В Отделе уголовного розыска, подразделении "А", наступило утро. Сэм шагнул через порог отдела и заметил, что в пепельницах уже накидано немало окурков. Джин затаился у себя в берлоге, маяча за матовым стеклом смутной, неясной фигурой.
- Думал, тебя выставили на больничный, - сказал Рэй, сидящий, положив ноги на стол, и читающий развлекательную страницу газеты "Sun".
- Энергетик, леденцы от кашля и мандарины в изобилии, - сказал Сэм. - Теперь я как огурчик и готов к поимке злодеев.
- И к своим обычным идиотским разговорам, - хмыкнул Рэй. - Эй, Крис, ты что, не наигрался еще с этой чертовой погремушкой?
Крис, склонившись над "Ксероксом", давил кнопки и хихикал над получавшимися у него копиями. Ухмыляясь во весь рот, он высоко поднял коряво исполненную копию аппликации, на которой лицо Сэма крепилось к телу обнаженного молодого человека, энергично исполняющего содомический акт.
- Говорите, приналегли на леденцы, босс? - нервно хихикнул Крис.
- Отсосал им все мандарины, - хмыкнул Рэй.
Сэм взял в руки отксерокопированный шедевр Криса и придирчиво изучил его. - Я вижу, что ты придумал сделать. Вырезаешь чье-то лицо и помещаешь его на порнографическую открытку. Необычно. За всю свою жизнь ни разу не видел, чтобы кто-нибудь такое делал, Крис. Вообще никогда. Ты первооткрыватель. Как же тебе удалось придумать такой неожиданный ход? Крис Скелтон? Пожалуй, мы должны теперь называть тебя Крис Моррис?
- Из "Волшебных животных"? - нахмурился Крис. - Я не понимаю, босс.
- Да ладно, наверное, мой юмор тебе кажется недостаточно тонким, - сказал Сэм. Он поморщился, глядя на интимные детали, отображенные на фото. - Между прочим, откуда у тебя эта кошмарная картинка?
- Из архива, босс. Она была в вашем личном деле.
- Да нет, Кристофер, я вообще-то про эту вот гомоэротику, - и в ответ на совершенно непонимающее выражение лица Криса он разъяснил: - Гейское порно.
- А, это. От Бартона, парня, которого мы арестовали в парке, - сказал Крис. - Он притащил целую кучу такого дерьма.
- Крис забрал их себе - учти, исключительно для надежного хранения, - сказал Рэй, внимательно изучая колоссальный разворот с голыми женскими грудями на третьей страничке. - Он к ним необычайно привязался.
- Заткнись, я просто использую их для своих художественных работ, - возмутился Крис.
- Так вот как ты называешь это дерьмо - своими "художественными работами"? - произнес Сэм, забирая пачку фотокопий, каждая из которых была вариацией на тему головы Сэма, кое-как наложенной на мальчишечье тело в извращенной позе. - Надеюсь, ты не собираешься отсылать их Тони Харту.
- Эй, а это идея! - влез в разговор Рэй. - Отправь их в "Умение видеть", Крис.
Крис хихикнул. - Тогда уж, в "Умение всунуть".
- Юмор у тебя - чистое золото, Крис, - вздохнул Сэм. И затем, не обращаясь ни к кому в частности, он добавил: - И почему я чувствую себя намного хуже, придя на работу, чем сидя на больничном?
Сэм отобрал у Криса портфолио с его наработками и приказал тому вернуться к охране порядка в городе. Он перегнулся через стол Энни.
- Надеюсь, ты не собираешься показывать это дерьмо мне, - предупредила она, поднимая глаза от работы.
- Даже и в мыслях не было. Просто ищу достаточно большую мусорную корзину. Или мусоросжигатель. - Он переложил пачку дурацких картинок под мышку. - И, прежде, чем ты спросишь, отвечу - да, я себя совершенно замечательно чувствую, намного лучше, чем прошлой ночью.
- Поверю на слово. Но только до тех пор, пока ты снова не начнешь нести всякий бред.
Он улыбнулся ей. - Ты, кажется, чем-то занималась. Над чем работаешь?
- Перелопачиваю все записи, какие только можно, на старшего воспитателя МакКлинтока.
