Уютное кресло. Большое, глубокое, так и призывающее умостить седалище. А стол какой… настоящий, деревянный, не из модной в последнее время подделки, кою ушлые гномы втюхивают всякому, кто имел неосторожность поинтересоваться новейшими достижениями мебельных дел мастеров. Кабинет небольшой, всего на одно окно, да и дверь никудышная. А вот обстановка – не подкачала.

Как жизнь порой непредсказуема… Позавчера полез в канализацию, а сегодня, поди ж ты, развалился в своем кабинете, за огромным, пока еще девственно-чистым столом и пустыми полками шкафов. А в большой комнате, совместившей в себе рабочее место подчиненных и приемную, подобно мне изучают новое пристанище орк, гоблин и арахн. И трудно сказать, кто из нас больше удивился такой неожиданной перемене…

Только одна проблема требует скорейшего поиска решения – что делать с работой в лавке ан Горна. Если раньше мне удавалось совмещать, то теперь, с переходом на дневной график в управе, подобное будет затруднительно. Хотя, может, уговорить старика торговать книгами по ночам?

В дверь осторожно постучали, выбив за пару секунд неизвестной в этих местах азбукой пару глав из нетленного произведения большого бородатого графа. Гоблин ломится. Орк бы бахнул пару раз, для приличия, прежде чем элегантным движением вынес такую хлипкую преграду. Задумавшись, как в такой ситуации поступит арахн, я забыл пригласить стучавшего в комнату. Впрочем, терпения у Турни отродясь не было.

– Лаэр, новенький прибыл… – и исчез, паршивец, хлопнув дверью.

А пригласить будущего коллегу на ковер к начальству? Сплюнув, я вылез из кресла и двинул за гоблином.

Новенький оказался обычным. Гном как гном, разве что брюшко и округлую физиономию не нажил еще. Кивнув, новоприбывший пожал мою руку своей лопаткой и представился:

– Горндт Холуопайнент, младший сержант стражи!

Через минуту, отойдя от легкой контузии, я хмуро поинтересовался:

– Орешь-то чего?

Горндт, слегка помявшись, уже нормальным голосом, виновато ответил:

– Привычка…

Я решил сразу все расставить по своим местам. С утречка вся команда, в небольшом, мягко говоря, офигении, обживалась на новом месте в непривычной роли. И поэтому, дабы в будущем не возникало кривотолков, следует поставить жирную точку.

Построив в живописный ряд подчиненных, я начал командирским тоном:

– У каждого из нас за последние пару дней произошли определенные жизненные изменения. И, дабы всем все было ясно, объясняю. Отныне в рабочее время, я для вас: глава рода, отец, шаман и… – я замер. А кто, действительно, у арахнов-то за главного?

– Мать… – тихонько пропищал гоблин.

– И мать! – гаркнул я. М-да, прозвучало как-то…

Гном, вылупивший глаза, попытался взглянуть на рядом стоящего орка, но я пресек лишние поползновения:

– Разговорчики в строю!

Мысленно почесав репу, не придумал больше никаких еще цветистых слов. Вон как Генерал – на посвящении в стражи битый час разглагольствовал, хотя через пять минут после пламенной речи я уже и слова из нее вспомнить не мог.

Подержав для приличия бравых парней в напряжении (даже арахн приподнял четыре руконоги), я милостиво разрешил:

– Разойтись.

Первый рабочий день подразделения магического реагирования начался. Кто, кстати, такое сокращение придумал?

* * *

После того как Капитан, огорошив новостями, выставил за дверь, меня подхватил наш каптенармус, сиречь большое начальство по обеспечению, за благообразный вид прозванный Шнобелем. Шумно пыхтящий колобок проводил в нехоженое крыло здания управы, где впихнул в большую комнату, изобилующую столами (шесть штук) и шкафами. Распахнув вторую дверь, ведущую из комнаты, вежливо пригласил:

– Ваш кабинет.

Зайдя внутрь, я сразу понял, почему не Крыса проводит сей экскурс. Отдать в чье-то распоряжение столько мебели… да ни в жизнь! Единственное, сквозь все удивление, затопившее меня, проступила одна свежая мысль: «Нечисто». Не бывает так! За удачно провернутую идею не награждают медалями, званиями и аж двумя такими помещениями! Пусть даже в давно не хоженой части управы.

Шнобель, закончив экскурсию, обрадовал:

– Завтра, с утречка, вступаете в должность. Писчие принадлежности и всякую мелочь придется выписывать непосредственно у завхозяйством. Еще раз сердечно поздравляю с расширением команды, – подав пухлую ладошку и пожелав еще пару раз всех благ, испарился.

Я огляделся. Хорошее помещение… да и кабинет в личное пользование выделили. Но что за расширение команды? Нужно срочно выяснить!

– Элли, – спустя четверть часа, понадобившихся мне на пробежку в «Приют», я самым наглым образом протянул взятку секретарше Капитана, – не разъяснишь пару моментов…

Девушка задумчиво изучила лучшую из сладостей, найденную мной в заведении, а точнее, выбитую из припертого к стене хозяина. На тонюсенькой пластинке печенья неведомый художник из сладкого крема разных цветов возвел прекрасную беседку с миниатюрными птичками на лозе, обвивающей всю постройку. Однажды подношение переборчивой девушке не понравилось – я удостоился только презрительного взгляда. Но сейчас, внимательно изучив взятку, Элли улыбнулась и благосклонно на меня посмотрела.

– Прошел слух, – начал я, вальяжно прислонившись к шикарному столу секретарши. Неудобно, конечно, зато располагает к доверительной беседе… – О расширении вновь созданного отделения.

Девушка наморщила носик и певучим голоском нежно пропела:

– Не знаю…

Интересно, когда это хрупкое создание с двуручником наперевес штурмует очередной укрепленный дом контрабандистов – каким голосом отдаются приказы?

Я разочарованно вздохнул и двинулся на выход.

– Этим занимается лично Капитан… – виновато бросила мне в спину Элли.

«Ладно, завтра все равно тайное станет явным», – подумал я и отправился на свое, уже бывшее, место обитания.

Людный сегодня день в Южно-третьем. Пока добрел до большой комнаты со своим бывшим столом, встретил чуть ли не половину личного состава управы, и каждый посчитал своим долгом меня поздравить, с хрустом прижать к широкой груди или шлепнуть по спине (девушки выцеливают куда пониже…). При этом напоследок одарив многозначительным взглядом. Намекают, поди, на что?

Естественно, по чистой случайности, за моим столом расселась и неразлучная парочка. Шумно поздравив, Галл сразу перешел к делу:

– Во сколько в «Приюте»?

– На шесть.

– Это ж сколько ждать… – удивленно пропищал гоблин, всем видом вопиющий о необходимости хорошо отметить неожиданный рост.

Я задумался: дел в принципе-то и нет, можно и раньше. Только вот съездить на часок в высокий.

– В четыре.

– Отлично! – осторожно хлопнул по плечу орк. – Распишем на троих?

– Что с пацана-то взять? – риторически вопросил я.

На том и остановились. Гоблин и орк сразу двинулись предупреждать народ, что сегодня денек выйдет на часок короче и значительно веселей, а я, подхватив котомку, быстренько рванул из управы на поиски извозчика.

Странно, но Смотритель не вышел. А я и пару книжечек с лавки захватил… Потоптавшись у закрытой калитки на кладбище и не дождавшись нежить, разочарованно двинул по дальнейшему маршруту. Обычно Смотрители всегда выходят к калитке. Может, заигрался там со своими беспокойными «жильцами» и не замечает, что день на дворе?

Быстренько заскочив в Академию, записал время следующей лекции Реалено код ди Миагона и снова посетил знакомую калитку. Сплюнув разочарованно, поймал очередного извозчика, заглянув на сей раз в Библиотеку. Попросил у знакомого архивариуса (впрочем, они все на одно лицо) пару книг с разбором сложных рун на составляющие и сказал:

– Один вопрос, Хранитель.

– Слушаю, – сложив руки на груди, кивнул красноглазый.

– Святейший Ронуарио.

Архивариус растянул тонкие губы в улыбку:

– Религию выбираете? Сразу откажитесь от такого покровителя… Это не Бог и даже не отдельная сущность, а всего лишь один из ликов Единого. Начало очищения, если быть предельно точным.

– Э-э… Уровень развития?

Улыбка Хранителя стала еще шире:

– Единый признает только человеческую расу. Привечает полукровок. И терпит эльфов, гномов и гиранов. Все остальные достойны только одного – очищения.

Стало быть, Единый призывает уничтожить большую часть населения Руана? Неудивительно, что имперцев так не любят…

Помотав головой, прогнал недавно виденную сцену в Храме и поблагодарил Хранителя за полученную информацию. Забрав приготовленные для меня книги, поспешил в «Приют».

Харчевня оказалась переполнена, и витающее в воздухе чувство веселья вкупе с винными парами мгновенно настроили меня на праздничную волну. «На пять минут всего задержался, – мелькнула мысль, – а пару бочонков уже оприходовали». Еле пробившись через толпу к любимому столику, упал на привычное место. Орк, схватив пустую кружку, наполнил ее до краев из стоящего на столе бочонка и шумно опустил передо мной.

– Отвару…

– Парни не поймут, – отрезал Галл, – от кружки пива не помрешь, чай не гоблин.

Судя по состоянию Турни, тот успел опустошить три-четыре чашечки своей кислятины, так что добрался до такой кондиции, что и пиво примет за любимый напиток. Только Куорт, разместившийся на стуле, взирает множеством трезвых глазок на происходящее.

Попробовав пиво, подвинул поближе большую сковороду со скворчащей картохой и, не забывая закусывать вкусной квашеной капустой, принялся за еду.

Все-таки стражи – хорошие ребята. Дали мне утолить голод, смочить горло, после чего к столу потянулась череда паломников с поздравлениями. Впрочем, никто не забыл захватить кружку, вовремя подставляя ее под струю живительного напитка, и, чокнувшись, толкнуть короткую речь. В основном ограничиваясь: «удачи!», «живота!», «награды толще!» да «златых крученых!». Только один гном, осушивший одним глотком кружку и попросивший добавки, выдал загадочное: «Стал быть!»

Активность спала, орк притащил очередной бочонок с пивом, и я, наконец, добравшись до середины кружки, заинтересовался одной странностью – арахн не ест!

