Не могу сказать, что у меня когда-нибудь были проблемы с ориентацией на местности, но все же пришлось изрядно побродить по лесу, прежде чем я нашел то, что искал. Причин этому было несколько: во-первых, в последний раз я ходил этой тропой более полугода назад, во-вторых, все деревья, на мой взгляд, похожи друг на друга как братья-близнецы, и, наконец, в-третьих, попробуйте сами отыскать что-нибудь в ночном лесу, вот тогда и поговорим. Лично я блуждал среди сосен где-то около часа.

Но так как я не собирался ни при каких обстоятельствах сдаваться, удача в конце концов отнеслась ко мне благосклонно, она вообще любит упорных. И вот в рассеянном свете фонаря замаячил темный силуэт, который на фоне тонких стволов деревьев выглядел большим чернильным пятном. Сомнений в том, что я пришел на нужное место, не осталось. Я мгновенно узнал эту поляну, и шлюз, сдерживавший до поры воспоминания, открылся.

В этот момент все внутри тревожно съежилось. Было совершенно непонятно, как поступить дальше, слишком много страхов одновременно атаковали меня. Например, я боялся, что Эмми там не окажется, таким безжизненным и пустым выглядел дом. Но еще ужаснее была мысль о том, что просто она не захочет говорить со мной. Возможно, еще несколько месяцев назад я бы отступил под гнетом этих опасений и позорно бежал бы прочь, но сейчас желание увидеть девушку, почти неосознанно копившееся во мне все долгие месяцы разлуки, достигло своего апогея. Именно оно помогло мне отбросить все сомнения и сделать первый шаг.

Пока ноги сокращали оставшееся до входной двери расстояние, я думал о том, что, если Амаранта сейчас дома, она уже должна была услышать мои шаги и узнать своего визитера. Сказать, что сердце бешено колотилось, когда я положил руку на дверную ручку, — значит не сказать ничего. Казалось, оно вот-вот выпрыгнет из груди. Его ритм был настолько быстр, что не было слышно отдельных ударов, они слились в один сплошной гул, так что я с трудом мог перевести дыхание.

Снова я застыл в нерешительности. Сделав несколько глубоких вдохов, чтобы хоть как-то успокоиться (а то так и до сердечного приступа недалеко), прислушался. Конечно, вампиры могли двигаться практически бесшумно, но стоящая за дверью всепоглощающая тишина была слишком безликой. Настолько беззвучной может быть только пустота. Я понял это почти сразу, и разочарование оказалось настолько сильным, что во рту появился вкус горечи. Наверное, даже необязательно было входить в дом, чтобы удостовериться в том, что уже и так было известно, но я не удержался, надеясь, что по обстановке смогу понять, как давно Эмми покинула эти места. Ведь нельзя исключать возможность того, что она просто ушла прогуляться и к утру вернется.

Толкнув дверь, вошел внутрь. Домик был очень мал, в нем имелась всего одна комната, так что мне хватило нескольких минут, чтобы полностью осмотреть его. Все здесь осталось неизменным: деревянная мебель, ситцевые шторы, занавешенная кровать в алькове и груды книг, раскиданных по всей комнате (Амаранта любила читать).

Еще несколько минут понадобилось на то, чтобы понять — здесь никто не живет. Причем хозяйка дома непросто уехала ненадолго, она покинула дом навсегда, явно не планируя сюда возвращаться, и случилось это довольно давно. За то, что отъезд Эмми состоялся как минимум полгода назад, говорила пыль, ровным толстым слоем покрывшая книги; кажется, я был первым человеком, кто потревожил ее за последние несколько месяцев. Еще одним признаком того, что дом пустовал, были пауки. Они успели почувствовать себя полноправными хозяевами и осмелели настолько, что начали повсюду плести свои паутины. И, конечно, запах. Не знаю, обращали ли вы когда-нибудь внимание на то, что в домах, где никто не живет, пахнет по-особенному. Не могу точно охарактеризовать этот запах, но думаю, что это смесь из той же пыли, пауков и пустоты. Сплетаясь, эти ароматы образуют некую квинтэссенцию заброшенности, по которой можно без труда определить, что дом необитаем. Время давно уничтожило все, что когда-то было в этом доме от Амаранты, и теперь комната уже не несла на себе отпечатка своей бывшей хозяйки.

Одна из книг лежала раскрытой, обложкой вверх. Не знаю, почему она привлекла мое внимание. Наверное, причина в том, что этот маленький светло-бежевый томик был сборником стихов Ахматовой. Эмми любила эту поэтессу больше других. Рука сама потянулась к книге. Пальцы скользнули по кожаному переплету, проложив дорожки на пыльном покрывале. Решившись, взял томик в руку и развернул его страницами к себе.

