Спустя какое-то время, когда солнце уже закатилось, и на город опустилась прохладная ночь, Сэм вернулся к той церкви, где до сих пор укрывался вместе с заложниками Майкл Кэрролл. Полиция, державшая осаду, скучала, рассиживая по патрульным машинам или расхаживая по окрестностям и дымя сигаретами. Внутри церкви горели огни, хорошо различимые через цветные витражные окна, но помимо этого, не было никаких намеков на жизнь.

Сэм махнул значком и прошел мимо полицейских, остановившись на краю церковного дворика. Он чувствовал сильную тягу подойти к двери и зайти внутрь, встретиться лицом к лицу с Майклом Кэрроллом, и не только для того, чтобы прорвать засаду. Сэму хотелось узнать, что видел Кэрролл, в каком образе явился к нему Клайв Гулд, и что он ему сказал - если вообще говорил что-то. Его собственное будущее, будущее Энни были переплетены с происходящими внутри церкви событиями, с загадочной судьбой Пэта Уолша, с тем ужасом, непосредственным свидетелем которого стал Майкл Кэрролл. Сэм должен был с ним поговорить.

Приближаться к двери было чертовски рискованно. Кэрролл уже был наполовину спятившим, когда только ворвался туда - в каком же состоянии он сейчас? Не начался ли у него от недосыпания бред? Паранойя? Психоз? Он, как и грозился, может открыть огонь по заложникам, стоит ему только увидеть Сэма.

Я рискую развязать кровавую бойню, если войду туда... и все же, я не могу оставаться в сторонке. Я обязан поговорить с ним.

Сэм приостановился, собираясь с силами двигаться вперед - и тут услышал позади себя шум. Полицейские в форме требовали у мужчины, который пробрался чересчур далеко, чтобы он вернулся за заграждение.

Оглянувшись, Сэм тут же узнал его.

- Все в порядке, я знаю этого человека, - сообщил Сэм, шагая в его сторону. - И я уверен, он знает меня.

МакКлинток совсем не удивился, увидев его. Старший воспитатель был одет очень скромно, темный плащ поверх темного же костюма, и туго затянутый под жестким белым воротничком темный галстук. И все же, по каким-то необъяснимым для Сэма приметам, МакКлинток не производил нужного впечатления. В гражданской одежде он казался каким-то опустошенным, будто уволившийся из армии офицер. Человек, рожденный носить униформу.

Сэм и МакКлинток несколько секунд стояли, глядя друг другу в лицо.

- Я тут знаю одно совершенно отвратительное кафе сразу через дорогу, - сказал Сэм. - Не хотите чашечку кофе?

МакКлинток неторопливо кивнул головой: - Что ж, детектив-инспектор Тайлер, это можно. И коротенькую беседу, если у вас есть время.

Они уселись в кафе у Джо, сам хозяин до сих пор, несмотря на поздний час, продолжал жарить яичницу. Казалось, этот человек никогда не спит.

Сэм сделал глоток крепкого горького кофе. МакКлинток посмотрел на стоящее перед ним еле теплое варево, но так и не притронулся к нему. Вблизи Сэму было видно, насколько сильно была накрахмалена его белая рубашка. Галстук был затянут, будто удавка, а белый воротничок фиксировался безупречными серебряными застежками.

Никто из них вначале не произнес ни слова - пока МакКлинток не наклонился вперед и не проговорил тихим голосом:

- Не знаю, что привело меня в эту церковь. Что-то вынудило. И когда я увидел там вас, детектив-инспектор, я не почувствовал ни малейшего удивления.

- Можете звать меня Сэм.

- Пожалуй, не стоит. Никогда не чувствовал себя комфортно, обращаясь к кому-то по имени. Потому-то меня и привлекала жизнь в униформе, или же это просто симптом того, что я провел в этом мире слишком много лет.

- Ну хорошо, мистер МакКлинток, - сказал Сэм. Потребность этого человека в формализме была в чем-то до странности притягательной. Возможно, она выдавала в нем еле заметный проблеск уязвимости, тень маленького робкого мальчика в сердце сурового мужчины. - Наши пути пересеклись - и это ведь не случайное совпадение.

- Это не совпадение. Что-то свело нас раньше, во Фрайерс Брук, и то же самое произошло сегодня вечером. Думаю, мы понимаем друг друга.

Сэм помолчал, а потом осторожно произнес: - Понимаем друг друга в чем?

- Это место, в котором нам довелось оказаться, - сказал МакКлинток, - только с виду кажется 1973 годом. Но это не так. Не совсем так. Вы согласны?

- Да. Это не настоящий 1973 год. Это что-то между Жизнью и Смертью.

- Да, - медленно кивнул МакКлинток. - Странное место. Промеж двух миров. Мы не живы, но и не умерли.