Сидит на стуле, зыркает, не ест, не пьет, хотя коготь для пожатия подает (по примеру Галла мало кто решился погладить Куорта). Зацепив на блюде странный фрукт, если, конечно, бывают сливы размером с доброе яблоко, протянул еду прямо под нос арахну.

Глазки Куорта сосредоточились на подношении. Гладкая матовая кожа под целой чередой носовых отверстий лопнула, распахнулась пасть… я сразу протрезвел: три ряда белых, треугольной формы зубов – акула, увидев такое, отрастит крылья, дабы успеть смотаться! Сглотнув, повернулся спросить у гоблина, чем все-таки питается наш молодой коллега, когда почувствовал странную легкость в руке. Резко мотнул головой обратно: так, рука на месте, сливы нет. А арахн занялся привычным разглядыванием зала харчевни.

Все, хватит с меня экспериментов!

* * *

Отобедав, вернулся в свой кабинет. Интересно, всегда такая спокойная жизнь здесь, в управе? Находкой в канализации занялась Гвардия, просьбу госпожи Крон решили, делать – нечего.

Удобно расположившись в кресле, открыл одну из книг, давеча захваченных в Библиотеке Академии. Это оказалось совершенно не то: просто рисунки очень сложных рун в обычном виде. Закрыл, заглянул в другую книгу – аналогично. Выходит, надо точнее ставить задачу Хранителю и, самое главное – постараться найти Смотрителя. Может, он знает ключ к выбранной мною книге?

В дверь осторожно, если так можно сказать об активном перестуке гоблина, постучали. Через секунду в кабинет влетел Турни и поставил на стол писчий прибор. Задумчиво изучив магическое стило, я несказанно удивился – зачем такой артефакт?

Гоблин смылся, а я, внимательно оглядев отличный инструмент для письма, понял, что кое-чего не хватает.

В дверь постучали солидно – три громких удара, после чего рывком отворили, и в кабинет проник гном, опустив на стол тяжеленную папку. Кивнув, удалился.

«Хм, бумага. Но столько-то зачем? На полсотни лет хватит такого запаса…»

В дверь снова постучали, выбив задорный мотивчик. Показалась голова гоблина:

– К вам посетитель, господин инспектор.

«Что за посетитель в первый день работы нового отделения!»

Турни исчез, и, открыв пошире дверь, в комнату вплыла благообразная тучная старушка.

Дама долго устраивалась в предложенном кресле, теребила маленькую яркую сумочку, поправляла прическу, пару раз шумно высморкалась. Когда она достала косметичку и, вытянув маленькое зеркальце, принялась изучать древний прыщик на носу, я не выдержал:

– С чем пожаловали…

– Госпожа Гридор! – неожиданно живым и мощным голосом подсказала старушка.

– С чем пожаловали, госпожа Гридор?

– Мою кошку заколдовали, – шумно высморкавшись, заплакала госпожа, – мою прекрасную, породистую девочку, редчайший цвет, а какие зубки…

Я вздохнул. Кому придет в голову заколдовывать несчастное животное?

Госпожа Гридор принялась причитать, повышая с каждым словом голос. Шумно кашлянув, обратил на себя внимание:

– Какие признаки… кхм… злостного магического вмешательства?

– Девочка форму потеряла…

– Раскатали в блин? – предположил.

– Нет! – шумно высморкавшись, старушка продолжила: – Мы вчера посетили доктора, и, представляете, Мартушечка поправилась!

– Съела лишнего…

– На двести грамм! – завопила госпожа Гридор. – Целый день бегает за мной, просит кушать. А животик, чудный животик, он растет!

Я закашлялся. Действительно, найти виновника приключившейся беды не просто, все-таки любой дворовый кот-бродяга мог наведаться в гости…

Через минуту, справившись с нахлынувшим приступом кашля, я, стараясь сдержать прорывающиеся смешинки, мягко уточнил:

– А что вы хотите от управы?

– Наказать виновных!

Булькнув, представил живописную картину: гоблин тонкой палочкой лупит матерого уличного кота, приговаривая: «Не смотри на породистых!»

– Э-э-э… – задумался.

Госпожа Гридор, напустив возмущенный вид, строго принялась бурчать:

– Господин инспектор, я свои права знаю и блюду, и посему требую составить протокол!

Вздохнув, я достал из толстенной папки чистый лист и принялся за работу…

Отделавшись от назойливой старушки, попал в цепкие ручки старичка, который, брюзжа, принялся требовать справедливости. Мерзкие соседи, по его словам, днями и ночами занимаются одним делом – портят жизнь гражданину свободного города путем сглаза, порчи и других вредных магических действий. Также тщедушный дедок посоветовал наказать владельца лавки защитных амулетов от поименованных действий. И дабы восстановить справедливость, передать лавку в его, дедка, надежные лапки. Вздохнув и вспомнив статут «О вспомоществовании гражданам…», подвинул лист и стило старичку. После прошлого протокола сил писать не осталось…

Наблюдая за просителем, я незаметно начал медленно звереть. Я страж, а не носовой платок для неудачников! И тем более не врачеватель старческого маразма.

Не успела дверь закрыться за прошлым посетителем, как ворвалась крепкая зеленокожая молодуха с двумя отпрысками. Слава богам, на столе ничего не оказалось, что могло попасть в слюнявый рот или маленькие цепкие ручки, а стило и папку с бумагой я спас, притянув к себе. Молодуха, призвав отца в свидетели, возопила о грехопадении своей свекрови. Мол, старая карга завидует, да так, что дела у молодой девушки просто валятся из рук! А все она, ведьма!

– Казнить потребно! – горячо зашептала девушка, удерживая одного мальца двумя руками. Второй, вцепившийся в книгу с Библиотеки, получив от меня по пальцам, заныл.

С трудом удержался от членовредительства… Ремнем поганца отходить надо, да покрепче! И молодую мамашу тоже! И задумался: а кто, собственно, выжил бы в мире, если бы по желанию каждого идиота назначалась смертная казнь?

С трудом выгнав молодуху с вороватыми малышами, я только решил расслабиться и сходить за отваром, как бочком протиснулся пожилой гном и, перемежая в вольном порядке «Стал быть!», «Кроном его!», «Кирку в…», принялся излагать свою проблему. Предложив лист бумаги и стило, я удачно решил возникшую проблему полнейшего непонимания потока бреда.

Удержавшись от нескольких метких выражений в сторону пожилого гнома, отойдя к окну, постарался успокоиться. Еще так пара посетителей, и следующего просящего я точно прибью. Или выкину в окно. Стукну головой об стол. Может, просто и незатейливо выставить за дверь? Мелко…

Пока гном активно строчил (надеюсь, без своих любимых междометий), я понял причину своего неожиданного повышения. Ушлый Капитан одним махом убил кучу зайцев – свалив всю тягомотину на «вредные магические воздействия», отсеял всех зазря выпрашивающих помощи у Статута. И я, будучи инспектором, а выходит, и защитником свободы граждан города, обязан каждого выслушать и составить протокол. Раньше-то только по уже составленным прошениям ходили, а теперь полномочия расширились в плохую сторону.

Кстати, совсем забыл: у меня трое олухов сидит и в зубах ковыряется, чай-тэ гоняет… Надо их пристроить к делу!

Выпроводив гнома, выглянул в большую комнату. «Крон!». Турни, Горндт и Галл с хмурыми лицами составляют протоколы, а у длинной стены на невесть откуда взявшейся лавке восседает с десяток ждущих своей очереди горожан. Только Куорт избежал пытки – с важным видом расхаживает перед страждущими в замедленном темпе. Умаялся, видимо, бедняга.

Оглядев поникших подчиненных, пресек попытку проникновения в кабинет очередной старушки и громко рявкнул, перекрыв общий гомон:

– Сержант Турни! Зайдите в мой кабинет!

Я только на шаг успел отойти от двери, когда от мощного рывка она резко распахнулась, и в кабинет влетел гоблин. Быстро захлопнув деревянную преграду, Турни, прижавшись к ней спиной, принялся хватать ртом воздух, как загнанная лошадь.

– Вижу, вам тоже не сладко… У меня мелькнула одна идейка – надо опробовать.

Выглянув через пять минут из кабинета, я удивился повисшей тишине. В комнате, кроме подчиненных, остался только крепкий старичок с лицом, усыпанным давно зажившими боевыми отметинами. «Прям ветеран нескольких войн», – мелькнула мысль. Действительно, кто еще решится сидеть на лавке, перед которой бродит паучок размером с доброго волкодава и периодически скалится, показывая трехрядные острейшие орудия для убийства?

– Сержант Лавров, – крепко пожал руку старичок, – в отставке.

Удобно разместившись в кресле, бывший служивый принялся буднично излагать суть проблемы:

– Воруют, сучьи дети.

– У нас немного другая специфика…

– Был я у них, – махнул рукой Лавров, – к вам направили.

«Ах, вот, значит, как… Уже и свои прямые обязанности на мой отдел пытаются перебросить?!» – Прямо зачесались кулаки поговорить по душам с дежурным инспектором по кражам.

– И в чем суть проблемы? – сквозь зубы выдавил я.

– Я старшой на Колымской, слыхали? – начал Лавров и, заметив «полный интереса взгляд», ни капельки не смутившись, продолжил: – Стал быть, улочка небольшая, но дома крепкие, семьи справные, за людишками новыми приглядываем… И, значица, решили на собрании, пару годков тому, улочку нашу, Колымскую, привести до ладу. Дорогу выправили, заборчики помогли подлатать… Красиво стало, любо-дорого пройти. Магические фонари на каждом крыльце! А в прошлом постановили на дворы и лавки таблички из крепкого металла повесить. И не из сырца какого, а в хорошей кузне купленного, расписанных фигурно… – Тяжко вздохнув, сержант в отставке замолк.

– И? – заинтересованно поторопил я старичка. Небось, лютые вороги с соседней улицы камни из мостовой воруют, фонари скручивают и заборы утаскивают?

– Нема табличок-то…

– Золотом взяли и до сих пор не привезли? – недоуменно уточнил я.

