Солнце опускалось за широкие холмы Камбрии, погружая просторные равнины в глубокую тень. Сэм начинал чувствовать себя загипнотизированным монотонностью слежения за двумя машинами впереди — "Cresta" Майкла Дири и преследующей ее "Triumph Herald" — и обнаружил, что клюет носом, только тогда, когда заметил, что машины впереди таинственным образом исчезли, и по хмурому, налитому небу поплыла огромная флотилия черных гелиевых шариков.
Сэм повернул голову. Машину больше не вел Джин — ее вела маленькая девочка в черном. Ее лицо было полностью закрыто плотной черной вуалью. Маленькие ножки болтались над педалями.
— Я хочу, чтобы ты оставила меня в покое, — спокойно и четко сказал ей Сэм
Девочка проигнорировала его и продолжила вести машину, несмотря на то, что едва выглядывала из-за руля.
— Ты не заставишь меня пожалеть о том, что я вернулся сюда, — сказал Сэм. — Ты зря тратишь время, изводя меня таким вот образом.
Девочка повернулась к нему лицом в вуали, потом кивнула в сторону заднего сиденья машины. Вытянув назад шею, Сэм увидел, что "Jensen" больше не был "Jensen". Во сне он трансформировался в катафалк, с гробом, размещенным в заднем отсеке. На гроб был возложен венок из цветов, отвернутый от Сэма, так что буквы в имени покойного он видел в отражении.
От увиденного к горлу подступила тошнота. Кожа стала холодной и липкой.
— Теперь назад не уйти, — сказала из-под вуали маленькая девочка. — Сжег все мосты, да?
— Я сделал свой выбор, — пробормотал Сэм, обнаружив внезапно, что ему трудно говорить.
— Но был ли твой выбор правильным, Сэм? Был? Это по-настоящему?
Сэм попытался ответить, но его голова кружилась, рот полностью пересох, а язык стал толстым, распухшим и безжизненным.
— Ой, Сэм, что ты наделал? Что ты наделал, Сэм?
В глазах у него потемнело, силы покидали его. Сэм почувствовал, как ускользает к смерти. Казалось, вокруг материализуется гроб, запечатывающий, заточающий его в себе. Он попытался кричать, но не смог издать ни звука. Он поднял слабеющие руки и надавил на внутреннюю сторону крышки гроба, которая сама закрылась над ним.
— Сэм, что ты наделал? Что ты наделал, Сэм?
В следующую секунду то, что было крышкой его гроба, стало просто приборной панелью "Jensen", опершись о которую он уснул. Он резко сел и огляделся. Стояла ночь. "Jensen" был припаркован на неровной неосвещенной тропе, в стороне от главной дороги, с заглушенным мотором и выключенными огнями. Дверь Джина была открыта, а сам Джин виднелся неподвижной темной фигурой на фоне ночного неба, всматривавшейся в унылое пространство в направлении далеких огней.
Сэм посидел в одиночестве, трясущийся и вспотевший. Посмотрел на свои руки. Они дрожали.
Мои похороны, подумал он, оцепенев от ужаса. Я просто увидел свои похороны. Они происходят прямо сейчас.
Это же объясняет сны, кошмары, непрекращающееся чувство, что он не в том месте и делает не те вещи, что где-то далеко есть что-то более важное? Его позвали на его же собственные похороны?
Я прыгнул с той крыши в 2006, потому что хотел жить, а не умереть!
Он начал гладить и хлопать по приборной доске и сиденьям "Jensen", ощущая поверхности — твердая деревянная приборная панель, мягкие кожаные сиденья, ручка передач, руль.
— Настоящее! — крикнул он невидимой Девочке с Заставки. — Настоящее! Настоящее!
Он прижал к груди руку, чувствуя, как под ребрами колотится сердце.
— Живой! Настоящий и живой!
Он распахнул дверь машины и выбрался наружу, втягивая полные легкие холодного ночного воздуха.
— Настоящий, и живой, и таково мое решение, — пробормотал он. — Две тысячи шестой мертв. Тысяча девятьсот семьдесят третий жив. Конец истории.
Но, сказав это, он тут же увидел черный воздушный шарик, пляшущий на ветру в промозглом чернильном небе.
— Я не изменю свое решение! — прохрипел Сэм. — Ты меня не заставишь!
Шарик беззвучно лопнул. Сэм вышел на заросший травой берег и присоединился к Джину на гребне откоса.
— Шеф?
— Не хотел разбудить тебя, — спокойно сказал Джин, не глядя на него. — Ты в последнее время разбитый. Ты заслужил короткий сон, я считаю.
— Я больше не хочу спать, — сказал Сэм.
