На площадке перед подъездом двое несли пустоту.

- Стой, скобки тебе в каждый абзац! - скомандовал тот, который пониже. Он нес сзади. - Как двери открывать будешь, руки-то заняты?

Второй носильщик, с выдающимся животом, остановился и посмотрел через плечо.

- Ага, поставить надо, открыть подъезд, а потом заносить.

- Как ты поставишь гроб на ступени? Сначала нужно под дверь кирпич.

Толстяк развел руками за спиной, от чего воображаемый груз упал. Первый носильщик от этого расстроился и тоже отпустил свою часть пустоты. Оба глубоко вдохнули аромат майского вечера - липа, акация, сирень. И запах жареных котлет, вырвавшийся из открытого кухонного окна на третьем этаже.

- Еще раз?

- Давай.

Тот, который ниже, - в спортивной майке, капри и сандалиях. Осанкой и плавностью движений он походил на благородного офицера из старинных романов, если бы не рост. Положение могли бы спасти тонкие усики и баки, но лицо было чистым, и на нем лежали складки - возле глаз и вокруг рта.

Толстяк, вдобавок к животу, имел лысину, а при ходьбе словно перекатывался с ноги на ногу. Постоянно вытирал платком лоб, виски и шею. Льняная рубашка и коттоновые брюки в районе локтей и коленей были мокрыми. Ступни загорели по контуру лямок на шлепанцах.

С лавочки за ними наблюдал здоровый детина в наушниках. То и дело подносил ко рту бутылку, но пиво в ней давно закончилось, поэтому движение носило ритуальный характер. Мельтешение носильщиков совершенно не волновало детину. Он сидел с каменным лицом, изредка протирая глаза.

После очередной неудачной репетиции грузчики сели на противоположную лавочку - перевести дыхание.

- Чего он уставился? - Толстяк мотнул головой в сторону детины.

- Не обращай внимания. Это мой сосед Алик. Работает сутки-трое. Вчера у него начались "трое". Видишь, готовый полностью.

- Слушай, Рёшик, я, когда сюда шел, он и еще двое пили из пузырька возле погребов.

- Боярышник. - Невысокий посмотрел исподлобья на Алика, качающего головой в наушниках. Закурил и громко произнес: - Достали люмпены. Поубивал бы.

Из-за дальнего угла дома выехал фургон. Осторожно, будто переступая через ямы в асфальте, направился в сторону подъезда. Носильщики подошли к дороге.

- Надо было все-таки нанять грузчиков, - глядя на фургон, сказал толстый.

- Справимся.

Водитель в серой майке, не скрывающей седых волос на груди, залез в кузов и помог спустить груз. На тротуар его втащили толстый и маленький. Нескольких метров им хватило, чтобы устать - ношу поставили на лавку.

- Тяжелый подарок получился, спасибо Лёнчик. Только на кой он мне?

- После ремонта новый купили, на даче есть один. А у тебя книги на полу стоят.

Отдышались.

- Опять этот, в наушниках, смотрит.

- Ему наверняка блатняк по мозгам долбит, гляди: глаза выкатил. Иди, дверь открывай.

Сосед Алик еще раз приложился к пивной таре и поправил наушники. Они не звучали - сел аккумулятор. Алик наблюдал за потугами интеллигентиков, несущих книжный шкаф, и внимательно слушал, о чем говорят.

Вечер переставал быть томным.

Когда Рёшик и Лёнчик подтащили шкаф к открытой двери, проход загородил пожилой мужчина, забежавший со спины.

- Вы в лифте это повезете? - спросил он. - Смотрите, кнопки не поломайте. У нас многострадальный лифт: то стенки поцарапают, то нужду справят. - Пожилой кивнул в сторону Алика. - Эти вот деятели и мочатся. А я побежал, мне надо быстро. Лифт вам спущу. У вас книжный шкаф, надо же... Редкое приобретение по нашим временам.

Носильщики кряхтели от тяжести, но слушали. Пожилой сосед говорил с такими интонациями, что улыбка сама ползла на лицо. И вроде бы о серьезных вещах разговор, а смешно - и все тут.

С передышкой добрались до лифта. Поставили шкаф на пол, нажали кнопку вызова.

- А войдет?

- Должен. Я мерил. Чуть наклонить надо, чтобы гипотенуза получилась.

Лифт не ехал.

- Поднимусь, нажму на втором, - предложил Рёшик.

Он сделал несколько шагов по лестнице и остановился, услышав голос.

- Помогите! - донеслось из шахты. По звуку - кабина остановилась между вторым и третьим этажами. - Кнопка не работает, мобильный не ловит. Вызовите кто-нибудь горлифт!

