Мои друзья, первыми прочитавшие электронную "рукопись" этой книги, упрекали меня за неудачный образ: "Пуля не может быть олицетворением научно-технического прогресса, пуля - орудие убийства!" Тогда я спра- шивал: "А если бы вместо пули была стрела?" Стрела возражений не вы- зывала. Между тем, по первоначальному своему назначению стрела отнюдь не отличается от пули.

Об образах можно спорить. Важней другое: никто не высказал сомне- ний относительно Ц е л и гуманной пули. Вся история цивилизации - это история стремления человека к бессмертию. Еще обитатели древнего Шумера, жившие 5000 лет назад на болотистых берегах Тигра и Евфрата, мучались вопросом: почему боги, даровавшие человеку разум, не надели- ли его бессмертием? И герой шумерского эпоса, первого письменного эпоса в мире, выбитого клинописью на глиняных табличках, Гильгамеш, отправлялся в опасный путь за моря, на край света, чтобы найти там цветок, дающий бессмертие, и принести своему народу.

Шопенгауэр писал:

"Я сказал бы Творцу: Почему вместо половинного метода -

беспрерывного создания новых людей и уничтожения живущих -

ты не позволяешь совершенствоваться и жить в вечности тем,

кто уже живет?"

Достижение бессмертия одним из первых связал с наукой Роджер Бэкон (1214 - 1294), замечательный английский философ и естествоиспытатель, пророк опытной науки, окончательно утвердившейся только через 400 лет после него. Он писал: "Человеческое тело можно освободить от всех не- правильностей и продлить жизнь на многие столетия".

В том, что научный прогресс в конце концов приведет человека к бессмертию, были убеждены и Бенджамин Франклин (1706 - 1790), один из отцов американской демократии и вместе с тем - великий ученый-физик, создатель громоотвода, и французский философ-просветитель Кондорсе (1743 - 1794), и многие другие выдающиеся умы. То были догадки, пред- видения. Но вот уже в конце XIX века биолог Август Вейсман, один из основоположников современной генетики, пришел к выводу, что гибель индивидуума вовсе не является неизбежным финалом, предопределенным самой его биологической природой. По мысли Вейсмана, "если бессмертие практически возможно для одноклеточных, то принципиально оно достижи- мо и для человека".

А ведь практическое бессмертие наблюдается не только в мире одно- клеточных, но и в растительном царстве: обычная сосна живет в нашем петербургском климате в среднем 400 лет, гигантские секвойи в Кали- форнии живут по 2000 лет, а драконовое дерево на острове Тенерифе жи- вет в течение 6000 лет, оно старше эпоса о Гильгамеше.

Выдающийся физик, лауреат Нобелевской премии, один из создателей атомной бомбы Р.Фейнман писал: "Сооружение вечного двигателя сталки- вается с запретом в виде физического закона. В биологии же нет зако- на, который утверждал бы обязательную конечность жизни каждого инди- видуума". Вот почему, - считал Фейнман, - вопрос заключается только во времени, когда человеческое тело избавится от обреченности.

Проблемой бессмертия человеческой личности в начале ХХ века зани- мались великие русские ученые И.И.Мечников и В.М.Бехтерев. А в сере- дине ХХ века бурный прогресс науки позволил впервые заговорить о воз- можных конкретных сроках достижения цели. Известный английский ученый и писатель Артур Кларк в 1960 году составил свою знаменитую таблицу прошлых (1800 - 1960 г.г.) и будущих (1960 - 2100 г.г.) научно-техни- ческих достижений человечества. Таблица неоднократно публиковалась и в нашей стране (например, в книге И.С.Шкловского "Вселенная. Жизнь. Разум", изд."Наука", М.,1965 и 1973). Достижение бессмертия А. Кларк предвидит в 2090 г.

И.С.Шкловский, известный советский астрофизик, в своей книге пи- шет: "попытка построить такую таблицу является в такой же степени смелой, как и увлекательной", и замечает, что правая часть таблицы (прогноз на будущее) "является весьма спорной, отдельные предсказан- ные открытия не обязательно будут совпадать с соответствующими дата- ми". Действительно, сравнивая прогнозы Кларка на 1960 - 2000 годы с реальными достижениями за этот период, мы видим, что некоторые пред- сказания пока не сбылись (так, управляемый термоядерный синтез оста- ется делом будущего), зато другие осуществились даже в более ранние сроки. Например, появление "всемирной библиотеки" Кларк относил на 2000 год, а реальный Интернет возник раньше.

Весьма характерно и то, что, согласно Кларку, в конце XXI века не только будет достигнуто технологическое бессмертие, но начнется на- стоящее освоение Вселенной: 2070 - 2080 г.г. - околосветовые скорости и первые межзвездные полеты, 2090 г. - астроинженерия. В физике в этот период будут осуществлены эксперименты по "разрушению простран- ства-времени", что в более отдаленном будущем, возможно, откроет пути к перемещениям или, по крайней мере, к передаче информации "быстрее света".

И.С.Шкловский, комментируя таблицу Кларка, пишет:

"Волнующим является вопрос о принципиальной возможности

бессмертия для каждого индивидуума человеческого общества.

В отличие от Кларка, мы понимаем под этим не способность

данного индивидуума жить вечно (что явно бессмысленно), а

существенное продление его жизни, скажем, в десятки и даже

сотни раз. Такая перспектива, особенно в связи с возможнос-

тью создания искусственных разумных существ, нам представ-

ляется вполне реальной". И заключает: "К 2100 году возмож-

ности человечества перерастут скромные земные ресурсы.

Очень похоже, что между XXI и XXII веками человечество

вступит в качественно новый период своего развития, связан-

ный с широким выходом в Космос и перестройкой последнего".

Но те, кто живет сейчас, не могут и не хотят ждать целое столетие. Большинство людей проблемы Космоса волнуют мало, зато проблема бес- смертия уже вызывает у них нетерпение. Биологию, медицину упрекают в том, что они до сих пор не могут продлить жизнь человека, пусть не в десятки и сотни раз, как писал Шкловский, но хотя бы в полтора - два раза. И, поскольку наиболее яркими в глазах общества были в последнее время достижения в области электроники и информатики, здесь возникло своего рода "головокружение от успехов". Надежды на бессмертие стали связывать именно с этой сферой науки и техники.

Уже И.С.Шкловский в 60-е годы видел путь к бессмертию в создании "искусственного", то есть электронного разума. Примером же современ- ной конкретизации подобных взглядов может послужить нашумевшая статья Александра Болонкина, бывшего советского диссидента, эмигранта, ныне американского профессора, опубликованная в журнале "Огонек" N47 в но- ябре 1998 г. Вот что он пишет:

"…Человеческий мозг имеет 10 млрд. элементов-нейронов

и представляет собой очень сложный компьютер, работающий по

известной компьютерной логике… Уникальная человеческая

личность есть не что иное, как память, привычки, программы,

выработанные за жизнь. Переписав перед смертью всю эту ин-

формацию на чипы, мы получим бессмертную личность, правда,

в новом, электронном облике. Но человек не будет представ-

лять из себя некий кристалл или коробочку с подключенным

питанием. С помощью генной инженерии человек будет сам вы-

бирать тело, в котором ему жить, как сейчас выбирает марку

автомобиля - по вкусу, от Мэрилин Монро до Шварценеггера.

Можно менять тела. Делов не так уж много - переписал инфор-

мацию с мозга на переходник, потом скачал ее в новое тело с

"нулевым" мозгом - и пользуйся!

Свой вклад внесет в изменение человеческого облика не

только генная инженерия, но и техника. Мы сможем исключить

из своей жизни многие неэффективные процессы - питание, ес-

тественные выделения, исключить слабину и недостатки чело-

веческого тела, поставить вместо примитивных ног другие

движители, в том числе летающие. Наконец, перейти на иные

источники энергии. Человек, вернее, то, что от него оста-

нется, не будет нуждаться ни в пище, ни в жилье, ни в воз-

духе для дыхания. Он будет видеть в тех диапазонах, которые

нам недоступны, например, в рентгеновском или ультрафиоле-

товом. Да хоть в радиодиапазоне! Мы сможем слышать инфра- и

ультразвук, при этом общаться не только в звуковом, но и в

электромагнитном диапазоне. Не будет ни болезней, ни стра-

даний. И - бессмертие. На всякий случай можно хранить копию

личности, и при катастрофе ее восстановить. Процесс обуче-

ния будет занимать не 20 лет, как сейчас, а столько време-

ни, сколько занимает перезапись с диска на диск.

Сейчас человечество 99% времени тратит на поддержание

своего биологического существования (производство пищи, жи-

лищ, и т.д.). Электронный человек те же 99% времени сможет

посвятить научному творчеству и развитию новых технологий.

Это резко подстегнет скорость научно-технического прогрес-

са. В конце концов это приведет к созданию неких сверхслож-

ных объединенных систем, которые по своему могуществу во

Вселенной можно будет назвать Высшим разумом Вселенной или

Богом. Который, вполне возможно, сможет создавать новые

Вселенные - как зародыши новых Богов…"

Как видим, в итоге современный ученый приходит к созвучию с теми идеями, которые еще 70 лет назад высказывал Константин Эдуардович Ци- олковский. Но когда же, по мнению Болонкина, все это начнется? Он убеждает нас, что совсем скоро:

"… Расчеты показывают, что для создания электронного

мозга, сопоставимого с человеческим, нужна мощность в один

терафлоп (скорость вычислений 1000 млрд. в сек). Такой ком-

пьютер может быть создан уже в 2000 году. Мощность и память

компьютеров растут в геометрической прогрессии - удваивают-

ся каждые два года. Так что, к 2030 году будет создан ком-

пьютер, превосходящий по мощности мозги всего человечества.

Дело только за программой. Но главное - не создать компью-

тер, главное - переписать в него информацию с мозга. Уже

сейчас биологи умеют вводить в отдельные клетки тончайшие

электроды, записывать импульсы клеток. Более того, подавая

электрические импульсы, можно вызывать у человека спрово-

цированные лавины воспоминаний, мысли, галлюцинации. Глав-

ное - научиться переписывать импульсы. А это уже чисто техническая задача".

Болонкину отвечает научный обозреватель "Огонька" Александр Нико- нов. Он согласен с тем, что научно-технический прогресс изменит облик человека в искусственную сторону, но сомневается в сроках:

"…Будет это, разумеется, не в 2030 году, а намного,

намного позже. Пока что наши компьютеры так же далеки от

мозга самого примитивного муравья, как далек этот муравей

от человека. Наши компьютеры едва-едва научились зрительно

отличать одну пирамидку от другой и совсем не могут ориен-

тироваться на местности. При этом программа описания прос-

тейших образов представляет собой сложнейшую математику.

Нужно еще понять принципы работы мозга и - главное - найти

способы перезаписи информации.

Даст ли это личностное бессмертие? Допустим, личность

переписали на некий бессмертный носитель. Но тогда получа-

ется, что личность раздвоили. Одно Я - на бессмертном носи-

теле, другое Я осталось в бренном теле. И если это тело

уничтожить, с ним умрет и личность (оригинал). А вторую,

бесконечную жизнь получит копия. Абсолютно точная, мысля-

щая, как оригинал, но - копия…"

Несмотря на отдельные сомнения, Никонов согласен с Болонкиным и в том, что искусственный интеллект в конце концов будет создан, и в том, что "электронные люди" настолько превзойдут "животных людей", что станут воспринимать последних наравне с муравьями или бактериями и полностью отделятся от них. Ни больше, ни меньше.

Рассуждения Болонкина и Никонова интересны, хоть и не содержат ни- чего принципиально нового. Подобные идеи высказывались множество раз. Например, вспоминается опубликованная в "Альманахе научной фантасти- ки" в 1966 году, на самом излете "оттепели", а написанная явно еще несколькими годами раньше, фантасмагория А.Шарова "После перезаписи". Персонаж ее, Григорий Люстиков, объясняет сущность перезаписи почти слово в слово с Болонкиным:

"Задача азбучно элементарна: переписать то, что в тече-

ние жизни закодировано клетками мозга, и перенести все это

мыслеснимателем из извилин коры на перфорационные ленты".

(Не забудем: речь идет о вычислительной технике начала

60-х.) "Я мечтал, - продолжает Люстиков, - подарить людям

хоть тень бессмертия, помочь им сохранить то, что с таким

трудом накапливает мозг и что бесследно исчезает".

Перезапись производили с видных ученых при жизни, и некоторое вре- мя оригинал и его "бис" - шкаф с электронной начинкой, украшенный изображением лица оригинала, одетый в модный костюм и передвигающийся на колесиках, существовали одновременно.

Фантасмагория Шарова - едкая сатира на научный мир эпохи сталин- ского социализма, с его чудовищной бюрократией, наглым кумовством, удушением беспокойных талантов и прочими прелестями. Например, когда "бисы" стали замещать своих оригиналов на кафедрах, "некоторые деяте- ли науки немедленно высказали сомнение: поскольку "бисы" не имеют ученых степеней, то не приведет ли чтение ими лекций к снижению авто- ритета ученых степеней?" И т.п. А заканчивалось вовсе скверно: после изгнания из лаборатории перезаписи ее создателя Люстикова, "бисы", оставшиеся без должного ухода, стали ржаветь, рассыпаться на винтики и катушки.

