Собака из Первого Мира

Лазоревые бабочки с сиреневыми разводами на крыльях вспорхнули и яркой стаей унеслись ввысь. Цветочная поляна на мгновение опустела. Но кусты дрогнули, и из них выбежал небольшой зверек, похожий на маленькую антилопу. Его гнутые рожки отсвечивали золотом, а влажные карие глаза смотрели ласково и доверчиво. Он высунул розовый язычок и потянулся к ярко-красному бутону.

Из недр цветка вылетело гибкое прозрачнокрылое насекомое и принялось виться над головой зверька, потом появился еще один такой защитник, еще… Вскоре несчастную антилопу окружала уже туча насекомых. Громко всхлипывая и мотая головой, зверек понесся обратно в прохладную зелень леса.

— Нет! — пискнула Ждана, сбрасывая шлем. — Ничего он не понимает! Они его поцеловать хотели, а он испугался.

Высокая женщина с коротко стриженными темными волосами обняла девочку.

— Их слишком много. Ты бы тоже испугалась. — Глаза ее искрились смехом. — И папа, спорим, тоже.

— Для первого раза неплохо, — отозвался мужчина, бережно сворачивая шлем-маску. — Это действительно не так просто.

— А у меня в первый раз были такие большие птицы, — Рада мечтательно раскинула руки. — Они летали высоко-высоко. Но внезапно началась гроза… — Тут ее голос смущенно затих. — В общем, девочка, главное — не останавливаться.

Женщина подошла к стене и выключила экран. Потом она провела по нему рукой, надеясь почувствовать рожденное чужой мыслью. Эта привычка появилась, когда Рада повзрослела — перестала создавать только свои миры и переключилась на общие. Слов нет, они были гораздо лучше приспособлены для жизни, но какие-то однообразные. А с рождением ребенка и эта возможность творчества исчезла. Теперь женщина могла только со стороны наблюдать и пытаться советовать. «Впрочем, без советов живется гораздо легче», — подумала она.

Потом они пошли в каюту отмечать первый созданный Жданой мир. Был высокий торт с одной свечкой и чай с ароматом неведомых цветов — папа сказал, что это еще из старых запасов.

— Ходят слухи, — сказала мама, — что все первые миры носят довольно странные названия: Ах, Ой, Уйди и даже Какой Кошмар.

Ждана обиженно засопела. Папа погладил ее по голове, поправил вылезшую из косички прядь волос.

— Это приходит со временем. Ты сама почувствуешь, какое слово произнести. Сначала надо уметь его услышать.

В этот вечер Ждана засыпала долго, ворочаясь и пытаясь вспомнить, как же это должно быть… Как оно получается у старших — четкие, ясные, правильные миры, с хорошей сетью дорог, гостиницами и больницами. Запрет есть только на создание человека, а все остальное можно без ограничений. Увы, вспомнила девочка сегодняшний конфуз и поморщилась, все-таки есть правила, которые просто так не нарушишь.

Придется учиться, вздохнула она. Ведь когда люди становятся папами и мамами, они уже не могут летать по новым мирам. По своим старым — сколько угодно. Ждане очень нравился мамин мир Эстерганда, там есть высоченные сосны с медно-рыжими стволами, а на закате лес пламенеет… Солнце там такое, что свет отдает едва заметной краснотой. Мама любит осень.

Папа предпочитает зелень и тишину, но его миры Ждане не очень пришлись по душе. Там слишком сумрачно и сыро, животные ленивы, бывает даже так, что в их шерсти растет мох Хотя девочка полюбила водяные орехи, которые растут только там, они по вкусу и по виду напоминают засахаренную сливу.

Второй, третий и четвертый Жданкины миры были не так занимательны, она понемногу училась выстраивать цепочки образов, с которых все начинается. Ее не привлекали стандартные общие решения, которых было полным-полно во Вселенной. Девочка искала нечто — только оно никак не находилось.

Однажды мама сказала, что у ее старой подруги есть сын, у которого сразу получился первый мир. Ждана поморщилась Она не верила, что с первого раза может получиться что-то путное.

— А давай съездим к ним, — предложила мама.

Потом были долгие попытки связаться — через знакомых, через письма, и, наконец, Ждана с родителями полетела на корабле в первый мир незнакомого мальчика Она раньше ни разу не была в чьих-то первых мирах — это самое дорогое, что есть у человека, хотя они и получаются из рук вон плохо.

Главное — они дарят желание творить дальше.

