Прилетев в Рим, Ярима с удивлением обнаружила, что ее встречают: скромного вида молодой человек подошел к ней и вежливо произнес:

— Я здесь по поручению сеньора Санчеса. Он велел встретить вас и отвезти к дому вашей сестры.

— Спасибо. Сеньор Санчес весьма любезен, — улыбнулась Ярима, передавая свой чемодан встречающему.

При этом внутри у нее все кипело: «Каков подлец Санчес! Дает мне понять, что я нахожусь под его неусыпным наблюдением, и не должна чувствовать себя здесь вольной пташкой».

— Остановитесь, пожалуйста, у телефонного автомата, — неожиданно для себя сказала Ярима. — Мне нужно позвонить сеньору Санчесу.

«А может, не стоит?» — подумала она, уже набрав номер Родриго.

Как нарочно, он сразу же ответил:

— Слушаю вас…

И Ярима не стала идти на попятный. С язвительной усмешкой поблагодарила Санчеса за проявленное внимание, и тот понял, что Ярима закусила удила и в таком состоянии способна наделать много глупостей.

— Ты напрасно обиделась, — сказал он как можно мягче. — Все это делается для твоей же безопасности. Ведь не известно, что у Хермана Гальярдо на уме: встретив тебя в Италии, он может попросту с тобой расправиться.

— Почему же он не сделал этого еще в Испании?

— Потому что главным для него тогда был побег. Теперь же он легко может с тобой поквитаться.

— Ты совсем не знаешь Хермана! — воскликнула Ярима. — Он не способен на убийство! И уж тем более не способен убить меня — даже несмотря на все несчастья, которые я ему причинила.

— Ну ладно, — переменил тактику Родриго, — не будем сейчас это обсуждать. Сначала надо дождаться Хермана и осторожно выяснить, с чем он пришел, какие у него планы. Думаю, с Манчини ему встретиться не удастся, а без Манчини он не в состоянии будет установить, кто его загнал в эту ловушку. Если, конечно, ты не проговоришься.

— Подобные напоминания излишни, — сердито сказала Ярима, — не в моих интересах выкладывать Херману такие подробности!

— Согласен, — примирительно произнес Санчес. — Дай Бог, чтобы твое предположение подтвердилось и Херман вскоре появился бы в Риме. Иначе… — он хотел сказать: «Иначе тебе придется за это поплатиться», — но сдержался и продолжил так: — …иначе нам всем будет плохо.

«Подлец!» — ругалась про себя Ярима, подъезжая к дому сестры. Мысли ее по-прежнему были сосредоточены на Санчесе, и лишь позвонив в дверь, она вспомнила, что так и не успела как следует подготовиться к разговору с Вероникой.

— Боже! Ярима! Неужели это ты? — встретила ее сестра.

А Ярима с неменьшим удивлением смотрела на округлившуюся фигуру Вероники. Сестра ждет ребенка?

— Поздравляю тебя! — вместо приветствия Ярима кивнула на живот Вероники. — Видишь, меня нельзя упрекнуть в отсутствии родственных чувств! Как только я узнала о прибавлении в нашем семействе, как тут же отправилась тебя навестить.

— Очень трогательно с твоей стороны, — вяло произнесла Вероника, — проходи, пожалуйста, не стой в дверях.

— Я к тебе ненадолго, — несколько смутившись, произнесла Ярима. Она ожидала услышать гневные упреки, не исключала даже, что сестра попросту не пустит ее на порог, а та оказала ей почти радушный прием.

Вероника и в самом деле не таила на Яриму зла, хотя та пыталась ее однажды убить. Такое не забывается и, пожалуй, до конца не прощается, но у Вероники тоже был, пусть и не такой тяжкий, грех перед сестрой: она была влюблена в Хермана. От Яримы это не укрылось, вот она и пришла в ярость. Так что Вероника знала точно, что она сама нарывалась на неприятности. Сложнее было оправдать Яриму в том, что она отравила Альваро — сына Хермана. Вероника глубоко страдала от того, что ее сестра — убийца, и долгое время не зная о ее судьбе, думала, что было бы справедливо, если бы Ярима погибла в какой-нибудь перестрелке с полицейскими.

Но сейчас, увидев ее живой и невредимой, Вероника обрадовалась. Какая ни есть, а все же — родная сестра, и хорошо, что ей удалось спастись от погони.

— Я очень виновата перед тобой, Вероника, и не знаю, можно ли меня простить, — глухо заговорила Ярима. — Но поверь, мне стыдно, больно, в общем, я никому не пожелаю ходить с такой тяжестью в душе, как у меня.

— Я тебе верю, Ярима, — ответила Вероника, — и потом, кому, как не мне, знать, какая ты бешеная.

