Глава 1

Сентябрь 2017 г., заказник «Северный»

Врач акушер-гинеколог 2-категории Елизавета Сергеевна Морозова, кутаясь в легкую курточку от вечерней прохлады, стояла на обочине лесной дороги, которая после внезапного утреннего ливня превратилась в непролазную грязь. Водитель «внедорожника», который завез женщину в эти труднопроходимые дебри, едва сдерживая обильные мужские ругательства, безрезультатно пытался сдвинуть машину с места.

— Скажите, Владислав, а до лагеря очень далеко? Может, я быстрее сама дойду? Есть ли смысл мне здесь оставаться?

— Уж, подождите еще, я Дамира вызвал, через часок-полтора подъедут, вытащат. Сами только к ночи доберетесь, блудить тут негде конечно — дорога прямая, но одной вам лучше не ходить.

— Здесь водятся дикие звери?

— Ну, звери не звери, а кое-кто водится, — неопределенно буркнул Белоногов.

Лиза тяжело вздохнула, бездействовать было не в ее характере. А наслаждаться дикой природой и чистейшим воздухом женщина собиралась только после знакомства с будущей пациенткой. Работа важнее всего. Работа спасает, работа кормит, работа придает смысл всему существованию. Это простое правило не раз выручало Елизавету на ее непростом жизненном пути.

Оставшись в девять лет без родителей, она была воспитана одинокой теткой со стороны отца. Жили скромно в маленьком подмосковном городке Верея, на всем приходилось экономить, чтобы Лиза Морозова смогла получить «важную», как любила говорить тетушка, профессию «женского доктора». За шесть лет учебы в Москве были потрачены все средства от продажи старенькой отцовской «однушки» на окраине столицы. Словно исполнив свой родительский долг, через год после получения Лизой диплома о медицинском образовании, горячо любимая тетя Полина легко отошла в мир иной, оставив девушку совсем одну. Сначала Елизавета работала в женской консультации города Вереи, а после знакомства с Русланом, смогла перебраться в Москву.

Уроженец Дагестана Руслан Алаев несколько лет был большой любовью и, в то же время, мучительной душевной болью Елизаветы Морозовой. Они были из совершенно разных миров и встретились благодаря нелепой случайности. Представитель «золотой молодежи», всем обеспеченный, красивый Руслан был к тому же бронзовым призером Первенства России по боевому самбо. Помимо яркой южной внешности мужчина обладал невероятно горячим взрывным темпераментом.

Однажды, вступив в бурный конфликт из-за своей неудачно припаркованной крутой машины, Руслан получил ножевой порез от другого, столь же неуравновешенного водителя, которого, кстати, с серьезным переломом челюсти чуть позже увезла «скорая помощь».

Елизавета Морозова на свою беду или на свое короткое счастье оказалась рядом с местом «поединка» и, следуя наилучшим сердечным порывам, помогла пострадавшему спортсмену обработать и перевязать неглубокую рану. Руслан же не смог просто так отпустить от себя милую русскую девушку с доброй душой. Ревностный поклонник женских прелестей, он тут же положил свой наметанный глаз на утонченную Лизину красоту: изящная фигурка, вьющиеся белокурые волосы, большие голубые глаза.

Он называл ее — «моя гордая славяночка», предлагал оплачивать съемное жилье, приглашал в хорошие рестораны. Лиза долго сопротивлялась, но, отказываясь от дорогих подарков и роскошных букетов, не смогла устоять перед натиском горячего мужчины. Лиза тогда была еще молода и неопытна, а вялотекущий студенческий роман с занудливым старшекурсником ни в какую не мог сравниться с водоворотом страсти, в который ее затягивал обаятельный, изощренный в любви Руслан.

Однако, добившись, наконец, Елизаветы, полностью подчинив ее своим желаниям, мужчина вскоре недвусмысленно дал понять, что не может предложить долговременных серьезных отношений. А девушка уже была влюблена. Их встречи то продолжались, то заканчивались по настоянию Лизы. Она даже неоднократно пыталась полностью прекратить эту искрометную, но психологически тяжкую для себя связь. Но, едва увидев Руслана, услышав бархатистый чарующий тембр его голоса, снова кидалась в черные омуты его глаз, забывая все данные себе обещания начать новую жизнь, создать семью с хорошим человеком и родить, наконец, детей.

И вот, накануне того, как Елизавете исполнилось тридцать два года, Руслан вдруг объявил о своем предстоящем замужестве на молоденькой девушке его веры, его национальности, из почтенной богатой семьи. Впрочем, расставаться со своей «славяночкой» после женитьбы Руслан вовсе и не собирался, предлагая оставаться его «женой» на вторых ролях.

Услышав это известие, Лиза Морозова попросила Руслана забыть ее имя, уволилась с работы под шумное непонимание коллег, продала доставшуюся от тетки квартиру в Верее, и уехала из Москвы далеко за Урал, в столицу нефтяного края — город Тюмень. Здесь молодого перспективного врача с московским дипломом приняли, что называется «с распростертыми объятьями», предоставили должность акушера-гинеколога в недавно открывшемся Перинатальном Центре. Лиза с ходу купила приличную двухкомнатную квартиру ближе к работе, и дала себе слово начать новую жизнь, в которой уже точно не будет места одному жгучему брюнету с аппетитами восточного султана.

А через полгода женщину вызвали в кабинет главврача и предложили долгосрочную командировку в заказник «Северный», чтобы наблюдать за ходом беременности молодой женщины, которая, по каким-то особым причинам, не может выезжать даже в ближайшие села. Лиза согласилась, не раздумывая, она готова была скрыться хоть в Антарктиде, лишь бы оказаться подальше от своих воспоминаний, своей боли. Правда, от себя не убежишь… Но отчего-то женщина искренне верила, что большие расстояния между ней и Русланом помогут справиться с тоской и все-таки забыть знойного красавца.

Лиза только спросила невысокого пожилого мужчину, что объяснял ей условия контракта в Фонде «Норд»:

— А почему именно я? Вы предлагаете очень достойную оплату, думаю, многие хорошие врачи согласились бы поехать даже столь надолго.

Коротков отвечал уклончиво:

— Вас рекомендуют как молодого, но уже опытного специалиста. К тому же, мне сказали, вы отличный УЗИ-диагност. Вам придется жить в «Северном» почти год. То, что у вас нет семьи, в данной ситуации является «плюсом». Это все, что нам нужно.

— Ваша Мария Русанова и рожать собирается в лесу? Я категорически против практики «домашних родов». Это огромный риск, ни один здравомыслящий врач не возьмет на себя такую ответственность.

Коротков тяжело вздохнул.

— Дожить бы нам благополучно до такого исхода, а там уж мы, естественно, отправим мамочку в Ишим. До Тюмени-то далековато будет, хотя… посмотрим по обстоятельствам…

И вот сейчас Елизавета Морозова, находясь посреди незнакомого леса «во глубине сибирских руд», всерьез размышляла, а не прогуляться ли ей пешком до заветного коттеджного поселения, где ожидает странная девушка по имени Мария.

Владислав попытался отговорить «неуемную врачиху», но Лизе просто надоело это тягостное ожидание, когда предоставилась возможность спокойно прогуляться по тихому осеннему лесу вдоль неширокой глинистой дороги, кое-где щедро сдобренной производственной галькой. Удерживать женщину Белоногов не мог, потому продолжил возится со своим «Туарегом», ожидая подмоги. До базы «Северного» оставалось всего каких-то два-три километра. Что могло бы произойти с этой нетерпеливой городской барышней? Пусть прогуляется…

— Вы в лес только далеко не заходите, ладно? Вдоль дороги шагайте, тут грунт хороший, может, мы вас догоним еще. Ну, идите, раз уж так невтерпеж.

И Лиза бодро, как молодая норовистая лошадка, зашагала вперед. Она прошла уже, кажется, чуть больше километра и немного устала. Дорога впереди оказалась гораздо суше, видимо, дождь обошел стороной эти места, и женщина двигалась теперь по старой колее прямо посреди пути.

… Брис еще издалека услышал надсадный рев буксующего «внедорожника» и решил подойти поближе к дороге. Не то, чтобы он собирался помочь, просто было любопытно посмотреть как люди возятся возле беспомощного железного монстра. Брис не любил большие машины, они напоминали ему тех жутких черных чудовищ с крестами на боках, что когда-то надвигались на его роту, залегшую в окопах у села Подгорное на западной окраине Воронежа. Это было летом 1942 года. Но Брис словно вчера вернулся из этого ада. С неба их бомбила немецкая авиация так, что головы нельзя было поднять. А впереди по земле катилась лавина громыхающих монстров, которых нужно было остановить даже ценой своей жизни. За танками шли элитные моторизированные войска СС, их нельзя было пропустить к городу. Брис смутно помнил, как пришел в себя возле подорванного им танка, рядом раздавалась перебранка двух немецких солдат, а потом чей-то властный голос заставил их умолкнуть. Брис ждал последнего выстрела, но вместо этого его грубо поволокли по земле, сдирая со спины обгоревшую кожу. Потом его долго везли куда-то на запад, передавали из рук в руки, пока, наконец, не доставили к Доктору. А дальше началось что-то невообразимо ужасное, о чем даже вспоминать было невозможно без содрогания. И лишь однажды Брису показалось, что он может спастись. Белокурая женщина с холодными голубыми глазами ласково прикоснулась к его щеке через прутья решетки, вытирая кровь своим чистейшим платком.

— Какой красивый мальчик! Они тебя били, да? Не бойся, я помогу. Я научу тебя что делать дальше, ты будешь меня слушаться, и я увезу тебя отсюда. Ты ведь хочешь со мной уехать, правда?

Она приходила снова, ласково говорила с ним, успокаивала, позволяла его сухим губам касаться своих рук. И Брис верил ей, ждал ее появления, молча терпел дикую боль от тех препаратов, что ему кололи, надеясь, что скоро всему этому придет конец. Эльза должна была его освободить, и еще она обещала ему что-то хорошее, что-то связанное лично с ней, с ее опьяняющим запахом, с ее мятным дыханием.

Однажды, придя к нему раньше обычного, Эльза долго и внимательно разглядывала мужчину сквозь прутья клетки, а потом расстегнула длинный ряд пуговиц спереди своей блузки и обнажила грудь: красивую, белую грудь с напрягшимися от холода сосками.

— Ну, что, я тебе нравлюсь, мальчик? Да-а, ты верно хотел бы облизать меня с ног до головы, наверно, ты очень хорош в постели, с таким-то роскошным телом… Ах, мне бы тоже этого хотелось, но, понимаешь, пока нельзя. Подожди еще немного. Ты великолепный экземпляр, ты просто возмутительно красив, ты заслуживаешь лучшего. Но тебе предстоит небольшое испытание. Ты должен доказать, что достоин меня. Я сейчас открою дверь и ты пойдешь за мной, мальчик. Не бойся, я буду рядом.

Женщина открыла решетку, и он покорно пошел вслед за Эльзой, подчиняясь ее влекущему голосу, полностью доверяя ей и желая ее. А потом вдруг на него напали откуда-то сбоку, их было много и у них было оружие: ножи, резиновые палки и плети. Брис был тотчас сбит с ног в темноте тесного коридора, растерзан, подавлен от неожиданного предательства женщины, что, казалось, была к нему добра. Он даже не чувствовал боли от ударов, он даже не пытался сопротивляться, настолько был ранен в душе. Брис лежал, скорчившись на каменном полу подвала, почти захлебываясь собственной кровью, а над ним стояла Эльза. Теперь она была одета в ненавистную черную форму с эмблемами СС, ее белые волосы были убраны под черную пилотку, голубые глаза равнодушно осматривали Бриса. Презрительный голос Эльзы хлестал подобно бичу.

— Ну, что, наконец, получил свое, ты — животное? Я так и знала, что ты ни на что не годен! Русская мразь! Неужели ты и правда думал, что я, чистокровная арийка, разрешу тебе, убожеству, трогать меня своими грязными лапами? Для этого у меня есть достаточно настоящих мужчин!

Офицер, подошедший ближе, пренебрежительно рассмеялся.

— Ох, уж эти твои игры, Эльза! Не нашла ничего интереснее, чем забавляться с подобным ничтожеством. Надеюсь, он быстро оправится, Крафт хочет попробовать новое, улучшенное лекарство. Может, хоть оно сделает его чуточку агрессивнее.

Тело Бриса само бросилось вперед… Стоящие неподалеку, вооруженные немецкие охранники остолбенели на пару секунд, когда окровавленный голый мужчина, изогнувшись на полу, схватил оберштурмфюрера Лесса за ноги и повалил навзничь, а потом прыгнув на него сверху, в одно мгновение зубами разодрал ему горло. Брис яростно зарычал, чувствуя на губах чужую кровь и повернулся к женщине. Он слышал ее оглушительный визг, видел смертельный ужас на перекошенном лице Эльзы, а потом ощутил резкую боль в затылке и потерял сознание от нового удара…

Все это было уже очень давно, и далеко от «Северного», вспоминалось порой как мучительный сон, но Брис вдруг остановился в нескольких метрах от дороги, не веря своим глазам. Мимо него, не замечая Барса за сосновой порослью на обочине, по дорожной колее медленно шла Эльза… «Это не может быть правдой, я сошел с ума! Теперь ведьма и наяву меня преследует! Но сейчас я смогу ей противостоять… она будет в моих руках, и я сделаю с ней все, что пожелаю».

Брис бесшумно выпрыгнул из леса позади женщины и, крадучись, направился следом. Его грудь наполняло предвкушение безграничной власти над той, что однажды жестоко надругалась над его чувствами. Теперь-то ее ничто не спасет. Он убьет Эльзу, так же как ее напарника, там, в подвале… Но сначала, он возьмет ее здесь — прямо на дороге, женщина будет вынуждена подчиниться и, может, тогда перестанет возвращаться к нему во сне, дразня своей белой кожей, заставляя стонать от неутоленного желания владеть ею.

…Внезапно Лизу охватило странное ощущение, что за ней наблюдают, она почувствовала сзади чей-то тяжелый недобрый взгляд. Лиза резко обернулась и ахнула от неожиданности, едва не упав, оступившись. Прямо за ней в паре шагов стоял здоровенный мужчина с удивительными, немного раскосыми глазами и светлыми волосами странного оттенка, похоже, собранными сзади в хвост или косу.

Брис испытал что-то вроде разочарования, когда женщина обернулась к нему. Нет, это не Эльза… У той было властное, грубоватое, почти мужское лицо с выдающимся вперед волевым подбородком. Женщина же, что стояла сейчас перед ним оказалась гораздо милее, у нее были большие светлые глаза, нежный овал лица, розовые, мягкие, даже на вид губы. Только белокурые волосы, довольно высокий рост и стройная, словно точеная фигура придавали сходство с «волчицей СС».

— Ой, как это вы подкрались незаметно, — шумно переведя дыхание, прошептала Лиза.

У женщины неприятно задрожали колени. «Подумаешь… охотник, должно быть, чего же я так напугалось?»

Мужчина просто стоял и смотрел на нее, медленно обводя взглядом от кончиков грязных полусапожек до белокурых локонов, выбившихся из замысловатой прически. Лизе пришлось невольно отвечать ему столь же внимательным взглядом. Женщина вынуждена была признать, что незнакомец очень красив какой-то редкой экзотической красотой, в то же время выглядит невероятно мужественно. На секунду Лизе невольно пришло на ум сравнить его с фотомоделью для мужского журнала: атлетическая фигура, волосы, кажется мелированные, какие-то серебристые с тонкими черными прядями. Благородные, прямо-таки аристократические черты лица, четко очерченные полноватые губы, мужественный подбородок с едва заметной ямочкой. Но эти выразительные глаза! В их форме было что-то азиатское или… кошачье. Вокруг черного, несколько вытянутого зрачка, расходились зеленоватые лучики, хотя сама радужка, обведенная ровным черным ободком, была цвета холодного осеннего неба.

Лиза нервно сглотнула, обескураженная столь продолжительным молчанием мужчины:

— Вы… вы, наверно, охотник или лес рубите? Я — Елизавета Морозова, женский доктор. Я приехала сюда, чтобы наблюдать девушку, что живет на базе. Вы не оттуда случайно, может, вы подскажете, далеко мне еще идти?

Незнакомец взмахнул длинными черными ресницами, и сердце Лизы невольно забилось быстрее.

— Так ты тоже доктор? — вкрадчиво спросил мужчина, вдруг подходя ближе.

У него был глубокий сильный голос, исходящий, казалось, из самого центра мощной груди, обтянутой серой футболкой, что виднелась под распахнутой армейской ветровкой. На широком ремне у его бедра Лиза вдруг заметила внушительные ножны, откуда выглядывала чуть изогнутая рукоять ножа. «А, может, где-то здесь снимают исторический боевик…»

— Что значит «тоже»? — удивилась Лиза, невольно попятившись.

— Распусти волосы!

— Что? — Лиза широко распахнула глаза и приоткрыла рот в полном изумлении.

— Сейчас же распусти свои волосы, иначе я сделаю это сам и тебе может быть больно! — властно приказал мужчина.

Женщина медленно сняла с плеча небольшую дорожную сумку и подняла руки к волосам, не спуская с мужчины зачарованного взгляда. «Это какой-то психбольной, мне же говорили — у них тут клиника в лесу, возможно, девушка тоже не совсем нормальная, потому и платят так много… Что же мне теперь делать? Хоть бы оставил живой…» Лиза очень медленно распутывала пряди своих волос, вытаскивая тонкие шпильки из объемного пучка. «Может, скоро уже подъедет водитель и спасет меня от этого кошмара, надо бы выиграть время…» Но, вокруг стояла гнетущая тишина, на лес надвигались сумерки. Грозный красавец стоял совсем близко, с мрачным торжеством наблюдая за тем, как под дрожащими руками женщины на ее плечи спадают все новые белокурые завитки. Когда, наконец, была вытащена последняя шпилька, и Лиза слегка тряхнула головой, отводя от лица волны своих пушистых волос, мужчина вдруг обхватил голову женщины своими огромными руками и зарылся лицом в ее локоны. У Лизы разом отнялись ноги и перехватило дыхание, она точно упала бы, если бы незнакомец не поддержал ее за плечи.

— Не бойся, я ничего тебе не сделаю, — тихо прошептал он прямо возле ее уха, — я же понимаю, ты — не она.

Лиза зажмурилась, чувствуя как к ее щеке прижимается висок с нервно бьющейся жилкой. Потом женщина почувствовала прикосновение теплых мягких губ к своей шее.