- И что ты нашла? - нетерпеливо спросил Сэм. - Можно против него что-нибудь использовать?
- Ничего разоблачительного. Он придерживается строгих правил. Он служил в полиции в шестидесятых, был патрульным.
Трусливым, коварным и вероломным, - подумал Сэм, вспоминая, как МакКлинток сдал своего коллегу Клайву Гулду. Но он удержал свой рот на замке.
- Что заставило его уйти из полиции и примкнуть к тюремным службам? - спросил Сэм.
- Он пострадал при пожаре и был списан по негодности.
- В этом есть смысл. Я видел его руки. Они обожжены. Есть информация, как это произошло?
- Немного расплывчатая, - сказала Энни. - Записи не слишком полные. Будто бы кто-то нарочно привел их в беспорядок.
Мог это быть сам МакКлинток, укрывающий какие-то следы? Или же полицейские записи того времени настолько искажены офицерами, бывшими у Клайва Гулда на содержании, что нет никакого способа отличить в них правду от лжи?
- В любом случае, - продолжила Энни, - после отставки из полиции он поступил на тюремную службу и до сих пор занимает место старшего воспитателя Фрайерс Брук.
- Он руководит этим местом, как своей личной империей, - сказал Сэм. - Это жестокий ублюдок, Энни. Но мы его прижмем.
- Ты же правда делаешь это не из-за него? Не считаешь, что личная неприязнь может помутить твой рассудок?
- В этом нет ничего личного, Энни, - соврал Сэм. - Все строго по делу.
- Ты уверен, Сэм?
- МакКлинток прогнил до самой сердцевины, поверь мне. Он будто какая-то жалкая пародия на нациста, весь в черной униформе и в сияющих ботинках.
- Но это не делает его убийцей, - сказала Энни. - Подозреваемый, ладно - но не более того.
Сэму хотелось рассказать ей, что он знал. Этот урод продал твоего отца бандитам, Энни - убийцам! Но он сдержался.
- Если заводить дело на МакКлинтока, нам потребуются непосредственные свидетели, готовые дать показания, - сказал Сэм. - Тут нам повезло. У нас уже есть один. Доннер.
- Думаешь, он даст показания?
- Знаю, что даст. Его просто нужно правильно простимулировать. Если мы пообещаем, что переведем его из Фрайерс Брук, он заговорит. И у него хорошо подвешен язык, Энни. Он умный. Если его как следует подготовить, у нас будет фантастический свидетель обвинения в суде.
- Но он надежен? - спросила Энни. - Как мы можем быть уверены, что он не водит нас за нос, чтобы посмотреть, что с нас можно стребовать?
- Я ему доверяю, - спокойно сказал Сэм. - И он вознаградит меня за это доверие, вот увидишь. Он ключевой свидетель того, что происходит во Фрайерс Брук. Если мы его обработаем, если будем осторожными и умными...
В этот момент пачка порнографических фотокопий выскользнула из-под мышки у Сэма и разлетелась по всему полу. Он наклонился и начал собирать их - и вдруг замер, его внимание привлек один из мальчишек на фотографии. Сэм пригляделся.
- Что-то новое и волнующее, босс? - спросила Энни.
- Да брось ты. - Сэм повернул к ней фото. - Смотри!
Энни тут же сморщила нос и отвернулась.
- Да нет, не на задницы и все такое прочее - на лицо, - сказал Сэм. - Это Бартон. Мальчишка, которого Крис и Рэй схватили за... без разницы, за что там они его схватили. Он тот, кто в первый раз сообщил мне про МакКлинтока!
Энни опасливо отодвинула от себя фото, чтобы ничего ненароком не увидеть. - Думаешь, он сделает заявление?
- Он может. Он ко мне немного расположен. Может, он и заговорит.
- И где он сейчас? В камерах его точно больше нет.
- Я знаю, где можно поискать для начала, - сказал Сэм. - Он упоминал в разговоре округ Хэйфилд, говорил, там тусовка всех этих фотографов. Я пойду туда, поспрашиваю, посмотрю, смогу ли выйти на его след. Не говори пока об этом Шефу. Будем держать это в тайне. С Джином под боком выйдут лишь крики и неприятности, и все рухнет.
