Погода стояла такая, что казалось, что на дворе всё ещё лето, но вот темнеть уже начинало намного раньше, да и по ночам было довольно прохладно.
Ночь опускалась на Срединную поляну медленно и неотвратимо. Тихая. Спокойная. По небу начал медленно подниматься сначала бледный, а потом жёлтый полукруг луны. Тихо заухала сова. Сумеречная мгла сменилась почти непроглядной тьмой. Беззвучно вышли на охоту ночные хищники и замерли в своих убежищах их жертвы, применяя чудеса маскировки. На опушке Леса раскрылись ночные фиалки. Ночь входила в свои права…
Она появилась на поляне первой. Легко выскользнула из портала и не спеша пошла в сторону Леса. Сегодня Он должен был, наконец, прийти. В противном случае… Он точно пожалеет. Женский силуэт замер, прислонившись к одному из лежащих на поляне камней, и оставался неподвижным до тех пор пока…
Он появился на поляне, когда время уже перевалило за полночь. Высокий, безупречный, с длинными белеющими во тьме волосами. Его всегда безумно раздражала её манера первой звать его на их редкие встречи, разве так должна вести себя девушка, женщина… А уж привычка одеваться на эти встречи так… что единственное, что хотелось сделать с этой тряпкой, облегающей все изгибы её тела, это сорвать её, и вовсе вызывала глухую ненависть и… безумное желание. Антариэста. Это он придумал ей это имя, которое, к слову сказать, она не выносила. Она ждала его, нервно покачивая босой ступнёй.
Почему он перестал быть обычным человеком? Сейчас он бы не мог разглядеть ни струящихся по телу чёрных волос, ни облегающего все изгибы платья цвета вишни, ни валяющихся рядом с ней туфель на безумном каблуке. А он видел. Демоны бы побрали Единого, демиурга его бывшего мира и вообще… всех!
Как так случилось, что их было двое изначально… возможно, это была судьба, в которую так неистово верили в мире, где он родился, вырос и… умер, возможно, просто его проклятое невезение, но так или иначе…
Смерть бывает разной и посмертие тоже, но такого как он, и, как позже выяснилось, ОНА, не заслужил, пожалуй, никто. Его выбросило из круга перерождения. Всё что от него осталось — это сгусток энергии, скользивший меж временем и пространством годы, века, а возможно и эпохи. Он думал, что одинок, что это его личное наказание, и лишь встретив Её, понял, насколько ошибался. Она раздражала его с самого первого дня их знакомства. Заносчивая, высокомерная, стервозная. Как можно сохранить всё это, когда всё, что от тебя осталось, это сконцентрированная энергия? Сам Кантариэст не знал, но она умудрялась.
Они встретились на едва зародившейся планете. Это позже они расскажут своим подопечным сказку о том, что планета была создана в результате столкновения их энергий… На самом деле всё было намного проще и прозаичней. Среди Демиургов, легендарных создателей миров, тоже плетутся интриги и строятся козни. Как звали Его, Первого, что создал эту планету, солнце, луну не знал никто из жителей этого мира. Кантариэст называл его Создатилем. Они с Единым были лучшими друзьями и… врагами, вот только знал об этом лишь один из них, тот что был намного менее талантлив, зато намного более расчётлив, тот, кто в последствие назовёт себя Единым, присвоив плоды чужого труда, а заодно и два сошедших с ума от ненависти друг к другу сгустка энергии, что всё пытались переспорить друг друга, перебороть энергетически (за время странствий оба накопили слишком много энергии) и наконец заполучить себе планету, оставшуюся без Создателя (это так глупо погибнуть во время банальнейшего эксперимента из-за предательства лучшего друга). Единый перехитрил их всех. И Создателя. И двух будущих Стехриэнов, что уж говорить, про народы созданные им. Правду не знал никто. Лишь он — Кантариэст и она — Антариэста, ставшие свидетелями этих безумных событий.
— Ты как всегда опаздываешь! — зло бросила девушка, даже не вспомнив о приветствии.
— А ты как всегда ведёшь себя крайне невоспитанно… — эльф, если можно так сказать, уселся напротив своей драконьей коллеги на такой же камень с таким видом, будто это был трон Светлого Повелителя и продолжил, — Зачем ты хотела меня видеть?