— Пожалуйста, отпустите, мне страшно, — еле слышно пробормотала Лиза. В эту минуту она невольно подумала о Руслане. Он, пожалуй, мог бы защитить ее, он мог бы наказать этого извращенца, с его-то пристрастием к единоборствам. Но, Руслана и прежде никогда не бывало рядом в самые нужные моменты, и сейчас Лиза вынужденна была просто терпеть эти пугающие ласки чужого мужчины посредине глухого леса. «Нужно просто расслабиться и не злить его, тогда он получит свое и оставит меня в живых… возможно. Надеюсь, бить меня он не будет, мне бы только добраться потом до лагеря… Господи, почему же до сих пор нет машины!» Лиза всхлипнула, по ее щекам побежали ручейки слез. Мужчина тут же приблизил к ней свое лицо, в его красивых глазах светилось откровенное удивление:

— Почему ты плачешь, я тебя не обижу…

Лиза несколько раз моргнула, набрала в грудь побольше воздуха и высказала все, что думает о данной ситуации, впрочем, стараясь не вызывать гнева у, возможно, психически неуравновешенного человека. Действуя скорее интуитивно, Лиза начала увещевать его как непослушного ребенка:

— А как тут не плакать? Вам бы понравилось, если бы кто-то схватил вас в охапку и стал тискать без вашего согласия? Будьте так добры, прекратите издеваться! Я надеялась, что вы проводите меня до лагеря, я рассчитывала на вашу помощь. Мужчины должны защищать женщин, а-а не пользоваться, тем, что… что я слабее. Это бессовестно, это подло и гадко! Вы взрослый симпатичный человек, а ведете себя как… как извращенец! Вы же не маньяк… я надеюсь…

Мужчина медленно отстранился от нее, в его глазах появился заинтересованный блеск.

— Я кажусь тебе симпатичным?

Лиза неуверенно кивнула, уже безумно жалея о своих словах.

— Тогда, почему ты мне сопротивляешься? Почему ты меня боишься?

«Боже! Он точно псих… Надо действовать осторожно».

— Может, мы познакомимся для начала? Как вас зовут?

— Я — Брис.

— Брис — это… это имя или фамилия, простите?

— Так меня зовут.

— Ага! Понятно. Брис — красиво. Да! А я — Лиза.

— Лиза… Эльза….. — мужчина вдруг недобро усмехнулся, плотоядно облизывая губы.

— Нет же, меня зовут — Лиза! Елизавета Морозова! Я приехала сюда помочь девушке по имени Мария. Она ждет ребенка. Я должна осмотреть ее.

— Медведь сделал ребенка своей женщине? Здорово! Волк мне говорил что-то такое, но я не поверил. Значит, это правда… значит, это возможно…

От его последней фразы Лиза впала в ступор. «Или это дурной розыгрыш или я попала в сумасшедший… лес».

— Так вы проводите меня до базы? Уже темнеет, я немного боюсь идти одна, а машина когда еще догонит.

— Конечно, я тебя провожу… Л-и-за.

«Как сексуально он произнес мое имя… Боже мой! О чем я только думаю! Вот что значит почти год без мужчины, уже всякие лесные бродяги кажутся гламурными красавцами…»

 

Глава 2

Маша развешивала за домом выстиранное белье, когда заметила, что из леса в ее сторону направляется молодая женщина с дорожной сумкой на плече. Девушка тут же бросила пакет с прищепками и побежала навстречу. Маше показалось, что незнакомка нервничает, часто оглядываясь в сторону леса. Ее длинные светлые волосы были распущены и небрежно переброшены через свободное от сумки плечо.

— Добрый вечер! У нас нечасто бывают гости. Вы заблудились, наверное? Хорошо, что до ночи выбрались к нам. Это поселок «Северный» на территории Заказника.

Лиза с облегчением рассматривала симпатичную приветливую девушку.

— Здравствуйте, сюда-то мне как раз и нужно. Мы с утра добираемся, но дорога просто жуть. Наш «вездеход» застрял, и Владислав Валерьевич остался ждать помощи. Я — Елизавета Морозова, женский доктор.

— Ах, вы приехали! Как же хорошо! А я — Маша Русанова. Я вас давно жду.

Лиза с некоторым удивлением наблюдала, как девушка захлопала в ладоши, едва не подпрыгивая на месте. «Странные все же тут люди…»

— Вы даже не представляете, как я рада вас видеть, и что вы именно такая. Я боялась, что строгая бабушка приедет… в очках. Ну, ерунда, конечно! Просто, здесь нет девушек моего возраста, не то чтобы мне не с кем было поговорить, но все-таки хорошо, что приехали именно вы. Простите, я все болтаю, а вы устали, конечно, пойдемте в дом. Неужели вы шли пешком, не боялись одна идти вдоль леса?

— Вообще-то меня проводил один такой интересный мужчина…

— Какой мужчина? — Маша заметно насторожилась. — Хати, так его зовут?

В голосе девушки Лизе послышалась надежда.

— Нет, он сказала, его имя — Брис. И он был немного… как бы сказать, бесцеремонный какой-то. Очень странный!

— Да? Видите ли, он давненько живет в лесу один, я полагаю у них тут у всех с манерами беда. Очень жалко, если он вас напугал. Я тоже, когда впервые встретилась с… Игнатом… вообщем, было сложно. Но, я вас уверяю, они вовсе не плохие люди, если узнать их получше, то мнение совершенно меняется. Вот увидите! Пойдемте в дом уже, умоетесь с дороги, я вас напою чаем. Правда, я очень рада вашему приезду.

Прошло около часа. Лиза совершенно расслабилась после продолжительной беседы с Машей. Все оказалось не так уж страшно, как представлялось женщине в лесу во время встречи с Брисом. Выслушав девушку, у Лизы даже появилось искреннее сочувствие к трем мужчинам, которым пришлось пережить длительные мучения в иностранном плену. Именно так подала Маша истории главных обитателей «Северного».

Вскоре в дом вернулся Брок, он помогал щупленькому Андреичу в каком-то небольшом ремонте. В последнее время Коротков потихоньку привлекал мужчину к более активному участию в жизни базы: помочь разгрузить машину с продуктами или оборудованием, что-то перенести, что-то починить. Машу радовало, что Брок охотно идет навстречу подобным просьбам. Лиза с нескрываемым любопытством разглядывала Брока. «Все-таки они реально крутые ребята… Что тот в лесу, что этот… Машин…»

Потом к дому подъехал Коротков, оказывается, «фольксваген» Белоногова давно уже вернулся, и теперь начальник базы был крайне обеспокоен пропажей нового врача. Наконец, Лизу определили в комнату, что прежде занимала Надежда Петровна, и оставили отдыхать. Позже Коротков обещал переселить девушку в свободный коттедж недалеко от медицинского пункта. Маша просто светилась от счастья, надеясь, что в «Северном» у нее появилась подруга — ровесница, с которой можно будет поговорить обо всех «женских» делах. Кстати, Лиза вполне разделяла это мнение. При первом же разговоре женщины выяснили, что между ними немало общего: взгляды на жизнь, желания и цели, сходные интересы, уровень образования и даже манера поведения. Впереди было множество тем для долгих увлекательных бесед. В целом впечатление друг от друга было весьма приятным. Лиза уже видела в Маше не «странную лесную затворницу», а, на редкость адекватную и разумную пациентку, что, конечно, ценится любым врачом.

На следующий день в поселок доставили медицинское оборудование для УЗИ — диагностики. После обеда вся необходимая аппаратура была подключена и проверена Лизой. Наконец, Маша с немалым волнением легла на белую кушетку в затемненной комнате специального кабинета, приготовившись к обследованию. Прошло несколько минут, Лиза сосредоточенно водила матовой трубочкой по животу девушки.

— Так… сейчас попробуем по-другому… Маша, расслабься, не надо нервничать… Давай-ка, лучше еще раз уточним срок… Ты уверена? Так… можешь одеваться.

Девушка поднялась с кушетки, поправила одежду. Пальцы у Маши дрожали. Она снова села, зажав руки между коленей.

— Лиза… Я все понимаю! Если что-то не так — скажи сразу, зачем тянуть?

— В том-то и дело, что я сейчас не могу сказать определенно… Размеры соответствуют срокам, все структуры сформированы, но вот сердцебиение…

— Отсутствует, да?

— Очень слабая и редкая пульсация. На этом сроке должно быть уже четко все слышно. Определенный ритм 170–190 ударов в минуту. Здесь я едва сотню насчитала.

— Это регресс, да? Уже все ясно? Надо ехать на операцию!

— Стоп! Стоп! Успокойся! Нам нужна еще неделя, чтобы убедиться, не паникуй.

— Неделя его не оживит…

И Маша заплакала так горько, что у Лизы, которой уже не раз приходилось диагностировать подобные случаи, сжалось сердце.

«Бедная девчонка, второй раз переживать такое…»

— Машенька, давай-ка поплачь, да возьми себя в руки. Будем жить дальше.

— Лиза, я не хочу дальше, я так больше не хочу… Брок обрадовался, он думал, что у нас и правда будет малыш, а я так его подвела…

— Господи, да кого ты подвела-то, да, причем здесь вообще ты, это случайность, твоей вины точно нет.

— Ведь это уже было, значит, все бесполезно, значит у меня никогда не получится…

— Маша, не раскисай, даже если представить самое плохое, то есть немало бездетных пар, есть приемные дети, суррогатное материнство, да, вообще, есть нормальная полноценная жизнь без детей. Маша! Ты хоть пытаешься, хоть есть от кого пытаться, и он тебя очень любит… он в любом случае будет с тобой. А, я? Мне ведь уже за тридцать и у меня никого, вообще, никого… я совсем одна на земле. И, возможно, уже ничего и не будет… Ты хоть можешь себе представить какое это чудо — рождение малыша, я столько раз при этом присутствовала, случаи, конечно, разные бывали, но… это, все равно, великое счастье. А смогу ли я сама это испытать, буду ли я держать на руках свою кроху? Может, так и останусь сапожником без сапог…

Лиза попыталась улыбнуться сквозь собственные невольные слезы. «Зря я разболталась, ей и так тяжко, а мне — то уж зачем откровенничать…»

— Маша, давай держаться! Давай подождем неделю, уточним результат и будем действовать по обстоятельствам. Давай, будем сильными, храбрыми, умными девочками! Такими нас хотят видеть наши мужчины. Твой Брок, который Игнат и мой… будущий… кто-нибудь. Когда-нибудь же он должен появиться, я надежды не теряю.

— Лиза, спасибо! Ты все правильно говоришь. Будем держаться!

— Вместе!

— Вместе! — сказала Маша, и снова заплакала.

— Ну… что мне делать, если слезы сами бегут, я уже не хочу, а они не останавливаются. Я завыть хочу, во весь голос завыть, я хочу себе голову разбить о стенку, чтобы они уже остановились. Я хочу успокоиться, но… это… это так сложно. Я ничего не могу с собой поделать. Лиза! Я хочу уснуть навсегда. Понимаешь, чтобы больше этого не чувствовать, чтобы этого больше не знать, мне так больно… внутри… в груди… это невыносимо просто…

Маша безутешно рыдала, обняв Лизу, словно маленький ребенок. В кабинет негромко постучали.

— Сейчас! Подождите минутку, мы выйдем.

— Маша, сиди спокойно, у тебя истерика, я тебе сейчас дам таблетку, будет лучше. Это абсолютно безопасно для малыша. Дыши глубже. Ты стихи какие-нибудь знаешь, подлиннее?

— За-чем?

— Молитвы знаешь наизусть? Ну, «Отче наш» например?

Маша кивнула.

— Так! Читай… Ну, начинай уже, быстрым шепотом, десять раз подряд. Ни о чем не думай, вообще. Просто читай как робот: «Отче наш, иже еси на небеси…» Как там дальше… Вот, молодец! Сейчас, гляну, кто за дверью и найду таблеточку тебе.

— Не надо таблеток, мне уже лучше!

— Читай, читай, еще раз пятнадцать подряд, как заведенная, смотри в окно и, главное, голова пустая, хоть пару минут, это отличное средство… помогает всегда.

Вообще-то, обследуя Машу с помощью современного прибора УЗИ, доктор Лиза сразу же заметила еще одно интересное обстоятельство, но не стала сообщать об этом девушке. «Только если удастся сохранить… незачем ее дополнительно травмировать».

Лиза торопливо вытерла свои мокрые щеки и приоткрыла дверь в коридор. У кабинета топтался взволнованный Коротков.

— Девочки, у вас все в порядке? Мне послышалось, кто-то плачет?

— Уф! — Лиза сложила губы трубочкой, медленно выдыхая воздух, — у Маши, возможно, беременность не развивается. Но есть еще шанс, надо подождать неделю и сделать повторное УЗИ. Тогда все будет известно: «да» или «нет». И даже если сейчас все будет в порядке, Алексей Викторович, это все ведь очень тонкие сложные процессы внутри женского организма, на любом этапе может возникнуть проблема. Нельзя застраховаться заранее.

Алексей Викторович внимательно посмотрел на Лизу:

— Машу нужно отправить в город? Я вас правильно понял?

— Нет, не правильно! Никакой необходимости сейчас в этом нет. Ждем неделю, проводим повторное обследование, и тогда сразу же принимаем решение.

— Вы точно уверены, что ей не нужно ложиться в хорошую клинику?

— Никакие медицинские средства не помогут развитию ее малыша, никакие врачи, никакое оборудование. Только природа, Господь Бог… или судьба, уж как тут сказать лучше?

— Значит, ждем неделю?

— Ждем, Алексей Викторович!

— Да-а, незадача… А у меня тут новости для Машеньки… говорить не хотел, да видно надо сказать, может, это ее поддержит.

Словно расслышав его последние слова, из кабинета вышла бледная девушка. Увидев Короткова и Лизу, Маша попыталась изобразить слабую улыбку.

— Нечем вас порадовать, Алексей Викторович… Похоже, все зря….

— Посмотрим, Мария Васильевна, поживем-увидим, как говорится. А я тут вам известие хотел сообщить… радостное, конечно же. Сам знаю уже несколько дней, да вот все откладывал… Простите старика, если что…

— И что же за известие такое?

— Ты, Маш, сядь вот на стульчик и спокойненько все восприми.

— Так уже говорите… раз радостное известие! Что-то с родными: мама, брат?

— Маша, ваш молодой человек… бывший, я имею ввиду, Вадим Рязанов.

— Что Вадим Рязанов? — странное предчувствие заставило Машу задержать дыхание.

— В данный момент жив — здоров и находится в Тюмени, — скороговоркой выпалил Коротков.

— Это вы зачем такое говорите, я не понимаю… — Маша терла лоб рукой, пытаясь сосредоточиться на словах начальника.

— Попали они под минометный обстрел, Вадим был ранен, контужен, оказался в плену, его долго прятали. Потом кое-кто за вознаграждение сообщил о русском солдате, успешно была проведена операция по освобождению. Сейчас Вадим в городе уже почти месяц и ищет вас, Машенька.

— Ищет меня? — в голосе девушки звучало искреннее удивление. Маше вдруг показалось, что вся ее прежняя жизнь, где присутствовал Вадим, была лишь слабенькой репетицией к ее нынешней жизни с Броком. Вадим был уже каким-то далеким, чужим.

— Я рада, конечно. Нет, я очень рада, что он жив. А мама-то его как счастлива будет! Все хорошо! Да, новость отличная! Спасибо!

— И это все, Маша? — Коротков пытливо сверлил девушку маленькими блеклыми глазками, — сердечко-то ваше — как, не дрогнуло?

Маша задумалась. Ведь она же не расставались с Вадимом, он уехал, как обычно, на свою опасную работу, девушка его проводила и должна была ждать дома. Известие о гибели жениха, тяжелый разговор с Анной Аркадьевной, несчастье с первой беременностью, увольнение, необходимость искать жилье и работу — все это обрушилось на Машу в одночасье и составило комплексное горе, перевернувшее Машину жизнь. Девушка думала, что все это уже позади, далеко и безвозвратно, но, оказалось, что нет… «Прошлое нас яростно преследует, гонится за нами по пятам. Каждый свое прошлое наследует. Каждый что-то оставляет там…»

— Вы сказали, что Вадим меня ищет? Наверно, обзванивает знакомых, пишет в Интернет, да? Запросы какие-то делает… Я должна поговорить с ним, правильно? У него как здоровье? Он хоть двигаться может?

Маша вдруг с ужасом представила Вадима в инвалидном кресле, почему-то без ног…

— Да все с ним в порядке, руки — ноги целы, а насчет поговорить… Отличная мысль, Мария Васильевна! У меня есть номер его телефона, вы можете созвониться из моего кабинета по специальному каналу связи. Или вам хотелось бы встретиться лично?

— Не-ет, — медленно сказала Маша, — в любом случае, лучше сначала пообщаться по телефону. Вот вы представьте, Алексей Викторович… вернулись вы домой… из плена, а невеста ваша уехала, вышла замуж за другого, и даже успела снова забеременеть. Никогда бы не подумала, что со мной что-то подобное может случиться… Прямо мелодрама какая-то получается! И я в главной роли! А роль-то спорная, правда ведь?

— Маша, тебе сообщили о его смерти! Ты же не могла всю жизнь убиваться.

— Некоторые могут…

— Значит, ты не настолько его любила, — вдруг вмешалась в разговор Лиза, — тебе совершенно не в чем себя винить, вообще, не в чем. Девушки парней из армии не дожидаются, да, и просто так расстаются люди. Твоему бывшему жениху очень повезло — он жив остался, сейчас, наверняка, ходит «в героях», будет представлен к награде, обласкан начальством. А, по большому счету… слушай, если у тебя к нему что-то осталось, ты же можешь вернуться в город, начнете отношения заново. Все возможно, Маша, это твоя жизнь, решать только тебе!

— Гхм, — кашлянул в кулачок Алексей Викторович, — Маша, тебе нужно спокойно все обдумать. А завтра надо бы все-таки позвонить ему. Мне что-то не очень хочется, чтобы он сам нашел сюда дорогу, еще устроят они тут драку с Броком, нет уж… давай как-нибудь по телефону все уладим.

— А нечего решать. И разговор откладывать незачем. Я скажу ему, что вышла замуж, что я влюблена и счастлива, чего и ему желаю от души. И пусть он считает меня… да кем угодно считает! Мне все равно. Честно, товарищи, все равно! Мы даже друзьями, кажется, не были… ему другая женщина нужна, совсем другая, я это поняла, когда встретила Брока.

На лице Короткова показалось нескрываемое облегчение.

— Ну, пойдемте тогда ко мне, сразу все и расставим по полкам. Вы, с нами Елизавета Сергеевна?

— Идите пока, я в кабинете задержусь, найду вас позже.

Кортков кивнул и, подхватив Машу за локоть, повел на улицу.

— А Брок сейчас где? — полюбопытствовала Маша.

Коротков лукаво усмехнулся:

— Удивляешься, что не караулит тебя у входа? Одну оставил на полчаса, вот уж, правда, чудеса, наверно, из-за этого дожди каждый день идут.

— Может, мне теперь начать беспокоиться?

— Нет причин для беспокойства. Пошли-ка покажу кое-что…

Коротков и Маша подошли к спортивной площадке, укрылись за насаждениями высоких голубых елочек. Брок выделывал какие-то упражнения на турнике, подтягивался, поднимал ноги вверх и резко перебрасывал тело за перекладину, даже не касаясь ее сильным торсом. Рядом стоял водитель Владислав и что-то объяснял Броку.

— Я их уже несколько дней наблюдаю, мужики, вроде, подружились. Влад… он такой… не научит плохому. Броку надо бы его держаться.

— А что это он делает, трудно ведь?

— Это Броку-то трудно… да на нем пахать надо. Засиделся возле твоей юбки! Правильно Влад его нагрузил! Подумаешь — «перышко» крутит, подъем с переворотом. Я такое в школе еще умел, ну… сейчас-то вряд ли, конечно.

