Я утопил педаль газа «BMW» почти до предела, и мы помчались по ночному городу. Не знаю, сколько у нас было времени до того, как Дитрих вернется с подмогой, но что-то подсказывало, что на счету каждая минуту.

Визжа тормозами, машина остановилась у подъезда. За весь путь от пустыря до дома мы с Димой не перебросились и парой фраз, так как я полностью сосредоточился на дороге. Наши лица, подсвеченные синим от приборной панели, выглядели как никогда серьезно. Даже Димка хмурился, что значительно прибавило ему возраста, и я впервые подумал о том, что он уже не ребенок.

В квартиру вошли в том же гробовом молчании. По сути дела, говорить было не о чем. Каждый знал, что ему нужно делать, и мы, не сговариваясь, разошлись по разным комнатам.

Я побросал в сумку свои вещи. Их было немного, и сборы заняли всего несколько минут, а вот в комнате Ксюши пришлось повозиться. Пока собирался ее чемодан, Дима закончил со своим и заглянул ко мне.

— Кровь брать будем? — спросил брат, выглядывая из-за двери.

Руки продолжали складывать вещи и убирать их в сумки, а я тем временем раздумывал над вопросом брата. В кладовой, где Эмми недавно была пленницей, осталось еще два переносных холодильника, доверху полных донорской кровью. Кто знает, сколько нам придется сидеть взаперти, боясь высунуть нос наружу? А с нами, между прочим, будут два вампира, которые привыкли пить свежую кровь каждый день.

— Бери, — кивнул я, и Дима скрылся в коридоре.

Уже через десять минут, перетащив в машину весь багаж, мы отъехали от дома, который еще недавно служил верным убежищем, но теперь стал ненадежен. Существует ли вообще место, где можно спрятаться от разъяренного «первого» вампира? Я вдруг усомнился в этом.

Пришлось изрядно поколесить по Питеру, прежде чем мы, наконец, прибыли по нужному адресу. Это была окраина Петербурга. Дом производил впечатление дорогого, хоть и не элитного, жилья. Его бежевые стены возвышались на шестнадцать этажей, а одинаково застекленные балконы напоминали соты в улье. Захватив из «BMW» то, что можно было унести за один прием, мы отправились на поиски квартиры. Подъезд встретил нас вымытыми полами и ненавязчивым запахом хлорки, лифт оказался до неприличия чистым. Ни одной обожженной кнопки! Квартира номер сто девяносто находилась на пятом этаже. Не успел смолкнуть звонок, как дверь распахнулась, и мне на шею бросилась Амаранта.

— Влад, слава богу, ты в порядке! — с чувством произнесла она.

Но уже через мгновение, видимо устыдившись своего порыва, девушка разомкнула объятия и отступила на шаг, пропуская нас в квартиру.

— У меня тоже все окей. Спасибо, что спросила, — усмехнулся Димка, заходя в квартиру следом за мной.

Эмми смущенно улыбнулась, а я был вполне доволен. Приятно знать, что любимая девушка так о тебе беспокоится.

Амаранта закрыла за нами дверь, и я услышал лязг многочисленных замков. Оставив сумки в коридоре, прошел в первую комнату осмотреться и как-то сразу понял, что квартира просто огромная — один только зал не менее сорока квадратных метров. Мебель тоже была под стать комнате — дорогой и массивной. Паркетный пол блестел лаком в свете люстры, а шторы на окнах представляли собой произведение искусства. Оранжевый и темный, почти что черный, цвета преобладали в интерьере.

— Ничего себе! — войдя в комнату, не удержался от восторгов Димка.

Я думал, что его поразила резная мебель в стиле конца девятнадцатого века (правда, присмотревшись, я решил, что это всего лишь имитация), но внимание брата привлек домашний кинотеатр, расположившийся на одной из стен.

— Это какая же у него диагональ? — с восхищением спросил Димка, подойдя вплотную к плоскому телевизору, который по размерам напоминал еще одно окно. — Похоже, вампиром быть не так уж и плохо, — с легкой завистью в голосе добавил он.