– Да не, – отмахнулся Лавров, – привезли, поставили, радовались мы. Недолго… Аккурат седмицу назад стали пропадать. А вчерась у лавки купца Занра вывески не стало – последней на всей Колымской…

– Так вы протокол составьте у дежурного…

– Приходили они! – пожаловался старичок. – Да ничего не выявили. Вы не подумайте, мы не жадобы какие, еще таблички-то справим! – горячо зашептал Лавров. – Но коли и они пропадут…

Я задумался. Да, ситуация странная, и чтоб никаких следов…

– А чей может быть злой умысел – вы думали?

– Не наших голов-то думалка эта, – спокойно отрезал Лавров.

Пожав плечами, я предложил:

– Вкратце набросайте протокол, а я младшего сержанта пошлю на месте все разведать. Только будьте готовы ответить на любые вопросы моего подчиненного!

Старичок радостно затряс седой головой, а я впервые за сегодняшний день захотел помочь в ситуации просителю. Один нормальный попался… пусть просьба мне и не нравится.

Выпроводив бывшего сержанта, я уже хотел радостно приказать всему отделению пройтись в «Приют» полакомиться горяченьким, когда разглядел на лавке огромного мужика, спокойно взирающего на надувшегося арахна. Заросший, как медведь, верзила по размерам не уступает орку, а крепкие руки так и просят топор. Действительно, чего бояться такому? Ну оттяпает пару килограммов мяса зубастый, так их, килограммов, еще с полтораста останется!

– Заходите, – пригласил медведя.

Мужик, с трудом втиснувшись в огромное кресло, представился:

– Друн Коврев, дело наивысшей важности у меня.

– Слушаю.

– Мой сосед замыслил невиданное: пошатнуть Дубовую Трибуну герцога…

Герцог в Сантее один, сэр Эрвантани Громобиус, и пост у него что-то типа царя и мэра в одном лице. А переворот – дело хорошее, ибо, заняв теплое местечко, становишься благородным и очень обеспеченным герцогом. Вот только одна странность: все, что связано с высшей властью Сантея, рассматривает особый отдел Гвардии, а не стража, тем более управа, далекая от высокого.

– И откуда вы знаете? Сосед спьяну сболтнул? Оружие закупает по ночам или наемников в доме привечает?

Перегнувшись через стол, Друн громогласно зашептал:

– Измыслил он дело поганое давно еще, когда открыл лавку свою мерзкую. И торгует, почитай, день и ночь, никому продыху не даючи…

– Чем торгует? – перебил я посетителя.

– Мясом свежим, колбасой, потрошками да птицей… разве важно? – удивившись, ответил мужик.

Я вздохнул. Был бы заговор – сейчас сюда вошел бы Капитан с Генералом, с парой боевых магов, скрутили бы этого медведя и в допросную… За дурака сей мужик меня принимает?

– А вы чем, сударь, стал быть, занимаетесь? – безразлично спросил я, абы что сказать, и, взявшись за писчий прибор и добыв из папки чистый лист, протянул Друну. Пусть пишет. Скоро зима – на растопку сгодится.

– Так лавка мясная у меня! – недоуменно ответил мужик.

– Во-о-о-н! – заорал я, и, вскочив с кресла, замахнулся на Друна. Но мужик, несмотря на габариты, ловко сорвался с места и мигом скрылся за дверью.

А я проникся глубоким уважением к Капитану. Как он, столько лет на такой нервной работе, а только орет, не прибегая к рукоприкладству. Я, через пару недель подобного, не выдержу…

Помянув крона, сменил место дислокации Куорта, заставив арахна замереть перед входом в позе «зевок с ударом челюстью об пол».

Наконец можно вздохнуть спокойно и попить отвару…

* * *

Капитан выглядел, как объевшийся сметаны кот. Довольно блестящие глазки лениво уставились на меня, когда я, выдернутый из собственного кабинета посыльным, недовольно устраивался в кресле.

– Как первый день на новом месте? – ядовито поинтересовался гном.

– Великолепно, – хмуро буркнул я и мстительно заметил: – Дополнительная премия за вредную работу предусмотрена?

– Что вы, господин инспектор, – лучась благожелательностью, протянул Капитан, – какие вредные условия работы? Все, как предписано статутами… – похлопал пухлой лапкой по высокой стопке документов, сложенных на столе.

– Так что отныне основные отделения смогут заняться полезной работой, дела в нашей управе пойдут, надеюсь, великолепно. Но, Кир, я тебе лишний раз напоминаю: ты у меня перед глазами, так что… понял? – грозно вопросил Капитан.

Слив на мое маленькое отделение всю кучу глупых прошений, доносов и требований, Капитан, похоже, очень сильно разгрузил всю остальную управу. Ничего, седмицу поблаженствует, а потом никуда не денется, премию нормальную выделит…

Я закивал, стараясь не переборщить, а то еще подумает, что совсем запугал беднягу адепта.

– Да, – нахмурив брови, поинтересовался Капитан, – что за странные обращения к дежурным о некоем зубастом чудовище в твоем отделении?

Я прикинулся валенком:

– Мало ли что просителям мерещится…

Капитан нахмурился:

– Я за тобой наблюдаю…

Интересно, заходя в сортир – прикрываться газеткой?

– Так что ты не балуй!

* * *

В последующие три дня установилось определенное затишье. Идущие с утра в управу, как на работу, пожилые просители и молодые бездельники заворачивали за шаг до цели, увидев то зубастого арахна, то верзилу орка с топором, то гнома с секирой, то разрисованного красками гоблина. Причем Турни, после первой удачной пробы, вызвался нести смену наравне с Куортом – очень уж понравилось кривоногому пугать людишек, которые обычно его и не замечают. Капитан, вызывающий каждый день, смотря куда-то в окно, лениво интересовался причинами жалоб на чудищ в управе. Но никаких приказов не следовало: похоже, происходящее устраивало начальство еще больше, чем меня. Но, к сожалению, подобное долго не могло продолжаться, поэтому я решил изменить отношение к своему отделению самым простым способом – завоевав уважение.

Гоблин и гном сбивались с ног, гоняя по нашему округу в проверках поступивших жалоб, тянущих на некую достоверность. Я же пытался найти свободную минутку на вылазку в высокий, но все дела… Наконец, приблизился последний день седмицы, на который, судя по записям в блокноте, выпала лекция в Академии. Заодно и на кладбище заеду.

* * *

Реалено, достав из папки несколько листов, поднял взгляд на аудиторию и спросил:

– Зачем вам магия?

Повисла тишина. Код ди Миагон обошел кафедру и, прислонившись к ней, кивнул на блондина:

– Вы.

Молодой граф сглотнул и осторожно ответил:

– Семейная традиция. Для нас обучение магии – возможность служить родному городу для защиты его интересов.

– Пойдет, – кивнул Реалено и перевел взгляд на принцессу империи Рно.

– Процесс постижения магического искусства неотрывно связан с ростом личности человека в рамках изменчивости условий окружающего мира! – отчеканила девушка как по писаному. Правда, прозвучало насквозь фальшиво.

– А вы чем порадуете? – Код ди Миагон обратил внимание на тихого юношу, по обыкновению сидящего в уголке и старающегося раствориться на фоне серой стены аудитории.

– Магия – сила. Сильный – живой, слабые быстро сдаются и уходят за край.

Реалено уставился в лист бумаги, будто что-то выискивая, и, вздохнув, заговорил:

– Мне представляется все немного по-другому. Молодой граф, в угоду интересам семьи, занимается тем, что не может толком постигнуть. Принцесса, еще веселее, не имеет своего мнения, спрятавшись от окружающего мира за цитатами из изученных книг. А молодой, тихий и забитый подросток думает только о том, как отомстить целому списку разных ярких личностей. Хороших или плохих – не имеет значения. Что из этого следует? – задал вопрос код ди Миагон щуплому гному, сидящему в первом ряду прямо напротив учителя.

Молодой гном, в хламиде из дорогих тканей, сочным голосом предположил:

– Что они тут делают?

Реалено хмыкнул, бросил листы на кафедру и одним движением на нее уселся.

– Каждый из присутствующих пришел сюда не зря. Обучение магическому искусству, как заметил один молодой человек, дает силу. Недоумение вызывает другое – неправильно поставленная цель. Вот яркий пример, молодой граф. Для чего он постигает искусство? Поддерживать интересы семьи? Это великолепно, бесспорно, но где сам Эрнесто?

В аудитории повисла тишина. Адепты, недоуменно переглядываясь, явно не улавливают суть разговора. Реалено, окинув взглядом зал, насмешливо заметил:

– Не понимаете…

Спрыгнув с кафедры, подошел к окну и раскрыл одну из створок, впустив в аудиторию тихий шелест дождя. Опять зарядило…

– Зимой перед вами встанет выбор, на какой кафедре продолжить обучение. Я хочу вам напомнить, что это самый важный шаг в жизни. Конечно, можно многое переиграть… если успеете. Проблема в том, что ваше решение предрекает всю дальнейшую жизнь. Почему, как вы считаете, граф Ломберто?

– Боевым легко умереть молодым, а погодники обычно от старости загибаются…

По аудитории прокатился смешок, и даже невозмутимый учитель позволил себе легкую улыбку.

– Совершенно верно. Но вы когда-нибудь задавались вопросом, почему так происходит?

– В бою легко схлопотать молнию. А что погодник? Сиди себе дома, колдуй потихоньку…

– Чем же вызвана такая вероятность? – с улыбкой уточнил Реалено.

– Ну, в бою… – недоуменно начал граф.

– Так, – кивнул Реалено.

– Ну … это… война опасна для жизни.

– Если ваше блеяние перевести в понятную форму, выходит, боевой маг значительно чаще встречается с опасностью, чем его коллега, мастер погодной магии. Я вас правильно понял?

– Да, – облегченно выдохнул блондин и откинулся на жесткой лавке.

– Почему так происходит, адепты?

– Работа! – выкрикнул кто-то во втором ряду.

– Работа, – хмыкнул Реалено, – а почему вы не говорите правду? Желание выделиться из толпы, пробиться в высшее общество, стать обеспеченным, в конце концов… Работа – оправдание, но никак не суть. Что же самое главное, молодой человек? – посмотрел на меня через ряды аудитории код ди Миагон.

Как и в прошлый раз, взглянуть на меня обернулись практически все адепты.

– Выбор? – предположил я.

