– Харри? Какими судьбами?

Четыре человека, которые играли в покер в салоне парома, идущего из Ларвика в Фредериксхавн, подняли головы как по команде.

– Венке? – Харри Халворсен, по прозвищу Слон, неуклюже поднялся с места. – А ты-то сама что здесь делаешь? – Не дожидаясь ответа, он повернулся к своим спутникам. – Познакомься с моими друзьями. Это Трюгве Лиен. Рядом с ним Рогер Гюндерсен. И третий Халвор Бертелсен.

Один за другим они протягивали ей руки, и она каждый раз повторяла:

– Венке Ларсен.

Мужчины освободили для Венке место за своим столиком и спросили, что она будет пить.

– То же, что и вы. – Венке кивнула на пивные бутылки и стопки с водкой. – И, пожалуй, бутерброд с креветками.

Она была очень высокая и тонкая, даже худая, но выглядела красивой и хорошо сложенной. У нее были правильные черты лица и стройные длинные ноги – это первое, что бросалось в глаза. Прямые темные волосы Венке были коротко подстрижены. Карие, чуть раскосые глаза. Когда она улыбалась, в лице у нее появлялось что-то восточное. Ярко-зеленый бархатный костюм, черные туфли на толстой каучуковой подошве. На плече – черная, весьма вместительная сумка.

На столике появилось пиво и бутерброды.

– Значит, тебе интересно, куда я держу путь? – спросила Венке у Харри и, оглянувшись по сторонам, словно обняв взглядом весь паром, принялась за бутерброд с креветками. – Хочу попасть в Италию. Надеюсь, мне это удастся.

– А почему может не удаться? – удивился Лиен.

– Понимаешь, мне придется «голосовать»… – Венке отхлебнула пива. – На паром-то у меня есть билет, а вот дальше… – Она пожала плечами.

– А зачем тебе в Италию? – спросил Харри.

– Это моя тайна, – загадочно ответила Венке.

Лиен рассеянно собрал карты, сложил их в коробку ri сунул в карман пиджака. Девушка как девушка, вполне приличная. Такие вроде на дорогах не голосуют. Да и вид у нее явно обеспеченный.

– Я видела на пароме огромные фургоны. Это ваши? – Венке покончила с бутербродом и закурила длинную сигарету с фильтром.

Слон кивнул. Свое прозвище он получил за то, что был около двух метров ростом и весил сто тридцать килограммов. Будь он килограммов на пятьдесят полегче, его можно было бы назвать даже красивым. Черные волнистые волосы, темные густые брови. Синие глаза, доверчиво глядящие на собеседника. Губы его почти всегда были сложены в довольную улыбку. Он не был женат, и его друзья были уверены, что он на всю жизнь так и останется холостяком. По крайней мере не женится, пока жива его мать. Харри был болезненно привязан к матери, бодрой семидесятидвухлетней женщине, которая держалась словно ей всего сорок, а ее сын – еще ребенок, а не сорокадвухлетний великан.

– Вы далеко едете?

– В Бриндизи, – ответил Халвор Бертелсен.

– Какое совпадение! – Венке даже засмеялась. – Значит, вы тоже в Италию?

Лиен утвердительно хмыкнул.

– А что вы везете?

– Макулатуру, – быстро ответил Слон.

– Макулатуру? – Венке не на шутку удивилась.

Слон только кивнул в ответ.

– Неужели в Италии кому-то нужна ваша макулатура?

– Выходит, нужна, – заметил Гюндерсен.

Хороша макулатура! – подумал каждый про себя, но именно так они были обязаны отвечать, если кто-нибудь вопреки ожиданиям проявит интерес к их грузу.

На самом деле фирма «Инт-Транс», в которой они работали, по заказу Оружейного завода в Конгсберге должна была доставить экспедиционной фирме «Джеронтони» в Бриндизи графопостроители с компьютерным управлением и патентные права на них. Оттуда путь графопостроителей лежал в Бейрут и Стамбул. Общая стоимость всего груза была семнадцать миллионов двести тысяч норвежских крон.

– А мне бы только до Милана добраться, – вздохнула Венке.

Все четверо промолчали.

– Ну-ка, достань свои карты! – Венке улыбнулась Лиену. – Давайте сыграем!

Лиен неуверенно взглянул на Слона.

– Венке любит перекинуться в покер, – объяснил Слон товарищам и повернулся к ней: – Раз ты собираешься «голосовать», значит, с деньгами у тебя не густо, так я понимаю? Будем играть на спички?

