На выходе из арены Грабер снова ждал его. Теперь он смотрел на Грэма с восхищением. Паренёк удостоверился, что этот, как оказалось, великий воин, действительно из неполных граждан, ведь он видел, как тот читал сообщения Искина с «налодонника». А это означало, что он не мог общаться с ним «напрямую», получая послания на сетчатку глаза и отвечая на них мысленно.

— Ну что ты замер? Давай, веди меня к глайдеру.

— Сэр… то есть Командор, помните, вы говорили, что я смогу также. Так вот… я хочу научиться.

— Хм… Тебе нужно стать физически сильнее. Вот, лови расписание тренировок и режим питания, — перекинул на браслет парня информацию Грэм. — У тебя три недели, потом я займусь твоим обучением.

«Три недели. А сможет ли он выжить? Не потрачу ли я время впустую?» — раздумывал Грабер после отлёта Командора.

Поединки на турнире проводились раз в неделю, поэтому сообразительный парень сразу посчитал, что этот странный человек должен будет провести три поединка и не погибнуть. Вообще-то, Грабер был не так давно «звездой» Калмена, самого престижного высшего учебного заведения Космо-Сити, но переход в категорию неполных граждан полностью перечеркнул его будущее. Из университета его отчислили, зачем тратить время на «биомусор». Также от Грабера отказались все знакомые и друзья и, что самое обидное, даже семья, которая входила в элиту города. «Ты позор рода, как хорошо, что у тебя много «нормальных» братьев и сестёр», — как сейчас помнил он слова отца. В принципе, этот факт не был удивительным. Ведь с наступлением эры всеобщего благоденствия институт семьи стал утрачивать свои позиции. Последнее время многие просто не хотели связывать себя обязательствами. Поэтому воспитание и рождение детей проходило под патронажем государства. Каждая пара обязана была иметь минимум троих детей. Любой половозрелый член социума должен был оставить потомство. Для тех, кто был не согласен, после 30 лет норма сдачи антиматерии увеличивалась вдвое. Соответственно, в капсуле приходилось лежать почти круглосуточно. На нахождение в «виртуале» также было установлено ограничение — 10 часов в сутки, поэтому с деторождением проблем не возникало. Ведь мало кто хотел просто лежать в «гробу», выбрав лимит нахождения в виртуальном мире. Контролировалось все очень просто — через биочипы.

Семья отнимала слишком много времени, поэтому все меньше «простых» граждан создавали эти ячейки общества. Они встречались, производили на свет детей и отдавали их в государственные детские дома. Выполнив свой долг перед обществом, они с наслаждением предавались ничегонеделанию.

Элита же, наоборот, гордилась своей родословной. Вот потому Грабер, при наличии ещё семерых детей в семье, был просто изгнан из неё, чтобы не «портить» чистоту рода.

— Ладно, все равно это хоть какой-то шанс, — решил последовать совету незнакомца парень.

Он всегда был самолюбивым и не пошёл в «резервацию» для неполных граждан по одной причине — хотел доказать отцу, что тот ошибся, изгнав его.

После проведенного на арене боя я понял, что Грэму в будущем грозит нешуточная опасность. И дело было не только в том, что ранее он смог разрушить андроида голыми руками. На турнире, после убийства противника, малая часть энергии «души» Ричарда перешла в меч парня. Это немного увеличило силу свечения той сущности, которая впиталась в оружие при создании. Но и это было ещё не все. Теперь я стал достаточно силен, и мне удалось просканировать людей, которые наблюдали за поединком. Силовой барьер не был для меня помехой. Выяснились интересные факты — их «душа» находилась по центру груди, а не крепилась к затылку как у Грэма, а ещё она была гораздо менее насыщенна в энергетическом плане. У всех, кроме того паренька Грабера, его «личностная матрица» лишь немного уступала душе Грэма по силе «сияния». Эти два факта требовали осмысления. Но без сомнения делали моего носителя уникальным. А что ждет таких объектов в этой цивилизации, я уже хорошо знал. Их изучают или уничтожают, что, в принципе, одно и то же. Редкие объекты исследований сохраняли свою целостность.

А ведь если опасность грозит носителю, значит и мне. А потому темпы развития нужно ещё ускорить. Хотя я пока не понимаю, как это сделать.

Неделя до следующего поединка пролетела очень быстро. Всю ее Грэм посвятил тренировкам, совершенствуясь в искусстве боя и медитации. Он сделал упор на понимании философии джиткундо и принципов крав-мага.

Особенно его поразила «глубина» фундаментальных истин «опережающего кулака», а именно так с древнего языка переводилось название этого боевого стиля.

Концепция Инь-Янь захватила его. Он отбросил трактовку этой философии как единства мужского и женского начал, но вот понимание ее как единства и вместе с тем борьбы противоположностей, которые в этом процессе порождают гармонию, было ему близко.

Эта концепция возникла тысячи лет назад, и парень понял, что стоит только в преддверии к познанию и принятию ее как внутренней императивы своих жизненных принципов. В прикладном же аспекте учение Инь-Янь дало ему понимание совершенной структуры боя — чередование «мягкости и жёсткости». Ведь каждое «жесткое» Янь — действие противника, можно нейтрализовать мягким — Инь. Теперь, как никогда, он четко понял суть быстрых и несильных отвлекающих ударов — Инь, за которыми должен последовать более медленный, сильный решающий удар — Янь.