— Эта квартира принадлежит Андрею, но о ней никто из наших не знает, — пояснила Эмми. — Даже я здесь впервые.

Я посмотрел на нее. Кажется, Амаранта чувствовала себя неловко, она как будто извинялась за роскошь, которая нас окружала. Я ободряюще ей улыбнулся. Какое, в конце концов, мне дело до того, как живет какой-то там вампир? Пусть у нас никогда ничего подобного не было и вряд ли когда-нибудь будет, но мы владеем кое-чем более ценным — душой, и я определенно не собирался продавать ее даже за все блага мира.

Украшенная цветным витражом дверь отворилась, и в комнату вошла Ксюша.

— Ну, как вам здесь? — Она обвела рукой комнату. — Вынуждена признать, я в первую минуту потеряла дар речи, — непринужденно улыбаясь, сказала девушка. Если Ксения и испытала шок, то теперь от него не осталось и следа, и она уже чувствовала себя здесь как дома.

— Впечатляет, — протянул Дима в ответ, все еще не сводя глаз с экрана телевизора.

Чтобы как-то вывести брата из состояния прострации, в которое он впал, я попросил его спуститься в машину за оставшимися вещами, а сам прошел на кухню вслед за Ксюшей. Ксения как раз закончила приготовление ужина, так как Амаранта была вынуждена признаться в своей полной некомпетентности по части обычной пищи. Кухня, кстати, тоже имела впечатляющие размеры и отличалась удобством и большим количеством бытовой техники. Это несколько удивило меня ведь вампирам вроде как не надо утруждать себя приготовлением еды.

Когда, насытившись, мы вышли из кухни, было уже около трех часов ночи, и Амаранта заметно нервничала из-за отсутствия Андрея.

Чтобы как-то отвлечься от тревожных мыслей, Эмми показала наши комнаты. За второй дверью зала начинался длинный коридор, по бокам которого располагалось еще шесть дверей. Сложив в уме их количество с уже известными мне комнатами, я пришел к выводу, что в квартире было по меньшей мере восемь помещений, что намного превышало все известные мне стандарты.

— Этому когда-нибудь будет конец? — воскликнул Дима, мысли которого тоже вертелись вокруг размеров квартиры.

— Насколько я поняла, Андрей объединил две квартиры и сделал перепланировку, — терпеливо пояснила Эмми.

Нам с Димкой досталась одна комната на двоих, как, впрочем, и девочкам. Ксюша поначалу встревожилась из-за необходимости спать рядом с вампиром, но Амаранта напомнила, что вампиры вообще не спят, поэтому она даже не зайдет в спальню, если Ксения того не захочет.

В нашей с Димой комнате стояли две одинаково большие кровати из цельного массива дуба. Тяжелые шторы и здесь целиком скрывали окна — все-таки квартира принадлежит вампиру, и необходимость в таких занавесах была продиктована не только художественным вкусом хозяина. Здесь тоже имелся телевизор, хоть и поменьше. Брат несказанно обрадовался этому обстоятельству, а я, наоборот, загрустил, так как понял, что придется чуть ли не всю ночь смотреть телик. Еще одна странность квартиры, на которую мое внимание обратила Ксюша, заключалась в том, что в ней нигде не было зеркал. Их не оказалось даже в ванной, которая могла похвастаться потрясающей плиткой с головами львов, выполненной в стиле греческих бань, и несомненно дорогой сантехникой. Списав эту причуду на то, что хозяин квартиры был равнодушен к своему отражению, я решил, что тоже вполне могу обойтись без зеркал.

Помимо трех спален и ванной, в квартире имелся кабинет и еще одна совершенно пустая комната, что выглядело необычно. Мы снова вернулись в зал, так как все равно не смогли бы заснуть до возвращения Андрея. Дима, естественно, с головой ушел в просмотр телепередач, и Ксюша, кажется, тоже увлеклась этим процессом. Амаранта стояла у окна и, слегка отогнув штору, внимательно изучала улицу. Было видно, что она сильно переживает, и я решил ее подбодрить.

