На чердаке что-то упало, с грохотом прокатилось по полу, подпрыгивая, разлетелось в разные стороны. Прошуршали легкие детские шаги, на верхней ступеньке винтовой лестницы показались розовые собачьи мордочки пушистых тапок, затем – девочка торопливо спускалась вниз – тонкие щиколотки, поцарапанные коленки, подол домашнего халатика. И вот, наконец, Ланка спрыгнула с третьей или четвертой ступеньки и подбежала к отцу.

– Папа, папа, – со слезами в голосе она затеребила Вергилия за рукав домашней фиолетовой мантии.

– Что случилось, маленькая? – рассеянно спросил отец, не отрывая взгляда от свежей газеты.

– Папа, у меня снова заработал мапутер, понимаешь… Три дня не работал, молчал, только экранчиком помигивал. А тут… Я его спросила, а он мне такое ответил. Ну пошли же, тебе нужно видеть.

– Сколько раз говорить – не называй его мапутером. Мне это слово не нравится. Звучит просто отвратительно.

– Ну как мне его еще называть? – девочка нетерпеливо топнула ножкой, – Это же сокращение от «магический кампутер». Видишь, вместе как раз выходит – мапутер. Я уже тебе много раз объясняла.

– А я тоже тебе много раз объяснял. Кампутер, – Вергилий назидательно поднял палец, – это неправильно. И так говорят только неграмотные люди. Правильно – компьютер.

– А бабушка Лидия говорит – кампутер. И вообще, ну пошли скорее.

– Бабушка старенькая. Ей можно. Ладно, показывай.

Мапутер был гордостью Ланки и, возможно даже, делом всей ее жизни. Особенно учитывая тот факт, что сейчас девочке было восемь лет, а собирать этот странный прибор начала она в пять. Невообразимая мешанина деталей и волшебных кристаллов, путаница проводов, припаянных одним концом к платам, а другим – обмотанных вокруг запятнанных рунами черных свечей. В довершение всего вместо монитора – большое старинное зеркало, по поверьям, показывающее лишь правду. Лет двадцать назад зеркало проверяли мудрецы из столичного Магического Коллегиума, но подтвердить или опровергнуть его свойства так и не смогли. Бабушка Лидия, тем не менее, уверяла, что с зеркалом все обстоит именно так, а не иначе. Внучка Ланка бабушку любила и словам ее доверяла.

Так вот, мапутер предсказывал будущее. Иногда. А временами, соответственно, не предсказывал. Порой чудное устройство просто отказывалось работать. Зеркало таинственно подрагивало, отражая в себе лишь то, что полагалось отражать, а в самые неудачные дни даже клавиши отказывались нажиматься – хоть молотком по ним колоти. Но бывало и такое, когда на введенный вопрос мапутер давал ответ, когда-то – туманный, в другой раз – прямой, ясный и лаконичный.

Про мапутер мудрецы из столичного Коллегиума тоже знали. Вергилий самолично вызвал их в прошлом году – показать дочкино достижение, тем более что Ланка была не против. Поначалу даже было видно, что Ланке хочется похвастаться своим изобретением, но приехавшие маги – один повыше, другой пониже, первый – потолще, второй – худенький, первый – с черной окладистой бородой, второй – с белой и длинной, – оба они так и не поняли, как же мапутер работает, да еще в тот день машина отказалась отвечать на вопросы. В итоге, столичный Коллегиум в мапутер не поверил, и Ланка целую неделю ходила расстроенная.

Затем устройство снова соизволило начать функционировать, и девочка опять повеселела.

Поднявшись на чердак по скрипящим ступенькам винтовой лестницы, Вергилий увидел, что мапутер работает на полную катушку. Непонятная приспособа в центре нагромождения плат и колдовских принадлежностей вращалась с безумной скоростью, так же быстро крутились лопасти вентилятора. Не менее десятка волшебных свечей истекали воском, жарко пылая. Их пляшущие огоньки бросали отсветы на потемневший от времени обод магического зеркала, но сами в нем не отражались. Зеркало мерцало зеленоватым, а поверх зеленоватого фона кроваво-красным светились буквы. Что там было написано – сразу Вергилий разобрать не смог.

