Глава 1

Самар закрыл погребок и осмотрелся. Никого не видно. Да оно и понятно, ведь даже по деревенским меркам еще слишком рано. В такие ранние часы, становилось довольно прохладно, и мальчик невольно ускорял шаг, чтобы хоть чуток согреться. Направляясь к слепому пятачку, он очень надеялся на удачную рыбалку, а ведь еще надо к знахарке зайти, проведать.

Поначалу ему было очень тяжело, постоянно вспоминались родители, но постепенно мальчик свыкся и вот уже пару месяцев вел самостоятельную жизнь. В четырнадцать лет это не легкое занятие. Сколько страха он испытал ночами, а ночи становились все длинней. Сколько ужаса оказывается живет в темноте погребка. А если с гор спустились волки и всю ночь напролет, то они воют, то собаки скулят? Но все проходит, ко всему можно привыкнуть… А погребок это все что у него осталось от некогда большого и уютного дома, где Самар жил с родителями.

Здесь извилистая тропинка круто спускалась к реке, и мальчик поморщился, представив новые мученья во время спуска. Самар споткнулся и остановился, устраивая на плече удочку. Проклятая деревяшка больно впилась в кожу, закрутив рубаху.

Рубашка вот тоже не по размеру — с чужого плеча. У Горюни остановился как–то чужак, он и оставил свои порванные вещи. Наказал, чтобы сожгла или выбросила, но старушка сложила все, на всякий случай… Кто ж знал, что случай этот его будет…

Походил, конечно, по деревенским, но его и на порог–то не все пустили…. Зачем в помощниках малолетний калека? «Иди, мол, там поспрашивай», — нисколько не сомневаясь, отправляли его к соседям.

Горюня в последние дни сильно ослабла, приболела. Вчера вот, даже поесть для себя не смогла приготовить. Хорошо еще, что Самар зашел, накормил старушку. Она одна из всей деревни тогда не отвернулась от обожженного и убитого горем мальчонки. Деревенская знахарка его и выходила; почти месяц провел он у нее в доме — спасла Горюня мальчика. Теперь и Самар старался отплатить добром: травы целебные собирал, корешки, ну а после удачной рыбалки обязательно с ней делился. Да и как иначе?

… …

Самар очередной раз проверил наживку. Жизнерадостный жирный червь, свисающий с крючка, окончательно его расстроил.

— Вот ведь беда, — буркнул он…

Поднявшись с грустным вздохом, Самар свернул удило и, закинув его на плечо, двинулся прочь от реки. Хромая он медленно топал по тропинке, присматривая знакомые травки и корешки: что–то можно будет съесть, а что и старой предложить. Тропка лежала среди густого леса, и лишь на берегу, около слепого пятачка, стройные деревья переходили в непроходимый подлесок. Мальчик с трудом продирался через кусты малины, а паутина и мелкие веточки липли к черной, как смоль и давно нечесаной шевелюре.

Сирота познавал все прелести самостоятельной жизни на собственной шкуре. А ведь пока были живы родители, как и вся детвора его возраста, он носился летом по полям, тогда еще не хромая на левую ногу. Не было печали… Отец лесоруб, валил лес и вязал плоты, сплавляя их в Козелок. Мама помогала Горюне людей лечить, травы собирать и стала со временем знатной травницей. Самар и сам помощник хоть куда, часто ходил с матерью в лес и на полянки, да и у дома росли многие травы. Но беда пришла, когда не ждали. Как бы горько это все не было, но Самар не забыл из тех событий ни мгновения, продолжая изо дня в день прокручивать их в памяти.

Весной мимо деревеньки проходили солдаты империи «зеленые плащи». Отец еще не вернулся с вырубки, а Самар оставался дома, перебирал травки да корешки, помогая маме. На улице послышался шум людей — это деревенские показали, где живет травница; в дверь требовательно постучали и мать открыла. Вошедший сразу же показался Самару очень важным, конечно, он и раньше видел солдат, но этот точно был из офицеров.

— Зуб болит, — махнул он рукой, — дай травы какой.

Это было совсем не похоже на просьбу, скорей приказ, и Самару стало очень обидно за мать. Но она уже что–то перебирала среди травок и через минуту протянула их. События бросились вперед…

Человек взял мать за руку, она попыталась вырвать ее, но куда там… Увидев, что маме больно, взведенный мальчик схватил тяжелый деревянный ковш и ударил им офицера. А тот, отбросив мать в сторону, развернулся к нему.

— Щенок… — процедил он сквозь зубы, и мечом в ножнах ударил Самара по ноге.

Мальчишка от боли закричал и упал. В тот же миг открылась дверь, и в дом вошел отец. В проходе мелькнули зеленые плащи. Увидев лежавших на полу сына и жену, Гавр, не рассуждая, махнул своим орудием труда, и топор направился в грудь гостя. Казалось еще мгновение…

Но все произошло иначе, чем хотелось бы Самару. Офицер легко отвел удар ножнами, а затем в одно мгновенье обнажил тонкую полоску стали, снося Гавру голову. Следующим движением он отправил в новый путь и мать Самара, а самого мальчишку пнул в голову. Самара спасли деревенские, вытащили его из горевшего дома; уходя из деревни, солдаты подпалили дом Гавра.

Солдаты отняли у него родных, оставили его калекой: нога в месте перелома срослась плохо и стала короче, а лицо и правое плечо уродовали следы ожогов. Солдаты империи отняли у него жизнь, ту старую жизнь без печали и забот — этого Самар никогда не забудет….

… …

— Горюня? — заглянул Самар.

Лучик света от приоткрытой двери лишь чуть–чуть отвоевал у темноты места, осветив маленькое помещение в домике деревенской знахарки, но мальчику ответила лишь тишина, угрожающе сдавив нервы. Сделав робкий шаг, он приоткрыл дверь шире; Горюня лежала на полу, казалось, она совсем не дышит…

Последнее время старушка сильно сдала, часто заговаривалась и редко готовила отвары. Теперь мало кто посещал знахарку: домик на отшибе, да и боязно — про нее ведь всякое говорили.

— Горюня? — Уже шепотом произнес Самар. — Что с тобой?

Уставшие ноги и гнетущая обстановка сделали свое дело и мальчик оступился. Падая, он навалился на ноги старушки и тут же постарался отползти.

— А-аа… — Застонала старушка.

— Горюня! Ты жива! — Выкрикнул испуганный мальчик.

Через пару минут успокоившийся мальчуган смог кое–как затащить старушку на лавку. Пока возился с горшками и копошился у очага, пытаясь разжечь огонь, Горюня пришла в себя.

— Самар, — повернула она на звук голову, — ты здесь?

— Я, — отвлекся мальчик, — ты Горюня на полу лежала. Что с тобой было–то?

Старушка пошамкала губами и отвернула голову. Самар разжег огонь и в свете лучинки осмотрел Горюню. Она забылась тревожным сном, а дыхание было очень не ровным. До вечера Самар просидел рядом, но бабка так и не пришла в себя. Мальчик нашел немного крупы и сварил каши, но покормить старушку не вышло: несколько попыток добудиться до нее, ни к чему не привели. Когда дыхание ее стало прерываться, а Горюня уже даже не стонала при попытках привести ее в чувство, Самар побежал в деревню.

За плетеной оградой лаяла собака и Самар остановился.

— Дядька Диодор, — закричал мальчик и замер, посматривая на дверь.

Дверь приоткрылась, и староста вышел. Недовольно сводя густые брови, он оправлял бороду, убирая крошки.

— Чего надо? — Буркнул он, — Кто таков?

— Самар я, — зачастил мальчик, — я от Горюни, заплохела она, помощь ей нужна…

— Дак ведь это она знахарка? Чем я, то помогу? — И недовольно махнул рукой. — Ступай, давай…

Диодор еще что–то буркнул, уже отвернувшись, но Самар не разобрал. Мальчик стоял, растеряно, не понимая, что происходит. Он помнил, как поступала мать или Горюня, если к ним приходили с бедой: они шли к людям, помогали, чем могли. Староста же выделял телегу по их просьбе — это если надо было везти человека в город. Что же он сейчас то….

Мальчик шел по знакомой деревеньке и не узнавал ее. Вот домище Люпса, по прозвищу «деревяшка» — бывший вояка на полях сражений оставил ногу, но теперь он преуспевающий трактирщик. Вон промчались непоседы Тас и Вито. Еще недавно они его приятели, а теперь украдкой поглядывают на него издали. Почему они в одночасье отвернулись от него? Самар ускорил шаги и поспешил к домику Горюни…

… …

«Еще пару лопат и готово будет», — подумал Самар, стряхивая выступивший пот. Вывезти Горюню на погост так и не получилось, только на грубости Клариньи, жены старосты, нарвался. Утром Самар еще раз приходил к дому старосты, но как оказалось зря, Диодора он так и не увидел.

Постояв в раздумьях еще с минуту над могилой, Самар решился и направился в ветхий домик. «Жить где–то надо, поживу здесь, это все же лучше погребка», — думал мальчик. Домик встретил его затхлой тишиной и он, вздохнув, принялся за уборку. Раскладывая вещи, Самар то и дело натыкался на пучки трав, узнавая в них те, что в последнее время сам же и приносил. У Горюни видно так и не дошли руки приготовить настои.

На улице послышался неясный шум; мальчик прислушался. Тот, кто стоял сейчас за дверью, набрался–таки смелости, и робкий стук в дверь заставил Самара вздрогнуть. Дверь приоткрылась и в щель просунулась девушка. Голову прикрывал платок, а на плечи она накинула старый плащ Диодора, мальчик сразу его узнал. Плащ очень долго оставался предметом зависти деревенских мальчишек. Разглядев, в полутемном помещении Самара, девушка шагнула вперед и сделалась уверенней.

— Мальчик, а где Горюня? — Старательно пытаясь сделать голос грубей, спросила девушка. Самар узнал дочку Диодора, несмотря на ее маскировку. Стало смешно и неожиданно для себя, он улыбнулся. Но, вспомнив, зачем она пришла, уже зло буркнул…

— Нет ее теперь, — отвернувшись, продолжил он перебирать травки, — умерла Горюня…

Девушка за спиной огорченно охнула…

— А ты что здесь делаешь? — Уже без хрипотцы крикнула девушка.

Самар пожал плечами, но все–таки повернулся к Итель. Зачем она пришла, Самар уже догадался. Многие тайны Горюни он узнал, пока помогал старой знахарке, много чего услышать пришлось да и посмотреть. Пока сломанная нога зарастала, мальчик так и жил у нее. Знал и причины, по которым девушки сюда ходили. Старуха им кому щепотку травы, кому настой какой, но точно приворотного в них ничего не было, хотя те все чаще его и спрашивали. Так, баловство одно…

— Живу я теперь здесь…

— Ты что же и в травах разбираешься? — Стрельнула Итель из–под платка глазами, произнося вопрос с ехидцей в голосе.

— Я их и собирал, — нахмурился задетый мальчик, — Горюня последнее время почти ослепла.

Девушка кивнула…

— Хорошо, — решительно она произнесла, — дай приворотное и бросила на пол мешочек…

Самар перевел взгляд и задумался. Деньги нужны. Тут их, конечно, немного мелочевка, наверное, но что–то можно купить. Крупу, например.

И взяв в руки первый попавший пучок травы, протянул девушке…

— Это всегда берут, — как–то отрешенно произнес мальчик, — горячей водой заварить надо и выпить дать.

Девушка схватила пучок травы в руки и принялась его разглядывать. Самар подумал, что так вот она ничего не увидит, трава была сухая, да и темно в домике…

— Точно она?

— Точно… — произнес мальчик.

— Я пойду…

Самар только плечами пожал. Девушка стремительно направилась к двери, но на пороге вдруг остановилась. Обернувшись, она посмотрела на него и выпалила.

— Ну, если не поможет, — пригрозила Итель на прощанье и вышла.

… …

— Ну и чего ты злишься? — Улыбнулся Кевин, — подумаешь…

Маркус с грустью посмотрел на Кевина, а затем с затаенной надеждой и на Леноя, но увидел, что братья так ничего и не поняли, выругался в сердцах.

— Да чего ты к ней прицепился? — Пожал плечами Леной, — Кевин дело говорит, если отец узнает о твоих выходках…

— Ты сам–то понимаешь, что сказал? — Зло буркнул Маркус. — Если узнает… Да Илоиза уже в столице. И в Академии будет учиться. А что случится, если у нее окажется большой резерв?

Маркус зло улыбнулся, увидев кислые лица братьев.

— Я вот подумал, — пожал он плечами, — а не окажемся ли мы совсем не у дел…

— Может быть…

— Не может! — Резко произнес Маркус, прерывая Леноя, — то, что ее мать простая служанка, ни о чем не говорит.

— Ну и что делать? — спрашивая, Кевин оглянулся и подозвал трактирщика, но тут же вернулся к разговору, — или ты уже придумал?

Пока одноногий мужик хромал к столику, Маркус решил посвятить братьев в свой план.

— Первый год очень важен, да вы и сами еще не забыли правил Академии. И отношение к первогодкам и, как это может повлиять на формирование резерва. Помните, наверное, как в штыки вы приняли раба у Карима…

— Да, — улыбнулся Леной, — личный раб всем на зависть, слуги первогодкам не положены, Кариму повезло…

— Ты хочешь подарить Илоизе раба? — Удивленно нахмурился Кевин, — и в чем же здесь подвох?

— Не рабыню, — ехидно улыбнулся Маркус, — раба…

А, увидев, что на кислых лицах братьев отразилось понимание, довольно кивнул и ехидно проговорил.

— Что же в этом плохого? — Пожал он плечами. — Рабы, это даже модно, ничего нам за это отец не сделает. А до испытания между ними установится очень плотная связь, и, если Илоиза будет зла на раба, а она, поверьте мне, будет на него зла, то во время испытания он потянет ее за собой и …

— И, так же как и мы, она закроется… — Весело произнес Леной.

Маркус посмотрел на довольного брата, и улыбка медленно покинула его лицо. Леной почувствовал, что Маркус недоволен, но разобраться помешал трактирщик…

— Чего изволите, господа, — вежливо произнес пожилой трактирщик, и вдруг осекся…

— Как там наши лошади, накормлены? — Спросил Кевин.

— Да, да, — закивал он, — не извольте беспокоиться. Простите… Вы ведь маги? Если я не ошибаюсь, это ведь накопители? — Показал он на перстень Кевина.

Молодые люди недовольно на него посмотрели.

— Пока ученики, — произнес Леной, — Академии…

— Оо-о… — как болванчик закивал мужик, — вы знаете, беда у нас случилась мальчишка — сирота чудить начал…

— Дикий маг? — Встрепенулся Кевин, — и где он?

— Да у старосты в сарайке, — согласно кивнул трактирщик.

— Что же он успел натворить? — Ехидно улыбнулся Маркус.

Трактирщик немного помялся и как–то сбивчиво рассказал им всю историю. Мальчик наслал проклятие на деревенского кузнеца Тивса, да не просто так. Хитрец, дал дочке старосты кувшин с вином, говорил это кузнецу за дело плата, а та и отнесла. Ну, а из рук первой красавицы грех не выпить…

— И что же с ним случилось? — Веселился Маркус.

— Да это, — замялся трактирщик, — виданное ли дело, здоровый парень и с одной кружки второй день вот лежит и бредит. Ни чего не слышит, под себя ходит. Проклял его малец, только за что не понятно…

— А с чего вы на мальчишку подумали? — Недоуменно пожал плечами Кевин, — тут скорей девчонка виновата, подсунула отраву.

— Да это, — осторожно произнес трактирщик, — проверили мы. Мальчишка в доме старухи знахарки жил, преставилась она недавно…. Да и мать его, травницей была…

— Значит, избавиться от него хотите? — Уже не скрывая улыбки, спросил Маркус.

Трактирщик кивнул.

— Веди его сюда, — добродушно махнул Маркус, — только в бумаге напишите, что продали его, как раба…

— А зачем? — Удивился мужик.

— Легче его казнить, — пожал плечами Маркус, — сам же знаешь, сколько будет волокиты с диким магом, его так просто не убить, до столицы везти придется…

Трактирщик покивал и ушел. А братья посмотрели на сияющего Маркуса.

— Ты чего героя из себя строишь? — Недовольно спросил Кевин, или думаешь, спасибо, кто скажет…

— А ты поверил, что мальчишка дикий, — засмеялся Маркус, — бред это…

И уже совершенно серьезно, посмотрел на братьев.

— А вот раба мы уже купили, считай…

Придя в трактир, Самар неожиданно оказался в центре внимания, его окружили и, угрожая палками, погнали в сторону дома старосты.

— Что вам надо! — Закричал мальчик, но тут же получил палкой удар по лицу.

— Молчи колдун! — Выкрикнули из толпы, — нам глаза не отведешь…

Что еще городили люди, Самар уже не слышал. В душе стало пусто; одиночество и несправедливость, хотелось плакать, но он боялся даже дышать глубоко…

— Вот он, — кричала толпа мужиков, — Диодор, привели колдуна, забирай!

Староста вышел из дому. Теперь он смотрел на Самара, даже не скрывая брезгливости.

— Чуял я в тебе колдовство, — погрозил он пальцем, — чуял… Да ты не зыркай на меня!

Самара связали, рот заткнули тряпкой и бросили в сарайке. Ничего не понимая, мальчик всхлипывал пораженный жестокостью людей, и помыслить он не мог, что деревенские мужики могут быть такими. За что?

Самар провел в сарайке день и всю ночь, а на утро за ним пришли. Выводя мальчика на улицу Диодор, еле слышно бубнил себе под нос, но уже не грозился и даже несколько виновато поглядывал, хотя кляп так и не вынул, впрочем, руки Самару развязать он тоже не спешил.

— Вот господа, — произнес тихо староста, — и бумагу оформил…

Самар перевел испуганный взгляд на господ. В них чувствовалась сила, видна была воинская стать, сразу на язык просилось слово господин…

— Выньте кляп, — рыкнул чернявый и наверно самый из них молодой, — спрошу я вашего колдуна дикого…

И засмеялся как–то нехорошо. А недавние издевательства и это непонятное знакомство окончательно подорвали в мальчишке дух. Самар трясся как припадочный, едва не плача. Наконец дрожащей рукой Диодор выдернул кляп и толкнул мальчика господам в ноги…

— Ну, теперь ты нам все расскажешь, — ухмылялся незнакомый господин. — И как проклял? И где вино взял?

А после вопроса Самару резко развернулся к Диодору.

— По имперским ценам продаешь! А не рано ли? — Взмахнул он купчей перед старостой.

Староста с утра вел себя очень странно, руки дрожали, на домашних прикрикивал, но причину своего паршивого настроения никому не открывал. В отличие от деревенских мужиков он–то отлично знал, почему прихватило Тивса, и выйди эта история на белый свет, недолго Диодору оставаться уважаемым человеком. Удружила дочурка, что тут скажешь…

Трактирщик давно метит на его место. А как же? И подводы деревенские и закупы, все через него тогда пойдет. Был одним из первых на деревни, а теперь и вовсе самым богатым будет… Диодор даже и не сомневался, что без участия Люпса, здесь не обошлось.

— Нет, господин, — затрясся староста, — я и сам приплачу, только увезите вы его…

Господа засмеялись. Видеть униженного старосту им очень нравилось.

— Как просил, так и возьмем, — и добродушно улыбнулся, развернув купчею, — пять золотых империалов…

Староста охнул…

— Но господин, — затряс Диодор бородой, — я же…

— Еще споришь! — Рыкнул господин и потянулся к висевшему на поясе мечу.

— Нет, нет, — согласился староста и, покраснев лицом, поспешил домой.

Хоть в купчей и стояла чисто символическая цена в пять медяков, староста проглотил унижение. Куда же ему деваться? Оставалось только согласиться со словами господина, не то благородные могут и выяснить подробности, а тогда беды точно не избежать.

Через пару часов Самара увезли из деревни. Куда ехали, мальчику конечно не доложили, просто посадили в повозку да и забыли… Господ сопровождало несколько человек: охрана и слуги. Охрана и господа двигались верхом, слуги пеше, а кто и в телеге, как Самар. Двигались можно сказать неспешно…

 

Глава 2

«Ха–ха», — раздались веселые смешки со стороны братьев. Илоиза заплакала; они снова над ней издевались. Девочка была младшей в семье графа Аркиза де Свенсо, в этом году ей исполнилось четырнадцать лет, и это очень важный для нее год — время поступления в Академию.

Рожденные от первого брака сводные братья не хотели признавать сестренку. Она хоть и была любимицей Аркиза, но родила ее служанка, и никаких прав на наследство Илоиза не имела. Мать умерла в родах и, возможно, только поэтому еще не остывшие чувства графа заставили его признать дочь. И после стольких лет, он уже не жалел об этом. Дочка росла, как маленький цветочек среди сорняков. Сыновья, к большому сожалению графа, выросли повесами и эгоистами, но это были его сыновья… Дочь, же, росла веселой и доброй девочкой, с ней старый граф отдыхал душой, вкладывая максимум любви и заботы в ее воспитание.

Сыновья, конечно же, все видели и прекрасно понимали, чем могли бы закончиться их выходки, будь это в замке графа. Но уже две недели Илоиза жила в столице, а граф был дома в своих родовых землях.

— Сестренка, помниться ты хотела себе зверюшку, — хмыкнул Кевин, старший из братьев, — чем тебе не нравиться подарок, бери не стесняйся.

И толкнул вперед мальчика. Наверно ее ровесника.

— Кто это? — Собрав всю свою детскую волю в кулак, шепотом спросила девочка брата, — и почему ты называешь его зверюшкой? Это ведь мальчик…

— Ты надела браслет подчинения, — теперь иронично произнес Леной, — снять его сможет только архимаг. Поверь Илоиза, он не станет этим заниматься, — он еле сдерживал смех, — только помни, поводок очень короткий, всего четыре шага.

— Я не понимаю, Леной, — снова заплакала Илоиза, — что значит четыре шага….

— А то и значит, что зверье всегда сопровождает своих хозяев. Академия — не приют для домашних животных, он теперь повсюду будет с тобой.

— А как я буду ходить в туалет? — Спросила девочка, наивно ожидая ответа, но услышала только смех.

Братья ушли, оставив ее наедине с мальчиком.

— Кто ты, — несмело спросила Илоиза, — ты можешь говорить?

— Меня зовут Самар, госпожа, — поклонился мальчик.

— Разве на территории Академии можно иметь слуг, — произнесла девочка и задумалась, она вспомнила устав Академии.

Там было четко сказано, ученик может привести только одного питомца и никаких слуг до старших курсов. Илоиза погладила рукой браслет, подаренный братьями. Браслет и ошейник раба соединялись магическим поводком, не позволяя ученику расстаться с питомцем, вплоть до посвящения источнику. А это произойдет только через четыре года. Эта связь становилась, настолько, крепка, что разрыв поводка, в конце концов, приводил к смерти питомца. И Илоиза об этом знала…

— Простите госпожа, — несмело сказал мальчик, — но я слышал от других господ, что раб в ошейнике равен животному, и снять его нельзя до какого–то посвящения. Это грозит вам исключением из академии, — пожал он плечами, — и мне чем–то грозит…

— Ой, — закрыла ладошками лицо девочка, — а что же подумают другие…

Илоиза уже познакомилась с новыми учениками, они были примерно одного возраста: мальчишки, как всегда задиристые, девочки кто как, но Илоиза, теперь точно знала, что станет посмешищем, в глазах, как учеников, так и наставников. Жить в одной комнате с мальчиком, мыться и ходить в туалет придется в комнате… В Академии было минимум слуг и они принадлежали только старшим ученикам или Академии. Девочка бросилась к своим вещам и стала искать говорилку, а вскоре камешек удобно лег ей в руку. Когда камень нагрелся и завибрировал, Илоиза немного успокоилась. Раньше она никогда не жаловалась отцу, но теперь девочка не знала куда деться.

— Илоиза, — послышался писклявый голос, — с тобой все в порядке, доченька?

Говорилка искажала голос, перестраивая на один писклявый лад и грубый бас и детский говорок, но по построению фраз она сразу узнала отца.

— Папа, — и девочка поспешила, — братья, опять подшутили, они купили раба — мальчика, сказали у них для меня сюрприз, одели мне браслет на руку…. Теперь надомной будут все смеяться…

— Успокойся, Илоиза, что тебя напугало? — Услышала она в ответ. — В мое время многие ученики обзаводились рабами…

— Но как мне мыться и ходить в туалет?

— Ах да… — минутное молчание; снова послышался голос, — так как слуг тебе не положено, а поводок отпустить ты сможешь, только, когда сама научишься, тебе будет прислуживать служанка Леноя. Я сейчас все устрою… завтра…

Голос пропал, говорилка стала холодной, как кусочек льда. Еще раз поговорить с отцом можно только через сутки, раньше камень не отдохнет. У отца было четыре говорильных камня для связи с каждым из детей, и Илоиза немного успокоилась. Она обернулась и посмотрела на мальчишку уже с любопытством. Все же девочка в свои четырнадцать лет, уже насмотрелась на рабов и слуг в замке.

— Мне не нравиться твое имя, — уселась девочка на кровати, — я буду звать тебя Маркус, как моего младшего брата, он самый противный… Как только он пропустил такое?

— Господин встретил своего друга, — произнес мальчик.

Неожиданно Илоиза вспылила.

— Не смей ко мне обращаться без спросу!

Мальчик схватился за шею и захрипел. Илоиза испугалась и подошла ближе.

— Что с тобой? — Выкрикнула она, а отдышавшийся мальчик, снова встал, и посмотрел на нее испугано. — Ну же! Не молчи!

— Когда вы крикнули, мне сдавило шею, — показал на свободно висевший металлический ошейник мальчик, — стало нечем дышать, думал, умру…

— О-оо… — на один миг смутилась Илоиза, но затем приняла решение и озвучила его, — ну тем лучше, значит, ты будешь послушным… и мне не придется тебя наказывать.

Илоиза направилась к вещам, забывшись, она все еще продолжала сжимать говорилку, но в дверь неожиданно постучали, затем в щель просунулась голова служанки Леноя.

— Госпожа, можно…

Девочка кивнула, и девушка лет восемнадцати, вошла в комнату.

— Господин велел мне прислуживать вам. Что–то сделать?

Илоиза задумалась и указала на своего нежданного «питомца». Теперь нахмурила лоб служанка.

— Я думаю, нужно сделать перегородку, ведь вы будете мыться здесь, и еще вашего раба нужно одеть прилично, скоро начнутся занятия, в таком виде его не пустят в аудитории.

Илоиза удивленно посмотрела на девушку.

— Откуда ты это знаешь? — Нахмурилась девочка.

— Услышала от господина, — шепотом произнесла девушка и по–доброму улыбнулась, — только не говорите ему, а то меня накажут, и еще, распорядитесь принести нужные вещи через коридорного: ширму, одежду слуги, на мальчика четырнадцати лет, ночную вазу, и ванну для мытья. Я буду носить воду, пока господин на занятии, и вы всегда сможете помыться, а ночную вазу уберет коридорный.

— Спасибо, — прошептала девочка, — как тебя зовут, моя спасительница?

— Ирен, — поклонилась девушка. — Я лучше сразу пойду, недалеко я видела Габриэля.

И дождавшись согласного кивка со стороны Илоизы, вышла в коридор.

… …

После всей сегодняшней суеты Самар вымотался до предела. Хозяйка постоянно что–то спрашивала или требовала: принеси, подай, расскажи. Ей, похоже, очень понравилось распоряжаться. Мальчик не роптал, все, что он сейчас хотел, — спать и есть. Ни во время дороги, ни теперь, когда они прибыли на место, Самара толком не кормили: объедки и сухари…

Тем не менее, Самар остался доволен. Мальчик, пока его везли, наслушался разговоров о рабской доле, а после того, как понял, кем является его хозяйка, успокоился. Побоев и жестокости не будет, а со всеми остальными тяготами он справится. Так он думал, но кое–что его все, же смущало. Ошейник, который на него нацепили, никак не давал ему уснуть. Было в нем что–то странное, непонятное, чуждое. Постоянно возникали несвойственные мальчику чувства, навязанные, будто извне желания. Пытаясь в этом разобраться, Самар непрестанно думал и о госпоже Илоизе, и об ошейнике, пока бороться со сном уже не оставалось никаких сил. И на самом краешке сна, все еще что–то чувствуя, Самар ощутил, откуда взялось это чувство. Он словно увидел тонкую нить, протянувшуюся за ширму, к Илоизе и улыбнулся…

… …

Как только дети собрались, прозвучал громкий дребезжащий звук — это возвестили о приходе учителя. В аудитории учеников набралось человек сорок, все примерно одного возраста, все они дети именитых дворян. Академия — очень дорогое удовольствие, здесь учились лишь те, кому позволяли средства, для остальных дорога была закрыта.

— Ученики! — Прозвучал в тишине аудитории громкий голос, — вы начинаете путь познания магии. Пройдет немало времени, прежде чем кто–то из вас сможет называть себя магом. Владеть силой — еще не значит быть магом: подмастерья, ученики, — вот ближайшие ваши горизонты. Но как же, скажите вы, а те, кто закончили другие учебные заведения, их ведь называют маги? И, да и нет… Академия — это гигантский комплекс, здесь тоже обучаются многим наукам и направлениям, но для вас первый год пройдет изолировано от других. На то есть причины. Но даже самые захудалые школы и те выпускают магов? Да, их так называют, но назваться можно как угодно, самое главное, что вы действительно можете со временем ими стать, а они нет. Здесь вас научат, как создать свой источник силы, а кому–то повезет, и он сможет его создать уже через четыре года.

Там, — помахал в сторону учитель, — а там учат пользоваться готовыми источниками: теми, где они прошли посвящение. И вы пройдете подобное, но случиться это четыре года спустя, чернь каждого из вас станет называть магами, но лишь, тогда, когда вы создадите источник сами, когда император оденет вам на руку печать мага….

Илоиза слушала учителя и не слышала; все ее опасения оправдались, раба заметили и начались перешептывания. Девочка старательно делала вид, что не замечает, но в душе ее творилась буря эмоций и заставляла трепетать детское сердечко…

— Что это такое источник силы? Каждый человек знает, — продолжал учитель, — пройди он первое посвящение и получит в свою власть силу источника. Ха! Ха! Ха… — Презрительно крикнул он, — пусть так и думают, глупцы! Мало того, что этой силой нужно еще уметь управлять — поток силы не бесконечен. Десяток другой бездарей мнящих себя магами, вот и весь предел их источника. Отойди они на несколько тысяч шагов, — учитель, усмехаясь, развел руки, — и где же будет их сила? Все! Нет силы и нет мага, — он махнул рукой, — накопители это так, пшик, да и только….

Самар слушал лектора, открыв рот, каждое слово являлось откровением. Что он видел прежде? Ничего кроме леса и реки, да маленькой деревеньки по соседству. Он и не знал ничего о магии, разве, что сказки Горюни…

— И так, дети, — заканчивал вступление учитель, — этот год будет посвящен изучению языка магии. Что это за язык? Кто–нибудь знает? Я расскажу, расскажу, — улыбнулся он, видя смущение на лицах, — тем, кто захочет изучать историю, со временем придется порыться в библиотеках, но кое–что вы должны знать уже теперь. Когда–то очень давно, а если точно, почти две тысячи лет назад, магия была более доступна. Нынешней империи не было, но была другая и множество королевств. Магии обучались разные люди… Богатые они или бедные в расчет не бралось, для учебы важней всего было разучить письменность, уметь читать, да иметь в запасе неутолимую жажду знаний и толику таланта. Ищущий — найдет! Книги описывали приемы магии и были доступны всем, но именно это и привело к беде.

Не все оказались довольны местом под небом, началась война, таких войн и прежде было много. Люди воевали всегда. Но эта война отличалась слишком большой жестокостью — в ней приняли участие очень многие. А так как магия была излишне доступна, они камня на камне не оставили от прежней империи Фаруна. На остатках тогдашней школы и было принято решение оставить магию избранным. Вам!

— Вам, это тем, кому предстоит править, вы сильнейшие, — патетически воскликнул лектор и ударил кулаком об ладонь. А затем снова набрал в грудь воздух. — Все книги изымались, переводились на новый, несуществующий прежде язык: письменность, звучание, правила построения фраз, все было изменено. Прочесть их могли лишь те, кому можно доверить, а прежде обучить новому языку. Этим и займемся…

Учитель рисовал на доске буквы, ученики и вместе со всеми Илоиза их зарисовывали. Дети увлеченно занимались, но когда учитель сделал небольшой перерыв, бросились списывать друг у друга. Слуга очищал доску от надписей, а следом учитель должен был дать пояснение к каждой букве. Илоиза, как и остальные, стала крутиться вокруг в поисках помощи, но дети успели от нее отодвинуться еще вначале лекции. Помощь она нашла совсем не там, где думала. Самар, пододвинул ей листочек, на котором аккуратно были выведены все буквы. Надо ли сказать, что Илоиза была удивлена. Но и Самар был удивлен не меньше, увидев на доске привычные глазу буквицы. Когда Горюня взялась учить его маму, то стала обучать этим же буквицам. Ну и единственному ребенку будущей травницы, не удалось избежать этой участи. Мать тогда занималась с ним каждый день, по одной лишь ей ведомой причине. Может быть, ей было слишком скучно заниматься одной? Как бы там не было, Самар все очень хорошо помнил. И чувствуя, с каким трудом первый урок дался госпоже, решился помочь и протянул ей исписанный знакомыми буквами лист…

— Спасибо, — прошептала Илоиза.

… …

После занятий дети разошлись по своим комнатам, и когда принесли обед, Илоиза съела только половину, оставив и Маркусу. Она даже мысленно звала его только так и никак иначе. Когда мальчик поел, Илоиза уже в нетерпении стала спрашивать.

— Откуда ты знаешь этот алфавит? Маркус, скажи мне.

— Меня научила мама, госпожа, — тихо произнес мальчик, — а ее Горюня — наша знахарка.

— Твоя мама была магиней? — Удивлению девочки не было предела.

— Нет, — замотал он головой, — она хотела стать знахаркой, Горюня была деревенской знахаркой, а мама травницей.

— Странно, — смутилась Илоиза, — а лектор говорил, что это редкий язык.

Самар пожал плечами…

— А почему тебя продали? — Спросила девочка, с неподдельной жалостью в голосе.

— Все умерли, — пробурчал мальчик.

Илоизе стало жаль мальчика, и она заплакала. Сам Самар, видя, как Илоиза плачет, вдруг успокоился и очень захотел ей помочь. Ему было невдомек, от чего она плачет.

— Госпожа, я еще могу немножко читать и составлять слова на мертвом языке. Я вас научу, не плачьте…

Девочка быстро посмотрела на него и улыбнулась.

— Я плакала, потому что мне стало тебя жалко, Маркус, — она насторожено посмотрела на него, — через четыре года я пройду посвящение, и ошейник убьет тебя. Я плачу из–за этого…

Мальчик грустно улыбнулся.

— Не страшно… — пожал он плечами, — я давно должен был умереть…

Хоть Самар и показывал Илоизе безразличие к своей участи, но на деле было все далеко не так. Ему становилось страшно при одной только мысли о будущем, страх был липким и угнетающим, но еще можно было побороться за жизнь. Мальчик надеялся на чудо…

 

Глава 3

Кроме занятий посвященных изучению мертвого языка — языка магии, с учениками работали и другие наставники: медитация, спорт, этикет, много чего нового. Поначалу Самару было во всем тяжело поспевать за Илоизой, и госпожа от этого, конечно же, страдала. Отставая из–за хромоты, он и Илоизу вынуждал часто останавливаться, приводя ее порой в бешенство. Вскоре такое положение вещей могло бы привести к печальным последствиям, но учитель фехтования как–то заметил причину отставания Илоизы в обучении, и мальчиком занялись старшие ученики.

Ногу Самару сломали, затем вылечили, лечили очень быстро и болезненно, но от хромоты не осталось и следа.

Уже год он занимался вместе с детьми самых богатых людей. Позже им с Илоизой стало известно, что рабы и прежде были частым явлением в Академии. Связанные заклятьем, они были самыми лучшими партнерами, на них можно было отработать навыки, и не боязно, что вдруг ответят жестче желаемого. Редко невольные партнеры доживали до окончания учебы, а те, кто все же доживали, непременно умирали во время посвящения.

Ученикам во время медитаций помогал учитель. Самар не принимал в таких тренировках участия, но самостоятельные упражнения делал наравне со всеми. И только оставшись с Илоизой вдвоем, они повторяли раз за разом, и дыхательные упражнения, и трансовые состояния, и те самые упражнения, где необходима помощь партнера. Илоиза задалась целью снять ошейник и Самар, ей в этом не мешал. Вплоть до самого окончания года, жизнь детей была насыщена, времени на праздность совсем не оставалось.

Конец года ознаменовался важным событием «первое посвящение», но новостью это не стало. Ученики уже давно ждали посвящение, ведь сегодня решится слишком многое: стоит ли продолжать учебу, или лучше поберечь деньги для более удачливой родни.

Учитель провел занятие очень необычно. Когда дети сели в медитативном зале, он стал ходить между ними, делая плавные пасы руками. Те к кому он подходил, теряли сознание, замирая в вынужденных позах. Вскоре очередь дошла и до Илоизы.

Самар смотрел за учителем с чувством запредельного страха, предчувствие, чего–то ужасного витало рядом и вокруг, заставляя дрожать руки и тело. Он оглянулся и увидел те же лица у других детей. Сжатые губы и отрешенный взгляд одних детей соседствовал с дрожавшими и сжавшимися в комок страха более впечатлительными… Внезапно, что–то потянуло его, на миг, потеряв сознание, очнувшись, Самар увидел себя висящим в пустоте. Было очень тихо, он поднял руки и увидел их, но за ними, начиналась пустота. Как только он перевел взгляд вниз, и увидел под ногами такую же пустоту тут же начал падать. Падение было каким–то нереально медленным. Самар захотел остановиться и это получилось. Он подумал, что наверняка, даже в пустоте есть дно и снова перевел взгляд под ноги. Дно было. И именно такое, каким его представил себе мальчик.

Несколько томительных минут он стоял на месте, но чувство страха и любопытство, подтолкнули сделать первый шаг. Шаг и чувствуя ногами опору, он снова опустил глаза. Земля… Под ногами совершенно обычная галька. И Самар, сначала осторожно, но потом все белее и более смело ходил по кругу. Постепенно увеличивая радиус, он освобождал от пустоты все большее пространство. Вскоре он оказался на краю огромного поля, границей которого, оставалась пустота. Так и не поднял он взор вверх, страшась увидеть пустоту и там. В какой–то миг, хождение надоело, и он остановился. Отвернувшись от пустоты, он поспешил назад, оглянулся, пустота оставалась на очерченных границах.