— Будь как вода, принимай ту форму, которую требуют обстоятельства, — прошептал Грэм, выплывая из медитации.

Крав-мага же был более прикладным и в своё время современным стилем. Противодействие группе противников, бой в различных условиях, в том числе и ограничивающих подвижность, скупые и смертоносные движения — все это было визитной карточкой этой боевой системы.

— Если кто-то пришёл, чтобы убить тебя, убей его первым, — произнёс парень однажды после двух часов медитации для понимания крав-мага.

Он заметил, что его медитации стали теперь двух видов — «глубокие», когда он полностью терял себя, и медитации «познания», когда его сознание отвлечено и без эмоций пыталось постичь какое-либо знание.

От этих мыслей парня отвлёк сигнал к бою, ведь он снова стоял на арене Турнира Сильнейших. Этот поединок обещал быть более сложным, чем предыдущий. Вид схватки, произвольно выбранный Искином, был «рукопашный бой без оружия». Но не это смутило парня, его противником был даже не андроид, а самый настоящий боевой робот. Казалось бы, несправедливо. Но шанс на победу был. Ведь управлял роботом человек, скорее всего учёный, который находился у него внутри.

Перед выходом на арену Искин снова предложил ему выбрать варианты собственного усиления. На этот раз Грэм не отказался бы, но проблема была в том, что для рукопашного боя достойных вариантов не оказалось. В списке были только различные «химические» коктейли и допинги, временно усиливающие возможности человека. Рассудив, что вера в себя и «трезвый» ум являются лучшими стимуляторами, парень без сомнений отказался от всего этого. Придумать же какое-то средство, чтобы Искин синтезировал его, Грэм тоже не смог. Вот и получилось сейчас, что, отстегнув свои мечи, он вышел на арену лишь в уже привычном тренировочном трико. Несколько раз сжав и разжав кулаки, Грэм замер в ожидании атаки противника.

— Вы только посмотрите на этого красавца, — указал Энтони Кёртис на металлического робота, вышедшего на арену.

— Обычная «железяка», что в ней особенного? — буркнул Макгрегор, который сейчас был мрачнее тучи.

— Обычная? Ничуть? Это прототип робота нового поколения. Посмотрите, его тело вылито из адамантия-нео без единого видимого стыка, ни одного сервопривода или провода снаружи. Размер тела оптимальный для нового реактора А-класса, который может приводить его в движение вечно. Такой робот может выполнять боевые задачи на поверхности любой из планет Солнечной системы. Но и это ещё не все, специально для этого поединка внутри тела робота размещена пара неприятных для соперника сюрпризов.

— Что-то, мой старый друг, ты подозрительно много знаешь? — задал резонный вопрос Лебауер, который вместе с Конни и Кёртисом находился в вип-ложе магната, приготовившись наблюдать за схваткой.

— Ну а как же мне не знать, ведь его разрабатывали в моей лаборатории. А позже лишь внесли пару конструктивных изменений под этот турнир. Я знаю о нем если не все, то многое, и могу сказать одно — у вашего бойца нет никаких шансов. Особенно в рукопашном поединке.

— Ну, возможно шанс все-таки есть. Ведь внутри робота находится учёный?

— Ах-ах-ах, да это же «Сумасшедший» Дуглас. Он перед тем, как увлечься наукой, отслужил 10 лет в космодесанте.

— Постой, но ведь заявлен был не он?

— Все просто, они с Ричардом были друзьями детства. Вот поэтому, когда он узнал, что этот робот согласно турнирной сетке должен сразиться с вашим парнем, прибежал ко мне и просто-таки потребовал сделать именно его «пилотом». Солдатские сопли, знаете ли. Ну, я не отказал ему, при условии, что его показатели будут не хуже, чем у человека до него. Так вот, всю неделю он тренировался как проклятый и на финальных тестах показал в два раза лучший результат, чем пилот до него.

— Тем не менее, некоторые все же поставили на Коулмена в этот раз, — посмотрел Конни статистику ставок тотализатора.

— И я в том числе, — сказал Лебауер.

— И совершенно напрасно. Сплав, из которого сделаны сочленения дроида, выдерживает попадание плазменной винтовки, а уж тело, выплавленное из адамантия, и во все практически невозможно разрушить.

Эту беседу прервал раздавшийся сигнал о начале боя, и внимание всех троих переключилось на арену.

Робот, разогнавшись, атаковал человека, пытаясь схватить и разорвать его. Тот ловко избежал этого «кавалерийского наскока» и нанёс два удара в уязвимые сочленения на коленях робота. Тяжелое тело механизма набрало при атаке очень большую скорость, поэтому эти удары вывели машину из равновесия. Парень воспользовался этим и мощным ударом ногой в прыжке с разворота повалил робота на землю.

— Вы видели? — радостно заорал Конни.

— Да пустое, сейчас все станет на свои места, — спокойно ответил ему Кертис.

