Рёшик проснулся от звука телевизора из кухни и несколько минут лежал неподвижно, соединяя себя-спящего и себя-реального под одной оболочкой. Первые шаги нового дня дались тяжело. Сначала на кухню - кофе и сигарета. Но только после кусочка хлеба или печенья, натощак - ни-ни. Как жаль - все, что нравится, обязательно вредно. А противная овсянка полезна неимоверно.
Кстати, о ней - где-то оставалась, зараза, в шкафчике.
По "Оупенингу" показывают природу северного Кипра, до того обворожительную, что турки с греками не могут решить, кому беречь ее.
Обычный утренний моцион - новости в интернете освежают, как зарядка. Открываешь набор страниц - раз-два! - присел, встал. Руки вверх, в стороны - прошелся по ссылкам - три-четыре. Оставил комментарий, добавил мнение - вдох-выдох - почитал форум, скачал альбом. Просмотрел обзор матчей, проверил почту - закончили упражнение.
У подъезда - снова один из троицы, с которой у Рёшика месяц назад вышла история. Они клянчат деньги по очереди, угрожая вечером устроить концерт под окнами. И пару раз сдержали обещание, а жильцы подъезда уполномочили Рёшика, как штатного героя, уладить конфликт. Отказаться не позволили гордость и трусость - вечные спутники интеллигенции. Они изрядно продырявили и без того худой бюджет, но положение обязывало и рыцарь исправно расплачивался с драконом.
- Слышь, управдом, подкинь десяточку.
- Вечером, с зарплаты.
- Ну давай, чтоб спалось лучше...
Не по-летнему холодный июнь подарил еще один пасмурный день - ветер и обложные серые тучи грозили дождем.
Чтобы сбежать из гнусной реальности, динамики - в уши, аудиокнига: глава третья, часть пятая, дорожка шестьдесят восьмая. Девятнадцать минут - как раз на дорогу до метро.
Воспроизведение.
Слова идут шагом, сливаются в фразы, ноги набирают скорость. Строчки отталкивают от земли и несут по треснувшему асфальту. Еще абзац, и бежишь не трусцой, а на результат - голова смотрит вперед, корпус и толчковая нога образуют линию. Руки делают экономные движения в одной плоскости, голос диктора задает темп, как водитель ритма, и летишь - над зеленой аллеей, скрывающей облетевшую молодость домов; над будничными заботами прохожих; над скорлупками автомобилей, чьи владельцы думают, что свободны в передвижении - до первого затора. Настоящая свобода - в умном тексте, новом знании и силе, которая наливает всего целиком. Так, что непонятно, где тело, где душа, а где произведение, звучащее в голове.
У входа в метро Рёшик отдышался. Показалось, что получил заряд бодрости, устал немного, но не вспотел. Будто бежал внутри себя, и все выделения остались там, явив удовольствие в самом приглядном виде.
Рёшик казался себе чемпионом мира по придуманному им самим виду спорта. Сторонний наблюдатель видел невысокого роста мужчину с прыгающей походкой, выпяченной грудью и сумасшедшей улыбкой. Если бы говорил вслух, - вообще городской сумасшедший. А так - обычный интеллигент, радующийся собственным мыслям. Короче, небольшая разница.
В метро он спрятал телефон и достал электронную книгу. Слушать музыку было совершенно невозможно из-за шума, а почитать - самое оно. При скромных финансовых возможностях, на гаджеты Рёшик не скупился, поскольку пищу для ума ставил в один ряд с обычной едой. К концу месяца часто так и выходило: питался исключительно фактами.
Выйдя из метро, он увидел, что площадь заполнена людьми. На шквальном ветру, под вспышками далеких молний, собравшиеся держали самодельные плакаты и нестройно выкрикивали лозунги. Временами напоминало блеяние в загоне. Вартовые скучали в оцеплении, ожидая, когда пойдет дождь и разгонит живую массу. До силового вмешательства вряд ли дойдет - интеллигенцию припугни, она сама разбежится.
Что есть ум человеческий против резиновой дубинки?