Самар сел на гальку и закрыл глаза; ему было страшно, но он так хотел посмотреть на небо: чистое небо без облаков… Пересилив себя уже в который раз, он вскинул голову вверх, но чувство страха цепко держало; глаза он не открывал. За какой–то миг, вокруг что–то неуловимо изменилось и Самар открыл глаза, только тогда он понял, что сквозь веки просвечивало яркое голубое небо… Еще миг и мальчик рассмеялся. Он понял, что здесь в этой пустоте он может построить все, что захочет. Уже через мгновение вокруг завертелся ветерок, на небе появились тучки, в один миг рядом выросли стройные кедры. А в корнях одного из ближайших, Самар придумал родник, один в один как у Гарюни около избы. Мальчик был счастлив, но все оборвалось внезапно: его поволокло и выкинуло в зале для медитаций.

Учитель ходил по залу, как и прежде; прикасаясь и пробуждая от странной скованности, недолго стоял рядом, наблюдая за реакцией пришедших в себя учеников. Реакция детей была самая разная, кто–то испугано плакал, кто–то смеялся, многие подавлено молчали…

— Это ваш первый урок практической магии, — произнес, наконец, учитель, — каждый из вас видел пустоту. Это именно та пустота, которую наполняет грязная магия, эта пустота в каждом из вас. Вам никто о ней не рассказывал, и не готовил, это не случайно. Если кому–то удалось очистить, отвоевать свое пространство в пустоте это большой шаг, залог ваших будущих побед… Для других такая возможность еще представится в будущем, но это потребует от них дополнительных усилий.

Именно в отвоеванном вами пространстве вы и будете поначалу творить магию. Там вы создадите множество заклинаний, отработаете за годы учебы множество техник, это ваше пространство, на него никто не посягнет и это ваш предел на ближайшее время. Но упаси вас от глупости, попытаться взять оттуда хоть каплю силы, последствия будут ужасны. Ужасны для вас… Ведь то, что вы увидели, это источник первоначальной магии, источник страха и суеверий, неконтролируемая сила первостихий. Пользуясь этой силой, можно внезапно заболеть, постареть, превратиться в какое–нибудь ужасное существо. Чтобы творить магию вам придется долго готовиться, для начала заполнив резерв силой источника. И лишь в тот миг под присмотром мастеров, вам позволят создать свой первый накопитель, а кому–то удастся создать и свой первый источник.

— Занятие окончено, как и учебный год, — на этот раз, в голосе учителя была только лишь доброта.

… …

У ворот Академии Илоизу встречали.

— Папа, — закричала девочка и бросилась к отцу, прямо со ступенек.

А рядом бежал Самар, держась на расстоянии трех шагов. Внезапные передвижения уже год были для него привычными и не доставляли неудобств. Несмотря на то, что он сейчас нес вещи госпожи, Самар ни на шаг не отстал.

— Это и есть твой раб, Илоиза, — мрачно посмотрев на сыновей, произнес граф де Свензо, — шустрый смотрю.

— Его зовут Маркус, папа, — зажав кулачки, быстро произнесла Илоиза.

Граф рассмеялся и, посмотрев, на младшего сына проговорил.

— Наверно в честь тебя, — переведя строгий взгляд на стушевавшуюся дочь, — видимо это самое малое, что ты можешь им сделать…

И уже обращаясь к сыновьям.

— Еще одна шутка в том же духе, будущее свое увидите под штандартами императора, в звании младших офицеров.

Граф взял дочь под руку и повел к ожидавшей их повозке, а, посадив ее, обернулся к Самару.

— Раб, забирайся и сядь туда, — показал граф в угол, — и чтобы в дороге я тебя не слышал.

И уже улыбаясь, приобнял дочь за плечи.

— Расскажи, как прошло твое последнее занятие, — осторожно спросил отец, — что ты нашла в пустоте.

Девочка мечтательно улыбнулась и задорно посмотрела.

— Это самое чудесное место, там беседка, как в парке у замка, и много цветов, — Илоиза вдруг стала грустной, — только зверей там нет, а я так хотела увидеть олененка…

Граф сначала слушал с замиранием сердца, но последние слова вызвали улыбку на его мужественном лице.

— Знаешь, дочка, у тебя очень большой рабочий запас. Поверь это редкость, чаще всего заканчивают узенькой тропинкой, а твоя доброта, сделает из тебя сильную магиню…

Граф с любопытством посмотрел на Самара.

— Я разрешаю тебе говорить. Что ты увидел в пустоте?

— Пустоту. Потом ходил по кругу, пока не очистил поляну. Увидел небо, вырастил дерево, в корнях родник, — Самар решил не говорить всей правды, он уже понял из слов графа, многое, и просто побоялся открыть всю правду…

— Что же, это хорошо, но я и не удивлен. Просто хотел узнать, чей мир больше, — пояснил он дочери, — обычно, один из связующих, сильно расширяя свое пространство, и второму в этом помогает. В любом случае теперь твои проблемы с поводком, отойдут в прошлое…

— Но отец, нам сказали, что если мы используем магию, это нас может убить…

Граф и сам, закончивший Академию, около шестидесяти лет назад, усмехнулся.

— Чушь, — произнес он, — никто не заставляет тебя пользоваться грязной магией. Я дам тебе накопитель.

Илоиза на миг задумалась.

— А почему ты сказал, что я буду сильной магиней, а братья?

— А твои бестолковые братья, во время посвящения здорово струхнули и закрылись в скорлупках, как иногда еще говорят — в яйце. Теперь чтобы разбить эту скорлупу им понадобятся годы, а ты и сама знаешь, их лень бежит впереди. Их резерв слишком мал для создания источника, а это значит, что магия их будет сильна лишь в пределах замка, или тех источников, где они пройдут посвящение. Если захотят что–нибудь учудить подальше, будут использовать накопители или свой куцый резерв. Это, можно сказать ничто…

— А Маркус, может создать источник?

Граф после вопроса дочери снова посмотрел на Самара.

— Нет, — покачал он головой, — для создания источника, нужна точка привязки, для этого требуется много чистой — рабочей энергии в личном пространстве. Обычно он создается, после посвящения в источник Академии. Здесь конечно не важно, что за источник, ты вот могла бы и в замке этим заняться, но тебе еще рано. — Граф вымучено улыбнулся. — Я просто не смогу тебя выучить сам. Ты еще все поймешь, потерпи немного… И как удержать эту грязную силу, и почему ее так назвали — грязной. После посвящения твой раб умрет, ты должна это понять и принять.

— Но почему?

— Источник разорвет связь ошейника, так задумано давно и не нам менять правила. Наши знания слишком дороги, чтобы могли достаться рабу. Даже императорская семья, обучается за деньги и на общей основе. Как бы то ни было, ты не единственная, у кого есть раб на поводке. В мое время это вообще было модно; при посвящении выносили десятки трупов.

Илоиза слыша неприкрытую правду, заплакала.

— Надо принять это как неизбежный факт, — пожал плечами граф, — еще никому не удавалось, обойти правила Академии.

Самар не плакал, и хоть новость оказалась не новой, но бледностью лица он уже теперь мог поспорить с покойником…

 

Глава 4

Сегодня им выдали ученические амулеты, сегодня первый день занятий, и все было бы хорошо, но сегодня призрачные надежды Самара, которые он лелеял во время каникул, в очередной раз развеяли в пух и прах.

— Илоиза, тебе, — протянул амулет учитель, — и тебе…

Последние слова были сказаны небрежено и относились они к Самару. Но удивил учитель этим подарком не только Самара, но и остальных детей. Без внимания учителя это не осталось.

— Удивлены? — Нахмурил он брови и, пожав плечами, степенно произнес, — если честно, то эта старая традиция, и постепенно она уходит в прошлое. В привязке раба на первом курсе минусов гораздо больше, нежели плюсов. Рабы, не всегда помогают расширить резерв, зачастую, они становятся бесполезным довеском. Да вы и сами это понимаете. Хотя подтверждая это правило, случаются порой и исключения; Илоизе просто повезло.

— Но раб учится с нами! И станет магом! — Возмутился кто–то из учеников.

— И да, и нет, — усмехнулся учитель, — при посвящении амулет сгорит и связь разорвется; в этот момент по энергоканалам побежит мощный поток силы, нить связи просто перегорит. Что произойдет дальше, понятно надеюсь без слов?

Все это Самар слушал с каменным выражением на лице.

— А зачем ему ученический амулет? — Посмотрев на раба, спросил ученик, — раб он и есть раб, зачем его учить.

— Со временем он станет хорошим помощником, а Илоиза уже оценила такое удобство, — засмеялся учитель, — занятия фехтованием, да и тренировки с энергией лучше проводить именно с рабами. Они будут отлично защищаться, а причинить какой–либо вред, уже никогда не смогут. Думается мне, вскоре кое–кто из вас, также обзаведется рабом. Это в первую очередь коснется наиболее слабых, кому найти партнера будет сложно, — пояснил учитель.

Амулеты были самыми разными: кулоны, перстни. Неизменным оставался камень — накопитель. Он нес в себе одно единственное заклинание, одно из самых важных в системе обучения — структуру энергетики мага. Служа эталоном, на который равнялись ученики, он помогал им исправлять огрехи, неизбежно возникавшие во время тренировок, спасая этим самым здоровье ученикам. Со временем энергетика их подтягивалась до приемлемого уровня, тогда амулет становился, уже не нужен, но вплоть до первого посвящения источнику, амулет ученики предпочитали не снимать.

— Теперь, когда вы все надели ученические амулеты, мы и начнем занятия, — учитель строго посмотрел на детей, — я вижу, что вас стало гораздо меньше, многие посчитали, что дальнейшая учеба в стенах Академии, им не нужна. Может, они правы? — Усмехнулся маг. — Можно ведь наполнить свой резерв силой источника, и поверьте, этого запаса вам хватит надолго, возможно, что именно так думают и те, кто оставил учебу, и в чем–то они будут правы. Но, что вам даст накопитель, пусть он и очень большой? И для чего он будет велик? Десяток огненных шаров или один сверхмощный защитный полог, — учитель презрительно скривил губы, — для чего это понадобится? Они ведь не смогут сотворить даже одного светлячка, — проследив за рукой, дети увидели, привычные их глазу светящиеся шары, — без источника, они останутся всего лишь бездарями.

На этом занятии они наконец–то поняли, почему такое внимание уделялось медитациям, осознали, что теперь отличает их от большинства мнящих себя магами.

Каналы энергии Самар почувствовал легко, они напоминали нить связи с Илоизой. Впрочем, и для девочки, это не составило труда. Связь амулета в последнее время для них стала не только ощутимой, но и видимой, видимо так сказалось удлинение поводка и те мытарства, что они испытывали в столичной резиденции графа Аркиза де Свензо. Используя накопитель отца, Илоиза потихоньку направляла силу по связующей нити, а Самар на грани боли отходил от нее. С завидным упрямством Илоиза занималась этим изо дня в день, пока однажды Самар не отошел от нее более чем на сотню шагов. Лишь тогда девочка ненадолго успокоилась.

— Что вы видите? — Спустя час поинтересовался учитель, — Видите энергию?

Кто–то промолчал, кто–то ответил согласно, и таких было большинство. Но были и те, кто отрицательно качнул головой, вызывая ехидные смешки более удачливых.

— Это структура базовая и свойственна она всем людям, но как вы понимаете, развить ее до уровня, заложенного в амулет, надо еще постараться. Хотя буду с вами откровенней, — учитель, ходивший все это время по залу, замер, — эти амулеты делали только для вас. В других школах и академиях используют похожие, но далеко не такие. Там в энергетику сразу закладывают структуру заклинаний. Вижу я ваше непонимание, — замахал он перед собой руками, — скоро сами все поймете. Ну, вот пример: зачем боевому магу знать теорию составления заклинаний, ведь можно в его энергетику вплести уже готовое. И вместо этих вот сложных линий силы на предплечье, — учитель показал, где они проходят, — энергетика упрощается, и приобретает, скажем, вид воронки. Сила, пройдя новым для нее путем, преобразуется в огнешар — вот вам и заклинание.

Конечно, я привел далеко не лучший пример, но именно с этого для вас и начнется учеба. Освойтесь с базовой энергетикой, укрепите ее, а для этого направляйте силу из накопителя по энергоканалам. Уделите этому внимание, развивайтесь и, со временем, сможете подвесить на себя сотни заклинаний.

… …

Как учителя не нахваливали будущих истинных магов, и как не насмехались над всеми остальными, но еще очень долгое время ученики не понимали, почему их не допускали к источнику. Во всех тренировках неизменными для них стали накопители, медитациям уже не отводилось так много времени, как прежде, больше внимания уделяли фехтованию и общей теории магии.

Для Самара второй год стал очередным испытанием. Жил он отдельно от Илоизы, в маленькой комнатке для рабов, а через несколько месяцев с начала учебного года, уже разделял ее с еще двумя горемыками. Рабы в отличие от Самара, резерва грязной магии не имели. Но тайные знания Академии Сарадии, достигая их ушей, все равно прописали им незавидное будущее. Всему виной проклятые ошейники….

 

Глава 5

Академия весь учебный год представляла, из себя закрытое учреждение. Перемещения в город было ограничено. Но по территории самой академии люди перемещались совершенно свободно круглые сутки. Лишь избранным ученикам со старших курсов академии, дозволялись выходы в город. Но в сопровождении академического слуги, эти прогулки были не привилегией, а скорей наказанием: поручения магистров, передача заказов.

Библиотека и лаборатории, всегда была открыта и шедший по коридорам Самар, не представлял экзотики, даже в столь поздний час, тем более что шел он в библиотеку.

Илоиза уже давно отпустила поводок на безопасное расстояние и Самар, практически каждую ночь занимался в библиотеке. Он искал все, что могло бы помочь в создании источника. Груды книг и свитков были им прочитаны за эти годы, но пока он только приблизился к решению проблемы. Сам поводок — браслет и ошейник, уже давно не представляли для него загадки. Он при должном старании и наличии источника, смог бы и сам создать нечто подобное, но в том–то и дело… Слишком большие потоки энергии нужны для создания или разрушения амулета такой силы, или скорей артефакта.

На последних занятиях им рассказали об источниках, их многообразии, но пока все лишь вскользь. Однако кое–что в словах мастера, Самару показалось странным. Когда речь зашла о разделении энергий, мастер заливался соловьем, но один из учеников задал вопрос о некромантии.

— Черная магия и некромантия, это одно и то же? — Вопрос на некоторое время всколыхнул аудиторию, а вот мастер замялся.

— Нет, — поборов или задавив некое чувство, ответил мастер, — это две разные вещи. Маги смерти не используют источник в прямом смысле и не используют свою грязную магию, как например дикие маги, у них к ней нет доступа. Они создают слабые источники для каждого своего заклятья. Хотя их магия это и есть, та же грязная, но добывают они ее другим путем, нежели мы. Они вам не соперники, их мало и они изгои, эта магия запрещена в империи.

— На этом все, — сумбурно закончил лекцию мастер.

Вот как раз эти слова, о временных источниках и зацепили тогда Самара. Весь день пока с Илоизой зубрили старые и новые формулы, пока решали задачи высчитывая оптимальные взаимодействия сил, Самара не покидала эта мысль.

— А что если это и есть выход?

Ряды полок и лестниц, столы и скамьи, и холодная пустота зала. В зале пусто и светло. Этот холодный свет всегда оставался равнодушным свидетелем его занятий. Самар встряхнулся и уверенно направился в самый пыльный конец библиотеки, закономерно решив, что если эта магия запрещена, то книги, пылятся в самых дальних уголках…

Проведенное в поисках по пыльным стеллажам время, наградило пытливого человечка. Стопки книг и фолиантов перекочевали с верхних полок, в расположенный внизу ящик. Слуги потом вернут книги на место, а пока Самару не нужно будет больше забираться на эту верхотуру.

В первой же открытой книге, Самар, нашел откровения. Название ее было то, что надо «основы некромантии». А описываемые методики построения заклинаний поражали своей филигранной простотой. Читая и прикидывая на себе Самар обретал уверенность; многое из написанного он наверняка может повторить. Пентаграммы, самых различных комбинаций становились как раз тем самым якорем, который, и позволял некромантам черпать грязную энергию. Проблема была лишь как создать, этот самый, надежный якорь в Академии. Слабая пентаграмма не подойдет, а на сильную, потребуется слишком много жертв. Здесь описывалось и причины, по которым такая магия сильно фонила, и почему от нее отказались со временем.

Пример приводился на обычных крысах. Если некромант хотел создать накопитель, самый простой способ отловить для начала сотню крыс. В книге пояснялось, что по возможности стоит это сделать одномоментно, то есть создавать накопитель не изо дня в день, а за раз. Не только люди чувствуют грязную магию, но и животные. Причем если в жертву пойдут крысы то пентограма будет настолько сильно фонить, что в районе двух кварталов, как минимум не останется ни одной крысы.

А дальше еще проще, некромант при помощи специального жертвенного ножа, убивал животное, погружая его лезвие по рукоять. Тушка, находясь в пентограме отдавала силу ножу; для того и нужна пентаграмма, направлять поток энергии, часть силы оседала в ауре некроманта, а часть в пентаграмме, остальное или правильней остатки, попадали в накопитель. Некроманту так же нужен был и отдельный, наполненный темной энергией накопитель, вытравливать всю грязную магию из своей ауры. Именно рассеянная в большом количестве сила смерти и служила их клеймом и проклятием. Полезной силы в накопитель получали чуть больше тридцати процентов, остальное оседало в пентаграмме, а частью в ауре некроманта. Накопитель с темной энергией, расходовался при очищении довольно скромно. В итоге, для того чтобы наполнить амулет некромагией, требовалось исходя из этого тушек гораздо больше ста. Здесь же приводился пример, с большими пентаграммами, там расход увеличивался еще больше.

Рассеянная вокруг места ритуала грязная магия, служила источником возникновения зомби, различных уродств у животных и людей, это если они оказывались в этой зоне. В конце приводилось предостережение, что некромант, часто использующий силу смерти, вскоре становится зависимым от нее. Слишком сладок и пьянящь вкус магии смерти, она податлива, с ней очень легко работать, она как будто понимает мага.

Любая же сила источника, а в самой большей степени темная, требует от мага тонкого мастерства, она быстро рассеивается, ее сложно удержать, а сила некроманта практически не требует концентрации.

Именно это свойство темного источника и требуется некроманту. Напитав ауру темной энергией из накопителя, некромант больше ничего с ней не делает, она сама стремительно уходит из ауры, рассеиваясь, и заодно выбрасывая грязную магию, очищает некроманта. Грязная магия всегда стремится за более чистым потоком.

— Ну вот, — прошептал Самар, — с этого и начнем, а то, почти четыре года прошло, пора и честь знать, засиделся я в академии.

… …

Посвящение в источник Академии, пожалуй, самое важное для ученика событие, это и завершение учебы, и выбор своего будущего направления. Вся дальнейшая ее жизнь зависит от этого первого выбора. Неудивительно, что Илоиза, так тщательно готовилась.

— Маркус, — мысленно позвала она, по связующей нити, — приди…

Те времена, когда поводок, вынуждал ее делить комнату с мальчиком давно прошли. Дружба это была или возможно более сильные чувства, теперь они вовсе испарились. Наставники к концу обучения больше не беспокоились за честь Илоизы. Отношения ее с рабом стали удобными и понятными для всех, а прошлая увлеченность будущей магини быстро забылась. Ну а то, что Илоиза вскоре станет истинной магиней, уже всем наставникам стало давно понятно.

В этот последний год их отношения претерпели большие изменения. Илоиза выросла в красивую девушку, у нее появились и поклонники и друзья. Круг их значительно вырос уже на четвертом курсе, когда она отпустила поводок настолько сильно, что впервые за годы учебы, прошлась по Академии без назойливого сопровождения раба.

— Разрешите госпожа, — после стука, в комнату вошел Маркус, — это платье очень идет Вам. Но лучше скрепить волосы на затылке. Мало ли что вас ждет, на посвящении.

— Не умничай! — Выкрикнула девушка, осадив раба, — что меня ждет, тебя не касается. Тебя–то точно, известно, что ждет…

Последние слова она процедила уже сквозь зубы.

— Идем, — и девушка уверенно направилась из комнаты.

Самар посмотрел ей в спину и улыбнулся. Как ни странно, но в его улыбке совсем не было сарказма, лицо не выражало ни капли страха. Юноша был уверен и улыбался по–доброму.

Когда даже наставники обратили внимание на то, что между госпожой и ее рабом практически стерты грани условностей, а их замечания сделанные девушке остались без внимания, приехал отец Илоизы. О чем он говорил с дочерью, для Самара, осталось тайной за семью печатями, но с той поры поиски спасения, превратились из их общей одержимости, в тяжкий груз одного лишь Самара.

Илоиза, пока они шли по коридору, вежливо здоровалась с учителями и спешившими на посвящение учениками. Не все они пройдут испытания, многие будут зрителями. Даже их поток, был не полным: кто–то не захотел продолжить учебу, кто–то не смог, нескольких не осторожных учеников недосчитались из–за их глупости — шутки с грязной энергией плохи.

— Ты чудесно выглядишь, — произнес на ходу юноша, один из поклонников Илоизы и поспешил вперед, — жду тебя, после посвящения…

— Да пошел ты… — прошептала ему в спину Илоиза и оглянулась, — Маркус, не отставай, тебя отведут в специальное помещение…

— Да госпожа, — услышала девушка и поспешила дальше.

Илоиза прошла в большие двери, украшенные красивыми барельефами, а Самара отвели, в небольшую комнатку по соседству. Здесь уже были люди, такие же горемыки как Самар. Всего шестеро. Все шестеро…

— Последнее желание, — произнес академический слуга, — попить, поесть?

Самар попросил попить и прошел к остальным. Он последний, выяснить это сложности не представляло, все они жили в одной комнате, да и о ходе посвящения он узнал все заранее.

«Теперь, комнату закроют, и рабы начнут умирать….» — Самар нащупал в кармане камень, один из накопителей Илоизы, он позаимствовал его довольно давно, наверно девушка уже и не вспоминала о нем. Теперь камень пустой, все ушло на подготовку. «Пустой, но скоро наполнится», — подумал Самар.

— Мы умрем, как только прервется связь с господами, — услышал он голосок.

— Страшно? — Спросил юноша. В ответ кивнули, хотя вопрос был скорей риторический, ведь на лицах и так читались все одолевшие рабов чувства.

— Очень! — Произнесла девушка. — А ты? Почему не боишься?

— У меня есть снотворное, — улыбнулся Самар, — я приму его и усну. Боли не будет.

Девушка заплакала.

— Чего ревешь? — Спросил Самар.

— Страшно, — прошептала она.

Самар на это и рассчитывал.

— Могу и вам дать, — обвел он их взглядом, — во флаконе много.

— Вода есть, — поднялся еще один раб и подал графин, — хватит?

Самар утвердительно кивнул, доставая флакон. Добавил содержимое в оба графина, и протянул один плачущей девушке.

— Пей, — кивнул он на графин, — пей…

Через несколько минут рабы уснули, а Самар отодвинул графины в сторону и достал из–за запазухи свернутый в рулон лист бумаги. Из кармана вынул горсть тоненьких свечей и шило. Расчет, что их оставят одних полностью оправдался, как и то, что они захотят уснуть.

— Теперь нужно все приготовить, ошибка будет стоить мне жизни, — вслух произнес юноша и развернул бумагу.

Здесь ровные линии конструкции, складывались в пентаграмму, в ее углах рисунки, письмена. Лист получился широким. Пятерых рабов Самар уложил головами на вершины пентограмы. Свечи заняли свои места и были зажжены. Их хозяева пришли первыми, гораздо раньше Илоизы, и наверняка уже готовы пройти посвящение. Осталось совсем немного…

Этот ритуал Самар раскопал одним из первых. В толстенной книге основ некромантии описывали этот прием, но только сейчас он сможет опробовать его. Что же касается следов, то рассеянной вокруг грязной магии здесь, в соседней с комнаткой зале хватало. Ученики академии уже вовсю создавали личные источники, и часть непокорных сил витала вокруг. Немного грязной магии в комнате для рабов, не насторожит мастеров.

Закрепить камень Самар не смог, поэтому придержал его пальцами, крепко прижав к рукояти. С сомнением осмотрев шило, парень скептически усмехнулся; ножа ему достать было негде, и тот мизер, что прежде хранился в накопителе, он пустил на плетение для шила и пентаграммы. Как это все будет работать?

Внимательные глаза заметили, что по телу девушки прошла дрожь — значит началось. Самар аккуратно приложил острие к затылку рабыни и переборов эмоции с усилием погрузил шило по самую рукоять. Рука налилась тяжестью, камень ощутимо нагрелся; движение энергии продолжалось несколько минут и резко оборвавшись.

Снова текли минуты ожидания, и снова он повторил свои действия. И так еще и еще и еще…

— Ну, вот и все, — подумал Самар, укладывая тела в более привычные для глаз позы.

Много времени это не отняло. Свернув, убрал пентаграмму запазуху, теперь от нее несло грязной магией, но оставлять ее здесь, это заранее обрекать всю затею на провал. То же со свечами и шилом. Вот и до камня дошла очередь. Потянув эту податливую силу, которая очень легко и охотно принимала вид любого источника, Самар начал плести заклинание.

Последний раб забился в агонии, значит вскоре придет и очередь Самара. Парень задрожал от страха. Что если он ошибся? Что если он сейчас умрет…

Что–то с силой его потянуло, все мысли смешались….

… …

— Ты гляди Нури, — кидая очередное тело в телегу, проговорил мужик, — а этот наверно первым умер…

— Угу, — устало вздохнув, кивнул Нури, — совсем окоченел, бедняга. С утра что ли?

— А я почем знаю, — пожал тот плечами. — Наверно… По карманам пошарил?

В ответ на вопрос, Нури посмотрел на приятеля, как на чумного…

— Что ты у рабов то найти хочешь? Перстни да золото, что ли?

— Ну и ладно….

Забравшись на телегу, они потихоньку подъехали к воротам академии.

— Что везете?

— Господин страж, мы это, с посвящения, — замялся Нури, — рабов, господин…

Стражник откинул тряпку, посмотрел и быстро отвернулся, сплюнув…

— Выпускай, — крикнул он через минуту, и ворота со скрипом отворились.

 

Глава 6

Столица Лиданийской империи, третий день готовилась к празднеству, и все подданные императора Хрудо Третьего, будь то благородное сословие или самый последний нищий бродяга, знали что день посвящения, это бесплатные игрища гладиаторов, бочки вина на улицах, балы, веселье…

Внутренний город в эти дни многолюден, а шум и гам веселившихся людей, проникал даже сюда, за высокие стены городской резиденции графа Аркиза де Свензо. Однако сегодня его совершенно не раздражала вся эта городская суета; любимая дочь Илоиза наконец–то окончила учебу, и радости отца не было предела. Взяв ее под руку, граф вел юную леди во двор, где их уже ждал извозчик. Аркиз вел дочь во дворец императора, сегодня Илоизе будут вручать регалии мага, а это власть и успех в будущем для всей семьи…

— Какой источник ты выбрала, — с любопытством спросил Илоизу отец, — стихийный или жизнь…

Он не видел дочь почти два года, и очень за нее переживал, поэтому, как только они решили все текущие проблемы, набросился на нее с вопросами.

— Ты даже не сомневаешься, в том, что я смогла, его создать? — Удивилась девушка…

Отец пожал плечами, и напрягся….

— Темный, — не выдержала Илоиза, — как и ты….

Отец расправил плечи и улыбнулся.

— Ты не боишься трудностей, — обнял он дочь, — умница…

Вместе они прошли к карете, и солнечный день отражался в их лицах.

— Отец, а почему нет братьев?

— Давно не были в столице, — нахмурился граф де Свензо, — побежали искать приятелей…

Карета двигалась по улицам Сарадии неспешно, но горожане все равно спешили убраться с дороги. Скорый на руку кучер, то и дело хлестал кнутом, награждая болью всех тех, кто не проявил расторопность. Граф с дочерью, спешили на прием к императору…

… …

Скрип колес и невнятное бормотание, дали понять, что все случилось, так как и надеялся Самар. Он осторожно вздохнул полной грудью и, проверяя, как слушается тело, пошевелил рукой. Наткнувшись на нечто холодное, парень вздрогнул. Они лежали здесь, совсем рядом. Уже холодные на ощупь тела…

Осторожно приподняв скрывавшую тела мешковину, Самар увидел ряды домов: серые, неприветливые… Судя по их виду, наверняка район трущоб. Примерившись к движению, парень немного откинул дерюгу и спрыгнул на мостовую…

Извозчики даже не оглянулись, ну а прохожих в этот день, нужно искать во внутреннем городе, это там сегодня праздник.

— Слышь Нури, как думаешь, нам останется? — Услышал Самар извозчика, а телега потихоньку все удалялась и удалялась от него….

Оглядываясь, Самар пытался понять, где находиться. То, что в Столице, понятно, но куда везли тела? Из всего устройства города, Самар знал, что делится он на верхний, нижний и внутренний. Столица, имела порт и, судя по всему, а точней по запахам, Самар находился именно в этом районе.

Где можно раздобыть еду, он примерно представлял, так как наслушался, об этом еще в Академии, а есть ему хотелось уже теперь и хотелось, немилосердно. Внутренний город еще три дня будет гулеванить. Пожалуй, и ему стоит заглянуть на праздник.

— Эй, приятель, постой, — окликнули Самара, и он оглянулся.

Его догонял мальчишка, лет четырнадцати.

— Чего тебе? — остановился Самар…

— Ты в город? — спросил его нежданный свидетель свободы.

— И чего… — Кивнул Самар.

— Возьми меня с собой, — вдруг стушевался мальчишка.

— Как это? — удивился Самар.

— Да ты главное скажи, что присмотришь за мной, — умолял его паренек.

— Ладно, пошли, но я дороги не знаю, — пожал Самар плечами, — веди ты…

— А чего ее знать? Знай, иди себе, пока в стену не упрешься.

Пока ребята шли, паренек знакомил Самара со своей проблемой, успевая рассказать и о себе и собственно говоря, зачем ему Самар нужен.

— Брат не взял с собой, — морща нос, гнусавил Титос, — говорит, опасно мол, воров много, а стража — она ведь дура, на кого покажут, того и повяжут. Брат самое лучшее шмотье одел, говорит, что на следующий год и у меня и у него одежка будет, тогда и возьмет. А че я, — подергивал он плечом в волнении, — останусь что–ль, ты вот смотрю тоже прибарахлился, ну чисто слуга влиятельного господина какого. Тоже по домишкам промышляешь?

Самар кивнул, чтобы подольше держать в неведенье нежданного приятеля.

— А меня вот без старшего и не пропустит стража, — вещал неунывающий воришка.

Самар кивал, отмалчивался, больше слушая, а Титос, трещал без умолку. Проходя мимо кучи с отбросами, Самар немного приотстал и выкинул рулон с пентаграммой, а еще погодя и опустевший накопитель. Неизвестно теперь, пригодиться ли он, а вот вызвать ненужные подозрения, может, несомненно.

— Все, кажись, пришли, — показал попутчик, — вот они…

— С тобой? — Спросили Самара на воротах.

— Братишка, — буркнул Самар, отыгрывая до конца роль и пропуская Титоса, — младший…

— Ты присмотри, а то нескольких воришек, уже отвели в подвалы Изоры. — Заржали стражники.

Похоже, что шутка показалась им веселой, но Самар никак не отреагировал и прошел мимо. Титос же напротив, помрачнел.

— Как же там братишка? — сплюнул он на землю. — Ну да ладно. Эй, а тебя–то, как звать, а-а? — Услышал Самар в спину, но не стал оглядываться. Самар увидевший впереди лотки, уже направился туда.

Первоначальные его планы не оправдались, и украсть еду, не получалось. Как бы Самар не был голоден, но вид многочисленной стражи, остановил его от опрометчивых решений.

Набравшись смелости, изголодавшийся юноша, обратился–таки с просьбой к торговцу.

— Господин, у Вас, не найдется ли какой работы? — Спросил Самар смущаясь.

Торговец видно определил в нем уставшего, но явно приличного человека.

— Одежка явно по тебе сшита, никак работы лишился? — Почесав в затылке, выдал торгаш. — Отчего же, найдется и для тебя работа. Ты вон погляди, сколько ее работы, да ты не на прилавок смотри, ты за прилавок…

Кучи грязи, прикрытые дерюгой, уже начинали подванивать. Здесь лежали испорченные на тепле продукты, выпечка, мясо, — торговая лавка была открыта с самого утра.

— Сначала все на телегу сгрузи, потом задами ее протащи, там тебе еще работы найдется. Как уберешь, подойди ко мне, свои медяки получишь. Отбросы вывози в портовый район, мула там же на воротах найдешь.

— А до ворот? — Удивлено посматривая на торговца, спросил парень.

— Сам толкать будешь, — пожал он плечами, — один наверно не справишься, там где–то пьянчужки спят, потолкай их, может, снова добавки захотят, — ухмыльнулся торгаш, — они и помогут.

Вилы лежали здесь же где и пьянчужки, о которых говорил торгаш. И пока Самар за торговыми рядами разбирал мусор, то еще несколько раз наткнулся на спавших «коллег», — они предпочитали не медь, а скисшее вино, так и спали в обнимку со своими кувшинами, и вид у них надо сказать был счастливый. Спешить ему было некуда, и Самар потихоньку справлялся один, все больше таская мусор к телеге, нежели ее к мусору.

— Нет, — уже освоившись, отказался от выпивки парень, — или поесть или монеты…

Короткий торг, и снова грязь и вонь. Пару раз будил пьяниц и вместе, они толкали телегу к воротам, где стражи давали мула, а Самар отгонял телегу в порт к причалам, где стояла баржа. Работы хватало, да еще и оставалось, Самар в этот день заработал тридцать две медных монеты, но он уже знал, как это мало. Хотя его радовало, уже то, что кроме меди, которая лежала завернутой в тряпицу за пазухой, парень был сыт.

Гуляя до поздней ночи по городским улочкам, Самар то и дело встречал пьяных гуляк. На рыночной площади внутреннего города устроили настоящее представление: циркачи и артисты самых разных мастей веселили толпы гуляющих; торговцы, завлекали клиентов веселыми выкриками, откуда–то лилась музыка…

Самар устал, но завтра будет еще один трудный день.

… …

Представляя в своих мечтах этот день, Илоиза рисовала в воображении что–то яркое и незабываемое. Но то с чем она столкнулась в действительности, оказалось гораздо лучше: пышные и очень яркие костюмы придворных, великолепие дворца, приятная музыка, все как она и мечтала. Часто она ловила на себе взгляды придворных, и в этот миг они совсем не раздражали ее, напротив ей хотелось еще больше внимания.

Они с отцом медленно продвигались к центру зала, приближаясь к заранее оговоренному месту. Изредка возбужденная девушка выхватывала фразы из разговоров придворных.

— Но что–то в этом есть, да, да… Несомненно есть.

— Возможно…

— Вы все же согласны, — слышала она разговор идущих впереди мужчин.

— Увы, — покачал один из них головой, — но и здесь между нами не возникло понимания…

— Понимания? О чем это вы…

— Ну а как же, — остановились они, и прозвучал непонятный ответ, — все решать с позиции силы, рвать на клочья врагов, разве мы к этому стремимся…

На входе во дворец распорядитель объяснил, где должны стоять будущие маги империи. «Император пройдет к центру зала», — вспомнились его слова.

— Привет Ило, — окликнул ее знакомый голос, — мы здесь…

Девушка, махнула ей рукой в ответ, и сразу привлекла внимание десятков придворных. Илоиза совершено не смутилась такому вниманию. Она вела себя с той самой непосредственностью, что свойственна только по- настоящему сильным людям. И придворные, инстинктивно чуя в ней эту Силу, невольно отводили взгляды. Не все здесь были магами, далеко не все, лишь единицы могли похвастать этим титулом…

— Ты готова? — Спросила Илоиза.

— А ты? — Кокетливо переспросила Мишель.

— Почему мы одни? — Оглянувшись и не увидев рядом отца, волнуясь, спросила девушка, — Почему родителям отвели совсем другое место?

Девушки переглянулись.

— Не знаю? — Мишель пожала плечами, и, так же как и Илоиза, стала искать кого–то среди придворных.

Вдруг глухо застучали барабаны, а тихая музыка, сменилась заунывным гулом боевых труб. Толпа придворных, словно морская волна, качнулась, и одним слитным движением отхлынула в стороны. Образовался живой коридор, а следом топот ног сотен солдат. И вот уже готовы стены для этого коридора — гвардейцы императора.

— Это и есть будущие воины империи, мои крылатые маги? — Улыбаясь, произнес Хрудо. Он шел быстрым шагом. Сутулясь и бросая быстрые взгляды по сторонам, император казалось, подмечает самые малейшие нюансы в лицах и позах придворных. Улыбки сменялись задумчивостью, а порой кое–где и откровенным страхом. Особо впечатлительные побледнели, а Аркиз стоявший совсем не так далеко от дочери, как она думала, стиснул от злости зубы.

И все происходило в один миг, вот гости притихли и изменились в лицах, а вот их позы снова расслаблены, а лица почтительны.

Совсем не этого ждали от Хрудо, не таких слов ждали подданные. Мощная империя славная своими победами, защищенная пограничными крепостями, пугавшая соседей армией зеленых плащей, не такими словами прежде она встречала новых своих властителей.

Еще с начала основания Лиданийской империи города получали свой статус и новые привилегии, когда в арсенал города поступал доспех крылатого мага. И это было большой честью. Доспехи создавались еще в те давние времена, когда вся власть принадлежала империи Фаруна. Причиной же для изъятия доспехов из городских арсеналов, могла быть только одна опасность — угроза для всей империи. А такой угрозы никто из подданных конечно не ждал.

Маг одевший доспех имел неограниченный практически ничем источник силы, а вместе с тем и почет, богатство, будущее наконец. Аркиз де Свензо хорошо представлял, какой дефицит испытывает Хрудо в магах. Из–за своей параноидальной политики, из–за таких высоких цен на обучение, истинных в империи стало не хватать. Но почему, же все это случилось теперь и с ними?