— А между тем, народ думает по-другому, — отметил Готар реакцию зрителей.

Практически все зрители скандировали «Командор! Командор!», именно под таким именем был зарегистрирован Грэм на эти соревнования.

— Ну, людям свойственно верить в подвиг и создавать себе героев. Жаль, что эта иллюзия сейчас будет рассеяна, — по-прежнему был уверен в победе робота Кёртис.

— Я убью тебя, сукин сын, и не просто, а оторву тебе голову, как ты это сделал с моим «братом». Заставлю тебя мучиться и молить о пощаде. Порву тебя на части и буду наслаждаться твоей болью, — за несколько секунд до сигнала о начале поединка небольшая панель в верхней части груди робота открылась и именно эту угрозу озвучил пилот боевой машины, лицо которого было перекошено от ярости.

— Мне жаль твоего «брата», но я сражаюсь ради миллионов своих, — произнёс непонятную никому, кроме него, фразу Грэм в ответ.

Но сам при этом отметил место, в котором находилась эта панель.

«Это может быть моим шансом, — подумал он. — Указав мне на свою потенциальную слабость, соперник допустил ошибку. А уж гнев и вовсе не лучший союзник в поединке».

Частично его правоту подтвердила и первая атака робота. Тот попросту напрыгнул на парня, пытаясь обхватить его руками. Наверное, оператор понадеялся на скорость машины. Грэм спокойно избежал атаки противника и двумя «мягкими» тычками вывел робота из равновесия. Фактически он просто использовал инерцию его движения, иначе он никогда бы не смог сделать нечто подобное. После чего мощным ударом с разворота опрокинул пошатнувшегося соперника на землю.

— Командор! Командор! — стали скандировать трибуны. И Грэм не мог сказать, что ему это не нравилось.

Но на этом все успехи парня кончились. Оператор робота был очень опытным человеком. Он больше не позволял себе сильных инерционных движений, наоборот, стал работать экономно, короткими жесткими ударами. Пока что Грэму удавалось избегать этих атак, но тут в дело вступила неожиданность. Усыпив парня своими «скупыми» движениями, робот внезапно метнулся к нему, сблизившись, и впритык выстрелил с двух рук металлическими сетями. От одной Грэм сумел уйти в умопомрачительном кульбите, а вот вторая, выпущенная с упреждением, плотно опутала его тело. Робот, как заправский рыбак, рывком дернул ее на себя, одновременно кидая на встречу и своё тело.

— Бам, — раздался громкий звук. Это два тела встретились в воздухе — человеческое и металлическое.

— Ну, вот и все. Я же говорил, — наблюдая эту картину, спокойно сказал Кёртис.

— Эй, что он делает? Чертов псих! — воскликнул Конни.

Робот схватил двумя руками человеческое тело за запястья, встряхнув его как куклу. Из его ног выдвинулись фиксаторы, которые обхватили лодыжки парня. Металлическая сеть втянулась назад в тело машины, и он притянул «распятое тело» человека к себе на расстояние примерно 10 сантиметров. После этого на ранее монолитном корпусе робота стали открываться форсунки, из которых в тело человека периодически ударяли струйки какой-то жидкости.

— Черт, этого Дугласа не зря называют «сумасшедшим». Он активировал систему очистки корпуса от загрязнения и поливает вашего бойца разбавленной кислотой. Но это же должно быть жутко больно, — пояснил собравшимся ситуацию учёный.

Его умозаключение начало находить подтверждение — одежда человека в местах попадания кислоты стала расползаться, обнажая обожженную плоть. Поразительно было то, что человек молчал, хотя и находился в сознании. Это было видно по его время от времени напрягавшимся мышцам, он все ещё пытался вырваться из железной хватки робота.

— Пусть сдаётся. Даже если Дуглас не примет сдачу, Искин остановит бой. Пытки поверженного противника запрещены регламентом, — прошептал Конни.

Со стороны зрительских мест раздались недовольные крики и свист, которые, между тем, вскоре стихли. Так как перед глазами всех присутствующих возникло сообщение от Арбитра о том, что Командору было предложено прекратить бой ввиду не гуманного поведения соперника и признать своё поражение — но тот отказался.

— Гребаный идиот, я… — стал, было, комментировать это сообщение Готар Лебауер, но его слова были прерваны диким воем, который издал «распятый» на арене человек.

Одновременно с этим воплем, тело парня в едином порыве рванулось в сторону робота, нанося тому удар головой в крепкий, сделанный из адамантия-нео, корпус. Непонятно зачем, но, похоже, боец выбирал место для удара. Иначе как объяснить, тот факт, что, имея возможность атаковать прямо перед собой, он рванулся вверх, нанося удар примерно на 30 сантиметров выше, чем позволяло ему зафиксированное в захвате тело. При этом его связки на руках и ногах разорвались, и кости белыми осколками вылезли из кроваво-красной местами обугленной плоти. От этого казалась бесполезного удара робот сначала замер, а затем упал, застыв на настиле арены без движения.

— Так это об этом парне ты мне говорил? — нарушил гробовую тишину Кёртис.