Мы вспомнили о фантасмагории Шарова, поскольку, несмотря на голо- вокружительный прогресс компьютерной техники со времени ее написания, идея "электроннного бессмертия" по-прежнему вызывает изрядный скепти- цизм. Собственно, это и не бессмертие. Хотя бы потому, что, как спра- ведливо отмечает Никонов (а за 35 лет до него отмечал Шаров), лич- ность, с которой снимают электронную копию, остается смертной. Это - путь к созданию искусственных существ, наделенных искусственным ин- теллектом - р о б о т о в.

Что ж, примитивные роботы существуют уже сегодня. Нет сомнений: они будут развиваться, усложняться, достигнут высоких степеней совер- шенства. Но утверждения о том, что такие устройства, создаваемые людьми для конкретных работ и исследований (например, космических), в итоге составят некую "высшую расу" и станут воспринимать своих созда- телей "как муравьев", выходят за рамки научного прогноза и сильно от- дают бульварной фантастикой. Где-то в будущем, возможно, и начнется слияние природной и искусственной форм разума в некий новый космичес- кий вид. Но это произойдет уже явно за гранью XXI/XXII столетий. В такую даль мы заглядывать не рискнем.

Научная реальность наших дней диктует иные прогнозы на XXI век. Человек явно не спешит переродиться в электронное существо. Как ни убога его плоть, созданная миллионами лет эволюции, он слишком к ней привык и не желает расставаться. На каком-то этапе полета гуманной пули, действительно, могло сложиться впечатление, что биология, ген- ная инженерия, биомедицинские технологии развиваются не так стреми- тельно, как кибернетика, но сейчас они приобретают мощное ускорение. В ближайшее время от них следует ожидать решительных успехов. Это и есть III и IV этапы Научно-технической революции, которые мы упоми- нали выше.

О современных научных приоритетах говорит хотя бы тот факт, что сегодня более половины федерального научного бюджета США направляется в сферу биологических и медицинских исследований. Создаются принципи- ально новые средства лечения - генно-инженерные "лекарства", которые будут воздействовать непосредственно на конкретные гены, ответствен- ные за возникновение тех или иных болезней в организме данного чело- века.

Мало того. В США, Великобритании, Израиле уже поставлены на поток работы по клонированию человеческих клеток и органов, что обещает пе- реворот в медицине. Речь идет, упрощенно говоря, о создании путем клонирования отдельных органов человеческого организма - "запасных частей", выращенных из клеток самого больного и потому исключающих иммунное отторжение. С помощью имплантации специально выращенных кле- ток в пораженный орган или полной замены "старых" органов (сердца, почек, печени и т.д.) на "новые" можно будет излечивать самые опасные заболевания. На эти работы сейчас выделяются миллиарды долларов - и правительством США, и частными корпорациями.

(К сожалению, российские ученые из-за почти полного отсутствия фи- нансирования остаются вне этих программ, о чем с горечью поведали ди- ректор НИИ трансплантологии Шумаков и профессор петербургского ИЭМа Дыбан в своих интервью "Общей газете" в сентябре 1999 г. Для нашего народа, - за исключением горстки богачей, которые смогут лечиться на Западе, - никакой революции в медицине не предвидится.)

На Западе ожидают, что генно-инженерные "лекарства" и клонирование органов войдут в медицинскую практику в течение ближайших 10 - 20 лет и обеспечат увеличение средней продолжительности жизни на несколько десятилетий. И это - только начало прорыва. Ведутся напряженные ис- следования самого механизма старения на клеточном уровне. Сейчас одна клетка может делиться не более 50 - 60 раз, исчерпание этого ресурса и ведет к старению и смерти. Если заставить клетки человеческого ор- ганизма не прекращать деления (то есть, непрерывно омолаживаться), то жизнь, в принципе, можно продлевать неограниченно долго.

"Клеточный" путь обещает продление жизни уже не на несколько деся- тилетий, а по крайней мере в несколько раз. Но и трудностей на этом пути неизмеримо больше, чем на пути замены органов. Так, сенсацией 1998 года стало открытие американцами Райтом и Шэем биологического "часового механизма", контролирующего жизнь и смерть на клеточном уровне, в котором ведущую роль играет фермент теломераза. Именно он способен заставлять клетки человека не прекращать деление. Казалось, достаточно теломеразу искусственно синтезировать и вводить в орга- низм, как откроется путь к бессмертию. Увы, очень скоро выяснилось, что надежды пока не оправдываются: фермент пришлось бы вводить в каж- дую клетку, притом постоянно. К тому же, клетки при беспрепятственном размножении могут стать раковыми.

Да, легкого успеха здесь не предвидится, но исследования развива- ются, скорость гуманной пули нарастает, она пробивает преграды. И уже сейчас, на пороге нового столетия, можно с уверенностью предположить, по крайней мере, две вещи:

– во-первых, XXI век будет решающим в полете гуманной пули. В те- чение этого века она максимально приблизится к своей двуединой Цели (Бессмертие - Космос), а к концу столетия, в сроки, близкие к предви- денным Кларком, возможно, и достигнет ее;

– во-вторых, к технологическому бессмертию, - то есть, реально, к увеличению продолжительности жизни в несколько раз, - человек подой- дет в своем нынешнем, естественном биологическом облике. Со всеми своими порожденными эволюцией и сформированными цивилизацией особен- ностями мышления и психологии.

Ни автору этой книги, ни ее читателям бессмертие не грозит. Поэто- му нам не так интересны научные тонкости, - будет ли оно достигнуто воздействием на генетический аппарат или иными путями, - как интерес- ны с о ц и а л ь н ы е п р о б л е м ы, возникающие н а п е р е- х о д е к бессмертию. А ведь, как ни странно, до сих пор ни один из писавших на тему бессмертия над ними всерьез не задумывался. Если обратиться к таблице Кларка 1960 года, то только в левой ее части (прошлое) упоминается такое создание науки, как водородная бомба. В правой же части (будущее) вплоть до самого конца XXI века, до бес- смертия и первых межзвездных полетов, - ни одного прогноза о появле- нии нового оружия, ни единого намека на возможные катаклизмы.

И.С.Шкловский вскользь замечает:

"Существенное увеличение долголетия людей не отразится

сколько-нибудь серьезным образом на темпах роста народона-

селения. Последние определяются в основном рождаемостью. С

другой стороны, значительный процент Мафусаилов в обществе

будущего поставит ряд своеобразных проблем. На некоторые из

них в свое время обратил внимание Карел Чапек (см. его

"Средство Макропулоса")".

Вот так: своеобразные, занятные проблемы, напоминающие приключения героини Чапека, которая в свои 300 лет оставалась молодой красавицей. И только.

Если же у иных перспектива бессмертия и вызывает тревогу, то лишь в связи с проблемой роста народонаселения, от которой отмахивался уважаемый И.С.Шкловский. Так, осенью 1998 года, когда гремела сенса- ционная кампания вокруг открытия Райта - Шэя, самый вдумчивый и рес- пектабельный российский телеведущий озабоченно заявил в своей про- грамме: "Главной проблемой XXI века может стать прекращение смены по- колений, вызванное бессмертием. Как тогда выдержит нас всех Земля? Хватит ли ресурсов?"

Упрощенное видение проблемы приводит к выдвижению упрощенных и на- ивных решений. Здесь можно вспомнить опубликованную в 1970 году в "Альманахе научной фантастики" (но отнюдь не фантастическую) большую статью историка и популяризатора науки А.Горбовского "Стучавшие в двери бессмертия". Это одна из очень немногих серьезных работ на дан- ную тему, вышедших в советское время. Вот как видит Горбовский глав- ную проблему, которую предвещает технологическое бессмертие:

"Поколения перестанут сменять друг друга, они будут на-

слаиваться одно на другое, пока люди своего времени не ока-

жутся погребенными под напластованиями родившихся задолго

до них. Следует ли из этого, что бессмертие индивида и эво-

люция человечества исключают друг друга?…"

Горбовский писал свою статью в начале того периода сталинского со- циализма, который мы теперь называем "застоем", писал с расчетом на публикацию, а потому рецепты его - вполне в духе времени. Он полага- ет, что в "коммунистическом обществе" люди будут добровольно отказы- ваться от бессмертия, чтобы не останавливался прогресс и все челове- чество приближалось к вершинам развития:

"Впоследствии, - пишет Горбовский, - приблизившись к

вершинам своей эволюции, человек обретет не только возмож-

ность, но и нравственное право на то, чтобы существовать

вечно. Тогда бессмертие явится не наградой за ухищрения

человеческого ума, а биологическим венцом всей его нравст венной эволюции".

Итак, схема Горбовского: Поиски бессмертия -» Достижение его -» Добровольный отказ от бессмертия -» Вторичный приход к бессмертию уже в результате нравственной эволюции.

Конечно, сейчас эти рассуждения вызывают улыбку. Ну, упоминание "коммунистического общества" - понятная дань времени. Но как не заме- чает автор главного, вопиющего противоречия в своей логической цепоч- ке: неужели он всерьез полагает, что люди, н е д о с т и г ш и е интеллектуального и нравственного совершенства, д о б р о в о л ь н о откажутся от бессмертия, попросту говоря, пойдут на самоубийство ради блага всего человечества? Причем это будет не единичный акт, а обет самопожертвования для целого ряда поколений?

Комментарии здесь излишни, но нельзя отказать Горбовскому и в про- ницательности. Он сумел разглядеть источник главной, настоящей опас- ности: технологическое бессмертие будет достигнуто людьми, не готовы- ми к нему ни в интеллектуальном, ни в нравственном отношении. А зна- чит, это будет величайший катаклизм в истории человечества.

Попробуем осмыслить. Нам представляется, что грандиозные бури, ко- торые вызовет полет гуманной пули в XXI веке, можно условно разде- лить на два периода:

– во-первых, П е р и о д п р и б л и ж е н и я к Ц е л и, ко- гда наука ведет поиски и продолжительность жизни постепенно возрас- тает;

– во-вторых, П е р и о д д о с т и ж е н и я Ц е л и, когда ин- дивидуальное бессмертие становится реальностью.

В жизни все проблемы, конечно, будут перемешаны в одном кипящем котле. Тем не менее, известное разделение очевидно. И, поскольку для нас наибольший интерес представляют проблемы "Периода приближения" (мы живем в его начале), то к ним в первую очередь и обратимся.

Главной мировой проблемой на рубеже ХХ и XXI веков является, ко- нечно, такое побочное, но неизбежное порождение научно-технического прогресса, как демографический переход в большинстве отсталых стран, именуемых по терминологии ООН "развивающимися", а по старой памяти времен холодной войны - странами "третьего мира".

О сущности демографического перехода мы говорили в главе "Утрата иллюзий". На примере кайзеровского министра Тирпица мы видели, какие доводы могут выдвигать государственные деятели такой эпохи, чтобы оправдать безумие своей политики. Сами же людские массы в стадии де- мографического перехода, - м а с с ы м о л о д е ж и, - зачастую просто не в состоянии осмыслить свое поведение, здесь речь идет о на- стоящей безумной стихии. Движения, возникающие в этой стихии, направ- ляются любой идеологией - социальной, религиозной, националистичес- кой, лишь бы она была достаточно радикальной, чтобы соответствовать душевному состоянию молодежных масс в эпоху ломки традиционных укла- дов. Здесь - настоящее раздолье для авантюристов, жаждущих власти и крови, вождей, фюреров, аятолл, фанатиков и маньяков всех сортов и просто патологических насильников и убийц.

Демографический переход в одной только Европе, достаточно неболь- шой и изначально самой развитой не только в научном, но и в гуманис- тическом отношении части планеты, стоил человечеству в ХХ веке двух мировых войн, прошел через пароксизмы нацистского и сталинского режи- мов, унес свыше 100 миллионов жизней.

(Кстати, в начале ХХ века единственным исключением среди всех крупных европейских стран, переживавших демографический взрыв, была Франция. Но это такое исключение, которое подтверждает правило. Фран- ция прошла свой демографический переход раньше. В конце XVIII века она опережала всех соседей и по своему развитию, и по рождаемости. Ее население в тот период составляло 25 миллионов человек, вдвое больше, чем в тогдашней Англии. Результат известен: страна сорвалась в "Вели- кую французскую революцию", пережила самоистребительный террор и эпо- ху захватнических наполеоновских войн.

Вспомните исторические рассуждения Льва Толстого на страницах "Войны и мира". Великий писатель, естественно, не слыхал о теории де- мографического перехода, такого понятия в его время не существовало, но с какой яркостью рисует он Наполеона случайным персональным порож- дением той массовой стихии, которая вначале заставила французов "то- пить и резать друг друга", а потом погнала их войной на соседние на- роды.

И после Наполеона Францию еще долго сотрясали более мелкие револю- ции и государственные перевороты, пока - уже к концу XIX века - она не пришла успокоенная, с низкой рождаемостью, с постаревшим по струк- туре и стабильным по численности населением.)