Об истинной сущности Хрудо знали немногие, но граф был как раз, одним из тех самых кто воочию видел и знал характер императора. Аркиз всегда надеялся, на то, что Илоиза избежит военщины. Многие годы выпускников академии не привлекали к почетной, но все, же армейской службе…

Прежде империя встречала юных магов подарками: земли и почести, вот чего ждали собравшиеся в золотой зале люди. В словах императора, доброй его улыбке отец разглядел грядущие неприятности дочери. Крылатые могли понадобиться ему только в одном случае, если грядет война, но это наверняка не та война, которая коснется всех и каждого… Доспехи для юных магов, возьмут из имперского арсенала. Значит, Илоиза не получит своего города, не получит почестей и богатств. Она еще свободный маг и по закону империи Хрудо заявил права на пока еще свободную магиню…

— Как кстати, — всплеснул руками Хрудо, — то, что ваша учеба завершилась. Вы станете обладателями поистине древних вещей.

Он взмахнул, и в ответ его широкому взмаху степенно приблизились лакеи; каждый из них нес шкатулку.

— Слава империи!

— Слава империи!

Император шел к трону, а Аркиз стоял, задумавшись, и совершенно ничего не понимал. К чему были эти слова о доспехах. Ведь не только он побледнел, многие владетели, чьи земли стояли на рубежах, поспешили незаметно скрыться. Хрудо хотел пощекотать им нервы? Ведь ни о каких стычках на границах здесь даже не слышали, иначе такой новостью это не стало.

— Ты что нибудь понимаешь, Аркиз?

Граф обернулся и увидел одного из знакомых Владетелей.

— Леварт, твои земли на границах? Тебе должно быть больше известно?

— Ничего не понимаю… — развел барон руками и поморщился. — Острова остаются самым беспокойным местом, но и там, пока тихо… Форт простоит века и ничего с ее гарнизоном пираты не сделают…

— А что если это Халифат?

К разговору прислушивались, но не вмешивались. Тем более неожиданно и неуместно прозвучал громкий выкрик…

— Кто? Халифат? Да кто боится этих варваров?

Аркиз оглянулся. За спиной стоял молодой человек — холенный и лощеный, ни Аркиз, ни судя по удивлению, барон Леварт, его прежде не видели.

— Ты кто такой, щенок! — Возмутился барон, — говно ты собачье…

Возмущенный наглостью и прозвучавшим намеком на трусость, выкрикнул Леварт хватаясь за рукоять меча.

Несколько придворных — свидетели разгорающегося скандала зашушукались. Молодой хлыщ, стоял бледный, непонятно, то ли от страха, то ли от гнева…

— Это же сын генерала Саниро, — услышали они шепот, — Мирок.

— Да плевать, хоть сам принц! — Выкрикнул барон, — к мечу!

Но дуэли было не суждено случиться, в ответ на шум, явились гвардейцы…

— Хм…

Этот хмык, здорово напряг присутствующих. Все же многословием гвардия Хрудо не отличалась. А вот вспыльчивость, заносчивость и принадлежность к видным домам империи, вкупе со способностью убивать не задумываясь, запомнилась многим.

Многие предпочитали позорно отступить, нежели искушать судьбу. Как–то так получилось, что уже через мгновенье, на месте скандала остался один лишь Мирок. Демонстрируя всем желающим свой гнев, он оставался на месте каменным изваянием.

Граф Аркиз поспешил взять дочь под руку и увел из дворца. Несмотря на все протесты Илоизы граф оказался непреклонен.

— Что ты знаешь, про карающую длань императора? — Спросил Аркиз, дочь, — что–то вам там, в этой Академии говорили?

— Не слишком много, — задумалась девушка и развела руками, — говорили, но почему ты так встревожен…

— Это элита нашей армии, черная рука императора Хрудо, — прорычал Аркиз, — это крылатые маги и весь ваш выпуск пополнит их ряды….

— А что в этом страшного? — Перебив, попыталась успокоить отца Илоиза, — империя сильна, кто посмеет…

Но слова возымели совершенно обратный результат.

— Эта служба! Это казармы! И это случается только при объявлении войны, да и то только при наличии серьезной опасности. Таков закон империи. Пока ты свободная магиня, пока не связана договором с магистратом города, император имеет право на тебя и твою силу. Это одна из причин, по которым Хрудо заикнулся об этом. Теперь ни один магистрат не посмеет предложить тебе доспехи города.

— Что за доспехи? — Спросила Илоиза, — Неужели те самые!

Приподняла Илоиза брови.

— Доспехи, — бурча под нос, ходил по комнате граф, — доспехи, дают власть, это один из сильнейших артефактов древности, они позволяют черпать силу напрямую из стихии. Дают возможность летать. Они поднимают человека в небо на крыльях силы. Истинный маг в таких доспехах способен, очень на многое.

— А причем здесь магистрат?

— Каждый город получает такой доспех, — прошептал отец, — правильно будет сказать, только получив доспех, городу дозволяется расшириться: население больше пятидесяти тысяч, возможность торговли с другими государствами, мощный источник силы и возможность создавать новые источники. Вот что дает доспех. Если у города нет доспеха, это всего лишь большая деревня…

— А если есть доспех?

— А если есть доспех, то городу нужен истинный маг. Наша жизнь довольно долгая, но ты же знаешь, как сложно стать истинным. Из всего вашего потока пять человек, — это много. Бывает, несколько лет кряду, среди выпускников нет ни одного истинного….

— А почему ты сказал весь выпуск? Разве остальных также призовут на службу?

Аркиз кивнул и мрачно заметил.

— Конечно, призовут, даже не сомневайся в этом. Они хоть и не могут создать личный источник сами, но если им его подарить… Да для них это станет хорошей новостью. А тебе пророчили место в Альтуе, — подавлено склонил голову отец Илоизы, — но Хрудо, тварь….

— Если доспехи так сильны, чего опасаться, — улыбаясь, погладила она Аркиза по спине, — я буду в них, как за каменной стеной…

— К сожалению нет. Такие доспехи есть не только в Лидании. А вот чего у нас с избытком, так это жирных графов и баронов. Только мы, так долго жили в относительном мире, внутренняя империя забыла, как воюют варвары…

— А сколько крылатых магов у Хрудо, отец?

— Когда мы воевали с пиратами Серых островов, нас было меньше сотни…

— Ты был на войне?

Загорелись огнем интереса глаза Илоизы….

— Да, — качнул Аркиз головой, — я тогда, получил свой перстень и источник, как и ты, — с любовью посмотрел он на дочь, — а Хрудо уже тогда был стар. Жестокая и тупая скотина, он загубил многих из нас, — поморщился Аркиз, — после той войны нас стало меньше на две звезды. Десять истинных канули в бездне тщеславия…

— Но вы отстояли империю?

— Отстояли? — Возмутился Аркиз, нахмурив брови, — Хрудо решил отхватить еще один кусок земли, и потерял там треть армии, почти весь флот и чуть было не лишился «Черной руки», будь он проклят!

 

Глава 7

После праздников, Варт отказался от помощи чернорабочего и послал его подальше.

— Парень, какой мне резон торговать? — Пожимая плечами, высказался он, — я ведь только на праздник место оплатил, да и то зря, наверно, нынче что–то не очень день посвящения прошел — скромно Хрудо, празднует…

Хмыкнув, купец Варт отвернулся от юноши…

Очень скоро обойдя торговые точки и получив аналогичный ответ, Самар приуныл. В итоге всей этой утреней беготни он оказался на центральном рынке, но и здесь отказались делиться деньгой, а в середине дня к нему уже и стража начала присматриваться.

Из–за грязного вида и амбре витавшего вокруг, Самар постоянно оказывался в центре внимания. Одежда пару дней назад добротная, теперь превратилась непонятно во что. Вонючие разводы пятен покрывали ее — следы праведных трудов Самара. Помыться и постираться негде; общественные бани оказались слишком дорогим удовольствием для нищего Самара.

— Эй, парень, а ну–ка иди сюда, — остановил его стражник. — Ты кто такой, что здесь забыл? Свободный или раб чей?

Присмотревшись к обезображенному старым ожогом лицу, этот Стражник подошел еще ближе и отдернул рукава Самара, осматривая предплечья.

— Свободный? — Удивился, брезгливо скривив лицо, — никак, после праздника остался? Пошел вон! — Заорал на него стражник, и толкнул в спину.

Минут через десять он уже стоял за стеной, отделявшей внутренний город от портового района. Его выкинули, как нищего бродягу, и теперь он стоял за воротами и невесело улыбался. Итогом всех его праведных трудов, в эти дни посвящения стала испорченная одежда. Ах да! Еще — три десятка медяков, заработанных в первый день и сомнительная свобода…

Вывозить вонючий груз оказалось совершенно не доходным предприятием, рабов и нищих здесь и без него хватало. Даже в порту, на разгрузке кораблей и то больше платят, но там Самара не взяли. «Худой ты, силы в тебе нет, на пару дней, а дальше?» — сказали Самару и послали его подальше. Вот он здесь и задержался. Ему приходилось за каждую медную монетку, оттаскать на себе до ворот не один возок. Ничего удивительного здесь не было, кареты дозволялось иметь далеко не всем дворянам, что говорить о торгашах с их телегами и тягловыми животными. Все из–за соблюдения чистоты городских улиц, а точней улиц внутреннего города.

Сегодня новый день, и его по–прежнему преследует все та же вонь, но это все же лучше, нежели просить подаяния, да и в прошлом осталась недолгая работа грузчиком. Хоть он и стал жрать все что придется, был грязным и вонючим, но пока еще свою вонь Самар чуял. «Хотя все это теперь позади», — думал юноша, шагая, прочь от ворот.

Эти дни он старательно выспрашивал пьянчуг, прикидывая, куда податься. Сразу стало ясно, рынок внутреннего города с его постоянными работниками и богатыми купцами, не то место где одинокий нищий, а он сейчас таковым и являлся, надолго задержится. Это рано или поздно должно было случиться…

Самар уверено шел в порт, но уже не в поисках работы, а к вербовщикам. Еще от воришки Титоса юноша слышал, что частенько служба в имперской армии оставалась единственным выходом, дабы не сгинуть от голода или болезни. Таких рекрутов, отправляли на самые дальние границы империи, но для голодных нищих и бродяг, это был реальный шанс… Хотя, со слов того же Титоса, возвращались они со службы довольно редко.

Шагая вдоль пристани, Самар слышал выкрики детворы, оккупировавшей незанятый причал, то и дело слышались шлепки тел о воду. Очень хотелось присоединиться, но уличные нравы он теперь неплохо представлял. За время праздника от увиденного количества нищих, его уже тошнило. Здесь ему не постирать одежду…

Спрашивается, стоило ли сбегать от смерти в Академии, чтобы сдохнуть как бродячая собака от голода…

— Отойдя подальше, Самар нашел безлюдный участок пристани и разделся. Поначалу, он с головой окунулся в воду, остервенело, стирая с кожи грязь и запахи тухлятины. А затем простирнул и нехитрых свой гардероб. Вещи, до конца не отмылись, но по крайней мере, пока они были мокрыми, казались вполне чистыми, да и запах, так раздражавший Самара, пропал.

Решив, напоследок окунутся в приятную морскую влагу, Самар прыгнул с причала, а когда вынырнул….

— Ээ–эй, — бросился он вперед, — а ну оставь….

И тут же получил кулаком в скулу. Самар опешил и остановился, но тут, же бросился на обидчика снова.

Вещи Самара заботливо простиранные болтались в руке верзилы, а сам воришка, нагло улыбался. Позади, стоял еще один, более худой, но такой же, помятый и лохматый. Драка могла бы стать печальным продолжением дня, но проходивший мимо солдат зычным криком, остановил грабеж и разогнал всех в разные стороны…

— Вы, двое, — рявкнул он, — а ну, быстро, вернули вещи. А ты, — крикнул он уже Самару, — одевайся, чего трясешься…

… …

Улочка, куда направил его солдат, представляла собой узенькие проходы между складскими помещениями, то и дело, заводя Самара в тупики. «Э-эх каменная душа! И чего он злится, я же спросил просто, а меня нищим обозвали… Да, что он понимает!» — Бурчал под нос парень, поглядывая в след торговцу.

Паршиво на душе, хоть плачь, только пристало ли ему сопли разводить?

— Я четыре года жил одной лишь мыслью, как бы пожить еще подольше, и подыхать от голода не собираюсь, — сплюнул Самар, шагая вдоль домов.

Этот купчишка безошибочно разглядел в нем нищего, и еще раз напомнил Самару о нынешнем его статусе.

— Ну и тварь, — довольно громко произнес парень, — да где же эти гребаные вербовщики?

— Гхм, и куда мы спешим? — Насмешливо прозвучал голос, а следом появился и его обладатель, — никак родине спешим помочь?

Мужик годков сорока на вид, поправил завязки на штанах. Форма портового стража, безошибочно указала на род его деятельности. Да и чем он был занят в вонючем закутке, без лишних слов становилось понятно при виде лужи у мокрой складской стены.

— Ну, так что?

— Что, — невольно смутился Самар.

— В солдаты спешишь, чай? Оголодал, никак? — Предположил страж.

— Есть маленько, — кивнул юноша.

— Ну, пошли, провожу, — пожал мужик плечами, — здесь недалеко…

— А чем же еще ты займешься, — рассуждал страж, шагая по узенькой улочке, — конечно же армия. Подпишешь контракт на пару лет, заработаешь деньжат… Зеленые плащи, это сила…

— Что еще остается? — Пожимая плечами, буркнул Самар, шагая следом.

— Да не бойся, — обернулся страж, — знаешь, я ведь то же, не от легкой жизни здесь, просто ничего больше не умею. А Зеленые плащи, это семья, они приютят и защитят да и жить научат.

— Да я и так не против, — согласно кивал Самар.

— Звать то тебя как?

Парень ненадолго задумался…

— Самар… — произнес твердо и улыбнулся, прислушиваясь, как звучит родное имя.

— Расскажи о себе? — Попросил страж.

— Да что мне рассказывать, — задумался он, — жил в деревни, мать знахарка, пришел вот в большой город счастья пытать, да видно не судьба…

— Да, — нахмурился страж, — ты это… Знаешь, лучше скажи, будто из нижних кварталов, а про семью, если спросят, что год как вымерли все от заразы какой–то… Работы нет, вот и служить подался. А то оно всякое, могут учудить с деревенщиной…

До вербовочного пункта дошли быстро, а дальше страж подтолкнул парня и, пожелав удачи, отвернулся.

— А тебя, как звать, страж?

— Виртом назвали, — помахал он рукой, — Ты Самар иди смелей! И удачи…

Толкнув дверь, парень вошел в помещение. Узкий коридор, поворот и перед ним сидит чинуша…

— Чего тебе?

— В солдаты я, — смело произнес юноша и улыбнулся, — в зеленые плащи…

— Ишь чего, — приподнялся над столом чиновник, — может, сразу в офицеры записаться хочешь?

— Ты меня на тупость не проверяй, — вспылил парень, — давай бумаги готовь…

Щуплый чиновник вдруг разом растерял весь гонор и плюхнулся на стул.

— Ишь, смелый какой! — Буркнул и достал лист бумаги, — как звать?

— Самар, — быстро ответил парень.

— А второе имя? Или прозвище… — оторвался от бумаги чиновник.

На миг парень задумался, а потом, улыбнувшись, произнес.

— Граф!

— Тфу ты, — рассердился он, — и чего вы все, то графья, то бароны… Развелось вас, да у тебя на роже написано, что из нижних кварталов… Придумай что–нибудь другое!

— Сам придумай, — рассердился теперь парень, — чем это тебе мое лицо не нравится?

Чиновник быстро начал что–то писать и черкать в бумаге, затем свернул ее и скрепил восковой печатью.

— Держите милсдарь, — гаденько ухмыляясь, произнес он, протянув бумагу, — прозвище не хуже, может, даже и получше будет… Иди теперь в порт, на втором причале стоит судно, «Красная улитка», они завтра должны отплыть. Отдашь сержанту Оригану, он там за старшего.

— А форма? Оружие? — Удивился Самар.

— А форму и оружие, еще заслужить надо, — буркнул вербовщик и неожиданно смутившись, поинтересовался, — а ты что–же оружием каким владеешь?

— Мечь, копье, — пожал плечами парень, — лук немного…

В академии, наряду с магией, от учеников требовали владения оружием, а Самар, будучи постоянным партнером Илоизы, невольно нахватался и этих умений. После слов Самара, чинуша замолчал.

— Ну ладно, не переписывать же, — хмыкнул он, — и передавай привет Оригану.

Выйдя на улицу Самар улыбнулся, он, конечно, почувствовал что чинуша, что–то там от себя дописал, но не стал придавать этому значения. Главное жизнь подбирушки закончилась. Кто бы знал, как это надоело: долгожданная свобода воняет похуже грязной магии.

Минут за сорок Самар добрался до места и, спросив прохожих, где второй причал стал искать «Красную улитку». Недолгие поиски увенчались успехом.

— Эй, матрос, я к сержанту Оригану, — крикнул Самар, увидев на палубе человека.

— Щас жди, — услышал он хриплый голос.

Через пару минут ему призывно махнули. Быстро взбежав по трапу, парень увидел сержанта и, рассудив, что это и есть Ориган, отрапортовал.

— Новобранец Самар, прибыл из вербовочного пункта, — и приложил сжатый кулак к груди.

Благо правила этикета, он помнил еще с первого курса академии, а там были и правила поведения в армии и на флоте. Мало ли где магам доведется служить на благо империи…

— Давай свою бумажку, — лениво произнес Ориган.

И развернув письмо начал читать вслух.

— Значит, боец — маг Самар, ог-о, целый маг, только чего эта крыса ошибку сделал? Не боец, а боевой маг. Ну, что у нас там дальше? Обучение в школе Кертлана, отличное владение мечом, имеет рекомендации от купца Сулима. Что это все значит? — Нахмурился сержант, — он что совсем там свихнулся, да ты же… А на словах, этот прохиндей ничего не передал?

Самар может и сказал бы Оригану, про привет от чинуши, но пока тот читал вслух парень смекнул свою выгоду, и теперь затаив дыхание отрицательно покачал головой.

— А ну–ка проверим, — и, оглядевшись, сержант крикнул, — эй ты, ротозей, дай сюда свою железяку.

Солдат поспешил выполнить приказ и, вынув меч, протянул его Оригану рукоятью вперед.

— Держи, — меч перекочевал к Самару, и парень ощутил приятную тяжесть оружия. — Покажи, что можешь.

Самар покрутил меч, привыкая к новому балансу, и кивнул сержанту. Тот только и ждал этого, нанес рубящий удар. Легко отведя меч в сторону, Самар сместился и разорвал дистанцию. Сержант стал наносить удар за ударом, постепенно взвинчивая темп, Самар защищался — это было привычно. Потребуй Ориган у парня напасть и Самар непременно бы провалился. На тренировках ему редко дозволялось атаковать в полную силу, чаще всего это были короткие связки, в очень медленном темпе. Но что касается защиты, это он освоил отлично.

— Неплохо, — проворчал запыхавшийся сержант, — очень даже неплохо. Значит это не подстава Луца. Что ж, милсдарь, рад приветствовать Вас на борту улитки. Видок у Вас тот еще, но мы быстро это поправим. Не расскажите, от чего так?

Самар только усмехнулся. За показанной беззаботностью он скрывал страх. Неужели допустят к источнику? Ведь кроме истинных, хватало и тех, кто служил в армии или охранял господ, лекари и мастера, — эти маги привязаны к источнику. Посвящение на новом месте станет необходимостью, ведь без источника от умений нет никакого толку.

— Идемте, здесь мы везем не только солдат, но и амуницию. Каптер подберет форму, а после, можете знакомиться со своими коллегами. Кстати, возьмите, это теперь Ваше. — Ориган протянул свернутый в рулон контракт Самара.

На негнущихся ногах парень шел вслед за сержантом…

… …

Что Вы леди Илоиза, ничего такого, — комично расшаркался капитан Фаро, — ваш доспех, один из самых, самых….

Илоиза брезгливо посмотрела на предложенный хлам, но толчок в спину, заставил ее замолчать. Отец недвусмысленно дал понять, что какие–то слова здесь будут лишними. И Илоиза кивнув, приказала.

— Харон, — дернула она плечиком, — неси это за мной.

— Слушаюсь госпожа…

Капитан, усмехнулся, проводив взглядом графа и его дочурку: «Ничего будут знать, как оскорблять его друзей».

— Отец, — возмутилась Илоиза, быстро шагая по коридорам, — это ничтожество, проявил наглость, ты же видел, что он специально подсунул мне рухлядь.

— Не обращай внимания, — усмехнулся граф, — капитан, конечно, последняя сволочь, но он из молодых…

— И что? Я тоже не ветеран…

— Зато мне, пришлось повоевать и носить доспехи крылатых. Заметь, там их осталось немного, но только парочка были потерты от времени.

— Вот я и говорю, — нахмурилась она, — не мог дать ничего получше! Да как я в них воевать буду…

— Так же как и до тебя. Если доспех в арсенале, значит он спас чью–то жизнь. А вот как сохранились остальные еще вопрос…

— Хочешь сказать, мне повезло?

— Возможно, — пожал плечами граф и улыбнулся, — во всяком случае, в мое время, доспех выбирали именно по принципу потертости. Если он затаскан, значит, преобразует воздушную стихию, а наибольший поток ее над нами. Понимаешь, теперь почему, он такой…

Граф засмеялся.

— А что доспехи отличаются? — Удивилась Ило, — разве не все они крылатые…

— Нет. Ведь империя Фаруна любила повоевать как на суше и на воде, так и в воздухе. Хотя крылья вроде есть в каждом доспехе, но где–то они просто для удобства перемещения, а где–то часть оружия. Если за проведенные годы, доспех носили не снимая, значит он для воздушника. Лиданийцы, слишком бережливо относятся к своим ресурсам.

— А какие доспехи в городах? — спросила, взволновано Илоиза…

— Конечно самые плохонькие, — засмеялся граф, — ведь не все доспехи древней империи ковались на великих магов. Была и пехота и флот, была элита, было и быдло, — все как всегда.

— А откуда, доспехи? — Смутилась пробежавшим мыслям девушка.

— Иногда натыкались на развалины городов, но в основном, их вывезли из двух фортов: побережье Кертлы, и с полуострова Лартии. Они были укрыты, своими источниками, и никто к ним подойти не мог — лет шестьсот, а потом, и Лиданийцы основали империю. Форт на границе с Халифатом сам по себе разрушился после землетрясения. Большая часть доспехов именно оттуда.

— А другой форт?

— Разрушили по тому же принципу. Вызвали мощнейшее землетрясение, ну и сдвинули природные пласты земли. После того, несколько веков, территория Кертлана остается зоной отчуждения, каких только тварей теперь оттуда не выбрасывает.

— А такое могут повторить?

— Отчего же, — подумав, ответил отец, — могут наверно, если жизнь не дорога, тогда из нескольких десятков сильнейших магов, уцелело едва половина. Откат был, будь здоров!

— Значит такое маловероятно?

Граф кивнул.

— А что же, теперь повторить такое плетение как в доспехах, никому не по силам?

Граф на минуту задумался и ответил не очень внятно.

— Думаю это возможно. Но ума не приложу, кто возьмется?

Но так просто от вопроса дочери ему было не отвертеться.

— Что значит, возможно? Почему это ты не уверен?

Набросилась на Аркиза дочь. И граф вынуждено остановился.

— Я просто помню уложение о дворянстве… — Насмешливо посмотрел он на Илоизу, — там сказано, что если какой–либо истинный маг или полный мастер, передаст в арсенал империи доспех, то в награду получит титул и возможно земли. Только лишь титул, если доспех старой имперской работы, и титул с вотчиной, если доспех сделан им самим.

— Значит такое возможно?

— Наверняка. Только почему тебя это заинтересовало?

Илоиза бросила взгляд на слугу тащившего мешок с доспехом.

— Я просто подумала, что носить доспех окажется довольно опасно. Ведь кроме империи есть и другие земли, и маги, — немного погодя добавила девушка.

— Думаешь, твой враг сделает сотни таких доспехов? — Усмехнулся граф, — зря опасаешься. Я возможно и смог бы сделать такой доспех, но потратил бы на это долгие годы. И зачем истинному магу возиться с артефактом, который в одночасье сможет бездаря вроде одного из твоих братьев сделать ему ровней? Это мало того что опасно, но мне просто некогда будет заниматься этим, а заставить такого мага как меня, дело слишком хлопотное.

Ну а мастеру артефактору, такое просто не по силам…

 

Глава 8

За свои знания Самар не слишком волновался, но до последнего мига его не оставляло чувство страха разоблачения. Их на «Улитке» было трое, два мага прибывшие раньше закончили магические школы в Сарадии… Не из самых престижных, но все же, столичные. По документам Самар вообще окончил школу в Кертлане, а он располагался на окраинах империи, за перевалом Ганты. Шутка чинуши, для кого другого, могла закончиться только побоями, но не в случае с Самаром…

— Маг Самар, проходите, — услышал парень и отбросил сомнения прочь.

Форт куда прибыли солдаты и маги, находился на востоке империи, и само по себе место службы считалось, отнюдь не спокойное. Постоянные набеги и частые конфликты между империей и Халифатом, давно заставили построить на границе мощные крепости. И, разумеется, здесь был свой источник. Сильный источник чистой магии.

Парню указали на чашу в центре комнаты. На полтора метра из нее яркими всполохами разных цветов поднималась и опадала сила.

— Ваша очередь, приступайте, — услышал он спокойный голос.

Прежде Самар только читал об этом, но что делать помнил прекрасно. И то, что от него хотели и ждали эти маги, и то о чем он мечтал втайне все эти дни, внешне выглядело одинаково. Самар поднял руки, одновременно нащупав внутренний, рабочий объем и стал впитывать силу. Внутренний объем был велик, и сила охотно наполняла Самара.

Постепенно сформировался устойчивый канал с источником, это видели и другие маги, но попутно Самар и свой внутренний резерв успел заполнить. Что самое главное, теперь эта сила всегда будет с ним…

— Ну, — спросил маг, — с вами все в порядке? Вы слишком долго, Самар?

— Все хорошо, — уверено произнес юноша, а теперь уже и Маг, — все хорошо…

— Тогда идите, доложитесь капитану…

— Так точно, — кивнул Самар и вышел из зала.

Маги форта, прослужившие здесь, уже несколько лет переглянулись.

— Опять набрали салаг, — недовольно произнес один из них и увидев согласный кивок, продолжил. — Последний, чуть было не сгорел, я думал, не сможет.

— Слишком жаден, — усмехаясь, оценил Самара второй, кивнув на дверь.

… …

Стоя вытянувшись по струнке напротив капитана, Самар внимал его речи: то ли обличительной, то ли напутственной. Сам капитан сидел в кресле и с прищуром посматривая, цедил сквозь зубы…

— Знаю я вас новичков, как получите доступ к источнику, тут же начинаете чудить. А мне это надо? Нет, не надо! — Гаркнул капитан, — и вам это не надо, но поймете вы это, увы, только после первого боя, скорей всего последнего.

От вас я жду знание одного атакующего заклинания и одного — защиты, но так, что бы вы могли хоть на время укрыть весь свой отряд. И помни, во время патрулей у тебя будет только эта вот побрякушка. Изучи ее предел! В поле, силы взять неоткуда! — капитан кинул Самару накопитель; камень в оправе и на веревочке.

— Мне все понятно, льер капитан, — четко произнес Самар, — разрешите идти.

— Иди — уже лениво махнуло начальство.

«Теперь пожрать и спать, а после, знакомиться с фортом», — думал парень, ориентируясь на кухонные запахи.

Нос не подвел, и вывел Самара точно по адресу, а заприметив коллег магов, парень направился к ним.

— Не против? — Поставил он тарелку на стол и уселся…

— У капитана уже был? — спросил его Густав.

Самар кивнул, работая ложкой.

— И как он тебе?

— Ничего. Серьезный тип, — поделился он, ни на минуту не задумавшись.

— Точно, — согласился сидевший напротив Отипус, — только он совсем не простой, не такой как другие. Ссыльный…

Оторвавшись от еды, парень поднял брови и спросил…

— Что это значит?

И ожидая ответа, отодвинул уже пустую миску.

— А то и значит, что сослали его за провинность, прямиком из столицы. И тянуть ему лямку службы, не так как нам, а гораздо дольше. Годы и годы…

Самар думал услышать нечто интересное, и задержался, но разговор в итоге свелся к намекам, будто капитан не чист на руку и можно его задобрить.

— Не желаешь идти в патруль, — приблизившись, произнес Отипус, — дай ему монету или там камень драгоценный, он и оставит тебя в форте…

Самар горько усмехнулся. А что ожидать? Люди всегда мечтают о власти и деньгах, но где ее взять простым служакам. Что толку от больших знаний, если применить не можешь. Лишь в четко очерченной территории источника, магия работала.

На лекциях учителя рассказывали про другие школы и академии. Редкое учебное заведение могло похвастать самородками, получившими большой резерв. Из таких вот получались мастера артефакторы. Но личный источник, могли создать только лишь маги Лиданийской академии, да и то, не каждый.

Как готовили в других местах, и сравнивать не стоило; хоть знания и не держались в особом секрете, приходи и учись, но работать с пустотой, могли единицы: элита, самые богатые и процветающие лица империи.

Боевой маг ходил в патруль наравне с бойцами, но в отличие от них, мог рассчитывать только на запасы накопителя, а дальше он балласт. Много ли магов могут похвастать владением оружием? Едва ли. Накопителя хватит ненадолго, а опасность подстерегала всюду. Вот и возникала круговая порука. И гонорар мага к окончанию службы уменьшался, а у капитана напротив, существенно возрастал.

… …

Комната, где расположили новичков, была большая: лавки ровными рядами, полупустые полки, где пылились редкие и очень дорогие фолианты и книги — наследство, оставшееся от предыдущих хозяев. Каждому полагался личный сундук. Вот и вся скудная обстановка.

Самар довольно улыбнулся…

— Здесь гораздо лучше, чем я предполагал, — услышал он мнение Густава, — даже окно есть…

— Да, — бросив вещи в сундук и занимая лежак, согласился Отипус, — можно даже почитать днем…

Самар удивился.

— А ты что же, светлячка зажечь не сможешь? — Спросил новоиспеченный маг и поймал настороженный взгляд коллег.

— А ты что же, сможешь?

Самар пожал плечами и, улыбаясь, прошел к свободному лежаку…

— Смогу наверно, — вспоминая сложное плетение темного источника, ответил Самар, — попробую как–нибудь, хотя кое–что стоит наверно и перепроверить, пересчитать…

Пока Самар разворачивал одеяло и проверял замок ящика, он отвлекся, но постепенно его начала смущать тишина в комнате. Вот совсем недавно, люди чем–то занимались и разговаривали и вот — тишина…

— Вы чего? — Вздрогнул он, оглянувшись и заметив странные взгляды…

— Да ничего, — усмехнулся Густав, — а что тебе надо, для этого…

— Для чего?

— Не валяй дурака, — вспылил Отипус, — чтобы пересчитать… и зажечь светляка…

Самар сбросил напряжение и снова успокоился.

— Да ничего особенного, — улыбнулся он, — лист бумаги, да карандаш… А чего вы так напрягаетесь?

Густав полез в мешок и достал необходимое. Вместо привычных взгляду карандашей, были обернутые в плотную бумагу тоненькие угли. Бумага отвратительно желтого цвета, грубая и со следами предыдущих художеств Густава, но Самар не удивился… Что положено графьям, то не положено черни…

— Держи, — протянул он неохотно, — только ты по аккуратней, денег стоит…

Самар кивнул, уселся на лежак, положив перед собой лист, и на минуту задумался.

Обычно для создания светляка использовали темную составляющую сил. Процесс сей был очень замысловат и требовал много времени. Но от Самара ведь и не требовали соблюдения канонов. Требовался светящийся шар, а то что он просуществует не больше двух трех дней и потребует прорву энергии, мало кого интересует. Источник вот он, под рукой. Но источник, в который посвятили Самара, содержал стихию земли. Здесь под фортом был как раз ее выход, маги и завязали все на нее. А сила земли более вязкая, сплетать из нее тонкие волокна сложно. Конструкты на базе этой стихии, выглядели всегда более грубыми, нежели другие…

Загоревшись, Самар погрузился в вычисления; применив весь свой багаж знаний, он пытался хоть как–то истончить поток магии, который наполнял теперь его ауру. Пока не догадался, наложить нечто вроде оков на выданный ему накопитель. Теперь для выхода или входа в накопитель силы, он оставил лишь маленькие ворота, но так как накопитель был уже полон, сразу решил опробовать задумку.

Вязкий поток силы подчинялся неохотно, для того чтобы его истончить приходилось черпать силы из внутреннего резерва, но после извлечения нити из накопителя она оставалась тонкой и стабильной. С такими нитями стало неожиданно легко работать.

Осталось построить знакомую конструкцию и привязать ее к источнику.

— Готово, — поднял он голову и увидел ошарашенные лица, — куда подвесим?

Густав оглядел комнату и предложил повесить светляка рядом с полками, и туда же придвинуть стол. Самар кивнул и приподнялся с лежака, небольшим усилием толкнув конструкцию, он придвинул ее к полкам и пустил поток силы по кругу. Отипус следил за всем с пренебрежительной миной на веснушчатом лице.

— Ух, ты, — выдохнул Густав, — светляк, блин…

— Не верю…

Выкрик Отипуса, совпал со скрипом двери.

— Что это, — произнес вошедший маг, — кто–то балуется темной энергией… Не ожидал.

Этот был мастером — магом, и именно он проводил посвящение источнику. А следом в комнате появилось еще на одно удивленное лицо больше…

— Ничего себе, — показывая видную лишь истинным зрением нить связи, выкрикнул маг, — Сет, смотри на это, они используют источник. Наш источник.

Мастер Сетас, выругался и удивленно посмотрел на троицу парней…

— Чья работа?

Густав кивнул на Самара, и виновато развел руками.

— Мы ему до конца не верили, он ведь из школы Кертана, — виновато произнес Густав.

Маги заулыбались.

— Самар, вас ведь так зовут?

Самар кивнул…

— А не научишь ли ты и нас, — подойдя ближе, доброжелательно произнес Сетас, — как при помощи стихии земли, светляка зажечь.

— Хорошо, — не понимая причин повышенного внимания, кивнул Самар, — конструкцию я взял базовую из темного направления. А нити плетения из стихии земли…

После его слов лица магов посмурнели… Заметив это Самар, продолжил…

— Я на накопитель навесил свое плетение, оно сужает выходной канал, поток становится тоньше…

— А-аа, вот в чем дело, — улыбнулся Сетас, — Картур, ты помниться в свое время баловался темной силой, не попробуешь — с накопителем Самара…

И дождавшись согласного кивка Самара, протянул руку. Самар снял с шеи накопитель и передал Сетасу.

— Хмм, — промычал маг Картур, — дай–ка вспомнить…

Пока он выстраивал конструкцию заклинания, Самар, пару раз его поправил — он видел, ошибки создадут дополнительные вихри и заклинание станет слишком уж энергоемким.

— Готово? — Поинтересовался Картур, и Самар кивнул, — ну тогда…

И загорелся еще один светящийся шар, прогнав из углов комнаты последние тени…

— Довольно интересное решение, — улыбнулся Густав, — капитан, будет очень доволен. А я уже теперь доволен, у меня, знаете ли, зрение совсем никакое, а почитать бывает, очень хочется…

 

Глава 9

Весь день Самар изучал форт и присматривался к сослуживцам. Все ему было ново: отношение солдат с офицерами, и быт, даже воздух, пропитанный такой доступной силой, все горячило его молодую кровь. Хоть и без особого пиетета и подобострастия, но все же люди приветствовали нового мага довольно–таки почтительно. Большинство уже опытных вояк, смотрело на Самара без отчуждения, и с долей некоего любопытства, хотя встречал он порой и косые взгляды. Все же Самар привлек к себе внимание, выделяясь как своими старыми шрамами, так и оружием, висевшим на поясе. С мечом этим уже целая история случилась, и изрядно нашумела в крепости.

Крепость требовала от любопытного юноши скорейшего изучения: столовая, арсеналы, казарма солдат, жилье офицеров и т. д. И свое знакомство с местом службы парень начал с осмотра двора и башен, стен и смотровых вышек, посетил и тренировочную площадку, где, видя занятых тренировкой бойцов, загорелся идеей отточить свои навыки мечника. Ну, а следом, внутренний двор и арсенал, куда, в конце концов, принесло одержимого любопытством Самара.

Ну, какой парень пройдет мимо оружейной комнаты? Тем более что помимо знакомого оружия, в арсенале собраны и довольно экзотические образцы, а также совсем уж несуразный хлам, принадлежность которого определить Самар затруднился.

Высмотрев из этой груды оружия, более–менее приличный меч и кожаный доспех, Самар решил, не откладывая в долгий ящик примерить обновку.

— Ты чего здесь забыл магик? — Неожиданно громко прозвучал вопрос. Самар облачаясь в доспех, держал при этом меч ногами — зажав его, и понимая, как глупо он выглядит, решил исправить ситуацию. Не получилось. Мечь упал, ударив его рукоятью в подьем стопы…

— Оружие выбираю, — поморщился Самар, спешно поправляя на коже завязки.

— Ха–ха, — поперхнулся от смеха, незнакомый солдат, — ну и как, выбрал?

Вытирая от смеха слезы, всхлипнул боец; Самар, улыбаясь, пожал плечами.

— Выбрал, — показал он на мечь, и нагнулся за ним, — а что не так?

— А зачем тебе? — Сдерживая смех, спросил солдат, — ты же порежешься…

Последние слова он произнес уже озлоблено.

— Для тренировок, — сказал Самар, и посмотрел на парня, — твое то, какое дело?

— Хм, — изменился солдат в лице, — положим, есть дело. Весь день ты ходишь по крепости, в арсенал сунулся, но вот чтобы поинтересоваться в какой тебя десяток опередили, даже не соизволил, а зря, — ехидно заметил он, — потому, как определили тебя в мой десяток…

— Вот и познакомились, — буркнул Самар, направившись к двери.

— Эй, не спеши…

Остановив его толчком руки в грудь, солдат рявкнул.

— Нам с тобою завтра в степь идти, и поверь, если не знаешь за какой конец меча браться, лучше, оставь его…

— Пошел вон, — зашипел Самар, формируя в руке поток силы, и долго не думая, отправил его в грудь солдату.

Хрясь! Вслед за упавшим солдатом посыпались стойки с оружием. Противник, видно ожидавший чего–то такого, совершенно не растерялся, и тут же вскочил на ноги.

— Ну, так это ты в крепости такой смелый, — выхватывая меч, насмешливо цедил солдат, — а каким в поле станешь…

— А ты проверь, — удивляясь этой своей вспышке ярости, уже спокойно прошептал Самар.