Маша с удивление наблюдала, как Брок легко повторяет упражнение под одобрительный кивок нового водителя. Брок был в майке и обычных своих армейских брюках с ремнем. Мощные мускулы рук и груди бугрились под загоревшей за лето кожей. Повторив переворот еще несколько раз, мужчина спрыгнул с турника и потянулся, сбрасывая напряжение. Влад тоже скинул куртку и, оставшись в одной тонкой тельняшке, встал перед Броком.

Маша с Коротковым переглянулись.

— А сейчас они что делать собираются?

Коротков поджал губы, прищурил глаза.

— Я только догадываться могу, Маша, и хорошо бы это только забавы ради…

Некоторое время мужчины прохаживались будто по невидимому кругу, чуть пригнувшись, глядя друг другу в глаза. А потом Брок молниеносно бросился вперед, обхватил Влада руками и одновременно ударил по голеностопу. Через мгновение бывший десантник оказался лежащим на песке.

— Ух, ты парень! Хоррош! Давненько меня так не валяли…

— Хоть не зацепил тебе чего, ты ж вроде ранен был?

Брок наклонился, протягивая руку, чтобы помочь Владу подняться.

— Было дело… — нехотя процедил Влад, и вдруг, ухватившись за руку Брока, резко дернул его на себя. «Медведь» буквально перелетел через водителя и, едва коснувшись земли, тотчас поднялся. Сейчас мужчины снова стояли друг напротив друга. На губах Влада появилась хитроватая усмешка, Брок был сосредоточенно спокоен, только глаза его потемнели.

— Ну, что, теперь давай по-взрослому, удержишь меня на земле на счет пять — ты победил, — проговорил Влад, покачивая головой, разминая шею.

— Удержу! — рыкнул Брок, и снова кинулся на десантника.

— Алексей Викторович, надо их срочно разнять! — вскрикнула Маша, собираясь выскочить из своего укрытия. Коротков мягко удержал ее за руку.

— Пусть сами разбираются, я Влада предупреждал. Я думаю, что он первый это затеял. Влад хороший боец, он когда-то секцию ушу вел в подвале, тогда это запрещалось еще официально. В любительских соревнованиях участвовал. Азартный дядька, видно, молодость решил вспомнить. Ну-ну, пусть попробует.

— А если Брок ему что-то поломает, если он сорвется, начнет рычать? Он же вообще жуткий бывает.

Маша невольно припомнила лицо Брока во время сцены с Максимом в аллее.

— Думаешь, кусаться начнет? Вполне возможно…

— Алексей Викторович, пойдемте к ним! — взмолилась Маша, снова оборачиваясь в сторону площадки.

Мужчины барахтались уже на земле, сплетаясь руками и ногами в жестоких захватах.

— Все, парень, сделал меня, сдаюсь, — прохрипел Влад, — в реальном бою у тебя бы даже быстрее получилось. Только противнику доверять не надо, расслабляться ни на миг нельзя, а хватка-то у тебя, дай боже, конечно… Был — бы я моложе, пожалуй, еще мог бы потягаться, а сейчас уж силы не те.

— Маша, пойдем, они тут сами разберутся, — быстро оценил ситуацию Коротков, видя, как Брок поднимается, отряхивая песок со штанов. Влад добродушно хохотал, продолжая сидеть на земле, приглаживая ежик коротких седоватых волос.

— А, кстати, Маша, знаешь первое правило рукопашного боя?

— Нет, конечно, — удивленно ответила девушка, — и какое же?

— Первое правило рукопашного боя, Маша, это — бросить в противника гранату! — усмехнулся полковник.

В своем кабинете Коротков усадил девушку к окну, набрал номер на спутниковом телефоне и вопросительно посмотрел на Машу.

— Ну, что готова общаться с воскресшим товарищем?

— Готова… — тяжело вздохнула Маша, — звоните уже!

Алексей Викторович нажал кнопку вызова, передал трубку девушке и уселся на свое рабочее место, открывая ноутбук. «Мог бы и выйти, одну меня оставить», — с некоторым неудовольствием подумала Маша, полностью отворачиваясь к окну. В трубке долго раздавались гудки, а потом раздраженный заспанный голос грубо спросил:

— Кто это еще? Чего надо?

Девушка с трудом узнала голос Вадима и тихо проговорила в ответ:

— Это… Маша. Вадим, это я — Маша!

На другом конце связи долго молчали. Потом в трубке раздалось недовольное сопение:

— Кто? Какая М-Маша?…А-а-а, Маша, солнце, это ты что ли? Во дела! Мне сказали, ты уехала в лес куда-то, горе свое забывать. А я-то жив! Представляешь! Когда вернешься, солнце, я соскучился!

Маша почувствовала, как быстро-быстро забилось сердце при столь знакомых интонациях. Она была очень близка с этим мужчиной почти три года, потом похоронила и оплакала его в своей душе и вот, благодаря чуду, может снова слышать родной голос. Какая-то неуловимая иллюзия их прежней близости вдруг спазмом сжала ей горло. Перед лицом поплыли воспоминания их лучших дней.

— Вадим, я очень рада, что тебя спасли! Это… это счастье просто. Мне было так плохо, наш ребеночек…

— Да, я все знаю, мне Танюха рассказала, что у тебя выкидыш или что-то такое случилось. Ну, ты же расстроилась за меня, ясно. Да не переживай, солнце, это все к лучшему.

— К лучшему? Как ты можешь так… — переспросила Маша, до боли закусывая губу, но Вадим ее снова перебил.

— Я тут всю жизнь свою передумал заново, Маш, жизнь-то одна, оказывается, и надо все успевать по полной! Я женится тебе обещал вроде, но, ты прости, я точно сейчас не готов. У меня был та-а-кой шок, Маш, ты и представить себе не можешь, что со мной было. Это был ад, реально! Я не знаю, когда отойду от этого, мне нужно время. И ты мне нужна, солнце! Приезжай скорее, я тебя безумно хочу, детка!

— Вадим… я не приеду.

— Что за дерьмовую работу ты нашла? Бросай все, у меня есть деньги, съездим, отдохнем в Турцию или куда захочешь… Я тебя жду!

— Я не приеду, Вадим. Я говорю серьезно. Мы больше не вместе. Я встретила другого человека. Так получилось.

— Это что шутка? Маш, ты меня разыграть хочешь, подразнить? Ты мне нужна сейчас, я не могу без тебя.

— Вадим, когда ты приехал в город?

— Месяц назад, а что такое?

— Ну, ты ведь как-то обходился без меня этот месяц.

— Да брось, солнце! Я просто пил, шатался по барам, обнимался с маман. Она неделю вообще никуда не отпускала меня, у порога лежала, рвала мне душу. Потом, мне нужно было расслабиться… Не сердись, зайка, мы все наверстаем. Когда ты приедешь?

Маше вдруг стало противно слушать его заплетающуюся речь. «Он или с глубокого похмелья или обкурен…» В трубке вдруг что-то зашуршало и Маша отчетливо услышала женское хихиканье. Парень был явно не один.

— Вадим! Я не приеду. Я люблю другого мужчину и собираюсь выйти за него замуж. Ты меня слышишь? Между нами больше ничего нет. Я желаю тебе удачи и всяческих благ в твоей жизни. Вадим, это все!

— Стой, это ты сейчас серьезно? Черт! Как ты быстро меня заменила, зайка… Ах же ты, скромница моя, когда ж ты успела! Годик даже не могла обо мне потосковать? Это твой новый… он хоть кто?

— Лесник. У него домик в лесу и пчелы.

— К родным корням потянуло, значит? «Домик в деревне» захотела? Курочек и теляток?…………………..

Маша поморщилась, выслушав порцию отборного мата.

— Да-а-а, меня мама всегда предупреждала, «деревня» ты есть — «деревней» и останешься. Самое тебе место в лесу! Ну, прощай, М-маша! Удачи тебе… с лесником!

— Прощай, Вадим! Прощай!

Девушка положила трубку на подоконник, чувствуя как сваливается с души какой-то камень, даже дышать, кажется, стало легче. Маша медленно отвернулась от окна и… изумленно уставилась на Брока, стоящего у дверного косяка. Потом перевела взгляд на Короткова, тот сидел, упираясь в стол локтями, уложив подбородок на сложенные на уровне груди ладошки. Вид у Короткова был весьма довольный. А вот Брок был напряжен и хмур.

— Вадим — это кто?

— А, это парень ее бывший, его погибшим объявили, а он в плену был. Освободили, и вернули к мамочке под крыло. Ничего, очухается, ранение-то у него несерьезное, скорее, «крыша едет» немножко. Ну, да, это скоро пройдет, он воробей-то уже стреляный, не пацан сопливый. Справится… как-нибудь.

Маша сердито посмотрела на Короткова.

— Я и сама бы могла объяснить!

— Простите, вырвалось как-то… Ты меня знаешь, еще тот болтун.

Маша пристально смотрела на Брока: губы сжаты в одну линию, на переносице пролегла морщинка.

— Если бы не наш ребенок, ты бы к нему вернулась?

— Нет. Ни за что! А ребенка… ребенка может и не быть, Брок.

Мужчина еще больше нахмурился, в его взгляде появилось затравленное выражение.

— Как это? Почему?

— Меня сейчас обследовала Лиза, у нашего маленького сердечко слабо стучит, наверно, не справится. Будем ждать еще неделю, если станет хуже, то…

— И что тогда?

— Мне придется уехать в город на операцию, — Маша удивлялась безразличию своему голоса, словно в ней не осталось никаких эмоций.

— И сюда ты уже не вернешься? — тихо спросил Брок.

Маша помедлила всего одно мгновение, пропуская один удар сердца Брока.

— Я вернусь… мне больше некуда возвращаться. Мой дом там, где ты.

В разговор вмешался Коротков:

— Ты же все слышал, с самого начала. Я не сомневался даже, что она выберет тебя. Этот Рязанов — та еще сволочь, я тут навел кое-какие справки… Вместо того, чтобы свою невесту пропавшую искать, он, видите ли, стресс снимал в кабаках да борделях. Не хотел говорить, да… пусть Маша знает.

— Гадость все это! Какая гадость! Брок, пойдем домой, пожалуйста.

Маша выбежала из кабинета, ее душили слезы от ощущения своей беспомощности перед тем, что ждет впереди.

«Как мне прожить эти семь дней до следующего вторника? Как есть, спать, просыпаться, говорить, молчать, осознавать себя, зная, что внутри, может быть, в это самое мгновение погибает крохотная, едва зародившаяся жизнь? Есть ли надежда? Стоит ли, вообще, надеяться, может, лучше сразу смириться с поражением и просто ждать финала? А что потом, после… Как перешагнуть через все неудачи и жить снова, снова чего-то ждать, надеяться, улыбаться, занимать себя какими-то делами. Будет ли еще радость, способная перечеркнуть эту боль, уложить на дно памяти это отчаяние…»

 

Глава 3

Вернувшись домой, Маша попыталась занять себя хозяйственными хлопотами, затеяла уборку, начала пересаживать в горшок папоротник, принесенный из леса. Брок некоторое время молча наблюдал за девушкой, а потом решительно усадил ее на диван рядом с собой.

— Маша, давай уже поговорим! Мне ведь тоже тяжело, но я хочу взять на себя и твою тяжесть, поделись, расскажи все, что ты думаешь, что сейчас у тебя в голове. Ты ведь не одна, мы вместе, это наша общая боль и мы разделим все. Но я — мужчина, я могу взять на себя больше плохого. Лишь бы тебе стало легче.

— Игнат, знаешь, что самое горькое? Как только я сталкиваюсь с проблемой, как только я чувствую в душе или в теле сильную боль, мне хочется сбежать от себя, хочется исчезнуть, перестать быть, чтобы вообще ничего не ощущать. Хочется уснуть и не проснуться, чтобы не переживать снова это состояние. Умом-то я понимаю, что надо бороться, надо жить дальше, но я слишком слабая и трусливая. Ты гораздо сильнее меня, ты через многое прошел и не сломался. А, мне стыдно быть такой слабой рядом с тобой. Я боюсь тебя разочаровать. Я всегда всех разочаровываю. У меня ничего не получается. Но, жалости твоей я не хочу, это… стыдно, знать, что тебя любят из жалости.

— Ты не жалкая и не слабая. Я понимаю все, что ты чувствуешь сейчас, я это прошел. Рассказать тебе, как я смог дожить до встречи с тобой? После всего, что они со мной сделали, и о чем в мерзких подробностях многократно говорили мне потом? Хочешь знать, что мне помогло? А я убедил себя, что уже мертв. В это, и правда, было легко поверить. Просто однажды, очень давно, я уже умер. Мы бежали по горевшему полю и нас бомбили сверху. Я потерял из виду Витька, моего друга, мы жили по соседству, дружили с детства, всегда вместе… нас и призвали-то в один день. И бежали мы тогда рядом. А потом небо и земля поменялись местами, все перевернулось, и я не мог уже дышать… Потом я очнулся, пополз, свалился в воронку и там увидел Витька. У него не было ног. Вообще, ниже пояса ничего не было…

Он смотрел на меня и шевелил руками, загребая землю. Я вижу, как шевелятся его губы, будто он хочет что-то сказать и это невероятно важно, я наклоняюсь ближе и его кровь заливает мне сапоги… И вокруг свистит тишина. Я больше ничего не слышу, только, как свистит тишина. Это длится долго, бесконечно долго. И я больше не могу двигаться, только смотрю вокруг, и вдруг вижу их — люди, одетые в черное, они стоят наверху и смотрят на нас. А за их спинами языки пламени и черный дым…

И тогда, я понял, что умер в этой воронке, рядом с Витьком! Я никогда не верил в Бога и в то, что у нас есть душа, но в тот миг, мне показалось, что жизнь вылетела из меня и болталась рядом, словно воздушный шарик на тонкой ниточке. Потом меня вытащили из этой ямы, повели куда-то, что-то делали со мной, а моя жизнь — душа летела следом, не умея отцепиться. И я не знал как помочь ей, как ее отпустить. И так продолжалось все то время, что я был у них. Иногда я видел себя словно со стороны, мне ставили уколы, опускали в ледяную воду. Я даже почти не ощущал боли, ведь мертвым не может быть больно! И так было до тех пор, пока ты не позвала меня, пока я не прикоснулся к тебе и снова не стал живым. Только тогда это что-то невесомое и незримое вернулось в меня, может, и правда, душа? Что я был без нее, Маша? Что бы я был без тебя?

Ты так легко все это умеешь объяснить, ты так хорошо говоришь о Боге. Я хочу верить тебе, я хочу верить в твоего Бога, Маша! В Бога, который, и правда, — Любовь! И пусть мы, маленькие люди не можем понять всех его поступков или его бездействия. Главное, это знать, что Бог любит нас, что мы для него важны, какими бы мы не были. И не как рабы, а как его дети… даже самые жалкие и никудышные, но мы его дети и он любит всех нас! Пусть даже не всегда может нас спасти и помочь нам… Помогать себе мы должны сами. Верить в Бога и сами строить свою жизнь. И даже помочь Ему, если будет нужно…

Маша слушала Брока и чувствовала, как медленно отпускают ее клешни страха.

— Знаешь… Игнат, когда мне становилось плохо… раньше, когда впереди вставали трудности, я всегда говорила, что это пустяки по сравнению с тем, что пережили люди на войне. Как можем мы, живя в мирное время, ныть и жаловаться, что у нас нет чего-то? Ведь самое главное, что нужно людям — это мир и свобода. Послушай… мы с тобой живы, у нас целы руки и ноги, и есть на плечах голова. Над нами не воют бомбы, нам не надо прятаться в норы и дрожать за своих родных. У меня есть ты, и я есть у тебя — вот, что главное! Мы вместе, и мы свободны! У нас есть «завтра»!

Маша рассмеялась, одной рукой вытирая слезы, другой обнимая Брока. Он прижал девушку к себе, целуя ее щеку, висок, краешек губ.

— Я думал, что не умею плакать… Мужчинам плакать не положено… но, когда ты так говоришь, мне кажется, что — это ты сильнее и храбрее меня, и только ты можешь защитить меня и уберечь от всех невзгод. Ты — такая маленькая и нежная… одна способна меня спасти. Моя жизнь в твоих руках, Маша…

— В моем сердце…

Девушка провела кончиками пальцев по щеке Брока, она была мокрой. Мужчина грустно улыбнулся.

— Видишь, я плачу сейчас, как ребенок. С тобой я снова ребенок, и я опять могу расти и начинать все с начала. Только будь рядом и поддержи меня. Помоги мне научиться жить заново…

— Главное — мы вместе, — повторяла Маша, как заклинание. — Главное, на нашей земле — мир. И я еще обязательно рожу тебе «медвежонка», каким бы он не был, я буду любить его, потому что он будет частью тебя.

— Мы будем любить его вместе, — уверенно подтвердил Брок.

 

Глава 4

Ближе к вечеру в дом Маши и Брока пришла Лиза. Мужчина решил оставить девушек одних, полагая, что им нужно будет поговорить о каких-то своих женских делах. Около часа Медведь бродил в лесу неподалеку от коттеджа, внимательно разглядывая стволы деревьев, изучая невидимые обычному человеческому глазу тропки лесных животных, принюхиваясь к тончайшим запахам. Своими исследованиями мужчина остался весьма недоволен. Когда Брок вернулся, Маша сразу заметила хмурое выражение на его лице.

— Что-то случилось?

— Да пока ничего. Только не нравится мне, что этот белобрысый шатается возле нашего дома.

— Какой еще белобрысый?

— Большой Кот! Странно, что ему здесь понадобилось? Он никогда раньше не появлялся так близко…

Девушки переглянулись между собой.

— Может, он хочет встретится с Лизой? — вслух начала размышлять Маша.

— Разве они знакомы? — искренне удивился Брок.

— Мы виделись в лесу, когда застряла наша машина и я решила прогуляться пешком… оказалось, не самая хорошая идея, — грустно усмехнулась Лиза.

— Он, что… приставал к тебе?

— Игнат! Зачем такие вопросы? Может, Лиза, вообще про это говорить не хочет.

Несколько секунд Брок пристально смотрел на обеих женщин. Маша успокаивающе положила ладонь поверх Лизиной руки, сама Лиза явно была смущена или расстроена.

— Я мог бы найти его и избить, если он тебя обидел.

— Слушай, тебе лишь бы подраться!

— Никого не надо бить, — неожиданно забеспокоилась Лиза, — Брис ничего плохого мне не сделал. Просто, я не в восторге от таких настойчивых мужчин, которые… которые думают, что им все позволено с женщинами! Не терплю наглых, нахальных…

Лиза вдруг вспомнила раздевающие взгляды Руслана на первых свиданиях, его мягкий обволакивающий голос, его горячие пальцы, постоянно желавшие погладить ее плечо или колено. «Брис, по крайней мере, сразу дал понять, что ему нужно, а потом все-таки отпустил меня, когда я об этом попросила. И даже не пытался больше прикоснуться, когда мы шли по лесу вместе…»

— Ох, Лиза, если тебе рассказать про мою первую встречу с Броком… Он же меня чуть не покусал, рычал, грозился из меня суп сварить…

— Маша, не надо! — застонал Брок.

Лиза с замиранием сердца смотрела, как мужчина опускается на пол возле дивана, на котором сидели девушки, и кладет голову на колени Маше.