Ярима растроганно поблагодарила сестру, а затем попросила ее рассказать о том, как она здесь устроилась.

— Да и рассказывать нечего. Все просто. Я позвонила Лино — узнать, как он там, какое у него настроение. А он так обрадовался! Стал умолять меня к нему вернуться. Обещал сдувать с меня пылинки. И я поняла, что он в самом деле ко мне привязан. А у меня тогда на многое уже открылись глаза. Я поняла, что истинной привязанностью бросаться не стоит. Пусть Лино занудноват и не такой красавчик, как Гальярдо, но он добрый, порядочный человек, и мне с ним будет хорошо и спокойно. Я взяла билет, прилетела в Рим, и вот мы живем здесь тихо-мирно. А теперь еще ждем нашего малыша, и от этого совсем счастливы.

Такого счастья Ярима не понимала, но не стала ничего говорить.

А Вероника продолжала:

— Так что, сама видишь, мне не за что на тебя обижаться, у меня все сложилось по-хорошему. А как у тебя?

— У меня? — Ярима на секунду задумалась. — Ну, что Херман женился на Ирене, ты знаешь, наверное. Стал жить с ней, с детьми, обрел счастье наподобие твоего. А я уехала в Испанию, нашла недурную работу, но тосковала ужасно, просто выла, если хочешь знать. У Хермана тем временем начались неприятности. Кто-то из прошлых дружков стал его цеплять, были там кое-какие темные делишки. Я узнала, что ему грозит серьезная опасность, и связалась с кое-какими людьми. Мы помогли Херману бежать в Европу.

Ярима помолчала некоторое время, соображая, как бы помягче сказать Веронике то, о чем ей необходимо знать: о побеге Хермана и о его возможном появлении в этом доме.

— Не стану от тебя скрывать, — решилась она наконец, — эта помощь больше была похожа на похищение… Но Херман от меня сбежал, и есть вероятность, что он вскоре должен появиться в Риме, а, стало быть, и у тебя.

Видя, как нахмурилась Вероника, Ярима вынуждена была пуститься в более пространные объяснения:

— Ты же знаешь Хермана! Ему не понравилось, что кто-то вмешался в его дела. А те люди, которые мне помогали, теперь его ищут, потому что он со злости тоже может натворить немало дел. А люди это и могущественные, и опасные. Словом, мы ищем его вместе. А что будет потом, посмотрим.

— И как же вы его ищете?

— По моим сведениям, он должен приехать в Рим. Здесь у него не так много знакомых, так что он непременно навестит тебя. У него сейчас и с финансами неважно, и вполне возможно, он попросит приютить его на несколько дней. Мы с ним тут и встретимся. А дальше будет видно. Я постараюсь подыскать нам что-нибудь подходящее. Мне не хочется тебя стеснять.

— А мне не хочется, чтобы мы с Лино оказались замешанными в какие-то твои истории с могущественными и опасными людьми, — твердо сказала Вероника. — И потом, ты надеешься, что Херман сможет простить тебе… убийство Альваро?

— Нет, конечно, — с горечью признала Ярима. — Но у него сейчас нет другого выхода: только я могу ему помочь. А что касается меня, то я не могу без него жить!

Ярима неожиданно для себя самой, горько заплакала, и добросердечная Вероника вновь почувствовала к ней жалость.

— Вероника, — вытерев слезы, сказала Ярима. — Я постараюсь найти себе квартиру, пока твой Лино в отъезде. Я знаю, он меня терпеть не может… Но вот если появится Херман и попросит у тебя пристанища, не отказывай ему. Мне очень важно знать, где он. Важно с ним встретиться. Я не сомневаюсь, что мы с ним договоримся, и жить у вас он долго не будет. Но для этого я должна знать, где он.

— Хорошо, Ярима. Я думаю, Лино возражать не будет, тем более, он все время в разъездах. О Хермане он знает много хорошего, знает, что тот приютил меня, когда я была в трудной ситуации, так что мы выполним твою просьбу.

— Если Херман появится, когда я уже перееду, ты немедленно мне сообщишь, а ему ничего говорить не будешь. Я должна застать его сперва врасплох, ты поняла меня?

— Поняла, поняла, — Вероника укоризненно покачала головой, — ты все такая же, Ярима, бешеная и сумасшедшая!

— Ну и пусть! Ты ведь знаешь, как я люблю Хермана!

