Зной пляжей спадал с побережного Сочи. Шар солнца сник к морю, как огненный плод. А с гор, вниз по склонам, прохлады источник Плыл в город, встречаясь со сладким теплом. Здесь эта пора называется «вечер», А к ночи луна в звёздном небе проглянет. Стоят кипарисы, как чёрные свечи. Курорт был готов для амурных гуляний. Я шёл по знакомым местам на Приморье [29] , Вела меня мысль, охватившая мозг: «А что, если это везенье прямое? Она меня ждёт, где цветенье мимоз». Такого пейзажа во сне не приснится, Как много чудес на вечерней окраине! У пальмы качаются сонно ресницы, И пахнет дыханьем цветущих гераней. Я к морю сбежал из банановых кущей И вышел на мол, где блестят валуны. И, как воплощение мысли влекущей, Увидел Её в освещении луны. Стояла в воде без жеманства и позы, И платье из пены одеждой звалось, А руки, как тонкие ветви мимозы, Жемчужные перлы снимали с волос. Зачем она встречи со мной захотела, Откуда узнала, что я – нелюдим? Волна колыхнула два лёгкие тела, И вот, мы плывём, но как будто летим. Луна зачерпнула серебряным краем, И море покрылось зеркальной фатой. А мы, как дельфины, – плывём, и играем, И плещем солёной, как слёзы, водой. Когда же луна – очевидица ночи, Совсем утонула, за море скользя, Остались сиять только звёзды да очи. Глаза её с звёздами спутать нельзя. Сказала, что знает, чем я опечален, Что будет и мой в этой жизни причал. Но надо, чтоб к цели смелее причалил, Чтоб снова начало причал означал. Сказала: «С тобой ненадолго расстанусь. Я мыслями буду с тобою в родстве. Поверь мне: невзгоды сменяются в радость, Как ночь эту в Сочи сменяет рассвет». Слова мне – бальзамом в смятенную душу Влила, ток недюжинной воли вселив. Я вышел, устало-счастливый, на сушу, Взглянул, – её облик меня ослепил. И в памяти долго нас море ласкало, Легко унося на открытый простор. «Она – твоя грёза», – мне море сказало. А солнце вставало уже из-за гор.