От автора

Я выражаю огромную благодарность за помощь, участие, поддержку и советы моему другу и редактору, Джеку Данну, который к тому же является замечательным автором. Благодарю также Денис Вонг, Норму Хофман и Клэр Эдди, которые заставили меня думать не об объеме текста, а о его качестве. И наконец, я искренне благодарен моим первым читателям, Деборе Гросс и Робби Джонсону, которые помогали мне своими советами в создании романа.

 

ПРОЛОГ

Университетская больница, Коламбус, штат Огайо

Апрель 1981 года

Наверное, она умерла.

Падение, которое продолжалось целую вечность, потом тьма — немая, черная и непроницаемая.

Кэтрин понятия не имела, где находится. В отдалении виднелся свет. Где-то в тайных уголках памяти отложились когда-то услышанные истории о том, как люди двигались к свету, однако она не могла припомнить их суть. Кэтрин пыталась шевелить пальцами рук и ног. Бесполезно. Она ничего не чувствовала. Это сбивало с толку и пугало. Никакой боли… ни холодно… ни жарко… вообще ничего. Наверное, так бывает, когда умираешь.

Она вглядывалась в горизонт. Свет померк, все вновь погрузилось в тишину. Какая жалость, ведь так хотелось света. Только он вносил какие-то перемены в бесконечный мир тьмы. Теперь Кэтрин испытывала ощущение невесомости, как будто парила высоко над землей в потоках теплого воздуха. Возможно, она единственный человек, оставшийся в этом мире.

Время шло — день за днем. В отдалении возникал свет, а потом угасал. Никаких правил не существовало.

На третий день произошли изменения — ветер донес до нее тихие голоса. Говорили неразборчиво, с трудом угадывались лишь некоторые слова.

— Где ее нашли? — спросил мужчина.

— На дне ущелья. Бедняжка находилась в воде. Думаете, она выживет, доктор?

— Трудно сказать. Девушка, с которой они вместе снимали квартиру, пришла в полицейский участок и написала заявление о ее исчезновении. Когда Паттерсон сказал, что мы разберемся, она закатила истерику, потребовала, чтобы мы приступили к поискам немедленно. На счастье, мы так и поступили. Хотели прекратить поиски, но тут собака взяла след. Парамедики говорят — еще несколько часов, и она умерла бы.

В комнату вошла медсестра. Мужчины отступили в сторону, а она стала проверять капельницу, подсоединенную клевой руке девушки. Сестра нахмурилась и дважды сделала выкачку, чтобы разогнать воздушные пузырьки. Затем она посмотрела на часы и внесла запись в карту.

— Ей стало лучше, доктор? — тихо спросила она. — Ее подруга уже две ночи спит в вестибюле и не хочет уходить.

— Пока никаких изменений. Я поговорю с ней, когда освобожусь.

— Уверена, что она будет вам благодарна.

Доктор сделал глубокий вздох и посмотрел на девушку, лежащую на кровати. Потом покачал головой.

— Судя по всему, она должна была умереть. Не могу поверить — негодяй отрезал ей палец. Однако она борется. — Доктор повернулся к помощнику шерифа: — Вы поймали его?

— Мы нашли то, что от него осталось. Лачуга пылала, когда мы добрались туда. Он сгорел заживо вместе с другими девушками.

— О Боже…

Сестра прижала руку ко рту, чтобы не вскрикнуть.

Помощник шерифа продолжал:

— Интересно, что мы обнаружили две пары следов на земле. Обе пары принадлежали ей, однако вели в противоположном направлении.

— Не понимаю, — сказал доктор.

— Очевидно, она возвращалась назад и пыталась спасти других девушек, прежде чем Дженкс поджег лачугу. По правде говоря, док, если бы мы взяли его живьем, он вряд ли дотянул бы до суда. Сначала он убил дочь шерифа. Мы так и не нашли ее голову.

Сестра подошла к краю кровати и поправила волосы Кэтрин. Ее старшая дочь только что поступила в государственный колледж штата Огайо и была приблизительно того же возраста, что и эта девушка. Весь кампус, да и район в целом негодовали по поводу ужасных убийств. Казалось, некое чудовище вышло из преисподней. Медсестре больше не хотелось слушать подробности преступлений. Она провела рукой по плечам Кэтрин и вышла из комнаты.

— Ричард Дженкс наделал шума, — заговорил врач. — Жалеть его нечего… Что за черт?!

Без всякого предупреждения заработал сигнал тревоги на мониторе над головой Кэтрин. В то же время внезапно изменились показания прибора.

Доктор тотчас нажал кнопку на интеркоме.

— Код «синий»! Код «синий»! Мне срочно нужен дефибриллятор.

— Что происходит, черт возьми? — спросил помощник.

— Пропал пульс. Давление резко поднялось… дыхание участилось. Сердечный приступ!

— О Господи! — Помощник шерифа инстинктивно взял руку Кэтрин. — Держись, детка. Помоги нам.

Одно упоминание о лачуге вызвало у нее целый поток воспоминаний. В голове звучали душераздирающие, бесконечные крики — ее собственные и других девушек. Дженкс дышал где-то совсем рядом — она даже могла чувствовать его ужасный запах. И этот шепот в темноте… он бормотал о том, что планирует сделать… о том, что велит ему Господь.

Кроме лачуги были и другие места — просто сначала он отвел их туда. Она точно помнила какой-то дом. Другие образы стали всплывать в сознании Кэтрин. Он запер их всех в подвале, где имелись отдельные камеры. При этом Дженкс не переставал бормотать. В воздухе висел запах гнили, от которого она просто задыхалась. На второй день Кэтрин стало ясно, что она сойдет с ума, если не убежит отсюда. Нет, лачуга не единственное место, где их держали. Кэтрин отчаянно пыталась вспомнить. Дом старый, с обветшавшей краской. Она помнит его очень фрагментарно, как будто пребывала в бессознательном состоянии. Дженкс накачал ее наркотиками. Однако это был большой дом с крыльцом. В сознании возник еще один образ, от которого ее начало трясти. На стене она увидела головы — головы девушек ее возраста. Дженкс говорил, что хранит в этой комнате свои трофеи. Кэтрин с ужасной отчетливостью вновь ощутила запах формальдегида.

Ей только еще один раз пришлось увидеть эту комнату. Тогда она в дикой панике бежала со всех ног. Дженкс совершил ошибку. Он слишком высокомерный, самонадеянный. Он не думал, что кто-то станет сопротивляться. Когда Дженкс пришел в камеру покормить ее, то не заметил разбитого стакана возле койки. И как только он на секунду отвлекся, она вонзила кусок стекла ему в бедро. Дженкс вскрикнул. Кэтрин кинулась мимо него в тускло освещенный коридор. Она не знала, где выход. Поднялась вверх по лестнице, спустилась в прихожую, пробежала через ужасную комнату с трофеями и оказалась на темной улице. Дженкс преследовал ее, волоча раненую ногу, из которой все еще торчал кусок стекла.

— Док… Док! — закричал помощник шерифа, когда пальцы Кэтрин сжали его запястье. — Мне кажется, она хочет что-то сказать.

Врач в вестибюле кричал санитарам, чтобы поскорее принесли дефибриллятор.

Помощник попытался успокоить Кэтрин.

— Все хорошо, все хорошо, — говорил он, гладя ее по плечу.

Девушка продолжала на удивление сильно тянуть его за руку.

— Все будет нормально, — успокаивал ее он. — Расслабьтесь, пожалуйста. Помощь скоро придет. Обещаю.

Вдруг глаза Кэтрин открылись. Помощник вздрогнул и попробовал выдернуть руку. Девушка не отпускала. Ее хватка даже усилилась. Она тянула до тех пор, пока его ухо не оказалось у ее губ.

— Там есть другие, — прошептала она.

* * *

Недавний прорыв в деле выращивания стволовых клеток мозга в лабораторных условиях может стать одним из величайших достижений в области медицины за последнее столетие. В ближайшем будущем многие болезни, считавшиеся неизлечимыми, станут призраками прошлого.

Майкл Брейтуэйт, доктор медицины.

 

Глава 1

Когда телефон в доме Кэтрин Адамс зазвонил в семь двадцать утра, она приоткрыла заспанный глаз и со стоном посмотрела на источник шума. Звонок прозвучал еще дважды, прежде чем ее совесть одержала верх.

— Я в отпуске, — пробормотала Кэтрин в трубку.

На другом конце провода некоторое время молчали в нерешительности, а потом раздался голос ее секретаря Галины Оливарес:

— Хоть убейте, Кэтрин, я не знаю, что еще предпринять. Шерри Уоллес позвонила около пятнадцати минут назад и сообщила, что у нее намерены отобрать детей.

Кэтрин открыла второй глаз и приподнялась на локте.

— Вы серьезно?

— Я сказала ей, что вы в отпуске, однако она в истерике. Говорит, у нее отнимают детей. Вы расстреляете меня сейчас или потом?

— Потом, — ответила Кэтрин.

— Мне очень жаль, — продолжала Галина. — Я знаю, что вы в отпуске с сегодняшнего дня, но Берт сейчас снимает показания в Хьюстоне, Джерри на суде в Саванне, и никто, кроме вас, здесь не разбирается толком в семейных делах.

— Мне повезло, — проговорила Кэтрин, отбрасывая волосы с лица.

— Такова доля юриста. Могу я чем-нибудь вам помочь?

Кэтрин окончательно проснулась и села в постели.

— На какое время назначено слушание дела? — спросила она.

— На десять тридцать. Судья — Морхауз.

— Морхауз? Но это дело ведет Фрэнк Хейнс. Почему его получил Артур Морхауз?

— Хейнс в отпуске, — объяснила Галина. — Морхауз председательствует, и прошение очень срочное. Таким образом, дело передано ему.

— Черт возьми! Дик Ройял знает, что я уезжаю сегодня, и выкидывает такой трюк.

— Поэтому его и зовут Дик. Вас не могут заставить явиться, если вы в отпуске, не так ли?

Кэтрин перекинула ноги через край кровати, встала и потянулась. Ее план подольше поспать, потом закончить упаковку вещей и не спеша отправиться в «Нордсторм» за покупкой каких-нибудь необходимых мелочей явно откладывается.

— Нет, не могут, — протянула она.

По закону Кэтрин не обязана появляться в суде во время отпуска. Проблема в том, что другой адвокат обратился с заявлением, по которому судья имеет право временно забрать детей Шерри из ее дома, если решит, что ситуация этого требует. Хуже того — он даже может передать их другому родителю.

Кэтрин несколько секунд раздумывала, подождет ли дело до ее возвращения из поездки. Ей нравилась Шерри Уоллес, которая вряд ли предпримет что-либо, способное повредить безопасности ее детей. Эта женщина хорошая мать. Еще одна попытка заставить себя уехать потерпела неудачу, прежде чем Кэтрин окончательно сдалась. Дети стали решающим фактором.

— Свяжитесь с Шерри и скажите, что я позвоню ей через сорок пять минут.

— Хорошо. В случае надобности я буду в офисе в восемь тридцать. Удачи.

Ричард Ройял, противник Кэтрин Адамс, был членом Общества юристов. Родись он на Юге, его знали бы как «своего в доску парня». К сожалению, Ройял вырос в Филадельфии. Многие годы он упорно культивировал южный акцент, чтобы лучше вписаться в среду. И эта стратегия в итоге сработала. Вместе с двумя партнерами Ройялу удалось внедрить наиболее эффективную практику ведения семейных дел в Атланте. Он специализировался на разводах, обслуживая клиентов, которые могли позволить себе такую роскошь.

Еще в самом начале дела Уоллес Кэтрин пришла к заключению, что, несмотря на слова Ройяла о том, будто он хочет «все уладить по-дружески», к нему следует относиться как к жесткому игроку. «Уладить по-дружески» в его понятии значило угодить своему клиенту.

В течение последних девяти месяцев Ройял препятствовал всем попыткам решить данный вопрос. Все выдвигаемые Кэтрин предложения отвергались как «оскорбительные» (в свете финансового положения его клиента) или просто игнорировались. Марк Уоллес, муж Шерри, владел тремя стоматологическими клиниками. А все контрпредложения, которые получала Кэтрин, включали настолько незначительные суммы, что любой компетентный адвокат отмел бы такие предложения с ходу.

Дети Уоллесов, две девочки, в настоящее время жили с матерью. В преддверии суда Ройял и его клиент, похоже, решили значительно поднять ставки. Возможно, они случайно выбрали для данной цели день, когда она уезжает в отпуск. Кэтрин рассуждала об этом, включая воду и становясь под душ.

«Чистое совпадение».

Через пятнадцать минут Кэтрин обвернулась полотенцем и села перед зеркалом, чтобы наложить макияж. Бросила взгляд на часы, которые показывали семь пятьдесят пять. И начала делать быстрые подсчеты.

«Двадцать минут, чтобы одеться. Добраться до офиса за тридцать минут, найти папку с делом и через полчаса прибыть в суд… Успею».

Из зеркала на Кэтрин смотрело все еще красивое лицо сорокапятилетней женщины. Высокие скулы и серо-голубые глаза она унаследовала от бабушки, а стройная фигура, которая привлекала взгляды мужчин вдвое моложе ее, была результатом регулярных занятий спортом и хороших генов. Тренировки стали частью ее повседневной рутины, и Кэтрин твердо отказывалась их бросать.

Она не прекращала делать физические упражнения на протяжении всей супружеской жизни, несмотря на то что муж почти не помогал ей заботиться о детях. Хирург, специалист по операциям на сердце, он ссылался на то, что слишком занят в больнице или посещает различные деловые собрания. Кэтрин не жаловалась. Она любила быть с детьми и при этом каждый день по часу танцевала в «большой» комнате, чтобы не терять форму. В то время она еще не знала, что «собрания» хирург проводил с медсестрами на квартире, которую втайне снимал для развлечений с двумя другими врачами. Отвратительные подробности выяснились во время бракоразводного процесса.

Джеймс и Элли, старшие дети Кэтрин, сейчас учились в университете штата Джорджия. Разница в возрасте у них два года, они живут отдельно, но часто встречаются. Зак — ее младшенький, как называет его Кэтрин, — год назад начал учиться в средней школе и уже почти ростом с мать.

«Средняя школа», — вздохнула Кэтрин, накладывая тени на веки.

Она еще раз взглянула на часы и убедилась, что пока не нарушает график. Выбрала в шкафу темно-серый костюм и надела его. Он стильный, деловой и совсем не вызывающий. А когда застегивала молнию на юбке, вдруг разволновалась.

Колготки!

Именно их она хотела купить сегодня. Быстро проверив ящик с чулками, Кэтрин убедилась, что ее страхи оправданны. Ни одной подходящей пары, которую можно надеть в суд.

Потом ее осенило — Элли!

Кэтрин взбежала вверх по лестнице на второй этаж и вошла в комнату дочери.

«Боже, надеюсь, она не все вещи перевезла в свою квартиру».

Еще со школьных лет Элли Адамс как бы заведовала дамским бельем. Кэтрин не могла с полной уверенностью сказать, когда произошла перемена и какие именно чувства она питала по данному поводу, ибо многие вещи, которые носила Элли, казались ей гораздо более сексуальными, чем ее собственные предметы дамского туалета. Когда продавцы с Виктори-стрит стали присылать благодарственные открытки в их дом, она решила при случае переговорить с дочерью.

Кэтрин начала открывать верхний ящик комода и остановилась. В углу стояла фотография в рамочке, где они обе запечатлены несколько месяцев назад. Оказывается, Элли сделала копию. Фото так себе, вполне обыкновенное. Мать и дочь лежат на кровати и смотрят телевизор. Их головы почти соприкасаются. Кэтрин еще несколько секунд изучала снимок, затем, испытывая чувство вины, открыла ящик с нижним бельем Элли. Нашла там то, что искала, — нераспакованную пару колготок «Живанши». К счастью, у мамы и дочки шестой размер, а их вкусы практически совпадают, по крайней мере в отношении колготок. Кэтрин подняла юбку, взяла колготки и начала ритуал одевания.

Часы показывали десять минут девятого.

Закончив, Кэтрин бросилась вниз по лестнице и отыскала пару черных туфель-лодочек, которые подходили к костюму. Потом схватила портфель и вышла из дома. По дороге в офис позвонила Шерри Уоллес.

— Привет, Шерри, это Кэтрин.

— О, Кэтрин! Слава Богу. Я просто с ума схожу.

— Галина передала мне ваше сообщение. Я сейчас иду за папкой с вашим делом. Что происходит?

— Марк хочет забрать детей. Шериф оформил бумаги сегодня утром. Я сказала ему, что вы в отпуске, однако он все равно настоял на своем. Как они могут так поступать?

Она выпалила все одним духом.

— Успокойтесь и скажите точно, что он утверждает.

— Утверждает?

— Прочтите, что там в бумагах.

— Одну минуту.

Кэтрин услышала шорох переворачиваемых листов.

— Вот… он говорит, что я негодная мать и в интересах детей необходимо лишить меня материнства. Он также утверждает, что я не обеспечиваю в семье нормальный моральный климат.

Голос Шерри Уоллес дрогнул, когда она читала последнее предложение. Она заплакала.

Кэтрин обратилась к ней:

— Послушайте, я понимаю, что вам трудно, но у нас мало времени. Есть там что-нибудь еще?

— Это все, — ответила Шерри, глубоко вздохнув. — Извините.

— Не извиняйтесь. Вы имеете понятие, о чем он говорит?

— Нет.

— Совсем нет?

— Клянусь Богом, Кэтрин!

Кэтрин начала рассматривать разные возможности. Она хорошо знала Ричарда Ройяла и понимала, что тот не станет подавать документы ради проформы. Чего-то определенно не хватает.

— Я перезвоню через пять минут. Мне нужно поговорить с адвокатом противоположной стороны и узнать, сообщит ли он мне суть деда.

Кэтрин дала отбой и набрала номер Ройяла. На втором звонке ответила секретарша.

— Приемная Чамблиса, Ройяла и Балларда.

— Говорит Кэтрин Адамс. Можно позвать мистера Ройяла?

— Одну минуту, мадам. Я узнаю.

Наступила пауза. Через десять секунд Ричард Ройял вышел на связь:

— Как дела, Кэтрин?

— Не очень хорошо, Ричард.

— Знаю, знаю, — проговорил он. — Извините, что пришлось так поступить, однако у нас не было выбора. Я настаивал на том, чтобы подождать до вашего возвращения из отпуска, но мой клиент очень расстроен и требует возобновить дело немедленно.

«Пожалел волк овцу…» — подумала Кэтрин.

— Понимаю. В чем заключается проблема?

— Если кратко, нам стало известно, что Шерри водит в дом мужчин, и Марк чувствует… ну… он не хочет, чтобы девочки жили в таком окружении. Эта женщина показывает дурной пример дочерям.

Чем больше говорил Ройял, тем сочнее становился его южный акцент.

— Вы хотите сказать, что мужчины спят в доме Шерри Уоллес?

— Именно так, Кэт. Учтите, я не возражаю, если женщина водит дружбу с мужчинами. На дворе все-таки двадцать первый век. Однако нельзя заниматься этим на глазах у впечатлительных девочек. Это совершенно неприемлемо.

— Понятно. И у вас есть доказательства?

Ройял усмехнулся:

— Полагаю, я смогу доказать свою правоту, если вы это имеете в виду.

— На самом деле я хотела спросить, приглашаете ли вы свидетелей. Мне хотелось бы поговорить с ними до начала слушания.

— К сожалению, в данный момент у меня нет с собой досье. Мой помощник как раз готовит материал, а я занят с клиентом. Вот что я вам скажу, Кэт: нам надо переговорить еще до того, как начнется заседание, и посмотреть, не можем ли мы прийти к обоюдному решению.

— Меня зовут Кэтрин, Дик. Увидимся в суде.

Выключив телефон, Кэтрин поняла, что промахнула пару кварталов мимо офиса. Выругавшись про себя, она въехала на парковку и развернулась.

Галина ждала ее в вестибюле с папкой в руках. Как только девушка увидела большой «мерседес» Кэтрин, она сразу же бросилась к машине.

— Итак? — спросила она, передавая Кэтрин папку в окно водителя.

— Ройял говорит, Шерри принимает мужчин у себя дома в присутствии дочерей.

— Что? Не верю. Она ведь такая кроткая. Не может быть. Она печется о девочках.

— Будем надеяться, что она не печется о каком-то мужике при детях.

Галина удивленно подняла брови:

— Мы сегодня в плохом настроении?

— Да не особенно, — ответила Кэтрин. — Окажите мне услугу. Позвоните в аэропорт и узнайте, есть ли вечером самолет до Майами. Не знаю, как долго продлится слушание. Возможно, мне придется лететь поздним рейсом.

— Без проблем, босс.

— Хорошо. Кто звонил утром? — раздался голос откуда-то сзади.

Кэтрин посмотрела в боковое зеркало и увидела самого юного члена юридической фирмы, Джима Д’Таглиа. Джимми родился и вырос в Нью-Йорке. Он с отличием окончил юридический колледж Фордхэм. Наняв его год назад, фирма готовила Джима в помощники Берту Бойду. Джимми — крутой, агрессивный парень, говорящий с явно выраженным нью-йоркским акцентом. В южных судах такое в новинку. Однако это ничуть не помешало ему хорошо зарекомендовать себя за последние полгода. Столько же времени Джиму понадобилось, чтобы освоиться в городе. Это случилось, как только он понял, что в Атланте тридцать восемь отдельных улиц, каждая из которых называется Пичтри.

— Привет, Джимми! — крикнула Кэтрин.

— Привет, девушки, — ответил он.

— Кэтрин едет в суд, — объяснила Галина.

Джимми нахмурился:

— Разве вы не в отпуске?

— Это само собой. Только адвокат противоположной стороны в одном из моих дел подал сегодня утром срочное прошение об изменении родительских прав.

— Какое совпадение, — заключил Джимми. — Он припас его именно ко дню вашего отъезда. Вот сучка.

Кэтрин не была уверена в значении слова «сучка» в применении к мужчине, однако общий смысл поняла.

— Идет ли речь о физическом насилии? — спросил Джимми.

— Нет, ничего подобного. Они утверждают, что мать спит с мужчинами в собственном доме. У меня еще нет точных данных, однако, похоже, это ложное обвинение.

— Так оно и есть, — заверила Галина. — Вам надо увидеться с этой женщиной.

— А кто адвокат противоположной стороны?

— Ричард Ройял, — ответила Кэтрин.

Джимми покачал головой и сказал:

— Этот парень, похоже…

— …настоящий козел, — закончила его мысль Галина.

Джимми моргнул и посмотрел на нее:

— Точно. Вы уверены, что не жили в Бронксе?

— Я жила в Венесуэле, дорогуша. Это очень далеко от Бронкса.

— В любом случае, — заметил Джимми, беря ее за локоть, — мне нужно бежать. Послушайте, Кэтрин, если я быстро сниму показания, я приду в суд и помогу вам. Когда начинается слушание?

— В десять тридцать, — ответила Кэтрин.

— Черт… вы же будете там совсем одна. Позвоните мне и сообщите, что происходит. Если дела пойдут совсем плохо, мой кузен Вито может пристрелить его.

— Я запомню, — усмехнулась Кэтрин, заводя мотор. Она уже отъезжала, когда Галина постучала в окошко.

— Чуть не забыла отдать вам вот это, — сказала она, протягивая Кэтрин желтый конверт с фотографиями.

Кэтрин нахмурилась:

— Что это такое?

— Фотографии, сделанные на дне рождения Зака. Вы попросили меня проявить пленку на прошлой неделе. Помните? Я сделала копии.

Кэтрин пожала руку Галины:

— Спасибо. Сегодня утром у меня просто голова не соображает.

— Кэтрин, судья действительно может отобрать детей?

Кэтрин подняла глаза и встретилась взглядом с Галиной.

— Если поверит в историю ее мужа, — тихо произнесла она.

Галина раздумывала одну секунду.

— Вы поможете ей, а?

— Попробую, черт побери.

 

Глава 2

Час пик в Атланте уже заканчивался, когда Кэтрин свернула на шоссе 1-75. По дороге она позвонила Шерри, чтобы проинформировать ее о разговоре с Ричардом Ройялом. Как и ожидалось, клиентку ошеломили чудовищные обвинения, которые она яростно отрицала. Шерри сообщила Кэтрин, что после разрыва с мужем встречалась только с пилотом компании «Дельта эйрлайнз» по имени Говард Холперн. Тогда Кэтрин задала неизбежный вопрос о том, спалили они вместе, и затаила дыхание. Последовало молчание.

— Да, — наконец ответила Шерри.

— Но дочерей не было дома, не так ли?

— Конечно, нет! Дженнифер была в Афинах, где проходили соревнования школьных оркестров. Вместе с ней туда отправилась добрая половина средней школы имени Линкольна. А Лиза ночевала у подруги. Мы были дома одни, клянусь.

— Когда вы в последний раз встречались с этим человеком?

— В среду вечером.

— Два дня назад? — недоверчиво спросила Кэтрин.

— М-м-гм…

— Ладно. Нам придется разобраться с этим во время слушания. Я прибуду на стоянку примерно через десять минут. Как вы одеты?

— На мне синее консервативное платье.

— А какие туфли?

— А… туфли-лодочки с закрытым верхом. Тоже синие.

— Макияжа не слишком много, верно?

— Чуточку, — ответила Шерри. — Если бы я обошлась вообще без косметики, то походила бы на привидение.

— Я тоже, — усмехнулась Кэтрин. — Давайте встретимся у лифта на четвертом этаже. Пойдем по переходу и поговорим.

— Хорошо. До свидания.

Будучи адвокатом, Кэтрин не доверяла совпадениям.

Два дня, повторяла она про себя. Все случилось два дня назад, и Ричард Ройял успел найти парня за такой короткий срок? Удивительно.

Все юристы Атланты согласны в том, что, за исключением судебных дел, связанных с убийствами, семейные дела являются наиболее тяжелыми для адвокатов. Во время таких процессов клиенты всегда очень возбуждены и не в состоянии сосредоточиться ни на чем другом. По собственному опыту Кэтрин знала, что любой человек, проходящий по такому делу, не может судить о вещах объективно.

Все так и обстояло в ее собственном случае, когда муж пытался забрать себе детей. Не то чтобы они были ему очень нужны — просто дети являлись козырями в игре. «Ты не предъявляешь никаких претензий к моему жалованью — и я отказываюсь от детей». Что-то в этом роде.

Все сводилось к тактике ударов ниже пояса, и Кэтрин от всей души ненавидела такой способ ведения дел. Она просто негодовала, когда кто-то хотел провернуть нечто подобное во время бракоразводного процесса. Именно этим и занимались ее оппоненты в данный момент. В начале адвокатской практики Кэтрин казалось, что она не выдержит и бросит работу подобно некоторым знакомым юристам. Этого, впрочем, не случилось. Кэтрин любила свое дело и ненавидела тех, кто пытается жульничать в ходе суда.

Ведя дело Шерри Уоллес, она вступала в контакты с другой стороной, как это делают все адвокаты. Спросила мужа Шерри, есть ли у него фотографии жены. Она также осведомилась, нет ли у него каких-либо электронных записей, в которых фигурирует ее клиентка, и не собирается ли он использовать их во время процесса. В каждом из этих случаев Ричард Ройял отвечал «нет» от лица Марка Уоллеса. Кэтрин не доверяла Ройялу, однако не считала его глупым человеком. Если ситуация стала другой и они теперь хотят использовать в качестве свидетеля частного детектива, Ройял должен изменить его ответы и уведомить ее об этом.

Нет, размышляла Кэтрин, тут что-то явно не так. Они обязаны предъявить свидетеля.

Шерри ждала ее на стоянке у лифта. Увидев ее, Кэтрин начала махать рукой, однако вынуждена была отскочить в сторону, чтобы не угодить под машину, которая неожиданно появилась из-за угла. Раздался скрежет шин, и автомобиль поднялся на следующий уровень парковки.

Выражение удивления, появившееся на лице Шерри Уоллес, заставило Кэтрин проследить за ее взглядом. Сквозь отверстие, открывавшее вид на второй этаж, она видела, как серебристо-синий «форд-эскорт» паркуется на свободном месте и из него выходит водитель.

— Боже, это Говард! — воскликнула Шерри.

Кэтрин взяла ее под руку:

— Пошли.

Комплекс зданий Верховного суда Атланты с «палубами» для парковки соединяет мост. Трое мужчин, одетых в синие костюмы в тонкую полоску, катили впереди женщин тяжелые судебные чемоданы на колесиках. Сквозь плексигласовые окна Кэтрин могла видеть в отдалении обновленную подземную Атланту.

Десять лет назад все старые здания снесли и заменили их различными барами, модными ресторанами и сувенирными лавками. Отцы города надеялись, что этот проект оживит угасающий бизнес в центральном районе Атланты и станет местом посещения туристов вроде Фануил-Холла в Бостоне. Не случилось.

— Вам надо успокоиться, — говорила Кэтрин Шерри, чувствуя напряжение в руке своей клиентки. — Чтобы защищать вас должным образом, мне необходима кое-какая информация.

— Хорошо, — ответила Шерри и немного расслабилась.

— Прежде всего скажите, где вы встретились с этим парнем.

— Он натолкнулся на меня в супермаркете — кажется, в «Крюгере».

— Что значит «натолкнулся»?

— В прямом смысле этого слова. Он не смотрел, куда идет, и врезался своей тележкой в мою.

— Как давно это случилось?

— Чуть больше недели назад. — Кэтрин нахмурилась. Шерри пожала плечами. — Он правда симпатичный, — добавила она.

Когда они ждали лифт, чтобы спуститься в зал суда, появился Говард Холперн. Отлично сложен, красивое лицо, волосы песочного цвета. Одет в желто-коричневый деловой костюм с белой рубашкой и коричнево-малиновым галстуком. Кэтрин поняла, почему Шерри нашла его привлекательным. Заметив их, Холперн махнул рукой.

— Привет. Я пытался позвонить тебе, — проговорил он, подойдя к ним. — Мне прислали повестку в суд вчера в восемь часов вечера. Потом позвонил адвокат твоего мужа. Что происходит, Шерри?

Вместо ответа Шерри сказала:

— Это мой адвокат Кэтрин Адамс. Кэтрин… Говард Холперн.

— Приятно с вами познакомиться, мистер Холперн, — проговорила Кэтрин, протягивая руку.

— Говард, — ответил он. — Может, кто-то из вас скажет мне, в чем тут дело?

— Муж Шерри обратился с заявлением об изменении статуса опеки над детьми. Не расскажете ли, о чем вчера разговаривали с его адвокатом?

— Конечно, — живо согласился Говард. — Этого человека зовут Ройял, Ричард Ройял, однако он ничего не говорил о слушании по опеке. Он только сообщил о бракоразводном процессе, в ходе которого представляет интересы мужа Шерри. Я уже знал об этом со слов самой Шерри. По словам Ройяла, Марк, муж Шерри, проезжал на машине мимо ее дома и увидел нас. Он также хотел знать, не спим ли мы вместе. Я ответил, что это не его дело.

— Но вы спали вместе, не так ли? — спросила Кэтрин.

Говард моргнул и, прежде чем ответить, взглянул на Шерри:

— Ну да. Только я сказал ему, чтоб он отвалил. Простите за выражение.

— Адвокат спрашивал вас о чем-то еще?

— Да вроде нет. — Говард наморщил лоб и на минуту задумался. — Постойте. Он еще спросил, не представила ли меня Шерри дочерям. Вот и все, пожалуй. Я дал ему понять, что не желаю с ним разговаривать, а он сказал, что мы увидимся в суде. Вот тогда я и начал звонить тебе, Шерри.

— Извини, я так расстроилась после получения бумаг, что не хотела ни с кем разговаривать.

— Мне нужен адвокат? — спросил Говард, когда они вошли в лифт.

— Строго говоря, я не должна давать советы по юридическим вопросам, однако скажу, что адвокат вам вряд ли понадобится, так как вы вызваны в качестве свидетеля, — ответила Кэтрин. — Просто говорите правду, а мы уж постараемся во всем разобраться. Чем вы занимаетесь, Говард?

— Он летчик в компании «Дельта эйрлайнз», — объяснила Шерри, улыбаясь ему. — Извини, что не отвечала на звонки.

— Все нормально, — улыбнулся Говард в ответ. — Твой муж, похоже, полный идиот. От меня они ничего не узнают. Можешь не волноваться.

Когда они оказались в вестибюле здания суда, что-то начало тревожить Кэтрин, хотя она и не могла определить, что именно. Люди стояли в очереди, чтобы пройти через металлоискатель. Женщины пристроились в конце и стали ждать вместе с другими. Когда подошел черед Шерри, детектор просигналил дважды, и ей пришлось снять серебряную брошку. Она отдала украшение охраннику, который положил его в коробку, а Шерри выдал квитанцию, чтобы та могла позднее забрать свою вещь.

Детекторы установили несколько лет назад, после того как один из обвиняемых открыл стрельбу из пистолета и попытался скрыться из зала суда. А ведь обвинялся он всего лишь в вождении в нетрезвом состоянии. К несчастью, единственный убитый оказался его адвокатом. Позднее в ходе пресс-конференции и судьи, и судебная администрация единодушно согласились в том, что стоит потратить более двух миллионов долларов для обеспечения полной безопасности.

Новое здание суда графства Фултон расположено на Прайор-стрит прямо напротив старого, где теперь находится офис для клерков и административного персонала. В двух кварталах отсюда федеральное здание имени Ричарда Рассела, где Кэтрин проработала восемь лет в качестве помощника государственного адвоката в отделе крупных преступлений. Именно здесь она набралась практических знаний.

Будучи отличным адвокатом, Кэтрин все же испытывала некоторые сомнения по поводу выбранной стези. Развод с хирургом, специалистом по сердечным заболеваниям, явился полной неожиданностью не только для общих друзей, которые считали их идеальной парой, но и для самой Кэтрин. Теперь каждый раз, возвращаясь в суд первой инстанции, она неизменно с болью вспоминает ту битву. Древняя история, однако в то время их развод наделал много шума и обошелся в полмиллиона долларов. Процесс здорово надломил Кэтрин. Ей хотелось перемен, любых перемен. Через четыре месяца после суда Берт Бойд предложил ей работу в своей фирме, занимающейся семейными делами, и она с радостью согласилась.

Она всячески отрицала мотив мести, однако признавала, что во многих ее делах фигурировали врачи. Не то чтобы она не любила докторов. Кэтрин знала многих, и в основном они были хорошими людьми. Ей не нравились только грубияны, которые изо всех сил старались доминировать и осуществлять тотальный контроль. Едва приступив к делу Шерри, Кэтрин поняла, что Марк Уоллес — именно такой, ненавистный ей тип. С самого начала она невзлюбила его. Умом Кэтрин понимала, что Уоллес и Ричард Дженкс совершенно разные люди. Последний мертв уже более двадцати лет, однако шрамы, оставленные им, все еще не зажили. Глядя на Уоллеса, Кэтрин видела в нем сходство с Дженксом. Оба навязывали другим свою волю. Уоллес не только хотел выиграть процесс, ему надо было сломать Шерри.

Стоя в очереди, Кэтрин вспоминала о том, как хотела выйти из государственной коллегии адвокатов. Несколько помогло то, что ей больше не приходилось вести уголовные дела. Пусть и не до такой степени, как хотелось бы. В бракоразводных процессах изменились лишь игроки и их методы. Хищники тем не менее бродили на свободе. Наивное представление о том, что добро побеждает зло, испарилось через шесть месяцев новой работы. Кэтрин быстро поняла, что правосудие часто служит тем, кто может позволить себе нанять самого лучшего адвоката. Бракоразводные дела стоят чрезвычайно больших денег, и в конечном итоге та сторона, которая располагает большими средствами, втаптывает своего противника в грязь. В изрядном количестве подобных дел фигурировали врачи, переживающие кризис среднего возраста.

Кэтрин вовсе не удивило, что перед внутренним взором возникли лица тех мертвых девушек. Эти образы постоянно сопровождали ее на протяжении последних лет. Все они умерли в горящем доме — последние жертвы Ричарда Дженкса… те, кого ей не удалось спасти. Порой их присутствие становилось физически ощутимо. Судебные разбирательства вроде этого зачастую вызывали подобные воспоминания. Кэтрин сжала челюсти, пытаясь отогнать фантомы прочь. Чем она может помочь мертвым? А вот Шерри Уоллес жива и не станет новой жертвой извращенца.

Закон должен помогать людям. Кэтрин верила в этот простой постулат. Много лет назад, когда она заявила о намерении поступить в юридическую академию, ее муж, который не любил юристов, возражал и отказал ей в финансовой поддержке. Не испугавшись, Кэтрин поступила на вечернее отделение. Она брала с собой на занятия младшего сына. Это решение, очевидно, способствовало в какой-то степени их последующему разрыву. Спустя три года она закончила курс.

Они приближались к металлоискателю, а Кэтрин все не покидало то странное чувство тревоги, которое появилось у нее еще на автостоянке. Она по-прежнему не могла понять его природу и, погрузившись в свои мысли, не ответила на приветствие знакомого адвоката.

Наконец охранники пропустили их, и женщины прошли через вестибюль к лифтам, на которых можно подняться в зал заседаний суда.

Первое, с чем познакомил Кэтрин Берт Бойд, когда она начала работать у него, — это место, где расположены свободные телефоны в здании суда. Далее он объяснил, что на лифте можно подняться на девятый этаж не менее чем за десять минут. Предполагалось, что в новом здании подобные проблемы будут решены, однако и здесь лифты двигались со скоростью черепахи. Пришлось ждать.

Наконец прибыл свободный лифт, и люди хлынули в кабину. Долгое время Кэтрин считала жителей Атланты в целом чрезвычайно вежливыми людьми. Они даже здороваются с вами на улице. Однако в пределах здания суда вся вежливость куда-то исчезает. Готовая к сутолоке, Кэтрин позаботилась о том, чтобы Шерри и Говард вошли с первой группой. За мгновение до того как закрылись двери, Кэтрин поняла, что так необъяснимо беспокоило ее.

— Встретимся наверху, — сказала она, отступая в вестибюль. — Ждите меня в зале. Если судья начнет заседание, скажите ему, что прибуду через минуту. Мне нужно кое-что выяснить.

Удивленная Шерри так и не успела ничего сказать. Дверь закрылась. Кэтрин повернулась и быстро пошла по направлению к лифтам палубной автостоянки.

Двадцать восемь минут, подумала она, взглянув на большие часы над входом.

Почти бегом пересекла мост, дважды поскользнувшись и чуть не упав на скользком гранитном полу. Потеряв равновесие во второй раз, она прокляла человека, который изобрел высокие каблуки, и решила, что ее чувство собственного достоинства не слишком пострадает, если она снимет туфли. Так и поступив, Кэтрин рысью пустилась к гаражу.

Серебристо-синий «эскорт» Говарда Холперна стоял на своем месте. Она быстро записала номер и поспешила назад. По дороге позвонила в офис по сотовому. После третьего звонка ответил Барри Левит, управляющий, и сообщил, что Галина на минуту отлучилась.

— Окажи мне услугу, Барри.

— Конечно, Кэтрин.

— Я нахожусь в суде. Времени у меня маловато, так что слушай внимательно. Запиши вот этот автомобильный номер: ZHG-71. Выдан в Джорджии. Мне надо знать, на кого он зарегистрирован. Свяжись с Дейвом Максвеллом. Плевать, если он в постели с одной из своих шлюшек. Скажи ему, мне срочно нужна эта информация. Говори что хочешь, только добудь сведения.

— Что случилось? — спросил Барри.

— Есть одно предположение. Слушай, я не могу пользоваться мобильным в зале суда, поэтому ты должен оставить сообщение у секретаря судьи или у его помощника. Попроси их передать его мне, хорошо?

— Ладно, — ответил Левит. — Сделаю. Перезвоню, как только получу информацию.

Потом Кэтрин позвонила в справочную службу и узнала номер телефона офиса корпорации «Дельта».

— Доброе утро. «Дельта эйрлайнз». Слушаем. С кем вас соединить? — раздался деловой женский голос.

— Я хочу позвонить в ваш отдел кадров.

— Относительно работы?

— Нет.

— Вы держатель акций компании?

— Нет, мне просто нужно поговорить с руководителем отделом кадров.

— Вы хотите подать жалобу, мэм?

«Нет, идиотка. Просто соедини меня!» — чуть не крикнула Кэтрин.

— На самом деле я хочу оставить сообщение для мужа. Дело срочное.

— О, извините. Одну минуту. Сейчас я соединю вас, миссис…

— Холперн.

— Ну конечно. Подождите.

Через минуту ответила дама, назвавшая себя Сьюзен Звински.

— Доброе утро, миссис Холперн. Чем могу вам помочь?

— Извините за беспокойство, но у Говарда новый сотовый телефон, и я еще не знаю номера. Только что позвонил его отец и сказал, что его мать вылетела рано утром из Хьюстона и прибудет сюда через два часа. Я просто не могу одновременно забрать детей из школы и встретить ее в аэропорту.

— Понимаю. Назовите вашу фамилию по буквам.

— Х-о-л-п-е-р-н.

На заднем плане раздался звук клавишей компьютера.

— Гм… странно. Не вижу его в списке. Вы говорите «Говард Холперн»?

— Да.

Вновь последовала пауза.

— Его здесь определенно нет. Подождите минутку. Я соединю вас с операторами полетов. Уверена, что они его вам найдут.

— О, большое спасибо, — с облегчением произнесла Кэтрин.

Она выключила телефон.

 

Глава 3

Зал суда судьи Артура Морхауза обшит темным ореховым деревом. На стене по обе стороны места, где восседает судья, висят флаги США и Джорджии. Трехфутовая, тисненная золотом печать штата прямо над креслом сообщает помещению атмосферу торжественности. Кресла присяжных и стойка для свидетелей находятся справа от места судьи, а небольшой встроенный письменный столик для протоколиста стоит слева. Как это принято в судах, два длинных стола для адвокатов и их клиентов размещены на противоположных сторонах зала. Они отделены от галереи для публики оградкой, доходящей человеку до талии, — это барьер, отделяющий судей от подсудимых.

Шерри Уоллес сразу же расслабилась, как только Кэтрин вошла в зал. Говард Холперн, сидящий слева от Шерри, все еще держал ее руку в своей.

Ричард Ройял, услышав, как стукнула дверь, тоже повернулся и кивнул Кэтрин. Он был одет в белый хлопковый костюм и голубую рубашку с красным галстуком, что придавало ему сходство с актером Грегори Пеком в фильме «Убить пересмешника». Его клиент, доктор Марк Уоллес, мельком взглянул на нее и тотчас отвернулся.

Уоллес работал челюстно-лицевым хирургом и в данный момент специализировался в косметической стоматологии. В течение тех пяти лет, что он занимался частной практикой, Уоллес открыл два офиса в модном районе Атланты Уэст-Пейсис-Ферри, а также в Данвуде. Каждая клиника приносила доход свыше пяти миллионов долларов в год. В то утро на нем были синий блейзер, белая рубашка и галстук в полоску. Рядом сидела его медсестра, Тами Коупленд, которая недавно стала менеджером офиса в Данвуде.

Кэтрин тотчас узнала ее дразнящие светлые волосы. На ранней стадии дела она снимала у Тами показания, из которых стало ясно, что та, будучи моложе Марка Уоллеса на пятнадцать лет, уже дважды разведена. Давая показания, Тами утверждала, что они с доктором Уоллесом связаны лишь работой и ничем больше. По мере того как продолжался опрос, выяснилось, что в последнее время финансовая ситуация Тами очень улучшилась, а стиль жизни радикально изменился. Теперь она водила новый «Ягуар ХК-8» и только что купила дом на Пичтри за шестьдесят восемь тысяч долларов. И все это на зарплату в пятьдесят две тысячи долларов в год. Ее ответы Кэтрин сопровождались длинными печальными вздохами и резкими кивками. Во время перекрестного допроса Кэтрин и ее товарищ, протоколист суда Уэнди Элджин, заметили, что зубы Тами находятся в идеальном состоянии и сияют белизной. На сей счет хорошо сказано в фильме «Лев зимой» с Кэтрин Хепберн: «Она много смеялась, однако пищу пережевывала очень тщательно».

В ожидании появления судьи Кэтрин изучала доктора Уоллеса. В своих письменных показаниях он заявил, что носит золотые часы «Патек Филипп». Теперь у него на руке простой «Таймекс».

Артура Морхауза, который должен слушать дело сегодня утром, недавно назначил на должность губернатор, так как судейское кресло внезапно опустело в связи со смертью бывшего судьи от сердечного приступа.

Адвокаты Атланты не считали Морхауза большим знатоком своего дела, однако, на взгляд Кэтрин, он был исполнительным и думающим человеком. Они работали вместе в течение пяти лет в государственной коллегии адвокатов, прежде чем Морхауз занялся частной практикой в мелкой адвокатской фирме. Его назначение на должность судьи по семейным делам стало сюрпризом для многих местных юристов, ибо, насколько все знали, он никогда в жизни не занимался бракоразводными процессами. Кэтрин признавала, что многие его судебные решения далеко не блестящи. Большинство юристов полагали, что Морхаузу недоступны все тонкости и сложности юриспруденции. К его чести надо отметить, что он тщательно фильтровал свои решения, которые все-таки основывались на справедливости.

Бейлиф объявил о начале слушания в тот момент, когда Кэтрин инструктировала свою клиентку, советуя ей сохранять выдержку и хладнокровие, чтобы там ни говорила другая сторона. Несмотря на многолетний адвокатский опыт, она всякий раз волновалась и даже нервничала. Наконец Кэтрин замолкла и стала ждать выступления судьи.

— Ладно, что у нас там сегодня?

Ричард Ройял встал.

— Доброе утро, ваша честь. К сведению суда предлагается чрезвычайное прошение об изменении характера опеки в отношении двух малолетних детей, которые должны перейти от ответчика к моему клиенту, доктору Марку Уоллесу.

— Мне дали понять, что миссис Адамс находится в отпуске в течение последующих двух недель, — ответил Морхауз. — Это правда, миссис Адамс?

— Да, ваша честь. Кстати, доброе утро. Мне сообщили о прошении всего пару часов назад.

Судья повернулся к Ройялу:

— Может подождать дело до ее возвращения из отпуска, адвокат?

— К сожалению, нет, ваша честь. Из уважения к миссис Адамс я бы предпочел заняться этим после ее возвращения из отпуска. Однако ситуация крайне вопиющая и касается благополучия двух маленьких девочек. Заверяю вас, что дело очень срочное и не терпит отлагательства.

Судья поднял брови, откинулся в кресле и окинул Ройяла пристальным взглядом.

— Хорошо. Давайте послушаем вас, мистер Ройял. Можете вызвать вашего первого свидетеля.

— Ваша честь предпочтет услышать вступительное заявление?

— Думаю, мы можем обойтись без него, адвокат.

— Отлично. Тогда я вызываю к месту свидетеля мистера Говарда Холперна.

После того как Холперн поклялся на Библии и сел, Ройял обратился к нему:

— Мистер Холперн, вы получили повестку о вызове в суд, не так ли?

Холперн подался вперед и заговорил в микрофон:

— Да.

— Вы знакомы с молодой дамой, сидящей вон там? — спросил Ройял, указывая на Шерри Уоллес.

— Да, сэр.

— Прошу вас расскажите суду, в каких отношениях вы находитесь с миссис Уоллес.

— Ну… мы познакомились две недели назад и подружились, — ответил Холперн, улыбаясь Шерри.

Довольно гладко, подумала Кэтрин. Ей хотелось бы знать, связался ли уже Барри Левит со следователем Дейвом Максвеллом.

— Мистер Холперн, будет ли правильным утверждать, что вы и миссис Уоллес больше чем друзья?

— Нет. Как я уже сказал, мы просто друзья.

— Однако вы проводили время в ее обществе, не так ли?

— Да, — ответил Холперн, — тем не менее мы просто друзья.

Ага, как же, подумала Кэтрин.

Ричард Ройял потер лоб и повернулся к судье:

— Ваша честь, я требую позволить мне обращаться с мистером Холперном как с враждебным свидетелем.

— Почему?

— Вчера вечером я воспользовался возможностью побеседовать с ним, и вот сейчас он дает совсем другие показания.

— Есть возражения, адвокат? — обратился судья к Кэтрин.

— Нет, ваша честь.

Изменение тактики Ройяла не удивило ее. Чем дольше Кэтрин слушала сценарий, тем больше приходила к выводу, что он составная часть хорошо продуманного спектакля, разыгрываемого для судьи.

— Очень хорошо. Возражений нет. Можете продолжать, — заявил Морхауз.

Ройял опять повернулся к свидетелю:

— Мистер Холперн, вы понимаете, что поклялись говорить правду и только правду?

— Разумеется.

— Благородно, конечно, защищать честь дамы, однако…

— Протестую, ваша честь, — сказала Кэтрин, вставая. — Мистер Ройял должен задавать вопросы. Если он хочет давать показания, мы можем привести его к присяге и он займет место свидетеля. Его заявления подразумевают факты, которых нет в свидетельских показаниях, что крайне неуместно.

Судья кивнул.

— Давайте придерживаться фактов, мистер Ройял. Протест принят.

— Да, ваша честь, — согласился Ройял и повернулся к Говарду Холперну: — Я не ошибусь, если скажу, что вы и миссис Уоллес более чем друзья, не так ли?

— Ну… думаю, да.

— Будет также правдой то, что вы находитесь в интимных отношениях?

Холперн ответил не сразу. Он посмотрел на Шерри Уоллес и поднял вверх ладони.

— Пожалуйста, ответьте на вопрос, — вмешался Морхауз.

Холперн подождал еще несколько секунд, а потом утвердительно кивнул. После этого судья предупредил его, что он должен произнести вслух «да» или «нет», так чтобы стенограф мог записать показания.

— Да, ваша честь, — ответил Холперн.

— Ваш ответ на последний вопрос мистера Ройяла также утвердительный?

— Да.

Морхауз взмахом руки разрешил Ройялу продолжать.

— Скажите, мистер Холперн, присутствовал ли кто-либо во время вашей интимной связи с миссис Уоллес?

— Что? Нет, конечно. Какой абсурд.

— Я не имею в виду, что кто-то находился вместе с вами в одной комнате. Я спрашиваю, сэр, не было ли кого-нибудь еще в доме в момент вашей связи.

— Дочери Шерри находились дома. Только мы ведь не бегали по комнатам голыми. Дверь спальни была закрыта.

— Разумеется. А покончив со своим делом, вы остались на ночь и покинули дом утром, не правда ли, мистер Холперн?

— Да, но мы не делали ничего непристойного в присутствии детей.

Пока Холперн отвечал на вопросы, Кэтрин наклонилась к Шерри и прошептала:

— Кажется, вы говорили мне, что девочек дома не было.

— Именно так, — едва слышно ответила Шерри.

Кэтрин кивнула.

— Вы сказали, что одна из них находилась в университете — Дженнифер, если я не ошибаюсь, — а Лиза гостила у подруги.

— Все правильно.

— Тогда о чем он говорит, черт возьми?

— Не знаю, — тем же страстным шепотом отвечала Шерри.

Дело худо. Кэтрин знала, что Ройял готовит какой-то неприятный сюрприз, однако не думала, что он заявит напрямую о том, что Шерри и Холперн занимались сексом в тот момент, когда дочери находились дома. Создалось такое ощущение, будто ее ударили под дых. Часы над местом присяжных заседателей показывали 11.15. Судя по ее разговору с «Дельтой», Холперн, очевидно, врал относительно своей работы. Многие мужчины поступают так, чтобы придать себе больше весу. Теперь она рассуждала о том, почему он придумал историю про девочек, якобы оставшихся дома.

— Шерри, у кого гостила Лиза? — прошептала Кэтрин.

— У Дебби Финчер. Она живет неподалеку.

— У вас есть ее номер телефона?

Шерри кивнула и стала вынимать сотовый из сумочки.

— Здесь нельзя пользоваться телефонами, — предупредила ее Кэтрин. — Я скажу судье, чтобы он выпустил вас. Постарайтесь связаться с ней и попросите немедленно прибыть сюда.

— Миссис Адамс, — раздался голос судьи, — адвокат закончил допрос свидетеля. У вас есть к нему вопросы?

Кэтрин потребовалось несколько секунд, чтобы собраться.

— Я хочу задать несколько вопросов мистеру Холперну, ваша честь, однако, если можно, отложу перекрестный опрос на более позднее время.

Судья взглянул на Ричарда Ройяла.

— Я не против, — пожал плечами Ричард. — Я могу перейти к следующему свидетелю.

— Ваша честь, — обратилась Кэтрин к Морхаузу, — не могла бы моя клиентка выйти на несколько минут?

— Полагаю, она может это сделать, — ответил судья. — Только возвращайтесь как можно скорее, мэм.

Шерри Уоллес встала и вышла из зала суда.

Следующим свидетелем стал муж Шерри, весь вид которого показывал, что он шокирован и крайне опечален услышанным. Он рассказал суду, что ничего не имеет против Шерри и желает ей только хорошего. Однако в данных обстоятельствах полагает, что дочерям лучше ради их же блага оставаться у него. Он заявил, что хочет нанять няню для девочек, дабы кто-то всегда находился дома, когда они возвращаются из школы. Уоллес утверждал, что на расходы ему плевать — прежде всего он думает о счастье своих дочерей. Разумеется, Уоллес не упомянул о том факте, что если статус опекунства изменится, то сэкономит четыре тысячи долларов в месяц, которые ему не придется платить за детей. Адвокат не спросил его об этом.

Говард Холперн говорил очень гладко, однако не шел ни в какое сравнение с Марком Уоллесом, к чьим показаниям вообще нельзя было предъявить никаких претензий. Они отлично отрепетированы и выданы с искренностью актера, играющего в телевизионной «мыльной опере».

Несколько раз во время допроса Кэтрин украдкой бросала взгляды на судью, и ей не нравилось то, что она видела. Морхауз явно купился на этот спектакль. После того как Ройял закончил опрос, дверь кабинета Морхауза открылась. Его секретарша, Вельма Бланшар, высунула голову и что-то прошептала ему.

— Миссис Адамс, вам передали сообщение из вашего офиса, — обратился судья к Кэтрин. — Можете подойти к суду.

Кэтрин взяла листок бумаги из рук Вельмы, прочитала и положила в карман.

Кэтрин начала опрос доктора Уоллеса, как только Шерри вернулась в зал и едва заметно улыбнулась ей, кивнув при этом. В течение последующего часа Кэтрин исполняла то, что она впоследствии назвала продолжительной чечеткой или скучным утомительным допросом. Он закончился, когда дверь зала суда открыла тяжеловесная женщина в синем спортивном костюме. Она пальцем указала на Шерри и села в последнем ряду.

— Это все, что я хотела узнать у свидетеля, ваша честь, — проговорила Кэтрин.

Морхауз откинулся в кресле и посмотрел на часы.

— Время обеденное, — сказал он. — Будем делать перерыв или доведем дело до конца?

— Я бы предпочел завершить дело, — предложил Ройял.

— Ваша честь, я должна допросить мистера Холперна и двух свидетелей. На каждого мне потребуется около десяти минут, — заявила Кэтрин, — так что я тоже предпочла бы продолжить.

— Хорошо, я иду вам навстречу, — согласился Морхауз.

Краем глаза Кэтрин заметила, как Ройял и его клиент обменялись довольными взглядами. Новая подруга Уоллеса, Тами, одаривала своей ослепительной улыбкой всякого, кто смотрел в ее сторону.

 

Глава 4

Первой свидетельницей Кэтрин стала Шерри Уоллес, которая признала, что они с Говардом Холперном действительно знали друг друга и спали вместе. Когда она сделала последнее заявление, судья взглянул на нее и записал что-то в блокнот. В ответ на следующий вопрос Кэтрин вновь повторила, что ее дочерей не было дома в то время и она не знает, почему Холперн утверждает обратное.

Затем Кэтрин вызвала Говарда Холперна.

— Мистер Холперн, мы с вами уже встречались, не так ли?

— Да, конечно, — ответил тот с обворожительной улыбкой.

— Я спросила вас о роде ваших занятий, и вы ответили, что работаете летчиком в «Дельта эйрлайнз».

— Ну… на самом деле это сказала Шерри…

— Так вы не работаете в «Дельте», не правда ли, мистер Холперн?

— Нет, я…

— Вы служите в компании, носящей название «Медицинские технологии Джасперса» в Нашвилле, штат Теннесси, правда?

— Да, это так. Однако, мне кажется, произошло недоразумение. Я не говорил…

— И вы как-то связаны с клиниками доктора Уоллеса, не так ли, мистер Холперн?

Ричард Ройял встал:

— Ваша честь, я протестую. Я ценю рвение миссис Адамс, с каким она представляет свою клиентку, только надо ведь дать и моему клиенту отвечать на вопросы.

— Вам надо дать ему возможность ответить, — проговорил судья, не отрывая глаз от своих записей.

Кэтрин откинула локон за ухо и прошла к столу обвиняемых. Взяла лист бумаги, который ей передала секретарша Морхауза, и сделал вид, что изучает его. Все сосредоточили внимание на ее действиях.

— Мистер Холперн, когда вы ранее давали показания, почему вы не сообщили нам, что знакомы с мистером Уоллесом?

— Не думаю, что кто-то спрашивал меня об этом, адвокат, — ответил Холперн. Тон его голоса звучал уже не столь дружелюбно, как раньше.

— Понимаю. Вы и Шерри Уоллес не сказали о том, что знаете ее мужа, не правда ли?

— Мне незачем было говорить об этом, миссис Адамс. Я имею дело с клиниками Уоллеса, вот и все.

— Правильно, — произнесла Кэтрин, растягивая слово. — Как я понимаю, мистер Холперн, вы встретили Шерри Уоллес в супермаркете «Крюгер» около двух недель назад.

— Да.

— Однако вы не живете в Атланте, правда?

— Он сказал, что живет в Теннесси, — проговорил судья, посмотрев в свои записи.

— Я живу в пригороде Нашвилла, — добавил Холперн.

— Отлично! — воскликнула Кэтрин. — А теперь, мистер Холперн, не соблаговолите ли сообщить суду о том, что вы делали в супермаркете в пятницу вечером?

— Хотел купить кое-какой еды.

Артур Морхауз повернулся в кресле и посмотрел на Холперна:

— Где вы остановились в Атланте?

— В отеле «Мариотт», ваша честь.

Судья нахмурился и что-то вновь записал в блокноте. Затем подал знак судебному приставу, который подался вперед в кресле. Ему вдруг стало интересно происходящее в зале. Бейлиф подошел к месту судьи, и Морхауз прошептал что-то ему на ухо. Тот кивнул и тотчас исчез за дверью кабинета. Морхауз извинился за остановку заседания и велел Кэтрин продолжать.

— Мистер Холперн, вы дали показания о том, что дочери миссис Уоллес находились дома во время вашего свидания, — сказала Кэтрин.

— В тот момент, когда мы занимались сексом, — поправил Холперн.

— Именно. Откуда вам стало известно, что обе девочки дома? Вы видели их?

— Ваша честь, — вмешался Ричард Ройял, — миссис Адамс задает свидетелю два отдельных вопроса.

— Он прав, — согласился судья. — Давайте будет задавать по одному вопросу за раз.

— Извините. Просто я иногда волнуюсь.

— Вполне понятно, — заключил Морхауз. — Продолжайте и перефразируйте свой вопрос.

— Вы лично встречались с девочками Уоллесов?

Холперн бросил взгляд на Ричарда Ройяла, лицо которого абсолютно ничего не выражало.

— Нет, я с ними не встречался.

— Тогда откуда вам известно, что они были дома, мистер Холперн?

— Я слышал, как они разговаривают наверху, — ответил он, едва заметно улыбаясь.

— Вы слышали, как они разговаривают наверху?

— Да.

— А может, вы слышали телевизор или автоответчик?

— Не думаю, адвокат.

— Вас не удивит, если я скажу вам, что Дженнифер Уоллес была в университете штата Джорджия, где в то время проходили соревнования школьных оркестров? А Лиза Уоллес той ночью спала в доме подруги?

— Конечно, меня это удивит. Я слышал то, что слышал.

Кэтрин понимала, что Холперн не станет менять показания, и не собиралась раскалывать его. Подобное можно увидеть только по телевизору. Она подошла к столу обвиняемых, напряженно думая, о чем еще спросить Говарда.

Именно в тот момент ее внимание привлек пакет с фотографиями, выглядывающий из ее же сумочки.

— Дайте мне, пожалуйста, эти фотографии, — проговорила Кэтрин громким голосом, так чтобы все могли ее услышать.

Шерри прищурилась, посмотрела на сумочку Кэтрин, а затем вынула пакет и передала его адвокату.

— Одну секунду, ваша честь. — Кэтрин вынула фотографии из конверта и начала бегло просматривать их.

Артур Морхауз молчал. Уоллес и Ройял обменялись недоуменными взглядами.

— А, вот они, — сказала Кэтрин, вынимая две карточки. Затем повернулась к Холперну, который не отводил от снимков глаз. — Некоторое время назад вы сообщили нам, что мистер Уоллес всего лишь ваш клиент. Это верно?

— Да, — осторожно ответил Говард.

— Однако это не так.

— Не понимаю, о чем вы.

— На деле вы в последнее время довольно часто встречались.

— М-мы обсуждали покупку его компанией новых р-рент-геновских установок, — начал заикаться Холперн.

Ройял вновь встал:

— Ваша честь, если она хочет допросить его об этих фотографиях, он имеет право посмотреть их. Да и мы тоже.

— Я пока не представила их на рассмотрение в качестве вещественных доказательств, — заявила Кэтрин еще до того, как судья успел ответить.

— Мы встречались всего несколько раз, — выдавил Холперн.

Ответ страшно испугал Ричарда Ройяла.

— Ваша честь, я прошу считать последний ответ свидетеля не соответствующим данным обстоятельствам.

Артур Морхауз покачал головой:

— Мистер Ройял, сегодня здесь нет присяжных. Мне кажется, я могу отделить зерна от плевел, так что ваш протест не принимается. У вас есть что-то еще, миссис Адамс?

— У этого свидетеля мне больше нечего спросить, ваша честь, — отвечала Кэтрин, махнув рукой.

Морхауз кивнул.

— Полагаю, что та леди спортивного вида, которая терпеливо сидит в конце зала суда, ваша последняя свидетельница?

Сердце Кэтрин отчаянно стучало, и она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. Впервые за все утро она начала расслабляться. И постаралась ни голосом, ни выражением лица не выдать волнения. Мельком взглянув в сторону стола бейлифа, она заметила, что Тами перестала улыбаться и теперь поглядывала то на Марка Уоллеса, то на Ричарда Ройяла, как бы не понимая, что происходит.

— Да, ваша честь, это Дебби Финчер, — ответила Кэтрин.

Морхауз жестом пригласил Дебби Финчер подойти к свидетельскому месту.

— Прошу вас, подойдите сюда, сударыня.

Дебби Финчер — полная брюнетка без следов косметики на лице. Она выглядела так, будто только что вышла из спортзала, что вообще-то соответствовало действительности. Женщина встала и вышла вперед.

— О чем вы хотите ее спросить? — обратился судья к Кэтрин.

— Миссис Финчер должна подтвердить заявление моей клиентки о том, где находилась ее дочь в ночь со среды на четверг.

— Вы это хотите сообщить нам? — спросил Морхауз у Дебби Финчер.

— Мм-гм, так оно и случилось. Лиза и моя дочка пришли к нам вместе после школы, и на следующий день я отвезла ее домой после обеда приблизительно в час тридцать. О… извините меня за вид, ваша честь, — добавила она, поправляя волосы.

Это замечание заставило судью усмехнуться.

— Все в порядке, вы выглядите вполне пристойно. У моей жены точно такой же спортивный костюм. — Морхауз повернулся к Ричарду Ройялу, который как раз вставал на ноги: — Вы хотите сделать заявление, адвокат?

— А… нет, ваша честь. В этом нет необходимости, — ответил Ройял.

— Миссис Адамс, вы хотите что-то добавить?

— Нет, ваша честь. Можно объявить перерыв.

Пока Артур Морхауз копался в своих записях, вернулся судебный пристав и положил перед ним лист бумаги. Морхауз взглянул на него, а бейлиф занял свое место, прежде окинув многозначительным взглядом Говарда Холперна, проходившего мимо. Судья объявил перерыв на пять минут, взял свой блокнот и покинул кресло.

Следующие минуты стали самыми длинными в жизни Кэтрин. Она дважды ловила себя на том, что задерживает дыхание, и дважды напоминала себе, что надо расслабиться и дышать полной грудью. Она глаз не сводила с двери кабинета судьи. Ричард Ройял, с другой стороны, казался совершенно спокойным и невозмутимо укладывал бумаги в портфель.

Едва начав заниматься адвокатской деятельностью, Кэтрин поняла: если судья выходит из своего кабинета и смотрит на тебя или твоего клиента или начинает оглашение приговора с похвалы клиента, это значит, что твое дело гиблое. Решение принято против тебя.

Наконец дверь кабинета Артура Морхауза открылась. Судья вернулся в зал, занял свое место в кресле — и смотрел прямо на Ричарда Ройяла.

— Основываясь на предъявленных сегодня свидетельских показаниях, я должен отклонить ваше ходатайство, мистер Ройял.

Шерри Уоллес схватила руку Кэтрин и сжала так сильно, что та чуть не вскрикнула от боли.

— Я также хочу назначить вознаграждение адвокату от ответчика. Миссис Адамс, даю вам десять дней на то, чтобы вы предоставили запрос в мой офис после вашего возвращения из отпуска.

Затем судья посмотрел на Говарда Холперна и Марка Уоллеса, которые сидели неподвижно и молчали.

— Господа, никто из вас, на мой взгляд, не заслуживает доверия. Прежде всего в номерах гостиницы «Мариотт» нет холодильников, мистер Холперн, так что не могу понять, почему вы покупали продукты так поздно вечером. К тому же ваша случайная встреча с миссис Уоллес крайне подозрительна. Что касается вас, доктор Уоллес, я настоятельно рекомендую вам покончить с этим делом, пока оно не дошло до суда. Вы поняли меня?

Уоллес кивнул, а Ройял покраснел и уставился в пол. Как только судья покинул зал, Холперн встал и вышел из помещения, не сказав никому ни слова. Марк Уоллес последовал за ним, сопровождаемый своим новым офис-менеджером, которая подняла вверх подбородок, выпятила грудь и шла мимо присутствующих, нарочито покачивая бедрами. Кэтрин и Шерри некоторое время смотрели на нее, потом повернулись друг к другу и одновременно проговорили:

— Ну и дура.

Они обе хихикали, словно школьницы, когда к столу свидетелей приблизился Ричард Ройял, дабы поздравить Кэтрин. Шерри обняла своего адвоката и быстро прошла мимо Ройяла, не удостоив его взглядом.

— Отличная работа, Кэт. Клиенты не перестают удивлять нас, не правда ли?

— Прошу прощения?

— Ну, старине Уоллесу следовало бы сообщить своему адвокату о том, что он знаком с нашим главным свидетелем.

Как трогательно, подумала Кэтрин.

— Просто ужасно, — произнесла она вслух.

— Послушайте, я хотел бы знать, не собираетесь ли вы представить копии тех фотографий, которыми вы размахивали в зале суда?

— Зачем они вам, Ричард?

— Потому что, согласно закону о гражданской юридической деятельности, у меня есть право на просмотр любого документа, находящегося в вашей собственности, который может стать вещественным доказательством, — терпеливо объяснил Ройял. — Почему бы вам не перестать водить меня за нос и не показать эти фото?

— На самом деле это фотографии со дня рождения моего сына. А вот снимок моего кота. Разве не симпатяга?

Ройял несколько секунд пялился на фотокарточки, не произнося ни слова. Потом уставился на Кэтрин и тихим голосом произнес:

— Счастливо вам провести отпуск, Кэт. Мы поговорим, когда вы вернетесь.

Ричард заботливо похлопал Кэтрин по плечу и повернулся, чтобы уйти, так и не узнав, что еще немного, и он получил бы портфелем по голове. К счастью, обошлось, потому что появился бейлиф, который подошел к Кэтрин и передал ей записку.

Ройял нахмурил брови и посмотрел на Кэтрин, как бы требуя объяснения. Его не последовало. Она просто пожала плечами и попрощалась с ним.

 

Глава 5

Записка оказалась еще одним посланием из офиса Кэтрин. В ней сообщалось о том, что Галина поменяла ее рейс на 16:45, и ей оставалось убить немногим более часа. Время к вечеру, и ехать домой не имеет смысла, а что касается приличных магазинов, то их в центре Атланты нет уже лет пятнадцать. Сидеть в зале ожидания аэропорта Кэтрин совсем не улыбалось. Обед она пропустила и вдруг поняла, что страшно голодна. Теперь, когда все волнения миновали, адреналин постепенно улетучивался. Всякий раз после одержанной победы наступало ощущение опустошенности — такое чувство, будто воздух с шипением покидает воздушный шарик. Ничего удивительного. У нее достаточно позитива, который заполнит пустоту.

На Прайор-стрит дул теплый ветерок, приятно лаская лицо. Кэтрин провела рукой по волосам, расстегнула верхнюю пуговицу блузки и пошла вдоль по улице, а потом свернула за угол. На Файв-Корнерс находилось маленькое кафе, которое она не посещала несколько лет и надеялась, что его еще не закрыли. Там подавали аперитив в хрустальных бокалах, который на вкус напоминал те фрукты, из которых был приготовлен, да еще и согревал вас после первого глотка. Кафе, к ее радости, оказалось на месте. Кэтрин села за столик у тротуара и попросила тарелку креветок и бокал вина. Потихоньку потягивая напиток, она наблюдала за прохожими.

Возле кафе бездомный толкает перед собой тележку, в которой находятся все его пожитки. Вот он останавливается и садится на скамейку. Выражение его лица привлекает внимание Кэтрин, ибо бездомного, кажется, смущают толпы прохожих. Он смотрит на них, однако никто не обращает на него никакого внимания.

Бродяга и Кэтрин вскоре встречаются взглядами. Он улыбается ей. Она кивает и отворачивается. Один из официантов замечает сидящего перед кафе бездомного и подходит к нему с какими-то словами. Она не слышит, что он говорит, однако старик медленно встает и продолжает толкать свою тележку дальше.

Креветки сохраняют слабый запах моря, который отбивает вкус вина. Тем не менее оно делает свое дело и чувство опустошенности постепенно покидает Кэтрин. Легкая улыбка теперь играет в уголках ее губ. Она вспоминает случившееся в суде, и пустота практически исчезает. Если бы результат оказался плачевным, она бы расстроилась и находилась в плохом расположении духа. К счастью, все получилось наоборот. Приятно сидеть здесь и наслаждаться летним днем — давно с ней такого не происходило.

Прошло полчаса. Креветки съедены, вино почти выпито. Кэтрин попросила подать счет. Официант принес и пригласил ее приходить еще. Она встала и уже направлялась к двери, когда ее окликнул знакомый голос.

— Как вам удалось узнать, что он врет? — спросил Артур Морхауз. Он сидел за столиком вместе с двумя другими судьями, которые кивнули Кэтрин.

— Извините, судья. Я вас не заметила.

— Мы умеем прятаться от людей, — сказал судья, сидящий справа. — Мы старые и хитрые.

Кэтрин улыбнулась и хотела что-то сказать, однако Морхауз повторил свой вопрос:

— Откуда вам стало известно, что он врал, миссис Адамс?

Кэтрин какое-то время в упор смотрела на судью, не зная, насколько может быть с ним откровенна. Не очень-то корректно проверять номер машины неизвестного человека. Два других судьи перестали есть, также с нетерпением ожидая ее ответа.

— Мы с моей клиенткой наткнулись на Холперна возле места парковки, и я обратила внимание на то, что номер его машины начинается на букву «Z». Автомобиль явно принадлежал авиакомпании. Никогда не слышала, чтобы «Дельта» предоставляла своим служащим транспортные средства. Я также подумала, что несолидно капитану авиалайнера водить «форд-эскорт».

Артур Морхауз выпятил нижнюю губу и обменялся взглядом с судьей, сидящим слева от него.

— Интересно. И вследствие этого вы пришли к заключению, что он говорит неправду о месте своей работы.

— Ну… я еще позвонила в «Дельту» и спросила, работает ли он у них.

Морхауз сжал пальцы в кулаки и опустил на них подбородок. Выражение его лица было непроницаемо.

— Вы сделали запрос относительно номера машины, и ее владельцем оказался тот, кто нанял Холперна. Я прав?