При всем своем знании людей, Родриго несколько просчитался с Яримой. Ему казалось, что теперь, когда Ярима знает, что каждый ее шаг у него под контролем, она воздержится от эмоциональных всплесков. На самом же деле он, наоборот, выпустил джина из бутылки: боясь упустить Хермана к в этот раз, Ярима готова была пойти на все, в том числе и на предательство по отношению к Санчесу. Ведь Херман бежал от нее не затем, чтобы отсиживаться всю оставшуюся жизнь в тихом уголке, а чтобы найти своих обидчиков и отомстить им. В этом Ярима не сомневалась, потому и ждала его здесь, зная, что единственной зацепкой для Хермана является Манчини. Последний попросту станет покойником, и Херман никогда не сможет найти концов этого запутанного дела. Хорошо бы, чтоб так все и вышло. Но если случится какая-нибудь осечка? Например, Манчини удастся сбежать за границу и там скрыться… Тогда Херман сам вынужден будет искать Яриму, понимая, что ей тоже известно многое. Станет требовать, чтобы она выдала ему своего покровителя. В то же время Санчес очень скоро сумеет понять, что она водит его за нос, рассказывая байки о мнимой лояльности Хермана…

Словом, разбирая так и этак все возможные варианты сложившейся ситуации, Ярима пришла к печальному выводу, что ей неизбежно придется делать выбор между Херманом и Родриго. Но свой выбор она сделала давно и на всю жизнь. «Что ж, если ради Хермана придется сдать Санчеса, то я без колебаний сделаю это!» — решила она.

Вот только бы Херман не подвел, не обошел бы дом Вероники стороной! Еще там, в Мадриде, Ярима заявила Санчесу, что сама будет караулить Хермана у дома Манчини, но Родриго категорически запретил ей наводить какие-либо справки о Манчини и уж тем более выслеживать этого шустрого сверчка.

— Он сейчас где-то скрывается, но мои люди его непременно отыщут и сделают это вовремя, — жестко сказал Санчес, и Яриме показалось, что он даже скрипнул зубами. — Полицейским, которые тоже за ним охотятся, останется только обнаружить его труп.

Услышав это, Ярима поняла, какой опасности подвергает себя Херман: ведь его не пощадят ни полицейские, ни головорезы Санчеса, если он окажется у Манчини в момент их появления. Но предупредить Хермана об опасности она не могла и лишь молилась всем своим темным богам, чтобы они хранили Хермана, и чтобы он, прежде чем отправиться к Манчини, появился у Вероники.

На следующий день Ярима сняла небольшой дом в предместье Рима и перебралась туда. Конечно, у нее оставались опасения, что Вероника, встретившись с Херманом и выслушав его рассказ, может и не выполнить обещания, данного сестре. Но другого выхода у Яримы не было: с минуты на минуту домой мог вернуться Лино, и Вероника боялась предстоящего скандала.

— Поверь, я была бы рада приютить и тебя, и Хермана, — извинялась она перед сестрой, — но Лино тебя, прости, ненавидит лютой ненавистью.

— Не надо извинений, сестренка, — грустно усмехнулась на прощание Ярима. — Я все понимаю Лино: у него есть все основания меня ненавидеть. Спасибо, что хоть ты меня простила. Я этого не забуду и никогда больше тебя не обижу.

— Я буду звонить тебе, — пообещала Вероника. — И, когда здесь появится Херман, дам знать.

Впервые в Яриме шевельнулось нечто Броде жалости к сестре: огромный живот, расплывшееся лицо, испуганные глаза — бедняжка, не очень-то она счастлива с этим Лино…

Чуть позже Яриме подумалось, что и Херман, скорее всего, пожалеет Веронику, не станет рассказывать всех подробностей и истинных целей своего путешествия в Рим. А потому сестра должна выполнить обещание.

Расположившись в своем новом доме, Ярима позвонила Санчесу — будто бы затем, чтобы сообщить, где ее можно найти, а на самом деле ей хотелось узнать, не напал ли Родриго на след Хермана в Риме, в Мадриде, в Каракасе или еще где-нибудь. И, судя по тому, как ласково с нею разговаривал Санчес, поняла: нет, Хермана пока ему обнаружить не удалось. Яриме очень хотелось спросить, жив ли еще Манчини, но этого она тем более не могла себе позволить.

От скуки Ярима прошлась по чужим, пустынным комнатам, от которых веяло безжизненным холодом. Очевидно, в этом доме давно никто не обитал, и с Яримой ему тоже не очень повезло — кто знает, как долго она здесь задержится? Одну из комнат Ярима выбрала для Хермана. При желании в ней можно было устроить как уютную спальню, так и мрачную камеру — на этот, последний, случай Ярима запаслась наручниками и цепочкой, которой можно было бы приковать Хермана к кровати. Но в своих самонадеянных планах Ярима, как и прежде, не знала пределов, и потому уповала не на эту чудовищную тюремную утварь, а не снотворное и последующий доверительный разговор с Херманом.