— Я, капрал Валиос, — стукнул он себя в грудь кулаком, — а ты, как я уже говорил, завтра в рейд пойдешь, пойдешь со мной, что немаловажно…

Вложив свой меч в ножны, капрал достал из вороха разбросанного оружия учебную пару и, не особо присматриваясь, кинул один Самару.

— Ничего, — увидев недовольство, написанное на лице парня, произнес Валиос, — я и не жду виртуозного владения, просто покажи несколько ударов.

— Хорошо, — усмехнулся Самар.

Валиос уже основательно надоел парню, этими своими насмешками.

Валиос резко взмахнул деревяшкой, стараясь с первого удара выбить из новичка спесь; несколько стремительных ударов в ответ, и мечь Валиоса покидает руку. Удивление, написанное на лице капрала, потешило самолюбие Самара.

— А я смотрю, ты не только книжки читал, — добродушно улыбнулся Валиос.

— Есть такое, — буркнул Самар, — но в атаке я не шибко силен, для того и искал себе мечь, мне практика нужна.

— Ну что же, если вернемся из рейда, составлю тебе компанию, подтянем тебя, — уже добродушно пообещал капрал и склонил голову…

… …

— Густав, а что у вас? — Проявил любопытство Самар. — Спокойно ли день прошел?

Густав смешно скривился и пожал плечами, на его узком лице отразилась некая борьба чувств.

— Знаешь Самар, советую тебе про атакующие плетения забыть, лучше построить одно маскировочное, но сильное, — выдохнул Густав, — пока ты там, развлекался с Валиосом, я кое о чем поспрашивал своего капрала. Да и капитан, велел именно об этом заботиться.

Самар знал, о чем речь идет, он уже походил по крепости и из сотни бойцов, отыскалось несколько более общительных.

— Мне уже говорили, — нахмурился Самар, — вся наша хваленая разведка, это скорей дань традиции.

— О чем ты?

— Густав, что ты прежде слышал о крепости.

— Форт, как форт, — усмехнулся он, — не самое лучшее место для службы, — маги здесь мрут, и происходит это довольно часто…

— И все?

— Все…

Самар огорченно вздохнул.

— Нас, похоже, здесь только, как мясо и держат, ты посмотри, — обвел он руками комнату, — разве маги так живут? Где роскошь, где слуги?

— О чем ты, Самар, — возмутился Густав, — отличная комната.

Самар удивился, но все же рискнул поинтересоваться.

— А как вы жили в школе? Густав, если не секрет, расскажи.

— Как, — откинулся он на спинку стула и отложил книгу, — как и все… Не слишком сытный год выдался… До того как нацепили эти проклятые амулеты, еще ничего было, но после…

— И что? — Подтолкнул его Самар.

— Ломка… суставы так крутило, что врагу не пожелаешь; постоянно хотелось, есть и пить, но больше всего болела грудь и руки. Знаешь, Самар, почему, когда ты подвесил светляка, мы так удивились?

Самар отрицательно покивал и виновато улыбнулся.

— Мы видели, что и как ты делал, мы видели, как ты плел заклинание, ты сделал это как настоящий мастер. Ты знаешь, как направить силу. Старшие, — Густав махнул рукой на дверь, — они ведь ничего так и не поняли. Ну, опутал ты амулет накопитель, сделал поток тоньше… так ведь им этого и не надо, они и без амулета, могут пучок тонким сделать, ты не смотри так. Думаешь просто плетение разучить по книжкам? А-аа! Держи эти знания при себе и старайся поменьше выделяться…

Самар кивнул…

Спустя пару минут молчания, Густав не выдержал…

— А ты не знаешь, как от этих комаров избавиться? Я тут, — и Густав потряс книгой, — ничего понять не могу…

— Давай помогу, — улыбнулся Самар, — покажи, что не понял…

Предложенная схема была проста и уже через час, под руководством Самара, Густав достаточно уверенно направлял силу источника, а в ответ на это, вокруг него формировались возмущения, должные, по мнению составителя книги, отпугивать мелкий гнус.

— Здорово конечно, — радовался своим успехам Густав, — это наверно одно из самых моих удачных приобретений. Жаль только на других его нельзя подвесить.

Самар рассмеялся…

— Почему, — пожал он плечами, — если найдешь, какой–нибудь накопитель покажу тебе, как вложить в него энергоструктуру заклинания. Вообще–то, большинство так и поступает, — усмехнулся парень, — постоянно чистить энергетику от старых подвесок, поправлять и исправлять их, как–то не очень удобно…

Густав нахмурился…

— Ты это о чем? Кто это обычно таким занят? Мне вот как нацепили амулет, так я и стал готовый каркас растить, потом конечно, объяснили, что я не только эти боевые плетения могу на себя цеплять, но и другие…

Самар кисло улыбнулся.

— Твоя энергетика заточена на боевые плетения, поэтому–то сразу ничего и не получилось. Более прочный силовой каркас, но в ущерб естественной гибкости, наверняка из–за этого и болел, и жрать так хотелось. Тело перестроилось, пока ты носил амулет, но перестроили его, только для того чтобы ты мог пропустить через себя больший поток силы.

— Как это? — Насторожено спросил Густав.

— Ну, смотри, — принялся объяснять Самар, — источник рядом, ты рядом, значит, можешь сейчас сотворить нечто мощное, так?

— Ну…

— Что самое мощное в твоем арсенале?

— Покров смерти…

— Понятно, — нахмурился Самар, вспоминая, о чем идет речь, — значит примерно метров на сто в длину, и метра два в ширину.

— Гораздо скромней, — смутился Густав, но Самар продолжил, не обращая внимания…

— И на сколько тебя хватит? — Спросил Самар.

— Раза три, четыре, — кивнул Густав, — мы прежде работали с источником воды, он помягче будет…

— Самар засмеялся….

— Ты чего, — насторожился Густав.

— Меня вот и на один раз, с трудом не хватит… Вода, земля, — пожал он плечами, — это все ерунда, сила она одна, она в каждом из нас. И в небе она такая же, и в воде, и в земле. Она одна и та же, просто, сила проходит сквозь стихии…. Ну, может, немного задерживается в них и преобразуется…

— Что, как в накопителе?

— Ну да, — улыбнулся Самар. — Вся она имеет одну природу: темная, светлая, хоть какая… Шелуха это все…

— А как же…

— Источник?

Густав кивнул.

— Просто в стихии, будь это, к примеру, ветер, сила очень подвижна, мало кто сможет из нее черпать напрямую, — сказал Самар, — вот и собирают ее в один пучок. Ищут место, где выход силы побогаче, как здесь, — обвел он руками вокруг, — и собирают ее в один пучок, — Самар обнял руками эту невидимую силу, — вот ее то мы и чувствуем, она и есть эта сила стихии.

… …

Применяя на практике знания, Самар, испытывал восторг, оно и не удивительно конечно. Изо дня в день учителя Академии говорили, что ему не стать магом. И теперь, используя, отведенное на отдых время юноша тратил его не на сон, а на отработку плетений. Самар прекрасно понимал, в боевых условиях от его богатых знаний и понимания, толку будет не много, вот он и сидел за расчетами формул.

Потирая глаза, Самар перевел взгляд на счастливчиков Густава и Отипуса. Последний заявился поздно, и нечего не говоря, завалился спать…

— Ну что ж, вроде все понятно, осталось, опробовать, — потер он довольно руки.

Как же хорошо, что резерв, позволяет ему очень многое. Теперь, когда он познакомился с ребятами, его преимущество перед ними стало очевидным. А слова учителей о том, что эти отличия станут явными уже при первых построениях, понятны.

Попробуй тот же Густав, построить нечто подобное, и кто знает, вполне возможно все у него получится не хуже. Но что ему делать дальше? Сразу примерить плетение на себя, или вложив в накопитель сделать артефакт? Все это, кроме того, что сложно, так еще и опасно. Одна две ошибки и просто головной болью магу экспериментатору не обойтись. Иногда он отделается повышением давления, или сердцебиением, а может его и сразу удар хватит. Это если он достаточно осторожен и предусмотрителен. А если плетение он построит на свой энергокаркас? Скажем плетение огня, так часто используемое на верфях.

Там маги, обжигают днища лодок и больших судов, плавят смолу. Жар огня, расплавляет именно смолу, а сам маг надежно защищен. Это все благодаря четкости и отлаженности тех самых плетений, где ничего не забыто. Ни защита мага, ни плотность и концентрация пламени, там соблюдено время, которое он удерживает поток огня, маг точно знает, когда остановиться. Вернее само плетение прервет поток пламени. А что делать исследователю? Кто убережет от риска? Вот здесь преимущество перед ребятами становиться явное.

Минутное дыхательное упражнение, а следом небольшой посыл энергии из накопителя, все привычно. Снова возникает чувство, будто его взял на огромную ладонь великан, и одним стремительным рывком, бросил куда–то ввысь. По личным ощущениям, прошли какие–то доли секунды, и вот он его внутренний мир, его резерв и личный полигон. Здесь он сможет сотни раз примерить на себя, заклинания, он увидит, как они повлияют на его тело и окружающее пространство.

Самар огляделся, его внутренний мир претерпел существенные изменения. Практически полностью заполненный резерв, сила здесь приобрела видимую ипостась. Туман, укрывал весь островок порядка, белые плотные хлопья, ни секунды не стояли на месте. Словно их что–то толкало; они хаотично крутились, создавая небольшие вихри. Там далеко, на давно очерченных границах порядка и хаоса, просматривались наиболее сильные вихри. Самару, даже показалось, будто его мир стал больше, а сам он, чувствовал необычный прилив сил, эйфорию, легкость мысли.

Там в мире людей оставался накопитель, но его рано превращать в личный источник. Слишком сильным и заметным останется запах и след грязной магии, но и сила не должна так бросаться, на границы хаоса. Здесь ему хорошо, а там, его тело корчит в судорогах от боли. Единственно, что его пока спасает, это большой резерв, и то, что источник форта, несоизмеримо слабже Академического. Ему бы стоило заняться этим вопросом сразу, но постоянно что–то отвлекало.

Сформировав, вращающийся пучок силы, он стал натягивать на него как на клубок, нити силы, постоянно проверяя его плотность, в какой–то момент, почувствовав, что клубок, стал очень плотным, Самар остановился. Теперь укрепляющий каркас, а следом, грязная энергия, с ней гораздо легче, она словно липнет к силе источника, пока клубок вновь не становится очень плотным. И хоть его размеры внешне остались прежними, но руки Самара ощутимо подрагивают от скопившегося напряжения; снова стабилизирующее плетение. За этим утомительным занятием, проходит довольно много времени, пока разбросанная по резерву сила источника не оказалась, собрана, в один пучок. Постепенно резерв Самара, снова наполнился грязной магией, а получившийся комок силы так и остался в подвешенном состоянии.

Уже закончив, Самар понял последние наставления мастеров, о том, что не все смогут сразу создать свой личный источник. Слишком мало оказалось силы в этом клубочке, но это поправимо. Да и чего ожидать от заштатного источника, рассчитанного, на десяток боевых магов. Все придет со временем. А пока стоит заняться собственно тем, зачем и явился сюда.

Послушная воле Самара грязная магия, услужливо создала стрелу, а дальше юноша старательно воспроизвел готовое плетение. Самар, представил себе противника и бросил стрелу. Взрыв окутал фигуру, на мгновение, поколебав окружающий мир. Но вот все пришло в норму, и работа вновь закипела.

Такие встряски говорили только об одном, слишком много силы требует это плетение. А где он ее возьмет в реальном мире? Самар, хотел придумать что–то экономное, что можно использовать не один раз, и в возможных пределах его накопителя.

Постепенно плетение становилось все более и более утонченным. Отсекая все лишнее, Самар видел несовершенство формул. Излишнее нагромождение стабилизирующих линий только мешало, а первоначальная громоздкость объяснялась просто, ведь большую часть формул использовали те, кто не мог никогда опробовать подобное плетение в личном пространстве.

… …

Слишком много времени отняли его опыты, и опробовать свою придумку он не успевал. Самар огляделся. Парни так и спали, даже не подумав, проснутся. Самар поднялся с кровати, оделся, и сев за стол, принялся, за стрелу. В ходе его опыта, вышло несколько похожих плетений, и какое их них станет, окончательным вариантом, он пока не знал. Для этого, собственно говоря, и требовалось выйти за стены и опробовать. Но как говориться, на безрыбье и рак рыба. Самар, решил ограничить свои опыты, только проверкой емкости плетений.

— Ты чего так рано? — Прохрипел спросонья Густав

— Что?

— Сатур, говорю, так рано не встает, а ты уже встал, — буркнул Густав, и поднялся, — ты не видел мои тапочки?

— Нет, а причем здесь Сатур? Мы что не на рассвете выйдем…

— Нет, конечно, — направляясь к выходу, бросил Густав, — сначала вы на завтрак, вместе со всеми, и только потом, уже…

Пока Густав ходил в нужник, Самар, приготовил две стрелы, и заканчивал третью.

— Ты чего над стрелами сидишь, — поинтересовался вошедший Густав, — никак подорвать нас, здесь хочешь…

Пошутил приятель.

— Нет, все проверено, — отмахнулся Самар.

……..

— Сапоги, — улыбнулся десятник, глядя на Самара, — хорошо, что я вас магов знаю, держи…

Самар принял из его рук, легкую и никак не похожую на уставные сапоги обувь.

— Ты не смотри, что она поношена, нам такое не шьют, я с кочевника снял. Примерь, и если пойдет, носи наздоровье.

Самар прикинул на глаз обновку, вроде подходит. Пока переобувался, осмотрел и весь остальной десяток. Уставной формы на бойцах по минимуму. Кожи почти нет, разве что ремни. Даже походные сумки и те из материи, грубой, прочной материи. Плащи свернуты в тугие рулоны, и приторочены поверх сумок. Мечи короткие — за спиной. Луки пока без тетивы, в руках. На голове каждого бойца платок, такой же ему протянул десятник спустя минуту, со словами: «Бери, а то напечет голову, а про обувь уже и сам скоро поймешь…»

Самар и в самом деле скоро понял, как ему повезло, что Валиос, оказался, запасливым. Днем было очень жарко и, несмотря на платки, голову нещадно пекло, а вскоре, он добрым словом помянул его еще раз, когда, представил себе истертые мозолями ноги. А одень он свои сапоги, этого было бы не избежать.

Шли долго, Самар непривычный к таким переходам, здорово устал и стоянки дожидался с нетерпением. А когда остановились, упал без сил. Место для отдыха было приготовлено самой природой: небольшой родник, несколько деревьев. Из этой общей идиллии выбивались маячившие на горизонте всадники.

— Кочевники? — Несмотря на усталость, проявил любопытство Самар, спросив у сидевшего рядом бойца.

— Они, — так же устало прозвучал ответ, — кто же еще…

— Не обращай внимания, — буркнул десятник, сев рядом. — Они, как и мы, здесь просто ради приличия…

— Как это, — удивился Самар, — разве нет никакой опасности…

Десятник покачал головой.

— Что ты, конечно, есть, но не от них, вот если увидишь клубы пыли, тогда кричи. Да ребята?

В ответ раздалось нестройное — угу…

— Думаю, лучше пока здесь задержимся, они осмотрятся и уберутся восвояси, тогда и мы пойдем…

Самар так устал, что на эмоции уже не оставалось никаких сил, и юноша просто–напросто уснул.

Где–то к середине ночи, его растолкали, и сунули в руки лепешку и флягу. Съев нехитрый завтрак, Самар вернул флягу…

Еще ночью отряд двинулся дальше. Шли в полном молчании, впереди, на небольшом удалении двигались, посменно меняясь, разведчики. Километр, за километром отмахивая расстояния, отряд двигался по границе степи. Когда время перевалило за полдень, вышли к небольшому распадку. Перекусили и двинулись дальше.

— Жидяр, куда мы идем, что вообще высматриваем, — спросил Самар впереди идущего.

— Там немного дальше, река. Да и место единственное пригодное под стоянку большого отряда. Может и пару–тройку сотен вместить, — и спустя пару минут, выдохнул, — Если и есть, какое место, где нам побывать стоит то только там.

 

Глава 10

— Их не меньше сотни, — произнес десятник, и вдруг закричал разворачиваясь, — и они нас заметили… Уходим!

Этот приказ еще стоял в ушах людей, а уже, через каких–то пару минут, в этих же ушах стучала кровь.

Человек самое удивительное животное созданное богами, он может ползать по скалам как ящерица, лазить по деревьям, бежать со скоростью лошади…. Да, но бежать со скоростью лошади, также долго как сама лошадь, человек, увы, не может.

Постепенно расстояние между патрулем и всадниками сокращалось, но и десятник это прекрасно понимал. Он вел их к распадку, где надеялся занять выгодное место.

Еще одна мысль, паническая мысль, возникала при взгляде на легко бежавшего мага. Он, как ни странно был в прекрасной форме, не отставал и вообще за все время патруля показывал себя только с лучшей стороны. Только как он себя проявит во время боя? Сможет ли укрыть хоть на время, и даст ли им возможность приготовиться?

— У тебя пара минут, — прохрипел Валиос, — приготовь защиту, нам нужно время…

А вот тут десятник удивился, застыв в ступоре… Вокруг на несколько десятков метров весь отряд накрыл купол.

— Готово, — прокашлял парень.

Все–таки устал, а по виду и не скажешь, — подумал Валиос.

— Начинайте готовить укрытие, шит долго не продержится, — распорядился Валиос.

Маг вежливо прикоснулся к руке капрала, обратив на себя внимание.

— Щит будет стоять долго, — парень сжал руку десятника сильней, — и вы можете забросать их стрелами прямо отсюда…

Валиос огляделся и, найдя взглядом камень, поднял его и кинул вперед, камень спокойно преодолел преграду.

— Всем приготовить луки, — а про себя подумал, что с этим магом им здорово повезло…

Всадники были не кем иными как солдатами регулярной армии Рамшаза, чего они здесь делают, неясно. Расстояние достаточно сократилось, и луки зазвенели, выпуская стрелы: раз, второй, третий. Несколько человек упали, кто–то завалился на шеи скакунам, упала лошадь, крик и скрежет. А конница, будто не видя стоявшей на пути преграды, неслась вперед. Уже видно пену на лошадиных мордах и яростные улыбки на лицах седоков, сабли взметнулись вверх…

Глухой удар и хрипы умирающих, визг и ржание лошадей — впереди свалка, а рядом растерянные бойцы…

— Слушай маг, а они, что ослепли, как бараны на щит поперлись, — спросил десятник…

— Он снаружи не виден, — пожал плечами Самар, — а что? Сделать его видимым…

Десятник отмахнулся, посылая очередную стрелу. Еще и десяти минут не прошло, а они выкосили половину отряда. Как бы стрелы не кончились.

— А ты ударь по ним магией, — попросил Валиос, — поможешь нам здорово…

Парень усмехнулся и покачал головой.

— Только стрелы, и небольшие предметы, иначе щит падет.

— Жаль, — проворчал Валиос, — так бы никто из них не ушел…

— Знал бы, где упаду, непременно подстелил, — пожал плечами парень, посматривая с огорчением, как быстро пустеет колчан десятника.

Первоначальный шок, испытанный противником, закончился. Они встали на удалении в безопасности от лучников. Ожидание оказалось не долгим. Через несколько минут из группы противника выдвинулась одинокая пешая фигура…

— Кто это? — Удивился Самар.

— По твою душу, — присматриваясь, ответил Валиос, — маг…Он, кстати, в этом побоище не участвовал, а жаль…

Но Самар его уже не слушал. Это для простых солдат щит представлялся неприступным, а первый же магический удар, легко его разрушит. Самар верно оценил, защита в первую очередь нужна от стрел, копий, конницы, и только во вторую очередь от магии. Никто без веской причины применять силу вдали от источника не станет.

Теперь, он снял щит, зачем тратить силы. Даже если учесть что в личной пустоте этой силы с избытком, все равно нужно ее беречь. Пока противник приближался, Самар, присмотрелся к лучникам.

— На стрелу, — протянул парень, руку с зажатой в ней стрелой.

Боец не стал ломаться и взял.

— Попадешь?

— А то! — Усмехнулся он, — только, что толку, он же не дурак, сразу себя прикрыл от стрел.

— Ты стреляй, давай, — разозлился Самар, увидев, что вражеский маг, остановился…

… …

Капитан слушал, изредка задавая наводящие вопросы.

— А дальше выстрелил, — пожал Валиос плечами, — что случилось, я совершенно не понял. Я ведь не первый день служу, разных магов видел, а этот всю дорогу какой–то не такой…

Капитан, в нетерпении стукнул ножнами по полу.

— Что дальше?

— Взорвался маг, к козлоногому его унесло, а Рамши развернулись и след их простыл.

— Ну–ну, — покачнулся капитан. — Пленные?

— Двоих доставили, — кивнул десятник, — маг их подлатал, теперь ждут допроса…

— Свободен, — отпустил Валиоса капитан и откинулся в кресле.

— Сетаса позови, — крикнул он за дверь…

Через несколько минут вошел маг.

— Что ты думаешь о новичке? — Капитан пригласил мага присесть взмахом руки, — больно шустрый, малый…

— Я заметил, — согласно кивнул Сетас, — ты обратил внимание, что в форте стало заметно светлей.

Капитан кивнул.

— Его это выдумка. Он очень хорошо работает с силами, такое чувство, что перед нами прошедший омоложение ветеран, но его поведение… наивность…

— Где он учился?

Сетас отмахнулся от вопроса.

— Там такому не учат, — рассмеялся маг, — это школа Кертлана, побережье, в основном они работают с источниками воздуха и воды…

— Могло повлиять посвящение?

— Нет, — даже на миг не усомнился Сетас, — он использует знания очень разных школ, не поверю, что этому учат… Скорей всего его натаскал кто–то из старых вояк.

— Что ж, хоть один из новичков порадовал, — расслаблено улыбнулся капитан, — ты в курсе, что им было нужно?

— Да, — хмуро кивнул Сетас, — это война. Халифат, двинул войска на империю…

— Не везет, так не везет, — поднялся капитан и перешел к столу, — буду писать в империю, а пока…

— Понял, понял, — поднялся Сетас, — будем готовиться…

 

Глава 11

Самар ожесточено втирал в кожу лица мазь, изредка посматривая в зеркало, шрам от ожога теперь еще и нестерпимо чесался.

— Сходи ты к целителю, — Густав с жалостью посмотрел на страданье товарища.

— Ходил уже, — зло буркнул парень, — после него и стало зудеть; мазь, кстати, тоже его идея.

— Слушай, может, он тебе чего не того дал, — заржал приятель, — рожа у тебя совсем страшной стало…

Самар присмотрелся и вздохнул, он уже заметил не только покраснение; проступили и гнойнички, а местами кожа начала пузыриться.

— Тронт меня предупреждал: покраснение, зуд, пузыри. Уже потом заживать станет.

— Веришь?

Густав подливал масло в огонь сомнения.

— Хуже не будет.

Самар нанес остатки мази и прикрыл лицо платком. Он и раньше то красотой не блистал, а теперь при неожиданной встрече, даже видавшие виды солдаты от него шарахались.

— Ты куда?

— Пройдусь по крепости.

Самар вышел из комнаты и направился по коридору. Вскоре ноги принесли его на улицу. Опираясь на перила внешней лестницы, во двор смотрел Сетас.

— Мастер Сетас, — поприветствовал его Самар и встал рядом.

Сетас кивнул.

— Что–то слышно? — Спроси Самар.

— Передовые отряды уже несколько раз мелькали впереди…

— Значит, битва не за горами?

— Что ты знаешь о битвах? — Мастер печально на него посмотрел.

Самар недоверчиво улыбнулся, ожидая продолжения.

— Нами пожертвуют, — произнес Сетас.

— Мессер, — Самар вскинулся.

Сетас приподнял брови, ему казалось, что все и так уже сказано. Да и по взгляду юноши мастер понял, что слова достигли своей цели.

— Что же делать? В чем смысл, наша роль? — Самар смотрел на мастера, недоумевая. — И почему такое допустили?

Сетас вздохнул.

— С моей точки зрения, атака на полуостров, для Халифата бессмысленна. Ну, разрушат они пару городов, — он пожал плечами, — допустим, даже, что они закрепятся здесь. Это в том случае если, их поддержит флот островов. Они все равно уйдут…

— Если война с империей заведомо проигрышна, чего они хотят?

— Не знаю, — нахмурился маг, — да, наверное, и никто этого не понимает. Капитан сделал доклад три дня назад, — на лице Сетаса появилась печальная улыбка, — я присутствовал; ему никто не поверил. Пропищали что–то о чести. Вот и все…

— Неужели нас оставят здесь погибать? — Передернул Самар плечами.

— О, — поднял Сетас вверх палец, — а вот здесь все не так просто. Спасать то нас, конечно же будут. Да вот спасут ли? Думаю, что здесь объявится и знаменитая «Длань императора». Только, — Сетас хмыкнул, — ни капитана, ни нас с тобой уже не будет на этом свете…

Сетас отвернулся и направился вниз по лестнице, оставив, Самара в задумчивости. Вот ведь шутка судьбы, — думал парень, — вроде только жизнь наладилась и на тебе!

Во дворе солдаты лениво махали мечами, в серьез, никто не собирался тренироваться, да и не гоняли их сержанты, да капралы. Зачем? Много ли получишь умений за пару часов, а случайно потянуть связки это запросто.

Самар смотрел на бойцов и дивился их спокойствию. Уже через несколько часов армия Халифата будет штурмовать форт, а они все так же лениво разминаются. Тем более что и легкая кавалерия противника, уже маячила на горизонте. Что сделает горстка солдат, с огромной армией Халифата? Но нет же, раздавались и азартные крики и веселый смех, кто–то весело поучал новичка…

— О чем задумался Самар, — голос сопроводил толчок в плечо, — никак ты струхнул, братец!

Густав весело подмигнул, очень довольный шуткой.

— А ты, не боишься?

— Чего? Мы в форте, источник под рукой. — Улыбался парень, — здесь мы в безопасности…

— Не думаю, — не поддался легкости настроя Самар, — нам не выстоять… Их армия не на прогулку вышла…

— Хм, — услышал Самар и оглянулся. Густав переминался с ноги на ногу, а рядом стоял капитан.

— Говоришь, не выстоим? — Недовольно скривил он губы, — ну, думать то, вы горазды! А что ты можешь предложить, кроме своих светильников!

Капитан вдруг осекся…

— А ну пошли, — внезапно успокоившись, поманил он парня, — пошли, давай!

Капитан практически бежал, спускаясь по внешней лестнице, и вывел их на площадку, для тренировок. Солдаты подтянулись, но с некоторой ленцой, — видели, что капитану не до них. Он, не замечая их «стараний», подошел к лучнику и потребовал себе стрелу…

— Держи, — протянул он ее Самару, — сделай как в поле…

Самар на лету ухватил задумку и принялся за дело, готовое плетение легко ложилось на стрелу и через несколько минут Самар вернул ее капитану.

— Действуй… — Вернув стрелу лучнику, скомандовал капитан. Стрела устремилась к цели, а меткость стрелка оценили уже спустя мгновение смачными ругательствами. Невольные зрители от неожиданности вздрогнули, взрыв прогремел чересчур громко, а от мишени остались только щепки.

— Ну и, — свысока посмотрел он на Самара, — чего же ты об этом молчишь?

— Против мага это не поможет, — пожал плечами Самар, — в тот раз, все неожиданно было, а теперь они знать будут. Да и стрелы, это ведь не артефакты, — пожал он плечами, — впрок не заготовишь…

— Ну а, сколько времени, такая стрела, — капитан нахмурился, подбирая слова. Но Самар понял, о чем речь…

— Недолго, — осторожно ответил парень, — пару часов, может, чуть больше…

Капитан довольно рассмеялся и хлопнул его по плечу.

— Воюют не маги, а простые солдаты, а их то, как раз, маги защитить не смогут.

— Тогда надо заранее приготовить, на всех лучников, — предложил Самар, — да и начать не откладывая, — и несмело заметил, — один я не справлюсь…

Вскоре после приказа капитана работа закипела; поначалу стрелы готовил Самар, но как только и остальные маги освоились, дело пошло быстрее. Вместе с усталостью в глазах магов появилась уверенность.

Защита форта была надежной, хоть и построенной по общим принципам. Не один раз в истории Лиданийской империи солдатам приходилось оборонять крепости. А теперь еще появилась надежда сильно проредить ряды противника…

… …

Хлопок катапульты и через несколько секунд глухой удар, возвестили о начале боевых действий. Пока катапульта одна, но скоро должны собрать и еще две.

— Хей! Валай, чего телишься, кидай еще, — прокричал начальник караула катапульты…

Гарцуя на пегой кобыле, сотник Хурус проявлял нетерпение. Пока караул подтаскивал зажигательные снаряды, а остальные крутили лебедку, он то и дело покрикивал….

— Хей! Кидайте, чего ждете, — слышится окрик десятника, и круглый снаряд летит немного выше и правей.

Такая тактика при штурме крепости была самая обычная. Не просто так стоит этот форт на границе, да и граница, это не пустое слово. Со всех сторон Лиданийцев окружают такие вот форты. Где–то их больше где–то меньше, но их хватает, что бы оградить всю империю от внезапных ударов.

Империя уже сотни лет назад, как позаботилась о своей безопасности, границы империи представляли собой сильно заболоченные полосы земли. Никто в здравом уме не сунется через эти болота с обозами. Одинокий пеший еще пройдет, но отряд в сотню человек, уже никогда. Да, конечно с той поры, когда маги поработали над границами, и превратили их в непроходимые болота прошли уже многие годы, да и империя расширила свои границы. Многие форты стали теперь вотчиной лордов–магов, источники крепостей принадлежали баронам да графьям, а иногда магистратам выросших вокруг городов. Но и действующие форты сохранились, хоть и было таких немного. Они охраняли единственные проходимые на сотни километров дороги, и этот форт был как раз из таких….

— Хей! — ударила катапульта, выкинув начиненный горючей смесью горшок.

Часть огня нашла таки лазейку в обороне. Вот и первое слепое пятно. Рядом стоит боец и старательно вносит новую информацию в план форта. Это слепое пятно слишком высоко, — разве что кто–то из магов рискнет, а дорогу для солдат, придется еще поискать.

… …

Капитан тянул, ожидая, штурмовые отряды противника, но что это!

— Сетас, — оскалился капитан, — поправь меня, если я не прав… Они что–же, сразу тянут обозы?

— Да, похоже, — сплюнул маг на землю, — совсем страх потеряли…

Халифат, по–видимому, располагал хорошими данными о численности солдат крепости, просто ничем другим такую глупость объяснить было нельзя. Несмотря на присутствие магов и хороший источник самой крепости, повозки, могли бы пройти беспрепятственно. Слишком массивным оказался обстрел крепости, и теперь уже все семь магов, включая и лекаря, беспрестанно латали дыры в защите. Постепенно на дороге скопились уже десятки телег и повозок, пехота подтягивалась и вот–вот, должна была ступить на территорию империи. Ближайший гарнизон солдат располагался более чем в сорока километрах, а на пути Халифата, еще два довольно крупных поселения.

Преодолеть защиту форта с наскока врагу оказалось не по силам, но сдержать солдат и магов, связать их в обороне, оказалось очень просто.

— Готовьтесь ребята! — Наконец крикнул сержант, уловив приказ капитана, — Стреляй!

Пока бойцы раз за разом отбрасывали штурмовиков, лучники выбирали цели. По сути, на этом–то штурм закончились… Закончился на время…Уже через мгновение сотни стрел устремились в колонну противника, поражая масштабностью разрушений, прозвучали взрывы.

Колонна, продолжавшая неспешное движение по дороге вздрогнула, распадаясь группы. Легкие щиты, брошенные на них магами, могли бы защитить от обычных стрел, но не от того, с чем пехота Халифата столкнулась теперь. Взрывы не прекратились, а вражеские маги, уже просто ничего не успевали сделать. Воцарившийся хаос помешал им, и вскоре на дороге перед фортом, горели десятки повозок, лежали сотни тел, как людских так лошадиных. Хор голосов, где легко различались лишь предсмертные хрипы и стоны…

— Это конечно не вся их армия, только лишь авангард, — говорил капитан, — но их обозы большей частью уничтожены. Что они смогут теперь? Да ничего! До ближайшего города, не меньше пятидневки, раненых очень много, а провизии нет…

— Они теперь точно, не оставят нас в покое, — буркнул Сетас.

… …

— Мой генерал, из форта Лартии, получено донесение. Халифат пытался ввести войска, — адъютант, делая доклад, вытянулся по струнке, — но войска противника остановлены. Капитан, просит помощи… это война генерал…

— Чушь! — Вспылил старый военачальник, — ты хоть слышишь себя со стороны. Форт! И отбросили армию. Ты, что же думаешь, у них там дети в армии служат! Да я скорей поверю, что форт трусливо сдали, чем…

— Генерал, я взял на себя смелость послать крылатых, — перебил адъютант, — две звезды…

Генерал озадачено хмыкнул и нисколько не рассердился на адъютанта, какой никакой, а племянник, с характером растет парень.

— Ладно, ладно…

Пробурчал генерал и задумался.

— Мой Генерал, а что насчет войск, — поинтересовался адъютант.

— А, — махнул он рукой, — Среди крылатых много молодежи, вот пусть они наберутся опыта, на зарвавшихся Ракшов хватит. Только знаешь что? Раструби–ка всем, что мы восточную армию туда отправим, морем…

Пусть шпионы поработают на нас, не нравится мне что–то активность Халифата. Не по ним такой кусок, — засмеялся генерал, — видно ждать Лидании хорошей встряски…

Боль и страх… — пожалуй, только это чувство способно было разбавить тот коктейль страсти, что обуял ее, да и не только ее, наверняка чувства всей звезды, оказались схожи: желание проявить себя, показать силу, испытать ее.

Удар сжатой до прочности стали полоской воздуха; молнии; послушная воли создателя — сила магии, косившая людишек. Магиня опьянела, не осталось больше места сомнениям и душевным терзаниям, но все же они прибыли слишком поздно. Крепость, объятую огнем и дымом, солдаты Халифата взяли.

С первых минут, стремительный удар крылатых смял жалкие потуги бездарных, выкосив более сотни солдат. Те из них кто уже осадил внутренние укрепления, растеряли остатки смелости и бросились прочь. Погибая под нещадным огнем небесных воинов. Победа казалась легкой. Так было до той минуты, пока не появился более достойный противник.

Возникшие в воздухе фигуры крылатых, поначалу вызвали в Илоизе радость узнавания. Она подумала, это отставшие, — вторая звезда. Так наверно думали и остальные, никто из них даже не остановился, продолжая наносить удары по земле.

Не достигнув и сотни метров, крылатые нанесли свой первый удар. Удар по ним, магам империи. Какие уж здесь могли быть сомнения, если с небес уже падал барон Алвис де Вард — их ведущий. Юные маги бросились в стороны, а Илоиза запаниковав, осталась на месте. Все что она успела, это бросить все силы на мощнейший щит, но на то что–бы удержаться в воздухе сил ее уже не хватило.

Очередной слитный удар вражеской пятерки бросил ее вниз, добавив немалое ускорение. Но именно падение помогло ей прийти в себя, да неожиданная помощь, откуда ее совсем не ожидали. Почуяв в падающем маге добычу, один из противников бросился следом. И незамедлительно получил мощнейший удар из форта. Бездарные получившие передышку видно нашли в себе остатки силы, помогая слитным ударом остановить крылатого. Илоизе удалось выровнять свой полет, и она тут же взметнулась вверх, посылая впереди себя волну разрушений. Растерявшийся противник не успел ничего противопоставить ей, да и мало кто смог бы, — черная сторона силы стремительна…

Брошенный взгляд вверх выхватил «уносивших ноги» — крылатые Халифата отступали. Их отступление стало понятным еще через миг. Отставшая звезда, внесла таки в сумятицу воздушного боя, свою лепту…

… …

Самар оглядел внутренний двор: всюду лежали тела солдат, теперь сложно определить, где свои, где чужие. Атака крылатых смешала планы Халифата, а Сетас оказался не прав. Империя позаботилась о своих границах, вон как улепетывает противник, только пятки сверкают.

— Ээ-э мессер, — обратил на себя внимание, раненый боец, — помогите…

Чудом выживший во время защиты форта и дождавшийся, наконец, помощи боец все–таки не выдержал и потерял сознание. Самар, мало понимал в лечении, но и его куцых знаний хватило разобраться в том, что этот счастливчик истекает кровью.

Раздев бойца, сняв с себя плащ, доспех и камзол, а затем и рубаху — более–менее чистую, парень распустил ее на лоскуты, и перевязал раненого. То нечто, что осталось от одежды солдата, пошло в дело следом. Закончив с перевязкой, Самар стал вспоминать, чем еще сможет помочь солдату. Самар еще худо–бедно мог пользоваться магией, а все остальные, кроме него и лекаря, сейчас лежали пластом, в комнате с источником. Все что он знал, это как незначительно притупить боль. Освоил сие полезное знание, когда после тренировок с капралом с непривычки заломили мышцы. Звать на помощь Тронта бесполезно, он занят, и отвлекаться на раненного бойца не станет.

Лекарь, не принимал участия в последних минутах защиты, и был относительно здоров, восстанавливая энергетику остальным магам. Пропустить сквозь себя такое количество силы без последствий не смог бы, пожалуй, и истинный маг, что говорить о них, до последнего мгновения державших щиты. Это крылатые маги в своих доспехах могли творить чудеса и оставаться в живых, удел остальных, кропотливая работа над собой, и постоянный риск сгореть. Густав, Отипус и маг Норлин пробывший в крепости на пару месяцев дольше ребят, перегорели еще в начале. Самар прекрасно сознавая последствия, ожидавшие его, силу источника старался использовать по минимуму, больше полагаясь на свой резерв. За дни пребывания в крепости он практически заполнился, оставалось найти хороший накопитель, и можно было бы рискнуть и создать личный источник, но…

Только потому, что его резерв был таким большим, он, пожалуй, смог выдержать, и все–таки, один раз он сильно рисковал.

Было бы жаль добей крылатый Халифата того мага. Самар вспомнил, как оправившийся имперец, догонял противника, применив в качестве клинка, волну разрушения.

