Пронзив Вселенную, телесеанс возник, Эфир на мир вещал, дразня и развлекая, А по оси симметрии переместясь, Двойник Мне возвращал мой взгляд из Зазеркалья. Я лезвие к щеке на ощупь поднесу, Но, чтоб побрить, сканируя поверхность, Пусть тот, за зеркалом, мне вынесет на суд: Осуществить мне жест или отвергнуть. Как сладко верится в сюрпризы публикуемые, В отзывчивость камней часовни на погосте, И в то, что, клацнув дверцею, встав из авто паркуемого, Ты выстелишь ко мне шаг невесомый в гости, Собой заполнишь памяти вместилище, И мозга склеп накопит лики избранных, Живых существ, твой имидж имитирующих Калейдоскопом преломлённых призраков. Вот ты ланцетом режешь сыр и ешь, Надкусывая с хрустом тостики, Как будто цветом режиссируешь, Смакуя колорита тонкости. Вот наливаешь сок в бокал, И, цитрусовый Космос вспенивая, Губами манишь облака Предчувствием прикосновения. В свой день рожденья в январе Сквозь фильтр стен телефонируешь И, выяснив, что я – в норе, Легко, как Питер Пэн, фланируешь. Ты в царстве пространств, в рабстве чувств растворилась, Во мне воскресив, как в коллоидном растворе: Колодец эмоций, мечты расточительств И тленье дисплея – в костре экологии. Я словно бы выбыл из плена сомнамбулы, Познав прелесть странствия урбо-лабильного. Ломал себя планами, снами обманывал, Таил в себе странности труднолюбимого! Но ты во мне билась волной вездесущею, Градацией Грации неуловимою. Смотрела, настроив в смущеньи веснушчатом Энергию нервов незримой лавиною. А если в сомненье впадал непролазное, Ты словно плыла надо мной «дельтапланово». И лучиком глаза, как скальпелем лазера, Срезала надрыв и расслабленность плавила. И мне бы хотелось с тобой раствориться, И слиться с московским простором холодным, И выступить гостем в салон представительств, Собрав себя в сгусток – раствором коллоидным. Пусть вновь Вселенную телесеанс пронзит, И пусть эфир, дразня и развлекая, Всепроникающий осуществит транзит И возвратит твой взгляд из Зазеркалья.