А вот примеры более современные и наглядные. В 50-е годы в процесс демографического перехода вступили среднеазиатские республики СССР, Азербайджан, автономии Северного Кавказа. Помнится, еще в конце 60-х подцензурная советская юмористика добродушно подшучивала над много- детностью тамошних семей. А в 1983 году, во время короткого царство- вания Андропова, когда прессе была дозволена чуть большая откровен- ность, не где-нибудь, в "Правде", прорвалась паническая статья о Тад- жикистане. Из-за высокой рождаемости в этой республике образовались громадные массы молодежи, не находящей себе никакого применения. Для того, чтобы дать им занятие, специально строили заводы и фабрики, но "кишлачная молодежь" (так ее и называла газета) не шла туда. Она хо- тела традиционно работать на земле, а земли уже не хватало. Хотела заниматься торговлей, но в торговой сфере теснота и конкуренция (усу- губляемые советской регламентацией) были и вовсе немыслимыми. "Срочно нужны решения!" - взывала "Правда".

Все решила сама жизнь. Советский Союз распался, а в Таджикистане началась яростная междоусобная война. Называть ее "гражданской", язык не поворачивается. В гражданских войнах все-таки воюют за идеи, а здесь - просто пошла взаимная резня выходцев из разных местностей, такая же абсурдная и дикая, как если бы в Ленинградской области уро- женцы Всеволожского района стали резаться с уроженцами Колпинского.

Вариацию этих событий мы видим в Алжире, где достижения науч- но-технического прогресса уже изменили жизнь и психологию многих го- родских обитателей, прежде всего элиты, но в основной массе народа, хоть и проявляются снижением смертности от инфекций, некоторым улуч- шением питания и быта, наконец, потоками информации, еще почти не повлияли на традиционное сознание. Где за последние 40 лет население выросло более чем в 3 раза - с 10 миллионов до 30 с лишним - и про- должает стремительно расти. И где исламские террористы бессмысленно и яростно убивают десятки тысяч своих же соплеменников.

Сейчас процесс демографического перехода завершили страны так на- зываемого "золотого миллиарда", в том числе Япония, прошедшая при этом через целый ряд агрессивных войн и многочисленные внутренние мя- тежи и военные путчи, разгромленная во Второй Мировой, на финише ко- торой получила для окончательного успокоения два атомных удара, и увеличившая за ХХ век, несмотря на все потери, свое население в три раза - с 40 до 120 миллионов. Завершили Россия, Украина.

Во всех странах, завершивших переход, установилась соответствующая возрастная структура - меньше молодежи, больше людей среднего и пожи- лого возраста, - и общая численность населения практически стабилизи- ровалась. (Россия, как мы знаем, провалилась ниже этого равновесного состояния, в опасную зону, которая на научном языке именуется "депо- пуляцией", а на обычном русском - вымиранием). Все постпереходные страны - государства буржуазной демократии, с высоким уровнем жизни, движущиеся примерно вровень друг с другом по пути научно-технического прогресса и уже вошедшие в Период приближения к Цели гуманной пули. (Россия и здесь особь статья.)

Но в стадии перехода пребывают остальные пять миллиардов из нынеш- него шестимиллиардного населения Земли, включая полуторамиллиардный Китай, где власти отчаянно и безуспешно пытаются сдерживать рождае- мость, включая миллиардную Индию, включая разросшийся почти до полу- тора миллиардов исламский мир, источник главной на сегодняшний день опасности.

Разумеется, сам по себе ислам ничем не хуже и не лучше любой дру- гой традиционной религии. Нынешний рост агрессивно-воинственных и террористических движений под исламскими зелеными знаменами - не что иное, как следствие демографического перехода и порождаемого им бе- зумного стремления к экспансии. Поэтому с такими движениями очень трудно справиться. Социолог Денис Драгунский, анализируя причины фак- тического поражения нашей армии в чеченской войне 1994-1996 г.г., за- метил, что в этой войне у чеченцев была психология многочисленного народа, а у русских - малочисленного: 6 - 8 и 1 - 2 ребенка в семье.

Ярость афганских талибов, убежденных в том, что, заучив наизусть определенные суры Корана, они достигли вершин познания и получили право автоматом, гранатометом, петлей и огнем уничтожать всех, кто не признает в этих сурах высшей мудрости, - того же происхождения. Со- ветский Союз своим нелепым вторжением в Афганистан в 1979 году только ускорил процесс. Но можно не сомневаться: и без этого, спустя ка- ких-нибудь 10 - 15 - 20 лет афганский котел взорвался бы подобно тад- жикскому.

О Косове, где численность албанцев-мусульман за последние 30 лет выросла в 10 раз, а численность сербской общины не изменилась, и о косовской проблеме, которую так бездарно пытается решить НАТО, доста- точно лишь упомянуть. Этот пример сейчас у всех перед глазами.

(Здесь поневоле вспомнишь оплеванного в советские времена Мальту- са. Он, кстати, был вовсе не таким людоедом, каким его клеймили в на- ших учебниках. Главная его мысль: "Принцип неограниченного роста на- селения решительно противостоит способности человеческих масс к со- вершенствованию".)

В начале 1930-х г.г. на Земле жили примерно 2 млрд. человек, в 1965 г. - 3,5 млрд., сейчас - 6 млрд. В мире каждую секунду рождается 21 человек, умирают 18. Население Земли ежедневно увеличивается на 250 тыс., в год - на 90 млн. человек, и в е с ь этот прирост прихо- дится на развивающиеся страны.

По прогнозам ООН, в течение XXI века эти страны пройдут процесс демографического перехода: темпы прироста будут постепенно снижать- ся, к 2100 г. население мира составит примерно 11 млрд. человек, а к 2150 г. будет достигнут постоянный предел - 11,6 млрд. человек. Рас- четы российских ученых (С.П.Капица "Рост населения Земли и его мате- матическая модель", "Наука и жизнь", N3, 1998) дают несколько иные, но, в общем, сходные результаты: замедление прироста, 12,5 млрд. к 2135 г. и постоянный предел на уровне 14 млрд. человек к 2200 г.

Как успокоительный фактор, приводится заключение Международной ор- ганизации питания о достаточном количестве продовольственных ресурсов на планете. И сейчас, и в обозримом будущем их хватит для пропитания даже 20 - 25 млрд. При современных сельскохозяйственных технологиях одна Аргентина могла бы прокормить весь мир.

Однако, при всем уважении к экспертам ООН, к их российским колле- гам и лично к Сергею Петровичу Капице, согласиться с их расчетами не- возможно. Разумеется, с математической точки зрения они безупречны. Но точно так же безупречны были расчеты начала ХХ века, которые пред- сказывали, что к 2000 году население Российской Империи, включая Цар- ство Польское и Великое княжество Финляндское, превысит 600 млн. че- ловек.

Разумеется, при терпимости и взаимном согласии народов продоволь- ствия на Земле может хватить на многие десятки миллиардов жителей. Но при чем здесь продовольствие? В кайзеровской Германии 1900-х, идеоло- ги которой вопили о нехватке "жизненного пространства", люди, что, голодали? Нет, питались даже лучше, чем в современной ФРГ. Нынешний "исламский джихад" против Запада и России организуют голодные бедня- ки? Нет, арабские мультимиллионеры. Так что, дело вовсе не в угрозе физического перенаселения или недостатке продовольствия и прочих ре- сурсов.

Уязвимость приведенных расчетов становится очевидной, если обра- тить внимание на их предпосылки. С.П.Капица пишет: "Все расчеты исхо- дят из нынешней средней, точнее, среднемировой продолжительности жиз- ни… Все страны - развитые и развивающиеся - в равной мере принадле- жат к одной системе человечества и просто находятся в разных стадиях демографического перехода. Более того, теперь, в первую очередь бла- годаря обмену информацией, развитие так называемых "стран третьего мира" идет вдвое быстрее, чем это происходило в развитых странах". Опираясь на эти постулаты, С.П.Капица, хотя и предвидит в процессе демографического перехода "не золотых" человеческих миллиардов боль- шие потрясения, все же не считает, что они окажут значительное влия- ние на математически предсказанный им ход событий.

Боимся, что это не так. И к концу XXI века численность населения Земли составит не 11 - 12 млрд. человек, а значительно меньше. Намно- го меньше, чем даже нынешние 6 миллиардов.

Надежды уважаемого С.П.Капицы на то, что современный обмен инфор- мацией (то есть, в конечном счете, наглядный пример развитых госу- дарств), а также экономические связи ускорят процессы гуманизации и социальной стабилизации в странах "третьего мира" с их фанатичной ре- лигиозностью, тоталитарными режимами и громадными массами неприкаян- ной молодежи, увы, отдают наивностью. Это не что иное, как новый ва- риант и последний отголосок европейских пацифистских иллюзий начала ХХ века, кануна Первой Мировой войны.

В реальности все обстоит как раз наоборот: совершенствование тех- нических коммуникаций только усиливает нетерпимость и обостряет миро- вой конфликт (все та же двойственная природа гуманной пули). Бурный прогресс транспорта, телевидения и средств связи ввел в прямой физи- ческий и непрерывный визуальный контакт ранее удаленные друг от друга части человечества. Именно из-за научно-технического прогресса, дале- ко опередившего перенаселение, Земля так быстро сделалась тесной. На- роды, находящиеся на разных стадиях развития, оказались как бы в од- ной коммунальной квартире, лицом к лицу, и разница уровней жизни, ре- лигий, обычаев, моральных норм, - то, что прежде, в удалении, могло вызывать любопытство путешественников, - стало теперь возбуждать от- вращение, зависть и ненависть.

Телевизоры, спутниковые телефоны, компьютеры с выходом в Интернет есть сейчас в Иране, в Чечне, даже в Афганистане. Но неужели кто-то всерьез полагает, что иранских "стражей исламской революции", чечен- ских боевиков, афганских талибов можно с помощью каких угодно техни- ческих средств убедить в том, что, говоря словами С.П.Капицы, все мы "в равной степени принадлежим к одной системе человечества и просто находимся в разных стадиях демографического перехода" (хоть это - святая правда)?

Нет, никакой ускоренной стабилизации в подобных регионах не про- изойдет. Будет все то же запаздывание морального прогресса по сравне- нию с научным, запаздывание - еще более страшное, чем прежде: из-за масштабов вовлеченных людских масс, из-за наступившей всепланетной тесноты, но более всего - из-за безнадежности. Ведь для выравнивания больше н е т в р е м е н и.

Повторим: дело вовсе не в порочности каких бы то ни было наций или религий. Нынешний мировой конфликт не носит расового характера. Не является он и конфликтом цивилизаций, как иногда утверждают, понимая под словом "цивилизация" совокупность исторически сложившихся религи- озно-философских учений, идей, житейских традиций, свойственных раз- ным народам. Такие утверждения опровергаются самой расстановкой сил в мировом конфликте "Запад - Юг": сугубо азиатские страны - Япония, Юж- ная Корея, Тайвань, с их восточной "цивилизацией традиций", - оказа- лись вместе с Западом по одну сторону фронта.

Нет, это конфликт между разными частями одной и той же человечес- кой цивилизации, движущимися одним и тем же, единственно возможным путем научно-технического прогресса. Но одна часть начала движение раньше, успела пройти сквозь великие потрясения от ударных волн, ко- торые порождает гуманная пуля в своем ускорении (в частности, завер- шила демографический переход), и вошла в Период приближения к Цели. Другие - отстали, втянулись в демографический переход только тогда, когда научно-технические предпосылки для него им создали опередившие. И сознание многих отставших заблудилось в потемках религиозного фана- тизма, националистического и тоталитарного безумия. Как раз на рубеже XXI века, когда фактор времени стал решающим.

Католическая церковь, которая ныне проповедует миролюбие и веро- терпимость, в эпоху инквизиции XV - XVI веков и в пору Тридцатилетней войны 1618 - 1648 г.г. мракобесием и жестокостью затмевала любой "Та- либан". Но у воинствующего католицизма было в запасе триста лет на то, чтобы трансформироваться в нынешнее состояние. А воинствующему исламизму история вряд ли сможет отпустить и три десятка лет. Ско- рость гуманной пули стала слишком велика. Измениться и догнать ее отставшие уже не успеют. Наступает время расчета.

Европа в ХХ веке имела половину столетия на то, чтобы перебеситься в мировых войнах и революциях и завершить демографический переход. У нынешних развивающихся стран, - при современном состоянии и перспек- тивах научно-технического прогресса, - нет такого времени, а у Земли нет достаточных ресурсов, чтобы их демографический переход выдержать. Здесь возможны только два варианта: либо этот переход вызовет такие катастрофы, которые приведут к гибели цивилизации и самой жизни на Земле, либо… либо ему не дадут осуществиться.

Весной 1998 г. еженедельник "Московские новости" обратился к из- вестным политикам, ученым, деятелям культуры с просьбой ответить на ряд вопросов в преддверии наступающего XXI века. О том, что более всего интересовало редакцию, можно судить по тому, как составили ан- кету. Вот некоторые ее пункты: "Какие новые страхи появятся в XXI ве- ке?", "Проявления жестокости в мире будут нарастать или ослабнут?", "От каких государств и правителей вы ожидаете в новом столетии дейст- вий, способных омрачить жизнь всего мирового сообщества?"

Многие опрошенные говорили об опасности, создаваемой демографичес- ким взрывом в отсталых странах, и угрозе исламского экстремизма. Они просто проецировали в будущее современные тенденции и сокрушались: "Ах, как трудно противостоять террору и агрессии фанатиков!" Ни о ка- ких рецептах противодействия речи не было.