- Понимаю, о чем ты, - подмигнула ему Энни. - Знаешь что - пока ты ищешь Бартона, почему бы мне не сделать кое-какую домашнюю работу по Доннеру. Если мы собираемся делать его главным свидетелем, нам нужно узнать, кто он и откуда появился.
- Было бы великолепно, Энни. Ой, сделаешь мне одолжение?
- Да, Сэм?
- Найди для всей этой кучи какой-нибудь безопасный тайник. - Он сунул ей в руки порнографические картинки. Вид у Энни был такой, будто ей вручили крысу. - Буду весьма признателен!
- Не стоит благодарности, босс, - она сморщила нос. - И что мне сказать, если Шеф спросит, куда ты направился?
- Скажи ему... - он на секунду задумался.- Скажи ему, что я разыскиваю одного симпатичного паренька.
***
Округ Хэйфилд встретил Сэма грязными бетонными стенами с граффити, разбитыми окнами и запустением. Из какого-то открытого окна доносилась музыка - медленный заунывный бит Гэри Глиттера "I Love You Love Me Love". Где-то лаяла и подвывала разъяренная собака.
Сэм поднялся по вонючей лестнице, ведущей к унылой бетонной платформе, вдоль которой выстроились одинаковые двери, рядом с которыми располагалось по немытому квадратному окну средних размеров.
Как ему поступить? Постучаться в пару дверей с вопросом, не знает ли кто, где тут поблизости снимают гейское порно?
- Чем только я здесь занимаюсь? - пробормотал Сэм.
Его внимание привлекла внезапная вспышка света из окна одной из квартир. Секундой позже еще одна. И еще. Сэм дотянулся до окна и заглянул внутрь через грязное стекло. По подоконнику были разложены в ряд пара несвежих мужских плавок, клубок непонятных кожаных ремешков и тюбик с вазелином с налипшими на него волосками. В самой же комнате он увидел мужчину в зеленых вельветовых брюках и кожаном пиджаке, настраивающего камеру, раздающего приглушенным голосом команды и выбирающего фотовспышку для съемок. Потом Сэм заметил очень бледное голое мужское тело, едва различимое сквозь заплывшее грязью окно.
Сэм навалился на входную дверь. Она соскочила с прогнивших петель без особого сопротивления. Фотограф в зеленых брюках подпрыгнул и обернулся, показывая Сэму свое узкое, крючконосое лицо и сальные, неряшливые волосы. Двое голых мальчишек, не старше восемнадцати, тотчас же разомкнули объятия и принялись лихорадочно собираться. Один из парней обладал курчавой копной рыжеватых волос, в то время, как у другого были длинные, по плечи, космы, порядочно уже не мытые, и шершавая кожа на лице, которое Сэм сразу же узнал.
Бинго, подумал он, махнув полицейским значком.
- Все в порядке. Сохраняйте спокойствие. Я полицейский, но это не налет, - объявил он.
Но его никто не слушал. Фотограф схватил треножник от камеры и замахнулся им, будто копьем. Сэм отскочил к стене, отбиваясь от треножника, и заметил только, как зеленые брюки выбегают за дверь. Через секунду мимо пронесся, прикрыв свой пах футболкой, мальчишка с рыжими кудрями и суматошно побежал вдоль улицы, шлепая по бетону голыми пятками.
Потом попробовал улизнуть и Бартон. Сэм вскочил и задержал его, обхватив голую грудь обеими руками. Они рухнули на пол, Бартон яростно сопротивлялся, отбиваясь от Сэма с удивительной силой.
- Прекрати! - завопил Сэм. - Это я!
Мальчишка заехал ему по челюсти, но Сэм не отпускал его.
- Бартон, ради бога, это же я, коп с добрыми глазами!
Но Бартон был, будто обезумевшее животное, борющееся изо всех сил, чтобы удрать. Сэму удалось прижать мальчика вниз лицом в полунельсоне, и, стоя на коленях, упереться рукой в пол. Но даже так Бартон яростно пинался бледными волосатыми ногами.
Из открытых дверей послышался грубый детский хохот: - Эй, смотрите, этот чувак ему сейчас вставит!