— До сих пор не могу себе простить, я так тебя напугал, любимая!

Маша наклонилась и поцеловала темные волосы Брока, а потом обратилась к Лизе:

— Я уверена, они все трое замечательные ребята, и Брис такой же хороший как мой Игнат. Ты же у меня хороший, правда?

— Я лучший! Скажи, что я самый лучший!

— Во всем! — засмеялась Маша, и тогда Брок подхватил ее на руки и закружил по комнате.

Лиза с невольной улыбкой смотрела на этих двух счастливых взрослых людей, что дурачились сейчас словно дети, полные искренней чистой любви друг к другу. В душе Лизы вдруг шевельнулась легкая зависть, женщина прошептала:

— Ну, если Брис и впрямь такой хороший, то, я не против увидеться с ним еще раз.

— Неужели Барсу повезет? — усмехнулся Брок, а Маше вдруг пришла в голову одна мысль, но озвучивать ее вслух она не стала.

— Я, пойду, пожалуй, уже поздно…

— Брок, ты проводишь Лизу? Можем все вместе прогуляться.

— Конечно провожу! Только останься дома, ладно? Я вернусь скоро.

— Хорошо, — согласилась Маша, правда, немного удивленная.

— Да, я сама отлично дойду, здесь же недалеко и горят фонарики, — пыталась протестовать Лиза.

Брок довел женщину до ее коттеджа, наскоро попрощался и побежал к лесу возле своего дома. Побродив немного между чернеющих стволов сосен, Брок негромко свистнул и прислушался. Какое-то время не было слышно ничего подозрительного, и мужчина уже собирался возвращаться к Маше, но вдруг из-за развесистой старой лиственницы вышел человек. Он был почти так же высок как Брок, но более изящного телосложения. Двигался мужчина грациозно и мягко, будто перетекая из одного положения в другое.

— Что, я тебе собачонка, на свист прибегать?

— А я должен орать на всю округу, чтобы ты вышел?

— Чего хотел-то… Медведь? Тебе видно мало одной женщины, понадобилась еще и вторая? Почему Лиза каждый вечер приходит в твой дом?

— Ого! Да ты никак уже ревнуешь ее! Зима дружит с Машей, они много разговаривают, я здесь не причем.

— Зима?

— Я так ее называю. Моя Маша теплая, солнечная, словно летний полдень на земляничной поляне, а Лиза даже пахнет снегом. Я прозвал ее Зима. Вы с ней чем-то похожи, оба холодные, закрытые, со спокойными лицами, только глаза выдают все, что у вас внутри. У нее очень красивые глаза, ты заметил?

Брис не смог сдержать яростное рычание, выслушивая как Медведь описывает Женщину, что так привлекла его.

— Зима ни за что не пойдет в лес. Ты, похоже, ее напугал в прошлый раз. Я могу понять тебя как мужчина, но, если попытаешься еще раз ее обидеть, так и знай, я спущу с тебя шкуру.

Брис молчал, чувствуя как внутри клокочет негодование на самого себя и страстное желание снова увидеть эту ясноглазую женщину, почувствовать ее соблазнительный запах, коснуться нежной белой кожи.

— Если она нужна тебе, Барс, то придется выбираться из чащи.

— Мне хорошо и здесь… Она скоро уедет, зачем мне ее знать?

— Надеюсь, Зима останется до весны, — Брок тяжело вздохнул, — это зависит от того, что будет с моим ребенком, появиться ли он на свет…

— Я слышал, ты станешь отцом? Тебя можно поздравить.

— Стану ли… Наш малыш очень слаб, неизвестно, чем это закончится.

Брок вдруг захотел поскорее вернуться к Маше, его охватывало беспокойство, что девушка так долго одна.

— У Лизы есть семья, муж, дети? — приглушенно спросил Брис.

— Она одна, ее родители давно умерли, а, тот кого она любила, женился на другой женщине. Зима рассказывала это Маше, я случайно услышал. Кстати, Зима не против встретиться с тобой еще раз, — усмехнулся Брок, — у тебя есть еще один шанс, Барс, только не заводи ее больше в лес.

Брис резко вскинул голову, его удлиненные глаза, казалось, вспыхнули в полумраке. Брок повернулся, собираясь уходить:

— Мне пора, сам решай, как тебе поступать. Она заслуживает достойного мужчину, а не труса, который может только облизываться да мурлыкать издалека. Кстати, не забывай, здесь еще есть один Волчонок, и Маше он очень понравился. Возможно, Лиза тоже найдет его симпатичным парнем. Пожалуй, для меня это был бы лучший вариант, пусть подружатся, а ты продолжай скитаться один.

Брис издал низкий гортанный звук и бросился вперед, но Брок круто развернулся, рыча в ответ. Мужчины замерли в одном шаге друг от друга. Некоторое время они пристально смотрели друг другу глаза, оскалив зубы. Потом Брок чуть отступил назад, примирительно вытянув вперед ладонь:

— Моя женщина сейчас одна, мне нужно поскорее вернутся к ней. С удовольствием свернул бы тебе шею, да вдруг она еще кому-то пригодится. Я терпеть не могу Волчонка, потому и нашел тебя. Я чувствую, что вы с Лизой подходите друг к другу. ПО крайней мере, могли бы попытаться… быть вместе.

— Женщины могут только причинять боль, — прошептал Брис, медленно выходя из боевой стойки, — я это запомнил, выучил каждой клеточкой своего тела.

— Может, когда-то тебе просто не повезло? Стоит попробовать еще раз…

— Лиза — врач, и та — другая тоже была врачом…

— Тебя пытала женщина? — у Брока перехватило дыхание от злости, сами собой сжались кулаки.

— Она смотрела и улыбалась… Но, поначалу говорила, что хочет мне помочь, говорила, что я нравлюсь ей, что мы можем убежать вместе. Ее звали Эльза, она работала с Доктором. У нее тоже были белые волосы и голубые глаза. И когда я вижу Лизу…

— Она заставляет тебя вспоминать? Тогда, может, тебе отказаться от попыток увидеться с ней?

Брис грустно улыбнулся, покачав головой:

— Мне становится еще хуже. Я головой понимаю, что сейчас все иначе, но моя душа не может смириться с той болью, с тем унижением. А недавно, в лесу, когда я увидел Лизу впервые, мне показалось на миг, что это вернулась Эльза, что она снова пришла мучить меня. Только, теперь мои руки не связаны и я мог бы ее убить. Понимаешь, я хотел убить Лизу и легко мог сделать это? А, потом я заглянул в ее глаза и понял, что это другая женщина, но, во мне уже была ярость. Тогда я решил, что эта — другая, должна ответить за все, что сделала со мной Эльза. И я хотел взять ее там же у леса. Я едва сдержался, она была такой беззащитной в моих руках.

— И что же тебя остановило?

— Ее слезы…

— Значит, ты все же не до конца Зверь! Хотя, люди порой делают вещи страшнее… Послушай… не думал даже, что это скажу, но ты можешь прийти к нам, просто прийти к дому, остаться на улице, если не захочешь заходить внутрь. Когда-то мне самому Машин дом казался ловушкой, но все изменилось. Женщины могут дарить радость, покой, счастье. И боль, конечно же, страх потерять самое ценное, самое нужное тебе. Но это стоит того, поверь мне… Когда Она смотрит на тебя с любовью, когда нежно прикасается к тебе и ласково что-то говорит, когда ты чувствуешь на своем плече ее сонное дыхание… за это можно отдать все. И многое пережить заново… даже боль.

— Вот уж не думал, что ты способен так красиво рассуждать? Похоже, твоя маленькая женщина, и правда, тебя изменила.

Брок недовольно дернул бровью и проворчал:

— Я не болтун. Но ради Маши я готов на все… А ты боишься всего лишь вернуться в прошлое, обнюхать старый скелет. Прощай, Барс, я сказал тебе все, что планировал. Мне пора!

Медведь побежал к дому, а Брис еще долго бродил поблизости, наблюдая из леса, как гаснут окна на первом этаже коттеджа, а потом загорается маленький светильник на втором этаже. Огонек горел долго, и только за полночь комната погрузилась во мрак.

 

Глава 5

На следующий день Маша пришла в столовую пораньше и без Брока. Девушка хотела поговорить с Лизой наедине.

— Знаешь, может, это и глупо, конечно, но уж раз пришло мне в голову…

— Говори уже, что такое?

— Лиза, мне нужна твоя помощь!

— И что нужно сделать?

— Ты могла бы… ну, конечно, ты вовсе не обязана, я просто теоретически рассуждаю…

— Маша! Мы люди взрослые, что ты мямлишь?

— Да боюсь тебя рассердить… Вдруг тебе не понравится моя идея… Лиза, я хочу как-то встретиться с Хати. Он ведь первый узнал, что у меня будет ребенок, он это просто учуял. Может, сейчас он бы сказал, что со мной… Жив ли маленький…

— Хати — это ваш третий?

— Он — отличный парень, я же говорила, что он меня спас. Он совсем не такой как Брок, ну… Бриса-то я не видела, хотя по твоим словам, он дикарь настоящий. Вообщем, надо позвать Хати и с ним поговорить. Только как это сделать?

— Попроси Брока! Он выполнит любую твою просьбу.

— Все, кроме этого, — простонала Маша, — он, похоже, ревнует, постоянно злится на него. А Хати ни в чем не виноват. Слушай, Лиза, он ведь может очень тебе понравится, Хати такой милый, такой чудесный. И с ним можно запросто поболтать, он много чего знает.

— Просто мечта, а не мужчина, — улыбнулась Лиза, — но я — то как тебе помогу его найти?

— В том-то все и дело… Ты можешь попросить Бриса, чтобы он передал Хати мою просьбу. Нам нужно встретиться на поляне, пока Брок будет с Владом на тренировке. Я уже все придумала.

Лиза вскинула глаза к ясным небесам.

— Ты хочешь, чтобы я поговорила с Брисом? Но, где же я его-то встречу? Опять пойду гулять по дороге?

— Мы пойдем вместе, — без колебаний ответила Маша, — я бы и одна пошла, но… ты хоть с ним виделась уже.

— Маша, ты смелая или безрассудная?

— Глупая… и еще в чудеса верю… в в любовь, и в дружбу. Такая уж я есть! Лиза, если не хочешь, не надо, забудь, я все понимаю, ты, возможно, видеть его не хочешь…

— Маша, я согласна. Попробуем… только не будем далеко заходить в лес, просто побродим возле дома, если Брок прав, что этот… Барс часто там бывает, может, действительно его увидим. Одну тебя я точно никуда не отпущу, даже не думай.

— Тогда в четвертом часу встретимся у меня? Сегодня Влад на базе, они снова с Броком будут заниматься своими «спортивными мероприятиями». А мы сходим к лесу, ладно?

— Договорились, охотница!

План Маши оказался довольно легко осуществим в самом начале. Ближе к вечеру, проводив Брока на тренировку, девушки направились к лесу и вскоре остались одни в окружении вековых сосен. Если честно, Лиза не очень-то верила, что к ним вот так сразу выскочит Брис. «Делать ему больше нечего, как слоняться возле коттеджа на окраине, и я тут совсем не при чем, выдумала Маша». Лиза вдруг с беспокойством заметила, что подруга собирается сесть на небольшой холмик, покрытый жухлой травой.

— Даже не думай! Земля холодная, тебе только простудиться не хватало.

— Да, я захватила подстилочку, немного посижу, представляешь, ноги не держат, вообще, не могу долго стоять, — оправдывалась Маша, действительно, расстилая на холмике что-то вроде старенького коврика.

Лиза подула вверх, смахивая с глаз выбившуюся из прически прядь волос.

— Да, где же его черти носят?! Может, он только по ночам здесь бродит? Тогда нам его точно не поймать, я сюда ночью ни за что не приду.

— Да, ладно, не переживай! Просто посидим немного и вернемся ко мне. Все равно это была дурацкая затея. Надо медицинским приборам доверять, а не чьему-то острому обонянию.

— Бри-и-с! — вдруг громко выкрикнула Лиза. «Ради Маши, лишь ради нее… И пусть только этот наглый Кот попробует не появится, он мне еще за тот случай должен!»

— Бри-и-с! Выходи, ты нам нужен! Просто безумно нужен! «Господи, что же я делаю? Да, он сейчас может быть за сто километров отсюда…»

Маша весело смеялась, запрокидывая назад голову:

— Никогда бы не подумала, что мы будем вытворять такое!

Лизе вдруг тоже стало смешно. Она расхохоталась вслед за Машей.

— Может, мне еще помурлыкать, как ты думаешь? Коготочки о дерево поточить? Лиза с удовольствием потянулась, вытягивая руки вверх и сладко зевнула.

— Интересно, смогу я залезть на самый верх, во-он до той ветки…. Оттуда, наверно, все окрестности видны как на ладони… Бри-и-с! Да где же тебя носит, котенок?

— Ой, — пискнула вдруг Маша, и Лиза с удивлением уставилась в ее округлившиеся глаза. Брови Маши выразительно двигались, словно девушка что-то хотела сказать. С томительным предчувствием Лиза, не спеша отвернулась от Маши, и посмотрела себе за спину. Прислонившись к мощному стволу дерева, скрестив руки на груди, стоял Брис. Его светлые прямые волосы были на сей раз распущены и свободно падали на плечи. Дивные мерцающие глаза чуть прищурены, один уголок рта приподнят в усмешке.

— Так значит… «котенок»?

— М-м-м, я не хотела вас обидеть, это… просто такое выражение… образное, уменьшительно-ласкательное, я бы сказала… «Черт! Это надо же мне было ляпнуть такое…»

Женщина вообще-то смущалась редко, и была весьма остра на язык, но сейчас, к своему величайшему стыду, почему-то не могла подобрать нужных слов, чтобы загладить эту щекотливую ситуацию.

Глаза Бриса удивленно распахнулись, и Лиза снова поразилась их невероятному цвету.

— Ласкательное? — низким волнующим тембром повторил Брис.

— М-м-м, я не имела ввиду ничего плохого, я очень люблю котят, правда, мне никогда не разрешали их заводить дома, у тети была аллергия… «Да что же это я говорю? И почему он на меня так странно смотрит?»

Неожиданно на помощь пришла Маша, она поднялась с травы и, сворачивая в руках плед, подошла ближе.

— Здравствуйте, Брис! Мы с вами еще не знакомы, но, я много о вас слышала. Меня зовут Маша, может быть, вы уже знаете… я живу с Броком.

Брис вполне вежливо кивнул, оторвался, наконец, от дерева и сделал пару шагов по направлению к девушкам. Лиза же при этом, напротив, отступила назад, вставая рядом с Машей.

— Вы здесь просто гуляете или, правда, хотели найти меня? — прямо спросил Брис, глядя на Лизу. Ей пришлось отвечать:

— Да, мы пришли специально, чтобы тебя увидеть. Нам нужна твоя помощь в одном деле.

Лиза вопросительно посмотрела на Машу и продолжила:

— Нам нужно, чтобы ты отыскал в лесу мужчину по имени Хати. Ты ведь его знаешь?

— Это еще зачем? — подозрительно спросил Брис.

— Я хочу с ним встретиться и задать ему один вопрос, — откликнулась Маша, — Хати однажды мне уже помог, я надеюсь… может быть, и сейчас он скажет…

Лиза понимала, что подруга пытается просто найти себе какое-то занятие чтобы отвлечься. Будучи дипломированным врачом, Морозова категорически отвергала всякие шарлатанские методы, к которым порой прибегали женщина, отчаявшись забеременеть или выносить ребенка. «Если медицина бессильна, что могут сделать бабкины заговоры или пассы руками какого-то псевдомага. С таким же успехом Маша могла бы к ворожее пойти или погадать на ромашке. Правда, ромашек уже нет. Сентябрь в разгаре… Придется, видно, и впрямь искать того парня с особенным обонянием и интуицией».

— Брис, пожалуйста, отыщи Хати в лесу и передай, что завтра в это же время мы будем ждать его здесь. Передай, что Маша просила его прийти. Просто поговорить, это не долго, и не трудно.

Девушкам показалось, что Брис колеблется. Он отвел взгляд в сторону леса и сурово сдвинул длинные брови. Лиза помедлила мгновение и подошла прямо к нему, приблизила лицо к его груди и прошептала, глядя куда-то в область его сердца.

— Послушай, Маша очень волнуется за своего малыша, его состояние вызывает вопросы. Возможно, беременность придется прекращать. Маше кажется, что этот Хати может понять, как чувствует себя ребенок у нее внутри. Пусть он придет и хотя бы поговорит с ней. Мы не можем попросить Брока, он кажется, ненавидит Хати, и ни за что не согласится его позвать. Нам можешь помочь только ты!

Лиза вскинула свои голубые глаза на мужчину. Губы Бриса дрогнули, он также наклонил голову и спросил шепотом:

— Ты очень злишься на меня за нашу первую встречу?

— Сейчас у тебя есть прекрасная возможность сделать доброе дело и загладить вину.

— Я ни в чем не виноват… — начал было Брок, — а ты до сих пор считаешь меня симпатичным?

Лиза вздохнула, скрывая невольную улыбку, снова опустила глаза.

— Наверное, тебе нельзя это говорить, но… если честно, ты самый красивый мужчина, из всех, что я видела в своей жизни. Это, пожалуй, факт! И даже если откажешься нам помочь…

— Я найду Волка и притащу его сюда, даже если он сам не захочет явиться, — уверенно воскликнул Брис.

— Здорово! Значит, встречаемся здесь завтра. Ведь ты тоже придешь?

— А… ты бы этого хотела?

Лиза снова глубоко вздохнула, чувствуя как разгоняется в груди сердце.

— Да, я хочу чтобы ты пришел.

Брис осторожно, кончиками пальцев коснулся завитка ее волос на виске, потом коротко кивнул остолбеневшей Маше, и быстро скрылся в лесу.

Лиза какое-то время еще смотрела ему в след, а потом вернулась к подруге.

— Ну, как тебе наш лесной гость?

Девушка приложила ладони к пылающим щекам.

— Лиза, я так испугалась! Он же просто демон какой-то! Он на вампира похож, да, они все соблазнительные красавчики, как их показывают в фильмах для впечатлительных барышень. У него точно есть клыки…. А, как он на тебя смотрел! Лиза, я думала — он тебя схватит и унесет с собой в лес, и что бы тогда я стала делать? Да, он просто ужасный…

— Да, брось! Твой Брок выглядит гораздо пугающе.

— Брок хотя бы выглядит, как человек, даже если он сердится. Но этот… реальный вампир: высоченный, седой, бледный какой-то, с холодными глазами.

— Я думаю, он не седой, у него просто особенный цвет волос. А если он улыбнется… Хотела бы я увидеть его улыбку…

Лиза мечтательно прикрыла глаза, тихонько вздыхая.

— Ты ему нравишься! Это же очевидно, Лиза!

— Пойдем уже к дому… любительница вампиров! Насмотрелось своих страшилок, вот скажу Броку, чтобы не позволял тебе ужастики включать. Тебе сейчас нужно любоваться прекрасными вещами, слушать приятную музыку, испытывать только положительные эмоции.