«Очень знакомое исполнение, наверно ученик мастера Эрозима», — думал Самар, двигаясь по переходу и всматриваясь в тела. Самар увидел приоткрытую дверь и, узнав комнату, где жил вошел. Машинально сняв шлем и сев на свою кровать, он осмотрел комнату. Увидел валявшееся на полу зеркало, тут же он вспомнил про мазь и ожег лица. Подхватив зеркало, Самар посмотрел на себя и в сердцах швырнул его о стену. Как и обещал Тронт зуд прошел, но лицо, теперь стало похоже на покрытую струпьями гниющей плоти, морду умертвия. Стало ясно, почему солдаты, завидев его, шарахались в сторону, и выставляли перед собой клинки. В отношениях с противником это конечно имело свои плюсы. Но теперь? Не сочтут ли его опасным, те же самые маги, что уже вскоре появятся…

Приняв решение, Самар стал собираться. Одев новую рубаху, взамен старой и чистый камзол, а поверх всего потрепанный кожаный доспех, парень небрежно накинул на плечи плащ, обмотал лицо платком, и водрузил на голову шлем. Теперь он, по крайней мере, будет иметь несколько мгновений, на то что–бы объясниться. Идти дальше во двор смысла не было, вряд ли кто–то еще выжил и он решил вернутся к остальным.

… …

Атаку Илоизы и гибель ее противника видели все, и после гибели барона, она по праву, стала Ведущей в звезде крылатых. Когда она, наконец, пресытилась битвой и опустилась, остальные последовали вслед за ней.

— Ило, — на Илоизу смотрели счастливые глаза Мериэль, — я думала, ты погибнешь! Какое счастье!

Илоиза улыбалась также весело и не понимала, почему ей так хорошо. Но стоило ей отпустить силу, и на девушку навалилась вся реальность, вся та действительность, что окружала их теперь. Трупы лежавшие вокруг, и Мериэль, так небрежно стоявшая одной ногой на земле, а другой наступившая на мертвое тело. Действительность захлестнула ее и девушка закричала. Улыбки на лицах парней померкли: Мериэль завизжав, отскочила от трупа и завопила не хуже Илоизы. Следом, раздались ругательства парней, они вдруг разом осознали, что здесь произошло. Теперь то все они поняли, откуда взялась та самая эйфория, то упоение смертью, жажда убийства и сладость победы. Встроенные в доспех плетения, наверняка помешали им объективно оценить происходящее, убрав на время моральные запреты. Но теперь все вернулось на свои места…

Маги широко раскрытыми глазами взирали вокруг и ничего не видели, в глазах стояли сгорающие заживо люди, в нос нещадно лезли запахи гари. Рядом опустилась вторая звезда, с более опытными магами и они, не мешкая, бросились к молодежи. В руках их были фляжки с крепким вином, они старались напоить ребят, утешали словами, и как ни странно такие нехитрые действия хорошо помоги.

— Что это? — Ощутив терпкий вкус вина, неожиданно выкрикнула Илоиза. Вдруг девушка осознала, что теперь она совершенно спокойно воспринимает обстановку.

— Эликсир, — услышала она тихий голос, — наш эликсир жизни, девочка, пей… этот напиток надолго теперь, станет твоим любимым.

… …

Коридор приведший к источнику был усеян трупами, но пока что маги продвигались свободно. Было видно, что кто–то проходил здесь и до них. Многие тела лежали лицами вверх.

«Возможно лекарь, они не пользуются силой источника напрямую», — бросил кто–то отрывистую фразу, видимо, так же как и Илоиза, заметив это несоответствие.

Вот и комната с источником. Илоиза замерла. Она шла первой и, несмотря на то, что уже практически спокойно воспринимала вид мертвецов, невольно остановилась перед этой лужей крови и свалкой тел. Раздумья как пройти дальше прервал шагнувший навстречу воин. Он вышел из комнаты и, увидев магиню, небрежно снял свой плащ, кинув поверх тел и лужи крови. А затем вдруг резко развернулся и ушел в комнату.

— А где же приглашение, слова приветствия, — буркнула Илоиза и наступила на плащ.

… …

Их осталось не больше двадцати, включая и магов и раненых и тех, кто уже одной ногой стоял в могиле. Сетас оправился раньше остальных, но как маг был теперь совершенно не пригоден. Еще, не скоро он сможет восстановиться.

— Самар, ты слышишь? — Капитан кивнул на дверь, и парень поднялся с пола.

Они все ждали этих уверенных шагов, и Самар шел просто по инерции, послушав приказ капитана.

Впереди в темном коридоре Самар увидел Илоизу, он совершенно не удивился, увидев ее здесь, — просто сил уже не было. И отлично зная ее брезгливость, сразу понял, какие сомнения возникли у девушки при виде лужи. Машинально, как и множество раз до этого, он сбросил плащ ей под ноги, и только мгновение спустя, осознал, что больше не раб, и совершенно не должен угадывать желания госпожи.

Резко развернувшись, он вернулся к источнику. Ему в отличие от остальных было чем заняться. Резерв он опустошил полностью, а когда теперь, ему доведется вновь попасть в такую комнатку, неизвестно. Капитан дал понять, что их ждет награда и возвращение в империю.

За время битвы сила источника заметно оскуднела, и еще не скоро он восстановиться; действия Самара не вызвали заметных возмущений. Он прислонился к постаменту, как и многие другие солдаты и прикрыл глаза, настраиваясь на поток силы. Это не шло ни в какое сравнение с первым разом, тогда аура наполнилась силой в считанные мгновения. Теперь же источник выдавал силу рывками, и очень непостоянным тонким потоком, что невероятно мешало наполнить резерв.

Самар вынуждено отвлекся от окружающей действительности, и нечего не замечал, пока не получил ощутимый даже через доспех удар. Дернувшись в сторону, парень сообразил, что это Сетас, сидевший рядом, ткнул его локтем.

— Госпожа, он устал, — хриплым голосом произнес мастер, — парень выложился до конца, он, наверное, спалил все свои каналы. Это он ударил в крылатого…

— Открой лицо, — резко произнес стоявший рядом с Илоизой маг, — больно чистенький он…

Недоверчиво сказал маг. Сюда же подтянулись еще несколько человек. Самар ехидно про себя улыбнулся, представив, какими буду их лица, и снял платок. Но против ожидания, Илоиза только поморщилась, а вот, маг стоявший рядом, ощутимо вздрогнул.

— Какая мерзость, — бросил он.

— Так почему на тебе чистая рубаха? — Спросила Илоиза.

— Леди, я успел переодеться, — ответил Самар, совершенно не опасаясь быть узнанным. Его не то, что Илоиза, мама родная теперь бы не узнала, с такой то рожей и осипшим голосом.

— Что с твоим лицом?

— Ожоги, — пожал парень плечами, — не знаю. Вроде все нормально.

— Это стандартное лекарское проклятье, — отозвался Тронт. — Дайте мне несколько дней и его рожа вас снова порадует розовой кожицей.

Произнеся это, Тронт вернулся к своей работе. Он как раз зашивал рану солдата, когда услышал ругательства крылатого мага, по поводу лица Самара.

— Желаю, удачи милсдарь, — вспомнив, что именно он бросил ей под ноги плащ, кинула на прощанье Ило, и отправилась прочь из комнаты.

 

Глава 12

Не больше месяца прошло, с начала военной компании, к границе подтянули, несколько полков пехоты. В основном наемники Лартии, но один полк прибыл из самой империи. Время показало, что прогнозы имперцев были ошибочны — Халифат не оставил попыток, и с настойчивостью фанатиков падших богов, продолжал трепать имперские границы. Хотя, пройти через крепость, больше попыток не предпринималось.

Крылатые, — длань императора, стали часто гостить в форте Лартии, причина такому вниманию оказалась банальна. Маги Халифата, появлялись в самых неожиданных местах, нападая на поселения и купеческие караваны. И маги из гвардии императора, вынуждено патрулировали границы полуострова наряду с обычными солдатами. Служба их была не из легких. Побережье, так же подверглось нападкам, именно так республика Киприя, дала понять Лиданийской империи, о разрыве мирного пакта. Бесспорно такая ситуация внесла немало дополнительных хлопот. Сама же Сарадия благоухала, и веселилась. Жители ее, погруженные, каждый в свой мирок, как и прежде, суетились: интриги у государственной кормушки, предательства и заговоры, игрища в цирках, — они не замечали надвигающейся беды. Так было всегда и так будет еще очень долго…

Лиданийцы по праву считались сильнейшей империей на континенте, и как прежде не было ей равных соперников, но все же она вздрогнула: налоги заметно выросли, спешно проводился набор рекрутов, недовольных становилось все больше и больше.

За время, что прошло с момента осады крепости, Самар изменился. Кто знал его прежде, удивленно посматривали на жесткого и целеустремленного парня. Он не прозябал в тиши, не предавался пьянству, не шатался в праздности по крепости. Напротив Самар ежедневно и всецело отдавался тренировкам, пестуя в себе дух воина, мага. Каждый день его видели на тренировочной площадке: то с необъяснимым упорством оттачивал он удар за ударом, то метал дротики и копья, то разбивал в щепки мишени для стрельбы из лука. Самар не боялся привлечь к себе внимание, ведь чего теперь боятся. В его мастерстве мага уже ни кто не смог бы усомнится, а узнать в лицо не смогла даже Илоиза. Как сладок вкус свободы! Но Самар, в отличие от других уже познал горечь рабства, и теперь знал, что за свободу нужно бороться. Доброта идет рука об руку с силой, слабость только унижает, а война требует жертв и крови. На алтарь непонятной победы, сильные мира сего, бросают сотни невинных людей. А может и виновных, но не осужденных, что не уменьшает горечь потери; оказаться в их числе проще простого, даже если ты свободен…

Спроси, кто Самара, о чем он думает, засыпая, и наверняка сжатый в комок злобы ответ потрясет своей лаконичностью и злобой. Боль! Сотни бойцов, умерли, за то что–бы, Хрудо продолжал кормить народ баснями о величии империи. Где эта империя была! Почему по сей день, грызут ее границы варвары? Лишь горстка наемников, да Крылатые, день и ночь берегут ее покой. Чей покой? Кто его ждет там, в этой чужой империи? Империя, никогда не нуждалась в нем, она не заботилась о Самаре мальчишке, она бросила Самара юношу, но Самар мужчина, а не игрушка для императора. Он маг! Да, теперь он маг!

«Теперь уже маг», — думал парень, покачиваясь в такт движению повозки. Он сидел, как и остальные бойцы на телеге. Капитан и мастер Сетас, рядом, но верхом на лошадях. Их всех ждала империя, дорога вела героев прямиком в Сарадию.

— Чего грустишь, друг?

Хлопок по плечу вывел Самара из задумчивости.

— Думаю чем заняться…

— Разве ты не маг?

Самар улыбнулся. Маг… с недавних пор. Он приобрел таки источник, создал его своими руками, своей волей. За прошедший месяц Самар как и остальные провел немало времени в поисках трофеев. заметно разбогател: трофеи, трофеи. Когда ему в руки попался приметный перстенек, украшенный довольно крупным аметистом, парень решился…

— Что же это меняет?

— Как, что? — Возмутился Лерт, — ты же герой! Не сомневайся, награда тебя не оставит.

«Как же, как же», — подумал Самар, — «Догонит и еще не раз наградит!» — Думал Самар, не надеясь на что–то хорошее; он наслушался рассказов и насмотрелся на любовь и заботу империи о своих людях.

… …

Парень смотрел на удаляющийся берег, и вдыхал воздух свободы. Мысль мимолетной птицей пролетела в сознании и заставила Самара крепко стиснуть зубы. Бездушно она разрушала раз за разом, возводимые хрустальные дворцы, — планы и мечты, мага…

— Чего горюешь, — слова прервались надсадным кашлем.

«Капитан Лерой», — подумал Самар и обернулся.

Прохладный ветерок растрепал уже изрядно отросшие волосы Самара; лицо открытое, а благодаря трудам лекаря Галео, приобретшее утонченные черты, в этот момент, словно подернулось дымкой, превратившись в каменную маску: таким жестким или может быть, даже жестоким оно стало.

— Мессер?

— Тебя словно подменили Самар, — скрестив руки на груди, он приблизился.

Словно обнимая себя, скрестил он на груди руки; капитан приобрел болезненный вид, а в сочетании с неестественной бледностью, заметной даже в сумерках, становилось ясно, что до выздоровления ему еще очень далеко.

— Так, — пожал Самар плечами, — думаю о будущем. Как поступить дальше…

— Как?

— Наверно пойду в школу при академии Сарадии. Сетас говорит, что на волне наград, есть шанс, что меня примут…

— Несомненно, — хмыкнул Лерой, — а дальше ты, конечно же, войдешь в число лучших и продолжишь учебу в академии Ганте. Так?

Самар кивнул.

— Но не это тебя тревожит, — уже серьезно спросил Лерой, — что же оно? Или она?

— Да нет же, причем здесь женщины? — Слишком резко произнес Самар, — меня беспокоит, как примет меня Сарадия. Кто я такой? Как жить или на что мне жить, где остановиться? Что дальше? — Самар сплюнул за борт и небрежно добавил. — Служба империи, служба императору… Кем мне быть?

— Ах, вот оно что… — Нахмурился капитан. — Я Самар пока еще остаюсь твоим капитаном, и знаешь. Несмотря на проявленный тобою героизм, я бы примерно наказал тебя за такие крамольные мысли: в форте, ты получил бы десяток ударов палкой. Так бы оно и было, не сомневайся, если бы не один немаловажный факт. Я, как никто другой, понимаю тебя, и мне также не нравиться Хрудо, но я уже, ты слышишь? Уже! Получил за такие же мысли и слова свои десять палок…

— Служба в форте Лартии, лишение званий и наград, лишение имущества. Я остался жив только по слову императора, он проявил милость, но на то видно была воля богов.

— О чем Вы Лерой?

— Он говорит о мятеже в Сарадии, неудавшемся мятеже…

Как–то незаметно на палубе появился и Сетас.

— Самар я давно знаком с Лероем, точней со всей семьей барона… — Сетас подойдя ближе, облокотился о поручень и посмотрел вниз, на бившую о борт волну, — я давно служу семье барона Лероя Кехарского, и прошел уже одно омоложение. Поверь нам, юноша, тебе еще рано злиться на императора, и даже если чувства твои так сильны, — Сетас говорил все это без малейшей тени усмешки, — держи их при себе…

— Что же касается твоего будущего, то об этом не печалься. Тебя награда не оставит, я об этом позабочусь…

… …

Две недели хода под всеми парусами, две недели кажущегося безделья, но так выглядело для всех кроме Самара, он был слишком занят, осваиваясь с источником. Все оказалось и проще и гораздо сложней одновременно. Источник исправно выдавал силу, причем, как и хотел Самар, его энергия была темной; но поток ее был такой слабый, что для сотворения боевого заклинания, Самару приходилось делать двойную работу. В чем здесь хитрость он представлял себе отчетливо: для создания сильного источника, энергии просто–напросто не хватило бы, но и то чем он располагал теперь, у многих оставалось пределом мечтаний, что для самоутверждения Самара, оказалось вполне достаточно. Без малого — его личный источник! Пока первый, но, теперь, имея такой опыт, парень уже не боялся оказаться в незавидной роли безучастной жертвы.

 

Глава 13

Положение Лиданийского аристократа было неустойчивым. Его продвижение зависело от императорской воли или от игры случая, и он был бессилен против императорской немилости. Конфискация имущества, ссылка, заключение в тюрьму, позорящие наказания (публичная порка) угрожали ему, как и всякому подданному Лиданийской империи. Его экономическое благосостояние зиждилось в значительно большей степени на жаловании, выдаваемом казной, на злоупотреблении служебным положением, взяточничестве.

Смысл существования, Лиданийская элита с завидной откровенностью усматривала не в выполнении общественных обязанностей, а в получении чинов и наград. Ни верность, ни дружба не существуют, и друзей следует опасаться всего больше.

Власть высших чиновников и аристократических группировок, объединений городского населения, магов, и силовых ведомств, на территории Сарадии ограничивал магистрат. Это объединение обладало огромной властью. Возможность практически неограниченная никакими рамками, но лишь в пределах столицы. Ответственность на магистрат была возложена немалая, но власть постоянно привлекала алчных людей; не могла отпугнуть даже не малая ответственность. Часто так случалось, что хлебное место в магистрате, становилось вроде наследственного титула.

Приемниками в совете становились родственники высокопоставленных чиновников. Но была и обратная сторона такой медали: попадая в опалу один, невольно тащил за собой и семью. Большие проблемы шли рука об руку, с большими деньгами. Могло случиться, что совсем недавно богатейший клан, в один миг терял привилегии: изымались накопления, владения, замки, дома и рабы, — все отходило в пользу императора.

Взяточниство и мздоимство было распространенным явлением, среди чиновников самых разных мастей. Именно на этот факт и рассчитывал Сетас, когда выстаивал в длиннющих очередях имперской канцелярии.

Он решил практически все проблемы, но судьба Самара, не давала ему покоя. Парень был наивен. Чудак, даже не обзавелся надежными документами, повторяя ошибки Сетаса.

Когда–то Сетас сам, так же, покинул родной кров, и скрывался от родни, стремясь что–то доказать и самому себе и зарвавшимся родственникам.

— Сетас Кертланский, — послышался противный голос секретаря, — ваша очередь…

Главный принцип — осторожность и недоверие. Человек действует один в этом неуютном мире подстерегающих его опасностей; он постоянно начеку, остерегаясь доносчиков, да и собственных подчиненных.

— Что вам милсдарь?

Сетас ненавязчиво кивнул в сторону секретаря…

— Нет, ну и дела, — думал Самар, разглядывая рыночного крикуна.

Парень с утра отирался на рыночной площади; уже как неделю расставшись с друзьями сослуживцами. Собрав нехитрые свои пожитки, они умотали в какой–то провинциальный городок, причина до банальности проста: испугались столичных цен. Лекари, ничем особо не отличаясь от провинциалов, требовали за свои услуги несоизмеримо большую плату.

— Смотри, чего он удумал, — толкнули его в плечо, — деньги по факту! А если, не выгорит? Ну, не известно же, как оно там у них сложится?

Торговец услышал и возмутился.

— Нормально сложится! Не первый я здесь раз наемников набираю!

— И видоки есть? — Крикнули из толпы зевак.

— А как не быть! Кто купца Барака не знает? Десять лет, уже в столицу хожу!

— А как же нам деток малых кормить? — Схохмил какой–то молоденький парнишка, как им ждать нас, так долго. Да без денег…

— А за что мне платить, мил человек, — так же зычно и ехидно вещал бородатый толстяк, — мне еще тебя защищать придется: не бороды ни усов…

— А куда караван ведешь? — Самар решился, ему прижимистый купец понравился.

— В Ганте, дорога не близкая, по пути Никидия и Ламас, но красное море без заходов в порт…

Купец присмотрелся к подошедшему Самару и выдал.

— А не молод ли ты парень?

— Молод, — улыбнулся Самар, — а ты? Не слишком ли стар, не забудешь об оплате?

Дружный смех за спиной приятно согрел душу; купец не обиделся на подначку и захотел подыграть, спрыгнув с помоста.

— А давай парень проверим, для чего тебе меч!

— Для красоты, — не поддержал настрой ретивого купца Самар, — я маг, маг тебе в наемники не сгодится?

Возникло чувство, что Барак осел на землю от удивления.

— Нужен, — и толстяк почесал бороду. — Оплата в Ганте…

— Об оплате сговоримся, — согласился парень. — Когда уходишь и где тебя искать?

— Причал у правого пирса, а корабль, обычный торговый тяжеловоз «Таран». Мы выходим через три дня. Устроит?

Самар кивнул и развернулся, шагая в нижний город. Больше здесь делать нечего, он и так за последнюю неделю обошел все места, где кучковались наемники. Любопытный парень успел город, и осмотреть и прочувствовать. Сложней, оказалось, понять этих людей, их заботы. Его теперь принимали и в лавках торгашей, и в городских кабаках, посетил Самар и банк, где оставил большую часть вырученных с продажи трофеев денег.

Двигаясь по широкой и прямой улице, парень скользнул взглядом по привлекательной вывеске «Дом наемника». Вспомнив, совсем недавний — недельной давности инцидент.

— Чего ждешь, грустишь? — Окликнули тогда Самара.

Самар оглянулся, и увидел, что голос подал, такой же солдат удачи.

— Ты вроде и при деньгах, — задумался он на минуту, — чего здесь отираешься? Не знаешь, как Лирув Эгильский свои делишки обделывает? Или ты новичок?

Парень приоделся, да и в кошельке звенели монеты: и золото и серебро. Совершенно новая шитая на него одежда — полувоенного покроя, сильно контрастировала с одеждой подошедшего наемника: потертой и невзрачной. Видно он не лучшие времена переживал.

— А что не так с Лирувом?

— Да все, не так, — пожал наемник плечами, — окажешься и без денег, и в какой–нибудь дыре…

Самар конечно и сам не стал заключать договор, не понравилось ему сальное выражение агента, но все же такая доброжелательность со стороны незнакомого человека, казалась довольно странной.

— А тебе чего за дело? — усмехаясь, спросил Самар, — отчего такая доброта? Нездоровая…

— Да я здесь, уже не первый день, — рассмеялся наемник, — он весь наш отряд полгода назад подставил, вот мы теперь и отваживаем от него народ…

— И как, отваживаются?

— Не без того, — пожал он плечами, — хочешь совет?

— Давай.

— Иди в нижний город, там немало трактиров, потрись лучше в них. Всегда есть караваны и вольные торговцы, да на рынок опять же сходи, там зазывалы по утрам кричат, в отряды народ собирают. А к этим, — и наемник сплюнул.

Самар ценивший в людях искренность поверил наемнику. Так он и оказался на рыночной площади, а теперь и заключил предварительный договор.

— Вот это пестрота! Ах, какая роскошь! — Раздаются восхищенные возгласы.

— Нет, ну вы посмотрите, что он вытворяет, ах какой прыжок! Какая грация!

Рядом, кто–то кричит:

— Держи, держи рыжего! Вора хватай!

И зычный крик стража…

— Стоять!

Запыхавшийся торгаш притормозил свое грузное тело, прямо напротив Самара, вынудив остановиться; согнувшись в три погибели, руками уперся в колени и, выставив на общее обозрение жирный зад, замер, натужно и хрипло дыша. Парень шел дальше, больше не оглядываясь на эту бесконечную рыночную суету.

На душе как–то неспокойно: вроде и осталась за спиной армейская служба, но впереди ждет новая жизнь. Хотелось бы, что–бы жизнь эта оказалась безоблачной, но верилось в светлое будущее почему–то с трудом. Хотя прощальный подарок Сетаса, грел душу.

За пазухой Самара лежала теперь настоящая грамота, уже не шуточная — дареная судьбой и вербовщиком, а настоящая, с гербовыми печатями имперской канцелярии.

… …

В трактире, почти примыкавшем к стенам внутреннего города, сидели за столами герои.

— Герои, — поморщившись, бросил Отипус.

После посещения военной канцелярии, их еще долго трясло. И теперь выяснять, почему ни премий, ни почестей ребятам не светит, отправили Сетаса и капитана.

— Лерою еще и право на существование предстоит доказать, — бросил Самар потягивая пиво.

— Ага, — озлоблено хмыкнул Густав, — Посчитали мертвяком, да еще, и успели уведомить в том папашу.

Оказалось, что в Сарадии уже состоялось празднество в честь победы над Халифатом. Почему победы? Только демонам известно. На площади сам император вручил наградные листы и раздавал звания героям — защитникам Лартии. Только героев тогда еще в столице не было, они месяц с лишком дожидались попутного транспорта, а затем и морской путь. В то время как здесь кого–то уже наградили, за их боль…

— Ничего, думаю, Сетас разберется.

— Самар, а я уже согласен, хотя бы на то что–бы нас дезертирами не посчитали, — буркнул Отипус.

— Ага, — кивнул парень, — милость империи, нам хорошо известна.

Потягивая пиво в невеселых разговорах, друзья дожидались мастера мага. В отличие от молодежи, бывалые солдаты выжившие в той битве, вели себя спокойно. Или же, другими словами — не заморачивались: пили, ели, спали, а высокие материи оставили начальству.

Сетас ушел в канцелярию утром, а время уже вечер. И только друзья собрались взять еще по пиву, нарисовался мастер.

— Все пьете, — хмыкнул он.

— Мастер, — приподнялись, приветствуя начальство боевые товарищи.

Густав спросил.

— Что там насчет нас? — и немного помявшись. — И вас..?

Мастер посмотрел на ребят и кивнул своим мыслям.

— Я много чего там требовал на повышенных тонах, и как ни странно сохранил голову на плечах. — Похлопал он себя по шее.

— Мы за вас рады, а что на счет нас и наших шей? — Бросил Отипус.

Сколько времени они провели в размышлениях? Но переживания не стали менее яркими.

— Все по порядку: во–первых, нас не стали дожидаться по политическим мотивам; награды вручали актерам… С капитаном произошла нелепая и очень досадная случайность, но это все в прошлом. Наградные листы преспокойно дождались вас, а по поводу Самара совсем уже отдельная история. Крылатые оказались с хорошей памятью, и та магиня, отправила честный отчет, про мага спалившего свои энергоканалы, ради спасения крылатого…

— В общем, теперь Самар — герой не чета нам, — хмыкнул Сетас, — ты везунчик, Самар, я не удивлюсь, если у тебя вскоре появится и какой нибудь древний артефакт.

Все дружно рассмеялись.

— Ну а что касается нас, то капитан получил прощение императора и направится в земли отца, а я как верный друг буду и дальше сопровождать Лероя. На этом, пожалуй, закончим преамбулу, и прошу вас в комнату… — и Сетас направился вверх по лестнице.

— Вот она ваша награда, — усмехнулся он, хлопнув рукой по сумке, — поместилась, в одну неприметную сумочку, здесь, и патенты, и амулеты, и премия.

— Амулеты? — Удивленно воскликнул Густав, — нам лекарь нужен, мастер, Вы же знаете! Что за бред?

Сетас махнул рукой, прерывая возглас Густава и рвавшегося ему на поддержку Отипуса.

— Тихо! — Нахмурившись, выкрикнул мастер. — Я уже говорил вам, что сделал для вас даже больше, чем ожидал…

Империя выжала их досуха и как маги они теперь, ни кто и ни что. Энергетика, просто–напросто перегорела, остались одни лоскуты да узлы, и держалось все это непотребство еле–еле — на заплатах поставленных военным лекарем еще в Лартии. Их договор с армией еще не истек, но похоже было, что лечения им теперь не светит.

Сетас подтвердил этот факт, как только они поднялись в комнату.

— Не орите! Я и так вам все расскажу. Лечить вас дело затратное, сами все знаете: придется растить каркас, а это время и деньги. Безумством будет искать правду…

— Как это? А законы? Мы же герои, нас теперь должны на руках носить…

Сетас устало понурил плечи…

— Нам уже вручили награды, мы стояли в парадных мундирах и славили Хрудо! Нашего с вами славного императора…

Сетас произнес все это, а затем отыскивая в лицах парней искры раздиравших их чувств, на минуту замер.

— Толпе было невдомек, что в Сарадии нас еще нет; да им, собственно говоря, все равно, кто парадные мундиры одел…

— Как же так? — Раздраженно прошептал Отипус…

— Успокойтесь, — мастер, положил сумку на колени. — Награда все же нашла и вас. Правда, как я говорил, пришлось побуянить, но меня то они послушали… Крысы канцелярские!

— Что это, — произнес Самар, крутя в руках свиток.

— Патент, — усмехнулся мастер. — Для тебя, это награда получше будет, нежели медали и ордена.

Самар улыбался. Хотя нет, он просто сиял, рассматривая патент. Это его будущее: здесь и право заниматься магической практикой, и звание боевого мага. И что?

— Сетас что это значит? — Самар подошел к мастеру и показал пальцем в строку патента, — Что это значит? Мастер артефактор…

— Ты Самар за нос нас не води! Парень, ты что же, думаешь, стрелы, что мы использовали, по плечу каждому магу, да о них и знает то не каждый в империи? Я вот не знаю, зачем ты скрываешь свой уровень, но то, что ты не враг империи, мне понятно и без слов. Дела говорят сами за себя, а личные проблемы меня не волнуют, ты взрослый малый. Однако не отблагодарить сослуживца, я не могу, слишком мало нас осталось… Солдатам что? Получили премии, да на трофеях срубили золотишка, ну а нам? Что нам остается? Они прекрасно знают, что всем нам нужна помощь лекаря, точней вам, мой хоть и не большой резерв, помог восстановиться сразу, еще там в форте. Да и опыт… Такие битвы, да с таким не веселым исходом не первые и не последние, в моей жизни. А ты парень восстановился даже раньше и это несмотря на то, что сражались мы на равных. Отсюда и выводы: ты Самар — мастер. Потому что будь ты истинным, Лиданийским магом или там благородным графом али бароном, то тебя бы рядом с нами и видно не было. А значит ты мастер!

Сетас с прищуром смотрел на парня, не понимая, истиной причины смущения Самара, и трактуя ее на свой лад…

— Вот поэтому и выбил я патент взамен, так сказать утраченному… Для того мне и нужна была твоя кровь, внести ее в архив канцелярии. Теперь если утеряешь документ, — Сетас довольно рассмеялся, — как там, в Лартии, то милости просим в Сарадию. В военной канцелярии, теперь содержится полная информация: копия патента, личные заслуги перед империей, наградные листы, и все останется незыблемо. Можешь и дальше прятаться от родителей, только береги себя, знаю я вас, молодежь.

Пока Сетас говорил Густав и Отипус удивленно смотрели на Самара. В сознании парней формировался новый образ друга. Утонченные и волевые черты лица Самара, пришедшие на смену ожогам, навыки фехтования и незаурядные способности мага. Вместе, все это приобрело новый завершенный в их сознании образ — благородного лэра, только по одной Козлоногому понятной причине скрывающего свое происхождение. А, вкупе с ученостью Самара, старательно ими не замечаемой, что так шла в разрез обычной подготовке боевого мага, добавило его внешнему виду дополнительный окрас.

— Кровь, — Сетас обвел их взглядом, — в тебе чувствуется эта кровь, верно ребята…

Дружный вздох и выкрик Густава.

— Да я ему сразу говорил, — хлопнул он Самара по плечу, но тут же смутился, — я сразу сказал странный он, больно уж много знает, да и юмор его… не так, вы, говорит живете…

Отипус только хмыкнул непонятно чему, но промолчал.

— Вот–вот мессер Самар, — уже серьезно произнес Сетас, — начинать самостоятельную жизнь без надежных документов, глупо. Кроме патента, Вы, к сожалению больше, ничего не получите, — развел он руки, — хоть это дело благородное, но не бесплатное, потому, как все же не законное…

— А вам ребята, я выбил по амулету, — и Сетас снова полез в сумку, — ваши патенты при вас, а лекаря ищите… Деньги у вас, знаю есть. Трофеи при дележке вы, как и все остальные получили немаленькие…

Так империя в очередной раз показала, что люди для нее не больше чем грязь… И может, имей ребята за плечами не оплаченные долги, или какие–другие проблемы, новость могла втоптать их в землю, руша мечты и желания. Но они были молоды, и им, оказалось, легко забыть худшее: контракт расторгнут, они свободны и перед ними весь мир…

 

Глава 14

Самар надо сказать оделся очень даже прилично, хотя по меркам того же внутреннего города, довольно скромно. Одежда, пошитая на заказ, хоть и была дорожного покроя, но изготовлена из очень добротной ткани. Хорошее оружие, пусть и не именной клинок, но у парня был полный комплект, включая и кожаный доспех. Вот только его принадлежность к магической братии, определить исходя из вида, никакой возможности не было, — скорей удачливый наемник. Вот и все, что можно было о нем сказать. Так что слова незнакомца оказались для Самара полной неожиданностью.

— Мессер маг, — кивнул в приветствии незнакомец, остановившись у стола, — позвольте присесть.

Самар от неожиданности поперхнулся и согласно кивнул. Он совсем не ожидал, что кто–то признает в нем мага, да так скоро. Человек, несмотря на дорогую одежду, произвел на парня неприятное впечатление: круглое лицо, пухлые губы, кислая улыбочка, в которой показались зубы, желтоватые и неровные. Неприятный случайный прохожий.

— Хочу сделать вам предложение. Я знаю, вы решили совершить небольшое путешествие, и выбрали для этой цели, купеческий грузовоз. — Незнакомец презрительно поморщился. — Знаете что? Это довольно не безопасно. Предлагаю вам совершить путешествие на моем корабле.

Самар поначалу слушавший незнакомца внимательно и доброжелательно, после его слов возмутился. Ему показалось, что уважительным, отношение незнакомца, назвать никак нельзя. Хотя бы потому, что тот не соизволил представиться. Но, стараясь не показывать своего отношения, Самар вежливо поинтересовался.

— А что за судно у Вас, милсдарь?

— О! Моя галера «Старая лисица» бороздила самые далекие берега. Не говоря о том, что я вел дела даже с островной республикой, и совершенно их не опасаюсь. А мой груз. — Он многозначительно улыбнулся. — Я торгую самым ценным товаром империи…

Товаром торговца были люди: осужденные на рудники и каторгу, проданные в рабство за долги или такие же невезучие бедняки, каким не так уж и давно был и сам Самар. Нет, такое знакомство юношу не прельщало.

Этот человек подошел к нему целенаправленно, как–то навел о нем справки, и ясно дал понять, что оказался здесь не случайно.

Самар осмотрелся. Люди сидевшие рядом, за одним большим столом, старательно не замечали их разговора, да и вообще как–то странно притихли. Самар такое впечатление ни на кого здесь уже давно не производил. Вообще–то возвращаться в трактир трущобами, парень не боялся; ходил даже по ночам. Ему уже на второй день обитания в «Кулаке», спешили уступить дорогу и это несмотря на печальную славу трущоб Сарадии, где часто пропадали люди.

И вот в этом замершем районе появилось совершенно новое лицо, которое все местные доброхоты, старались не замечать. Словно злая тень шла мимо; никто не толкал, стараясь спровоцировать незнакомца, напротив, старательно отводили глаза. Значит, лицо это им было знакомо и наверняка имело славу. Ну а, судя по кислым рожам завсегдатаев — слава была дурной.

— Не интересует, — бросил он на ходу, поднимаясь из–за стола и направляясь в сторону лестницы.

— Вы пожалеете, — расслышал парень, но не стал оборачиваться.

Как некоторые люди все же неприятны. И все вроде ничего, но после разговора остается осадок, словно червь точит душу. Человек провожал его взором, до тех пор, пока парень не скрылся на втором этаже, но и в комнате Самара не отпускало неприятное чувство. Чувство тревоги сохранялось весь вечер, воспоминания разговора то и дело тревожили его, требуя анализа ситуации… Угрозу незнакомца Самар не мог оставить без внимания, по крайней мере, с прогулками в городе придется заканчивать.

Здесь в «Кулаке» гостили в основном матросы, да купеческая охрана. Иногда пропивали заработок портовые грузчики. Самар же остановился, здесь решив сэкономить. Для него, неизбалованного вниманием разницы не было элитная это гостиница или третьесортный трактир, — главное крыша над головой, ну а низкие цены за проживание скомпенсировали ему все неудобства связанные с постоянным шумом.

Сетас, выдумал историю его жизни, и, похоже, свято в нее поверил. И по всему видимо, что случилось это давно. Во всяком случае, отношение к Самару резко изменилось уже в форте. Как объяснил ему сам Сетас, редко какой талант, после такой битвы способен был бы пошевелить даже рукой, а Самар до последнего момента сохранял ясность ума и присутствие духа. К тому же в то, что у парня сгорели энергоканалы, Сетас категорически отказался поверить еще в Лартии, и пообещал принять участие в судьбе парня. Тогда Самар не представлял, что задумал мастер, но теперь с теплотой вспоминал последние дни перед расставанием. Сетас здорово помог ему: одно только то, что трофеи удалось удачно продать, а деньги пристроить в банк, позволило легче дышать. Сумма выходила отнюдь не маленькая. Правда, премиальных Самар, так и не увидел. По словам того же мастера, патент изначально стоил бы в десятки раз дороже, но все же парень оказался героем в этой войне, и просил за него уже не простой мастер боевой магии, а полный маг Сетас…

Благодаря награде императора, парень решил устроить свою жизнь получше, но Сарадия Самара пугала.

С тех пор как Сетас приобрел перстенек крылатого, он словно помолодел, да в прочем так наверняка и было. Кто откажется поправить здоровье, имея такую возможность. Сетас кстати был выпускником Академии Ганте, правда было это так давно, что маг уже и сам стал об этом забывать. Тем не менее, зная ближайшие планы парня, он кое–что Самару успел рассказать, и о Ганте и о том какие возникнут сложности, в любом другом месте.

Все–таки хороша жизнь, если ты свободен от обязательств. Спи, пока не выспишься, ешь от пуза; никаких тебе рейдов в степь и защитных плетений.

«Да кстати, а вот о защите, как раз и стоит вспомнить», — подумал парень.

Несколько заготовок у него имелось, осталось сделать подвеску, и юноша задумался, как это проделать. Навешивать на энергетику новые линии силы, он не хотел, не видел в этом особого смысла; источник слаб, для того что–бы черпать из него силу напрямую. Поэтому выход из ситуации, Самар увидел в создании небольших накопителей.

Темный не обязательно должен был быть истинным, хватало мастеров и среди бездарей, но их слабаками не считали. Да они вынуждено шли на многие сложности, но и получали, взамен немало. Хотя и здесь без подводных рифов не обошлось.

Так темные искусники были теми немногими, кто мог с ювелирной точностью работать с энергетикой, для них необходимостью становились, не только опыт, но и специфические знания. Преобразуя энергетику, они формировали дополнительные нити силы, эти нити, всегда были под «рукой», являясь, по своей сути — инструментом и сырьем. Ощипывая их и получая заготовку для структуры, маг всегда был вооружен. Но, несмотря на мастерство и опыт, он мог безопасно для своего здоровья носить не более десятка таких нитей силы.

Но таких магов, кому действительно возникала нужда постоянно носить эти нити, было немного: боевые маги и артефакторы. Через нити постоянно рассеивалась очень большая часть силы. В такой момент легко отличить принадлежность к стихии, а точней к темной стихии, да и уровень мага; истинный он или бездарь. Истинный восстановится быстро, а бездарь, по прихоти судьбы получивший ученический амулет, и прошедший посвящение в темный источник, будет истощен не меньше недели.