Глядя в глаза митингующим, Рёшик чувствовал, что эти люди близки ему. На лице каждого читалось отчаяние, но даже оно не скрывало главную особенность мыслящего человека - пытливость. Стоя на кривой брусчатке, люди искренне желали знать, что будет с ними дальше.
"Лучше работать". Да они это всю жизнь делали, терпя издевательские зарплаты, хамство чиновников и укоризненные взгляды родных: "Ты же мужик! Ни гвоздя вбить, ни денег принести!". А что делать, если умственный труд ценится дешевле рабской похлебки? После смерти вряд ли спросят, сколько мы заработали. Спросят - как.
"Лучше работать". Но именно работать, а не пить чай целыми днями. Дескать, да, получаю мало, зато и не делаю ничего. Наверняка такие тоже стоят в протестующей толпе. Быть может, даже кричат громче всех, потому что больше всех теряют. Они не хотят учится, но хотят упиваться положением оскорбленного. И они - тоже интеллигенты, дефис им в междометие.
По образованию Рёшик Пользун - педагог-филолог. Мамина прихоть, случившаяся после категорического отказа сына поступать в военную академию. Отец происходил из офицерской семьи и от души желал отпрыску такой же беззаботной жизни: учеба, распределение, скитание по баракам и пенсия, прожить на которую можно лишь в деревне, где есть подсобное хозяйство. Родители там и жили, а Рёшик поехал в город. Мальчиков на филфак брали охотно, конкурс - меньше человека на место.
Однокурсники шутили: Пользун и есть тот самый "меньше человека".
После окончания университета и пяти лет мытарств по средствам массовой информации, Рёшик очутился в медиа-холдинге "Клик" на должности архивариуса. Сидел в каморке, которой не хватало пары квадратных метров, чтобы называться уютной. Собирал в локальной сети сюжеты теленовостей компании "Клип", авторские программы и передачи прямого эфира, плюс - номера еженедельной газеты "Клич". Еще холдингу принадлежала радиостанция "Клин FM", но там ставили готовые списки песен и программ.
Не о такой работе мечтал Пользун в часы студенческих грез. Низкое положение в корпоративной иерархии и как следствие - небольшая зарплата, удручали благородную сущность Рёшика Владимировича. С другой стороны - он постоянно находился в информационном поле, что дороже благ земных и небесных. А если учесть бесплатный интернет, картина вырисовывалась не такой и мрачной.
"Лучше работать". Рёшик нехотя направился к офису. Все-таки забастовкой горю не поможешь. Им нужно искать новые занятия, как-то устраиваться, переступать через мораль и выживать. В конце концов, сейчас возможностей больше, необязательно идти на рынок или делать за неучей курсовые проекты. Есть парковки, сетевой маркетинг... интернет, наконец, перепись новостей с разных языков. По десятке за тысячу знаков.
Жизнь, ноль ей в окончание, похожа на вырванные из книги страницы - мысли любопытные, но о чем?..
Придя на работу, Рёшик первым делом включил компьютер. Он "завелся" в безопасном режиме ― опять барахлил жесткий диск. Рёшик позвонил системному администратору, наболтал в чашку кофейного порошка и пошел в курилку - единственное место, где обсуждались действительно главные новости. То, что попадало в газету и телевыпуски, - выпотрошенный труп, чучело правды.
Некурящих в курилке тоже хватало: болтовня ― тоже вредная привычка, проявлять ее нужно в строго отведенных местах.
Рёшик расположился у стены и втянулся в обсуждение. Мимо прошла ведущая новостей Фира Потемкина - красавица и звезда экрана. Короткая прическа, черные крашеные волосы, точеная фигура и выглядывающая из-за лямки сарафана татуировка очаровывали с первого взгляда. Старшие сотрудники понимали, что с Фирой у них шансов нет - пылкая юность позади, обеспеченная старость не грозит. Рёшик недавно перебрался во вторую категорию, хотя и раньше понимал: из рыцарских данных у него только дедовская сабля, и та - в деревне.
Курилка выполнила команду "равняйсь!", провожая Потемкину взглядами. В противовес мужской мечте, с другой стороны коридора к лестнице направилась Яся Звонова - журналист интернет-портала, хрупкая девушка со светлыми волосами, всклокоченными по молодежной моде. В портале начинали все творцы холдинга - считалось, что виртуальные ошибки не так страшны, как опечатки на бумаге и оговорки в эфире.