Приобняв друг друга за плечи, девушки медленно направились к коттеджу Маши. На душе у Лизы было удивительно легко и спокойно. «Неужели чары Руслана, наконец, рассеиваются и мне смог понравится другой, совершенно свободный мужчина. Да, он немного странный и дикий, но в нем чувствуется что-то… настоящее, природное… человеческое. Он не похож на предателя и подлеца. Он не причинит мне боли… надеюсь.»

Всю ночь шел моросящий дождь, Маша спала плохо, ворочалась, разбудила Брока. Они даже поговорили о каких-то пустяках, стараясь не касаться самых тревожных тем, потом долго целовались, не в силах оторваться друг от друга. Утро выдалось довольно прохладным, но, к обеду денек разгулялся. Было солнечно и тепло, когда девушки проводили Брока на тренировку, и снова отправились вдвоем к лесу. На поляне их уже ждали. Едва завидев Машу, Хати тотчас кинулся ей навстречу и обнял, словно старинного друга. Лиза даже посторонилась, весьма удивленная этой сценой, Брис тоже выглядел озадаченным. Маша тихонько смеялась, стараясь все-таки побыстрее освободиться из сильных рук мужчины.

— Ну, привет, мой спаситель! Что же ты в гости-то не приходишь? У нас столько новостей. Вот, Лиза, приехала — познакомься! Чудесная девушка!

— Я — Хати, — обаятельно улыбнулся Волк, оглядывая девушку.

«Да, они все трое выглядят словно герои из старого фильма про благородных разбойников или пиратов. Высокие, мускулистые, невероятно мужественные и каждый по своему привлекателен. Какие все-таки классные парни!»

Лиза смотрела на Хати с нескрываемым восхищением, и Брису весьма не понравился ее энтузиазм. Морозова тут же перехватила его раздраженный взгляд и решилась подойти для приветствия.

— Спасибо, что помог!

— И это все? Я могу возвращаться обратно в лес?

В его голосе женщине послышалась досада и гнев.

— А что же ты хотел? Может, нам тоже начать обниматься? — попробовала пошутить Лиза.

Брис презрительно усмехнулся, надменно изогнув светлую бровь.

— Ты могла хотя бы поцеловать меня… в благодарность.

— Ах, прямо так сразу и поцеловать! Ну надо же, какие мы стали любезные! В прошлый раз ты даже не догадался спросить на это разрешение!

— Ребята, не ссорьтесь, — тихо попросила Маша, — у нас времени мало, Брок может вернуться раньше, пойдет меня искать. Ему все это точно не понравится.

— Почему твой Медведь все время тобой командует? Туда не ходи, с тем не говори. Ты ему не служанка! Можешь делать все, что сама хочешь! Давай я с ним поговорю…

— Мы, наверное, поженимся, Хати, — грустно сообщила Маша, — только вот с моим «медвежонком» что-то не так. Я тебя позвала, чтобы… уф!.. Чтобы ты смог определить, жив он внутри или нет… Ты ведь это понял в первый раз, ты как-то почувствовал его во мне? Мне неловко об этом просить, но ты мог бы…

— Снова тебя обнюхать? — лукаво улыбнулся Хати, и в его глазах заплясали чертенята, — да, с удовольствием!

Мужчина немедленно опустился на колени и приподнял Машин свитерок вместе с футболкой, приоткрывая белую полоску живота. Теперь Хати чуть ли не носом водил по нежной коже девушки, положив свои большие ладони на Машину талию. Лиза вздрогнула, заметив, как уверенно Волк расстегнул кнопку на джинсах девушки, отгибая их поясок книзу.

— Что он собирается делать? — в ужасе прошептала Лиза, невольно приблизившись к Брису, словно в поиске поддержки. Барс положил ладонь ей на плечо, разворачивая ее к себе.

— Ничего плохого, наверно, нам с тобой не надо смотреть, давай лучше отвернемся.

Лизе очень понравилась его деликатность. А еще понравилось ощущать тепло и тяжесть его ладони на своем плече.

— Брок называет тебя «Зима», а ведь ты, и правда, пахнешь снегом и солнцем.

Лиза не скрывала своего удивления:

— Так ты общаешься с Броком? А, почему это я вдруг «Зима»? А разве у солнца есть запах?

И Брис улыбнулся. Не той снисходительной усмешкой, что прежде видела Лиза, а совершенно иначе. Ласково, мягко, завораживающе. Глаза Бриса потеплели и, кажется, стали совершенно зелеными, сверкая, словно драгоценные камни.

— Я знаю аромат зимнего солнца, что разбрасывает свои стрелы по белым сугробам. Это твой аромат, Лиза — свежесть и чистота. А твои глаза словно ясное небо в морозный солнечный день. Ты такая красивая, Лиза…

Никто прежде не говорил Елизавете Морозовой подобных слов. Все обильные горячие комплименты Руслана вдруг потускнели, словно вытащенные из воды радужные камешки. Лиза растерялась, чувствуя как колотится в груди сердце и слабеют ноги. «Я веду себя как прыщавая старшеклассница перед красавцем физруком. Да что за наваждение!»

Лиза пришла в себя только, когда мягкие губы Бриса коснулись ее щеки и задержались на ней, проводя дорожку из поцелуев до самого подбородка. Лиза вдруг осознала, что вцепилась в легкую куртку Бриса, пытаясь притянуть мужчину еще ближе к себе.

Негромкое хмыканье позади несколько развеяло их взаимное притяжение. Брис неохотно выпустил девушку из своих рук, и Лиза с беспокойством посмотрела на Машу. Лицо девушки было спокойным, Хати стоял рядом с ней, отряхивая брюки от земли и травинок.

— Да жив ваш маленький «медвежонок», только сонный какой-то. Может, в спячку решил впасть, ведь скоро зима…

— Медведи зимой спят, — авторитетно заявил Брис, зачем-то беря Лизу за руку, и сплетая свои пальцы с пальцами девушки.

— Да-а, — протянул Хати, вдруг уставившись на молодую пару перед собой. — Маша, ну скажи, почему мне так не везет?

— Наберись терпения, следующая девушка, что приедет в «Северный»…

— …непременно достанется тебе, Волчонок! — Маша невольно вздрогнула при звуках этого голоса.

Со стороны озера на поляну вдруг вышел Брок.

— Надо же! У них тут прямо совещание на природе, а, что ж меня-то не позвали?

Хати немного отодвинулся от Маши и, чуть склонив голову к плечу, спокойно ждал приближения «Медведя». Лиза потихоньку стала высвобождать пальцы из руки Бриса, и когда тот без особого желания отпустил ее, просто стояла с ним рядом.

— Мы с Лизой прогуливались неподалеку, а потом увидели ребят, подошли и разговорились, — объяснила Маша, делая несколько шагов навстречу Броку.

— Как интересно… — прищурившись, проворчал Брок, обнимая подошедшую девушку. Маша продолжила:

— А, знаешь что, давайте-ка прямо сейчас устроим пикник возле нашего дома и ребят в гости позовем. У меня с утра мясо замариновано, можно еще рыбу достать из морозилки, она быстро оттает. Коротков вчера пол мешка ряпушки привез, на решетке пожарим. Ну, как, Брок? У нас ведь никогда не было гостей и никаких праздников не было с друзьями… А мне так хочется сейчас устроить что-то вроде вечеринки на свежем воздухе.

— Погода отличная, — поддержала Лиза, — устроим пионерский костер, я гитару принесу, играю, правда, так себе, но пару простых песенок могу исполнить.

— Гитару! — восхитилась Маша, — что же ты раньше не говорила, что у тебя гитара с собой и ты играешь?

Лиза улыбаясь, пожала плечами.

— Так, не до того было… Я же так только, любительски. Даже думала, везти с собой или нет, а потом решила — ведь, лес все-таки…

— Лиза, это же сказка просто: вечер, лес, костер, гитара и… хорошая компания.

Маша чуть ли не умоляюще посмотрела на Брока.

— Можно? Ты не будешь против? Давайте сделаем праздник. И вообще я хочу есть. Я с утра о шашлыках мечтаю. «Медвежонок» мой, наверно, проголодался.

Брок задумчиво морщил брови, недобро поглядывая на Хати. К Брису Медведь, похоже, относился с большим доверием, к тому же, рядом с Брисом стояла Зима. Но, последние слова Маши немедленно пробудили в нем желание угодить любимой, тем более, что в последнее время девушка часто бывала грустной.

— Твой же дом, приглашай кого хочешь, — Брок, похоже, нашел объяснение своей уступчивости.

Маша в восторге захлопала в ладоши, и мужчина отметил, что давненько не видел такой откровенной радости не ее лицо. «Неужели это как-то связано с Волчонком или ей просто хочется побыть в компании друзей, а то мы все время одни…» Броку стало немного досадно, но он не подал вида. В прежние времена Медведь бы запросто прогнал чужих самцов со своей территории, утащил свою женщину к себе в берлогу и доказал, что лишь он один может наслаждаться ее обществом. Но сейчас многое изменилось. Ради Маши Броку пришлось оставить некоторые свои дикие замашки и привыкать делить внимание девушки с другими людьми. «Правда, с этим Волчонком надо быть настороже…»

— Пойдем, к нам, Хати, я тебя приглашаю в гости. Брис, ты же тоже идешь?

Маша вопросительно переводила взгляд с одного на другого. Лиза несмело взяла Бриса за руку и, тихонько сжимая пальцы, заглянула в его, будто бы застывшее лицо.

— Мы же с тобой идем, да?

Брис пару секунд молча смотрел на женщину, а потом кивнул. «Мы с тобой….» Маша решительно подошла к Хати и потянула его за рукав, искоса поглядывая на реакцию Брока. Мужчины почти враждебно смотрели друг на друга. Но вот Брок круто развернулся и направился к дому, за ним поспешила Маша, догнала, подхватила под руку. Чуть отстав от них шагал Хати, а позади, не торопясь, шли Лиза и Брис.

Это действительно был чудесный сентябрьский вечер на природе, в глубине леса. Как-то так получилось, что Брок вместе с Брисом занялись костром, начали готовить мангалы, а Хати держался возле девушек, помогая нанизывать на шампуры мясо, организовывать стол. И если Барс с Медведем работали молча, изредка переговариваясь конкретно по делу, то Хати не замолкал. И часа не прошло, как девушки были просто очарованы Волком. До ушей Брока то и дело долетал заливистый смех Маши, а Брис морщился, слыша чересчур оживленную быструю речь Лизы.

Потом Лиза отправилась в свой коттедж за гитарой, прихватив за компанию сразу Хати и Машу. Похоже, это был тщательно продуманный тактический ход. Пожалуй, если бы девушки ушли одни, то вряд ли застали бы Волка на месте предполагаемого пикника. Двое ревнивых мужчин, наверняка бы, нашли способ избавиться от столь интересного дамам конкурента.

Наконец, все было готово, посредине небольшой поляны горел костер, на вынесенном из коттеджа столе дымилась рыба и мясо, горками лежали нарезанные помидоры, хлеб и зелень. Лиза шепотом поинтересовалась у Маши, не сбегать ли к Короткову за чем-нибудь алкогольным к мясу, все-таки взрослые мужчины… Маша, поразмыслив, от этой идеи отказалась.

— Они что, такие идеальные, не курят и не выпивают, вообще? — Лиза было весьма удивлена.

— Они женщинами интересуются, — усмехнулась Маша, — то есть, выбирают одну женщину и интересуются только ей, но о-очень интенсивно! Ты сама еще в этом убедишься… Брис уже с тебя глаз не сводит.

— Жаль, что у Хати нет подружки. Он, кажется, отличный парень…

— Это точно! Жаль еще, что парни не принимают его в свою компанию, ворчат на него и зверски смотрят.

— Тогда примем его в нашу компанию. Полагаю, он будет только рад!

— Его же за это могут побить!

— Думаешь, он струсит? Сомневаюсь… но, если что, он еще и бегает быстро.

Девушки снова рассмеялись, настроение у них было просто великолепное. Когда начало темнеть и все уже отведали угощения, Лиза взяла в руки гитару. В детстве и юности Лиза Морозова каждое лето бывала в юношеских летних лагерях, ей, как сироте, всегда доставалась путевка. У девушки до сих пор осталась легкая ностальгия по теплым подмосковным вечерам, по магии общих костров, и, конечно же, по романтическим «орлятским» песням. Сейчас Лиза начала с «Перевала» Ю. Визбора. Правда, исполняя эту песню, девушка меняла некоторые слова на свой лад, задавая более оптимистический произведению.

Может, Лиза не очень-то умело обращалась с инструментом, но пела отлично. Голос у нее был сильный, глубокий, да и слух не подводил. После «Перевала» Маша попросила спеть классическую композицию бардов «Изгиб гитары желтой ты обнимаешь нежно…», а потом, конечно, вариации на тему «Алых парусов» — древнейшая студенческая романтика. Мужчины притихли, слушая, как девушки переговариваются, вспоминая свои поездки в подростковые летние лагеря. Это, и правда, были приятные волнующие воспоминания.

Весь вечер Барс не сводил с Елизаветы зачарованного взгляда, глаза мужчины, чуть поблескивая, жадно следили за каждым движением ее губ и рук. Женщина немного смущалась от столь пристального внимания, чувствуя, как учащает свой ритм ее молодое горячее сердце, переполненное нерастраченной нежностью и страстью. Чтобы немного отвлечься и прервать затянувшееся в компании молчания, Лиза негромко поинтересовалась у сидевшего неподалеку мужчины:

— А твое имя что-то означает, Хати?

— Хати — это Волк из скандинавской мифологии, он вечно гонится по небу за Луной, — охотно ответил парень, а потом вдруг добавил не без ехидства, — а, кстати, Брок в легендах тоже упоминается, это имя злобного карлика, что хотел погубить бесстрашного героя Сигурда.

— Злобный карлик, значит, так? — протянул Медведь и, молниеносно поднявшись, кинулся в сторону Хати. Волку пришлось бы худо, если бы Брок не наткнулся на внезапно выросшего перед ним Бриса.

— В лесу будете отношения выяснять, нечего здесь при девочках драться!

— Я сейчас разорву тебя, щенок! — рычал Брок, пытаясь оттолкнуть Барса, что обхватил его поперек туловища, с трудом пытаясь удержать на месте.

— Хватит, успокойся! У него длинный язык, но он никому зла не желает.

— Разве ты не видишь, как он обхаживает наших женщин?

Лиза побледнела, несколько напуганная этой сценой, Маша тяжело вздохнула и решительно поднялась со своего места.

— Игнат, прошу тебя, не злись на Хати. Он мой друг. Мы с тобой ему очень обязаны. Тогда, в лесу, Максим хотел меня… ну, вообщем, ты понял, что… а, Хати вовремя прибежал на мои крики. Он меня спас, он избил Макса, и дал мне воды, мы вместе ждали вашу машину. Ты ведь даже спасибо ему не сказал и сейчас затеваешь ссору…

Брок шумно переводил дыхание, поворачиваясь в сторону Маши.

— Почему ты мне сразу тогда все не рассказала?

— Ты бы добил Максима на месте, а я не хочу чтобы мой мужчина был убийцей!

— А, может я уже…. — криво усмехнулся Брок, поправляя одежду.

— Прекрати так говорить! Я не знаю, что было раньше, но верю в тебя сейчас. И я скажу снова: Хати — мой друг, не надо больше цепляться к нему. Он за нас тоже переживает, он желает нам только хорошего. Когда вы ссоритесь, мне от этого больно. А тебе, Волк, надо быть осторожнее со словами и никого не провоцировать. Тоже хорош! Это наш дом и Брок здесь хозяин, а хозяина надо уважать!

Маша погладила своего мужчину по рукаву ветровки, заглянула в темные глаза, замечая уходящую грозу.

— Все! Садись со мной рядом, как прежде и обними меня, а то я скоро замерзну.

Брок бросил долгий странный взгляд в сторону напряженного Волка и тихо проговорил:

— Спасибо, что помог Маше. На твоем месте тогда должен быть я.

Хати смущенно засопел, усаживаясь на свое место. Симпатичное лицо его выражало почти искреннее раскаяние:

— Я ведь не хотел тебя обидеть, просто того карлика тоже звали Брок, это легендарный факт… я-то тут причем?

Лиза не смогла сдержать невольный смешок, Маша тоже рассмеялась, уткнувшись лицом в плечо Брока, и тот вдруг неожиданно громко расхохотался, усаживая девушку себе на колени.

— Ничего себе — злобный карлик… Милая, как же ты меня до сих пор терпишь, такого урода?

Даже Брис сдержанно улыбался, с явным удовольствием от того, что кровопролития удалось все-таки избежать. Нет, он вовсе не жалел бы дерзкого Волчонка, который давно заслужил хорошую взбучку, но Лизе не следовало этого видеть. Их «звериная суть» должна быть запрятана глубже, уж точно подальше от впечатлительных женских глаз.

— Хати, а откуда ты так хорошо в скандинавских мифах разбираешься? — поинтересовалась Маша, вдоволь насмеявшись.

— Ко мне приходил один человек, — почему-то неохотно отвечал Волк, — он кормил меня и никогда не бил, даже не ругался. Он был археологом до войны, участвовал в экспедициях, делал раскопки курганов-могильников. Он часто разговаривал со мной, рассказывал эти истории… про кузнеца Вельсунга, про проклятое кольцо Андвари, про всех их древних богов, от одноглазого Одина до коварного Локи. Я легко запоминал… Он же и назвал меня Хати, другого своего имени я не знаю.

У костра повисло тягостное молчание, кажется, каждый сейчас думал о своем.

— Тебе нужно будет выбрать имя для документов, — тихо проговорила Маша, — может, будешь Иван? Это имя тебе бы подошло, оно связано с русскими сказками… Иван-Царевич и Серый волк, например. Что думаешь?

— Да мне все равно, наверно… Хотя, если Иван-Царевич…

— Лишь бы не Иванушка-дурачок! — не остался в долгу Брок, довольный, что смог все-таки «укусить» Волчонка.

Совсем стемнело, потянуло осенним ночным холодом. Брок принес из дома куртку для Лизы и плед, чтобы укутать Машу. Девушка почти засыпала.

— Может, спать тебя уложить, а я тут все сам уберу?

Лиза немедленно поддержала мужчину.

— Маша, иди в дом, отдыхай! Увидимся завтра.

— Тебя ребята проводят, да? Мы так хорошо посидели все вместе, может, завтра еще встретимся? Хати, Брис… приходите снова! Лиза… скажи, чтобы они приходили…

— Встретимся, встретимся… — проворчал Брок, увлекая девушку внутрь коттеджа.

Брис тушил догорающий огонек костра, Лиза собирала со стола посуду, когда Хати подошел ближе и задал весьма волнующий его вопрос:

— Так, значит, ты с Барсом?

— Я пока сама по себе, но, честно сказать, я не против… с ним подружиться, — Лиза старалась отвечать шепотом.

— Выходит, я опять опоздал? — тряхнул головой мужчина, грустно улыбнувшись.

— Ты отличный друг…

— Да, опять только друг… конечно. Маша тоже так говорит.

— Значит, тебе надо дождаться свою девушку. Загадай желание, думай о нем, представляй вашу встречу и все сбудется. Есть даже такая специальная техника исполнения желаний, звучит как волшебство, но помогает в реальности приближать необходимые события. Я читала Вадима Зеланда, пробовала его рекомендации и у меня даже кое-что получалось. Только там есть маленькие хитрости— секреты, их надо понять. Я тебя научу, это вовсе не сложно, но может здорово помочь.