Антариэста довольно заулыбалась:
— Ты проиграл пари. Я смогла соединить в истинном союзе дракона с эльфийкой, и теперь ТЫ должен мне желание.
Эльфийский Стехриэн скривился:
— Не тешь себя иллюзиями. Эльфийкой она не является уже давно.
Глаза Антариэсты вспыхнули гневом:
— То есть это не ты на этой самой поляне активировал её эльфийскую магию, специально, чтобы не дать мне на этот раз выиграть спор и мне пришлось бы начинать всё с начала, не ты сохранил её родовой перстень, благодаря, которому этот урод — её братец — мог ей управлять, не ты ускорил отток эфийской магии настолько, что ритуал должен был завершиться в три (!) раза быстрее. И теперь, когда я всё равно выиграла, ты смеешь мне говорить, что-то про то, что Альэдериэна не являлась эльфийкой! А не обнаглел ли ты, Кантариэст!
Стехриэнши вскочила, рывком пересекла расстояние, разделяющее их, и гневно ткнула пальцем в грудь мужчины. Тот не повёл даже бровью, продолжая величественно восседать на всё том же камне, хотя, если приглядеться, можно было увидеть, что глаза его сверкали бешенством:
— Антариэста, ты сама мухлевала, где только можно. Леди Варис никогда не смогла бы бежать из Леса, если бы ты не открыла ей границу в нужном месте, копию Ключа людям ты тоже сама подбросила.
— Да какое отношение имеет сюда Ключ. Они половинки, они бы всё равно нашли друг друга! Я просто ускорила событий.
— Нет, ты играла нечестно и не заслуживаешь желания. Смирись! Я не буду ничего выполнять!
Эльфийский Стехриэн встал, намереваясь покинуть поляну.
— Ещё как будешь! Ты проиграл и изволь теперь платить! — Антариэста топнула ногой, напоминая в этот момент капризную девчонку.
— Отойди, ты мешаешь мне пройти.
Стехриэнши замерла. Глаза её сверкнули, и она злорадно улыбнулась:
— Хорошо, милый, я отойду. Вот только, если ты не выполнишь моего желания, я призову Единого. Как думаешь, он сильно обрадуется тому, что из-за тебя я его отвлекла.
Канатриэст замер.
Это был удар ниже пояса.
— Ты… ты… ты стервозная, помешанная на своих экспериментах дрянь!
— Милый, ты как всегда так щедр на комплименты, — язвительная улыбка на губах Сехриэнши сияла так, что эльф скривился. Его сокрушённый вздох было слышно наверное даже на другом конце поляны:
— Чего ты хочешь, чудовище.
— Сущую мелочь, — Антариэста злорадно улыбнулась, прекрасно зная, какая реакция последует за её словами, — ты соединишь узами истинного союза, или как у тебя это называется, своего Светлого Повелителя и девочку, что была с ним в день ритуала, Катариэллу.
— ЧТО??? — эльфийский Стехриэн не выдержал и всё-таки заорал, — Ты понимаешь, о чём ты просишь? Она, ПОЛУКРОВКА, займёт место рядом с Повелителем?! Её дети унаследуют трон?! Да это пошатнёт все устои! Я понимаю у них там отношения и прочее, но на большее, чем просто быть его любовницей она может не рассчитывать!
— Ну как знаешь. Пойду тогда к ритуалу вызова подготовлюсь, — Стехриэнши небрежно пожала плечом, разворачиваясь и собираясь покинуть поляну.
Она успела сделать четыре шага…
— Стой! — рука Кантариэсто резко развернула её, — Ты! Ты… Ты просто сумасшедшая!
— Чудесно, так когда свадьба? — глаза Стехриэнши победно сверкнули.
— Ненавижу тебя, — эльф уже шипел.
— Я знаю, милый. Ты мне скажи, когда свадьба, и я избавлю тебя от своего общества.
— Презираю…
Всё повторялось. Те же слова, те же взгляды. Они навсегда останутся вечными противниками, вечными врагами и вечными…
Рука Кантариэста опустилась на её шею. Резкий рывок. И полный гнева и желания поцелуй. Сумасшедший. Безумный. В нём сплетались энергии, менялись их чувства…
— Всё равно ненавижу! — эльф оттолкнул девушку от себя и исчез в открывшемся портале. В след ему доносился торжествующий смех. Она! Она… Как он её ненавидел!