Сэм кивнул и произнес вполголоса: - Какое же все-таки облегчение - поговорить с кем-то, кто тебя на самом деле понимает.

- Да. Для меня это тоже облегчение. Такое знание... обременительно. В нем причина невероятного одиночества.

- Когда я встретил вас в первый раз, в борстале Фрайерс Брук, в кабинете у мистера Феллоуза - вы уже знали тогда про это?

МакКлинток покачал головой: - Нет. Тогда еще нет. Я забыл, что у меня была другая жизнь до этой. Но чуть позже она вернулась ко мне.

- Но почему, мистер МакКлинток? Здесь никто больше не помнит такого. Только я... и теперь вы. Почему?

Прежде, чем ответить, МакКлинток несколько секунд задумчиво разглядывал дрянной кофе в чашке. Потом заговорил - медленно, взвешивая каждое слово.

- Какое-то время после того, как я попал сюда, я помнил о своем прошлом с той же ясностью, что и вы, детектив-инспектор. Я помнил пожирающий меня огонь, помнил боль. Я знал, что погиб, так же, как и вы - ну или по крайней мере, был уверен в этом. И опять же, как вы - я, хоть и потерял свою старую жизнь, смог получить новую работу. Я больше не был сержантом манчестерского Отдела уголовного розыска, я стал старшим воспитателем в борстале Фрайерс Брук. Новая жизнь на новом посту.

- И что произошло потом? - спросил Сэм. - Сначала вы помнили свою прошлую жизнь... а потом?

- Воспоминания стали бледнеть. Это не получится описать. Как будто... меня все меньше и меньше тянуло размышлять о прошлом, о том, чем я когда-то был. Когда я об этом задумывался, все вспоминалось лишь в общих чертах. И со временем склонность к размышлениям все снижалась, а туманность образов все возрастала, пока, наконец... ну, в общем, пока то прошлое не прекратило существование. Я помнил его не больше, чем кто-то помнит момент своего рождения - он совершенно точно был у нас с вами, но мы ничего не вспомним, это даже не пробел в памяти. Как будто этого никогда не происходило.

Сэм вспомнил, как Энни в первый раз отреагировала, когда он стал настойчиво спрашивать об ее прошлом, семье, родителях. Все было именно так, как описывал МакКлинток - полное отсутствие желания говорить о прошедшей жизни, размытость воспоминаний, неспособность связать их в памяти.

- Наши пути пересеклись, детектив-инспектор Тайлер - и я ни на секунду не поверю, что это чистая случайность, - продолжил МакКлинток. - У вашего появления в этом так называемом 1973 году могут быть и другие причины, но я свято верю, что одна из них - стать для меня будильником. Вы пробудили меня, детектив-инспектор Тайлер. Вы спасли меня от медленного погружения в забвение.

- Как? Как я это сделал?

- Во время той жуткой стычки, когда Доннер держал нас в заложниках, - сказал МакКлинток. - Когда я сидел там с ножом в глотке, ожидая скорой смерти - я был в ужасе, не стану притворяться. Я был уверен, что Доннер убьет меня, и я был более, чем уверен, что эта смерть не станет быстрой или безболезненной. Моя голова шла кругом, наверное, это и запустило мои воспоминания. Кто знает? Все, что я могу сказать - я слышал, как вы говорите про те карманные часы, про прошлое, и воспоминания начали возвращаться ко мне, сначала сумбурные - короткие вспышки, несвязные картинки... но потом, когда сняли осаду, и я уже лежал на больничной койке, мне было нечем заняться, кроме как пялиться в потолок, поэтому я начал складывать вместе все эти фрагменты и делать выводы. И я сразу вспомнил, кем я всегда был... и кто я такой до сих пор.

- Но кто же мы такие? - увлеченно спросил Сэм, наклоняясь вперед. - Я сначала думал, что мы мертвецы, и все, кто здесь, тоже мертвы. Но этого быть не может. Моя мама. Я встречался с ней. Я видел ее здесь, но я точно знаю, что она жива! Прямо сейчас, в эту самую минуту она где-то живет.

- Время, Пространство, Жизнь, Смерть и все те смутные частички между ними, - проговорил МакКлинток. - Слишком большой вопрос для таких простых людей, как мы, чтобы вникнуть. Но вот что я скажу, детектив-инспектор - я пришел к выводу, что мертвые могут пересечься с живыми. Одно состояние как-то сочетается с другим, воздействует, влияет на него. Может, мы все одной ногой в каждом лагере. Может, живые частично находятся в мире мертвых, и границы смерти сливаются с границами жизни. Это подтверждает и присутствие здесь вашей матери, и мои обожженные руки. Видите эти шрамы. Они появились, пока я был жив... и здесь, в этом загробном мире, они все еще есть. И еще эта побрякушка - часы - карманные часы.