— Да, что вы все так трясетесь над этим Волчонком! — вспылил вдруг обычно невозмутимый Брис, — Маша наглядеться на него не может, ты — наговориться… Со мной ты вообще не разговариваешь!

Лиза всерьез растерялась, обескураженная вспышкой его гнева, но Хати неожиданно спас ситуацию:

— Может, ей с тобой хочется чем-то другим заняться, когда разговаривать и не обязательно. Вы друг другу подходите, это же очевидно. Ну, мне пора, хороший выдался вечерок, Маше спасибо, и тебе тоже, Лиза! Ты замечательно поешь, я бы еще послушал. До встречи! Думаю, тебя есть кому проводить… — грустно кивнул он в сторону нахмурившегося Барса.

Девушка бросила беглый взгляд на стройную фигуру Хати, исчезающую в темноте, а потом неуверенно спросила Бриса:

— Игнат, наверно, тоже выйдет попрощаться? Будем дожидаться его?

— Не будем, ты устала, да, и поздно уже… пойдем, доведу тебя до твоего дома.

Лиза повесила куртку Брока на столбик перил крыльца и вернулась к ожидавшему ее Брису. Тот сейчас же нашел в полумраке руку девушки и повел за собой к сосновой аллее. Пройдя через нее вместе, они вскоре добрались до коттеджа, где поселилась Лиза. Там она зажгла маленький фонарь под навесом крыльца, открыла дверь и оглянулась на мужчину, что стоял позади, не сводя с нее взгляда.

— Слушай, Брис, у тебя глаза в темноте светятся…

— Все кошки отлично видят в темноте. А я же котенок, ты разве забыла? Бездомный, голодный котенок… совсем один в этом страшном лесу.

Брок, грустно вздыхая, ступил на первую ступеньку крыльца, и она жалобно скрипнула под его весьма приличным весом. Лиза не удержалась от улыбки.

— Ах, ты мой маленький котеночек! И что же мне с тобой делать? Напоить молочком и пустить к себе под теплое одеяло?

— Можно обойтись и без молока…

Брис поднялся еще на одну ступеньку, в упор глядя на девушку.

— Ты же сказал, что голоден…

— Я имел ввиду совсем другой голод.

Теперь Брис стоял рядом с Лизой, и ей вдруг безумно захотелось прижаться щекой к его груди, крепко обхватить мужчину руками и никуда не отпускать от себя… хотя бы на эту ночь. Но утром, что будет утром, когда они проснуться рядом? Их отношения перейдут в новую сферу, и нужно ли ей это сейчас? Лиза пыталась убедить себя действовать благоразумно, она почти не знала человека, что стоял перед ней, испытующе заглядывая в глаза, в его прошлом было много темных пятен, но ее неудержимо влекло к нему. Девушка зябко поежилась и Брис сразу все решил за нее:

— Тебе холодно, пойдем-ка внутрь.

Лиза на мгновение заколебалась, а потом распахнула двери в приглашающем жесте. Тихая сентябрьская ночь укутывала лесной поселок своим мраком, надежно скрывая большие тайны и маленькие секреты всех его обитателей…

— … Не бойся меня, я не буду делать ничего, что ты не захочешь.

— А, если я вообще ничего не захочу?

— Тогда мы просто обнимемся и уснем.

— Думаешь, я смогу заснуть рядом с тобой?

— Надеюсь, что нет. Ты ведь всегда мечтала завести котенка, и вот я здесь. Можешь меня, наконец, погладить.

— Ничего себе котенок, да, ты в два раза больше меня! Я бы при всем желании не смогла тебя взять на ручки.

— На руки тебя я буду брать. Вот так! Где твоя кровать?

— Наверху, только мы вдвоем там точно не уместимся, давай лучше разберем этот диван. Брис… ты обещаешь хорошо себя вести?

— Обещаю… сделать все, чтобы тебе было хорошо.

— Мы, вообще не будем включать свет?

— Как хочешь… я отлично все вижу и без света. Ты такая красивая…

— А, вот я почти не вижу тебя, только могу прикасаться и слышать твой голос. Эй, ты что это делаешь?

— Снимаю одежду, а сейчас и тебе помогу.

— Брис, а, может мы торопимся…

— Нам некуда торопится, Лиза, это будет длинная ночь, и мы все успеем. Ну, вот так… ложись, укрывайся. Почему ты молчишь, что все-таки замерзла! Ножки-то холодные совсем…

— Ай! Не надо, Брис, щекотно же, прекрати делать такое! М-м-м, я, кажется, стесняюсь, Бри-и-с, наверно, мне надо было сходить в душ. Ты обещал меня слушаться, ты же у меня в гостях!

— Тогда сама говори, что мне делать дальше. Командуй уже…

— Я приказывать не хочу… можно я тебя, правда, поглажу?

— Делай со мной все, что хочешь, я весь для тебя. Я — твой!

— Бри-и-с, у тебя кожа словно бархатистая, так приятно к тебе прикасаться, а здесь ты совсем гладенький… а еще ты очень сильный. Я здорово испугалась, когда Брок кинулся на Хати, как ты смог его удержать, даже не представляю…

— Это, правда, нелегко было… Лиза… мне и сейчас нелегко, я ведь не каменный, ты разрешишь мне так же трогать тебя?

Лиза уже не отвечала, прижимаясь к мужчине всем телом. Это действительно была очень долгая ночь, когда двое взрослых людей медленно и тщательно изучали друг друга в темноте маленькой комнаты. Ночь ласковых поцелуев, горячих объятий и волнующего шепота… ночь пробуждения любви.

 

Глава 6

За день до нового обследования Маши, в «Северный» приехал нежданный гость. Брок как раз неподалеку от дома рубил ветки для вечернего костра, когда заметил приближающуюся машину Короткова. «Хантер» остановился, и из него вышли полковник и незнакомый молодой мужчина. Полковник, заметно нервничая, показал рукой на коттедж и что-то быстро начал объяснять приезжему. А потом на крыльце появилась Маша. Брок подошел ближе, не выпуская из рук маленький топорик.

— Ну, вот и Мария Васильевна наша! Сам видишь, не в темнице, не в больнице, выглядит отлично, все у нее хорошо.

— Вижу, — еле слышно пробормотал мужчина, разглядывая девушку с головы до ног.

— Здравствуй, Вадим! Не ожидала твоего приезда, думала, мы обо всем уже поговорили по телефону.

— Да, вот хотел убедиться лично, что ты не в секте, что тебя здесь не силой держат. У тебя голос был странный в трубке… мы наедине поговорить можем?

— Нет! — громко заявил Брок, опираясь рукой на перила крыльца и бережно укладывая топорик на первую ступеньку.

Вадим пренебрежительно усмехнулся.

— Значит, это твой лесник, да? Ты теперь с ним?

— А ты у нас, оказывается, воскрес, — жестко ответил Брок, расставив ноги пошире и сложив руки на груди, — чего ж тогда не вознесся-то? Зачем сюда приехал?

Маша невольно шагнула на ступеньку ниже, положила ладонь на его плечо. Шутка Брока была на грани откровенной грубости, но Вадим ее оценил. Как и самого мужчину, стоящего перед ним. Брок выглядел очень опасным, и Вадим сразу же понял, что этот суровый взрослый мужик никогда не отдаст ему Машу, что девушка теперь навсегда потеряна для него. Но трусом Вадим вовсе не был, и потому не мог просто уйти, поджав хвост и скуля от досады.

— А кто ты вообще такой? Что ты можешь ей дать, здесь, в лесу? Что у тебя есть-то?

— Я ее люблю и сделаю все, чтобы ей со мной было хорошо. Все, что для этого потребуется, — сразу же как-то легко проговорил Брок.

— Значит, у вас тут секта все-таки, ясненько… — раздраженно прошипел Вадим, — нет, конечно, я тебя, Маша, понимаю, тебе всегда хотелось чего-то эдакого… лес, березки, цветочки, мед свой…

— … и молоко. Это самое главное в жизни, оказывается, мед и молоко! Все, что нам нужно!

Маша приобняла Брока за шею, заглядывая ему в глаза, и Вадим с удивлением заметил, как этот мрачный, неприятный на вид человек, вдруг открыто улыбнулся девушке. Во взгляде, которым они обменялись, было что-то очень интимное, сокровенное, недоступное для понимания Вадима, отчужденное от него. Что-то, мгновенно выставившее непреодолимую преграду между ним и Машей. Вадима вдруг взяла злость. Это было обидно, невероятно обидно! Оказывается, «серая мышка» еще была нужна Вадиму.

А ведь он пробовал ее забыть, он по полной программе отрывался в специальных ночных заведениях с холеными, породистыми «телками», готовыми исполнить каждую его прихоть за определенную плату. Вадим даже заказывал сразу троих в приватный кабинет, и наслаждался эротическим массажем в четыре руки, пока третья девица извивалась на шесте, сбрасывая одежду. Он испробовал множество чувственных удовольствий большого богатого города, но возвращаясь домой один, все-таки хотел, чтобы дверь ему открывала родная милая девушка с длинной косой и карими глазами.

Вадим вдруг вспомнил ее робкие ласки, тихий нежный голос, тепло податливого тела, и его захлестнула боль. Только потеряв Машу, он вдруг понял, насколько она была ему дорога. И теперь его «сокровищем» владел этот большой хмурый лесоруб! Брока и впрямь легко можно было представить держащим в руках топор, нож или охотничье ружье. Он органично смотрелся на фоне дикой природы, являясь неотъемлемым пазлом ее мозаики, без которого, она — природа, была бы даже неполноценна. Как мог Вадим теперь забрать Машу у такого человека?

Вообще-то, Рязанов ехал в «Северный» лишь затем, чтобы убедится, что его бывшая невеста погрязла в деревенском навозе, что называется, опустилась и «обабилась». Вадим желал бы лицезреть ее в неопрятном халате, растрепанную, в грязных галошах. А рядом с ней какого-нибудь невзрачного «колхозника» с папироской, небритого мужичонку с похмелья. Маша должна была прослезится, увидев подтянутого красивого Вадима и мучительно пожалеть о том, что отказалась возвращаться к нему. Вот тогда бы, пожалуй, Рязанов и вытащил бы ее из этого «дерьма», привез обратно в город, отмыл и заставил долго благодарить за спасение.

Но сейчас перед ним была все та же, прежняя, любимая и желанная Маша, стоявшая на крыльце в знакомой курточке, знакомых ботинках, и даже кажется, ставшая еще краше в этой лесной глуши. Глаза девушки загадочно светились, личико немного округлилось, на щеках цвел румянец. И Вадиму вдруг безумно захотелось заново приручить эту милую девушку, накрыть ее своим телом, доказать, что только он один достоин владеть ею. Однако, именно сейчас Маша была совершенно недосягаема, рядом с ней несокрушимой скалой стоял мрачный лесоруб.

А для Брока почти сразу же все стало предельно понятно. Этот чужой парень со злыми глазами ошибся, он ищет какую-то другую, прежнюю Машу, но ее здесь точно нет. Парню придется уехать ни с чем. В этом доме живет лишь одна чудесная девушка и она навсегда принадлежит Броку.

— Ну, что Вадим Александрович? Убедились, что с Марией Васильевной все в порядке? Жива, здорова… Давайте-ка я вас в город отправлю, добираться долго еще, — проворковал Коротков, — да, кстати, насчет Машиного будущего, если вы так переживаете… Игнат у нас, вообще-то, парень не бедный, коттедж этот на него записан, и в город если задумает перебраться с семьей, ему будет выделена служебная квартира в хорошем районе. Да, и пенсия Игнату не маленькая назначена, как участнику боевых действий.

— И где ж это ты у нас воевал? — сквозь зубы процедил Вадим.

— Пойдемте-ка к машине, молодой человек! — вдруг резко выкрикнул Коротков, подхватывая Вадима под руку и, чуть ли не силой, таща за собой к джипу.

— В сорок первом под Вязьмой… всего-то два боя, потом окружение и плен — тихо ответил Брок, но его расслышала только Маша.

Следующий день принес девушке хорошие известия. Доктор Лиза подтвердила, что малыш даже чуточку подрос и его сердцебиение отлично прослушивается, хотя и является несколько разряженным. Главное, у ребят появилась надежда, а с надеждой на лучшее гораздо веселее просыпаться по утрам. Так, начиная с октября, беременность Марии Русановой стала развиваться, как и положено по всем медицинским канонам.

 

Глава 7

Жизнь Брока и Маши, наконец, вошла в спокойное русло. И постепенно эта пара оказалась центром всего уклада размеренной деятельности «Северного». Вечерами в их доме собирались гости: Брис с Лизой и Хати, изредка ненадолго заходил Влад, на пару минут забегал Коротков, как-то даже появилась Ольга. Брок с некоторым удивлением замечал, что присутствие чужих людей уже не столь раздражает его, а, наоборот, вызывает интерес. К тому же, он видел, что общение с другими обитателями «Северного» благотворно влияет на Машу. Ради хорошего настроения Маши мужчина был готов терпеть даже непоседливого Волка, тот воистину был душой их компании, это нужно было признать. К тому же с Машей Хати держался подчеркнуто дружелюбно и уважительно, называл «сестричкой», что позволило Броку несколько ослабить свой контроль над ним. Отношения Лизы и Бриса складывались, кажется, удачно. Уже не для кого не было секретом, что Барс почти переселился в выделенный девушке коттедж, но в день, когда на поселок выпал первый снег, между молодыми людьми случилась серьезная размолвка.

Брис даже не мог понять, как же все это произошло. Они были вместе у нее дома, и Барс играл с ее роскошными светлыми волосами, пропуская пряди сквозь свои пальцы. Потом девушка положила голову на его плечо, и он почувствовал тонкий цветочный запах ее кожи. С его губ вдруг само по себе сорвалось одно лишь слово:

— Эльза…

Лиза вздрогнула и отшатнулась. Глаза ее засверкали гневом.

— Что ты сказал? Ты снова назвал меня этим именем! Кто она тебе? Ты любил ее? Ты не можешь ее забыть?

— Я ее ненавидел! Я хотел убить ее и сделал бы это… но мне помешали!

— Тогда почему ты называешь меня так? Я-то что тебе сделала? В чем я виновата?

— А в чем виноват я, если даже со мной ты думаешь о своем прежнем мужчине?

— Как… что ты вообще такое говоришь?

— Считаешь, я ничего не замечаю? Ты целуешь и обнимаешь меня, а в глазах у тебя слезы, ты хочешь забыть его со мной, но, похоже у тебя это плохо получается!

— Брис, это неправда!

— Тогда почему у тебя в глазах боль? Почему ты порой словно каменеешь, будто возвращаясь назад, к другому? Тебе было хорошо с ним? А как же я? Лишь замена на время, а потом ты уедешь к нему, и что будет со мной? Поиграла и бросила…

— Брис, я никогда к нему не вернусь! Он жестоко предал меня, он сделал мне очень больно!

— Тогда попробуй понять… Эльза тоже причинила мне боль! Ты видела мои шрамы, ты никогда не спрашивала о них, но ты касалась моих рубцов и даже целовала… А насколько изранена моя душа, ты могла бы представить? Этого нельзя разглядеть даже моими глазами, но попробуй увидеть сердцем. Лиза, я люблю тебя, я никого никогда не любил прежде, я этого не помню. Сейчас ты одна для меня. Ты — моя Женщина. Наше прошлое не должно нам мешать. Прошлого больше нет.

— Нельзя вот так просто вычеркнуть все, что было позади, и забыть. Это часть нашей жизни, нашей личной истории, оно всегда будет в нас, как… как твои шрамы. Ты всегда будешь видеть во мне Ее… Брис, я так не могу, не хочу!

— А я и не говорю, что нам нужно отказаться от своего прошлого. Это невозможно. Прошлое нужно принять, и я уже давно это сделал. В отличие от Брока, я горжусь своей звериной сутью, а не испытываю стыд. Я признаю Зверя в себе! Я восхищаюсь им! Он делает меня сильным и быстрым. Он помог мне выжить, когда по всем правилам я должен был сдохнуть среди крови и грязи, но Зверь проснулся во мне и спас меня. Он заставил меня поверить в свои силы. С тех пор мне никто не нужен, я всегда сам по себе — один, и это мне не в тягость.

Лиза вдруг почувствовала себя растоптанной, полностью опустошенной.

— Тогда зачем тебе я? Что тебе от меня нужно? Только постельные удовольствия? «Конечно, что же им всем еще от меня нужно…»

Брис молчал, хотя Лиза уже не ждала ответа. Девушка подошла к окну, наблюдая как быстро падают на землю снежинки.

— Я тоже привыкла быть одна. Так легче. Не придется никого терять, ни с кем не надо расставаться. Никто не обидит и не сделает больно. Ты никому не веришь и ничего не ждешь. Да, я понимаю, так гораздо проще. Наверное, мужчинам еще проще, чем женщинам. Жаль, я не родилась мужчиной… Уходи, Брис. Мы дали друг другу все, что смогли. Спасибо… тебе за все. Ты мне тоже помог… окончательно убедиться в своей теории.

Брис бесшумно поднялся и встал рядом с Лизой.

— У меня тоже была своя теория… до встречи с тобой. Но ты все изменила. Теперь я понял, что устал быть один. Я больше не хочу так жить. Это не жизнь, если не с кем разделить ее. Я люблю тебя и хочу быть с тобой рядом. Всегда. И если, что-то во мне тебя пугает, я попробую изменится, я буду есть с твоих рук, спать у твоих ног, мурлыкать под твоим одеялом. Разреши мне любить тебя, Лиза…

— Я боюсь тебе верить. Я боюсь раскрыться перед тобой и стать слабой.

— Я никогда не сделаю тебе больно, клянусь тебе!

— Откуда ты можешь знать это наверняка? Завтра мы ляжем вместе, и ты снова назовешь меня Эльзой… Я этого не вынесу! Лучше уходи сейчас и больше не приближайся ко мне. Лучше покончить с этим сразу!

Лиза с трудом сдерживала подступающие к горлу рыдания. Она оттолкнула Бриса, когда он попытался обнять ее.

— Ты правда хочешь, чтобы я сейчас ушел?

— Даже если не хочу, так надо! Мы не должны привыкать друг к другу, прицепляться, прилипать, иначе потом придется открываться с клочьями кожи. Я это уже пережила, и не желаю проходить снова через что-то подобное. Уходи!

Брис оделся и встал возле закрытой двери.

— Я подожду. Я буду ждать, сколько ты скажешь. Но, знай, я никогда от тебя не откажусь. Никогда! Мы все равно будем вместе, потому что ты моя — Женщина. Так говорит мое сердце, и я верю только ему.

Когда он ушел, Лиза спешно отвернулась от окна, чтобы не смотреть вслед мужчине.

«Ты — моя Женщина!» Ах, как красиво это звучит! Руслан говорил мне что-то подобное, да… «Я не отдам тебя другому! Ты будешь принадлежать только мне! Я найду тебя, где бы ты не была, ты нужна мне». Хм, нужна… как еще одна наложница в твоем гареме. Руслан! Во что ты меня превратил? Как же я ненавижу тебя! Может быть, также как Брис свою Эльзу… Брис… А, ведь я чуть было не влюбилась. Оказывается, это так страшно… влюбиться, и быть зависимым от чьего-то расположения. Это как морок, как болезнь, когда ты очень уязвим и слаб.