— Что-то в этом роде, ваша честь.

— Понимаю. А как вы научились трюку с фотографиями?

Последовало молчание, прежде чем Кэтрин дала ответ.

— Меня обучил этому молодой адвокат несколько лет назад, когда я служила в государственной коллегии адвокатов. Он походил на вас, только волос на голове у него было побольше.

Артур Морхауз нахмурился и посмотрел в зеркало на стене. За исключением двух небольших полосок седых волос над ушами его голова абсолютно лысая.

Как только Кэтрин произнесла эти слова, она тотчас пожалела об этом. Наступило неловкое молчание. Она уже приготовилась принести извинения, когда заметила, что у Морхауза трясется живот. В сущности, все его тело дрожало от смеха, который он изо всех сил сдерживал.

— Волос на голове у меня тогда было гораздо больше, не правда ли? — проговорил он, прикасаясь к голому черепу.

Через мгновение лицо судьи уже расплылось в широкой улыбке. Он повернулся к коллегам:

— Я же вам говорил. — Потом посмотрел на Кэтрин: — Рад вновь вас видеть, Кэт.

— Я тоже рада вас видеть, Артур. Во время моей речи вы смотрели на меня так, будто хотели вынести решение не в мою пользу.

— И в самом деле. Если бы я решил, что дети находились дома, когда она привела мужчину, я так бы и поступил. Однако, принимая во внимание все обстоятельства, вы хорошо поработали. Вы не дали свидетелю возможности ответить. Но проделали все очень красиво.

— Мне просто повезло, — проговорила Кэтрин, — а Холперн оказался лживым подонком.

Морхауз опять зашелся смехом и поднял вверх руку.

— Не будем больше обсуждать достоинства этого дела. Мы уже вплотную приблизились к одностороннему обмену информацией, адвокат.

— Прошу прощения, — извинилась Кэтрин.

— Мистер Ройял по-прежнему притворяется южанином? — спросил судья слева.

Кэтрин одарила его натянутой улыбкой и развела руками.

— Парню надо хорошенько поработать над акцентом, — заметил судья. — Пока он похож на жителя Нью-Йорка, который пародирует южанина.

— Жителя Филадельфии.

— Не важно, — отмахнулся Морхауз. — Полагаю, вы получили сообщение из вашего офиса об изменении времени вылета.

— Да, Артур. Спасибо.

— Ну так торопитесь, милая. — Морхауз взглянул на часы. — Не теряйте время попусту.

Кэтрин улыбнулась и попрощалась со всеми.

— Счастливо отдохнуть! — крикнул Морхауз ей вслед. — Постарайтесь по возвращении уладить это дело.

Ожидая зеленого света на переходе, Кэтрин вдруг поняла, что рядом стоит какой-то знакомый человек. Им оказался бездомный с тележкой. Небритый старик, одетый в очень мятый костюм. Они обменялись взглядами.

— У меня был дом, — начал он разговор, — только мне пришлось уйти из него.

— Прошу прощения?

— У меня были собака, кошка и птичка.

Кэтрин кивнула и пошла на зеленый свет. Человек последовал за ней.

— Я отдал птичку соседу, но собака куда-то пропала. Кошки, они о себе сами позаботятся, а вот участь пса меня волнует.

Обычно Кэтрин не имела привычки разговаривать с незнакомыми людьми, однако этот старик казался таким ранимым и потерянным.

— С ним все будет хорошо, — заверила она бродягу.

— Хороший пес. Он много лет прожил со мной.

Перейдя на другую сторону улицы, Кэтрин могла бы оторваться от бедолаги, который шел очень медленно, однако не стала спешить.

— У вас есть семья? — спросила она.

— Нет-нет, — ответил старик. — Только животные.

— С ними ничего не случится. У вас есть где жить?

— Здесь неподалеку находятся миссионеры. Они позволяют нам ночевать у них, только утром надо уходить. Кошки, знаете ли, очень независимые существа. Вот о собаке я крайне беспокоюсь.

Они шли вдоль по улице по направлению к автостоянке, где Кэтрин оставила машину.

— Может быть, ваш сосед найдет ее и позаботится о ней.

— Возможно. Мои соседи хорошие люди. Я отдал им птичку. Они, конечно же, будут ее кормить.

Он обращался уже не к Кэтрин, а к самому себе. Они стояли у входа в гараж.

— Вы сейчас идете к миссионерам? — спросила Кэтрин.

— Позже, — ответил он, — когда стемнеет. Днем они нас не пускают. Надо где-то здесь отдохнуть.

Рядом с гаражом стояло здание с широким наклонным крыльцом и ступенями из серого гранита. Старик присел на них.

Кэтрин осмотрела улицу.

— Вам надо поскорее идти к миссионерам, — предостерегла она его. — Район тут не очень хороший.

— Я немного отдохну. Стараюсь не волноваться, только не могу не думать о собаке.

Кэтрин хотелось найти какие-то слова, которые успокоили бы старика, однако те, что приходили ей в голову, казались фальшивыми. Ничем она не могла ему помочь. Вернулось ощущение пустоты. Кэтрин вынула из бумажника двадцать долларов, вложила их в руку бездомного и вошла в гараж.

 

Глава 6

Эллис Стивенс смотрел, как на экране компьютера двойной спиралью формируется образец ДНК. Пальцы сжаты в кулаки, и в них покоится подбородок. Движутся лишь глаза, следя за образом одноклеточного ядра, который воспроизводится графически линия за линией. Прошло четыре минуту с тех пор, как программа перестала выдавать колонки цифр. Они заполнили не только весь экран, но и другой монитор, стоящий рядом. Образ клетки стал формироваться вскоре после этого.

На мониторе справа от Стивенса видна оцифрованная фотография оплодотворенной человеческой яйцеклетки. Девятью днями ранее электрический разряд соединил ядро и яйцо, начав процесс оплодотворения. Внешние объединенные клетки формировали плаценту, а те, что внутри, стали стволовыми клетками. Медленно, кропотливо окультуренное генетическое вещество внедрялось в три клетки. Оно получено из мозговой части черепа. Точнее говоря, из мозга девятнадцатилетней девушки, погибшей в автокатастрофе три дня назад.

Стивенс — профессор молекулярной генетики в Колумбийском университете. У него седые волосы, среди которых видны остаточные каштановые пряди. На профессоре белый лаборантский халат, который явно велик для его хрупкой фигуры. На переносице старомодные бифокальные очки. Он имеет склонность моргать во время разговора.

Прошло еще десять минут. Индикатор под экраном сообщил о том, что программа отработана на шестьдесят процентов. Не отрывая взгляда от компьютера, Стивенс протянул руку влево, нащупал наполовину пустую чашку с кофе и поднял ее. Сделал маленький глоток, скорчил гримасу и поставил чашку на место. Кофе совсем остыл.

По сравнению с другими университетскими лабораториями генетический отдел не представляет особенного интереса. Кроме нескольких компьютеров там нет каких-то необычных машин с мерцающим светом или вращающими центрифугами. В углу на рабочих скамьях стоят два внушительных на вид микроскопа, а рядом с ними огромная белая доска, вся сверху донизу исписанная уравнениями и диаграммами.

Программа была готова на девяносто процентов, когда Эллис вновь посмотрел на экран.

Ями Ямагуси, студентка-выпускница, работающая над кандидатской диссертацией по микробиологии, оторвала глаза от своего занятия, после того как Эллис не ответил на ее вопрос о перерыве на обед. Увидев выражение его лица, она подошла, чтобы взглянуть на то, что так привлекло внимание шефа. Через минуту к ним присоединился Кейт Хейнс, адъюнкт-профессор на факультете генетики. Он работал над проектом последние два года.

Гистограмма под экраном Эллиса показала, что программа готова на девяносто шесть процентов.

Ямагуси положила руку на плечо Эллиса и посмотрела на экран компьютера справа, затем перевела взгляд на клетку слева, которая теперь уже почти сформировалась. Все молчали. Когда раздался негромкий звонок, означающий, что программа выполнена, все трое подпрыгнули. Несколько секунд они стояли, затаив дыхание, пока не послышалось тихое жужжание приводов. Второй компьютер проделал такую же работу. Приводы работали еще какое-то время, потом остановились.

Ями открыла рот от удивления и крепко сжала плечо Эллиса, ибо на экранах появились две идентичные модели клеток человеческого мозга с одинаковым сообщением, вспыхивающим под ними красными буквами.

СООТВЕТСТВИЕ

99,99999 процента

Высокий уровень вероятности

— Боже мой, — прошептал Хейнс. — Эллис, у вас все получилось.

Сначала Стивенс не поверил глазам. А потом все трое обнялись и начали танцевать, словно дети. В течение последующих трех дней он и два его ассистента проверяли и перепроверяли программу на наличие ошибок. За это время созданные ими клетки вновь разделились, воспроизводя себя шесть раз. На исходе четвертого дня Эллис послал отчет главе факультета.

Через пятнадцать минут декан Уоррен Уилкерсон ворвался в лабораторию и взволнованно поздравил их с открытием.

— Эллис, я… я… не могу найти слов, — говорил он, пожимая руку Стивенсу. — Это самое необычное событие, которое произошло у нас с… даже не знаю с какого времени. Тебе надо обязательно опубликовать результаты своего исследования, скорее всего в «Медицинском журнале Новой Англии» или… или в «Журнале восстановительной медицины». Тебя непременно выдвинут на Нобелевскую премию. Я сегодня же поговорю с президентом университета и членами правления совета.

— Спасибо, Уоррен, — рассмеялся Стивенс. — Хочу отметить, что мы достигли успехов, работая командой. Ями и Кейт также должны получить свою долю признательности.

— Чепуха, Эллис, — протестовал Хейнс. — Ты сам выносил дитя с начала и до конца.

— Он прав, доктор Стивенс, — добавила Ями. — Вы точно получите Нобелевку. Я вами горжусь.

— Я позабочусь о том, чтобы мисс Ямагуси и доктор Хейнс должным образом фигурировали в материалах по открытию, — заявил Уилкерсон. — Вы все потрудились на славу. Изумительно. Открываются такие неограниченные возможности, что голова кругом идет. Мы можем достичь невероятных успехов.

Стивенс улыбнулся:

— Я вижу результаты на экране и все еще не могу в них поверить. Как будто мне все это снится, и стоит только проснуться, как все исчезнет.

— Это не сон, — заверил Уилкерсон, положив руку на плечо Стивенса. — Между прочим, вы все ужасно выглядите. Как декан факультета, я должен принять административное решение. Вам необходимо покинуть лабораторию и не возвращаться сюда до понедельника. Танцуйте, пойте, пейте или войте на луну, если угодно, только не попадайтесь мне на глаза. Это приказ.

— Слушаюсь, сэр, — отсалютовал Хейнс.

— Спасибо, доктор Уилкерсон, — поблагодарила Ями. — Вы так добры. Ко мне на выходные приедет сестра из Чикаго, так что мы уж повеселимся.

— Отлично, — ответил Уилкерсон. — Вы свободны, юная леди.

Ями обняла Эллиса, схватила свою сумочку и исчезла за дверью. За ней последовал Кейт Хейнс.

— Приказ и вас касается, Эллис, — помахал Уилкерсон пальцем в сторону Стивенса.

— Позвольте мне упаковать кое-какие вещи, Уоррен, — обратился к нему Стивенс, оглядывая лабораторию. — Отдохнуть правда надо. Не помню даже, когда я спал в последний раз. Либби меня вряд ли узнает.

Уилкерсон улыбнулся.

— Даю вам не более пяти минут, иначе вызову охранников и заставлю их вывести вас отсюда. Зайдите ко мне перед уходом.

Одетый в мятый желто-коричневый плащ Эллис Стивенс постучал в дверь кабинета Уилкерсона. К груди он, словно ребенка, прижимал серебристый портфель.

— Входите… входите, — пригласил ученого Уилкерсон, как только увидел его на пороге.

Декан разговаривал по телефону и жестом велел Эллису садиться.

— Очень хорошо, очень хорошо. Слушай, я крайне занят. У меня в кабинете сейчас находится весьма важная персона, — говорил он. — Увидимся завтра вечером.

— Сестра жены, — объяснил Уилкерсон, повесив трубку. — Они устраивают вечеринку для младшей дочери. Ее только что приняли в медицинский колледж.

— Поздравляю, Уоррен.

— Спасибо. Вся семья по этому поводу с ума сходит. Но для меня важнее знать, как у вас дела. Я не шутил, когда сказал, что вы ужасно выглядите.

Стивенс махнул рукой:

— Я чувствую себя отлично. Надо просто немного отдохнуть, вот и все. Последние четыре дня мы работали не покладая рук.

— Не сомневаюсь. Здесь давненько ничего такого не случалось. Я уже это говорил? В любом случае могу я спросить: какие у вас теперь планы?

— Планы?

— Да, Эллис, планы, — рассмеялся Уилкерсон. — Вы что, не понимаете, что станете очень богатым человеком? Какая-нибудь компания заплатит целое состояние за такое открытие. Вам надо хорошенько все обдумать. Свяжитесь с финансовым советником или адвокатом.

Стивенс прищурился и несколько секунд пристально смотрел на декана.

— Мне и в голову не приходило продавать результаты исследования, Уоррен. Конечно, я не против компенсации. Уж мы с Либби знаем, куда потратить денежки. Два наших мальчика учатся в колледже.

— Вот видите.

— Полагаю, мне нужно все хорошенько обдумать.

— О чем здесь думать?

Стивенс покачал головой.

— Вы упомянули о финансовом советнике. Мне в голову не приходило ничего подобного.

— Уверен, что так оно и есть, однако вам пора уже все понять. Если решите обратиться к корпорациям, могу порекомендовать несколько отличных компаний. Университет в прошлом работал с ними, и я уверен, что они хорошо обойдутся с вами.

— Вы предлагаете продать результаты исследования немедленно?

— Я ничего не предлагаю. Я лишь советую вам отдохнуть и на досуге пошевелить мозгами. Открытие принадлежит вам. Только, ради Бога, не подписывайте никакие документы до тех пор, пока их не просмотрит наш юрист.

— Не буду, — заверил его Стивенс. — Хочу только заметить, что я просто подавлен. — Стивенс хотел сказать что-то еще, однако передумал и умолк. Последовало молчание. Потом он заговорил вновь. — Уоррен, как выдумаете, факультет может дать мне отпуск недели на три? — спросил он.

Декан нахмурился:

— Три недели? Ну конечно. Хейнс и Берман могут вести ваши группы. А что у вас на уме?

— Ну… Либби уже давно просит меня взять отпуск. На днях я прочитал в «Таймс» о круизе на корабле «Мажестик». Он плывет в Европу, заходит в Средиземное море, а назад мы полетим на самолете.

— Фантастическая идея! — воскликнул Уилкерсон, в восторге хлопая рукой по письменному столу. — Мы путешествовали на этом судне в прошлом году. Добрались только до Карибского моря. Гарантирую, что такая прогулка вам понравится. Наберете килограммов десять веса. Поезжайте обязательно. Если хотите, я свяжу вас с моим агентом из бюро путешествий. Она нам здорово помогла.

— Спасибо, Уоррен. Вы очень добры.

Стивенс раздумывал еще несколько секунд, а потом решился.

— Знаете, именно так я и поступлю. Принесу домой билеты. Вот Либби-то удивится. Она уже хочет опять вернуться на работу, так как мальчики с нами больше не живут. Полагаю, это может подождать. Как имя вашего агента?

— Одну минуту. — Уилкерсон начал листать свой блокнот. Нашел, написал имя на листке бумаги и протянул его Стивенсу.

Оба встали одновременно. Когда они пожимали друг другу руки, лицо Стивенса вдруг опять посерьезнело.

— Уоррен, хочу, чтобы вы знали, насколько я благодарен вам за помощь и поддержку на протяжении всех последних лет; вы стали мне настоящим другом. Мне надо все обсудить с Либби, а уж потом мы примем какое-то решение. Вы правы. Нам необходимо отправиться в путешествие. Я обещаю хорошенько подумать. Мне с самого начала казалось, что подобные открытия должны быть общим достоянием. Не могу себе представить, как какая-то корпорация берет с человека двадцать пять тысяч долларов за пересадку печени. Какой абсурд. Вообразите: мы говорим семье, чей отец страдает болезнью Альцгеймера, что можем приостановить процесс, но лишь в том случае, если у них имеется достаточное количество наличных. Я никогда бы не пошел на такое.

— Я не говорю, что вам следует так поступать. Собственно, я вообще ничего не предлагаю. Я лишь советую вам взять отпуск и отлично провести время. Вернетесь назад отдохнувшим и окрепшим, вот тогда и продолжим разговор.

— Хорошо.

— Между прочим, вы сделали запасную копию программы?

Стивенс улыбнулся и похлопал рукой по портфелю.

Уилкерсон пожелал ему счастливого путешествия и попросил передать привет жене. После того как дверь закрылась, декан некоторое время смотрел на нее, затем снял трубку и набрал номер.

 

Глава 7

К удивлению Кэтрин, возле машины ее поджидали два человека. Она замедлила ход, но тотчас узнала Галину и Джимми Д’Таглиа.

— Что вы здесь делаете, ребята? — спросила она.

— Мы слышали, вы хорошенько дали Ройялу по толстой заднице, — засмеялась Галина, подбегая к Кэтрин и обнимая ее. — Мне понадобилось пятнадцать минут, чтобы найти ваш автомобиль на этой свалке.

— Каким образом вам удалось так быстро узнать новость? — спросила Кэтрин. — Я только что из суда.

— Вельма все рассказала мне.

— Вельма Бланшар? Секретарша судьи?

— Она вела репортаж с места событий, когда мы направлялись в центр. Поздравляю, — подключился к разговору Джимми, целуя Кэтрин в щеку. — Похоже, вы проделали замечательную работу.

— Однако я не могу понять, как…

— У Вельмы на столе стоит монитор, на случай если судье понадобится какая-то срочная информация, — объяснила Галина.

— Ах так… Но что вы здесь делаете?

— Мы принесли ваш чемодан, — ответила Галина. — Я подумала, что вы задержитесь, так что поехала к вам домой и упаковала вещи. Там точно все необходимое. Кое о чем мне пришлось догадаться.

У Кэтрин отвисла челюсть.

— Как вы проникли в мой дом?

— Вы дали мне код вашей сигнализации, когда ездили в Вашингтон за показаниями по делу Риверы. Помните? Вы просили меня покормить кошку.

— Конечно, помню, — сказала Кэтрин, — только вы ведь вернули мне ключ. — Она посмотрела на Галину, а потом на Джимми, ожидая объяснений.

— Я вырос в Бронксе и научился там кое-каким штучкам, — усмехнулся Джимми.

— Вы взломали замок…

Кэтрин чуть не закричала, однако сдержалась. Сделала глубокий вдох, посчитала про себя до десяти и повторила шепотом:

— Вы взломали замок и проникли в мой дом? Вы что, психи?

— Я бы так не сказал, — ответил Джимми, — но в целом вы почти попали в точку.

— Невероятно. Вас ведь могли арестовать. Это точно мои вещи? — спросила Кэтрин, показывая на черный чемодан, стоящий у ног Галины.

— Я же говорю вам! — оправдывалась Галина. Она недоуменно посмотрела на Кэтрин, потом перевела взгляд на Джимми, который только пожал плечами.

Кэтрин закрыла лицо руками и покачала головой.

— Не верю, что вы, ребята, пошли на такое дело, но я вам благодарна. В следующий раз просто… ладно, не важно, — добавила она, вставляя ключ в замок.

Джимми открыл заднюю дверцу и, крякнув, забросил чемодан в машину.

— Боже, что ты туда положила? Камни, что ли? — обратился он к Галине. — Или трусики гораздо тяжелее, чем кажутся.

— Что? — спросила Кэтрин.

— Теперь при виде женского нижнего белья я буду думать о вас, — добавил он.

Это заявление вызвало крик возмущения у Галины, которая хлопнула его по плечу.

— Кто тебе разрешил смотреть?

— Я же итальянец, — ответил Джим, потирая плечо. — У меня это в крови.

Кэтрин почувствовала, что краснеет, и решила промолчать. Села в машину. Прежде чем она завела мотор, Джимми просунул голову в окно.

— Послушайте, если вы когда-нибудь захотите завести знакомство с молодым человеком…

— О Боже, да я тебе в матери гожусь!

— Знаю, — ответил он, театрально поднимая брови. — Зрелые женщины возбуждают меня.

— Ну конечно, — протянула Кэтрин, отталкивая его голову.

Несмотря на все попытки казаться строгой, она не сдержалась и залилась веселым смехом. Через мгновение они стали прощаться.

— Поезжайте, — сказала Галина, — а то опоздаете. Я позвонила мисс Доливер и сообщила, что вы летите следующим рейсом. Она утверждает, что нет никаких проблем.

Включив мотор, Кэтрин все еще смеялась.

 

Глава 8

Одни люди говорят, что Хартсфилд в Атланте самый оживленный аэропорт в мире, другие утверждают, что он лишь на втором месте. На первое место выходит то он, то аэропорт О’Хара в Чикаго в зависимости оттого, когда департамент транспорта выпускает статистику по количеству пассажиров. В силу каких-то непонятных Кэтрин причин жители Атланты чрезмерно гордятся тем, что их аэропорт занимает первое место, хотя что тут хорошего, если там собираются огромные толпы народу. В пятницу днем в аэропорту особенно многолюдно. Однако, зная, что ее корабль уходит из Майами на следующий день, Кэтрин не имела другого выбора. Она оставила автомобиль на стоянке в Кэмп-Крик-паркуэй и села на бесплатный микроавтобус, отвозивший пассажиров к терминалу.

Служащая на входе проверила у Кэтрин документы, мельком взглянув на ее лицо. По-видимому, удовлетворенная тем, что оно соответствует фотокарточке, она выдала пропуск и сообщила, что к самолету можно пройти через вестибюль Б.

Кэтрин успешно прошла через металлоискатели и поспешила к эскалатору, который должен спустить ее вниз, к «торговому центру». Это название изобрел какой-то рекламный агент, и оно оставалось загадкой для каждого, кто слышал его, ибо там не имелось никаких магазинов и вообще ни малейшего намека на торговлю. Как только Кэтрин добралась до платформы, обезличенный механический голос объявил, что поезд прибудет через две минуты.

Когда аэропорт только открыли, объявления делались приятным женским голосом, который приветствовал всех прибывших в Атланту и желал им «чудесного дня». К сожалению, голос звучал настолько мило, что многие просто игнорировали его, особенно когда их просили не держать двери открытыми. И люди начали опаздывать на рейсы. Один мужчина фактически послал голос подальше, когда тот заявил: «Ожидается задержка ввиду того, что кто-то держал дверь».

Кэтрин ждала, что голос весело ответит на оскорбление: «Да идите вы сами к чертовой матери», — только, к счастью, такого не последовало.

Менее чем за четыре минуты они прибыли к вестибюлю Б., и другой эскалатор быстро доставил пассажиров ко входу. Еще оставалось время, чтобы купить книжку в киоске. Кэтрин выбрала роман Джона Гришэма и вдобавок к нему купила журнал об антиквариате, которым увлекалась. Положив покупки в сумочку, направилась к входу, однако, пройдя несколько шагов, услышала зовущий ее голос:

— Кэт!

Высокая брюнетка в деловом костюме вскочила со скамейки в зале ожидания и побежала к Кэтрин.

— Бесс! — воскликнула та и энергично замахала рукой.

Бесс и Кэтрин дружили с первого курса колледжа штата Огайо. Они жили в одной комнате. На втором курсе, устав от веселенькой жизни в общежитии с пятьюстами другими студентками, они сняли квартиру возле кампуса, обставив ее мебелью, которую пожертвовали им родители. Бесс приходилась крестной Заку. Именно она вызвала полицию, когда Кэтрин пропала, и настояла на том, чтобы они немедленно начали поиски. В течение трех дней она вместе с полицейскими и добровольцами прочесывала лес возле Коламбуса в поисках подруги. Бесс находилась в той группе, которая обнаружила Кэтрин в двух милях от сожженной хижины.

Во время пребывания Кэтрин в больнице Бесс спала в ее палате на койке, которую принесли сестры. Через месяц после выписки у Кэтрин начались те ужасные, терзающие ее воспоминания. Бесс тотчас нашла ей врача.

После окончания колледжа Кэтрин переехала в Атланту, а Бесс устроилась бухгалтером в одну престижную аудиторскую фирму Нью-Йорка. Несмотря на разделяющее их большое расстояние, подруги не теряли связь. Когда старший ребенок Бесс пострадал в автомобильной катастрофе, она сразу позвонила Кэтрин. Они разговаривали по телефону по меньшей мере раз в две недели, а в последнее время начали обмениваться электронными письмами. Общаясь, они как бы переносились в годы своей молодости.

— Просто глазам не верю! — воскликнула Бесс, обнимая Кэтрин. — Чудесно выглядишь. — Она прижала подругу к себе.

— Я полная развалина, — объяснила ей Кэтрин. — Только что из суда. Могла вообще не полететь.

— Слышала. Поздравляю. Ты надрала задницу этому уроду.

Кэтрин окинула подругу изучающим взглядом.

— Как ты могла… я только что оттуда.

— Твоя секретарша подробно проинформировала меня, когда я позвонила в офис.

— Галина! — воскликнула Кэтрин, закатывая глаза.

Прежде чем она смогла произнести еще какие-то слова, раздалось сообщение по радио о начале посадки на рейс 257, следующий до Форт-Лодердейла. Спустя пять минут они заняли свои места в первом классе.

— Мило со стороны компании Джека, — заметила Кэтрин.

— Он душка. Помощник Джека по административной части сообщил мне, что они могут доставить любого хоть на край света. Когда я сообщила ему о желании полететь вместе с тобой, он просто снял трубку и велел секретарше позаботиться о билетах.

— Хорошо быть главным администратором, — заключила Кэтрин.

В течение следующих нескольких минут подруги сообщили друг другу все о семейных делах. Бесс рассказала о своей благотворительной деятельности и о работе в отделе пиара в компании Джека.

— Их бизнес, похоже, процветает, — заметила Кэтрин. — Всякий раз, когда открываю газету, вижу что-нибудь об этой фирме.

Бесс кивнула.

— Два месяца назад они выбросили на рынок лекарство, которое уменьшает риск возникновения инфаркта. На прошлой неделе начали продавать таблетки от аллергии. Конца этому не видно. А теперь расскажи мне, как у тебя дела на любовном фронте.

Прежде чем Кэтрин успела ответить, появилась стюардесса и спросила, не хотят ли они чего-нибудь выпить. Обе заказали по бокалу белого вина, а Кэтрин еще и диетическую колу.

— Так вот как ты заботишься о фигуре, — угрюмо проговорила Бесс. — Ты не изменилась со студенческих времен.

— Я изменилась. Просто научилась скрывать недостатки.

— А мне надо ходить в спортзал, — вздохнула Бесс. — Если мои бедра станут еще шире, с меня будут брать плату за два сиденья.

Кэтрин легонько шлепнула ее по коленке:

— У тебя отличные бедра. И великолепная фигура.

Бесс внимательно осмотрела свои ноги, после чего попросила стюардессу заменить вино на диетическую колу.

— Ладно, — сказала она, уютно располагаясь на своем месте и глядя на Кэтрин, — ты хотела поведать мне о своей личной жизни.

— Да рассказывать, собственно, не о чем. Встречалась какое-то время с одним преподавателем колледжа, однако из наших встреч так ничего путного и не вышло.

— Но почему?

— Он стал вести себя немного странно, так что я с ним рассталась.

Бесс сделала большие глаза и подалась вперед, готовясь услышать объяснения.

— Он хотел знать, позволяла ли я кому-нибудь связывать меня и как отношусь к порке… ну и все такое прочее. Мне это не понравилось.

— Кого же он хотел выпороть?

— Я так и не узнала.

— Ты просто зануда, — рассмеялась Бесс, отталкивая подругу. — Тебе надо научиться расслабляться, Кэт.

— Я не расслабляюсь, когда меня связывают и порют. Уж лучше отправлюсь в круиз к берегам Европы. Просто не верю, что наконец в пути. А ты?

Бесс улыбнулась:

— Мы десять лет вместе мечтали о таком путешествии. Я решила, что пора действовать, пока мы окончательно не состарились.

Кэтрин собиралась рассказать подруге о том, что разговор о порке был всего лишь верхней частью айсберга. Она не стала распространяться о комментариях профессора. Просто так ей легче было объяснить причину их разрыва. К несчастью для преподавателя, который вообще не производил впечатления плохого человека, его вопросы задели ее за живое. Она уже не могла легко доверять людям, особенно после развода. Кэтрин покачала головой. Раны, вызывающие ночные кошмары, никак не хотели заживать. Ей нанес их мужчина еще в ранней молодости. Врачи говорят, что воспоминания могу преследовать до конца дней. Лекарства помогали контролировать их, однако они не могли воздействовать на реакцию Кэтрин по отношению к мужчине, который хотел с ней близости. Интимные отношения обычно заканчивались тем, что она отталкивала от себя ухажеров.

Ее брак развалился в силу иных причин, однако Кэтрин рассматривала развод как еще один гвоздь в пресловутый гроб. Во время бракоразводного процесса ее муж, хирург, в пылу полемики с адвокатом заявил, что Кэтрин заставила его завести роман с медсестрой, ибо полностью охладела к нему. Он описывал ее как бракованный товар, что явно не понравилось присяжным, среди которых было четверо мужчин и восемь женщин. В результате ему присудили выплату крупных алиментов. Кэтрин впервые в жизни так назвали, и она понимала, насколько прав оказался муж. «Бракованный товар», — подумала она, желая выбросить из головы былые обиды.

Кэтрин посмотрела на свои руки и улыбнулась.

«Однако мы продолжаем стараться, не так ли?»

В интеркоме раздались слова летчика, прервавшие воспоминания. Он сообщил, что они третьи в очереди на взлет. Полет до Форт-Лодердейла займет около часа двадцати минут. Пилот также добавил, что температура сейчас восемьдесят восемь градусов по Фаренгейту, небо ясное, ветер юго-восточный. После того как он закончил, стюардесса попросила всех пристегнуть ремни безопасности и вернуть подносы в вертикальное положение.

Менее чем через четыре минуты заработали двигатели, и самолет побежал по взлетной полосе. Кэтрин выглянула в окно и стала наблюдать, как исчезает из глаз земля. В отдалении еще виднелись контуры Атланты с сияющим на солнце куполом Капитолия.

Этот вид напомнил ей о поездке с Заком, когда он учился в пятом классе, в городок Далонега, где они вместе мыли золото. Золота они так и не нашли, зато наткнулись на продавца, который продавал все от «настоящих индейских наконечников стрел» до домашних консервов и коллекции камней. Если она не ошибается, три коллекции сейчас пылятся где-то в кладовой на втором этаже ее дома.

Полет проходил спокойно. Бесс в данный момент жила в Скарсдейле, деревушке, находящейся на расстоянии сорока минут езды от Нью-Йорка. Их разговор носил в основном светский характер и концентрировался на судебных делах Кэтрин. Бесс сообщила подруге о последних событиях в мире моды Нью-Йорка. Они на удивление быстро и естественно вернулись к старым взаимоотношениям.

Имя мужа-хирурга не могло не возникнуть в ходе их разговора. Кэтрин рассказала, что он женится в третий или четвертый раз и покупает пятый дом. Она уже и со счета сбилась, ибо он дважды женился на одной из своих жен.

— Каков его последний трофей? — спросила Бесс.

— Блондинка. Моложе других жен, грудь больше, цвет волос ярче, и она глупее всех остальных.

Кэтрин вытянула руки перед собой, чтобы показать величину груди, и чуть не опрокинула напиток подруги.

— Ты встречалась с ней?

— Пару раз. Только я бы не узнала ее, если бы она сидела сейчас рядом с тобой.

Бесс почему-то повернулась и посмотрела на сидевшую слева пассажирку. Расположившийся напротив них через проход бизнесмен пытался отделаться от воздушной трубки над головой. Наконец он сдался и позвонил стюардессе.

Они приземлились в аэропорт Форт-Лодердейла с его ярким бирюзово-оранжевым терминалом, прождали около тридцати минут, чтобы получить свои чемоданы, а затем отправились в квартиру Кэтрин на Уильямс-Айленде. Кэтрин вложила в нее деньги, полученные после развода, и не хотела отказываться от этой жилплощади, так как дети любили ездить туда на Рождество и во время весенних каникул.

Уильямс-Айленд являлся оазисом в центре бывшего города Северный Майами и действительно представлял собой остров. Маленький мост соединял его с «большой землей», или бульваром Бискейн, как называли ее местные жители. Авентура находился на расстоянии полумили. Десять лет назад жители Северного Майами, устав платить за услуги, которые им не оказывали, совершили мирную революцию и основали свой собственный город, назвав его Авентура. Занимавший площадь чуть более квадратной мили, городок обладал самыми роскошными квартирами на восточном побережье Флориды.

Остров состоял из семи высотных зданий, гавани, ограждения с тремя воротами и охраной. Благодаря творчески проведенной рыночной кампании остров стал родным домом разношерстной группы богатых иностранцев, актеров и бизнесменов. Некоторые яхты, стоящие на причале, достигали ста футов в длину.

Забрав багаж, Кэтрин попросила служащего подогнать ее автомобиль, и они направились к гавани Бол. По большей части подруги просто прогуливалась по торговому центру, заглядывая в витрины магазинов, ибо цены тут очень кусались.

Женщины, увиденные Кэтрин в тот вечер, подпадали под категорию «трофея», недавно приобретенного ее мужем. Они прошлись с Бесс по бульвару, и Кэтрин удивилась количеству двадцатилетних девушек с силиконовыми грудями, идущими под ручку с пятидесятилетними и шестидесятилетними мужчинами. По ее мнению, их отношения носили симбиотический характер.

Они все же зашли в магазин, принадлежащий молодому человеку по имени Рене Руис, чтобы купить платье, которое Кэтрин присматривала себе в течение нескольких месяцев. Пройдя обучение у самого Валентино, Рене знал о модной женской одежде больше, чем любой другой мужчина. В Майами его имя окружал ореол тайны, и у Рене имелись поклонницы, которые пошли бы босыми по раскаленным углям, чтобы получить один из его нарядов. После того как Кэтрин дала Бесс «добро» на покупку билетов на круиз, она сразу же позвонила Рене.

Платье было сшито из коричневого бархата со старинной тесьмой, идущей вверх по бедру. Бесс немедленно выразила свое полное одобрение. Кэтрин боялась, что тесьма слишком открывает ноги, однако не смогла сопротивляться и сдалась. Рене также одобрил ее выбор.

«Мне придется защитить в суде немало людей, чтобы компенсировать эту покупку», — размышляла Кэтрин, когда они шли к машине.

 

Глава 9

На следующее утро Кэтрин и Бесс, прежде чем отправиться к кораблю, позавтракали в ресторане «Веранда» на Тенбери-Айл. Они сидели в патио, наслаждаясь теплым флоридским солнцем. В бассейне плескались детишки; их родители одним глазом наблюдали за ними, а другим пытались читать книгу или газету. Жизнь тут казалась безмятежной. После завтрака подруги вернулись в квартиру, забрали свои вещи и направились в порт. Перед отъездом обе позвонили домой, чтобы попрощаться с родными. Бесс застала Джека в офисе, несмотря на субботний день, а Кэтрин дозвонилась только до автоответчиков Джеймса и Элли. С Заком ей повезло больше. Он просил ее ни о чем не беспокоиться и побольше веселиться. Сын также сообщил, что отец берет его на игру в пейнтбол вместе с двумя друзьями.

— Что такое пейнтбол? — спросила Бесс, когда Кэтрин повесила трубку.

— Участники одеваются как военные и бегают по лесу, стреляя друг в друга красками. Зак с ума сходит по этой игре, и он самый лучший в команде.

— Они делятся на команды?

— Там не только дети, — объяснила Кэтрин. — Взрослые мужчины тоже участвуют. Некоторые пистолеты, стреляющие красками, стоят более тысячи долларов.

— Не понимаю. Они прячутся среди деревьев и стреляют в тех, кого видят. Выстрелы не причиняют вреда?

Кэтрин покачала головой.

— Мне это страшно не нравится. Зак приходит домой в ужасных фиолетовых синяках по всему телу. Он говорит, что они совершенно безобидные. Однако я в этом сомневаюсь.

— Я бы хотела посмотреть, как Зак попадает в своего отца, — усмехнулась Бесс.

Они заметили круизные лайнеры, когда выехали на дорогу, ведущую из Майами. Кэтрин много раз видела подобные суда, но никогда не обращала на них особого внимания. Чем ближе подруги подъезжали к ним, тем внушительнее они выглядели. Белоснежные, сверкающие на солнце, которое вовсю светило с безоблачного голубого неба, суда напоминали современные монолиты. Кэтрин впервые отправлялась в круиз и с трудом сдерживала волнение.

— Боже, какие они огромные, Кэт! — изумилась Бесс.

Кэтрин кивнула, ведя машину.

Они свернули не в том месте и остановились у охраняемых ворот, чтобы спросить дежурную, где можно найти «Мажестик».

— Como? — спросила та по-испански.

— Donde esta el Majestic, por favor?

— Ah… numero siete.

— Gracias, senora.

— De nada. Tiene un viaje bueno.

Бесс, изучавшая в школе французский, нахмурившись, слушала их разговор, а потом проворчала:

— Именно это мне и нравится в Майами. А ведь тут до США всего ничего. Что она сказала?

— Пожелала нам приятного путешествия.

— Ах вот как.

Внутри терминала охранник проверил билеты, сообщил, что им нужно находиться на «фиолетовой» линии, и указал на широкую полосу, нарисованную на полу и ведущую к стойке, у которой приветливая молодая женщина регистрировала пассажиров. Они ждали своей очереди, и тут Бесс слегка дотронулась до ноги подруги и едва заметно мотнула головой. Кэтрин прищурилась и посмотрела туда, куда показывала Бесс.

На соседней линии терпеливо ожидал своей очереди темноволосый мужчина лет пятидесяти на вид. Высокий, выше шести футов, хорошо сложенный и красивый. Он читал книгу под названием «Спор окончен».

— Симпатичный, правда? — прошептала Бесс.

— Он скорее всего женат.

— Обручальное кольцо не носит.

— Значит, он здесь с подругой, — также шепотом отвечала Кэтрин.

— Я никого рядом с ним не вижу.

Мужчина подошел к краю линии и забрал свой пропуск на борт корабля. Он повернулся, чтобы идти, и тут совершенно случайно встретился взглядом с Кэтрин. Улыбнулся ей, она ответила ему улыбкой, после чего незнакомец зашагал к эскалатору.

— Ты видела? — спросила Бесс, сжимая руку Кэтрин. — Он на тебя посмотрел.

— Просто вежливый человек, вот и все, — ответила Кэтрин, освобождая руку.

— У него красивая задница.

— О, ради Бога, не надо!

— Слушай, мы ведь в отпуске, — проговорила Бесс и пожала плечами.

Кэтрин не нашла подходящего ответа и промолчала. У стойки бортпроводница проверила их документы и решила, что фотографии вполне соответствуют личностям пассажирок. Потом их направили к другой стойке, с надписью золотыми буквами «Адмиральский клуб».

Тотчас перед подругами появился молодой человек, который представился как Дерек, и пригласил их войти в чудесный мир «Мажестика».

— Мы ждали вас, — говорил Дерек. — Могу я посмотреть на ваши пропуска?

Кэтрин и Бесс переглянулись и протянули ему толстую пачку корабельных документов, которую только что получили при регистрации.

— Все в порядке. Следуйте за мной, пожалуйста, и я отведу вас в ваши каюты. Похоже, номера 7385 и 7386 находятся на палубе «Панорама», в середине корабля.

— Хорошее место? — спросила Кэтрин.

— Фантастическое, — ответил Дерек. — Бассейн «Нептун» находится на верхней палубе «Солнечная», прямо над вами. Там же спортзал и кабинет массажа. Достопримечательностью является также буфет «Мореплаватель», однако, надеюсь, вы не станете посещать его слишком часто, — подмигнул он.

— Что это такое? — спросила Бесс.

— О Боже! — воскликнул Дерек, прикладывая руку к сердцу и замирая на месте. — Ради него можно умереть. Там подают любые существующие в этом мире салаты, и каждый день появляется по меньшей мере восемь новых блюд. Можете завтракать, обедать и ужинать там, если не желаете есть в общей столовой. У них в ассортименте множество разнообразных свежих фруктов и овощей. А какие десерты… нет, лучше уж я помолчу.

— Полагаю, именно поэтому на борту имеется спортзал, — предположила Кэтрин.

— Так точно. Вы совершаете свой первый круиз?

Кэтрин кивнула.

— А я путешествую по морю во второй раз, — вступила в разговор Бесс. — Мы с мужем провели в круизе медовый месяц пятнадцать лет назад. Только тот корабль не идет ни в какое сравнение с вашим красавцем, который больше похож на плавающее высотное здание.

— Отлично сказано, — согласился Дерек. — Он напоминает мне отель. Люди из компании «Финкантири» отлично потрудились. «Мажестик» самое большое круизное судно в мире — водоизмещение сто шестьдесят тысяч тонн, а по длине оно равно трем футбольным полям. Здесь у нас двадцать палуб, что делает корабль выше статуи Свободы. Если вы занимаетесь бегом трусцой, то на палубе «Капри» есть специальная дорожка — три раза по кругу будет миля.

Следующий вопрос вылетел из головы Кэтрин, когда они вышли из лифта на одиннадцатом этаже и оказались в атриуме. Пальмы и экзотические цветы окружали круглый мраморный вестибюль, где струнный квартет играл фуги Баха. Человек за роялем аккомпанировал. Двадцать стеклянных лифтов, все освещенные снаружи белым светом, быстро передвигались вверх и вниз, развозя пассажиров по этажам. Диваны и стулья расставлены таким образом, чтобы люди могли с удобством сидеть на них группами и мирно беседовать. Многие пассажиры там уже и сидели, слушая музыку и потягивая напитки из высоких цветных стаканов.

Дерек терпеливо улыбался, видя их реакцию.

— Тут все удивляются в первый раз, — прокомментировал он.

Бесс в восторге качала головой.

— Просто изумительно. Послушайте, я вовсе не хочу показаться неблагодарной, но почему нам здесь устроили королевский прием?

— «Уорвик Рид» один из наших лучших клиентов, — объяснил Дерек. — Ваш муж лично позвонил менеджеру отеля и попросил, чтобы с вами и миссис Адамс обошлись наилучшим образом. Вот почему вас поселили в каютах-люкс.

— Джек скрыл это от меня, — проговорила Бесс. — Ну и змей.

— Вы сказали «менеджер отеля»? — спросила Кэтрин.

— Ну да. Так мы называем старшего служащего, заведующего устройством пассажиров. А теперь следуйте за мной, и я отведу вас на место. Спрашивайте меня обо всем, не стесняйтесь.

Бесс и Кэтрин прошли за Дереком к лифтам и поднялись на палубу «Панорама». В середине длинного коридора находились две пары двойных, отделанных золотом дверей. Возле них стоял багаж Кэтрин и Бесс. Дерек открыл первую дверь, вкатил в каюту чемодан Бесс и поставил на полку.

Кэтрин довольно много путешествовала, однако уже второй раз за день потеряла дар речи. В каюте не только стояла огромная кровать и имелся выход на балкон, но в дополнение к этому в вашем распоряжении находилось полноценное джакузи. До сих пор о корабельных помещениях она лишь слышала от своего старшего сына Джеймса, который отправился в круиз на весенних каникулах. Он и четыре его друга спали в одной каюте и полагали, что это очень круто.

На столе рядом с диваном стояли букет цветов, корзинка с сыром и бутылка шампанского. Там же лежали две открытки: одна с наилучшими пожеланиями от капитана, другая — от Джека, мужа Бесс.

Комната Кэтрин оказалась точно такой же, как у Бесс. Она прочитала открытку от Джека Доливера, который желал обеим отлично провести время и предостерегал, чтобы они не пили воду.

Нет, все-таки хорошо быть главным администратором, подумала она.

Дерек попрощался с ними и протянул Кэтрин визитку, попросив звонить в случае необходимости. Он также сообщил, что она и Бесс приглашены на вечеринку с коктейлями, которая состоится вечером, после того как корабль отправится в плавание.

Как только Дерек ушел, Кэтрин открыла чемодан и начала распаковывать вещи. Она не знала, что найдет там, так как собирала чемодан Галина. Платье из магазина Рене Кэтрин повесила в платяной шкаф. Рядом оказался небольшой сейф. В нем лежала записка: «Сейф предназначен для удобства пассажиров. Руководство сообщает вам, однако, что не может нести ответственность за любую пропажу, если только ваша собственность не зарегистрирована у стюарда».

Данная записка не внушала особого доверия. Кэтрин смотрела на сейф и думала, стоит ли положить в него ее драгоценности от Мириам Хаскел. Она не знала, где найти стюарда, а драгоценностей было не много, так что после некоторых колебаний решила рискнуть.

Последние пять лет Кэтрин страстно коллекционировала предметы фирмы «Мириам Хаскел». Нельзя сказать, что подобное хобби характерно для адвокатов, только она ведь не всегда пребывает в шкуре юриста.

Все ее опасения относительно недостатка в одежде сразу же исчезли. Галина положила столько трусиков и бюстгальтеров, что их хватило бы не то что на две, а на целых три недели. Кэтрин покачала головой и бросила нижнее белье в верхний ящик комода.

Джимми и его друзьям будет о чем посплетничать в офисе, подумала она.

Плюхнувшись на диван, Кэтрин устроилась поудобнее и посмотрела в сторону балкона. Сейчас она в отпуске и менее всего хотела бы думать о работе. Через стеклянную дверь Кэтрин видела различные морские большие и маленькие суда, проплывавшие мимо их лайнера. За некоторыми из них, подпрыгивая на волнах, неслись гидроциклы, оставляя за собой пенный след. Водители махали руками пассажирам, наблюдавшим за ними с палубы.

Кэтрин и Бесс договорились встретиться через полчаса, а прошло еще только пятнадцать минут.

Уже скоро.

Она открыла дверь, вышла в коридор и тотчас столкнулась с мужчиной, которого ранее заметила в очереди. Тот уронил на пол свою книгу и бумаги.

— Нельзя ли поосторожнее? — воскликнул он, хватая ее за руку.

— Извините. — Кэтрин нагнулась, чтобы помочь ему подобрать упавшие вещи.

Мужчина наклонился рядом с ней.

— Ничего. Вы не ушиблись?

— Вовсе нет. Это ведь я наткнулась на вас. Кажется, наступила вам на ногу.

— В самом деле, только я крепкий парень, — улыбнулся он. Взял ее под локоть и помог встать. — Меня зовут Джон Дилани. Похоже, мы с вами соседи.

— Привет, сосед, — сказала Кэтрин, протягивая ему руку. — Я Кэтрин Адамс.

Дилани пожал ей руку.

— Я через три двери от вас.

— А это моя каюта.

— Надо думать.

Кэтрин сделала большие глаза.

— Что за глупость. Конечно, я вышла из своей каюты. Вот ваша книга. — Поймав взгляд Дилани на отсутствующем пальце, она тотчас спрятала руку за спину. — Вы юрист?

— Да.

— Я тоже.

— В самом деле? Вы специализируетесь на делах по автокатастрофам, виновники которых скрылись.

Кэтрин открыла рот и тут же закрыла его, окинув собеседника укоряющим взглядом.

— Не очень остроумно.

— Извините. Не смог сдержаться. Откуда вы, Кэтрин Адамс?

— Из Атланты.

— Отличный город. Был там много раз.

— А вы откуда, Джон Дилани?

— Из Нью-Йорка.

Они отошли в сторону, давая проход другим пассажирам.

— Вы работаете на фирму или у вас частная практика? — спросила Кэтрин.

— На самом деле я преподаю право в нью-йоркском колледже имени Джона Джея.

Прежде чем Кэтрин успела задать следующий вопрос, открылась дверь каюты Бесс. Лицо ее приняло удивленное выражение.

— Я вам помешала?

— Нет, просто мы тут столкнулись с Джоном, — объяснила Кэтрин. Затем, вспомнив свой недавний разговор с Шерри Уоллес, добавила: — В прямом смысле этого слова.

— Понятно. И вот теперь вы знакомитесь в коридоре.

Кэтрин вздохнула.

— Джон Дилани, это Бесс Доливер. Бесс… Джон. Он тоже из Нью-Йорка.

— В самом деле? Где вы живете? — спросила Бесс.

— На Манхэттене, в Верхнем Уэст-Сайде. А вы?

— В Скарсдейле. Мы переехали туда десять лет назад, — ответила Бесс. — Город стал слишком переполненным, и мы решили, что пора удалиться в предместье.

— Там красиво, — одобрил ее выбор Дилани. — Ладно, пойду распаковывать вещи. Приятно было столкнуться с вами, Кэтрин. Или вас можно называть Кэти?

— Кэтрин… и Кэт для друзей.

Дилани на минуту задумался, потом кивнул.

— Кэт, — повторил он. — Мне нравится. Увидимся позже. Рад с вами познакомиться, Бетти.

Кэтрин с трудом сдержала смех и взяла подругу под руку.

— Пошли, Бетти. Нам надо осмотреть корабль.

— Бетти, — проворчала Бесс.

Следующие тридцать минут они бродили по кораблю, любуясь достопримечательностями «Мажестика». Он действительно представлял собой плывущий отель. Подруги рассмотрели карту, висящую у лифтов, которая отображала план судна, и, поднявшись по лестнице на один пролет вверх, оказались на залитой солнцем палубе, где музыканты играли что-то в стиле калипсо. Люди сидели в шезлонгах или прогуливались туда и сюда. Они поднялись еще на один пролет и увидели перед собой необыкновенно голубой бассейн. В конце корабля — позднее Кэтрин узнала, что это место называется «корма», — подруги обнаружили миниатюрную площадку для игры в гольф и шведскую стенку. Дорожка для бега трусцой, о которой говорил Дерек, покрашена в зеленый цвет. В итоге подруги вернулись на нос лайнера, где нашли еще один бассейн. Здесь было как-то потише. В баре продавались достойные напитки. Они заказали себе выпивку.

Спортзал находился на корме «Мажестика». Кэтрин осмотрела его и нашла идеальным. Горячие ванны и кабинет массажа расположены рядом. Когда они вошли, бойкая, говорящая с британским акцентом служащая провела для них экскурсию по всему помещению. Она рассказала, что «Афродита» предлагает ряд услуг — от массажа лица до окутывания морскими водорослями и лечения горячими камнями. Кэтрин не имела ни малейшего представления о том, что это значит, однако однажды в санатории на Багамах, куда она ездила со своим бывшим, ее обернули зеленым илом, так что «знаменитое» лечение водорослями ей вовсе не улыбалось. Служащая расстроилась и заверила, что в ходе таких процедур из организма удаляются все токсические вещества. В виде альтернативного решения Кэтрин и Бесс записались на массаж лица.

После посещения горячих ванн они отправились в буфет «Мореплаватель» и увидели все то, о чем говорил им Дерек. Разнообразие блюд и количество еды, разложенной, как это принято в буфетах, просто ошеломляло. Взглянув на шоколадные торты и пудинги, Кэтрин приняла решение посещать спортзал каждый день.

Наиболее сильное впечатление, за исключением катка, произвел на них трехэтажный торговый центр, оснащенный булыжной мостовой. Казалось, ее перенесли сюда прямо из Французского квартала в Новом Орлеане. Центр находился в середине корабля и имел четыре разных кафе со столами и газовыми фонарями перед ними. У входа в кондитерский магазин стояли два автомата с бесплатным йогуртом, перед которыми уже выстроилась очередь. Пассажиры, располагающие внутренними каютами — таких было крайне мало, — могли обозревать торговый центр и покупателей. В данный момент ни один из магазинов не работал, так как судно все еще находилось в порту. Диапазон торговых точек очень широкий — от «Тиффани» до киосков, продающих лосьоны для загара. Объявление гласило, что они откроются в шесть часов, когда корабль выйдет в международные воды.

В дальнем конце центра находилось сверкающее, ярко освещенное казино. Кэтрин уже не раз посещала подобные заведения, и ей казалось, что они все украшены одним человеком. Пурпурный, желтый и красный цвета присутствовали повсюду наряду с зеркалами и с вездесущими камерами наблюдения, или «глазом в небесах», как их называли профессионалы своего дела. Тут, разумеется, нет ни часов, ни окон. Руководство знает, что чем дольше вы остаетесь здесь, тем больше увеличиваются его шансы.

Надо отдать должное мужу. За время замужества Кэтрин научилась любить блэкджек. Когда они впервые проводили отпуска в Лас-Вегасе, он объяснил, что дилеры и боссы наиболее шовинистически настроенные люди в мире. Они считают женщин совершенно безмозглыми существами, которые не способны правильно играть в очко.

— Дайте ей кучу четвертаков, и пусть она идет к игровым автоматам, за которыми дамы могут сидеть часами, — посоветовал мужу один из менеджеров.

Хирург совершил ошибку, сообщив об этом комментарии жене, обладающей весьма организованным и математическим складом ума. Решив научиться игре, она без проблем усвоила основную стратегию подсчета очков и схему распределения денег. В то время как муж расстраивался, терял контроль и делал все более высокие ставки, чтобы компенсировать проигрыши, Кэтрин вела себя совершенно иначе. За неделю он проиграл одиннадцать тысяч долларов и отказался говорить об этом. Она же выиграла более девяти тысяч и втайне от супруга положила деньги на их совместный счет.

Кэтрин несколько раз посещала Лас-Вегас, а также казино в Пуэрто-Рико, Европе и на Багамах. Во время этих визитов она выиграла столько денег, что смогла купить два автомобиля, антикварный шкаф, диван и несколько картин для их дома. Остальные наличные она положила в банк для своих детей. С самого начала Кэтрин поняла, что надо уходить, как только взят большой куш, и всегда поступала таким образом. Иначе владельцы заведения просто обчистят вас.

Она уже давно не наведывалась в казино, однако по-прежнему испытывала тягу к игре, которая навсегда остается с вами, только стоит ли рисковать вновь? Уж если она и решится сыграть во время путешествия, то только по маленькой.

После двух часов обследования подруги крайне утомились и остановились отдохнуть в библиотеке.

— Никогда не видела ничего подобного, — заявила Кэтрин. — Ребята из офиса рассказывали мне о круизах, но я им не верила, пока не убедилась на собственном опыте.

— Изумительно, — согласилась Бесс, листая путеводитель, который они получили во время регистрации. — Я записала нас обеих на поздний обед. Ты знаешь, что у них здесь еще четыре ресторана, кроме двух основных?

— Нет.

— Мы можем пообедать и пораньше, если твой друг захочет к нам присоединиться, — предложила Бесс.

— Он мне не друг. Я же сказала, что мы просто столкнулись с ним.

— Ну конечно, Кэт. Ты случайно встретилась с коллегой-адвокатом, который оказался холостяком. Как-то подозрительно.

— Ты невыносима. Он преподает в колледже имени Джона Джея.

Бесс выпятила нижнюю губу:

— Еще один профессор? Думаешь, он тоже со странностями?

— Если это так, то пусть порет тебя. Как мы оденемся сегодня вечером?

Бесс посмотрела в брошюру:

— Здесь сказано, что одежда должна быть повседневной.

Кэтрин хотела задать следующий вопрос, но в это время в громкоговорителе раздался голос директора круиза.

Он объявил, что лайнер отплывает, и пригласил всех на палубу для прощания с Майами. Глупо прощаться с городом, тем не менее Кэтрин и Бесс отправились наверх.

Люди стояли вдоль перил и смотрели, как земля удаляется от них. На берегу родители с детьми на плечах махали огромному белому кораблю, который медленно двигался мимо них в сторону Атлантического океана. Раздался прощальный гудок, и вскоре тот отрезок земли, который обозначал границу Майами, начал уменьшаться, пока совсем не исчез из виду. Небо приняло теплый красноватый оттенок, характерный для переходного состояния между днем и вечером, которое фотографы называют «волшебным временем». Настоящая красота. Кэтрин посмотрела в сторону горизонта, глубоко вздохнула и мечтательно уставилась на воду. Подруги пробыли на палубе еще двадцать минут, а затем пошли в свои каюты, договорившись встретиться в восемь тридцать.

Кэтрин пустила воду и бросила в нее несколько шариков для ванны.

«Я лежу в мраморной ванне на просторах Атлантического океана. Какой декаданс».

Она решила послать детям сообщение, как только узнает, где расположен бизнес-центр, затем откинула голову назад и погрузилась в ванну, полностью расслабляясь. Через несколько минут Кэтрин перешла к внутреннему созерцанию.

Ей нравилось быть адвокатом. Работа, с которой она отлично справлялась. С каждым делом она открывала для себя что-то новое. Разумеется, не обходилось и без повторов. Те же спорные вопросы по поводу того, кто должен платить или не платить алименты и в размере каких сумм, возникали постоянно, однако факты оставались уникальными. Несколько лет назад Кэтрин пришла к выводу, что ей не стоит заниматься уголовными делами. Каждый раз в суде ее поражало одно и то же: девяносто процентов людей, увиденных ею там, выглядели так, будто им здесь и место.

«Слава Богу, что он избавил меня от мышиной возни».

Семейные отношения тоже не сахар; многие юристы ненавидят бракоразводные процессы и стараются держаться от них подальше. А вот Кэтрин любила свою работу. Ее прельщали, разумеется, не отвратительные ссоры между супругами, а возможность воссоединения семей. А еще хотелось уберечь детей от последствий разрыва. Кэтрин стала влиятельным судебным адвокатом и нравилась своим клиентам.

Кроме того, бросив вести уголовные дела, она смогла контролировать стрессы, ставшие результатом травмы. Они подрывали ее силы, причиняли боль и влияли на здоровье. Благодаря лекарствам, которые принимала Кэтрин, и тому обстоятельству, что она ушла из государственной коллегии адвокатов, приступы депрессии прекратились. Однако врачи утверждали, что они могут возобновиться в любую минуту. Пока ей везло. Кэтрин провела мочалкой вверх по ноге и посмотрела на руку, на которой отсутствовал один палец.

— Бракованный товар, — произнесла она вполголоса.

Вот как она себя называет. Ричард Дженкс разрушил ее светлый мир и бросил во мглу. Прошли годы, прежде чем она вновь увидела свет и смогла доверять людям. А потом муж вытащил теплый ковер семейной жизни у нее из-под ног. Действовал он иначе, нежели Дженкс, однако результат получился такой же. Кэтрин возвела стену самозащиты, которая стоит до сего дня. Она такая высокая, что через нее и заглянуть нельзя.

Воля к жизни спасла ее от безумного маньяка и поддерживала в течение четырех суток в лесу штата Огайо. Та же воля спасла ее после развода. Дети нуждались в ней. Друзья верили, что тот самый мужчина поджидает ее где-то рядом. Сама она уже почти потеряла надежду. Возможно, круиз пойдет ей на пользу.

Кэтрин еще глубже погрузилась в воду, она больше не хотела думать о плохом. Через несколько минут тепло ванны подействовало, веки отяжелели, ее стало клонить в сон.

 

Глава 10

На корме корабля двое наблюдают за пенным следом, оставляемым «Мажестиком» на воде. Луна окрашивает его в опаловый цвет. Человек слева — высокий и стройный, со смуглым лицом и пристальным взглядом карих глаз. Его приятель ниже ростом и более крепкого телосложения. Он облокотился о перила и созерцает воду. Его плечи, кажется, вот-вот выскочат из куртки. Спустя некоторое время он отворачивается от океана и смотрит на шведскую стенку, а потом переводит взгляд на людей, прогуливающихся по палубе. Некоторые кивают ему, однако он не отвечает им, совсем не обращая внимания на тех, кто желает ему доброго вечера. Его приятель все еще стоит лицом к воде и, кажется, разговаривает с самим собой, только это не так. От наушника в его ухе за шею ведет проводок, исчезающий затем в спортивной куртке. Несмотря на теплый вечер, эти двое на палубе надели куртки. У худого к лацкану пиджака прикреплен микрофон. Порывы ветра и плеск воды о корпус судна не позволяют слышать, что он говорит, даже если бы кто-то стоял совсем рядом. Его товарищ меняет диспозицию, становясь между ним и прохожими.

На мостике «Мажестика» штурман смотрит на экран радара и говорит дежурному офицеру, что за ними непрестанно от самого порта Майами следует другой корабль. В настоящее время он находится на расстоянии двух миль. Капитан второго ранга Оуэн Макалистер подходит к радару и смотрит на экран. Ему около шестидесяти лет, и он совершает свой последний вояж, перед тем как уйти на пенсию.

— Что за корабль? — спрашивает он.

— «Звезда Мэри», сэр. Грузовое судно, зарегистрированное в Либерии, — отвечает штурман.

— Они есть в плане?

— Да, сэр. Я позволил себе проверить их. Они идут в Неаполь.

Макалистер пожимает плечами:

— Океан свободен для всех судов. Какое-то время мы будем не одни. Дайте знать, если последует какие-то изменения.

— Есть, сэр.

Худой человек на прогулочной палубе заканчивает разговор и кивает товарищу. Оглянувшись и удостоверившись, что никто не смотрит на них, он вынимает из уха наушник, отсоединяет микрофон от лацкана и кладет их в нагрудный карман. Затем мужчины расстаются и идут по своим каютам, расположенным в противоположных концах лайнера. На палубе прямо над ними сидит в шезлонге третий человек и делает вид, будто читает книгу. Закрывает ее, как только двое внизу удаляются, и также уходит в свою каюту. Все трое заказывают ужин.

Кэтрин лежала на кровати и читала книгу, которую купила в аэропорту. Когда они с Бесс сидели в библиотеке, она заметила на полке два точно таких же экземпляра, однако не сказала об этом подруге. Ванна очень освежила ее — именно то, в чем Кэтрин нуждалась. Теперь она опять чистая и бодрая. Взглянула на часы. Пора одеваться. Кэтрин закрыла книгу и принялась накладывать макияж. Покончив с этим, выбрала приятное темно-зеленое летнее платье, которое Галина упаковала вместе с бусами от Хаскел. Несколько секунд выбирала туфли, отвергла закрытые лодочки, сочтя их слишком формальными, и, наконец, решила надеть босоножки. Смотрятся сексуально, но не чересчур. Слегка подушила шею. Теперь можно идти. Зашла за Бесс, и они вместе отправились на ужин.

Ресторан находился рядом с большой лестницей Пальмового двора. Он один из двух официальных пищеблоков на «Мажестике». Декор помещения напомнил Кэтрин вестибюль отеля «Палас» в Нью-Йорке. Вскоре появился метрдотель, который поцеловал дамам ручки и провел вниз по лестнице к их столику. Сейчас за бортом царила полная темнота, однако он заверил, что в дневное время оттуда открывается чудесный вид.

К удивлению Кэтрин, Джон Дилани уже находился в зале. Напротив него за столом сидели мужчина, женщина и два пожилых джентльмена в рубашках для игры в гольф и блейзерах.

— Я тут ни при чем, — вполголоса проговорила Бесс.

Дилани встал, увидев дам, и поставил для них стулья.

— Спасибо, — поблагодарила Кэтрин.

— Спасибо, — словно эхо повторила Бесс.

— Как мило, — заметила женщина, сидящая напротив. — Если бы все мужчины так поступали. Я Либби Стивенс, а это мой муж Эллис.

— Бесс Доливер, — представилась та, пожимая ей руку. — А это Кэтрин Адамс.

— Привет, — поздоровалась со всеми сразу Кэтрин. Потом улыбнулась и стала пожимать руки присутствующих.

Дилани представился, не вставая с места. Двое других мужчин оказались священниками: преподобный Уильям Келли и отец Джордж Ринольдс. Оба из Нью-Йорка и дружат уже более пятидесяти лет.

— Рада вас снова видеть, — обратилась Кэтрин к Джону.

— Мир тесен, — согласился он. — Мне тоже приятно. Как дела, Бетти?

— Бесс, — поправила она, растягивая слово.

Дилани пристально посмотрел на нее.

— Черт, — проговорил он и вздрогнул, вспомнив, что за столом сидят священники. Извинился.

— Все нормально, сын мой. Мы сейчас не на службе, — сказал отец Ринольдс.

По виду ему хорошо за шестьдесят. Некогда рыжие волосы сейчас стали совсем белыми, и лишь голубые глаза ярко светятся моложавым задором.

— Извините, — обратился Дилани к Бесс, которая улыбнулась и махнула рукой.

— Кэтрин говорит, вы профессор права, — сказала Бесс. — Что именно вы преподаете?

— Свидетельские показания и судебную медицину.

— Странная комбинация, — заметил отец Келли.

— Да уж. Я начал читать лекции всего около десяти лет назад. До этого работал детективом в убойном отделе сорок третьего участка в Нью-Йорке.

— Он вроде бы находится в Бронксе? — спросила Либби. — Я жила там до нашей свадьбы.

— Ну конечно, — заверил ее Дилани.

— Почему вы поменяли род деятельности? — спросила Кэтрин.

— Мне всегда хотелось преподавать в юридическом колледже. Просто временно находился на запасном пути.

— Ваша жена присоединится к нам сегодня вечером? — поинтересовалась Бесс и слегка вскрикнула, после того как Кэтрин лягнула ее под столом.

— Если только сможет доплыть сюда. Мы в разводе уже семь лет. Она вышла замуж во второй раз и живет сейчас в Скотсдейле, штат Аризона.

— Печально, — посочувствовала ему Бесс. — Извините.

Миссис Стивенс согласно кивнула.

Дилани пожал плечами:

— Полагаю, все к лучшему. Теперь мы стали настоящими друзьями.

— А как насчет детей? — не унималась Бесс.

— У меня сын, который в будущем году поступает в колледж в Пенсильвании.

Официант и его помощник принесли булочки с маслом и приняли заказы. Как только они ушли, разговор возобновился. Задавались обычные в таких случаях вопросы о биографиях присутствующих и их впечатлениях о лайнере. Все пришли к общему соглашению, назвав «Мажестик» чудом инженерного дела, технологии и роскоши. Воздержался только отец Келли, любезный худощавый джентльмен с копной седых волос. Он утверждал, что «Королева Мэри» по-своему не менее впечатляющее судно.

Обычно Кэтрин избегала говорить о своей личной жизни, однако тут не сдержалась и упомянула о разводе. Возможно, к этому имело какое-то отношение присутствие за столом Джона Дилани. В любом случае такое заявление было вполне уместно в ходе беседы. Затем она довольно подробно рассказала о своих детях. Джон улыбался и с интересом слушал ее.

Ужин начали с закусок, постепенно добрались до главных блюд, а разговор раздробился и велся в маленьких группах, как обычно случается во время больших сборищ. Джон и Кэтрин с самого начала понравились друг другу. Ей казалось, у него доброе сердце, а на него произвело большое впечатление отсутствие у нее всякой напыщенности. Дилани чем-то интриговал Кэтрин, только она в то время не могла определить, чем именно. Он беззаботный, умный, обладает хорошим чувством юмора. Ей нравились его руки и густые каштановые волосы.

А Дилани нравилось, как Кэтрин откидывает назад голову, заливаясь смехом, и как сверкают ее глаза, когда она дразнит его. Он обнаружил, что ему трудно смотреть налицо Кэтрин. Во время разговора его взгляд постоянно опускался к довольно глубокому вырезу ее платья.

Бесс смеялась в душе и тактично не мешала им беседовать. В какой-то момент ужина Либби Стивенс заметила, что между Дилани и ее мужем есть нечто общее — они оба профессора. Тут же зашла речь о том, какой предмет преподает Эллис. Он объяснил, что работает на кафедре биогенетики в Колумбийском университете.

— Простите мое невежество и объясните, пожалуйста, чем занимаются генетики, доктор Стивенс? — спросил отец Ринольдс. — Или вы предпочитаете, чтобы вас называли «профессор»?

— Я предпочел бы, чтобы меня называли Эллис, отец. Генетики изучают формирование генов. Есть множество различных областей исследования, рассказом о которых я не стану утомлять вас. Моя группа в основном пыталась узнать, как изменение клетки ДНК влияет на ее развитие.

— Это имеет какое-то отношение к созданию новых генов, о чем пишут сейчас газеты? — спросила Бесс.

Стивенс усмехнулся:

— Мне нравится этот термин — «создание новых генов». Звучит как некая покупка в магазине «Закс». Если очень просто, то да. Наш эксперимент сводится к созданию стволовой клетки.

— Что такое стволовая клетка? — поинтересовалась Бесс.

— Это основная клетка тела, — ответил Дилани. — Все начинается с нее, а потом клетки специализируются по разным отраслям. Некоторые образуют мозг, другие сердце и так далее.

— Браво, профессор, — поздравил его Стивенс, хлопая по спине. — Вижу, вы не зря изучали в школе биологию.

— На самом деле я прочитал об этом в журнале «Ньюсуик», — пояснил Дилани, застенчиво улыбаясь.

— Это имеет какое-то отношение к клонированию? — осведомился отец Келли.

Стивенс покачал головой:

— В нашей области знаний есть ученые, которые хотели бы начать исследования в данном направлении, отец, однако я полагаю, что нам надо сначала решить некоторые этические вопросы. Лично я против таких экспериментов. Меня больше интересует терапевтический аспект дела.

— Что ж, ваши слова меня утешили, — задумчиво произнес отец Келли. — Человеческие существа представляют собой гораздо большее, нежели соединение клеток и флюидов.

— Согласен. Вы представляете клонирование гостей шоу Джерри Спрингера? — рассмеялся Стивенс.

Шутка развеселила всех сидящих за столом.

— Я не поняла, что вы имеете в виду под «терапевтическим аспектом», — вступила в разговор Бесс.

— Речь идет о возможности создания новых органов и подросте клеток, пораженных из-за болезни или ранения.

— Вы говорите о новой печени или мозге? — спросил отец Ринольдс.

— Печень мы, может быть, сумеем воспроизвести, однако полный мозг пока нам не под силу. Хотя новые клетки и будут в точности соответствовать старым, надо понять, что они должны содержать специфическую информацию… память… эмоции и переживания, которые делают каждую личность уникальной. Существует огромное количество неврологических связей, поэтому мы подвергнем себя большому риску, если просто вырежем пораженную часть и вставим новые клетки.

— Полностью с вами согласен, — сказал священник. — Мы с Биллом уже на пенсии, но, доложу я вам, эта тема бурно обсуждается в церковных кругах. Только официальное решение еще не принято.

Отец Келли согласно кивнул.

— Они выработают определенную точку зрения после Вселенского собора. Эти ребята очень любят дебаты.

— Либерал, — заметил отец Ринольдс, большим пальцем указав на друга.

Стивенс улыбнулся.

— В научных кругах также идут споры по данному поводу. Существует огромная конкуренция. Все хотят разрабатывать новейшие технологии.

Жена взяла его руку и нежно сжала. Стивенс замолк. В этот время подошел официант и принял заказы на десерт.

— Что вы имеете в виду под конкуренцией, Эллис? — спросила Кэтрин.

— Потенциально новое открытие может привести к созданию миллиардной индустрии, — стал объяснять он. — Население США быстро стареет. В этом нет никаких сомнений. Забота о здоровье выходит на первое место. Страховые компании уже давно поняли, что хирургическое лечение дешевле длительного содержания людей в больницах и частных лечебницах. На деле именно они дают нам гранты на проведение исследований.

— Компания Джека занимается такими делами? — спросила Кэтрин подругу.

— Не думаю. В основном мы продаем патентованные средства.

— Одна из фармацевтических компаний внедрила в этот круиз своего человека, который должен уговорить нас подписать с ним контракт, — заявила Либби. — Можете себе такое представить?

— Вы хотите сказать, что уже заключили с ними соглашение? — спроси Дилани.

Прежде чем дать ответ, Эллис Стивенс некоторое время смотрел на стол. Когда он поднял взор, его лицо расплылось в широкую улыбку. Вот тогда-то Кэтрин и заметила возле его стула кожаный дипломат.

После окончания ужина все разошлись по своим делам. Бесс сказала, что хочет лечь спать пораньше, и подмигнула Кэтрин на прощание. Стивенсы решили прогуляться по палубе, а два священника заявили, что идут на позднее шоу в главном корабельном театре. Кэтрин осталась наедине с Дилани.

— Кажется, все нас бросили, — заметил он.

— Похоже на то, — согласилась она.

— Я хотел попытать счастья в казино. Не желаете пойти со мной?

— Конечно. Там бывает весело.

