Утро вторника выдалось прохладным, а потому я решила надеть куртку. Риз подбросил меня до школы на четверть часа раньше обычного, чтобы я смогла забрать свои вещи из классной комнаты Стокса, пока школа еще пуста. Без рюкзака я чувствовала голой. В застегнутой наглухо вельветовой куртке я быстро шла к главному корпусу. Раны, оставшиеся после нападения птиц, чесались и зудели; руки тут же замерзли. Нам с Ризом надо бы еще и целебную мазь изготовить.

Проскользнув в здание через боковую дверь, я кружным путем пошла в зал. К счастью, мистер Стокс не был классным руководителем, поэтому в зале было тихо и пусто.

Стоя посреди помещения, совсем одна, я вспомнила тот день, когда Венди утратила свою личность. Страх снова затопил меня, и я сунула руки в карманы куртки, желая ощутить кристаллы соли под пальцами. Ее, смешанную с цветами вереска, мы вчера рассыпали под деревьями. В правом кармане лежал мой перочинный ножик. Если его найдут, меня неминуемо исключат, но никто из нас и не думал о том, чтобы сегодняшним утром выйти из дома беззащитным. Мы с Ризом постоянно носили с собой маркеры, чтобы рисовать защитные руны на груди, там, где находится сердце. Если бы можно было появиться в школе с разрисованными руками и лбом, не привлекая при этом внимания, то мы бы так и сделали. Сегодня утром, перед школой, звонил Пик. Он изложил мне свою — выдуманную — версию истории с Венди, чтобы я ненароком не прокололась. Я и ему посоветовала нанести руну на грудь.

Я была готова к внезапному появлению Джозефин. «Я изгоняю тебя из этого тела» — так сказал Ник. Кровь и соль сделают остальное.

Сделав глубокий выдох, я мысленно обратилась к небесам, попросив их защитить Венди, затем достала сотовый, и в ту же секунду он завибрировал. На экране высветились три сообщения от Венди, одно от Мелиссы, одно от Эрика. Сообщения Венди пришли как раз тогда, когда я пыталась дозвониться ей с телефона Ника. Она писала: «Позвони мне». Мелиса, не скупясь на выражения, спрашивала просто: «Силла, какого хрена тебе надо?» Эрик выговаривал мне за то, что я морочу голову Венди. Читая его послание, я даже чуть улыбнулась. То, что он проявлял о ней заботу, меня обрадовало.

Я подошла к шкафчику и забрала свой рюкзак, а затем медленно и неохотно направилась к выходу из класса — на урок. Когда на часах было без четырех восемь, я, сделав глубокий вдох, мысленно надела привычную маску цвета морской волны и вышла за дверь.

Коридор был уже заполнен бегущими и орущими малышами. Вокруг стояла суматоха и бардак. Громко хлопали дверцы шкафчиков. Как только показалась я, все взгляды обратились на меня. Кто-то лишь вопросительно приподнял брови, кто-то изумленно присвистнул. Перед глазами замелькали хмурые лица и презрительные усмешки. К подобному я была совершенно не готова. Я понимала, что вопросов мне не избежать, возможно, даже возникнет и некоторая напряженность в общении, например, с Венди и с труппой, занятой в «Макбете». Но при чем тут остальные ученики школы? Что они уже все знают? Низко наклонив голову, я направилась прямиком к своему шкафчику, стараясь вести себя так, будто ничего не случилось и все нормально. Уроки сценического мастерства не прошли даром. Я ведь актриса, и сейчас играю роль, но мне необходима более яркая маска. Я выбрала лицо девушки, улыбавшейся розовыми губками, убранной жемчугом и цветами. Это подойдет.

Мне потребовалась всего одна секунда, чтобы вспомнить, какой у меня первый урок, и тут передо мной возникла Венди. Она схватила меня за руку и закружила вокруг себя.

— Силла! — воскликнула она.

Я вся сжалась от страха и поскорее сунула руку в карман.

— Пошли. — Она потащила меня через толпу к кладовой уборщицы.

