Когда Сержант вновь открыл глаза, его сознание со скоростью локомотива, несущегося по магнитному полотну, выстраивало цепочку событий, разделявших тот короткий эпизод ещё в начале его военной карьеры и то, чем она окончилась – взрывом гранаты и вспышкой всепоглощающей боли.

Он ведь умер тогда, в комнате связи. Умер. Не мог человек пережить подобное дерьмо. Да. Он умер и попал… куда там люди попадают после смерти? Сержант никогда не мог похвастаться особой религиозностью, но всегда сохранял некоторую уверенность, что во вселенной есть какая-то справедливость, благодаря которой люди, подобные ему, всенепременно попадают в ад. Тот самый ад, где ребята в красном тычут тебе в задницу раскалёнными вилами и всё такое прочее.

Мысль о том, что он попал в ад, немного успокоила Сержанта, ведь "геена огненная", судя по рассказам священников и прочих бородатых жиртрестов, почти ничем не отличалась от родной армии, где каждый встречный норовит подкинуть тебе бессмысленную, но крайне тяжёлую работёнку, где тебя постоянно мучают твари, стоящие выше тебя по рангу, где кормят отбросами, от которых бы стошнило и свиней… Да, здесь он будет на своём месте. Может даже выслужится до какого-нибудь демона и уже сам начнёт тыкать салаг вилами. Неплохая перспектива. И самым прекрасным в ней было то, что Сержанту никогда больше не придётся слышать этот мерзкий писклявый голосок Ботана.

Но разум подал тревожный звоночек, когда зрение Сержанта восстановилось ровно настолько, чтобы он увидел одинокую, свисавшую на каком-то проводе лампу, расположившуюся ровно у него над головой.

"Откуда в аду лампы?" – подумал Сержант. И стоило ему только задуматься об этом, как взгляд начал подмечать новые детали. Потолком была вовсе не какая-то пещера, а вполне себе обычный, потрескавшийся и готовый вот-вот обвалиться бетонный блок.

Страшная, пугающая мысль медленно подкрадывалась из уголков сознания. Мерзкой химерой она ползла и извивалась, вытесняя собой сладкие мечты об аде и о том, что Сержанту никогда больше не придётся иметь дел со всякими мудаками вроде Гейба и его ручных обезьянок. Мысль становилась всё более обширной и явной. Её уже нельзя было игнорировать, от неё нельзя было отказаться…

Но даже увидев над собой наглую измазанную в пыли морду Ботана, Сержант не смог сдержать разочарованного вздоха.

– Ты… – выдохнул Сержант, размышляя, исчезнет ли Ботан, если он закроет глаза и сосчитает до десяти.

– Здравствуйте, Сержант, – слабо улыбнулся Ботан, тряхнув головой, чтобы убрать лезущую в глаза чёлку. Странно. Волосы у него были короче.

– Ботан, – хрипло сказал Сержант, всё-таки закрыв глаза и мысленно начал считать, и когда он закончил… вновь открыв глаза, Сержант увидел перед собой тот же потрескавшийся потолок, ту же лампу и… никакого Ботана! Неужели помогло?! Неужели чудеса существуют?! Но стоило Сержанту повернуть голову, что, к слову говоря, оказалось не так-то и легко: мышцы его словно набили ватой и двигаться в таком состоянии стало весьма проблематично, как он увидел ненавистного гада, копавшегося среди каких-то ящиков.

Ботан, к сожалению, никуда не исчез, а просто отошёл от стола, на котором и возлежал Сержант. Но моментом все равно надо было воспользоваться. Собрав силы в кулак, Сержант попытался встать но и из этой затеи ничего не вышло. Кто-то, вполне, вероятно, коварный, красноволосый ублюдок, привязал его руки и ноги к железным прутьям, торчащим из стола.