И только один Владимир Войнович, немало поживший на Западе и знаю- щий Запад, с мрачной откровенностью высказал мысль, которая давно уже носится в воздухе, но которой, конечно, не поделятся вслух респекта- бельные политики и публицисты. Он заявил:

"Неизбежное перенаселение планеты за счет роста отсталых

народов подвигнет общественное мнение цивилизованных стран

к мысли о насильственном ограничении рождаемости, и, воз-

можно, будут совершены в этом направлении масштабные, реши-

тельные и нецивилизованные акции".

Ладно, Войнович - не ученый, а писатель-сатирик, скептический и желчный. Но вот Станислав Лем, философ, человек энциклопедической на- учной широты и великий гуманист. В одном из своих интервью он выска- зался о перенаселении Земного шара еще категоричнее: "Эту проблему п р и д е т с я р е ш а т ь н а с и л ь с т в е н н о. Или при- дут мировые катастрофы". И даже назвал примерную дату - 2030 год.

Что ж, за исключением единственного - повторного - уточнения, что речь должна идти не о физическом перенаселении (при согласии народов ресурсов Земли хватило бы на любое мыслимое число обитателей), а об относительном, ведущем к нетерпимости, безумию и конфликтам, слова Войновича и Лема можно считать убедительным предсказанием.

До недавнего времени, до начала в 1998 г. систематических бомбовых ударов англо-американской авиации по Ираку, скрывающему свое оружие массового уничтожения, ударов, наносимых без мандата ООН (не будем пока говорить о воздушной войне НАТО против Югославии весной 1999 г., это иное явление), сама мысль о возможности каких-то массированных нецивилизованных действий Запада против любых его противников пред- ставлялась нелепой.

В ответ на взрывы, устраиваемые мусульманскими фанатиками в изра- ильских автобусах, американских посольствах и торговых центрах, ан- глийских авиалайнерах, взрывы коварные и беспощадные, уносящие сотни человеческих жизней, Запад предпринимал меры, казавшиеся не адекват- ными и слабыми. Либо страны Запада, пытаясь придерживаться юридичес- кой процедуры, объявляли официальный розыск преступников и нескончае- мо добивались от таких стран, как Судан и Ливия, их выдачи, предо- ставляя лидерам вроде Каддафи возможность вдоволь поизгаляться над собой. Либо отвечали неэффективными одиночными ударами с воздуха по базам террористов (Израиль в Ливане) и даже совершенно бессмысленны- ми, тоже одиночными, пусками крылатых ракет по их лагерям, упрятанным в горах за тысячи километров (действия Америки против афганских лаге- рей бен Ладена).

Сами расчеты исламских фанатиков при подготовке терактов всегда строились и строятся именно на том, что Запад не ответит аналогичными действиями. Не станет, к примеру, взрывать бомбы на арабских базарах и в жилых домах или захватывать заложников. Собственная беспредельная жестокость представляется маньякам вроде бен Ладена смелостью и си- лой, а западная скованность нормами закона и морали - слабостью и трусостью. Явление, хорошо известное психиатрии, продемонстрированное миру еще германскими нацистами (как говорил один из героев Гроссмана, "вся сила их в том, что они людей не жалеют"). Все это приводит иных торопливых наблюдателей к мысли, что Запад загнан в глухую оборону и чуть ли не обречен. Например, С.Переслегин в упомянутой выше ста- тье "О геополитическом положении Европы" развертывает целый сцена- рий-страшилку завоевания Европы и США исламистами и поет Западу от- ходную.

Реальность, однако, открывает нам несколько иные перспективы на XXI век. Прежде всего, Запад отлично сознает, откуда исходит опас- ность: "Хаос в "третьем мире" занял место коммунизма в качестве самой большой угрозы безопасности США" (директор Американского Агентства международного развития Б.Этвуд). Во-вторых, в своих планах и замыс- лах, - пока только в них, но и это говорит о многом, - Запад никогда не страдал отсутствием решимости. Так, помимо исламского мира, на За- паде весьма опасаются роста могущества Китая. И, по сообщению дирек- тора Российского Центра международных исследований А.Уткина, "внутри стратегического сообщества США существует фракция, которая полагает, что угрожающий Западу подъем Китая до статуса мировой державы следует предотвратить любым способом, включая превентивную войну".

Последнее может показаться вовсе невероятным, но еще во времена президентства Дж. Картера, известного либерала и борца за права чело- века (1977 - 1981), когда в США проповедовалась доктрина "ограничен- ной ядерной войны" с Советским Союзом (нанесение ударов не по горо- дам, а только по военным объектам, для уменьшения жертв среди мирного населения), планировалось, по сообщениям прессы, в случае возникнове- ния такой о г р а н и ч е н н о й в о й н ы с С С С Р, па- раллельно нанести - ни много, ни мало - 100 ядерных ударов п о К и- т а ю. Просто так. На всякий случай.

Да, между планами и их осуществлением - дистанция огромного раз- мера. Да, превыше всего Запад ценит свое благополучие и спокойствие, потому-то на угрозы своему спокойствию и реагирует с такой нервоз- ностью и непоследовательностью. То пытается откупиться благотвори- тельностью, то прибегает к бестолковым бомбежкам, то доходит до пря- мого заискивания перед мусульманским миром, владельцем обширных неф- тяных запасов, с чем, например, связаны и демонстративная поддержка в косовском конфликте одной стороны - албанцев, и осуждение российских действий в Чечне осенью 1999 г. В последнем явно виден и подловатый расчет: отвести ярость исламского экстремизма от себя, перенацелить ее против одной России.

Такое поведение напоминает западную "политику умиротворения" гер- манского нацизма и японского милитаризма в 30-е годы. Кое в чем ны- нешние политики Запада пошли даже дальше своих предшественников. Те заставили Чехословакию в 1938 году отдать гитлеровской Германии Су- детскую область, где проживало много этнических немцев, - точный ана- лог истории с югославским краем Косово. Но тогда английский премьер Чемберлен, французский - Даладье и американский президент Франклин Рузвельт, по крайней мере, не бомбили ни Прагу, ни другие чешские го- рода для того, чтобы сделать чехов сговорчивее.

"Политика умиротворения агрессора" была в прошлом - и, тем более, является сейчас - всего лишь бессмысленной потерей лица для западных лидеров. Ибо ее ценой может быть куплена, в лучшем случае, небольшая отсрочка. Безосновательны и расчеты на то, что исламский натиск со- средоточится на одной России. Как когда-то в планах нацизма Советский Союз был промежуточной целью, так и сейчас порождаемые демографичес- ким взрывом экстремистские движения, в том числе воинствующий исла- мизм, видят и будут видеть в России только промежуточную цель. Для любой разновидности безумия, стремящейся к мировому господству, глав- ным врагом был и останется оплот мирового рационализма - Запад. Тем более, что именно западные богатства, в отличие от российской нищеты, всегда будут вызывать настоящую зависть, а значит, и настоящую нена- висть.

"Политика умиротворения" тридцатых закончилась в сороковых включе- нием на полную мощь научно-технического потенциала Запада, который только и дает ему преимущество над неадекватными противниками. Закон- чилась созданием "летающих сверхкрепостей", военной радиоэлектроники, ядерного оружия. Закончилась разрушением с воздуха немецких городов, сожжением Токио фугасными и зажигательными бомбами, атомными взрывами над Хиросимой и Нагасаки.

И сейчас Запад, давно интегрировавший в себя Германию с Японией, разросшийся до "золотого миллиарда" и все равно остающийся островком в афро-азиатском людском море, раздираемый экономическими противоре- чиями и все крепче сшиваемый скрепами транснациональных корпораций, неуклонно дозревает до тех "масштабных, решительных и нецивилизован- ных акций", о которых пишет Войнович.

Предпосылки готовы. Не только радиокомментарии, "отражающие точку зрения правительства США", но и статьи независимых западных публицис- тов, и прямое общение с американцами и западноевропейцами, показыва- ют: в общественном сознании Запада давно сложилось убеждение, которое можно наименовать "комплексом Сережи Зыкова", в память комиссара ЧК из поэмы Луговского. Это убеждение, что западная модель, буржуазная демократия, - не то что оптимальная, но просто е д и н с т в е н- н а я, отвечающая самой природе человека и окружающего материального мира.

Могут возразить, что подобным комплексом одержимы и те же ислам- ские фундаменталисты. Верно. Да только у них сей комплекс основан на религиозном самомнении, то есть на иллюзиях. А комплекс Запада порож- ден всей мощью его научно-технического прогресса. И, как бы ни были велики и отвратительны многие внутренние противоречия и прямые урод- ства Запада, иного р е а л ь н о г о критерия, действительно, не существует.

И в течение ближайших десятилетий,

– когда в ходе III - IV этапов НТР (Периода приближения к Цели гуманной пули) средняя продолжительность жизни в развитых странах возрастет на несколько десятков лет и превысит среднюю продолжитель- ность жизни в развивающихся странах, как минимум, вдвое (100-120 лет против 50-60, с тенденцией к дальнейшему увеличению разрыва),

– когда за то же время число жителей Земли возрастет еще на 2-3 миллиарда за счет обитателей отсталых регионов,

– когда ударная волна этого нескончаемого демографического взрыва умножит на планете безумие и хаос,

– когда счет жертв в региональных конфликтах пойдет не на десятки тысяч человек, как сейчас в Алжире и Афганистане, и даже не на сотни тысяч, как в Руанде, а на миллионы,

– когда полицейские службы всех развитых стран будут отчаянно и безуспешно бороться с половодьем нелегальных иммигрантов, приносящих с собою невиданный рост преступности и террора,

– когда сам террор перейдет от обычных взрывов к попыткам примене- ния отравляющих веществ, примитивного биологического оружия и, нако- нец, ядерных устройств,

– когда идеологи и организаторы террора, сами живущие в роскоши, способные купить лично для себя любые услуги западной медицины, ста- нут разжигать в массах своих приверженцев, голодных, нищих, смертных, ненависть к обитателям Запада не только как к погрязшим в свинском богатстве "неверным", но еще и как к нелюдям, с дьявольской наглостью превращающимся - вопреки своему неверию - в каких-то полубессмертных существ,

– когда потребность Запада в нефти и прочих сырьевых ресурсах раз- вивающихся стран неизбежно уменьшится за счет добычи нефти, газа и других полезных ископаемых на океанском шельфе (а возможно, и за счет начавшегося, наконец, перехода на другие источники энергии и энерго- носители),

– когда перед лицом общей угрозы еще больше укрепится сплоченность западных государств,

– когда возросшая продолжительность жизни не просто поднимет в глазах западных обывателей ее ценность, но заставит их в еще большей степени, чем сейчас, ощутить себя избранниками, воплощающими цель и смысл всей мировой цивилизации,

– когда поэтому страх перед безумием террора и ненависть к терро- ристам раскалят общественное сознание Запада до ответного безумия,

– т о г д а западный "комплекс Сережи Зыкова" дойдет до логичес- ких выводов Сережи Зыкова: "С наганом, динамитом, пулеметом они за- сели на дороге жизни, они хотят остановить ее. Кого остановить? При- роду? Закон развитья?…" Их надо у н и ч т о ж а т ь!

Какими же видятся перспективы разрешения конфликта "Запад - Юг"? Помнится, в советских газетах сценарии ядерной войны печатали под за- головками "Мысли о немыслимом". Мы же попытаемся представить себе как раз мыслимый ход событий, то есть наиболее вероятный, подсказываемый известной информацией и логикой, а все мало-мальски сомнительные ва- рианты будем отсекать.

Сразу надо заявить: абсолютное большинство тех прогнозов, которые сейчас, на рубеже веков, охотно публикует пресса, невозможно принять всерьез. Говорят, что генералы всегда готовятся не к будущей войне, а к прошедшей. Но то же самое можно сказать и о так называемых футуро- логах, зарубежных и отечественных. Сценарии XXI века, которые с таким важным видом излагают (и которыми, как видно, неплохо кормятся) эти директора институтов и председатели фондов с красивыми названиями, академики непонятных академий и т.п., грешат принципиальным недостат- ком: не учитывают научно-технического прогресса. Демографический пе- реход в странах "третьего мира" принимается как данность, никакие возможности и вероятности искусственного (насильственного) воздейст- вия на этот процесс не рассматриваются. Как само собой разумеющееся предполагается, что борьба Запада и Юга будет протекать только в фор- ме прямых военных столкновений, и при этом Запад будет сражаться существующим, разве что немного усовершенствованным оружием.

Поэтому, если не обращать внимания на всевозможные геополитические комбинации, которые футурологи выкладывают на будущей карте мира с увлеченностью Чапаева, играющего картошкой, а добраться до сути их прогнозов, все сведется к двум вариантам: во-первых, местные конфлик- ты с использованием только обычных средств поражения (по примеру "Бу- ри в пустыне" 1991 г., налетов НАТО на Югославию 1999 г., а в форме наземной операции - по типу нынешней войны России в Чечне); во-вто- рых, военные конфликты более крупного, регионального масштаба, с воз- можным ограниченным использованием ядерного оружия. Отдельные песси- мисты-футурологи предсказывают, что второй вариант может перерасти в третий: всеобщую ядерную войну Запада с Югом.

Но первые два варианта заведомо не решают главной задачи - оста- новки демографической лавины, а третий вариант должен быть отброшен именно как немыслимый. Для уничтожения многомиллиардных масс Юга (без чего в такой войне не будет победы) потребуется множество ядерных боеприпасов большой мощности. Все негативные последствия полномас- штабной ядерной войны давно известны - радиоактивное заражение плане- ты, ядерная зима. Даже если Запад сумеет избежать ответных ударов со стороны Китая, Индии, Пакистана, Ирана, он все равно не защитит свои территории и свое население от последствий многочисленных взрывов собственных боеголовок. На заведомое самоубийство и вообще на сколь- ко-нибудь значительный риск Запад, конечно, не пойдет.