- Я полицейский! - рявкнул через плечо на орущих и потешающихся над ним детей Сэм.
- Ты старый грязный извращенец!
- Нет! Мотайте отсюда сейчас же, пока я вас всех не арестовал!
Дети, веселясь, побежали по улице, вопя на ходу: - Любитель задниц!
Начиная уже терять терпение, Сэм обхватил рукой шею Бартона и крепко стиснул. Бартон беспомощно царапал его руку.
- Довольно, Бартон! - Сэм тяжело дышал. - Я не собираюсь тебя арестовывать и не пытаюсь этого сделать. Я хочу просто поговорить! Прекращай уже, черт возьми, пока эти отморозки не вернулись с парой дюжин своих дружков!
Бартон вращал широкими испуганными глазами и смотрел прямо Сэму в лицо - пока, наконец, не начал медленно узнавать его. Сопротивление прекратилось. Сэм отпустил его.
- Констебль Кареглазка, - пробормотал Бартон.
- Как хочешь. Теперь - надень какие-нибудь брюки и давай поговорим.
Сэм протянул ему нестиранные джинсы, валявшиеся на полу. Бартон натянул их, но помедлил, застегивая ширинку. Он пару секунд стоял, выставив все напоказ и похотливо поглядывая на Сэма. Сэм помотал головой. Бартон пожал плечами и застегнул молнию на брюках.
- Никогда раньше такого не делал, - сказал он. - В смысле, фотографии. Я их только разношу. Видите ли, их постоянный парень не объявился. А ребятам надо было снимать, ну и... понимаете...
- Бартон, я здесь не для этого.
- Я не педик. Мне нравятся девочки, большие сиськи и все такое.
Бартон отыскал свою футболку и натянул ее на себя. На футболке красовался яркий рисунок с группой "Bay City Rollers", и это сразу же заставило Бартона выглядеть очень молодым, почти ребенком, и - вопреки всему - необычайно невинным.
Какие вообще шансы у этого парня? подумал Сэм, разглядывая футболку с бой-бэндом на груди у Бартона, торчащего в этом бетонном притоне, еле сводящего концы с концами, продавая свое тело жалким порнографистам. Могу поспорить, он никогда не знал ничего другого. Загаженные квартиры, преступная жизнь, бессовестная эксплуатация в обмен на каждый заработанный фунт. Никакого образования, никакого будущего, страх опять оказаться за решеткой, нависший над ним, как черная туча. Для таких ребят, как он, средневековье, похоже, не кончится никогда.
- Я нормальный, - жалобно сказал Бартон.
- Я знаю.
- Честно. Мне просто нужны деньги.
- Бартон, послушай, меня не волнует, чем ты занят, мне интересно только, что ты можешь рассказать мне про Фрайерс Брук и про то, что там происходит.
- Фрайерс Брук? Вы же не... вы же не собираетесь...
- Опять тебя туда отправить? Конечно, нет. Я был там. Я видел, что там творится.
- Были?
- Я видел исправительный блок.
- Черную Дыру!
- Да. Тебя сажали туда?
Бартон прошел через мерзкую, грязную кухню и налил себе стакан воды. Он выпил ее одним махом, держа стакан обеими руками, будто маленький ребенок. Вода бежала по его подбородку. Он вытер ее подолом футболки.
- Мне нужно, чтобы ты рассказал мне правду, - мягко, но настойчиво проговорил Сэм. - Мне нужно, чтобы ты рассказал про МакКлинтока.
Поколебавшись, Бартон сказал: - И что вы хотите узнать?
- Во Фрайерс Брук умирали мальчики.
Бартон кивнул.
- Почему они умирали? Ты это знаешь?
- МакКлинток, - пробормотал Бартон.
- Что он делает? Бартон, мне нужно знать. Мальчики умирали из-за его режима? Они умирали, а он выставлял это как самоубийства и несчастные случаи?
- Вы попробуете арестовать его?
- Если он хоть в чем-то виновен, то да, - сказал Сэм. - И потому мне нужно, чтобы ты рассказал, что ты знаешь.
Бартон на секунду задумался, а потом очень тихо произнес: - Иногда ребята умирали из-за наказаний. А иногда... иногда они умирали, потому что слишком огорчали МакКлинтока.
