность в то время, когда я нуждаюсь только в правдивости и любви.

Моя жена Руфь рассказывала мне о жене одного пастора, которая умирала от рака. Она знала об этом, и вся семья её — тоже. Но они уверяли её, что она скоро поправится. Как-то раз ей позвонила одна подруга, и больная женщина сказала по телефону: «Я знаю, что умираю, но никто не хочет говорить со мной об этом. Пожалуйста, поговори со мной о небе». И они провели больше часа в чудесном общении, смеясь и разговаривая о её будущем небесном доме.

Другая женщина рассказывала о своём визите к родному брату, который лежал в реанимации. На неё одели стерильный халат и маску, чтобы предотвратить проникновение инфекции, так что брат не мог видеть её улыбки и почувствовать прикосновение её руки. И он также не мог повернуться из-за прикрепленных к его телу аппаратов. Она решила ободрить его и потому сказала: «Ты скоро придёшь домой, Берт». Его глаза наполнились слезами, он слабо покачал головой и приподнял вверх палец. Он хотел сказать ей, что находится на пути в небеса.

Через два дня он умер, и его сестра призналась, что испытывает глубокое сожаление от того, что не сказала ничего утешающего о его вечной будущности, кроме жалких и фальшивых слов ободрения. Между надеждой и милосердной честностью пролегает очень тонкая грань. Только мудрость Божия должна руководить нами в такие моменты.

Истина состоит в том, что все мы должны умереть в своё время. И заговор молчания, который часто сопутствует смерти, не может изменить существующего порядка. Конечно, многие из нас имеют сильное желание продолжать жить так долго, как только возможно. Я встречал много случаев, когда время смерти зависело от стремления человека жить ради какой-то определённой цели. Один из моих друзей рассказывал мне, что в то время, когда они с женой Джоанной путешествовали по Европе, её отцу, живущему в Иллинойсе, осталось, по предсказаниям врачей, всего несколько дней до смерти. Но он собрал всю свою волю и сказал: «Я хочу увидеть Джоанну ещё раз». Он просил не сообщать дочери и зятю о своём состоянии, чтобы не прерывать их великолепное путешествие. Когда же, окончив свою поездку, они вернулись домой, то десять дней спустя он мирно отошёл в вечность на любящих руках своей дочери.

Социолог Нью-Йоркского Университета Давид Филлипс отмечает, что смертельно больные люди часто имеют тенденцию продлевать свою жизнь до определённого дня, имеющего для них важное значение, например, до годовщины бракосочетания, дня рождения, религиозного праздника. Это особенно касается знаменитостей, скорее всего из-за внимания, которое оказывается им во время этих событий. Филлипс обнаружил, что они реже всего умирают в месяцы, предшествующие их дню рождения, и чаще всего — через три месяца после него. Интересно, что Томас Джефферсон и Джон Адаме умерли 4 июля, ровно через пятьдесят лет после подписания Декларации Независимости.

Я помню, мне рассказывали о смерти Корри тэн Буум, знаменитой женщине Дании, которая во время Второй Мировой войны скрывала евреев от преследований гестапо, и позже была брошена в концентрационный лагерь Равенсбрук. Её сестра умерла в лагере, но Корри смогла выжить, и после этого она более тридцати лет провела в поездках по всему миру, рассказывая о пережитом и публикуя свои книги. История жизни этой удивительной женщины отражена в фильме Укромное Место и во множестве написанных ею книг. В последние несколько лет её жизни друзья и сотрудники старались торжественно отмечать её день рождения. Она уже была прикована к постели и не могла говорить, но очень любила праздники. Корри умерла на свой девяносто первый день рождения, 15 апреля 1983 года. И как сказал один из её друзей: «Что за прекрасный день рождения празднует она теперь!»

Корри умерла в благодатное время, окончив свою долгую жизнь, отданную для славы Божией.

С другой стороны, существует множество людей, которые умирают преждевременно, достигнув определённой точки в своей жизни, когда не остаётся больше цели, к которой нужно стремиться. Незанятые работой пенсионеры обычно живут меньше, чем те, которые продолжают вести активный образ жизни. Мы все слышали истории об овдовевших муже или жене, проживших менее года после смерти своего супруга. Когда уходит любовь, уходит и жизнь. И если мы не чувствуем себя нужными кому-то, то наше существование теряет всякий смысл.