- Без проблем! - прокричал в закрытые створки Лёнчик. - Говорите номер.

В шахте помолчали.

- Не знаю! - ответил застрявший. - Я никогда не вызывал. У жены спросите, я в сто второй живу. И побыстрее, пожалуйста, очень хочется в туалет!

Рёшик и Лёнчик смотрели друг на друга в полутьме подъезда - наступили ранние сумерки, лампочка на первом этаже не горела. В тишине оба почувствовали присутствие третьего. Обернулись в сторону лестницы, ведущей к двери подъезда, и увидели силуэт. Он качнул головой, приложился к пустой бутылке и зашлепал вниз.

- Где сто вторая? - спросил Лёнчик.

- На седьмом, кажется.

- Пойдем?

- Ты иди. У меня другая идея.

В горлифте сказали, что заявка - на очереди, бригада будет в течение часа. За это время Рёшик сделал Алику предложение, от которого тот не смог отказаться. Через десять минут Алик и его товарищ Валера, мужик такого же алкоголического вида, но худой и длинный, явились к подъезду с лямками для переноса мебели. Минут за пятнадцать подняли шкаф на девятый этаж, получили за работу на литр водки и взяли в соседнем доме трехлитровую банку самогона. Позвав третьим знакомого ханыгу, спрятались за гаражами.

Рёшик и Лёнчик тоже пошли за выпивкой - отпраздновать обновку первого и завершение ремонта у второго. Спускались пешком, на седьмом этаже увидели, как грузная женщина елозит тряпкой по полу лифта, а пожилой интеллигент держит двери.

- Может, это ты все время и гадил? - хрипя, шутила она.

- Галя, честное слово, это форс-мажор...

На обратном пути в лифте было чисто и сухо, а на душе у Рёшика и Лёнчика - спокойно: тяжелый день позади, можно расслабиться.

По традиции обосновались на кухне. Включили телевизор (итальянский чемпионат по футболу - то, что нужно), собрали на стол, закурили. Сквозняк выносил дым в распахнутое окно, смешивая табачный выхлоп с майскими ароматами. Спальные районы города Харитонова третий день дышали такой смесью и ждали, когда липкая жара сменится ливнем.

Выпили по первой.

- "Кьево" выигрывает у "Милана", вот это да, - заметил Рёшик, жуя бутерброд.

- Пока перерыв, я переключу?

Хозяин кивнул, Лёнчик взял пульт. Как полагается пятничным вечером, ничего интересного не показывали. Устав от бессмысленной смены картинок, решили выпить по второй. На экране случайно остались вечерние новости с сюжетом из Верховного Собрания.

- Главным вопросом повестки дня, - вещала журналистка, - стало обсуждение запланированной на осень реформы науки и образования. Впрочем, как такового обсуждения не было. Народные избранники большинством голосов приняли за основу и в целом законопроект "Левой партии", который представил Карп Несусвет.

Далее пошло видео с закадровым текстом, после - разбитое на несколько частей выступление с трибуны избранника Несусвета.

- Страна находится в тяжелом экономическом положении. Требуются непопулярные меры. Время сладких обещаний прошло, нужно беспокоиться о будущем. Потомки скажут нам спасибо за реформу, которую я предлагаю.

Несусвет был типичным представителем власти - дорогой костюм, лощеное лицо, уверенный взгляд. Говорил скорее эмоционально, нежели грамотно. Это нравится электорату.

- Повышение тарифов, акцизов и сборов дали результаты, но их недостаточно. Я настаиваю - в новом бюджете нужно сократить затраты на науку, культуру, образование и медицину. Как ни больно говорить, но затянув пояса сегодня, мы протянем их завтра.

Аплодисменты зала смикшировались в очередной закадр журналиста. Бодрым голосом он добавил, что провластное большинство также проголосовало за продление контракта с соседней страной о поставке углеводородов по льготным ценам. Но главным пунктом повестки дня все-таки была несусветовская реформа.

- Число детей, занимающихся в кружках, сокращается, - продолжил избранник. - Так зачем держать количество преподавателей, равное количеству учеников? За последние пять месяцев наши фундаментальные ученые не разработали ни одного промышленного изобретения. Получается, они попусту тратят государственные ресурсы, утоляя собственную жажду знаний?

Комментарий видного отечественного ученого: местная наука утратила эффективность, лечить болезнь нужно оперативным путем. Европейские страны давно работают по другой системе и вот вам результаты. "Свидетельством тому - и мои скромные изыскания в Оксфорде...".