— Я обычно играю в кости, — объяснил Дилани по дороге. — Но и в картах прилично разбираюсь. Если хотите, могу научить вас играть в блэкджек.

— О, из меня игрок никудышный, Джон.

— Честное слово, я любого могу научить. Я научил игре одного парня с работы, и он выиграл триста долларов в Атлантик-Сити.

— Восхитительно, — проговорила Кэтрин.

— Вот так.

В казино «Мажестика» набилось много народу. Ручейки серебряных монет вытекали из различных автоматов, сопровождаемые световыми вспышками и сиренами, искушая даже обычных прохожих посмотреть на бурное веселье. Все места столов, на которых велись азартные игры, заполняли люди, с напряжением следившие за тем, как упадут кости. В центре зала стояли столы для блэкджека, рулетка и два стола для странной игры «пай-гоу».

Дилани и Кэтрин посмотрели друг на друга и обменялись улыбками.

— Во что будете играть? — спросила она.

— Я хотел бы показать вам некоторые азартные игры, если найдем свободное место. Я не такой уж заядлый игрок — в основном ставлю по маленькой.

— Не знала, что здесь разрешают играть на никели и четвертаки, — заметила Кэтрин. — У меня в сумке полно мелочи.

Дилани рассмеялся.

— Я имел в виду доллары — пятерки и четвертные. Красные фишки означают пять долларов, а зеленые — двадцать пять.

— А, понимаю. Лучше я сначала посмотрю на вашу игру.

— Конечно. Видите, вон там парень покидает стол.

Дилани быстро пересек зал, занял свободное место, а потом махнул Кэтрин, подзывая ее к себе. Она сделала глубокий вздох и пошла к нему.

— Простите меня, — извинился он. — Не хотел бросать вас на полуфразе, только здесь иногда надо быть очень шустрым.

— Ничего. Мужчины должны вести себя по-мужски.

Дилани улыбнулся ей.

— Если вы приглядитесь, то увидите, что обе половины стола являются зеркальными отражениями друг друга.

— Это сбивает с толку.

В течение следующих нескольких минут Дилани объяснял Кэтрин основные правила игры. Он положил на стол двести долларов в двадцатках, и один из дилеров дал ему кучу зеленых и красных фишек.

— Каждая из этих фишек представляет собой кого-то, кто делает ставку, — объяснил он.

— Понятно.

На самом деле Кэтрин уже разобралась в шаблоне стола и в схеме ставок. А Дилани, судя по всему, получал удовольствие от своих объяснений, поэтому она помалкивала и разыгрывала из себя наивную дамочку.

— Кости бросаются, и тогда каждый получает свои, — объяснил он. Затем повернулся к стоящему рядом с ним человеку и сказал: — Послушайте, не могли бы вы немного подвинуться и уступить место леди?

Человек посторонился, не отрывая глаз от выреза платья Кэтрин. Она поправила верх своего наряда и втиснулась между мужчинами.

Игрок, стоящий рядом с Дилани, был темноволосым мужчиной с бриллиантовым «Ролексом» на руке и золотой цепью на шее. Он сделал несколько пасов, прежде чем у него выпала семерка. Потом наступила очередь Дилани. Он сделал ставку в пять долларов и осторожно взял две кости из шести с таким видом, как будто выбор носил научный характер. Потряс их несколько раз, затем вдруг остановился и посмотрел на Кэтрин.

— Вы уверены, что никогда ранее не играли в эту игру? — спросил он.

— Определенно. Я несколько раз наблюдала за игрой мужа, только он, кажется, проигрывал.

Лицо Дилани оживилось, и он протянул кости Кэтрин.

— О Боже, Джон, я не могу, — колебалась она. — Не хочу, чтобы вы теряли деньги.

— Бросайте, леди. Кости мерзнут! — крикнул мужчина в конце стола.

— Давайте, Кэт, у вас получится, — настаивал Дилани. — Новичкам везет, все это знают.

Кэтрин сдалась и взяла кости в руки.

— Хорошо, только не говорите потом, что я вас не предупреждала.

— Послушайте, приятель, вы сказали, что дама в первый раз бросает кости? — обратился к Дилани человек, сидевший слева от Кэтрин, как бы не замечая ее, стоявшую рядом с ним.

Дилани кивнул, и через пять секунд все ставки на столе удвоились.

— Почему он не спросил меня? — осведомилась Кэтрин.

— Бросайте кости, — попросил ее Дилани шепотом.

— Теперь бросает дама, — объявил крупье.

Она потрясла кости несколько раз, как это делал у нее на глазах Джон, и бросила на стол. Кубики подпрыгнули и замерли. Один показывал шесть, остальные — по одному.

— Одиннадцать, — объявил крупье.

Мужчины аплодировали, а парень в ковбойской шляпе, стоящий справа через три человека от нее, воскликнул:

— Вот это девушка!

Крупье сгреб кости и передал их Кэтрин.

— Вы хотите, чтобы я опять бросила? — спросила она.

— Конечно, — просиял Дилани.

Кэтрин вздохнула, взяла две кости… и получила две семерки. На этот раз аплодисменты сопровождались одобрительными восклицаниями, что повторилось и в следующий раз, когда опять выпали семерки. В пятый раз кости показали шестерку. Крупье передвинул пластиковую шайбу к соответствующему номеру на столе.

— Шестерка является очком, — сказал он. — Удачи, дама.

— Легкое очко, — крикнул кто-то.

После девяти или десяти бросков выпали все номера, кроме шестерки, а когда она наконец появилась, вновь раздались одобрительные возгласы. Игрок, стоящий рядом с Кэтрин, погладил ее по спине и проговорил:

— В будущем держи марку, сестренка.

Постепенно зеленые фишки стали преобладать над красными. Кэтрин заметила, что на столе стало появляться большое количество черных фишек, а это означало, что некоторые люди уже ставят на сотни. Она взглянула на ставку Дилани. Он выложил пятьдесят долларов на основную ставку и поставил еще семьдесят пять на номера пять, шесть и восемь.

В течение последующего получаса она сохраняла кости, делая пас за пасом под крики и аплодисменты присутствующих. Возгласы одобрения стали такими громкими, что к ним подошли люди от других столов, чтобы посмотреть на ажиотаж. Хотя Кэтрин сама не поставила ни одного доллара, ее также захватило всеобщее возбуждение. В итоге она добилась семерки. Раздался общий стон, когда дилеры сгребали деньги игроков.

Крепкий мужчина, который пытался заглянуть в глубь ее декольте, повернулся к ней и проговорил:

— Чертовски хорошо бросили, сестренка. Просто здорово. Теперь поосторожней.

Несколько других мужчин обратились к ней с подобными словами. Когда Дилани и его спутница собрались уходить, их остановил парень в ковбойской шляпе. Он подошел к Кэтрин и пожал руку.

— Спасибо, дамочка, — поблагодарил он ее и протянул три черные фишки.

— Зачем вы это делаете?

— Вы хорошо потрудились. Я только делал ставки и выигрывал благодаря вам. Разрешите сказать, что я видел немало умелых рук, только вы круче всех.

— Приятно слышать, — ответила Кэтрин, — но я не могу принять от вас деньги.

— Все по-честному, — возразил он, поднимая вверх руки. — Послушайте… у вас получилось просто великолепно. Если вам не нужны деньги, купите мужу пижаму.

Кэтрин открыла рот, чтобы протестовать вновь, однако парень не хотел ее слушать. Наконец она сдалась, поблагодарила его и опустила фишки в сумочку.

— Мне пригодилась бы пижама, — заметил Дилани, нежно пожимая ее плечо.

Кэтрин, удивляясь сама себе, не протестовала и не отстранилась.

— Непохоже, что вы носите пижамы.

Дилани как-то странно посмотрел на нее.

— Разве? Может, я куплю вам что-нибудь выпить и мы поговорим на эту тему? Я нашел очень милый бар на палубе «Викинг».

— Конечно, — согласилась Кэтрин. — Вам, кажется, повезло в игре?

Дилани открыл ладонь, на которой лежали восемь черных фишек и три зеленых.

— Вы выиграли восемьсот семьдесят пять долларов! — удивилась она.

— Полагаю, могу себе позволить угостить вас.

 

Глава 11

Половина пассажиров находились в театре и смотрели, как маг пропускает обруч через тело, которое повисло в воздухе, а в это время двое мужчин в разных концах корабля переодевались в своих каютах. Худой приоткрыл дверь и выглянул в коридор, дабы убедиться, что никто не увидит его при выходе. Теперь он одет в белую форму офицера лайнера. Его каюта расположена прямо над двумя массивными кормовыми генераторами, питающими «Мажестик» электроэнергией. Он изучал план судна, однако в данный момент генераторы его не интересовали. Худой свернул направо за угол, передвигаясь неспешным шагом, и остановился лишь у двери с надписью «Только для членов экипажа». Напарник, одетый как механик, поджидал его там. Они спустились на два пролета по лестнице и очутились в главном машинном отделении «Мажестика».

Ночью капитан Мариус Баррони требовал пребывания на посту в машинном отделении лишь трех человек. Один из них спал на койке. Двое других смотрели старый черно-белый фильм по маленькому портативному телевизору, чтобы скоротать ночную вахту. Присутствие членов экипажа в машинном является пережитком старых дней, ибо новые суда полностью автоматизированы. Люди находились там скорее для охраны и наблюдения за любопытными пассажирами, которые вечно бродят где попало, рискуя пораниться.

Обширный компьютерный центр, контролирующий «Мажестик», находился на капитанском мостике. Любые изменения курса или скорости, которые хотел произвести Баррони, делались непосредственно оттуда. Прошли те дни, когда капитаны связывались с машинным отделением посредством медных труб и кричали, чтобы там поддали пару. Сейчас такое можно увидеть только в кино.

Тот из двух партнеров, что был ниже ростом, нес ящик с инструментами. Когда матросы услышали их шаги на лестнице, они начали подниматься, однако худой, одетый в офицерскую форму, жестом разрешил им сидеть.

— Что-то интересное? — спросил он.

— Нет, сэр. Старый фильм с Кэрри Грантом, — ответил Майк Клиланд. Ему исполнилось пятьдесят, и двадцать пять из них он прослужил в торговом флоте. Грант состоял в экипаже «Мажестика» с самого начала, когда лайнер спустили на воду восемнадцать месяцев назад.

— Как называется? — спросил худой с идеальным американским акцентом.

— «Мышьяк и старая тесьма».

— Без шуток? Мне нравится эта картина. Без ума от парня, который думает, что он Тедди Рузвельт.

— Да, таких фильмов сейчас не делают, — согласился Клиланд.

— Придется поработать, парни, — сказал офицер. — В каюте 6405 отсутствует водяное давление, и команда технического обслуживания утверждает, что мы можем попасть в лаз только отсюда.

— Кто это «мы», белый человек? — пошутил низкорослый.

Офицер покачал головой:

— Никакого уважения к старшим. Давайте шевелитесь, пока они не разбудили управляющего отелем.

Как только матросы скрылись из виду за огромными турбинами, механик нагнулся, открыл ящик с инструментами и вынул нечто глиняное, по форме похожее на кирпич. Он вставил в него две проволочки, затем подсоединил их к небольшому часовому механизму. Просунув руку под турбину насколько возможно, он закрепил устройство между палубой и железной обшивкой. Повторил процедуру с другим двигателем. Ранее в районе грузового отсека в середине корабля он разместил еще один пакет со взрывчаткой. Закончив свое дело, механик закрыл ящик и встал, чтобы уйти вместе с офицером.

— Вам не найти отсюда доступа в лаз, — проговорил Майк Клиланд за их спинами.

Оба молча обернулись.

— А теперь скажите, какого черта вы здесь делаете? — обратился к ним Клиланд.

Больше ему не удалось произнести ни слова. В середине его лба появился третий глаз. Из него сочилась струйка крови. «Механик» поддержал падающего Клиланда и осторожно опустил его на пол. Второй матрос, который продолжал смотреть телевизор, умер от выстрела в затылок. Он в тот момент смеялся над эпизодом, когда Грант гоняется за пожилым человеком по дому его тети.

Офицер осмотрел место происшествия. Потом затащил тело матроса за турбины. Его напарник открыл дверь в отдел техобслуживания. Худой посмотрел на черные ночные волны океана, пенящиеся далеко внизу, а после, поднатужившись, толкнул вниз первое тело. Через некоторое время за ним последовал труп Майка Клиланда. Затем в воду упал пропитанный кровью технический комбинезон. Три минуты ушло на то, чтобы смыть из шланга кровь с палубы через штормовой портик.

Удовлетворенные своей работой, напарники закрыли дверь, проследовали мимо спящих матросов и поднялись вверх по лестнице.

«Офицер» прошел в свою каюту, быстро снял морскую одежду и переоделся в штатское. Поместив форму и глушитель в целлофановый пакет, он вышел на балкон. Быстро осмотрел балконы справа и слева от себя — все спокойно. Через секунду пакет упал в воду.

«Надо перекусить», — подумал «офицер».

По пути в буфет он прошел мимо третьего человека из их команды. Тот только что вставил заряд взрывчатого вещества в расположенный на носу компьютер, контролирующий систему противопожарной безопасности.

 

Глава 12

На следующее утро Кэтрин проснулась от тихого стука в дверь, соединяющую ее комнату с каютой Бесс. Во сне ей приснился Джон Дилани. Они проговорили почти до четырех утра, и она легла спать с мыслями о нем.

Во время разговора Кэтрин смотрела Дилани в глаза. Они у него добрые, тем не менее у нее сложилось впечатление, что взгляд может моментально стать предельно колючим. Дилани вел себя спокойно и уверенно, что очень нравилось ей в нем. Настоящий джентльмен. При прощании он не старался опередить события — просто пожал ей руку. Кэтрин даже не знала, как она должна относиться к такому сдержанному поведению. Наверное, хорошо.

Ну конечно, сказала она самой себе по дороге к двери. Впустила подругу и сразу же забралась назад в постель.

Бесс Доливер вошла и пристально посмотрела на Кэтрин.

— Боже, когда же ты легла спать?

— В четыре часа, — пробормотала Кэтрин, обнимая подушку.

— Вот как? — проговорила Бесс, присаживаясь на край кровати. — А что случилось?

— Мне подарили триста долларов.

— Что?

— Джон захотел поиграть в казино и попросил бросить за него кости. Я сделала несколько пасов — так там это называется. После этого какой-то парень в ковбойской шляпе подошел ко мне и дал фишек на триста долларов. Надо думать, я справилась со своей работой. Джон выиграл почти девятьсот долларов.

— Ты серьезно? Посторонний человек дал тебе три сотни? Наверное, ты отлично потрудилась.

— Просто мне повезло. А ты чем занималась?

— Я провела вечер с Виктором.

— Каким Виктором? — спросила Кэтрин, слегка поворачиваясь в сторону подруги.

— Виктор Вибратор, мой лучший друг… за исключением Кэт, разумеется, — улыбнулась Бесс.

— Да ну тебя, — проговорила Кэтрин, сталкивая подругу ногой с кровати.

— Ладно, успокойся. — Бесс похлопала Кэтрин по попке. — Мне казалось, ты хотела посещать спортзал по утрам.

— Тогда я еще находилась в здравом уме.

— Так приходи в сознание и пошли. Ты сначала хочешь позавтракать или позаниматься?

— Я бы хотела поспать еще полчасика.

— Тебе необходимо выпить кофе, Кэт, — прошептала Бесс на ухо подруге. — И съесть рогалик… вкуснотища.

— Ты что, идешь прямо сейчас?

— Ага.

— Ладно. — Кэтрин сбросила покрывало и встала. — Который час?

— Почти половина десятого. Ты спишь голышом?

— Понятия не имею.

Кэтрин потерла глаза и побежала в ванную.

— Что ты хочешь надеть? — крикнула ей вслед Бесс.

— Черный лифчик и шорты. Кажется, они во втором ящике справа.

Бесс подошла к комоду и стала копаться в белье. Нашла нужные вещи и бросила их в ванную.

— Спасибо, — поблагодарила ее Кэтрин.

Через минуту Бесс услышала звук текущей воды. На углу ночного столика Кэтрин лежали таблетки. Бесс взяла пачку, прочитала название и покачала головой.

— Теперь тебе получше? — спросила она, когда Кэтрин вернулась.

Та хмуро посмотрела на нее и стала заканчивать свой туалет. Надела кроссовки и повязала хлопчатобумажную трикотажную рубашку вокруг талии.

— Кофе? — спросила Бесс.

— О да!

Подруги отправились в буфет «Мореплаватель».

Кэтрин взяла кофе, свежую мускусную дыню, ломтики ананаса и виноград. Обе захотели яичницу и апельсиновый сок. Бросили взгляд на кондитерские изделия и одновременно проговорили «нет». Затем быстро прошли к столику у окна, откуда открывался вид на ярко-голубое, практически безоблачное небо. Солнце бросает сверкающие блики на гипнотическую зыбь океана. Верхняя часть окна открыта, и сквозь нее дует легкий ветерок.

— Какая красота! — воскликнула Кэтрин. — Спасибо, что уговорила меня на этот круиз.

Бесс улыбнулась ей.

— Какое-то время я боялась, что ты не поедешь со мной. Рада, что ты решилась, Кэт. Я уже настроилась проводить отпуск в одиночестве.

— Я хотела остаться. Ты ведь дала мне только неделю на раздумья, и мне пришлось практически умолять двух судей подписать заявление об отпуске. Более того, я пообещала угостить ужином в ресторане одного адвоката противоположной стороны.

— Как он посмел задерживать тебя?

— На самом деле это она, и мы дружим. Я с ней потом разберусь. Будем квиты.

Бесс хотела что-то сказать, потом передумала. Смолкла и уставилась на свою тарелку.

— О чем ты хотела спросить меня? — поинтересовалась Кэтрин.

— Я видела таблетки в твоей комнате. Ты все еще принимаешь их?

Кэтрин пожала плечами:

— Приходится. Врач говорит, что они держат меня в норме.

— Это так?

— В какой-то степени. Воспоминания бывают не слишком часто, но тем не менее…

— Ну конечно, — закончила тему Бесс, перед внутренним взором которой возникла насмерть перепуганная подруга, съежившаяся в углу ванной комнаты.

Приступы страха обычно наступали ночью, и тогда на Кэтрин было страшно смотреть. В таких случаях Бесс чувствовала себя абсолютно беспомощной. По прошествии нескольких лет она впала в отчаяние, потеряв надежду на то, что подруга когда-либо вернется к нормальной жизни. Когда Кэтрин познакомилась со своим хирургом и они поженились, Бесс стало казаться, что все будет в порядке. Не случилось.

Кэтрин прочитала ее мысли.

— Я всегда говорила, что причиной развода стали его измены, однако если бы я была по-настоящему хорошей женой, если бы я открылась и стала ближе к нему, тогда, возможно…

— Все равно ему нет прощения, Кэт.

— Не знаю.

— А я уверена.

Бесс взяла руку Кэтрин в свою.

— Держись, пожалуйста. Время лечит все раны.

— Правильно, — вполголоса произнесла Кэтрин.

Бесс хотела сказать что-то еще, и тут ее внимание отвлекли громкие голоса, доносившиеся от углового столика. Кэтрин подняла взгляд.

Двое мужчин вели бурную дискуссию. Слов не разобрать, однако, судя по жестам, они горячо о чем-то спорили.

— Слушай, тебе не кажется, что вчера вечером этот парень сидел за нашим столом? — спросила Бесс.

Кэтрин нахмурилась и пристально посмотрела в сторону спорящих. Один из мужчин действительно оказался Эллисом Стивенсом, другой сидел к ним спиной.

— Да, — проговорила она. — Это профессор из Колумбийского университета — Эллис Стивенс. Его жену зовут Либби.

— Именно, — согласилась Бесс. — Боже, у него грустный вид. Интересно, в чем там дело.

Другие люди в заведении, кажется, тоже заинтересовались происходящим и поворачивали головы в сторону углового стола. В конце концов Стивенс оттолкнул стул и быстро вышел из буфета. Другой мужчина продолжал какое-то время сидеть, затем встал и направился к двери. Сделав несколько шагов, он понял, что привлек всеобщее внимание. Пассажиры тотчас отвернулись от него и стали продолжать беседовать между собой. Мужчина вновь двинулся к выходу, однако резко остановился, встретившись взглядом с Кэтрин. Выражение удивления появилось на его лице. Он быстро сунул руку в карман, извлек оттуда солнцезащитные очки и надел их. Затем покинул ресторан через боковую дверь.

— Что происходит, черт возьми? — спросила Бесс.

Кэтрин покачала головой, глядя в спину уходящему.

— Не знаю, — медленно проговорила она. — Он показался мне знакомым.

— Ты его знаешь?

— Может быть.

— Похоже, ты ему тоже знакома. Как ты считаешь, откуда он тебе известен?

— Понятия не имею. Однако мне все это не нравится.

— Мне тоже. Давай заканчивать, и пойдем в спортзал. Я хочу полежать у бассейна и позагорать.

— Хорошая идея, — согласилась Кэтрин.

Она все еще смотрела в сторону боковой двери, когда они покидали буфет.

 

Глава 13

Матрос, стоящий перед Оуэном Макалистером, очень нервничал, и не без причин. Дело было не только в том, что он уснул на вахте. Странным образом исчезли два механика.

Этого человека звали Мико Хутрас. В экипаж «Мажестика» он попал недавно. Проснувшись немногим более часа назад, Хутрас обнаружил, что находится один в машинном отделении. Сначала он хотел поискать товарищей где-то поблизости, полагая, что над ним просто подшучивают. На кораблях частенько шутят над новичками. Однако, проискав их минут пятнадцать, он начал беспокоиться. Старший механик Клиланд не очень походил на шутника, да и его напарник вроде не такого рода человек. Хутрас знал его только по имени. Фред говорил, что он родом из Калифорнии. Многие американцы, с которыми встречался Хутрас, жили в этом штате. Возможно, они оба закончили дежурство и разошлись спать по каютам. Только его всегда будили, прежде чем уйти. Или Хутрас будил их, если они умудрялись заснуть. К тому же портативный телевизор Клиланда остался на месте. Хутрас посмотрел на электронную доску и увидел, что их имена не удалены. «Яблонски Ф.» — это, должно быть, и есть Фред. Хутрас был обязан докладывать старшему офицеру обо всех чрезвычайных происшествиях во время вахты, и менее всего ему хотелось, чтобы с кем-то случились неприятности, в особенности что касается людей, с которыми он собирался работать в течение ближайших двух лет.

Хутрас все еще осматривал машинное отделение, когда прибыла новая вахта. Старшим оказался здоровенный ирландец по имени Гарри О’Рурк. Хутрас отвел его в сторону и сообщил о случившемся. О’Рурк выслушал и выругался вполголоса.

— Как долго вы уже ищете их?

— Около тридцати минут.

— Они не оставили записку?

Хутрас покачал головой и посмотрел на запись на электронной доске. То же сделал и О’Рурк.

— Черт возьми! Что случилось с Майком Клиландом? Он не должен валять такого дурака.

Хутрас пожал плечами.

— Не хочется причинять им неприятности, только другого выхода у меня нет.

О’Рурк попросил Хутраса подождать, пока он сам осмотрит помещение. Вернулся через три минуты и сказал:

— Пойдемте. Надо доложить о случившемся.

Оуэн Макалистер поднял взгляд, услышав дверной звонок. Посмотрел на монитор наблюдения и увидел двух членов экипажа. Узнал Гарри О’Рурка из техотдела. Другой механик был явно новичок.

— Разрешите войти, сэр, — проговорил О’Рурк в интерком.

Макалистер поставил на стол чашку кофе и нажал кнопку входа. Раздался щелчок, дверь открылась, оба мужчины вошли в каюту и отдали честь.

— Привет, Гарри. Что стряслось?

— Сэр, у нас пропали два человека, которые несли ночную вахту в машинном отделении.

Макалистер нахмурился:

— Что значит «пропали»?

— Просто пропали, — повторил О’Рурк. — Я пришел на дежурство некоторое время тому назад и… извините, как вас зовут?

— Мико Хутрас, — ответил тот.

— Правильно… и Мико сообщил мне, что Майк Клиланд и Фред Яблонски исчезли. Они зарегистрировались на электронной доске, но не выписались оттуда. Я послал человека проверить, находятся ли они в своих каютах.

— В котором часу они ушли? — обратился Макалистер к Мико.

— Ну… я… немного…

— Вы спали, не так ли? — заключил Макалистер.

Мико кивнул.

Являясь вторым помощником капитана на «Мажестике», Макалистер нес ответственность за дисциплину среди личного состава. Он знал, что многие матросы спят по очереди во время ночной вахты, и довел это до сведения первого помощника, который велел ему не поднимать шума. Если два человека постоянно не спят, беспокоиться не о чем. Макалистер раньше служил в военно-морском флоте и как-то не привык к тому, чтобы моряки спали во время дежурств. «Мажестик» гражданское судно, и дисциплина здесь не такая строгая — тем не менее у них серьезный экипаж… Макалистер закусил губу и продолжал исполнять свои обязанности. Ему крайне не нравилось действовать через голову старших по званию, однако теперь, когда начались настоящие проблемы, он обязан поступить по уставу.

Он повернулся к связисту:

— Позвоните в каюту мистера Ла Рокки и прикажите ему немедленно явиться на мостик. После этого свяжитесь с Беном Стемхольцем из службы безопасности и велите прийти сюда. Надо доложить капитану о происшествии. Пожалуйста, позвоните и скажите, что его просят прийти на мостик.

— Есть, сэр, — ответил офицер.

— Вы все проверили в районе машинного отделения? — спросил Макалистер О’Рурка.

— Очень тщательно. И не обнаружили никаких признаков пропавших людей.

Корабельный штурман и радиометрист бросили работу и внимательно прислушивались к разговору. Макалистер окинул их строгим взглядом, и они вернулись к своим пультам.

— Вы полагаете, матросы могли уйти к девушкам? — обратился Макалистер к О’Рурку.

— Сомневаюсь, сэр. Майк Клиланд женат, имеет трех детей. Он не такой человек.

— А как насчет Яблонски?

— Не знаю. Он встречался с одной девчонкой, которая работает в массажном кабинете. Хотите, чтобы я пошел и спросил ее, не видела ли она его ночью?

Макалистер пробормотал что-то невнятное и взял чашку с кофе. Сделал глоток и задумался о том, как ему следует поступить в данной ситуации.

Прошла минута.

— Нет, — решил он наконец. — Вы оба возвращайтесь на дежурство. Еще раз хорошенько осмотрите машинное отделение. Позвоните, если обнаружите что-нибудь.

Матросы козырнули и покинули каюту. Макалистер пронаблюдал, как за ними закрылась дверь, а потом откинулся в кресле и стал поджидать прихода капитана и первого помощника.

 

Глава 14

Джон Дилани сидит у бассейна и пытается читать книгу. Без особого, впрочем, успеха, так как все его мысли устремлены к Кэтрин Адамс. Где-то на заднем плане из громкоговорителей доносится песня Фрэнка Синатры «Молоды сердцем».

На Дилани простая белая футболка и синие спортивные трусы. Он лег спать около пяти утра и решил не вставать до полудня, однако сработала старая полицейская привычка подниматься рано. В семь зазвонил внутренний будильник, и Дилани по привычке вскочил с кровати. Умылся, побрился и отправился в спортзал. Не то чтобы ему хотелось вновь начать поднимать тяжести. Совсем не тот у него был настрой. Но Кэтрин сказала, что планирует позаниматься в спортзале с утра пораньше, и ему хотелось увидеть ее. Он очень огорчился, не найдя ее там.

— Наверное, спит еще, — бормочет он себе под нос.

Дилани переворачивает страницу и улыбается. Образы вчерашнего вечера толпятся перед его внутренним взором. Давненько он так весело не проводил время. Кэтрин очень забавная — чертовски замечательная женщина. После развода с женой Дилани так и не обзавелся постоянной любовницей. Имел непродолжительную связь с одной дамой, членом законодательного органа в Бронксе. Они встречались почти год, а потом разошлись как в море корабли. Время от времени друзья и родственники пытаются познакомить его с какой-нибудь хорошей женщиной. Люди любят заниматься сводничеством. Все новые знакомые оказывались замечательными, однако ни одна из них не поразила Дилани так, как Кэтрин. Она веселая, хоть и не старается привлечь всеобщее внимание. И знает, когда нужно говорить, а когда лучше послушать. Очень важное качество.

Прошлым вечером, немного освоившись друг с другом, они говорили о своих семьях и о жизни вообще. Их разговор длился до поздней ночи. Ему нравилось, как загораются ее глаза, когда Кэтрин рассказывала ему о своих детях. Похоже, у нее хорошие ребята. Дилани также пришлось по душе, когда она легко и непринужденно взяла его под руку во время прогулки по палубе. Настоящая женщина — рациональная, интеллигентная и к тому же красавица.

Дилани имел склонность называть женщин девушками, к раздражению некоторых коллег женского пола. Он ничего особенного под этим не подразумевал. Просто приобрел такую привычку в те времена, когда работал полицейским. Одна профессорша настаивала, что только шовинист может называть женщину девушкой. Она даже дошла до того, что обозвала его женофобом. Годами он пытался обуздать себя, а потом плюнул и послал всех недовольных подальше.

Возможно, он динозавр, но только не женофоб.

На самом деле Джон Дилани очень уважает женский пол. По его мнению, если женщина справляется со своей работой не хуже мужчины, так пусть и работает, не надо ей мешать. Такая установка отнюдь не сблизила его с коллегами-мужчинами, большинство из которых были юристами и самими отъявленными женофобами — за исключением полицейских. В результате Джон принял компромиссное решение: заканчивал работу и сразу же шел домой.

Развод, имевший место семь лет назад, причинил ему сильную боль. После того как прошел первый шок, Джону стало казаться, что все как-то уладится. Так оно и получилось… на время. Настоящий удар обрушился на него, когда бывшая жена сообщила ему, что выходит замуж и переезжает в Аризону. Эта новость просто убила его. Дилани вырос в очень дружной ирландской семье. Никто из родственников не выходил замуж и не женился на страховых агентах и не переезжал на постоянное жительство в другие штаты. Труднее всего ему далось расставание с сыном, которого он привык видеть каждый день. В начале боль была невыносимой. Мальчику тогда едва исполнилось одиннадцать лет. Теперь ощущение притупилось. Лишь через четыре года Джон унял свой гнев и примирился с женой.

С Кэтрин все иначе с самого начала. Практическая сторона натуры подсказывала Джону, что он знает ее немногим более двадцати четырех часов и их отношения очень похожи на обычный курортный роман. Следовательно, не следует ожидать продолжения.

Джон Дилани, бывший полицейский, а ныне профессор права, покачал головой, откинулся в шезлонге и закрыл глаза.

Он проснулся через пятнадцать минут, когда капля воды упала на его живот. Открыл глаза и увидел перед собой Кэтрин, держащую стакан прямо над ним, а рядом с ней едва сдерживающую смех Бесс.

Упала еще одна капля.

Джон протянул руку и схватил Кэтрин за лодыжку. Проделал все быстро, издав при этом негромкое рычание, так что обе женщины вскрикнули, а несколько человек, лежащих у бассейна, вскочили на ноги.

— Простите, — извинился он.

Встал и предложил дамам два шезлонга.

— У меня чуть сердечный приступ не случился, — проговорила Кэтрин, хлопая его по руке. — Извини, мы скверно вели себя. Это Бесс меня настроила.

У Бесс отвалилась челюсть.

— Наглая ложь. Не верь ни одному ее слову. Она же юрист.

— Я тоже, — заметил Дилани.

— Ну, тогда вы идеально подходите друг другу. Женитесь, обзаводитесь домом и детьми и воспитывайте юных лжецов.

Кэтрин продолжала смеяться, усевшись на шезлонг. Бесс вынула из сумки солнцезащитные очки и устроилась рядом, вытянув вперед ноги.

— А что ты делала прошлым вечером? — обратился Дилани к Бесс.

— Да ничего особенного… просто развлекалась.

Подруги обменялись хитрыми взглядами.

— Мы позавтракали, а потом на славу позанимались в спортзале, — сообщила Кэтрин, меняя тему разговора. — А ты что делал?

— Я поступил с точностью наоборот.

— То есть?

— Сначала сходил в спортзал, а потом поел.

— Вот как, — улыбнулась Кэтрин. — Не думала, что ты встанешь так рано. Мы ведь очень поздно легли спать.

— Я стараюсь быть юристом, однако полицейский во мне постоянно берет верх.

— А почему ты поменял профессию, Джон? — спросила Бесс.

— Ну… собственно, ушел я не совсем по своей воле… меня отправили на пенсию.

— Тебя на пенсию? — удивилась Кэтрин. — Не понимаю.

— Мы с напарником работали в отделе убийств и ограблений. Однажды допрашивали подозреваемого, а тот вдруг выхватил пистолет и начал стрелять. Я получил три пули в грудь и одну — в ногу.

— О Боже! — воскликнула Бесс.

— Тебя подстрелили? Да ты шутишь! — сомневалась Кэтрин.

— Хотел бы я так шутить, — ответил Джон.

Он осмотрелся по сторонам и потянул вверх футболку. Чуть ниже правого плеча виднелись три круглых коричневых шрама. Бесс и Кэтрин от удивления открыли рты.

— Извините, — сказал Дилани, опуская футболку. — Я время от времени замечаю шрамы в зеркале, и мне кажется, что все это произошло не со мной. Я получал пенсию по нетрудоспособности девять месяцев. А когда вернулся на работу, она, знаете ли, показалась мне какой-то другой. Не скажу, чтобы в отделе ко мне плохо относились. Они сочли, что я еще не вполне оправился после ранения, и продлили нетрудоспособность. Так я поступил в юридическую академию за государственный счет. Предстояли выборы, и в мэрии решили, что я сделаю им хорошую рекламу. Не многие детективы получают ранения на службе.

— Боже, Джон, я тебе сочувствую. Зачем я только спросила тебя об этом, — проговорила Бесс.

— Не беспокойся. Зато теперь я общаюсь с нормальными людьми.

— Люблю хорошо сложенных и привлекательных мужиков, — заметила Кэтрин.

Дилани приподнялся на одном локте и придвинулся к ней.

— Правда? Ты можешь полюбить меня?

— Не торопи события. Присяжные еще не вошли в зал суда.

Дилани улыбнулся.

— Я верю людям и могу подождать.

— Тебе повезло, что ты выжил — шрамы такие большие, — заключила Бесс.

— Дело тут не в размерах, — объяснил Дилани. — Когда в тебя стреляют, важно, куда попадает пуля.

Бесс махнула рукой:

— Мужчины всегда говорят, что размер не имеет значения.

Кэтрин с трудом удержалась от смеха, глядя на выражение лица Дилани, однако решила не комментировать фразу подруги. Вместо этого она спросила Джона, каким образом он стал преподавателем.

— Я писал курсовую по судебной медицине, — объяснил он. — Иногда читал лекции вместо преподавателя по теории доказательств. Он рекомендовал меня декану, после того как ушел на пенсию, ну и пошло дело.

— Невероятно, — удивилась Кэтрин.

— Да… так говорят мне все женщины.

— Вы два невероятных человека, — заключила Бесс и закатила глаза. — Кто хочет искупаться? Здесь так жарко.

— Вы, девушки, идите. А я постерегу вашу одежду.

— Ты правда не хочешь поплавать? — спросила Кэтрин. — Вода чудесная.

— Вперед. Я полюбуюсь вами.

— Какой парень, — пробормотала Бесс. Сняла спортивную куртку, встала и прыгнула в бассейн.

На Кэтрин бледно-голубая футболка поверх купальника. Вырез до самого пупка, бедра открыты. Спина почти полностью обнажена. Дочь была в восторге от ее костюма, а вот Джеймса он слегка шокировал. По прошлому опыту Кэтрин знает, какой эффект производит, когда снимает рубашку. Последний раз она носила этот купальник на южном побережье Майами несколько лет назад. Кэтрин проводила там уик-энд с дочерью Элли и одной из ее соседок по квартире. Днем несколько студентов пытались заигрывать с ней. Она сочла такой флирт смешным, принимая во внимание разницу в возрасте, а вот девочки считали, что это круто.

Очевидно, Джон Дилани придерживался такого же мнения.

Кэтрин услышала, как он произнес за ее спиной: «Черт возьми!» Понимая, что другие мужчины тоже пялятся на нее, Кэтрин неторопливо подошла к бассейну.

— Съешь свое сердце, Джимми Ди, — прошептала она и нырнула.

Когда она вылезла из бассейна, Бесс вытерлась полотенцем и объявила, что идет обедать. Кэтрин предпочла остаться в компании Дилани.

Они какое-то время читали, а затем пошли прогуляться по беговой дорожке на палубе «Солнечная». На «Мажестике» есть что посмотреть, тут всегда наталкиваешься на что-то новенькое. В одном месте они остановились, чтобы поглазеть на подростков у шведской стенки. Потом поиграли в мини-гольф. Дилани дважды проиграл. В итоге оказались у лестницы, ведущей в закрытую часть верхней палубы. Объявление гласило: «Только для взрослых». Несколько женщин загорали здесь с обнаженной грудью.

Кэтрин только взглянула на отдыхающих и поспешила вниз. Дилани последовал за ней, однако сначала прошел к перилам на противоположной стороне, дабы посмотреть, как выглядит океан справа.

— Что будем делать? — обратился он к Кэтрин с самым невинным выражением лица.

Как трогательно, подумала она, однако вслух ничего не сказала. А потом предложила:

— Может быть, пообедаем?

 

Глава 15

Пассажиры «Мажестика» Кэтрин и Дилани проводили вместе остаток дня, а в это время экипаж судна не сидел без дела. Два матроса бесследно пропали, и тщательные поиски на корабле не дали никаких результатов.

Капитан Мариус Баррони, шестидесятилетний ветеран, прослуживший на море более сорока лет, сидит в своем кресле на мостике и смотрит на двух старших офицеров. Он чуть ниже шести футов ростом, широкогрудый, с развитым плечевым поясом. У него аккуратно подстриженная бородка. Баррони начал службу простым матросом и стал капитаном самого большого круизного лайнера в мире.

Он знал, что матросы бегут с корабля по разным причинам, начиная от увлечения наркотиками и кончая семейными неурядицами, однако с исчезновением такого рода ему никогда не приходилось сталкиваться. Майка Клиланда он знал лично и даже несколько раз выпивал с ним. Клиланд производил впечатление порядочного, уравновешенного человека, не имеющего проблем с психикой. У него вообще все было хорошо. Фреда Яблонски капитан знал лишь наглядно. Такой смуглый крепкий парень.

Баррони нажал несколько кнопок на командном пульте, и на мониторе появилась фотография пропавшего.

Тридцать три года, не женат, разведен, имеет ребенка. Родился в городе Лансинг, штат Мичиган. Яблонски работает в компании немногим более трех лет, служба на «Мажестике» его второе назначение. Начальство его ценит, в послужном списке нет никаких замечаний.

«Так где же вы, черт возьми?» — спросил капитан у самого себя.

Если бы они находились вблизи берега, можно было предположить, что матросы ушли в самоволку. Но дело в том, что они в открытом море и покинуть корабль просто невозможно. Поиски велись уже двенадцать часов. Ощущение тревоги нарастало у капитана с каждым часом. Он повернулся к Бену Стемхольцу, старшему офицеру службы безопасности:

— Есть какие-то идеи?

— Нет, сэр, — ответил Стемхольц. — Мне хотелось бы сообщить вам какие-нибудь позитивные данные. Только мы дважды обыскали весь корабль, и все без толку. Никто из членов экипажа не видел их, после того как они ушли на дежурство. Никто не видел их после окончания вахты.

— Может, кто-то говорил о ссорах между ними? — спросил первый помощник Энтони Ла Рокки.

— Я ничего такого не слышал, — ответил Стемхольц.

— Почему ты спрашиваешь об этом, Тони? — обратился к нему капитан.

— Хочу проверить все варианты. Может, они подрались и упали за борт.

Стемхольц покачал головой:

— Не думаю. Все говорят, что они прекрасно ладили.

— А как насчет Мико Хутраса? — спросил капитан. — Возможно, он разделался с ними, а потом сказал, что крепко спал, чтобы отвести от себя подозрения.

— Не исключено, капитан, — ответил Стемхольц. — Хутрас не похож на такого человека, однако тут нельзя давать никаких гарантий. Он может быть хорошим актером. Когда я спросил его о проверке на детекторе лжи, он ни минуты не колебался.

— Итак, что нам делать дальше? — спросил Ла Рокка.

— Необходимо сообщить о данном происшествии руководству компании и властям, если только пропавшие матросы не появятся в течение последующих семи минут, — ответил Баррони. — Мы в открытом море, джентльмены, и двое наших людей пропали. В семь часов вечера я собираюсь сделать соответствующую запись в бортовом журнале и позвонить в министерство внутренних дел. Им это очень понравится.

Мариус Баррони посмотрел на часы, висящие на стене, и тяжело вздохнул.

 

Глава 16

В тот вечер ни Эллис, ни Либби не пришли на ужин.

— Будем ждать их? — спросил отец Ринольдс.

— Они могли пойти в кафе, — предположила Бесс. — Как вам понравилось вчерашнее шоу, отец?

— Весьма впечатляющее зрелище. Я не раз видел выступления всяких фокусников, однако этот парень превзошел все мои ожидания. Он заставил женщину из числа зрителей летать над сценой.

— Там еще выступали борцы, — добавил отец Келли. — Не менее увлекательно. А как развлекалась молодежь?

— Джон показал мне, как нужно бросать кости, — ответила Кэтрин.

— Правда? — спросил отец Келли. — Вчера вечером мы на минутку зашли в казино. Джордж проиграл в рулетку двадцать долларов.

Кэтрин открыла рот.

— Я не знала, что священники играют в азартные игры.

— Правилами это не запрещено, если только не заходить слишком далеко.

— А то ведь и за борт можно упасть, не правда ли, отец? — заметил Дилани.

Отец Келли захихикал.

Так они беседовали, пока не подали десерт.

— Слушай, у тебя все нормально? — спросил Дилани, наклоняясь к Кэтрин.

— Что?

— Мне кажется, ты слегка расстроена.

— Я думала о Стивенсах. Вчера они говорили, что мы увидимся за ужином.

— Твоя подруга права. Они скорее всего пошли в кафе.

— Да… конечно.

Дилани, нахмурившись, посмотрел на Кэтрин. Она покачала головой.

— Может быть, тут нет ничего такого особенного, только мы с Бесс видели, как Эллис спорил с каким-то человеком за завтраком сегодня утром.

— По какому поводу?

— Не знаю. Мы сидели слишком далеко от них и не могли разобрать слов. Эллис был явно чем-то расстроен. А тот человек, с которым он разговаривал, показался мне знакомым.

— То есть?

— Я почти уверена в том, что где-то видела его раньше. Но не могу вспомнить, где именно, и просто схожу от этого с ума.

— Не терзайся, — посоветовал ей Дилани. — Вспомнишь когда-нибудь.

Кэтрин пожала плечами:

— Надо думать.

В девять часов пять минут капитан Баррони заставил себя подняться с кресла и снял трубку телефона. Он уже набирал номер главного офиса компании, когда палуба под его ногами дрогнула. Рука Баррони замерла. Через секунду палуба вновь сотряслась. Оуэн Макалистер и Тони Ла Рокка вскочили. Ла Рокка, первый помощник капитана, находился в хорошей форме для человека пятидесяти четырех лет от роду. Его черные волосы были зачесаны назад. Он подошел к главному корабельному пульту, посмотрел, не загорелась ли лампочка тревоги.

— Что это было, черт возьми?

Прежде чем кто-то успел ответить на вопрос, зажужжал интерком.

— Мостик, говорит кормовой машинный отсек. Произошло два взрыва, и образовалась течь. Мне нужен капитан.

Баррони немедленно вскочил на ноги.

— Это Баррони. Кто говорит?

— Генри О’Рурк, капитан. У нас тут большие проблемы.

На заднем плане слышались крики.

— Сейчас же пошлите туда ремонтную бригаду, — приказал Баррони.

— Они там ничем не помогут, капитан. Я приказал людям покинуть помещение. Первая и вторая турбины взорваны. Плюс к тому имеется шестифутовая дыра в районе левого борта и еще одна — у правого. Один человек погиб и двое тяжело ранены. У левого винта начался пожар, и я не могу задействовать систему пеногасителей. Мне придется перекрыть все помещение.

Баррони помолчал.

— Хорошо, Гарри. Выводи людей и закрывай отсек. Убедись в том, что переборки в целости и сохранности. Помощь идет.

Тотчас раздался гудок на командном пульте управления, сопровождаемый прерывистым миганием лампочки сигнала тревоги.

— Пожар в кормовом машинном отделении, — доложил офицер-связист.

— Мы уже знаем! — рявкнул Баррони. — Мистер Макалистер, я хочу, чтобы вы лично командовали аварийной командой. Мне нужен подробный доклад о происшествии, и как можно быстрее.

Макалистер отдал честь, схватил рацию с зарядного стола и стремительно покинул мостик.

— Капитан, мы потеряли радар, — доложил штурман. Для подкрепления своих слов он подвигал координатную ручку вправо и влево.

— Как насчет передних двигателей? — спросил Баррони.

— Они работают, сэр. Могу пользоваться ими для маневра, однако судно дает крен по правому борту.

— Уменьшите электроэнергию на четверть, мистер Карлсон. Полный вперед на двигателях малой тяги. Доложите настоящее местоположение.

— Мы в ста тридцати шести морских милях от Майами, двадцать четыре градуса пятнадцать минут северной широты, шестьдесят градусов двадцать пять минут западной долготы.

— Очень хорошо, — сказал капитан Баррони. — Связисты, немедленно начинаем работать в аварийном режиме. Есть ли поблизости какие-то корабли?

— Да, сэр.

— Прошу послать им срочные сообщения на всех доступных частотах.

Двадцатилетний Чарли Кауфман, корабельный офицер-связист, вытер со лба пот, надел наушники и начал передавать сообщения о том, что «Мажестик» просит помощи. На эту работу ему помог устроиться дядя, когда Чарли взял академический отпуск в колледже, чтобы посмотреть мир.

Кауфман продолжал посылать сигнал SOS, а потом повернулся к капитану:

— Сэр, «Звезда Мэри» в шести милях от нас. Она меняет курс и на всех парах идет к нам. Авианосец «Теодор Рузвельт» находится на расстоянии ста восьмидесяти морских миль к юго-западу от нас и также хочет идти к нам. Капитан спрашивает, может ли он поднять в воздух спасательный самолет.

— Передайте мою благодарность капитану «Рузвельта», мистер Кауфман. Скажите ему, что масштаб повреждения пока неизвестен. Пусть он остается на связи.

— Есть, сэр.

Баррони повернулся к первому помощнику:

— Тони, спустись в машинное и посмотри, как там обстоят дела. Мистер Кауфман, сообщите руководству по эксплуатации и ремонту в Арлингтоне, что на судне авария. Скажите, что мы сообщим подробности, как только получим информацию в полном объеме.

— Есть, сэр. Следует ли направить пассажиров к месту расположения спасательных шлюпок?

— Пока нет. Сначала хочу разобраться, с чем мы имеем дело. Выполняйте.

Баррони и Ла Рокка взяли рации и покинули мостик. Спустились по лестнице на палубу «Солнечная» и быстрым шагом направились к корме. Некоторые пассажиры узнавали капитана и желали ему доброго вечера, а он вежливо отвечал им без всякого намека на какие-то неприятности.

 

Глава 17

Джон Дилани почувствовал дрожь палубы и в самый разгар беседы посмотрел вверх. Он не мог понять, что происходит. Знал только, что они, согласно графику местонахождения, пребывают сейчас в середине Атлантического океана. Джону также было известно, что круизные судна избегают столкновений с какими-либо большими объектами, от которых может вибрировать корпус корабля. Дилани посмотрел через окно столовой на палубу и увидел матросов, спешащих по направлению к корме. Два последних в группе несли огнетушители.

Он нагнулся к Кэтрин и прошептал ей на ухо:

— Кэт, слушай меня внимательно, только не волнуйся. Я думаю, на судне что-то случилось. Минуту назад я почувствовал вибрацию. Может быть, ты тоже ее ощутила. Не знаю, что это такое, но мне кажется, мы на что-то натолкнулись.

Нужно отдать ей должное, Кэтрин только кивнула в ответ, а затем спокойно посмотрела в окно. Она также увидела спешащих куда-то членов экипажа.

— Возможно, ничего особенного не произошло, — продолжал Дилани. — Не хочу наводить панику и попусту будоражить людей, однако вам с Бесс лучше пойти в свои каюты. И там наденьте теплые вещи. А я пойду прогуляюсь и посмотрю, что происходит. Будем надеяться, что у меня просто разыгралось воображение. Скоро приду к тебе. Хорошо?

Кэтрин хотела поупрямиться и пойти с ним, однако, увидев выражение лица Джона, передумала. Повернулась к Бесс и сказала:

— Пойдем в каюту.

Бесс нахмурилась и ответила не сразу.

— Конечно.

Ее ошарашила перемена в настроении подруги, но она хорошо ее знала и понимала, что на то есть основательные причины.

Дилани быстро объяснил священникам, что он видел, и вкратце изложил свои мысли по этому поводу. Они внимательно и совершенно спокойно выслушали его.

— Сын мой, если возникнут проблемы, мы с Джорджем постараемся как-то помочь, — проговорил отец Келли.

— Вы отличный человек, отец, — похвалил его Дилани.

Мимо окна прошли еще пять матросов — только на сей раз они почти бежали.

— Если я не ошибаюсь, то через несколько минут пассажирам прикажут явиться в пункт экстренной помощи.

Священники переглянулись, а потом отец Келли сказал:

— Ладно. Мы будем в своих каютах. Сообщите нам, если узнаете что-то важное.

— Хорошо, отец.

Дилани поцеловал Кэтрин в голову и шепнул:

— Постараюсь вернуться как можно быстрее.

Когда Кэтрин подошла к двери столовой, некоторые пассажиры уже знали, что на корабле происходит что-то неладное. Они спрашивали у официантов, не случилось ли чего-нибудь. К сожалению, официанты знали столько же, сколько и туристы.

Возле лифтов Бесс обратилась к подруге:

— Ну так расскажи мне, в чем дело?

— Джон думает, что мы столкнулись с каким-то объектом.

— Столкнулись? С чем можно столкнуться в середине океана? Ты имеешь в виду айсберг или…

Бесс неожиданно закачалась и оперлась о стену, чтобы не упасть.

— Ого… ты ощутила? — спросила она. — Весь корабль качнуло.

— Джон сказал, чтобы мы шли в каюты и ждали его там. Он пошел разузнать, что к чему. Ему кажется, что скоро объявят чрезвычайное положение.

— Подожди. — Бесс вновь нажала кнопку лифта. — Он сидел в ресторане рядом с нами. Каким же образом…

Шесть громких корабельных гудков прервали ее речь. Через секунду в громкоговорителях раздался голос директора круиза:

— Добрый вечер, леди и джентльмены. Только что услышанные вами гудки — это сигнал к тому, чтобы вы немедленно вернулись в свои каюты. У нас на судне технические проблемы с двумя кормовыми моторами, но капитан Баррони уведомляет вас, что ситуация под контролем и беспокоиться не о чем. Мы просто принимаем меры предосторожности. Обыкновенные меры предосторожности. В каютах, пожалуйста, облачитесь в спасательные жилеты и пройдите к аварийным пунктам, указанным на них, как вы делали во время учений. Члены экипажа помогут вам. Повторяю. Все под контролем, мы просто хотим подстраховаться.

— К черту лифт, — заявила Кэтрин, взяв Бесс под руку. — Мы быстрее спустимся вниз по лестнице.

— Напомни мне, чтобы я опять не наговорила лишнего.

По дороге Кэтрин сообщила подруге, что Дилани велел им надеть теплую одежду.

— Имеет смысл, — согласилась Бесс.

Кэтрин заправляла рубашку в брюки, когда в дверь, соединяющую их каюты, постучала Бесс. Она уже надела спасательный жилет.

— Теперь я похожа на секретаршу Джека, — заметила она, потупив взгляд.

Кэтрин улыбнулась, вынула из шкафа свой спасательный жилет и надела. В это время из громкоговорителей прозвучало новое объявление. Всех просили идти на предписанные им участки.

— Пошли, — предложила Бесс. — Ты утверждаешь, что Джон хотел встретиться с нами здесь, однако он говорил это еще до объявления. Возможно, он уже возвращается и сможет догнать нас на палубе.

Кэтрин нахмурилась и задумалась. Затем взяла со стола лист бумаги и ручку.

— Оставлю ему записку на двери.

— Как хочешь, — кивнула Бесс. — Только давай быстрее. Происходит нечто непредвиденное.

Кэтрин закончила писать и вышла в коридор. Засунула записку в дверной косяк, чтобы ее легко можно было увидеть, и написала сверху большими буквами: «Дж. Дилани».

Затем они заперли дверь и пошли по коридору.

Дилани не понравилось увиденное. Он слышал объявление о том, что пассажиры должны вернуться в каюты, однако решил последовать за четырьмя матросами, которые несли огнетушители. В суматохе на Дилани не обращали никакого внимания. Они спустились вниз на четыре пролета и вошли через дверь с табличкой «Вход только для личного состава». Спустившись еще на два пролета, очутились в нижней части корабля. Там два офицера отдавали приказы матросам, стоящим перед входом в машинное отделение. Корабль вновь тряхануло, только на сей раз гораздо сильнее.

Офицеры и матросы что-то обсуждали. Один из механиков указывал на дверь, однако офицер отрицательно качал головой, не пуская никого в помещение. Наконец кто-то из матросов оттолкнул его в сторону, взялся за ручку и распахнул дверь.

Из машинного отделения с оглушающим грохотом вылетел оранжевый огненный шар, сжигая все на своем пути. Ударная волна отбросила Дилани на пятьдесят футов. Люди, стоящие у входа, умерли ужасной смертью. Джон не верил своим глазам. Из дверного прохода вылетало пламя и стремительным мощным потоком лилась морская вода. Остальных членов экипажа отбросило в сторону, словно тряпичных кукол. Началась паника. Люди кричали, пытались за что-либо схватиться. Дилани бросился помогать им, а вода все заполняла коридор.

Через несколько секунд прибыли капитан Баррони и первый помощник. Они с изумлением смотрели на происходящее.

— Боже мой! — воскликнул Ла Рокка, глядя на разрушения. Его лицо оливкового цвета вмиг побледнело.

Еще один язык пламени высунулся из прохода, за ним тотчас последовал взрыв. Палуба под ногами Дилани зашаталась, и он упал бы, не подхвати его капитан Баррони. Оба с трудом держались на ногах. Машинное отделение ушло под воду, а палуба наклонилась вниз под безумным углом.

— Немедленно убирайтесь отсюда! — заревел Баррони. — Мистер Ла Рокка, введите в действие водонепроницаемые переборки. Я приказываю покинуть корабль.

— Капитан, что, если мы…

— Мы тонем, сэр.

Баррони включил свою рацию.

— Мостик, говорит капитан. Противопожарная система не введена в действие.

Последовало молчание.

— Сэр, приборы показывают, что система включена, — раздался молодой голос.

— Попробуйте еще раз! — крикнул Баррони. — Здесь внизу настоящий ад. Огнетушители не работают. Повторяю, не работают.

— Пытаемся включить снова, капитан. — Опять молчание. — Пульт управления показывает зеленый свет.

— Черт знает что! — вполголоса выругался Баррони.

В противоположном конце коридора раздался приглушенный шум, вслед за которым все услышали звук ломающегося металла, а затем громкий треск. Через мгновение запищала рация Ла Рокки.

— Мистер Ла Рокка, говорит Шаун Найманс. В центре корабля образовалось два очага пожара. Один в ночном клубе «Пещера», а другой в картинной галерее. Противопожарная система не работает. Мои люди тушат огонь с помощью огнетушителей. Капитан с вами?

— Я здесь, мистер Найманс. Система, очевидно, повреждена. Можете ли вы контролировать огонь?

— Нет, капитан. Вы не поверите, но пожарные шланги выведены из строя. Кто-то разрезал их в местах соединения. Я послал за дополнительными огнетушителями, однако не верю, что они нам помогут.

Баррони долго не отвечал.

— Спасибо, мистер Найманс. Запечатайте двери, и пусть ваши люди помогают пассажирам садиться в спасательные шлюпки. Мы покидаем корабль.

— Есть, сэр, — ответил Найманс и умолк.

— Мистер Кауфман, вы слышите меня? — проговори Баррони, дважды нажимая кнопку переговорного устройства.

— Да, сэр, слышу.

— Пожалуйста, передайте по рации наши координаты и включите сигнал тревоги.

— Есть, сэр. Сообщить ли «Теодору Рузвельту» о том, чтобы выслали спасательные вертолеты?

Баррони посмотрел на тела матросов, плавающие в коридоре.

— Да, — ответил он тихо.

Через минуту капитан взял себя в руки и повернулся к Дилани:

— Вам следует находиться вместе с другими пассажирами.

— Отличная мысль, — ответил тот, держа в руках человека, потерявшего сознание. — Давайте выведем отсюда людей, а потом все обсудим.

— Эта часть корабля окажется под водой через три минуты, — заметил Баррони, помогая Дилани нести контуженого к лестнице.

Внизу помощник капитана громким голосом отдавал приказы и пытался выводить людей по одному. Через пару минут он присоединился к Баррони и Дилани на другой стороне главной палубы.

— Отойдите в сторону, — велел им Баррони и нажал на кнопку, закрывающую герметичную дверь.

Ничего.

— Черт! Придется закрывать вручную, — выругался Ла Рокка.

Баррони и Дилани навалились на дверь и закрыли ее. Металл уже изрядно нагрелся. Ла Рокка открыл серый ящик, стоящий справа от двери, и нажал на рычаг. Раздался приглушенный стук, и замок защелкнулся.

— Не понимаю, почему не сработала противопожарная система, — проговорил Ла Рокка.

— Ее вывели из строя, — объяснил капитан.

Вновь заговорило корабельное радио. Голос директора звучал теперь далеко не так уверенно. Он просил пассажиров немедленно пройти к спасательным шлюпкам.

Несмотря на настоятельные просьбы членов экипажа о соблюдении спокойствия, пассажиров охватила настоящая паника. Они превратились в неуправляемую толпу. Люди кричали и падали на ступенях лестницы, стараясь как можно быстрее добраться до спасательных шлюпок, которые все еще висели на шлюпбалках. Упорядоченная эвакуация быстро превратилась в паническое бегство, как только стал заметен дым в коридорах. Он шел не только со стороны кормы, но и от миделя.

Кэтрин и Бесс проталкивались к нужной лестничной площадке, держась за перила, чтобы не упасть. Все это время Кэтрин неустанно искала в толпе Дилани. Двое мужчин в смокингах, поднимавшиеся вверх, чуть не сбросили Бесс вниз. Кэтрин вовремя схватила подругу за руку и предотвратила падение.

— Ты помнишь, куда мы должны идти? — крикнула Бесс.

— Станция номер шесть на палубе «Калипсо». Три этажа вниз.

На середине лестничной площадки между палубами стоял матрос и говорил в мегафон, чтобы пассажиры не спешили. Никто его не слушал.

Когда они наконец добрались до следующей лестничной площадки, Кэтрин посмотрела через двойные двери, ведущие на внешнюю палубу, и услышала крик:

— Пожар на корме. Видно огромное пламя.

Через минуту кричащий мужчина был сбит с ног толпой, бегущей к носу корабля.

— Боже, Кэт, — обратилась к подруге Бесс. — Ты слышала?

— Слышала. Надо идти к нашей станции. Уверена, что команда… Смотри, это ведь Либби Стивенс? — Кэтрин указала на женщину в проходе, которая отчаянно пыталась привлечь внимание матроса.

— Да, это она. Эй, Либби! — закричала Бесс и замахала руками.

— Не могу найти Эллиса. — Женщина подбежала к ним и схватила Кэтрин за руку.

— Успокойтесь, — обратилась к ней Кэтрин. — Где вы видели его в последний раз?

— Я пошла в пассаж за покупками, а он вернулся в каюту. Потом началось смятение, я побежала назад, однако дверь оказалась закрытой. Не могу открыть ее моей карточкой-ключом.

— Возможно, он уже на станции у спасательных шлюпок, — успокаивала ее Бесс. — Какой у вас номер?

— Я не знаю… не знаю. Не смогла войти в каюту. Номер станции на спасательном жилете, а я…

По коридору мимо них бежал член экипажа в белой форме. Либби оборвала свою речь на полуфразе и схватила его за руку.

— Молодой человек, помогите мне, пожалуйста.

Матрос не остановился и пробежал мимо.

— Где, вы говорите, видели Эллиса в последний раз? — спросила Кэтрин.

— Мы были в торговом центре. Эллис не любит делать покупки и поэтому пошел назад.

— Понятно, — перебила ее Кэтрин. — Идите с Бесс. Она отведет вас к станции. А я попробую найти вашего мужа.

— Кэт… — начала Бесс.

— Все будет хорошо, — успокоила подругу Кэтрин. — Отведи ее вниз. Надень спасательный жилет. Встретимся через несколько минут.

— Но…

— Идите. Я скоро вернусь. Обещаю. В какой вы каюте, Либби?

— Номер 5102.

— Отлично. Увидимся.

Кэтрин подтолкнула женщин, чтобы они сдвинулись с места, потом повернулась и побежала вдоль коридора, избегая столкновения с людьми, идущими навстречу. Согласно схеме корабля, висевшей на стене, каюта 5102 находилась на носу. Пока Кэтрин действовала чисто интуитивно. На данном этапе она еще не знала о причине пожара на «Мажестике» и о масштабе ущерба, причиненного судну. Добежав до каюты за одну минуту, Кэтрин начала стучать в дверь. Ответа не последовало. Она колотила изо всех сил и кричала:

— Эллис, это Кэтрин Адамс! Откройте, если вы там!

Кэтрин ждала, прислушиваясь к звукам внутри комнаты. Спустя некоторое время она уже хотела бросить бесполезное занятие, полагая, что Эллис ушел к шлюпкам, и вдруг увидела красную табличку под дверной ручкой: просьба не беспокоить.

Кэтрин вновь начала стучать, и опять никакого ответа. Ее ум напряженно работал. Может быть, Эллис упал и ударился головой после того, как взрывы потрясли корабль. В отчаянии она начала искать, чем вскрыть замок. Взгляд остановился на огнетушителе, висевшем на стене. Кэтрин сорвала его и со всех сил стала бить им по ручке. Раз… два… три. На четвертый раз она разочарованно вскрикнула и ударила вновь. После пятого удара ручка повернулась. Почти обессилев, она попробовала еще раз. Наконец ручка сломалась и упала на палубу. Собравшись с силами, Кэтрин пнула дверь правой ногой. Она распахнулась, хлопнув о стену.

Каюта была пуста.

Кэтрин согнулась, положила руки на колени и стала ждать, пока восстановится дыхание. Через несколько секунд ее грудь перестала вздыматься, и она собралась уходить. И в этот момент краем глаза заметила красное пятно, медленно расплывающееся по ковру. Оно текло из ванной.

— Эллис? — крикнула Кэтрин.

Ответа не последовало.

Сердце отчаянно билось у нее в груди, когда она резко распахнула дверь ванной.

Эллис Стивенс лежал на спине в луже крови и смотрел в никуда. Левая часть лица частично снесена выстрелом из пистолета. В груди два пулевых отверстия. На полу рядом с телом осколки костей и серое вещество вперемешку с кровью.

Кэтрин вскрикнула и подалась назад. Прислонилась к стене, в ужасе зажав рукой рот. Она никак не была готова ни к страшному зрелищу, ни к отвратительному запаху. Впервые за многие годы желудок воспротивился и ее вырвало. Голова шла кругом.

Такого не может быть.

Однако это случилось.

Внутренний голос рекомендовал ей бежать, однако ноги не слушались. Прилагая неимоверные усилия, она заставила себя посмотреть на труп Эллиса под речитативный голос, доносящийся из громкоговорителя: «Все пассажиры должны немедленно проследовать к спасательным шлюпкам».

Наконец юрист в ней возобладал, и постепенно ум начал регистрировать важные детали на месте преступления.

Двери балкона закрыты; постели застелены; нет никаких следов борьбы. На теле три огнестрельные раны — на вид большие, размышляла она. Кэтрин видела очертания бумажника Эллиса в заднем кармане брюк. Она удалила страх на периферию сознания и начала обследовать помещение. В углу лежал дипломат, который Эллис постоянно носил с собой, начиная с первого дня круиза. Она нагнулась и открыла его.

Пусто.

Еще один мощный толчок на палубе вернул ее в настоящее. На сей раз корабль так качнуло, что Кэтрин чуть не упала на пол. Она еще раз осмотрела место происшествия, фиксируя все детали, и вышла из каюты.

Ее сразу же обдала волна жара.

Центральная часть коридора была охвачена огнем. Густой черный дым и оранжевое пламя. Два члена экипажа отчаянно пытались погасить пожар огнетушителями, только без особого успеха. Они медленно, но неуклонно отступали в том направлении, где находилась она. Огонь отрезал им путь к спасательным шлюпкам.

Кэтрин заспешила по коридору, подбежала к одному из моряков и похлопала его по спине.

— Господи, дама, вы напугали меня до смерти. Вам уже давно нужно быть на вашей станции. Мы покидаем корабль.

— Вы офицер?

— Да, мэм. А вам надо поспешить к шлюпкам. Следуйте за мной.

Его товарищ оглянулся, внимательно посмотрел на Кэтрин и покачал головой.

— Придется перейти на левый борт, — сказал он.

— В каюте 5102 убит человек, — сообщила Кэтрин. — Вам необходимо пойти со мной.

— Ладно, мэм. — Офицер взял ее под локоть. — Если вы успокоитесь, мы доставим вас прямо в шлюпку.

Кэтрин вырвалась из его рук.

— Я вам говорю, что совершено убийство. Как вас зовут?

— Нельмс, мэм. Лейтенант Эд Нельмс. Мы все находимся в стрессовой ситуации, но если вы разрешите…

Нельмс — лысеющий мужчина среднего возраста, занимающийся снабжением «Мажестика» продуктами питания и напитками. Он явно толстоват, ему неплохо бы похудеть фунтов на пятнадцать. На нем черная форма, в которой он отчаянно потеет. Судя по выражению его лица, снабженец не верит ни одному слову Кэтрин.

— Выслушайте меня, — говорит Кэтрин, стараясь не повышать голос. — Меня зовут Кэтрин Адамс, я адвокат. Я пока не сошла с ума, и у меня еще не началась истерика. Просто я только что вышла из каюты 5102, где лежит убитый человек по имени Эллис Стивенс. Полголовы у него снесло выстрелом из пистолета, и в груди две дырки от пуль.

Нельмс открывает рот, закрывает его и смотрит на своего коллегу, который пожимает плечами.

— Может, стоит сходить и посмотреть? — предлагает он.

Нельмс поворачивается к Кэтрин, затем вынимает из заднего кармана рацию и несколько раз нажимает на кнопку.

— Мостик, говорит Эд Нельмс с палубы «Изумрудная». Я в четвертом коридоре с Дугом Карнесом из отдела снабжения. Тут у нас одна дама, которая утверждает, что в каюте 5102 находится убитый человек. Собираюсь произвести расследование.

— Повторите, — раздается голос.

Нельмс дает знак Кэтрин и своему товарищу следовать за ним.

— Повторяю, — говорит он, когда они идут по коридору. — Со мной здесь одна дама… как вас зовут, мэм?

— Кэтрин Адамс.

— Кэтрин Адамс, — продолжает Нельмс. — Она называет себя адвокатом и утверждает, что видела убитого мужчину в каюте 5102. Я направляюсь туда.

— Имя убитого Эллис Стивенс, — подсказывает Кэтрин.

Нельмс кивает и добавляет:

— Пассажирка говорит, что убитого человека зовут Эллис Стивенс.

— Принято, лейтенант. Я передам ваше сообщение капитану. У вас четыре минуты до третьего свистка. Большинство лодок уже спущено на воду. К нам идут авианосец и танкер, однако первый корабль прибудет не ранее чем через три часа.

— Понял.

— Что такое третий свисток? — спрашивает Кэтрин.

— Сигнал команде покинуть судно, — объясняет Карнес.

— Чудесно. С кем можно поговорить относительно возврата денег?

Все трое прибыли к каюте 5102, и Нельмс вошел в помещение. Дуг Карнес последовал за ним.

— Пресвятая Богородица! — воскликнул Карнес, делая шаг назад при виде лежащего на полу Эллиса Стивенса. — Вижу, вы не шутили, — обратился он к Кэтрин. — Вы знаете его?

— Они с женой сидели за моим столиком в ресторане. Я познакомилась с ним пару дней назад.

— Черт возьми! — пробормотал Нельмс, разглядывая тело. — У нас такого еще не случалось. Мостик, говорит Нельмс. Я в каюте 5102 с миссис Адамс и Карнесом. Дама не шутила. Тут мужчина с пулей в голове. Определенно мертвый.

— Господи… — раздался голос на другом конце. — Капитан приказал вам явиться в район эвакуации. Там напишете рапорт. Мостик закрывается. Удачи, лейтенант. Конец связи.

Рация смолкла. Через мгновение раздались три долгих свистка.

 

Глава 18

Дилани, Ла Рокка и капитан Баррони остановились на второй лестничной площадке. Тремя этажами ниже уже бушевало пламя, пожирающее все на своем пути. Баррони приложил руки к двери.

— Давайте все назад, — обратился он к остальным. Дилани отошел в сторону и присел на корточки. Ла Рокка последовал его примеру. Капитан в последний раз взглянул на них, кивнул, а затем схватился за рычаг и приоткрыл дверь.

— Здесь чисто, — сообщил он.

Все трое вышли на булыжную мостовую Фэшн-авеню и побежали по ней трусцой. Дилани на бегу запрокинул голову и увидел дым, поднимающийся с верхних этажей. Когда раздался корабельный свисток, он бросил вопросительный взгляд на Ла Рокку.

— Сигнал эвакуации личного состава, — пояснил он. Прямо под ногами прозвучало еще несколько взрывов.

Все упали на пол. Дилани первым вскочил на ноги. Осмотрелся и увидел, что мостовая начинает гнуться. Через мгновение богато украшенные газовые фонари в конце променада стали опрокидываться. Неожиданно взорвалась витрина, во все стороны полетели куски стекла и металла. Все трое рефлекторно пригнулись, наблюдая, как корчатся в огне, а потом медленно падают два манекена. Постепенно пламя уничтожало все вокруг.

— Пошли, мужики, — обратился к ним Баррони.

Дилани хотел задать вопрос, однако промолчал, видя, что капитан пристально смотрит куда-то поверх его плеча. Черная двухэтажная туча дыма надвигалась на них, застилая конец торгового центра, откуда они только что пришли.

В середине запасного пути, тремя этажами выше торгового центра, Кэтрин Адамс увидела трех мужчин, бредущих по булыжной мостовой, словно насмерть уставшие марафонцы. Невероятно, но променад, казалось, разваливался вокруг них. Двое одеты в белую форму, а третий не кто иной, как Джон Дилани.

— Джон! — закричала Кэтрин и замахала руками. — Джон!

Дилани остановился и осмотрелся по сторонам, стараясь определить, откуда доносится голос.

— Я наверху!

— Кэтрин! — крикнул он ей. — Почему ты не в шлюпке?

— А ты?

Дилани открыл рот, чтобы ответить, однако Баррони оборвал его.

— Здесь есть мистер Нельмс? — спросил капитан, пристально глядя на балкон.

— Да, сэр, — ответил Нельмс.

— Не представляю, что вы там делаете. Возьмите с собой эту леди и отведите на станцию номер шесть. Мы скоро прибудем туда.

Баррони отпрянул назад, потому что столик, стоящий перед кафе, неожиданно упал на землю.

— Нам нужно подняться на две палубы вверх, чтобы попасть к лодкам, — сообщил он Дилани. — Лестница находится по ту сторону от лифтов. Мистер Нельмс, мы встретимся с вами на станции.

Дилани кивнул, и они двинулись дальше.

Дойдя до палубы, Кэтрин с удивлением увидела, какой там царит хаос. Вся задняя часть корабля горела. Пламя, идущее с кормы, медленно меняло структуру роскошного лайнера, делая его гротескно неузнаваемым. Несмотря на все усилия команды, ситуация лишь ухудшалась. В тот миг Кэтрин поняла, что «Мажестик» погиб. Люди на корме, отрезанные от шлюпок, прыгали за борт во вздымающиеся волнами воды Атлантического океана. Те, кто не успел застегнуть спасательный жилет, разбивались насмерть от удара о воду при падении. На поверхности плавало уже несколько десятков мертвых тел. При виде их у Кэтрин перехватило дыхание. И только небольшая флотилия лодок со спасшимися пассажирами, находившаяся на расстоянии двухсот ярдов от лайнера, вселяла какую-то надежду. Кэтрин молила Бога, чтобы Бесс и Либби оказались в их числе.