Темная сила очень легко покидала ауру, находя лазейки в энергетике, а лазейки эти маг контролировал; дополнительные нити формировались именно таким путем: направленный поток, создавал предпосылки для роста дополнительных нитей силы. Плату за такую возможность темные платили немалую, — это слабость, утомляемость, раздражительность, темные мастера страдали тяжелыми болезнями, а в моменты работы темные маги всегда отличались нелюдимостью и грубостью в отношении людей. Никто другой, посвященный стихийным источникам так от этого не страдал, но и преимущества темных, в создании амулетов и артефактов были неоспоримы. Поспорить с ними, в создании амулетов, могли только лишь некроманты.

Стихийники создавая конструкции, могли быть в чем–то даже опасней темных магов. Им легче сплести заклинание, легче направить в него силу; маг мгновенно получал желаемый эффект. Правда и расход сил, становился просто огромным. Разумеется, речь здесь идет об обладающих большим опытом и знаниями.

Самар выбрав независимость и темный характер силы, сознательно обрек себя на новые сложности. Сегодня он, наевшись можно сказать с запасом, и дополнительно, захватив продукты в комнату, решился создать подвески. Все конструкции были им отработаны в личном пространстве, и теперь он уже отчетливо представлял, весь процесс формирования заклинания.

Занятие оказалось довольно утомительно; постоянная концентрация, когда приходилось направлять силу на искусственно созданные места разрывов, непрерывный отток энергии. Нагружая энергокаркас, в ожидании, когда возникнут новые отростки, Самар естественно уставал.

В обычное время парень тратил на медитации не больше получаса в день и, обнаружив разрывы в энергетике, устранял их как можно раньше, не желая терять ни капли силы. Но теперь он с нетерпением ждал новых волокон, а когда спустя некоторое время они все же появились, постарался направить силы своего источника, уже только в них. Прежде Самар уже упражнялся в этом, еще на занятиях в Академии, тогда процесс шел долго, и каждая нить была выстрадана, теперь же рост волокон оказался довольно стремительным, только волокна, оставались долгое время довольно тонкими. Возможно, дело было в источнике, а может и в малом опыте. По прошествии нескольких часов Самар прервался, дабы оценить свое самочувствие.

Голод набросился с неимоверной силой и парень, незамедлительно умял припасенные продукты. А после, почувствовав себя более уверенно, не поленился и сходил вниз, сделав еще один заказ. Такое времяпровождение, с редкими перерывами на еду и короткий сон, сохранялось все три дня до отплытия. Парень старался, до тез пор пока толщина волокон не показалась приемлемой. Оставалось дело за малым, с ювелирной точностью сплести структуру заклинания, а затем привязать ее к накопителю. В качестве накопителей Самар выбрал бусы с жемчугом.

В конце концов, Самар оказался обладателем довольно аккуратного артефакта. С очень прочными характеристиками, но из совершенно не типичных материалов. Жемчуг плохо хранил в себе силу, и возникла необходимость довольно часто пополнять запасы энергии в этих «накопителях», но зато такой вариант оказался ему по средствам, а насчет энергии парень не волновался: источник гарантировано справиться с такой задачей.

При необходимости такой амулет мог заменить стандартную подвеску в энергетике. Маг получал готовое очень экономное плетение, и очень продолжительное время мог держать его под рукой, наполняя энергией, только при необходимости. Увешанного побрякушками темного мага, можно легко было выделить в любой толпе, его могли даже принять за городского щеголя, так много со временем становилось нужных заклинаний; выглядело это нелепо.

Оставалась немало и других сложностей. Построенная на темной силе структура была не только экономна, но и нуждалась в постоянном уходе за заклинанием, что отнимало и время и немало личных сил у мага. Полученные из волокон плетения без подпитки их из вне, стремились рассеяться, и Темному постоянно приходилось их контролировать.

 

Глава 15

— Что скажешь уважаемый Барак, каков молодец, а-а…

— Согласен, — кивнул купец. — Гуран, этот корабль не плывет, он летит. И, похоже, что идут они одним курсом с нами.

Корабль набрал очень хорошую скорость. В отличие от Тарана — купеческого тяжеловеса, рассматриваемая ими галера, имела не только две палубы гребцов, но и парус, который сейчас наполнял попутный ветер.

— При таком ходе, они поравняются с нами довольно быстро. Куда так спешат? Не похоже, что капитан ценит своих гребцов.

— Наверняка, доходяги — рабы. Что с них взять?

— Гуран на Таране, рабы третий сезон гребут. А отчего? — Многозначительно поднял брови Барак.

— Да, да, — кивнул, усмехаясь, Гуран, — все твоя щедрость.

— Не только щедрость, но и прозорливость. Я не пожалел денег на пищалки, и мои агенты, с точностью до дня, да что там дня, минуты, говорят мне о днях торговли. Мне не надо теперь хранить груз лишний день, тебе не придется лишний раз, платить за охрану рабов; все экономия!

Самар стоял от них немного в стороне, и без особого интереса, посматривал на обводы догонявшей галеры. В этих водах, недалеко от Сарадии, да и попутным курсом, пиратам неоткуда было взяться. Вот и смотрел он на странно спешившего работорговца. А то, что это был именно торговец живым товаром, становилось ясно уже по посадке судна. Ни один другой, не упустит случая набить трюмы грузом под завязку, никто, кроме торговца живым товаром, да военных не пойдет порожняком. А галера явно шла налегке.

За месяцы пути, с рабами может случиться все что угодно, от заразной болезни, до бунта, они загадят трюмы так, что любой товар пропитают своим отвратительным запахом. А создавать им хорошие условия гораздо убыточней, нежели гнать их большими партиями, в надежде, что выживет хоть треть. Эта треть с лихвой окупит все затраты.

— На такой риск, редко кто пойдет, — вздохнул капитан.

— Ты прав, друг, но мой товар чище, по крайней мере, мне нечего боятся людской молвы.

Капитан посмотрел вначале недоуменно, но тут же понял, о чем думает старый партнер и друг. Не один раз они вместе напивались и изливали душу в откровениях. Друг хорош, но если друг хорошо пьян, то он и поймет тебя и поддержит, а если и осудит, то не слишком строго. Барак был проверенным другом, и Гуран его отлично понимал.

— Ты веришь, что они промышляют похищениями?

— А ты не веришь…

— Ну не знаю, — задумался Гуран, — все же империя, не какое–то там захолустье. Не может такого быть, нет, — уже уверенней произнес капитан, — не верю…

— Как знаешь. — Барак оглянулся, он давно заметил скучавшего парня, — а вы милсдарь, как думаете, возможно, что в империи свободными гражданами торговали, как рабами.

— А почему, нет? — Горько усмехнулся Самар, — думаю что дельцы, не пройдут мимо!

И презрительно сплюнул.

— Скорей всеми зубами уцепятся за такое хорошее право: торговля ворами и убийцами, а под видом законной торговли, набьют трюмы и нищими… Сами говорите, что мор среди рабов такой, что без этого не обойтись.

Простые выводы парня, с таким открытым и честным лицом смутили опытных торгашей. Хотя возможно, что это была лишь вовремя одетая маска, Самар не желал копаться в их проблемах, он смотрел в далекую воду, за горизонт, где лучики света причудливо играли с могучей стихией. Самар невольно сравнил себя с этими лучиками, игравшими с морской гладью; век их очень короток — до вечера. Открой он кому истинное свое лицо, вряд ли, проживет дольше этих солнечных зайчиков…

— Что–то не нравиться мне их поведение, — указал капитан на сменившего курс попутчика, — где сигналы? Не кричит вперед смотрящий. Где праздно шатающиеся наемники, охрана? И какого козлоногого, он прется на меня?

Последние слова Гуран уже кричал, перегнувшись через поручень.

— Ритм чаще! Гребите сильнее, если хотите и дальше жрать, как прежде! Рвите жилы!

Рев капитана, а следом крик заводилы, да глухие удары в барабан, заставили вздрогнуть торговое суденышко и набрать скорость. Но куда там…

— Не уйдем Гуран, не уйдем…

Капитан затравлено посмотрел на Барака.

— Расслабились мы, — прохрипел он затравлено, — расслабились, старый друг, видно не ты один собираешь сведенья. Пойдем, оденем доспехи…

Друзья отвернулись от приближавшегося к ним пирата; теперь уже без сомнения пирата.

— Милсдарь если у вас есть доспех, советую, вам одеть, похоже, эти сволочи хотят нашей крови и свежих гребцов.

… …

— Ну что магик, я ведь обещал, что мы скоро встретимся. Сложи оружие, на вашем корыте нет ни одного толкового бойца…

Самар изготовившись к схватке, замер, при звуке знакомого голоса. Оба судна шли, уже бок обок, и эта полная ехидства фраза слышалась с пирата отчетливо.

— Я обещаю, что продам тебя хорошему хозяину…

Рядом стояли и купец и капитан, а четверо наемников распределились по всему правому борту, прячась за палубными постройками и тюками. Все прикрыты кожаным доспехом, у каждого на поясе меч, в руках — длинные рогатины. На несколько томительных секунд, внимание их оказалось приковано к фигуре Самара.

— У тебя есть амулет?

Самар кивнул. Он даже не пытался сейчас спрятаться: парень сразу, как почуял неладное, накинул щит на все судно. Он был спокоен, один или даже два удара щит легко выдержит, а дальше или вернее дольше и не надо. Цель будет видна, и его битва с магом, станет, только его битвой. Поэтому Самар встал, не прячась, словно приглашая. Ударь! И враг ударил — два слитных один за другим удара, практически полностью осушили накопитель Самара, а следом посыпались стрелы. Они легко преодолели разделявшее расстояние, но, столкнувшись со щитом, безвольно упали.

Недовольные ругательства посыпались на неудачника мага.

— Сколько еще выдержит твой щит?

Самар отмахнулся от вопроса, он наполнял амулет из резерва, и едва не опоздал. Маг видимо имел довольно хороший накопитель, не чета его армейскому, на который Самар ориентировался. Очередной удар, более экономный — воздушной стихией, оказался даже сильнее, но так же, показал Самару, что маг использовал второй накопитель. Это все равно не меняло исхода. Все–таки вдали от своих источников, боевые маги превратились в оружие хоть и грозное, но одноразовое.

— Пришла моя очередь, — прошептал парень, и сбросил с подвески таран.

Самар целил в щиты верхней палубы. Стараясь сохранить жизни невольникам, живому товару пирата, ведь люди были не виноваты, в том, что оказались в центре битвы. Удар его оказался даже несколько сильнее, нежели Самар предполагал. На некоторое время, на корабле противника началась суета, и пират заметно сбавил ход. Продолжая держаться на небольшом расстоянии, пират отстал более чем на полет стрелы. Однако, продолжая оставаться загонщиками, галера пиратов и не думала прекращать преследование…

— Мессер, — взгляд Барака, бегал по лицу Самара, — мы можем еще рассчитывать на Вашу помощь.

— Вы слышали, что кричал пират, конечно же, я буду сражаться…

Немного спокойствия ему бы не помешало; вся защита, ложилась на шею юноши, еще недавно украшенную незатейливым ошейником раба. Ох, как не хотелось Самару вновь становиться на колени. Стиснув зубы на приближавшегося монстра, стучавшего размерено рядами весел о воду, смотрел Гуран. Ему, как и любому другому человеку становилось понятно, что их свобода сейчас в руках молодого мага. Все его поведение, уверенное и целенаправленное, всколыхнуло в старом, просаленном морскими ветрами сердце надежду. Барак то же с надеждой поглядывал на этого странного мальчишку, с чересчур бледным и таким открытым лицом. Умудренному торговцу, казалось, это всего лишь маска и совсем непривычная маска. Да и дела Самара говорили сами за себя.

Похоже, пират имел еще сюрпризы, если так настойчиво, продолжил преследование. На какой–то миг суда продолжали бороться, состязаясь в выносливости гребцов. Хотя до финишной черты были слишком далеко, и конечный результат стал очевиден, уже спустя пару часов.

— Эй, там, на Таране, — услышали сквозь шум весел беглецы. — Сушите весла, дальше вам не уйти.

А следом за словами судно догнал и сотряс чудовищный удар. Защита выдержала его, но вот сам Таран заскрипел снастями, грозя развалиться. Дальше выжидать было бесполезно, а Самар, хоть и не показал этого внешне, но сильно испугался.

— Истинный, на этом корыте?

Зло прохрипел от рушившихся надежд капитан. А Самар — отчаявшись, и в то же время, озлобившись, отбросил метания и сбросил одну за другой, сразу три подвески. Еще когда он готовил их, то расположил по мере, возрастания их разрушительной мощи. Так как прежде ему проверить плетения не представлялось возможным, то Самар щедро наполнил подвески силой; не особо выбирая место, просто бросил их в маячивший позади силуэт, вражеского корабля

Чудовищные удары, прогремевшие один за другим, раз за разом встряхивали пиратскую посудину, ломая постройки и сметая под корень мачту. Вспыхнувшая после первого удара защита, не смогла уже уберечь пирата. Теперь он потратит не один день на устранение поломок, ни о каком преследовании не могло идти и речи.

Самар ликовал, пусть и на грани риска, но он смог остановить с очевидной легкостью, истинного, хотя как затесался на пиратском судне истинный маг, для парня оставалось темным пятном. Конечно, иллюзий Самар не строил и понимал, что такая удача, может и не повториться более, но сам факт того, что он одержал эту победу; выиграл свою войну, маленькую, но в масштабе одной человеческой жизни, великую войну, грел душу.

 

Глава 16

После того как сбережения молодого человека опустели, а учитель Юнон, так и не смог помочь, Каривар пришел искать ответы в зал здоровья, при Храме «Жизни и Смерти». В школе, различные состояния здоровья, ученики изучали со слов Юнона, довольно редко посещая Храмы. Конечно, в школе имелись и учебные пособия, но было таких мало, да и знаний они содержали едва ли не меньше, чем дал Каривару отец. За богатую событиями жизнь отец Каривара приобрел немало знаний, и охотно ими делился с сыном. Юнон все об этом знал, но успехи ученика приписывали наставнику, и учитель оставался доволен таким положением вещей.

Все оказалось проще и одновременно сложней…

Храм приветливо встретил юношу, раскрыв ему свои объятия. Еще бы! За эту милость он отдал последние империалы, — такое подношение боги принимали охотно, а стражи увидев медную пластину в руках Каривара, милостиво впустили его в зал здоровья, где лекари Храма жизни изучали редкие болезни.

Он искал ответы, на вопрос, как такая простая с виду болезнь, в один миг превратилась в страшное проклятие. Даже мастер — лекарь, да и не самый он последний в Ганте, разводил руками и удрученно приговаривал.

— Я присмотрю за ней, Кари, — печально говорил Юнон, — но не знаю, сколько еще протянет твоя сестра…

И хоть юношу передергивало от такого обращения, но он терпел и исправно платил требуемые Юноном суммы. Просто деваться было некуда.

Однажды, когда Каривар уже сомневался в искренности Юнона, по его просьбе, к Рамизе приходил другой лекарь и за аналогичные услуги, потребовал совершенно баснословных денег. В то время, Каривар, уже потратил большую часть накоплений, и оставалось только с надеждой взмолиться богам.

«Поскорей бы нашелся покупатель на дом, задатка магистрата явно не хватит на лечение, а оставшаяся сумма, здорово бы выручила…»

Уже теперь он носил, лишь ту одежду, которую не смог продать…

— О чем задумались, молодой человек?

Каривар оглянулся. Рядом опираясь на длинный резной посох, стоял мужчина, пожилой и в такой же потертой, как и у Каривара хламиде. Стоптанные сандалии указывали, что он проделал немалый путь, добираясь до Храма…

— Ищу ответы, — прошептал юноша…

Каривар печально вздохнул, осматривая очередную статую. Она была изготовлена тонко, можно сказать филигранно. Мастерство неизвестного скульптора поражало воображение точностью деталей. Лицо изображенной в статуе женщины отражало всю ту боль, что пришлось испытать ей из–за болезни: на коже была видна сыпь, видны мельчайшие капли пота, выступавшие на лбу; распухшие суставы и их дефигурация…

— Ответы на что? Ищите причину болезни, так может, поищем вместе?

Каривар вновь обернулся.

— Я ищу причину, почему моя сестра умирает и чахнет…

— А что же говорят лекари? — Удивился человек, приподняв брови…

Каривар развел руками.

— Говорят, ответов нет… Учитель, — парень произнес это с видимым трудом, ведь недавно ему пришлось оставить учебу; Юнон выжал из него последнее, — мой бывший учитель, три месяца пытался помочь ей, но стало только хуже…

— Так вы еще ученик? — Улыбнулся незнакомец, — расскажите мне, окажите милость, с чем мастера Ганты не могут справиться. Может быть я, — незнакомец дурашливо поклонился, — смогу помочь, хотя бы советом.

Пропитанный пылью мастер негативных чувств у Каривара не вызвал, даже, несмотря на то, что причиной его веселого настроения была отчасти и болезнь Рамизы. Может виной тому накопившаяся усталость?

— Я расскажу…

И Каривар рассказал… Дошло и до последних событий, когда Юнон выгнал Каривара, напомнив устав. «Ничто не дается бесплатно, а тем более здоровье и знания, плати и учись или…» Каривар не смог оплатить последнюю четверть учебы и его со скандалом выгнали. А незнакомец, слушал, задавая наводящие вопросы, до тех пор, пока не выкрикнул.

— Стойте молодой человек! — Прервал незнакомец, тихонько стукнув посохом о мозаичный пол. — Мне уже все ясно, но вам стоит искать здоровье сестры не здесь, не в этих залах… Зал боли, зал отравлений, идемте…

И они прошли в соседний, где на постаментах стояли, сидели и лежали в самых разных позах, статуи мучеников, — отравленных и проклятых, убитых и обманутых…

— Вот что тебе нужно, — кивнул он, подняв посох; показал на статуи и другой рукой обвел вокруг, — ищи здесь, так сэкономишь время. Думаю что вон та, больше всего подойдет под твое описание…

И развернулся. Но в дверях, незнакомый мастер остановился и, обернувшись, печально произнес.

— Мне очень жаль, юноша, но есть еще шанс отомстить ему. Может, эта мысль утешит тебя?

По узеньким улочкам спешил молодой человек: запыленная сероватая хламида, когда–то бывшая опрятной ученической тогой, стертые сандалии — битые жизнью, беспокойство и суетливость во взгляде и движениях. И как резкий контраст — волевые сжатые в тонкую полоску губы. Седые совершенно не по его годам волосы, явно говорили, кем этот юноша являлся.

Седые волосы, совсем не вязавшиеся с его возрастом, создавая некий ареол, привлекали внимание, заставляя прохожих подолгу смотреть ему вслед. Ученики только лишь одного направления поголовно приобретали такой цвет волос, и спешивший по узеньким улочкам славного Ганте парень исключением не был.

В недавнем прошлом юноша был учеником лекарской школы, и не последним учеником. Он, как и другие исправно посещал занятия, заучивая самые различные формы здоровья. Иногда, правда, все же реже, нежели ему бы хотелось, наставник Юнон — простолюдин по рождению, дозволял заниматься лечением несложных больных, и тогда Каривар, а именно так звали юношу, поражал остальных своими глубокими познаниями и цепким взглядом. Подмечая порой и то, что даже старик Юнон не видел.

Рамиза умирала, но Каривар теперь знал, как ей помочь. Знал, но какую цену придется заплатить? Парень нашел причину болезни, но радости новость не прибавила. Напротив, заставила его трепетать от ненависти. Что выглядело, как странная, непонятная болезнь, оказалось лишь жалкой ложью бывшего учителя Юнона. Но кто ему теперь поверит? Ему ученику, со скандалом, выгнанному из школы! Пытливый ум подсказал, кто виновник болезни. Но как это теперь доказать?

Поначалу состояние сестры не настораживало. Все казалось просто и понятно: сильный жар, недомогание, временами наступавшая усталость, — одна из разновидностей здоровья. Рамизе должны были помочь самые обычные сборы трав, покой и уют семейного очага. Дом тогда еще принадлежал им; вместе с некоторыми ценностями, рабами и старыми, но преданными слугами. Большой и красивый дом с уютным маленьким садом. Тогда все казалось прочным, незыблемым. Все–таки отец оставил им немалые деньги, да и ничто не предвещало грозы. А вскоре должно было состояться и окончание учебы в лекарской школе Юнона; Каривар надеялся занять прочное положение в городе…

… …

— Мессер Самар, позвольте…

— Что такое Барак?

Самар замер, раскачиваясь на сходнях, и с трудом сохраняя равновесие. Из–за сильного ветра возникал серьезный риск, навернутся с мостков прямо в воду.

— Если у Вас возникнут сложности, мы пробудем в Ганте, еще две недели; ищите меня в торговых рядах!

— Отлично, наведаюсь в гости. Непременно!

И уже подталкиваемый грузчиками, наконец–то спустился на пристань.

Первейшей целью в этом новом для него городе, парень видел посещение магистрата. Но из размытых объяснений Барака, парню оставалось непонятно, где оное здание находится. Поначалу Самар спрашивал прохожих. Ну а дальше? А дальше он оказался на каких–то узких, кривых и грязных улочках; пока Самар бродил по ним, то умудрился заблудиться.

Немилосердно палило солнце и как назло, все прохожие попрятались, кто куда…. Теперь парень хотел уже просто прийти хоть куда нибудь. Кривые, узенькие улочки соседствовали с маленькими домиками; храмы, школы; арочные конструкции и лестницы, фонтаны и колонны… — архитектурный хаос, как отражение разных времен. Такого Самар прежде не видел, ведь даже в самых затхлых кварталах нижней Сарадии присутствовал строгий порядок: линии домов там были ровными, здания однотипными, а улицы имели стоки для нечистот; Ганте сильно в этом проигрывал, как в планировке, так и в чистоте улиц…

Улица, как и любая девица на выданье, оказалась непостоянна и вот путник, встретил ее старых ухажеров.

Местная бандитская братия перегородила проулок, награждая смачными тумаками, свою несчастную жертву, и, конечно же, не обошла вниманием шагавшего в их сторону парня.

— Ого! — Остановил Самара довольный выкрик, — еще один голубчик пожаловал…

Грязно–серая выгоревшая под палящим солнцем рубаха, давно небритая физиономия и сальный цвет кожи, отчетливо дали понять Самару, что бандит пьян, и то, что хочет еще, но ужасно беден, а от того зол или озлоблен — на весь окружавший его мир. И таким вот нехитрым образом, они поправляли свое финансовое положение.

«Обошлось бы без трупов и то ладно», — хмыкнул Самар и шагнул вперед. Меч легко порхнул в руку и уже через мгновение, с лихим посвистом, вынудил бандитов отскочить назад.

— Пошли прочь! — Шутя, топнул ногой Самар. Настроение его стремительно улучшалось…

— Ээ-э, — только и услышал он, видя ошеломленные лица… — Ты брось железку–то, парень, не то, как бы плохо тебе не стало…

Самар в этот момент провел простейшее преобразование внутренней силы и на ладони возник сгусток огня. Лица их Самар хотел бы увидеть, но, увы, — бандиты уже пятками сверкали…

— Поднимись, как ты? — Протянул Самар руку парню примерно его лет…

— Ничего, только помяли маленько, — сплюнул он, — жаль, не добежал пару кварталов, там бы на рынке затерялся…

— Ты их знаешь?

— Нет, — покачиваясь, парень наткнулся на стену.

Парень заплакал; поднял с земли кошель — пыльный, пустой. Сбежавшие бандиты успели вытряхнуть его…

— Что случилось?

Парень прекрасно понял Самара…

— Мне нужны деньги, — поднял он глаза полные невыразимой злости и стал шарить рукой вокруг.

Самару стало смешно и одновременно очень жалко парня; неприкрытая злость и обида во взгляде, поза избитого парня и его намеренье, не оставили Самара равнодушным.

— Скажи лучше, чем я могу помочь, может, то, что тебе нужно, не так далеко. А камень не ищи, я укрыт пологом, — и Самар кивнул, — эти вот дураки, оказалось, тоже смогли чему–то меня научить…

— Чему, — поник парень головой…

— Осторожности… Ладно, пошли. По пути расскажешь; мне еще в магистрат надо, может с жильем помогут…

— С жильем?

Самар с интересом посмотрел на воспрянувшего парня.

— Ну да…

— Они дом моего отца, никак не могут продать… Хороший дом, — парень с тоской смотрел на Самара, — в центре, рядом с источником Академии…

— Только наверно очень дорогой? — Усмехнулся Самар…

— Да, — кивнул парень, — дом предназначен магам артефакторам. Только им…

— Поближе к источнику?

Парень только кивнул…

— А ты, стало быть, сын мага?

Согласный кивок и пожатие плечами, послужило ответом.

— Чего же ты здесь делаешь? — Насмешливо спросил Самар, но вдруг осекся и по–новому взглянул на парня. — Так, что случилось?

— Моя сестра, она еще жива, но очень больна. Ей нужна помощь — нити силы и маг лекарь; нитей нужно много… Нужны деньги…

— Понятно… — задумался Самар и кивнул своим мыслям… — пошли, я тебе помогу…

… …

Решительно отбросив сомнения, Каривар вошел на территорию школы. Маленький дворик, впереди фасад здания, — на первом этаже, учебная комната. В груди бешено стучит сердце, мысли немного отстраненные, — словно телом управлял кто–то иной. Охранник лениво мазнул взглядом, даже не привстав со скамейки. «Чего ожидать от бывшего ученика?», — говорили глаза. Но стоило парню направить свою поступь в сторону учебного зала, как тот лениво бросил.

— Шел бы ты отсюда, — снисходительно произнес он в спину, — прогонит тебя мессер Юнон.

Каривар не обратил внимания на слова, стремительно пересек двор и вошел в учебный зал. Ученики его не заметили, погруженные в медитации — чего нельзя было сказать о Юноне; бывший учитель удивленно приподнял бровь.

— Юнон, я нашел причину болезни Рамизы…

Юнон качнул свое грузное тело навстречу. На сальной, толстой шее обозначились жирные складки.

— Ну–ну, — прогнусавил старик.

— Ты отравил ее, — обличающее выкрикнул Каривар, — ты подонок, травил ее травой Кари…

— Как смеешь, ты щенок, говорить такое, — зашипел, побагровевший лекарь…

Будто по волшебству рядом появились охранники и без долгих разговоров подхватили под руки юношу. Награждая ударами и пинками, они вытолкнули Каривара взашей, прикрикнув на прощанье… Никаких уличающих речей Юнон не потерпел…

— Вот такие дела, — немного помолчав, продолжил парень. — А теперь и бандиты эти отняли последние деньги…

Самар внимательно выслушал парня, подумал и заявил.

— Знаешь Каривар, мне твоя беда пришлась близко к сердцу, думаю, что смогу тебе помочь.

— Но как?

Надежда, угасавшая по мере рассказа, вспыхнула в его глазах с новой силой.

— Ты же лекарь? Пусть и не сдал экзамен, но знания и умения, никуда не делись?

Каривар согласно кивнул.

— Знания есть. Но нет силы, я не посвящен в источник.

— А работать с накопителем сможешь?

Каривар невесело улыбнулся.

— Может и смог бы. Да, — бросил он быстрый взгляд вверх, — наверняка смог бы, но Рамизе это уже не поможет. Ее энергетика подорвана ядом, а противоядие только пол дела. Необходимо ставить заплаты на энергетике, а после, заменить уже их на полноценные нити силы. И еще, — заметил парень, — расход накопителя будет просто огромным. Где мне столько силы взять?

Самар слушал парня и улыбался; первоначально сопливое настроение Каривара прошло. Уже теплились хоть и робкая, но надежда, да и озлобленность необходимая в трудных делах присутствовала в словах парня. Лекарство от отчаянья, у Самара было…

— С энергией проблем не будет…

Самар так и не оброс вещами; имущество поместилось в небольшую заплечную сумку. Да и не было в этом особой нужды, пока под его ногами оставалась лишь пыль дорог да морская гладь. Не обремененные поклажей молодые люди быстро шагали к дому Каривара.

Дверь открывалась внутрь и, толкнув ее, Каривар вошел первым. Самар следуя за спиной нового знакомого, осматривался по сторонам с интересом.

Пока добирались Каривар, поведал ему о своей беде, и о том, что устроил лекарь Юнон. Испытание оказалось нешуточное, и Самар впечатлился цинизмом и лицемерием Юнона в их отношении, Самара поразила беспринципная жестокость лекаря.

— Теперь ей нужны не только нити, но и амулет накопитель, — произнес Каривар, аккуратно поправляя одеяло…

— Дело осталось за малым, — задумался Самар, — справишься ли ты, как целитель?

Каривар встрепенулся.

— А накопитель?

Самар кивнул.

— Все есть, но в целительстве я, к большому сожалению ни бум–бум. — Усмехнулся парень.

— Зато я, — встрепенулся Каривар, — целитель, мне только получить патент оставалось, да и с нитями силы, я приучен работать. Отец неплохо меня натаскал.

Самар потянулся за пазуху и извлек накопитель. Неплохой надо сказать амулет, уже, как и все остальное в его арсенале собственноручно изготовленное. Благо, времени на опыты, хватало. Морской поход длился больше двух месяцев.

— Держи, к нему уже привязана нить, попробуй…

Парень выхватил из рук Самара амулет, прислушиваясь к новому накопителю. Самар легко различавший свою нить с интересом смотрел за действиями Каривара. В отличие от Самара, этот начинающий лекарь мог лишь слушать отклик силы в его нитях, таким как он — неполным магам, прежде чем распорядиться полученным «богатством», необходимо было изучить и понять вложенную силу.

Уже через мгновение, в действиях парня появилась необходимая уверенность. Каривар не преувеличивал свои знания и умения; с чужой нитью он и в самом деле умел работать. Небольшой свой опыт Каривар компенсировал упорством и обязательной в таких делах осторожностью.

Каривар старательно выправлял энергетические линии Рамизы, а Самар щедро делился с ним энергией. Какой–то странный рисунок вырисовывался, — странно знакомый рисунок. Где–то Самар видел подобное, только там полученная вязь использовалась для другой цели. Никак ему не удавалось вспомнить и выхватить из сложившихся ассоциаций суть творимого Кариваром действия. И Самар решил отвлечься, рассуждая от противного. Для чего он, так старательно оплетал разрывы в энергетике? Наверняка такая вязь для чего–то нужна; получившиеся сети, со столь сложным узором, наверняка призваны накапливать силу. Теперь вспомнилось, и где он видел, нечто подобное. Вязь из нитей силы, возможно более сложная, но очень напоминающая ту, что получалась у Каривара, присутствовала во всех доспехах крылатых.

Самар опешил от накативших мыслей, стал гораздо внимательней следить за действиями Каривара, а тот, заметив интерес, стал комментировать свои действия.

— Есть еще накопитель? — Каривар с тоской смотрел на Самара, — энергии наверняка не хватит…

— Давай, — Самар взял амулет, и направил в него поток силы, несколько минут и целитель принялся за работу с новыми силами.

— Ты истинный, — кивнул Каривар, проговорив свои мысли вслух, — иначе и быть не может, только истинный, может позволить себе, разбрасываться силой. Для меня честь мессер, что вы обратили на нас внимание, и не прошли мимо. Милость, оказанная вами, не будет мною забыта.

— Ты это брось, Каривар, — и Самар ругнулся, в сердцах, — я тебе не господин, и не хочу им быть. А на счет того что я мастер артефактор, мы уже говорили… Резерв у меня есть, ты прав, но он совсем не большой, — слукавил Самар.

— Мой отец был мастером артефактором, и в отличие от Вас, прошел дважды омоложение, но и он не мог бы наполнить накопитель столь быстро. Вернее смог бы, — поправил себя Каривар, — но не стал бы… Ведь это какая прорва силы, уходит впустую, а вы используете темную силу. Я это чувствую, — печально улыбался Каривар — уличив, Самара во лжи.

— Ладно забей, — отмахнулся Самар и отшутился, — что–бы сохранить эту тайну, возьму тебя в ученики…

Но реакция на шутку, оказалась неожиданная. Каривар на минуту отвлекся, не выпуская из рук накопитель, и преклонил перед Самаром колени.

— Клянусь хранить твои тайны, перенимать твои знания, и стать твоей тенью, я Каривар из Ганте сын мастера Алазора, клянусь стать учеником мессера Самара, пока он не откажется от моих слов, перед богами, перед людьми, перед предками…

И так же стремительно, как произнес клятву, поднялся и вернулся к прерванному делу. Самар минуту стоял раскрыв от удивления глаза, но вдруг рассмеялся… А следом и Каривар хмыкнул.

— Слушай, а ты серьезно? В ученики…

— Да нет, пошутил я просто, — снова отвлекся парень, — когда продадут дом, то мне вполне хватит денег и на последний экзамен… А клятва… Конечно, прежде и такой клятвы было достаточно, да и магу, совершенно не требовалось никаких бумаг. «Если можешь, докажи делом!», — это говорится так, кажется? Однако теперь! — Поднял он вверх палец, — Без патента, никто тебя до источника, просто не допустит.

— Я все же хочу остаться в Ганте, — подумав, проговорил Самар, — хочу тихой и спокойной жизни, хочу дом с камином; халат и тапочки. И что–бы готовил кто–нибудь, что–нибудь съедобное…

— Ха-а… — хмыкнул Каривар, — дом есть! Купишь наш и все дела… Магистрат с радостью примет в свои ряды еще одного артефактора, да только вряд ли такую жизнь спокойной назвать можно.

— Почему?

— Думаешь, это такая честь быть артефактором, растить нити и делать светильники? Ну да! Иногда, будешь творить что–то для души. Львиную долю денег отдашь в магистрат, — это за право жить в центре Ганты поближе к источнику, да и столько же если не больше в Академию, за право источником воспользоваться. Еще слуги, рабы — всего лишь жестокая необходимость, ведь в мастерской, кому–то надо работать. Всех кормить и одевать. И что останется тебе?

Каривар с усмешкой посмотрел на опешившего Самара.

— А если не сильно стараться, если подумаешь: да зачем горбатиться, ведь так или иначе, все отдашь в магистрат, то… погрязнешь вскоре в долгах. Не уплатишь денег Академии, попросят тебя «вежливо», пожить пару недель подальше от источника, и все — ты уже не у дел. Пожалуй, хорошее во всем этом то, что умереть от старости тебе не дадут. Пока, твоя энергетика целостна, омоложение тела проведут за счет магистрата…

Каривар, наконец, закончил и поднялся.

— Все… Пока все. Мне нужно еще раз попасть в храм жизни. Я дальше не помню, — парень виновато развел руки, — слишком сложно. Надо почитать, что там еще писали про лечение. Ну, как? — Криво усмехнулся парень, — закрепим, договор в магистрате?

— Уверен, что не продешевишь? — Улыбнулся Самар.

— Это все лирика, с прозой разберемся позже, — отмахнулся Каривар. — Мне бы получить патент; были бы деньги, а экзамен сдам в любой школе Ганты. А после, — и Каривар сжал кулаки, — а вот после, я кое с кем встречусь…

Самар расправил плечи, и решил, что раз у него появился приятель, стоит предложить ему помощь.

— Чего не теперь, — Самар сотворил пучок плазмы на ладони, — я помогу…

Каривар отрицательно покачал головой.

— Нет, это не приемлемо, — отринув недвусмысленное предложение, он пояснил Самару, — я превращать его в мученика не стану; Юнон ответит перед людьми и по закону империи…. А сейчас, никто не станет слушать его бывшего ученика, — горько усмехнулся Каривар.

— Как сестра?

Каривар оглянулся, и на лице его появилась теплая улыбка.

— С ней теперь все будет в порядке. Скоро она придет в себя.

… …

Дом встретил нового хозяина гостеприимно. Теплый уют домашнего очага чувствовался в каждой его детали, навевая приятные мысли и надежды. Массивная прочная мебель, на окнах гардины из кумача…

— Ты говорил, что продал все…

— Продал, но знаешь, времени у меня было не очень много и с молотка ушли наиболее ценные вещи, а это все…

Каривар помахал рукой, показав свое отношение к довольно пыльной мебели.

— А что же было ценное? — Удивился Самар.

— Рабы, инструменты, готовые изделия…

— А эта дверь?

— В мастерскую…

Каривар шел впереди показывая Самару владения…

— Здесь отец работал над своими изделиями.

Довольно знакомые вещи сразу бросились в глаза; оставались в неизменном виде и верстак и станина, доска для чертежей и большой широкий стол. На стеллажах должны были лежать инструменты, но их не было…

— Стащили…

Каривар заметил пристальный взгляд Самара. Многое было знакомо. Самар уже поработал в мастерских Академии, осваивая азы ремесла артефактора; работать с инструментами парень умел…

— Не мы такие — жизнь такая…

Должным образом, оценив просторы комнат и уютный двор, Самар и Каривар, наконец–то посетили и кухню.

— Рамиза…

В голосе Каривара слышалось беспокойство. Девушка подняла печальные глаза, но при виде брата улыбка тронула ее тонкие губы, осветив лицо: чистое, доброе, красивое…

— Мессер Самар, — кивнула Рамиза, — как Вам дом?

В вопросе, голосе или быть может интонациях Рамизы, Самару почудилась толика грусти…

— Трудно расставаться с воспоминаниями? — Спросил парень.

Девушка кивнула, а Самар улыбнулся.

— В Ганте есть чудесное правило, у мастера должен быть ученик. Так мне, во всяком случае, в магистрате нашептали, хотя и здесь конечно выходы есть. Но я решил их не искать. Как тебе кажется, справлюсь ли я с учеником, или быть может ученицей?

Рамиза пожала плечами, но, вдруг вздрогнув, посмотрела на улыбавшихся парней…

— Каривар! — Возмутилась девушка, — Вы что же, уже все решили, а мне не сказали?

— Я знакомил Самара с домом, а ты сразу сбежала на кухню…

Попытался оправдаться старший брат. Девушка успокоилась, и посмотрела в сторону Самара более пристально.

— А Каривар?

Теперь уже Самар пожимал плечами.

— Думаю, что–нибудь сообразим. Откроем лавку, или еще что придумаем… В любом случае, дом слишком велик, для меня одного…

… …

Роскошный комплекс Большого императорского дворца на берегу Черного моря, представлял собой архитектурный ансамбль дворцов с парадными залами, галереями, жилыми помещениями, садами и фонтанами; закрытые переходы соединяли все это великолепие с дворцовой площадью.

Вход во дворец вел через торжественную купольную залу, интерьеры и стены дворца были отделаны мозаиками, славившими прошлые победы империи и императоров. Центром дворца была тронная «Золотая» зала, где происходили торжественные приемы и собрания вельмож. Здесь они ходили в нарядных и модных одеждах, славивших знатные дома или императора. В одежде существовала масса знаков отличия, расцветка, покрой костюмов, ритуальные предметы, — отражавшие непременные признаки положения вельможных господ. Знаки на одежде шитые разными цветами приобретали вид полос, квадратов, ромбов, углов, крестов, кругов. Высшим отличительным знаком был золотой ромб на пурпурном плаще императора. Ближайшие его сподвижники так же носили пурпурные ромбы на одежде. Знаками отличия были и пояса бляхи и застежки.

