Опорный пункт Кайова, юго-западнее Тачстоуна

Милос

Сообщество Синь Шен

Капелланская Конфедерация

1 марта 3062 г. 

Плохо удерживающие тепло нейлоновые перчатки, защищавшие её пальцы, слабо скрипнули, когда Несса Эмент разогнула пальцы, чтобы снять оцепенение, которое предвещало неминуемые судороги. Шел снег, когда она заползла в небольшой овраг, в котором она лежала, но это было пять часов назад. Последние сорок пять минут снег шел с дождем. И узкая канава наполовину заполнилась ледяной, замерзающей слякотью.

В дюжине метров возвышался холик со срезанной верхушкой, увенчанный забором с маскировочной сеткой и мотками колючей проволоки. Весь предыдущий день Эмент пролежала в укрытии переплетенного, низкорослого кустарника, который граничил с зоной безопасности опорного пункта. Она наблюдала как пехотинцы Лёгкой Кавалерии сооружали нехитрые баррикады с помощью строительного оборудования, конфискованного у местного подрядчика.

Как им это может нравиться, подумала она, наблюдая, как большие, выкрашенные в желтый цвет, бульдозеры сгребали липкую желто-коричневую глину в, высотой по грудь, вал. Они высадились на Милос, где им нечего делать и никто их не звал. Затем они украли собственность Капелланского государства, чтобы построить небольшой форт, из которого они собираются совершать набеги на мирное население Милоса. Хорошо, сегодня вечером она поднимет цену за их пребывание на планете.

Ей потребовалось почти три часа, чтобы подползти на расстояние вытянутой руки от опорного пункта Лёгкой Кавалерии. За все это время, она лишь несколько раз посмотрела на выбранную цель. Но даже тогда её пристальный взгляд не задерживался на мужчине дольше секунды. Она знала из собственного опыта, что если долго смотреть на какого-то человека, то его шестое чувство подскажет, что он под наблюдением, даже если он не сможет увидеть, кто наблюдает за ним. Ее целью был молодой и явно не подготовленный для военной службы человек.

И он никогда не приобретет необходимого опыта.

Двигаясь так медленно, что вода, скопившейся под ее телом, всего лишь слегка зарябила, Эмент вытащила громоздкий пистолет из водонепроницаемой кобуры. Оружие было переделано из стандартного, стреляющего дротиками пистолета, используемого зоологами, чтобы усыплять животных. Модифицировав его, установив самосветящийся тритиевый ночной прицел, она нацелила его на нижнюю часть живота неопытного пехотинца. Когда она нажала на крючок, приглушенный звук боли её жертвы скрыл хлопок пневматического пистолета.

Бросив пистолет, она быстро поползла к солдату так, как было возможно, не нарушая тишины. Она достигла границы вала как раз в тот момент, когда юнец начал заваливаться, из-за того, что быстродействующий транквилизатор на кончике дротика проник в его организм и начал действовать. Она вскочила на ноги, поймала молодого пехотинца и осторожно уложила его на землю. Отбросив в сторону его громоздкую штурмовую винтовку, она оттащила свою жертву в дренажную канаву. Двигаясь быстро, она с трудом потащила его прочь от опорного пункта, в котором сейчас обосновалась Легкая Кавалерия, используя канаву в качестве прикрытия. Она знала, что захватчики вышлют поисковую команду для поиска пропавшего пехотинца. На замерзшей грязи практически не оставалось следов, чтобы враг смог ее выследить. Даже если у них есть достаточно опытные следопыты, что Несса считала маловероятным, им придется попотеть, чтобы выследить ее по оставленным следам. Если они действительно хотят его найти, то они смогут его найти, но после того, как она с ним «попрощается».

Солнце только начало всходить на западе, когда сержант Ти Джи Кван, старший сержант третьей роты, вышел из командного бункера, расположенного в центре опорного пункта.

— За все годы, что он провел в армии и все миры которые я посетил, — он тихо говорил сам с собой, — Я никогда не видел, чтобы солнце вставало на западе.

Кван потянулся, испытав удовольствие от чувства, что позвонки встали на место, затем он взял свой автомат и направился проверить часовых. Что касается сержанта, то он думал, что это пустая трата времени, строить опорный пункт у черта на куличках, чтобы охранять рудник, который местные жители, скорее всего, и пальцем не тронут, но как говорится, приказ генерала — закон.

Первых трех пехотинцев он застал замершими и сонными, но они были настороже и находились там, где и должны были. Четвертый же пропал. Кван осмотрел землю рядом с пунктом в поисках следов часового. В нескольких метрах от вала периметра на земле лежал автомат, который использовала пехота Лёгкой Кавалерии. Тонкая изморозь покрывала траву рядом с оружием, но винтовка была по-прежнему мокрой. Значит, она не могла здесь долго пролежать.

Сержант Кван тут же побежал к командному бункеру.

— Эл-Ти, — кричал он, грубо тряся за плечо спящего офицера, — Лейтенант, подъем, у нас пропал солдат. Рядовой Дэвис, второе отделение. Он вел наблюдение за периметром этой ночью. Сейчас он пропал.

Лейтенант Энтони Фэш, который дремал в своем кресле, тут же вскочил. Вскочив на ноги, он с грохотом опрокинул складное походное кресло. К его чести, ему не потребовалось повторять дважды.

— Выслать патруль, сержант, — тут же приказал Фэш, — Пусть осмотрят территорию, но не удаляются дальше, чем на три километра. Посмотрим, сможем ли мы выяснить, что с ним произошло. У меня плохое предчувствие. Если я прав, то мы не найдем следов, но он из Лёгкой Кавалерии и мы должны попытаться.