Страшный рев раздался где-то во чреве «Мажестика», и вся палуба заходила ходуном. Корабль резко остановился, и Кэтрин чуть не свалилась за перила. Каким-то чудом рядом с ней появился Дилани, который и удержал ее.

— Джон, я так волновалась за тебя, — проговорила она. — Ты не поверишь в то, что случилось.

— Расскажешь потом. Надо сесть в шлюпку. Капитан приказал покинуть корабль.

— Я знаю. Какой ужас.

Дилани улыбнулся и обнял ее. Кэтрин сразу же полегчало. В его крепких объятиях она чувствовала себя в безопасности, несмотря на царивший повсюду хаос. Вместе с другими тридцатью пятью пассажирами они ждали своей очереди сесть в лодку. Как только Дилани усадил Кэтрин, он тотчас подал руку Ла Рокке. Эд Нельмс последовал за ними.

Кэтрин взглянула на палубу, где матросы спускали шлюпку на воду. За ними стоял капитан Баррони и отдавал приказы по рации. Только когда последний пассажир сошел в лодку, он и остающиеся на борту члены экипажа сели в свою шлюпку и спустились в воды Атлантики.

 

Глава 19

Шлюпка поднималась и опускалась на гребне волн. Все хранили молчание. Смотрели, как огонь медленно ползет по палубе судна, пожирая все на своем пути. Грустное и страшное зрелище. Каким-то чудом «Мажестик» не потонул сразу, чего очень боялись пассажиры. Корма постепенно опускалась все ниже, пока нос не поднялся из воды под острым углом. Красное зловещее сияние озарило небо над некогда гордым лайнером.

Офицер, командующий лодкой, просил их ни о чем не беспокоиться. Он объяснил, что сигнал бедствия уже давно послан и два корабля идут к ним на всех парах для оказания помощи. Радио постоянно работало на всю мощь и непрерывно сообщало местонахождение терпящего бедствие судна. По его словам, все будет хорошо.

Кэтрин наконец отвела взгляд от «Мажестика», ибо больше не могла вынести вида плавающих рядом с ним мертвых тел, среди которых были не только мужчины, но также женщины и дети. Образы других, давно не существующих лиц стали просачиваться в ее сознание, и уже хорошо знакомый узелок начал формироваться в нижней части живота. Чтобы избавиться от ужасных воспоминаний, Кэтрин стала думать о своих детях и плотно закрыла глаза, пытаясь изгнать мрачные видения. Однако они не исчезали, как она ни старалась. В ста ярдах плавало на спине, удерживаемое на поверхности спасательным жилетом, тело техасца, который дал ей триста долларов в казино. Рот открыт, глаза смотрят в ночное небо.

Первый вертолет с «Теодора Рузвельта» прибыл приблизительно через тридцать минут, а сам авианосец показался спустя шесть часов. Во время ожидания водолазы из элитной спасательной команды помогали раненым пассажирам выбраться из воды. Как только вертолеты наполнились людьми, они тотчас полетели к авианосцу, а потом вернулись в поисках кого-то, кто еще мог находиться в воде.

«Звезда Мэри», идя на всех парах, прибыла к месту происшествия примерно через три часа и тут же спустила на воду шлюпки. Потерпевших поднимали на борт, закутывали в теплые одеяла и отводили в корабельный лазарет для медицинского осмотра. Одна за одной лодки приставали к кораблям, из них выходили счастливчики, которые не погибли в огне и не утонули в воде. Было спасено 2635 пассажиров и членов экипажа. Более 900 человек погибло. Пожар на «Мажестике» стал самой крупной катастрофой в современной морской истории. Безжизненный, обгоревший корпус лайнера дрейфовал в трехстах ярдах от «Теодора Рузвельта».

Незаметные для большинства пассажиров «Звезды Мэри», двое мужчин, худой и коренастый, отделились от все увеличивающейся группы на палубе и прошли к противоположному борту. Убедившись в том, что их никто не видит, они прошли на корму и спустились вниз по лестнице, ведущей в грузовой трюм номер 23. Мужчины проникли в помещение через специально для них открытую дверь. В трюме полно ящиков и всякой тары. В дальнем углу стоит металлический контейнер шириной приблизительно десять футов. На нем надпись «Госпиталь Риад» на арабском языке. Худой подходит к нему и дергает ручку. Как он и ожидал, контейнер не закрыт на замок. Крякнув, тянет сильнее, и дверца подается вперед. Внутри находится одежда, оставленная для них, а также еда и напитки. Худой закрывает дверь изнутри. Говорит своему напарнику несколько слов по-арабски. Тот пожимает плечами, берет сандвич и надкусывает.

Спустя несколько минут они садятся и ждут третьего человека из их команды.

Аднан Аль-Джаббар знал, что его могут взять в плен или даже убить. Это не имело значения. Они все в руках Аллаха, который защищает их. Если им суждено умереть, они умрут. Аднан жил в США с восьми лет и говорил по-английски без акцента. Теперь ему двадцать шесть. Преданный приверженец ислама, он был завербован для выполнения святой миссии в самый последний момент, когда ранили одного из членов команды.

Лучше жить в раю на положении достопочтимого мученика, чем страдать от унижения в руках американцев. В отличие от своего больше помалкивавшего коренастого товарища Аднан вдохновлен успехом и полностью уверен в себе. Ему известно лишь имя своего напарника — Умар. Аднан прислонился спиной к ящику, закрыл глаза и воздал Аллаху благодарственную молитву.

Высокомерные американцы забудут, что такое мирная жизнь. Гнев Аллаха воистину ужасен. Аднан думал о своей жене и двух маленьких детях. Прошло две недели с тех пор, как он видел их в последний раз. Корабль прибудет в Италию только через два дня. По прибытии он получит деньги, новый паспорт и первым же самолетом вылетит домой. Полученной суммы хватит на то, чтобы со временем отправить детей в колледж. Да еще немного останется. Возможно, он купит жене стиральную машину или сушилку. Такие подарки ей понравятся. Теперь они могут себе их позволить. А в будущем ему обещают дать новое задание.

Он поднял глаза и увидел в тусклом свете, что Умар наблюдает за ним. Странный, неприятный человек. Аднан улыбнулся, однако выражение лица напарника осталось серьезным.

— Друг, скажи, когда, по-твоему, к нам присоединится наш компаньон? — спросил он.

Умар медленно покачал головой, не отводя от Аднана пристального взгляда.

 

Глава 20

Они ждали спасательный корабль. Слишком измученные, чтобы ясно мыслить. Кэтрин склонила голову на грудь Дилани и уснула. Он надежный и настоящий. Хорошо иметь мужчину, на которого можно положиться. Какое-то время спустя он тихо позвал ее по имени и прикоснулся к плечу. Ей снился кошмар, на лбу выступили капли пота. Резко проснувшись, Кэтрин осознала, что на «Мажестике» совершена диверсия. А еще она вспомнила имя человека, которого видела вместе с Эллисом Стивенсом.

В последний раз она встретилась с ним пятнадцать лет назад, и вот теперь его образ вновь возник в ее голове с поразительной ясностью. Именно Беннета Мартина Уильямса судили за то, что он подложил бомбу в женской клинике города Клейтона, штат Джорджия, в 1988 году. Теперь он постарел и слегка обрюзг, однако у нее нет сомнений — это именно он. В то время Кэтрин помогала Рею Розену вести дело. После того как Розен принял заявление, сделанное в суде истцом, между ними возникли трения. Она хотела, чтобы обвиняемый получил максимальный срок, не в силах забыть самодовольную ухмылку на лице Уильямса во время перекрестного допроса.

В итоге он получил три года колонии в силу того, что ему едва исполнилось шестнадцать. К тому же судья считал, что преступник находился под влиянием своего отца, преподобного Вальтера Уильямса, активиста южного баптистского братства. Сердце Кэтрин забилось чаще в груди, и она выпрямилась.

— Джон… Эллис Стивенс мертв.

— Что? Откуда ты знаешь?

— Я видела его труп. Две пули в груди и полголовы снесено выстрелом, — прошептала Кэтрин.

— Ты шутишь?

— Вовсе нет. Я все видела своими глазами. И он тоже. — Она кивнула в сторону Эда Нельмса, сидящего напротив.

Дилани несколько секунд пристально смотрел на нее, потом повернулся к Нельмсу за объяснениями.

Нельмс подался вперед и заговорил тихим голосом:

— Мэм, пожалуйста, держите эту информацию при себе до тех пор, пока мы не поднимемся на борт корабля. Я должен доложить о происшествии капитану, а потом мы сообщим об этом властям. Пожалуйста, не отходите от меня на палубе.

Кэтрин представила Нельмса Дилани.

— Кто-нибудь расскажет суть происходящего? — попросил Дилани.

Кэтрин скользила по лавке, пока не оказалась у окна. Дилани и Нельмс двигались вместе с ней. Как только они отдалились от остальных пассажиров, она приглушенным голосом рассказала о виденном ею на лайнере. Дилани не перебивал ее, просто внимательно слушал. Один раз взглянул на Нельмса. Тот утвердительно кивнул.

Вот только откровения Кэтрин относительно Беннета Уильямса поразили их. Когда она умолкла, Дилани откинулся на спинку и выдохнул.

Нельмс спросил:

— Вы в этом уверены, миссис Адамс? Обвинение в убийстве — дело крайне серьезное.

— Я не говорю, что Уильямс совершил теракт, — оправдывалась Кэтрин, — однако мне кажется, что не помешало бы побеседовать с ним, тем более что он с нами.

— Он с нами? — удивленно спросил Нельмс.

— Жив пока, — объяснил Дилани.

— Понял. Ладно, как только окажемся на палубе, я найду капитана и сообщу ему о случившемся… а потом мы найдем мистера Уильямса и поговорим с ним. Нам нужно получить разрешение от капитана «Звезды Мэри», но не думаю, что он нам откажет.

Команда матроса, управляющего спасательной шлюпкой, прервала их разговор. Они встали и начали строиться вместе с другими пассажирами. На борту корабля к ним приблизился старший офицер и спросил, нет ли нуждающихся в медицинском осмотре. Никто не пожелал обращаться за помощью. Нельмс представился, а потом отошел в сторону и начал разговаривать по рации. Несколько раз во время разговора он смотрел прямо на Кэтрин и кивал.

А Кэтрин искала глазами Бесс и Либби. Мимо по палубе проходили сотни пассажиров. Полчаса она продолжала поиски без всякого успеха. Капитан Баррони все еще находился в океане. Он передвигался в своей спасательной шлюпке от одного тела к другому, надеясь найти выживших. К нему присоединились матросы с «Теодора Рузвельта».

Члены экипажа «Звезды Мэри» принесли на палубу кофе и одеяла. Кэтрин отказалась принять одеяло у молодого моряка в возрасте ее старшего сына Джеймса.

Судно «Звезда Мэри» в корне отличается от «Мажестика». Тут нет бассейнов или водных спусков. Повсюду от носа до кормы стоят контейнеры. Весь корабль выкрашен в красный цвет, только борта черные. Кэтрин прошлась от одного конца судна до другого, пытаясь отыскать подруг, и в конце концов сдалась. Они, должно быть, попали на «Рузвельт». Облокотившись о перила, она смотрит на воду, однако авианосец слишком далеко и ей трудно что-то разглядеть.

— Ты себя хорошо чувствуешь? — обратился к ней Дилани. Он заговорил впервые за последние пятнадцать минут.

— Очень плохо, — ответила она.

Джон обнял ее и повернул лицом к себе.

— Кэт, ты уверена, что видела Уильямса?

Кэтрин кивнула и рассказала ему подробности дела Беннета Уильямса. И чем больше она говорила, тем яснее становилось, что ее версия шита белыми нитками. Она видела лишь, как он ссорился с Эллисом в ресторане, а потом пустой дипломат.

Что это доказывает?

Как адвокат она представляла себе дыру, через которую можно проехать на грузовике. Если Уильямс убил Эллиса, а потом поджег лайнер, он рисковал своей жизнью, что не имело никакого смысла. Однако он и раньше устраивал поджоги, а на «Мажестике» точно совершена диверсия. Это ведь очевидно. Противопожарная система не сработала, и удивительнее всего то, что, по словам Нельмса, все шланги оказались неисправными. Она сообщила о своих сомнениях Дилани, который думал о том же.

— Как-то не складывается, Джон.

— Согласен. Но иногда эти психи совершают абсолютно бессмысленные поступки. Однажды я столкнулся с одним делом, когда парень пустил себе пулю в живот, чтобы отвести от себя подозрения. Лучше всего найти этого Уильямса и расколоть. Ты говоришь, он узнал тебя в буфете, не так ли?

— Я уверена в этом.

— Как он отреагировал?

— Он явно удивился, увидев меня, и тотчас скрылся через боковую дверь.

— Похоже, он хотел оставаться незамеченным. Может быть… а вот и Нельмс.

Дилани умолк при приближении офицера.

— Капитан Баррони поднялся на борт «Теодора Рузвельта», — сообщил им Нельмс. — Он собирается поговорить с капитаном этого судна и пришлет за нами лодку. Вы можете описать Беннета Уильямса?

Кэтрин задумалась.

— Ему около тридцати лет. Он пополнел с тех пор, как я видела его в последний раз. Думаю, он весит около ста девяноста фунтов, а ростом примерно шесть футов.

— Тогда мы с ним одного роста? — спросил Нельмс.

— Да… Похоже на то. У него коротко подстриженные светлые волосы. Не помню, какого цвета глаза. Кажется, карие.

Нельмс кивнул и несколько раз нажал кнопку на рации. Мариус Баррони ответил немедленно.

— Капитан… говорит Нельмс. Леди описала мне Уильямса. Рост шесть футов, короткие светлые волосы, ему около тридцати лет.

— Спасибо, мистер Нельмс, — раздался сквозь треск голос капитана. — Мы отправляем к вам лодку. Доложите мне, как только окажетесь в каюте капитана Блейлока.

Кэтрин, Дилани и Нельмс посмотрели в сторону «Рузвельта» и увидели идущую к ним на большой скорости моторку. Через несколько минут они очутились на палубе «Теодора Рузвельта». Между Нельмсом и Дилани возник небольшой спор относительно того, приглашен ли Джон. В итоге они решили, что ему также следует отправиться на авианосец. Их приветствовал офицер лет пятидесяти в куртке и бейсболке. На кепке золотыми буквами вышито название судна. Офицера звали Скотт Уордлоу. Рядом с ним находились два матроса с нарукавными повязками охранников. Уордлоу представился, пожал им руки, однако не назвал сопровождающих его лиц. Попросил всех следовать за ним. Как только они пошли, охранники тотчас заняли места по обе стороны группы.

Они спустились вниз по узкому коридору, покрашенному в тот же серый цвет, что и все судно. В конце его находилась лестница, ведущая на следующую палубу. Два матроса несли караул у большой деревянной двери. Кэтрин она показалась более уместной в частном доме, чем на военном корабле. Матросы стали по стойке «смирно», как только увидели Уордлоу.

— Вольно, — сказал он, отдав им честь.

Он дважды постучал в дверь, пока не раздался голос:

— Войдите.

 

Глава 21

Каюта капитана Джеймса Блейлока по прозвищу Тиф поразила Кэтрин. Она увидела роскошную гостиную, на полу которой лежал толстый голубой ворсистый ковер. В дальнем конце комнаты стоял диван, а напротив него два удобных стула. Большой плазменный телевизор висел на стене. На противоположной стороне находились книжные полки. Перед ними — французский письменный стол с верхом из черной кожи и бронзовыми гнутыми инкрустированными ножками. Капитану слегка за пятьдесят, он атлетически сложен, голова брита наголо. Карие глаза и сильная челюстная линия говорят об интеллекте.

— Миссис Адамс, я Джеймс Блейлок, — проговорил он, протягивая руку.

— Приятно с вами познакомиться, капитан, — ответила Кэтрин. — Это Джон Дилани и офицер Эд Нельмс. Не знаю, в каком вы звании, мистер Нельмс, — добавила она.

— Я лейтенант, мэм.

Дилани пожал руку капитану, а Нельмс отдал честь.

— Добро пожаловать на борт «Теодора Рузвельта», — приветствовал их Блейлок. — Весьма сожалею, что мы встречаемся при столь печальных обстоятельствах. Проходите и садитесь, пожалуйста. Мы только что говорили о вас с капитаном Баррони. Могу я предложить вам что-нибудь выпить?

— Я бы предпочла диетическую колу, — сказала Кэтрин.

Дилани попросил пива, а Нельмс довольствовался стаканом воды.

Блейлок нажал кнопку интеркома. Тотчас в комнату вошел ординарец, принял заказ и вышел. Вернулся через несколько минуте подносом, на котором стояли напитки.

Тигр Блейлок сел на край стола и сигарой указал в сторону Баррони:

— Капитан Баррони только что проинформировал меня относительно происшествий на лайнере. Извините меня, — прервался он, дотягиваясь рукой до пепельницы.

— Не надо гасить, — обратилась к нему Кэтрин. — Мне нравится запах хороших сигар. Вы курите «Фуэнтес», не так ли?

Брови Блейлока поползли вверх. Он взглянул на Баррони.

— Правильно, — ответил капитан, удивленный замечанием Кэтрин. — У меня есть друг на британском ракетоносце, который время от времени присылает мне коробку. Приходится прятать сигары от жены. Последние пять лет она настаивает, чтобы я бросил курить. Команда предупреждает меня, как только она появляется на борту с целью произвести внезапную инспекцию.

На сей раз улыбнулась Кэтрин. Ей на самом деле нравился запах табака, и она никогда не возражала, если мужчины курили в ее присутствии. В наше время такое отношение к курению не очень-то приветствуется.

— Спасибо, что спасли нас, капитан.

— Рад стараться, мэм. Примите мои искренние соболезнования, если вы потеряли кого-то из близких в этой трагедии.

— Я никого не потеряла, — сказала Кэтрин, — но куда-то пропала моя лучшая подруга, Элизабет Доливер. Она была вместе с дамой по имени Либби Стивенс, женой Эллиса Стивенса, того самого, которого убили. На другом корабле их нет, и мне хотелось бы удостовериться, что они живы и здоровы.

— Уверен, что так оно и есть. Скотт, наведите справки о друзьях миссис Адамс.

— Разумеется, — ответил Уордлоу. — Если они у нас, мы найдем их. Опишите, как они выглядят.

— Бесс моя ровесница и на дюйм выше меня. Брюнетка, симпатичная, носит джинсы, белый свитер и серую ветровку. На Либби брючный костюм… насколько я помню, темно-синий. Ей лет пятьдесят пять… черные волосы с небольшой сединой.

— Проблем не будет, — заверил ее Уордлоу. Встал, отдал честь капитанам и вышел из каюты.

— Большое спасибо, — поблагодарила Кэтрин капитана.

— Это все, что я могу для вас сделать. Вы, ребята, многое перенесли. Капитан Баррони проинформировал меня о том, что видели вы и мистер Нельмс, однако я хотел бы услышать от вас подробности. Если не возражаете, мы запишем ваш рассказ.

— Меня это устраивает.

Блейлок нажал на кнопку своего интеркома.

— Управление, пришлите ко мне Мартинеса.

Последовала короткая пауза, а затем раздался стук в дверь. Вошел похожий на испанца хрупкий молодой человек с магнитофоном и желтым блокнотом в руках.

Блейлок представил присутствующим Рауля Мартинеса. Капитан объяснил, что Мартинес является его секретарем и владеет стенографией. Он будет записывать все сказанное в этой комнате. Никто не возражал.

Кэтрин в течение нескольких минут изложила свою историю. В ходе рассказа она сообщила о своей работе в качестве адвоката и о Беннете Уильямсе, чье дело рассматривалось в суде пятнадцать лет назад.

— Итак, вы не имели понятия, кто этот человек, увидев его на лайнере? — спросил Блейлок.

— Его лицо показалось мне знакомым. И только позже, когда мы находились в спасательной шлюпке, я вспомнила, где мы встречались с ним.

— А что навело вас на такую мысль?

Кэтрин пожала плечами:

— Не знаю. Иногда со мной случаются подобные озарения.

— Понятно. Таким образом, отправившись на поиски Стивенса, — продолжал Блейлок, заглядывая в свои записи, — вы нашли дверь закрытой, взломали замок и увидели, что этот человек убит.

— Правильно.

— Почему вы решили обратиться к лейтенанту Нельмсу? — спросил капитан Баррони, заговорив впервые за все время.

— Он был первым офицером, которого я увидела. Они с напарником пытались погасить пожар в коридоре, и я решила, что неплохо бы иметь свидетеля, на случай если мы потонем и все такое.

Тигр Блейлок покачал головой и повернулся к капитану Баррони:

— Вы считаете, что ваш корабль еще может находиться на плаву, капитан?

— Это под вопросом, — ответил Баррони. — Полагаю, какое-то время судно еще может продержаться на воде, но не могу сказать, как долго. В результате двух взрывов образовались две большие пробоины ниже ватерлинии. К тому же поврежден радар, так что способность к маневрированию теперь крайне ограничена. Можно задействовать лишь носовые двигатели малой тяги. Если море начнет волноваться…

Тигр Блейлок понял намек и кивнул.

— Сработала ли автоматическая насосная система? — спросил он.

— Она работала, однако невозможно было откачивать поступающую воду во всем объеме.

— Вы уверены, что на корабле совершена диверсия?

— Я в этом не сомневаюсь, сэр, — ответил Баррони.

— Согласен, — присоединился к нему Ла Рокка.

— Присоединяюсь, — поддержал их Эд Нельмс.

Блейлок открыл рот, чтобы сказать что-то еще, однако на столе перед ним зажужжал интерком.

— Капитан, говорит радиорубка, — раздался голос. — У меня сообщение для капитана Баррони.

— Вы хотите услышать его лично? — спросил Блейлок.

Баррони покачал головой.

— Говорите, радиорубка. Капитан Баррони сидит передо мной.

— Ваша компания предлагает послать к вам спасательное буксирное судно из Бетесды, штат Мэриленд, которое отправится сюда на всех парах. Они предполагают прибыть завтра в три часа утра. К вам также посланы еще два корабля. Вы должны принять все меры для обеспечения безопасности пассажиров. Им нужно также в ближайшее время знать количество пострадавших и имена всех погибших.

— Спасибо, — проговорил Баррони. — С позволения капитана «Теодора Рузвельта» передайте моей компании, что я получил сообщение и вскоре проинформирую их.

— Я не возражаю, — заметил Блейлок.

Они оба являлись капитанами и формально находились в одинаковом звании, тем не менее Баррони следовал принятому морскому протоколу и спрашивал разрешение у хозяина авианосца, на котором находился как гость.

— Не знаю, как вы, капитан, — продолжал Баррони, — но я хотел бы взглянуть на тело Эллиса Стивенса. Надо бы также убедиться в том, что ваши люди нашли Беннета Уильямса.

— Я хотел предложить вам то же самое.

— Если у вас тут есть фотограф или просто человек с фотоаппаратом, было бы неплохо сделать несколько снимков. Со временем власти захотят посмотреть на них, — заявил Дилани.

Он впервые открыл рот с тех пор, как они попали сюда. Все повернулись к нему.

— В этом есть смысл, — согласился Блейлок. — Вы будете мистер Адамс?

— Пока нет, — ответил он. — Меня зовут Джон Дилани.

Блейлок нахмурился и вновь склонился над записями.

— Простите. Мне казалось, что вы муж и жена. У меня тут стоит «профессор права» возле имени миссис Адамс.

— Джон — профессор, — поправила Кэтрин, — а я просто скромный адвокат в разводе.

— Вас понял, — сказал Блейлок, что-то помечая в бумагах. — Извините за ошибку.

— Ничего. Мы с Кэт размышляли над тем, как назвать наших детей, когда началась вся эта передряга.

Блейлок улыбнулся шутке.

— Вот почему он называет вас Кэт.

— Ну да, — согласилась Кэтрин. — К Джону надо привыкнуть. Однако мне кажется, он прав в отношении снимков. Кстати, он не счел нужным упомянуть, что служил детективом в убойном отделе, прежде чем стал юристом.

Блейлок окинул Дилани пристальным взглядом.

— Хорошо, — кивнул он наконец. — Вы хотите пойти с нами, миссис Адамс, или останетесь здесь?

— Пойду, — ответила Кэтрин, хотя менее всего ей хотелось этого. Она боялась, что ужасные воспоминания вновь воскреснут в ее памяти.

— А вы, мистер Дилани? Вы гражданский человек, и я не могу вам приказывать, однако полагаю, что ваша экспертная оценка будет много значить. Все, разумеется, на добровольной основе.

— Помню, отец не советовал мне идти добровольцем на флот. Но я с радостью пойду. Мне хочется призвать этих парней к ответственности.

— Парней? — спросил Блейлок, выражение лица которого вдруг утратило свою доброжелательность.

— Это всего лишь предположение, капитан. Однако если верить слухам о том, что шланги были порезаны и противопожарная система выведена из строя, тогда есть все основания считать, что Уильямс действовал не один. При условии, конечно, что диверсия — дело его рук.

Капитаны переглянулись, затем одновременно встали и направились к двери.

 

Глава 22

Когда они вышли на палубу, Кэтрин с удивлением увидела на горизонте красные и пурпурные полоски. Океан при этом оставался совершенно безмятежным. Она взглянула в сторону «Звезды Мэри». Люди на корабле наблюдали за несколькими лодками, ищущими спасшихся после катастрофы. В предутреннем свете решительно высилась угрожающая башня авианосца. В сотне футов от них стояли четыре истребителя «F-18C Томкэт». Неподалеку находился «Викинг 2С» с блинообразным радаром над фюзеляжем. Были там и другие самолеты, названий которых Кэтрин просто не знала. Она смогла идентифицировать хотя бы некоторые лишь потому, что ее младший сын Зак занимался моделированием и мог назвать весь арсенал самолетов, находящихся на вооружении военно-морских сил. Он с гордостью показывал свои модели за завтраком и подробно рассказывал матери о них. Так что какая-то информация сохранилась у нее в голове.

Хотя Кэтрин ранее никогда не ступала на борт военного судна, ей казалось, что она узнала ракетные установки «Морской воробей», о которых также упоминал в разговорах с ней Зак. Тигр Блейлок внимательно посмотрел на нее, когда заговорил о системе орудий ближнего действия, а она вдруг прервала его и продолжила объяснения.

Удивленный капитан спросил, откуда у нее такие познания.

— Да мне попадается время от времени какая-то обрывочная информация по данной теме, — ответила Кэтрин, надеясь, что он не продолжит расспросы.

Капитан не стал пытать ее дальше.

По правде говоря, у Кэтрин голова шла кругом. Она плохо представляла себе возвращение на «Мажестик». Пожар превратил некогда красивый лайнер в черный обгоревший жалкий остов, который напоминал скорее плавающую гробницу, чем гордый корабль. Кэтрин взяла Дилани под руку. Его присутствие укрепляло ее. Джон улыбнулся и одарил ее успокаивающим и вселяющим уверенность взглядом роскошь, в которой судьба отказывала ей все последнее время.

Прежде чем капитан Блейлок разрешил им отбыть на «Мажестик», он послал туда аварийную команду и пожарных, дабы удостовериться в безопасности пребывания на корабле. Кэтрин стояла на палубе возле катапульты и наблюдала за лодками у круизного судна. Матросы в оранжевых куртках, шлемах и противопожарных накидках поднялись на борт по шлюпбалкам и исчезли под палубой.

Через полчаса они появились вновь и спустили трап у кормы, которая почти вся находилась в воде, для членов аварийной команды, которые начали обследовать судно, чтобы определить его состояние. Прошел еще час, прежде чем они передали по рации «добро» на прибытие.

Солнце уже стояло высоко на небосклоне, когда Кэтрин со своими спутниками добралась до «Мажестика». Они вошли через вход для технической обслуги. Их встретил седой мичман по фамилии Дешарль, который командовал аварийщиками. Он сообщил им, что кормовое машинное отделение полностью затоплено, однако водонепроницаемые двери пока держат воду.

— Взрывов было несколько, — объяснил капитан Баррони. — Вам удалось установить места других повреждений?

— Да, сэр, — ответил Дешарль. — Насколько можно судить, в корпусе имеется пробоина на носу с правого борта и еще одна — посередине корабля с левого борта. Обе секции запечатаны, однако судно продолжает погружаться в воду. Мы привезли портативные генераторы, так что электричество у нас есть — по крайней мере на какое-то время.

Последовало молчание.

— Сколько времени в нашем распоряжении? — спросил Баррони.

— Судя по той скорости, с какой корабль погружается, у вас около часа или немногим более.

— Вы говорите, что, кроме двух повреждений в машинном, есть еще отверстие в корпусе?

— Должно быть, капитан. Я полагаю, что оно находится где-то у кормы. Мои люди ищут его, однако лайнер очень велик.

Блейлок кивнул и задумался.

— Тридцать минут, мичман. Не больше. Потом забирайте людей и отправляйтесь на наш корабль. Пусть капитан «Звезды Мэри» продолжит поиски спасающихся в океане. А когда закончит, ему необходимо отойти от нас на безопасное расстояние. И хорошо бы поднять его людей с воды. Вы согласны, капитан? — спросил он.

Баррони сделал глубокий вздох и ответил утвердительно.

— Ладно, значит, решено, — заключил Блейлок. — Тридцать минут. Пусть ваш офицер пойдет с мичманом Дешарлем. Они возьмут одного из наших фотографов. Надо сделать снимки повреждений. Второй фотограф останется с нами.

— Мистер Ла Рокка, пойдете вы, — обратился к помощнику Баррони.

— Есть, сэр. Я все сделаю как надо.

— Хорошо, — кивнул Баррони.

Первый помощник, фотограф и Дешарль пошли вдоль коридора по направлению к корме.

— Мистер Нельмс, в какой кабине произошло убийство? — спросил Баррони.

— В 5102, сэр.

— Показывайте дорогу, пожалуйста.

Кэтрин слышала их разговор и поняла, о чем идет речь. «Мажестик» тонет, что вовсе не поднимает настроение. На пути к носовой части она боролась с желанием сбежать вниз по трапу и скрыться на катере «Теодора Рузвельта». Образ Эллиса Стивенса и его застывшие глаза преследовали ее. Однако ей необходимо пойти туда. Дилани обнял ее и натянуто улыбнулся.

— Всегда тяжело возвращаться на место убийства, — проговорил он. — В первый раз зрелище вызывает шок, а во второй раз, когда знаешь, что тебя ждет там, становится не по себе. Как твое самочувствие?

— Да нормально.

— Молодец. Почему бы тебе не подождать нас возле дверей каюты? Думаю, лучше мне пойти туда. Баррони не возражает.

— Я не боюсь, Джон. Просто неприятно видеть это. Эллис был таким милым. Либби будет очень переживать.

— Я не говорю, что ты боишься. Только дело в том, что у меня есть опыт осмотра мест преступления. По неосторожности и неопытности можно пропустить или даже уничтожить важные улики. Вот почему полицейские огораживают такие места до приезда судебных медицинских экспертов.

— Понимаю, — кивнула Кэтрин. Она заметила, как изменился голос Дилани, приобретя модуляции профессионального копа.

Длинный коридор, ведущий к каюте 5102, освещался теперь только аварийными лампочками, придавая всему месту странный вид. Двери многих кают были открыты, и отраженный от поверхности воды свет создавал причудливые узоры на стенах. Тишина делала ситуацию еще более необычной.

«Боже, это похоже на какой-то дешевый фильм ужасов, — думала Кэтрин. — Ну конечно… Бесс предложила совершить круиз, говорила, что мы чудесно проведем время».

Кэтрин на ходу покачала головой. Подруга оказалась отчасти права. Чудеса происходят, только не те, которые они планировали.

Когда они подошли к каюте, фотограф, Нельмс, Кэтрин и оба капитана отошли в сторону, давая пройти Дилани. Тот вошел и несколько минут молча изучал каюту. В ней светло. Через балкон проникает солнечный свет. Кровавое пятно у ванной комнаты совсем почернело. Дипломат Эллиса все еще лежит в углу у стены. В целом в помещении царит полный порядок.

Дилани присел на корточки.

— Кто-нибудь захватил с собой фонарик? — спросил он.

— У меня есть, — ответил Нельмс. Пошарил в кармане, вынул цилиндрический маленький фонарик и протянул его Дилани.

Тот направил луч на пятно. Несколько секунд изучал его, а затем вынул из бумажника долларовую купюру и положил ее рядом с пятном. Все вытянули головы, чтобы наблюдать за действиями эксперта.

— Как вас зовут? — обратился он к фотографу.

— Брайан, сэр. Брайан Мосс.

— Хорошо, Брайан. Идите сюда. Станьте возле комода и сделайте несколько снимков.

— Простите?

— Здесь есть отпечаток следа, — проговорил Блейлок, указывая на пол. — Похоже на мужской ботинок.

— Возможно, он принадлежит мистеру Стивенсу, — предположил Нельмс.

Дилани кивнул и встал. Фотограф навел объектив.

— Не исключено. Узнаем, когда сравним. Эллис был крупным мужчиной… где-то шесть футов один-два дюйма. А след довольно маленький.

— Доллар вы положили для масштаба? — спросил Баррони.

— Верно, капитан. Да вы настоящий детектив. Заметьте, что, судя по направлению следа, человек, оставивший его, выходил через парадную дверь. С моего места можно увидеть тело, которое лежит лицом к противоположной стороне.

После этих слов Брайан Мосс повернулся и посмотрел на труп.

— Черт! — выругался он, отшатнулся и стукнулся о комод. Его лицо побелело, челюсть отпала.

— У меня такие же ощущения, — поддержал его Дилани. — Сфотографируйте этот дипломат, пожалуйста.

Молодой матрос кивнул и начал делать снимки.

— Брайан, когда закончите, подойдите к кровати и снимите с подушки наволочку. Потом заверните в нее дипломат и попробуйте отыскать туфли в шкафу. Хорошо?

— Да, сэр, — ответил Мосс.

— Хорошие мне попались ребята, — удовлетворенно произнес Дилани.

— В детстве я увлекался рассказами о Шерлоке Холмсе, — заявил Блейлок.

— Старина Шерлок мыслил правильно. Вам известно, что полиция начала интересоваться отпечатками пальцев после того, как вышли книги Конан Дойля?

— Я знал об этом, — сказал Нельмс. И когда все посмотрели на него, добавил: — В самом деле. Я принимал участие в телевикторине, где задавали такой вопрос.

— Не знаю, как в отношении других, — вступила в разговор Кэтрин, — только мои отпечатки пальцев на дипломате точно имеются. Я прикасалась к нему.

— Понял, — ответил Дилани.

Он целых десять минут осматривал тело Эллиса, а побледневший Брайан Мосс нехотя приблизился к трупу и сделал еще несколько снимков. На каком-то этапе Дилани склонился над лужей крови, взял руку Стивенса, заглянул под ногти и нахмурился.

— Что там? — спросила Кэтрин.

— Мне нужен перочинный нож, — ответил он, роясь в карманах.

И вновь Нельмс пришел на помощь. Он вынул небольшой складной нож и протянул его Дилани, который взял со стола лист бумаги и положил его под руку Эллиса. Затем осторожно выковырял какое-то вещество из-под ногтей и сбросил на бумагу. Закончив, он передал Тигру Блейлоку результаты своего исследования.

— Как только вернемся на авианосец, надо положить это в целлофановый пакет и запечатать. Сделать табличку с надписью «Улики», поставить дату и как можно скорее отправить материал властям. До тех пор никто не должен к нему прикасаться.

— К чему все эти предосторожности? — спросил Баррони.

— Необходимо соблюдать последовательность в расследовании, — объяснила Кэтрин.

— Я почти закончил, — сообщил Дилани. — Кто-нибудь знает, в какой каюте жил Уильямс?

— Попробуем установить, — вызвался капитан Баррони и дважды нажал кнопку рации. — Тони, вы меня слышите?

— Слышу, капитан. Мы с мичманом Дешарлем пытаемся отыскать пробоину в корпусе.

— Есть ли там поблизости компьютер?

— Центр связи над нами, на второй палубе. Мы только что миновали ее.

— Сделайте мне одолжение. Если компьютер действует, попробуйте отыскать список пассажиров. Мне необходимо узнать, в какой каюте жил Беннет Уильямс.

— Хорошо. Свяжусь с вами через пару минут.

Рация умолкла. Вскоре Ла Рокка заговорил опять, сообщая необходимую информацию:

— Он находился в каюте 7130, капитан.

— Две палубы над нами, — обратился Баррони к Дилани. — Хотите взять с собой сопровождающего?

— Конечно. Карта-ключ пришлась бы кстати, если она у вас имеется. В противном случае мне придется прибегнуть к методу проникновения, разработанному Кэт.

Эд Нельмс сунул руку в карман и вынул входную карту.

Дилани выпятил нижнюю губу и заметил:

— Ну, вы просто настоящие бойскауты, ребята.

— Стараемся, — улыбнулся Баррони. — С вами на всякий случай отправится Эд.

Нельмс и Дилани покинули каюту и исчезли в конце коридора. Нашли лестницу на противоположной стороне корабля и вышли на палубу «Калипсо». Нельмс показал дорогу к каюте 7130 и вставил ключ-карту в замок. Открыв комнату, он отошел в сторону, давая сначала пройти в помещение Дилани. Менее чем через минуту они обнаружили пистолет, спрятанный в третьем ящике комода под одеждой Уильямса. В то время как Нельмс осматривал шкаф, Дилани подошел к письменному столу, взял карандаш и вернулся к комоду. Просунул карандаш под курок пистолета и поднял его вверх, показывая Нельмсу.

Нельмс обернулся и прищурился:

— Сукин сын!

— Так точно. Снимите одну наволочку с подушки.

Нельмс сделал то, что ему велели, и Дилани опустил пистолет в наволочку.

В течение последующих минут они искали что-нибудь похожее на вещи из дипломата Эллиса — бумаги, видеокассеты, фотографии или компьютерные диски, — однако так ничего и не нашли. Оставалось только осмотреть сейф.

— Не думаю, что вы прихватили с собой паяльную лампу.

— Боюсь, что нет, — ответил Нельмс. — Если пассажиры забывают комбинацию цифр, нам приходится вызывать аварийщиков. Только они могут открыть сейфы. Может быть, детективы знают какие-то трюки?

— Только в кино, — отмахнулся Дилани. — Пойдем назад. Вдруг поможет ваш товарищ из машинного отделения.

Кэтрин, Блейлок, Баррони и Брайан Мосс ждали их в коридоре. При виде Дилани Кэтрин вопросительно подняла брови. Он подмигнул ей и погладил сверток у себя под рубашкой.

— Вы знаете, как можно открыть сейф? — обратился он к Баррони.

— Конечно. Сейчас вызову кого-нибудь из ремонтной мастерской и…

Сигнал рации не дал ему закончить предложение.

— Капитан… говорит Ла Рокка. Думаю, нам следует немедленно убираться отсюда. Кормовая часть погружается в воду гораздо быстрее, чем мы предполагали. Нам с мичманом не удалось найти пробоину. Полагаем, что она находится ниже ватерлинии. Мне очень не нравится то, что я сейчас вижу.

— Сколько еще времени вам требуется? — спросил Баррони у Дилани.

— Десять минут, — ответил тот.

— Вы слышали, Тони? — сказал капитан в рацию.

— Десяти минут у нас нет, сэр. И я нисколько не преувеличиваю. Люди должны покинуть судно прямо сейчас. Мичман велел передать капитану Блейлоку, что отсылает своих людей.

— Понял, — сказал Баррони. — Мы уходим. Встретимся на лодке. Если окажетесь там раньше нас и увидите, что лайнер тонет, постарайтесь держаться как можно дальше от «Мажестика». Вам все ясно?

— Так точно, сэр.

— Это приказ, Тони. Шевелитесь. Сожалею, мистер Дилани, однако нам придется…

Дальнейшие слова замерли во рту капитана Баррони, ибо из недр лайнера раздался утробный продолжительный стон. За ним последовало весьма ощутимое движение палубы.

— Вперед, ребята! — рявкнул Блейлок.

Через мгновение они уже бежали по коридору к лестнице. Кэтрин с ужасом осознала, что судно действительно идет ко дну. Корма опускалась в воду, а носовая часть резко шло вверх. Опять прозвучал ужасный рев, и откуда-то из самых глубин судна раздался громкий треск. Кэтрин на бегу представляла, как опускается в пучину океана вместе с массивным лайнером.

Когда они подбежали к сходням, то находились под таким крутым углом, что нижняя часть уже ушла под воду. Кэтрин чуть не впала в панику, не видя нигде катера с «Теодора Рузвельта». Она в отчаянии осмотрелась по сторонам и заметила, что Ла Рокка поставил моторку за ее спиной. Дилани и Блейлок помогли Кэтрин перелезть через перила. Ей пришлось прыгнуть на несколько футов вниз, где ее подхватили члены экипажа. За ней последовали Нельмс, Дилани, фотограф и Блейлок. Во второй раз за сутки Мариус Баррони последним покинул свой лайнер. Как только он стал на дно лодки, внутри «Мажестика» прогремело несколько взрывов.

— Врубай мотор, матрос, — приказал Блейлок.

— Держитесь, — ответил рулевой. Катер рванул вперед и стал стремительно удаляться от нависавшего над ним корабля.

— Пресвятая Богородица! — воскликнул один аварийщик. — Он идет ко дну.

Кэтрин и все остальные наблюдали за лайнером. Вода отчаянно бурлила у его кормы. Волны вздыбились, и лодку стало подбрасывать вверх. Внезапно они увидели неведомо откуда взявшуюся водную стену, стремительно надвигающуюся прямо на них.

— На нас идет большой водяной вал, капитан! — крикнул матрос.

— Правьте в сторону от «Рузвельта», — велел Блейлок. — Держите курс в открытый океан.

— Есть, сэр, держать в открытый океан, — ответил рулевой, резко поворачивая руль.

Кэтрин на всю жизнь запомнила то, что случилось в последующие несколько секунд. Несмотря на скорость катера, волна настигла и накрыла их. Она изо всех сил вцепилась в перила. Стоял май, однако в Атлантическом океане было довольно холодно. Поток воды бросил всех на палубу. Нос лодки опустился вниз, потом резко пошел вверх, поднимая их выше и выше. В следующее мгновение они уже со страшной скоростью летели в пучину вод. Вторая волна, поднятая массивным корпусом идущего под воду «Мажестика», надвигалась на них. Каким-то чудом они все еще оставались на плаву. Мотор работал на всю мощь, увеличивая расстояние от грозящего им кошмара. Наконец волны утихли, но качка еще некоторое время продолжалась.

— Смотрите! — закричал кто-то.

— Господи… — прошептал Нельмс.

Промокшая насквозь и дрожащая от холода, Кэтрин обернулась и увидела, как некий скрытый от глаз подводный великан поднимает вверх нос «Мажестика». Она смотрела на это зрелище широко открытыми глазами. Затем абсолютно беззвучно огромный круизный корабль, по величине превосходящий многие высотные здания, начал фут за футом исчезать в воде. Через минуту он вовсе пропал из виду.

 

Глава 23

Матрос накинул одеяло на плечи Кэтрин, как только она ступила на борт авианосца. Ее отвели в каюту и дали смену белья. В составе экипажа корабля находились пять тысяч мужчин и женщин. С прибытием еще тысячи человек тут стало тесновато. Другая тысяча бывших пассажиров «Мажестика» разместилась на «Звезде Мэри», которая дрейфовала на расстоянии нескольких сотен ярдов от «Рузвельта». Член экипажа, женщина по имени Роберта Санчес, проводила Кэтрин в общественную столовую, или камбуз. Роберта оказалась родом из Майами, во флот пошла после года обучения в колледже.

— Я плохо училась, так что решила пару лет как следует попахать, полагая, что это пойдет мне на пользу, — говорила она. — Все вышло не так уже плохо: я приобрела специальность авиамеханика. После демобилизации смогу устроиться на какую-нибудь гражданскую авиалинию.

Роберта — ровесница дочери Кэтрин, которая после такой встречи вспомнила, что надо оповестить близких о том, что с ней все в порядке. Роберта подсказала, где находится центр связи.

Только съев первый кусок сандвича, Кэтрин поняла, насколько голодна, и моментально уничтожила всю тарелку с едой, стоявшую перед ней. Роберта сидела рядом и с восхищением наблюдала за тем, как Кэтрин потягивает кофе, обхватив руками дымящуюся кружку. Она с наслаждением ощущала пальцами тепло. В столовой находились другие спасшиеся пассажиры, некоторых из которых она узнала.

Кэтрин пила кофе и посматривала по сторонам, надеясь увидеть Бесс или Либби, однако они так и не появились. Чем больше она думала о них, тем сильнее росло ее беспокойство. Наконец она попросила Роберту осведомиться у первого помощника капитана о ее друзьях.

— Без проблем, мэм. Сейчас схожу. Уверена, что у них все нормально.

После ухода Роберты Кэтрин окинула взглядом зал, ища глазами Дилани. Его тоже не видно. Она совсем расстроилась, так как хотела, чтобы он находился рядом.

Типичный мужчина, размышляла она. Когда в них возникает нужда, они обязательно куда-то пропадают.

Кэтрин уже начала привыкать к исходящему от Дилани чувству уверенности. С ним она ничего не боялась. Вспомнила, как вся затрепетала, когда он обнял ее в тот вечер накануне гибели «Мажестика». Давно уж она не позволяла себе роскошь ощущения таких эмоций и просто не знала, что с ними делать. Она хотела рассказать ему о своем прошлом и преследующих ее ночных кошмарах, однако все никак не могла решиться. Кэтрин опасалась разрушить их отношения, которые только еще начали оформляться. И тем не менее ей хотелось открыться и довериться ему…

«Все так хреново», — сказала она самой себе.

В ее сознании конкурировали между собой несколько жгучих тем. Многое из произошедшего просто не имело никакого смысла. Да, Беннет Уильямс был агрессивным юношей. Она всей душой ненавидела таких типов. Высокомерный и самоуверенный, он не колеблясь сжег шестерых человек в женской клинике Арлингтона пятнадцать лет назад. Но зачем ему убивать Эллиса Стивенса? Существует возможность кражи, только она как-то не очень вписывается в данный контекст.

Если вы крадете что-то, то, значит, нуждаетесь в каких-то вещах и не собираетесь после этого совершать самоубийство.

Через пятнадцать минут вернулась Роберта, ведя за собой Бесс Доливер.

Как только Бесс заметила Кэтрин, она закричала, бросилась к ней через весь камбуз и сердечно обняла.

— Слава Богу, что с тобой ничего не случилось, — говорила Кэтрин. — Я уже черт знает какие ужасы представляла. А где Либби? Она…

— Ей рассказали об Эллисе, — тихим голосом ответила Бесс.

Лицо Кэтрин исказила гримаса.

— Как она восприняла эту новость?

— А как ты думаешь? С ней случилась истерика, и теперь ей дают успокоительное.

— Господи…

— Хорошей новостью является то, что арестован этот негодяй Уильямс.

— В самом деле?

— Агенты службы безопасности авианосца схватили подонка и надели на него наручники. Он сейчас орет там в камере. Говорит, что подаст на них в суд.

— Отлично, — заключила Кэтрин. — Пусть попробует.

— Извините, что перебиваю, мэм, — обратилась к ней Роберта, — но капитан Блейлок просит вас пройти в его каюту.

— Что? Ну конечно. Ничего, если Бесс пойдет со мной? Кстати, это Бесс Доливер… Роберта Санчес.

— Мы уже познакомились. Да, капитан хотел бы видеть вас обеих.

— Я пойду только при одном условии… если вы перестанете называть меня «мэм». Мое имя Кэтрин.

— Да, мэм… то есть, простите, Кэтрин, — улыбнулась Роберта.

— Отлично. Ведите нас, матрос.

— В каком вы звании? — спросила Бесс по дороге к лифтам.

— На флоте у нас не звания, а классы, мэм. Я матрос класса И-3, и у меня есть профессия — авиамеханик, или AM.

— Круто. Между прочим, меня зовут Бесс. Я ровесница Кэтрин, так что можете тоже обходиться без «мэм», обращаясь ко мне. А то я прямо бабушкой себя чувствую.

— Хорошо, — согласилась Роберта, — только при капитане или старших офицерах я все равно должна соблюдать дисциплину. Так нас учат на флоте. Как говорится, устав есть устав.

Дилани уже ждал их в каюте капитана. Там же находились Мариус Баррони, его первый помощник Тони Ла Рокка и Скотт Уордлоу, с которым Кэтрин уже встречалась. По пути наверх Роберта проинформировала их о том, кто есть кто в экипаже. Оказалось, что Уордлоу — старший помощник командира и формально второе лицо на судне. Кэтрин также узнала Рауля Мартинеса, молодого матроса-стенографиста. Присутствовал также неизвестный ей человек в черной морской форме, с золотыми листьями на фуражке. Она сразу же решила, что он юрист.

Отпустив Роберту Санчес, капитан Блейлок попросил всех сесть. Подождал, пока закроется дверь, и представил Джоэла Кинкейда, стройного мужчину в возрасте около сорока лет. У него серые глаза, выдающийся нос и каштановые волосы. Блейлок объяснил, что он работает в Центральном военно-морском юридическом управлении.

— Может быть, вы продолжите, мистер Кинкейд? — обратился он к нему.

— Да, сэр. Как мне кажется, мы столкнулись с разнообразными проблемами, первой из которых является, кто здесь уполномочен выступать от лица правосудия.

— Эллис Стивенс этому очень порадовался бы, — заметил Дилани.

Кинкейд повернулся к нему:

— Я говорю совершенно серьезно, мистер Дилани. Дело-то совсем не шуточное. Капитан Блейлок попросил меня присутствовать на собрании, потому что в происшествии замешано несколько суверенных стран и мы, по-видимому, имеем дело с убийством.

— По-видимому? Черт возьми, а я думал, что тут произошло самоубийство. Давайте посчитаем, сколько выстрелов было произведено. — Дилани начал загибать пальцы.

— Хорошо, предложение принято. Мы имеем дело с убийством. Тем не менее остается верным мое утверждение о том, что несколько стран имеют право вести здесь расследование. Вы ведь юрист и должны понимать ситуацию. Начать с того, что «Мажестик» зарегистрирован в Италии. Покойный был американским гражданином, да и Уильямс тоже — при условии, что ему будут предъявлены обвинения. В настоящий момент он лишь задержан для допроса. Мы находимся на военном судне Соединенных Штатов Америки, так что должны подчиняться законам военного правосудия.

— Что это значит? — спросила Кэтрин.

— Это предоставляет нам право выбора, — ответил Кинкейд. — В нашем распоряжении три варианта. Можно сдать Уильямса властям в Штатах, можно передать его итальянской полиции или Интерполу — в зависимости от того, кто первым прибудет сюда, — и мы можем освободить его. Последнее решение должен принять капитан, коль он решит, что нет вероятной причины совершения преступления. Представители итальянского правительства уже связывались с нами, и вы можете представить, какова их позиция. Они хотят заполучить Уильямса. Председатель военно-морского юридического центра, президент и Генеральный прокурор встречаются в Вашингтоне в данный момент, чтобы определиться по поводу требований итальянцев.

— Разве у капитана Баррони нет права голоса по данному вопросу? — спросила Бесс.

Мариус Баррони покачал головой.

— Если бы мое судно все еще находилось на плаву, тогда я бы заправлял этим делом. Капитан Блейлок является хозяином корабля, и его экипаж принял большинство наших пассажиров из океана во время спасательных операций.

— Спасательных операций? — повторил Дилани.

— Моя запись в вахтенном журнале свидетельствует о том, что «Мажестик» потонул, а корабли военно-морского флота США пытались его спасти.

— Не понимаю, — проговорила Бесс.

— Капитан Баррони сделал такое заявление с целью укрепить наши права на удержание Уильямса, — объяснил Кинкейд.

— Если итальянские власти наложат на него свои лапы, он предстанет перед судом лишь через пять лет, — добавил Баррони. — В случае же если Уильямса передадут Интерполу, они повезут его в Женеву, чтобы судить Международным судом и…

— У швейцарцев нет смертной казни, — прервала его Кэтрин.

— Совершенно верно, миссис Адамс, — согласился Кинкейд.

Кэтрин перевела взгляд с Кинкейда на Баррони, который поднял вверх брови и натянуто улыбнулся ей. Потом несколько подался вперед.

— Погибли девятьсот пассажиров, миссис Адамс. Я хочу, чтобы человек, ответственный за такое преступление, получил по заслугам. Меня не устроит, если он до конца своих дней будет мастерить номера для автомобилей.

Впервые за все время их знакомства Кэтрин не увидела на лице Баррони той приятности, к которой она так привыкла. Теперь вид у него был довольно грозный.

Дилани откинулся на стуле.

— Примите мои извинения, — обратился он к Кинкейду.

— Хороший человек, — заметил Блейлок. — Если все получится как надо, этот сукин сын не только…

Голос капитана затих, и все вдруг обратили взоры в сторону Рауля Мартинеса, который записывал их разговор.

Наступило молчание.

Мартинес вздрогнул, оторвал взгляд от своих записей и прищурился.

— Простите, капитан. Мой карандаш сломался. Я не записал ваши последние слова.

— Жаль, — укорил его Блейлок. — В следующий раз готовьтесь лучше, матрос.

— Есть, сэр.

— Я намерен созвать… как это называется, черт его подери? — обратился Блейлок к Кинкейду.

— Ну да, следственную комиссию, дабы определить вероятную причину преступления. На палубе Б есть конференц-зал, которым мы можем воспользоваться. Сюда прибудет капитан Кардуэл со «Звезды Мэри». Тогда в совете будет, как и положено, три старших офицера. Джоэл даст вам краткое изложение того, что там должно произойти.

— Мне известно, что мистер Дилани и миссис Адамс юристы, — начал Кинкейд, — однако военные следственные комиссии несколько отличаются о того, к чему вы привыкли. Вы здесь находитесь на положении свидетелей и никого не представляете. Понятно, что вы не вправе возражать и не должны предлагать никакой добавочной информации, как бы ни хотели это сделать. Ясно?

— Да, — ответила Кэтрин.

Дилани кивнул.

— Миссис Доливер, я так понимаю, что вы стали свидетельницей неких трений между покойным и обвиняемым. Верно?

— Если вы имеете в виду ту ссору между Эллисом Стивенсом и этим человеком — то да.

— Именно это я хотел узнать.

— Да… что-то в этом роде.

— Понятно, — вмешался Кинкейд. — Иногда юристу нужно разжевать и в рот положить некоторые сведения.

— Проблема в том, — говорила Бесс, — что я ничего не знаю о Беннете Уильямсе. Я один раз видела этого человека в буфете и совсем недавно — при аресте, только и тогда не очень его рассмотрела: по большей части он прятал лицо.

— Я как раз об этом и хотел сказать. Вы сможете вновь узнать его?

Бесс наморщила лоб и задумалась.

— Конечно… думаю, да.

— Отлично. Вас вызовут в качестве свидетельницы. Как только начнется слушание дела, я попрошу вас произвести опознание.

— Вы планируете провести идентификацию личности путем опознания? — спросил Дилани.

— Кодекс военно-морского флота предусматривает иные процедуры, чем те, которые приняты в большинстве штатов. При определении вероятной причины нам требуется всего лишь установить личность предполагаемого преступника. В опознании нет необходимости. Разумеется, нам придется изолировать свидетелей до вызова в суд.

— Что вы собираетесь делать со мной? — встревожилась Бесс.

— Под изоляцией мы понимаем такое положение, когда вы не сможете войти в зал, где слушается дело, до тех пор пока там даются показания. Принимая во внимание наличие у нас других свидетельств, данная процедура не займет много времени. Дело довольно крепкое — по крайней мере на этой стадии.

— Уильямсу дадут адвоката? — спросила Кэтрин.

— Мой коллега, Джейсон Снеллинг, будет представлять интересы мистера Уильямса. Джейсон умный и агрессивный, однако ввиду прошлого мистера Уильямса и того обстоятельства, что в его каюте найден пистолет, мы легко сможем довести дело до суда. На заседании будет присутствовать также консультант по правовым вопросам для улаживания всяких формальных проблем, если таковые возникнут.

— Вы понимаете, что у нас могут появиться трудности из-за того, что мы не извлекли пули из тела убитого, — заметил Дилани.

— Верно, — согласился Кинкейд. — К сожалению, придется довольствоваться тем, что мы пока имеем.

— Хитро сказано, — поморщился Дилани.

Кинкейд проигнорировал это замечание и опять обратился к Бесс:

— Может быть, припомните еще какие-то полезные нам факты?

— Эллис Стивенс сообщил нам о том, что какая-то компания, производящая лекарства, послала в круиз своего человека, который пристает к нему по поводу продажи его изобретения.

— Изобретения?

— Возможно, я путаюсь в терминах… Кэт, помоги мне, пожалуйста. Речь шла о мозге и генах.

— Он говорил о стволовых клетках, — вступила в разговор Кэтрин. — За ужином в первый вечер круиза доктор Стивенс сообщил нам о том, что его группа в Колумбийском университете недавно совершила прорыв в области выращивания стволовых клеток. Как я поняла, в их распоряжении оказались базисные ячейки, и теперь они могут выращивать… сердце… почку… да все, что угодно.

— Именно это он и сказал, — подтвердила Бесс.

Блейлок и Кинкейд обменялись взглядами и сделали записи в блокнотах.

— Говорил ли доктор Стивенс о том, что ему досаждает Уильямс? — спросил Кинкейд.

— Нет, — ответила Бесс. — Такого я не помню.

— Можно ли узнать, кто является работодателем Беннета Уильямса? — осведомилась Кэтрин.

Ответил Баррони:

— Если мне удастся связаться с главным офисом моей компании, они могут сообщить мне такую информацию.

— Скотт, отведите капитана Баррони в центр связи и попробуйте соединить его с нужной инстанцией. Где находится их штаб-квартира, капитан?

— Компания базируется в Риме, однако главный офис корпорации расположен в Нью-Йорке.

— Что ж, сейчас там одиннадцать утра, — сказал Блейлок, посмотрев на часы. — Полагаю, они уже проснулись.

— Когда будете говорить с ними, спросите, могут ли они прислать нам по факсу копию всей доступной информации, — обратился к Баррони Кинкейд.

— Можно ли будет использовать ее в качестве свидетельства? — осведомилась Кэтрин.

— Хороший вопрос, миссис Адамс. Капитан, если я пойду с капитаном Баррони и мистером Уордлоу, то смогу продиктовать его людям необходимые формальные термины, которые они смогут использовать, так чтобы к нам не смогли ни в чем придраться.

Блейлок кивнул, ответил на салют Джоэла Кинкейда и встал.

— Очень хорошо. Соберемся через час. Мистер Мартинес покажет гостям, как можно пройти в конференц-зал.

 

Глава 24

Конференц-зал не представляет собой ничего особенного. Впереди длинный стол с тремя стульями для членов комиссии. По обе стороны прохода — еще восемь рядов стульев идут от центра помещения до дверей. Кэтрин проходит мимо двух охранников, стоящих у входа. Дилани следует за ней. Она быстро окидывает зал взглядом. Места для присяжных не приготовлены — значит, Военно-Морской кодекс не предусматривает их наличие на данном этапе рассмотрения дела. В самый последний момент принесены два маленьких столика и поставлены по обе стороны прохода. По привычке Кэтрин направляется к тому, что стоит справа, однако тотчас вспоминает, что приглашена в качестве свидетельницы, и садится вместе с публикой. Беннет Мартин Уильямс и его адвокат Джейсон Снеллинг уже сидят за столиком слева. Кинкейд занял место напротив них и разбирает бумаги. Кэтрин своим чутьем юриста определяет, что стул для свидетелей будет поставлен перед ним. Так и она обычно поступает в суде. В центре зала стоит вооруженный охранник.

Уильямс одет в оранжевый спортивный костюм с надписью «Заключенный» на задней стороне куртки. Он сердито смотрит на Кэтрин и трогает своего адвоката за локоть, привлекая его внимание. На Джейсоне Снеллинге та же форма, что и на Джоэле Кинкейде. У него острые черты лица, голубые глаза, коротко подстриженные каштановые волосы, на вид ему лет тридцать пять.

Кэтрин и Снеллинг обмениваются взглядами. Уильямс наклоняется и говорит что-то на ухо адвокату. Снеллинг едва заметно кивает, не меняя выражения лица, которое остается непроницаемым.

— Это и есть наш парень? — спрашивает Дилани, присаживаясь рядом с Кэтрин.

— Да.

Уильямс замечает их обмен репликами и сосредоточивает внимание на Дилани. Потом неприязненно качает головой и отворачивается.

— Я произвожу такое впечатление на многих, — говорит Дилани. — В свою очередь, не могу сказать, что мне очень нравится его портной.

Кэтрин начинает отвечать ему, однако прерывает речь, увидев странное выражение на лице Дилани.

— Куда ты глядишь?

— Взгляни на его правое предплечье.

— И что там такое?

— Видишь царапины?

Кэтрин смотрит в указанном направлении, а потом поворачивается к Дилани за объяснениями.

— Помнишь то вещество, которое я вынул из-под ногтей Эллиса? — подсказывает он.

— Кожа?

— Я так считаю. Но надо подождать подтверждения из лаборатории.

— Вот это да! — шепчет Кэтрин.

Прежде чем она успела еще что-то сказать, открылась дверь в передней части помещения. Три капитана вошли в зал и заняли свои места. У третьего человека седые волосы, он высок ростом и худ, как шпала. На нем форменный китель с золотыми эполетами. Капитан Блейлок подождал, пока стенографист и видеотехник установят свое оборудование, а потом представил себя и двух других членов комиссии. Последний вошедший в зал человек, одетый в мундир консультанта по правовым вопросам, уселся за маленький столик с левой стороны.

— Это, должно быть, консультант, — тихо проговорил Дилани.

После того как все были в сборе, капитан Блейлок обратился напрямую к Беннету Уильямсу:

— Мистер Уильямс, меня зовут Джеймс Блейлок, я капитан этого корабля. Справа от меня капитан Мариус Баррони, а слева капитан судна «Звезда Мэри», Селдом Кардуэл. Согласно морским правилам, мы должны провести слушание по установлению вероятной причины. Вы понимаете, что это значит?

— Я так понимаю, что вы занимаетесь ерундой, — ответил Уильямс. — Я был таким же пассажиром на судне, как и все остальные. Я также американский гражданин и не имею отношения к флоту. Вы не имеете права задерживать меня.

— Напротив, мистер Уильямс, как капитан авианосца, я имею право задержать вас и предъявить вам обвинения в преступлении. Это не трибунал, а комиссия по расследованию. Если мы установим, что имеется вероятная причина для задержания, мы так и поступим. Тогда вас передадут соответствующим гражданским властям и вы предстанете перед судом. Понимаете?

— Сущий бред. Меня явно подставили.

Уильямс умолк, после того как адвокат положил руку ему на плечо и встал.

— Разрешите представиться. Меня зовут Джейсон Снеллинг, и я назначен защитником мистера Уильямса. Прошу извинить моего клиента, который, разумеется, очень расстроен ввиду данных обстоятельств и недавних трагических событий, в результате которых он попал в центр водоворота. Его обвиняют в гнусном преступлении. Мы собираемся подать апелляцию о невиновности по всем пунктам. Кроме того, при всем уважении к комиссии, должен сказать, что мы возражаем против ее состава.

— В чем суть ваших возражений, лейтенант? — спросил Блейлок.

— Капитан Баррони является… простите меня, капитан, являлся хозяином «Мажестика», коммерческого лайнера, который затонул всего четверть часа назад. И вот он сидит в комиссии по расследованию причин аварии, дабы решать, будет ли единственный подозреваемый обвинен в данном преступлении. При таких необычных обстоятельствах я не вижу, как любой человек, не говоря уже о капитане погибшего судна, может дать объективное заключение.

— Если позволит комиссия, — сказал, вставая с места, Джоэл Кинкейд, — уже имеется прецедент по данному вопросу. Лейтенант Снеллинг совершенно прав, говоря о необычных обстоятельствах. И если бы дело вел трибунал, я бы согласился с ним. Однако все обстоит несколько иначе. Здесь мы видим всего лишь комиссию по расследованию причин аварии. Среди нас нет представителей высшего командования или гражданских властей, которым мы могли бы передать мистера Уильямса. Я предлагаю предоставить комиссии право привлечь мистера Уильямса к административному задержанию не только для его собственной пользы, но и для безопасности пассажиров и членов экипажа. Предвидя озабоченность лейтенанта, я взял на себя смелость принести с собой копии нескольких дел, которые могут подтвердить мою точку зрения. Хочу показать их лейтенанту и уважаемым членам комиссии.

— Посмотрим, что у вас там, — подал голос Блейлок.

Кинкейд передал Снеллингу пачку бумаг, потом подошел к столу и раздал по копии каждому из заседателей. Не обошел он и консультанта по правовым вопросам. Позднее Кэтрин узнала, что этого человека зовут Алан Коэн. Все ждали, пока члены комиссии и Коэн ознакомятся с копиями дел. Время шло, Блейлок и Кардуэл делали заметки в блокнотах. Баррони мельком просмотрел бумаги. Закончив, сложил их в одну стопку и положил лицом вниз.

— Я удовлетворен, — заключил он.

Блейлок посмотрел на него, затем перевел взгляд на Селдона Кардуэла:

— Что скажете, капитан?

Кардуэл кивнул:

— Согласен.

— Хочет ли что-то сказать консультант по правовым вопросам? — обратился Блейлок к Коэну.

— Капитан, я ознакомился с этими делами. — Коэн сдвинул очки на переносицу. — Они не совсем тут подходят, однако я оставляю это на ваше усмотрение.

— Очень хорошо, — продолжал Блейлок. — Возражение принято к сведению, лейтенант. Продолжим следствие. Вызовите первого свидетеля, мистер Кинкейд.

Уильямс иронически фыркнул. Нарочито громко, чтобы все его слышали.

— Вызываю Кэтрин Адамс, — проговорил Кинкейд.

Кэтрин встала и подошла к свидетельскому столу.

Прежде чем она успела принять присягу, Снеллинг вскочил со своего места:

— С разрешения комиссии я хотел бы ходатайствовать о том, чтобы другие свидетели удалились из зала.

— Хорошо, — согласился Блейлок. — Все, кто собирается давать показания, покиньте помещение. Через коридор отсюда есть еще один конференц-зал, где вы можете подождать своей очереди.

Дилани, Бесс, Либби, Ла Рокка, Нельмс и моряк, в котором Кэтрин узнала командира аварийной команды, с которым встречалась ранее на «Мажестике», встали и вышли из зала. Кинкейд подождал, пока за ними закроется дверь, а потом повернулся к Кэтрин:

— Вы Кэтрин Адамс?

— Правильно.

— И вы недавно являлись пассажиркой «Мажестика», не так ли, мэм?

— Совершенно верно.

— Миссис Адамс, сообщите, пожалуйста, комиссии, где вы живете.

— В Атланте, штат Джорджия.

— А кто вы по профессии?

— Адвокат.

— Вы занимаетесь частной практикой или работаете в фирме?

— Я партнер в компании «Бойд, Симонс, Левит и Адамс».

— Могу я спросить, как долго вы там работаете?

— На Рождество будет восемь лет. До этого я служила в уголовном отделе государственной адвокатской конторы.

— Сколько вы там проработали?

— Девять лет.

— В самом деле? А почему ушли оттуда?

— Устала от своих клиентов, и мне захотелось перемен, — ответила Кэтрин. — Теперь я специализируюсь в семейных делах.

— Что это значит?

— Разводы, усыновления, удочерения… и все такое прочее.

— Большие перемены, — улыбнулся он.

— Разница не так уже велика, как вам кажется, — опровергла его Кэтрин.

В течение последующих минут Кэтрин по просьбе Кинкейда рассказала о своем обучении и сообщила другую информацию, понимая, что это лишь предварительная процедура перед началом настоящего шоу. Долго ей ждать не пришлось.

— А теперь, миссис Адамс, вспомните о нашем разговоре, касающемся данного дела.

— Да, конечно.

— Прав ли буду я, сказав, что вы встречались с мистером Уильямсом раньше?

— Да, вы правы.

— Пожалуйста, сообщите комиссии, при каких обстоятельствах произошла эта встреча.

— Я находилась в числе юристов во время процесса над Беннетом Уильямсом и еще одним человеком, которых привлекли к ответственности за поджог и взрыв женской клиники в городе Клейтон, штат Джорджия, приблизительно пятнадцать лет назад.

Селдон Кардуэл, который записывал что-то в блокнот, после этого заявления Кэтрин резко поднял взгляд. Затем уставился на Уильямса, который, в свою очередь, вопросительно посмотрел на него. Кардуэл поджал губы и сделал еще одну запись, а Кэтрин продолжила отвечать на вопросы.

— Дело дошло до суда, миссис Адамс?

— Да.

— Будьте добры, расскажите комиссии, чем все кончилось.

Прежде чем Кэтрин сумела ответить на вопрос, Снеллинг встал с места и выразил протест:

— Признаю, что это не трибунал и правила дачи показаний здесь не такие строгие, однако они все же существуют. Если лейтенант Кинкейд хочет получить свидетельства прежнего приговора, то это нужно делать должным образом. В данном случае мы имеем дело лишь с показаниями, основанными на слухах, которые не должны рассматриваться комиссией.

Блейлок нахмурился и взглянул на Баррони, который вопросительно поднял вверх брови.

— Как нам следует поступить? — обратился он к Алану Коэну.

— Капитану необходимо спросить мистера Кинкейда, как тот относится к возражению мистера Снеллинга.

Блейлок покачал головой.

— Итак, мистер Кинкейд?

— Лейтенант прав. Это не суд, и слова миссис Адамс не носят фактического характера. Сведения о предыдущем осуждении подозреваемого следует получить в виде заверенной копии, а затем включить их в доказательства. Однако, как я отмечал ранее, мы сейчас находимся не на суше и я не могу вот так просто забежать в здание суда и взять там нужные бумаги. Обстоятельства крайне необычные. Комиссия имеет право отклонить протест против устных показаний и рассматривать их как таковые. Полагаю, что у нас не может возникнуть предвзятых мнений, так как все вы опытные специалисты и здесь нет присяжных. В качестве альтернативы можно отложить слушание, связаться с судом Атланты и попросить прислать нам по факсу копию заключения по осуждению Уильямса.

— Вы хотите приостановки слушания, как предлагает лейтенант Кинкейд, мистер Снеллинг? — спросил Блейлок.

— Можно мне переговорить с моим клиентом, капитан?

— Конечно.

Снеллинг нагнулся и начал шептать что-то на ухо Уильямсу. Тот покачал головой и что-то прошептал в ответ. Так они переговаривались в течение минуты, пока Блейлок вновь не обратился к Снеллингу.

— Капитан, ни я, ни мой клиент не хотят откладывать расследование. Поэтому давайте продолжать, приняв во внимание мое возражение.

Блейлок посмотрел на консультанта по юридическим вопросам — тот утвердительно кивнул.

— Очень хорошо. Задайте ваш вопрос еще раз.

Кинкейд заново сформулировал свой вопрос, обращенный к Кэтрин.

— Мистер Уильямс признал себя виновным в поджоге и был осужден по статье, предусматривающей срок от трех до десяти лет, — объяснила Кэтрин.

— Понятно, — кивнул Кинкейд. — Имели вы какие-то контакты с мистером Уильямсом после суда над ним, миссис Адамс?

— Нет. Я встретила его только в буфете на «Мажестике» два дня назад. Забыла название палубы. На самом верхнем этаже, там, где находятся бассейн и солярий.

Баррони улыбнулся, когда услышал, как Кэтрин говорит о том, что на корабле есть «верхний этаж».

— Опишите, пожалуйста, членам комиссии, что вы там увидели.

— Я завтракала с моей подругой Бесс и вдруг услышала громкие голоса, раздающиеся из угла ресторана. Посмотрела туда и увидела мистера Эллиса Стивенса. Он спорил о чем-то с неким господином. Я сразу не узнала мистера Уильямса. Затем мистер Стивенс ушел, а мистер Уильямс последовал за ним.

— Что случилось потом?