Небольшое стихотворение на раскрытой странице было обведено карандашом, словно кто-то специально выделил его среди других. Странный стих. В нем содержалось какое-то предупреждение, как будто меня хотели предостеречь, рассказать о грозящей опасности. Послание или всего лишь совпадение? Я еще раз внимательно прочел стих:

Дракон? Дурное предчувствие сжало сердце. Почему-то я был уверен, что это не простое совпадение. Амаранта совершенно точно пыталась что-то сказать мне. Подозрения, что она в беде, только окрепли.

Больше мне нечего было здесь делать. Я и так узнал все, что мог. Развернувшись, покинул дом и только тогда вдруг почувствовал, как холодно и сыро в лесу. Влажный воздух атаковал с неожиданной силой, так что я невольно поежился от его промозглой свежести. И хотя на дворе стояло лето, я умудрился за несколько минут промерзнуть настолько, что меня даже начало трясти.

Обратный путь к дому Глеба прошел намного быстрее, так как дорога уже была знакома. Хотелось как можно быстрее оказаться подальше от затерянного в лесу домика; я никак не мог отделаться от мысли, что он символизирует наши отношения с Амарантой, которые находятся в стадии полного запустения. На секунду даже возникла мысль, что эти отношения, как и дом, уже не подлежат восстановлению, но потом здравый смысл подсказал, что ничего невозможного нет. Ведь если смахнуть пыль с книжных стопок, убрать паутину и проветрить дом, то он будет еще ничего. Может, конечно, наши с Эмми чувства друг к другу нуждались в более капитальном ремонте, но я был готов и на это. Правда, для начала предстояло найти ее, а это была задача не из легких.

Вернувшись к Глебу, я тихонько пробрался в отведенную мне комнату и устроился на кровати. Спать не хотелось, поэтому сосредоточил все силы на обдумывании сложившейся ситуации.

Амаранта уже давно покинула окрестности Новосибирска и была вольна отправиться куда угодно. Я не мог даже примерно предположить ее возможные маршруты, поэтому в первую очередь следовало узнать, куда она уехала. Если бы речь шла о человеке, это было бы проще простого, но Эмми, как любой вампир, вряд ли воспользовалась самолетом или поездом, а пешком она могла пойти куда в голову взбредет. Мне предстояло отыскать на просторах нашей необъятной Родины следы одного из самых неуловимых существ.

Ломая голову над этой проблемой, незаметно для себя я уснул. На следующее утро помощь пришла оттуда, откуда я меньше всего ее ожидал.

Проснулся я около восьми утра бодрым и полным сил. В ту ночь впервые за долгое время не снилась Эмми, и я счел это добрым знаком. В кухне мне встретился Глеб.

— Как спалось? — не дожидаясь, пока я сяду, спросил он.

Конечно, ему в первую очередь хотелось знать, нашел ли я Амаранту, но по моему хмурому виду он уже наверняка догадался о постигшей меня неудаче.

— Я ее не нашел. Она больше не живет в том доме, — я решил расставить все точки над «и».

Как Глеб ни старался, ему все же не удалось скрыть довольное выражение лица. Но я не почувствовал ни раздражения, ни тем более злости. Людей надо принимать такими, какие они есть, или попросту избегать их, если тебя что-то в них не устраивает. Трудно представить другую реакцию Глеба на эту новость, поэтому я просто проигнорировал его очевидную радость.

Видимо почувствовав себя неловко, Глеб решил исправить ситуацию и постарался перевести разговор в другое русло:

— Собираешься повидаться с Оксаной и Ксюшей?

Я уже хотел ответить, что у меня нет на это времени, и попросить передать им привет, как вдруг в голове возникла четкая мысль о том, что мне просто необходимо встретиться с ними. Именно в этом и заключалась неосознанная, но вполне реальная помощь Глеба. Ведь Ксюша — начинающий маг. Уверен, она в состоянии найти Амаранту, куда бы та ни направилась. Ведь не так давно она отыскала нас в Америке, когда мы были заняты неожиданно свалившимся на нас делом маньяка Холмса.

Приемная мать Ксении — Оксана — некогда была женой охотника. После того как ее муж и маленький сын погибли от рук вампиров, она стала борцом с нечистью и завела небольшой бар под названием «Медведь», предназначенный исключительно для охотников. Спустя какое-то время после гибели семьи она удочерила девочку Ксению, чьи родители погибли при подобных обстоятельствах. Ксюша заменила ей погибших близких и стала центром ее вселенной.