– Ну вот, папа, – вновь со слезами в голосе сказала Ланка, – я ему вопрос задала, а он… Он мне такое ответил.

– Так о чем ты его спросила? – отец с некоторым трудом выкарабкался из люка, отметив про себя – да, постарел; да, потолстел.

– Ну, – Ланка немного смутилась, – я его спросила, что мне подарят на день рождения. А мапутер вот что написал, читай.

Вергилий подошел к зеркалу и не поверил собственным глазам. Багровые буквы складывались в слова, слова складывались в предложения.

«Вопрос лишен смысла, потому что завтра – конец света».

Вергилию действительно не нравилось слово «мапутер», однако это устройство действительно предсказывало будущее, и его предсказания обычно сбывались. И это он знал точно, в отличие от мнящих себя всеведущими мудрецов, ныне работающих в Коллегиуме.

На чердаке царил полумрак, солнце садилось за деревья, его лучи уже не проникали в узенькие оконца, но клавиши мапутера еще хранили тепло – не то солнечных лучей, не то ланкиных пальцев.

Вергилий вспоминал.

…Когда Ланке было шесть лет, они с отцом как-то собиралась на пляж, и девочка спросила у мапутера, долго ли в тот день продержится солнечная погода. Ответ последовал очень быстро – «Через два часа ветер сменится на северо-западный шквальный, ожидается падение температуры, град. К вечеру будет передано штормовое предупреждение». В тот раз они не поверили ланкиному прибору – за окном стояла городская пыльная и сухая жара, незапятнанное облаками небо подернулось белым маревом. Но, как и было написано на древнем зеркале, всего через два часа поднялся ветер, нагнал тусклые косматые облака, гнул деревья, срывал листья и целые ветки, а на трамвайную линию рухнула старая береза, перекрыв движение до позднего вечера. Ланка и Вергилий замерзли, вымокли и, вернувшись домой, дочь с гордостью заявила отцу: «Вот! А ты не верил моему мапутеру».

После двух-трех подобных случаев Вергилий стал прислушиваться к советам мапутера. А через год уже был убежден, что загадочное устройство не ошибается.

– Папа, – Ланка снова задергала Вергилия за рукав мантии, – папа!

– Что, Ланка?

– Мы что, правда, умрем?

– Я не знаю, маленькая.

Вергилий на самом деле не знал, что ответить. С одной стороны, ему не очень-то верилось в конец света, с другой…

Вергилий вспоминал.

…В прошлом году Ланка пошла в школу, училась хорошо, ходила на занятия с радостью, с явным интересом, и однажды спросила у мапутера тему завтрашней контрольной работы по астрологии. Мапутер послушно не только выдал тему, но еще и открыл правильные ответы.

Ланка обрадовалась, но с тех пор не использовала свою любимую игрушку для того, чтобы получать хорошие оценки, предпочитая честно читать учебники.

– Пап, ну сделай же что-нибудь! Ну нельзя же так вот – сразу.

– Но что я могу сделать, Ланка? Это же конец света! Если боги так решили…

– Ну почему не можешь? Позвони своим знакомым магам, позвони в храм – пусть священники помолятся богам. Ты же сам говорил – всегда можно что-то сделать, никогда нельзя опускать руки. Ну папа же!

Слезы предательски подрагивали в уголках ланкиных зеленых глаз, рыжие волосы растрепались.

– Ну папа!

Их взгляды встретились, и Вергилий сдался.

– Хорошо, я попробую, – сказал он.

Дети верят в своих родителей. Они знают – что бы не случилось, порезанный палец или конец света, но папа и мама всегда спасут их.

Это – закон природы.

Когда дети понимают, что на самом деле все немножко не так…

Тогда они узнают главную истину, давно уже доступную взрослым – то, что мир устроен неправильно.

А кое-кто даже осознает, что с этим нужно бороться, хотя победа, скорее всего, недостижима.

Снова спускаясь вниз, к телефону, Вергилий вспоминал.