— Мистер Уильямс, кажется, удивился, увидев меня. Он вынул солнцезащитные очки, надел их и вышел через боковую дверь.

— Именно тогда вы и узнали его, мэм?

— Нет. Его лицо показалось мне знакомым, однако я вспомнила этого человека лишь в спасательной шлюпке.

В течение последующих минут Кэтрин повествовала о том, что делала после того, как прозвучал сигнал тревоги. Она рассказала о встрече с Либби Стивенс на лестнице и почему пошла на поиски Эллиса. Потом сообщила о том, что увидела в каюте. Все три капитана подались вперед и внимательно слушали ее.

— Вы действительно видели раны от выстрелов на теле этого человека? — спросил Баррони.

— Да.

— Извините, миссис Адамс, а ранее вам приходилось видеть такие раны? Вы знаете, как они выглядят? — спросил Селдон Кардуэл.

— Разумеется. Мне приходилось сталкиваться с делами по убийствам, когда я работала в государственной юридической конторе.

— Вы упомянули пустой дипломат, — промолвил Тигр Блейлок, заглядывая в свои записи.

— Верно.

— Не понимаю, почему он играет такую важную роль в вашем рассказе.

— Я познакомилась с Эллисом Стивенсом во время ужина в первый вечер круиза. Он имел при себе этот дипломат. После я несколько раз встречалась с ним, и дипломат всегда находился при нем. Стивенс глаз с него не спускал.

— Имеете ли вы представление о том, что могло быть в нем? — осведомился Блейлок.

Кэтрин покачала головой:

— Нет. Думаю…

— Протестую, — заявил Снеллинг. — Капитан, я не возражаю против показаний миссис Адамс о вещах, которые она видела или о которых слышала, однако ей непозволительно гадать о том, что находилось в дипломате.

Коэн повернулся вместе с креслом и кивком выразил Блейлоку согласие.

— Ваш протест принят, лейтенант, — заключил Блейлок. — У вас есть еще вопросы, мистер Кинкейд?

— У меня все. Теперь ваша очередь, — обратился он к Снеллингу.

Джейсон Снеллинг обошел стол обвиняемого и приблизился к Кэтрин.

— Миссис Адамс, будучи адвокатом, вы понимаете, в чем заключается суть данной процедуры, поэтому я обойдусь без вступления. Если вы не поймете что-то из того, что я буду говорить, пожалуйста, остановите меня, и я перефразирую вопрос. Хорошо?

— Нет проблем.

— Насколько я понимаю, два дня назад вы и ваша подруга услышали громкие голоса, привлекшие ваше внимание, в ресторане на лайнере «Мажестик». Вы посмотрели в ту сторону и увидели покойного и моего клиента, хотя в то время еще не знали, кто он такой. Правильно?

— Да.

— Справедливым будет заметить, что вы понятия не имели, о чем они беседовали, не так ли, миссис Адамс?

— Я не могла разобрать слов.

— Правдой является также то, что вы не знали о сути их спора?

— Так оно и есть.

— В последний раз вы видели мистера Уильямса пятнадцать лет назад, не так ли?

— Верно.

— Тогда ему было шестнадцать лет?

— Насколько я помню, да.

— Миссис Адамс, ранее вы показали, что пошли к каюте Эллиса Стивенса, нашли ее запертой, взломали дверь и увидели, что он мертв.

— Правильно.

— И вы заметили на груди и голове покойного то, что вам показалось ранами от выстрелов.

— Да, — ответила Кэтрин.

— Вслед за этим вы обратили внимание на лежащий на полу дипломат.

— Точно.

— Однако вы определенно не видели, как мистер Уильямс стреляет в Эллиса Стивенса, не правда ли?

— Нет, не видела.

— И вы не видели, как он вынимает что-то из дипломата?

— Нет.

— Следовательно, вы не знаете, что там находилось, не так ли, миссис Адамс?

— Понятия не имею, — согласилась Кэтрин.

— В сущности, он мог быть совершенно пуст. Ведь так?

— Не исключено. Я не могла знать, что носит в нем Эллис Стивенс.

— Возможно также, что, если бы в нем содержалось нечто весьма ценное, мистер Стивенс мог бы передать его на хранение корабельному казначею, не так ли?

Кэтрин глубоко вздохнула и пальцами потерла переносицу. Исключая собственный бракоразводный процесс, она впервые выступала в роли свидетеля. Новый опыт предоставлял интересную перспективу.

— Может быть, и так, — согласилась она. — Или он мог послать содержимое дипломата голубиной почтой в США. Я облегчу вам задачу, адвокат. Я не видела, как Беннет Уильямс стрелял в Эллиса Стивенса, не ведаю, что он носил в своем дипломате, и понятия не имею, о чем они спорили. Я знаю только то, что успела заметить.

— И тем не менее вы обвиняете его в уничтожении судна стоимостью семьсот миллионов долларов и убийстве сотен невинных людей.

— Я ни в чем не обвиняю вашего клиента. Просто сообщаю о том, что видела, и то, что знаю о мистере Уильямсе, соответствующим представителям власти. Они решили задержать его, и, откровенно говоря, я считаю это правильным решением. Я не доверяла этому человеку пятнадцать лет назад и не доверяю теперь. Вы меня поняли?

Легкая улыбка появилась на лице Джейсона Снеллинга. Он некоторое время молчал, прежде чем ответить на вопрос.

— Понял. Свидетельница свободна.

Селдон Кардуэл посмотрел на капитана Блейлока, который слегка покачал головой и уселся поудобнее.

Следующим свидетелем стала Либби Стивенс с глазами, все еще красными от слез. Похоже, женщина лишь большим усилием воли держала себя в руках. Отвечая на вопросы Джоэла Кинкейда, она рассказала, что муж носил в дипломате бумаги с результатами своих исследований. Она в общих чертах описала их суть и сообщила о том, почему Эллис боялся расставаться с этими материалами. Затем она узнала в Беннете Уильямсе того человека, который подходил к ним во время завтрака и делал деловые предложения от имени своей компании.

— Вы присутствовали, когда мистер Уильямс и ваш муж обсуждали это предложение? — спросил Блейлок.

— Нет. Я извинилась и ушла из-за стола. Эллис всегда сам решал такие вопросы.

— Понятно. Таким образом, вам в точности неизвестно, чего хотел мистер Уильямс?

— Впоследствии Эллис сообщил мне суть его требований.

Снеллинг, разумеется, возражал — на том основании, что любые показания, даваемые Либби Стивенс, имеющие отношение к словам ее мужа, являются неприемлемыми. Блейлок слушал его внимательно, и прежде чем принять протест, проконсультировался с Аланом Коэном.

Кинкейду удалось выяснить во время опроса свидетеля лишь то, что Либби казалось, будто муж расстроен тем, что новость о его открытии распространилась так быстро.

Бесс Доливер поведала комиссии практически ту же историю, что и Кэтрин: подтвердила все вплоть до точного времени, когда подруга отправилась на поиски Эллиса.

Вслед за ней к месту свидетелей явился Эд Нельмс, который показал, что видел тело Стивенса со следами огнестрельных ран. Он также сообщил о порезанных шлангах.

По мере того как утро переходило в день, комиссия выслушала показания Дешарля, шефа аварийной команды авианосца «Рузвельт», и Тони Ла Рокки. Оба выразили мнение, что на корабле совершена диверсия.

Кэтрин поразило то обстоятельство, что Джоэл Кинкейд не вызвал Дилани. Сначала ей показалось, что он по ошибке забыл о Джоне. Она уже наклонилась, чтобы напомнить Кинкейду о своем друге, когда тот вдруг подмигнул ей. Только тогда Кэтрин поняла, что он придерживает Дилани до поры.

«Что ж, умно с его стороны. Он оставил его для последнего удара».

Принимая во внимание темперамент Беннета Уильямса и его недавнюю вспышку ярости, все несколько удивились, когда Джейсон Снеллинг вызвал своего клиента в качестве свидетеля.

— Мистер Уильямс, давайте не будет ходить вокруг да около; позвольте мне напрямую спросить вас: вы убили Эллиса Стивенса?

— Конечно же, нет.

— А вы когда-либо входили в каюту Эллиса Стивенса и брали что-нибудь из его дипломата?

— Нет.

— Мистер Уильямс, вы имеете какое-то отношение к диверсии на лайнере «Мажестик»?

— Вы считаете меня ненормальным? Я убиваю человека в середине Атлантического океана, потом поджигаю корабль и погибаю вместе с ним? Ну нет… к этому я абсолютно непричастен. Я был таким же пассажиром, как и все остальные на лодке.

— На корабле, — поправил его Снеллинг.

— На корабле… извините.

— Однако на деле вы не являлись обычным пассажиром на «Мажестике», не так ли?

— Прошу прощения?

— Я хочу сказать, мистер Уильямс, что вы не путешествовали на «Мажестике» ради собственного удовольствия.

— Ну… да, — отвечал Уильямс, нахмурив брови.

— И вы не случайно наткнулись на Эллиса Стивенса. Вы пребывали на корабле с определенной целью. Согласны с таким заявлением?

Уильямс не сразу ответил на этот вопрос.

— Да, я находился там по делу.

— И ваше дело имело непосредственное отношение к Эллису Стивенсу, не так ли?

После того как Снеллинг задал этот вопрос, все три капитана обменялись взглядами. Чего бы ни собирался он достичь подобным путем, это уже больше напоминало перекрестный допрос.

— Да, — ответил Уильямс.

— Не соблаговолите ли сообщить комиссии, на кого вы работаете, мистер Уильямс?

— На компанию «Биомедицинские технологии Гочала».

— Как долго вы работаете на нее?

— Немногим более шести лет.

— Какую должность вы занимаете в фирме?

— Я региональный менеджер по продажам и маркетингу. Моя группа занимается продвижением новых товаров. Когда мы услышали о прорыве, совершенном доктором Стивенсом, компания послала меня на корабль с целью заключить с ним сделку.

— Почему?

— Ну… в течение последних нескольких лет мы разрабатывали продукцию, основанную на стволовых клетках, которая должна была принести выгоду, однако по той или иной причине нам не удалось преуспеть в данной области. Наш последний патент R-380 подавал большие надежды, только мы так и не довели его до ума. А тут представилась отличная возможность сделать грандиозный скачок вперед. Работа доктора Стивенса представляла собой недостающее звено в головоломке. С ее помощью мы могли бы достичь вершины.

— Вам удалось заключить сделку с Эллисом Стивенсом?

— К сожалению, нет. Мы предложили ему аванс в пятьдесят тысяч долларов плюс проценты за использование его изобретения, однако он отказался. Это случилось в первый день круиза. Доктор Стивенс очень расстроился, поняв, что нам стало известно о его открытии. В данных обстоятельствах я решил не торопить события и отложил все на следующий день, надеясь, что он успокоится. Вновь попробовал поговорить с ним за завтраком, но он разозлился на меня. Вот этот разговор и слышали миссис Адамс и ее подруга, — закончил Уильямс, махнув рукой в сторону Кэтрин и Бесс.

— Речь шла о пятидесяти тысячах долларах. Вы хотели выписать доктору Стивенсу чек на такую сумму, если бы он подписал договор с вашей компанией?

— Мы собирались заплатить ему пятьдесят тысяч наличными, которые я имел при себе.

— Понятно, — сказал Снеллинг. — Деньги по-прежнему у вас?

Уильямс ухмыльнулся и покачал головой:

— Как же. Они покоятся на дне океана. Деньги лежали в моем сейфе, когда раздался сигнал пожарной тревоги. Моя компания будет очень недовольна. Подумают, что я спустил все в казино.

— Но ведь вы не проигрались, мистер Уильямс?

— Разумеется, нет.

— Мистер Уильямс, прошу вас повернуться лицом к членам комиссии. — Снеллинг ждал, пока Уильямс повернется. — Смотрите прямо на них. Я вновь спрашиваю вас: вы убили Эллиса Стивенса?

— Нет, — решительно ответил Уильямс.

— Вам что-то известно об этом убийстве?

— Я ничего о нем не знаю.

— Совсем ничего?

— Ничего.

Снеллинг молчал несколько секунд, ожидая, какой эффект произведут эти слова на комиссию. Затем обратился к капитану Блейлоку:

— У меня все.

Блейлок кивнул и спросил Джоэла Кинкейда:

— Вы будете вызывать других свидетелей?

— У меня, если не возражают члены комиссии, остался последний свидетель.

— Мы объявляем перерыв на десять минут и продолжим заседание в час дня, — заявил Блейлок.

Когда капитаны поднялись с мест, Блейлок кивнул охранникам в конце помещения. Они вышли вперед, подождали, пока встанет Беннет Уильямс, и сопроводили его из зала. Оба юриста, Эд Нельмс и Дешарль последовали за ними. Как только они остались наедине, Бесс обратилась к Кэтрин:

— А где Джон? Почему Кинкейд не вызвал его в качестве свидетеля?

Кэтрин подняла руку и оглянулась, прежде чем дать ответ.

— Он вызовет его, когда вернутся члены комиссии. Джон должен предоставить контрдоказательства.

— О, понимаю. — Бесс подвинулась к подруге и понизила голос: — Послушай, Кэт, ты правда думаешь, что Уильямс убил Эллиса и поджег корабль? Он похож на высокомерного придурка, но…

— Джон с Нельмсом обыскали его каюту и нашли там пистолет, — прошептала Кэтрин. — У него также царапины на правой руке.

— Ну и что?

— Джон взял что-то из-под ногтей Эллиса, когда осматривал тело. Вещество послали в лабораторию на экспертизу. Думаю, там будут частички кожи.

— Ты хочешь сказать, что Эллис поцарапал его?

— Если они дрались, такое вполне могло случиться, — ответила Кэтрин. — Комиссии будет трудно расколоть его. Проблема в том, что у нас нет тела для сравнения и пуль от пистолета.

— Боже… — промолвила Бесс. — Бедный Эллис. Не верю, что все это случилось на самом деле. — На глаза ее навернулись слезы. — Он был таким славным человеком. А Либби такая милая. Я разговаривала с ней в коридоре. Знаешь, они впервые за многие годы отправились в путешествие вместе. У них двое детей, оба студенты. Все так хреново.

Кэтрин обняла подругу и привлекла ее к себе. Некоторое время они молчали. Просто тихо сидели рядом. Наконец Кэтрин вздохнула и произнесла:

— Да, дела паршивые. В следующий раз полечу в отпуск на самолете.

Бесс посмотрела на нее и улыбнулась, вытирая слезы рукавом.

— Прости меня, Кэт. Я хотела, чтобы это путешествие стало памятным для нас.

— Мы и так его запомним на всю жизнь. Ты ни в чем не виновата.

— Ты хочешь вернуться? — спросила Бесс. — Нельмс сказал мне, что компания выслала к нам два корабля.

— Сейчас некогда об этом думать. Поговорим позднее. Что тебе известно о фирме «Биомедицинские технологии Гочала»? Я слышала о ней раньше, только не могу вспомнить, в каком контексте.

— Это средняя компания, выпускающая дюжину различных товаров. В основном натуральные средства для вакцинации. Они пытаются создать клетки, которые помогут иммунной системе организма бороться с болезнью печени и подобными вещами. В прошлом году я познакомилась на вечеринке с их президентом. Если не ошибаюсь, фирмой владеет немецкий конгломерат.

— Компания Джека имеет с ними дела?

Бесс покачала головой:

— Не-а. Мы торгуем лекарствами, а они занимаются высокими технологиями.

Кэтрин задумалась.

— Ты веришь показаниям Уильямса о том, что он хотел заплатить Эллису пятьдесят тысяч долларов?

— Не знаю… вполне возможно. Компания, которой удастся заполучить патент технологии производства стволовых клеток, будет грести деньги лопатой.

Кэтрин покачала головой:

— Однако пойти на убийство, а потом потопить корабль и вместе с ним столько людей… может только сумасшедший.

— В мире полно придурков, Кэт. Не мне тебе об этом говорить. Ты постоянно сталкиваешься с ними по работе.

Это уж точно.

— Ты права, — согласилась Кэтрин. Откинулась назад и уставилась в потолок. — Я скучаю по детям.

— А я по Джеку. — Бесс уткнулась подбородком в плечо подруги.

Тем временем в зал стали возвращаться люди. После того как капитаны заняли свои места, охранники ввели Уильямса. Последним вошел Джоэл Кинкейд.

— Хорошо, мистер Кинкейд, — начал Блейлок. — До перерыва вы дали нам понять, что хотите вызвать вашего свидетеля.

— Да, сэр, — ответил Кинкейд, вставая. — Я вызываю профессора Джона Дилани.

Блейлок взглянул на одного из охранников, стоящих у входа, и тот открыл дверь. Дилани вошел и сел на свидетельский стул. Кинкейд сделал небольшое вступление, рассказав краткую биографию свидетеля и описав род его деятельности, а потом приступил к делу:

— Профессор Дилани, расскажите, пожалуйста, о результатах ваших расследований.

— Да, конечно. Я видел Эллиса Стивенса, белого человека в возрасте пятидесяти с небольшим лет, которому дважды выстрелили в грудь и один раз в голову с близкого расстояния. К моменту нашего прибытия он был мертв.

Либби Стивенс, вошедшая в зал вместе с другими, сидела в одном ряду с Кэтрин. Услышав слова Дилани, она опять начала плакать. Бесс подвинулась к ней и обняла. Уильямс заерзал на стуле и с непроницаемым выражением лица уставился на женщин. А через мгновение отвернулся от них. Наступила общая пауза. Затем Блейлок подал знак Кинкейду, чтобы тот продолжал.

— Профессор, что еще привлекло ваше внимание в каюте?

— Я заметил дипломат, лежащий на полу возле окна. Собственно говоря, на него указала миссис Адамс. Я также воспользовался возможностью внимательно осмотреть тело доктора Стивенса. Судя по размеру проникающих ран, они сделаны из пистолета большого калибра — возможно, тридцать восьмого, однако нельзя сказать ничего определенного, не имея в наличии пуль.

— Понятно. Что еще вы делали в каюте?

— Я искал какие-то улики, могущие заинтересовать экспертов судебной медицины. По следу, оставленному кровью, можно было предположить, что в мистера Стивенса выстрелили вскоре после того, как он открыл дверь. Пятна находились недалеко от входа. Полагаю, произошла потасовка, а потом убийца затащил тело в ванную комнату. Об этом можно судить по пятнам на ковре.

Я также удалил белое вещество из-под ногтей покойного и поместил его в конверт. Сделал на нем соответствующую надпись и отправил в лабораторию данного судна на экспертизу.

— Есть ли у вас мнение относительно этого вещества, профессор?

— Я полагаю, что это кусочки человеческой кожи, однако последнее слово остается за специалистами.

— Это единственный путь установления истины, мистер Дилани?

— Пока да. Если только мистер Уильямс не захочет рассказать, откуда появились царапины у него на плече.

— Что за чушь! — вскричал Уильямс, вскакивая со своего места. — Плечо мне поцарапала женщина, которую я пытался удержать от падения через перила. А вы тут, вижу, уже обо всем договорились заранее. Кончайте этот фарс!

Охранники, стоящие в конце зала, направились к обвиняемому, однако Тигр Блейлок поднял руку вверх и остановил их.

— Садитесь, мистер Уильямс. Никто тут пока ни о чем недоговаривался. Именно поэтому вы и находитесь здесь. Откровенно говоря, приступы ярости служат вам плохую службу. Погибло множество людей, и затонул лайнер стоимостью почти в миллиард долларов. Все присутствующие в этом зале тяжело переживают потери, так что лучше сядьте, успокойтесь и позвольте нам закончить наше дело.

Беннет Уильямс хотел что-то сказать в ответ, однако Блейлок не позволил ему вымолвить и слова.

— Вы не служите во флоте, — продолжал капитан. — Вы гражданское лицо, как сами и утверждали несколько ранее. Верьте или нет, но мы стараемся защитить ваши права и соблюсти все положенные процедуры. Вы также приняты на авианосце в качестве гостя. Так что если не будете вести себя прилично, я велю заткнуть вам рот и привязать к стулу. Вам все ясно?

Уильямс стоял и тяжело дышал. Его грудь вздымалась. Он встретился взглядом с Блейлоком, который не моргая смотрел на него. Спустя некоторое время Уильямс сел. Блейлок повернулся к Кинкейду и кивнул.

— Предположим, что вы правы и найденное вами вещество действительно является человеческой кожей. Есть способ определить, кому она принадлежит?

— Конечно, есть, — ответил Дилани. — Нужно провести тестирование на ДНК. Я уже разговаривал с главным медицинским офицером. К сожалению, на корабле нет соответствующего оборудования.

— Ясно. На этом вы закончили свое расследование, профессор?

— Не совсем. Я решил осмотреть каюту мистера Уильямса и кое-что в ней обнаружил.

Дилани сунул руку под стул и вынул из наволочки пистолет, находящийся теперь в целлофановом пакете. Положил его на стол перед Селдоном Кардуэлом. Капитан от удивления моргнул и подался вперед. Стоящий поблизости охранник широко открыл рот. Кэтрин бросила взгляд на Джейсона Снеллинга, который внезапно побледнел. Наступило всеобщее молчание.

— Профессор, вам знакомо это оружие? — заговорил наконец Кинкейд.

— Да, — ответил Дилани. — Это девятимиллиметровый «таурус-миллениум», полуавтоматический. Длина ствола три дюйма с четвертью.

— Ранее вы сообщили нам, что доктор Стивенс мог быть убит из крупнокалиберного пистолета. Этот подходит?

— О да, — подтвердил Дилани, глядя прямо на Беннета Уильямса.

Блейлок объявил еще один перерыв, позволив Снеллингу посовещаться со своим клиентом, однако члены комиссии уже приняли решение продлить задержание Уильямса. Снеллинг предпринял последнюю попытку спасти дело, вновь вызвав Уильямса в качестве свидетеля, дабы тот объяснил, что взял пистолет с собой в круиз чисто в виде самообороны, имея при себе большую денежную сумму.

— Вы проинформировали кого-то из офицеров о том, что у вас в багаже хранится оружие? — спросил Баррони.

— Нет.

Комиссия единодушно решила продлить срок задержания.

 

Глава 25

Уоррен Уилкерсон стоял на тротуаре возле студии Эн-би-си и смотрел новости на телеэкране вместе с двумя десятками других людей. Эпизод о Беннете Уильямсе, которого задержали в связи с гибелью «Мажестика», показывали уже не первый раз. В последние два дня эта новость доминировала на канале. Количество жертв катастрофы приближалось к тысяче.

В Вашингтоне, округ Колумбия, президент, выступая по телевидению, объявил о поминальной службе по погибшим. Он заверил страну, что делается все возможное по выявлению преступников и привлечению к ответственности. По мере роста общественного негодования сенаторы и конгрессмены выступали за проведение расследования в отношении надежности корабельной индустрии.

Высвечивается все больше и больше леденящих душу подробностей, вызывающих всеобщее осуждение. Уоррен Уилкерсон сокрушается вместе с другими, особенно когда на экране в списке погибших появляется имя Эллиса Стивенса. Через несколько секундой уже продолжает свой путь по улице. Дойдя до Рокфеллеровского центра, спускается вниз по ступеням в ресторан «Морской гриль» и спрашивает место в углу. Стоит приятный летний день, и возле заведения имеется немало свободных столиков, однако ему хочется побыть одному. Появляется официант и принимает заказ на выпивку. Уилкерсон ждет.

За соседним столиком сидят двое мужчин. Они также заказали спиртное, только пока не прикасаются к нему. И салаты нетронуты. Мужчины молчат, внимательно наблюдая за посетителями, входящими в ресторан и выходящими из него. Наконец человек, сидящий ближе к Уилкерсону, просит принести счет. Он оплачивает наличными и оставляет на столе чаевые. Затем он и его товарищ встают и уходят.

Уилкерсон сразу же обращает внимание на портфель. Однако вместо того чтобы окликнуть уходящих мужчин, цепляет его ногой и тащит к своему столику. Портфель тяжел.

Уилкерсон никуда не спешит. Заказывает закуску в виде черной икры, яйца и тоста. Он не ест икру каждый день и не уверен, что ему нравится ее вкус, однако постоянно проявляет к ней любопытство. По телевизору, стоящему на стойке бара, показывают видеосюжет, снятый пассажиром «Мажестика». Уилкерсон какое-то время смотрит на экран, потом опускает взгляд. Один из рукавов его пиджака немного обтрепался. Он вздыхает и мысленно решает по пути домой зайти в «Закс», чтобы заказать новый костюм. Затем забирает портфель и покидает ресторан.

 

Глава 26

Судно «Исследователь океана» прибыло через двадцать четыре часа с целью взять пассажиров со «Звезды Мэри» и «Теодора Рузвельта». Прибытие еще одного круизного корабля, «Принцесса меридиана», ожидалось на следующий день. Дилани, Бесс и Кэтрин находились в последней группе отправки, ибо итальянские власти пригласили их в Геную для дачи свидетельских показаний, касающихся ужасной трагедии. Их заверили, что вся процедура займет менее недели. Итальянцы сопроводили требование тремя международными повестками. После дачи показаний круизная компания обещала отправить их домой самолетом. Передавший послание посол США дал понять, что итальянские и американские власти заинтересованы в их сотрудничестве. Таким образом, у них не оставалось другого выбора, как только согласиться.

Приблизительно шестьдесят процентов людей, отправившихся в круиз на «Мажестике», отбыли назад в Майами на «Исследователе». Многие из них потеряли близких или до того расстроились, что не могли продолжать путешествие, так хорошо начавшееся три дня назад. Остальные пассажиры согласились плыть на «Принцессе меридиана». Экипаж «Теодора Рузвельта» изо всех сил старался проявлять гостеприимство, однако случившееся несчастье нависало над ним словно темная туча. После того как «Звезда Мэри» передала последних пассажиров авианосцу, она издала три долгих гудка и взяла курс не Геную.

Внезапный людской приток столь переполнил «Рузвельт», что главному инженеру пришлось переставить самолеты, с тем чтобы более равномерно перераспределить тяжесть. Делалось все возможное в данных обстоятельствах.

Со своей стороны Кэтрин хотела покинуть корабль как можно быстрее. И только телефонный разговор с детьми, который по своей доброте организовал Скотт Уордлоу, несколько успокоил ее. По счастливому стечению обстоятельств, позвонив на квартиру Элли, она также застала там своего сына Джеймса. Они как раз ужинали. Несмотря на горестные события, дочь настаивала на том, чтобы Кэтрин не прерывала отпуск и попробовала отдохнуть как следует. Джеймс соглашался с сестрой.

— Если ты застрянешь в Италии, мама, отлично проведи там время, — говорила Элли. — Ты ведь так давно никуда не ездила.

— Мне как-то больше не хочется веселиться.

— Кроме того, — продолжала Элли, — Бесс говорит, что ты встретила там красивого мужчину.

— Бесс?

— Она звонила и сообщила нам, что ты прямо рвешься домой.

— Бесс Доливер звонила вам?

— Это секрет, — вступил в разговор Джеймс. — Но Элли права. Тебе надо хорошенько расслабиться. У нас тут все отлично. Мы сдаем экзамены, так что не сможем при всем желании проводить с тобой время.

— А как же Зак? — спросила Кэтрин. — Я должна буду прилететь домой на следующей неделе.

— У Зака все нормально, — ответил Джеймс. — Он получил твой е-мейл и в курсе всех новостей. Ему хочется побыть у папы еще несколько дней.

— Представляю, как отнесутся к этому твой отец и Кимберли.

— Ее зовут Кендра, — проворчал Джеймс.

— Да какая разница.

Хирург, специалист по операциям на сердце, женился в четвертый раз, и Кэтрин уже запуталась во всех его женах.

— Зак становится крутым, — продолжал Джеймс, меняя тему разговора. — Я разговаривал с ним по телефону и спросил, не возникнет ли у него проблем, если ты задержишься. Он ответил, что все уже улажено.

— В самом деле?

— Ну да, — подтвердила Элли. — Я тоже поболтала с папой, и он… похоже, удивлен. По его словам, Зак заявил напрямую, что будет жить у них, пока ты не вернешься. А потом попросил отца подбросить его до школы в понедельник на полчаса раньше.

— Вот это да! — воскликнула Кэтрин, восхищенная своим шестнадцатилетним сыном. — А что сказала Ким… то есть Кендра?

— Ничего, — ответила Элли. — Думаю, их так удивило поведение Зака, что они не стали возражать и сразу сдались. Да и большого выбора у них не имелось, принимая во внимание то обстоятельство, что ты все еще плывешь по океану.

— Я могу вернуться через несколько дней. Слушание только…

— Не беспокойся, у нас все хорошо, — заверила ее Элли. — И Зак в порядке. Если с ним что-то случится, ты же знаешь, я заберу его.

— Да, конечно. Зак молодчина… и вы оба тоже молодцы.

— Правильно, — подключился Джеймс. — Давай отдыхай по полной программе. Знаю, тебе нелегко, но ты попробуй. Ладно?

— Подумаю. Ты говоришь, о катастрофе сообщали в новостях?

— Да. Вас постоянно показывают по телевизору. Говорят, что вы помогли задержать человека, причастного к диверсии, — сказал Джеймс.

— Он пока только подозреваемый.

Кэтрин вкратце сообщила им детали. После разговора с детьми она почувствовала себя гораздо лучше, хотя и сожалела о том, что не смогла переговорить с Заком. И пошла искать Бесс.

— Ах ты, доносчица, — проговорила Кэтрин, присаживаясь рядом с подругой.

Бесс подняла руки вверх:

— Я только рассказала им о том, что ты собираешься вернуться домой. У тебя хорошие ребята.

— А с Заком ты разговаривала?

— Всего несколько минут, — отвечала Бесс, потягивая кофе. — Я позвонила Джеку, чтобы он обо мне не беспокоился. Муж соединил меня с университетом, а потом и с Атлантой. Слушай, у нас все равно нет выбора, так давай расслабимся.

— Вы, кажется, состоите в сговоре. Можно полюбопытствовать, чем ты собираешься заниматься в Италии? Вся наша одежда пошла ко дну вместе с кораблем, не говоря уже о моих драгоценностях… Черт возьми, они мне действительно нравились.

Бесс сочувственно кивнула.

Кэтрин продолжала:

— Твои вещи тоже утонули. Или ты хочешь ходить в морской форме?

Бесс взглянула на джинсы и футболку, надетые на ней, и пожала плечами.

— Мне кажется, я выгляжу довольно сексуально, — заметила она. — Лоцман и помощник капитана вчера флиртовали со мной.

— Ты красавица, спору нет, но я серьезно, мы…

— Не волнуйся. Утром я разговаривала с Эдом Нельмсом. Все находятся в одинаковом положении. «Принцесса меридиана» — сестринское судно «Мажестика», и компания выделяет каждому пассажиру по три с половиной тысячи долларов, дабы компенсировать утрату. Все, что мы не сможем найти на борту корабля, достанем в Каннах.

— В Каннах? Да там все страшно дорого. Нам повезет, если удастся купить пару чулок на двоих.

— Тогда отправимся в Ниццу или Геную. В этих городах можно купить все, что угодно.

— Ты просто невероятный человек, — покачала головой Кэтрин.

— Я не пущу тебя домой, Кэт. Мы начали это чертово путешествие вместе и закончим его вместе. И плевать на повестки. Кроме того, ходят слухи о том, что один небезызвестный профессор тоже остается.

Кэтрин моргнула.

— Джон остается?

— Угу.

— Я разговаривала с ним всего пять минут после слушания.

— Возможно, он избегает тебя, — предположила Бесс. — Где же он прячется? Кофе, кстати, хороший.

Кэтрин подалась вперед и понизила голос:

— Его заставили провести исследование на компьютере. Он уверен, что Уильямс действовал не в одиночку.

— Как это?

— Они взяли несколько кусков железа от корпуса «Мажестика» и осмотрели под микроскопом. На них оказались следы нитрата и гексагена, которыми начиняют взрывчатку. О, если бы нам удалось узнать, кто и почему потопил лайнер.

— Может, предоставим властям искать преступников, Кэт?

— Почему? Нам самим необходимо выяснить, что случилось на самом деле. Мы не можем позволить…

— Кэт…

— Что?

— Ты помнишь, что разговариваешь с подругой?

— Что ты хочешь этим сказать?

— Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. Тебе не вернуть девушек, убитых Дженксом, и не поднять со дна океана «Мажестик». Так пусть власти…

— Дело совсем не в этом, — протестовала Кэтрин. — Та трагедия случилась более двадцати лет назад.

— А ты, единственная, кто выжил, по-прежнему носишь ее в себе.

— Ошибаешься!

— Разве? — спросила Бесс едва слышно.

— Абсолютно… не знаю, возможно, не совсем. Уверена, что психиатры увидят тут некую связь. Они во всем подозревают связи. Дело в том, что на сей раз я хочу навечно упрятать Уильямса в тюрьму, чтобы он больше не смог никому причинить вреда.

Бесс сделала глубокий вдох и выдох.

— Если бы Уильямс действовал совместно с другими людьми, они бы напали на тебя или Джона — да и на меня в конце концов.

— Нам нужно докопаться до самой сути.

Бесс слова подруги не убедили. Она отрицательно покачала головой.

— Что, собственно, ищет Джон?

— Он не говорит мне. Поиски имеют какое-то отношение к учетно-отчетным материалам круизной компании. Он держит все в глубокой тайне.

— Может быть, у него нет никаких зацепок и он просто хочет произвести на тебя впечатление.

— Джону незачем производить на кого-то впечатление. Он похож на бульдога: вцепившись зубами в жертву, рвет ее до конца.

— Проворный парень, — заключила Бесс, театрально подняв вверх брови.

Кэтрин легонько толкнула ее:

— А Джек хочет, чтобы ты вернулась?

— Он скорее всего приударяет за Ириной.

— Кто она такая?

— Его секретарша. — Бесс продемонстрировала бюст Ирины, выставив руки перед грудью.

Кэтрин нахмурилась и задумалась.

— О, ты хочешь сказать, что она выглядит как ты в спасательном жилете, — рассмеялась она. — Ты шутишь, не правда ли?

Бесс улыбнулась:

— Нет, Джек очень милый. Он хочет, чтобы я хорошенько отдохнула и славно провела время. По словам посла, мы по крайней мере неделю пробудем в Италии. Я сообщила об этом Джеку, и он заказал нам номер-люкс в отеле «Сплендидо».

— Правда? В том самом, который виден из гавани?

— Именно.

Кэтрин вздохнула.

— Мне нравится Портофино. Красивое и спокойное место. В последний раз я посетила его во время медового месяца.

— Тогда дай свое согласие.

— Я согласна.

Бесс вскрикнула и обняла ее.

Бесс Доливер точно описала «Принцессу меридиана». За исключением двух незначительных различий в световой схеме и мебели корабль являлся точной копией «Мажестика». Скорость и эффективность, с которой команда приняла на борт оставшихся пассажиров, поразили Кэтрин. По настоянию компании все служащие «Мажестика» вернулись домой на «Исследователе». Делалось ли это по гуманитарным соображениям или с целью расследования, оставалось неясным. Судя по усиленным мерам безопасности и опросу, которому подвергались пассажиры, Кэтрин склонялась к последнему предположению. Две команды, посланные круизной линией, успели проинтервьюировать всех пострадавших еще до прибытия в Геную. Официальные лица из американского консульства и представители итальянского правительства встретили их в главном вестибюле и вручили новые паспорта взамен утраченных. Согласно первоначальному курсу «Мажестика», им предстояло пробыть в Генуе два дня, а затем отправиться к берегам Ниццы.

Постепенно ужас от случившегося проходил и люди возвращались к нормальному образу жизни. Отец Келли и преподобный Ринольдс решили остаться на судне. Они провели заупокойную службу об убиенных в помещении корабельного театра и старались утешить всех, кто в этом нуждался. Кэтрин, Дилани и Бесс посетили церемонию.

Вскоре они убедились в том, что бюрократия одинакова во всем мире. Не успел корабль причалить в порту Генуи, как к ним явился государственный чиновник, который сообщил, что премьер-министр Италии пытается определить, кто будет заседать в комитете по расследованию. Он заверил их, что решение будет принято в конце недели, и порекомендовал несколько хороших ресторанов и достопримечательностей, которые можно посетить во время пребывания в городе.

Все ждали начала слушания и беседовали уже на обычные, вполне светские темы. И только пустые места в зале служили немым напоминанием о недавней трагедии.

Зажатая между Францией и Тосканой, Генуя является скорее коммерческим и индустриальным центром, нежели туристическим перевалочным пунктом. Несмотря на впечатляющую гавань и холмистую местность, город лишен колорита по сравнению со своими яркими соседями, Флоренцией и Римом.

На второй день пребывания Кэтрин и Бесс пошли прогуляться по Виа Кароли, изобилующей модными магазинами. Джон Дилани присоединился к ним. В течение первого часа они просто бродили по улице, и профессор держался молодцом, однако вскоре у него в глазах зарябило, и он заявил, что хочет посетить аквариум. Они договорились встретиться за ужином на корабле.

Бесс смотрела, как Джон садится в такси, а потом проговорила:

— Мужчины удивительные существа. Они могут часами пропадать на площадке для гольфа или ходить в длительные походы, но стоит взять их с собой в магазины, и они начинают изнемогать через пять минут.

Кэтрин захихикала, взяла подругу под руку, и они пошли в сторону старого города. По дороге она заметила, что три четверти населения водят машины или идут, разговаривая по мобильным телефонам. Даже велосипедисты болтали во время езды.

Высоко на холме в конце узкой улочки стояла наиболее известная постройка старого города — замок д’Альберти. Кэтрин запомнила его по последнему путешествию.

Теперь там музей, окруженный парками с редкими цветами и искусственными гротами. Первый владелец, морской капитан, построил это здание в конце 1800-х и оборудовал в нем то, что он называл турецкой комнатой, напоминавшей каюту на его последнем корабле. Во время посещения этих мест Кэтрин вместе со своим мужем-хирургом приняла участие в экскурсии. Гид сообщил их группе, что в Генуе в 1451 году родился Христофор Колумб. Правда, он умолчал о том, что великий путешественник покинул город, как только наскреб денег на дорогу. Она запомнила две выставленные под стеклом карты, думая о том, как Колумбу вообще удалось открыть Новый Свет. На одной был представлен предполагаемый маршрут в Японию, 2700 миль на запад. К сожалению, Япония оказалась на расстоянии 12 200, а Северная и Южная Америка располагались где-то в середине пути.

На углу улицы подруги свернули направо и вышли на пьяцца де Феррари, где решили отдохнуть в небольшом кафе. Кэтрин заказала кампари и лениво потягивала его, наблюдая вместе с Бесс за прохожими. Спокойствие возвращалось к ним. В центре площади выделялся один из больших журчащих бронзовых фонтанов, которые так обожают итальянцы. День выдался тихий; легкий ветерок обдувал воду, создавая в воздухе пелену тумана. На противоположной стороне площади находился оперный театр, поврежденный бомбой во время Второй мировой. Они с мужем смотрели там оперу «Дон Жуан». Акустика в зале была очень плохая, и слов невозможно было разобрать.

Отдохнув, подруги продолжили путь по виа Гарибальди, узкой мощеной улочке, которую называют «улицей дворцов». Когда-то здесь обитали почтенные генуэзские семейства, наиболее известным из которых считались Колумбы, однако Марко Поло также жил здесь, а позднее сюда приезжали на длительный срок Чарлз Диккенс, Рубенс, Флобер и Вагнер.

В художественной галерее проходила выставка произведений Каналетто, репродукции картин которого Кэтрин приходилось видеть раньше. Ее всегда поражало то, как художник использует цвет и перспективу. Странно, но, глядя на эти шедевры, она вспомнила первые годы замужества. Хирург только что купил дом, и с деньгами было напряженно. Нет, они не бедствовали, только Кэтрин приходилось считать каждый цент и порой отказываться от еды в пользу мужа. Во время обеда она ходила в музей и подолгу сидела перед картинами Каналетто. А когда хирург возвращался домой и расспрашивал Кэтрин о том, как прошел у нее день, она придумывала какую-нибудь историю про обед с подругой и восторгалась вкусной едой. Тогда жизнь была совсем другой. Она тоже. Кэтрин размышляла на эту тему, стоя у витрины магазина. Теперь она далеко не так наивна и мало кому доверяет.

Мысли вернулись в настоящее. Кэтрин внимательно рассматривала живопись Каналетто и думала, не голодал ли художник, когда писал свои картины. Они с Бесс продолжили свой путь, однако Кэтрин несколько раз за этот день возвращалась к мыслям о картинах. Элегантность, приглушенные тона и чувство одиночества — вот что составляло их суть. По дороге назад к кораблю ей вдруг пришло в голову, что, возможно, Каналетто мучил какой-то другой голод.

Кэтрин вышла из ванной, обернулась полотенцем и пошлепала к кровати, где лежали разные свертки. Последним местом, которое она посетила вместе с Бесс, оказался модный магазин дамского белья, итальянский эквивалент «Викториа сикрет». Она сбросила полотенце, надела соответствующую пару трусиков и лифчик. Ее поразило, что сзади трусы были совершенно открыты.

Кэтрин обернулась и посмотрела в зеркало, желая удостовериться, что надела их правильной стороной.

Черт побери. С таким же успехом их может носить двенадцатилетняя девочка. Посмотрела другие трусы. Тот же фасон.

— Неудивительно, что итальянцы так расплодились, — пробормотала она.

Подумала, не позвать ли Бесс, однако вспомнила, что подруга хотела пойти в бизнес-центр, чтобы отправить электронные письма. Одевшись, Кэтрин подошла к комнате Дилани и постучала в дверь. К ее удивлению, он вышел к ней в халате.

— Привет, лентяй. Я думала, ты уже одет.

— У меня кризис, — ответил он. — Входи.

Кэтрин вошла, поцеловала его в щеку и присела на край кровати.

— Что случилось?

— После того как мы расстались, я обошел все магазины в районе пьяцца Корветто, но так и не смог нигде найти нормальные спортивные трусы.

— В самом деле?

— Ну да.

— И что дальше? — спросила Кэтрин’ поднимая брови.

Дилани некоторое время колебался, затем подошел к комоду, открыл ящик и вынул две пары самых крошечных мужских трусов типа «спидо», которые ей когда-либо приходилось видеть. Черные и темно-синие.

— Ничего себе! — удивленно воскликнула Кэтрин.

— Вот именно. Как мне их носить, черт возьми? Они больше подходят для подростка-спасателя на побережье Джонс-Бич.

— Ну не знаю, — протянула Кэтрин. — Трусы смотрятся довольно сексуально… и у тебя хорошая фигура…

— Ради Бога, Кэт, ведь мне сорок шесть лет. Я ношу широкие трусы на резинке с десяти лет.

Кэтрин пожала плечами:

— Выбор у тебя небогат. Ты мог бы и ничего не надевать под брюки. Это стало бы нашей общей маленькой тайной.

Дилани нахмурился.

— Я никому не скажу, Джон, клянусь. Ладно, пошли на обед.

Дилани продолжал смотреть на нее, потом направился в ванную, стараясь соблюдать достоинство. По пути схватил висевшие на спинке стула брюки кремового цвета. Вернулся в комнату через несколько минут в них и свободной белой рубашке.

— Очень хорошо, — заметила Кэтрин, осматривая его с головы до ног.

Дилани что-то пробормотал, всовывая ноги в коричневые мокасины.

Кэтрин встала, обняла его за шею и приблизила свои губы к его уху.

— Если станцуешь для меня стриптиз, я положу доллар в твои…

— Пошли, — сказал он.

У Дилани было такое смешное выражение лица, что она прикусила губу, дабы не рассмеяться, что ему явно не понравилось бы. И зря она, конечно, ущипнула его за задницу, когда они входили в лифт, прошептав:

— Какая славная попка.

Дилани так удивился, что резко обернулся и чуть не сбил с ног какого-то человека. Промямлил извинение и сердито посмотрел на Кэтрин, которая улыбнулась ему самым невинным образом.

— Джон, надо быть осторожней.

Они шли через зал ресторана к своему столику, и Кэтрин изо всех сил старалась сохранять серьезное выражение лица, однако без особого успеха. Уголки рта постоянно подергивались.

Они поздоровались с Бесс и сели.

— Одно слово о трусах, и я лично выброшу тебя за борт, — едва слышно предупредил ее Джон.

Эти слова стали каплей, переполнившей чашу. Кэтрин вскочила, быстро прошла в туалет и там уж насмеялась вволю.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила подругу Бесс, когда та вернулась за стол.

— Нормально, — отвечала она, вытирая слезы. — Просто подводка для глаз потекла. А у тебя как?

— Я решила не посылать Джеку е-мейл, а позвонить ему. Он немного не в себе, однако говорит, что дела идут хорошо. Только он всегда так говорит. Кстати, передает тебе привет. Ты едешь с нами завтра в Портофино? — обратилась она к Дилани. — Мы с Кэт берем напрокат машину.

— Если только для меня найдется место. Мы застряли здесь до пятницы, и мне хотелось бы повидать этот городок. Собирался отправиться туда на автобусе, но с вами, девушки, будет куда веселее.

— Нет проблем, — сказала Бесс. — В агентстве мне сообщили, что нам дают «альфа-ромео». Я видела автомобиль только на фотографии, однако выглядит он довольно прилично и у него большой багажник.

— Уверен, что все пройдет замечательно, — заверил их Дилани. — Как я понимаю, ехать туда недалеко.

— Семнадцать миль, — сообщила Бесс. — Мы с Кэт решили пробыть там день, а потом двинуть в Ниццу. Что скажешь?

— Как-то не думал на эту тему. Занимался по программе, пока не повстречал вас, — отвечал Джон, толкая Кэтрин локтем. — Вы считаете, будет трудно снять номер в отеле?

— Только не в это время года, — успокоила его Бесс. — Мы остановимся в «Сплендидо».

Так они болтали и ели. Дилани участвовал в беседе, хотя и ерзал на стуле активнее, чем обычно. Кэтрин подозревала, почему ему неймется, однако решила быть умнее и воздерживаться от комментариев. Бесс приняла весь огонь на себя и не давала разговору угаснуть.

— Тебе удалось найти других преступников, Джон? — спросила она.

— Пока нет. Меня заставили разбираться в базовом устройстве круизной компании, и я знакомился с их руководством, с людьми, имеющими одних работодателей и сходные адреса, однако результат оказался нулевым. Мы даже проверяли производителей лайнера с целью выявить среди пассажиров их клиентов. Только и это не дало никаких результатов. Я весьма разочарован, так как знаю, что это ничтожество Уильямс не мог в одиночку потопить «Мажестик». Ему определенно кто-то помогал.

Кэтрин нежно сжала руку Дилани и спросила:

— Тебе удалось посмотреть финансовые отчеты?

— Что ты имеешь в виду?

— Надо полагать, люди, на которых работал Уильямс, купили ему билет. Интересно, заплатили они за каких-то других пассажиров или, может, пользовались одним и тем же туристическим агентством.

Дилани уставился на нее.

— Отлично, Кэт, — похвалил он. — Не знаю, почему я сам до этого не додумался.

— За спиной каждого великого мужчины… — начала Кэтрин.

— …стоит еще более великая женщина, — закончила Бесс. Дамы пожали друг другу руки, дабы предать больше значимости сказанному.

— Ты полагаешь, что совершившие диверсию люди могут находиться на этом корабле? — обратилась к Дилани Бесс.

— Вполне возможно, — ответил он. — Только скорее всего они отправились домой на другом судне.

— Не понимаю, почему бы не передать это дело полиции, — рассуждала Бесс. — Не хочу, чтобы пострадал кто-то еще.

Дилани пожал плечами:

— В твоих словах что-то есть. А теперь пойдемте, девушки, потанцуем.

— Ага. Вы давайте идите, а я улягусь в постель с хорошей книжкой.

— Нет, — протестовала Кэтрин. — Пошли с нами.

— Спасибо, но я очень устала. Желаю вам повеселиться от души.

Бесс встала и поцеловала Кэтрин в лоб. Целуя Дилани в щеку, она прошептала ему на ухо:

— Если ты ее обидишь, я тебя убью.

— Понял, мэм, — прошептал он в ответ.

Кэтрин смотрела вслед удаляющейся подруге.

— Она удивительная.

Дилани согласно кивнул:

— Да, она мне нравится. — Хотел сказать что-то еще, но вдруг умолк и с серьезным выражением лица посмотрел на Кэтрин. — Послушай, Кэт, я не хочу вам мешать. Вы вместе отправились в путешествие, а я примкнул к вам относительно недавно. Бесс, наверное, чувствует себя теперь пятым колесом в телеге. Ты понимаешь, о чем я?

Кэтрин улыбнулась:

— Для динозавра ты на редкость чувствителен.

— Иногда на меня находит.

— Не беспокойся о Бесс Доливер. Она без колебаний скажет тебе, если ей что-то не понравится. Мы уже говорили на эту тему сегодня, и она ничего не имеет против наших с тобой встреч.

— Вы говорили обо мне? — удивленно спросил он.

— Ну конечно, — ответила Кэтрин, отталкивая стул. — Ладно, отведи меня на танцы.

— Да, и все же…

Дилани тоже встал, взял Кэтрин под руку, и они пошли через зал. Он был приятно удивлен, когда она вдруг остановилась и поцеловала его.

— А это за что?

— За то, что ты динозавр.

На «Мажестике» ночной клуб назывался «Пещера», а на «Принцессе меридиана» он носил название «Грот». Кэтрин бегло осмотрела интерьер, когда они спустились вниз по грубо отделанной каменной лестнице, и решила, что между двумя заведениями большой разницы нет. В отличие от большинства судов, которые угождали во всем молодежи, «Принцесса меридиана» предназначала «Грот» для вполне взрослых людей, и об этом сообщала табличка на двери. На корабле имелось еще два ночных клуба, в которых играли нью-эйдж, рэп и техно-рейв. В «Гроте», однако, не танцевали вальс, здесь звучали веселые и быстрые мелодии. Порой, чтобы доставить удовольствие присутствующим, ставили какой-нибудь медленный танец. Кэтрин предпочитала энергичную музыку, однако, когда ритм менялся, ей приятно было ощущать крепкую грудь Дилани и обнимать его плечи. Она не возражала, если его рука иногда спускалась с ее талии на бедра. У него плоский живот и так приятно провести рукой вверх по крепкой мужской спине.

Руководство не жалело затрат на создание нужной атмосферы. Танцпол состоял из больших полупрозрачных квадратов, цвет которых постоянно менялся. Зеленые лазерные лучи пересекали зал, двигаясь в ритм музыке, и каждые тридцать минут кто-то включал аппарат, выпускающий туман, колышущийся у колен танцующих. Эффект получался просто сюрреалистический, когда дым пронизывали лазерные лучи.

Дилани признавал, что он не самый лучший танцор в зале, однако очень старался ради Кэтрин. А та танцевала естественно и без труда следовала за ним, когда он вел ее, облегчая ему задачу. Все больше и больше народу собиралось на танцполе. Протанцевав два часа кряду, они устали и вспотели. Кэтрин не могла вспомнить, когда в последний раз так хорошо проводила время. В перерыве она села за столик, а Джон отправился за напитками. Он шел, немного прихрамывая, что рассмешило ее.

Выпив, они вместе пошли к его каюте. И Кэтрин вовсе не удивило то, что Джон пригласил ее войти, а потом поцеловал и начал ласкать.

— Ого… не у меня одного красивая попа, — прошептал он ей на ухо.

Кэтрин начала было отвечать, однако не смогла вымолвить и слова, после того как он приник к ней и стал целовать в шею. Она обняла его, закрыла глаза, откинула голову назад и вдруг осознала, как часто бьется ее сердце. Через некоторое время их губы встретились, она задышала еще чаще. Кэтрин охватило чудесное безрассудство, чувство, которого она так давно не ощущала.

Волны Средиземного моря нежно ласкали борта корабля, а звезды на черном бархатном небе казались бриллиантами. Кэтрин отбросила все свою природную осторожность и отдалась на волю стихии чувств.

 

Глава 27

Продолжительный свисток на «Звезде Мэри» заставил Аднана Аль-Джаббара поднять взор. Затем вся палуба начала вибрировать.

— Брошен якорь, — сказал Джаббар. — Мы, наверное, прибыли в Геную.

Умар кивнул и потянулся. Поднес свои часы к фонарику на батарейках и узнал время. Три тридцать утра. Им пришлось пробыть взаперти в грузовом трюме слишком долго. Пора выбираться отсюда. Умару не нравились болтуны, а Джаббар оказался именно таким. Последние два дня этот болван только и делал, что молол языком. Жаловался на американцев, которые смертельно оскорбляют его в лучших чувствах. По его словам, янки не уважают Аллаха. Они высокомерные, аморальные богачи. Умар притворялся, что слушает напарника. Ему самому плевать и на Аллаха, и на американцев. Они просто средство для достижения цели. Политические пристрастия, равно как и религиозные убеждения, все усложняют. Он верит только в деньги. Через несколько лет исламистские радикалы направят свой гнев против русских или японцев. И вообще, какая разница, с кем воевать.

Умар вновь взглянул на часы. Скоро за ними придут. Третий член их команды так и не встретился с ними, однако это уже не имеет никакого значения. Возможно, он погиб. Такой у них опасный бизнес. Он взглянул на Аднана, который все тарахтел об одержанной ими блистательной победе.

Самоуверенный дурак, подумал Умар. Если американцы по-настоящему рассвирепеют, то за один день сметут его страну с лица земли, не забыв при этом обзавестись новыми телевизорами, чтобы смотреть воскресный футбол. Террористы, дружки Аднана, производят жалкое впечатление. Они всего лишь блохи, полагающие, что могут повелевать собакой.

Через две минуты раздался стук. Пауза, и вслед за ней еще три удара. Умар поднял засов и приоткрыл дверь контейнера. Селдон Кардуэл помог ему отодвинуть ее в сторону.

Капитан «Звезды Мэри» вошел в помещение и заговорил тихим голосом:

— Почти вся команда сейчас спит. Только три человека несут вахту, и они находятся в другом конце корабля. Причал пуст. Если будете действовать быстро и бесшумно, то через пару минут выберетесь отсюда. Вот возьмите.

Кардуэл сунул руку в карман кителя, извлек оттуда два толстых конверта и протянул по одному каждому. Аднан приложил руку к сердцу, поклонился и засунул конверт в матерчатую сумку. Умар открыл свой и стал перебирать содержимое. Кроме авиабилета и паспорта там лежали двадцать тысяч долларов наличными. Он мельком взглянул на паспорт. Выражение его лица ничуть не изменилось, когда он читал написанную от руки записку, вложенную в документ.

— Очень хорошо, — заключил он.

— А что случилось с нашим товарищем? — спросил Аднан. — Вы что-нибудь о нем слышали?

— К сожалению, ничего, — ответил Кардуэл. — Он знал, что рискует, берясь за такое дело. Вам пора отправляться. Сходни находятся в третьем коридоре. Удачи.

Умар не двинулся с места. Сунул руку в карман, достал пачку сигарет и сунул одну в рот. Выругался по-арабски вполголоса, не найдя спичек.

Кардуэл нетерпеливо смотрел на него.

— Возьмите, — протянул он Умару свою зажигалку. — Только не прикуривайте, пока не покинете причал.

Умар кивнул и сунул зажигалку в карман.

Они простились без рукопожатий.

Аднан пошел вперед, Умар следовал за ним. Они нашли сходни, убедились в том, что их никто не видит, и начали спускаться. Достигнув пирса, они направились прямо к автостоянке. У заднего ограждения стоял «мерседес» последней модели. Умар сунул руку под крыло со стороны водителя и нашел там ключи. Нажал на кнопку пульта, открылся багажник. Аднан подошел к дверце пассажирского сиденья. Она все еще была закрыта. Постучал по крыше, чтобы привлечь внимание своего спутника.

Умар направил пульт на замок и нажал кнопку. Никакого эффекта. Дверь не открывалась. Бормоча что-то невнятное, он подошел к Аднану.

— Отойди.

Тот отошел в сторону и смотрел, как Умар старается открыть машину ключом.

Не получается.

— Дай я попробую, — попросил Аднан.

Умар надул губы и передал ключ товарищу.

Прежде чем Аднан успел вставить ключ в замок, рука зажала ему рот и резко откинула голову назад. Он почувствовал жгучую боль в середине спины. Пытался кричать, когда нож вошел в его тело и достал до правого легкого. Потом лезвие проникло в него еще раз. Кровь хлынула в легкие, он начал отчаянно молотить руками. Внезапно ноги его ослабли. В отчаянии Аднан отпрянул от машины и повернулся кругом, пытаясь схватить Умара за горло. Тысяча ярких огней вспыхнула перед его глазами, когда Умар вонзил нож ему в живот и резко поднял вверх, пронзая сердце.

Умар отпустил плечо Аднана и вынул нож из тела товарища. Тот упал на колени. Их взгляды встретились. Умар сделал шаг назад и невозмутимо смотрел, как Аднан заваливается набок.

Вспышка понимания появилась в глазах Аднана прежде, чем в них померк свет. Умар отодвинул ногу от лужи крови, вытекающей из тела напарника, и нагнулся, чтобы открыть сумку Аднана. Взял его паспорт и авиабилет. Положил их на землю и поджег зажигалкой Кардуэла. Через минуту от них остался только пепел. Удовлетворенный, он отпихнул его ногой и медленно пересчитал деньги в конверте Аднана. Закончив, засунул конверт на дно своей сумки.

Так-то лучше.

Пришлось поднапрячься, чтобы оттащить мертвое тело к краю пирса. Умар столкнул его вниз и подождал несколько минут, пока оно скрылось под водой. В машине нашел дорожную карту и стал изучать ее.

Найдя Портофино, Умар развернул машину и тронулся в путь.

 

Глава 28

В десять тридцать утра Дилани, Бесс и Кэтрин уселись в «альфа-ромео» и поехали в Портофино по второстепенным дорогам, избегая шоссе А12. Путешествие, слава Богу, оказалось коротким, да и пейзаж радовал глаз. Как и говорила Бесс, в машине имелся большой багажник, однако заднее сиденье скорее подходило для маленьких детей, чем для взрослого мужчины, — так по крайней мере представлялось Дилани. При своем росте в шесть футов два дюйма он чувствовал себя там как сухой кренделек, посыпанный солью. Поездка должна была занять всего полчаса. К сожалению, Бесс свернула не там, где нужно, и они оказались в селении Ла-Специя.

Из уважения к Дилани дамы решили осмотреть старинный городок с узкими кривыми улочками. Очаровательное место, расположенное среди гористого западного побережья Средиземного моря. Побродив около часа, они наконец остановились на обед в «Траттория лантерна». Спросили у официанта, как им скорее добраться до Портофино. Его английский был не лучше, чем их итальянский. Он вежливо выслушал их просьбу и пожал плечами. Ушел, а через минуту явился вместе с владельцем ресторана.

— К сожалению, отсюда вы не попадать туда, синьора, — объяснил он.

— Почему мы не можем попасть туда отсюда? — удивилась Кэтрин.

— Нет, нет… невозможно по этой дороге.

— Так по какой же дороге нам ехать? — спросил Дилани.

Владелец заведения задумался и перевел вопрос официанту. К дискуссии без всякого приглашения присоединился какой-то человек, сидевший за соседним столиком. Однако вместо того чтобы дать должный ответ на поставленный вопрос, итальянцы начали спорить между собой. Бесс, Дилани и Кэтрин ничего не оставалось, как только ждать. Они обменивались взглядами, поджидая конца прений, которые никак не заканчивались. Напротив, спор разгорался. Наконец Дилани это надоело. Он бросил несколько евро на стол и дал знак дамам, чтобы следовали за ним. После их ухода итальянцы все еще продолжали громко спорить.

— Мы не можем попасть туда отсюда, — ворчала Кэтрин по пути к автомобилю. Бесс разложила на капоте карту. Вертела ее пару минут так и эдак, а потом тяжело вздохнула и в раздражении обратилась к Дилани: — Ты поведешь машину, — заявила она. — Ничего не могу понять. Все так приблизительно. Маршрут, очевидно, устарел. Вон там должен быть мост, однако его нет, а есть другой мост в миле отсюда, который вовсе не обозначен на карте.

Владелец ресторана оказался частично прав. Путь в Портофино имелся, только добраться туда было совсем нелегко. По дороге они заехали в города Леричи и Рапалло, прежде чем прибыли к месту назначения. Подобно большинству курортов на северо-западном побережье, Портофино напоминает изображение на цветной открытке. Он расположен у основания трех крутых, поросших деревьями холмов. Прямо перед ним видна великолепная гавань. Бывшая рыболовецкая деревушка изгибается вдоль воды в виде буквы S. Из замечательного отеля «Сплендидо», где они остановились, открывался чудесный вид сверху. Дилани заблаговременно заказал себе номер еще в Ла-Специи. Цена шокировала его, однако место очень понравилось. В полдень они зарегистрировались в гостинице.

«Номер определенно не стоит шестисот долларов в сутки, да уж ладно, сойдет, — размышлял Дилани. — Слава Богу, мы остановились всего на один день».

Коридорный поставил его сумку на металлическую полку и открыл двойные двери, ведущие на маленький балкон. Двумя этажами ниже располагался бассейн с обязательными девушками — рыжеволосыми и блондинками топлес. Дилани постоял там, наслаждаясь видом, пока вдруг не осознал, что коридорный ждет чаевых.

— О, прости, друг, — проговорил он, сунув руку в карман. — Я просто задумался.

— Ничего, синьор. Спасибо. Желаю вам хорошо провести время. Если что-то понадобится, позвоните мне. Меня зовут Бенито.

— Обязательно.

Ветерок нежно колыхал фиолетовую бугенвиллею, нависающую над балконом. Далеко внизу раскинулся город. Дилани видел желтые, белые, красные и оранжевые, выцветшие от времени жилые дома и здания, стоящие вдоль гавани. Прогулочные суда, начиная от парусных шлюпок и кончая роскошными яхтами, лениво двигались по воде. Туристический сезон в полном разгаре, судя по толпам прогуливающихся по набережной людей. Дилани стоял, сложив руки на груди, и вдыхал соленый морской воздух.

«Красота», — сказал он себе.

Джон пытался представить себе, как они идут с Кэтрин, держась за руки, по абсолютно пустынному городу. И улыбнулся. Прошлой ночью они чуть не легли в постель. Однако по какой-то причине она вдруг застеснялась. Он же был не прочь заняться с ней любовью. Откровенно говоря, ему очень хотелось этого, только Джон достаточно умен и опытен, чтобы торопить события с такой девушкой, как Кэт. Его слегка насторожила смена ее настроения. Помог душ, который он принял, как только она ушла.

Стук в дверь прервал его воспоминания.

— Одну минуту.

На пороге стояла Кэтрин. Она переоделась в желтое легкое платье, в котором походила на студентку. Волосы завязаны сзади в косичку, которая едва не касается плеч.

— Привет, — сказал он. — Ты быстро собралась. А где Бесс?

— Ждет в холле. Я подумала, что ты захочешь пойти с нами осматривать город. Обещаю — никаких покупок. Только гелато для тебя.

— Что это такое?

— Итальянское мороженое. Оно лучше американского. Есть сотни различных видов, и никаких калорий.

— Никаких калорий? — осведомился Дилани. — Две симпатичные девушки, и никаких калорий. Парень не должен упускать такой случай.

Кэтрин обняла его, и они пошли вниз к Бесс, которая разговаривала с консьержем.

Бесс сообщила им:

— Арман только что рассказал об антикварных магазинах Генуи, но и здесь у них тоже есть несколько совсем неплохих. Он дал мне карту города, где они помечены. Замечательно, правда?

— Я вне себя от радости, — грустно заметил Дилани.

Бесс подозрительно посмотрела на него.

— Я обещала купить Джону гелато, — проговорила Кэтрин, мельком взглянув на своего кавалера.

— Хорошая идея, — согласилась Бесс. — Пойдемте к гавани. Мы обязательно найдем там приличное местечко.

Число туристов росло просто катастрофически. И в гавани их тоже хватало. Здесь было полно небольших рыбацких лодок и яхт, некоторые из которых достигали сотен футов в длину. Утром там бросили якоря два круизных судна, высадив в Портофино более двух тысяч людей.

Нечего и мечтать о спокойной прогулке по тихой рыболовецкой деревушке, подумал Дилани. Тем не менее ему не хотелось расстраивать дам, и он держал свои мысли при себе.

Предсказания Бесс о заведении, где продавалось гелато, оказались верны. Они заметили его на первой же улице. По настоянию Кэтрин Дилани попробовал персиковое мороженое. Лизнул его и удивленно поднял вверх брови.

— Очень даже ничего.

Она подмигнула ему.

Улицы Портофино узкие и неровные. Они гуляли по городу, и Дилани прислушивался к разговору женщин. Бесс поднимала сразу несколько тем: люди, места, экономика, Северная Италия в целом. Она обладала обширными знаниями. Он не участвовал в их беседе, предпочитая слушать. В течение часа они осматривали то, что предлагал им город: в основном товары, пользующиеся спросом у туристов. Два антикварных магазина не представляли собой ничего особенного, и даже Бесс в конце концов признала, что им не повезло.

— Раньше тут было как-то получше, — заключила она.

— Все меняется, — заметила Кэтрин. — Однако городок довольно живописный.

Бесс вздохнула.

— Пора возвращаться в отель. Консьерж сказал, что чай и закуски подают в четыре часа.

— Хорошая идея, — согласился Дилани.

— Меня тоже устраивает, — присоединилась Кэтрин.

В конце гавани они свернули на виа Баратта и начали подниматься по поросшему деревьями довольно крутому холму. Температура достигала восьмидесяти градусов по Фаренгейту. Подойдя к открытому месту, откуда открывался хороший вид на город, Бесс попросила их остановиться, чтобы снять все на видео.

— Сдвиньтесь немного влево, — обратилась она к ним, махнув рукой. — Хочу запечатлеть корабли.

Кэтрин и Дилани подчинились.

— Что нам делать? — спросил Дилани.

— Не знаю. Машите руками, что ли. Делайте вид, что отдыхаете по полной программе.

Кэтрин и Дилани принялись махать руками.

— Отлично получится, — заверила их Бесс. — А теперь почему бы тебе, Джон, не обнять Кэтрин и…

Дилани услышал гул мотора прежде, чем увидел машину, и резко повернулся на звук. Через секунду черный «мерседес» появился на вершине холма, направляясь прямо на Бесс, которая застыла на месте.

Кэтрин вскрикнула.

И только прыжок Дилани спас ее подруге жизнь. Раздался громкий треск: по-видимому, автомобиль на что-то наехал. Бесс упала на мостовую. Переднее колесо ударило в бордюрный камень, прежде чем машина свернула на дорогу. Она продолжала катиться вниз, а потом резко остановилась, скрежеща тормозами. Никто не вышел из нее.

Дилани бросился к «мерседесу», но не успел сделать и нескольких шагов, как водитель включил мотор вновь и помчался по боковой улице.

Кэтрин обнимала Бесс за плечи. Ее трясло, однако все вроде обошлось. Виден лишь синяк на левой щеке. Нет, еще один на колене, и блузка порвана у самой шеи. Разломанная видеокамера валялась на земле рядом с кусочками автомобильного зеркала.

— Ты в порядке? — спросил Дилани, наклоняясь к ней.

— Думаю, да, — ответила Бесс. — Сукин сын неслабо задел меня.

Она начала вставать, однако Дилани положил руку ей на плечо.

— Не спеши, — говорил он ей. — Давай-ка мы на тебя посмотрим.

По улице к ним на помощь бежали мужчина и женщина.

— Мы все видели, — кричал мужчина. — Вы ранены?

— Все нормально, — заверила их Бесс. — Поднимите меня.

Дилани и незнакомец помогли ей встать на ноги.

— Мы все видели, — повторила женщина. — Этот идиот мог вас убить. И после этого еще удрал. Вызвать врача?

Бесс покачала головой. Дилани стал осматривать пальцы ее руки.

— Кто-нибудь запомнил номер машины? — спросил он.

— Нет, он ехал слишком быстро, — ответил мужчина.

— Переломов нет, — сообщил Дилани Бесс. — Как ты себя чувствуешь?

Бесс начала отвечать, потом передумала и посмотрела в ту сторону, где исчез автомобиль.

— Козел! — крикнула она.

— Могу я кому-нибудь позвонить от вашего имени? — спросил мужчина, вынимая сотовый телефон.

— Нет, все обойдется, спасибо вам. У меня ничего не болит, просто я вне себя от ярости. Негодяй разбил мою новую камеру.

— Забудь о ней, — успокаивала подругу Кэтрин. — Тебе повезло, что осталась жива.

Бесс подошла к остаткам камеры. Подняла и несколько секунд смотрела на них, затем бросила вниз с холма.

— Вот так отпуск, — произнесла она. — Давайте возвращаться. Надо привести себя в порядок.

Бесс еще раз поблагодарила пришедших на помощь мужчину и женщину и заверила всех, что сможет сама дойти до отеля.

 

Глава 29

Кэтрин пошла в номер Бесс, на случай если подруге понадобится помощь, а Дилани сообщил управляющему отелем о происшествии. Затем спустился в бар и стал ждать дам.

Они появились через полчаса. Синяк Бесс потемнел, она немного прихрамывала. Тем не менее благодаря умело наложенному макияжу ссадина на лице была не так заметна.

— Ничего не говори, — попросила Бесс, заметив взгляд Дилани. Она и Кэтрин сели за столик. — Сейчас мне нужен какой-нибудь качественный напиток.

— Как ты себя чувствуешь?

— Нормально. Меня не так-то легко угробить. Я крутая.

Дилани улыбнулся.

— В колледже Бесс играла в хоккей на траве, — пояснила Кэтрин.

— Впечатляет. Я взял на себя смелость заказать небольшие сандвичи, их сейчас принесут. Хочешь пойти в полицию и сообщить о случившемся?

— Надо бы. Думаешь, они помогут?

— Вряд ли… если только случайно не наткнутся на машину. Сомневаюсь, что водитель ошивается где-то поблизости. Скорее всего он уже в Генуе.

— Я, наверное, смогу получить деньги по страховке за разбитую камеру, только больше всего мне хотелось бы найти этого ублюдка.

— А вот и бутерброды, — сказала Кэтрин, заметив приближающегося официанта. Он нес три тарелки в одной руке и бутылку вина в другой.

— И помощник управляющего, — добавил Дилани.

— Простите, синьора, — обратился помощник к Бесс, вручая ей листок бумаги. — Вам звонили сегодня днем.

— О, благодарю.

— Пожалуйста.

Бесс прочитала записку и нахмурила брови.

— Сообщение от секретарши Джека. «Пожалуйста, позвоните немедленно». Отлично. Прошло уже два часа.

— Прошу прощения, — извинился помощник. — Девушка, принявшая сообщение, ушла домой. Я только что заметил записку в вашем ящике и подумал, что вы захотите взглянуть на нее. Можно воспользоваться телефоном в холле гостиницы.

— Не беспокойтесь, — улыбнулась Бесс. — Еще раз спасибо.

— Пожалуйста. — Помощник управляющего слегка поклонился и направился к конторке портье.

Бесс поморщилась, вставая.

— Надо позвонить. Может, у них там пожар.

Кэтрин смотрела вслед уходящей подруге.

— Бесс тверда как камень. Ее ничем не пробьешь.

— Да, редкая женщина. Вы давно дружите?

— С первого курса колледжа.

— Приличный срок.

— Не так уж долго, — улыбнулась Кэтрин, ткнув его в ребро.

Предоставлялась идеальная возможность рассказать ему о своем прошлом, о нападении насильника и о том, как этот случай отразился на ее жизни. С каждым днем Джон нравился Кэтрин все больше и больше. У него неотразимая улыбка, и ей так хорошо с ним. Только она боялась все испортить, если станет слишком откровенничать. Уже дважды она подводила разговор к этой теме и не решалась развить ее из-за боязни оттолкнуть Дилани. Сердилась и в душе считала себя трусихой.

— Ты узнал, не покупал ли кто-то из пассажиров «Мажестика» взрывчатку? — спросила она.

— Я оставил номер своего сотового у корабельного компьютерщика. Он обещал позвонить, если им станет что-то известно. Они также проверяют кредитные карточки и отчеты по оплате.

Кэтрин открыла рот, чтобы ответить, однако не произнесла ни слова, увидев выражение лица Бесс, разговаривающей по телефону в другом конце зала.

— Что-то случилось? — спросил Дилани.

— Не знаю. У нее какой-то не такой вид. Пойду спрошу, в чем дело.

— Мне пойти с тобой?