Так. Что делать? Он ослаблен, связан и не может ничего сделать. В голове Сержанта тут же родилось несколько сценариев того, что произошло, но он выбрал наиболее правдоподобный: Ботан после того, что произошло в комнате связи, вырубил Сержанта, притащил сюда, связал, накачал наркотиками и сейчас будет проводить какие-то свои нечеловеческие эксперименты. Да, это в его духе. Безумный ублюдок. Только вот слова, сказанные в эту секунду Ботаном, немного пошатнули идеальную теорию Сержанта.

– Извините, что пришлось вас связать, – тихо сказал тот, перерывая содержимое ящика. – Я не могла быть до конца уверенной, что вы не попытаетесь меня убить.

Убить. Да. Он хотел убить этот расфуфыренного гада, ведь таков был приказ, а плох тот солдат, который не исполняет приказы. Сержант был солдатом хорошим и даже сейчас, будучи привязанным к столу, он старательную думал над тем, как ему удавить Ботаника. Но чтобы как-то потянуть время, Сержант спросил:

– А почему… почему я не должен этого делать? – говорить всё-таки было чертовски тяжело. Язык пересох, губы почти не двигались… словно его скрутило похмелье после недельной пьянки.

– Эм… – Ботан на секунду задумался, отрываясь от своих поисков. За время этой паузы, Сержант успел оглядеться по сторонам в поисках хоть чего-то, что поможет ему освободиться. Но беглый взгляд не принёс ничего кроме разочарования. Они находились в каком-то давно заброшенном бункере – стены и пол мало отличались от покрытого трещинами потолка. Где-то бетон и вовсе раскрошился, целыми кусками отваливаясь от стен, обнажая стальные балки, бывшие скелетом этого места. Кроме стола, на котором и лежал Сержант, здесь валялось ещё великое множество всякого хлама: древние, покрытые вековым слоем пыли ящики, промаркированные цифрами 15-721, плохо работающий, без конца мигающий голо-экран, по которому бежали зеленоватые строчки текста.

Сколько бы Сержант ни вглядывался в них, но так и не смог разобрать и слова. Экран всё-таки стоял у противоположной стены, рядом с какой-то непонятной хреновиной, на первый взгляд казавшейся спасательной капсулой, свинченной с одного из старых космолётов. Сержанту приходилось два или три раза спасать свою задницу в таких штуках, так что в этом вопросе его можно было считать определённого рода экспертом… хотя света в помещении было не так уж и много, да и трубки эти тут совсем не к месту, и что ещё за бак там на верху?

– Я спасла вам жизнь, вы не помните? – наконец выдал Ботан, уже успевший подойти к столу и вновь угрожающе нависнув над Сержантом. Забавно, но именно сейчас в памяти начали выплывать картины того, что произошло в последние секунды до того, как он оказался здесь, на столе. Сержант, хоть и с трудом, вспомнил, как его окружило светящееся поле, как оно укрыло его от разрывающихся гранат, которые, по идее, должны были обратить его кучкой пепла. Дерьмо. А Ботан, видимо, и правда, прикрыл его задницу, даже несмотря на то, что сам Сержант пытался его убить. Но…

– Дерьмо дерьмовое… – выдохнул Сержант, откинувшись назад. – Я у тебя в долгу, хлюпик, но приказ есть приказ.

– Да… – неуверенно сказал Ботан, отведя взгляд, – но… кхм… как бы сказать…

– Что? – вот уж чего Сержанту сейчас не было нужно, так это извечной Ботанской привычки "мять сиськи" вместо того, чтобы говорить прямо.

– Приказ… вы получили приказ… – бормотал Ботан, всё так же отводя взгляд, – но он… я думаю, срок давности этого приказа… он… ну… истёк.

– Чё? – пробормотал Сержант, искренне не понимая, о чём там лопочет этот очкарик.

– Понимаете… – Ботан явно пытался сказать что-то очень важное, но слова застревали у него где-то между глоткой и задницей, так что Сержанту пришлось брать дело в свои руки.

– Рядовой! – хрипло крикнул он, приподнявшись ровно настолько, насколько позволяли верёвки, – докладывай обстановку чётко и ясно!