Но в данный момент император и его нынешние гости, вели беседу вовсе не о предметах гардероба, да и не в тронном зале. Сидя в мягких креслах, в рабочем кабинете императора, внимали они, уже несколько затянувшейся речи императора. Здесь собрались доверенные люди, но милость Хрудо, это вещь очень не постоянная, вот и боялись ставленники лишним жестом или словом вызвать его неудовольствие.

— И вот еще один вопрос, — наклонившись в сторону советника Терува, процедил Хрудо, — до сих пор не изъяты доспехи. Магистраты уже набрали такую силу, что того и гляди, империя превратится в республику!

Тайный советник императора вздрогнул, поежившись под пристальным взглядом. На мгновение, отведя в сторону, он все же вернул взгляд, стараясь смотреть если и не на самого Хрудо, то хотя бы на спинку его кресла.

— Еще рано, — нервно сглотнул он слюну, — война не набрала обороты; Лартия, выдержала первый удар Халифата, а эта крылатая молодежь…

— Наплевать! — обозлено выкрикнул Хрудо, — мне ли тебя учить! За последние десять лет, две попытки переворота, да вам всем стоило бы головы посносить…

Советники побледнели, шутка ли. На самом деле, они прекрасно помнили, как быстро лишились голов предшественники. Во время последнего мятежа слетело немало голов; они то знали, что и сам мятеж, был тщательно спланирован Хрудо: подстрекательства, огромные средства, даже наемники, многолетняя подготовка этого страшного человека, к тому, что–бы ослабить дворянство. Они тогда входили в число его доверенных лиц, и именно они выполняли грязную работу, кто может поручиться, что и в этот час, но уже против них не работают, такие же советники…

— Бросьте этим кочевникам денег, — взмахнул Хрудо рукой казначею, — пусть усилят набеги… Генералу наплетите что–нибудь, этот хрыч, давно из ума выжил… В общем, мне нужен веский повод. Империи должна грозить нешуточная опасность, пусть люди постоянно слышат, о несметных силах Халифата, — император откинулся на спинку кресла, и веско заметил, — а законы империи незыблемы… И начинайте уже исподволь изымать доспехи…

… …

Легкость и свежесть вина, приятный голос певички, и услаждавшие слух звуки музыки, заставили гостей расслабиться. Вот на возвышавшуюся площадку выбежали танцовщицы, они в легких, казалось, что прозрачных одеждах воспарили над сценой. Танец напоминал языки пламени: то стремительный, то затухающий; шелка одежд невесомо парили, вслед за стремительными движениями, открывая, но лишь на миг, прекрасные тела танцовщиц.

— Хасан, какие демоны заставили тебя брат увести войска от границ, — прошептал, огладив бороду, рыжеволосый мужчина.

— Юран, тебе ли не знать, — усмехнулся такой же рыжеволосый, но в противоположность брату, безбородый воин. — Ты ведь, по совместительству казначей у отца.

Хасан, был одним из немногих присутствовавших здесь Ракшазов, кто являлся воином. Большинство остальных, купцы, вельможи, послы. Этот праздник был устроен в честь новых гостей, прибывших с островов. Танцовщиц отобрали лучших, среди гостей были лишь самые богатые, или влиятельные. Ракшазам необходимо было показать, насколько возможно, что они сильнейшие представители Халифата. Только с ними стоит вести дела, но и хозяева и гости прекрасно понимали, что без весомой помощи, Ракшазам, не видать Лартии. Полуостров, являлся одним из плацдармов империи на полуострове, и просто так никто его не отдаст.

Пока братья шептались, танец набрал остроту; танцовщицы подбегали к гостям, танцуя рядом и над ними. Теперь непривычные, к такому интерьеру: отсутствию кресел и столов, первоначально брезгливые их лица разгладились. Руки тянулись к ногам прелестниц, а зычные голоса на каркающем языке обсуждали увиденное. Хриплый их смех лучше всяких слов говорил, что гости остались довольны представлением.

— Дикари, — сплюнув косточку, проговорил Юран, — они, что никогда женщин не видели?

Хасан посмотрел на брата с нескрываемым огорчением.

— Ты просто забыл, брат, с какой легкостью настоящий воин принимает подарки судьбы. Будь то женщины и вино, или смерть от руки врага…

— Ха–ха, — захлебнулся Юран смехом, — ты в степи поэтом стал…

— Вот–вот, о том я тебе и говорю… Когда ты в последний раз брал в руки мечь? А они, — и он обвел гостей взглядом, — они здесь все войны, и не последние…

Юран по–новому посмотрел на брата.

— Хасан, ты пугаешь меня, брат, — передернул Юран плечами, — и что же от них ждать?

Хасан пожал плечами.

— Я здесь всего два дня. И отца еще не видел, но думаю, что союзники откликнутся на предложение, или же уже откликнулись. Не зря, же, отец отозвал меня…

 

Глава 17

Узенький коридор, скученность пришлых просителей. Все спешат на прием к архимагу Зуло, нынешнему главе магистрата. Среди просителей затесались студенты Гантийской Академии и многие другие жаждущие справедливости и торжества закона; каждый надеется попасть на прием к архимагистру. Сюда дела привели и Самара.

Парня по этому поводу просветил еще Сетас. Мастер–маг дал понять, что к архимагистру на прием попасть будет трудно, трудно, но вполне возможно. Не ищи лиха, не жди слишком многого от чинуш, для дела сойдет и тот, кто поменьше рангом, ему и взятку платить. Дело сдвинется с той же скоростью, если и не быстрей.

— Вы милсдарь, по какому вопросу? — Бросил пробегавший мимо служка.

— Пустяшное дело. — Приподнялся Самар, — несколько вопросов.

Служка намылившийся пробежать дальше, замер и недоуменно посмотрел.

— Э-ээ, милсдарь вы разве не к архимагу?

— Зачем тревожить пустяками такого большого человека.

Служка почему–то засмеялся и покивал головой.

— Идите следом за мной.

Несколько минут и Самар оказался в совершенно другом коридоре.

— Вам сюда, милсдарь… Нужный вам чиновник, находится именно здесь, — выделил служка интонацией слово нужный, и замер в ожидании. Самар дураком не был, и серебро сменило владельца. Вновь потянулись минуты ожидания.

Перед неприметной, такой же, как и многие другие, дверью, уже столпилось несколько просителей — четверо, если уж быть совсем точным. Самар даже не стал присматриваться к тем, кто успеет решить свои дела раньше, он всецело отдался собственным переживаниям. Теперь, по крайней мере, не раздражали глупые споры и громкие разговоры жаждущих справедливости… Впрочем, и прибывшие раньше него счастливчики, не обращали на Самара никакого внимания, как и он оставаясь погруженными в свои мысли. Раздумывая, скорей всего о предстоящем разговоре.

«Что рассказать о себе? О чем он спросит?» — думал Самар. — «И не окажется ли так, что все мои наивные ожидания, так и останутся мечтами. Рабство, нищета, недолгая служба империи и путешествие по морю, до самых окраин Лидании».

Расскажи он кому о пережитых им приключениях — не поверят: их любому смертному на целую жизнь хватит. Да и лучше будет пока оставаться одним из многих — частью обезличенной серой толпы. Пока им не будут пристально заниматься, есть шанс, прочно врасти в общество. Стать одним из них… Что будет потом, лучше на потом и оставить.

Размышляя о предвзятости судьбы Самар машинально крутил в руках свой патент: свернутый в плотный рулончик свиток. Не задумываясь, он пробегал сильными пальцами, по скрепившей его серебряной гербовой пряжке. В оттисках имперской канцелярии затесалось теперь и его имя.

Ровные строчки каллиграфического подчерка какого–то писаря, совершили настоящее чудо, сотворив пропуск в новую жизнь, для мастера–артефактора Самара.

Ганте был богат, и это накладывало свой особый отпечаток и на жителей города. Богатейшая история, редкая по мастерству исполнения архитектура улиц и зданий, процветающая торговля, все это привлекало на побережье огромное количество людей со всех уголков империи.

Было довольно сложно выделить из этой разномастной толпы, еще одного приезжего мага. Все должно быть хорошо…

— Иди, — буркнул дородный мужик, вышедший из–за дверей. Очередь подошла незаметно, и слова адресовались Самару. Парень приподнялся и придав лицу уверенное выражение смело шагнул вперед.

— Прошу, — пригласил Самара присесть чиновник.

Неожиданно просторное помещение, широкие окна, впускавшие в комнату много света и дорогая мебель, создавали ощущение уюта и тепла. Под стать сему помещению был и хозяин комнаты, дородный, если не сказать обидней. Аккуратная борода, массивная челюсть, сильные руки; белая тога с вышитым в области груди кругом. Чиновник сидел за большим столом: чернильница и несколько свитков дополняли картину.

— Что Вам, юноша?

Добродушный, улыбчивый. Совсем не это ожидал увидеть Самар. Чиновник удосужился даже приподняться, приветствуя его. Верней сделал нечто вроде попытки — ерзанье в кресле, что невольно вызвало смущение молодого человека…

— Самар, — представился парень, и уточнил, слегка кивнув чиновнику, — мастер артефактор.

— Марк Аитос, — прижал чиновник руку к груди, и лукаво улыбнулся.

Как бы приглашая гостя самому начать, при этом вынуждая его стать в позу просителя. Самар дураком не был, прекрасно разглядев нехитрую уловку.

— Я приехал в Ганте, почтенный, — произнес Самар, — прослышав от одного купца, про одолевшую его беду с грызунами.

— Вы решили избавить Ганте от крыс?

Чиновник рассмеялся.

— Не только, — оценив юмор, улыбнулся парень.

— Что же вас привело ко мне, мессер?

— Несколько дел. Необходимо составить грамоту о принятии мной на поруки ученицы, сам я, как уже говорил мастер артефактор, — повторился парень, — а также, решить несколько вопросов касательно моей будущей практики.

Консультация в области законности использования одного из направлений в магии, а также прошение на изготовление артефакта с применением этой самой нетрадиционной магии.

Чиновник кивнул задумавшись.

— Что касается первого, с этим проблем не будет мессер, — уже без смешинки произнес чиновник, — второе же, это в компетенции, только одного человека.

— Как вы думаете, стоит ли его беспокоить в подобных пустяковых вопросах?

Самар внутренне сжавшись, протянул руку за пазуху, извлекая увесистый кошель.

— Вижу юноша, что ваши намеренья достаточно серьезны, — приподнял в удивлении брови чиновник, — посмотрим, насколько… О-оо…

Недоуменно покачал он головой.

— Что же это за раздел, такой, в магии? — кисло усмехнулся чиновник, — если требует такого пристального внимания.

Самар заранее подготовил несколько вариантов беседы, и пока чиновник вел себя, как и ожидалось.

— Постараюсь кратко изложить Вам ход своих мыслей. — Произнес парень. — Совершая путешествие морем, я несколько раз слышал о бедах торговцев, да и владельцев частных хранилищ ведущих дела в Ганте. Грызуны регулярно портят им товар, принося порой существенные убытки. Настолько большими бывают эти потери, что порой приравниваются, к сумме сопоставимой разве, что налогу на торговлю. Самар увидел, как чиновник кивнул, видимо хорошо разбираясь в этом вопросе.

— К счастью для торговцев решение проблемы существует и кроется в одной, к сожалению, незаслуженно забытой в империи, области магии. Так вот, — поторопился Самар, заметив беспокойство в глазах собеседника, — есть одно ученическое заклинание, о котором я совершенно случайно, — подчеркнул он голосом, — узнал, и имеет оно очень полезный побочный эффект, это и будет отгонять грызунов.

— Да что вы говорите! — Всплеснул неожиданно руками чиновник, — молодой человек, я уже чую неприятности, дело ведь касается некромантии, так!

— Именно, — Самар пожал плечами, — но некромантия, это громко сказано…

— Хмм, — буркнул чиновник, покручивая в пальцах гусиное перо… — вас не смутить… И на чем же основано ваше утверждение, что сия затея совершенно безопасна?

— Для изготовления артефакта достаточно умертвить пару крыс или мышей, к примеру… Выброс грязной магии разумеется будет, но вес крысы, даже десятка крыс, слишком мал, чтобы грязная энергия — на выходе, повредила человеку. Однако, — приподнялся Самар, заметив сомнение, — ее достаточно, чтобы создать фон отторжения, а грызуны, чувствуя смертельную опасность, просто убегут из этого места прочь.

— Хмм, — вновь буркнул чиновник, — а куда, они побегут?

Теперь Самар улыбнулся.

— В соседний квартал думаю, где создадут массу неприятностей для жителей, а мне новых заказов. Людям думается мне, уже очень скоро станет известно, что в Ганте существует некий артефакт гарантировано избавляющий от этой бестии.

Чиновник заерзал на стуле; задумавшись, он согнул перо сильней прежнего, в конце концов, переломив его и отбросив в сторону.

— Думаю, если в прошении указать что цену на артефакт установит магистрат, а так же, выделить в казну города, скажем так, половину от его стоимости в виде налога на торговлю, то это повлияет на скорейшее рассмотрение дела и скорей всего на положительное решение, — произнес, наконец, чиновник.

Самар кивнул. Он ожидал нечто подобное.

— С небольшим дополнением… — Остановил парень чиновника, начавшего составлять грамоту, — это коснется только тех изделий, что будут сделаны с учетом особой специфики магии. Что касается всего остального, или верней всех остальных изделий, то я предпочитаю сам …

— Забываетесь, молодой человек… — Нахмурился чиновник. — А как же, по–вашему, на это посмотрит Академия? Отлучение от источника, вас не страшит?

Самар на мгновение пришел в некоторое замешательство, но после минутного раздумья, пожал плечами и уверенно произнес.

— Источник мне пока без надобности. А когда он мне понадобится, тогда и обсудим, новые обстоятельства. Уже с учетом Академии…

Чиновник отложил перо, откинулся на высокую спинку кресла и, скрестив руки на груди, задумчиво посмотрел на этого наглеца.

— Я попробую Вам помочь, — наконец произнес он, прокручивая что–то в уме, — через неделю, мы поговорим об этом повторно, а пока решим то, что можно решить…

… …

Самар столкнулся с человеком. Средней руки торговец? Наверняка он, как и Самар задумался и не замечал окружавшей обстановки. Часть вопросов улажена, оставались конечно сомнения, но делая ставку на некромантию, надо сказать — на довольно скромные в этой области познания, Самар все же рассчитывал уверено встать на ноги, хоть и нешуточно при этом рисковал.

— Прошу прощения, — произнес Самар спеша пройти мимо.

Торговец или купец, или может быть ремесленник, а быть может чиновник, продолжил свой путь, не отреагировав на извинения.

Коридор привел к широким дверям, они останутся открыты до самого позднего вечера поджидая просителей и чиновников спешивших с докладами и отчетами. Стремительно шагая навстречу лучам солнца, бившими в землю почти под прямыми углами, парень вышел на центральную площадь. Скорым шагом, не оглядываясь более на здание магистрата, он шел, захваченный людским потоком, шел на улицу мастеров…

Дома его ждали. Каривар, Рамиза и несколько нанятых по случаю слуг, не должны были волноваться. Хоть Самар и ушел ранним утром, а теперь почти полдень, о том какими долгими порой оказывались «минуты» ожидания в магистрате, знали практически все жители города. То, что Самар решил дела так быстро, казалось верхом удачи.

«Что я на данный момент имею?» — Рассуждал Самар. — «Несколько идей, друзей, пару слуг, дом»,

Непроизвольно загибал он пальцы, перечисляя в уме.

«Не так уж мало! А если принять в расчет, что совсем недавно, жизнь мне и вовсе не принадлежала, то…».

Но, несмотря на присущий парню оптимизм, Самар понимал, еще слишком рано расслабляться. Он имел все шансы, из–за сложившихся имперских традиций, вновь превратиться в раба. Пусть и сытого, но по–прежнему зависимого: от влиятельных господ, магов, чиновников, империи наконец… И если пока что с него много не спрашивали, то лишь по банальной причине: спрашивать нечего или несчего. Нет нажитого добра, долговых обязательств, но только лишь он получит доход, как возникнут и проблемы. Это стало ясно даже из легких намеков и недомолвок чинуши. Все это подводило к вопросу: как защитить себя и домочадцев? Самар был молод, но чувство ответственности имел не по годам развитое. С каждым шагом, приближавшим Самара к дому, в уме парня вырисовывалось решение.

Он должен стать сильным, не зависеть от источников, не боятся врагов. Нужно оружие, нужны силы. Его источник, это пока лишь способ утешить себя, для чего–либо серьезного силы слишком мало. Значит — нужен сильный источник. Нити силы он может вырастить, артефактов наделать, но это же, наведет других на определенные размышления… Каждый раз опасаться, страшиться кого–либо с более мощным источником, или внезапного удара. В противостоянии сил, он заведомо проиграет.

Дело решит даже не мастерство, а только лишь сила противника. Будет обидно умирать, сознавая, что победу одержал пусть и истинный, но недоучка, а ты с таким трудом получивший вожделенный приз, по сути, оказался не готов…

Самар даже остановился было от пришедшей в его голову мысли. Может все это: дом, обычная жизнь, то о чем так давно мечтал, лишь препятствие — стена, отделяющая его от по–настоящему сладкого приза… Но уже через минуту вспомнилась улыбка Рамизы, беспокойство Каривара, и радость испытанная Самаром при общении с новыми друзьями. Первоначальное любопытство постепенно переросло в дружбу. Нет! Отбросил он прочь сомнения и зашагал дальше: «Если требуется подождать, подожду, никуда не денется, от меня эта сила».

 

Глава 18

С недавних пор Каривар вел самостоятельную практику, а имя молодого целителя стало уже широко известно. Поспособствовал этому как ни странно старый знакомый Юнон. Злокозненный человек этот, при случае обязательно обливал юношу грязью, опасаясь наверно обвинений со стороны Каривара и видно заранее готовя почву под ногами. Но круг общения Юнона отличался любопытством не меньшим, а возможно и большим, нежели иные люди из черни. Многие хотели воочию посмотреть на подонка и недоучку, а увидев приятного молодого человека, разносторонне грамотного и умелого в своем далеко непростом деле, уже косо смотрели на самого Юнона.

Разумеется, что Каривару часто задавали вопросы о причине такой лютой ненависти со стороны бывшего учителя, на что Каривар неизменно отвечал, что это дело личное…

В конце концов, новость дошла и до магистрата; вскоре их обоих вызвали к архимагу Зуло. Юнон оскорблял Каривара даже в присутствии сильнейших мастеров, насмехался над ним до тех пор, пока не заметил, что его окружает отчужденное молчание. Каривар стоял спокойно, улыбался, казалось, совсем не обращая внимание на оскорбления Юнона; магистры видели перед собой уверенного молодого человека и дряхлого озлобленно невежду. Архимагистр лично присутствовал на этом собрании и поинтересовался у Каривара, чем вызвана его улыбка. «Не хочу засорять воздух простыми словами», — ответил Каривар и предложил опросить свидетелей или если архимагистр соизволит, прочесть в его памяти.

Такое доверие Зулон воспринял доброжелательно и воспользовался более простым способом, он наложил довольно сильное заклинание на Каривара «узы правды», задал несколько уточняющих вопросов, а после проделал тоже и с Юноном… Последнего, уже никто о согласии не спросил.

По мнению того же Самара принятое судом решение оказалось не слишком сурово, хотя вполне удовлетворило Каривара. Рамизу отчего–то никто даже и не подумал пригласить и поинтересоваться ее мнением.

Юнон выплатил огромную сумму штрафа, вернул Каривару практически все, что вымогал, а в завершении оказался отстранен, и от источника академии…

Подлому человеку вменялось покинуть город в течение месяца, с момента разбирательства, в противном случае, наказание обещало стать публичным.

Жизнь наладилась. Рамиза постигала новые знания, сам молодой мастер открыл лавку и много времени отдавал работе. Каривар делал себе имя, на поприще лекарского искусства. Через два года, Рамиза обещала сдать свой первый экзамен и при должной удаче открыть в себе личный резерв. Время стремительно приближало осень…

… …

Занятия с Рамизой, Самар проводил прямо здесь в мастерской, ему было удобно совмещать учебу с делами, да и с улицы не слышно раздражающих шумов, а многие из упражнений требовали от Рамизы предельного внимания.

Расспросив, какие методики прежде давал ей отец, парень начал понимать, почему кроме Сарадии, остальная империя не могла похвастать истинными и мастерами. Что говорить об истинных, если даже небольшой личный резерв мастера артефактора при таком подходе, становился скорей больше удачей и личным талантом, нежели результатом методики.

Упражнения имели многоступенчатость, где нельзя переходить к отработке нового не освоив в совершенстве предыдущего. Это растягивало процесс обучения на долгие годы. Причем многое из предложенного в методиках, Самар знал, как устаревшее — не оправдавшее ожидания или применявшееся, но с совершенно другими целями.

И парень, не забывший еще годы проведенные в академии, и не связанный какими–либо обязательствами перед империей, легко стал раскрывать перед будущей магиней долго хранимые секреты; попросив забыть ее на некоторое время разученные прежде истины.

Сегодня Рамиза тренируясь и изредка поправляемая Самаром, нисколько не мешала в его собственных тренировках и исследованиях, сам же он, как мастер артефактор в это время делал последние штрихи, в своем годовом проекте…

Почти год назад, когда Самар повстречался с Кариваром, и присутствовал при лечении Рамизы, он обратил пристальное внимание на то, как работал лекарь. И плетения, так напомнившие ему доспехи крылатых, с тех пор не давали парню покоя. Он знал и не понаслышке, какие возможности открывались перед магом в доспехах крылатых. А имея довольно большой энтузиазм, жажду знаний, и недюжие способности стал искать решение этой головоломки. Столкнувшись поначалу с проблемой нехватки знаний, он почти пол года топтался на месте. Благо учитель нашелся рядом. Каривар терпеливо и довольно охотно делился с ним знаниями, раскрывая секреты лекарского дела. Затем, собственно говоря, и начались его опыты.

В определенный момент появились первые успехи и, научившись основным принципам лекарского плетения, он львиную долю времени выращивал нити силы, сплетая из них свой будущий доспех.

Пока это была всего лишь перчатка, с вплетенным в нее из волокон силы каркасом, а завершив плетение замком, Самар ожидал получить артефакт. Оглянувшись на Рамизу, парень натянул перчатку на руку. Спустя мгновение он судорожно вздохнул, и удивленно поднял руку…

— Ну и ну, — бросил Самар в пустоту.

Эта Вещь не нуждалась в подпитке, перчатка сама тянулась к энергии, она напитывалась ею безо всякой на то воли Самара… Когда парень только одел ее, то сразу почувствовал себя на седьмом небе от удовольствия. Пока парень забавлялся с новой игрушкой, буквально за каких–то несколько минут его энергетика заполнилась под завязку, часть энергии пришлось сбросить в личный резерв. По сути дела с таким артефактом можно творить чудеса уже теперь. Что же будет, если одеть доспех?

— Чего сияешь?

— Привет Кари, — буркнула Рамиза, и вернулась к прерванному упражнению.

Каривар оглядел их с высоты ступеней и, пригнувшись, спустился вниз.

— А-аа, это ты, Каривар, — отвлекся от мечтаний Самар, — Каривар, представь себе, у меня получилось.

Немного грустно, произнес парень.

— Что получилось?

— Я знаю теперь, как делали доспехи в империи Фарун.

— Доспехи крылатых? — переспросил побледневший лекарь.

Самар только лишь кивнул головой, но потом встряхнулся и произнес.

— Не совсем доспехи конечно, но тоже кое–что, — и показал перчатку другу. — Понимаешь? Я уже понял, откуда берется сила в доспехах, ну а с плетеньем, которое позволит лететь и воевать, еще предстоит разобраться, но думаю что и это возможно.

Только знаешь? — Замолчал Самар на миг, — на эту вот перчатку у меня ушло почти пол года, да и готовился я столько, же… Так что думаю весь доспех, изготовлю только через десяток лет.

И парень помрачнел. В отличие от Самара, Каривар, наоборот, вздохнул свободней.

— Знаешь, что меня больше беспокоит? Что скажет на это магистрат? Если конечно узнает, что кто–то сможет создать или уже создал, такой доспех. Не окажешься ли ты костью в горле, кого–либо из сиятельных господ?

— Возможно, — усмехнулся Самар, услышав в словах друга беспокойство, — но я ведь не собираюсь кричать на улицах, о своем открытии.

— Это меня радует, — вздохнул Каривар, — Как успехи в целом?

И кивнул в сторону Рамизы.

— По–моему достаточные. Скоро вытолкну ее в личное пространство. Думаю, ее энергетика достаточно окрепла…

— Это не повредит ей?

Самар пожал плечами.

— Все проходят через этот шаг, или здесь, — парень обвел руками вокруг, — или в Академии. Я ведь всех тонкостей не знаю, — виновато развел он руками, но потом улыбнулся, — а в Академии Ганте, знают и того меньше. Но все же проводят через этот ритуал учеников. Один из многих получает махонький резерв, и зовется впоследствии мастером, а остальные… Их просто выбросит обратно немного раньше… Результат неудачника это закрытая дорога в мастера…

— Дорога в мастера? — уточнил Каривар.

Самар кивнул.

— Тогда я не против, главное ее жизни ничего не грозит. И не смотри на меня так, я хочу чтобы она стала магом, но не настолько же… Не ценой жизни…

Они сошлись в последнее время довольно близко, и дружба помогла им стать неплохими деловыми партнерами. Многие изделия Самара, Каривар использовал в своей практике целителя; исцеляющие амулеты и артефакты пользовались не меньшей популярностью, нежели те другие, которые жизнь отнимали…

Самар поначалу нахмурился, но быстро остыл.

— Я понимаю, что в тебе играют братские чувства, но я учитель Рамизы…

Теперь и Каривар вспыхнул, сжав кулаки и нахмурив брови, но сдержался. Возможно потому что Рамиза, виновница начавшейся ссоры, воскликнула:

— Ребята, что еще за истерика! Это решение вообще не касается никого из вас, это я буду решать, проходить мне через это или нет…

Парни синхронно перевели на нее взгляд и посмотрели одинаковыми взглядами. В их удивлении, казалось, можно было прочесть: «Ты еще и разговаривать умеешь?»

Рамиза нахмурилась и отвернулась…

— Ну ладно, — первым остыл Самар, — пошутили да и хватит, расскажи лучше как прошел день?

— Нормально, — пожал Каривар плечами, — Юнон удавился…

Как бы невзначай брошенная фраза, заставила Рамизу вздрогнуть. Самар от неожиданности замер, а некоторое время спустя перевел на друга понимающий взгляд.

— Ну да, как же не перенес наверно позора… — После чего встал и направился к выходу.

Каривар виновато улыбнулся сестре и поспешил вслед за другом. Девушка осталась в мастерской задумавшись и ничего не замечая, ни как тихонько притворил дверь ее брат, ни крепко стиснутых на поручне кресла руках…

Девушке вспомнились слова брата о том, что возмездие настигнет Юнона, где бы он ни был. Ну а Каривар проследит… Еще через несколько минут, она резко выдохнула и поднялась с кресла, вслед за парнями покинула комнату…

Слуги сегодня увидели госпожу несколько бледноватой, недоумевая, что могло так повлиять на всеобщую любимицу…

… …

— Расскажи, если знаешь, как происходит процедура омоложения?

Самар пристально смотрел на приятеля.

— Знаю, — нахмурился друг, — но не детали. Несколько мастеров, выстраивают круг, в центре которого и стоит тот, на кого остальные направят свою силу. Они вливают силу источника в человека, и постепенно, он снова начинает ее чувствовать…

— Что это значит, снова?

Каривар недоуменно посмотрел.

— Что?

— Я говорю, почему, снова начинает чувствовать силу, разве прежде он ее не чувствовал?

— Конечно же, нет. Старость мага, прежде всего — отсутствие силы. Верней, она вроде как бы и есть, ведь энергокаркас уже неотделим от естественных жизненных каналов, но вот изъять силу не получается. Морщины ты и сам сможешь убрать, — Каривар бросил пристальный взгляд на Самара, — ты ведь знаешь, я уже о многом тебе рассказал…

В словах друга звучала откровенная обида. Он наверняка думал, что Самар отнесся к их совместным занятиям не серьезно.

— Я знаю, как убирать морщины и залечить ожег могу, — отмахнулся Самар, — просто я прежде думал, что омоложение это превратить старца в юношу.

— А-аа..

Каривар задумался.

— Возможно. Но думаю, что мало кто сможет позволить себе такую трату денег. Проще до всего дойти самому. Да и знаешь, это ведь простой человек легко идет к магу с просьбой помочь в лечении. Много ли у тебя клиентов из магистрата или свободных магов? Думаю ни одного. И у меня, так же. Даже лекарь занимается лечением простых людей, обычников или военных. Маг же со временем перестает доверять коллегам.

— Я слышал, что омоложение нельзя проводить бесконечно?

— Ну да, — Каривар кивнул, — пару–тройку раз. Зависит от изначальной силы. Дальше становится бессмысленно. Сразу скажу, я не знаю почему.

Самар задумался.

— Ну а мысли есть?

— Есть, но не по делу. — Рассмеялся Каривар. — В прежние времена истинный маг, конечно, смог бы, наверное, прожить и с тысячу лет. Не знаю уж, как они этого добивались, но факт остается фактом. Легенды, оставшиеся нам после гибели империи Фарун, однозначно говорят об этом. Только знаешь, каково мое мнение?

Самар кивнул, поощряя к откровенности.

— Я думаю, все они были немножко не в себе. Прожить сотню лет, или две, ну пусть даже три… Иногда для достижения цели, требуются годы и годы, — улыбнулся Каривар, — это одно. Но жить многие сотни лет, это какую такую цель надо видеть. Одна, две, три цели в жизни! Просто представь! Создать семью и увидеть, как близкие старятся и умирают; построить дом и увидеть, как он рассыплется в прах, создать империю и увидеть, как она канет в бездну времени. Твое имя уже не помнят, ты за жизнь их сменишь сотни. И в итоге? Разве захочет нормальный человек жить тысячу лет…

Разговор, затеянный Самаром, постепенно перетек в очередной обмен новостями, а после и обмен опытом. Каривар рассказывал о болезнях, об организме человека, учил исцелять — Самар рассказывал другу о принципах артефактологии. Немного общих знаний из области некромантии, — тех, что могли бы помочь Каривару в его повседневных трудах…

Жизнь течет неспешно, словно могучая река, всегда она учит нас держаться настороже, ибо стихия вещь непостоянная.

… …

Странный подслеповатый старик, был избит, какими–то выродками, прямо у самых ворот лавки Самара. Слуги прибежали и рассказали, что творится на улице, а парень недолго думая выскочил. Только виновники уже удалялись по улице, распивая похабные песни и задирая случайных прохожих.

Самар не бросился за ними, ведь перед ним лежал, истекая кровью человек. И хоть мастер артефактор по социальной лестнице взобрался очень далеко от нищего бродяги, воспоминания угнетений, по сей день преследовали парня…

Капус седой старик — нищий бродяга, топтавший земли империи уже больше двух сотен лет, лежал теперь на узенькой кровати в комнате мастера Самара и смотрел в потолок. За три дня Каривар и Самар знатно подлечили Капуса и он уже заметно поправился. По крайней мере, на первый взгляд, жизни его ничего не грозило. Разве — смерть от старости…

Самар уже на второй день знакомства узнал, что Капус в прошлом мастер магии. Старик дважды прошел процедуру омоложения, исчерпав все резервы организма, и в одночасье стал никому не нужен. Ни семьи, не друзей, все в прошлом. Не откладывая в долгий ящик, Самар поговорил с ним, рассказав старику о своих исследованиях в области некромантии. Разговор оказался тяжелым: мастер понимал и сложность, и опасность затеянного, рискнуть тем единственным, что осталось — жизнью, оказалось, неожиданно сложно, даже принимая в расчет, тот факт, что эта самая жизнь, держалась в теле старика на волоске.

Внезапно Капус повернул голову в сторону творившего свою магию Самара и произнес.

— Это верх безрассудства считать врага глупым или слабым. Враг не примет правила. Для него нет ничего бесчестного, ну а если замешаны интересы государства, не посчитаются даже с интересами сторонников: предательство одних, возвышение других…

— К чему это ты, Капус?

— К тому, что ты затеял, парень, — закряхтел старик, — вижу, что тебе многое по силам…

— Еще слишком рано говорить….

— Только горластые болтуны на торговых площадях могут себе позволить во все луженое горло кричать правду. Да и то не свою. Умный же постоит и послушает, но сделает как это не странно все по своему.

— А ты?

— А я нищий, свободный, — засмеялся вдруг старик, — чего мне боятся? Мне нечего желать, у меня ничего нет, только, пожалуй, память, но ее, то отобрать не в силах даже император.

— Перестань Капус, я не собираюсь делать ничего, что бы ты не пережил. Почувствовать силу хочется? Если хочешь, то помолчи, пожалуйста.

Самар старика не обманывал, он просто предположил, что нервные волокна, за время их жизни, несмотря на ухищрения магов, старились, а энергокаркас, оставался примерно таким же. Связь между нервной системой и энергетикой ослабевала. Маги, нашли какой–то костыль — вливая огромные потоки силы, встряхивали, нервную систему заставляли ее вспоминать, как и куда стоит направлять энергию, а может быть дело в другом… Но бесконечно это длиться не могло.

Как и солдат учиться владеть новым оружием, так и маг новым знаниям, но лишь до какой–то поры…

Самар выбрал иной путь, решив проделать эту сложную работу используя некромантию. Он хотел сделать из старика по сути дела ходячий артефакт. Приживить искусственные энергоузлы, вместо прежних — более слабые, связующие истощенную нервную систему Капуса и его по–прежнему сильную энергетику. Самар, не знал получиться ли то что задумал, но что–то получиться было должно.

Получив согласие Самар, не откладывая, приступил к делу. Пропускать большие потоки сил бессмысленная трата ресурсов, об этом старик заявил сразу, да и Самара убеждать нужды не было.

Энергокаркас опутывал нервные волокна, переплетаясь и взаимодействуя с ними и в какой–то момент, причем для каждого мастера этот момент наступал постепенно и заметно, связь значительно слабела. Все что мастера знали об этом, остатки знаний империи Фарун. Хотя наверняка находились и те, кто хотел в этом разобраться, но если и разобрались что к чему, открывать эту важную тайну не спешили…

Оплести нервные узлы энергией смерти из накопителей, разрушая прежние энергетические связи. Ну, а специфическая энергия позволяла сделать эту практически ювелирную работу, гибкость ее переоценить было невозможно. Самар надеялся, что эти новые узлы, помогут восстановить связь Капуса с энергокаркасом, а знания…

«Не может быть, чтобы десяток лет без магии, заставили старика забыть более сотни лет, практики», — думал Самар.

— На что ты рассчитываешь?

— Все еще боишься… — парень пристально посмотрел на Капуса, — а ведь я уже говорил… Ничего здесь нового нет, просто требуется кропотливая работа.

— Может усыпить? — Каривар смотрел на Капуса с некоторой опаской.

— Может и стоит, только, как я пойму, что получилось?

— А ты и в самом деле надеешься на успех?

Самар замолчал, он не ожидал таких слов от приятеля, ведь они проделали уже немало совместных опытов.

— Что–то, несомненно, получится. Во всяком случае, в энергетике однозначно появится энергия, эти плетения будут накапливать ее, ну а сможет ли он ей воспользоваться, — парень призадумался, — не знаю…

Несмотря на то, что опыт в плетении такой вязи у Самара уже был, Каривар несколько раз поправлял. Все же в отношении с людьми практики у лекаря гораздо больше. Работа длилась с утра до ночи. Капус давно уснул, несмотря на то, что парни несколько раз во весь голос спорили…

Уходя спать, они обсудили все еще раз…

— Один узел, — произнес Каривар, — осталось еще четыре.

— Завтра проверим, как старик перенес…

… …

— Господин, господин, — разбудил Самара истошный вопль мальчишки, — дом горит!

Самар был в исподнем и бросился на выход. В последнее время довольно часто случались поджоги богатых домов. Слуги и рабы, наслушавшись крамольных речей, устраивали бунты. Как раз нечто в этом духе Самар и представил себе, выбегая в коридор. Дым шел из–за дверей комнаты, куда поселили Капуса…

— Что случилось? — Вскричал Самар, увидев кашлявшего старика и горевший комод.

Направленный поток силы и вокруг огня образовался кокон, не пропускавший воздуха. Огонь вскоре погас, а Капуса слуги вынесли из комнаты. Старик оказался слишком слаб для того чтобы передвигаться самостоятельно, да и дыму наглотался преизрядно.

— Что произошло, почему загорелся комод, Капус?

— Я виноват Самар. Утром, как проснулся, почувствовал силу, она как в прежние времена оказалась, мне послушна, — старик смутился, — я попробовал зажечь огонь, но что–то не так пошло. Пламя оказалось слишком большим, попробовал его потушить. Комод… — добавил он, виновато разводя руки, — но ничего не вышло.

Самар махнул рукой и ушел. Парень улыбался, а Каривар, стоявший рядом и слышавший весь разговор, откровенно смеялся.

… …

Тихий, едва различимый голос Чивара, шептавшегося со своим слугой, замершая улыбка отца, переполнившие ее чувства… Вспомнилось все как–то сразу. Одним резким броском всплыли воспоминания, вместе с солнечным лучиком, павшим на ее лицо. Как он посмел! Поставить свои интересы превыше ее чувств…

Грусть накатила на девушку с новой силой. Вчера еще Илоиза каким–то образом выдержала слащавые речи гостей, но напряжение что она испытала, несомненно сразу бросилось в глаза ее отцу. Он, выбрав удобный момент, сказу поспешил ей высказать свое мнение. Как всегда, не особенно выбирая слова…

— Что ты делаешь? Разве ты не понимаешь, кто он? Это отличная кандидатура: Чивар принадлежит знатнейшему роду империи, он в фаворе у императора. Наследственный титул… — Отец говорил быстрым шепотом, но слова превращались в грозные набаты, — подумай наконец! Твои дети, они получат титул, наследуемый титул…

Илоиза молчала, ошарашено слушая. Еще несколько слов услышанных ею, и скорей всего званый вечер окончился бы скандалом. Такая буря бушевала в ней; не остывшая от войны юная магиня, скорей всего разнесла бы все вокруг…

— Прошу прощения леди, но мой господин просил извиниться перед вами, он вынужден покинуть столь гостеприимных хозяев…

— Что, — Илоиза вздрогнула, все еще переживая услышанное от отца, — о чем ты говоришь?