Давид Дэмпси ссылается на то, что «один опрос 260 человек, старше шестидесяти лет, показал, что на вопрос «Боитесь ли вы смерти?» только 10 процентов ответили утвердительно. Авторы считают, что основной процент тех, которые заявили об отсутствии страха перед смертью (77 процентов), являются людьми, так или иначе верующими в загробную жизнь».

Это интересная статистика. Она показывает тот внутренний покой, который приходит к нам через веру, несмотря на то, что наши жизненные силы уменьшаются. Как верующие, мы стараемся делать всё возможное, чтобы наша «загробная» жизнь, на которую столь многие люди возлагают своё упование, не была похожа на карточный домик, но стала нашим истинным прибежищем.

Страх смерти не является постоянной величиной. Такие факторы, как возраст, физическое здоровье, семейные и социальные условия, религиозное воспитание всегда оказывают своё влияние. Бывают моменты, когда человек говорит: «О, если бы мне умереть!» Но, лёжа на больничной койке или близко соприкасаясь со смертью, тот же самый человек может сказать: «Как прекрасна жизнь!»

Пожалуй, не сама смерть страшит людей, но предсмертные минуты, процесс умирания. Священник Фил Манли рассказывал, что он видел многих людей в госпитале, которые умирали с глубоким миром. И врачи говорили мне, что пока тело борется за жизнь, то могут иметь место некоторые страдания, но в завершающие моменты жизни слова: «Он умер с миром» приобретают своё истинное значение.

Честертон когда-то говорил: «Господь сострадания дал людям больше сожалевать во время жизни, чем во время смерти». Разве не правда, что многих жизненных событий мы боимся, пока ожидаем их, но когда они приходят, то оказываются совсем не такими ужасными? Я видел, как люди бледнели и чувствовали физическую слабость только при одной мысли о том, что им придётся выступать перед публикой. Затем, после внутренней борьбы наступало радостное ощущение победы над страхом. Мне кажется, что-то подобное происходит и со смертью. Её ужасы слабеют, когда мы приближаемся к моменту перехода.

Мирское и культовое отношение к смерти

Одним из наиболее распространённых отношений к смерти является отвержение её, когда человек говорит: «Я не хочу даже думать об этом». Такое отношение не обязательно является плохим, если только оно не означает, что мы никогда не собираемся признавать действительные факты. Конечно, я совсем не намерен направлять мои ежедневные помыслы только на существование смерти. Даже доктора считают, что в некоторых случаях сам отказ размышлять о смерти может иметь лечебное действие. Стремление воли: «Я не собираюсь умирать!» может оказаться единственным средством, продлевающим жизнь.

Ещё существует юмористическое отношение к смерти. Некоторые наиболее добросердечные люди однажды говорят: «Я слишком уж собираюсь умереть». Юмор становится своего рода защитным механизмом и заставляет нас смеяться над самими собой, тем самым устраняя боязнь смерти. Мы можем побороть страх простой шуткой, и эта идея не так уж плоха!

Затем, встречается изматывающий непрерывный страх. Он может свести на нет нашу волю и смелость, превратиться в эмоциональную болезнь или фобию, как, например, в непреодолимую боязнь высоты, людей или путешествий. «Некрофобия»- патологический страх смерти — является тем родом страха, который заглушает все стремления и окружает близких больному людей удушливой атмосферой суперосторожности. Это был тот самый непреодолимый страх смерти, о котором пишет автор Послания к Евреям, отмечая, как Христос через Свою крестную смерть разрушил силу диавола, чтобы «избавить тех, которые от страха смерти чрез всю жизнь были подвержены рабству» (Евреям 2:15). Любой человек без Христа может стать жертвой страха.

Другие люди представляют смерть как своеобразный мост. Принцип отношения к смерти как к пересадочной станции наиболее часто встречается среди культовых учений, которые считают смерть переходом к счастью, переносящей нас в мир духов, в «космическую» вечность. Спиритизм, восточный мистицизм и бесчисленное количество других религиозных культов предлагают такие соблазнительные ответы на вопрос о смерти, которые действительно убирают страх перед ней, но зато полностью обесценивают истину Божию.