…Двухлетнюю Ланку отвезли в деревню к бабашке Лидии. На второй день девочку повели показывать курочек, уточек, коровок, хрюшек и прочих обитателей скотного двора. Бабушка Лидия дала внучке бумажный кулек с ярко-красными ранетками, но подкравшаяся коза просунула морду сквозь щель в стене, толкнула девочку и выхватила несколько ранеток из кулька.

Обиженная Ланка поднялась на ноги и принялась грозить козе пальцем.

Хохочущие бабушка и папа подошли к девочке, и бабушка спросила:

– Ну что, если Ланка и коза подерутся, кто победит?

Ланка на мгновение задумалась, и убежденно ответила:

– Папа!

Вергилий взял трубку телефона, набрал номер.

В трубке сначала шорох, затем щелчок, за ним – алло, Магический Коллегиум слушает.

– Здравствуйте, могу я услышать господина Тиберия Фалька? А, привет, Тиби, это беспокоит Вергилий. Как дела? Ну, поздравляю. А у меня тут такое – ты не поверишь, конечно, но наш мапутер… Ну, ты же знаешь про мапутер. Да, мне это слово не нравится, но сейчас это не важно. Так вот, он утверждает, что завтра – конец света. Что? Конечно, верю. Нет, я понимаю тебя, с этим трудно согласиться, но у меня-то этот мапутер постоянно перед носом живым примером. Ну, в смысле, не живым, но я-то его предсказания уже три года наблюдаю. Как? Тиби, конечно, я не знаю, что делать с концом света. Что значит – если я не знаю, то никто тогда не знает? Что, у вас после моего ухода не осталось хороших волшебников? Не верю, Тиби, извини. Не верю, и все тут. Что, никто ничего не предчувствует, предсказатели молчат? Ах, вот как. Ну, извини за беспокойство.

Вергилий положил трубку.

– Вот так, маленькая, – сказал он спустившейся вслед за ним дочери, – не верят нам. Ни мапутеру твоему, ни… даже мне. Не ожидал я, признаться, от Тиберия.

И еще раз повторил.

– Не ожидал…

– Папа, а в храм?

– В храм? – переспросил Вергилий.

Потом задумчиво проговорил снова, словно пробуя слова на вкус.

– В храм…

И после недолгой паузы:

– Нет, маленькая, в храм звонить и вовсе бесполезно. Там скажут, что если боги решили устроить конец света, то не людям оспаривать их решения. Ну а коли узнают, кто звонит, так тем более разговора не выйдет. Не любят меня в храме.

Какое-то время они оба молчали.

Потом Ланка нарушила тишину.

– Тогда, – сказала она, – попытайся сам.

– Что?

Вергилий не поверил своим ушам.

– Ланка, ты же знаешь… Мне нельзя.

– Но ты же не можешь не попробовать, просто бросить все и сдаться. Папа, ну пожалуйста.

Вергилий не отвечал, задумавшись и глядя в стену.

Ланка тихо заплакала. Ее слова перемежались всхлипами.

– Ланка, – осторожно позвал ее отец, – маленькая, а что, если мапутер что-то напутал? Что, если не будет никакого конца света?

– Папа, ты же лучше всех знаешь – мой мапутер никогда не ошибается.

«Да, – подумал Вергилий, – знаю. В этом-то никаких сомнений. Тогда… В чем я сомневаюсь? В себе самом?»

– Папа, если не ты, то кто тогда? Ты же был лучшим в Коллегиуме, если кто-то вообще может что-то сделать – то только ты.

Вергилий помолчал, а затем, не глядя на плачущую дочь, сухо сказал:

– Я не был лучшим. Я и есть – лучший.

И толкнув дверь, вышел во двор.

Он вышел из дома, отставной маг столичного Магического Коллегиума Вергилий Кранц. Потянулся, разминая затекшую спину, почувствовал, как ветер перебирает его длинные седые волосы.

Сначала он вспоминал.

После того, как он трое суток в одиночку удерживал от землетрясения плато Кайра-Хан, пока его коллеги торопливо сшивали ветхую ткань бытия, ставили магические подпорки, в общем, делали все, чтобы плато устояло – после этого газеты прозвали Вергилия Атлантом, а руководство Магического Коллегиума отправило его в отставку.