- Слишком огорчали? То есть, нарушали его драгоценную Систему?
Бартон кивнул. - Некоторые ребята восставали против него. Не я, я слишком слабый. И те, кто восставал, кто огрызался в ответ, кто бросал ему вызов, поплатились за это. МакКлинток совал их в Дыру - на несколько недель напролет, а то и дольше. Его вертухаи выбивали из них весь дух. Или хуже.
- В каком смысле хуже?
Бартон затравленно оглядел унылую квартиру. Уставился на мгновение на розетку над грязным рабочим столом и затем сказал: - Электрошок.
- Электрошок? В смысле, как в Абу-Грейбе?
- Не только в абугрейбу, сэр, по всему телу - лицо, руки, ну и как вы сказали... Ну и другие вещи, сэр, как например... когда им... - он налил себе еще стакан воды. - Им засовывали в глотку резиновый шланг и заливали через него воду. Ребята вот так вот захлебывались, сэр.
- МакКлинток давал мальчикам захлебнуться? Бартон, мне нужна стопроцентная уверенность, что ты говоришь мне правду.
- Конечно! - воскликнул Бартон. - Честно, сэр, я помогаю вам, я хороший!
- Ты будешь хорошим, если только скажешь правду, - настойчиво продолжал Сэм.
- Этот МакКлинток, сэр, он просто какой-то псих! - завопил Бартон, глядя умоляющими, широко открытыми глазами. - Он делает там, что хочет, и никто про это не знает! А если пацан умирает, он просто списывает это на что-нибудь другое - он повесился, он подрался, он обжегся...
- Обжегся! - прервал его Сэм. - Так умер мальчик по имени Тулс. В отчете МакКлинтока говорится, что перед его лицом взорвалась неисправная газовая плита. Ты сейчас говоришь про этого мальчишку?
- Еще раз, как его имя?
- Тулс. Крэйг Тулс.
- Крэйг Тулс, да, он самый! Это он! Это был МакКлинток, но он все замял, сэр, он все замял и соврал! Он психопат, сэр. Он убийца. Вам нужно забрать его, сэр, вам нужно наказать его по полной, потому что в тюрьму нужно сажать таких, как он, не парней, вроде меня, а его!
Внезапно в квартире раздался жестокий детский смех. Сэм обернулся и увидел, что открытый дверной проем облеплен юными лицами - щербатыми, узкоглазыми, лопоухими. Казалось, что в эти двери втиснулся чуть ли не каждый бездельник округа.
- Вон тот чувак! Он трахал в попу того, второго! Гомик! Гомик!
- Я вас всех предупреждаю! - взревел Сэм, шагнув в их сторону. - Убирайтесь!
- Ооой! "Убирайтесь!" Отымей ее!
- Я серьезно! Я офицер полиции, расследующий важное дело.
- Ты придурок!
- Не буду повторять, ребята. У меня есть власть обвинить вас всех в препятствии офицеру полиции в выполнении...
Сэма тут же окружили, начали насмехаться над ним, плеваться и забрасывать розовыми комками жевательной резинки.
- Я полицейский! Это для вас что-нибудь значит?
Сэм попытался растолкать детей, крича на них, но они обступили его, обращая все это в игру.
- Я вам сказал, проваливайте! Я серьезно, вашу мать!
Сэм набросился на них, и они, наконец, разбежались, визжа, вопя и выкрикивая на ходу страшные оскорбления. Последним из них был жирный мальчишка, неуклюже подхвативший с земли велик, угнездивший в седле свою непомерно большую задницу и бросивший на Сэма испепеляющий взгляд.
- Ты проклятый придурочный чертов ублюдок, - сорвалось с губ малыша ругательство. - Я сейчас приведу сюда отца, и он пнет тебя по жопе, чтоб ты проваливал обратно в свою чертову азию, ирландский еврейский мудак.
И он покатил прочь следом за своими приятелями, медленно и неустойчиво, с головой, набитой всем тем сумбурным дерьмом, которое успели туда впихнуть за всю его жизнь окружающие взрослые.
Вернувшись в грязную квартирку, превращенную в порностудию, Сэм обнаружил, что там уже никого нет.