Наше импровизированное собрание проходило в небольшом кафе на пять столиков, расположенном в том же доме, что и червивая квартира. Дима — единственный из нас, кто нуждался в обычной пище — с аппетитом поедал яичницу, то и дело поглядывая на меня. Каждый раз ловя его взгляд, я наблюдал на лице Дмитрия странную усмешку. Он рассматривал меня с таким видом, словно сомневался, что я его брат. Я, конечно, немного изменился внешне, но не настолько же!

А вот Амаранта избегала смотреть в мою сторону. Она скользила по мне взглядом, как будто вместо меня стоит пустой стул. Поначалу я думал, что причиной тому обида, но потом догадался: ей больно. Так она пытается отгородить себя от душевных мук. Судя по страдальческому выражению её лица, ничего не получалось. Я холодно отметил, что она до сих пор носит обручальное кольцо. Могла бы и снять. Наличие кольца выводило меня из себя. Оно служило напоминаем о данных мною обетах, соблюдать которые я не желал.

Один Андрей сохранял спокойствие. Он откинулся на спинку стула и рассказал откуда мы узнали про гарпий. При упоминании Ярослава Дима загадочно улыбнулся, словно услышал имя старого друга. Амаранта слушала внимательно, опустив голову, и разглядывала свои руки, сложив их на столе как школьница. Я отрешено смотрел на девушку. Моё тело, как и прежде, хранило ледяное спокойствие, но при этом я был не в состоянии оторвать взгляд от Эмми.

— Влад!

Я вздрогнул, сообразив, что Дима не первый раз пытается привлечь моё внимание. Повернулся к брату, силясь припомнить, о чем шел разговор.

— Отец и Ксюша ждут нашего возвращения в гостиницу, — произнес Дима, и я мысленно застонал, предчувствуя очередную встречу с родней. — Я предложил Андрею объединиться. Вместе мы быстрее найдем гарпий.

— Лучше объясни, как вы ввязались в это дело? — попросил я брата.

— Да очень просто, — Дима отхлебнул кофе. — Как это обычно бывает? Люди погибают, а мы выясняем, чьих рук это дело.

— Чем вас заинтересовал этот случай?

— Согласись, смерть от голода при забитом продуктами холодильнике, мягко говоря, необычна. К тому же это не первый случай.

Я порадовался тому, что такое уже случалось. Значит, гарпии периодически выходят на охоту и их будет несложно вычислить. Вот бы узнать по какому принципу они выбирают жертв. Андрей, словно прочтя мои мысли, спросил у Димы:

— Вам известны критерии, по которым гарпии находят себе пропитание?

— Всех убитых, а на данный момент их пятеро, объединяет только одно, — Дима выдержал театральную паузу для пущего эффекта и продолжил: — они виновны в смерти своих детей.

— Вот оно что, — Андрей нахмурился.

— Это какой-то бред, — не выдержал я. — Если верить Лане, гарпии сами не брезгуют кражей и убийством детей. С чего им мстить за них?

— Quod licet Jovi, nоn licet bovi, — голосом мудреца процитировал латинскую пословицу Андрей.

— Чё? — Дима непонимающе уставился на вампира.

Тот вздохнул, всем видом демонстрируя как ему — интеллигентному, тонко организованному существу — непросто общаться с такими необразованными, недалекими личностями, как мой брат, и терпеливо перевел:

— Что дозволено Юпитеру, то не дозволено быку.

— То есть гарпии типа имеют на это право, а люди — нет?

— Типа да, — в тон Диме ответил Андрей.