— Нет. Я сейчас вернусь.

Бесс повесила трубку. Дилани даже издалека видел, что она чем-то расстроена. Женщины обменялись словами и обняли друг друга.

Господи, что еще стряслось?

Бесс, не возвращаясь к столу, направилась прямо к лестнице. Дилани отодвинул стул и пошел к Кэтрин.

— Плохие новости. Утром у Джека случился сердечный приступ. Его отвезли в больницу.

— Все обошлось?

— Не знаю. Бесс звонила в офис мужа, но они пока ничего не знают. Пошла наверх, чтобы связаться с Колумбийской пресвитерианской клиникой.

Дилани покачал головой.

— Я могу чем-то помочь? Как Бесс восприняла новость?

— Не очень. Как бы ни обстояли дела, я уверена: она захочет немедленно отправиться домой.

— Я абсолютно ее поддерживаю, — согласился он. — Скажи мне, когда мы должны будем уехать.

— Ты такой милый, Джон. Встретимся в твоем номере через несколько минут. Пусть Бесс немного побудет одна.

Через десять минут Бесс постучала в дверь номера Дилани. Вошла вся заплаканная. Краска потекла, глаза покраснели.

— С Джеком все хорошо, — сообщила она им. — У него был легкий сердечный приступ. Я с ним немного поговорила. Настроение у него вроде хорошее, однако…

— Что? — спросила Кэтрин.

— Кэт, мне надо ехать. Джек не хочет, чтобы я возвращалась, только я не могу оставаться здесь, когда он лежит в больнице.

— Ну конечно, — поддержала подругу Кэтрин. — Мы с Джоном только что об этом говорили. Я могу позвонить в аэропорт и заказать билеты.

— Я уже позвонила. Последний самолет из Генуи вылетает через сорок пять минут, и я на него не успеваю. Можно лететь из Ниццы авиалинией «Эр Франс» в восемь двадцать вечера. В моем распоряжении немногим менее четырех часов. Служащий гостиницы сказал, что в семнадцать ноль пять из Рапалло отходит поезд. Если потороплюсь, могу успеть. Надо еще позвонить в американское консульство и договориться с итальянскими властями.

— Не беспокойся, я обо всем позабочусь, — утешила ее Кэтрин.

— Как далеко находится Ницца? — спросил Дилани.

— Около ста тридцати миль, — ответила Бесс.

Он подумал и потянулся к телефону.

— Говорит Джон Дилани из номера 312. Можно попросить служащего подогнать нашу машину ко входу?

— Джон…

— Мы с Кэт отвезем тебя.

— Но…

— Ты не поедешь на поезде.

— Есть ли в самолете еще два свободных места? — спросила Кэтрин.

— Вам не обязательно ехать со мной, Кэт. Все будет хорошо.

— Дело не в этом. Ты ведь не оставила бы меня, вот и я не оставляю тебя.

Машина ждала их на выходе из холла. Дилани закинул чемодан Бесс в багажник и сел за руль. Направил «альфа-ромео» вниз по холму и выехал на виа Сан-Микеле. На узких улочках приходилось постоянно переключать передачи. На шоссе А12 он включил пятую скорость и плавно пристроился к транспортному потоку. Кэтрин благоразумно узнала направление у консьержа и теперь выступала в роли навигатора. Они выехали на магистраль Е80, а потом свернули на автостраду номер 8. Наконец указатели на итальянском кончились и пошли надписи на французском. Они без труда нашли аэропорт в Ницце. Дилани вел машину на скорости 100 километров в час, и путешествие длилось всего два часа.

По дороге подруги обсуждали, следует ли Кэтрин сопровождать Бесс. Кэтрин хотела ехать, однако Бесс возражала. На самолете оставалось только одно свободное место, и все решилось само собой. Они проводили Бесс до терминала, убедились, что она получила билет, и помогли сдать багаж. Поцеловали на прощание. Бесс пообещала позвонить, как только ей станет что-то известно о состоянии Джека. Кэтрин не хотела уезжать до взлета самолета.

— Не хочешь перекусить? — спросил Дилани по пути к машине.

— Конечно. Ты, наверное, умираешь с голоду.

— Не прочь слегка подкрепиться.

Она обняла его за талию.

— Спасибо тебе за все, Джон, — прошептала она, прижимаясь щекой к его груди.

Он поцеловал ее в макушку.

Аэропорт находился на расстоянии четырех миль от центра города. Кэтрин предложила оставить автомобиль в распоряжение служащего у отеля «Негреско».

— Разве это возможно, если мы не живем здесь? — спросил Дилани.

— Они не будут возражать.

— Ты уверена?

— Персонал «Негреско» такие снобы. Они полагают, что никто, кроме гостей гостиницы, не дерзнет оставить у нее свою машину. Просто скажи, чтобы ее держали у входа. Обычно помогают чаевые.

Дилани усмехнулся:

— Ты поразительная женщина, Кэтрин Адамс. Только при аресте не проси меня взять тебя на поруки. Я ведь простой городской парень.

— Ты водитель, — заметила она.

— Отлично — значит, я еще и сообщник.

Как и предсказывала Кэтрин, служащий отеля «Негреско» открыл дверь и вежливо выслушал просьбу Дилани, а затем без всяких колебаний принял пять евро. Они свернули за угол и вышли на рю де Франс, милую старинную улочку с дюжиной ресторанов. Подобно большинству европейских улиц, они меняли свои названия через каждый квартал. Рю Массена быстро перешла в рю Жофредо — и так далее через каждые двести ярдов. Дилани сразу заострил на этом внимание. Когда они в третий раз миновали уличный фонарь с табличкой следующей улицы, он остановился и начал осматриваться. Потом покачал головой. Если у французов такая прихоть, кто он такой, чтобы спорить с ними?

Они нашли небольшой ресторан с меню, приклеенным на двери, и столиками на свежем воздухе. Кэтрин заказала бокал белого вина, а он стакан пива к еде. Пока ждали заказ, Дилани взял английскую газету, которую кто-то оставил на столе, и стал просматривать.

— Французы мастера криминальной хроники, — сказал он.

— То есть?

— Их статьи похожи на романы. Однажды мне пришлось работать над одним делом вместе с парижскими полицейскими, и я просто подсел на французские сообщения о преступлениях. Плохо только то, что они пишут с продолжениями и надо обязательно читать первую часть, иначе ничего не понятно. Краткого содержания не дается.

Покончив с ужином, они еще немного погуляли, глядя на закрытые витрины магазинов, а потом вышли на Английский бульвар и направились к отелю. Несмотря на поздний час, множество людей гуляло по городу.

Ветер с моря посвежел и принес мокрый туман. Прохожие исчезали в темноте и появлялись вновь в желтом свете фонарей, превращающих бульвар в картину старых мастеров. Дилани снял куртку и накинул ее на плечи Кэтрин.

— Ты совсем притихла, — обратился он к ней. — Что-то тебя беспокоит?

— Я волнуюсь о Бесс, вот и все.

— Все обойдется, — заверил он. — Похоже, с ее мужем ничего серьезного. У меня в пресвитерианской клинике есть знакомый врач-невролог. Если хочешь, я позвоню ему и спрошу о состоянии Джека.

— Сделай милость. Джек хороший человек, и он ценит Бесс. Только действуй осторожно — не хочу, чтобы они подумали, будто мы суем нос в их дела.

— Мы именно этим занимаемся.

— Знаю. Только не надо допускать, чтобы они так думали.

Дилани полагал, что в их действиях нет ничего неприличного, однако не стал заострять эту тему.

Автомобиль ждал их. Рядом с ним у входа в отель стоял служащий. Он открыл дверцу для Дилани — Кэтрин сама села в машину — и скромно смотрел в сторону, пока тот рылся в бумажнике. На сей раз Джон протянул человеку всего один евро. Служащий взглянул на монету, презрительно поднял вверх бровь и пожелал им спокойной ночи.

— Если я когда-либо перевоплощусь, то явлюсь в образе служащего отеля, — заметил Дилани, заводя мотор.

Возвращались они довольно медленно из-за мокрой дороги и тумана. Прощаясь у двери номера Кэтрин, оба испытали мимолетное чувство неловкости, договариваясь встретиться за завтраком.

Кэтрин проснулась ровно в шесть утра. Ночью туман сгущался на всем побережье, окутывая рыболовецкую деревушку. Выйдя на балкон, Кэтрин вместо кристально-синего моря и покрытого зелеными деревьями холма увидела серо-белый мир.

— Вот так, — произнесла она, закрывая двери. Подумала, не пойти ли к Дилани, чтобы пригласить побегать вместе с ней, однако не знала, как ему это понравится в столь ранний час. Решив дать Джону хорошенько выспаться, натянула шорты, футболку и кроссовки, которые купила в Генуе, и спустилась вниз на завтрак.

Кофе прежде всего!

Официант расставлял приборы, когда Кэтрин сунула голову в дверь и спросила, открыт ли уже ресторан. Он жестом пригласил ее войти и сесть.

— Добрый день, синьора. Не хотите ли выпить чашечку кофе? Или вы предпочитаете сок?

— Доброе утро. Кофе, пожалуйста. Черный и поменьше сахара.

— А какая еда?

— Я бы предпочла свежие фрукты, если они у вас есть.

— Мы только что получили очень вкусные дыни. Я сам только что съел одну.

— Отлично.

Официант ушел на кухню и вернулся через некоторое время с тарелкой, на которой лежали кусочки дыни, и чашкой эспрессо. Кэтрин, нахмурившись, смотрела на него.

— Извините, но я просила кофе.

— Да, это кофе.

— Мне кажется, это эспрессо.

— А… вы хотите американо?

— Точно. Он у вас есть?

— Прошу прощения, нет.

— Какая жалость.

— В Риме нужно вести себя как римляне, правда?

— Но мы в Портофино.

Кэтрин вздохнула.

— Ну хорошо.

— Отлично.

Официант поклонился и ушел. Спустя несколько секунд Кэтрин собралась с духом и отхлебнула. Кофе оказался просто ужасным. Хуже того, пойло по консистенции напоминало грязь. Она поставила чашку на стол и отодвинула в сторону. Официант, стоящий у дверей кухни, смотрел на нее и улыбался, очевидно, удовлетворенный тем, что американка хотя бы попробовала. Кэтрин слабо улыбнулась в ответ. Однако как только он отвернулся, она схватила чашку и вылила ее содержимое в горшок с фикусом, стоящий возле стола.

— Прости, парень, — прошептала она, обращаясь к растению. — Я эту гадость пить не могу.

Фикус ничего не ответил.

В углу зала сидит Умар Махаран, бывший пассажир лайнера «Мажестик» и недавний гость торгового судна «Звезда Мэри», и безмятежно наблюдает за ней. Он держит перед собой открытую газету, однако все его внимание сосредоточено на Кэтрин. Взгляд его черных глаз лишен всяких эмоций. Так леопард смотрит на свою жертву.

Терпение, говорит он себе.

Махаран поворачивается к окну и видит окутанный туманом городок. Слабая улыбка появляется на его губах.

Терпение. Будет интересно.

Прошло почти пятнадцать минут, пока американка поела и встала. Не дожидаясь счета, Умар кладет несколько евро на стол и следует за ней, сжимая нож в кармане куртки.

Махаран одет в черную ветровку, штаны желто-коричневого цвета и консервативную синюю рубашку. Его легко принять за одного из туристов, нахлынувших в Портофино летом. Он идет за Кэтрин, держась от нее на почтительном расстоянии. Его не смущает то обстоятельство, что она вдруг переходит на легкий бег и исчезает в тумане. Судя по карте, в городке только одна большая улица. У американки небольшой выбор, куда пойти.

В итоге она вернется сюда, думает он, благодаря судьбу за удачу.

Несмотря натуристский сезон, улочки Портофино пустынны в такой ранний час.

«Все к лучшему, — размышляет Умар, ускоряя шаг. — Бегай сколько хочешь, дамочка».

Длина лезвия его ножа составляет пять дюймов, и сделано оно из золингеновской стали. Этим клинком он убил Аднана. По всем правилам сейчас Умар должен находиться уже в Сирии, однако работодатель велел ему распутать кое-какие узлы. Жаль, что с ней нет ее мужчины. Придется расправиться с ним позднее, в свое время.

Кэтрин уже наполовину спустилась с холма, когда услышала за спиной скрип башмаков. Обернулась рефлекторно и посмотрела назад. Сейчас семь часов утра, и все добропорядочные люди еще спят. Она остановилась и стала всматриваться в туман.

Ничего не видно.

Кэтрин подумала, не подождать ли, пока распогодится и прояснится, однако отвергла эту идею. Она уже три дня не занималась физическими упражнениями, а в среднем возрасте ради сохранения формы надо усердно работать над собой. «Кроме того, — размышляла она, — есть нечто романтическое в беге трусцой туманным утром». Вспомнила даже старое черно-белое кино «Касабланка». Наполнив легкие свежим воздухом, она возобновила бег. У подножия холма увеличила скорость, войдя в равномерный ритм. Кровь потекла быстрее к рукам и ногам, тело согрелось. Как же приятно заниматься физкультурой! Полинявшие желтые и оранжевые, в основном четырехэтажные, дома появлялись и исчезали в тумане. Слева слышался гул лодочных моторов, порой мелькали черные высокие мачты. В воздухе ощущался запах соли. Торговцы опускали навесы, готовясь открывать магазины.

Добежав до рыночной площади, Кэтрин перешла на шаг, вытирая пот со лба. Пожилая женщина мела улицу. Кэтрин улыбнулась ей, и та махнула рукой в ответ. Поблизости находились еще какие-то люди. За их спинами сгущался туман. Стояла полная тишина, только порой слышались всплески воды да скрип оснастки. И тут вновь раздался звук шагов. Кэтрин обернулась, и они сразу стихли. Подождала несколько минут — никто так и не показался.

«Тебе уже мерещатся призраки», — сказала она себе и пошла дальше.

Портофино лежит у основания Лигурийских холмов на крайнем северо-западе Италии. «Вершина башмака» — так называют этот район местные жители. В городке несколько улиц, но только одна большая дорога, идущая вдоль гавани. Кэтрин усилием воли отбросила чувство тревоги и пошла быстрее. Она определенно слышала шаги, и странно, что они замирают, стоит ей остановиться.

Временами густой туман рассеивался, и ее взгляду открывалось море и лодки.

Ощущая поблизости чье-то присутствие, Кэтрин начала прислушиваться. Кто-то точно идет за ней. Непонятно, как далеко находится преследователь, однако теперь у нее больше нет сомнений. Пройдя еще ярдов двадцать, она резко остановилась и обернулась, полагая, что увидит Дилани.

«Он единственный, кто знает, что я здесь, и если он так шутит, то…»

К ее удивлению, шаги на сей раз не затихли — они стремительно приближались к ней. Туман вдруг утратил свое очарование. Возобладал инстинкт. Кэтрин побежала. Сердце отчаянно билось в груди, когда она достигла конца улицы. Шаги совсем рядом. Слева — дорожка. Кэтрин не колеблясь бросилась к ней. Асфальт кончился, пошла плотно утрамбованная глина. Через пятьдесят ярдов появились кусты и деревья. Кэтрин оказалась на неизвестно куда ведущей лесной тропе.

Где-то на задворках сознания возник образ старинного покинутого замка, который некогда построил на скалах, нависающих над городом, немецкий барон. Кэтрин вглядывалась в туман, пытаясь понять, где находится, однако в сумраке мелькали лишь мрачные тени деревьев. Треск ветвей говорил о том, что преследователь уже близко. Кэтрин сжала зубы и что есть мочи рванула вперед. Ветки хлестали ее по рукам, корни хватали за ноги.

Еще раз оглянулась. Видимость менее пятнадцати ярдов. В полной тишине ее собственные шаги звучат необыкновенно громко. Внезапно слой лесной почвы вновь изменялся. Тропинка отделилась, идет направо и исчезает в кустарнике. Слева проходит гравийная дорожка, заканчивающаяся каменной лестницей. Кэтрин прыгала сразу через две ступени и вскоре очутилась на вершине широкой, мощенной булыжником террасы, расположенной у основания замка. Толстые красноватые стены нависали над ней. Еще одна лестница вела к главному входу. Кэтрин быстро соображала. Если она обойдет здание, то, возможно, оторвется от преследователя.

После того как их пересадили с «Принцессы меридиана» на другое судно, директор круиза прочитал лекцию о том, как нужно вести себя в Италии. Он предостерег пассажиров от общения с цыганами, странствующими кочевниками, переезжающими из города в город по всей Европе. В основном они промышляют воровством, однако могут и напасть на неосторожного человека при благоприятных для них обстоятельствах. В то же время еще одно воспоминание пришло ей в голову, от которого у Кэтрин сразу ослабли ноги и руки. Еще раз она такое не переживет. Она молилась о том, чтобы преследователь прекратил погоню.

«Замок» оказался всего лишь большим особняком, хотя и выглядел довольно внушительно по сравнению со средними домами Портофино. Неудивительно, что местные жители присвоили ему такое название. Кэтрин заставила себя двигаться, поднялась еще на один лестничный пролет и вышла на главную террасу, гораздо большую по размерам, чем та, что находилась под ней. Сквозь бреши в тумане вдалеке виднелась бухта. Кэтрин повернулась и посмотрела на дом. Он представлял собой практически колоссальную развалину.

Вновь оглянувшись, она осторожно прошла к концу террасы в надежде найти задний выход. Кто-то уже поднимался по лестнице, не заботясь более о звуке шагов. Инстинкты кричали «беги», однако она принудила себя остаться на месте и хорошенько все обдумать.

Как только начнешь паниковать, сразу погибнешь!

Если это цыган, который хочет ее ограбить, он будет разочарован, так как у Кэтрин нет с собой денег. Всего лишь ключ от номера. Она представила, как ее насилуют и калечат.

Есть тропинка, но она вся изрыта. Справа от нее крутой спуск. Если оступишься, будешь лететь до самой гавани. Хуже всего, что камни покрыты мхом и лишайником. Хорошо лишь то, что путь лежит в правильном направлении. Нужно просто обойти преследователя, вернуться в город и обратиться за помощью. За секунду до того как свернуть за угол, Кэтрин заметила на вершине лестницы хорошо сложенного человека в черном. Непонятно, видел ли он ее, а если так, то она уже бессильна изменить ситуацию.

Двигаясь неслышно, она прокладывала себе путь через битые камни, прислушиваясь к его шагам.

Пока все идет неплохо!

Однако, свернув за угол, Кэтрин сразу поняла, что ей грозит опасность. Тропинка кончалась патио с крутыми спусками на три стороны. Выйти отсюда можно только через дом. Любая попытка спуститься вниз со скал равна самоубийству. Она в ловушке. Кэтрин подбежала к дверям черного хода и попробовала их открыть. Первая заперта. Со второй повезло больше. Дерево побелено и еще довольно прочное, а укрепляющие железные обручи давно проржавели. Однако дверь поддалась, когда Кэтрин толкнула ее. Она заглянула в темноту и тотчас отпрянула. Весь вход затянут паутиной, в центре которой сидит белой паук величиной с монету в полдоллара.

Мысленно выругавшись, Кэтрин стала осторожно продвигаться у края паутины. Она с детства ненавидела этих насекомых. К счастью, паук почувствовал вибрации и скрылся в трещине.

«Хорошо», — сказала себе Кэтрин, входя в комнату.

В нос ей бросился застарелый запах сырости и плесени, пока глаза привыкали к темноте. Она была в совершенно пустом подвале. Всю мебель давно отсюда убрали. Теперь пол покрывал лишь толстый слой пыли и сухих листьев. Кэтрин прошла к лестнице в углу и стала на первую ступень. Кажется, крепкая. Боясь выдать себя малейшим звуком, она тихонько поднималась вверх и вскоре очутилась в коридоре, таком же пустом, как и подвал. Вот только воздух здесь посвежее. Она глубоко вдохнула. Подвалы повсюду пахнут одинаково. Коридор узкий и мрачный, освещается лишь светом, идущим из единственного окна в самом его конце. Она пыталась определить свое местоположение. Во рту пересохло, пришлось несколько раз сглотнуть слюну.

По обе стороны коридора есть несколько дверей. Кэтрин вошла в первую из них. Возможно, она выведет ее на улицу. Не везет. Она попадает в кухню. В ней стоит старомодный холодильник с открытыми дверцами. Сборщики мусора, должно быть, не смогли его вынести. Несколько разбитых настенных деревянных шкафчиков валяется на полу. Кэтрин стоит и почти минуту прислушивается. Только ветер шумит в кронах деревьев.

Может быть, он прекратил преследование?

Чтобы не рисковать, она решила подождать еще. Из любопытства стала осматривать помещение за кухней. Зал замка, за исключением камина, также пуст, как и другие комнаты. Четыре окна открыты, рамы наклонены и едва держатся в створках. Резная облицовка камина напоминала ту, что имелась у нее дома.

Сгорая от любопытства, Кэтрин двигается вдоль стены к ближайшему окну и выглядывает в него. Туман редеет.

Внизу на расстоянии ста футов волны с шумом бьются о камни. На нижней террасе никого не видно, однако будет благоразумным выждать еще немного. Кэтрин поворачивается и внимательно осматривает комнату. Она большая по любым стандартам — футов пятьдесят в ширину. Первоначальная внутренняя панельная обшивка сохранилась, равно как и формы рисунков. Все тут, как и в подвале, покрыто пылью. Сухие листья и мусор покрывают каменный пол. Кэтрин облокачивается об оконную раму и думает о тех людях, которые построили этот особняк. Проходят минуты.

Сквозь сводчатый проход просматриваются двери в центре большого зала. Кэтрин лишь мельком видела человека, преследовавшего ее, на ступенях лестницы, однако он не показался ей похожим на цыгана. В Портофино, наверное, совершаются преступления, только нападение на женщину, занимающуюся утром бегом и, очевидно, не имеющую при себе никаких ценностей, кажется бессмысленным. Ей пришло в голову несколько других вариантов, один хуже другого.

Когда Кэтрин решила, что прошло достаточно много времени, она вошла через зал в прихожую. Дверь обшита панелями и закруглена вверху наподобие старинных церковных врат периода Ренессанса. Заперто. Разочарованная, Кэтрин все же дернула ручку.

— Оставайтесь на месте, дамочка, — раздался голос у нее за спиной.

Кэтрин резко обернулась и увидела в дверях кухни мужчину в черном. Невысокий, с оливковым цветом лица и широкой грудью. Глаза темные, практически черные.

— У меня нет денег, — проговорила она, подаваясь назад.

Человек кивнул.

— Оставайтесь на месте, миссис.

Однако Кэтрин не послушалась и метнулась вправо к лестнице, которая вела наверх. Умар пробормотал что-то по-арабски и устремился за ней.

Находясь на балконе второго этажа, Кэтрин в страхе заметила, как преследователь вынимает из кармана какой-то блестящий предмет. Щелчок — и выскочило лезвие.

— Зачем вы это делаете? — спросила она. — Я же сказала, денег у меня нет. Что вам нужно?

— Только вы, мадам, — отвечал Умар, не отводя от нее взгляда.

Он продолжал медленно приближаться, держа нож у правого бедра. Кэтрин оказалась в ловушке. Она хотела кричать, однако лишилась дара речи. И тут случилось нечто странное.

Темная тень рванулась из комнаты за спиной преследователя и врезалась в него. Умар издал стон и упал, изогнув плечи дугой. Джон Дилани ударился об пол, тотчас привстал на колени и с левой неожиданно ударил пытавшегося подняться на ноги араба по голове. Умар резанул ножом воздуху себя за спиной. Хотел нанести новый удар, однако Дилани блокировал его, прижал руку Умара к своему боку и еще раза дал арабу в челюсть.

Зарычав, Умар дернул руку назад, пытаясь разжать хватку Дилани. На левом боку Дилани появилась тонкая красная полоска. Умар сделал выпад, Дилани отскочил в сторону и предплечьем двинул по кисти Умара. Нож упал на пол. Умар пригнулся и ударил Дилани по почкам. Мужчины схватились, пытаясь одолеть друг друга в борьбе, и повались на пол. Мелькали руки и ноги. Умару удалось вскочить первым, и он левой ногой ударил Дилани в подбородок и бросил его на стену. Не успел Дилани опомниться, как последовал следующий удар. Такой сильный, что чуть не оторвал его от земли. Потом его били вновь и вновь.

Кэтрин понимала, что Дилани в беде. Она увидела нож противника, валяющийся на полу в нескольких футах от нее, и попыталась схватить его.

— Не двигайся! — предупредил ее Умар.

Пока араб отвлекся, Дилани успел набрать полные легкие воздуха и с ревом бросился на Умара. Они вновь покатились по полу.

— Я убью тебя, сукин сын! — кричал Дилани, нанося удары по лицу араба.

Умару удалось сбросить его с себя. Оба медленно поднялись на ноги и встали друг перед другом. Лицо Умара все в синяках и залито кровью, бок Дилани отчаянно кровоточит. Умар взглянул на свой нож и начал продвигаться к нему. Дилани преградил ему дорогу.

— Хочешь взять нож, маленький засранец? Тогда пройди через меня.

— Так пусть будет так.

Без всякого предупреждения Умар согнул голову и резко бросился на Дилани словно бык, застигнув его врасплох. Оба рухнули на закрытую дверь, которая отворилась под их тяжестью. Кэтрин немедленно бросилась к ножу, схватила его и метнулась в комнату, где шло сражение.

Дилани увернулся от мощного удара в голову и, в свою очередь, провел прямой по лицу противника. Затем последовал сильнейший апперкот с правой, от которого Умар зашатался и чуть не рухнул на пол.

Шла минута за минутой. Битва продолжалась. Становилось все очевиднее, что Дилани, имея преимущество в росте, боксирует гораздо лучше. Умар выплюнул изо рта сгусток крови и вновь бросился в атаку, сопровождая удары пинками в кровоточащий бок соперника. И всякий раз лицо Дилани искажала гримаса боли.

Однако когда Умар приготовился к новой атаке, Дилани был начеку. Араб разогнался и бросился вперед, но Дилани вовремя увернулся, и нападающий не удержался, вылетел на балкон и врезался в перила, которые развалились от мощного удара.

Кэтрин до конца своих дней запомнит его дикий крик и глухой стук, когда тело упало на камни внизу. Крик внезапно прекратился.

Дилани вышел на площадку и посмотрел вниз. Потом согнулся, держась руками за колени, не в силах отдышаться. Кэтрин уронила нож и кинулась к нему.

— Джон, что с тобой?

— Стар я уже для таких боев, — ответил он, задыхаясь. — Кто он такой, черт его побери?

Кэтрин взяла Джона под локоть и помогла выпрямиться.

— Не знаю. Я бегала… о Боже мой!

Она прервалась, увидев левый бок Дилани. Его рубашка теперь полностью пропиталась кровью. Скривившись, Джон осторожно поднял ее, обнажая разрез дюйма в четыре прямо под грудной клеткой. Кровь медленно сочилась из раны и стекала вниз.

— Гм… — проговорил он, трогая рану пальцами.

— Вот тебе и «гм»! — вскричала Кэтрин. — Ты истекаешь кровью.

— Да, наверное. — Он поднял руку, прежде чем Кэтрин успела сказать что-то еще. — Я чувствую себя нормально, Кэт. Честное слово. Помоги мне снять рубашку.

Дилани расстегнул пуговицы и вылез из рубашки. Сложил ее и прижал к кровоточащему боку.

— Тебя нужно показать врачу, Джон. Оставайся здесь, а я пойду позову кого-нибудь на помощь.

— Да я в порядке и сам смогу вернуться, — заверил он. — Хочу только узнать побольше о твоем дружке. Ты имеешь какое-то представление об этом человеке?

Кэтрин покачала головой, и они начали спускаться вниз.

— Рассказываю как на духу. Я встала рано и пошла на завтрак. Мне кажется, он находился в ресторане. Наверняка. Мы не обменялись с ним ни единым словом. Я поела и вышла на пробежку. Надо думать, он преследовал меня. А ты-то откуда взялся?

Дилани ответил не сразу. Опустился на одно колено и свободной рукой обследовал тело Умара с тем выражением, которое Кэтрин обозначала как «лицо полицейского».

— Я пришел в ресторан через пару минут после твоего ухода. Официант сказал, что ты бегаешь. Мне хотелось сделать тебе сюрприз и внезапно появиться перед тобой, однако я не мог найти тебя в тумане. Спросил у старушки, подметавшей улицу, о тебе. Ей показалось, что ты побежала в сторону замка.

Дилани замолк и осмотрелся.

— На мой взгляд, на замок постройка совсем не похожа. Ладно, я пошел в эту сторону, но так и не нашел тебя. Зато увидел вот этого красавчика, который крадучись обходил дом. Он определенно затевал что-то нечистое, поэтому я… а, вот и документы.

Дилани нащупал что-то твердое в кармане Умара, вытащил паспорт и открыл его. Нахмурился при виде имени.

— Отто Магнусон… из Швейцарии.

— Если он швейцарец, то я Микки-Маус, — заключила Кэтрин. — Не знаю точно, что у него за акцент, только далеко не швейцарский.

— Что он хотел от тебя, как ты считаешь?

— Сначала я думала, это грабитель. Однако он вынул нож, что сбило меня с толку. Может быть, у него на уме было изнасилование?

Дилани кивнул и продолжил поиски. Нашел толстый желтый конверт в нагрудном кармане и присвистнул, увидев его содержимое.

— Имея такие деньги, он вряд ли пошел бы на ограбление, — предположил он. — Парень просто богач. Здесь, должно быть, тридцать или сорок тысяч долларов.

— Боже! — воскликнула Кэтрин. — Надо сообщить полиции.

— Ты когда-нибудь имела дело с итальянской полицией?

— На самом деле нет.

— А мне приходилось общаться с ними. Этому парню не было никакого смысла появляться здесь и охотиться за тобой. Можно предположить, что он сумасшедший, только по его поступкам этого не скажешь. Вел он себя как профессионал.

— Что ты имеешь в виду?

— Я попал сюда у него на хвосте и видел, как он идет на тебя с ножом за бедром, — так действуют только профессионалы. Уличные хулиганы делают все в открытую и стараются запугать жертву. Размахивают ножом направо и налево. Так же поступают и насильники. А наш парень с умом пользовался своим холодным оружием.

— Господи, но почему я? Не понимаю.

Дилани встал на ноги и покачал головой:

— Я не знаю. Хорошо, что подоспел вовремя.

Кэтрин положила голову ему на грудь.

— Ты спас мне жизнь, Джон.

— Рад стараться. Дай мне закончить обыск мистера Магнусона, а потом мы пойдем назад и поставим в известность власти.

Кэтрин покорно отошла в сторону. А Дилани только и делал, что смотрел на тело Умара. Казалось, он хотел решить какое-то трудное уравнение. Наконец Джон обошел труп, остановился у его ног и нагнулся, чтобы осмотреть подошвы туфель. Затем откинул ветровку и стал исследовать рубашку.

— Нет никаких этикеток, — заметила Кэтрин.

— Молодец. Посмотри на туфли и скажи, что ты видишь.

Кэтрин склонила голову набок, однако поступила так, как он велел.

— Они новые.

— Правильно. Если только мужик не страдал какой-то фобией, то приложил немало усилий, чтобы скрыть свою личность. Заметила что-то еще?

Кэтрин осмотрела тело с ног до головы и наконец пожала плечами.

— Кончики пальцев, — подсказал Дилани.

Одна рука Умара лежала на полу ладонью вверх. Дилани разомкнул его пальцы. Подушечки испещрены шрамами. До Кэтрин не сразу дошло — у него нельзя взять отпечатки.

— Что все это значит? — спросила Кэтрин.

Дилани покачал головой:

— Не знаю. Похоже, он приехал сюда не в отпуск. Если Отто, или кто он там на самом деле, остановился в отеле, надо узнать, когда зарегистрировался. Паспорт совершенно новый, — добавил он, листая страницы. — Нет никаких штампов — даже итальянского. Все очень хреново, Кэт. Тебя кто-то ненавидит?

— Очень многие люди, — ответила она, — только большинство из них бывшие мужья, проходившие по моим бракоразводным делам. Вряд ли кто-то из них решился бы на такое преступление.

— Замечательно. Пошли. Поговорим по дороге. Кэтрин указала на тело:

— А как же с ним?

— Не думаю, что он куда-то уйдет.

 

Глава 30

Они полчаса искали местного констебля, чей дом находился в конце круто идущей вверх улицы. Дилани с трудом одолел путь в гору и тяжело дышал, когда они наконец прибыли на место. Дверь им открыл мужчина хрупкого телосложения в возрасте около шестидесяти лет. Седые волосы, умные голубые глаза, взгляд которых тотчас обратился к намокшей кровью рубашке, которую Дилани прижимал к боку. Человек представился как Карло Кансини и провел их в гостиную. Он, не перебивая, выслушал рассказ Кэтрин и Дилани о происшествии в замке. Они сказали, что являются юристами, и сообщили о трагедии на «Мажестике». Дилани также упомянул о своей работе в качестве детектива. Кансини только поднял вверх брови и кивнул.

Во время беседы в комнату из кухни заглянула жена констебля и спросила его о чем-то по-итальянски. Они обменялись несколькими фразами, прежде чем она исчезла, мельком взглянув на гостей. Вслед за ее уходом в соседней комнате зазвучала быстрая речь. Женщина говорила с кем-то по телефону.

— Я попросил жену вызвать врача, — объяснил Кансини. — Она также позвонит моему помощнику и фотографу. Полагаю, вы не станете возражать, если мы возьмем в отеле ваши паспорта для установления личностей.

Кэтрин и Дилани понимающе кивнули.

— Отлично, — сказал Кансини. — Итак, синьора, вы говорите, что встали ранним туманным утром, чтобы совершить пробежку. И во время занятий спортом встретили человека, который преследовал вас до замка, где попытался напасть на вас.

— Я говорила, что он хотел зарезать меня, и сделал бы это, если бы Джон не остановил его.

— Извините меня, но я вынужден задавать утомительные вопросы. Это входит в мои обязанности.

— Продолжайте, — поощрила его Кэтрин.

— Вы раньше никогда не видели этого человека?

— Нет. Я обратила на него внимание перед уходом из ресторана.

Кансини недоуменно покачал головой:

— Странно. Вы не согласны?

— Еще бы.

— Непонятно и то, — вступил в разговор Дилани, — что на одежде парня нет никаких этикеток, а подушечки пальцев выжжены кислотой. К тому же у него при себе имелся конверт с сорока тысячами долларов. И еще вот это.

Дилани сунул руку в карман брюк, вынул паспорт Умара и положил на тумбочку, стоящую у дивана.

Кансини открыл его при помощи ручки.

— Отто Магнусон, — прочитал констебль.

— Документ, возможно, фальшивый, — предположил Дилани. — Как видите, там нет штампа о въезде в страну — да и вообще никаких штампов. Он новый, как и вся одежда мистера Магнусона. Я не много знаю о Швейцарии, только он нисколько не похож на швейцарца. По моему мнению, у него чисто арабский акцент.

— А, значит, вы с ним разговаривали? — спросил Кансини, не отрывая взгляда от паспорта.

— Да. Можно сказать, немного поболтали.

— Каким образом?

— Он хотел воткнуть в меня нож.

Кансини закрыл паспорт и повернулся к Кэтрин:

— У вас есть какие-то предположения о том, почему этот человек хотел причинить вам вред, синьора?

— Нет. Я думала, он хочет изнасиловать меня, только…

В этот момент раздался стук в дверь. Кансини извинился и пошел открывать.

Врачом оказалась весьма привлекательная кареглазая женщина лет тридцати по имени Валентина Санчели, стройная, одетая в простую юбку и блузку.

— А, Валентина, спасибо, что пришли, — поблагодарил ее Кансини. — Извините, что побеспокоил вас в такую рань. Это синьор Джон Дилани, профессор права из Соединенных Штатов. А вот синьора Кэтрин Адамс, адвокат. Они путешествовали на круизном судне, утонувшем несколько дней назад.

Валентина Санчели в удивлении подняла брови. Поздоровалась за руку с гостями и поставила медицинскую сумку на диван.

— Мы слышали о трагедии в новостях. Ужасно, не правда ли?

— Да, — согласилась Кэтрин.

Врач критически взглянула на пропитанную кровью рубашку Дилани.

— Итак… полагаю, вы мой пациент. Давайте вас посмотрим.

Дилани убрал рубашку, обнажая порез в районе левого бока. Кровь уже запеклась и почернела, а место в непосредственной близи к ране слегка покраснело. Врач нахмурилась, увидев шрамы от пуль на его груди.

— Я служил в полиции, прежде чем стал юристом, — объяснил Дилани.

— А я уже подумала, что в вас стрелял рассвирепевший клиент.

Дилани улыбнулся.

— Или взбесившаяся бывшая любовница. Мои приятели хотят услышать от меня именно такую историю. По их мнению, так интересней.

— Думаю, настоящие события не менее занимательны. Карло, можно воспользоваться вашим диваном? Надо промыть рану, и синьору Дилани лучше прилечь.

— Разумеется, — ответил Кансини.

— Могу я чем-то помочь? — спросила Кэтрин.

— Потребуется перекись и простыня.

— Я принесу, — сказал Кансини.

Дилани лег на диван и обменялся взглядом с Кэтрин. Она улыбнулась ему. Спустя пятнадцать минут, после наложения шестнадцати швов, врач позволила Джону встать. Сделала профилактический укол от столбняка и велела не напрягаться в течение нескольких дней. Джон хотел задать ей вопрос, однако передумал, поняв, что она на самом деле инструктирует Кэтрин, которая внимательно ее слушает. Дилани смотрел то на одну, то на другую женщину, а потом устремил взгляд на Кансини, который, будучи несколько удивлен происходящим, предпочитал держаться в стороне. Перед уходом Валентина осведомилась, как долго они намерены пробыть в Портофино. Она сообщила Кэтрин, что хотела бы справиться о здоровье Дилани до их отъезда.

— О, Карло, чуть не забыла. По дороге сюда я встретила Федерико. Он сказал, что они с Джильберто будут ждать вас в замке.

— Очень хорошо. Спасибо, Валентина.

— Весьма благодарен вам, док, — обратился к врачу Дилани, глядя на швы. — Сколько я вам должен?

— Я пришлю счет в отель ближе к вечеру. Сейчас самое главное для вас — отдых. У нас в городе есть хорошая аптека. Если хотите, я выпишу вам рецепт на болеутоляющее.

— Не надо… обойдусь как-нибудь.

Они не успели попрощаться, когда раздался стук в дверь и жена Кансини пошла открыть. Вернулась с чистой рубашкой для Дилани. Он узнал в ней свою.

— Я позволил себе, — сказал Кансини. — Полагаю, вы не возражаете.

— Отлично придумано.

По дороге к замку Кэтрин обуревали разнообразные чувства. Она ощущала все большую привязанность к человеку, спасшему ей жизнь, и гнев, граничащий с ненавистью, к тому, кто хотел отнять у нее божественный дар. Эмоции, контролируемые все последние дни, вырвались наружу. Сначала Кэтрин думала позвонить детям и сказать, что вылетает домой ближайшим самолетом. Более того, хотелось что-то предпринять, и она испытывала чувство разочарования из-за того, что не знала, с чего начать. В тот момент, когда врач оказывала помощь Дилани, она встретилась с ним взглядом, и он, по-видимому, прочитал ее мысли. Подмигнул ей и улыбнулся.

Она не сомневалась в том, что Джон прав: кто бы ни был тот человек, он не случайно напал на нее.

Но почему? Какая-то бессмыслица.

Кэтрин стала мысленно вспоминать судебные тяжбы с ее участием в прошлом и настоящем, стараясь выделить человека, который ненавидел бы ее до такой степени, что мог пойти на преступление. Все попытки найти виновного упирались в каменную стену. Многие проявляли недовольство результатами бракоразводных процессов, однако вряд ли кто-то из них мог стать убийцей.

Когда они прибыли во внутренний двор замка, туман уже практически рассеялся, оставив на булыжниках и в трещинах между ними блестящие капельки влаги. В какой-то момент — Кэтрин не могла с точностью сказать, когда именно, — страх уступил место иному чувству. Она вдруг поняла, что сжимает кулаки так сильно, что болят костяшки пальцев. Тогда она набрала в легкие побольше воздуха и расслабила руки. В ней начал преобладать юрист, который рассматривал дела во всех возможных вариантах и видел решения, неясные для многих коллег.

Преступник находился там, где они его оставили, только теперь рядом с ним стояли еще два человека. Увидев Кансини, они приветливо замахали руками. Фотограф — пожилой мужчина с жесткими седыми волосами и согбенными плечами. Он пользовался старомодным фотоаппаратом со вспышкой, с которыми раньше ходили журналисты. Его действия носили спокойный и несуетливый характер. Кэтрин наблюдала за тем, как он положил мерную ленту вдоль тела и сделал подряд четыре снимка. Затем сфотографировал крупным планом руки и туфли араба, после чего извинился и прошел в дом. Через некоторое время на балконе второго этажа начал вспыхивать свет.

Кансини представил второго человека как своего помощника. Звали его Федерико. Стройный юноша с римским носом и смуглым симпатичным лицом. В руках у него желтый блокнот, испещренный многочисленными записями. Он показал их Кансини. Констебль посмотрел и удовлетворенно кивнул.

— Федерико покидает нас в сентябре. Будет изучать уголовное право в университете Турина, — объяснил констебль. — Да уже и сейчас он знает больше иных криминалистов.

— Все потому, что мой дядя отличный учитель, — заметил Федерико.

— Ты выдаешь семейные секреты! — воскликнул Кансини, грозя юноше пальцем. — Что ты обнаружил?

— Не много, дядя Карло. У этого человека ничего нет при себе, кроме целлофанового пакета, в котором лежат ключ от номера, часы и зажигалка. Джильберто, конечно, сделал снимки.

— Пока будут делаться фотографии, возьми-ка машину и поезжай в Рапалло. Посмотрим, есть ли отпечатки пальцев на этих вещах. Ситуация весьма необычная.

— Ты заметил, какие у него подушечки пальцев, дядя? — спросил Федерико.

— Да. Синьор Дилани рассказал мне о них. Он раньше работал в убойном отделе, а сейчас преподает право.

Федерико сделал большие глаза:

— Правда? Я хотел бы поговорить с вами на эту тему, синьор. У меня есть желание стать инспектором, как мой дядя. Он пять лет проработал начальником полиции в Генуе.

На сей раз удивился Джон:

— Без шуток?

Кансини утвердительно кивнул и опустился на колено, чтобы рассмотреть пальцы Умара.

— Очень странно, — заключил он, вставая. — Эти шрамы определенно носят не случайный характер. Вы говорите, что раньше никогда не видели нашего швейцарца?

— Нет, — ответил Дилани. — Хорошо, что я подоспел вовремя и спас Кэт.

— Извините… кто такая Кэт?

— Это я, — пояснила Кэтрин. — И я впервые встретила этого человека в ресторане утром. Когда я спросила его, что ему нужно, он ответил: «Только вы, мадам».

Кансини покачал головой:

— В самом деле странно. У него сломана шея, однако мы все равно проведем вскрытие. Обычная процедура в таких случаях, понимаете ли. Я попрошу вас оставаться в Портофино до окончания следствия. Полагаю, это не доставит вам неудобств.

— Нет проблем, — ответил Дилани. — Могу ли я чем-то помочь вам?

— Спасибо. Думаю, мы обойдемся своими силами. Вы позволите задержать ваши паспорта на пару дней?

— Разумеется, — согласилась Кэтрин.

Кансини улыбнулся:

— Я знал, что вы будете сотрудничать. Самое большее два дня. Возможно, мы встретимся позднее и обсудим дальнейший план действий.

— Назовите время, — сказал Дилани. — Нас сдерживает лишь то обстоятельство, что нам необходимо давать показания перед комиссией по расследованию в Генуе в пятницу в отношении происшествий на круизном судне.

Кансини еще некоторое время осматривал тело. Вывернул карманы Умара и обследовал одежду таким же образом, как это ранее делал Дилани. Когда вернулся фотограф, он велел ему сделать еще несколько снимков отрезанных этикеток, а затем попросил Кэтрин показать, как она попала в особняк. Та повела их к заднему патио.

Дверь по-прежнему оставалась открытой, и паутина никуда не делась. Белый паук вернулся на свое место и медленно пробирался к бьющемуся насекомому, попавшемуся в сети. Кэтрин замерла, с ужасом глядя на паука. Потом вдруг нагнулась, схватила лежащую на земле ветку и уничтожила паутину. Кансини с интересом наблюдал за ней.

— Ненавижу хищников, — заявила она.

Уголки рта констебля опустились.

— Я тоже, синьора.

Закончив обследование, Кансини вернулся вместе с ними в город. Попрощался за руку с Дилани, поцеловал руку Кэтрин и сказал, что зайдет за ними в шесть вечера.

Дилани стоял и смотрел, как пожилой человек поднимается вверх по улице, направляясь к своему дому, пока тот не исчез за углом.

— Шеф полиции в Генуе, а? — проговорил он. — Толковый мужик, Кэт. Мне нравится, как он себя ведет.

Кэтрин согласилась с ним. Карло Кансини ничего не упустил. Его озадачило это нападение не потому, что жертвой оказалась женщина и к тому же американская туристка, а в силу бессмысленности преступления. Она вновь стала рассматривать все подробности происшествия, стараясь вспомнить, не пропустила ли чего-нибудь, и наконец бросила это занятие. И только когда Дилани стал прочищать горло, она заметила, что они подошли к отелю.

Однако вместо того чтобы войти, он подошел к одному из служащих и заговорил с ним. Закончив разговор, вынул два евро и сунул их в руку собеседника.

— Пригнали машину нашего друга, — сообщил он. — Пошли посмотрим.

— Тебе не кажется, что нам стоит подождать Кансини?

— Я не буду ничего трогать. Просто хочу взглянуть на авто. Коридорный говорит, что наш парень водил черный «мерседес» и не любил давать чаевые. По его словам, Магнусон припарковал машину здесь вчера, хотя и не ночевал в отеле.

— Где же он остановился?

— Понятия не имею. Коридорный сам поставил автомобиль на стоянку вечером и заметил утром, что он на месте. Ему это показалось странным, так как он не нашел имя Магнусона в списке гостей, чтобы выписать ему счет. И тогда он обратился к управляющему, когда тот пришел на дежурство.

Автостоянка отеля «Сплендидо» находится у подножия холма за основным зданием. На ней стоят около двадцати машин и не видно служителя. За исключением низкого ограждения по всему периметру стоянки, единственным препятствием для проникновения туда служит цепь между двумя столбами у входа. В дальнем углу припаркован красный «альфа-ромео» Бесс, а «мерседес» Умара стоит во втором ряду. Дилани и Кэтрин обменялись взглядами, увидев открытый багажник. Они поняли почему, как только приблизились.

Федерико уже искал на автомобиле отпечатки пальцев. Он лежал на месте водителя и исследовал окно, когда они подошли. Черные пятна на других окнах говорили о том, что он тут уже изрядно потрудился. Парень посмотрел вверх, услышав шаги Дилани.

— А, синьор Дилани и синьора Адамс. Дядя сказал, что вы придете сюда, только я не ждал вас так скоро.

— Правда? — спросил Дилани. — Ваш дядя смышленый мужик.

— Да, очень.

— Нашли что-нибудь?

— Боюсь, что ничего стоящего. Багажник пуст, а регистрационные бумаги говорят только о том, что машина взята напрокат во Флоренции. Непохоже, чтобы синьор Магнусон собирался задерживаться здесь надолго. О, простите — есть кое-что для вас.

Федерико поискал в кармане рубашки, вынул клочок бумаги и передал Дилани.

— Что это?

— Номер автомобиля, телефон и адрес прокатного агентства во Флоренции. Дядя говорит…

— Да-да. Знаю. Ваш дядя говорит, что мне потребуется информация. Спасибо. Удалось сделать хорошие отпечатки?

— Несколько. Надо, конечно, все проверить. Только не думаю, что они нам очень помогут. Синьор Магнусон отличался осторожностью.

— Думаю, вы правы. Поблагодарите дядю от моего имени. Мы будем сидеть в отеле или прогуливаться поблизости.

— В «Сплендидо» кормят отличными обедами, — сказал Федерико.

— Здорово. Можете проверить и нашу машину. Вон ту красную «альфа-ромео». Только не говорите, что дядя Карло уже просил вас об этом.

Федерико пожал плечами.

— Невероятный парень, — пробормотал Дилани. — Ладно, увидимся позднее. Продолжайте трудиться.

— Спасибо, доброго вам дня.

— Вам того же.

— До свидания, — вставила Кэтрин, стараясь сохранять серьезное выражение лица.

Они отправились к отелю и разошлись по номерам, чтобы переодеться. Пятнадцать минут спустя Дилани стучал в дверь Кэтрин. Она надела коричнево-желтую юбку и зеленый пуловер. Он явился к ней в джинсах и консервативной белой рубашке от Ральфа Лорена с закатанными рукавами. Они отправились в ресторан.

— Теперь ты похож на преподавателя колледжа, — заметила она, когда они уселись за столик. — Как твой бок?

— Пощипывает слегка, но жить буду. Лучше скажи, как ты себя чувствуешь?

Кэтрин покачала головой и посмотрела в окно на море. Она медлила с ответом. Рассеянно подняла руку, убрала прядь волос с глаз и только потом повернулась к Дилани.

— Нормально.

— Правда? — спросил он тихо.

Кэтрин кивнула.

— Джон, я понимаю, что такое случается, однако знание ничего не улучшает. Я раздумывала над этим и хочу тебе сказать, что мне здесь нравится, только…

— Ты решила прервать путешествие и вернуться домой. Так я и знал.

— Ты злишься на меня?

Дилани покачал головой:

— Нет… мысль сама по себе неплохая. Мне тоже хорошо с тобой, однако над нами нависла черная туча. Мало того что убит наш сосед по столику, мы сами чуть не сгорели на корабле, а потом едва не утонули. И вот теперь появляется некий фантом и пытается убить тебя. Вот уж действительно: «Отправься в круиз… и не пожалеешь», как говорят мои друзья. Поговорю с Кансини. Может, он устроит так, что мы сможем дать показания следственной комиссии по телефону. Если он даст добро, я поменяю билет и мы сможем лететь вместе.

— Джон, тебе не обязательно так поступать.

— Почему же? Прежде всего я не могу отпустить тебя одну. И потом, я как-то уже привык к тебе.

— Честно?

Их взгляды встретились, выражение лиц стало серьезным.

— Да, Кэт.

Кэтрин взяла его руку.

— Спасибо, что спас мне жизнь.

Дилани улыбнулся, и его лицо сразу изменилось. Исчезло обычное беззаботное выражение. Теперь на нее смотрел нежный, любящий мужчина. Кэтрин почувствовала, как увлажняются ее глаза, и отвернулась.

— Кроме того, твои дети уже, наверное, соскучились по маме, — заключил Дилани, меняя тему.

Кэтрин задумалась на минуту, затем покачала головой:

— Не знаю. Старшие сейчас в колледже. У них своя жизнь. Зак недавно стал пользоваться одеколоном перед школой. Думаю, мой младшенький начал догадываться о существовании другого пола.

— Сколько ему лет?

— Шестнадцать.

— Он живет у отца, не так ли?

— Правильно.

— Вы ладите?

Кэтрин пожала плечами:

— Лучше, чем раньше. Потребовалось тринадцать лет, но результаты налицо. Откровенно говоря, чем меньше я его вижу, тем лучше.

— Прости. Не хотел открывать банку с червями. Я и сам не сразу привык к разрыву с женой. Месяца четыре места себе не находил. Со мной преподает один мужик по имени Ник Беркли. Он работает на полставки и занимается семейными проблемами, вроде тебя. Ник часто повторяет, что развод подобен удару молотком по голове.

Кэтрин невольно улыбнулась:

— Никогда такого раньше не слышала. Мы неплохо жили вместе… по крайней мере мне так казалось до тех пор, пока я не застала его в постели с женщиной.

— Боже… и что ты сказала?

— Да ничего. Сожгла эту кровать и через два дня подала документы на развод. Он много раззвонил и жаждал примирения, только я уже купила новую кровать и все такое.

Теперь пришла очередь хихикать Джону.

— Не получилась у нас семейная жизнь, да?

— Что ж… мы не смогли взять от жизни то, чего хотели.

— То есть?

— Ну, он хотел свободных отношений… а я желала его смерти.

От последнего заявления у Дилани кампари попало не в то горло, и он закашлялся. Кэтрин похлопала его по спине.

— Кстати, я туп в таких делах. Отношения между мужчинами и женщинами мне малопонятны.

— Ты далеко не глуп, Джон, — разуверила его Кэтрин.

За едой они говорили о том, как жили в реальном мире.

Несмотря на все пережитое за последние несколько дней, они впервые разговаривали на таком уровне. Обсуждалось все — от детей и морали до отношения к абортам и религиозным предпочтениям. Перекрестные допросы велись чрезвычайно умело. Кэтрин с радостью узнала о том, что мать Джона еще жива и он видится с ней не реже чем раз в неделю.

В свою очередь, Кэтрин сообщила Дилани, что у нее две сестры и брат. Она являлась приверженной демократкой, он — закоренелым республиканцем. Разумеется, между ними существовали и другие различия, однако в итоге, в свете растущей их привязанности друг к другу, они представлялись незначительными. Несколько раз Кэтрин начинала рассказывать ему о своих приступах паники и о том, какое влияние они оказывают на ее жизнь, однако не могла решиться развить эту тему.

Прошло два часа, прежде чем они осмотрелись и увидели, что терраса пуста. На одном уровне ниже находился бассейн, где могли плавать и загорать гости отеля. Кэтрин не прочь была присоединиться к ним. О, если бы она могла остановить время.

Кэтрин вдруг осознала, что Дилани умолк и смотрит на нее.

Она подалась к нему и поцеловала его.

— За что мне такое счастье?

— За то, что ты мой рыцарь в сверкающих доспехах.

— Да, так оно и есть… я сэр Джон Смущенный.

Кэтрин промолчала. Она очень серьезно смотрела на него. Он моментально понял, что значит этот взгляд.

— Прости, — произнес он едва слышно. — На меня порой находит. Нет другой женщины, ради которой я готов убить дракона, Кэт. Можешь на меня положиться.

Кэтрин начала что-то говорить, однако не закончила фразу. Некоторое время назад она решила, что публичное выражение эмоций больше подходит подросткам. Таким образом, когда Джон встал, обошел стол и поцеловал ее в губы, она восприняла это не очень хорошо. И покраснела, услышав кашель за спиной.

— Простите меня, — извинился Кансини, стоящий в дверях.

— Мы обменивались мнениями по поводу нашего дела, — объяснил Дилани, садясь на стул и жестом приглашая присесть констебля.

Кэтрин поправила волосы и успокоилась.

Заговорил Кансини:

— А… я знал, что в вас течет итальянская кровь. Вы изобрели новую технику обмена информацией. Мы с Федерико по старинке пользуемся телефоном.

Кэтрин предпочла хранить молчание. Оправила юбку и улыбнулась старику.

— Мне казалось, что мы встречаемся позже, — заметил Дилани. — Вы пришли с целью что-то сообщить нам?

— Может быть. Я практически согласен с вами в том, что несчастный господин, с которым свела вас судьба, не швейцарец. Я связался с их посольством, и у них нет сведений о номере его паспорта. И как вы справедливо заметили, в документе нет никаких штампов въезда или выезда. Синьор Магнусон, должно быть, свалился к нам прямо с неба.

Полагаю, осмотр Федерико автомобиля также добавит кое-какую информацию. Я проверил регистрационный номер в полиции Генуи. Похоже, машина украдена во Франции и перегнана сюда. Номера соответствуют имеющемуся в прокате Флоренции транспортному средству, только это вовсе не наш «мерседес».

— Итак, к чему мы пришли? — спросила Кэтрин.

— Боюсь, мы по-прежнему блуждаем во тьме, синьора. Думаю, однако, что синьор Магнусон не случайно прибыл в Портофино.

— Приятно слышать, — заметил Дилани.

— Узнаем больше, после того как Федерико вернется из Рапалло. Их лаборатория лучше оснащена, чем наша.

— У вас есть лаборатория?

— Небольшая. Подобно вам я имею слабость к судебной медэкспертизе. Кстати, декан вашего колледжа передает вам привет.

Дилани уставился на констебля, который улыбнулся ему.

— Похоже, вы неплохо справились с домашним заданием. На вашем месте я поступил бы так же.

Кансини кивнул:

— Принимаю ваши слова как комплимент. Рад, что вы не обиделись. Кое в чем нам все же повезло, хотя неизвестно, что из этого выйдет.

— О чем вы говорите? — спросила Кэтрин.

— Мне удалось снять отпечатки пальцев с зажигалки, которую носил с собой Магнусон. Она принадлежит человеку по имени Селдон Кардуэл. Он вам знаком?

Дилани нахмурил брови:

— Я где-то слышал это имя.

Кансини взглянул на Кэтрин, которая покачала головой.

— Мне также оно кажется знакомым, — начала Кэтрин. — Ненавижу, когда такое случается… — Она вдруг замолчала и открыла рот.

— Что случилось? — спросил Дилани.

— Так зовут капитана корабля «Звезда Мэри». Ты помнишь? Он заседал в комиссии по расследованию.

Дилани щелкнул пальцами:

— Господи, Кэт, ты права. Теперь я его вспомнил. Баррони сидел справа, а он — слева от Блейлока. Такой высокий худой мужик.

— Может, объясните, что к чему — попросил Кансини.

— «Звезда Мэри» — одно из двух судов, которые спасали нас, после того как загорелся «Мажестик», — сказала Кэтрин.

— Понятно. Возможно, синьор Магнусон находился в числе пассажиров?

— Не исключено, — согласился Дилани. — Это легко выяснить. Надо просто запросить декларацию компании. Если Магнусон был пассажиром, то его имя в нее занесено.

— А если он состоял в команде? — предположила Кэтрин.

Дилани отрицательно покачал головой:

— Не знаю, сколько человек в экипаже «Звезды Мэри», только мне сдается, я видел их всех во время вояжа сюда. Хотя стоит, конечно, проверить.

— Чрезвычайно интересно, — подвел итог Кансини. — Вы прибыли в Геную на этом корабле?

— Нет, — ответила Кэтрин. — Мы пересели на «Принцессу меридиана». «Звезда Мэри» — танкер. Она уплыла, как только с нее сняли всех пассажиров.

Кансини задумался.

— Не соблаговолите ли пройти со мной в мой кабинет? Оттуда можно сделать несколько телефонных звонков и попробовать снять покров с нашей тайны.

— Задело, — согласился Дилани и стремительно встал из-за стола.

Кабинет Кансини напомнил Кэтрин подобные помещения, виденные ею в кино. Его жена, по совместительству секретарша, кивнула им, когда они вошли, и спросила, не хотят ли они чего-нибудь выпить. Все отказались. В углу стоял старый письменный стол, а за ним деревянный стул. На фотографии, висящей на стене, Кансини вручали какую-то награду. Еще три небольших фотографии в серебряных рамках стояли на серванте. На одной, безусловно, запечатлена миссис Кансини; на двух других — какие-то красивые темноволосые юные дамы.

— Мои дочери, — пояснил Кансини, заметив взгляд Кэтрин.

— Они красивые.

— Спасибо. К счастью, они похожи на мать. Лучана была моей помощницей, когда я работал в полицейском департаменте Генуи.

— Ваш племянник сказал, что вы возглавляли департамент.

— С тех пор прошло много лет, — ответил Кансини. — Пройдемте в другой кабинет.

Кансини подошел к простой коричневой двери в задней части комнаты и открыл ее. Здесь имелось новейшее оборудование. На длинном столе два компьютера с плоскими экранами. Рядом факс, копировальное устройство и видеомагнитофон. Помещение освещено лампами дневного света.

Кансини подошел к ближайшему от него компьютеру и сел перед ним, приглашая Кэтрин и Дилани присоединиться. Потом взял телефон и набрал какой-то номер. Ему ответили, и он начал быстро говорить по-итальянски. Последовало еще четыре звонка. Кэтрин понимала только отдельные фразы, однако, судя по тем заметкам, которые он делал, ей стало ясно, что дела обстоят не лучшим образом. Кансини записывал какие-то слова и телефонные номера и тотчас зачеркивал. Спустя полчаса он положил трубку и почесал переносицу.

— Бюрократы одинаковы во всем мире, не так ли? Я разговаривал с властями Генуи, и они согласились запросить список пассажиров у круизной компании… однако нам придется подождать. Начальник генуэзского порта сообщил мне, что «Звезда Мэри» разгрузилась и сегодня рано утром вышла в море. Теперь она, без сомнения, находится за пределами наших территориальных вод. Вот почему я связался с министром торговли в Риме и говорил с его помощником. Он предложил мне позвонить в либерийское консульство. Можете себе представить их желание сотрудничать с нами. И наконец, меня соединили с департаментом юстиции, где меня уведомили, что необходимо подать запрос в трех экземплярах.

— Сколько времени займет эта процедура? — спросила Кэтрин.

Кансини бросил карандаш на стол и откинулся на стуле.

— Вы когда-нибудь имели дело с итальянским правительством, синьора? «Звезда Мэри» будет на полпути к Юпитеру, пока мы получим ответ.

— Возможно, я смогу помочь, — вызвался Дилани. — Мне нужно сделать пару звонков.

— Прошу вас. — Кансини указал ему в сторону телефона.

— Как мне позвонить в США?

— Набери один-один, потом код страны и номер, — объяснила Кэтрин.

Дилани подмигнул ей и снял трубку.

 

Глава 31

Здание сорок третьего полицейского участка в Бронксе построен в стиле неоренессанса, популярного в ранние 1900-е. Тщательно продуманный, но совершенно нефункциональный балкон из кованого железа нависает над входом, а две богато украшенные лампы расположены по бокам бронзовой двери. Контрастирующее с желтой окраской здания коричневое каменное крыльцо построили в 1955 году, заменив обветшавшее старое. Два горшка, в которых уже давно нет никаких цветов, украшают его. Участок построен в те времена, когда никто еще не слышал о кондиционерах воздуха. В каждом кабинете теперь есть портативные установки, работающие спорадически. Дабы сделать условия более-менее сносными в летние месяцы, когда температура в Нью-Йорке достигает девяноста градусов по Фаренгейту, городские власти недавно установили в коридорах вентиляторы. Они немного охлаждают постоянно проходящих мимо офицеров в форме и полицейских, одетых в гражданское. Именно здесь Джон Дилани проработал тринадцать лет.

Детектив Бетти Берковиц, полная почтенная женщина, взяла трубку телефона после второго звонка. Она полицейский в четвертом поколении, а ее голос слышен за два квартала от участка. Это тоже наследственное. Ее брат и два дяди работали грузчиками в порту.

— Отдел ограблений. Берковиц слушает.

— Бетти, говорит Джон Дилани. Я звоню из Италии. Как поживаешь?

— Дилани?

— Да. Ты меня хорошо слышишь?

— Отлично. Ты в Италии?

— Правильно. Как там все?

— Да все нормально. Как ты сам, черт тебя подери? Мы слышали, что ты оправился в круиз на корабле, который потонул в Атлантическом океане. Все с ума сходили, пытаясь разузнать о твоей судьбе. Мы даже звонили в колледж с целью разведать, нет ли у них известий о тебе. Только они ни черта не знали. Ты ранен?

— Нет. У меня все отлично. Бетти, послушай, я нуждаюсь в твоей услуге. Мне нужен список пассажиров затонувшего корабля.

— В чем дело?

— Я пользуюсь чужим телефоном, поэтому буду краток. Сейчас я нахожусь в Портофино и звоню из кабинета начальника полиции, Карло Кансини. Он стоит рядом со мной.

— Хорошо. Поняла.

— На корабле я познакомился с девушкой по имени Кэтрин Адамс. Она тоже здесь…

— Подожди секунду, — прервала его Бетти. — Эй, Майк, возьми трубку. Джон Дилани звонит нам из Италии. Тебя слышно, будто ты находишься где-то рядом.

— Знаю. Связь отличная.

— Майк, возьми же трубку, черт возьми! — крикнула она снова. — Он звонит из Портофино.

Последовало молчание, а потом щелчок. Детектив Майк Франклин подключился к параллельному телефону.

— Привет, крутой юрист. Что с тобой стряслось? Забываешь старых друзей? Мы слышали, что ты находился на круизном судне, которое пошло ко дну… какой-то там «Мажестик».

— Да, это так, — вмешалась Бетти. — А теперь заткнись и слушай.

В течение последующих пяти минут Дилани вкратце объяснил им суть произошедшей на «Мажестике» трагедии и рассказал о нападении на Кэтрин.

— Ты полагаешь, что эти события связаны между собой? — спросил Франклин.

— Пока не могу подобрать к ним ключ, Майк. Мне нужен список пассажиров. Я также хочу знать состав экипажа корабля «Звезда Мэри».

— Какого корабля?

— «Звезда Мэри» — одно из суден, которое забрала спасшихся людей. Я думаю, что если список пассажиров нам ничего не даст, то нападавший может оказаться членом экипажа.

— Почему?

— Местная полиция только что обнаружила отпечатки пальцев на зажигалке мертвеца. Оказывается, она принадлежала капитану этого судна, Селдону Кардуэлу.

— Дай-ка мне разобраться, — проговорил Франклин. — У вас там труп человека, который пытался напасть на твою даму, и он, возможно, имеет какое-то отношение к двум принявшим вас кораблям. А какая тут связь с Нью-Йоркским департаментом полиции?

— Никакой… не знаю, может, и есть какая-то. Мне лишь известно, что один человек убит, а девятьсот погибли вместе с намеренно потопленным лайнером стоимостью почти миллиард долларов. И вдруг ни с того ни с сего кто-то нападает на женщину, которая видела труп убитого.

— А кто она такая? — спросила Бетти по параллельному телефону.

— Она адвокат из Атланты.

— Я не то имела в виду, Джон. Ты познакомился с ней в Портофино?

Последовало молчание. Дилани взглянул на Кэтрин, прежде чем дать ответ.

— Я встретил ее во время круиза. Не хочу вдаваться в детали, только она дорога мне. Так что мой интерес носит не совсем профессиональный характер.

Бетти Берковиц и Майк Франклин посмотрели друг на друга. Франклин поднял вверх большой палец.

— Извини, Джон, — продолжала Бетти. — Не хочу быть чрезмерно любопытной… короче, дело идет о злоупотреблении властью, но у дяди Фила есть друг в портовом управлении. Что, если я позвоню ему и посмотрю, не смогу ли как-то помочь тебе? Какой у тебя номер?

Дилани повторил номер. Он также сообщил факс и адрес электронной почты Кансини.

— Слушай, друг, — начал Франклин, — пока не представляю, как можно достать список «кто есть кто» в экипаже либерийского танкера. Дай мне немного подумать, а потом посмотрим. С тобой лучше всего связываться по номеру, который ты дал Бетти?

— В последующие двое суток, — подтвердил Дилани. — При условии, что наш начальник Кансини не будет возражать, мы с Кэтрин собираемся отправиться в Штаты, как только сможем поменять билеты.

Кансини кивнул в знак согласия, и Дилани продолжал:

— Да, номер остается. Если все пойдет нормально, мы вернемся домой через пару дней.

Он попрощался с друзьями и повесил трубку.

— Ваш разговор вселяет надежду, — констатировал Кансини.

— Они хорошие ребята. Я работал с ними тринадцать лет. Если нужная информация есть в наличии, они ее получат.

— Я хотела бы знать, какое сообщение поступило на факс, — поинтересовалась Кэтрин.

— Разумеется, — ответил Кансини. — Учитывая то обстоятельство, что вы скоро уезжаете, я не вижу тут никакой проблемы. Надо, конечно, связаться с Генуей. Тем временем я бы хотел, если не возражаете, снять с вас показания.

Кэтрин и Дилани охотно согласились, однако к следующей просьбе Кансини были не готовы: он хотел, чтобы они давали показания на детекторе лжи.

Сначала Кэтрин не знала, злиться ей или обижаться, однако чем больше размышляла над этим, тем больше склонялась к тому, чтобы дать согласие. Детекторы лжи не применяются в американских судах, ибо они не столь надежны, как утверждают их сторонники. Только ведь ей нечего скрывать, так что она, в общем, не возражает.

Дилани часто пользовался детекторами лжи в ходе расследований в бытность свою полицейским. Он также дал согласие.

На следующее утро управляющий гостиницей позвонил в номер Кэтрин и сообщил, что Кансини заходил к нему и оставил записку, в которой просит ее и Дилани подойти в управление к одиннадцати часам. Она поблагодарила служащего, повесила трубку и поцеловала Дилани в щеку.

— Констебль хочет видеть нас через два часа. Ты хорошо спал?

Дилани оперся на локоть и поцеловал Кэтрин в шею, от чего у нее по спине прошла дрожь.

— О да. Забавлялся вовсю.

В ответ Кэтрин шлепнула его по ноге:

— Не надо шутить о таких вещах.

— Прости. Иногда, когда не могу найти подходящих слов, я бываю занудой. Спал отлично. Ты идеально подходишь к моим объятиям.

— Хорошо, — промурлыкала Кэтрин, кладя голову ему на грудь и подвигаясь ближе.

Дилани провел пальцами вверх и вниз по ее спине. Она потерлась лицом о его плечо.

— Ты нашел мое слабое место, — пробормотала она.

— Правда? Я думал, ты питаешь слабость только к драгоценностям фирмы «Мириам Хаскел».

— Это дешевле и имеет дополнительные льготы, — прошептала она.

— То есть?

Когда она показала ему, глаза профессора права округлились.

Без пяти одиннадцать Кэтрин Адамс и Джон Дилани стучали в дверь кабинета Кансини. Их встретила его жена, Лучана, которая проводила Кэтрин и попросила Дилани подождать в гостиной.

— Могу я предложить вам что-нибудь выпить, синьор? Может быть, кофе?

Дилани уже собирался согласиться, однако вспомнил вкус итальянского кофе и вежливо отказался. Попросил «Пелегрино». Лучана прошла на кухню и вернулась через минуту со стаканом сверкающей воды. Протянула ему и села на диван, сложив руки на коленях.

Трудно определить ее возраст, ибо Лучана относится к категории тех женщин, которые сохраняют элегантный внешний вид, не прилагая к этому никаких усилий. У нее теплые карие умные глаза, и движется она необыкновенно грациозно. Одета весьма скромно. Стройная и подтянутая. Дилани прикинул и решил, что Лучане за шестьдесят. Несколько прядей седых волос видны в черных как смоль волосах, которые она завязывает сзади в пучок.

— Вы впервые в Портофино?

— Да.

— Боюсь, вам с синьорой не повезло. Вообще здесь редко происходят такие события.

— Я в этом уверен.

— Кстати, вот это для вас. — Лучана протянула ему несколько листов бумаги. — Они поступили недавно.

На верхнем листе факса написано «Департамент полиции Нью-Йорка». И просьба Майка Франклина позвонить ему, когда он вернется.

Дилани начал проверять список имен, полагая, что он ничего не даст. Чувствовал, что Лучана наблюдает за ним, уверенная в том, что имени Отто Магнусона не будет среди пассажиров. Тем не менее Джон добросовестно листал страницы.

— Результат нулевой, — проговорил он наконец, возвращая ей листы. — У меня было предчувствие, что данный поиск никуда не приведет. Я не возражаю, если ваш муж захочет взять копию.

— Спасибо за предложение. Я уже сделала ему несколько.

— Вы хорошая секретарша.

Она улыбнулась:

— Знаю.

— Мистеру Кансини очень повезло, — сказал Дилани, поднимая стакан.

— Мне это тоже известно. Важнее то, что и он догадывается об этом. Жаль, что вам неизвестно, кем был этот человек. Этот факт осложняет ситуацию, не так ли?

— Определенно.

— Карло говорит, что вы не обручены с синьорой.

— В самом деле.

— И вы уже многие годы находитесь в разводе с женой. Тоже верно?

— Да, давненько, — подтвердил Дилани. — Миссис Адамс в таком же положении.

Лучана негромко щелкнула языком.

— Итак… встретились несчастная жена и покинутый муж, — проговорила она, качая головой. — Вы давно знаете друг друга?

Дилани заерзал на месте. Он начал чувствовать себя как свидетель на допросе.

— Не очень. Мы познакомились во время круиза.

— А… романтично. И стали любовниками. Чудесно.

— Прошу прощения?

— Я говорю… теперь вы любовники.

— Кто вам такое сказал?

— Синьор, Портофино — маленький город. Здесь трудно хранить секреты.