- Под сокращение в первую очередь попадут те, кто, извините за прямоту, работает головой. - Снова Несусвет. - Голову мы оставляем, а значит, сокращенный может работать дальше. О тех, кто кроме своего дела не знает ничего. Здесь просто: зачем платить ограниченным людям? Пусть осваивают востребованные специальности. В конце концов, библиотекарь вполне может работать менеджером. Научному сотруднику ничего не стоит пойти в бухгалтеры. Это не мешки таскать, что, кстати, тоже предлагается в качестве вакансии.

Закончил бодрый журналист так: план реформ - долговременный и предусматривает оптимизацию всех отраслей экономики в сторону снижения, то есть вверх. Инициативу нужно согласовать с народом, ведь избранники - за прозрачность процесса и готовы лично возглавить разъяснительную работу на местах. Сам Несусвет с этой целью в скором времени отправиться в родной Харитонов, откуда избирался по мажоритарному округу.

Некоторое время Рёшик и Лёнчик смотрели в экран, как завороженные, и даже выпили, не чокаясь. Но разум взял свое.

- Переключи, а? - попросил Рёшик, размахивая огурцом. - Второй тайм начался.

Лёнчик повиновался, но не сразу - на несколько секунд оставил новости, дослушивая.

Под окнами грянули песню. Родилась она из нестройного пьяного гула, который до того шел фоном и вплетался в ночной воздух, уже сдобренный алкогольными парами и табачным перегаром. Это Алик сотоварищи расположился на лавочке. Когда все было выпито, их накрыл припадок меломании.

Из телевизора поддержали почин веронские фанаты - "Кьево" забил "Милану" второй.

- Этот Несусвет, кстати, правильно говорил... - Лёнчик подошел к окну и посмотрел вниз.

- Надо было поставить, что обе забьют, двойной коэффициент давали, - ответил Рёшик, не слушая. Потом спохватился. - Правильно?! Это о чем же? "Давайте задушим интеллигенцию во благо пролетариата"?

- Он так не говорил.

- Именно так и говорил. Просто на своем языке, тебе с него нужен перевод. Так вот, сказал он буквально вот что: заберем деньги у умников и отдадим работягам, потому что вы, очкарики, задаете вопросы, а они доятся молча.

- Ну ты загнул...

- Нисколько. Один баран бодается, стадо идет на убой смирно.

- А ты, значит, пастух?

- Нет, такой же баран, как и они. - Рёшик махнул рукой в сторону окна. - Правда, грамотный. А пастухом себя мнит этот самый... Несусвет. И ведет он отару на живодерню.

- Ну так пободайся с ним!

Рёшик сделал вид, что не услышал. Непонятно зачем поставил чайник, выбросил в мусорное ведро банку из-под шпрот. Лёнчик следил за другом, ожидая ответа, а не дождавшись, перефразировал:

- Ладно, с ним не можешь. Вот с этими, на лавочке, разберись!

Мерный кухонный шумок взорвался звоном разбитой чашки. Глядя на нее, горемыку, лежащую в мойке, Рёшик сжал кулак. Обернулся, зло посмотрел на Лёню и молча вышел из квартиры, чуть покопавшись в прихожей.

Ленчик бросился вслед, но у двери передумал и вернулся на кухню. Стал у окна, глядя на лавочку. Спустя минуту из-под козырька появился Рёшик и направился к трем мужикам, которые разговаривали, перекрикивая играющую из телефона музыку.

За несколько метров от двери до лавочки в голове Рёшика пронесся табун мыслей.

"И что я им скажу? Убирайтесь или я вам устрою? А что устрою? Какой вообще смысл в этой браваде? В лучшем случае - пошлют, в худшем - накостыляют... Вот если бы я мог объясняться на их языке, силой, тогда - другое дело. Но сейчас я не справлюсь против трех жлобов, а и мог бы - не стал. Этим мы отличаемся от них. Наша сила - в физической слабости. Мы сильны умом, но им в драке не победишь.

Господи, да мы одинаково пьяные..."

Еще можно было сделать вид, что он подошел по ошибке. Но Рёшик предпочел быструю смерть долгим угрызениям. Иррациональный выбор сделали совместно - благородство и алкоголь.

- И снова здравствуйте, - сказал Рёшик, приподнимая воображаемую шляпу. - Есть дело.

Алик, Валера и третий собутыльник, больше двоих вместе взятых, обратились во внимание.

- Значит так, условие задачи вам в сборник. Час ночи, спящий двор и трое орущих алкашей. Подчеркните лишнее.

Третий молча встал.

- Чё?

В этом вопросе содержалась вселенская обида. Трое благородных идальго удачно завершили день находкой спиртного, вкусили от него и беседуют без рукоприкладства.