Есть ли тогда любовь, дающая силы? Любовь, что приносит чувство уверенности и защищенности? Как у Маши с Игнатом… Им просто повезло или дело в чем-то другом? Может, и мне стоит начать жить, следуя совету старушки Мод из скандальной пьесы Колина Хиггинса: «Не бойся боли, играй, живи…». Просто жить, принимая, как подарки, все хорошее, что встречается на пути. Как в стихотворении Людмилы Татьяничевой — «Изведав горечь укоризны, обид, ошибок, мелких драм, учитесь радоваться жизни, ее обыденным дарам…». Может, Брис прав, и мне тоже нужно уложить прошлое на дно сундука своей памяти, захлопнуть крышку и просто жить дальше? И будь что будет…»

 

Глава 8

Прошла неделя и вторая, первый снег давно успел растаять, превратившись в грязь. К ноябрю земля подмерзла, но лежала неприбранная, томительно ожидая надежного белого покрова. Лиза каждый день приходила к Маше, но уже одна, Брис почти все время проводил в своем лесном убежище. Лиза очень скучала по нему, но, изо всех сил старалась не подавать виду. Смеялась над шутками Хати, перекидывалась парой фраз с Игнатом. С Машей они стали очень близки, словно дружные сестры. Но даже с Машей Лиза не стала откровенничать насчет их отношений с Брисом, отвечая на все расспросы односложно:

— Мы все уладим сами, не переживай!

— Сами, так сами… Может, все-таки попросить Игната с ним поговорить? Пусть, наконец, явится сюда, а то что-то совсем потерялся в чаще, даже не заглядывает к нам.

— Не думай про нас, мы разберемся, ведь не дети уже, слава Богу. Ого! У тебя, кажется, животик появляется! Скоро будешь совсем кругленькая!

— Да, стало заметно… Игнату нравится так! Он вообще налюбоваться не может! Целует меня сюда, разговаривает с маленьким… А еще смотри, мне вчера Ольга из города новую одежду привезла и журналы для мамочек. Все обо мне заботятся, тетя Света уже не знает, чем накормить повкуснее! Лиза, я сейчас самая счастливая! Представляешь, меня больше не тошнит, и отличное настроение, сны плохие больше не снятся. У нас же все получится, Лиза, правда? Я хочу, чтобы и у вас с Брисом все было хорошо.

— Непременно будет…

— Лиза, а что ты не говоришь, что у тебя скоро день рождения? Восьмого числа, правда? Мне Коротков сегодня сказал, мы праздник устроим.

— Маша, ну какие праздники! Я же не ребенок, все-таки взрослая тетенька, тридцать три года уже будет.

— И что? Это разве много? Хочешь секретную информацию выдам? Брис, вообще, древний старец, только неплохо сохранился. Неудивительно, что такой седой…

— Маша, что за чепуха! И вовсе он не седой, у него просто замечательные волосы: шелковистые на ощупь, серебристые, а среди них совершенно черные тонкие пряди. Ни у кого больше нет таких волос! И вообще, он необыкновенный, очень ласковый, нежный, чувствительный, тактичный, заботливый… дикарь!

Лиза всхлипнула и отвернулась от Маши, скрывая слезы.

— Д-а-а, тяжелый случай…

— Маша, я ему не нужна, он привык сам по себе… А я только развлечение. Маша, но я-то обычная баба, я мечтаю выйти замуж, родить ребенка, хотя бы одного успеть до сорока. Время уже работает против меня, но я не хочу быть абы с кем, мне нужен серьезный мужчина, который будет меня уважать и не даст повода для подозрений…

— Этакой рыцарь без страха и упрека, да? А сама-ты, значит, принцесса?

— Не-ет, какая принцесса из меня! Так, потрепанная кошка!

— Ага! Значит все-таки кошка? Так чего же ты выставила за дверь своего кота?

— Пусть погуляет еще…

Лиза вдруг рассмеялась сквозь слезы.

— Набегается, вернется…

— Лиза, он же гордый! Он первым мирится не станет, тебе придется сделать шаг навстречу, если Брис действительно тебе нужен. Ведь нужен?

— Маша, я не знаю… Я уже ничего про себя не знаю. Я ни в чем не уверена.

— Тогда делаем вечеринку на восьмое ноября и приглашаем Бриса. На твой праздник он непременно явится.

Но, в день рождения Елизаветы Морозовой в «Северном» объявился и кое-кто другой. Приближалось время обеда, когда в медицинский кабинет стремительно вбежала запыхавшаяся Ольга.

— Лиза, скорее собирайся, тебе нужно срочно попасть на пропускной пункт к воротам. Коротков сейчас там, успокаивает твоего знакомого.

— Какого еще знакомого?

К тебе приехал мужчина, говорит старый друг, требует, чтобы его пустили на территорию базы. Ругается, грубит… Коротков хочет, чтобы ты с ним поговорила.

— Руслан? — выдохнула Лиза, чувствуя, как подкашиваются ноги.

— Да, вроде, Руслан… Он не русский, кажется, кавказец, да?

— Да, он родом из Дагестана… Только, я бы не хотела с ним встречаться, пусть Алексей Викторович его проводит подобру— поздорову.

— Лиза, шеф очень просил тебя прийти! Я передала информацию, а там уж как знаешь…

С тяжелым сердцем Лиза встала из-за стола и начала одевать сапожки и пуховик. Никакой радости от приезда Руслана она не испытывала, но отлично знала, как настойчив бывает этот мужчина, сколько неприятных минут он может доставить тому же Короткову. Что ж, придется встретиться снова с бывшим возлюбленным, и еще раз попросить оставить ее в покое. А если Руслан разыскал Лизу с серьезными намерениями? Возможно ли такое? А вдруг он опустится на колено и попросит выйти за него замуж? Почему-то эта мысль, некогда бывшая сладкой недостижимой грезой, сейчас вызвала лишь острую неприязнь.

Лиза вышла на крыльцо, закрыла медицинский пункт и медленно побрела мимо административных корпусов к охраняемому заграждению перед въездом на базу. На ее пути неожиданно вырос Хати.

— Мне Ольга сейчас сообщила, что к тебе бывший приехал. Ты к нему идешь, да? И что… Вернешься с ним в город?

— С чего ты взял?! Даже не думала никуда уезжать. А вот его отправлю… куда подальше.

— Это правильно! К Маше тоже, говорят, приезжал парень, да попробуй забери что-нибудь, что принадлежит Броку!

— Никто меня не заберет, это точно, — усмехнулась Лиза, — я сама могу за себя постоять.

— Так самой-то зачем? Для этого мужчины и нужны, чтобы оберегать покой своих женщин. Я с тобой пойду, живо разберусь с кем надо будет.

— Знаешь, Хати… конечно, спасибо за помощь, но я справлюсь сама. Я так привыкла.

— Ну, как хочешь, — отчего-то уж слишком легко согласился Волк, — я тогда побежал, мне пора…

Лиза постояла еще немного, глядя себе под ноги, а потом запрокинула голову к небу. Отчего-то хотелось завыть во весь голос, раскинуть руки и взлететь вверх. Свободной, сильной птицей, наконец, вырвавшейся из тесной клетки. Небо было серое, пасмурное, на лицо женщины стали ложится мелкие — то ли капли, то ли снежинки. Идти вперед совершенно не хотелось… Но Лиза заставила себя передвигать ноги в направлении пропускного пункта. Прошло почти двадцать минут, пока она, наконец, добралась до шлагбаума, который два месяца назад открыл ей дорогу в «Северный». Эти удивительные два месяца осени, пожалуй, самой волнующей осени в ее жизни…

Большие железные ворота были распахнуты перед впечатляющим черным «Хаммером», а рядом с машиной, опираясь на столбик у полосатой, красно-белой перекладины стоял высокий стройный мужчина. Он был одет по последнему писку спортивной моды, как всегда безупречно подтянут и красив. Когда Лиза увидела Руслана, ее сердце привычно рванулось ему под ноги и… замерло на полпути. Из леса, со стороны ограждения на поляну вышел Брис.

— Ну, здравствуй, славяночка моя! — знакомый голос заставил женщину снова перевести взгляд на Руслана.

— Я, конечно, славяночка, но давно уже не твоя. Тебе не стоило добираться сюда за тридевять земель, мы давно расстались.

— Напра-асно ты так думаешь, моя красавица. Я приехал забрать тебя.

— Я никуда с тобой не поеду, Руслан. Даже жаль тратить время на обсуждение этого вопроса. Все очевидно!

— А я так не думаю, моя снежная королева!

Лизе вдруг стало не по себе, когда она увидела, что из «Хаммера» вальяжно выходят еще двое крепких парней, чем-то неуловимо похожих на ее бывшего возлюбленного. Один из них тихо обратился к Руслану:

— Зачем долгие разговоры, брат? Девочка пришла, забирай ее в машину и поедем.

Лиза невольно сделал шаг назад, едва не наткнувшись на Короткова, до сей поры молча стоящего неподалеку.

— Вы даже не представляете, во что сейчас ввязываетесь, молодые люди, — с каким-то мрачным удовольствием проговорил полковник, — я вам лично обещаю очень большие неприятности во всех сферах жизни.

Руслан только усмехнулся, выходя за шлагбаум в сторону Лизы.

— Солнцу, иди ко мне! Я долго думал и понял, что не могу от тебя отказаться. Мы обсудим все наши вопросы, уладим разногласия, так было всегда. Уедем вместе, я купил для тебя квартиру в Москве. Нам теперь никто не помешает — жена остается жить у моих родителей, она была нужна мне только для продолжения рода. А мы с тобой будем вместе, я не могу тебя забыть, мне ни с кем не было так хорошо.

— Руслан, это полный бред! Абсурд! Я видеть тебя не хочу. Я это сказала еще тогда… Мне ничего от тебя не нужно. Уезжайте, а то скоро метель начнется, дороги здесь неважные.

Но, мужчина, похоже, ее не услышал. Руслан подходил к Лизе с какой-то хищной улыбкой, и девушка пятилась от него, полная негодования и страха, беспомощно оглядываясь на Короткова. «Он-то почему ничего не делает… А где охрана, здесь же должна быть хотя бы одна женщина из охраны, она что в будке своей заснула…»

А потом между Лизой и Русланом неожиданно оказался Брис.

— Стой! Ты к ней больше не прикоснешься. И никуда ее не увезешь.

— Ха, это еще что за снежный человек? Ты-то откуда здесь взялся? Чего тебе надо? Лиза, это что, твой новый поклонник?

— Да, Лиза со мной. Тебе же нечего здесь делать, ничего твоего здесь нет. Убирайся! И свору свою увези.

— Лиза, это серьезно? Ты теперь с ЭТИМ? Ты меня променяла на ВОТ ЭТО?

Лиза прекрасно поняла, что имел ввиду Руслан. Для него огромное, даже решающее значение всегда имела одежда человека, его машина, вся внешняя атрибутика, говорящая о статусе владельца. А сейчас беглый взгляд на Бриса показал Руслану, что перед ним стоит человек из низших слоев общества: какая-то видавшая виды армейская куртка, защитного цвета штаны, охотничий нож у пояса, солдатские ботинки на шнуровке. Ну, да, нельзя спорить, фигура у мужика ничего, лицо как у «киношного» актера, да, пожалуй, ясно теперь на что повелась его Королева здесь-то, в глуши. Какой-нибудь охранник или егерь… Только вот Руслану он явно не соперник, и своенравная красавица должна будет это признать.

— Солнце, это просто смешно! Поедем со мной, я дам тебе все, что захочешь…

— Руслан, я же сказала тебе «нет»! Ты хорошо понимаешь по-русски? — присутствие Бриса заметно успокоило Лизу, но она чувствовала, что здесь назревает что-то очень плохое и даже страшное.

— Только злить меня не надо, моя красавица, тебе-то я все прощу, но вот твоему избраннику может сейчас здорово влететь.

— Хотел бы я посмотреть на это, — раздался рядом насмешливый голос Хати и Лиза почти совсем расслабилась. Ребята точно не отдадут ее Руслану и его банде.

— Ну, что ж, — спокойно и с достоинством сказал Брис, — если ты считаешь себя мужчиной и хорошим бойцом, давай устроим поединок за эту женщину. Один на один и без оружия. Если ты победишь, возможно, она передумает и захочет с тобой уехать. В любом случае, это может поднять твои шансы. А если выиграю я, то вы немедленно уберетесь отсюда.

— Что? Ты мне предлагаешь драться с тобой? — Руслан презрительно скривил губы, а потом сплюнул в сторону, — а ты хоть знаешь, дядя, что я призер Европы по вольной борьбе?

— Теперь знаю. Но мне это не интересно, а вот тебе должно быть.

— Ронять себя до какого-то оборванца, вы это слышали? — Руслан обернулся к своим спутникам, те неприятно рассмеялись над забавной шуткой.

— Может, боишься? — тихо спросил Брис и Руслан, наконец, заглянул в ледяные озера его глаз. И что-то там, в глубине этого спокойного взгляда заставило Руслана чуточку насторожиться. Похоже, лесник действительно собирался сражаться за Лизу. Что ж, Руслан сейчас покажет своей глупышке, кто единственный может владеть ею, а заодно преподаст урок этому зарвавшемуся бродяге.

— Хорошо, я окажу тебе такую честь, я приму твое предложение. Так, будем драться здесь, места достаточно. Пусть все отойдут. Это будет бой без всяких правил, да? Кроме совсем запрещенных ударов, верно? Что будет считаться поражением? Твоя полная «отключка», пожалуй…

— Пока ты не попросишь сохранить тебе жизнь, — в голосе Бриса прозвучали металлические нотки, — пока ты не начнешь скулить и умолять отпустить тебя… Обещаю сделать это почти сразу после того, как ты меня попросишь, если к тому времени, вообще, сможешь еще говорить.

Руслан был очень опытный боец, на его счету было немало побед над серьезными именитыми соперниками. Он любил саму атмосферу предстоящего поединка, она будоражила его кровь, дарила восхитительные эмоции… И эти словесные перепалки перед началом боя, эти суровые взгляды, способные за пару секунд морально сломить слабо подготовленного противника — все было отлично знакомо Руслану. Однако он не припомнил, чтобы его прежние «партнеры» столь равнодушно говорили о том, что хотят с ним сделать на ринге.

— Кровь — не причина прекращать бой!

— Конечно же, нет, — кивнул Брис, откидывая в сторону свою бесформенную куртку, снимая с пояса ножны, и забирая распущенные волосы в хвост.

Теперь Руслан мог иначе взглянуть на стоящего перед ним мужчину и увиденное не очень-то ему понравилось. Соперник имел солидную мускулатуру, и похоже, отлично знал, как применять в бою свою силу. Руслан скользнул взглядом по мелким старым шрамам на руках Бриса, они напоминали многочисленные неглубокие порезы, как будто сделанные нарочно. «Когда-то парню уже здорово досталось, похоже, это будет не первый его бой, расслабляться мне точно не стоит…»

Наконец, осознав, что собираются делать мужчины, Лиза кинулась к Короткову.

— Пожалуйста, прекратите это! Что вы стоите как истукан? Остановите этот ужас! Алексей Викторович, они же драться собираются! Вы что, разве не поняли?

Лицо Короткова было непроницаемо, полковник сцепил руки в замок и нервно рисовал круги отставленными большими пальцами.

— Поклонник ваш меня разозлил здорово, Елизавета Сергеевна! Что ж, они все наглые-то такие, эти… Ну, ничего, даже если наш его и покалечит, я сам это дело замну.

— Кого покалечит? — в ужасе прошептала Лиза, — Хати, хоть ты что-нибудь сделай…

— Я сейчас не понял, а ты вообще, за кого волнуешься так?

— Хати… Руслан с детства борьбой занимается, у него куча наград… самбо, дзюдо… вольная борьба. Он же мастер!

— Ну, нас же тоже кое-чему учили… да и Брис это любит, я знаю. Уж, его-то Зверь рожден, чтобы убивать.

— Что ты такое говоришь сейчас?!

— Ах, Лиза, жаль, тебе совсем не знакомо, а это ведь так здорово… бежать по свежему следу, настигать, чувствовать под собой хрупкое тело, ловить вонь его страха, слышать последний жалобный крик…

Хати смачно зевнул, звонко щелкнув зубами. В его глазах вдруг загорелись желтые огоньки.

— Если бы мне только позволили заняться теми двумя…

Девушка почувствовала, что близка к обмороку. Смертельно бледная, она посмотрела на Бриса. Он выглядел совершенно спокойным, его губы чуть дрогнули в улыбке.

— С днем рожденья, любимая! Мой подарок будет позже. Обещаю, он даже не помнется. А сейчас лучше отвернись и закрой уши, тебе не нужно меня видеть таким… и слышать тоже. Хати, проследи-ка за этим.

Отчего-то улыбаясь во весь рот, Волк бесцеремонно задвинул Лизу себе за спину.

— Поворачиваться не вздумай, а то укушу! Не порти мне представление! Стой смирно!

Лиза бросила последний умоляющий взгляд на Короткова, и отошла в сторону к большой сосне на краю поляны. Девушка обхватила огромный ствол руками и прижалась щекой к слоистой рыжей коре. «Какая-то несусветная дикость! Ну, пускай… раз уж им так хочется набить друг другу морду… пускай… Коротков все равно не должен допустить ничего… запредельного, только бы те двое не вмешались и Хати тоже…»

Вдруг Лиза на мгновение представила кровь на красивом лице Бриса и с трудом подавила желание кинуться к мужчине, обнять его, заставить отменить эту сумасшедшую идею с поединком. «Я должна была сама все решить с Русланом, сказать что-то такое, чтобы он тут же уехал, например, соврать, что беременна, что замужем… Лишь бы все поскорее закончилось у них… Брис, я тебя люблю! Я ни за что не позволю тебе снова убежать в лес. Я заберу тебя к себе домой, буду целовать всю ночь до утра, вцеплюсь в тебя всем своим телом, и больше никуда не отпущу от себя… называй меня как хочешь, смейся, ругай… мне все равно. Я тебя люблю… Брис! Ты мне безумно нужен!»

Мужчины встали друг против друга. Руслан также скинул верхнюю одежду и свитер, оставшись в одной майке и модных джинсах. Несколько мгновений он смотрел в лицо Бриса, а потом атаковал первым. К немалому удивлению Руслана, лесник довольно легко уклонился от его кулака, и тогда Алаев ударил снова, но опять не достиг цели. Соперник двигался невероятно быстро и при этом почему-то даже не делал попытки ответить на удар. Руслан рассвирепел и с рычанием налетел на Бриса. Тот рассмеялся, увернувшись в сторону.

— А я ведь тоже так умею… Только у меня, пожалуй, получается лучше.