Задачей моей книги не является детальное обсуждение различных вероучений и культов, или опасности верований в «мистическое перевоплощение» в другое существо или в другую жизнь. Я просто хотел бы показать лучший и более правдивый путь к жизни после смерти, который является путём Божиим. Без этой уверенности вы никогда не найдёте полного мира в своей жизни. Многочисленные учения предлагают нам заманчивые решения проблемы смерти, не имеющие под собой фундамента истины. Некоторые из них настолько нереальны, что мы порой удивляемся, как разумный человек может верить этому.

Доктор Шелдон Заблов, работающий психиатром в Сан Диего, специализируется на лечении бывших членов различных культов. Он говорит, что в Соединённых Штатах насчитывается более 2 500 культовых сект. Он отмечает также, что некоторые люди, став членами культа, какое-то время ощущают определённый подъём в своей жизни. «Иногда они оставляют пагубные пристрастия к наркотикам и алкоголю, но зато приносят в жертву свою способность мыслить и здраво рассуждать. Культовая группа становится центром всей их жизни. Но наиболее печальным является то, что всё это люди с серьёзными нарушениями психики».

Не так давно американские газеты сообщили о секте, имеющей тысячи последователей, верящих в перевоплощение. Их лидер заявляла о себе, что она — Мария Магдалина, которая в прошлом была Моной Лизой и Марией Терезой Австрийской. Если люди могут верить, что они вернутся на землю в образе другого человека, тогда их ответственность за собственную жизнь не имеет больше особого значения. Ведь они убеждены, что у них будет ещё один шанс, и ещё один, и ещё...

Совершенно очевидно, что наш взгляд на проблему смерти в удивительной степени определяет наш образ жизни.

Обоснован ли страх смерти?

Однажды на овцеводческой ферме в Новой Зеландии мне довелось услышать, как один человек говорил о фермерской жизни. И то, как он рассказывал о необыкновенной тупости овец, напомнило мне, как часто Библия сравнивает нас с овцами. Мы следуем за обществом. Мы беспомощны, когда нам что-то угрожает, особенно если нас объемлет страх. Не удивительно, что Христос как Добрый Пастырь продолжает ободрять нас: «Не бойся, малое стадо». Возможно, это не совсем приятное сравнение, но без Него мы начинаем беспомощно блеять и в недоумении оглядываться по сторонам жизни, ища зелёную травку и спотыкаясь об острые камни. «Ибо вы были, как овцы блуждающие (не имея пастыря); но возвратились ныне к Пастырю и Блюстителю душ ваших» (1 Петра 2:25).

Наибольший страх появляется тогда, когда Бог незнаком для нас, когда наши сердца вопиют: «Боже, помоги мне», но слова тонут во тьме, потому что мы не знаем Его. Что делают овцы без пастыря? Они блуждают во мраке. Библия говорит: «Все мы блуждали как овцы, совратились каждый на свою дорогу» (Исайя 53:6). Вот картина нашей жизни: устремляясь по всевозможным путям, сталкиваясь друг с другом, мы не можем найти дорогу домой. Страх подстерегает нас за каждым поворотом.

Будучи много лет пастором, Джек Блэк как-то раз сказал мне: «В моей церкви полно людей, боящихся смерти. Но это не естественное чувство, а какое-то паническое беспокойство, граничащее с истерикой. Все эти люди, как правило, не имеют глубоких христианских убеждений, у них нет близких друзей даже среди родственников, они преисполнены эгоизма, но не обладают уверенностью в себе и очень беспокоятся за свою жизнь. Что за ужасные переживания бедной души, живущей среди родных и близких! Наша культура готовит нас ко всему, кроме смерти. Я отношу это и к церквам, потому что редко когда слышал какое-либо публичное выступление на эту тему».

Библия упоминает страх более чем 500 раз, в большинстве случаев призывая нас не бояться. В ней так много раз встречается «не бойся», что мы могли бы на каждый день в году иметь одно такое изречение, и даже ещё осталось бы. Вот только несколько из них:

«Не бойся ничего!» (Откровение 2:10).

«Не бойся, ибо Я с тобою» (Бытие 26:24).

«Не бойтесь, стойте и увидите спасение Господне» (Исход 14:13)

«Не бойся (своих врагов)» (Второзаконие 3:2,22).

«Не бойтесь убивающих тело» (Матфея 10:28).

«Не бойся, только веруй» (Луки 8:50).