Пока вампир проводил урок латыни для брата, мы с Амарантой помалкивали. Девушка чувствовала себя неловко под моим пристальным взглядом. Она ерзала на стуле, поправляла волосы, убирая выбившуюся из хвоста прядь за ухо, но не решалась посмотреть на меня. Наконец, Эмми не выдержала и подняла голову, гордо вздернув подбородок. В синих, как морской омут, глазах читался вызов. Она словно бросила мне перчатку в лицо. Наши взгляды схлестнулись, как два бойца на ринге. Мои глаза упрекали Эмми в содеянном, её глаза отвечали, что ей не в чем себя упрекнуть. Неизвестно как долго продлилась бы эта незримая борьба, если бы нас не прервали.

— Идем, — Андрей первым встал из-за стола. — Пора навестить папочку.

На улице я догнал вампира и тихо спросил:

— Нам обязательно работать вместе?

— Они знают о гарпиях больше нашего. К тому же у нас одна цель: уничтожить Грэгори. Я не вижу ни одной причины, чтобы отказаться от их помощи.

— Благодаря им я стал вампиром! — пафосно заявил я и обиженно насупился.

— Это ужасно, — Андрей глянул на меня и усмехнулся. — Скажи, когда тебе надоест жалеть себя, тогда и поговорим. А то твоё нытье начинает действовать мне на нервы.

Ускорив шаг, вампир поторопился отделать от меня. Я не стал его догонять, посчитав, что для одной ночи оскорблений достаточно. Пусть думает, как хочет, но я-то знаю, кто на самом деле виноват. Такие простые вещи, как любовь близких и боязнь меня потерять, не казались мне вескими аргументами для оправдания. Я точно заевшая пластинка зациклился на своей обиде.

Встреча с отцом далась мне проще, чем я предполагал. Причина крылась в папе. Он не привык выражать свои чувства. Можно было лишь догадываться, как он на самом деле отреагировал на моё возвращение. Пожав мне руку, словно мы не более чем шапочные знакомые, отец сразу перешел к делу.

— Про гарпий нам известно следующее, — папа принялся обстоятельно перечислять факты, а я про себя улыбнулся, вдруг осознав, как мне не хватало его спокойного голоса и непоколебимой уверенности в своих силах. — Во-первых, это полуженщины-полуптицы; во-вторых, они часто играют роль палачей, наказывая родителей за убийство своего ребенка; в-третьих, они боятся звука медных труб.

Последняя информация была новой для меня, и я подумал, что не так уж не прав был Андрей, желая сотрудничать с моими близкими. Все же они профессиональные охотники.

— А еще они жутко воняют, — не удержался от реплики Дима.

— И знают, где обитают Парки, — добавил Андрей.

Папа удивлено приподнял брови. История про богинь судьбы была ему неизвестна. Он также не был в курсе относительно наших планов насчет Грэгори. Эта новость обещала вызвать бурю, равную по силе морскому тайфуну. Не желая присутствовать при назревающем скандале, я вышел на балкон.

Часы показывали половину шестого — не за горами рассвет, придется отсиживаться в гостиничном номере. Я так и не смог перебороть себя и выйти на улицу в разгар дня. Не знаю, как Амаранте это удается. Даже понимая умом, что плотная одежда защитит меня от солнца, я был не в состоянии справиться с животным страхом перед небесным светилом. Кожа отлично помнила его горячие поцелуи.

Балконная дверь за спиной бесшумно отворилась, но слух вампира уловил едва различимый скрип петель. Мне не нужно было оборачиваться, чтобы узнать человека за моей спиной. Её сердце говорило само за себя. Знакомый аромат духов развеял последние сомнения.

— Отлично выглядишь, — Ксения облокотилась на перила справа от меня. — Тебе идет быть вампиром. Ты похож на рок-звезду.

— Спасибо, но я бы предпочел остаться человеком.

— Мертвым человеком, — напомнила Ксюша.

Я промолчал, возразить было нечего. Странно было видеть заметно округлившийся живот Ксении. В голове не желала укладываться новость о том, что мой брат вскоре станет отцом, а я — дядей.

— Как ты себя чувствуешь? — я кивнул на живот девушки.