– Коротенькое слово, а сколько в себе неприятностей несет… – пробормотал Реалено и, повысив голос, заметил:

– Приверженность к магическим направлениям несет особую важность. Выбираете вы… но и вас выбирают. На самом деле, боевые маги погибают часто вовсе не из-за опасной работы и жестких условий обучения. Стихийные направления, астральное, магия Богов – несут с собой нестабильность в характер мага, излишнюю вспыльчивость и, как итог, быструю и глупую смерть. А такое направление боевой магии, как некромантия, наоборот, наделяет своих адептов сосредоточенностью, рассудительностью и дотошностью… Так что ваш выбор этой зимой повлияет, без малого, на всю дальнейшую жизнь…

Аудитория замерла, адепты задумались о словах учителя, но Реалено не дал много времени на раздумья:

– А теперь приступим к сегодняшней теме. Итак…

После занятия я подошел к код ди Миагону, который собирал разбросанные по всей кафедре листы бумаги.

– Извините, лар код ди Миагон…

– Да, адепт, – поднял на меня взгляд Реалено.

– А вы на каких кафедрах ведете занятия?

Учитель хмыкнул:

– Желаете попадать на мои лекции и по профильному предмету?

Реалено перестал терзать папку и наклонился ко мне:

– Поймите, адепт, вы не должны при своем выборе опираться на любые мнения окружающих. В вашей жизни настанет момент, когда вы будете искать крайнего. И если найдете… вся жизнь станет одним бесконечным поиском… – Реалено хмыкнул и жестко закончил: – Принимать важные решения – только вам!

И, улыбнувшись, добавил:

– Правильно сделанный выбор никого еще не разочаровал…

Код ди Миагон отвернулся, обозначив конец разговора, и я, собравшись уходить, по мимолетному наитию, залез во внутренний карман и достал листик с отрывком из книги Смотрителя, осторожно поинтересовался:

– Вы не могли бы помочь…

Реалено, уложив папку в небольшую дорогую сумку, из модного нынче имперского сукна, обернулся и взял протянутый лист. Потратив несколько секунд на изучение, спокойно произнес:

– Спрашивайте.

– Что это?

– Судя по всему, отрывок из какой-то древней книги, написанной по принципу магического ключа. Простая незатейливая уловка.

– Как прочитать? – спросил, затаив дыхание.

– Оно вам надо? – насмешливо уточнил Реалено. Прищуренный взгляд мага с веселыми искорками напомнил мне дядю Элдена.

– Мне интересен такой принцип заклинаний. Какое это направление?

– Изначальная магия в рунной интерпретации. Ничему подобному в Академии не учат. Устаревшие принципы…

– Почему? Из обычной руны можно такого наворотить…

– Верно, – подтвердил Реалено, взгляд которого стал еще более ехидным. Насмехается? – Только одно портит всю радость от подобного использования рун. Приведу пример. Магический огонек, простая руна. В таком виде, – код ди Миагон потряс листочком, – это «простое» заклинание превращается в сорок четыре составляющих, которые можно комбинировать. Превращая безобидный шарик света в боевое оружие. Но! Представьте, сколько усилий нужно потратить на изучение составляющих всего лишь одного заклинания…

Я замер. Действительно, это ж просто ужас получается! А что будет, если разбирать руны высоких порядков?

– Поэтому, в целях экономии сил адептов и действующих магов, конечно же, давным-давно в свободных городах перешли на упрощенную систему рун, изучаемую и поныне.

Грустно вздохнув, задумался. Все же меня заинтересовала подобная возможность изменять обычные руны. Выходит, изначальная магия значительно шире современных аналогов. Но как такое возможно?

Внимательно изучающий меня учитель спокойно заметил:

– Не остановитесь же… Тогда более прозрачно намекну. Вы знаете историю Потерянного города?

– Как-то не сталкивался…

– Главенствующий орден, Фамилист, приверженец изначальной магии, не справился, город погиб. Выводы – очевидны.

Выходит, известное пристанище городских сумасшедших – остаток магического ордена, некогда владевшего самым большим свободным городом? А я-то думал, что он был религиозным течением в Лит-Ку-Адене…

Я сглотнул. Как же иногда судьба распоряжается… Видимо, действительно слишком сложный путь. Но все же…

– Насчет ключа…

– Адепт, – перебил меня Реалено, вмиг посерьезнев, – поймите, не всегда нужно идти напролом. Можно головой удариться… вплоть до крайностей.

Я разочарованно вздохнул. Выходит, остается надеяться только на встречу со Смотрителем.

Развернувшись, двинулся к выходу из пустой аудитории. Неожиданно, уже у двери, меня остановил голос Реалено:

– Вы слишком привыкли доверять своим глазам. Попробуйте им не поверить…

* * *

Потоптавшись у закрытой крепкой калитки на кладбище, я понял – не судьба. Непонятно только одно – что за безалаберность? Как можно оставить свой пост? Куда власти смотрят!

Действительно, куда они смотрят? Я, как их представитель, вот приник к щели в калитке, но обозрел только пустынное тихое безмолвие. Ни признаков движения, ни Смотрителя…

Вздохнув, повернулся, дабы найти экипаж, а то все моросит… Так через пару дней, как обычно, вообще начнутся сплошные ливни практически до самых холодов.

– Пришел, зачем, причина, повод… – остановил меня тихий голос, и я живо вернулся назад, к калитке, заметив по ту сторону знакомую безликую фигуру.

– Хочу кое-что уточнить у вас, уважаемый.

– Новость, дело, занят, ухожу…

– Эй! Куда это вы уходите? А плату за книгу?

Смотритель медленно повернулся:

– Иду, дорога, дом, надобность…

– Крон! – рявкнул я. У нежити проблемы с памятью? Или это у местного Смотрителя склероз в неупокоенной жизни? Ударив с досады по калитке верным ботинком, я взвыл от вспыхнувшей в ноге боли. Защитным контуром садануло!

От задумчивого изучения ботинка на предмет подпалин и других вредных последствий удара меня отвлек тихий смешок. Подняв голову, разглядел замершую фигуру Смотрителя, который, похоже, никуда не собирался уходить.

Калитка бесшумно отворилась, я воспользовался приглашением. Оглядев меня, неупокоенный ехидно заключил:

– Молодость, торопливость и поспешность принятия решений. Чему учат адептов ныне…

Смотритель споро двинулся в глубь кладбища, я припустил за ним. Спрятаться от обиженного на весь Сантей неба прямо насущная необходимость. А что творится в Порту, когда спокойное Теплое море к середине осени превращается в настоящую часть Океана Ветров, набегая огромными волнами на пирсы и закрытые доки. И горе кораблю, не успевшему занять место на зимовку – быть ему разбитым буйным нравом водной стихии, предчувствующей приход зимних холодов…

Смотритель привел в знакомую комнату, освещенную десятком горящих свечей, и пригласил за стол, на котором оказался знакомый чайник и одна пустая чашка. Налив себе горячего отвару, я присел и, стараясь не обжечься, быстро выцедил. Плеснув на второй заход, достал из котомки пару книжек и протянул неупокоенному. Смотритель, раскрыв первую книгу, кивнул и подтянул к себе поближе, а ко второй даже прикасаться не стал.

– Мусор, – вынес вердикт.

Я хмыкнул:

– Вы не интересуетесь модными течениями? Сейчас сказания этой дамы очень популярны…

– Бессмыслица, – безразлично кинул Смотритель и, не меняя интонаций, поинтересовался: – Зачем пришел?

Я вздохнул:

– Нужна помощь.

– Мест нет.

Я сглотнул. Не за этим я пришел!

– Я не это имел в виду!

Смотритель ответил буднично:

– А чем еще может помочь хранитель заблудших душ? Только поиском подходящего места для будущего упокоения…

– Я книгу прочитать не могу! – перебил неупокоенного, который, судя по тону, собрался уже прочитать лекцию об обряде захоронения и последующей после смерти возможности реинкарнации души.

– Книгу кто выбрал? – легко сменил тему Смотритель.

– Я.

– Ты ее сам выбрал, или тебе кто помог? – Неупокоенный будто потерял интерес к разговору: открыл принесенную плату и принялся изучать написанное.

– Никто не помогал.

– Что ты тогда от меня хочешь? Разбирайся сам.

– Я хочу у вас попросить книгу… которая поможет найти решение магического ключа!

Неупокоенный встал, проплыл к дальнему шкафу и вернулся с книгой, положив ее передо мной. Я быстро схватил предложенное, увидел на первой же странице: «Дорогой друг! Если ты читаешь эти строки, мы – встретились! И теперь, на ближайшую седмицу, нырнем с тобой в странный и захватывающий мир настоящего волшебства! Запасайся терпением, чай-тэ и печеньем, включайся в приключения!»

Оторвав взгляд от странного приветствия, я осторожно поинтересовался:

– Что это?

– Сказки милейшего Мирандеса.

– И в них рассказано, как прочитать книгу, защищенную магическим ключом?

– Отчасти.

– А нормальный способ есть?

– Есть, – меланхолично ответил Смотритель, наполнив мою кружку отваром из чайника до краев.

– И?

– Берешь книгу, открываешь и читаешь.

– Но там же все зашифровано! – воскликнул я возмущенно.

– Тогда «Сказки» читай, – невозмутимо отозвался Смотритель.

Тьфу ты! Что за бред! Открывай и читай, а не можешь – так штудируй сказки.

Я покрутил носом и скис. День сплошных вопросов. А ответы никто давать не хочет. Пытать их, что ли?

Смотритель, заметив что-то на лице или банально прочитав мысли, спокойно уточнил:

– Все?

– Нет, – злорадно ответил я. Хотя, чего уж там, снова нежить найдет способ уйти от ответа. Но спросить стоит. – Вы изначальную магию изучали?

– Допустим, – Смотритель уткнулся в принесенную книгу. Действительно, описание похождений веселого мага Рилье, много лет путешествующего по разным землям Руана, пользуется постоянным спросом. Книгу покупают не только будущие и действующие маги, купцы и благородные, но даже ребятишки из простых, умудрившиеся наворовать на «путевую» версию в мягкой обложке. Гномы постоянно привозят полное собрание томов в трех экземплярах – шустро разлетаются.

– Почему сейчас этому не учат?

– Спроси у ректора Академии, – невозмутимо отозвался неупокоенный.