— Очевидно. Это так бросается в глаза?

Лучана пожала ему руку:

— Не слишком. Однако женщины все замечают. Вчера мы с сестрой обедали, сидя на расстоянии двух столов от вас с синьорой. Вы оба глаз не отрывали от еды, и я сказала Карло, что вы любовники.

Дилани рассмеялся:

— Да… мы действительно несколько погружены в себя.

— Ну конечно. Я знала, что выйду за Карло, как только увидела его. Тогда он работал инспектором.

— Как давно вы в браке?

— В следующем году будет сорок один год.

Дилани тихонько свистнул. Прежде чем он смог продолжить разговор, дверь кабинета открылась и вышла Кэтрин. За ней следовал Кансини и маленький, похожий на филина человек, в котором Дилани узнал специалиста по детектору лжи.

— Все прошло замечательно, — обратился к Джону Кансини. — Извиняюсь за причиненные вам неудобства, но вы понимаете, почему они необходимы.

— Без проблем, — ответил Дилани. — Я отлично пообщался с вашей очаровательной женой. Вы готовы принять меня?

— Рад видеть вас живым после допроса Лучаны, — пошутил констебль, и жена легонько хлопнула его по руке.

— Ну, из брандспойта она меня не поливала, однако задавала весьма острые вопросы, — признался Дилани.

Не появись вы вовремя, я бы точно раскололся.

Кансини усмехнулся:

— Я уж ее знаю. Мы не отнимем у вас много времени. Профессор, разрешите представить вам Артура Пецца. Он работает в департаменте полиции Рапалло, он и проведет опрос.

— Отлично. — Дилани пожал руку синьора Пеццы. — Я готов.

— Если не возражаете, синьора Адамс будет присутствовать.

Дилани пожал плечами и согласился.

Войдя в кабинет, он сел рядом со столом, на котором стоял детектор — маленькое, ничем не примечательное устройство в ящике бежевого цвета. Рядом лист бумаги с графиком. По своему опыту Дилани знал, что три цветные линии, представляющие собой показания прибора в виде холмов и долин, не что иное, как результат опроса Кэтрин. Данный аппарат был старой модели; сейчас специалисты пользуются компьютерами. Работая детективом, Джон стал свидетелем множества опросов и даже сам давал показания по настоянию министерства внутренних дел после перестрелки на вашингтонских холмах.

Он сидел спокойно, пока Пецца прикреплял к его груди резиновую трубочку и ограничитель импульсов к указательному пальцу. Еще одну трубочку присобачили к его левой лодыжке для измерения систолического кровяного давления. Все показатели организма записываются тремя иглами на скользящем листе графической бумаги. По окончании опроса Пецца проверит ответы и соотнесет их с тем, как непроизвольно реагировало на вопросы его тело.

В руках опытного эксперта детектор работает с большой степенью точности и служит полезным инструментом в определении, говорит ли опрашиваемый правду или врет. Дилани лично любил пользоваться этим прибором, хотя знал, что он дает слабые показания при проверке психопатов. Люди такого типа эмоционально не реагируют на ложь и правду. Они считают, что ими манипулируют. Вот почему детекторы запрещены в судах.

Постепенно Пецца стал выведывать безобидные факты биографии Дилани. Сколько ему лет? Где он живет? Является ли юристом? Затем перешел к вопросам о том, где он познакомился с Кэтрин, и о событиях, развернувшихся в замке. Обычно такие вопросы требуют кратких ответов: «да» или «нет». Пецца сидел за спиной Дилани, наблюдая за системой считывания, и время от времени останавливал ее, чтобы отметить движущийся график. Отметки совпадали с ответами. Кэтрин, Лучана и Кансини также сидели позади Джона, дабы не отвлекать.

Его опрос длился гораздо дольше, чем опрос Кэтрин. Дилани предвидел это, так как именно он убил Магнусона. Ближе к концу опроса зазвенел факс, Кансини извинился и вышел.

В отсутствии мужа Лучана наклонилась к Кэтрин и прошептала что-то на ухо. Кэтрин уставилась на нее, а потом ее лицо расплылось в улыбке и она энергично закивала. Ни Дилани, ни проверяющий специалист не видели этого.

— Ладно, еще несколько вопросов, синьор, — проговорил Пецца.

— Отлично.

Маленький человек остановил прибор, чтобы залить чернила в один из резервуаров.

— Все готово, — сказал он наконец. — Вы заявили, что сражались с человеком, который пытался убить вас и синьору Адамс в замке. Это правда?

— Да.

— Верно ли то, что он был мертв, когда вы спустились вниз по лестнице?

— Да.

— И после этого вы вместе с синьорой Адамс осмотрели тело с целью установить личность мертвеца?

— Да.

— Вы вынули из карманов трупа паспорт и конверт с деньгами?

— Да.

— Вынимали что-то еще?

— Нет.

— После осмотра вы оба пошли к констеблю, нигде не задерживаясь?

— Да.

Пецца уже хотел сообщить Дилани, что это последний вопрос, когда Лучана передала ему записку. Специалист внимательно прочитал ее, прищурился и повернулся к женщинам. Они энергично кивали и жестами давали понять, чтобы он продолжал опрос. Он закатил глаза и словно на шарнирах повернулся назад.

— Извините за перерыв, — обратился он к Дилани. — Умерший нанес вам рану в бок?

— Да.

— Вы случайно последовали утром за синьорой Адамс?

— Ну да, — ответил Дилани.

— Потому что она красивая и вы влюблены в нее?

«Что такое?» — подумал Джон. Он слышал, как Кансини вошел в комнату. Не желая вносить путаницу в процедуру, проигнорировал странный вопрос и ответил утвердительно.

Пецца посмотрел на следующий вопрос в записке и покачал головой.

— И, полюбив синьору Адамс, вы не станете больше смотреть на других женщин?

— Какого черта? — выругался Дилани, повернувшись в кресле.

Пецца моргнул, видя, как подскочили данные давления и пульса на бумаге. Кансини, который также слышал вопрос, сложил руки на груди и окинул жену укоряющим взглядом.

— Отвечай на вопрос, — хором настаивали дамы.

Последовала пауза. Иголки вернулись в исходное положение.

— Да, — ответил Дилани. — Других женщин больше не будет.

— Что ж, мы закончили, — объявил Пецца.

Маленький человек встал и подошел к столу, чтобы освободить Дилани от детектора. Сделал все очень быстро и тотчас отошел на некоторое расстояние от допрашиваемого. Дилани вроде бы хотел что-то сказать, однако передумал и ограничился сердитым взглядом на Пеццу, который поднял руки вверх.

Попрощавшись, Кэтрин задержалась на минуту и обменялась с Лучаной понимающим взглядом, а потом последовала за Дилани.

 

Глава 32

Путешествие назад в Атланту через нью-йоркский аэропорт имени Кеннеди оказалось бы бесконечно скучным, если бы Кэтрин и Дилани не удалось достать билеты на соседние места. Кансини все уладил с членами следственной комиссии, которые приняли показания по телефону. Благодаря попутному ветру они добрались до дома за восемь часов двадцать минут. Кэтрин пришлось два часа ждать самолет на Атланту, и Дилани настоял на том, чтобы остаться с ней до вылета. Она позвонила Бесс Доливер.

— Привет, Бесс, это я. Как дела у Джека?

— Кэтрин, где ты?

— Сижу в аэропорту Кеннеди и жду свой рейс. Джон со мной.

— Я думала, ты вернешься только через неделю. У Джека все отлично. Он перенес легкий сердечный приступ, однако сводит с ума меня и врачей. Они предписали ему оставаться дома в течение двух недель и совершать длительные прогулки. А еще назначили диету с низким количеством жиров, которую он просто ненавидит. Отсылает назад все, что приносит повар.

— Крепись, — посоветовала Кэтрин. — Ему сейчас нелегко.

— Что ж, если у тебя возникнет желание взять напрокат мужа, дай мне знать, и я вышлю его тебе.

— Скажи Джеку, чтобы он хорошо себя вел, или я попрошу Джона, чтобы он прислал к нему своих дружков-полицейских.

— Как у вас дела? — спросила Бесс, понижая голос.

— Я очень скучала по детям, поэтому решила отправиться домой пораньше, — ответила Кэтрин.

— О, я поняла. Ты не можешь сейчас говорить, да?

— Точно. Скажи Джеку, что я и по нему скучаю. Позвоню тебе из Атланты.

Бесс заговорила с придыханием:

— Кэт, вы занимались любовью?

— Алло? Алло? Боже, ненавижу эти сотовые. Кажется, у нас обрыв связи, Бесс. Позвоню тебе позже. Пока.

— Лгунья, — прошептала Бесс.

Как только Кэтрин выключила телефон, ее подруга рассмеялась и бросилась наверх рассказать мужу последние новости.

Дилани и Кэтрин посмотрели на ближайшем табло время вылета и статус рейса. Оставалось тридцать минут. Они пообещали друг другу позвонить через пару дней, как только немного обживутся. Впервые за все время, сколько Кэтрин знала его, Джон больше помалкивал. Она не могла понять, в чем причина его плохого настроения, пока он не проболтался. Оказывается, у него депрессия по поводу их расставания.

До этого момента Кэтрин считала Джона сильным сдержанным мужчиной, однако от его последнего признания у нее комок застрял в горле. Они обнялись в центре зала, не замечая толпы спешащих мимо людей, затем сели на скамейку и взялись за руки.

Во время ожидания Дилани принимал эсэмэс. Одно из них было от Майка Франклина. Прочитав его, он выключил телефон и сказал Кэтрин, что с командой «Звезды Мэри» пока ничего не ясно. Они обсуждали, будет ли проще Дилани прилететь на выходные в Атланту или ей добраться до Нью-Йорка, когда объявили начало посадки. Объятия, поцелуи, и Кэтрин уже в самолете, летящем домой. День был воскресным.

Кэтрин вручила служителю автостоянки квитанцию и услышала плохую новость: счет на семьдесят два доллара. Молодой человек отдал ей сдачу вместе с «Картой парковщика», в которой имелись проколы компостером на каждый день ее отсутствия. Кэтрин покачала головой и вывела «мерседес» на Кэмп-Крик-паркуэй.

В Атланте полиция называет 1-285, петлю длиной девяносто девять миль, окружающую город, спидвеем. В автостраде восемь отдельных односторонних полос, которые пересекают три округа, включающих в себя район метрополии. Автомобилисты обычно игнорируют ограничение в скорости до 65 миль в час, считая более уместным развивать скорость до восьмидесяти. Это делается в связи с предположением, что у копов есть неписаное правило «давать» водителю десять миль сверх положенного. Полицейские, понятно, ведать не ведают о таком положении и вовсю штрафуют нарушителей.

До дома Кэтрин добралась благополучно. Остановилась у почтового ящика, обнаружила, что он пуст, и тотчас вспомнила, что ее корреспонденцию не будут доставлять до конца недели.

Поставив машину в гараж, она закатила чемодан в спальню. Хотела начать распаковывать вещи, однако решила подождать. Высветилось сообщение на сотовом. Кэтрин не стала отвечать и плюхнулась на кровать. Хорошо дома.

Она лежала, думая о Джоне Дилани и о том, как изменились их отношения. Внутренний голос предостерегал ее, нашептывая, что сумеречные морские романы быстро кончаются при ярком свете дня. Только тут, кажется, дело серьезное. Дилани исключительный мужчина. Неглупый, остроумный и к тому же замечательный любовник. В течение следующего получаса Кэтрин размышляла, не позвонить ли ему. Она понимала, что, если их отношения будут развиваться дальше, ей необходимо рассказать ему все о своем прошлом.

«Завтра», — решила она в итоге.

Не то чтобы ей не хотелось звонить. Еще как хотелось. Просто трудно отделаться от чувства беспокойства. Здравый смысл советовал не спешить, пока время терпит. И Кэтрин набрала домашний номер хирурга, специалиста по операциям на сердце. Ответил женский чувственный голос. Кендра, последняя из миссис Адамс, пыталась во всем подражать Мэрилин Монро и говорила с придыханием.

— Алло?

— Привет, Кендра. Это Кэтрин. Зак дома?

— О, Кэтрин. Рада тебя слышать. Как прошел отпуск?

«Если не считать, что я чуть не утонула и чудом спаслась от убийцы, все прошло чудесно», — хотела ответить Кэтрин, но сказала лишь обычное:

— Отлично.

— Обожаю круизы, — дышала в трубку Кендра. — Испания такая красивая страна.

— Я посетила Италию. — «Может быть, она не читает газет?» — подумала Кэтрин и тотчас решила, что новая жена ее бывшего мужа вообще ничего не читает.

— Ну конечно, Италия. Тебе удалось посмотреть бой быков?

Кэтрин на секунду оторвала трубку от уха и уставилась на нее.

— Нет. Бои в этом сезоне уже закончились.

— Какая жалость. Зака нет дома. Он ушел играть в космический боулинг с друзьями. Сказать ему, чтобы позвонил тебе, когда вернется?

Кэтрин напрягала память, пытаясь вспомнить, что такое «космический боулинг». Через минуту ее озарило. Эта игра пользовалась большой популярностью несколько лет назад. Старшие дети какое-то время увлекались ею, потом потеряли к ней интерес и стали заниматься другими вещами. Она прекрасно помнила, как толпы школьников заполняли аллеи для игры в боулинг и катали шары под рок, светомузыку и искусственный туман. Просто дискотека с боулингом.

— Конечно. Передай ему, что я звонила, и пусть приезжает завтра после школы прямо домой.

Кэтрин повесила трубку и нажала кнопку сообщений на автоответчике.

Обычный набор телефонных звонков торговых агентов. Из управления по кондиционерам напоминали, что пора провести годичную проверку. Одно сообщение, которое особенно обрадовало ее, оказалось от Шерри Уоллес. Она благодарила Кэтрин за то, что та здорово поддержала ее во время бракоразводного процесса. Шерри обещала на неделе занести в офис торт. Кэтрин улыбнулась и уже хотела продолжить проверку оставшихся тридцати записанных звонков на завтра, когда услышала голос своего партнера Барри Левита.

— Привет, Кэт, говорит Барри. Не знаю, проверяешь ли ты сообщения, находясь в заморских странах, но, пожалуйста, позвони мне, как только услышишь мой голос.

Два точно таких же звонка и еще один от человека по имени Чарльз Ватсон, из «Хроник округа Фултон», местной газеты, пишущей на криминальные темы.

Кэтрин набрала номер Левита.

— Барри, это Кэт. Только что получила твои сообщения. Что стряслось?

— Кэтрин, где ты?

— Я вернулась в Атланту. Что случилось?

— О… да ничего особенного. В котором часу ты завтра придешь на работу?

— Рано. Мне, наверное, потребуется дня три, чтобы навести порядок на столе. А что?

— Мы, ну… Берт хочет провести завтра утром общее собрание. Можешь прийти к половине девятого?

— Конечно. Что-то случилось? — спросила Кэтрин, уловив странные интонации в голосе Барри.

— Думаю, да, — ответил он, — только не хочу говорить об этом прямо сейчас. Увидимся завтра, хорошо?

— Нет, не хорошо, Барри. Ты оставил три сообщения, прося меня позвонить как можно скорее, а теперь тянешь кота за хвост. Я не посторонний человек, а твой партнер. Скажи, в чем дело?

— Кэт, я правда не могу говорить об этом в данный момент. Увидимся завтра.

— Барри…

Кэтрин не знала, сердиться ей или обижаться, после того как услышала гудки на другом конце провода.

«Злиться», — решила она наконец и швырнула трубку на рычаг.

Она знала Барри Левита уже более десяти лет, и он впервые ведет себя таким образом. Кажется, стесняется говорить с ней, что совершенно ему несвойственно.

Хотя Барри Левит и адвокат, он теперь редко появляется в судах. В последние восемь лет в основном управляет юридической фирмой, являясь ее руководящим партнером. Эту работу никто не хотел брать на себя, а Барри в ней определенно преуспел. Сдержанный, спокойный и компетентный человек, что весьма ценят в офисе. Он и Берт Бойд — старшие партнеры компании.

Кэтрин хотела перезвонить ему или связаться с кем-то из других партнеров, однако слишком устала, чтобы заниматься офисными интригами. Вместо этого заварила чашку персикового чая, включила проигрыватель, легла на кровать и стала слушать джазового саксофониста Стена Гетца. Через десять минут она уже спала крепким сном.

Юридическая фирма «Бойд, Саймон, Левит и Адамс» расположена на двадцать седьмом этаже современного здания в центре Атланты. Через большое венецианское окно клиенты могут видеть панораму города на расстоянии шестнадцати миль. Вестибюль обит темным вишневым деревом и украшен антикварными изделиями в большой степени благодаря усилиям Кэтрин. Последний, сделанный из хрома и кожи стул с плетеной спинкой прибыл восемь лет назад вместе с ковриком, расписанным в духе Пикассо. Потом его сменил бухарский ковер, который очень хорошо подходил к деревянному полу. Как раз в то время, когда Барри Левит стал управляющим партнером за неимением других претендентов на эту должность, Кэтрин начала играть роль неофициального дизайнера, что очень понравилось мужчинам.

Она прибыла на работу в восемь двадцать утра и первой, кого увидела, пройдя через двойные двери, стала Галина, которая заполняла какой-то бланк за письменным столом в приемной. Кэтрин тотчас перестала улыбаться, увидев выражение лица девушки. Секретарша глазами показала в сторону человека, сидящего на диване.

Кэтрин сразу все поняла. Мужчина увидел ее и встал. Внешне он походил на хорька.

— Миссис Адамс, я Чарльз Ватсон из «Хроник округа Фултон». Я оставил на вашем автоответчике несколько сообщений, однако так и не получил ответа. Поэтому решил зайти сюда попытать счастья. Если у вас найдется для меня минутка, я хотел бы поговорить с вами о деле Беннета Уильямса.

— Извините меня, — ответила Кэтрин, — я действительно не знакома с…

— Кэтрин! — окликнул ее Берт Бойд, выходя из конференц-зала и направляясь к ней с распростертыми объятиями. Он весь так и сиял. — Рад, что ты вышла сухой из воды.

Она поняла намек и помалкивала, а Бойд тем временем повернулся к Чарльзу Ватсону.

— Мистер Ватсон, я удивлен, что вы все еще здесь. Я ведь говорил вам, что у нас сегодня тяжелый день. Мы проводим общее собрание. Лучше назначьте встречу на другое время.

Ватсон задергал носом, переводя взгляд с Кэтрин на Бойда, после чего вынул из чехла фотоаппарат.

— Нет проблем, — заявил он. — Я позвоню вам во второй половине дня, миссис Адамс. А можно вас сейчас сфотографировать?

Бойд тотчас стал перед Кэтрин и поднял вверх руку:

— Нет.

— Ей решать, не так ли? — настаивал Ватсон. — Наши читатели имеют право знать о том, что происходит в мире, мистер Бойд.

— Если миссис Адамс захочет, чтобы вы ее сфотографировали, она скажет вам об этом позднее. А пока вы находитесь в моем офисе, и тут я решаю все вопросы. Вам все понятно?

— Обычно юристы бывают счастливы, когда…

— До свидания, мистер Ватсон, — попрощался Бойд.

Ватсон пристально посмотрел на него, покачал головой и вышел. Как только за ним закрылась дверь, Кэтрин повернулась к своему партнеру и спросила:

— Что происходит, черт возьми, Берт?

Эдвард Бойд уже сорок лет присутствовал на законодательной сцене Атланты. Он представлял квинтэссенцию джентльмена-южанина: седовласый и всегда изысканно одетый. Каждый день Бойд приходил на работу в новом галстуке. Единственное исключение делалось им в «вольную пятницу», заведенную в офисе несколько лет назад, когда он позволял себе снять пиджак. В Атланте его знали как цепкого юриста.

— Давай поговорим в малом конференц-зале, предложил он.

— Отлично.

В отличие от большого зала, находящегося за приемной, маленький служил также библиотекой для партнеров и их помощников. Ряды книг, включающих в себя «Уголовный кодекс штата Джорджия» и «Юго-восточный репортер» (первая и вторая части), а также «Уголовный кодекс Соединенных Штатов», стоят вдоль стен. Есть и другие тома, все в разноцветных обложках, от красно-коричневых «Репортажей Шепарда» до бирюзового «Путеводителя по юго-восточным сделкам и судебным процессам». В углу стоит стол с кофейным автоматом. Кэтрин здоровается с партнерами и наливает себе чашку.

— Ладно, кто-нибудь скажет мне, что тут у вас стряслось?

Начал Барри Левит:

— У нас проблема, Кэт. Извини, что не смог поговорить с тобой вчера вечером, только ситуация уж очень не простая. Прежде всего с возвращением тебя. Мы очень рады, что ты не пострадала в произошедшей ужасной трагедии.

— Спасибо, Барри.

— Ты успела посмотреть новости после возвращения? — спросил Берт Бойд.

— Нет. Я только вчера вернулась.

Бойд обменялся взглядами с Джерри и вновь повернулся к ней.

— Уверен, что ты знаешь, какое внимание уделяли средства массовой информации катастрофе на «Мажестике», — говорил Левит. — Повсюду раздаются упреки в халатности. В данный момент ведется отчаянный поиск козла отпущения. Ты внесла в это дело свою лепту, сдав властям Беннета Уильямса.

— Правильно, — согласилась Кэтрин, перед глазами которой предстали плывущие по океану тела.

— Неправильно, — опроверг ее Бойд.

— Прошу прощения?

— Беннета Уильямса освободили несколько дней назад. У него не то ДНК. Жена убитого человека предоставила агентам ФБР его волосы, и они сравнили их с тем веществом, которое нашли под ногтями Уильямса. Они не совпадают, Кэт. Более того, они проверили пистолет и решили, что из него не стреляли в последнее время.

Федеральный судья провел в Нью-Йорке предварительное слушание и постановил, что для задержания Уильямса нет достаточных оснований. Он приказал освободить его из-под стражи.

— Об этом писали газеты, — добавил Левит.

У Кэтрин возникло такое чувство, будто ее ударили под дых.

— К сожалению, это не самое худшее, — продолжал Левит. — Находясь в тюрьме, Уильямс нанял Тайлера, Кинга и Элкинса для своей защиты. Они предоставили нам вот это.

Левит вынул из своего дипломата толстую пачку бумаг и пустил ее по столу в сторону Кэтрин.

— Иск на сто миллионов долларов против нашей фирмы за ложный арест, клевету, халатность и намеренный моральный ущерб. Во вторник сюда приезжал судебный чиновник с целью завести на тебя дело. Ты отсутствовала, и я взял на себя смелость принять бумаги от твоего имени.

Барри Левит вынул из дипломата еще одну пачку и передал Кэтрин.

— Мы, естественно, тотчас связались с агентством, курирующим противозаконные действия. Однако они утверждают, что этот вопрос не входит в сферу их деятельности, так как инцидент не имел места в ходе нашей обычной практики.

Кэтрин с недоверием смотрела на бумаги. Голова у нее шла кругом. Через несколько секунд она усилием воли заставила себя успокоиться и начала думать.

— Великолепно! — воскликнула Кэтрин, отодвигая бумаги.

Левит продолжал:

— Это еще не все, Кэт. Мы также связались с судом штата Джорджия. Они подали на тебя жалобу.

— За что, черт возьми? Я только сообщила о том, что знала и видела.

— В том-то и суть проблемы, — объяснил Левит. Очевидно, Беннету Уильямсу к моменту вынесения приговора не исполнилось шестнадцати лет и его регистрационные данные по решению суда были засекречены.

Постепенно до Кэтрин стал доходить смысл слов Барри Левита. Иск ее не волновал, однако проблема приобретала значительные масштабы. Она раскрыла засекреченную информацию. С тех пор прошло пятнадцать лет, однако судьи плохо относятся к тем юристам, которые нарушают их указания. В итоге ей могут быть предъявлены обвинения в пренебрежении к закону. Если верить Барри, судебная система уже оформляет на нее жалобу за разглашение тайны следствия. Кэтрин знала, что судьи штата очень тщательно планируют свои действия. Они редко нападают на крупные компании и выбирают по преимуществу лиц, занимающихся частной практикой или адвокатов, участвовавших в делах, привлекших всеобщее внимание. Вот куда она вляпалась.

— Так что же нам теперь делать? — спросила она.

— Очевидно, наймем независимого юриста, который будет представлять нас в гражданском суде, — ответил Бойд. — Деньги на расходы пойдут из наших собственных карманов, так как страховщики заняли твердую позицию. Я встречаюсь с ними завтра. В любом случае дешево нам не отделаться. Мы все хорошо обдумали, Кэт, и если против тебя будет возбуждено уголовное дело, тебе придется нанять адвоката. Мы все хорошо знаем друг друга, и будет неправильно, если кто-то из фирмы станет защищать тебя. Кроме того, никто из нас больше не практикует. То же относится и к жалобе. Дело в том, что история с Уильямсом произошла еще до того, как ты начала работать в нашей фирме, и она не имеет никакого отношения к твоей деятельности у нас.

Кэтрин кивнула, уверенная в том, что продолжение последует.

— Кроме того, я… мы считаем, что в данной ситуации тебе лучше взять непродолжительный отпуск… пока страсти поутихнут.

— Понимаю.

— Только не надо на меня так смотреть, — сказал Бойд. — Это для блага фирмы. Одно дело гражданский иск, а вот теперь тут начал крутиться и вынюхивать этот сукин сын репортер. Нам только черного пиара не хватало.

— Ты прекрасно знаешь, как они умеют сделать из мухи слона, Кэт, — добавил Левит. — Ты будешь говорить одно, а они напишут совсем другое, чтобы лучше продавалась их газетенка, которая годится лишь для того, чтобы в нее заворачивать рыбу.

— Угу.

— Ты ведь знаешь, что они за люди.

На самом деле Кэтрин знала издание под названием «Хроники округа Фултон» гораздо лучше, чем ее партнеры. Третьесортная газетка, всегда ищущая скандал, а не настоящие новости. Имеет обыкновение печатать неподтвержденные факты, заявляя о себе как о надежном источнике информации. Ее журналисты из тех, кого не хотят держать в порядочных газетах. Работая в государственной адвокатской коллегии, Кэтрин сталкивалась с рядом случаев, привлекших к себе общественное мнение в стране. Она всего раз или два имела дело с «Хрониками», но сразу поняла, что любая связь между ней и правдой носит совершенно случайный характер.

— Что же мне делать? — спросила она тихо.

— Отдохни пару недель, пока буря уляжется, — посоветовал Бойд. — Мы с Джерри займемся твоими делами. Я уверен, что ввиду данных обстоятельств судьи не будут чинить нам особых препятствий.

— Пару недель, — повторила Кэтрин. — Когда вы слышали о гражданском иске, который разбирали в течение двух недель?

— Мы не говорим, что тебе не надо работать, Кэт, — настаивал Левит, — однако у нас найдется немало клиентов, которые начнут нервничать, узнав о том, что на фирму подан иск в размере ста миллионов. Тот же Ватсон позаботится об этом. Чем меньше шума, тем лучше для нас.

— И мое отсутствие поможет?

— Никому из нас это не нравится, однако мы сошлись на данном варианте. Надеюсь, ты понимаешь, — заключил Барри.

Кэтрин отодвинулась от стола и встала.

— Я понимаю так, что мои партнеры думают только о своем благе и имеют очень гибкие позвоночники.

Прежде чем кто-то попытался возразить ей, Кэтрин встала и вышла из помещения.

Галина ждала ее в холле.

— Кэт, я очень сожалею.

— Вы знали?

— Я заполняла бланк для Ванды — она заболела. Бойд позвонил мне домой вчера вечером и велел напечатать вам письмо. — И она протянула Кэтрин белый конверт. — Они все подписались, — добавила она, понижая голос. — Я не хотела отдавать вам его при журналисте.

Кэтрин посмотрела на конверт, уже зная, что находится в нем. Сунула в сумочку, не читая.

— Что вы собираетесь делать?

— Не знаю. Надо все продумать на свежую голову. Пожалуйста, составьте список моих клиентов и запишите номера телефонов. Отправьте факс мне домой, хорошо?

— Все очень хреново, — констатировала Галина. — Почему оправдан Беннет Уильямс? Газеты писали о том, что в его каюте найден пистолет, у него поцарапаны руки. Не понимаю.

— Я тоже. Поговорим позже.

У Кэтрин голова шла кругом, когда она вошла в лифт. Как только двери закрылись, она прислонилась к стене и закрыла глаза. В животе стремительно рос узел, и мысли путались в голове. Партнеры хотят избавиться от нее.

«Для блага фирмы», — сказал Бойд. Кэтрин так разозлилась, что хотела кричать и плакать. Не знала только, с чего начать.

Почему сняты обвинения с Беннета Уильямса?

Кэтрин пересекла место парковки и подошла к своему автомобилю. Все улики налицо — пистолет, царапины, его прошлое…

— О, мисс Адамс! — раздался голос за ее спиной.

Кэтрин вставляла ключ в замок и инстинктивно обернулась. Фотовспышка застала ее врасплох. Она моргнула и прикрыла глаза рукой. Чарльз Ватсон!

— Не хотел испугать вас, — сказал он. — Просто надо иметь снимок для газеты на случай, коль что-то выяснится позднее, а у нас не будет возможности встретиться.

— Если поместите фото без моего разрешения, я подам на вас в суд, — предупредила его Кэтрин. — На стоянке нельзя находиться посторонним, мистер Ватсон. Что вы здесь делаете?

— Кажется, я свернул не в нужном месте, — соврал репортер. — Тут легко заблудиться. А потом увидел, как вы выходите из лифта, и решил рискнуть. Вдруг вы сейчас свободны.

«Как же, так я и поверила, что ты ошибся поворотом, проныра!»

— Сейчас не самый подходящий момент…

— Бойд и Саймон собираются нанять независимого адвоката для защиты от иска?

— Я не вправе говорить с вами, мистер Ватсон. Обратитесь с вашими вопросами к Берту Бойду или Барри Левиту.

— Каково ваше отношение к тому, что вас попросили оставить фирму?

Кэтрин внимательно посмотрела на него.

Что ж… слухи распространяются очень быстро, особенно когда люди пытаются защитить себя.

— Во-первых, меня никто пока не выгоняет, а во-вторых, у меня нет ни времени, ни желания беседовать с вами.

— Вы опасаетесь дисквалификации? — продолжал Ватсон, не обращая внимания на ее протесты.

— Без комментариев. А теперь, извините меня…

— Еще один вопрос, мэм. Сто миллионов — большая сумма. Вас пугает исход тяжбы?

Ватсон поспешно отошел в сторону, чтобы избежать удара дверью машины.

— Без комментариев, — повторила она.

— Послушайте… я действительно хочу помочь вам, мисс Адамс. Завтра будет напечатана статья о вашем деле, и мне показалось, что вы могли что-то сообщить нам.

Кэтрин бросила портфель на переднее сиденье и села за руль.

— Могу сказать вам следующее. На вашем месте я бы убрала ногу, если не хотите, чтобы я на нее наехала. И если увижу свою фотографию в газете, то сразу же найму адвоката.

— Загляните в конституцию, мэм, — отреагировал Ватсон с улыбкой. — В течение последней недели о вас постоянно сообщают в новостях. Вы стали знаменитостью, что дает мне право фотографировать вас. Не каждый день в округе Фултон кому-то предъявляют иск на сто миллионов долларов. Наши читатели имеют право знать, что происходит. Понимаете, что я имею в виду? Позвольте спросить: вы лично мстите Беннету Уильямсу?

Чарльз Ватсон так и не получил ответ на свой вопрос. Взревел мотор «мерседеса», Кэтрин развернула машину и нажала на газ.

«Если успеет убрать ногу — хорошо, не успеет еще лучше».

Она прекрасно поняла, что имеет в виду Ватсон, называя ее знаменитостью. Нравится ей это или нет, только происшествие на «Мажестике» и арест Беннета Уильямса поставили ее в центр внимания. Правильным термином будет «ограниченная знаменитость». Это значит, что все, сообщаемое о Кэтрин в СМИ, не должно носить порочащий ее характер или намеренно причинять ей ущерб. Ватсон может делать все, что угодно, под прикрытием статьи конституции, гарантирующей свободу прессы. Есть и другие узаконенные тонкости, однако все сводится к одному. Ее права, в особенности право на частную жизнь, только что были изрядно урезаны.

 

Глава 33

Кэтрин не помнила, как доехала домой. Очнулась на дорожке у самого крыльца. Припарковала машину и закрыла за собой ворота. Только незваных гостей ей еще не хватало.

Обошла большой английский тюдоровский дом, вышла к патио и села у своего любимого фонтана. Он создан по ее прихоти несколько лет назад из черного кованого железа, достигает девяти футов в высоту и имеет четыре отдельных яруса. Три грациозных длинношеих лебедя украшают основание, вода с журчанием льется из крана на самом верху по чашам в виде раковин, ниспадая затем каскадом в отделанный кирпичом бассейн. При виде фонтана Кэтрин неизменно испытывала большое облегчение.

Трудно сказать, как долго она сидела там, слушая звук воды и любуясь ею. А когда наконец встала, на земле уже лежали длинные тени и солнце висело прямо над вершинами деревьев. Кэтрин подошла к фронтону и увидела у двери желтый конверт. Подняла его и вошла в дом. Прочитала адрес: «Судебная палата штата Джорджия». Бросила конверт, не вскрывая, на стол, прошла в спальню и легла на кровать.

В течение вечера несколько раз звонил телефон, однако Кэтрин не сделала ни малейшей попытки снять трубку и даже не поинтересовалась, кто оставил сообщения на автоответчике. Следующим утром она проснулась с сильной головной болью, с трудом дошла до кухни и приняла две таблетки.

Заглянула в холодильник и поняла, что большая часть продуктов не пригодна для употребления.

Чудесно!

Зак приедет домой после школы, как обычно, голодный. В магазин идти не хотелось, однако выбора нет.

«И что теперь делать? Вести себя нормально? Ситуация-то не совсем обычная, Кэтрин, не так ли?»

Впервые после окончания юридической академии она получила представление о том, как чувствуют себя ее клиенты.

Боже мой, ощущение не из приятных!

Грустные размышления никак не хотели покидать ее. Последние восемь лет она каждый день, в дождь и снег, в жару и холод, одевалась и шла на работу. А вот теперь ей идти некуда.

«Для блага фирмы, — вновь и вновь звучали в ее голове слова Бойда. — Для блага фирмы».

Кэтрин закрыла холодильник, вынула из шкафчика белый фарфоровый графин, затем наполнила кофеварку водой. К несчастью, баночка, в которой хранился кофе, оказалась пустой. Она несколько секунд смотрела на нее.

Вдруг повернулась и швырнула графин через всю кухню. Он ударился о шкафчик и раскололся на куски.

«Для блага фирмы».

Кэтрин перешагнула через осколки и прошла в ванную. И только в одиннадцать часов вышла из дома.

Супермаркет, где она обычно покупала все необходимое, недавно переделали. Теперь он, согласно баннеру на окнах, является гипермаркетом. В начале дня там уже полно молодых матерей, пенсионеров и домашних хозяек в спортивных костюмах. Кэтрин вытащила тележку из ряда, где их стояло около пятидесяти, и покатила по проходам. Время от времени брала что-то и бросала в корзинку. Так она действовала на автопилоте в течение двадцати минут. Дважды прошла вдоль одного и того же прохода, не заметив этого. Наконец удовлетворенно вздохнула и решила, что взяла все необходимое.

В очереди к кассе перед ней стояло три человека. В ожидание она заглянула в центральный таблоид и узнала последние новости. Кто-то вновь видел Элвиса Пресли, бывший президент Клинтон встречается с пятнадцатилетней порнозвездой, а в штате Айова родилась двухголовая собака, удивительно напоминающая внешним видом своего хозяина. Не пояснялось только, какая именно голова сохраняла сходство.

Кэтрин просматривала всякие журналы, а потом остановилась у полки с местными газетами. На первых страницах «Хроник округа Фултон» и «Атлантик джорнал» красовались во всю полосу ее фотографии, снятые в тот момент, когда она накануне днем выходила из лифта. Над снимками стояла надпись: «Известному адвокату из Атланты предъявлен иск на сто миллионов долларов».

Кэтрин испытала шок и немедленно взяла с полки один экземпляр. В статье говорилось, что в предъявленном иске Беннет Уильямс называет ее и юридическую фирму, в которой она работает, обвиняемыми. Далее идет детальное описание ее прошлой деятельности в качестве обвинителя на процессе Уильямса.

— У вас есть сегодня купоны? — спросила приятная женщина за кассой.

— Что?

— У вас есть купоны?

— О нет.

— Вы являетесь членом клуба?

— Членом чего? Извините меня, — проговорила Кэтрин, стараясь сосредоточиться.

— Клуб обеспечивает скидки. Вы можете записаться за одну минуту. У меня есть…

— Послушайте, мне сейчас некогда.

Она бросила доллар за газету на конвейер и поставила тележку на место.

— Но, мэм, — крикнула ей вслед кассирша, — мэм…

Кэтрин так и не услышала конец предложения, так как двери закрылись за ней автоматически. Она села за руль автомобиля и стала дочитывать статью. Там говорилось не только о недавней трагедии на «Мажестике», но и делались намеки на то, что Кэтрин долгие годы имела зуб против Беннета Уильямса.

Наш репортер хотел взять интервью у миссис Адамс, однако она отказалась разговаривать с ним, отделавшись знаменитой фразой «без комментариев». Адвокат Уильямса, Гарри Пагель из престижной нью-йоркской фирмы «Тайлер, Кинг и Элкинс», заявил, что его клиенту «нанесен моральный ущерб безответственными и предосудительными заявлениями, сделанными Кэтрин Адамс». Пагель утверждал, что они с нетерпением ждут начала судебного заседания.

Кэтрин отбросила газету и завела мотор. Поехала вперед без всякой цели. Просто вела машину.

В итоге она очутилась на автостоянке возле торгового центра «Периметр» и зашла в бистро пообедать. Во второй кабинке от двери сидел юрист, которого она знала наглядно, не будучи с ним знакома лично. При ее появлении он поднял глаза, кивнул ей и едва заметно улыбнулся. Его товарищ, адвокат, повернулся к Кэтрин лицом и что-то прошептал своему коллеге.

Метрдотель провел ее к столику. Она сидела, чувствуя себя так, будто половина людей в заведении смотрят на нее. Кэтрин быстро поела и ушла.

 

Глава 34

Несколько дней Кэтрин никуда не выходила. Бродила по дому, расставляла и переставляла мебель. Стесняясь показаться на люди, она пребывала в полном одиночестве. Единственным утешением был Зак. Когда сын выскакивал из школьного автобуса, она уже ждала его, и он, сияя, просто набрасывался на нее.

С подростковым любопытством он расспрашивал мать обо всех подробностях гибели «Мажестика». Сына интересовало, что она чувствовала при виде мертвецов. Потрясло ли ее такое зрелище? Видела ли она мертвых когда-либо раньше? Не испытывая никакого желания вновь переживать ужасные события, Кэтрин насколько возможно правдиво рассказывала ему о происшествии в Атлантике, умалчивая только о покушении на ее жизнь в Портофино. Неизвестно, какое впечатление произвели на шестнадцатилетнего мальчика эти рассказы, только она почувствовала облегчение, когда его вопросы иссякли.

Джон Дилани звонил несколько раз и оставлял ей сообщения, однако она не отвечала на них. Она вообще не реагировала ни на чьи звонки. На второй день Берт Бойд неожиданно навестил Кэтрин. Она не пригласила его войти в дом; они разговаривали на пороге. Бойд говорил, что переживает о случившемся, и заверил ее, что по-прежнему считает ее членом команды. Он также справился о детях. Потом перешел к делам, которые она вела. Тогда Кэтрин послала партнера к черту и захлопнула дверь перед его лицом.

Прошло еще три дня. В два часа раздался звонок в дверь.

Кэтрин колебалась, стоит ли открывать. Она как раз рисовала фонтан в заднем дворике, чем не занималась уже многие годы. Живопись — ее страсть, и вот она снова вернулась к этому занятию. По ее мнению, это не просто расслабление. Рисуя, она оставалась наедине с предметом изображения. Кэтрин занялась живописью еще в четвертом классе.

В погожие дни учитель рисования иногда вел учеников на улицу. Кэтрин ложилась на спину, смотрела на ветки древнего дуба, росшего на школьной лужайке, и ее пальцы сами собой двигались по альбому. Тени и свет в паутине веток отображались удивительно точно.

Ее рисунки отнюдь не механическое воспроизведение натуры. Они сверкают жизнью и чувством. Учитель сразу увидел в девочке талант и поощрял ее заниматься живописью. Рисование вскоре стало любимым предметом Кэтрин.

Ее родители, однако, были практичные трудолюбивые люди, которые считали живопись просто развлечением, а не призванием, которому можно посвятить жизнь. Сначала они безразлично относились к привязанности дочери, однако вскоре начали активно препятствовать тому, что она тратит время на пустяки и уделяет слишком мало внимания «законным» предметам. Учитель даже приходил к ним домой и пытался объяснить родителям, что у Кэтрин настоящий талант. Его не услышали, а альбом спрятали подальше.

Шли годы, и альбом время от времени вновь возникал в жизни Кэтрин, особенно после рождения детей и вслед за разводом. Хотя и не задерживался надолго. Талант не покидал ее, тем не менее жизнь и работа брали свое. Так что призвание ждало своего часа. Кэтрин нашла альбом несколько дней назад в чулане, делая там уборку.

Когда звонок прозвучал во второй раз, уголь замер на листе. Кэтрин что-то пробормотала и встала.

У двери стояла Галина Оливарес.

— Как вы попали во двор, Галина? Я ведь закрыла ворота.

— Рада вас видеть, Кэт. Я порвала колготки, перелезая через эти чертовы ворота. Господи, да на вас лица нет.

— Вы такая внимательная. Что привело вас сюда?

— Я ведь ваша секретарша. Вы просто куда-то исчезли с концами. Что с вами?

— Просто отдыхаю.

— Так это у вас называется, да? — проговорила Галина, осматривая дом.

Кэтрин молчала.

— В любом случае, — продолжала секретарша, — вы пригласите меня войти или будете держать на пороге?

Кэтрин сделала глубокий вздох.

— Извините. — Она обняла Галину. — Я дурно веду себя.

— Вы же адвокат, это у вас в крови.

Кэтрин открыла дверь и проводила Галину в гостиную.

— Выпьете чего-нибудь?

— Холодный чай, если он у вас есть.

— Садитесь. Сейчас вернусь.

Галина Оливарес села и осмотрелась. Длина гостиной составляет почти сорок футов и в ширину почти такая же. С высокого сводчатого потолка в центре комнаты свисает антикварный канделябр. Все помещение обшито кленовым деревом. Большое окно выходит на патио и фонтан. Справа камин с резной полкой.

Кэтрин вернулась с напитками и уселась напротив секретарши.

— Итак, как у вас дела? — спросила Галина.

— Умираю от веселья.

Последовало молчание, затем Галина продолжила:

— Клиенты просто визжат от желания встретиться с вами.

— В данный момент я не могу быть им слишком полезной. Берт подписывает прошения, являясь старшим партнером. Он имеет право забрать у меня дела, если пожелает.

— Понимаю, каково вам. Я разговаривала со всеми, за исключением этого идиота Вильсона. Клянусь, все последуют за вами, если вы решите уйти.

Дабы придать большее значение своим словам, Галина покопалась в сумочке и вынула небольшую записную книжку, содержащую список из тридцати имен — все клиенты Кэтрин.

Кэтрин несколько секунд смотрела на список, а потом вернула его.

— Формально они числятся за фирмой. Я нарушу соглашение, заключенное между партнерами, если стану практиковать с ними.

— Речь идет не о практике. Они сами выступили с инициативой. Каждый из них сообщил Берту о своем нежелании иметь его в качестве представителя. Шерри Уоллес послала его, когда он отказался дать ей номер вашего сотового. Ваши партнеры хотят выгородить себя. Полная лажа. И знаете, что еще?

— Что?

— Джимми утверждает, что уйдет вместе с вами, если вам придется уволиться. Он тоже не терпит Бойда. И Филлис придерживается такого же мнения.

Кэтрин смотрела на секретаршу, не находя слов.

— Я должна хорошенько подумать, — проговорила она минуту спустя. — Меньше всего мне хотелось бы основывать свою собственную фирму.

— Только не очень затягивайте с этим делом. Клиенты хотят быть с вами, однако чем дольше вы будете выжидать…

— Знаю, знаю. Просто не могу принять решение в данный…

Кэтрин умолкла, когда зазвонил сотовый Галины.

— Алло? О, привет. Да, я здесь, у нее. Одну минуту. Вас просят. — Галина передала Кэтрин телефон.

Кэтрин нахмурилась:

— Кто это?

Галина пожала плечами.

Кэтрин с раздражением взяла телефон.

— Говорит Кэтрин Адамс.

— Гм… ну, это Джон Дилани, и мне нужно кое-что обсудить с тобой. Куда ты пропала, черт возьми? Я всю неделю тебе звонил. Оставил около сотни сообщений.

— О, Джон! — ответила она. — Я знаю. Просто мне…

— Пойду взгляну на фонтан, — заявила Галина. — Скоро вернусь.

На ее лице появилась улыбка Чеширского кота, и она направилась к задней двери.

— Послушай, я в курсе того, что происходит, и понимаю, как ты себя чувствуешь, — говорил Дилани. — Беннет и меня назвал обвиняемым вместе с тремя капитанами, которые заседали в комиссии по расследованию. Я думал, мы в одной лодке, Кэт.

Кэтрин ответила не сразу. Ей нет необходимости читать чужие мысли, чтобы понять состояние Джона. Он, конечно, сердится на нее. И он прав — следовало ответить на его звонки. Но как он может понять то, что она пережила? Да кто вообще может ее понять? Быть адвокатом для нее все равно, что быть матерью. Профессия стала ее второй натурой. В то же время Кэтрин четко понимала, что больше никогда не вернется в фирму «Бойд, Саймон, Левит и Адамс». Их отношения закончены.

И тут она дала волю эмоциям, которые тщательно сдерживала всю неделю. Такой выброс стал неожиданностью не только для Дилани, но и для самой Кэтрин. А когда все кончилось, оба почувствовали огромное облегчение.

 

Глава 35

В окно Кэтрин видела Галину, сидящую в шезлонге, наблюдая за журчащей водой фонтана. Она махнула секретарше рукой, однако та не видела ее.

Кэтрин вздохнула, откинулась на диване и закрыла глаза. Она почти полчаса разговаривала по телефону.

Вот что она говорила Джону:

— Может быть, это звучит глупо, только я действительно рада слышать твой голос. У меня трудный период, и мне хотелось побыть одной и все хорошенько обдумать.

— Ничего тут нет глупого. Я тебя понимаю, — отвечал Дилани. — Галина сообщила мне последние новости. У меня есть друг по имени Гвидо, который, если хочешь, нанесет визит этому репортеру и перебьет ему ноги.

Кэтрин непроизвольно улыбнулась.

— На меня обрушились сразу все беды. Знаю, что иск ничего не стоит. Но эти фотографии в газетах. И партнеры просят меня не ходить на работу. А тут еще вмешалась судебная палата. На меня подали дисциплинарную жалобу за то, что я обнародовала конфиденциальный материал о несовершеннолетнем заключенном.

— Какая чушь! — сказал Дилани. — Во-первых, Уильямс уже давно совершеннолетний. Во-вторых, давай рассуждать как юристы. Мы имеем дело с чрезвычайной ситуацией, в результате которой погибло множество людей посреди океана. При данных обстоятельствах я полагаю, что твоей прямой обязанностью было предотвращение дальнейших жертв и способствование торжеству правосудия. Судьи любят заниматься такими вещами, так как общественность думает, будто они усердно трудятся на пользу страны. Я переговорил с моим приятелем, Ради Абрамсом. Мы вместе учились в колледже, и сейчас он практикует в твоих краях. Он готов бесплатно представлять тебя. Ты его знаешь?

— Имя знакомое, — ответила Кэтрин. — Не думаю, что мы встречались.

— Он говорит, что сталкивался с тобой на семинаре несколько лет назад.

Кэтрин задумалась и попробовала сопоставить имя с лицом. Не получилось.

— В любом случае Ради хороший парень, — продолжал Дилани, чувствуя ее колебания. В силу каких-то необъяснимых причин между ними вновь начала расти стена. Кэтрин отстранялась от него. — Я дал ему номер твоего телефона. Возможно, он уже звонил и оставил сообщение.

— Может быть. Я не отвечала на звонки.

— Знаю. Так начни же наводить связь с внешним миром.

— Попробую, — согласилась Кэтрин, веря лишь наполовину в то, что ей это удастся. — А что у тебя нового?

— Ну, скучаю по тебе и пытаюсь включиться в нормальную рутину. Больше ничего особенного не происходит. Кстати, список команды «Звезда Мэри» не дал ничего интересного.

— Непонятно, — проговорила Кэтрин. — Как отпечатки пальцев капитана Селдона Кардуэла могли оказаться на зажигалке?

— Понятия не имею. Агенты ФБР и Интерпола допросили его на Гибралтаре, и он не смог предоставить никакой информации для разгадки тайны. Говорит, что потерял ее пару недель назад и больше никогда не видел. О, вот что еще интересно. Федералы установили, кто скрывался под именем Отто Магнусон. По-настоящему его звали Умар Махаран, и он имел связь с хамасом.

Кэтрин нахмурилась.

— Хамас?

— Террористическая организация на Ближнем Востоке. Ясир Арафат утверждал, что не имеет к ней никакого отношения, и в то же время поставлял туда деньги и оружие.

— Я знаю, кто они. Только какое отношение эти люди имеют ко мне? Мы знаем, что Махаран не проводил отпуск в Портофино и, разумеется, не прибыл туда вплавь по морю. Он наверняка находился на одном из кораблей, Джон.

— Возможно, он просто хотел убить каких-то американцев.

— Не исключено, только все как-то не стыкуется. Кансини ведь говорил нам, что машину Махарана угнали во Франции, а потом доставили в Портофино.

— Ну да. Он поменял номера во Флоренции.

— Вряд ли Портофино находится на первом месте в списке объектов, по которым должны нанести удар террористы. Махаран попал туда в силу особых причин, связанных со мной. Я голову ломала все последние дни, пытаясь понять, в чем дело, и могу лишь соотнести эти события с убийством Эллиса Стивенса. Может быть, я увидела что-то в его каюте, или тут играют роль какие-то слова профессора, обращенные ко мне. Думаю, деньги, которые имел при себе Махаран, имеют к этому какое-то отношение.

— Ты хочешь сказать, что профессионал действовал по наводке?

— Не знаю. Надо поговорить с Либби Стивенс. Она дала мне номер своего телефона. Хотела позвонить ей, только совсем обессилела в последнее время.

— Да, все как-то нелепо, — заметил Дилани. — Послушай, почему бы тебе не приехать в Нью-Йорк на несколько дней? Вместе навестим ее.

— Ты не захочешь видеть меня в таком состоянии.

— Кэт, я хочу тебя в любом состоянии, — серьезно проговорил он. — Решайся. Я устрою в твою честь обед и куплю билеты в театр.

— Нет… ты многого обо мне не знаешь, Джон. Я должна была поговорить с тобой в Италии — еще до нашей связи.

— Мы можем поговорить теперь.

— Дело в том… Джон, я не могу. Я бракованный товар. Тебе не стоит соединять жизнь с человеком вроде меня. Все может кончиться очень плохо. Всегда паршиво кончается, — добавила она шепотом.

— Позволь рассказать тебе о том, что я понял много лет назад. Если у тебя есть надежный напарник — кто-то, на кого ты можешь положиться, кто всегда прикроет тебя, — то тебе просто жить гораздо проще. Вместе легче переносить трудности, Кэт. Тогда никакая беда не страшна. Я в это твердо верю.

— Но…

— Никаких «но». Я с восторгом вспоминаю Портофино. Самое чудесное время в моей жизни. Мужчины должны проявлять инициативу, только я никогда бы не продвинулся ни на шаг, если бы страстно не желал тебя. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я. Ты нужна мне как человек — со всеми твоими проблемами, хорошими и плохими качествами. Ты интригуешь меня.

— О, Джон…

Внезапно шлюзы открылись и то, что Кэтрин так долго держала в себе, вылилось наружу. Она рассказала ему о Ричарде Дженксе, который причинил ей столько страданий. Поведала об ужасных воспоминаниях и лекарствах, которые принимает. Врачи называют ее состояние травматическим стрессовым синдромом. Сообщила о том, как муж-хирург разрушил ее веру в людей и как это повлияло на ее отношения с мужчинами. Кэтрин обрушила на него поток самых интимных сведений о себе, которые ранее доверяла лишь психиатрам. Когда поток ее слов иссяк, Дилани некоторое время молчал.

— Кэтрин, ты пережила страшный кошмар. Я не хочу относиться к нему несерьезно, однако то, что ты рассказала мне, никак не повлияет на мое отношение к тебе. Я ведь не убежал, когда ты начала кричать во сне в нашу первую ночь. И сейчас не собираюсь бросать тебя. Я держал тебя в своих объятиях, пока ты не успокоилась. Это у меня неплохо получается. Так поступают настоящие напарники.

— Ты знал?

— Кое-что. Разумеется, подробности мне неизвестны, но они не имеют для меня никакого значения. Со мной разговаривает по телефону женщина, которую я хочу со всеми ее травматическими проблемами. На студентку напал психопат. У всех людей нашего возраста есть свое прошлое. Со временем ты должна научиться доверять людям. Мы будем учиться вместе, если ты дашь мне шанс — дашь нам шанс.

— Джон… — прошептала Кэтрин.

Последовало продолжительное молчание. Дилани затаил дыхание. Решалась их судьба.

— На какую пьесу мы пойдем? — наконец спросила Кэтрин.

— Пьесу? Да на любую по твоему желанию. А то можно пойти на концерт или балет. Куда захочешь.

— Думаю, стоит позвонить отцу Зака и попросить оказать мне услугу, — проговорила она. — Я только что взяла сына назад, и у них могут быть свои планы на ближайшее будущее. Не хочу, чтобы он решил, будто его перекидывают с рук на руки.

— Разумеется. Только надо поторопиться, дабы кто-то не опередил нас.

Кэтрин уже много думала на эту тему. После внезапного появления Галины и ее предложения основать фирму появились новые сложности.

В конечном счете Зак разрешил все сомнения. Если кто-то покушался на ее жизнь, его товарищи могут повторить попытку, и ей вовсе не хотелось подвергать риску сына.

— Перезвоню тебе вечером, — закончила она разговор.

А тут и Галина, просунув голову в комнату, спросила:

— Уже можно?

Кэтрин рассмеялась.

— Конечно. Я уезжаю в Нью-Йорк на несколько дней, однако обязательно обдумаю ваше предложение. Почему бы мне, вам, Джимми и Филлису не собраться вместе и не поговорить после моего возвращения?

Галина засияла и обняла Кэтрин.

— Я знала, что вы согласитесь. У меня есть подруга в департаменте лицензий, который находится прямо напротив нашего офиса.

— Тпру! — воскликнула Кэтрин. — Я еще не дала согласия.

— Ну конечно. Я позвоню Джимми с Филлисом и сообщу им хорошую новость.

— Пока нет никаких новостей, — настаивала на своем Кэтрин. — Я только сказала, что мы поговорим после моего возвращения.

— Правильно. Нет проблем. Так вы едете навестить профессора, да? На фотографиях он такой симпатичный, да и голос у него по телефону довольно приятный, не то что у других неудачников, с которыми вы встречались. Он приятный мужчина.

— Когда вы видели фотографии Джона?

— Их помещали в газетах. Похоже, он довольно крупный. Какой у него рост?

— Где-то шесть футов два дюйма. — Кэтрин взяла Галину под локоть и проводила до двери. — Мне нужно позвонить разным людям и упаковать вещи.

— Есть рейс до Нью-Йорка сегодня вечером, в шесть тридцать пять, и еще один, в восемь пятьдесят восемь, — сообщила Галина. — Завтра утром первый самолет летит туда в десять двадцать. Да, звонила Монтес Миллер. Она сказала, что могла бы встретиться с вами сегодня в течение дня.

Кэтрин резко остановилась и сложила руки на груди.

— Она позвонила?

— Ну… да.

— Гм… И на какой самолет мне лучше брать билеты?

— На утренний рейс.

 

Глава 36

В тот вечер за ужином Кэтрин заговорила с сыном о поездке в Нью-Йорк на несколько дней. Она также позвонила Джеймсу с Элли и объяснила ситуацию, не вдаваясь в детали. Никто не возражал, включая хирурга, который, к ее удивлению, без вопросов вновь принял к себе Зака. И даже спросил, не может ли он чем-то помочь ей.

Зак также хотел как-то содействовать. Когда Кэтрин везла его в школу на следующее утро, он внимательно слушал, почему ей надо попасть в Нью-Йорк и в чем суть судебного иска, а потом спросил, не нуждается ли она в деньгах. Оказывается, он накопил несколько сотен долларов. Кэтрин чуть не заплакала и сдержалась лишь благодаря присутствию сына, не желая расстраивать его. Подъехав к школе, она поцеловала его на прощание и пообещала звонить каждый день. Потом, прежде чем завести мотор, сидела некоторое время за рулем, глядя на удаляющегося младшенького.

Он уже такой большой, почти мужчина, думала она со слезами на глазах.

По дороге в аэропорт Кэтрин размышляла о своем разговоре с Дилани, испытывая радостное и давно забытое чувство. Надежда, что все обернется к лучшему, росла и крепла в ее душе.

Отец Кэтрин как-то заметил, что люди живут надеждой. В то время она не обратила внимания на эти слова. Оказывается, папа был умнее, чем она считала.

 

Глава 37

Кэтрин шла по главному вестибюлю аэропорта Ла-Гуардиа туда, где ждал ее Дилани. Он был одет в синюю оксфордскую рубашку с красно-коричневым галстуком, коричневые брюки и твидовый пиджак.

— Сегодня ты похож на профессора права, — проговорила она, целуя его.

— А ты выглядишь просто чудесно.

Она прижала лицо к его плечу, вдыхая запах, который привыкла ассоциировать с ним. Они обнялись и замерли.

— Рада тебя видеть, — прошептала Кэтрин.

В пункте выдачи багажа они ждали вещи вместе с другими пассажирами рейса. Ее чемодан прибыл через пятнадцать минут.

— Нам придется взять такси, — заявил Дилани. — Сегодня я уступил свой автомобиль другу.

— Отлично.

Он отдал чемодан водителю, который положил его в багажник, и подождал, пока Кэтрин сядет в машину. Коротко переговорил с таксистом относительно маршрута. Дилани предлагал ему ехать через Квинсборский мост, однако тот настаивал, что через Триборский будет быстрее. Они спорили несколько минут, пока водитель не понял, что ему не победить, и не сдался.

— Триборский мост более живописный, — объяснил Дилани, когда они выехали на шоссе Гранд-Сентрал-паркуэй. — К сожалению, проездная плата там на восемь долларов больше, не считая пошлины. Старая игра.

Наступило краткое молчание.

— Я действительно рад видеть тебя, Кэт.

— Я тоже, — ответила она, прижимаясь к нему.

— Давай оставим твои вещи у меня и отправимся к Либби. Я звонил ей вчера вечером, и она готова нас принять.

— Как она поживает?

Дилани неопределенно махнул рукой.

— Ну да, понятно, — сказала Кэтрин.

— Я хочу расспросить ее об открытии Эллиса. Согласен с тобой, что все эти происшествия как-то взаимосвязаны. Проблема в том, что я не знаю, как и почему. Возможно, вдвоем нам будет легче разгадать тайну.

— Ты узнал, кто владеет судном «Звезда Мэри»? — спросила Кэтрин.

— Пока нет. Оно зарегистрировано в Либерии. Мы послали несколько запросов, однако еще не получили на них ответов. У Кансини также нет никакой новой информации.

— Каким образом вам удалось получить сведения о команде корабля?

— Кардуэл прислал нам факсом список личного состава. То есть мне и моим друзьям из полиции.

— Понятно.

Во время поездки на такси они опробовали несколько теорий относительно того, почему кто-то захотел потопить «Мажестик», а потом покушался на жизнь Кэтрин. Ни одна из них не казалась многообещающей. Они, как и две недели назад, пребывали в полной темноте. На мосту Кэтрин посмотрела на кружащиеся внизу серые воды Ист-Ривер. Слева высилось здание Организации Объединенных Наций, а справа стояли четыре дымовых трубы предприятия, которое Кон Эдисон любовно окрестил «Большая Алиса», — одна из основных электростанций города.

Со времени знаменитой нью-йоркской аварии 1965 года, которая оставила пять районов на несколько часов без света, «Большая Алиса» приобрела значимость вехи. Вторым, менее известным событием, или даже серией событий, в зависимости от вашей точки зрения, стала вспышка рождаемости, имевшая место несколько месяцев спустя.

Дом Дилани стал приятным сюрпризом для Кэтрин. Одно из первых больших жилых зданий в Нью-Йорке, «Дакота», задумано в стиле бо-арт, с огромными окнами, выходящими на Центральный парк. Построенное в 1884 году, оно очень облагородило район, который в то время состоял в основном из лачуг и пустырей. Люди считали это место таким удаленным от центра города, что говорили всем желающим переехать туда, что они будут жить в штате Дакота. Название прижилось. С годами дом оброс легендами и даже отметился в «Национальном журнале призраков» благодаря тому, что там несколько раз видели разгуливающее по его коридорам привидение молодого человека. На самом деле в «Дакоте» всего семь этажей, но она кажется гораздо выше из-за ренессансного стиля и остроконечной, покрытой шифером крыши. Мансарды и башенки имеют окна, однако они скорее архитектурные украшения, чем функциональные части здания. Богато украшенная арка, по обе стороны которой находятся вазы и фонари из кованого железа, открывает вход на большой двор. Многие десятилетия дом неоднократно появлялся на снимках в различных изданиях.

— Ты здесь живешь? — спросила Кэтрин, когда такси остановилось.

— Я унаследовал квартиру от тети около двенадцати лет назад.

— Впечатляет.

— О да, — согласился Дилани, слегка смутившись. — У тетушки Мэй водились деньги. В силу неких необъяснимых причин она любила меня и завещала мне квартиру.

Кэтрин осматривала двор и крышу, одобрительно кивая.

— В детстве я проезжала мимо этого дома по дороге в Музей естественной истории. Меня он всегда интересовал. Красавец.

— Пошли внутрь. Там тебя ждет угощение.

Лифт доставил их на четвертый этаж. Дилани открыл дверь, и они очутились в гостиной, которая, по мнению Кэтрин, совершенно не соответствовала имиджу Джона. Она готовилась увидеть типичную мужскую квартиру с минимумом украшений и мебелью, расставленной вдоль стен. Вместо этого ее приятно удивил лежащий на полу восточный ковер и искусно помещенная по углам комнаты вполне традиционная мебель. Окна украшали австрийские шторы, а в дальнем углу стоял антикварный секретер. Спальня Дилани выдержана в изысканном мужском стиле. Здесь стоит кресло, покрытое шкурой тигра, и большая кровать, в которой мог бы спать Эрнест Хемингуэй. Вся мебель очень качественная и вовсе не вульгарная.

Кэтрин не знала, какова будет ее реакция на то, что она проведет ночь в квартире Джона. Хороший признак — она с самого начала чувствует себя здесь вполне комфортно. Радует и то, что Джон ведет себя вполне сдержанно, несмотря на их близость. Он показал Кэтрин спальню для гостей и поинтересовался, где лучше поставить ее чемодан.

— Как насчет твоей комнаты? — спросила она.

Широкая улыбка появилась на его лице.

Несколько минут Кэтрин распаковывала вещи. Выделила место в шкафу для своей одежды, а также на туалетном столике в ванной — для косметики и фена. Покончив с этим, увидела, что Дилани приготовил завтрак — салат для нее и сандвич для себя. Еще один сюрприз.

— Мне очень нравится твоя мебель. У твоей тети отличный вкус, — заметила она, когда они сели за стол.

— О, я все купил сам. Тетя Мэй оставила мне жилплощадь, однако всю обстановку отдала моей сестре.

— Ты купил это сам? — воскликнула Кэтрин и положила вилку. Закрутилась на стуле и стала вновь осматривать квартиру.

— Да.

— Ты удивительный человек.

— О чем я все время тебе и толкую.

Кэтрин покачала головой.

— Когда мы встречаемся с Либби?

— Примерно через час. Она живет в Ки-Гарденс. Я сказал, что мы заедем около трех часов. Если Пинки к тому времени не вернет мне машину, придется опять ехать на такси.

— Пинки?

— Мой приятель. Мы росли вместе. Теперь работает инспектором в таможне. Я подумал, что он сможет помочь нам с информацией о владельцах «Звезды Мэри». Они ведут учет всем кораблям, которые прибывают в нью-йоркскую гавань и уходят из нее.

— Интересно.

— Пинки работал в департаменте полиции Нью-Йорка, однако перешел в таможню через два года после моего увольнения.

— Зачем ему твой автомобиль?

— Его офис находился во Всемирном торговом центре. После того как здания-близнецы рухнули, фирме пришлось искать другое место. Вернее, места. Они разбросаны по всему городу и испытывают большие неудобства. Административные офисы находятся в Нижнем Манхэттене, а отделы, регистрирующие собственность, расположены в Бруклине, на Канарси.

— Где именно? — осведомилась Кэтрин. — Ведь я там выросла.

— Не знаю. Спросим Пинки, когда увидимся с ним.

— Это не настоящее имя.

Дилани улыбнулся:

— Конечно, нет. На самом деле его зовут Пол Марчефски.

— Так почему же ты переделал его в Пинки?

— Несколько лет назад он поехал на Рокуэй-Бич со своей девушкой, и, как мне кажется, дела у них шли не очень хорошо. Однажды он заснул на одеяле, а когда проснулся, ее и след простыл. Осталась только розовая дамская сумочка. Он пытался связаться с подружкой в течение двух дней и даже заходил к ней домой, но так и не нашел ее.

— Ее похитили?

— Нет. Оказывается, она встретила своего бывшего парня, с которым дружила в колледже, и они вместе улетели в Атлантик-Сити. А глупая розовая сумочка еще месяц стояла на его письменном столе, пока он не выяснил, что к чему. К тому времени он уже подал заявление об исчезновении человека. Когда об этом узнали его товарищи по участку, они стали подшучивать над ним. Ну, ты знаешь полицейских.

— Ужасно, — заявила Кэтрин. — Надеюсь, ты не участвовал в издевательствах.

— О да. Надо позвонить ему на сотовый и узнать, как дела.

Дилани звонил, а Кэтрин отправилась в «берлогу» Джона и набрала номер Бесс Доливер.

— Угадай, где я сейчас? — спросила она.

— Где?

— Звоню тебе из квартиры Джона. Замечательное место. Ты знала, что он живет в «Дакоте»?

— Ты в Нью-Йорке? — с удивлением вопрошала Бесс. — Когда ты прилетела?

— Пару часов назад. Джон пригласил меня сюда на несколько дней. Как ты себя чувствуешь и как Джек?

— У меня все отлично. Джек тоже выздоравливает. Решила погостить у друга, шлюшка?

Кэтрин рассмеялась.

— Я здесь по делу. Мы скоро едем к Либби Стивенс.

— Кэт, мы же говорили на эту тему. Я думала, что ты позволишь полиции довести дело до конца.

— Ты слишком беспокоишься обо мне, — сказала Кэтрин. — Мне надо многое сообщить тебе при встрече. А тем временем будь поосторожней. Мы с Джоном считаем, что тогда машина наехала на тебя не случайно.

— Ты сошла с ума, а я вовсе не беспокоюсь, — настаивала на своем Бесс. — Не понимаю, какое отношение может иметь какой-то псих в Италии к кораблю, затонувшему в Атлантическом океане. Но у Беннета Уильямса есть поддержка, и я не хочу, чтобы его дружки напали на тебя, Кэт.

— Ты в последнее время не читала газеты, не так ли?

— Почти нет. Я всю неделю просидела дома с Джеком. Вчера он начал совершать пешие прогулки.

Откровение Кэтрин о том, что судья выпустил Уильямса на свободу, явилось для подруги шоком, однако она продолжала настаивать на том, чтобы Кэтрин перестала заниматься этим делом.

— Со мной все будет в порядке, — говорила Кэтрин. — Джон защитит меня. Если у тебя с Джеком есть свободное время, можно поужинать вместе сегодня вечером или завтра.

— Лучше завтра. У тебя какие планы?

— После посещения Либби мы встречаемся с инспектором таможни, другом Джона. Ты не поверишь, но его зовут Пинки.

— При чем тут таможня?

— Мы пытаемся выяснить, кто владеет «Звездой Мэри». Потребуется немало времени, зато его информация может оказаться полезной.

Бесс обреченно вздохнула.

— Позвоню тебе позже.

— Хорошо. Люблю тебя.

— Я тоже. Передай привет Джону.

Пинки, Марчефски, не появился в два часа и не отвечал на телефонные звонки. Дилани оставил ему сообщение. Они спустились вниз и попросили консьержа поймать им такси. Джон дал шоферу адрес и затаил дыхание, когда таксист развернулся в середине Семьдесят второй улицы, срезав четыре линии и не обращая внимания на крики других водителей.

Либби Стивенс жила в хорошем районе. Над ее почтовым ящиком написано: «Стивенсы». На лужайке табличка с объявлением: «Дом продается». Кэтрин и Джон переглянулись. Дверь открылась, прежде чем они успели постучать.

— О… рада вас видеть, — проговорила Либби, по очереди обнимая их. — Входите, пожалуйста.

Она провела их в гостиную и налила каждому по чашке чаю. Последующие пятнадцать минут они разговаривали о последних событиях. Либби рассказала им, как прошли поминки по Эллису, и они выразили свое сожаление по поводу того, что не смогли их посетить. Во время разговора Кэтрин осматривала комнату. И кухня, и коридор заполнены картонными ящиками.

— После похорон я решила продать дом, — объяснила Либби. — Переезжаю во Флориду. Мать и две сестры живут в Орландо, а оба моих мальчика учатся в Гейнсвилле, всего в часе езды.

— Все как-то внезапно, — заметила Кэтрин.

— Чрезвычайно. Дом выставлялся на рынке всего три дня, и уже поступило предложение о покупке. Недвижимость в этом районе продается очень быстро, только я не могла поверить, что все произойдет так стремительно. Честно говоря, не думала, что покупатели найдутся в такой короткий срок. После смерти Эллиса я не могу здесь оставаться. В следующем месяце мы собирались отпраздновать юбилей нашей свадьбы…

Голос Либби затих, глаза увлажнились. Она отвернулась и стала смотреть в окно на лужайку. Кэтрин встала и обняла ее.

— Извините, — проговорила Либби. — Всякий раз, когда мне начинает казаться, что я свыклась с его смертью, на меня снова находит.

Дилани покачал головой.

— Вы никогда не привыкнете, — тихо проговорил он, — да и не стоит привыкать. Эллис был хорошим человеком. Я не слишком хорошо его знал, однако он мне понравился с самого начала.

— Спасибо, Джон. Скажите, чем я могу вам помочь?

— Ну, я уже говорил по телефону. Мы с Кэт уверены, что смерть Эллиса и гибель «Мажестика» как-то связаны между собой. Я только не сообщил вам о том, что в тот день, когда мы прибыли в Портофино, человек по имени Умар Махаран пытался убить Кэтрин.

Либби вскрикнула.

— Вот почему мы решили навестить вас. Понимаю, вам трудно, однако мне необходимо задать вам несколько вопросов о работе Эллиса, если вы не возражаете.

Сообщение о нападении на Кэтрин потрясло Либби. Она глубоко вздохнула и приложила носовой платок к глазам.

— Третий раз задень у меня течет тушь для подведения глаз, — сказала она. — Задавайте свои вопросы, Джон. Постараюсь ответить на них. Вы ведь знаете, что меня допрашивали полиция и агенты ФБР?

— Да, — ответил Джон. — Я читал отчеты. Мы просто хотим убедиться, не упустили ли они чего-нибудь. Всякое может случиться.

— Хорошо.

— Например, — вступила в разговор Кэтрин, — кто еще знал о том, что вы с Эллисом отправляетесь в путешествие? Беннет Уильямс, по всей вероятности, не случайно попал на лайнер. Он сам признался в этом на слушании.