Сэм потянулся к карману и вытащил часы за цепочку, так что они повисли, покачиваясь, между ним и МакКлинтоком.

- Почему они здесь, детектив-инспектор? У них нет никакого права быть здесь. Это реликвия из моей прошлой жизни. А они здесь, по-прежнему такие же твердые и настоящие в этом загробном мире, какие были и раньше. Тикают. Все так же показывают точное время.

Сэм стал разглядывать часы, медленно поворачивающиеся на конце тонкой цепочки, и снова почувствовал странную убежденность, что эти маленькие карманные часики имеют большое значение, что в них заключен огромный смысл, очень реальный, но совершенно неуловимый.

- Полицейскую документацию, связанную со смертью Тони Картрайта, подделали, - сказал Сэм. - Скрыли факт убийства. И ваше имя полностью затерто. О вас нигде нет ни одного упоминания. Будто вас никогда не существовало.

- Будто бы меня никогда не существовало... - задумчиво повторил МакКлинток. - Странно. Возможно... Возможно здесь, в этом подобии 1973 года, я никогда и не погибал в огне. Возможно, погиб лишь констебль Картрайт. Возможно, он перебрался в лучшее место, тогда как я застрял здесь, чтобы выполнить поставленную мне задачу, с которой не смог справиться там. Возможно... возможно... - он пожал плечами, поднял на Сэма свои бледные, прищуренные глаза и добавил: - Мы же просто копы, детектив-инспектор, мы не философы. Не священники. Не поэты. Или кто там требуется, чтобы разобраться в самих себе.

- Тогда давайте оставим поэтам эти разборки, а сами вернемся к тому, что можем сделать мы, - сказал Сэм. - У нас есть дело, которое надо выполнить. Неоконченное дело из той жизни, которую мы покинули.

МакКлинток медленно кивнул: - Да. Я тоже так думаю. Неоконченное дело.

- Клайв Гулд, - сказал Сэм. - Мы здесь, чтобы его уничтожить.

- Похоже, это и мой выбор.

- Мы сможем это сделать? Это вообще возможно?

- Надо полагать, детектив-инспектор, иначе какой смысл в нашем здесь нахождении? - МакКлинток прищурил глаза, медленно и глубоко вздохнул и проговорил: - Я сделаю все, от меня зависящее, чтобы сломить Клайва Гулда. Он всегда был поганой, грязной тварью. Уничтожить его будет только в радость. В шестидесятых он прикрывал свою преступную деятельность при помощи клубов и казино. Он пробовал свои силы во всех сферах - вымогательства, грабежи, проституция - и выплачивал огромные взятки, чтобы держать полицию в узде. А кому не платил, того убирал - конкурентов, должников, выскочек, предателей, всех, кто переходил ему дорогу, раздражал его, кого он хотел наказать для примера остальным... На его счету достаточно жертв, хотя точное их число никому не известно. В каждом канале и водоеме этого города на дне найдется осадок из тел его старых врагов.

Сэм задумался, не одну ли из этих безымянных жертв вытащили из канала и выдали за Энтони Картрайта. Ничего удивительного, что Кэрролл отказался показывать труп вдове.

- Мне так же, как и вам, хочется увидеть поражение Гулда, - сказал Сэм. - Но что произойдет, если мы справимся с этим? Если мы завершим раз и навсегда свое дело с Гулдом, что тогда будет? Что с нами станет?

- Вам нужен ответ на серьезный вопрос, детектив-инспектор, - ответил МакКлинток. - Очень серьезный. Я думал об этом, прокручивал у себя в голове, рассматривал разные возможности. Что произойдет, когда наша работа здесь будет завершена? Останемся ли мы, где были? Или наше пребывание здесь прервется? Мы будем обязаны двигаться куда-нибудь еще? И куда, если это так? И опять же, а если мы потерпим неудачу в наших действиях? Что если не мы уничтожим Гулда, а он нас? Какова будет цена поражения? Если мы уже погибшие, детектив-инспектор? Куда отправляются те, кто погиб во второй раз?