На удивление, это помогло. Ботан вытянулся, собрался и наконец-то, посмотрев Сержанту в глаза, заговорил, как человек:

– После того, как вы потеряли сознание, – он деликатно умолчал о том, что произошло до этого, – с Земли поступил сигнал о самоуничтожении базы. И, если бы ещё несколько лет назад я не предположила возможность того, что мне, находясь на базе "Гагарин", придётся столкнуться с каким-то серьёзным катаклизмом, то на этом бы всё и закончилось. Но я предположила и потратила несколько месяцев на приведение в надлежащие состояние подземного бункера, прилегавшего к нашей базе.

Но когда я узнала о самоуничтожении, то поняла, что уровень безопасности, предоставляемый бункером, все равно будет недостаточным для того, чтобы вы, а возможно и я, уцелели после взрыва ядерных зарядов. Мне пришлось искать новую защиту и делать это быстро, отбросив в сторону все риски и проблемы, которые могли возникнуть в будущем. Я поставила своей целью спасти нас обоих от смерти и, могу заявить, что задача выполнена, хоть система управления капсулой и была сбита во время взрыва.

– Сбита? – тихо спросил Сержант, чувствуя, какой огромный подвох может скрываться в словах Ботана.

– Здесь следует сделать небольшое отступление, – обретя полную уверенность, Ботан поднял палец и начал вещать, словно какой-то школьный учитель. – Здесь, в бункере, я работала над некоторыми вещами исключительно ради удовлетворения своего научного интереса. В том числе, и с запрещёнными вещами.

В груди у Сержанта похолодело.

– С криогенной заморозкой, в частности.

Стало тяжело дышать.

– И, фактически, я переоборудовала спасательную капсулу, которую вы можете видеть вон там, в бак криогенной заморозки. Получить высокий шанс выживания для нас обоих можно было только укрывшись в этой капсуле. Я благоразумно выставила время пребывания в ней на двести стандартных часов. Этого времени, как я считала, вполне хватило бы для того, чтобы негативные эффекты взрыва зарядов нейтрализовались, но, как я уже упоминала, изначальная настройка была сбита…

Здоровый глаз Сержанта начал нервно подёргиваться.

– И двести часов изменились на двести лет, – сказав это, Ботан задумчиво замолк, а затем добавил: – Знаете, а ведь сказать правду оказалось не так-то и сложно. А я-то переживала… ой… Сержант? Что с вами? Почему вы такой… красный?

Сержант же, раскрасневшись от ярости и одновременно с этим побледнев от шока, пытался что-то кричать, но с губ срывались только хриплые, имеющие очень мало общего с человеческой речью, обрывки слов.

Аврил, разумно предположив, что того вновь настигли галлюцинации, являющиеся верным спутником пробуждения после криогенной заморозки, торопливо вколола Сержанту дозу снотворного, благодаря которому, тот со временем успокоился, а потом и вовсе отключился. Беглого осмотра Аврил хватило чтобы понять: жизни Сержанта ничего не угрожало и крепкий, оздоровительный сон только пойдёт ему на пользу, позволив восстановить силы после столь длительной заморозки.

Несмотря на то, как прошёл их разговор, Аврил почувствовала настоящее облегчение от того, что Сержант относительно спокойно принял новость о том, что они проспали в обнимку две сотни лет. Тут стоит упомянуть, что мерилом спокойствия Сержанта она считала количество ругательств произносимых им за одну стандартную минуту. А поскольку тот не выдал ни единого грубого слова в ответ на её рассказ о произошедшем… да, реакцию можно считать вполне спокойной. Сама же Аврил подобной выдержкой, к сожалению, похвастаться не могла. Обнаружив повреждение системы управления, она, стыдно признаться, использовала несколько слов, позаимствованных из многочисленных высказываний Сержанта.

Но сделанного не воротишь. Оставив мысли о том, что доктор Гейб хотел убить её, мысли о том, что за одно единственное мгновенье перед ней пронеслись две сотни лет, Аврил нужно было взять себя в руки, что у неё всегда хорошо получалось, и заняться делом.

