Зной пляжей спадал с побережного Сочи.
Шар солнца сник к морю, как огненный плод.
А с гор, вниз по склонам, прохлады источник
Плыл в город, встречаясь со сладким теплом.
Здесь эта пора называется «вечер»,
А к ночи луна в звёздном небе проглянет.
Стоят кипарисы, как чёрные свечи.
Курорт был готов для амурных гуляний.
Я шёл по знакомым местам на Приморье [29] ,
Вела меня мысль, охватившая мозг:
«А что, если это везенье прямое?
Она меня ждёт, где цветенье мимоз».
Такого пейзажа во сне не приснится,
Как много чудес на вечерней окраине!
У пальмы качаются сонно ресницы,
И пахнет дыханьем цветущих гераней.
Я к морю сбежал из банановых кущей
И вышел на мол, где блестят валуны.
И, как воплощение мысли влекущей,
Увидел Её в освещении луны.
Стояла в воде без жеманства и позы,
И платье из пены одеждой звалось,
А руки, как тонкие ветви мимозы,
Жемчужные перлы снимали с волос.
Зачем она встречи со мной захотела,
Откуда узнала, что я – нелюдим?
Волна колыхнула два лёгкие тела,
И вот, мы плывём, но как будто летим.
Луна зачерпнула серебряным краем,
И море покрылось зеркальной фатой.
А мы, как дельфины, – плывём, и играем,
И плещем солёной, как слёзы, водой.
Когда же луна – очевидица ночи,
Совсем утонула, за море скользя,
Остались сиять только звёзды да очи.
Глаза её с звёздами спутать нельзя.
Сказала, что знает, чем я опечален,
Что будет и мой в этой жизни причал.
Но надо, чтоб к цели смелее причалил,
Чтоб снова начало причал означал.
Сказала: «С тобой ненадолго расстанусь.
Я мыслями буду с тобою в родстве.
Поверь мне: невзгоды сменяются в радость,
Как ночь эту в Сочи сменяет рассвет».
Слова мне – бальзамом в смятенную душу
Влила, ток недюжинной воли вселив.
Я вышел, устало-счастливый, на сушу,
Взглянул, – её облик меня ослепил.
И в памяти долго нас море ласкало,
Легко унося на открытый простор.
«Она – твоя грёза», – мне море сказало.
А солнце вставало уже из-за гор.