«Не бойся; Я есмь первый и последний» (Откровение 1:17). Но погодите! А как же нам быть со «страхом Господним»? Если Библия говорит «не бойся», и в то же время говорит «бойся», то какое же из этих изречений правильное? Ответ: оба. Страх имеет двойное значение. Одно из них относится к чувству ужаса и неуверенности. Другое же объясняет чувство почитания и полного послушания. Этот вид страха основывается на истине и доверии.

Когда мы боимся Бога, нам не нужно трепетать перед Ним, как пленнику перед жестоким диктатором. Наш страх — это любовь, которая заставляет нас служить Ему с глубоким почтением. Это то, что имел в виду пророк Исайя, когда сказал: «Страх Господень будет сокровищем твоим» (Исайя 33:6). Это поклонение, которое возникает у нас тогда, когда мы видим величие и святость нашего любящего небесного Отца.

В страхе нет ничего постыдного; все мы время от времени боимся чего-нибудь. Но здесь есть очень интересный момент: если мы боимся Бога всем нашим сердцем, то не будем больше бояться ничего во всём мире. Когда я вижу малыша, доверчиво вкладывающего свою ладошку в большую руку отца, я понимаю тот вид страха, который проявляется через доверие.

Когда в нашей горной местности в Северной Каролине идёт дождь или снег, то извилистые дороги становятся весьма опасными. Я помню, как мы с моими детьми пробирались между деревьями, скользя и спотыкаясь. Держась за мою руку, дети боялись гораздо меньше. Теперь от меня зависело, чтобы не упасть. Наш небесный Отец призывает нас возложить своё упование на Него, и Он будет заботиться о нас.

Боялся ли Иисус?

Мы знаем, что Иисус был единственным во всей истории человеком, Который родился безгрешным, жил безгрешным и умер, не совершив никакого греха. Почему же тогда Он проявил столько скорби, борения и страха в Гефсиманском саду? Во всей истории человечества едва ли найдётся несколько столь же драматичных событий, как то, которое произошло со Христом в Его последние часы на земле, проведённые в этом старом саду.

Давайте перенесёмся туда и постараемся понять глубину переживаний, которую Христос должен был испытать.

Гефсимания означает «выжатые маслины». Большинству из нас знакомо оливковое масло, которое используется для салатов и приготовления пищи. В Палестине это было и остаётся основным продуктом питания. Гора Олив (гора Елеон — прим. переводчика) часто упоминается в Новом Завете и тесно связана с молитвенной жизнью Иисуса. Это на горе Олив Иисус часто сидел со Своими учениками, предсказывая им грядущие события. На эту гору Он приходил вечерами, чтобы помолиться и отдохнуть после перегруженных событиями тяжёлых дней.

В наше время в Гефсиманском саду растут старейшие оливковые деревья во всей Палестине. И приезжающие в Иерусалим могут видеть их, но им запрещено подойти к ним настолько близко, чтобы дотронуться. Слишком уж много любопытных наносило вред этим бедным деревьям, пытаясь отколоть от них кусочек, как сувенир со Святой Земли.

Когда маслины созревают, их срывают, раздавливают, сжимают и протирают между огромными вращающимися жерновами, которые превращают плоды в однородную массу, а потом — в ценное оливковое масло. В Гефсиманском саду жернова унижения, поражения и неминуемой смерти должны были раздавить Иисуса до крайней степени Его агонии. Душевные муки часто гораздо ужасней страданий тела. В Гефсимании, саду «выжатых маслин», внутренняя борьба Иисуса достигла такого напряжения, что Он просил

Своего Святого Отца об избавлении. Но только если на то будет Его Отцовская воля.

Как часто во время испытания мы нуждаемся в друзьях! Иисус показал Себя Сыном Человеческим, когда попросил учеников остаться с Ним. Он нуждался в их участии и присутствии во время Своей величайшей борьбы. «Душа Моя скорбит смертельно; побудьте здесь и бодрствуйте со Мною» (Матфея 26:38). Иисус отошёл на короткое расстояние от Своих друзей, от тех, которые уверенно обещали следовать за Ним, которые говорили, что никогда не предадут Его. Он упал на землю и молился. Вероятно, не прошло много времени, как Его ученики уснули. Сонные друзья, которые обещали сделать ради Него что угодно, не смогли теперь даже посидеть с Ним и утешить Его.