Она уже успела составить до невозможности простой план дальнейших действий, первым пунктом которого был поиск информации. Да. Информация после двух сотен лет сна была основным ресурсом, более всего необходимым Аврил в данный момент. Сейчас, когда Сержант возвратился в состояние сна, она могла вернуться к попыткам настроить местный терминал, работу над которым Аврил вела с того самого момента, как тело её очистилось от химикатов, а сознание обрело работоспособный вид.

Восстановить терминал оказалось не так-то и сложно, но вот найти хоть одну возможность подключиться к внешнему каналу информации было уже не так легко. Любая попытка Аврил найти хоть какой-то внешний сигнал натыкалась на непроницаемую тишину, почти невозможную на заселённой планете, которой, без сомнения, являлся Марс. Такая тишина являлась возможной лишь в случае полного непроницаемого заглушения любых сигналов, идущих к станции "Гагарин"… или тому, что от неё осталось, но какой в этом может быть прок? Кому надо глушить сигналы вдоль развалин?

Ответ на этот вопрос Аврил найти не могла и поэтому продолжала поиски, свято веря в то, что хоть какой-то сигнал её самодельный приёмник сможет уловить. И, в конце концов, усилия её увенчались некоторого рода успехом.

Аврил удалось поймать слабый, очень-очень слабый сигнал одного из земных спутников, ретранслировавших какой-то видеосигнал. Потратив около трёх секунд на раскодирование, Аврил запустила его на главном мониторе.

Мигающая, прерываемая помехами картинка появилась на мониторе ровно в тот миг, когда Аврил набрала последнюю строчку командного кода. Первым, что она увидела было небо… красивое, ярко-голубое небо, на котором не было ни единого облака, ни одной тучи. Только небо и яркий солнечный диск. Картинка так заворожила девушку, что она поначалу и не заметила бегущие внизу экрана слова.

"…должность. Вы смотрите запись официальной церемонии вступления нового лидера Единой Земли в должность. Вы смотрите запись…"

Слова повторялись раз за разом, так что больше Аврил на них не обращала внимания, хоть её и обрадовал тот факт, что даже спустя две сотни лет существует "Единая Земля". Это давало надежду, что мир не успел сгореть в пламени новой войны. Хотя это была лишь запись… нет, строить какие-либо выводы ещё рано. Надо смотреть дальше.

Картинка неба уступила место другой: теперь камера показывала широкую прямоугольную площадь, на которой стояли… присмотревшись, Аврил насчитала ровно 318 249 человек из тех, кого показывала ей камера. Затем кадр вновь изменился. Камера опустилась ниже, намного ниже проносясь всего в нескольких метрах над всей этой многотысячной толпой. Она показывала радостные лица, улыбки, смех, флажки с каким-то совершенно незнакомым Аврил символом… Для людей этот день, определённо, был праздником.

Снова перемена кадра и… изображение гаснет. Раздражённо выдохнув, Аврил вновь взялась за настройку, в попытках вернуть единственный ручеёк информации, который оказался у неё в этом бетонном мешке. Вернуть сигнал оказалось почти так же сложно, как и найти его в первый раз, но, в конце концов, линии помех сменились пусть и рябящим, но вполне различимым изображением.

Камера больше не показывала ликующие массы, теперь она кружила вокруг высокого, удивительно красивого здания, целиком покрытого слоем блестящего переливающегося в свете солнца стекла. Следующий ракурс был намного ближе. Камера поднялась к самой вершине здания, где на небольшом, выдававшемся вперёд выступе размещалась огороженная площадка, в каждом из углов которой стояли странные человекоподобные фигуры. Они очень заинтересовали Аврил, и когда камера двинулась ближе, сама она стала как можно более внимательно следить за происходящим.

На экране перед ней предстала одна из этих фигур, и при ближайшем рассмотрении стало понятно – это люди, хоть и запрятанные внутрь трёхметровых боевых машин, один вид которых вызывал у Аврил неверное желание никогда не встречаться с ними лицом к лицу.