— Саша у нас стеснительный, он не любит играть с другими детьми, он все больше книги читает, — упоенно рассказывала тетя Надя. После вкусного обеда ее тягучий голос с непонятным выговором навевал сон. Тот самый мальчик появился, когда накрыли на стол, схватил тарелку и убежал. Папа с мамой слушали и, наверно, делали пометки, как вырастить гениального ребенка

— Но он такой ранимый, не может видеть ни птиц, ни зверей в клетках, сразу говорит: уйдем отсюда, им плохо и мне плохо.

— Наденька, как ты его обучала? — спросила мама.

Тетя Надя объяснила, всячески упирая на природные способности мальчика, и разговор опять потек в неинтересном Ждане направлении.

Она уже съела все, что было в тарелке, сложила нож с вилкой пятью способами, сделала три кораблика из салфеток, как прозвучало разрешение покинуть гостиную:

— Тебе тут скучно, Жданочка, со взрослыми? Пойди, поищи Сашу.

Девочка, стараясь скрыть ликование, поднялась со стула и, прихватив с собой корзинку с вишнями, направилась к двери. Когда порог остался позади и Ждана собралась развить первую космическую скорость, тетя Надя закричала вслед:

— Посмотри, пожалуйста, чтобы он съел свой обед!

Дикий мальчик отыскался на чердаке Он подозрительно посмотрел на нее, одновременно поправляя разорванную на коленке штанину.

— Ты чего? — спросил он.

Девочка огляделась. После полутемной лестницы здесь было пронзительно светло: кое-как залатанная крыша не сдерживала напора буйного майского солнца. На чердаке было пыльно, однако детский угол отличался чистотой, говорящей о частом посещении. На ветхом трехногом столике лежала стопка журналов «Почемучка».

— Да не бойся ты, не съем, — сказала Ждана. — Тощий какой, совсем невкусный. Просто там родители устроились общаться, вотя и ушла. Все равно скучно с ними.

— Ну и иди. На улицу Там клумбы есть, — при слове «клумбы» мальчик страдальчески скривился.

Ждана подумала — странно, это же его мир.

— Ты не любишь цветы? — спросила она.

Мальчик сжал руки в кулачки.

— Ну чего пристала? Понаехали тут, все смотрят…

Ждана представила, что было бы, если бы в ее первый мир приехали взрослые и стали бы охать-ахать. Да уж.

Она протянула мальчику вишни и торопливо заговорила:

— Саша… Тебя же Саша зовут? Ты не обижайся, мои мама с папой хорошие, они в твоем мире ничего менять не будут, только посмотрят. Ведь это редко бывает, чтобы первый раз — и так удачно, даже жить можно… — Она остановилась и перевела дыхание — У меня ведь не получилось, и у всех, кого я знаю. тоже. Хочешь, расскажу?

Мальчик недоверчиво взглянул на нее, но ягоду взял.

— Валяй.

Чувствовалось, что ему неудобно, но как повежливее выставить гостью, он не знает. А может, в конце концов, стало любопытно?

Ждана вздохнула и принялась рассказывать.

Они разговаривали почти до темноты. Когда солнце скрылось за горизонтом и в прорехи крыши показались крупные, как горох, звезды, Сашка решился:

— А у меня собака есть, — прошептал он. Девочка не поверила:

— Врешь! На кораблях нельзя держать животных.

— Правда есть! Только она не на корабле, она здесь живет.

— А кто ее кормит, когда ты улетаешь? Собака ведь домашняя, ей кашу нужно варить или корм специальный сыпать, — Ждана отчаянно позавидовала мальчику.

У нее не было собаки. Когда вставал такой вопрос, взрослые очень ловко его обходили: по правилам нельзя держать домашних животных на корабле, к тому же у мамы аллергия на шерсть… Сашка кинулся к окну:

— Пойдем, покажу! И прыгнул.

Ждана подошла и поглядела на улицу — было темно, только едва-едва белели ссохшиеся деревянные ступени приставной лестницы Девочка зажмурила глаза и начала спуск.

Земля встретила ее колючей соломенной подушкой, упруго подавшейся под ногами. Тут же рядом вспыхнул светлячок, и костлявые малыиичечьи пальцы вцепились в ее руку.

Сашка помаячил фонариком:

— Туда.

Там оказался маленький деревянный домик, тщательно спрятанный в зарослях. Передним стояла красивая пластиковая чашка.

— Моя любимая, — с гордостью указал мальчик. — А родителям сказал, что сломал.