Так отложим статьи футурологов и попробуем оценить, как в XXI веке научно-технический прогресс может повлиять на развитие событий. Нет ли свидетельств того, что Запад разрабатывает новые средства борьбы, которые позволят ему решить исход мирового конфликта в свою пользу без прямых военных действий? Да, такие свидетельства есть.

Еще в начале восьмидесятых в ряде советских изданий, включая офи- циальный журнал Министерства обороны "Зарубежное военное обозрение", появлялись перепечатки из открытой западной прессы о работах по со- зданию "генетического оружия". Имеется в виду биологическое оружие массового уничтожения для этнических чисток планетарного масштаба. Сущность его в том, что возбудитель смертельной болезни должен дейст- вовать избирательно, поражая только носителей определенных генети- ческих структур, свойственных конкретной расе или этнической группе.

Странное, двойственное впечатление производили тогда эти публика- ции: тревожной достоверности и какой-то нарочитой абсурдности. Мы, молодые инженеры оборонки, посмеивались: "Вся, мол, штука в том, кто на кого первым такую бомбу сбросит: белые на черных, черные на белых, или желтые на тех и других!" И, уже всерьез, обсуждали нелепость са- мой идеи подобного оружия. Ну, как могли бы применить его, скажем, против черной или желтой расы Соединенные Штаты, когда в числе их собственных коренных граждан - десятки миллионов чернокожих и миллио- ны потомков выходцев из Азии? Как могли бы использовать "генетическую бомбу" Япония против Китая, Израиль против арабов и т.д.?

Более того, если бы рехнувшееся правительство какой-то страны, во- образив свою нацию абсолютно моноэтнической и ни на кого не похожей, решило бы сбросить "генетическую бомбу" на любых соседей по планете, взрыв неминуемо бы выкосил изрядную долю его собственного населения. В котле истории тысячелетиями переплавлялись и перемешивались массы людей самого разного происхождения. Никто не может поручиться за то, что его личные генетические особенности, унаследованные от неизвест- ных ему предков, затерявшихся в череде поколений, не обрекут его те- перь на гибель.

Прошли годы, но сообщения о разработках "генетического оружия" по-прежнему появляются в мировой печати, прежде всего в американской и английской, а оттуда перелетают в российские издания (последней на эту тему попалась на глаза статья Г.Зеленко в журнале "Знание - Сила" N4, 1996). Только теперь наряду с информацией о том, что такое оружие создается, приводится и критика идеи. Повторяются буквально все те доводы против нее, о которых мы, - инженеры, а не генетики, - говори- ли между собою еще 15 лет назад. Но есть и кое-что новое. Оказывает- ся, в работе над "оружием" ученые установили, что все значащие генные структуры у всех рас одинаковы. Генетические же особенности, в том числе и те, которые предопределяют расовые различия во внешности, настолько незначительны, что зацепиться за них и обеспечить избира- тельное действие "оружия" не удается. Как будто это не было ясно с самого начала!

Т а к п о ч е м у публикации о "генетическом оружии" всплывают снова и снова? Вот, на наш взгляд, наиболее вероятное объяснение: во- енно-политическая элита Запада (конкретно - США) давно пришла к мысли о том, что средство для решения конфликта "Запад - Юг" следует искать в сфере биологического оружия. Биология - самое передовое направление современной науки. Здесь Запад может далеко обойти экстремистские си- лы "третьего мира", пока те подбирают за ним его вчерашние разработ- ки, и получить решающее преимущество.

То, что создание и производство биологического оружия запрещены международными соглашениями, разумеется, не имеет никакого значения. Американцы всегда обходят подобные соглашения (ими же подписанные), причем не без своеобразного изящества. Так, запрет на использование разрывных пуль они в 60-е годы обошли, применив для винтовок М-16 легкие нестабилизированные пули, которые, попадая в человеческое те- ло, разворачиваются и наносят рваные раны. В 70-е годы они обошли до- говорное ограничение количества атомных подводных лодок-ракетоносцев, создав крылатую ракету, которая может запускаться с любой, даже ди- зельной лодки - не из ракетной шахты, а через торпедный аппарат. В ответ на запрещение химического оружия они в конце 70-х - начале 80-х создали "бинарное оружие": вместо одного отравляющего вещества выпус- каются две органические жидкости, нетоксичные, а потому не попадающие под запрет; нервно-паралитическое вещество образуется в результате их смешения в боеприпасе после запуска к цели.

И в области биологического оружия, несомненно, ведутся интенсив- ные, глубоко засекреченные исследования. Прежде всего, конечно, в США, где сосредоточено 80-90% мировой биологической науки, а также в Англии. А в печать сквозь покровы секретности прорываются (или нароч- но сбрасываются для дезинформации) только сведения о тупиковых напра- влениях, таких, как "генетическое оружие" с расовой избирательностью.

Между тем, еще в 50-е годы, после событий в Корее, где США, - по утверждениям советского и северокорейского официоза, - впервые приме- нили бактериологическое оружие (сами американцы это отрицали), широко обсуждался куда более реальный сценарий биологической войны. Вот он: правительство, которое задумало обрушить на своих противников ка- кую-то, условно говоря, чуму, должно заранее, в мирное время провести скрытую вакцинацию собственного населения. (Ее предлагалось осущест- вить, например, под видом рутинных массовых прививок от гриппа, диф- терита и т.п.) После этого на намеченные к уничтожению народы выпус- кается смертельная эпидемия.

Вот этот вариант выглядит уже вполне серьезно. Тем более, что при современном состоянии биологии, в отличие от 50-х годов, защиту соб- ственного населения можно подготовить не путем простой вакцинации, а более надежно - на генном уровне, с использованием генно-инженерных средств. (Считать подобное оружие "генетическим" в том смысле, как это муссируется в печати, конечно, нельзя. Хотя восприимчивость или невосприимчивость по отношению к возбудителю болезни будет опреде- ляться генными структурами, ни о какой расовой или этнической избира- тельности речь не идет. Все решает наличие или отсутствие искусствен- но поставленной защиты.)

Да, такой сценарий выглядит осуществимым. Но мы, следуя нашему правилу отсечения всех сколько-нибудь сомнительных вариантов, должны прийти к выводу, что в подобном примитивном виде он скорей всего осу- ществлен не будет. И дело не только в его чудовищности. Еще важнее то, что, при всей видимой простоте и эффективности, он в реальности окажется как раз слишком сложным и недостаточно эффективным. Амери- канские специалисты, несомненно, проанализировали все нюансы данного сценария, и не так уж трудно догадаться, к каким выводам они пришли.

Во-первых, в условиях буржуазной демократии не удастся с соблюде- нием полной секретности охватить защитной подготовкой все население. Чрезмерная назойливость властей в проведении каких-то медико-биологи- ческих манипуляций, при всей их маскировке, может привлечь внимание и разрушить секретность. А ведь, если неохваченными окажутся хотя бы 10 процентов, то в рамках всего "золотого миллиарда" (защитные мероприя- тия, конечно, будут осуществляться странами-союзницами согласованно) это составит примерно 100 миллионов человек. После начала всемирной эпидемии они подвергнутся смертельному риску, что уже равнозначно краху всего плана. И принципиально неразрешимым остается вопрос о тех государствах, которые, хотя и не входят в "золотой миллиард", но дру- жественны Западу и не вносят чрезмерного вклада в демографический взрыв и мировую нестабильность (например, о государствах Латинской Америки). Вовлечение и этих стран в защитную подготовку может оконча- тельно разрушить секретность и преждевременно вызвать мировой кризис.

Во-вторых, эпидемия смертельной болезни, распространяющейся воз- душно-капельным путем, от человека к человеку, будет обнаружена в странах, подвергшихся атаке, в первые же часы, после первых заболева- ний. И если даже не сразу откроется искусственный и целенаправленный характер эпидемии, то уж борьба против нее начнется н е м е д л е н- н о. Самые отсталые в научном отношении государства, используя прими- тивные средства, наподобие тех, что применялись во время эпидемий эпохи средневековья, да и сравнительно недавно - в XVIII - XIX веках, прибегая в том числе к самым крайним и жестоким мерам (вроде тех, что описаны в книге Бруно Ясенского "Я жгу Париж", где по приказу револю- ционного совета все заболевшие чумой - при первых симптомах - немед- ленно расстреливались), смогут, потеряв миллионы или десятки миллио- нов жизней, в конце концов остановить эпидемию. Сама цель акции не будет достигнута. А когда источник эпидемии раскроется (что неизбеж- но), взрыв ненависти к Западу во всех атакованных странах приведет к войне и вакханалии террора, так что Запад вынужден будет пойти на са- мую нежелательную меру - полномасштабное применение ядерного оружия.

Если же вместо распространения эпидемии будет предпринята атака биологическим оружием типа сибирской язвы, которая не передается от человека к человеку и требует распыления возбудителя, то источник на- падения будет обнаружен еще скорее, и дело только быстрее перейдет в фазу ядерной войны на уничтожение.

И, наконец, в-третьих: вариант с использованием смертельного био- логического оружия, действительно, ч у д о в и щ е н. Как бы ни был силен в западном общественном мнении "комплекс Сережи Зыкова", целе- направленное убийство миллионов людей, в перспективе - целых народов, заставит общество ужаснуться и протестовать. Тем более, что результа- ты биологической войны западный обыватель увидит и в стенах собствен- ных городов, где будут погибать нелегальные иммигранты и свои же со- отечественники, не прошедшие защитную подготовку. Результатом станет морально-политический крах всего западного общества.

Что же получается: с какой стороны ни взгляни, а вариант биологи- ческой войны Запада против Юга с предварительной генной защитой (или вакцинацией) собственного населения оказывается нереализуемым? Да, если речь идет о с м е р т е л ь н о м биологическом оружии. Но разве целью Запада является уничтожение народов Юга? Нет, цель, как справедливо указывают Войнович и Лем, заключается лишь в том, чтобы насильственно ограничить рождаемость, то есть - прервать демографи- ческий взрыв или, что то же самое, ускорить демографический переход. И западные стратеги, чувствительные к общественному мнению в своих странах, несмотря на обвинения в кровожадности со стороны наших исте- ричных национал-патриотов, как раз кровожадностью, в действительнос- ти, и не отличаются.

Да, Запад неизменно умудрялся обходить почти все соглашения о за- прете или ограничении тех или иных видов вооружений, но в то же самое время во всех боевых действиях, которые предпринимали вооруженные си- лы Запада после вьетнамской войны, они стремились к минимизации по- терь своих противников. Этого пытались достичь не только путем приме- нения высокоточного оружия, вроде крылатых ракет и управляемых бомб, но и путем использования специального н е с м е р т е л ь н о г о оружия (как видим, "гуманизация пули" стремится к своему логическому пределу). В Югославии использовали "графитовые бомбы", которые обра- зуют облака проводящих углеродных нитей и углеродной пыли и вызывают массовые электрические замыкания. А на будущее готовятся несравненно более эффективные "компьютерные бомбы".

Создание последних стало возможным, поскольку весь мир использует компьютеры и программы по стандартам США. Американские специалисты разработали своего рода логические "мины", которые закладываются в типовые микросхемы, выпускаемые для компьютеров: при воздействии осо- бого сигнала эти микросхемы перестают работать. Подобным образом и в компьютерные программы вводят разрушительные "вирусы", которые также активируются особым сигналом. По сообщениям прессы, уже существующая глобальная система спутниковой связи США может быть использована для облучения наземных, морских и воздушных объектов с целью подачи на них таких сигналов ("Техника и вооружение", N2, 1998). "Компьютерные бомбы" могут мгновенно разрушить всю информационную систему противни- ка, вывести из строя все автоматизированные системы управления, нару- шить коммуникации, радио и телефонную связь, банковскую систему, ввергнуть всю страну в хаос.

Разумеется, несмертельное оружие вовсе не безобидно. В результате применения "графитовых бомб" в обесточенных югославских больницах по- гибали больные, подключенные к аппаратуре, поддерживавшей их жизнеде- ятельность. Использование "компьютерных бомб" может вызвать гибель уже тысяч людей - на транспорте, в промышленности и т.д. Но это не прямые, а косвенные жертвы. Совесть западных стратегов они не слишком отягощают, и западное общественное мнение чрезмерно не взволнуется.

Вот при использовании вместо смертельного биологического оружия н е с м е р т е л ь н о г о, план разрешения конфликта "Запад - Юг" обретает черты реальности и становится вполне осуществимым. Простая логика позволяет сделать вывод о характере такого оружия, направлен- ного на подавление рождаемости. Речь идет о создании возбудителя не- смертельной болезни, которая, протекая с минимально выраженными симп- томами (в идеале - вообще без симптомов), поражает органы размножения и делает мужчин или женщин (либо тех и других) навсегда неспособными к зачатию. Что-то в этом роде, несомненно, разрабатывается - в стро- жайшей тайне и под прикрытием дезинформационных выбросов, таких, как сообщения о "генетическом оружии".