— Уверен? Ты мне будешь нужен в превосходной форме, Сэм. Мы здесь не в турпоходе.
— Я достаточно спал, Шеф. Сейчас я полностью проснулся. Я готов к чему угодно.
Джин обернулся, рассмотрел его с огромной серьезностью, коротко кивнул и сказал, указав пальцем: — Вон там, Сэм. Смотри.
Сэм проследил за взглядом Джина, туда, где были видны два набора неподвижных фар, в сотне метров от них в темноте.
— Они остановились у телефонной будки посреди ничего, — сказал Джин. — Майкл Дири ждет в будке, его приятели все еще сидят в "Herald". По моим догадкам, это Дири получает указания от ФКР.
Сэм видел только маленькую телефонную будку, освещенную изнутри, и Майкла Дири, стоящего внутри в ожидании телефонного звонка.
Человек в будке, подумал Сэм. Запечатанный. Заточенный.
— Я сделал свой выбор! — еле слышно проворчал он. Когда Джин хмуро посмотрел на него, он сказал: — Похоже, мы близко. Это уже финишная прямая. Сможем мы добраться до ФКР раньше них?
— Если не сможем, нам останется арестовать горстку трупов, — сказал Джин.
— А даже если мы настигнем Питера Вердена первыми, что тогда? Что бы ни случилось, Шеф, за ними численное превосходство. Нас двое против ФКР и ИРА?
На такой расклад Джин презрительно фыркнул. Он бы горы свернул, если б такое потребовалось.
Да, подумал Сэм, глядя на гордого, высокомерного, твердолобого, своевольного, нестерпимого, несговорчивого, высокопринципиального Джина Ханта. Он мог бы свернуть горы. Я сделал правильный выбор, оставшись здесь. Это не по разумным причинам. Это нечто более глубокое.
— Похоже, Дири дождался звонка, — сказал Джин.
Две машины отъехали от телефонной будки и укатили по дороге. Джин похлопал Сэма по плечу, и они вместе скатились по склону и забрались в "Jensen".
— Готов ко всему этому, Сэм? — спросил Джин. Прямой вопрос. Без шуток. Без сарказма.
— Я готов, Шеф, — сказал Сэм.
Джин кивнул. — Ну ладно.
"Jensen" заурчал, и Джин тронул с места. В следующую секунду они катили сквозь темноту, снова включаясь в погоню.
Новым пунктом разгрузки был скалистый отрезок берегового обрыва, возвышающийся над морем. Когда они прибыли, небо начало светлеть, и Сэм потрясенно обнаружил, что совсем потерял счет времени. Ночь миновала, и первые блики рассвета начали появляться на востоке над горизонтом.
"Vauxhall Cresta" пробиралась по крутой, неровной грунтовке к зловещего вида кирпичному строению, расположенному прямо на краю обрыва. "Triumph Herald" пропал где-то в ночи, погасив огни и улетучившись в мрачной равнине. Джин воспринял это как знак, что они близки к началу разборок.
— Мальчики из ИРА самоустранились, — сказал он, сидя рядом с Сэмом в неподвижном "Jensen". — Это значит, что Дири готов разгружаться. Когда он разгрузится, налетят эти пэдди, помяни мое слово.
— Что мы будем делать? — спросил Сэм.
— Трудно сказать, что, — произнес Джин. — Но, что бы мы в итоге ни делали, это будет не здесь.
С этими словами он распахнул дверь и вылез из машины. Сэм тоже выскочил, и они оба тайком подкрались к склону. Здание на верхушке, куда отправился Дири, было неприглядное и неказистое, судя по всему, какое-то время заброшеное, прежде чем ФКР разместила там свой новый оружейный склад. Широкое серое море на заднем плане бурлило и рокотало, посылая порывы пронизывающего ветра, безжалостно хлеставшего Сэма. Небо над ними постепенно становилось ярче.
Майкл Дири выволок из багажника машины тяжелую коробку и потащил ее в сторону кирпичного строения. Внезапно он остановился. К нему приближались двое мужчин, нацеливая на него винтовки.
Сэм и Джин нырнули за островок жесткого кустарника, машинально вытаскивая оружие.
Двое боевиков ФКР прошагали к Дири и остановились перед ним — один долговязый, другой коренастый. Коренастый начал указывать и отдавать приказания, а Долговязый тем временем держал свою винтовку на изготовку.
— Не высовывайся, — прошептал Джин. — Мальчики ИРА нагрянут в любой момент — они нас засекут, и мы пропали.
— Я их не вижу, — выдохнул Сэм, вглядываясь в унылую местность.
— Они поблизости.
— Может, они не будут ничего делать. Может, они не решатся.