Я допил кофе, распрощался с Глебом и отправился к бару «Медведь». Интересно, почему я был так уверен в том, что Ксюша непременно мне поможет? Просто не мог представить иного варианта развития событий. А между тем стоило задуматься, согласится ли девушка, которая однажды призналась мне в любви, искать свою соперницу. Возможно, я слишком наивен и чересчур полагаюсь на друзей; как бы там ни было, я ехал к Ксении в надежде, что в самое ближайшее время увижу Эмми. Был уверен в этом почти на сто процентов. А теперь представьте, каково мне пришлось, когда все рухнуло.

Я подъехал к «Медведю» около одиннадцати часов. Добротно сколоченный деревянный дом очень живописно смотрелся среди деревьев. Меня так и подмывало сказать: «Избушка, избушка, повернись к лесу задом, а ко мне передом», — столь велико было сходство — не хватало только курьих ножек. Усмехнувшись про себя этой мысли, я припарковал «девятку» на стоянке и пошел в бар. Судя по отсутствию других машин, он был еще закрыт. Действительно, дверь оказалась заперта, и пришлось стучать.

Еще стоя на крыльце, я услышал веселый смех Ксении. Поглубже вздохнув, приготовился к встрече с неизбежным. Как всегда в таких случаях мне казалось, что мы с Ксюшей уже давно выяснили отношения и остались друзьями, но каждый раз мои заключения по этому поводу были преждевременными. Видимо, как любой мужчина, я весьма слабо разбираюсь в женской психологии. Вот и сейчас я был далек от понимания истинной ситуации.

Дверь распахнулась, и мы с Ксюшей оказались лицом к лицу. Я с улыбкой рассматривал ее, пока она приходила в себя от моего нежданного появления. Ксения, как всегда, выглядела прекрасно. Рыжие волосы успели немного отрасти, после того как она их подстригла несколько месяцев назад, и теперь доставали до плеч. Зеленые глаза искрились радостью встречи, повседневные джинсы и майка удивительно шли к стройной фигуре.

— Влад! — завизжала девушка и бросилась мне на шею.

— Я тоже счастлив тебя видеть, — прохрипел я, пытаясь освободиться от крепких объятий, чтобы вдохнуть хоть немного воздуха.

Не давая опомниться, Ксюша схватила меня за руку и потащила в дом.

— Мама, иди скорее сюда, — на ходу звала она. Перепуганная Оксана выбежала из кухни, но, увидев меня, тут же успокоилась и даже улыбнулась.

— Влад! Молодец, что заехал. Ты один? — Она заглянула мне за спину, тщетно пытаясь разглядеть там фигуры брата и отца. Раньше мы всегда путешествовали вместе, так что ее удивление и даже беспокойство из-за отсутствия моих родственников были вполне понятны.

— С ними все в порядке, — поторопился я успокоить Оксану. — Просто я здесь по личному делу.

Мои слова произвели на женщин разное впечатление. Оксана расслабилась и предложила с ними пообедать (на что я, естественно, согласился, так как готовила она божественно), а Ксюша как-то странно потупилась. Она смущенно улыбнулась, и ее щеки даже слегка покраснели. Списав это на радость от неожиданной встречи, я вместе с ней и Оксаной пошел к столу.

Оказалось, что Данил и его жена, с которой, кстати, я еще не был знаком, куда-то уехали по делам. Нельзя сказать, чтобы эта новость меня огорчила. Мы с Данилой были всего-навсего приятелями, и я мог пережить тот факт, что не встречусь с ним, тем более что для моего дела он не был нужен.

После восхитительного обеда и обмена новостями я предложил Ксении прогуляться, потому что помнил, как отрицательно Оксана относится к увлечению дочери магией, пусть даже и белой. Я рассчитывал остаться с девушкой наедине, чтобы поговорить о том, что привело меня сюда. Теперь, задним числом анализируя ситуацию, я догадываюсь, что Ксюша поняла меня не совсем правильно, и, возможно, в этом есть моя вина.

Выйдя на улицу, мы, не сговариваясь, направились в сторону леса. Под его кронами стояла приятная прохлада, ноги утопали в прошлогодней листве, которая плотным ковром покрывала землю. Тут было настолько спокойно, что меня почти мгновенно окутало чувство умиротворения.

— Я поступила в университет и осенью уезжаю учиться, — поделилась Ксюша главной новостью.

Кажется, еще весной она ездила в этот самый университет на курсы, чтобы подготовиться к экзаменам.

— Я и не сомневался в твоих способностях. В том числе и в магических, — заговорил я о том, ради чего, собственно говоря, приехал.

— Ты же знаешь, мама не одобряет моих занятий магией.

