Ты думаешь, что я – реципиент, Что ты мне силы отдаёшь, как донор. И ты решаешь, цепь перетерев, Разнять контакт браслетов животворных. На правой кисти мне сустав свело, На левой – тебе стиснуло запястье. Как мысль беззвучна, как не видно слов, Так невесомы цепи сопричастья. А может, внешний мир – реципиент, И мы с тобой – один бессмертный донор? И этот мир, коллапс перетерпев, Наш транспорт с якорной стоянки стронул? Не кровоточит кожу жгущий след Воображаемых браслетов обручальных. Но ток по цепи бьёт в ручной браслет Толчками чувств – прекрасных и печальных. Как медленно браслет меня казнил! За что сковал и за кого карал он? В нём образ твой из музыки возник, Как генделевский Деус от хорала. Мне тембры задаёт твой организм. Он – сгусток радостно-печальной смеси. Так мощью стонущих регистров органист Вершит «Крещендо» моцартовской Мессы. Зиготой внеземных интрагамет Росла, ветвясь, из нервной нити клетка, И обернулся женщиной фрагмент Смятенного, истерзанного интеллекта. Я верю, верю в свой последний шанс. За всех, кем был отвергнут многократно, Страдаешь ты, возможности лишась Меня побить, как козырная карта. Поэтому губами я припал К твоим коленям, и страдал, и плакал, Искал в тебе участья и тепла, Глотая слёзы, но мне было сладко! Поэтому к руке твоей приник И вижу в ней твоё отображенье. Она живёт, как мраморный Дневник, И умирает, как шедевр в Родене.