– Если б мы были с тобой вдвоем, мы бы сыграли на раздевание. – Венке засмеялась. – Но так как нас много, придется играть на спички.

Вот увидишь, все пройдет как по маслу! Никто и не заподозрит, что мы заранее договорились. Только держись так, будто мы с тобой некоторое время не встречались.

Но Слон был никудышный актер. Он старался изо всех сил, но у него ничего не получалось, и он сам прекрасно это понимал.

– Ты поосторожней, а то ребята бог знает что о тебе подумают. – Ничего более подходящего с ходу ему в голову не пришло.

Венке только засмеялась в ответ, и Лиен вынул из кармана карты, а Гюндерсен отправился покупать сразу несколько коробков спичек.

Вон оно как, девица желает играть в покер, думал Бертелсен. Не повезло ей, что они играют на спички, а то могла бы пополнить свою дорожную кассу.

Ничего себе, ехать в Италию, голосуя на дорогах! Наверняка едет к мужчине…

Сколько, интересно, ей лет?

Уж никак не больше тридцати.

Вещи на ней дорогие. Видно, что за собой она следит. И такая девушка голосует, чтобы доехать до Италии? Этого Бертелсен никак не мог взять в толк.

А если она попросится с ними? Они со Слоном едут на пару, а она вроде бы его близкая приятельница…

Бертелсен не знал, как быть. Во время рейсов им случалось подвозить девиц, которые потом расплачивались натурой.

Но Венке не похожа на тех дешевок.

Странно, что Слон никогда не говорил о ней. Она же ему нравится, это ясно!

А он не из тех, кто скрытничает, у него всегда душа нараспашку!..

– Я видела на днях твою мать, – обратилась Венке к Слону, внимательно разглядывая свои карты. – Скажи ей, чтобы всегда носила синий цвет, ей очень идет.

Откуда она знает, что у матери синее пальто и такая же шляпа?

– Хорошо, передам.

– Я видела ее на Сумсгате. И сразу поняла, что она была у фру Торкилдсен. Хотя, может, я и ошиблась.

Фру Торкилдсен? Но откуда же ей известно, что фру Торкилдсен закадычная подруга матери?

– Правильно, мать была у нее в гостях, – спокойно ответил Слон, однако на душе у него было тревожно. – Они дружат с незапамятных времен.

– Я знаю.

– Твой ход, – нетерпеливо перебил их Бертелсен.

– Иду, иду. – Руки у Слона дрожали, и он ничего не мог с этим поделать. – Пожалуйста.

Но выиграла Венке.

Стоял октябрь, паром сильно качало, однако Венке как будто не замечала этого. Ее занимал только покер. Игра становилась жаркой. Правда, не для нее. Хотя и играли всего лишь на спички.

– Так до какого места вы меня довезете?

Она не спросила, возьмут ли они ее вообще. Это как бы подразумевалось само собой.

Слон взглянул на Бертелсена.

– Я не знаю, – промямлил Бертелсен. – Немного подвезем, скажем так.

– Не похоже, чтобы это доставило тебе удовольствие, – заметила Венке, сосредоточенно глядя в карты.

– Просто Бертелсен имел в виду, что наши машины отнюдь не отель на колесах, – сказал Слон.

– Как будто я не понимаю. Но я могу несколько дней обойтись без комфорта, лишь бы знать, что меня подвезут.

Гюндерсен прищурил светло-карие глаза. Похоже, что Слон заранее сговорился с этой девицей. Столько совпадений, даже подозрительно – сперва они едут на одном и том же пароме, потом оказывается, что Венке тоже нужно в Италию.

Лиен первый нарушил молчание.

– Я иду спать, – зевая, сказал он.

– И я тоже. – Гюндерсен поднялся.

Бертелсен последовал их примеру. Венке и Слон остались одни.

– Слушай, откуда ты знаешь, что моя мать купила себе синее пальто и шляпу и что она дружит с фру Торкилдсен? – спросил Слон.

В раскосых глазах Венке мелькнула улыбка.

– Что с тобой, Харри? Да ведь ты сам рассказал мне об этом! Неужели не помнишь?

– Я? Когда же? – Он нахмурился.

– В один из наших первых вечеров! Правда, ты выпил лишнего, но я не думала, что ты не понимаешь, о чем говоришь.

Действительно, раза два ему случилось перепить в ее обществе. Их знакомство было слишком неожиданным для него. Он никогда не пользовался успехом у шикарных девушек, а уж Венке была самой шикарной из всех, каких он видел. Лишние килограммы всегда стояли преградой между Харри и Великой Любовью. Он знал свое место и привык довольствоваться не особенно разборчивыми девицами. Немудрено, что тут он опрокинул лишнюю рюмку. Алкоголь придавал мужества, заставляя верить, что счастье наконец-то улыбнулось ему.