Не исключено, что "контрацептивное оружие" (назовем его так) у ж е создано. А если задача еще не решена, то - с учетом нынешнего состоя- ния биологической науки и ее прогресса в ходе III - IV этапов НТР - она, несомненно, будет решена в течение ближайших десятилетий. Гораз- до большую трудность должно представлять создание "контрацептивного оружия отложенного действия", то есть такого, которое после своего применения допускает, например, для женщин одно-двукратное материн- ство, но пресекает возможность последующих зачатий. Зато и спектр возможностей для обладателя такого оружия расширяется настолько, что любые затраты и усилия по его получению оправдаются.

При всей внешней гуманности, "контрацептивное оружие" является не чем иным, как новым вариантом стерилизации, которую в годы Второй Ми- ровой войны готовили нацисты для "неполноценных народов". Женевская конвенция 1949 года любые действия по насильственному ограничению рождаемости прямо объявляет одной из форм геноцида. Решение о приме- нении такого оружия будет принято нелегко, после неизбежных сомнений. Принято, - повторим, - только тогда, когда раскаленная лава хаоса и террора, извергаемая многомиллиардными массами "третьего мира", ста- нет грозить уже неминуемой гибелью западной цивилизации и самой жизни на Земле, а "комплекс Сережи Зыкова" у западных обывателей накалится в ответ до требований к своим правительствам - действовать!

Несмертельное "контрацептивное оружие" отменяет требование стопро- центной защиты своего населения. Рождаемость в высокоразвитых странах и так колеблется на уровне простого воспроизводства, а с увеличением продолжительности жизни, если не сократится еще больше, то уж во вся- ком случае и не возрастет. Так что, если 10-20% населения останутся незащищенными и будут поражены, это лишь еще немного снизит рождае- мость, но не станет причиной катастрофы для западного общества. (Речь, разумеется, не идет о конкретных людях, для которых бездет- ность может явиться личной трагедией.)

Нерешенной остается проблема с д р у ж е с т в е н н ы м и Запа- ду представителями и целыми странами "третьего мира", но, если только удастся создать "контрацептивное оружие отложенного действия", то и ее острота значительно смягчится.

Мы говорили о том, что болезнь, вызываемая "контрацептивным оружи- ем", в идеале должна протекать без симптомов, чтобы как можно дольше оставаться незамеченной. Но, если даже ее течение будет сопровождать- ся не слишком тяжелыми симптомами общего характера, подобными тем, что сопутствуют разновидностям обычных, массовых вирусных инфекций, то эпидемия не вызовет чрезмерной тревоги. Прежде, чем будет точно раскрыта главная направленность болезни - поражение органов размноже- ния - пройдет, по меньшей мере, несколько месяцев. (Если будет приме- нено "контрацептивное оружие отложенного действия", срок может воз- расти до нескольких лет.) За это время эпидемия беспрепятственно про- катится по всему Земному шару. Первый, скрытый и решающий этап кон- фликта будет выигран Западом.

Затем конфликт неизбежно перейдет в открытую фазу. Продолжитель- ность ее и степень катастрофичности в значительной мере будут зави- сеть от особенностей использованного "контрацептивного оружия". В случае "оружия прямого действия", первоначальный взрыв ярости среди атакованных народов может быть таким же, как в случае применения смертельного биологического оружия. В случае "оружия отложенного дей- ствия", реакция, вероятно, будет ослабленной. Но в любом случае эта реакция окажется запоздалой. Время будет уже работать для Запада. Хо- тя, на какой-то период неминуемы ужесточение террора и попытки ядер- ных ударов.

Вполне возможно, что в момент перехода от скрытой фазы конфликта к открытой западные стратеги, не дожидаясь действий противника, сыграют на упреждение: внезапно обрушат на страны "третьего мира", обладающие ракетно-ядерным потенциалом, "компьютерные бомбы", которые разрушат их военную (да и гражданскую) инфраструктуру, а затем нанесут по ним точечные ядерные удары малой мощности - только для ликвидации баз и производств оружия массового уничтожения. Отдельные ответные пуски ракет по территории западных стран должна будет отразить "ограничен- ная" система противоракетной обороны, о которой уже сейчас, заранее, так хлопочет руководство США.

На этом этапе в дело включится и пропагандистская машина Запада. Поскольку сами западные обыватели никак не пострадают от всемирной эпидемии и в реальности ее даже не ощутят, единство западного общест- ва, несмотря на возмущение отдельных лиц и организаций, удастся со- хранить. Средства массовой информации всей своей мощью станут обраба- тывать мировую аудиторию, убеждая в необходимости и вынужденности предпринятых действий. Атакованным народам будет предлагаться любая помощь, а дружественным странам "третьего мира" ее начнут оказывать немедленно.

Длительность открытой, острой фазы конфликта будет зависеть и от возрастного диапазона действия "контрацептивного оружия". В случае, если возбудитель болезни поражает людей любого возраста, вплоть до грудных младенцев, однократной эпидемии окажется достаточно. Если же поражаются только люди, находящиеся в детородном возрасте (грубо го- воря, от 15 до 45 лет), эпидемический фон на планете придется поддер- живать в течение, по меньшей мере, полутора десятилетий. Все это вре- мя страны Запада будут проводить защиту не только своих детей, но и населения дружественных государств. А страны, подвергающиеся "контра- цептивной атаке", видимо, предпримут попытки сопротивления. Но, по- скольку никакой террор больше не поможет и борьбу придется вести в научной сфере, в самых тонких ее областях, вроде генной инженерии, исход предопределен. Любые "оборонительные действия" (попытки разра- ботать лекарства, осуществить генную защиту) ученые Запада будут лег- ко преодолевать. Например, путем создания новых возбудителей.

В такой странной, - почти без прямых жертв и разрушений, - но, ес- ли вдуматься, вполне логичной форме будет протекать эта, по сути де- ла, Третья Мировая война.

Так или иначе, к середине XXI века пик конфликта, видимо, будет пройден. Запад добьется своей цели: окончательно победит общества, строй которых, идеология, психология противоречат закону непрерывного и ускоряющегося научно-технического прогресса.

Война, развившаяся постепенно, из скрытой формы, и закончится не в один день подписанием перемирия или капитуляции, как прошлые мировые войны, а будет угасать в течение длительного времени. В конце концов, просто по мере того, как массы "моджахедов", "талибов" и т.п. начнут взрослеть, затем - стареть, а притока новых молодых масс н е б у- д е т, в стане побежденных начнут нарастать психологический надлом, усталость. Голос западных средств массовой информации, денно и нощно, год за годом обрабатывающих противника, оправдывающих действия своей стороны, предлагающих мир и помощь, наконец начнет проникать в созна- ние. Сопротивление и террор постепенно сойдут на нет.

Сокращение населения "третьего мира" после применения "контрацеп- тивного оружия отложенного действия" пройдет мягче, - в большинстве семей будет хотя бы по одному ребенку, - но растянется на многие де- сятилетия. В течение этого времени разрыв в уровне и продолжительнос- ти жизни с высокоразвитыми странами будет, с помощью Запада, посте- пенно уменьшаться.

В случае же использования в войне "контрацептивного оружия прямого действия", страшным итогом станут несколько миллиардов стареющих, одиноких людей при совсем уж малочисленном молодом поколении. (По- следнее, конечно, все же появится на свет. Полностью рождаемость не будет прервана хотя бы потому, что обеспечить стопроцентное поражаю- щее действие невозможно для любых возбудителей.) Трагедия старения этих масс людей и постепенного ухода из жизни, активная гуманитар- ная помощь со стороны Запада, диктуемая, как чувством вины, так и практическими соображениями умиротворения побежденных народов, легко прогнозируются.

В итоге, к концу XXI века, самое позднее - в первой четверти XXII века, когда уход старших, многочисленных поколений "третьего мира" завершится, на Земле будут жить 3-4 миллиарда человек. Из них около половины будут представлять нынешний "золотой миллиард", разросшийся вследствие увеличения продолжительности жизни.

Сейчас нам, конечно, трудно представить, что гигантское население афро-азиатских стран может уменьшиться в 5-10 раз, хотя для большин- ства из них это будет означать возврат к той численности (правда, при изменившейся возрастной структуре), которая существовала совсем не- давно - в начале и даже в середине ХХ века. А в будущем, о котором мы говорим, сами жители этих регионов с трудом будут представлять себе, как на тех же землях, в тех же городах могло когда-то существовать десятикратно большее количество обитателей. Ведь после завершения конфликта - при помощи Запада - народы нынешних "развивающихся" стран достаточно быстро сравняются с западными народами не только по чис- ленности, но и по уровню жизни, по ее продолжительности с тенденцией к неуклонному росту, а значит, и по осознанно низкому уровню рождае- мости.

Произойдет постепенная ассимиляция с Западом всего сократившегося Юга, такая же, какой была после Второй Мировой войны ассимиляция по- бежденной Японии. Человечество придет к единообразию буржуазной де- мократии и научно-технического прогресса при естественном сохранении национальных культур и традиций, как это уже произошло с Японией, Юж- ной Кореей, Тайванем.

Никакой мести победителям со стороны побежденных не будет, как не было мести после 1945 года со стороны населения Германии, несмотря на все разрушения немецких городов, и той же Японии, несмотря на память о ядерных взрывах. С насильственно-ускоренным завершением демографи- ческого перехода, с резким сокращением общей численности народов "третьего мира" при коренном изменении возрастной структуры в пользу средних и старших возрастов вместо подавляющих масс молодежи, с рос- том образования и квалификации до соответствия требованиям науч- но-технического прогресса, с быстрым повышением уровня жизни - исчез- нет сама почва для коллективного безумия, для террора на религиозной и национальной основе. Какие-то очаговые явления, конечно, останутся (они и сейчас присутствуют в благополучной Европе: Ольстер, Баско- ния), но массового размаха им уже будет не достичь.

Вполне вероятно, что развитие техники, в частности - автоматизиро- ванных систем контроля, уменьшит и опасность, которую могут представ- лять отдельные внесистемные группировки безумцев, вроде "Аум Синри- кё". Исключить полностью их возникновение, конечно, и тогда будет нельзя, зато возможно будет надежно отслеживать и пресекать попытки завладения оружием, особенно средствами массового уничтожения.

Нарисованный выше сценарий может показаться кому-то фантазийной страшилкой. Увы, опираясь на известные факты и логику, мы попытались представить не просто наиболее вероятный, но как раз н а и б о л е е м я г к и й вариант разрешения конфликта "Запад - Юг". Реальные со- бытия, конечно, пойдут своим путем. Но без применения "контрацептив- тивного оружия" дело явно не обойдется. И приходится опасаться, что отклонения от нашего сценария возможны т о л ь к о к х у д ш е- м у. Только в сторону увеличения количества и мощности ядерных уда- ров, применения смертельного биологического оружия. Только в сторону массовых жертв и разрушений на планете.

Более всего нас волнует, конечно, какой будет в грядущих катаклиз- мах судьба России. Здесь приходится повторить мысль, высказанную пре- жде: Россия н е а д е к в а т н а я, утратившая научно-технический потенциал и интеллект, Россия олигархическая или фашистская, Россия, раздираемая смутами или придавленная диктатурой стресснеровского по- шиба, Россия, ищущая "спасения" в религиозности или мистике любого толка, о б р е ч е н а. Обезлюдевшая, она станет беззащитным откры- тым пространством, сквозь которое потекут - с Запада на Юг и с Юга на Запад - встречные потоки огненной лавы и выжгут ее дотла. Не помо- гут и остатки ракетно-ядерного потенциала. В самом лучшем случае, та- кой России будет милостью Запада уготована судьба "дружественной" страны, и ей хоть не дадут вымереть ниже того предела, за которым окончательно исчезают язык, культура, история.

Россия же, которая сумеет соединить демократию и социализм, Рос- сия, добившаяся научно-технической независимости, станет (даже при неизбежном сокращении населения) неприступной научной крепостью. Ее стены обойдет раскаленная лава конфликтов XXI века. Больше того, она сможет прикрыть, спасти и своих ближайших соседей-братьев. Она окажет огромное влияние на выбор путей развития в том мире, который возник- нет после кризиса.

Но, поскольку это уже почти невероятно, то исходить, как ни горь- ко, надо из того, что России не суждено быть одним из факторов буду- щего. И вторая половина XXI века, конец его, станут временем оконча- тельной победы западной буржуазно-демократической модели. Прообраз этого будущего мира у нас перед глазами: нынешняя объединенная Евро- па. Через сто лет вся Земля станет такой объединенной планетой, с од- нородной правовой системой, с условными границами, со свободным пере- мещением людей, капиталов, потоков информации. Наступит давно пред- сказанный благодушествующими западными философами "конец истории". Никакие международные бури не будут больше препятствовать свободному полету гуманной пули. Период ее приближения к Цели сменится Периодом достижения.

И вот тогда - окончательно прояснится, что все предыдущие страшные кризисы, обусловленные законами поведения человеческих масс, кризисы, преодоление которых потребовало таких грандиозных усилий и жертв, бы- ли всего лишь прелюдией. Что главный кризис, обусловленный индивиду- альной природой человека, начинает развиваться только теперь.

Именно биологическая и психическая природа человека, - такая, ка- кой она сложилась в ходе эволюции, - вступит в последнее противоречие со стремлением материи к самопознанию и окажет самое яростное сопро- тивление полету гуманной пули.