В то время, как Иисус молился, Его страдания возрастали, «и находясь в борении, прилежнее молился; и был пот Его, как капли крови, падающие на землю» (Луки 22:44). Это кажется невозможным? Медицинские словари называют это «хромидрозис», то есть? такое состояние интенсивного эмоционального стресса, при котором мелкие кровеносные сосуды расширяются до такой степени, что лопаются в том месте, где они подходят к потовым железам. Лично я не могу понять, что значит переживать такие сверхсильные эмоции.

Иисус молился три раза: «Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем, не как Я хочу, но как Ты» (Матфея 26:39).

Был ли путь к отступлению? Мог ли Иисус быть избавлен от такого смертного ужаса хотя бы на время?

Иисус не испытывал наслаждения в приближении Своего распятия; Он любил жизнь на этой земле. Ему нравилось ходить со Своими учениками, качать детей на Своих коленях, посещать свадьбы, вечерять с друзьями, плавать на лодке или служить в храме. Для Христа смерть была врагом. Когда Он молился: «Если возможно», Он хотел опять убедиться, была ли Его смерть действительно единственным выходом. Или, возможно, существовал другой путь?

Но что означал Его вопль: «Да минует Меня чаша сия»?

В Писании слово «чаша» употребляется образно и означает или Божие благословение (Псалом 22:5), или Божий гнев (Псалом 74:9). И так как Иисус не мог молиться, чтобы благословение Божие было взято от Него, следовательно то, что Он называет «чашей», означает Божественный гнев, который Христос должен был испить во время крестных страданий, когда принял на Себя грехи всего человечества.

Насколько невероятным кажется то, что Иисус, не знавший греха, должен был взять на Себя грехи и вину всех людей. «Ибо незнавшего греха Он сделал для нас жертвою за грех» (2 Коринфянам 5:21). Разве не было другого пути исполнить волю Отца, как только испить эту чашу гнева?

Вот в чём заключался вопрос, заданный Иисусом, — ив полном послушании Отцовской воле Иисус добровольно принял ответ. Нет, не было другого пути для справедливого и любящего Бога, посредством которого Он мог бы простить наши грехи.

Грех должен быть наказан; если бы Бог просто простил наши грехи, не осуждая их, тогда не было бы справедливости, не было бы наказания за неправильные действия, и Бог не был бы совершенно святым и праведным. И если бы Бог просто судил нас за наши грехи так, как мы достойны этого, то ни для кого из нас не было бы надежды на вечную жизнь и спасение, «потому что все согрешили и лишены славы Божией» (Римлянам 3:23). Поэтому Его любовь непременно должна была найти путь к нашему спасению.

Крест был единственным решением этой дилеммы. С одной стороны наши грехи были возложены на безгрешного Христа, Который «облёкся» в них, как в грязные ветхие лохмотья, и на кресте эти грехи были осуждены — твои грехи, мои грехи. Он стал последней искупительной жертвой за грех. С другой стороны, Христова совершенная праведность теперь дана для нас — чистая, сияющая новая одежда. Грех понёс осуждение, и Божия справедливость удовлетворена. Дверь к прощению и спасению открыта, и Божия любовь тоже довольна. «Ибо незнавшего греха Он сделал для нас жертвою за грех, чтобы мы в Нём сделались праведными пред Богом» (2 Коринфянам 5:21).

И несмотря на то, что Иисус по Своей человеческой природе боролся в Себе против такого определения, Он всё же сказал в молитве: «Твоя воля да будет». Этот Молящийся не говорил с оттенком несогласия, но Его голос звучал твёрдо, с полным упованием. Иисус знал, что значит полностью и абсолютно покоряться воле Отца и нуждам других. Здесь кроется загадка, которую мы не в силах понять. Иисус действительно был преисполнен сознанием Своих неизбежных страданий за грехи человечества. Он знал, что это была Его первоочередная миссия на земле, о которой Он сказал: «Ибо и Сын Человеческий не для того пришёл, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих» (Марка 10:45).