Прижатая к стойке со швабрами, я ждала, что будет дальше. Я подозревала, что сейчас на меня смотрит Джозефин и я попала в ловушку. Это чудовище снова проникло в тело моей подруги. И что мне теперь делать?

Желтое освещение кладовой было тусклым, поэтому Венди смотрела на меня слегка сощурившись. Через несколько мгновений, проведенных в полной тишине, она вдруг открыла свою сумочку и, вынув из нее тюбик сверкающей розовой помады, принялась наносить ее на губы. Я засмеялась с таким невероятным облегчением, что подруга удивленно приподняла брови, а затем протянула мне тюбик. Я покачала головой.

Спрятав тюбик в сумочку, она затараторила:

— Послушай, у нас почти не осталось времени до звонка. Я не могла говорить с тобой вчера вечером и не могла послать тебе обстоятельного сообщения. Короче, мы лишились связи. Поначалу они решили, что это наркотики, — я имею в виду родителей — после того как мисс Трип поговорила с ними. Этим они могли объяснить мое, как они выразились, сумасбродное поведение. А еще во время перерыва на обед я иду к доктору — убедиться, что это не эпилепсия и не что-то, похожее на нее. Мой отец решил, что во всем виновата ты, поэтому я и не могла ни позвонить, ни написать. — Ее лицо скривилось в гримасе. — Пол сказал, что видел, как я выбежала из здания, а ты следовала за мной, а затем я будто бы кулаком ударила Ника. Он в порядке?

Я кивнула.

— Ну, слава богу, сначала я хотела позвонить ему, но потом решила, что пока не надо: вдруг его родители не знают о том, что произошло, и я сделаю только хуже. А теперь ты должна рассказать мне о том, что произошло, иначе я буду думать всякую чушь. Давай выкладывай.

Я открыла рот, но не смогла выдавить ни звука. Мы с Ником обговорили ту историю, которую придется повторять всем подряд, но лгать подруге мне совсем не хотелось. А разве у меня был выбор? Наконец я торопливо произнесла:

— Просто у тебя вдруг поехала крыша. Я думаю, это из-за прослушивания на роль, да и экзамены приближаются, мало ли что еще… ну, ты же понимаешь? Ты бормотала что-то невнятное, а потом ни с того ни с сего бросилась бежать. Я побежала за тобой, но ты, оказавшись на улице, столкнулась с Ником. Кажется, сказал тебе что-то неприятное: я предполагаю, тебя так это поразило и расстроило, что ты ударила его. Он тебя схватил, пытался удержать и… ну и все. У тебя шла кровь, и я… тут подоспела я.

Подняв руку, я коснулась раны у нее на шее. Меня вновь накрыло волной ужаса, когда я вспомнила, как Джозефин прижимала лезвие к ее коже.

Венди неожиданно схватила меня за руку:

— Я боюсь, Силла. Я ведь ничего не помню. Из-за этого я противна самой себе.

— Венди, — прошептала я, обнимая ее и крепко прижимая к себе. — Прости, — прошептала я, вдыхая пронзительный вишнево-ванильный запах ее волос.

Как далеко мне до нее.

К обеденной перемене моя маска в значительной степени утратила свой первоначальный блеск. Три жемчужины слетели с нее и, покатившись по кафельным плиткам коридора, затерялись неизвестно куда.

Несмотря на то, что я сказала Ризу, я подозревала всех и каждого. Всех учителей, всех одноклассников — каждый, кто смотрел на меня, мог прятать внутри себя Джозефин. Как обычно, мы с Венди обменивались записками о разных пустяках, малозначимых вещах, и я пыталась сосредоточиться на болтовне, стараясь не думать ни о вчерашнем ритуале, ни о моей предстоящей встрече с мисс Трип.

На перемене между историей и физикой я обнаружила сложенный листок бумаги, торчащий из щели своего шкафчика. Огромными красными буквами на нем было написано: «Каков отец, такова и дочь». Я разорвала листок на мелкие кусочки и спустила их в унитаз.