Так в аэродинамике летящее тело, прошедшее в своем разгоне звуко- вой барьер и преодолевающее скачок уплотнения, входит в самую опасную зону - кинетического нагрева (по-старому, "теплового барьера"): его охватывает пламя, порожденное его собственной скоростью.

Чтобы уцелеть в пламени и прорваться в простор Бессмертия и Космо- са, человек должен будет и з м е н и т ь с я д у х о в н о. Ина- че вся земная цивилизация, насчитывающая 7000 лет, рискует, подобно метеору, исторически мгновенно, в считанные десятилетия, исчезнуть в этой всеуничтожающей вспышке.

Прежде всего, повторим: есть все основания считать, что к концу XXI века практическое бессмертие будет достигнуто. Вначале - для жи- телей высокоразвитых западных стран, а затем, по мере ассимиляции сократившегося Юга, для всех обитателей Земли.

Кстати, при этом предстоит преодолеть и первый кризис, связанный с бессмертием. Вполне вероятно, стоимость технологий, продлевающих жизнь, первоначально окажется весьма высокой. Но нельзя допускать, чтобы период, в течение которого они будут доступны только для очень богатых пациентов, затянулся надолго. Это грозит небывалым социальным напряжением, и если быстро не добиться доступности таких технологий для всех членов общества, то общество просто взорвется.

Впрочем, есть основания полагать: как раз это препятствие будет преодолено успешно. Во-первых, опасность настолько очевидна и, как говорится, видна издалека, что на работы по снижению себестоимости новых технологий и всемерному их распространению не пожалеют сил и средств. Во-вторых, буржуазное общество уже научилось справляться с подобными проблемами через систему страховок и т.п., обеспечивая все- му населению хотя и не вполне равноценное медицинское обслуживание, но уж, во всяком случае, без кричащих разрывов. Надо полагать, то же произойдет и при вступлении в эпоху практического бессмертия.

Мы говорим именно о п р а к т и ч е с к о м бессмертии, подра- зумевая вовсе не "жизнь вечную", сравнимую с существованием космичес- ких тел, а психологическое восприятие человеком собственных перспек- тив.

Предположим, что средняя ожидаемая продолжительность жизни тех, кто родится в конце XXI века, будет вдвое выше, чем сейчас, и соста- вит 140-150 лет (это выглядит вполне реальным, исходя из у ж е на- метившихся перспектив в биологии и медицине). Но научный прогресс бу- дет продолжаться. Человек, у которого впереди сто и больше лет, смо- жет быть уверен, что новые разработки, появившиеся в течение этого срока, обеспечат ему продление жизни за пределы, исчисленные в пору его рождения. Будет ли идти речь о приращении нескольких дополнитель- ных десятилетий или о скачкообразном увеличении в несколько раз, - не суть важно. Достаточно того, что разрушится извечный психологический строй, основанный на сознании человеком краткости своего бытия.

Разумеется, прав был Сент-Экзюпери, утверждавший, что и теперь "человеку не мешает жить мысль о том, что через тридцать лет он ум- рет". Прав мудрец Корней Чуковский, иронизировавший над Леонидом Ан- дреевым: "Бояться смерти - дело нелегкое. Многие пробуют, и у них ни- чего не выходит". Но и Сент-Экзюпери, и Чуковский имеют в виду, ко- нечно, психологическое отвлечение от сознания неизбежной смерти, за- нятость повседневными делами. При том, что смысл этих дел и всего по- ведения диктуется именно ограниченностью сроков, ощущаемой каждым.

Удачный образ, возможно, под влиянием знаменитого фильма "Тита- ник", нашел канадский писатель Тод Гринуэй (его переводит петербург- ская писательница Ирина Борисова). Он сравнивает человека с капита- ном, который знает, что в трюме его корабля - течь. В каком бы пре- красном настроении ни находился капитан, как бы ни радовался тому, что его корабль сейчас легок на ходу и отлично слушается руля, он все время помнит: течь нарастает и корабль неумолимо погружается.

Причем, сознание смертности не только разжигает низменные страсти ("гуляй, ребята, однова живем!"), не только поощряет рационализм (карьеру, обогащение, накопления на старость и т.п.), оно диктует и самые высокие мотивы поведения. Человек инстинктивно стремится свя- зать себя с вечным, во всяком случае, с тем, что переживет его само- го. Отсюда берут истоки и любовь к детям, и патриотизм, и гуманизм (все то же стремление к сохранению и продолжению жизни, только не од- ного своего рода или народа, но всего человечества), и самоотвержен- ность, и жажда творчества.

Все это достаточно известные и понятные вещи. Мы напоминаем о них лишь для того, чтобы наглядней обозначился тот резкий перелом, кото- рый произойдет - в историческом масштабе времени почти мгновенно - в психологии капитана-человека, когда он осознает: течь в его корабле, если не исчезла совсем, то стала малоощутимой. К тому же, в трюме непрерывно работают помпы, которые с этой течью борются.

Не без смущения возьмем на себя смелость заявить: в данной ситуа- ции неправы окажутся мудрецы прошлого, утверждавшие (а об этом писали многие, многие, в том числе Екклезиаст, Монтень, Лев Толстой), что любая продолжительность жизни не имеет значения, раз дело все равно должно закончиться смертью. Нет, реальное к концу XXI века увеличение средней продолжительности жизни вдвое против нынешней, в сочетании с тенденцией дальнейшего роста, и окажется тем п о р о г о м, переход через который приведет к необратимым изменениям. Весь ритм жизни, ус- тановленный миллионами лет эволюции и тысячелетиями цивилизации, рас- считанный на "нормальную", - грубо говоря, семидесятилетнюю, - про- должительность, придет в катастрофическое противоречие с новой реаль- ностью, если при этом сохранится (а куда она денется?) эгоистическая сущность человека.

Естественный эгоизм отдельных людей, а также отдельных групп, объ- единенных родственными или партнерскими отношениями, подобен энергии атомов и молекул. Об этой внутренней энергии общества сказано много похвального. Ее воспевают, как источник развития. Восхищаются тем, как буржуазно-демократическая система научилась регулировать интен- сивность ее выделения с помощью правовых механизмов, не допуская опасного перегрева. Но почему-то не задумываются, что другим сдержи- вающим фактором - кроме законов и правил - является краткость сущест- вования самих "атомов".

Исчезновение естественного, природой установленного ограничителя приведет к бесконтрольному выделению энергии. Жар эгоизма начнет на- растать, накаляя общество. От высокой температуры будут разрушаться не только правовые (то есть, условные) конструкции. Во многих случаях начнут рваться и "молекулярные" связи: родственные, дружеские, парт- нерские. Такие чувства и понятия, как любовь, верность, вообще мо- раль, могут оказаться весьма непрочным материалом в этом огне.

Попытаемся проиллюстрировать хотя бы слабость самих по себе право- вых норм. Основа жизни буржуазного общества - конкуренция. Непрерыв- ное соперничество кипит во всех сферах деятельности - в бизнесе, в политике, в той же науке ("крысиные гонки"). Юридические установле- ния, выработанные веками, понуждают пробиваться к успеху только циви- лизованными методами, а неудачнику дают возможность выбыть из игры, сохраняя жизнь и достоинство. Но законы законами, а дело еще и в том, что сейчас все соперники с равной скоростью стареют. Потерпевший по- ражение в конце концов отказывается от борьбы, потому что у него не остается ни сил, ни времени переиграть партию заново.

Практическое же бессмертие приведет к такому замедлению процессов старения, что в течение долгого (недопустимо долгого) периода в игре будут оставаться в с е. Выброшенные смогут возвращаться в нее снова и снова. И они б у д у т возвращаться, ибо трудно представить того, кто, оставаясь в силах, легко смирится с поражением, с отсутствием перспектив на всю оставшуюся - новой длительности - жизнь. К "возвра- щенцам" будут непрерывно добавляться молодые, только вступающие в борьбу за место под солнцем (рождаемость, хоть сильно сократившаяся, не исчезнет полностью).

В результате, при том, что о перенаселении всей планеты и речи не возникнет (на Земле будет меньше обитателей, чем сейчас), в каждой отдельной профессиональной нише пойдет жестокая давка. Тем более, что раньше сознание общей краткости жизни хоть как-то примиряло неудачни- ков с их преуспевающими конкурентами, а практическое бессмертие будет разжигать неугасимую зависть и ненависть.

О последствиях догадаться нетрудно. Нечто подобное мы наблюдаем в новоявленном российском бизнесе, где процессы обогащения и разорения настолько ускорены, что и нынешняя средняя продолжительность жизни кажется бессмертием. Поэтому есть основания опасаться: в бессмертном обществе будущего, как в современной России, деловое соперничество будет порождать нетерпимость, а свободная конкуренция - все равно, между разными фирмами или между сотрудниками одной корпорации - пре- вратится в междоусобную войну на уничтожение.

Террор, казалось бы, устраненный вместе с питавшими его внешними факторами - национальной, религиозной, социальной рознью, станет раз- гораться в н у т р и отвыкшего от него общества взрывами и выстре- лами заказных убийств. Защитные механизмы, выстроенные против фана- тиков, не сработают, потому что черту закона станут переступать не фанатики-террористы, а самые, что ни на есть, люди системы.

И это при том, что ценность жизни возрастет неизмеримо! Начнется пересмотр юридической системы с резким ужесточением наказаний за преступления против личности. Но тюремные сроки даже в несколько де- сятков лет окажутся слишком легкой расплатой за убийство, потому что не отнимут у преступника жизненных перспектив, а такая мера, как по- жизненное заключение, вовсе обернется абсурдом. Значит, можно прогно- зировать возвращение смертной казни, которая по своей жестокой, абсо- лютной сущности будет несравнима с казнями прежних времен, от чего еще больше усилится беспощадность внутренней войны.

Очаги междоусобиц разгорятся во всех областях профессиональной де- ятельности, однако самые опасные конфликты запылают в сфере политики. Буржуазная демократия с ее межпартийной борьбой хороша при нынешней людской недолговечности. Сменяемость лидеров обеспечивают не столько периодические выборы, сколько процессы старения. Политические неудач- ники, как в бизнесе, выходят из игры, истратив отпущенные им природой силы и время. Сроки пребывания на высших государственных постах огра- ничиваются законом, но фактически влияние активного деятеля на жизнь общества - находится он у власти, или в оппозиции - длится до тех пор, пока он тоже не исчерпает силы и не отправится на покой, либо в небытие, освобождая историческую сцену.

Теперь же на ней будут оставаться и накапливаться все честолюбцы, жаждущие власти и славы, все одержимые, мечтающие о переустройстве мира по их прожектам, и т.д. Все - со своими идеями, принципами, а главное, со своими кланами.

Кажущиеся столь прочными юридические конструкции и здесь могут вспыхнуть, как целлулоидные. Мы, граждане России, опять можем со- слаться на свой собственный - исторический, да и современный - опыт. Бессмертия у нас не было, но были (и сейчас повторяются) времена, ко- гда политические процессы настолько ускорены, что и обыкновенная дли- тельность жизни политика для его конкурентов нестерпимо велика. Мы привыкли списывать всю мерзость и кровь, связанные с этим, на свою нецивилизованность. Но простая логика подсказывает, что и в цивилизо- ванном по лучшему западному образцу обществе будущего достижение практического бессмертия может привести к тому, что политическая со- стязательность обернется террором против соперников и подавлением не- согласных.

Опасность особенно возрастет от того, что неминуемо усугубится но- вая социальная дифференциация (ее зарождение на Западе мы наблюдаем уже сейчас): разделение общества не на богатых и бедных, а на тех немногих, - условно говоря, "профессионалов", - кто в силу своих лич- ных знаний, способностей, просто должностного положения, управляет экономикой и потоками информации, и остальное общество, зависимое от этого меньшинства.

Сращивание "профессионалов" с политическими силами началось уже в ХХ веке, а в будущем процесс дойдет до логического завершения: сло- жатся сверхмощные кланы соединенной политической и научно-технической элиты, которые будут вести между собой борьбу за монопольное влияние на те или иные стороны жизни всего человечества. Фактически - за скрытую, а возможно, и неприкрытую мировую диктатуру. А поскольку в условиях практического бессмертия победа одного клана над другим воз- можна только путем уничтожения последнего, открывается прямой путь к Четвертой Мировой войне. Точнее - к всепланетной гражданской.

Если так случится, многострадальная наша цивилизация промучается уже недолго и "присоединится к большинству", как говорят о покойни- ках англичане.

Как известно, молчание внеземных цивилизаций, сигналов и следов деятельности которых в космосе никак не удается уловить, ряд ученых объясняет именно тем, что срок жизни цивилизаций ограничен. Наша, земная, просто не совпала по времени со своими соседями в Галактике: одни еще не родились, другие уже погибли.

Более того, еще в 60-е годы ученые, занимавшиеся проблемами вне- земной жизни, предвидели, что, чем выше поднимается цивилизация в своем научно-техническом развитии, тем меньше ей остается жить. Как писал в то время И.С.Шкловский: "Подавляющее большинство исследовате- лей стоит за короткую и даже очень короткую шкалу времени существова- ния технологически развитой цивилизации". (Просто поразительно, что все это дозволялось свободно печатать и обсуждать в эпоху казенного советского оптимизма.)