Рёшик инстинктивно сделал полшага назад, но вернулся на прежнее место.

- Говорю, вы мешаете людям отдыхать.

С лавочки поднялись Алик и Валера. Просто встали, не изменившись в лице и, быть может, не имея в мыслях ничего плохого. Но Рёшику стало страшно. Вот сейчас они изобьют его до инвалидности, и все в мире останется, как прежде. Только дерзкий смельчак будет коротать век в кресле-каталке, а о его подвиге никто не узнает.

Впрочем, нет.

Вон, из окна третьего этажа подсматривает соседка; на балконе пятого огонек сигареты; из кухни на седьмом кто-то высовывается; Ленчик наверняка смотрит в ожидании своей правоты. А главное - сам Рёшик давно хотел проверить себя в подобной ситуации.

- Значит так, - он провел взглядом по троице и остановился на безымянном громиле. - Ты, значит, главный?

Алик и Валера переглянулись, посмотрели на третьего. Кто главный, им не приходило в голову выяснять. Зато громила сделал шаг вперед и распрвил плечи.

- Н-ну.

- Отскочим - побормочим?

Рёшик развернулся на пятке и пошел в сторону затерявшейся среди деревьев детской площадки. Здоровяк ухмыльнулся, размял шею и нетвердой походкой запетлял следом. Оба скрылись в сумраке, тут же погасли фонари, которые оставляли призрачную надежду соседям увидеть происходящее.

Остановились возле вкопанных покрышек.

- Значит так, - прошептал Рёшик. - Я тебе сейчас дам.

Полушепот и тон, которым было сказано, насторожил громилу. "Вдруг этот додик притворяется, а на самом деле возьмет сейчас и уложит лицом в обоссаный песок? Как потом пацанам в глаза смотреть?"

Громила принял подобие боевой стойки и, насколько позволил организм, сделал несколько предупредительных махов рукой.

- Ну, давай...

Рёшик поморщился, как бы отражая вымышленные удары.

- Ты не понял. Я дам тебе полтинник, и вы исчезнете с лавочки.

Они смотрели друг на друга, пока до громилы не дошел смысл сказанного. Потом оба улыбнулись. Рёшик протянул мятую купюру. Противник подержал бумажку над головой на вытянутой руке, будто хотел рассмотреть водяные знаки. Но в темноте на таком расстоянии и купюру-то видно было с трудом. Тем не менее, громила остался доволен.

Первым к подъезду вышел Рёшик и спокойно подошел к двери. Из тени детской площадки донесся голос здоровяка:

- Мужики, уходим!

Ничего не понявшие мужики медлили, но, в конце концов, встали с лавочки и побрели в ночь. На правах победителя Рёшик задержался перед подъездом, якобы высматривая, не оставил ли враг после себя мусор. Как бы невзначай скользнул взглядом по окнам - только старушечье лицо в проеме на третьем. Нарочито медленно триумфатор подошел в подъезд.

На пороге квартиры его встретил растерянный Ленчик. Прошли на кухню, махнули по стопочке, отдышались. Телевизор показывал канал "Оупенинг", шла передача про индийских обезьян: два самца сошлись в бою за альфа-статус.

- Слушай, ну ты молодец... не ожидал, если честно. Извини, был неправ. Ты что, боксом раньше занимался? Или борьбой?

- Без драки обошлось, - отмахнулся Рёшик, - внушил человеческим языком.

- Все равно - не побоялся, весь подъезд "спасибо" сказать должен.

Рёшик сделал неопределенный жест, мол, чего там, и предложил выпить очередную. Ленчик сообщил, что ему пора - жена звонила, интересовалась. Очередная рюмка стала стременной.

От предложения проводить его до остановки Леня отказался. На прощание крепко пожал руку, хотел что-то сказать, но передумал. Уехал в чисто вымытом лифте.

Вернувшись на кухню, Рёшик переключил канал и попал на послематчевую студию, в которой эксперты (бывший футболист и упитанный спортивный аналитик) обсуждали результат игры. "Кьево" победил 2:1.

Рёшик поджег сигарету и высунулся в окно. Где-то вдалеке ночь кричала молодыми голосами, двор отвечал тишиной; свежесть наполняла легкие вслед за табачным дымом, и так они менялись поочередно.

Вроде бы, день закончился хорошо, но в душе у Рёшика поселилась неопознанная тревога. Он зашел в комнату, оценил груду книг на полу, новый шкаф - уместится ли все? - и с такими мыслями лег спать.

Как вернулся домой сосед Алик, не слышал никто.