Мелисса, с которой я обычно болтала на уроках физики, даже и не взглянула на меня. Скорее всего, то, что произошло с Венди, стало лишь предлогом. Она всегда недолюбливала меня, хотя я ничего плохого ей не сделала. Мелисса винила меня во всем, что бы ни случилось.

Сегодня, вместо того чтобы пойти в школьный кафетерий, я направилась в кабинет мисс Трип. Других мест сегодня для меня не существовало — разве что кабинка туалета, где можно поплакать.

Мисс Трип открыла мне дверь и фальшиво улыбнулась. Я молча вошла, и она, тихо закрыв дверь, указала мне на стул. Я села, прикрывшись рюкзаком наподобие щита.

Сегодня от ее мягкого и радушного обращения не осталось и следа. Вместо форменной фиолетовой шерстяной кофточки ей больше подошел бы бронежилет. Она — все так же молча — устроилась за письменным столом и сложила руки перед собой. Я неосознанно коснулась груди в том месте, где была нарисована руна, и ощутила мощь энергии, циркулирующей между сердцем и ладонью и свободно проходящей через свитер и куртку. Я была готова к любому развитию событий.

Мисс Трип наконец прервала напряженное молчание:

— Боюсь, Силла, нам придется обсуждать очень серьезную ситуацию.

— Я не сделала ничего плохого.

— Расскажи мне о том, что произошло вчера днем.

Закрыв глаза, потому что врун из меня никудышный, если я до этого хорошо все не отрепетировала, я сказала:

— С Венди случился приступ паники. Я не могла успокоить ее, а вот Пику это удалось. Мне становится плохо от вида крови, поэтому я ушла. Я не смогла бы находиться с ней рядом, даже если бы она упала в обморок.

Мисс Трип хранила молчание довольно долго. Не выдержав, я рискнула поднять взгляд. Она по-прежнему сидела все в той же позе.

— Между тобой и Венди возник спор?

— Да.

— О чем же?

Я заколебалась, не зная, что делать дальше. Какую ложь мне состряпать, чтобы заинтересовать мисс Трип и отвлечь ее внимание от Ника? Если она начнет выяснять, при чем тут он, у нас у всех возникнут серьезные проблемы. Психолог не спускала с меня глаз, и я ответила:

— О моем отце.

Капельки сочувствия разбавили бесстрастность ее улыбки, и она, встав со стула, подошла ко мне и села рядом. Я переставила рюкзак с колен на пол.

— Ты можешь рассказать мне об этом?

Я по привычке принялась теребить кольца, особенно то, что было украшено изумрудом.

— Венди, так же как и вы, считает, что я должна прекратить защищать отца, — тихо произнесла я. — Она полагает, что он, возможно, сделал неверный выбор, и не раз.

— И это тебя разозлило?

— Да.

Взяв мои руки в свои, мисс Трип ласково сказала:

— Силла, дорогая, теперь или никогда ты должна избавиться от этого.

Я ждала чего угодно, но только не этого. Я пристально посмотрела ей в лицо. А действительно ли передо мною мисс Трип? А может, это очередной трюк Джозефин? Но какую цель она преследует?

В глазах психолога отражался свет, проникавший сквозь окна кабинета, — значит, все нормально. Опасаться нечего.

— Ты должна оправиться от травмы. Обычно я не предлагаю форсировать этот процесс, но, Силла, ты действуешь слишком импульсивно, и я начинаю опасаться, что ты станешь опасной не только для себя самой, но и для других.

— Слишком… импульсивно?

Кажется, мисс Трип хотела сказать «ты одержима», но немного смягчила грубое слово. Неужели я действительно схожу с ума?

Трип надула свои маленькие губки и выпустила мои руки из своих. Шрамы на моей ладони — один свежий, розовый, второй засохший, коричнево-красный — были отчетливо видны на фоне мелких ран, нанесенных взбесившимися голубыми сойками.

— Преднамеренное нанесение увечий самой себе не поможет вернуть прежние ощущения, — сказала она.