Через шесть часов Кван и его люди вернулись в опорный пункт. Они выглядели усталыми. Фэш и майор Айк Ньеманз, командир батальона и командир опорного пункта Кайова, встречали их у ворот.

— Не повезло, сэр, — ответил Кван прежде, чем кто-то из офицеров успел спросить, — Мы нашли несколько отметин на земле, в месте, где кто-то ухватился за него чтобы отволочь его в канаву, и затем примерно через пять метров кустарника, откуда его вытащили. Будь проклята, эта замерзшая земля, — он пнул землю, — которая не оставляет следов.

— Все нормально, сержант, — сказал Ньеманз, его красивое черное лицо покрылось беспокойными складками из-за пропавшего пехотинца. — Я знаю, что вы сделали все, что от вас зависело.

Кван устало кивнул и развернувшись, последовал за свои отделением. Как только он двинулся к заснеженному лагерю, он услышал, как майор Айк Ньеманз сказал усталым голосом:

— Теперь пришло время вызвать профи.

Спустя десять часов, как майор Ньеманз связался со штаб-квартирой Лёгкой Кавалерии в космопорте Тачстоуна, и соответственно, спустя двадцать часов, как рядовой Дэвис схлопотал в живот дротик с транквилизатором, сержант Лиза Роллз прибыла со своей группой в опорный пункт Кайова. Их легкая силовая броня была основательно заляпана грязью и покрыта кое-где коркой льда и снега. Не смотря на то, что их полностью скрывала броня, майор Ньеманз мог уловить уныние по осанке следопытов. Даже отлично подготовленные силы специального назначения были неспособны определить местонахождение пропавшего пехотинца.

Бронированная фигура, неотличимая от других, остановилась перед командиром батальона. Следопыт поднял руку и откинул толстый визор на шлеме костюма, показывая открытое, веснушчатое лицо сержанта Роллз. Рыжие волосы прилипли ко лбу, покрытому испариной. Ньеманз никогда бы не подумал, что в этих костюмах бывает жарко, независимо от температуры наружного воздуха.

— Извините, майор, — сказала Роллз, — Ваш парень пропал почти двадцать четыре часа назад, и мы не нашли его следов. За исключением тех следов, которые оставили ваши ребята, нет признаков, что кто-нибудь приходил или покидал это место за последние сутки или около того. Мне не хотелось этого говорить, но я не думаю, что вы получите его назад целым и невредимым.

Прежде, чем Ньеманз смог ответить, холодный ночной воздух разорвал резкий звук человеческого крика.

Роллз опустила визор на место и взяла на изготовку тяжелую винтовку. Угрожающее дуло оружия задвигалось из стороны в сторону, как будто винтовка искала цель независимо от воли собственного хозяина. Остальные, кто был в опорном пункте, побежали к северной баррикаде, безрезультатно вглядываясь в темноту, пытаясь определить источник звука.

— Это Дэвис! — сказал Ньманз с пугающей уверенностью.

— Я должна с вами согласиться, — сказала Роллз, — Я ничего не вижу, даже на тепловом сканере. Они не могут быть слишком далеко, поэтому кто бы его не похитил, отлично умеет маскироваться.

Новый крик агонии разорвал ночной воздух, звук был похож на то, словно парня затащили на полотно пилорамы. Крик неожиданно оборвался, сменившись задыхающимися рыданиями.

У периметра кавалеристы выместили свою злость и отчаянье, начав поливать темноту из своих автоматов.

Громкий визг боли, сменившийся сверхъестественным, пронзительным стоном, просящий пощады.

— Я вышлю патрули для его поиска. — Ньеманз повернулся к своему помощнику, чтобы отдать приказ.

Роллз схватила его за локоть.

— Майор, ведь этого эти садисты от вас и добиваются. Они скорее всего отсиживаются там, всего в дюжине метрах отсюда, ожидая момента, чтобы напасть из засады на ваши силы в тот момент, когда они выйдут из поля зрения базы. Они используют пацана в качестве приманки. Даже если это и не засада, повстанцы убьют вашего парня и исчезнут прежде, чем ваш патруль подберется достаточно близко, чтобы увидеть их.

— А что вы прикажите мне делать, сержант, сидеть и слушать, пока они не замучают до смерти одного из моих солдат? — Ньеманз тряхнул головой. — Может так поступили бы следопыты или какой-нибудь другой отряд спецназа, где вы служили раньше. Но это не принято в моём батальоне. Лёгкая Кавалерия не бросает своих. Капитан Редмонд…

Ньеманз пошел прочь, на ходу сыпля командами своему старшему помощнику. Через несколько минут копье легких боевых мехов ушло в темноту, их пилоты полагались только на прибор ночного видения, встроенный в их обзорные экраны. Как только последний из четырех мехов покинул лагерь, Дэвис вскрикнул последний раз, крик агонии и ужаса. Затем наступила тишина.

Патруль мехов не смог найти следов, ни Дэвиса, ни его мучителей. Вскоре после рассвета пехотное отделение случайно наткнулось на страшно изуродованный труп их пропавшего товарища. Его обезглавленное тело покрывали глубокие рваные порезы, и безобразные почерневшие лоскуты, там где его тела касался нейрохлыст. Его голова была насажена на кол, словно созерцая своё искалеченное тело. Только пластина с именем, пришитая к изодранной куртке и идентификационный солдатский жетон из нержавейки, зажатый между зубов, устанавливали личность трупа. Дэвис был настолько сильно изувечен перед смертью, что даже его собственная мать не узнала бы его.

К его изодранной и залитой кровью полевой куртке был приколот плакат. Слова, написанные красно-коричневым, гласили: «Легкая Кавалерия, убирайся домой».