— Мой господин лорд Чивар Варийский…

Илоиза посмотрела на слугу, широко открыв глаза; это ничтожество даже не соизволило поклониться, ей. Ей, боевому магу! Крылатой!

Слуга перевел взгляд на графа и, склонившись перед ним, подобострастно добавил…

— Господин вынужден покинуть прием, вызвали в канцелярию магистрата. Мессер граф…

После чего дождавшись снисходительного взмаха, ушел, даже не посмотрев в сторону Илоизы.

Девушка прошедшая отличную школу этикета и за время службы в рядах крылатых познавшая тонкости завуалированных оскорблений — вспыхнула. Ей захотелось размазать по стене наглого слугу, остановило ее только то, что отец уже говорил ей какие–то слова, отчитывая, ее за невнимание к Чивару…

— Ты просто не понимаешь, что делаешь, я уже договорился, с лордом Сорго. Ваш брак решенное дело! И это не только твое благополучие, но и всей нашей семьи…

Илоиза развернулась не дослушав отца, ушла с балкона… Отодвинув занавесь резким движением, почти перешла на бег, лишь краем зрения успев уловить любопытные взгляды. Спустя несколько минут Ило впорхнула в свою комнату, упала на кровать и заплакала…

Давно она не проливала слез, казалось, ничто уже не сможет ее напугать, но вышло совсем по–другому. Предательство отца!

Проснулась Илоиза уже с принятым решением. Единственным, по мнению девушки и наверное самым верным в этой ситуации. Первые лучики солнца, попав на лицо девушки, подняли ее, требуя немедленных действий…

… …

— Мессер Самар, мессер Самар, — крики Джара, служки из лавки, перемежались с топотом его ног.

Мальчишка прибежал в мастерскую взьерошеный, и чем–то не на шутку испуганный.

— Мессер Самар, — растирая по лицу капли пота, улыбнулся Джар. — Там в лавку солдаты пришли, кричат на Тобиуса, грозятся спалить все.

Самар вздохнул и поднялся. Пройдя мимо Джара, улыбнулся и потрепал его шевелюру.

— Иди на кухню, перекуси чего, — и добавив в голос строгости, проворчал, — и умойся, давай — чумазый как кочевник…

— Ага, — выдохнул мальчишка, ему в спину.

Самар вышел из мастерской, мысленно, рассуждая: «Кто бы знал, как надоели эти горе блюстители. Каждый раз одно и то же! Не прошло и двух месяцев, как открылась лавка, а начинающий артефактор, уже три раза одергивал чистильщиков магистрата, убеждая, что незаконного использования грязной магии здесь нет».

Слухи по Ганте распространились с неимоверной скоростью. В самом начале помог Барак, а дальше… Чем чаще Самар принимал купцов и владельцев складов, тем их становилось еще больше. Стоимость артефактов оказалась несоизмеримо меньше, нежели нечто подобное у конкурентов, а качество… О качестве можно судить по спросу, который был–таки, не мал.

Самар использовал пентограму — самую простейшую из известных ему, несколько десятков крыс и самую обычную деревянную рамку. Пентаграмма закрывалась простенькой картинкой — вышивкой, дабы не смущать умы излишне образованных… Но чистильщики иное дело. Ретивые чиновники пристально изучали его поделки, тут же, находились десятки специалистов в области некромантии, и твердили об опасности сих предметов. Нанимались стражи порядка и вот итог… Самар несется сломя голову в лавку, чтобы очередной раз трясти перед их носом патентом и распоряжением их главного босса, о разрешении использования грязной магии в таком объеме.

Самар распахнул дверь, наблюдая ставшую привычной взгляду картину. Привлеченный в качестве эксперта маг, стоит, преспокойно опираясь о стену, и скучающе рассматривает вывешенные на стенах образцы изделий. А чиновник, брызжа слюной, что–то доказывает Тобиусу.

— Что это? Знаешь?

— Знаю, — облегченно выдохнул слуга.

Чинуша обратил внимание на перемену настроения Тобиуса и оглянулся. А встретив взгляд, Самара подбоченился, готовясь к долгому и продуктивному разговору.

— Ты, я так понимаю и есть…

Хрясь… Оборвались слова, а чиновник спиной ударился о стойку.

— А-аа… Схватить…

— Сам хватай, если идиот такой! — Лениво бросил кто–то из солдат. Самар направил поток силы в демонстрационный артефакт, и в лавке стало очень светло.

— А… Понятно, — рассмеялся Самар.

Эти служаки уже были здесь в прошлый раз.

— Вы разве не сказали?

— Да говорили мы, слушать ничего не хочет. И слова передали, вон мессер маг, подтвердит.

Маг сопровождения отлепился от стены и кивнул.

— Будьте добры мессер Самар покажите разрешение… Слова Архимага не должны пройти мимо его ушей… Может теперь, хоть что–то в них осядет.

Самар подождал, пока незваный гость поднимется и развернул перед ним долгожданный документ, комментируя свои действия.

— Повторю специально для тебя, если кто–то припрется в лавку еще, с вашими беспочвенными претензиями, буду содержимое сего документа в ваши головы вбивать.

Самар произнес все это и свернул документ подписанный Архимагом Ганты.

— Но как же, — залебезил чинуша, — это, же грязная магия… Это опасно, для всех…

— Я так понимаю… — Отрезал Самар, кивая в сторону двери, и передразнивая чиновника, — ты все уже выяснил. Убирайся вон!

В этот раз чиновник — довольно молодой парень, начинающий, наверное, поправив одежду, и сжав остатки высокомерия в кулак, постарался сохранить лицо. Он кивнул ухмылявшимся солдатам и направился к выходу: никаких угроз и обвинений…

— Уф-ф…

— Чего Тобиус, нелегка, оказалась работка… — рассмеялся Самар.

Парень рассмеялся.

— Уже привык. А эти, — отмахнулся он в сторону, — такому господину как Вы, мессер Самар, на один зуб…

— Как торговля?

— Сегодня не очень! — Возмутился Тобиус, — этот хлыщ все утро здесь ошивается. Спрашивает, что за лавка, чем торгуем. Люди то у нас битые жизнью. Чистильщиков чуют.

 

Глава 19

Ганте, как и многие другие старые города империи имел надежные укрепления. Высокие стены, заставы. Такой город можно смело называть ключевым форпостом. Порт вмещал сотни торговых или военных кораблей. Еще во времена расцвета Лиданийской империи именно здесь и базировались военная флотилия. Порт хорошо не только просматривался даже в самую темную ночь, но и хорошо простреливался орудиями, а укреплен был не хуже городских стен. Империя никогда не тратила денег впустую, средства на содержание солдат шли только из городской казны, а раз так, то и магистрат в мирное время, конечно, не станет их тратить из своего бюджета впустую… Чиновник резонно рассудить: «А зачем, солдаты нужны, чего их кормить дармоедов, если мощь империи, давно никем не оспаривается?»

Благо на откуп городским чиновникам не все отдавалось. Ремонт стен, укреплений и орудий финансировался напрямую из империи, а качество укреплений проверялось часто и придирчиво. Но, так или иначе, а защищать стены в случае войны было бы некому. Хоть в порту постоянно и находилась сотня солдат, но их задача осуществлять прядок среди торгашей и приезжих, довольно сильно расслабила вояк.

Во всем городе, в обычный день можно было насчитать еще сотен шесть солдат, хотя в последнее время из–за участившихся разбоев, магистрат привлек наемников.

Только поэтому на стенах городских укреплений теперь были видны люди: стражники совершавшие обходы своих участков стен.

В ясный солнечный день, когда на горизонте показался сначала один, а затем и второй, ну а после еще десятки парусов, жизнь все так же протекала неторопливо. Кто–то может и обратил внимание на приближавшуюся армаду на смотровой площадке, но не спешил бить в тревожный колокол стражник — смотрящий. Он, должный, осуществлять контроль прибрежных вод, лежал сейчас пьяный вдрызг, там же, рядом с сигнальным колоколом. А когда с нескольких поодаль зафрахтованных судов в портовую канцелярию прибежали встревоженные купцы, оказалось слишком поздно.

— Что это?

— Колокол, — вздрогнул Каривар. — Самар, это случаем не тревожный?

Парень пожал плечами. Он провел в городе, уже немало времени, а тревожный колокол звучал всего один раз. Когда после длительного запоя, смотрящему пригрезилась морская рептилия, рушившая маяк.

— Не знаю, вроде, похоже, — Самар усмехнулся, — опять кто–то напился?

— Вряд ли, слишком долго звонят. Надо узнать, что там стряслось…

Парни направились на улицу и здесь заметили таких же недоумевающих соседей. Раздался выкрик, нарушивший тихое переругивание жителей улицы мастеров; бежавший останавливаясь, кричал и снова бежал вперед. Постепенно слова стали разборчивыми, оказалось, это был портовый страж…

— Война! Островитяне напали, порт захвачен! Все кто может держать оружие, на стены города!

Вслед ему смотрели десятки недоумевающих лиц.

— Разбежался! — Услышал Самар мастера Гульдо, проживавшего в соседнем доме, — мы им платим не только за то, чтобы пользоваться источником, но и для защиты…

Самар мысленно согласился с ним, но любопытство одолело…

— Кари пойдем, посмотрим?

— Можно и пойти, — задумчиво бросил приятель, — да что это я? Нужно! Только ты же слышал, зовут тех, кто может держать оружие в руках.

Самар невольно смутился. Он совсем не обратил внимания на тот факт, что совершенно безоружен. Внезапно его глаза загорелись.

— Я, пожалуй, и доспех одену.

— Как хочешь, друг. — Каривар только усмехнулся, и пожал плечами…

За эти два года, что он знал Самара, утекло уже много воды. Друзья бывало спорили, иногда ссорились не понимая друг друга. Каривар например, совершенно не понимал, зачем Самар искал по городу старых мастеров, можно сказать списанных со счетов и выпытывал их секреты. Он так же совершенно не понимал, зачем приятель их содержит и над чем они работают. Верней над чем? Каривар знал. Самар просто свихнулся на идеи сотворить доспех крылатого…

Всего нашлось пять мастеров, удовлетворивших требованиям Самара, но это вместе со стариком Капусом, ставшим вроде родственника. Парень их подлечил, и постоянно что–то добавлял в их энергетику. Пока, в конце концов, списанные мастера не обрели свои нынешние способности. Кстати, они до сих пор с ними, до конца не разобрались.

— Стариков возьмем с собой… — Безапелляционно сказал парень и поспешил домой.

Во дворе их уже встречали домочадцы. Вести о войне, распространились со скоростью пожара…

— Что нам делать, мессер Самар? — спросил Тобиус, но тот же, вопрос читался во взглядах и остальных.

— Слуги запрутся. Вооружатся. Мастера, возьмут с собой необходимое и пойдут вместе со мной. А я, одену таки доспех… — Самар улыбнулся в ответ на улыбки стариков.

— Давно пора испытать крылья… — произнес Капус.

Спустившись в мастерскую, Самар облачился в доспех. Этот доспех, конечно, отличался от виденных им прежде доспехов крылатых. Он не был цельным, не облегал тело второй кожей, — это и доспехом то назвать можно было с большой натяжкой. Отдельные детали доспехов самых разных родов войск: щитки–накладки для рук и ног, легкий кавалерийский шлем, перчатки, пояс. Но разрозненные детали имели общее — сотканную из нитей силы внутреннюю структуру. Наплечники также имели подобную структуру, но питали отдельную конструкцию, а вот она–то и была произведением стариков.

Мастера не нуждались теперь в источниках или преобразователях. После лечения их энергетика сама по себе стала своеобразным источником, но накапливала энергию только той стихии, с которой мастера работали прежде, отторгая энергию иной стихии. Резерв оставался проблемой номер один.

Накопленной силы для серьезных преобразований оставалось немного, но достаточно для другого; старики отлично справлялись с нудными плетениями на базе своих стихий.

Полгода они совместно делали вязь для доспеха. На сотню стихийных нитей мастеров, Самар встраивал одну свою — темной стихии, выращенную из своего энергокаркаса. Давая этим причудливым плетениям постоянную подпитку. В конце концов, получилось то, что получилось. Доспех имел крылья и по воле хозяина поднимал его вверх; все нити силы прекрасно взаимодействовали, а в накопитель Самара непрестанно поступали огромные объемы энергии. Самар изготовил себе источник огромной мощи; одевая доспех, парень получал в свои руки огромную мощь.

Но кроме силы нужны и знания, а помимо знаний, и умение их применять. Самар отлично понимал, что противника он выбирает себе самого сильного. Никто из обычников будь он в здравом уме не пойдет против человека в крылатом доспехе, а значит, противником его будет, по меньшей мере, мастер, а скорей всего и истинный маг — крылатый. Рассчитывая на самый важный бой в жизни, Самар готовил множество заклинаний. Артефакты что он взял с собой, хоть и отличались неказистым видом, но способны были удивить любого архимага, уж в этом Самар был абсолютно точно уверен.

Старики, конечно, не особенно сильно могли бы ему помочь, если бы не одно но, парень наготовил столько артефактов, что их хватало вооружить всех, членов его маленького отряда. Вплоть до недавно прошедшей посвящение в источник Рамизы. Девушка, надо сказать, удивила всех, резерв ее оказался достаточно хорош, чтобы в будущем, немного расширив его, надеяться получить печать истинного мага. Самар воспитав такую ученицу, приобрел немалую известность, часто получая приглашения в знатные дома. Но зная уже по первым посещениям, какие будут просьбы и предложения, неизменно отклонял их.

Шагавшая по узеньким улочкам Ганте компания, внешним видом могла рассмешить, самого мрачного человека. И неизменно вызывала улыбки на лицах людей, спешивших также как и они в порт. Первоначальные улыбки вызвало снаряжение, а насмешки, звучали, как только взгляды переходили дальше, на тех, кто нес это вооружение. Люди откровенно начинали ржать, при виде стариков тащивших, кто щит и меч, кто копье. Капус шел налегке, но под плащом позвякивали амулеты и подвески. По внешнему виду нельзя было сказать, что это маги, а возглавлял все это сборище Самар. Его доспех собранный из самых разных деталей производил эффект совершенно нелепый. Опытным войнам было очевидно, что в нем воевать и неудобно и опасно для жизни. Открытыми оставались многие участки тела, будет сложно поднять руку со щитом, не говоря уже о том, что щита у него не было. В руках Самар нес большое почти под три метра копье, но оно было без наконечника — по сути дела — шест.

— Эй, парень, там же война, люди гибнут… Ты лучше иди домой и забери стариков; не смеши нас перед островитянами….

Крики сопровождал громкий смех, но Самар велел остальным не обращать внимания. Только в случае прямого столкновения, а до тех пор только вперед….

… …

Поднявшись на стену, Самар окинул взглядом порт. Странно, он жил в этом городе уже более двух лет, но порт видел мельком — в день приезда. Собственно говоря, и появляться здесь ему не было особой нужды. Его лавка пользовалась большим успехом, как у купцов, так и в среде наемников, а нападки со стороны Академии, постепенно сошли на нет. Имя мастера Самара, стало широко известно. На рынке его слуг узнавали и спешили продать лучший товар, в среде наемников его уважали, но самого Самара мало кто знал в лицо. Причина, такого внимания была банальна, хотя люди и понимали все на свой лад.

Самар оставался новичком, начинающим мастером, а его разработки требовали обкатки. Самому некогда было этим заниматься, вот и ввел он правило, что покупатель, любой не зависимо от занимаемого статуса, мог получить в его лавке подарок. Амулет–то был, или оружие, но попадало оно именно в те руки, которые были необходимы Самару. Лишь небольшая просьба, звучала при этом, рассказать при случае, что в подарке не по нраву пришлось.

Мечник, например, получив браслеты, усиливавшие его скорость и силу, возвращался с восторженными отзывами, начинающий маг, получив амулет с готовыми подвесками, мог оказаться разочарован расходом сил, ну а купец, мог получить очень для него полезный артефакт.

Особенность такой лавки, быстро перевела Самара в разряд незаурядных личностей. Позже таким его примером воспользовались и другие маги, но тягаться в разнообразии выдумок с Самаром им было не по силам.

При его широкой известности, наглые ухмылки на лицах наемников исчезли практически сразу, стоило им услышать, как молодой человек назвал себя. Тут же нарисовался офицер, и пригласил в смотровую башню, где собрались несколько мастеров и глава магистрата.

— Всем нам придется очень попотеть, чтобы хотя бы выдержать до прибытия имперских войск…

Услышанная фраза, была концовкой обсуждения, потому как на башне воцарилась тишина. Самар увидел помещение, не рассчитанное на такое большое скопление народа, здесь висел и злополучный тревожный колокол. В большом оконном проеме виднелись сотни вражеских кораблей, в открытых водах клубился столбом дым — это горели корабли торговцев. Пытаясь избежать столкновения с вражеской армадой, они выскочили из порта, но островитяне хладнокровно приселки такие попытки бегства, спалив купеческие лоханки.

— Мессер, мастер Самар со своими людьми прибыл в порт, вы просили докладывать лично вам обо всех мастерах…

Резко развернувшийся к Самару господин, оказался Самару хорошо знаком. Это был именно тот самый чиновник, к которому Самар попал в магистрате на прием.

— О-оо какие люди, — широко улыбнулся он, — Мессер Самар, один из моих самых беспокойных мастеров. Сколько ваших выдумок, по сей день мешают спать моим чистильщикам. Просто никак не могут смириться…

— Так значит, я попал на прием к самому, — Самар дернул подбородок вверх, показывая как высоко, должен был находиться человек, перед которым он стоял.

— Именно так, мастер. Но позвольте, я вижу знакомые лица. Капус не ты ли это, старая коряга.

Недоумевая бросил Архимагистр. И ты Лирук! Вы это чего сюда пришли.

— Эти мастера со мной, Архимагистр.

— Нет, мальчик, не мастера. Они теперь пустое место, а здесь есть дело только для обладающих силой, — зашипел глава магистрата, взмахнув рукой, — но наемники стоявшие рядом и должные бы выполнить распоряжение, даже не шелохнулись, посматривая на Самара.

Парень был удивлен не меньше архимагистра таким оборотом дел.

— Мессер Самар, вы доверяете этим старикам? — Капитан наемников, вежливо поклонился сначала архимагистру, а затем Самару, задавая вопрос.

— Разуметься, я лично проверил их боевые качества. И не раз, — с вызовом посмотрел он на архимагистра.

— Что ж, — крякнул удивленно глава, — ваше дело, конечно, но я то помню… прекрасно помню, что вытворял Капус, после последнего омоложения.

Самар перевел взгляд на старика. Но тот только пожал плечами.

— Мне хотелось вернуть себе силу, и я потратил все нажитое, на повторную инициацию. Ничего не вышло.

— Подумаешь, — в свою очередь пожал плечами Самар, словно так оно и должно.

Наградой послужил недоумевающий взгляд архимага Зуло, хмурые брови которого лучше любых слов отражали его мнение.

— А что это у вас за снаряжение, Самар, — поинтересовался капитан наемников. — Зная ваше богатое воображение, смею предположить это артефакты.

Самар кивком подтвердил слова капитана.

— Что теперь? — он махнул рукой, — они уже хозяева в порту, но пока я не вижу попыток напасть.

— Несомненно, вышлют парламентеров. Предложат нам сдаться, ну а после, пошлют в бой крылатых.

— И каковы наши шансы?

— Мы уже обсудили это, — нахмурился архимаг, — если крылатый будет один, проблем особых нет, если звезда крылатых, то мне придется включится в защиту города. — Архимаг похлопал себя по новенькому доспеху, — доспех пехотинца, его силы предостаточно, но в этом случае у нас будет примерно, двенадцать часов. Больше я уже не выдержу. При этом маги должны активно включиться в оборону. А если их окажется больше, то нам конец.

— Значит ли это что мастеров, вы не привлекли к обороне?

Это спросил Капус. А ответил ему как это ни странно, не Архимагистр, который в этот момент, видимо, подбирал слова позаковырестей, а все тот же капитан.

— Нам нечем повлиять на них. Они в своем праве, если отказываются принять участие в войне. Да и не много они смогут. Их источники довольно далеко: академия, центральные школы… Боевые маги спешно проходят посвящение в источниках верфи. Рядом есть еще лекарская школа, но там слабый источник. Правда и у островитян надежда только на крылатых, да на пехоту. Потому наши шансы все равно довольно сильные.

— Это все болтовня, — выдохнул таки Архимагистр, — если ты Капус, не докажешь сейчас же, что способен потрепать врага, я тебя, собственноручно выкину из этой башни…

Что произошло дальше, заставило улыбнуться даже разозленного архимагистра. Старики встали по бокам Капуса и приготовились отражать атаку.

— Вы что всерьез на что–то рассчитываете? — рассмеялся капитан. — Простите меня конечно, мастера, любой наемник, помнит еще ваши имена, но что вы сможете без магии… И еще раз прошу прощения, в моих словах не ищите насмешки.

— Рано вы нас списали со счетов, показывай цель… — резко бросил Капус, — и перестань уже скалиться, вот потопим парочку их кораблей, потом посмотрим, на твою рожу!

Архимагистр обвел их взглядом полным презрения и развернулся. Но развернулся он только для того что бы выполнить требование Капуса. Отыскав взглядом вражеский флагман, он усмехнулся в усы и заложив большие пальцы за ремень развернулся к старым мастерам.

— Перед вами господа вражеский флагман, и перед нами есть еще звезда звезданутых стариков, — произнес Зуло насмешливо–торжественным голосом, с сарказмом, а не иронией, особенно оскорбительно выделяя интонацией: старики, — делаем ставки…. Обещаю сбрить усы, если они потопят корабль…

Самар улыбнулся этим выкрутасам. Понятное дело, что мастера являлись старыми знакомыми архимагистра. Он занимал этот пост, не больше сорока лет, а мастера отошли от дел лет двадцать назад. Огромное время для людской памяти, но память иногда подчиняется странным законам, преподнося нам, время от времени сюрпризы…

— Что же, раз ты сделал ставку то и я хочу, — гордо вздернул подбородок Капус, — твои усы брею я! Собственной рукой!

И сжал кисть в кулак, приподняв ее и словно сжимая рукой усы и бороду архимагистра.

— Ты Капус полегче давай, — бросил покрасневший Архимагистр, уже чуя что–то неладное…

Дальше мастера подошли к смотровому окну и взялись за руки. Жест был хорошо понятен наемникам; тем из них кто принимал участие в битвах с применением в качестве ударной силы звезды боевых магов, движения были хорошо знакомы. Так мастера формировали круг силы; вокруг магов, воздух заискрился, а Капитус выступавший острием их атаки, выкинул вперед руку. Напитав силой подвеску, а для этого им понадобилась совокупная энергия их накопителей, старый мастер сбросил подвеску с амулета. Самар открыв рот, смотрел на одно из своих первых творений. Копье света или луч света, устремился во врага. Это очень энергоемкое плетение, он вложил в хороший накопитель и только поэтому не уничтожил его. Он и подумать не мог, что старый маг, разберется с этим заклинанием, да еще и найдет выход, где и как его применить. Все же Самару не доставало опыта боевых магов, эти старики легко смогли переплюнуть его. Тотчас в памяти возникли схемы плетения этого заклинания. Несмотря на его возросший резерв и большую мощь накопителя Самар признался себе, что такое заклинание ему одному все еще не по силам.

А вот на противника, да и на архимагистра надо было смотреть. Фрегат вспыхнул ослепительным пламенем, и через некоторое время, когда огонь погас, на месте корабля лишь бурлила вода, Архимагистр растеряно взирал на стариков, и то и дело переводил взгляд на Самара, по лицу парня нельзя было сказать что он удивлен. Скорей, всего его сейчас тревожили какие–то совершенно посторонние мысли, он даже не подошел к окну, в отличие от остальных гомонящих зрителей. Он что–то вспоминал или думал о чем–то, Архимагистр видел это по едва заметно двигавшимся желвакам молодого человека. По–видимому, он чем–то расстроен.

— Самар вы не удивились, значит, вам было известно, на что они способны?

— А-а, — Самар встрепенулся и отвлекся от своих размышлений, — я ведь говорил Вам, что лично проверил их, как еще мне было Вас убеждать, — поклонился он, улыбнувшись.

— Так может вы впятером, всю армаду на дно отправите. — Но тут, же осекся, увидев какими бледными и мокрыми от пота, были старики, — положите их на пол, да постелите, что–нибудь.

На пол смотровой башни посыпались плащи и накидки. Солдаты быстро притащили кровать, на которой проспал вторжение стражник смотровой башни. На старых мастеров свалилось столько внимания, что Самар даже обратил внимание как увлажнились глаза у Капуса.

— Н-да, — проворчал под нос, Архимагистр, — не подрасчитали сил старички…

— Ничего, они скоро придут в себя, — произнес Каривар, — я пока посмотрел Капуса, но он принял на себя самый большой откат. С остальными тоже должно быть все в порядке. Восстановятся.

— И как скоро, — ехидно усмехнулся Архимагистр.

— Полчаса, может раньше.

— Если бы я не знал вас, — буркнул себе под нос глава магистрата, — подумал бы, что вы водите меня за нос. Но если все, так как есть, то старички пусть займутся, хотя бы одним крылатым, а такой обязательно вскоре появится. Я пока лучше заранее включусь в защиту города, не думаю, что теперь стоит ждать парламентеров. Ну а вы Самар сами ищите, где применить свои выдумки.

Самар кивнул уже в спину архимагистру и подошел к смотровому окну. Среди островитян началась суета, с кораблей спустили шлюпки, в них высаживались солдаты, береговые орудия изредка посылали снаряды. Редкими они были из–за отсутствия обученных солдат. К катапультам и баллистам, не всякий подойдет. Боевые маги иногда разбавляли ситуацию бросая шары плазмы, или посылая менее эффектные, но не менее эффективные заклинания. Враг тоже не дремал, на городские укрепления, посыпались снаряды, снаряженные горючей смесью. Выискивая слабые места в защите, и к сожалению таких мест оставалось предостаточно. Туда и направлялись островитяне. Внезапно кто–то из магов испугано выдохнул, указывая пальцем вверх и вправо.

— Крылатые!

— Вот и началось, — произнес капитан и неспешна направился к выходу из башни.

— Удачи вам господа, — услышали они на прощание.

Самар посмотрел на Каривара и произнес.

— Останешься с ними, старикам может понадобиться помощь. Они конечно опытные и все такое, но постарайся больше не допускать подобных геройств. Я пойду на стену. Если повезет, попробую, залепить в кого нибудь, прямо с земли.

— Удачи, — поднял в салюте руку Каривар.

— И тебе рано не умирать…

Самар выбежал из смотровой башни. Ему рисоваться было не перед кем. Да и не обращали на его поведение особого внимания. Маг он и есть маг, хочет бежит — хочет стоит, это если офицер бежит, то дело плохо. Если бежит офицер — это или вперед на врага, а значит дело совсем дрянь, или от врага, а это значит совсем приплыли… А с мага что взять, мало ли их бегает, туда–сюда…

Возможно солдаты так и не думали, но Самар и не беспокоился о том какие мысли их одолевают, он не испытывал страха, лишь легкое беспокойство. Самар хотел успеть везде: помочь друзьям и сразить крылатого, да и возле пирса околачивалось столько прекрасных мишеней. А сколько заготовок у него было? Но парень прекрасно понимал, что если выдаст себя раньше времени, то крылатые будут настороже. Какие бы цели истинные маги врага не преследовали, но явно они не дураки. Исходя из уже известной Самару информации, крылатые маги предпочитали лишний раз не рисковать своей жизнью.

Если, к примеру, им попадался противник способный, хоть как–то проредить их звезду, они всегда отступали. Война для таких магов, это скорей забава. Что стоит им положить на поле боя десяток бездарных. Да ничего! Но настоящее противостояние, когда бой ведется не показушный, а самый что, ни на есть настоящий, это не для истинных магов. Только безрассудные юнцы или конченные дураки слепо бросаются в бой. А такие… дважды подумают.

Самар выбрал себе позицию рядом, с группой боевых магов отражавших атаку островитян. Резонно рассудив, что такое выгодное место прорыва войск, крылатые без внимания не оставят. Так оно и случилось, в сторону защитников устремился крылатый маг, и не откладывая надолго, нанес несколько слитных ударов по защитникам. Он, было, развернулся обратно, как увидел, что защита Ганте возросла на несколько порядков. Защитники также встрепенулись и бросили в его сторону несколько заклинаний, маг их проигнорировал. Да и не удивительно, ему–то было прекрасно видно, что шары плазмы пройдут мимо. Видимо догадавшись, что произошло крылатый бросился вверх и вперед. Теперь зная, что архимагистр включился в защиту, и город защитить с воздуха некому, он рассчитывал перелететь стены и защиту, которая никак не могла оказаться бесконечно высокой.

Самар понимая, что это может стать его шансом, взмыл вверх, вслед за ним. Только возглас удивления, расслышал молодой человек, да свист ветра в ушах.

Теперь вражеский маг направив все свое внимание вверх не заметит его приближения, а если и заметит, подумает, что это кто–то из своих успел раньше. Так и случилось. Опускаясь уже вдоль внутренней стены защитного периметра, крылатый даже завис на секунду, собираясь видимо приветствовать напарника.

Самар устраивать дуэль не собирался и поэтому, не сбавляя хода, несся вперед. Быстро сообразив, что не все ладно над землей, противник стал сплетать свое кружево. По тому, как медленно это происходило Самар понял, что перед ним, скорей всего стихийник, и больше не ожидая, пропустил через копье поток энергии. Луч света сегодня уже применялся на поле боя, это была точная его копия, только гораздо менее эффектная, не такая энергозатратная и рассчитанная, как раз для одиночного противника. Не ограничиваясь одним ударом, Самар продолжал наносить удар за ударом. Пока, наконец, защита крылатого не лопнула, с оглушительным треском. Приблизившийся очень близко парень, получил мощный откат и на несколько секунд — падая потерялся, но очень быстро выровнял полет и осмотрелся.

Напротив него завис крылатый. Только Самар попытался закрыться щитом, как метрах в десяти от себя увидел вспышку. Защита архимагистра здесь уже действовала, чем парень не преминул воспользоваться. После его удара, копье рассыпалось, но и крылатый противник, был отброшен на десяток метров. Приготовившись сплести еще одно заклинание, Самар с удивлением увидел как его враг, стремительно улетает прочь.

Все рассказы услышанные им о крылатых, еще в Лартии, подтвердились. Это были очень осторожные маги, и они слишком сильно дорожи своими жизнями, что бы вступать в единоборство…

Самар опустился практически туда же, откуда взлетел в воздух. Его приветствовали веселыми криками, почти всем посчастливилось увидеть эту маленькую победу.

Позже он узнает, что и старики не подкачали, на смотровую башню набросились оставшиеся трое островитян, и получили такой отпор, что позорно бежали. При этом потеряв еще одного своего мага. Это так подняло дух защитников, что баталия увлекла еще нескольких мастеров, пришедших просто поглазеть. Силы защитников и островитян теперь не казались такими разными, враг не казался таким страшным завоевателем, теперь имперцы вспомнили свою историю, победы. Перед ними очередной выскочка, который получит по мордам…

Битва длилась уже почти пять часов, отчет вели с момента, когда глава магистрата включил себя в защиту города. Жертв среди островитян никто конечно не считал, но таких было на порядок, а возможно и на два больше чем среди защитников. Наемников, давно сменили добровольцы из торговой гильдии, вскоре гильдия наемников прислала поддержку. В магах — мастерах, похоже, проснулась совесть, о которой они почти забыли, и трещавшие от напряжения источники щедро рассыпались энергией. Самар исчерпав все подвески, огляделся. В этот момент на поле битвы, справлялись и без него, но что будет через пару часов, когда архимагистр свалится от отката?

— Самар, — парень оглянулся, — накопитель пуст…

Каривар нашел друга, это было просто. Достаточно было посмотреть, откуда наносятся самые сильные удары и просто прийти.

— Самар взял накопитель друга и направил в него поток силы.

— Держи. Я за помощью.

Каривар недоуменно смотрел ему в след. Самар не стал ничего объяснять. Просто сорвался в полет. Он теперь не скрывал своих крыльев и статуса истинного. Было не до этого, вокруг война, счет велся на человеческие жизни, и миндальничать времени не было.

Каривар махнул рукой, и бросился к раненым.

Самар летел и думал, что после сегодняшней битвы его скорей всего, казнят. Некромантия, это такая наука, которая в империи была не в почете.

Но ничего поделать уже не мог или не хотел. Приземлившись во дворе, он увидел выскочивших слуг.

— Что с Кариваром? Что с госпожой Рамизой?

— Живы, и другим жизни портят…

Самар быстро направился в подвал, где хранились его големы. Почти шесть сотен грызунов: крысы, мыши, были здесь и несколько десятков хищников покрупней… Почти всех он умертвил чтобы сделать «рамки», теперь эти рамки верно служили своим владельцам, где–то отпугивая волков, где–то крыс… Но теперь они послужат еще раз, големы лежали в ящике на который было наложено заклинание стазиса, в холоде тела их не портились и теперь чтобы вдохнуть в них нежизнь, нужно было только напитать контуры силой и дать направление движения. Подхватив левитацией «гробы» Самар выскочил на улицу.

— Господин возьмите, — служанка протянула ему узелок, и Самар рефлекторно взял, но потом по запаху поняв, что это еда, вернул обратно.

— Некогда Гурда, — неопределенно махнув рукой, буркнул, — война идет, потом поем, как–нибудь.

Женщина всплеснула руками.

— Подождет эта война, эка невидаль, а Вы возьмите узелок, поешьте прямо на стене…

— Да некогда говорю… — Раздраженно выкрикнул парень и поднялся в воздух, поднимая за собой ящики с немертвым грузом.

Он еще несколько минут слышал истошные крики Гурды, о том что она так старалась, когда готовила, а этот несносный мальчишка отказывается есть. Негодяй!

Присмотрев участок стены, где можно поставить груз, Самар опустился.

— Мессер маг, где вы пропадали?

Какой–то лощеный тип, хотя теперь от его лощености не осталось и следа, таким грязным он был, набросился на Самара с вопросами.

— Отвали, не до тебя, — огрызнулся измотанный парень.

Ему говорили, кричали, но уже никого не слушал. А когда крышки ящиков отлетели в стороны, люди что успели в них заглянуть, бросились в стороны.

Дохлые крысы, зрелище не менее отвратительное, нежели живые… Ну а дальше рутинная работа, минута чтобы голем наполнился энергией и взмах руки, отправлявший крысу в полет. Дальше грызун получивший цель, дорогу найдет без подсказок. И так раз за разом. Самар ввел грызунам образ кораблей, бросив каждой крысе свой слепок памяти. Что из этого получиться? Ничего хорошего, для тех, кто в море. Но надолго его созданий не хватит, энергия которую они тратили на движение, не восстанавливалась, и век их нежизни был короток.

Однако спустя совсем немного времени атака островитян неожиданно захлебнулась, новых сил с кораблей не посылали, а на самих кораблях творилось непонятное.

Самопроизвольно занимались пожары, люди начинали прыгать с кораблей в воду, воцарился хаос…

Самар наблюдал за плодами своих трудов из смотровой башни. Несколько минут назад, подошел ухмылявшийся Архимагистр, и дружески хлопнул его по плечу, бросив ….

— Я всегда догадывался, что ты преподнесешь мне немало сюрпризов… Теперь осталось ждать вестей из империи, — задумчиво произнес Зуло.

— Что мне грозит?

Архимагистр прекрасно понял подоплеку вопроса, но все–таки переспросил, усмехаясь, правда, уже безусой улыбкой.

— Ты о доспехах, или о некромантии?

— Я о моих ближайших перспективах, — совершенно подавленно произнес Самар.

— Мой юный друг, — приподнял брови Зуло, — разве ты не знаешь уложение о дворянах спасших имперский город, и о тех магах лордах, кто создали доспехи крылатых?

Самар настороженно посмотрел на главу магистрата.

— И что же говорится в уложении?

— Маг, повторивший плетение доспеха, становится дворянином. А дворянам повторившим подвиг Галаса Громовержца, полагаются земли и почет… Ты прославил свое имя в веках Самар. Лорд Самар…

Они смотрели на уходивших островитян, от флотилии, остались ошметки. Крысы хоть и не набрасывались на всех людей подряд, но разорвали все снасти, погрызли припасы и пока за ними гонялись, сами матросы подожгли несколько судов. Ну а когда защитники смекнули, что на многих кораблях отсутствует защита, по ним нанесли несколько слитных ударов…

При отсутствии провизии, и при таком яростном сопротивление, мало кто захочет воевать. Неудивительно, что островитяне ушли, они не рассчитывали на такой яростный отпор…

ЭПИЛОГ НАВЕРНО

— Ты узнала меня?

— Я помню каждое твое движение жест, привычки… Как ты мог подумать? Еще в форте! Но потом ты снова пропал?

Самар смущенно молчал и Илоиза прошептала.

— Мы договорились, больше не строить планов. Ты говорил, что ничего не можешь придумать? Самар я не верила, что ты сможешь спастись.

— Я тоже не верил. Но потом, — парень встряхнулся, и словно бросаясь в омут, проговорил, — я и не смог бы сообщить, ведь я, оказался один на улицах города.

Глаза девушки увлажнились.

— А дальше, как ты смог стать магом? Это ведь невозможно…

— Нелепая случайность. Чиновник хотел подшутить, шутки никто не оценил. Ну а потом мне встретился человек, вернувший мне честное имя. Помог с документами и патентом. Дальше вот он я, — Самар улыбнулся.

Девушка сделала робкий шаг навстречу. И через секунду оказалась в его объятьях. Со стороны на них с смотрели с настороженным непониманием.

Илоиза считалась одним из самых жестоких крылатых магов в этой войне, о ней уже сложили легенды. Ее по праву звали Черной рукой императора. Девушка отличалась силой и решительностью, а также своим холодным отношением к мужчинам: если не сказать ледяным. Тем, кто знал ее, казалось странным, что она так смущалась перед провинциальным героем. А теперь и вовсе случилось нечто донельзя странное; рушились вековые правила этикета, магиня плакала на плече мужчины и страшное дело, казалось бы, была вполне довольна этим обстоятельством.

Через пару минут они ушли, заставив задуматься очень многих.