— Это не для того, чтобы заставить себя что-то прочувствовать. Это — случайная травма. — Кажется, мои слова прозвучали не слишком убедительно.

— Случайная травма, причиненная дважды? — Мисс Трип покачала головой, и ее крупно завитые локоны подпрыгнули в такт движению. — Я же хочу помочь тебе, Силла. Я уверена, если ты выбросишь из головы мысли о своем отце, тебе станет легче. Ты больше не будешь тащить это тяжкое бремя прошлого. Переступи через свою боль и двигайся дальше.

Интересно, она это в Интернете вычитала? Более банальный совет было сложно представить. Я отстранилась от нее.

— Резать себя — это уже переходит всякие границы, — продолжала увещевать она. — Это опасно и может привести к ужасным последствиям. К тому же твои ссоры с подругами и признаки насилия заставляют задуматься, уж не принимаешь ли ты наркотики. Я беспокоюсь о тебе, Силла. Именно поэтому я и приехала в ваш дом вчера вечером. Я хотела поговорить. Я пока не собираюсь рекомендовать временно исключить тебя из школы, но для тебя может быть лучше провести некоторое время в более спокойном месте — там, где на твою психику не будут оказывать давления внешние факторы.

Мой рот раскрылся от удивления.

— Временно исключить!

— Я буду вынуждена, Силла, если ты не оставишь мне выбора.

— Мне надо идти. Можно?

— Придешь ко мне снова завтра в обеденную перемену. Я поставлю перед администрацией вопрос о том, чтобы эти наши встречи продолжались до тех пор, пока я не увижу явных перемен к лучшему. Но если ты снова допустишь что-то подобное, то, учти, Силла, я немедленно поставлю вопрос о твоем временном исключении.

Я подняла с пола свой рюкзак, пытаясь не разразиться яростными криками.

— Обдумай то, что я сказала, Силла, — не унималась мисс Троп. — Подумай о том, как преодолеть это. Не таи чувства в себе, плач, рыдай, делай все, что считаешь нужным. Но только не причиняй себе вреда. Можно без конца говорить об этих мелких ритуальных предметах. — Она снова метнула пронзительный взгляд на мои кольца. — Я думаю, что, сняв их, ты уже сделаешь шаг к решению проблемы.

— Я подумаю над этим, — обещала я, уверенная, что никогда и ни за что не избавлюсь от своих колец.

Выскочив из кабинета психолога, я сразу же достала сотовый телефон и набрала Риза. Включила голосовую почту. Панический страх сдавил мне горло.

— Риз, господи, ну где ты? Ответь же. Ну как еще мне убедиться в том, что ты в порядке? Мне надо поговорить с тобой. Я не смогу прийти домой сразу после школы — у меня репетиция. Трип грозит временно исключить меня из школы, если я совершу хоть малейший проступок. В таком случае мне конец. Я даже не смогу сыграть роль глупой ведьмы в этой дурацкой пьесе, а ведь я не могу без сцены, Риз! Я просто не знаю, как жить без этого. — Я прерывисто выдохнула. — Я весь день не видела Ника. Все смотрят на меня, а я не знаю, кто они на самом деле. Мне кажется, я и в самом деле схожу с ума, Риз. Господи. Почему она не появляется? Где она?..

Я нажала отбой, но тут аппарат зазвонил. Это был Риз.

— О, господи… — прошептала я.

Закрыв глаза, я прислонилась спиной к холодной стене, сложенной из желтого кирпича.

— Что случилось, моя пчелка? — послышался голос брата.

Я сбивчиво повторила свое сообщение, которое только что надиктовала на его автоответчик.

— Риз, я боюсь. Мне надо оставаться в школе, но я хочу сбежать и поскорее покончить с этой магией. И быть в безопасности.

— Освежи кровь на руне над твоим сердцем, — спокойно посоветовал он. — В данный момент это обезопасит тебя.

— Я люблю тебя, — сказала я.

— Я тоже люблю тебя, Силла. Будь осторожна. Все будет хорошо.