Потому что за каждое заклинание маг платит собственной жизнью, платит быстрым старением.

Поэтому и не бывает молодых магов, поэтому каждый профессиональный чародей – это согбенный старик с длинной седой бородой.

Считайте, что старость – это их профессиональное заболевание. А постоянные занятия магией – откровенное самоубийство, несмотря на т, что маги научились продлять жизнь и отодвигать старение.

В общем, чародею Вергилию Кранцу после нечеловеческих усилий на плато Кайра-Хан осталось жить не более пяти-шести лет. Конечно, коллеги по магии сделали, что могли, но слишком уж страшным было напряжение сил, слишком уж долго Вергилий бился один на один с природой, когда все, кто был выделен ему в поддержку, рухнули без сознания от физического и нервного истощения.

Удержать от распада гигантское плато – это, знаете ли, не шутки.

Вергилий, как и любой попавший в его положение маг, знал: в его жизни теперь могло быть не более одного заклинания, но даже на это он не имел права. Он мог не выдержать даже одной-единственной попытки, умереть во время творения магии, и тогда вышедшая из-под контроля магическая сила…

Вергилий действительно был лучшим и не без оснований полагал в себе силы остановить конец света, если тот действительно собрался случиться. Боги… Причем тут боги? Когда Вергилий Кранц хотел добиться чего-то своего, даже боги отступали – за что и не любили Вергилия Кранца жрецы всех возможных культов, считая, что не должен смертный перечить решениям Высших Сил. Но если Вергилий не выдержит очередной схватки один на один со всем миром, вся мощь примененной им магии обрушится на то место, где он находится. Именно поэтому, когда маг работает, его прикрывают экранами коллеги, чтобы в случае неудачи нейтрализовать возможные последствия. Так в свое время чуть не сожгла себя полностью бабушка Лидия, Лидия Кранц, прикрывая с двумя магами-помощниками Долину Солнечных Ключей в тот день, когда жена Вергилия умерла, не закончив заклинания, и безумный вихрь разрушения вырвался на свободу.

Теперь вам понятно, почему маги очень редко применяют свою силу, предпочитая пользоваться достижениями технологии?

Все, хватит вспоминать, пора было браться за работу. Чем быстрее, тем лучше, к тому же Вергилий очень боялся передумать.

Он потянулся внутренним взором к далеким тучам на горизонте; к садящемуся за деревья солнцу; к клокочущему жару земного ядра. Вергилий методично выискивал какие-нибудь признаки распада, ему нужно было выследить первых предвестников предреченного конца света. Ага. Вот оно… Что-то есть… Холодок пробежал по спине, ноги задрожали, когда отставной маг понял, с какой силой придется ему столкнуться. Да, весь Коллегиум в полном составе не мог бы справиться с тем, что ощущал Вергилий.

«Ну что – кто же, если не ты?», – мрачно подумал Вергилий и позвал Ланку.

Но та давно уже вышла на крыльцо и смотрела за тем, что делает отец.

– Ланка, позвони бабушке Лидии, – не оборачиваясь сказал Вергилий. – Пусть она звонит в Коллегиум, пусть подымают всех магов – слышишь? Всех. Обязательно всех, пусть прикрывают меня, ставят экран, потому что если я не выдержу, конец света наступит раньше. По крайней мере, для жителей ближайших окрестностей. Поняла?

Ланка кивнула, но прежде чем пойти к телефону, сказала:

– Пап, я вот что подумала…

– Ну маленькая же, – перебил Вергилий, осторожно пропуская через себя очередной магический поток, – иди быстрее звонить, это очень важно.

– Это тоже важно, папа, – упрямо возразила Ланка и повторила: – Я вот что подумала. Ведь если мапутер предсказывает будущее… А он ведь никогда не ошибается. Это значит, что у тебя ничего не получится?

– Это еще ничего не значит. Ни-че-го, – сквозь зубы пробормотал Вергилий. – Извини, маленькая, – добавил он с веселой яростью, – сейчас мне совершенно наплевать на то, что думает твой мапутер.

Девочка судорожно кивнула и бегом бросилась к телефону.