— Спасибо, хорошо, — Ксюша улыбнулась и ласково погладила живот. Она некоторое время сосредоточено разглядывала дом напротив, а затем спросила: — ты нас ненавидишь?

Я замялся. Ненависть — слишком серьезное слово. Для неё нужны веские основания. Имел ли я такие?

— Не совсем так. Я просто не могу уяснить, к чему было меня обращать? Уж лучше смерть, чем такая жизнь.

— Что ты знаешь о смерти? — Ксюша усмехнулась. На секунду лицо девушки показалось мне старше, точно ей было не девятнадцать лет, а все сорок. Я приписал это освещению и беременности, но неприятный осадок остался.

— Можно подумать, ты знаешь о ней больше, — сказал я беспечно, пытаясь разрядить обстановку.

Ксения странно на меня посмотрела, словно прикидывая в уме степень моей надежности. Но, видимо, решение было принято не в мою пользу. Девушка тряхнула головой, отчего рыжие волосы разметались по плечам, плотнее запахнула куртку и заявила:

— Ты не должен обвинять Амаранту в случившемся. У неё не было выбора.

— Выбор есть всегда. Она нарушила данное мне обещание. Как ей после этого верить?

— В такие моменты мы принимаем решение сердцем, а не разумом, — Ксюша вздохнула и тихо добавила: — я бы поступила так же.

— Выходит, женщинам нельзя доверять? — спросил я.

— А если бы она была на твоем месте, ты бы позволил ей умереть?

Ксения ушла, оставив меня наедине с поистине величественным вопросом. Я прикинул и так, и этак, пока, наконец, не понял: ни один ответ не будет идеальным. Как ни крути, но человек в подобной ситуации мог повести себя либо как бессовестный эгоист и спасти любимого, либо как клинических идиот и дать ему умереть. Одно радовало: у Эмми с головой всё в порядке.

— Влад! — окликнул властный голос отца, и я сразу понял, что лучше пойти на зов. Нотки металла, с которыми он произносил моё имя, не оставляли сомнений: папа в ярости. Я вздохнул и шагнул в номер, испытывая при этом не поддающийся контролю страх. Подумать только, мне двадцать три, я вампир и могу одним движением руки сломать отцу шею, а все равно иду к нему, смирено опустив голову.

Минут десять отец объяснял мне, почему идея убить Грэгори никуда не годится. Он говорил о разжижжении мозгов, которое, по всей видимости, передается заодно с вампиризмом. И про чрезмерно раздутое самомнение. Я восхищено слушал, еле удерживая, чтобы не присвистнуть после особо крепких слов и выражений. А у папы богатый словарный запас!

— Я запрещаю тебе ввязываться в эту авантюру, — в итоге заявил отец.

Все притихли, ожидая, чем дело кончится. Андрей благоразумно помалкивал, всячески делая вид, что ему куда интереснее обои в цветочек, чем наш разговор. Дима с Ксюшей сидели на диване и перешептывались. Если я правильно расслышал, они делали ставки. Ксения верила в мой успех, а брат склонялся на сторону отца. Амаранта была необычайно тиха. За этот вечер она не проронила ни слова.

— Отец, — я встал напротив папы, — единственная причина, по которой мы все еще живы — это Сибилла. Сейчас она волнует Грэгори куда больше, чем мы. Но в скором времени Сибилла либо поправится, либо умрет. И то, и другое одинаково погано для нас.

— Что ты хочешь этим сказать? — хмуро поинтересовался папа.

— А то, что все мы тут покойники. Кто-то в большей степени, кто-то в меньшей. Нам нечем рисковать! Если существует хоть малейший шанс разделаться с Грэгом, почему им не воспользоваться?

— Он дело говорит, — поддакнул Андрей, отрываясь от созерцания.

— Чтоб вас черти забрали! — в сердцах выругался отец, но всем было понятно: поиски богинь судьбы продолжатся в самое ближайшее время.