Как же я сам не догадался! Это ж такая мелочь, пробиться в гости к родному брату герцога, выпросить аудиенцию и задать пару неприятных вопросов.

– Он не ответит, – буркнул хмуро.

Смотритель отложил книгу, встал и взял в руки отложенные ранее бессмертные очерки модной в высоких кругах магессы. Я, правда, не смог пробиться сквозь словесные завороты даже первых трех страниц, но…

Неупокоенный раскрыл книгу и спокойно выдрал пару листков.

– Что вы делаете?!

– Думаешь, кто заметит? – невозмутимо поинтересовался Смотритель.

– Не думаю, но так варварски обращаться с прекрасным изданием гномов…

– Вопрос ты задал. Себя и вини, – отрезал и разорвал один из вырванных листов на четыре части. – Простое заклинание. Например, руна «ликорис» – адский цветок, – Смотритель сложил порванный лист, а второй, целый, приподнял точно над ним, – двухуровневое написание. Целый лист – родное написание, относится к стихии огня, порванный – из беспокойного направления.

Простейшая иллюзия, красивый недолговечный цветок. Идеальный подарок прекрасным девушкам, когда не хватает серебра на реальный букет. Правда, далеко не всем дамам нравится, когда красивое украшение бесследно исчезает из вазы…

Смотритель подхватил еще одну из четвертинок порванного листа и произнес:

– Три уровня, подобие «Иллюзии Бухнера». Галлюцинация, видимая только жертвой, попавшей под действие заклинания.

Нахмурившись, я уточнил:

– Безобидный «ликорис» превратился нехитрым приемом в оружие?

– Верно. Настоящая руна Бухнера очень сложна и недоступна для понимания магами, не достигшими второго уровня концентрации.

– «Ликорис» пятая ступень… Так почему тогда такое не изучают? Очень выгодная возможность увеличить силу обычного мага!

Смотритель не согласился:

– Выучить составляющие заклинания, способы их комбинации, правила слияния и, самое трудное, уравновесить созданную систему… Все гораздо сложнее, чем два листа бумаги.

– Но оно того стоит!

– За все надо платить, не так ли? – невозмутимо заметил Смотритель. – Тем более за Силу. Освоить простейшие принципы изначальной магии может в лучшем случае один из десяти, научиться их применять – один из сотни, достигнуть высот в искусстве – один из тысячи. Высших.

– Почему?

– Читай «Сказки», – спокойно ответил неупокоенный, и два листа бумаги, выделяющиеся двумя светлыми пятнами на столе, исчезли. Вместе с книгой, из которой были вырваны. Я не почувствовал применения магии…

– Бессмыслица какая-то, – пробормотал себе под нос.

Смотритель, поставив на одну из полок взятую в уплату книгу, повернулся ко мне:

– Желание всего и сразу всеми доступными методами сбивает с истинного пути. В Академии не изучают изначальную магию по той простой причине, что она никому не нужна.

* * *

Всю дорогу до лавки ан Горна я пытался понять – как это не нужна? Возможность изменять обычные заклинания, делая их лучше и сильнее, пусть даже изучение принципов и требует кучу времени и сил. Бесспорно, проще изучить чисто концептуальную руну, не задумываясь о ее реальной многослойности и принципах строения именно не видимых под основными линиями слоев… Чувствую, недоговаривает Смотритель. Придется читать сказки…

Не помогло печенье с чай-тэ. Через час, устав от изучения труда словоохотливого Мирандеса, я раскрыл книгу Смотрителя. Все те же непонятные символы. Как там советовал Реалено: «Не верьте глазам»? Покрутив книгу так и эдак, применив зеркало, не добился положительного результата. Решил подойти к решению проблемы с другой стороны: уговорить себя, что понимаю написанное. Через час, устав от монотонного «могу прочитать», я плюнул, помянув крона, спустился во дворик книжной лавки встретить вечер с чашкой горячего отвара под уютным навесом.

Одно из кресел занял Лени, который, разглядев мою хмурую физиономию, ядовито заметил:

– Не клюет?

– Срывается. – Глотнул горячего напитка.

– Приманку подмени, – булькнул Лени и, предложив хлебнуть из большой фляжки, источающей крепкий самопальный аромат, получив отказ, сам капитально приложился.

* * *

Из-за мерзкой погоды скорость передвижения по городу значительно возросла, особенно на своих двоих. Тщательно вытерев ноги при входе в управу и оставив плащ в дежурке (дабы не разводить сырость по всему зданию), я бодро двинул в свое отделение. И, зайдя в большую комнату, с удивлением увидел странную картину: орк и гном восседают на стульях, арахн свисает с потолка, а маленький Турни бегает по комнате и с жаром рассказывает что-то и показывает. Приземлившись рядом с Галлом, я неожиданно стал обладателем горсти орешков, по привычке именуя их семками, и бумажным пакетиком для мусора.

– И тут огромный детина с секирой как замахнется… Рослый гвардеец принимает удар на щит, а маги тем временем бух-бах… – выкрикивает кривоногий, ушастый и страхолюдный гоблин. Хотя, стоит признать, талант есть. Талантище!

Турни принялся в лицах расписывать великий поединок не иначе как Судного дня, а я ткнул локтем орка и негромко зашептал:

– Как спектакль-то называется?

– Бой у Академии, – тихо ответил Галл.

Однозначно неплохо. Вот только не выходит у гоблина изобразить великих сынов Сантея, стоящих на страже спокойствия граждан. Как ни пыжься, а перекошенную рожу и кривые ноги не распрямить, а где это видано, чтобы герои были такими?

Наконец Турни закончил выступление:

– Всех гадов повязали! – и обессиленно рухнул на стул.

Аудитория зааплодировала (даже Куорт застучал когтями), и довольный Турни важно закивал.

Метко запустив в ближайшее мусорное ведро пакетик с шелухой орешков, я встал:

– Отличное представление! Теперь займемся делами…

Открывая дверь в свой кабинет, обернулся:

– Кстати, Турни, кто это все придумал?

– Никто, – довольно пискнул гоблин, – это я сегодняшний ночной бой у Академии расписал.

У меня в голове сразу завертелись шестеренки: ночной бой у Академии, большой переполох, хоть всех и повязали, а значит, целая куча проблем у стражи…

– Турни, что ты на Колымской узнал?

– Ничего… – растерянно ответил гоблин.

Я мгновенно принял верное решение:

– Галл, Куорт, двигаем на Колымскую. Турни и Горндт остаетесь здесь принимать посетителей. Если кто меня спросит – на задании!

Захлопнув резко дверь, шустро рванул на выход и, как всегда в последние дни, услышал тихое:

– Можно просто Горни…

Вот странный гном! Обычно никто не любит сокращать имена, а он наоборот.

* * *

Погода на улице не стала лучше: тихо накрапывает мелкий противный дождь, прохожие со скоростью доброго экипажа проносятся мимо. Поплотнее закутавшись в плащ и наблюдая за резвящимся арахном, которого, похоже, лишняя влага нисколько не смущает, я неожиданно понял одну вещь. Кто будет в такую погоду атаковать Академию? Да и вообще, какие самоубийцы могли на такое решиться? Бросить вызов сразу всему Сантею… Что в ближайшие дни начнется – даже представить трудно. Гвардия, сбиваясь с ног, примется шерстить все, что на глаза попадется. А стража, как всегда, будет играть роль попаданца. Того самого, которого любят все окунать с головой в дурно пахнущее содержимое.

– Галл, ты знаешь, где эта Колымская?

Верзила, задумчиво покрутив огромной головой, предложил:

– Поймаем извозчика?

В общем, с трудом, но добрались до требуемого места. Небо, смилостивившись, устроило легкую передышку, отменив дождь, так что по относительно летной погоде проскочили улочку. За пять минут. Действительно, дворы ухожены, но ни одной вывески с номером дома, названием лавки и улицы не нашлось. Прошли по окрестностям – все на месте. Получается, неведомые «металлисты» еще и придирчивы? На одной улице все подчистую вымели, а вывески со всех других не устраивают?

Я разочарованно вздохнул. Замучаешься искать виновников произошедшего… Да и вообще кому могли понадобиться эти вывески?

– Пройдем еще разок по Колымской и в управу…

Еще один проход ничего не дал, но выявил одну странность. Улочка заканчивается живописным тупичком – заборчик пяти метров. Заинтересовавшись высоченным ограждением, прогулялись по округе: одна и та же картина. Наконец, свернув на широкую мостовую, вышли к крепкой железной двери и огромным трехметровым распашным воротам. И здесь, как назло, никаких опознавательных знаков. Пришлось воспользоваться проверенным действенным методом. Крепким ботинком, разумеется.

– Кого нелегкая несет?! – заревел обиженный голос, и крепкая дверь распахнулась, явив двух здоровенных орков, увешанных оружием массового поражения, как новогодняя елка игрушками. Задумчиво изучив наши фигуры (странно, но зеленокожих заинтересовал только Галл, арахна и меня просто проигнорировали), один из клыкастых предложил:

– Заходите, раз уж пришли…

Мы вошли, и я сразу представился:

– Инспектор стражи, Кирилл. Младшие сержанты Галл и Куорт.

Внутри орков оказалось больше – четверо. Задумчиво оглядев вошедших, один из них, вооруженный только топором, приблизился и рявкнул:

– Че приперлись?!

– Не орите, уважаемый, – спокойно посоветовал я нервному верзиле, – на стражей.

Орк состроил грозную рожу, и уже нормальным голосом отрезал:

– Это частная территория! По статуту вы не имеете права сюда входить!

– Да мы и не ломимся, – пожал я плечами, – пару вопросов хотим задать.

Верзила сразу расслабился. Остальные орки, шумно выдохнув, двинули в глубь большого помещения сторожки.

– Чего это вы так? – удивленно спросил у верзилы.

– Да кроновы длинноухие – любители устраивать нежданные поверки. Вот и отрабатываем. Больше делать тут просто нечего…

– А…

– Колония муранов. Работают на благо господ светлых эльфов. Раз в седмицу три-четыре телеги приходит с материалами и едой, а добро готовое забирают. Мы только за входом и смотрим.