Особенно её впечатлила возвышавшаяся даже среди себе подобных махина – ростом она превосходила на пол метра, на её плечах красовались два длинных ствола, одна рука венчалась огнемётом, а вторая какой-то пародией на птичий коготь, пальцы которого то сжимались, то разжимались, повинуясь воле сокрытого под слоем брони солдата.

Но тут камера делает резкий рывок вперёд, и прямо в этот момент нагрудные пластины машины разъезжаются в стороны, обнажая пилота этого пугающего и одновременно с этим завораживающего робота. Аврил видит, что внутри находиться красивый светловолосый мужчина с сигарой в зубах. Хоть он и одет в плотный армейский комбинезон, но даже через него проглядывается рельеф мышц, на лице множество шрамов, которые без особых проблем можно было бы убрать обыкновенной пластической хирургией, а в глазах… в глазах солдата Аврил видит что-то странно знакомое и даже… родное?

Озадаченно Аврил немного отстранилась от экрана, и именно в этот момент солдат с улыбкой на лице подмигнул в камеру и тело его вновь закрыла броня. Взмахнув рукой с "когтями", робот сделал несколько шагов в сторону и занял своё место в одном из углов площадки, а Аврил с любопытством и сомнением продолжила наблюдать происходящее.

Камера на секунду метнулась в сторону толпы, почему-то сейчас выглядевшей ещё более ликующей чем обычно, а затем вновь вернулась на исходную, чтобы запечатлеть момент, как в сплошном слое стекла напротив площадки появился довольно широкий проход, сквозь который начали выходить люди.

Сначала шли солдаты в красивых, синих мундирах. Каждый из них прижимал к груди оружие, странное, незнакомое Аврил оружие, по форме напоминающее ионные винтовки. Солдаты выстроили своеобразный "живой коридор", по которому вперёд вышли другие люди, при появлении которых камера вновь приблизила кадр.

Первой шла невообразимо красивая женщина с длинными, уложенными в странную, но от этого не менее прекрасную причёску. Она была одета в облегающее платье терракотового цвета, выгодно подчёркивающее все достоинства её совершенной, согласно общепринятым стандартам, фигуры. Аврил всего лишь на мгновенье впала в лёгкое оцепенение, увидев эту женщину, отчего-то напоминавшую ей изображение древнегреческой богини по имени Афродита.

Аврил могла бы ещё долго изучать появившуюся на экране незнакомку, высчитывая, сколько же трудов было вложено в создание столь идеально пропорционального тела, и такого прекрасного, живого и притягательного образа. Несомненно, природа не могла сотворить такой совершенный образец человека – здесь была задействована, как минимум, пластическая хирургия и, как максимум, генная инженерия…

Но камера опустилась ниже, и мысли о зеленоволосой женщине отошли в сторону, потому как теперь Аврил видела совершенно другую, не менее интересную девушку. Невысокая, наголову ниже своей подруги. У неё были снежно-белая кожа и длинные, спадающие до самого пола волосы такого же цвета, странно контрастировавшие с серебристым платьем, которое, казалось, пришло откуда-то из глубины веков. Пышная юбка, длинные рукава, украшенные кружевным шитьём, – Аврил доводилось видеть подобную одежду только на старых исторических снимках ещё в то время, когда она жила на Земле, в лаборатории. Но, отвлекаясь от созерцая платья, она вернулась к тому, что более всего её поразило в белокожей девушке.

Из-под подола платья виднелись хрупкие ножки девушки, ножки, совершенно не касающиеся земли. Она попросту плыла по воздуху, сохраняя на лице странную, немного испуганную и смущённую улыбку. Камера немного переместилась в сторону, показывая, что девушка одной рукой сжимала ладонь женщины с зелёными волосами, а второй держала какую-то плохо сработанную куклу. Весьма странное явление. Учитывая, что возраст девушки, судя по виду, варьировался где-то между семнадцатью и восемнадцатью годами, Аврил не смогла найти объяснению факту такой привязанности к детской игрушке. Это, как и многие другие моменты, она решила отложить в сторону, чтобы обдумать их и сделать выводы, когда закончит с просмотром записи.