Брис чуть пригнулся и встретил приближающегося Руслана оглушительным звериным рыком. Когда на спортсмена в упор глянули безжалостные глаза уверенного в победе Хищника, в душе Алаева произошел надлом. Он впервые на первых же секундах поединка засомневался в его исходе. Ему стало совершенно очевидно, что мужчина напротив него был заметно более крупным и отлично тренированным, но Руслана испугало даже не это, ему не раз приходилось укладывать на арене массивных соперников. Просто сейчас перед ним стоял сосредоточенный расчетливый Зверь, готовый биться до конца за свою самку. И это реально было страшно! Однако давняя спортивная закалка не позволяла Руслану даже думать о поражении. Мужчина мгновенно собрался и напал снова… Если бы этот удар попал в намеченную цель, соперник был бы сразу нокаутирован, но Барс вовремя отвел голову в бок и вниз, подныривая под руку Руслана и слегка отталкивая от себя спортсмена раскрытыми ладонями.

И тогда-то Руслан вдруг осознал, что противник просто играет с ним, как сытый кот с мышью. Алаев тут же пришел в неописуемую ярость от своего открытия, он бросился вперед, желая нанести свой коронный удар в печень. Лесник должен будет согнуться от боли и упасть, хотя бы на колени, и тогда Руслан серией быстрых точных ударов добьет его. Но кулак дагестанца только скользнул по коже Бриса, а потом спортсмен почувствовал, что его ноги отрываются от земли, а тело зависает в воздухе. Руслан захрипел, с трудом пытаясь дышать, когда его горло сжали будто железными тисками. Он отчаянно хватался за держащие его стальные пальцы, царапал запястья Бриса, пытался провести удар ногой в пах противника, но Барс только сильнее встряхнул спортсмена. И снова в упор на мужчину глянули холодные нечеловеческие глаза, а потом рядом с ухом раздался низкий рокочущий голос:

— Слушай меня, тварь, и запоминай! Если ты еще раз осмелишься подойти к моей женщине, я вырву тебе глотку.

Руслан вдруг с животным ужасом ощутил, как его шеи касается что-то острое, а потом тело резанула короткая жгучая боль, после чего обильная струя крови потекла на плечо и грудь, пачкая белоснежную майку.

— Я запомнил, какова на вкус твоя кровь! Я запомнил твой запах, тварь! Я учую сразу, если ты снова явишься сюда. И в следующий раз я заставлю тебя умирать очень долго. За все беспокойство, что ты ей доставил сегодня.

Брис оторвал одну руку от горла Руслана и рванул его майку на себя, а самого спортсмена с силой отшвырнул в сторону шлагбаума. Руслан пролетел чуть больше метра и тяжело упал на спину. Он кашлял и хрипел, ерзая по мерзлой земле, пытаясь вернуть себе способность нормально дышать.

Один из тех мужчин, что приехал с Русланом, вдруг резко дернулся в сторону машины, открыл дверь, и начал шарить под водительским сиденьем. По земле, рядом с колесами «Хаммера», вдруг прошлась короткая автоматная очередь. Лиза вздрогнула и обернулась, ища глазами Бриса, а он пригнулся и прыгнул вперед, подхватывая с земли Руслана. Из будки на возвышении у шлагбаума раздался громкий четкий голос Татьяны, что сегодня несла вахту на пропускном пункте:

— Господа! Я настоятельно не рекомендую доставать из машины оружие. Если вы попытаетесь им воспользоваться сейчас, то покинете территорию «Норда» в наручниках, с перебитыми ногами. К тому же, у меня есть все полномочия пристрелить вас на месте в случае оказания сопротивления. Немедленно садитесь в машину и уезжайте!

Держа Руслана за ремень джинсов, Брис дотащил спортсмена до «Хаммера» и бросил рядом с открытой дверью.

— Забирайте эту падаль…

Второй мужчина в это время пытался попасть на заднее сиденье машины, похоже, спасаясь от приближающего Хати. Волк широко улыбался, откровенно демонстрируя впечатляющие клыки.

— Эй, Брис, не жадничай! Так не честно! Я тоже хочу поиграть, подари мне хоть одного… будь же другом.

Раздался звук заводящегося мотора, один из товарищей все же помог помятому Руслану залезть внутрь машины и вскоре, сделав резкий разворот, черный внедорожник начал быстро удаляться по лесной дороге.

— Как-то все уж слишком быстро получилось, — разочарованно проворчал Хати, обращаясь к подбегающей Лизе, — может, за тобой кто-нибудь еще приедет, а? Меня тогда позвать не забудьте… С днем рождения, кстати, совсем поздравить забыл. А, праздник-то, похоже, уже состоялся!

Женщина остановилась возле Бриса, глядя, как он вытирает лицо и руки обрывком майки Руслана.

— Ты… как?

— Хорошо, — невозмутимо ответил мужчина, пожимая плечами, — так… поцарапался немножко. Заживет до свадьбы… ты же замуж за меня выйдешь теперь?

Вместо ответа Лиза кинулась ему на грудь, Брис обнял девушку одной рукой и тихо засмеялся.

— Помыться бы мне надо, не хватало еще тебе в крови испачкаться.

— Ты, что ранен? Брис, где? Покажи скорее!

— Да, не волнуйся, это не моя кровь. У меня только царапины, ерунда… Домой пошли, что тут стоять у леса… Подарок покажу тебе дома.

— Ты — мой лучший подарок!

— Я так и предполагал, только надо бы это теперь официально оформить.

Лиза даже не задумывалась над его словами, почти не слушала, что он ей говорит. Она так переволновалась за него, так испугалась, услышав выстрелы… Брис цел и невредим, остальное не важно. Хати подал приятелю куртку и все трое направились в сторону поселка. Напоследок Лиза бросила довольно суровый взгляд на Короткова, и тот ответил ей коротким кивком, а потом достал откуда-то рацию и начал сердито с кем-то разговаривать:

— Как они вообще могли проехать сюда с огнестрельным, а если бы Татьяна вовремя не среагировала… Вы у меня все с работы полетите за этот прокол! Где Дамир, дай его сюда, поросенка, пусть лично встретит на посту их машину. Задержите этих ублюдков! Они же «обезбашенные» совсем…

В самом деле, началась метель, Брис и Лиза заторопились к дому, Хати пританцовывал рядом, взахлеб комментируя последние события и то, как это происшествие можно будет преподнести Маше. Наконец, Барс раздраженно рявкнул на него и Волчонок замолчал, но ненадолго:

— Лизонька, мы с ребятами вас ждем в столовой, там уже все украшено, торт огромный готов, будем отмечать твой День Рождения, да и все остальное тоже…

— Мы сейчас только ко мне зайдем, Брису надо бы умыться и переодеться.

— Ага! Ага! — понимающе кивнул Хати, — я думаю, часа вам двоим хватит… на умывание?

— Ну, это если уж совсем быстро… — протянул Брис, поглядывая на Лизу, и у девушки перехватило дыхание от его многообещающего взгляда.

Вскоре мужчина и женщина остались наедине в мягком сумраке теплой комнаты. Брис только что вышел из ванной, на ходу вытираясь полотенцем, что заранее подала ему женщина.

— А ты почему еще в одежде? Так дело не пойдет!

— Я тебя ждала… мне помощь требуется… до сих пор руки дрожат…

— Испугалась, что ли? Напрасно…

— И все равно, это был нецивилизованный способ решить вопрос! Нужно разговаривать и доказывать, в любом случае стараясь избежать физического контакта.

— Только не с такими, как он… Некоторые существа понимают только звериные законы. А ведь я его пощадил, Лиза… попадись он мне в лесу…

— Не продолжай, мой повелитель! Я уже раздеваюсь!

— Почему это я вдруг повелитель? — удивился Брис.

— Ты же меня завоевал в честном бою, значит, теперь имеешь полное право перекинуть через плечо и утащить в свою пещеру. Как первобытный мужчина…

— И что потом? — промурлыкал Брис, помогая Лизе, наконец-то, расстаться с платьем.

— Насладиться мной по полной программе, естественно! — рассмеялась Лиза, закидывая колготки куда-то за диван.

— Только, если ты и сама этого хочешь…

— Мечтаю об этом пару последних недель. Просто истекаю соком, стоит мне о тебе подумать. О, мой Герой! Самый красивый, самый сильный, самый желанный мужчина на всем свете! И это сокровище сейчас будет любить меня…

— Бесконечно долго… — смеясь, подхватил Брис ее пылкую речь, — и если вдруг устанет мужчина, то мой Зверь уж точно будет неутомим всю ночь.

— Я столько не переживу, к тому же нас, кажется, еще ждут на праздник сегодня… Ах, мой Барс, как я люблю тебя! Мне летать хочется рядом с тобой!

Лиза чувствовала себя невероятно свободной и счастливой, она от души смеялась, и без малейшего стеснения говорила вслух еще множество довольно откровенных выражений, несомненно ласкающих самолюбие любого мужчины, хотя Брис вряд ли уже нуждался в повышении самооценки. Однако восторженные слова этой соблазнительной красавицы, конечно, льстили ему, заставляя еще более гордится собой… чувствовать себя на высоте.

Уже давно прошел озвученный Хати час, но, мужчина и женщина все еще лежали рядом на разобранном диване, едва укрытые простыней.

— Может, вообще, никуда не ходить, — неуверенно предложила Лиза, перебирая длинные волосы Бриса, — так, ведь Маша обидится, они что-то там приготовили для меня. Мне всегда так неловко было на своих Днях Рождения… не хочу быть в центре внимания, уж лучше поздравлять самой.

— Я же так и не показал тебе свой подарок…

— Ты мне уже подарил… себя, разве нет?

Брис поднялся с постели и вскоре вернулся к Лизе, держа в руках маленькую книжечку и еще какой-то небольшой предмет.

— Я вчера получил паспорт. Смотри…

С бьющимся сердцем Лиза развернула документ и удивленно прочла надпись, напечатанную сбоку от фотографии Бриса:

— Зимин Владимир Алексеевич.

— Брис, получается, ты — Владимир? С Алексеевичем-то ясно, ты, как Игнат решил, да? А вот почему Зимин?

— Ты же Зима, а я твой! Пусть так и будет… а Владимир… Ты как-то сказала, что назвала бы так своего сына, тебе это имя очень нравится, помнишь, ты еще Маше читала свои стихи:

— Мне нравятся белоснежные, покрытые снегом поля, и голуби тоже, особенно если белые… и ты мне очень нравишься. Я люблю тебя, Зима, будь моей женой!

Брис открыл маленькую синюю коробочку и достал два золотых колечка.

— Давай сразу же оденем, я не приму отказ. Не забывай, я получил тебя в «смертельном» бою, унес в свою пещеру… кстати, Коротков сказал, что этот коттедж мой, так что, ты уже живешь в моем доме, то есть, в нашем. Да, может быть, я порой и веду себя как первобытный человек, но ведь тебе самой иногда это нравится, правда? А в остальных случаях… ну, что ж, будешь меня приручать. Я тебе все разрешу с собой делать, особенно в постели, особенно так, как это было сейчас…

— Брис, я согласна… то есть, Владимир, конечно же, да, я согласна! Это просто сказка сейчас происходит в моей жизни! Самая прекрасная мечта!

— Тогда, почему ты опять плачешь?

— Это я от счастья… Я даже не представляла, что такой великолепный мужчина, как ты, решит взять меня в жены. Да, еще Владимир… Зимин!

— Лиза, а твои родные не будут против?

— У меня же нет никого, кроме тебя. Я после смерти тети совсем одна осталась.

— Теперь-то нас двое, а… может быть, когда-нибудь ты согласишься… если у Маши с Игнатом все получится, мы ведь тоже…

— Я тебе рожу маленького «барсика», если хочешь… Целую кучу ребяток — котяток… Ну, двоих-то, хотя бы, я точно успею… до старости.

Брис обнял Лизу, одел на ее пальчик кольцо, и крепко поцеловал в губы.

— А теперь ты мне… Коротков уже давно в курсе, завтра отдадим ему паспорта и напишем заявление, он подскажет, как все это сделать правильно, потом в городе надо еще что-то заполнить, но там он обещал уже сам похлопотать.

— Брис… так все быстро!

— Конечно, быстро, а вдруг ты передумаешь или еще кто-то приедет к тебе? Я, понятно, тебя никому увезти не позволю, но лучше, если ты будешь уже моя жена, так мне спокойнее…

 

Глава 9

С дня Рождения Лизы в поселок пришла настоящая зимняя погода, начались обильные снегопады и даже метели, температура воздуха окончательно опустилась ниже десяти градусов. Рано темнело вечерами, и главные жители «Северного», по-прежнему, собирались в доме Игната или теперь уже у Владимира, вместе смотрели интересные фильмы, много и оживленно разговаривали, слушали под гитару песни Елизаветы Морозовой, уверенно подпевая. После некоторых раздумий, женщина, испросив разрешения Бриса, все же оставила в документах свою прежнюю фамилию.

— Представляешь, какая у нас интересная семья будет? Морозова и Зимин! Рассказать кому-то, не поверят!

— А дети, тогда, чью фамилию будут носить? — размышлял Брис.

— Твою, разумеется! Это правильнее всего.

У Маши с Игнатом дела шли также неплохо. Девушка носила все более свободную одежду, удивляясь тому, как быстро растет ее животик.

— Лизочка, а почему он такой огромный? Малыш, что, очень большой? Там ведь у меня мальчик, правда? А, вот Игнат почему-то убежден, что девочка… Неужели, ты пол так и не рассмотрела на УЗИ, или просто мне говорить не хочешь?

Лиза, как могла, избегала подобных вопросов, скрывая до поры свой маленький секрет.

— Я не уверена пока, надо все подтвердить на последнем обследовании. Скажу тебе одно, а в результате получится другое.

— И пусть, я на оба варианта согласна, — смеялась Маша, — и на Мишутку, и на Дашеньку…

— Это хорошо, что ты сразу два имени подобрала, — одобрительно кивала Лиза.

Последний месяц этого года выдался для Маши непростым. Девушка быстро уставала от самых простых занятий, даже ходить ей было тяжело, потому основное время она просто лежала в своей комнате на первом этаже, почитывая журналы и книги. Брок буквально на руках носил любимую, оберегая ее от малейших забот. Лиза теперь много времени проводила с Брисом, и к Маше частенько забегал Хати, садился прямо на пол у дивана девушки, и рассказывал что-то забавное, с ним было легко болтать даже о пустяках. Когда Брока не было поблизости, Волк быстро целовал Машину ладошку, прижимая ее к своему лицу:

— Ах, как ты вкусно молочком пахнешь, так бы и скушал тебя! Ты теперь такая кругленькая, аппетитная!

— Я тебе что — Колобок? И даже не Красная Шапочка! Бабушку лучше себе найди, неуемный Волк, — ворковала Маша, приглаживая свободной рукой лохматую шевелюру друга.

— Слушая, Хати, может, нам тебя усыновить?

— Согласен! — тут же обрадовался Волк, — только, если ты и меня грудью кормить станешь.

— Даже не мечтай! — рявкнул Брок, заходя в комнату, — и, вообще, брысь отсюда! Это место уже давно занято.

За последние месяцы Медведь, похоже, полностью смирился с частым присутствием Хати в их жилище, потому, и на сей раз не наказал Волчонка за очередную дерзость, а всего лишь отогнал подальше от возлюбленной. Хати, естественно, подчинился хозяину дома, притворно тяжко вздыхая и заговорщически подмигивая девушке. Он прекрасно знал, что на его долю всегда перепадет почти материнская ласка и доброе слово Маши.

В начале января Лиза провела последнее ультразвуковое обследование. На это раз Игнат зашел в кабинет вместе с любимой, сел на стул рядом с кушеткой, куда легла девушка. И вот, Лиза, наконец, отложила в сторону датчик, которым плавно водила по большому животу девушки.

— Ну, все у нас хорошо! Через месяц, думаю, будем готовится ко встрече… Теперь, пожалуй, можно и рассказать о том, что вас в реальности ожидает, ребята. Знаю я это уже давно, но пока скрывала, а сейчас уже не терпится сознаться.

— Лиза, что такое? — Маша с беспокойством начала приподниматься, Игнат подался вперед.

— Двойня у вас будет, друзья мои, королевская двойня — мальчик и девочка. Гото-овьтесь, дорогие родители! Отсыпайтесь, отдыхайте, настраивайтесь…

Пару мгновений в кабинете стояла полная тишина, а потом ее разорвал торжествующий рев Брока. Маша просто закрыла уши руками, снова опускаясь на кушетку. Лиза зажмурилась, пригнувшись к аппарату УЗИ. Коротков, сидя у себя в кабинете, чертыхаясь, расплескал рюмочку коньяка на новые брюки, и даже сдержанная Ольга, на миг вскинув голову, оторвалась от финансовой отчетности. А, повариха Светлана Игоревна начала вдруг мелко креститься: «Свят! Свят! Свят!».

В двери медицинского кабинета просунулась взъерошенная голова Хати:

— У вас что тут творится-то, народ? Помощь нужна?

— Через месяц ты станешь дядей вдвойне, — сообщила Маша, а Брок поднялся, закрывая ее голый животик от обзора Волка.

— Как это вдвойне?

— Будет мальчик и девочка…

Ну, что же тут поделаешь? Трепетной поварихе Светлане Игоревне снова пришлось поминать имя Божие всуе…

Малыши появились на свет в конце февраля в Ишимском Перинатальном центре. Маше было сделано кесарево сечение, обратно в «Северный» девушка вернулась только в марте. Мальчика назвали Михаилом, а девочку Дарьей.

Отличная погода на девятое мая позволила отмечать праздник Победы на природе. Хати запекал на решетке рыбу, Брок с Владом готовил шашлыки, Лиза помогала Маше с детьми, а Брис помогал Лизе, правда, скорее морально. Глядя на эту дружную и веселую компанию, Коротков всерьез задумывался, а есть ли все-таки в этих троих парнях «звериная кровь»? Кто же их знает…

А вот русский вид, пожалуй, действительно существует, только уже очень-очень давно, с глубины веков. И чьи-то научные разработки тут совсем не причем. У каждого настоящего русского мужчины уже изначально в генах заложена сила Медведя, который будет яростно защищать свою территорию от захватчиков, отвага и бесстрашие Снежного Барса, способного биться до конца за свою семью, и беззаветная преданность Волка своей стае, своему народу. Именно эти качества помогли сохраниться и умножиться Русскому виду на родной земле. Ибо каждого настоящего русского Мужчину приводит в Мир любящая русская Женщина.

 

Эпилог

Похоже, что истории Брока и Бриса подходят к концу. Но, ведь еще многое можно было бы рассказать и о других обитателях «Северного». Например, поведать о романтичной Кате Пермяковой, работавшей прежде психологом в детском центре. Она будет помогать Маше ухаживать за ее малышами. И Хати — Волк сразу же узнает в ней девушку из своих грез.

Интересна также история одинокого «Тигра» — Турана, который всерьез решит, что до конца своих дней будет жить отшельников в лесной чаще, потому что из-за его шрамов ни одна женщина не осмелится с ним даже заговорить. Туран и не предполагал, что его печальные планы враз нарушит одна дерзкая шаловливая девчонка с рыжими волосами и загадочными зелеными глазищами. Ее будут звать — Тори, Виктория Решетникова, она окажется племянницей самого полковника Короткова и доставит всем жителям «Северного» немало хлопот.

А еще вас ожидает встреча с мужчиной по имени Райс. Но это пока секретная информация. Скажем только, что девушка Ева всерьез примет его за раненого пришельца с другой планеты и спасет из рук иностранных «недоброжелателей». Однако, все это будут уже совсем другие истории… И они впереди.