Я мысленно почесал в затылке. Загадка высокого забора решилась просто: колония муранов, разумных муравьев-китайцев, всегда ограждается специальной стенкой и накрывается защитным полем. Эти неутомимые трудяги могут делать что угодно, даже урановую руду добывать без каких-либо вредных для себя последствий. Но забота о спокойствии граждан… вот и накрыт весь квартал плотным заслоном. Ни звуков, ни загрязнений, ни запахов…

– А что делают?

– Ткани и всякую мелочовку для шитья.

– Ясно. Спасибо за помощь страже.

– Да пожальте, – пожал плечами верзила и открыл дверь. Куорт выскользнул первым, за ним шумно протопал Галл, и я, обернувшись на выходе, поинтересовался у клыкастого:

– Ничего про пропадающие вывески не слышали?

Морда у орка удивленно вытянулась:

– Че?

Уже на обратном пути в управу я поймал за хвост зудящую в голове мысль. Зачем ставить четырех охламонов на входе в такое место? Мураны сами загрызут любого агрессора. Что-то там нечисто…

* * *

– И на кой крон тебе это разрешение? – буркнул Капитан, внимательно изучающий бумажку на столе. Судя по высящейся рядом целой кипе листов, работы в первый день этой седмицы у начальства привалило.

– Неладно там. Зачем столько охраны? Бывал я в квартале муранов в нижнем… обычный забор, гоблин в сторожке… А тут пять метров крепкого камня и четыре вооруженных до зубов орка!

– Так Гильдия трясет их будь здоров…

– Надо посмотреть, что там происходит!

– Что ты привязался? – буркнул снова Капитан. – Сам видишь, работы и так…

– Так вам проще подмахнуть прошение Гвардии, чем от меня полчаса отбрыкиваться! – с легким намеком помахал я листом бумаги.

Внимательно вперив в меня свои маленькие глазки, Капитан, вздохнув, глухо выдал:

– Тебя прибить проще… Давай бумагу.

* * *

Вернувшись в отделение, застал занятых «работой» подчиненных. Видимо, погода отпугнула море посетителей, и ребята увлеклись архиважным делом: костями. Хорошо хоть не под деньги играют, а то за азартные игры на рабочем месте…

Заметив меня, гном пригласительно кивнул на свободный стул. Уперев руки в бока, я, повысив тон, недовольно поинтересовался:

– Чем это вы, господа, занимаетесь?

– Тренируемся, – спокойно отозвался Галл, выверенным движением выбрасывая кости на стол.

– Как обобрать ближнего своего?

– Нет, лаэр. Развиваем быстроту счета и память! – пискнул гоблин.

Развиватели…

– Прекратить! – рявкнул я, и орк, вздохнув, сгреб огромной лапищей кости.

– Я по делу сгоняю в Гвардию, а вы тут работайте! Куорт, идешь со мной. Галл и Турни, остаетесь дежурить в отделении, вдруг придут жалобщики. А у Горндта будет особое задание…

Гном, округлив глаза, удивленно вскинул голову. Трудно сказать почему, но меня его поведение сильно настораживает. С одной стороны, молодой пройдоха, а с другой, редкие острые взгляды не очень вяжутся с простоватым поведением. Вот у меня и мелькнула идея устроить простенькую проверку новичку.

– Помнишь утреннее представление Турни?

– Как не помнить… – довольно улыбнулся Горндт, а маленький гоблин, почувствовав похвалу в коротенькой фразе, довольно раздулся.

– Ты, я вижу, тот еще пройдоха… – задумчиво протянул. – Думаю, тебе не составит труда пройтись по управе, заглянуть в «Приют» и разузнать подробности об этом инциденте. Задание понял?

– Да, господин инспектор, – вскочив, бодро отрапортовал Горндт.

Вот и поглядим, что за птица. Если принесет только слухи из харчевни, где, небось, утренняя потасовка у стен Академии уже разрослась до масштаба серьезных военных действий, подтвердит подозрения. Пусть и редкие, но острые взгляды, бросаемые из под кустистых бровей, явно говорят – парень не промах. А если вдруг притащит гору интереснейшей и достоверной информации – повод заподозрить, что парень старается казаться не тем, кто есть на самом деле. Куда ни плюнь, а любые сведения, добытые носатым Горни, будут против него…

– Куорт, хватит дрыхнуть! Идем! – снова рявкнул я, и арахн, зависший по привычке на потолке, мягко спрыгнул и потянулся. А я с неудовольствием рассмотрел целую кучу дырок от острейших когтей. Такими темпами наш многорукий парень скоро весь потолок истыкает…

* * *

Иногда плохая погода – к добру. Вот и сейчас, только высунув нос из здания управы, я разглядел целый парк экипажей. Добротные повозки, пара открытых бричек (для любителей промокнуть?), одна гномья четверка, впряженная в огромную многоместную карету. Транспорт на любой вкус… Быстренько пробежав под моросящим дождиком, втиснулся в крытую повозку и мрачно бросил в открытое окошко извозчику:

– Гвардейский квартал!

Куорт проигнорировал распахнутую в приглашении дверь и, слегка качнув повозку, забрался на крышу экипажа.

Извозчик мягко тронул, а я подумал о превратностях судьбы. По всему Сантею разбросано множество отделений стражи. А гвардейцы, сиречь хранители свобод города, отхватили себе в высоком целый квартал, превратив несколько коротких улочек в настоящее укрепление. В принципе, чего еще ожидать от службы внутренней и внешней безопасности?

Извозчик попался смышленый: привез к нужному входу. Не к тому, куда может зайти любой горожанин с жалобой, прошением или доносом, а к отдельному входу для стражи. Мы, конечно, птицы не таких высот полета… но работу делаем одну.

Молоденький орк, щуплый, длинный и тощий, похожий на своих собратьев зверской рожей и торчащими клыками, будто и не заметил человека и арахна, проскользнувших мимо. Только успел выкрикнуть в спину, когда мы с Куортом дотопали до лестницы:

– Второй этаж, третья комната!

За означенной дверью оказалась небольшая каморка, в которой пожилой грустный гном, удобно расположив седую голову на высокой пуховой шапке, пошмыгивая, выводит сиплые рулады.

Я кашлянул раз, другой, не выдержав, громко произнес:

– Уважаемый!

Гном шумно зачмокал, с трудом оторвал голову от удобной подушки и хмуро изучил меня, пристроившегося на ветхом стуле.

– С чем пожаловал, стражник? – неожиданно приятным басом вопросил гном.

Я молча протянул прошение, подписанное Капитаном. Неизвестный гном, кинув один взгляд на бумагу, предложил:

– На входе, справа от дежурного, неприметная дверь. Посиди в зале, выпей, перекуси, я скоро подойду.

Прошмыгнув мимо дежурного, который, похоже, на посту нагло дрыхнет с открытыми глазами, мы с Куортом неожиданно попали в приличную харчевню, шумную, с половиной занятых столиков. Причем, судя по повышенным голосам, гвардейцы совершенно спокойно в рабочее время балуются не только отваром и чай-тэ, но еще пивом и чем покрепче.

Не успели мы с арахном разместиться за одним из столиков, как подлетела миловидная девушка, одарив меня исходящей паром кружечкой отвара и небольшой тарелочкой с печеньем, а Куорта подносом с несколькими незнакомыми фруктами. Арахн не стал себя упрашивать: быстрым движением забросил в приоткрывшуюся на миг зубастую пасть содержимое, смачно хрустнул и растекся по удобному стулу.

«Хорошее место», – подумал я, обозрев гомонящую толпу. Гномы, орки, люди, пара эльфов, толпа гоблинов, азартно режущихся за одним из столов в карты… Действительно, а чем еще заниматься в самый разгар рабочего дня?

Скрипнул стул, и передо мной разместился пожилой гном, положивший на стол прошение, на котором появилась большая зеленая печать и несколько подписей.

– Можете с чистой совестью проверить поселение муранов, – тихо порадовал гвардеец, – только дам один совет: если что приметите – забудьте.

– С чего бы? – вырвался удивленный возглас.

– Мураны сами по себе безопасны и не нарушают законов, а вот их хозяева… Разные бывают. Если вам что не понравится, вы составьте отчет и нам его подайте – мы разберемся. Но сами ничего не делайте. Вам бумажка дана только на «поглазеть». Понимаете, о чем я, инспектор?

Трудно не понять. Но что мы там можем найти нестатутное-то? Так что я уверенно ответил гному:

– Мы только посмотрим.

* * *

Куорт наотрез отказался покидать харчевню без добавки. Выпросив у миловидной официантки еще порцию фруктов для арахна, я с трудом одарил девушку чаевыми и вышел подышать свежим воздухом. Куорт, слопав добавку, скрутился в шар, намекая на послеобеденный отдых, а тащить тридцатикилограммового паучка на руках… Так что, оставив паренька в покое, решил прогуляться по окрестным местам. Когда еще выпадет возможность побродить мрачными коридорами здания Гвардии?

Впрочем, через пять минут мне надоело. Такое однообразие и тишина. Никого. Выглянув на улицу, я мрачно изучил плотную стену дождя и пустынную площадь. Можно и на своих двоих… выплыть… но зачем?

Выбрав самый широкий коридор, я бодро потрусил. Шагов двести, большое фойе, дрыхнущий дежурный, лестница, небольшое изменение маршрута и следующий… Миновав три входа, добрался до действительно шикарного места: высоченные потолки, огромные окна, множество магических светильников и три мрачных орка, грустно взирающих на громадную, отделанную золотом дверь. Заметив меня, один из верзил профессионально окинул взглядом и приветливо кивнул. Похоже, этот парень за пару секунд вычислил род моих занятий, послужной список и характеристику от начальства.

Пожав плечами, я медленно поднялся по лестнице на второй этаж, обнаружив несколько шикарных диванчиков, полукругом выставленных перед высоченными окнами. Трудно сказать, какой вид открывается отсюда в хорошую погоду, сейчас же просто дождь с остервенением лупит в стекло. Светильников на стенах много, но все они потушены, отчего круглый зал, пронзенный коридором и ограниченный широкой лестницей, погружен в полутьму.

Недалеко мягко хлопнула дверь, и в мою сторону застучали каблучки в тон с мягким шарканьем дорогой обуви. Да, это не казенные ботинки, удобные, теплые и крепкие, но будто подбитые куском железа…

– Госпожа, Гвардия не может предоставить вам необходимую информацию…

– Не вы ли час назад утверждали, что в этих стенах нет ничего невозможного? – обиженно воскликнул молодой девичий голосок, смутно показавшийся знакомым.