— Скоро рассвет, — встревоженно произнесла девушка, не сводя взгляда с дороги, ведущей к дому.

— Уверен, он скоро вернется, — сказал я как можно тверже, стараясь избегать ноток сомнения в голосе.

— Все это время Андрей был моим единственным другом. Если бы не он, я бы, наверное, сошла с ума.

Я подошел к Амаранте и обнял ее за талию. Она не стала сопротивляться, а напротив, подалась назад, теснее прижимаясь ко мне спиной и пристроив голову на мое плечо, но взгляд от окна не отвела. Мне хотелось обсудить наше будущее, ведь теперь, когда все так неожиданно изменилось, она больше не могла вернуться к Грэгори. А значит, у меня появился шанс убедить Амаранту остаться со мной, но сейчас был не самый подходящий момент. Поэтому я просто стоял, наслаждаясь ароматом ее волос и ощущением единения, которое возникло между нами.

Неожиданно я почувствовал, как тело девушки напряглось. Выглянув в окно поверх ее головы (это не составило труда, так как Эмми была намного ниже меня ростом), я заметил остановившуюся у подъезда машину. Это был не черный «Мерседес», но Андрей вполне мог сменить автомобиль из соображений безопасности.

Из машины показался молодой парень, и даже с большого расстояния невозможно было не узнать твердых, уверенных движений вампира. Эмми обернулась, на ее лице сияла счастливая улыбка. Я отпустил девушку, и она тут же упорхнула в прихожую, где уже через минуту раздалась трель звонка. Спрятав поглубже раздражение, вызванное ревностью, от которой пока не удалось отделаться, я поплелся следом.

К тому моменту, когда вампир оказался в квартире, мы все высыпали в коридор. Непринужденно улыбнувшись, Андрей прошел в зал, игнорируя немой вопрос в наших глазах.

— Есть хочу страшно, — оглянувшись вокруг, с ходу заявил вампир. При этом его взгляд подозрительно долго задержался на Ксюше, и она, судорожно сглотнув, отступила ко мне за спину.

— У нас кое-что есть, — Дима вернулся в коридор и принес оттуда прозрачный пакетик с кровью.

Андрей скептически посмотрел на его содержимое.

— Есть можно, — уверила Эмми.

Дима перелил кровь в бокал из тонкого стекла и, сунув в него найденную где-то в кухне трубочку, протянул вампиру. Прежде чем сделать первый глоток, Андрей долго принюхивался, а потом аккуратно отпил, пробуя кровь на вкус. Он прикрыл глаза и, причмокивая языком, как заправский сомелье, в итоге пришел к выводу, что она вполне годится. Конечно, за неимением лучшего, добавил вампир, задумчиво поглядывая на Ксению.

Пока Андрей ел, мы в тишине наблюдали за этим процессом, но его это, похоже, не смущало. Я заметил, что вампир где-то успел переодеться, и теперь на нем были черные брюки и такая же рубашка. Раны, полученные в схватке с Дитрихом, зажили, и Андрей выглядел более чем хорошо. Единственное, что заставляло беспокоиться — это напряженный блеск его стальных глаз.

— Тебе удалось что-нибудь узнать? — спросила Эмми, как только вампир отнял пустой стакан от губ.

— Кое-что, — туманно ответил Андрей, аккуратно поставив бокал на стол.

— И? — нетерпеливо поторопил Димка.

— И нам лучше не возвращаться, — откинувшись на спинку старинного кресла, произнес вампир. — Если бы такое было осуществимо, я бы сказал, что нам лучше покинуть не только этот город, но и эту планету.

— Грэгори в ярости, — шепотом заключила Амаранта.