- Игорь, вы обещали вчерашнюю подборку. Сбросьте, пожалуйста, - прозвучал ее тихий тоненький голос.
Это она Рёшику.
Компания посмотрела на Пользуна. Разговор одного неприметного человека с другим оказался примечательным. Впрочем, разговора не получилось - Рёшик буркнул в ответ что-то вроде: "Не извольте сомневаться".
Яся с достоинством выдержала внимание и ушла. Рёшик тоже развернулся, но путь преградил заместитель директора Дима Стукалин. Вообще-то - Дмитрий Владиславович. Ставленник влиятельного родственника из столичных министерских кругов, он отвечал за смысловое наполнение продукции "Клика". С чувством ответственности "Стукала" взвалил на упитанное брюшко всю работу - от обязанностей главного редактора до режиссерства. Он с легкостью открывал любую компьютерную программу и работал в ней. Результат был неизменно одинаковым - верстальщики переделывали колонки, монтажеры пересчитывали проекты. Макеты и "фабрику новостей" он читал по диагонали, полагаясь на опыт и порядочность журналистов. С опытом проблем не было, с порядочностью ― сложнее (ах, интриги!), с грамотностью... В погоне за горячими фактами, проталкиванием сюжетов, желанием дать материал раньше конкурентов, о таких мелочах, как правописание, думать недосуг.
На памяти Рёшика скандал вспыхнул только раз, когда при перечислении регалий одного известного политика вместо "заслуженный деятель" напечатали "засуженный". Ситуация вышла тем более пикантной, что торопыга-автор оказался не далек от истины.
Все, что попадало в архив, Рёшик корректировал на свой страх и риск, чтобы в анналах остались тексты, за которые самому не стыдно.
Дима шел мимо курилки в недобрый час ― кто-то рассказал анекдот. Как все серьезные люди, Стукала решил, что смеются над ним.
― Что, заняться нечем? ― хрестоматийно начал он. ― Всех жду с объяснительными!
Отдавая дань традиции, подчиненные потупили взоры. Рёшик заметил распечатку полосы, которую Дима держал в свободной от размахивания руке.
― Нельзя знать заранее о готовящихся провокациях, ― прервал его Рёшик.
Курилка замерла ― дым плыл, обволакивая изумленные фигуры.
― Ты что, Ползун, куришь? ― спросил Дима. Он нарочно выбрасывал мягкий знак из фамилии Рёшика. ― Какие еще провокации?
Коллеги заулыбались ― незримый кукловод растягивал губы нитями.
― У вас в распечатке написано, там, где врезка: "Городская милиция заранее знала о готовящихся провокациях". ― Тихо повторил Рёшик. ― Либо милиция знает, либо провокации ― "готовившиеся". А вообще предложение нужно построить по-другому.
В следующую минуту Рёшик услышал, что он, оказывается, никчемное ничтожество (избыточное выражение), пыль архивная, слова ему вообще никто не давал и не даст никогда, потому что в работе средств массовой информации он ничего не понимает в силу ограниченных умственных способностей.
― Еще вопросы есть?! ― рявкнул Стукала.
Только Рёшик подумал, что вопросов у него нет, как к месту разговора подошли Фира и Яся. Подступивший к горлу комок покатился обратно, и страх исчез. Пользун расправил плечи и перенес центр тяжести на левую ногу, а правым носком стал стучать ровный ритм.
― Вопросов нет, ― сказал Рёшик, ― есть предложение. Попался мне вчера на глаза проморолик, с видами города. Там девушка сверяется с циферблатом, который висит на стене университета, и крутит стрелки своих часов. Предлагаю переделать видеоряд, поскольку на означенном циферблате показывается атмосферное давление.
― В смысле?
― Это барометр. Часы ― дальше, они в кадр не попали.
Съемку режиссировал лично Дмитрий Владиславович.
― Умный, да? ― Стукалин перешел на интонацию вартового. ― Тогда ищи другую работу.
Внутри Рёшика взорвалась бомба, таймер которой тикал с утра.