– Я, – скупо ответил уверенный баритон. Высокое местное начальство?

– Ваши слова расходятся с делом!

– Госпожа, – устало выдохнул мужчина, – не все подвластно этим стенам… Но, если вы желаете, могу оказать небольшую услугу. – Парочка подошла к диванчикам, и мужчина вежливо предложил: – Подождите буквально пять минут, я задам пару вопросов представителю Гильдии и подойду. Может, у магов найдется кое-какая информация…

– Хорошо. У вас пять минут! – согласилась девушка и грациозно присела на крайний диванчик, недовольно вздернув носик.

Ее собеседник, одетый в хороший костюм человек, с отличительным знаком Гвардии на груди, кивнул и быстро поднялся по лестнице.

А я удивленно принялся рассматривать девушку. Светлые пряди, собранные в сложную прическу, точеный профиль, дорогая одежда, высокие сапожки на невероятном каблуке… Могу поклясться, у нее черные глаза и под воротом красивой, богато отделанной курточки невесомая цепочка с синим камушком!

Я прочистил горло:

– Какая приятная встреча, несравненная леди… – выдал, осторожно подбирая слова.

Девушка медленно повернула голову, рассмотрела собеседника и, поджав губы, недовольно ответила:

– Не имею чести быть знакомой с вами, молодой человек.

Я хмыкнул:

– Бытует молва о памяти благородных девиц… Неужели вы не помните встречу в Академии? А делегацию светлых эльфов Альтинеи?

Девушка резко выпрямилась, нахмурилась и высокомерно изрекла:

– Вы что себе позволяете, страж?

На моей одежде нет никаких отличительных знаков, казенные нашивки все никак не принесут.

– И как же вы определили, кто я, не расскажете?

Девушка задумалась, но очень интересный разговор прервал вовремя спустившийся сверху мужчина в шикарном костюме.

– К сожалению, к вышесказанному добавить нечего. Вас проводить?

– Будьте так добры, – с готовностью вскочила девушка и уцепилась в локоть, предложенный мужчиной.

Я вскочил:

– У меня есть пара вопросов к леди!

Мужчина смерил меня пренебрежительным взглядом:

– Вы благородный? Гвардеец? Не льстите себе, молодой человек.

Мне только и осталось, что недовольно скрипнуть зубами… Ругаться с высокопоставленным гвардейцем из-за неоформившихся подозрений в статусе привлекательной особы совершенно не резон.

Последовав за парочкой, я дождался, пока они выйдут через дорогой отделки двери под большой навес, где спряталось несколько экипажей. Дернув за рукав одного из верзил у двери, спросил:

– Это кто?

Орк, внимательно изучающий маленькое пятнышко на ковре у двери, невозмутимо ответил:

– Господин старший советник при Гвардии и баронесса Оливия Ленгрен.

– Спасибо! – хлопнул по плечу верзилу и рванул будить арахна. Выскочка из мэрии, посаженная в Гвардию с совершенно невнятными мотивами, меня не заинтересовал. А вот госпожу баронессу стоит проверить…

* * *

В этот раз орки не стали устраивать торжественную встречу, а сразу впустили. Главный, изучая усыпанную подписями и печатями бумажку, задумчиво поскреб лысую голову могучей пятерней и неловко взмахнул лапищей. Трудно назвать приглашающим жест, более похожий на короткий замах для удара боевым топором…

Вообще вся поездка в Гвардию и вновь в квартал муранов вышла странной. Неожиданная встреча с Анни-Леей, окутавшее во время дороги желание выскочить из экипажа и пробежаться по мостовой – под свирепствующим ливнем… Поглядывая на разгулявшуюся стихию через оконце в двери, я вновь и вновь удивлялся накатившему веселому настроению.

Вход в квартал муранов больше подходит для хорошего банка. Огромная круглая дверь с мощным колесом по центру, которое, поднатужившись, несколько раз крутанула пара орков, слегка приоткрылась с мерзким скрипом и застыла. Намертво. Молодой здоровенный орк, шумно помянув предков, не своих, а тех остолопов, что ставили эту «заклепку для буаранов», просунул в щель ручку молоточка, размерами с добрый боевой молот, и попытался расширить проход. Я смутно припомнил, что буаран – аналог мохнатых и туповатых, подумал – не обидеться ли? Но наблюдая, как уже три шумно сопящих и громогласно матюгающихся орка старательно отворяют проход в закрытую территорию, передумал. Парням и так не сладко…

Глянув на застывшего в задумчивости главу этих работяг, поинтересовался:

– Хоть раз открывали?

– На че? – недовольно буркнул орк.

Действительно, а зачем? За коротенькую смену парней в кости или карты надо успеть обставить, чего всякой ерундой-то заниматься?

За пять минут пыхтения, сопения и поминания всуе предков, богов и, похоже, других не менее серьезных личностей я заметил только одно изменение: откровенно скучающий арахн вытащил из-под большого стола корзинку со съестным и пристроился с важным видом к ее содержимому. Еще пара минут, и четыре здоровых бугая останутся без ужина…

Наконец, помянув Отца, старшой прогнал орков и, просунув в щель рукоять своего топора, резко дернул. Затрещала стена, посыпалась пыль, но проход явственно расширился, и могучая фигура с трудом протиснулась. Вот что значит опыт и дух предводительства! Сориентировавшись, старшой спас часть ужина…

Куорт, вернув корзину на место, рванул за орком, а вслед за черным паучком шагнул и я. За дверью оказался короткий темный коридор, который я пролетел буквально за пяток шагов и ступил на оживленную улицу.

А жизнь-то кипит! Такое столпотворение даже в день большой ярмарки не увидишь на улицах Сантея, а купол, с пробегающими багровыми нитками энергетических возмущений, отлично сдерживает дождь. Трехметровый проход буквально запружен: муравьи, размером с Куорта, кто пустой, кто с поклажей, бредут шеренгами в разных направлениях. Над головой под разными углами и на переменной высоте опрокинуты каменные квадратные балки, по которым даже вниз головой торопливо снуют мураны. Старшой осторожно двинулся по краю дороги в небольшом просвете, я нырнул следом, а Куорт вспрыгнул на стену и шустро дернул куда-то.

Пройдя пару перекрестков, на которых огромные рыжие мураны с помощью очищенного ствола крепкой корабельной древесины регулируют потоки собратьев, дошли до огромного дома, подпирающего крышей защитный купол. Нырнув через неприметную дверь в здание, вышли на широкую металлическую площадку, зависшую метрах в пяти над полом цеха. Куда ни кинь взгляд – огромные машины, управляемые, похоже, не паром, а физической силой, лязгая и грохоча, что-то делают. Что – не видать. Только видно толпы муравьев, снующие туда-сюда с ящиками, тюками ткани и каким-то барахлом, и стройные ряды, сноровисто занимающиеся спортом. Крутят педали, и этот грандиозный цех работает?

– Ну че? – стараясь перекричать шум, проорал старшой.

– Сваливаем! – заорал, надрывая глотку. Никакой реакции. Только задумчивое выражение на свирепой морде…

Зацепив туговатого на ухо орка, потащил к двери. Уже выйдя на улицу и прикрыв дверь, отрезал часть шумового давления.

– Выходим! Тут и смотреть нечего! – прокричал в ухо орку.

Страшная рожа расплылась в довольной улыбке – не только мне тут не по себе…

Вернувшись в сторожку, дверь в квартал муранов закрыть не смогли – Куорт где-то затерялся. Зато я увидел подтверждение своих мыслей, ибо орки, отделавшись от начальства и стражи, спокойно разместились за столом и, добыв ведерный кувшин, режутся в кости.

– Это че? – обиженно взревел старшой.

Парни не растерялись – мигом вытащив из ниоткуда литровую кружку и чашку поменьше, плеснули из кувшина темную тугую жидкость, отдающую тяжелым винным духом, и поставили на край стола. Орк, не издав ни звука, только тяжело протопав до стола, молча вылакал подношение и довольно крякнул. Я неожиданно почувствовал себя лишним…

Громко цокая когтями, влетел в сторожку Куорт и принялся танцевать, выделывая фееричные па. Арахн, похоже, пытается что-то сказать, но, в отсутствие гоблина, совершенно невозможно понять что именно. Вот, например, что следует понимать из позы: паучок перекрутился и, подергивая двумя лапками, старательно мигает тремя глазками.

Сзади сдавленно икнули. Я оглянулся на сидящих за столом орков. Зеленые клыкастые рожи посерели, один из них сипло выдохнул:

– Пацану не наливали!

Хохотнув, я взглянул на старшого. Тот нахмурился так, что на лбу пролегла широкая складка. Заметив мой взгляд, лысый задумчиво пробурчал:

– Стукнуть слегка? Чеб не мучился…

Я булькнул и перевел взгляд на Куорта, который, закатив глаза, обессиленно растянулся на полу.

Орки, обеспокоенные поведением арахна, быстро нашли свободный экипаж. И, уже выходя из сторожки на неприветливую улицу под легкий моросящий дождь, я неожиданно разглядел мелькнувший невдалеке силуэт. Показалось, будто одна знакомая барышня перебежала через улицу и скрылась в подворотне.

– Видел? – уточнил я у старшого, который соблаговолил проводить стража до экипажа.

– Че? – недоуменно наморщил лоб орк. Богатый словарный запас…

Понятно. Мерещится уже всякое.

* * *

Вернувшись в родные стены, мы застали только скучающих Галла и Горндта да парочку посетителей, активно наседающих на парней. Арахн, горестно выдохнув, рванул в неизвестном направлении, а я зашел в кабинет и устроился в кресле. За окном явственно темнеет, почти на час раньше положенного, небо так затянуто…

Отогнав грустные мысли и вооружившись стилом и чистым листом, я задумался. Завтра у меня в планах задержаться дома, поэтому следует оставить подчиненным список заданий.