Но относительно возможных причин, ведущих цивилизацию к гибели по мере роста ее могущества, между учеными царила разноголосица. Предпо- ложения высказывались самые общие и неопределенные. Например: "полное уничтожение всякой жизни на планете", "физическое или духовное вырож- дение и вымирание" и т.п. Нам представляется, что именно достижение индивидуального бессмертия и есть тот самый критический рубеж в раз- витии, который цивилизации почти невозможно преодолеть.

Понятно, что спасительный выход заключается в добровольном само- обуздании. Все, в конечном счете, сводится к Ч е л о в е к у. В.М.Бехтерев в брошюре "Бессмертие человеческой личности с точки зре- ния науки", вышедшей в самое подходящее для таких мыслей время и в самом подходящем месте, в 1918 году в Петрограде, писал, что цель эволюции общества - "создание высшего в нравственном смысле человече- ского существа". В самом деле, если гуманная пуля стремится к инди- видуальному бессмертию, то и человек должен прийти к нему подготов- ленным, измененным. Но он - это ясно уже теперь - подготовиться не успеет, измениться не сможет.

Бессмысленно и винить его. Ведь не только в эгоизме дело, но и в неравенстве. Люди от рождения не равны друг другу по своим способнос- тям, интересам. Да, в условиях краткости индивидуального существова- ния неравенство - источник жизни, движущая сила развития общества. Без него не добрались бы и до бессмертия. Но сразу после достижения всего лишь практического бессмертия окажется, что сохранение любого социального неравенства, - не обязательно иерархического или матери- ального, а буквально л ю б о г о, в том числе неравенства в прести- же и т.п., - означает гибель общества. Переворачивается постулат До- стоевского. Оказывается, "Если нет Бога, ничто не дозволено!" Ничто, способное хоть в малейшей степени унизить Человека.

А в то же время, куда его денешь - неравенство? Насильственное принуждение к равенству опробовано множество раз и неизменно терпело крах даже среди недолговечных людей. Пытаться теперь насиловать при- роду, чтоб уничтожить основу неравенства - разнообразие? Это не толь- ко абсурдная, но и, к счастью, неисполнимая затея. Никакой клонинг не решит проблему (и зря вообще в наши дни раздувают связанные с ним страхи). Клонирование может создавать близнецов, копировать тела, но клонировать интеллект и психику невозможно. После рождения человека каждая мысль, каждое впечатление внешнего мира с невероятной ско- ростью разрушают старые и создают новые сочетания нейронов головного мозга. Естественные или искусственные (клонированные) близнецы с каж- дым прожитым часом будут неуклонно расходиться друг с другом.

Нет, насильственное равенство невозможно. Более того, для выжива- ния человечества в условиях индивидуального бессмертия необходимо, чтобы отказ от любой формы социального неравенства был для каждого человека не просто добровольным, но и естественным актом, чтобы он совершался без малейшего насилия даже над самим собой. Кто на такое способен? И как вообще может существовать общество без административ- ного неравенства и подчинения?

Остается надеяться только на инстинкт самосохранения. В прошлом, хоть на волоске, он удержал нашу цивилизацию от ядерного самоубийст- ва. Может быть, сумеет выручить и в будущем? Удастся все же вырабо- тать какие-то особые, для нас, нынешних, труднопредставимые право- вые нормы, которые позволят при сохранении неравенства не допустить взаимоуничтожения, и бессмертные люди подчинятся этим законам?

Михаил Пришвин справедливо писал, что "чувство свободы, углубляясь до конца, должно неизбежно доходить до мысли о бессмертии личном". Но теперь мы видим, что обществу приближающихся к бессмертию долгожите- лей острее всего понадобится именно н е с в о б о д а. Невиданная, немыслимая, такая несвобода, потребность в которой была бы так же сильна, как прежде - потребность в свободе. (Хоть смейся, хоть плачь, мы, кажется, опять возвращаемся к марксизму: "Свобода есть осознанная необходимость".)

Но проблема вовсе не исчерпывается одной только опасностью нера- венства и междоусобиц. Кризис, порожденный практическим бессмертием, будет всепроникающим, как сильнейшее ионизирующее излучение. Начнут разрушаться самые глубинные структуры человеческой психологии. Еще Екклезиаст сетовал: "Все труды человека - для рта его, а душа его не насыщается". Но ведь именно "труды для рта", для выживания - своего собственного и близких - наполняли смыслом короткое существование. В этих трудах и заложен величайший смысл, раз они позволяют от поколе- ния к поколению дотянуть до бессмертия. А вот бессмертие уже потре- бует смысла, для большинства доселе неизвестного и просто чуждого, потребует именно "насыщения души". Вопль "огромного, бескрайнего во- проса: зачем?! зачем?!", когда-то слышный только натурам, подобным Циолковскому, начнет терзать, пусть еще не большинство, но уже слиш- ком многих, для того, чтобы обществу удалось сохранить спокойствие.

При этом прежняя философия, опирающаяся на постулат "философство- вать - означает учиться умирать", утвержденный мыслителями прошлого, от древних греков до Монтеня и Толстого, философия, измеряющая чело- веческое совершенство приближением к стоицизму, окажется не то чтобы устарелой, но разреженной. А вместе с нею недостаточным для дыхания станет и ее благородство.

И все традиционные религии, видимо, ждет серьезный упадок. Их главная притягательная сила - "спасение", иллюзия загробного бессмер- тия - изрядно обесценится. Но, поскольку жажда простого смысла и тяга к сверхъестественному неистребимы, святое место (буквально) пустым не останется. Еще обильнее пойдут плодиться всевозможные мистические ве- рования, и можно не сомневаться, что в отношении морали все они будут гораздо хуже старых религиозных учений.

Вообще, практическое бессмертие и порождаемое им в обывательском сознании ужасающее чувство бессмысленности могут привести к такому падению нравов, какого в прошлом не бывало в самые темные эпохи на- шествий варваров и разрушения культуры.

При этом - еще один парадокс - истинный смысл бытия не только не будет скрыт, но проявится с такой наглядностью, что войдет в массовое сознание, как нечто само собой разумеющееся. Все станет очевидным. И то, что вторая, помимо бессмертия, составляющая Цели, к которой дви- жется гуманная пуля, - это выход в Космос, его познание. Что сама ма- терия, создавшая разумного человека, стремится таким путем к самопо- знанию. Все будет понято. Но понять - не означает принять.

Американский физик Стивен Вайнберг, лауреат Нобелевской премии, автор книги "Первые три минуты" о происхождении нашей Вселенной (рус- ский перевод М., 1981), писал о космологии, науке, находящейся, можно сказать, на самом острие летящей гуманной пули: "Но если и нет утеше- ния в плодах нашего исследования, есть, по крайней мере, утешение в самом исследовании… Попытка понять Вселенную - одна из очень немно- гих вещей, которые чуть приподнимают человеческую жизнь над уровнем фарса и придают ей черты высокой трагедии".

По своим научно-техническим возможностям общество конца XXI - на- чала XXII веков окажется несравнимо с сегодняшним. Оно, несомненно, будет в состоянии осуществлять пилотируемые полеты ко всем планетам Солнечной Системы с целью их изучения. Возможно, станет реальностью и посылка первых экспедиций (или хотя бы автоматических разведчиков) к ближайшим соседним звездам. Практическое бессмертие позволит начать исследовательские, а затем и астроинженерные программы такой длитель- ности, какая прежде была немыслимой из-за куцых сроков индивидуальной жизни. Программы, соответствующие масштабам Космоса. От таких пер- спектив дух захватывает. Человеческий разум будет готов распростра- ниться в Космосе, и одушевить его, и обрести наконец тот главный смысл собственного бытия, который он может ощутить только в слиянии с породившей его Вселенной.

Но вот вопрос: намного ли больше, чем сейчас, окажется в том об- ществе людей, ищущих утешения не в "плодах", а в "исследованиях"? А ведь бессмертие (даже то начальное, условное, которое мы назвали практическим) потребует от каждого, буквально о т к а ж д о г о - не юридически регламентированного участия в общем фарсе, но именно осознанного участия в высокой трагедии.

Вячеслав Рыбаков в одной из статей иронизировал над наивной со- ветской фантастикой 60-х, которая представляла общечеловеческой целью удовлетворение научного любопытства, страсти к познанию окружающего материального мира:

"Не страна, а сплошной НИИ! Но это оказалось далеко не

для всех. И людей нельзя в этом винить - естественно-науч-

ное любопытство слишком духовно, чтобы быть высшей ценнос-

тью для многих. Оно ведь тоже средство, а не цель; и цели,

получается, опять нет".

В том-то и дело, что наивные фантасты оттепельной поры (а подобные мотивы звучали в то время даже в творчестве скептичных Стругацких) были совершенно правы. Познание (и связанное с ним художественное творчество, которое не что иное, как самопознание человека) - вовсе не средство, а именно Цель. Н и к а к о й и н о й Ц е л и, к р о- м е п о з н а н и я, н е с у щ е с т в у е т. В познании - един- ственно - смысл и оправдание бытия человека и человечества. Такова, как выражались классики марксизма, объективная реальность. Она может кому-то нравиться, кому-то не нравиться. Что поделаешь, и закон все- мирного тяготения может нравиться или не нравиться, только его не от- менишь.

Но прав и Рыбаков, когда замечает: это не для всех. Да попросту для немногих! Так что делать всем остальным? Возможно, в какой-то ме- ре вопрос будет решен постепенным разделением общества на две нерав- ные части: нетрудовое большинство, - условно говоря, сибаритов, пре- дающихся радостям "естественной" жизни, и рабочее меньшинство - науч- но-техническую элиту. Причем между обеими частями будет существовать постоянный и свободный взаимообмен, встречный переток. Люди будут из- бирать себе занятие или отказываться от занятий, возвращаться в преж- нее состояние и т.д. Это даст цивилизации отсрочку еще на какое-то время.

Но затем проблемы, порождаемые бессмертием, неминуемо начнут раз- рушать и увлеченную познанием элиту. И не только в том дело, что в сфере науки, как во всех сферах деятельности бессмертных, любая ие- рархия, любое неравенство, любая конкуренция грозят острейшим, губи- тельным кризисом. Непонятно, как вообще могут соединиться прогресс (движение) и долгожительство (стабильность). Еще один из физиков пер- вой половины ХХ века с грустью замечал:

"Новые идеи в физике не побеждают. Просто те, кто при-

держивался старых взглядов, постепенно умирают, а молодые,

приходящие им на смену, уже воспринимают вчерашнее новое,

как нечто само собой разумеющееся".

То же самое справедливо для любых отраслей познания и творчества вообще.

А уж что говорить о разрушении такого мобилизующего стимула твор- чества, как сознание краткости отпущенных сроков. О падении цены по- беды - того торжества прикосновения к вечности, которое приносит смертному творческая удача. О возможности пресыщения.

Значит, возникает опасность торможения научно-технического про- гресса, опасность застоя. Вспоминается, как еще в 60-е исследователи проблем внеземной жизни называли "утрату интереса к науке и технике" в числе гипотетических причин гибели цивилизации. Тогда не обсужда- лось, откуда она вдруг возьмется, "утрата". Но теперь мы это можем себе представить. По сравнению с другими вариантами здесь только и разницы, что нашей цивилизации в случае "утраты" грозит не мгновенное испепеление в огне междоусобиц, а постепенный упадок, вырождение и угасание.

Может быть, и сквозь эту преграду сумеет прорваться хоть малая часть научной элиты будущего? Та, что выделится из общей массы, со- единенная человечностью и потому способная выжить в бессмертном со- стоянии? Та, что не пресытится знанием и двинется дальше - продол- жать распространение Разума в Космосе?

Так далеко нам уже не заглянуть. Но хотелось бы надеяться. Кто-то во Вселенной, где-то, когда-то - должен прорваться. Хоть в одной ци- вилизации гуманная пуля должна достичь своей Цели без уничтожающей вспышки.

Я знаю, знаю о теориях, будто прорыв однажды состоялся, и мир, в котором мы живем, является чьим-то построением. Но мой человеческий разум этому не верит. Я не могу согласиться с Джинсом, который писал, что Космос напоминает ему "огромную мысль". Это еще не мысль, но ве- ликая первозданная стихия, готовая к тому, чтобы принять в себя мысль. Наша Вселенная пока еще не одушевлена.

Тем больше для нас и тревоги, и надежды.

Кто-нибудь из читателей, наверняка, спросит автора: да какое нам с вами дело до тех проблем, которые будут мучить людей лет через сто или сто пятьдесят? Нам, в современной России, при наших невзгодах и непрерывных войнах, свою бы жизнь как-то прожить, да помочь детям. А уж что там достанется нашим (скорей всего, и не нашим, каким-нибудь американским или японским) полубессмертным праправнукам, - пусть пра- правнуки сами разбираются! Ну, сгорит наша цивилизация на подходе к бессмертию или в самом начале его обретения, не выйдет в Космос, не познает его и не одушевит собой. Ну так что? Что это значит для нас, сегодняшних?

Да, в общем-то, немногое. Только то, что в таком случае и вы, чи- татель, и автор этой книги, и наши родители, прошедшие голод, войну и террор, несравнимые с нынешними, и все наши более отдаленные предки, чья вереница уходит во тьму былых веков, - все напрасно родились на свет и прожили свою жизнь совершенно бессмысленно.

Только и всего. И ничего больше.

Но пока еще надежда сохраняется. Пока еще гуманная пуля продолжает свой полет.