Сэм подумал о тех, кто умер в этом 1973 году. Он вспомнил мистера Феллоуза, начальника Фрайерс Брук, валяющегося в коридоре с перерезанной глоткой, Энди Корена, сбежавшего из борстала мальчишку, которого постигла жуткая смерть на свалке. Подумал о Пэтси О'Риордане, татуированном тяжеловесе с ярмарки, сгоревшем в призрачном поезде - и о другом боксере, Пауке, который умер, так от него и не отцепившись. Подумал о политических фанатиках из Фракции Красных Рук - Питере Вердене с усами, достойными Джейсона Кинга, Кэрол Вайе, девочке с кукольным личиком и невинными косичками, которая вынесла мозги Вердену, прежде чем направить пистолет на себя. Подумал о Бретте Коупере в очках, как у Джона Леннона, порезавшем запястья и истекшем кровью у них в полицейском участке... и обо всех остальных, погибших с тех пор, как он появился здесь. Интересно, что с ними произошло? Будет ли смерть на этот раз необратимой? Концом пути? Станет ли этот странный и внеземной 1973 год их Последним Салуном?

МакКлинток едва пожал плечами и проговорил: - Очень серьезные вопросы. И я не могу ответить на них лучше вас, детектив-инспектор Тайлер. Со мной мои мысли... мои страхи... но я предпочитаю держать их при себе. Все, что я могу сказать: мы здесь с какой-то целью, и лучше бы нам не провалить эту цель.

Сэм и МакКлинток примолкли. Слышно было лишь шипение жарящихся на сковороде яиц, да где-то бормотал радиоприемник Джо.

- Эти часы в своем роде козырная карта, - наконец произнес Сэм.

- Вы это тоже чувствуете? - спросил МакКлинток.

Сэм кивнул: - Не могу сказать, почему. Просто ощущаю. Это оружие, мистер МакКлинток. Какое-то средство для нападения на Гулда. Когда-то он обладал ими, держал в своих руках... Они связывают его с убийством Филипа Нойза, его конкурента. Это доказательство, которое можно использовать в обвинении - и вы по-прежнему это можете! Я это чувствую!

- Да, думаю, вы правы. Но как?

- Может быть... Наверное, они... - Сэм напряг мозг и все свое воображение, ища ответ. Но ничего не придумал. Часы были просто часами. Они никому не могли повредить, и меньше всего Гулду. Он пожал плечами. - У меня нет ни малейшей идеи, что с ними делать.

- Может, потому что это моя забота - как-то применить их, - сказал МакКлинток. - Я один раз провалил дело. А теперь мне дали второй шанс. Возможно, последний.

- В этом деле мы с вами вместе, - сказал Сэм. - Вы и я против Клайва Гулда. Вы не одиноки.

- Не думаю, что в этом вы правы, юный детектив-инспектор. Я думаю... я ощущаю себя очень одиноким, вашей задачей было напомнить мне, что я должен сделать, и вы свое предназначение выполнили, теперь моя очередь.

- Чушь. В этом деле мы с вами заодно.

- Нет, если высшая сила решит по-другому, - сказал МакКлинток, и эти слова из-за резкого шотландского акцента прозвучали, будто слова проповеди. - Я не думаю, что мистера Гулда можно победить силой оружия или превосходящим числом сторонников. Что-то мне подсказывает, что битва будет совсем не такой. Не думайте, что я не в состоянии оценить вашу смелость в предложении выйти плечом к плечу на врага. Я этим тронут... глубоко тронут. Но что-то внутри меня сопротивляется вашей поддержке. Оно говорит мне, что я здесь для того, чтобы выйти против Клайва Гулда, и на этот раз - победить его. Вот для чего я остаюсь один. Больше этого, детектив-инспектор, я просто не могу вам сказать.

Свежие яйца громко зашипели на сковороде. Джо потянул рычаг на кофе-машине и выпустил оттуда шумную струю пара.

Сэм несколько секунд рассматривал МакКлинтока, а потом неторопливо захлопнул позолоченную крышку футляра, обмотал вокруг нее цепочку и передал ему часы.

- Они ваши, мистер МакКлинток, - сказал он. - Они попали сюда вместе с вами. Забирайте.

МакКлинток замешкался.

- Если... один из нас попадет в беду, - наконец произнес он тихим, еле слышным голосом: - если будут... какие-нибудь сложности в жизни... мы должны будем постараться передать другому сообщение. Любым путем. Даже если мы будем далеко друг от друга.

Сэм кивнул: - Согласен. В этом мы с вами заодно. Мы с вами побратимы, мистер МакКлинток.

МакКлинток на мгновение задумался, потом протянул покрытую шрамами руку и взял часы. Вздохнул и произнес: - Забираю их у вас и чувствую себя, как...

- Как кто?

МакКлинток криво улыбнулся: - Как шериф из вестерна, который цепляет на грудь жестяную звезду перед тем, как выйти в одиночку против плохих парней...

- Гэри Купер, - сказал Сэм. - "Ровно в полдень".

- Да, наверное, так и есть.

- Помощи ему досталось совсем немного, но в конце он все же прибрал к рукам тех плохих парней. Всех до последнего.

- Уверен, так и было, детектив-инспектор Тайлер. Но ведь он же был Гэри Купером.