Гефсиманский сад явился местом, где Иисус показал Себя истинным Человеком. Он стоял лицом к лицу перед выбором между послушанием и непослушанием. Он не был роботом, запрограммированным Богом к автоматическому безусловному послушанию. Он может понять и наши слабости, «ибо мы имеем не такого первосвященника, который не может сострадать нам в немощах наших, но Который, подобно нам, искушён во всём, кроме греха» (Евреям 4:15). Сатана искушал Иисуса постоянно во время Его служения, но искушения в пустыне, в самом начале Христовой миссии, вряд ли могут сравниться с теми, в Гефсиманском саду. После трёх лет самоотверженного служения, а также переживаний последней недели, Иисус никогда не был так уязвим и беззащитен, как в этот момент.

Некоторые скептики могут сказать, что страдания Христовы в Гефсимании показывают Его слабость. Они ссылаются на то, что многие смертники умирали без проявления таких эмоциональных переживаний, как Иисус.

Но одно дело умереть за идею, или за страну, или за другого человека. И совсем другое — умереть за весь мир, за все-все грехи прошлого, настоящего и будущего. Иисус принял на Себя вину убийц, развратников, мошенников, лжецов, и всех других грешников рода человеческого. Это гораздо больше, чем мы можем себе представить.

Один критик веры, обращаясь к студенческой аудитории, сказал: «Взгляните на Сократа. Он не мучился от надвигающейся смерти. Он стойко принял яд. Он с гордостью держал высоко свою голову до самого конца».

Сократ, великий учитель и философ древней Греции, добровольно принял смертный приговор в доказательство истинности своих убеждений. Но он умер только за самого себя. Ни одна смерть в истории человечества не может сравниться со смертью Иисуса Христа. Многие, возможно, страдали больше и дольше физически, но никто не перенёс больших духовных мучений. Его сражение с силами тьмы означало Божию победу над сатаной. Никакой человек не мог победить сатану — только Божий Человек, Иисус Христос.

Выбор Иисуса — наш выбор

Сократ сказал: «Я иду умирать, вы остаётесь жить. Только Бог один знает, кто из нас идёт по лучшему пути». Когда я сопоставлял различия между смертью Сократа и Христа, я обнаружил интересный контраст. Сократ окончил жизнь самоубийством; Иисус был распят. Своей смертью Сократ не спас никого, даже самого себя. Смерть Христа спасает каждого, кто верит в Него. И вы, и я также должны выбрать между распятием и самоубийством. Бог дал каждому из нас одну жизнь и одно время для смерти. Мы можем жить для других или удовлетворять наш собственный эгоизм.

Если мысль о смерти за других пугает вас, подумайте, что значило произнести «да» для Иисуса, когда Он сказал «да» Своему небесному Отцу. Если мы принимаем Христа как нашего Спасителя и знаем, что Он умер на кресте за наши грехи, мы должны быть распяты вместе с Ним. Наши грехи должны быть распяты на том же кресте, что и наш Господь.

Один из моих друзей занимался ходьбой каждое утро и во время неё запоминал стихи из Библии. Он рассказывал мне, как в одно утро он начал повторять следующий стих

из Библии, и впервые понял, что означает быть распятым. Вот этот стих:

«Я сораспялся Христу, и уже не я живу, но живёт во мне Христос. А что ныне живу во плоти, то живу верою в Сына Божия, возлюбившего меня и предавшего Себя за меня» (Галатам 2:20).

Где альтернатива? Если Христос не живёт в нас, значит живёт наше «я». Умереть без Христа значит отдать только свою собственную жизнь.

У Иисуса был выбор, он есть и у нас. Боялся ли Он? Стоял ли «царь ужасов» рядом с Ним под кронами оливковых деревьев, наблюдая, как Он молится, распростёршись на земле, как Его пот смешивается с кровью? Как мы воспринимаем такие великие страдания?

Он освобождает от страха смерти тех, которые верят в Него. Нам не нужно стыдиться своего страха, но мы можем возложить наше упование на Него — что Он даст нам силу, когда мы бессильны, отвагу, когда мы боимся, и покой, когда мы переживаем.

Когда страх вторгается в нашу жизнь, вера Божия устраняет его ужасы и даёт нам победу. Так же, как знание является наилучшим избавителем от страха, и наше понимание смерти сделает нас способными победить страх перед ней. Ключ к победе находится в словах премудрого Соломона: «Начало мудрости — страх Господень» (Притчи 1:7).

Мы боимся неизвестного, но у нас есть возможность исследовать этот предмет вместе, пока мы ещё на земле живых.