— Лично я никогда его таким не видел. Разве что когда Николай бросил ему вызов, — спокойно продолжал рассказ Андрей.

— Как ты смог все это выяснить? — с удивлением поинтересовался я: вряд ли Андрей просто заявился к Грэгори в гости.

— Я тоже кое-что умею, — уклончиво ответил вампир, усмехаясь одним уголком рта. — Тебе нельзя возвращаться к нему, — обращаясь теперь исключительно к Эмми, заявил Андрей.

— А как же ты?

— Я тоже пока не собираюсь умирать, хоть и довольно стар, так что с повинной к Грэгу не пойду, — немного помолчав, Андрей добавил: — По городу рыщет Дитрих. Он не успокоится до тех пор, пока не найдет нас.

— Что же делать?

— Вам для начала надо выспаться, — ответил Андрей, имея в виду теплокровную часть нашей странной команды. — Думаю, что завтра же ночью придется отсюда уехать. Так у нас будет шанс скрыться.

Андрей посмотрел на окно. Даже через плотные шторы было видно, что на улице уже рассветает. Первые лучи солнца подкрасили ткань в золотистый цвет, но им было не под силу проникнуть в комнату.

— Хотя было бы лучше, если бы мы выехали еще вчера, — вздохнул вампир, поднимаясь на ноги.

Намекнув таким нехитрым способом, что разговор окончен, Андрей перестал обращать на нас внимание, полностью сосредоточившись на созерцании занавешенного окна. Дима и Ксюша поторопились отправиться спать, каждый по своим причинам. Димке наверняка не терпелось включить телевизор в спальне, а Ксения просто хотела оказаться подальше от внимательных глаз вампира. Эмми ушла на кухню, взяв в коридоре один из пакетиков с кровью. Видимо, она стеснялась кушать при посторонних. Мы с Андреем остались в комнате вдвоем.

— Сожалею, что все так вышло, — попытался я как — то загладить свою вину, хотя бы признав ее существование. — Если ты хочешь об этом поговорить, я готов тебя выслушать.

— Моя сестра мертва. О чем здесь можно говорить? — Он посмотрел на меня, и я увидел тень ненависти, глубоко запрятанную в потемневших глазах. — Конечно, она была не подарком, но я знал ее с самого перерождения, и она была достойна лучшей участи.

— Ты хочешь убить меня?

Андрей глубоко задумался над этим вопросом, но через несколько мгновений мышцы на его лице немного расслабились.

— Если бы это чем-нибудь помогло, я бы так и сделал, — заверил вампир. — Надеюсь, что все это не зря, и ты сможешь сделать ее счастливой, — добавил он, говоря, конечно, об Амаранте.

— Если она этого захочет.

— У нее теперь нет другого пути, — Андрей развел руками.

— Ты пойдешь с нами?

— Не волнуйся, — он невесело усмехнулся. — Я не стану тебе мешать. Да и что мне делать в компании охотников? Боюсь, однажды я не сдержусь и придушу кого-нибудь из вас.

Мне было неловко от того, что из-за нас вампир лишился привычной жизни. Не сомневаюсь, Грэгори не оставит его в покое, и отныне существование Андрея, как, впрочем, и наше, превратится в постоянное бегство. Я чувствовал, что виноват перед ним, но понимал, что исправить случившееся не в моих силах.

В это время в комнату вернулась Эмми. Она выглядела сытой, донорская кровь вернула румянец на побледневшие щеки. До меня вдруг дошло, что сегодня Андрей в последний раз видит Амаранту. Возможно, им уже никогда не представится шанс поговорить. Поэтому, сославшись на усталость, я ушел к себе в комнату. Думаю, после всего, что вампир для нас сделал, он заслужил немного времени наедине с Эмми. Мне было непросто пойти на такое, но это единственное, чем я мог его отблагодарить.

Прежде чем закрыть за собой дверь, я посмотрел на вампира, и наши взгляды встретились. Готов поспорить, что в его глазах мелькнула благодарность.