Джин потряс головой. — Это ловушка. Они же не проделали весь путь сюда, чтобы лишь посмотреть, Тайлер. Это все для того, чтобы занять твердые позиции. Верден и его разъездной ансамбль коммуняк-острословов донимали их достаточно долго. Это час расплаты.
Именно в этот момент раздались выстрелы. В то время, как Долговязый получил пулевую очередь в грудь, отшвырнувшую его назад, Майкл Дири отпрыгнул в сторону, схватил его винтовку, развернулся на пятках, будто исполняя балетный номер, и затем повалился вперед, прямой, с негнущейся спиной.
Сэм еще ниже пригнулся, укрываясь за кустом, упорно вглядываясь в то, что творится на вершине холма. Он видел, как коренастый мужчина неистово размахивал винтовкой, ища цель, но не находя ее. Он вслепую открыл огонь вокруг себя, а потом начал бежать. Выстрелы трещали со всех направлений — команда ИРА развернулась и окружила кирпичное здание, и теперь врывалась туда со всех сторон. Коренастый получил ранение в ногу, ему пробило коленную чашечку; его нога выгнулась назад, кость проломилась с таким громким хрустом, что его услышали из своего укрытия Сэм и Джин.
— Это ж как больно, — пробормотал Джин.
Коренастый повалился, безнадежно паля в воздух. Тут же к нему подскочил Майкл Дири, вытаскивая пистолет. Он отпихнул винтовку Коренастого, схватил его за шею и склонился над ним, тряся его, крича, тыча в лицо стволом пистолета. Что-то его взбесило, он вскочил и с силой ударил ногой по раздробленному колену Коренастого.
— Это, — прошептал Джин, — называется "допрашивать на скорую руку".
Дири ударил еще раз, и по пустынной равнине эхом разнесся вопль боли коренастого мужчины. Его подхватили, передразнивая, пронзительно кричащие чайки. Коренастый слабо поднял руки, и Дири наклонился выслушать, что тот ему собирался сказать. Через несколько секунд Дири выпрямился, оглянулся на море и повернулся обратно. Он без колебаний прижал дуло к груди Коренастого и прострелил ему сердце.
Сэм почувствовал внезапный приступ боли в своем собственном сердце, будто бы ощущая отголосок смерти Коренастого. Он стиснул зубы и избавился от боли, так же, как и от неожиданного образа облаченной в траур Девочки с Заставки, которая не покидала его разум.
Члены ИРА, подтягивающиеся со всех сторон, теперь собирались на гребне холма. Не говоря ни слова, они устремились прямиком к уродливому кирпичному строению, выбили дверь и ворвались внутрь. Послышался приглушенный выстрел, и через несколько секунд оттуда вытащили тело и бросили его поверх двух других.
— Основательно, методично, согласованно, — сказал Джин, кивнув себе, как истинный ценитель подобного насилия. Вероятно, он представил, как бы распорядился такой командой, будь они на его стороне, а не на вражеской.
— Думаю, мы ничего не можем сделать, — сказал Сэм. — Мы не можем наброситься и арестовать их — из нас просто получится еще два трупа. Мы должны отступить к машине и последовать за ними дальше. Пойдем, Шеф.
Низко пригибаясь, двигаясь с величайшей осторожностью, Сэм первым начал спускаться по склону обратно к "Jensen". По пути он начал размышлять, чего они двое могли бы достичь здесь, преследуя Дири и его команду и наблюдая, как они расправляются с ФКР в серии кровавых перестрелок. Если это и есть полицейская работа, то испытывать ее в такой форме Сэму не приходилось. Но что они еще могли бы сделать? Он отказался от жизни в 2006 году не для того, чтобы творить здесь такое. У команды ИРА не возникло бы сомнений в том, чтобы добавить парочку британских копов в список сегодняшних жертв — во всяком случае, такая возможность пришлась бы им по вкусу.
— Нам нужен план получше, — сказал Сэм, добравшись до машины. — Но будь я проклят, не могу ничего придумать. Шеф? Шеф!
Сэм увидел только, что Джин за ним в машину не последовал. Вместо этого Шеф медленно взбирался по склону, направляясь к кирпичному зданию на самой верхушке, и ни капли не стараясь скрыть свое приближение. Он снял кобуру и держал ее на вытянутых руках, не вынимая Магнума, покачивая ею над головой, будто шел сдаваться превосходящим силам.
— Господи, Джин! — прошипел Сэм.
Мужчины на вершине холма увидели, как Джин приближается. Все, как один, они по-военному подняли винтовки, уперев приклады в плечи, и смотрели на него через прицелы, готовые разнести его на кусочки.