— И ты их бросила? — спросил я с плохо скрытым ужасом.

— Вот еще! — Она рассмеялась. — Когда это я слушала маму?

Я улыбнулся. Ксюша действительно была не из тех, чье воспитание дается легко.

— И как твои успехи?

— Все лучше и лучше. Я уже многое могу, — она гордо вздернула подбородок.

— А найти человека? — Разумеется, я имел в виду Амаранту, хоть она и не являлась человеком в полном смысле этого слова.

— Легко, — Ксюша театрально взмахнула рукой. — Могу сказать, где сейчас находятся твои брат и отец. Хочешь?

— Тебе для этого что-нибудь нужно? — Мне всегда казалось, что для такого действия требуется какой-то предмет, принадлежащий разыскиваемым.

— Достаточно твоего присутствия, ведь у вас одна кровь.

— А если мне надо найти кого-то, с кем у меня разная кровь? — Я все еще бережно хранил лоскут от платья Амаранты со следами ее крови. Ведь это — единственный трофей, оставшийся у меня после нашей разлуки.

Ксюша странно посмотрела на меня, в ее глазах проскользнуло подозрение. Она никогда не отличалась тактом и поэтому спросила напрямую:

— Зачем ты приехал?

Что-то в последнее время многие задают мне именно этот вопрос, мелькнуло в голове. Но я, не видя никакого подвоха в том, чтобы сказать ей всю правду, самым искренним образом ответил:

— Я подумал, что ты можешь помочь мне найти Амаранту.

Эффект, произведенный этой новостью, по эмоциональному накалу не сравнился бы даже с триумфом первого русского сезона в Париже. Улыбка мгновенно пропала с лица Ксюши, и она, сжав кулаки, остановилась, развернулась ко мне лицом и выкрикнула:

— Ну я и дура! — Девушка тряхнула головой. — Я-то уж было подумала, что ты, наконец, одумался и приехал ко мне. К той, кто тебя действительно любит, а ты все про свою вампиршу никак не забудешь.

Резко повернувшись на месте, Ксюша зашагала обратно к бару. Я, ошарашенный таким поворотом событий, все-таки умудрился догадаться, чего именно ожидала от меня Ксюша. Видимо, она решила, что причина моего внезапного визита кроется в пробудившейся любви к ней. Глядя в ее удаляющуюся спину, я, к своему стыду, в первую очередь подумал о том, что могу потерять шанс отыскать Амаранту.

Догнав Ксюшу, я схватил девушку за руку и попытался удержать. Надо сказать, она не сильно сопротивлялась и не особо пыталась вырваться.

— Ты все неправильно поняла, — заявил я, сам толком не зная, что именно она могла понять не так.

— Неужели? — ехидно спросила девушка, уперев руки в бока. — Объясни.

Ксюша смотрела на меня, ожидая продолжения, а я никак не мог придумать, что бы такого сказать, и она, видимо, догадалась об этом.

— Так я и думала, — устало махнув рукой, она снова направилась прочь.

— Подожди! — отчаянно попросил я, снова догоняя Ксению. — Ты моя последняя надежда. Мне больше не к кому обратиться.

— Ничем не могу помочь, — лишенным всяких эмоций ледяным голосом ответила Ксюша.

Она ушла, а я так и остался стоять на опушке леса. Первые несколько минут думал о том, как несправедливо и мелочно поступила Ксюша по отношению ко мне, и по-настоящему сердился на нее, полагая, что она не имела права отказывать, когда я так нуждался в ее помощи. Но по мере того, как кровь остывала, ко мне вернулась ясность мыслей, и я рассмотрел ситуацию с другой стороны. Пришло осознание того, что я вел себя как последний эгоист, и от этого стало вдруг невыносимо стыдно. На что я, в самом деле, рассчитывал? Как мне вообще в голову пришло, что Ксения с радостью поможет разыскать свою соперницу? Возможно, кто-нибудь другой на ее месте поступился бы собственными чувствами, но только не Ксюша, которая во всем была максималисткой.

Я побрел к машине, расстроенный неудачей своей попытки и ссорой с Ксюшей. Почему так получается, что каждая наша встреча с Ксенией перерастает в ругань? Наверное, мы оба слишком упрямы для того, чтобы уступить друг другу. Я ничего не мог поделать с тем, что мое сердце принадлежит другой, а она категорически не желала сдаваться.

Здраво рассудив, что меня вряд ли еще хотят видеть в баре «Медведь», я уехал, не попрощавшись. Мне больше нечего было здесь делать. Я направил своего железного коня (или вернее будет сказать, козу?) прямо в Новосибирск, где без тени сожаления с ней расстался.