Девушка и женщина заняли своё место, подойдя к правому краю площадки и остановились там, позволяя собравшимся людям видеть их и, судя по виду толпы, разразиться приветственными аплодисментами.

Тем временем, в "живом коридоре" солдат появилась ещё одна девушка. Одета она была не в платье, как две предыдущие, а в какой-то плотно облегающий поджарое тело комбинезон из незнакомого Аврил чёрно-серого материала, где на груди красовался точно такой же символ, как и на флагах в толпе. Розово-фиолетовые волосы этой девушки, опять-таки в отличие от двух предыдущих, не выделялись какой-то особо красивой укладкой или же непривычно большой длиной. Заплетённые в две небольшие косички, они спадали ей на плечи, опускаясь чуть ниже шеи, а глаза прикрывала удлинённая чёлка. Только вот хмурого серьёзного взгляда она нисколько не скрывала, а наоборот, каким-то образом даже усиливала его, довершая образ дикой нелюдимой кошки, который, по мнению Аврил, более всего подходил ей.

А следом за ней вышли двое мужчин, от одного взгляда на которых Аврил еле слышно выдохнула, сжав стальными пальцами края жалобно заскрипевшего терминала.

Ваал и Каин шли вместе, хоть и сохраняли между собой дистанцию, словно оба они поддерживали между собой невидимую стену, которую никто из них не собирался разрушать. Каждый из них был словно изменённое, неправильное отражение другого. Словно две части одной искалеченной души…

Первой камера показала Ваала. Светлые, коротко стриженные волосы, небольшая бородка, доброта во взгляде… Аврил запомнила его почти таким же. Добрый, сильный старший брат, который защитит её от любой опасности. Он хотел спасти их, хотел вывести из лабораторий и позволить им жить где-то очень далеко, там, где никто и никогда не сможет достать их… но как же так вышло? Почему он стоит здесь, перед тысячами людей? Почему они смотрят на него, как на бога?… Почему?…

Разум, совершенно не повинуясь сознанию, сделал рывок вперёд, заставляя Аврил вновь взглянуть на трёх женщин и того высокого робота, в котором скрывался мужчина с сигарой в зубах.

– Селессия, Ариадна, – еле слышно шептала Аврил, касаясь пальцами монитора, – Инилата, Коритар…

Камера теперь почти всегда показывала Ваала, приветственно поднявшего руки, но Аврил видела стоящую рядом с ним тень.

Тень. Даже обычная человеческая одежда не делала Каина одним из них – людей. Тёмная кожаная куртка, наброшенная поверх какой-то рубашки, армейские штаны, высокие чёрные ботинки, длинные, стянутые в хвост чёрные волосы – всё это забывалось, стоило Аврил лишь взглянуть на бледное лицо брата, нижнюю часть которого закрывала всё та же стальная маска. Глаза Каина оставались молочно-белыми, словно в них никогда и не было зрачков. Он был тенью, не человеком. Тенью, один взгляд на которую вселял страх во всех… кроме неё. Аврил помнила их единственную встречу, помнила, что тогда сказал ей Каин. Помнила светлого мальчика, спрятанного в теле монстра.

– Мы же хотели уйти, – прошептала Аврил, и по рукам её, помимо воли, пробежали электрические разряды. Экран в ту же секунду покрылся рябью, а затем и вовсе погас. – Мы хотели уйти… – шептала Аврил, сильнее сжимая края терминала. Сталь не выдерживала хватки её рук и гнулась, скрипела и ломалась. – Что вы натворили?! – электрический заряд ударил в терминал, обращая то, что от него осталось, в груду бесполезного хлама, но Аврил это уже не волновало. Прислонившись спиной к стене, она закрыла лицо руками и раз за разом повторяла:

– Что вы натворили?…