— Дайте подумать… конечно, наши дети знали, а также моя мать. Знали Эшер и Мори Блум, наши соседи. Они присматривали за домом в наше отсутствие. Потом, сотрудники мужа, Ями и Кейт и, ну да… Уоррен Уилкерсон и еще агент туристической фирмы. У нее какое-то иностранное имя. Мне кажется ее зовут Дивиана и работает она в фирме «Робертс трэвелс».

— Отлично! — воскликнул Дилани.

Он вынул из кармана маленькую желтую записную книжку и сделал в ней несколько заметок.

— Я так понял, Эшер и Мори ваши соседи, а кто другие перечисленные вами люди?

— Ями Ямагуси — ассистентка Эллиса, студентка-выпускница. Не могу точно сказать, какая у нее специализация. Если не ошибаюсь, молекулярная биология. Кейт Хейнс тоже ассистент, только он защитил докторскую диссертацию по генетике. Он работает… работал с Эллисом над проектом последние пять лет. Меня очень обидело, что никто из них не пришел на поминки.

— А вы ждали их? — спросила Кэтрин.

— Разумеется. Кейт и его жена, Марина, наши хорошие друзья. Они раз десять приходили к нам на ужин. Ями я знаю не очень хорошо. Она работала с ними всего год, однако казалась хорошей, умной девушкой.

Кэтрин кивнула.

— А кто другой упомянутый вами человек? — спросил Дилани. — Уоррен Уилкерсон?

— Он декан факультета. Бедняга просто потрясен случившимся. Именно он предложил Эллису Дивиану.

— Дивиану? — повторил Дилани.

— Турагента, к которой они обратились, — подсказала Кэтрин.

— А, точно, — вспомнил Джон и добавил еще несколько записей в блокнот. — Не вспомните ли кого-то еще, кто мог знать о вашем путешествии?

Либби устремила взгляд на потолок и начала по пальцам считать упомянутых ею людей.

— Нет. Я назвала всех. Кто-то из них мог сообщить о наших планах своим знакомым, но я об этом ничего не знаю.

— Ваши соседи сейчас дома?

— Боюсь, нет. Они преподают в колледже Хантер и обычно возвращаются около шести вечера.

— А как насчет декана, этого Уилкерсона? Он сейчас на работе? — спросила Кэтрин.

— Полагаю, да, — ответила Либби. — Уоррен обычно последним покидает факультет.

— А Ямагуси и Хейнс? — спросил Дилани.

— Наверное, тоже там. Я их не видела и не разговаривала с ними после возвращения. Удивительно: они так плотно сотрудничали с Эллисом, и никто из них не позвонил и даже не прислал открытки.

— Они хорошо ладили между собой? — поинтересовался Дилани.

— Мне так казалось. Эллис сказал бы мне, если бы у них возникли какие-то проблемы. Хейнса мы знали около пятнадцати лет.

Дилани и Кэтрин посмотрели друг на друга.

— При условии, что Уильямс не убивал вашего мужа, вопрос о возможном убийце остается открытым. Полагаю, вы не будете возражать, если я спрошу вас, с кем имел неприятности ваш муж и злился ли кто-то на него?

— Полицейские спрашивали меня об этом, Джон, и, честно говоря, я не могу назвать ни одного человека, кто бы мог иметь что-то против Эллиса. Все его любили.

Наступила очередь Кэтрин задавать вопросы.

— Вы имеете какое-то представление о том, как Уильямс узнал, что вы на корабле?

Либби покачала головой.

— Мы с Эллисом несколько раз беседовали на эту тему, и ни один из нас не мог найти ключ к разгадке. Я спросила о том же Уоррена по возвращении домой, и он не мог ничего сказать по этому поводу. Он так расстроился, что велел поставить новую систему охраны на факультете.

— Подумайте, может быть, есть еще какие-то факты, которые могут помочь, — обратился к ней Дилани.

— Больше ничего, Джон. Извините.

— Вам не за что извиняться. Мы просто хотим докопаться до самой глубины дела. Если обнаружим какую-то связь, непременно сообщим вам.

Перед уходом они взяли флоридский телефон Либби и пообещали поддерживать с ней связь. Поцеловали вдову на прощание и направились к Королевскому бульвару, где, по мнению Дилани, лучше всего ловятся такси. Он находился в двух кварталах от дома Стивенсов.

По дороге Джон вновь попробовал позвонить Пинки, и вновь никто не ответил.

— Странно, — удивился он. — Обычно Пинки чертовски надежен.

— Думаешь, что-то стряслось?

— Да нет. Пинки способен о себе позаботиться. Возможно, просто занят.

 

Глава 38

Когда они добрались до Королевского бульвара, небо потемнело и начал моросить дождик. В Нью-Йорке во время дождя все такси куда-то исчезают. Дилани пытался поймать машину в течение пятнадцати минут, а Кэтрин, на время забыв свою идею о равенстве полов, ждала у входа в сапожную мастерскую. После того как мимо проехала последняя группа таксомоторов, Джон оглянулся на Кэтрин и покачал головой.

— Может быть, поедем на метро? — крикнула она. — Станция совсем близко отсюда.

— Ты уверена?

— Это лучше, чем утонуть здесь.

Дилани грустно посмотрел на нее и знаком пригласил следовать за ним. Обнял Кэтрин за плечи, и они перешли улицу, направляясь к станции метро. В Манхэттене пересели на поезд линии А и вышли возле кампуса Колумбийского университета. Охранник сообщил им, что здание, в котором расположены факультеты физики, находится на противоположной стороне. Они быстро нашли его. Большое современное строение смотрелось как-то не к месту среди старых величественных зданий. Факультет биогенетики занимал третий этаж с видом на Мемориальную библиотеку.

По предложению Кэтрин Либби заранее позвонила и договорилась о встрече с деканом. Им пришлось немного подождать, а потом появилась секретарша факультета, проводила их в приемную Уилкерсона в задней части здания и попросила устраиваться поудобнее.

Уилкерсон появился через несколько минут. Ему слегка за шестьдесят, и он явно когда-то занимался спортом, однако теперь изрядно сдал и отпустил приличный живот. Декан на дюйм или два ниже ростом, чем Дилани, у него седоватые волосы и хороший загар. Они представились друг другу, после чего Уилкерсон отпустил секретаршу. Несмотря на его открытые, дружеские манеры, создавалось впечатление, что он здесь хозяин и хорошо знает свое место.

Кабинет декана отлично оборудован. Слева от письменного стола в рамочках висят фотографии степеней, свидетельствующие о его достижениях. Одна из них утверждает, что Уилкерсон окончил Стэнфордский университет по специальности «Химическая инженерия», другая указывает на то, что несколькими годами позже он защитил докторскую диссертацию. Венецианское окно открывает вид на четырехугольный двор и прогулочные дорожки. Дождь уже перестал, и студенты читали учебники, играли в фрисби или общались небольшими группами.

— Чем я могу помочь вам, профессор? — обратился Уилкерсон к Дилани. — Либби говорит, что вы и миссис Адамс ее друзья.

Дилани открыл рот, чтобы дать ответ, однако Кэтрин опередила его. Она понимала, что ее инициатива может показаться проявлением агрессии, однако не могла терпеть того, что декан полностью игнорировал ее.

— Вы имеете какие-то соображения по поводу того, каким образом фирме «Гочал» стало известно о том, что Эллис Стивенс отправляется в круиз? — спросила она, без промедлений переходя прямо к делу.

— Честно говоря, нет, миссис… а, Адамс, не так ли? Следователи из ФБР задавали мне подобные вопросы, и я думал на данную тему. Правда заключается в том, что мне ничего конкретного не приходит в голову. Иногда такое случается в подобных ситуациях.

— Что вы имеете в виду? — спросила Кэтрин.

— Корпоративный шпионаж. Грустно об этом говорить, однако деньги порой сводят людей с ума — особенно большие деньги, с которыми обычно связаны исследования в сфере высоких технологий. Эллис и его группа совершили невероятный прорыв в области генетики. На основе их открытия можно создавать новые органы практически из ничего. Теперь не нужно больше ждать появления нужного донора. Просто уму непостижимо. Однако в атмосфере большой конкуренции, царящей в мире генетических исследований, некоторые компании могут вести себя очень непорядочно.

— Понятно, — сказала Кэтрин. — Кроме вас, кто-то еще знал о том, что Стивенсы отправляются в путешествие?

— Очень немногие. Разумеется, я сообщил новость об открытии Эллиса ректору университета, добавив, что он берет отпуск на пару недель… с моего благословения. Эллис так много и усердно трудился. Возможно, я также поставил в известность свою жену. В курсе событий находились мисс Ямагуси и доктор Хейнс. И полагаю, об их планах знала работник туристического агентства, так как именно она заказала им билеты.

— Все правильно, — вступил в разговор Дилани. — Либби говорила, что вы порекомендовали эту Дивиану или как там ее.

— Дивиана Пател. Очаровательная юная леди, которая работает в агентстве «Робертс трэвелс». Их офис находится на углу Лексингтон и Восемьдесят шестой улицы. Могу дать номер телефона, если хотите.

— Было бы здорово, — сказал Дилани. — Благодарю.

Уилкерсон откинулся в кресле и покачал головой.

— Меня это событие потрясло до глубины души. Не знаю, в курсе ли вы того, что именно я порекомендовал Эллису отправиться в круиз. Лучше бы мне держать рот на замке.

Дилани сочувственно посмотрел на него:

— Вам не стоит так убиваться. Никто не мог предвидеть, что такое случится.

— Знаю, и все же…

— Декан Уилкерсон, — перебила его Кэтрин. — Либби говорит, что ни один из помощников ее мужа не пришел на поминки. Не кажется ли это вам странным?

Уилкерсон нахмурился.

— Вообще-то да. Эллис, Кейт и Ями были очень сплоченной группой, поэтому меня крайне удивило, что ни один из ассистентов не явился проститься со своим руководителем. Учтите, я ничего не хочу сказать против них, однако соврал бы, если бы стал утверждать, что сей факт меня не обеспокоил. Что касается доктора Хейнса, то с ним все выяснилось довольно быстро. Он нашел работу за океаном в фирме «Метадин рисеч». Он уехал внезапно — откровенно говоря, ему представилась великолепная возможность. Тем не менее Хейнс не послал даже открытки с соболезнованиями, что весьма странно.

— Вы говорите — «Метадин»? — спросил Дилани.

— Французская компания. Кейт возглавил исследовательский отдел. Сейчас он, как я понимаю, проходит стажировку в Париже.

— Он занимается той же работой, которую вел здесь? — спросила Кэтрин.

— Нет, нет, нет… Хейнс подписал с нами договор о неразглашении тайны. Политика университета заключается в том, что все исследования, проводимые в нем, должны принадлежать ему. Это положение касается всех, за исключением Эллиса и нескольких других лиц, которые начали работать здесь еще до учреждения данного положения. Насколько я пониманию, доктор Хейнс будет работать в родственной области, имеющей какое-то отношение к созданию нового лекарства от ревматизма.

— Либби, кажется, говорила, что Кейт Хейнс женат? — обратилась Кэтрин к Джону.

— Точно. Его жена уехала вместе с ним?

Уилкерсон пожал плечами:

— Наверное. Мы об этом не говорили, но по идее она должна сопровождать его. Недавно я получил от Хейнса письмо, в котором он пишет о том, как устроился. Думаю, жена должна быть с ним. Хотите, я позвоню ей?

— Сделайте одолжение, — попросил Дилани.

Уилкерсон подался вперед, взял телефон и начал нажимать кнопки. На лбу у него между бровями обозначилась морщина, после того как раздалось несколько звонков и поступило сообщение. Уилкерсон выслушал его и повесил трубку.

— Кажется, мы получили ответ на ваш вопрос, профессор. На линии запись, сообщающая о том, что номер отключен.

— Вы уверены, что правильно набрали номер?

— Думаю, да.

Уилкерсон вновь набрал номер и включил громкую связь.

— События развиваются слишком быстро, — заметила Кэтрин. — Когда он уехал? Не более двух недель назад.

— Прошло почти три недели, — уточнил Уилкерсон. — Странно.

— Полагаю, мы можем поговорить с ним по телефону, — предложила Кэтрин. — А как насчет Ями Ямагуси? Она сегодня в университете?

— Боюсь, тут у меня тоже плохие новости, — ответил декан. — Мисс Ямагуси взяла отпуск, потому что выходит замуж. Она вернется только в конце месяца.

— В самом деле? — удивилась Кэтрин. — Вы знали, что она собирается замуж? Либби нам об этом не говорила.

Уилкерсон улыбнулся:

— Честно говоря, я не слежу, куда и когда уезжают ассистенты Эллиса. Такие дела обычно устраивает руководитель факультета, которым в данном случае являлся бы Эллис. Ями Ямагуси выпускница и вольна распоряжаться своим временем. Если я не ошибаюсь, она закончила обучение еще в мае и с тех пор работает над докторской диссертацией.

— Здесь? — спросила Кэтрин.

— Эллис обеспечил ее работой. Университет ей платит… небольшую, но существенную стипендию. У наших ассистентов свободный график работы. Обычно они заняты около двадцати часов в неделю, а в остальное время занимаются диссертациями. Иногда еще читают лекции студентам или занимаются исследовательской работой, как в случае с Ями.

— А вы не знали, что она уезжает? — спросил Дилани. — Разве вы не глава факультета?

— Конечно, только такими делами занимается наш секретарь. Думаю, в вашей академии все обстоит точно таким же образом. Я слышал, что молодые люди влюбились друг в друга и все такое прочее.

Разговор с Уорреном Уилкерсоном длился еще десять минут и закончился примерно так же, как и начинался. Он отвечал на вопросы, не очень балуя гостей полезной информацией. Все опробованные ими пути заканчивались каменными стенами и крайним разочарованием. Единственной темой, которую Уилкерсон категорически отказался обсуждать, стали планы университета относительно нового открытия, сделанного Эллисом. Он сообщил им, что дело рассматривается советом попечителей и будет сделано все необходимое, дабы Либби получила достойную компенсацию.

— А я думала, что идея принадлежала Эллису, — удивилась Кэтрин. — В том-то и суть его спора с Беннетом, чья компания хотела купить результаты исследования.

— Боюсь, этот вопрос будут решать наши юристы, миссис Адамс, — возразил декан. — К сожалению, Эллис так и не запатентовал свой труд, и университет считает его своей собственностью, ибо он производился в этих стенах.

— Либби знает об этом?

— Пока нет. Сейчас ведутся обсуждения — до той поры, пока совет не примет решение. Уверен, что дело разрешится ко всеобщему удовлетворению. — Уилкерсон встал, давая понять, что встреча окончена. — Могу ли я еще чем-то помочь вам?

Кэтрин обратилась к нему с вопросом:

— Декан, можно воспользоваться вашей библиотекой? Мы хотим провести небольшое расследование.

— Разумеется, — ответил он, провожая их до двери. — Формально она открыта только для преподавателей других учебных заведений, однако, надеюсь, мы найдем обходной путь.

— Библиотека находится вон там? — спросила Кэтрин, глядя в окно и показывая на большое здание с колоннами на другой стороне двора.

— Нет, она расположена отдельно. Вы увидите ее слева от той скульптуры, — ответил Уилкерсон.

— Вы очень добры, — поблагодарила его Кэтрин. — Не знаете, есть ли там корпоративная база данных для разных штатов?

Декан усмехнулся:

— Вряд ли кто-то ранее задавал мне подобные вопросы. Однако если такие данные есть, они обязательно имеются в Колумбийском университете. Библиотекарь с радостью поможет вам. У нас отличный и очень эрудированный персонал.

— Чудесно, — сказала Кэтрин, пожимая ему руку. — Еще раз спасибо.

Стоя у окна, Уоррен Уилкерсон наблюдал за Кэтрин и Дилани, идущими через кампус. Они на минуту задержались у входа в библиотеку, однако, по-видимому, передумали и продолжили путь в направлении Сто шестнадцатой улицы. Не отрывая от них взгляда, он взял телефон и набрал номер.

— Да, — раздался голос после второго звонка.

— Они только что были здесь.

— Чего они хотели?

— Вынюхивают что-то в отношении Хейнса и Ямагуси. Их также интересует, кто еще знал о поездке Стивенсов, — те же вопросы, которые задавали агенты ФБР.

— Неудивительно. Он служил в полиции до того, как стать профессором права. Они все мыслят одинаково. Откровенно говоря, меня больше беспокоит женщина.

— Она спрашивала о том же, только еще ее интересовало, есть ли в нашей библиотеке судебные записи и корпоративная база данных.

— Как ты считаешь, зачем ей нужны такие сведения?

— Не уверен, но, мне кажется, она хочет узнать, кто владеет судном «Звезда Мэри».

Последовало молчание.

— Это не в ее интересах.

— Не хватит ли убийств?

— Уже убито столько людей, что еще одну парочку трупов никто не заметит. Нельзя позволять им сейчас осложнять ситуацию.

Сердце забилось сильнее в груди Уоррена Уилкерсона и во рту пересохло. Капли пота выступили на лбу. Как можно так спокойно говорить о хладнокровном убийстве? Девятьсот убитых для этого человека — просто статистика.

— Можно прибегнуть к иным способам.

— Будем надеяться… ради их блага, — раздался голос, и линия умолкла.

 

Глава 39

Кэтрин и Дилани пересекли Амстердам-авеню и вышли к автобусной остановке. Солнце едва пробивалось из-за туч. Блестящие масляные пятна от машин в лужах на мостовой создавали эффект ложной радуги, которая исчезала сразу же после появления.

— Чем займемся? — обратился Джон к Кэтрин.

— Надо поужинать. Уже почти семь часов, и мой желудок издает весьма неприличные звуки.

— Господи, прости меня, Кэтрин. Я просто закрутился и совершенно потерялся во времени. Что бы ты хотела съесть?

— Как насчет суши?

— Я не ем то, что можно использовать в качестве наживки.

Кэтрин рассмеялась.

— Хорошо. Тогда сделай мне сюрприз. А вот и наш автобус.

Когда открылись двери, зазвонил сотовый Дилани. Кэтрин отошла в сторону, давая пассажирам выйти. Она едва поставила ногу на первую ступеньку, как Джон схватил ее за плечо. По выражению его лица она сразу поняла: что-то случилось.

— Как?.. — услышала она голос Дилани.

Кэтрин хотела что-то сказать, но он поднял руку.

— В котором часу все произошло?

Человек на другом конце линии что-то говорил, Кэтрин ничего не слышала, но видела, как стремительно мрачнеет Джон.

Он сделал глубокий вздох.

— Да, — проговорил он. — Мы на углу Сто четырнадцатой улицы и Амстердам-авеню. Сколько времени тебе понадобится?

Молчание.

— Хорошо. Увидимся через десять минут.

Дилани нажал кнопку отключения, закрыл глаза и прижался лбом к фонарному столбу.

— В чем дело, Джон? — спросила Кэтрин, кладя руку на его плечо.

Он открыл глаза и потер рукой лицо. Потом сделал глубокий вздох.

— Звонил Майк Франклин. Пинки Марчефски мертв. Попал под машину.

— О Боже! — воскликнула Кэтрин, прижимая его к себе.

Несколько минут они стояли обнявшись. Глаза Дилани покраснели. Он отвернулся и вытер их. Кэтрин подыскивала нужные слова, однако ничего не приходило в голову. Она не знала друга Джона, тем не менее известие потрясло ее. Лишь без конца повторяла, что очень сожалеет о такой утрате. Оба молчали, пока у бордюрного камня не остановилась полицейская машина. За рулем сидел темноволосый мужчина.

— За нами приехали.

Детектив Майк Франклин вышел из автомобиля и обнял Дилани.

— Как это случилось, Майк? — спросил Джон.

— Я знаю только то, что на него наехала машина, шофер которой скрылся, — объяснил Франклин. — Я находился в Южном Манхэттене, когда поступило сообщение. Очевидно, Пинки переходил улицу возле своего офиса, где его и сбил какой-то идиот, ехавший на бешеной скорости. Полицейские нашли в бумажнике Пинки регистрационную карточку твоей машины. Что он делал в центре города в такое время?

— Оказывал мне услугу, — ответил Дилани. — Майк, это Кэтрин Адамс. Кэт, познакомься с Майком Франклином.

— Приятно с вами познакомиться. — Франклин пожал ей руку. — Вижу, вкус Дилани по отношению к женскому полу заметно улучшился. Вы та дама с корабля, не так ли?

Кэтрин улыбнулась:

— Точно.

— Давайте сядем в машину, — предложил Дилани.

До места происшествия они добрались менее чем за двадцать минут. Полиция уже прибыла туда и перегородила дорогу. Фотограф делал снимки. Присутствовали также «скорая», эксперты судебной медицины и около дюжины копов. Заметив прибывших, детектив в гражданской одежде вышел из толпы и подошел к ним. Его напарник продолжил опрашивать свидетелей.

Франклин представил им детектива Рики Бенетица. Бенетиц десять лет работал в полиции, и недавно его перевели в службу, занимающуюся происшествиями на транспорте, что ему не очень улыбалось. Ему лет тридцать пять, рост около пяти футов восьми дюймов. Выглядит старше своих лет из-за ранней лысины и тонкой полоски усов. Одет в мятый костюм темно-коричневого цвета и белую рубашку, которую тоже не мешало бы отгладить.

— Итак, почему у Марчефски оказалась ваша регистрационная карточка? — спросил Бенетиц. — Он, кажется, служил в полиции до того, как перешел в таможню?

— Да… он был копом, — подтвердил Дилани, глядя на своего друга, лежащего на носилках. — Мы работали вместе. Он хотел оказать мне услугу, и я дал ему свою машину.

— Какую услугу?

— Я попросил его узнать владельцев судна «Звезда Мэри».

— Зачем?

— Около десяти дней назад после гибели «Мажестика» миссис Адамс и я прибыли в Портофино, где один человек покушался на ее жизнь. У него не было отпечатков пальцев, и он пользовался фальшивыми документами. Согласно нашей теории, эти два происшествия взаимосвязаны. Миссис Адам являлась…

— Правильно, правильно. Именно она обнаружила тело ученого, — закончил за него Бенетиц. — Я читал об этом в газетах. Забыл только его имя.

— Эллис Стивенс, — подсказала Кэтрин.

— Да, Стивенс. Потом вы прижали не того парня или что-то в таком роде. Без обиды.

— Никто не обижается, — сказала Кэтрин, глядя ему в глаза.

— В новостях сообщалось о том, что вы несколько лет назад обвиняли Уильямса в поджоге. За последнюю неделю об этом было немало сообщений в СМИ.

— Совершенно верно, — подтвердила Кэтрин.

Заговорил Дилани:

— Майк по моей просьбе проверял состав экипажа, а Пинки хотел установить владельцев. У парня, который пытался убить Кэтрин, имелась при себе зажигалка.

— И что?

— Итальянская полиция утверждает, что она принадлежала человеку по имени Селдон Кардуэл, капитану «Звезды Мэри». Он сказал им, что не представляет, каким образом преступник заполучил ее. Самое интересное, что наемным убийцей оказался Умар Махаран, работавший на хамас.

— Почему вы говорите о нем в прошедшем времени? — спросил Бенетиц.

Дилани сообщил Бенетицу и Франклину о том, что случилось с Умаром. Когда он закончил, Франклин покачал головой и похлопал Дилани по плечу.

— Покидая полицию, ты говорил, что уходишь на тихую работу.

Дилани рассеянно кивнул, однако ничего не ответил, только нахмурился.

— В чем дело? — спросил Франклин, видя выражение лица товарища.

— Кто из полицейских первым прибыл к месту происшествия?

— Ник Браун. Да вон он стоит, — ответил Бенетиц, показывая на копа, пишущего отчет.

— Он сделал описание личных вещей Пинки?

— Конечно.

Не произнеся более ни слова, Дилани направился к офицеру Брауну.

— Детектив Бенетиц говорит, что вы первым прибыли сюда. Это так?

— Да, сэр, — ответил полицейский.

— Где находятся личные вещи Марчефски?

— Я положил все в пакет и поставил его в моей патрульной машине, за исключением документов на машину, которые я отдал сержанту Бенетицу.

— Был ли там портфель?

Офицер нахмурился.

— Я не видел. Мы нашли бумажник, ключи, сотовый телефон и немного мелочи. Вот и все.

— Что случилось, друг? — спросил Франклин, подходя к ним. Бенетиц и Кэтрин стояли поблизости.

— Майк, ты помнишь тот потертый портфельчик, который Пинки повсюду таскал с собой как память об отце?

Франклин кивнул:

— Да. Старомодный такой, с пряжкой. Видели что-то подобное? — обратился он к офицеру.

— Нет, сэр. Я уже сказал, что я нашел. Мне принести пакет?

— А к чему поднимать такой шум из-за какого-то портфеля? — спросил Бенетиц.

— Работая над делами, Марчефски всегда хранил в нем все свои записи, — объяснил Франклин. — Мы называли его «ходячий офис».

— Ну, может быть, на сей раз он им не воспользовался.

Или оставил на работе.

— Не исключено, — согласился Дилани, осматриваясь по сторонам. — Вы знаете, где находится стоянка таможни?

— Нет, — ответил Бенетиц. — Должна быть где-то здесь. Только там уже, наверное, никого нет. Я даже не знаю, где сейчас расположено здание таможни. Если хотите, могу уточнить завтра утром.

— Завтра суббота, — заметила Кэтрин. — Подождите секунду.

Она вынула сотовый из сумочки и позвонила в справочную. Через мгновение ей дали номер таможенной службы США, а также адрес.

— Где находится Гудзон-стрит? — спросила она.

— В двух кварталах отсюда, — ответил Браун.

— У них офис по адресу: Гудзон-стрит, дом шестьдесят пять, одиннадцатый этаж. Может быть, охранник скажет нам, где находится стоянка.

Бенетиц кивнул и знаком велел Брауну следовать за ними.

Предсказания Кэтрин сбылись. В департаменте таможни действительно имелся охранник. Они представились и объяснили ему ситуацию. Охранник сказал им, где расположена стоянка для служащих. Дилани описал офицеру Брауну свой автомобиль. Тот передал информацию по рации своему напарнику и велел ему проверить. По просьбе Дилани охранник попросил своего коллегу проводить их в кабинет Пинки.

Второй охранник, парень по имени Сандерсон, подтвердил то, о чем ранее говорил Бенетиц: офис в столь поздний час уже практически пуст. Он привел их в кабинет Марчефски. Портфеля там не оказалось. Даже личный блокнот Пинки, лежащий на столе, не содержал никаких записей, касающихся «Звезды Мэри». Еще один тупик.

На пути к лифту Кэтрин заметила свет в конце коридора и спросила об этом Сандерсона.

— Это, наверное, у Кертиса. Он наш компьютерщик-программист. Если ему надо составить график на следующую неделю, он может сидеть у себя допоздна.

Кэтрин вопросительно посмотрела на Дилани.

— Стоит попробовать, — решил он.

Приблизившись к кабинету Кертиса, они обменялись недоуменными взглядами. Из-за дверей отчетливо слышались звуки, какие издают люди, занимающиеся сексом. Дилани и Бенетиц просунули головы в дверь.

Кертис оказался подростком-переростком в возрасте около тридцати лет с плохим цветом лица, козлиной бородкой и длинными, давно не мытыми волосами. Он носил футболку и джинсы, а во рту держал леденец. Кертис так увлекся происходящим на экране компьютера, что не слышал, как кто-то вошел в комнату. Когда Бенетиц коснулся его плеча, он вскрикнул и упал бы со стула, если бы Дилани вовремя не удержал его.

— Черт! Вы перепугали меня до смерти, — выговаривал он Дилани. Затем заметил стоящих рядом других людей, покраснел и быстро выключил монитор. — Я не думал, что в офисе кто-то еще есть, — заикался он. — Я занимаюсь в свободное время и…

— Расслабься, сынок, — успокоил его Бенетиц. — Мы просто проверяем один кабинет. Ты вернешься к своему занятию сразу же после нашего ухода.

Кертис окинул беспокойным взглядом офицера Брауна, который, не моргая, смотрел на него.

— Я имею право смотреть такие программы.

— Разумеется, — согласился Бенетиц. — Я же сказал, что мы просто проверяем один кабинет.

— Значит, у меня не будет проблем?

— Абсолютно никаких.

— А что случилось?

— Один из твоих коллег погиб сегодня днем, — объяснил Бенетиц.

— Не может быть! Кто?

— Пол Марчефски, — сказал Дилани.

Кертис от удивления открыл рот, из которого чуть не выпал леденец.

— Он приходил сюда всего пару часов назад. Я не верю, черт возьми!

— Чем он здесь занимался? — спросила Кэтрин.

— Вел какое-то расследование. Я помогал ему с базой данных. Он не слишком хорошо умел обращаться с компьютерами. Боже, мне так жаль. Он был классным мужиком.

— Вы помните, что он искал? — задала вопрос Кэтрин.

— Конечно. Хотел установить владельцев какого-то судна.

— Не вспомнишь название корабля? — спросил Бенетиц.

Кертис покачал головой:

— Он не называл. Я просто предоставил ему материал, и он ушел.

— Нашел ли он нужную информацию? — спросила Кэтрин.

— Думаю, да, потому что он спрашивал, не могу ли я дать ему дискету. Просто не верится, сколько же кругом больных людей.

— Да, хватает, — согласился Дилани. — А что он делал с дискетой?

— Кажется, положил в портфель вместе с блокнотом.

Дилани, Бенетиц и Франклин обменялись взглядами.

— Что я такого сказал? — удивился Кертис.

— Ничего, — ответил Дилани. — Нас просто интересует то, над чем работал Пол. Можете дать нам базу данных?

— Ну… Может быть, вам, ребята, стоит подождать до утра и спросить разрешение у моего начальника. То есть я хотел бы сотрудничать с вами, только я вас не знаю и не хочу неприятностей.

Бенетиц и Франклин показали ему свои значки детективов. Офицер Браун, с другой стороны, помалкивал и сурово смотрел на Кертиса. Тот не стал артачиться и принялся барабанить по клавиатуре. Через некоторое время на экране стали появляться страницы.

— У нас есть список всех коммерческих и частных кораблей, которые входят в порты США. Здесь указывается, где произошла разгрузка или принят на борт груз, уплачены ли налоги и пошлины и так далее. Что именно вы ищете?

— Судно под названием «Звезда Мэри», — ответила Кэтрин.

— «Звезда Мэри», — повторил Кертис, набирая название в поисковике.

Наступила небольшая пауза, прежде чем возник образ порта приписки.

— Вот она, ваша «Звезда Мэри». Зарегистрирована в Либерии. Вышла из нью-йоркской гавани восьмого июня, направляясь в Геную, а затем в Саудовскую Аравию, имея на борту больничное оборудование… двести тридцать коек; матрасы; депрессоры; ватные тампоны; медикаменты и другие материалы. Хотите, чтобы я напечатал весь список?

— Конечно, — поощрил его Дилани.

— Вы уверены, что они отчалили восьмого июня? — спросила Кэтрин.

— Абсолютно. Портовая администрация разрешила им отплыть в шесть двадцать по их просьбе. Несколько странно… — Кертис умолк, а потом продолжил: — Похоже, их планы изменились в последнюю минуту, потому что согласно первоначальному маршруту им требовалось идти в Аргентину двенадцатого июня.

На экране компьютера появился второй документ. Кертис откинулся назад, давая всем видеть его.

— Что это значит? — спросил Франклин.

Кертис пожал плечами:

— Может быть, ничего. Корабли могут менять планы, если компания требует от них сделать лишнюю остановку, однако обычно при этом не меняются полушария. Эти парни круто изменили маршрут.

— Итак? — сказал Бенетиц.

— Вы детектив и должны сами объяснить мне, — отозвался Кертис.

Бенетиц угрюмо посмотрел на него и повернулся к Кэтрин.

— Почему вы спросили его о восьмом июня?

— Есть две причины, — объяснила она. — Во-первых, «Мажестик» отправился из Майами девятого июня. Это судно отчалило накануне и направилось в сторону Майами вместо того, чтобы пойти на восток к Италии. Может быть, это ни о чем не говорит, только оно оказалось одним из двух судов, пришедших к нам на помощь.

Детектив Франклин достал список пассажиров и членов экипажа «Мажестика». Человека, пытавшегося убить меня, среди них не было. Тогда он должен быть в команде «Звезды Мэри».

— Почему?

— Вы помните об отпечатках пальцев на зажигалке, о которых говорил Джон?

— Да, — ответил Франклин. — Она принадлежала капитану «Звезды». Он сообщил агентам Интерпола, что не видел ее пару недель.

Складка на лбу Бенетица углублялась, по мере того как он начал осознавать суть предположений. Он смотрел то на Кэтрин, то на Франклина.

— Как такое могло случиться, если он отплыл за день до вас? — спросил он.

Кэтрин повернула ладонь вверх и натянуто улыбнулась ему.

— Отличный вопрос.

Бенетиц обдумал услышанное и повернулся к Дилани:

— Ладно… вы профессор права. Как вы объясните все это?

Дилани кивнул.

— Убитый на «Мажестике» ученый преподавал в Колумбийском университете. Его звали Эллис Стивенс. Он жил в Куинсе. Многие жители Нью-Йорка также погибли на корабле, когда он загорелся.

— Продолжайте.

— Пола Марчефски убили из-за той информации, которую он обнаружил.

Заработала рация Брауна.

— Говорит Баксли, — послышался голос сквозь треск. — Мы нашли машину. Никакого портфеля в ней нет.

— Спросите, смотрел ли он в багажнике, — подсказал Дилани.

Браун кивнул.

— Микки, ты проверял багажник?

— Конечно, проверял. Там, кроме запасной шины, только домкрат и что-то вроде тетрадей с контрольными по праву.

Браун и Бенетиц посмотрели на Дилани.

— Не успел их проверить, — объяснил он. — Поблагодарите его и попросите подогнать машину к главному входу.

— Профессор благодарит тебя и хочет, чтобы ты подогнал машину к главному входу, — повторил Браун в микрофон.

— Сделаю.

— Что говорится в документе о владельцах судна? — спросила Кэтрин, показывая рукой на экран.

— Давайте посмотрим, — сказал Кертис, открывая следующую страницу. — Ну вот. «Фарингтон энд Медлин груп», нью-йоркское товарищество с ограниченной ответственностью.

 

Глава 40

Автомобилем Дилани оказался «Ягуар ХК-150» с открытым верхом 1960 года выпуска. Приборная доска из орехового дерева с авиационными переключателями, которые использовались еще до появления кнопок. Кэтрин осмотрела машину, когда они сели в нее, и она показалась ей очень похожей на владельца: консервативная, надежная, со скрытой мощью под капотом. Ей было хорошо с Джоном, однако где-то в животе росло с каждой минутой все усиливающееся ощущение тревоги. Прибыв в центр, Дилани припарковал «ягуар» на стоянке у Коламбус-авеню, и они пешком направились к его дому, держась за руки. В тот вечер они почти не разговаривали и не занимались любовью.

В уме Кэтрин формировалась теория, от которой она не могла отделаться, как ни старалась. Она угнетала ее и не давала спать. По односложным ответам Дилани Кэтрин поняла, что он думает о том же. Никто из них пока не облекал свои мысли в слова. Ранним утром Кэтрин лежала на кровати и смотрела, как светлеет узкий промежуток между шторами и окном. В пять часов она наконец сдалась, вылезла из постели, прошла на кухню и сделала себе кофе.

Дилани вошел туда через полчаса, одетый лишь в пижамные штаны. Сел напротив и уставился на нее.

— Красивая рубашка.

— Забыла взять с собой пеньюар.

— Зря я оставил ее в ящике шкафа без присмотра.

Кэтрин показала ему язык, подошла к буфету, взяла тяжелую на вид кружку и наполнила горячим кофе.

Несмотря на добродушные подшучивания, Дилани пребывал в том же мрачном настроении, что и накануне, и впервые за все время их знакомства с трудом подбирал слова.

— Я подумал, не прокатиться ли нам в Нью-Джерси. Может быть, удастся застать там знакомую Ями, с которой она жила в одной квартире. Если у нее есть номер телефона подружки, нам не придется ждать возвращения Ями после медового месяца. Мне также хотелось бы поскорее связаться с Кейтом Хейнсом в Париже и поговорить.

Кэтрин обдумывала его слова.

— Нам лучше разделиться. Ты поговоришь с соседкой Ями, а я поеду в библиотеку Колумбийского университета. Надо поискать материалы о «Фарингтон энд Медлин груп».

— Ты уверена?

Чашка замерла у губ Кэтрин. Она поставила ее на стол и стала смотреть в окно. Солнце уже поднялось над крышами зданий на другой стороне Центрального парка, заливая деревья нежным желтым светом. Обозначились острые угловатые черные тени. На улице внизу стало появляться все больше такси и автомобилей. Вчерашние тучи унесло к океану. Небо голубое, видны лишь отдельные белые облачка. Все предвещало хороший летний день.

На юге виден отель «Плацца» на углу Пятьдесят девятой улицы и Пятой авеню с его зелеными мансардными окнами. Гостиницу недавно закрыли, отдав под съемные квартиры и торговый центр. В нескольких кварталах от нее находится новое современное здание, сделанное из стекла, стали и гранита цвета ржавчины. Оно возвышается на семьдесят пять этажей над мостовой. Кэтрин долго смотрела на него, прежде чем ответить на вопрос Дилани.

— Мне необходимо докопаться до истины, Джон.

— Можно предоставить полицейским и агентам ФБР заниматься этим делом. Они скорее разберутся, что к чему.

— Знаю, — промолвила она едва слышно. — Могу я воспользоваться твоим компьютером? Найти номер телефона корпорации «Метадин» не составит труда.

— Разумеется. Он в «берлоге». А я тем временем приму душ.

Кэтрин за несколько минут нашла нужный номер. Корпорация находилась в Париже, как и сообщил им Уоррен Уилкерсон. Она взяла телефон, набрала номер и выругалась, услышав сообщение о том, что соединение невозможно осуществить. Попробовала еще раз, добавив код страны, и дозвонилась.

— «Метадин», bonjour.

— Bonjour, — ответила Кэтрин. — Вы говорите по-английски?

— Немного, — ответил молодой женский голос. — Чем могу вам помочь?

— Говорит Кэтрин Адамс из Нью-Йорка. Я пытаюсь найти мистера Кейта Хейнса. Полагаю, он недавно работает у вас.

Наступило молчание.

— Одну минуту… я соединю вас, мадам.

Ожидание продлилось дольше, чем предполагала Кэтрин. Через пару минут она забеспокоилась, полагая, что о ней забыли, и уже хотела отключиться, когда на другом конце линии раздался голос, говорящий с сильным акцентом:

— Доктор Жак Муссар слушает. Чем могу помочь?

— Доктор Муссар, говорит Кэтрин Адамс из Соединенных Штатов. Я пытаюсь связаться с Кейтом Хейнсом. Думаю, он недавно начал работать на вашу компанию.

— Мы сами хотели бы связаться с ним, мадам. От него нет никаких вестей уже в течение трех недель. Вчера я уведомил об этом полицию.

Кэтрин ушам своим не верила:

— Он так и не показался?

— Нет. Мы послали за ним автомобиль в аэропорт имени Шарля де Голля, однако он не прибыл тем рейсом. Мы все здесь крайне обеспокоены. Я даже позвонил в Колумбийский университет, только они ничего толком не смогли мне сказать. Вы, наверное, его родственница?

— Нет. Я адвокат и находилась на борту лайнера, затонувшего в Атлантическом океане несколько недель назад. Доктор Хейнс работал вместе с одним человеком, с которым я недавно познакомилась. Мне бы хотелось задать ему несколько вопросов.

— А, «Мажестик». Да, мы здесь, во Франции, также слышали о нем. Ужасная, ужасная трагедия. Доктор Хейнс являлся коллегой Эллиса Стивенса, не так ли?

— Да, именно его я и встретила на корабле.

— Примите мои соболезнования, мадам. Вы, должно быть, много перенесли. Я говорил то же самое доктору Уилкерсону.

— Понимаю. Вы разговаривали с Уорреном Уилкерсоном?

— На прошлой неделе… нет… прошло уже почти две недели. Как я уже сказал, мы очень беспокоились о докторе Хейнсе, поэтому я позвонил. К сожалению, он знает о нем не больше нашего. Вот тогда-то я и решил сообщить в полицию. Человек просто бесследно пропал.

«Держу пари, что так оно и есть, — подумала Кэтрин. — Вместе с женой».

— Вы были лично знакомы с доктором Хейнсом?

— Нет-нет. Я знал о его работе и читал несколько статей, опубликованных им вместе с доктором Стивенсом, однако мы не встречались.

— Извините за любопытство, доктор Муссар, каким образом он обратился с просьбой о принятии на работу в вашу компанию? Париж находится далековато от Нью-Йорка.

— Область генетических исследований не так уж велика, мадам. Раньше или позже все ученые, работающие в ней, обычно встречаются на конференции или симпозиуме. Корпорация «Метадин» уже многие годы поддерживает прочные связи с Колумбийским университетом. Некоторые наши сотрудники работают там. Когда доктор Уилкерсон предложил нам Кейта Хейнса, мы с радостью согласились.

— Вы помните, когда в первый раз связались с ним?

— Нужно посмотреть в календарь, однако, думаю, это случилось совсем недавно, несколько недель назад. Мы быстро составили договор. Мне нет нужды говорить вам, насколько мы встревожены последними событиями. Молимся, чтобы появились какие-то разумные объяснения его исчезновению.

«Я тоже молюсь», — подумала Кэтрин.

— Если я правильно вас поняла, вы хотели принять на работу Кейта Хейнса, основываясь исключительно на рекомендациях Уоррена Уилкерсона?

— Да. И на его опубликованных работах, как я уже говорил. Каждая крупная компания, работающая в данной области, исследует стволовые клетки. Мы думали, что очень выиграем, приобретя такого опытного человека. С удовольствием взяли бы к себе доктора Стивенса, но…

— Я понимаю.

Повесив трубку, Кэтрин увидела, что ее руки дрожат. Она сделала два вдоха и выдоха, чтобы успокоиться. Уилкерсон лгал им. Теперь это ясно. Но почему? В голову пришло сразу несколько объяснений, хотя все они не имели смысла, кроме одного — деньги. Кэтрин закрыла глаза и откинулась в кресле.

Деньги. Тут все дело в деньгах.

Она услышала стук шагов, обернулась и увидела Дилани, стоящего в дверях с полотенцем, обернутым вокруг талии. Волосы и плечи еще мокрые. Улыбка исчезла с его лица, как только он взглянул на Кэтрин.

— Что случилось?

— Уилкерсон врал нам.

Дилани сложил руки на груди и прислонился к дверному косяку.

— Поразительно. Человек, занимающий такое положение.

— Я только что разговаривала по телефону с боссом Кейта Хейнса в Париже, господином по имени Жак Муссар. Он сообщил мне, что Кейт так и не появился. Вчера он подал заявление о пропаже человека в парижскую полицию.

— Да, и что дальше?

— Он разговаривал с этим негодяем Уилкерсоном почти две недели назад, пытаясь установить, где находится Хейнс. И знаешь еще что?

— Жду с нетерпением твоих разъяснений.

— Угадай, кто предложил Хейнса для работы во Франции?

— Уилкерсон.

— Вот именно.

— Сукин сын! — проговорил Дилани очень тихо. Сделал глубокий вдох и посмотрел на Кэтрин. — Я вдруг стал беспокоиться о поспешной свадьбе Ями Ямагуси, Кэт.

Кэтрин некоторое время неотрывно смотрела ему прямо в глаза, потом отъехала в кресле от компьютера и встала.

— Мне потребуется тридцать минут, чтобы одеться. Почему бы тебе не позвонить соседке Ями по квартире и не договориться о встрече, пока я буду принимать душ?

— Правильно.

Она прикоснулась к плечу Дилани, проходя мимо, и почти дошла до спальни, когда он вновь заговорил:

— Кэтрин, надо сообщить об этом нашим друзьям. Ты понимаешь, о чем я, не так ли?

— Понимаю, — ответила она на пути в ванную.

Кэтрин включила воду, вошла в ванну и закрыла за собой стеклянную дверь, отгородившись от внешнего мира. Полилась горячая вода, ванная вскоре наполнилась паром. Она пустила упругую струю по шее и спине. Те же мысли, которые не давали заснуть ночью, вернулись с еще большей ясностью. Все понятно… абсолютно точно: Хейнс пропал, Ямагуси нет в городе, а Эллис Стивенс мертв. Все это на руку Уилкерсону. Возможно, он стоит за всеми этими событиями, однако ей не хотелось думать об этом. Кэтрин едва не закричала. Кусок за куском складывается интересная картинка головоломки. Только она не желает видеть ее.

— Такое не должно было случиться, — сказала она самой себе.

Наконец Кэтрин выключила воду и вышла из ванны. Протерев зеркало, взглянула на свое отражение и пошла одеваться. Дилани ждал ее. Кэтрин надела коричневую юбку, белую блузку и удобные туфли на низких каблуках.

— Отлично выглядишь, — заметил он.

— А вот чувствую себя гадко.

— Я говорил с Майком Франклином и Бенетицем, тем копом, которого мы видели вчера вечером. Оказывается, нью-йоркская и федеральная полиция уже совместно работают над этим делом. Мы все встречаемся в кабинете Уилкерсона в одиннадцать часов, чтобы поболтать с ним. Я позвонил по номеру, который дал нам Уилкерсон, на квартиру Ямагуси. Мне ответила уборщица, которая сказала, что соседка Ями работает в рекламном агентстве на углу Сорок четвертой улицы и Второй авеню. Я встречаюсь с ней через полчаса. Может быть, все-таки поедешь со мной? Позже я мог бы помочь тебе с твоими изысканиями.

— Нет. Ты иди, Джон. Мне нужно докопаться до истины. Расследование является моей сильной стороной, и ты просто замедлишь работу. А может, я ничего и не обнаружу.

— Понятно.

Дилани посмотрел на нее, прежде чем пройти в спальню. И вышел оттуда через несколько секунд с пистолетом в руке.

— Ты когда-нибудь пользовалась таким огнестрельным оружием? — спросил он.

Кэтрин взяла пистолет и осмотрела его. Затем вернула отделанный никелем «ЗИГ-зауэр» с черной рукояткой Джону.

— Мой бывший муж коллекционировал их, — сказала она. — Я ходила с ним в тир несколько раз. В библиотеке пистолет мне вряд ли понадобится… если только библиотекарь не начнет раздражать меня.

— Шутки тут неуместны, Кэт. Я хочу, чтобы ты взяла его. Он как раз поместится в твоей сумочке.

Джон вновь протянул ей пистолет. По выражению его лица Кэтрин поняла, что он не шутит.

— Не уверена, что мое свидетельство на ношение оружия не просрочено, — колебалась она. — Кроме того, оно выдано в штате Джорджия.

— Проверь. Если просрочено, мы пошлем по факсу запрос в отдел выдачи лицензий, и тебе дадут временное разрешение. У меня там есть друзья.

— Джон…

— Проверь, Кэт.

Кэтрин сделала глубокий вздох и пошла за сумочкой. Открыла ее и начала копаться в ней. Дилани видел, как из сумки вывалились на стол пачка кредитных карточек, несколько заколок для волос, бумажные листки разных размеров, тушь и тени.

— Молчи, — предупредила она его. — А… вот она. — Кэтрин подняла вверх небольшую пластиковую карточку.

Дилани посмотрел на кучу дамских вещиц, покачал головой и принял от нее лицензию.

— Годна до тринадцатого ноября следующего года, — сказал он. — Я сделаю копию и пошлю по факсу в отдел регистрации огнестрельного оружия.

— Я возьму пистолет, только не думаю…

— Мы имеем дело со злыми ребятами. На твою жизнь уже однажды покушались. Пока меня нет рядом, ты должна иметь что-то для самозащиты.

Кэтрин могла бы возразить ему и привести несколько довольно убедительных доводов, однако Дилани твердо стоял на своем, и она кивнула:

— Да, Джон.

Он кивнул и пошел к факсовому аппарату. Кэтрин налила себе еще одну чашку кофе, пока он звонил по телефону.

Менее чем через тридцать минут они получили факс с копией разрешения на временное ношение оружия.

 

Глава 41

Почти весь день ушел у Кэтрин на поиски нужного материала. Добравшись до компьютера на юридическом факультете Колумбийского университета, она прежде всего получила доступ к базе данный нью-йоркского товарищества с ограниченной ответственностью и посмотрела свидетельство «Фарингтон энд Медлин груп». Там говорилось, что фирмой владеют две другие компании: товарищество с ограниченной ответственностью в штате Мэн и корпорация в штате Виргиния, образованная восемь лет назад. Информация, появившаяся на экране вместе со свидетельством, указывала на то, что регистрационное агентство находится в доме номер 927 по Третьей авеню. Кэтрин записала номер телефона и пошла звонить. Агент сообщил ей лишь то, что они действительно представляют фирму «Фарингтон энд Медлин груп» и уполномочены принимать документы от ее имени, однако отказался предоставить иные сведения о компании и ее владельцах.

Еще один час поисков дал имена партнеров товарищества в Виргинии. Кэтрин посмотрела на второе имя в списке и закрыла глаза.

«Такое не могло случиться!» Эти слова вновь и вновь повторялись в ее голове. «Не могло случиться!»

Минуты превращались в часы, пока ее пальцы автоматически бегали по клавиатуре, отыскивая недостающие частички головоломки. Наконец Кэтрин встала и вышла на улицу подышать воздухом. Включила сотовый и увидела три сообщения.

Одно от Зака, который интересовался, как у нее идут дела; другое от Элли, посланное с такой же целью; и третье от Дилани.

«У меня хорошие дети», — подумала Кэтрин, чувствуя спазмы в горле. В данный момент ей очень хотелось бы быть с ними. Затем она перешла к сообщению от Джона.

Соседкой Ями Ямагуси оказалась бывшая учительница Уэнди Сэмсон, которая не имела никаких вестей от подруги с того дня, как та исчезла, что совершенно на нее не похоже. Она лишь видела записку, в которой Ями писала, что выходит замуж и свяжется с Уэнди по окончании медового месяца.

По словам Дилани, Сэмсон ничего не знала о женихе Ямагуси. В неведении находились и родители Ями. Они очень расстроились, услышав эту новость от Дилани, когда он позвонил им с работы Сэмсон. И сообщили, что недавно отправили заявление о пропаже дочери в полицию Нью-Джерси. Ями Ямагуси отсутствовала уже три недели.

Кэтрин пыталась позвонить Дилани, но услышала лишь голос автоответчика. Уже собиралась отправить ему сообщение, когда вдруг раздался звонок от Бесс.

— Привет, Кэт. Чем занимаешься?

— Провожу кое-какое расследование в Колумбийском университете. А ты где?

— В офисе. Пришла забрать почту Джека и документы. У меня к тебе вопрос.

— В чем дело?

— Ты, кажется, говорила, что навестила вчера босса Эллиса Стивенса?

— Да. Его зовут Уоррен Уилкерсон. Он декан факультета.

— Все правильно. Не уверена, что это тот же человек, только я наткнулась на такое имя в клубном информационном бюллетене. Там есть раздел, где говорится о новых членах и текущих событиях.

Кэтрин услышала шорох переворачиваемых страниц.

— Тут сказано, что Уоррен и Марсия Уилкерсон стали членами клуба на прошлой неделе. Как думаешь, мы говорим об одном и том же человеке?

— Не исключено, — ответила Кэтрин. — Имя вообще-то распространенное. Я проверю. А теперь расскажу тебе о том, что нашла сегодня утром.

Кэтрин вкратце сообщила подруге о своем телефонном разговоре с Жаком Муссаром и о вранье Уилкерсона, о внезапном отъезде Кейта Хейнса и исчезновении Ями Ямагуси. Последовало продолжительное молчание, прежде чем Бесс заговорила вновь.

— Просто ужасно, Кэт. Тут все дело в деньгах, не так ли?

— Да.

— Ты имеешь представление о том, сколько стоит вступление в «Стоунбридж кантри-клаб»?

— Нет. Думаю, немало.

— Сто двадцать пять тысяч аванс, который вам не возвращают при выходе из клуба. Довольно круто для простого декана.

Кэтрин присвистнула. Бесс продолжала:

— Здесь говорится, что они только что купили дом и переезжают в Скарсдейл.

— Недалеко от твоего дома?

— Десять минут езды. По всей дороге сейчас строят новые дома, которые стоят сумасшедших денег. Новый дом может стоить около двух миллионов долларов.

— Гм… Если я смогу найти регистрационные документы на покупку недвижимости, то узнаю точно, сколько он заплатил. При условии, разумеется, что мы имеем в виду одного и того же человека. Джона не будет часа два. Пыталась дозвониться ему, но у него отвечает автоответчик.

— Могу подвезти тебя. Я тут недалеко.

— Отлично. При условии что ты свободна. Не хочу…

— Да брось ты, Кэт.

Кэтрин постояла у окна библиотеки и посмотрела на кампус. Потом вздохнула и пошла назад. Что-то из сказанного Жаком Муссаром во время их телефонного разговора не давало ей покоя. Снова села перед экраном монитора и начала изучать патенты и выходные данные.

Ее вовсе не удивило, что патент на новые стволовые клетки был выдан всего девять дней назад. Кэтрин вновь набрала номер телефона Дилани и оставила сообщение.

Джон Дилани громко выругался, когда Кэтрин не ответила на его звонок. Он сидел в машине вместе с Майком Франклином. Попробовал дозвониться еще раз несколько минут спустя.

— Ответь же, Кэт, — проговорил он, услышав третий звонок. — Черт, опять автоответчик.

— Думаешь, она все еще в университете?

— Возможно.

— Хочешь подъехать туда и посмотреть?

Дилани крепко сжал губы и кивнул.

Франклин достал из-под сиденья мигалку, открыл окно и установил ее на крыше. Рванув к центру, они добрались до Колумбийского университета менее чем за десять минут.

Симпатичная студентка в приемной сообщила, что женщина, соответствующая данным описаниям, провела там все утро.

— Вы не знаете, куда она направилась?

— Нет, извините.

— Как давно она ушла? — спросил Франклин.

— Чуть меньше часа назад.

Джон Дилани и его бывший напарник спустились вниз и пошли к машине. Он вновь безуспешно пытался дозвониться до Кэтрин.

— Как думаешь, куда могла деться твоя девушка?

Дилани покачал головой и попытался сосредоточиться. Чем больше проходило времени, тем сильнее росло его беспокойство. Они имели дело с жестокими, хитрыми людьми, которые без колебаний пойдут на новое убийство.

От страха за судьбу Кэтрин у него начались спазмы в животе.

— Хочешь, я отправлю в полицию ее словесный портрет? — спросил Франклин, заводя мотор.

— Пока не надо. Майк.

— Может быть, она оставила сообщение на твоем домашнем телефоне?

— Сейчас проверю.

Он набрал свой номер и ввел код. Три сообщения; последнее от Кэтрин.

 

Глава 42

Кэтрин просматривала на компьютере данные о сделках по недвижимости. Бесс стояла у нее за спиной. Она быстро нашла имена Уоррена и Марсии Уилкерсон в списке индексов. Потом перешла в раздел, где хранятся фотокопии официальных документов. Кэтрин вскрыла его, выбрала нужную страницу и слегка отстранилась от экрана, давая возможность Бесс взглянуть на нее.

— Что это такое? — спросила она.

— Это сделка по долговой.

— Что?

— Закладная. Совершена десять дней назад.

— Десять дней?

— Да. Кажется, наш друг мистер Уилкерсон и его жена только что купили дом по адресу: Гарман-роуд, 360 — за 2,4 миллиона долларов.

— Ни хрена!..

— Более того, закладная выписана всего на 1 680 000 с выплатой в течение пятнадцати лет.

— Они списали 720 000 долларов? — спросила Бесс, качая головой.

— Похоже на то.

— Может быть, у его жены имелись деньги, Кэт.

— Да, возможно.

— Не хочешь поехать туда и взглянуть на дом? До Гарман-роуд всего пятнадцать минут езды.

— Хорошая мысль.

Кэтрин и Бесс поехали на юг от Белой долины по Пост-роуд и свернули на Палмер-авеню. Они без труда нашли Гарман-роуд. Вдоль окаймленной деревьями улицы шли кирпичные дома с высокими трубами и ухоженными лужайками. Тут и там вместо устаревших построек появлялись новые и вполне современные.

«Район переживает пору перемен, — подумала Кэтрин. — Становится все богаче».

Дом номер 360 построен в стиле французских замков с шиферной крышей. Каменная арка ведет во двор, где находится гараж для четырех машин. На дорожке стоит «лексус» последней модели.

— Ладно, посмотрели. Пора ехать, — сказала Бесс. — В доме кто-то есть.

— Я думаю, стоит войти и задать мистеру Уилкерсону несколько вопросов. Такой домишко стоит немалых денег, и вряд ли декан может себе позволить купить его.

— Да, за него уплачено немало, — согласилась Бесс. — Только он ведь мог выиграть большую сумму в казино или в лотерею. Мог найти клад, в конце концов. Пошлет тебя подальше и арестует нас обеих за вторжение в частные владения. Поехали отсюда.

Кэтрин открыла дверцу и стала вылезать из машины, но Бесс схватила ее за руку:

— Не надо, Кэт. Если он один из плохих парней, нам грозит опасность. Просто передай весь материал в полицию, и пусть они сами разбираются, что к чему.

Кэтрин уже хотела пойти на поводу у подруги и согласиться, когда в ее воображении возникли сотни мертвых тел, плавающих в холодных водах Атлантического океана на фоне пылающего лайнера. Когда-то давно она также избегла плачевной участи и спаслась, а другие жертвы маньяка погибли. Пора уже покончить с прошлым и похоронить призраки.

— Подожди меня здесь. Я скоро вернусь.

— Кэтрин!

— У меня в сумке пистолет Джона, — объяснила она.

Бесс смотрела в спину подруги, которая шла по дорожке к дому.

— Черт возьми! — выругалась она и открыла дверцу.

Уоррен сидел в большом кресле. Он не встал при появлении Кэтрин и не откликнулся, когда она назвала его по имени. Услышав, как хлопнула дверь за ее спиной, Кэтрин инстинктивно сунула руку в сумочку, однако тотчас вынула ее, поняв, что вошла Бесс. Не отрывая глаз от Уилкерсона, она поставила сумочку у камина и сделала несколько шагов по направлению к декану. И тут же поняла, что этот человек мертв. В правом виске Уилкерсона зияло отверстие, выражение лица было несколько удивленным. Взгляд Кэтрин скользил по его телу. В правой руке зажат пистолет. Кэтрин начала подходить ближе, когда еще один звук остановил ее. Щелчок взводимого курка. Она медленно повернулась к Бесс Доливер, которая стояла в центре комнаты, наведя пистолет ей на грудь.

— «Такого не могло случиться». Эти слова ты повторяла на корабле, не так ли, Бесс? Тогда я не поняла их смысл.

— Отойди от тела, Кэт, — проговорила Бесс, махнув пистолетом.

Кэтрин выпрямилась и сделала несколько шагов назад.

— Мы дружили двадцать лет, и ты все время использовала меня.

— Все люди используют друг друга, Кэтрин. Мы привыкли к определенному стилю жизни. Компанию Джека уже несколько лет лихорадит, и совет директоров хотел уволить его. У меня не оставалось выбора.

— Не оставалось выбора? Ты совершила хладнокровное массовое убийство.

— Клянусь Богом, никто не должен был погибнуть. Почему ты не могла отказаться от расследования?

Кэтрин покачала головой.

— Правильно. Поехать домой и забыть о сотнях погибших. Почему? Почему?

— Произошел несчастный случай. У террористов свои дела. Мы хотели получить всего лишь исследовательские материалы Эллиса. А тебя навели на «Гочал» и Беннета Уильямса. Ты повелась. Все совершилось как нельзя лучше.

— Меня навели?

— Правильно, — подтвердила Бесс. — Мы знали всю твою подноготную. Я по крайней мере. После ограбления на борту корабля и пожара кто должен заподозрить Уильямса, как не юрист, отправивший его в тюрьму шестнадцать лет назад? Все сработало идеально.

— И ты знала, что я заподозрю его, когда узнаю о поджоге.

— Ты без конца распространялась о том, как жестокий идиот пытался сжечь людей, находившихся в клинике. Ты хотела, чтобы ему дали пожизненное.

— Но зачем вы убили Эллиса?

— Совершенно случайно. Никто не собирался убивать его и уничтожать лайнер. Думаешь, я сумасшедшая? Негодяи арабы решили действовать по своему усмотрению. А мы ведь деловые люди.

— Мы?

— У меня есть партнеры, Кэт. Влиятельные, с большими связями. Я бы не смогла совершить все собственноручно.

— Итак, ты решила прибегнуть к убийству. Чудесно.

— Им следовало просто отвлечь внимание… устроить небольшой пожар, вот и все. Судно «Звезда Мэри» поджидало где-то рядом, чтобы забрать наших людей во время паники. И все дела.

— А попытка убить меня в Портофино… это тоже для отвода глаз, да? Пол Марчефски, Кейт Хейнс, Ями Ямагуси… все погибли ради отвлечения внимания, не правда ли?

— После того как началась неразбериха, у нас не оставалось выбора, — объяснила Бесс. — Этот дебил Кардуэл дал Махарану свою зажигалку. Предполагалось, что ты закончишь свой отпуск и вернешься домой. Но нет, вы с дружком продолжали вынюхивать.

— А тот фарс с наехавшим на тебя автомобилем — тоже часть игры?

— Тот сукин сын не понимал по-английски, или ему было на все наплевать. Он мог убрать тебя или меня вместе с тобой. Деньги решаю все, не так ли?

Кэтрин кивнула:

— Понимаю.

— Нет, ты не понимаешь, Кэт. Вот почему я и привезла тебя сюда. Я хотела поговорить с тобой… чтобы ты поняла. У меня не оставалось выбора. Надеюсь, ты веришь в то, что Джеку около шестидесяти и у него слабое сердце. Что ж ему — начинать жизнь сначала? Я затеяла все это дело, чтобы не стать нищей.

Кэтрин посмотрела на подругу и печально покачала головой.

— Полиции уже все известно, Бесс. Они на пути сюда.

— Конечно, — согласилась Бесс, глядя в окно. — Я тебя хорошо знаю. Ты здесь потому, что хочешь связать все в один аккуратный узелок. Так ты работаешь — шаг за шагом, Кэтрин. Если прислушаешься к голосу разума, мы могли бы заключить с тобой сделку.

— Вряд ли.

— Ты из-за деревьев леса не видишь. Тебя хотят дисквалифицировать, Кэт. Им нужно найти козла отпущения, которым станешь ты. Но тебе можно помочь. У нас достаточно юристов и ресурсов, чтобы заставить их замолчать. То же касается глупого иска Уильямса.

— Все так просто?

— Да, вот так просто. Деньги движут миром. Я уже давно это поняла. Исследование Эллиса оказалось именно тем, в чем мы так нуждались. После того как будет произведено медицинское тестирование, фирма «Уорвик Рид» получит одобрение Управления по контролю над продуктами и лекарствами. Говорю тебе, экономический оборот будет невообразимый. Ты сможешь получить все, что захочешь…

— Если только буду держать язык за зубами и сотрудничать с вами? — Кэтрин бросила взгляд на тело Уоррена Уилкерсона. — Прости меня, однако твое сотрудничество с партнером производит угнетающее впечатление.

— Он оказался глупцом. Я велела ему подождать, потерпеть. И что он стал делать? Этот придурок вступает в «Кантри-клаб» и покупает дом, о котором не мог и мечтать.

Кэтрин потерла лицо руками. Внезапно ее охватила усталость.

— Сколько времени, по-твоему, понадобится, чтобы узнать о том, что Бесс Доливер является одним из партнеров товарищества «Звезда Мэри»? Думаешь, ты сможешь скрыться под девичьей фамилией? Я сразу узнала Элизабет Медлин.

— Вот как.

— Да, и еще твой комментарий о том, что такого не должно было случиться на корабле; потом патент, приобретенный компанией «Уорвик Рид» на производство новых стволовых клеток, а также смерть Пинки, Марчефски, да и многое другое. Ты единственная, кому я сообщила о нем вчера вечером, рассказав также, какую услугу он оказывает нам. Ты имеешь дело не с дураками, Бесс.

— Именно с дураками. Все прислушаются к голосу разума. Деньги сделают свое дело. А те, кто не захочет…

— Ну да, что для тебя значат жизни еще нескольких человек? — спросила Кэтрин. — Меня от тебя просто тошнит.

Бесс несколько секунд пристально смотрела на Кэтрин.

— Где пистолет, который дал тебе Джон, Кэт?

— В моей сумочке.

Бесс осмотрела комнату и увидела сумочку, лежащую у камина. Держа Кэтрин на мушке, пятясь, отошла назад, нагнулась и подняла ее. И только тогда увидела открытый сотовый Кэтрин. Кто-то слушал их разговор.

Бесс в шоке открыла рот, увидев Майка Франклина и Джона Дилани, врывающихся в комнату.

— Стоять! — крикнул Франклин.

 

Глава 43

Первый выстрел попал Дилани в плечо. Второй не достиг цели, так как Майк Франклин выпустил три пули в Бесс, которая рухнула у стены. Она умерла, не успев упасть на пол. Держа Бесс на мушке, Франклин подошел к ней и ногой отбросил пистолет в сторону. Потрогал пульс на шее, потом посмотрел на Кэтрин и покачал головой.

Через несколько минут к дому подъехала патрульная машина с двумя копами в форме из скарсдейлского полицейского управления. Они бежали по дорожке с пистолетами наготове. Франклин встретил их у двери и показал значок. Попросил одного офицера вызвать «Скорую». Его напарник осмотрел место происшествия и тотчас вызвал по рации подкрепление.

Когда Франклин вернулся, Дилани сидел в кресле, а Кэтрин примостилась рядом.

— Как ты себя чувствуешь, друг? — обратился к нему Франклин, положив руку на его здоровое плечо.

— Нормально, — ответил Дилани, и лицо его исказила гримаса боли.

— Сиди спокойно, Джон, — велела Кэтрин.

Дилани кивнул и откинул голову назад.

— Какой бардак, — проговорил он, глядя на Бесс и Уилкерсона.

— Я вызвал «Скорую», — сообщил Франклин. — Она прибудет через пару минут. Продержишься?

— Да.

— А вы, корабельная дама, держите себя в руках?

— Со мной все в порядке. Надо срочно передать Джона врачам. Он истекает кровью.

— Да вижу. «Скорая» уже в пути.

— Я обещал сводить ее в театр, — сказал Джон приятелю.

— Ты никуда не пойдешь, разве что ляжешь в больницу, — протестовала Кэтрин.

— Она права. Сначала пусть тебя хорошенько подлечат, а потом посмотрим, что делать. Договорились?

— Договорились.

Осмотрев Бесс и Уилкерсона, офицер подошел к ним.

— Кто-нибудь расскажет мне, что здесь произошло?

Франклин сообщил ему о телефонном разговоре, подслушанном ими в пути.

Офицер все записывал.

— Она жена Джека Доливера? — спросил он, показывая на Бесс.

— Да, — ответила Кэтрин. Посмотрела на тело подруги и подумала, что должна испытывать какие-то чувства по поводу ее кончины.

— Да уж, шуму будет много, — заметил полицейский. — Ее муж известный человек в этих краях. Вы его знаете?

— Я его знаю, — ответила Кэтрин.

— Как я понимаю, вы с мистером Дилани путешествовали на круизном лайнере, не так ли? — спросил коп.

Кэтрин кивнула.

— А вы и детектив Франклин услышали признания покойной в том, что она убила этого человека и имеет отношение к гибели корабля? — спросил он Дилани.

— Кэт включила свой сотовый, когда вошла сюда вместе с Бесс, — объяснил он. — Все довольно просто.

Офицер глубоко вздохнул и захлопнул блокнот.

— Знаете, вам придется все повторить, когда прибудут люди из уголовного розыска. Как только вернусь в участок, напечатаю рапорт и пошлю каждому из вас по копии. Хорошо?

— Отлично, — ответил Франклин. — Вы знаете, где меня найти.

За окном замерцал синий свет — прибыла «скорая».

— Могу я чем-то помочь вам? — обратился к ним офицер.

Дилани отрицательно покачал головой и изобразил улыбку.

— Ну, держитесь, ладно? — сказал коп Дилани. — А вот и медэксперты приехали.

Полицейский направился к двери, но вдруг остановился и взглянул на Кэтрин. Покачал головой и покинул помещение.

 

Глава 44

Кэтрин Адамс сидит в «скорой», мчащейся по улицам города. Дилани оказали первую помощь в медицинском центре и выписали на следующий день. Майк Франклин с помощью своих связей заставил компанию «Скорой помощи» доставить их назад на Манхэттен в тот же вечер. Когда они прибыли в центр, все магазины уже закрылись на ночь. В окно дул знойный летний нью-йоркский ветерок. Синяя мигалка включена, однако сирена не работает. Ночь ясная — ни смога, ни тумана.

Она вновь думает о Бесс Доливер и удивляется, почему не испытывает никаких чувств по поводу ее смерти. Возможно, эмоции придут позднее. Перед глазами стоит образ мертвой подруги. В данный момент она ей абсолютно безразлична. Ливень, прошедший два дня назад, отлично умыл город. А теперь на небе сияют тысячи огоньков. Кэтрин поднимает взгляд, и ей кажется, что количество звезд над Нью-Йорком увеличилось по сравнению с тем временем, когда она жила здесь.

Дилани удобно устроился на носилках. Лежит с закрытыми глазами. Она некоторое время смотрит на него и чувствует прикосновение его руки. Джон пожимает ей руку, Кэтрин отвечает тем же, дабы дать понять, что она рядом. Слабая улыбка появляется в уголках его рта, а потом успокоительное лекарство начинает действовать и он вновь погружается в сон.

Полная, светлая луна весит над зданиями манхэттенского Уэст-Сайда, окрашивая в серебро воду реки Гудзон. На деревьях у Центрального парка щебечут невидимые птицы. Они будут петь до самого утра.

Кэтрин слушает их песни, прижавшись головой к окну, и улыбается про себя.

 

Эпилог

После похорон Бесс Доливер появилось много информации относительно гибели «Мажестика» и о тех, кто несет ответственность за трагедию.

Федеральный судья издал директиву, запрещающую фирме «Уорвик Рид» пользоваться результатами открытия Эллиса Стивенса. Джек Доливер ушел с поста председателя совета директоров, сославшись на плохое здоровье.

Попечители Колумбийского университета, внимательно следившие за развитием событий, немедленно вступили в переговоры с Либби Стивенс в отношении прав на владение работой ее мужа.

Тело Кейта Хейнса нашли в отдаленном пригороде Парижа. Горло перерезано, бумажник украден. Сначала парижская полиция сочла преступление простым ограблением, однако дело открыли вновь после беседы с агентами ФБР. О другой ассистентке Эллиса, Ями Ямагуси, никто больше ничего не слышал.

Иск Беннета Уильямса закончился не столь эффектно, как начинался. Центральное телевидение испросило разрешение на ведение прямой трансляции из зала суда. Они установили камеры перед входом в суд и у дома Кэтрин.

Телеэксперт-аналитик представлял Уильямса в роли невинной жертвы, на которого по карьерным соображениям обрушилась мстительная дама, обвинитель на его предыдущем процессе. Так они развлекались в течение недели, пока судья полностью не оправдал Кэтрин и других обвиняемых. По его мнению, Кэтрин вела себя как ответственный гражданин и делала все необходимое в данных обстоятельствах. Представители военно-морского флота имеют право задерживать лиц, подозреваемых в терроризме и убийстве, на определенный срок, пока проводится расследование. Особенно если происшествие случается в открытом море.

Представители судебной палаты штата Джорджия, осведомленные о паблисити, получаемом Кэтрин, и не желая видеть себя в роли злодеев, пересмотрели свою первоначальную точку зрения и решили, что ее нарушение судебного постановления носит лишь формальный характер. Спешно созвали пресс-конференцию. Представители судебной палаты заявили, что согласны с федеральным судьей в отношении мер, принимаемых ввиду угрозы человеческим жизням. В отношении Кэтрин ограничились замечанием и закрыли дело.

Спустя шесть недель после ранения Джон Дилани отправился в Атланту на презентацию по случаю открытия фирмы «Кэтрин Адамс и K°». Во время поездки он познакомился с тремя детьми Кэтрин. На презентации, когда все сели за стол, Элли Адамс за спиной Джона в знак одобрения показала матери поднятый вверх большой палец. Мальчикам он тоже понравился.

Почти через год Кэтрин получила приглашение на открытие памятника Бесс Доливер на кладбище Спринг-Лоун в Скарсдейле.

Она не поехала.