Да, они навсегда останутся вечными противниками, вечными врагами и вечными возлюбленными, так и не рискнувшими переступить черту.
Будут идти годы, десятилетия, может быть, даже века…
Изменятся королевства. Перестанет существовать Свободное Княжество Оборотней, Рестариэнская Империя его всё-таки поглотит, изменятся люди, их отношения. Выйдут из добровольного заточения вампиры. Магия разовьётся до немыслимых высот. А здесь, на Срединной поляне, вырастет Свободный Город. Город, где будет место всем. Не подчиняющийся никому, не склонивший голову ни перед кем.
И быть может однажды…
На крыльцо большого светлого дома поднимется по ступенькам эльфийка. Впрочем, с каждым прожитым десятилетием отнести её к остроухому народу будет всё труднее, на лбу её всё чётче проступят фершхеры, на руке засияет супружеская татуировка, а одежда будет соответствовать скорее капризам драконьих леди, чем вкусам томных эльфийских дев. Единственное, что напомнит о её прошлом, — длинная коса и острые уши. Да, однажды миледи Альэдериэна вард Грендель-Риэр станет именно такой.
Она улыбнётся летнему дню и поднимется на ступеньки дома. Их дома. Он будет расположен ближе к окраине Свободного Города. Сюда они будут прилетать отдыхать. Она, Шиа и их дети: Альдерон и Мильршиэна. Она будет очень хотеть родить и третьего, но бояться, что ещё раз просто не переживёт этого. Невыносимым от беременности почему-то становился как раз таки Шиа, он трясся над ней просто на каждом шагу. Попробовал бы кто-нибудь перенести заботу в таком количестве.
В тот день всё её крылатое семейство будет резвиться в небе над Городом. Эльфийка оглянётся уже практически у порога и увидит их в небе. Красно-золотой, огромный дракон — Шиа. Изумрудный, гибкий и очень изящный — Шиэна, а третий, рубиново-красный — Альдерон. Её любимые и самые родные.
Двери распахнутся перед хозяйкой сами собой, она пройдёт через холл поднимется в свой кабинет, привычно расположенный на втором этаже и подвинет стул ближе к окну, чтобы хоть краем глаза наблюдать за тремя танцующими в небе драконами.
Эльфийка счастливо улыбнётся, вспоминая прожитые годы. В них будет всё: и безумное счастье, и непонимание, и радость от того что они наконец-то вместе, и безумный страх потерять, и улыбки, и слёзы, безумный восторг, и глухая боль утраты. С каждым годом их человеческие друзей будет становиться всё меньше. Они будут уходить в Чертоги Единого. Последним, всего за пару лет до этого момента уйдёт… Террион. Дери грустно улыбнётся, вспоминая его… Самый хитрый, самый расчётливый, а порой и жестокий правитель, но при этом и самый хороший… друг. От его ухода будет неожиданно больно и тоскливо.
Сама же Альэдериэна… бывшая эльфийка вернёт себе магию и продолжит заниматься любимым делом, просто сменив место работы. Разведшкола… Окажется, что там тоже может быть очень интересно, особенно когда ты — жена милорда, и курсанты готовы с тебя разве что ни пылинки сдувать… Поначалу. После пары шуточек в её любимом стиле мнение их будет резко меняться.
Эльфийка откинется на любимое кресло и задумчиво покрутит в руке магическое перо. Чистый лист бумаги окажется перед ней будто бы сам собой. Она наклонит голову, размышляя о чём-то, а потом… изящная рука, вооруженная магическим пером легко напишет первое слово, затем второе… слова будут ложиться легко и просто, ей совершенно не надо будет думать. Первый лист закончится очень быстро, за ним второй, третий…
В небе начнёт темнеть…
А она всё будет продолжать и продолжать писать историю превращения леди Варис в адептку Альэдеру Летериэн, историю странствий мастерины Альэдеры и историю любви огненной леди и лорда незнакомца.
Маленькую историю их большой любви…
КОНЕЦ.