– Только не рассказывай никому про нас, – попросила Венке в первый же вечер их знакомства. – Для меня все это так неожиданно. Давай сохраним в тайне нашу любовь. Это будет наша с тобой великая тайна. Ведь мы еще не знаем, чем все у нас кончится.

Венке могла и не просить его об этом, он и сам не стал бы рассказывать о ней товарищам. Вдруг все закончится ничем. Да они же засмеют его! Он прекрасно понимал, что они ни за что не поверят, будто такая красотка могла его полюбить. Все знали, что женщины даже не смотрят в его сторону.

– Ну, не настолько же я был пьян, чтобы у меня совсем память отшибло, – возразил он и тут же сдался, поняв, что именно так оно и было. – Ладно, давай забудем об этом.

И все-таки в глубине души у него затаилась тревога. Он только не мог понять, чем она вызвана.

– Как ты думаешь, разрешат они мне доехать с вами до Фоджи? Я сказала, что мне нужно только до Милана, чтобы не напугать их, но ведь от Милана до Фоджи еще очень далеко. Правда, у меня есть немного денег, но…

– Не волнуйся. Деньгами я тебя выручу, если понадобится. Но только я, как и раньше, считаю, что было бы умнее рассказать им всю правду.

Венке рассмеялась.

– Ох, Харри, Харри, иногда ты мне кажешься таким недалеким! Что, по-твоему, подумают обо мне твои товарищи, если я скажу им, что еду к тете Вере, которая лежит при смерти и с которой я уже много лет не поддерживала никаких отношений? Да они сразу поймут, что она женщина богатая, и сочтут меня искательницей легкой наживы.

– Ты могла бы рассказать им все как есть: что сестра твоего отца вышла замуж за богача, уехала к нему в Италию и порвала со своей семьей, которая вдруг стала для нее недостаточно хороша. Но теперь, на пороге смерти, она раскаялась и пригласила тебя приехать к ней.

– Гм! – Венке задумчиво глядела в одну точку. – Люди легче верят дурному, чем хорошему, ты и сам это знаешь.

– Зато теперь они будут считать, что ты едешь в Италию к любовнику.

– Ну, знаешь, Харри! – Глаза ее метали молнии. – Неужели ты думаешь, будто кому-нибудь придет в голову, что я могу унизиться до того, чтобы отправиться в чужую страну на свидание к человеку, который не в состоянии оплатить мне дорогу! Для меня оскорбительна даже мысль об этом!

Харри покачал головой.

– Не бойся! Этого они не подумают!

– Мы с тобой тысячу раз обсуждали наш план, пока не пришли к окончательному решению. Давай больше не будем говорить об этом.

– Я просто обалдел, когда ты сказала, что едешь в Милан!

– Мне вдруг стало страшно, и я брякнула первое, что пришло в голову.

– А как ты собираешься объяснить им, почему вместо Фоджи вдруг назвала Милан?

– Не знаю.

– Да пойми ты, ведь они решат, что тебе вообще не нужно в Италию. Что мы с тобой обо всем сговорились и теперь ломаем комедию… Они не такие дураки, как ты думаешь. Если они поймут, что к чему, можешь не сомневаться: Италии тебе не видать как своих ушей… – Харри умолк на полуслове и беспомощно уставился на Венке.

– Значит, обычно ты изобретаешь какой-нибудь хитрый предлог, когда берешь в поездку девушку?

– Обычно?

– Да, обычно! Недаром ты боишься, что твои друзья заподозрят, будто ты что-то скрываешь!

– Обычно я не беру с собой девушек! Никогда в жизни этого не делал!

– Тогда тебе и опасаться нечего! – сказала она и прибавила, помолчав: – Бьюсь об заклад, что твои друзья этим не брезговали!

– Зачем же везти девушек с собой, если их и в дороге навалом! – Харри простодушно улыбнулся.

– Ты хочешь сказать, что вы подбираете девушек по пути? I see!

– Нет, Венке, наш план никуда не годится! Ничего у нас не получится!

– Не бойся! Я что-нибудь придумаю!

– Только сперва посоветуйся со мной, а уж потом объявляй им. Чтобы не получилось, как с Миланом!

– Это я тебе обещаю, – мягко сказала она, и Харри сразу оттаял. – Пойдем и мы спать.