Шурша в темноте, он вывалил в емкость содержимое небольшого пакета. Ждана нагнулась — ей в нос ударил густой чесночный аромат. Котлеты, которые так хорошо готовит Сашкина мама.

— Собака, иди есть!

Откуда-то из травы выбежала черная псина с длинными висячими ушами и кудрявой шерстью, лаково блестевшей при свете фонарика. За ней, потешно семеня, бежали два маленьких щенка. Собака сунулась носом в ладони мальчика, мотнула головой в сторону Жданы и подтолкнула щенков к миске.

— А как ты ее назвал? — Девочка смотрела, не отрываясь. — А можно ее погладить?

— Гладь, она добрая. Пока еще никак, она ко мне недавно пришла. Позавчера.

— Как это — пришла? Разве ты ее не создавал?

— Не знаю. Это же мой первый мир. Я его даже не называл никак, просто — Первый Мир. Может, они тут живут. А может, они, — его голос стал глубоким и напевным, — тоже путешествуют между мирами и создают нас…

Девочка хихикнула.

Щенки быстро наелись и теперь лезли к детям на руки, довольно повизгивая. Ждана опустилась на землю возле двух угольно-черных комочков и с восторгом наблюдала, как они, играя, грызут ее пальцы.

— Ой, какие хорошенькие! Как игрушечные, только лучше. — Она пошарила в кармашке и достала завалявшийся леденец. — А сладкое им можно?

— Немножко можно, — с видом авторитета заявил мальчик.

Ждана с треском разгрызла конфету и протянула крошки щенкам.

Дымное темное небо, и в нем — белые росчерки чаек. В воздухе остро пахнет морской солью и влажным песком. Много, много воды, земля — маленькими островками, высоких деревьев почти нет…

Зато есть божественно густая трава, сочно-зеленая щетина, покрывающая сушу и отделенная от моря полосами песка и гальки.

Девочка закрыла глаза. Образы и звуки нового мира подсказывали… шумели… кричали…

— Аскера, — произнесла она. Новый мир был сотворен. Десятый по счету.

В каюте ее ждал пирог с десятью свечками.

— Мам, а когда мы снова пойдем в гости к тете Наде? Сашка уж, поди, меня перерос. — Ждана вопросительно посмотрела через плечо. Она уже два года не видела друга и скучала без Собаки. — Давай поедем к ним в гости через месяц? На ту самую первую Сашкину планету?

Рада переглянулась с отцом, присела на колени и обняла дочь.

— Мы не хотели говорить тебе, девочка…

Вмешался папа.

— Ты не сможешь сейчас попасть туда. Сашки нет больше. Он с родителями попал в аварию. А когда их нашли — было уже поздно.

Ждана вырвалась из объятий матери, распрямившись, точно пружина.

— Почему?

— Почему не сказали? — Папа задумался. — Ну… ты же все равно скоро повзрослеешь и не сможешь путешествовать по чужим мирам.

Девочка опрометью кинулась в лес, туда, где по ее представлениям проходипа кратчайшая тропинка до космодрома.

Собака! Как же теперь Собака! Щенки же тоже должны вырасти, и тогда они не смогут уйти из Сашкиного мира в общий!

Ждана бежала, как будто за ней гнались по пятам голодные тигры из ее третьего мира.

Внезапно гладкую дорожку перегородил тонкий ствол молодого деревца. Девочка запнулась, упала и покатилась по траве. Сил двигаться уже не осталось, и Ждана, перевернувшись на спину, стала просто смотреть в небо. Лохматые облака сложились в огромную межзвездную собаку. Махая кудрявыми ушами, она летела вслед за своими щенятами.

Когда беглянку нашли родители, она заявила:

— Я никогда не заведу собаку. Если я умру, ее некому будет кормить.

Ждана сидела в глубоком кресле. Шлем привычно облегал голову. В голове царила пустота, хотелось побыстрее скрыться от всех, и от самых близких — особенно.

— Ты точно сможешь? — услышала она полувопрос-полуободрение от папы.

— Да, — просто ответила она.

И вновь — знакомое ощущение полета-поиска, перебор всего узнанного, всех снов и желаний.

Почему-то ей вдруг стало тоскливо и одиноко. Представилась дорога. Рельсы, уходящие за горизонт.

Экран перечеркнули рельсы — слева направо.

— Жданка! — закричала мама. — Давай, попробуй еще!

Экран побелел, словно его задернули полупрозрачной кисеей, а потом в светлом мареве проступили те же рельсы, только справа налево.

— Взрослеет, — вздохнул папа.