В последнее время я слишком часто натыкаюсь на одну особу, коя не желает общаться, но при этом мозолит глаза. С мыслью, что надо подробней разузнать об Анни-Лее, я принялся составлять для гоблина задание. Посетить Академию, спросить об адептке, уточнить у Гвардии о баронессе, расспросить в Южной управе о делегации… Причем, раз разные имена, стоит и подробное описание девушки составить. На этом пункте я и завис. Черные глаза, длинные светлые волосы, средний рост, стройная фигурка, кулончик на шее – сколько девиц, попадающих под такое описание, в Сантее? Сотня? Очень сомнительно… Все-таки крупный город, Академия, герцогская молельная школа, целый сонм храмов и приходов… Да тут тысячи подобных девушек! Надо припомнить какую-то отличительную подробность…

От столь увлекательного дела меня оторвал гном, который, осторожно постучав, совершенно бесцеремонно вломился и тихонько устроился напротив.

Я оторвал глаза от бумаги и вопросительно уставился на вошедшего.

– Лаэр, вы просили кое-что узнать… – закинул удочку Горндт.

– И как? – Была ли у Анни-Леи родинка на видном месте?

Гном поерзал, устраиваясь удобнее, и начал медленно, с интонациями, рассказывать. Вот уж бард выискался!

– За час до рассвета у двенадцатой секции северной ограды парка жители были разбужены грохотом…

«Нет, точно помню – не было родинок. Ну а что тогда? Хитрый взгляд или молчаливость плюс увиливание от ответов сойдет за отличительную черту?»

– Первое подкрепление прибыло из ближайшего отделения гномьего банка «Лорей, сыновья и Ко»…

«Оппа!» – мелькнула мысль, и я переключился на доклад Горндта. На банках гномье племя никогда не пишет владельца! Все так и говорят «гномий банк», никогда не вдаваясь в подробности по простой причине – никто не знает.

– Серьезных травм никто не получил, а часть забора парка Академии и ближайшие дома пострадали, – неожиданно быстро свернул доклад гном. Неужели что заметил на моем лице?

– А нападавших задержали?

– Нет.

– Турни же сказал…

Гном вздохнул:

– Это обман. Они были в светлых одеяниях, в которых обычно путешествуют паломники. Никого задержать не удалось, ушли по боковой улочке.

– Обман?

– Академия не любит признаваться в промахах, – поморщился Горндт.

Да я бы на месте магов сего славного заведения просто скрыл от Гвардии факт захвата хоть кого-то из нападающих, дабы не давать мэрии никаких козырей. Весь год ходят слухи, что наш славный герцог решил пощипать богатую и необщительную Академию…

– Паломников проверить, и все дела.

– Не выйдет, – усмехнулся гном.

– Чего так? – удивленно спросил я. Да, этих ребят в светлых балахонах, бродящих по городу, всегда хватало, но не может же быть их так много, что стража и Гвардия не справятся…

– Через две седмицы Приход в Храме Светлого Лейнуса, – с усмешкой кивнул гном.

Я с трудом сдержался, дабы не спросить – что за приход-то такой? Хитро поблескивающие глазки гнома явно намекают на опасность короткого знакомства с этим парнем. И прямо сказать ему, что не имею ни малейшего понятия о готовящемся явно крупном событии в самом большом Храме города – чревато…

Мои размышления прервал Горндт:

– Лаэр, сегодня еще будут задания?

– Нет, иди домой. Спасибо за работу!

Гном встал, гордо взмахнул длиннющим и мясистым носом, важной походкой вышел из кабинета. А я окончательно уверился в мысли: не прост парень. Умные хитрые глазки, маленькая должность, умение быстро ориентироваться в ситуации… Надо гоблина попросить выяснить подноготную младшего сержанта стражи, сиречь Горндта Холуопайнента.

Пока я возился с описанием девушки и составлением еще одного задания для Турни, за окном окончательно стемнело. В кабинете разгорелась пара обычных светильников. Управа экономит на хорошем освещении?

В приемной никого не оказалось – парни тихонько смылись по домам. Положив запечатанный конверт на стол гоблина, я закрыл входную дверь на ключ, сдал его дежурному и, усевшись в стоящий рядом со входом в управу экипаж, покатил домой.

* * *

Дома, в своей каморке, я обнаружил нежданный подарок. На маленькой тумбочке, приставленной к ножке ветхого стола для устойчивости и используемой по обыкновению для хранения мелочовки, непонятным образом нарисовалась книженция. Открыв, я с удовольствием прочитал название: «Простейшая рунная вязь». К сожалению, в Библиотеке допроситься книг с внятным написанием многих простых заклинаний невозможно, ибо Хранители, дабы не смущать неокрепшие умы молодых адептов, такую литературу просто не выдают. И никакие хитрости не помогают… В итоге весь арсенал ограничен тем, что изучается на занятиях и в заданиях. А Лени уже давно обещался кое-что интересное раздобыть… Наконец-то ему удалось!

Спустившись в кухню, я цапнул горячий чайник, коробку с чай-тэ, сахаром и целую тарелку хрустящего печенья. Ночь будет длинная, практически бессонная, но, надеюсь, очень продуктивная

* * *

Нахохленный ворон, важно рассевшийся на нижней ветке странного дерева, чьи листья, будто живые, постоянно меняют форму, нагло на меня уставился. Этот пронизывающий взгляд не дает сосредоточиться на важном деле – перемешивании варева в котелке. Помешивать следует медленно, по часовой стрелке, строго следя за скоростью и считая полные обороты деревянной ложки, ибо процедуру следует закончить на нечетном круге и никак иначе. И оторваться на поиск камня, дабы запустить в птицу, нельзя. Угостить заклинанием?

Неожиданно пернатый раскрыл клюв и громко каркнул:

– Кирилл!

Я резко проснулся. Приснится же! Хотя чему удивляться – измученный мозг решил таким странным способом расслабиться, и я его понимаю. Потягуськи, возвращение подушки на место (смыться, поди, на пол решила!), один хороший зевок – можно еще поспать часок-другой…

– Кирилл!

Крон! С трудом повернувшись, я разглядел возмутителя спокойствия: господин ан Горн, в выглаженном чистеньком костюме, разместился на табуретке около окна.

– Ты в последнее время меня избегаешь, – недовольно промолвил царь и бог книжной лавки, – а дело, между прочим, стоит!

– Фридрих, я вас понимаю. Но в такую рань вести серьезные разговоры… давайте после завтрака?

– Завтрак давно минул, – невозмутимо отозвался Фридрих. – Десять утра, между прочим, молодой человек.

С трудом оторвав от подушки тяжелую голову, я взглянул на образчик гномьего искусства – огромные часы, из-за неподъемного веса стоящие на полу. Точно, давно вставать пора!

– Я все хорошо продумал, – нарушил тишину ан Горн, – поставками ты сможешь заниматься в выходные от службы дни, привлекая к этому моих оболтусов. Лени займется ведением торговой книги. А особым клиентам я буду назначать время визита так, чтобы вы обязательно пересеклись!

Фридрих взлетел с табуретки и двинул к двери. Взявшись за ручку, обернулся и строго воззрился:

– И повысь плату отрокам. Леденцы они уже не любят, шоколад и сладкие булочки им подавай…

Я в полнейшем обалдении проводил взглядом закрывающуюся дверь. Похоже, строгий владелец книжной лавки полностью поддерживает обучение двух малолетних оболтусов торговому делу…

* * *

Легкий завтрак из остатков еды, найденных на кухне, свежий душ в летнике во дворе. Халявный сезон давно закончился, но сейчас холодненькая водичка только взбодрила.

Насвистывая веселый мотивчик, легким шагом отправился из книжной лавки ан Горна в поисках извозчика. В прошлое посещение Академии я не озаботился одним важным делом – изучением расписания, и теперь стоит наведаться на террасу. Заодно можно заскочить поспрашивать насчет одной загадочной адептки.

Распогодилось. Стремительно несущиеся по небу куцые облачка изредка прикрывают солнышко, улица запружена – всяк желает погреться перед долгой зимовкой. Только легкий шум в голове пытается испортить отличное настроение. Ночное образование – явно не повод для хорошего самочувствия, но оно того стоило: удалось полностью выучить руну «Защита Стихий»! Правда, практические занятия я таки решил отложить на другое время, когда отдохну и буду готов к любым возможным исходам волшбы. Не зря же в Академии новые заклинания разрешают испытывать только в защищенных аудиториях…

По обыкновению добравшись до ворот в высокий и распрощавшись с извозчиком, я легко проскользнул внутрь через хмурую стражу. Такой плотный поток людей… Похоже, сегодня любимые харчевни стражей вечером будут аж ломиться от наплыва желающих смочить горло после тяжелого дня.

Быстренько добравшись до нужного места (посыпанные песком дорожки размокли, и адепты, аки утки, ползают по ним вперевалочку), только кинул взгляд на расписание, как меня отвлекли.

– Адепт Кир Россеневский?

Я резко обернулся. Молодой парень, в нормальной одежде с нашитыми на груди знаками отличия. Маг-погодник, с блеском завершивший основную программу обучения, аспирант. Кивнув, подтвердил сказанное.

– Вас желает лицезреть магистр Стражински. Прошу, следуйте за мной!

Кто? Первый раз слышу о таком товарище, звание коего намекает на высокий пост в этих стенах. Но зачем магистру понадобился адепт-второкурсник, да еще и свободный ученик?

Впрочем, парень так быстро рванул с террасы, что мне ничего не оставалось, как последовать за ним. Обгоняя по пути витиевато ругающихся адептов (на территории Академии запрещено упоминать всуе речи оскорбительного характера), я в очередной раз порадовался судьбе. Как можно в такой обуви ходить по этим дорожкам? Один адепт с дорогущей золотой цепью на шее с такой тоской проводил меня взглядом… Жаль, проводник спешит, так бы можно было столковаться… на вырученные деньги выбить из Крысы новую пару, и еще осталась бы кругленькая сумма. Хотя мои верные ботинки столько уже повидали, что их на аукционе продавать надо, а не какому-то адепту, с трудом преодолевающему чавкающую дорожку. Кстати, а почему это земля по бокам усыпанных песком тропинок выглядит гораздо приветливее?

Аспирант на очередной развилке повернул к большому двухэтажному корпусу, в котором мне еще не доводилось бывать. На входе, после небольшой лесенки, маг-погодник резко застыл. Я остановился и с удивлением воззрился на ноги: неведомо откуда прибежавшая волна мгновенно отмыла ботинки до зеркального блеска и унесла песок с грязью куда-то вбок. Проводник рванул на широкую лестницу, ведущую на второй этаж. В таком же темпе пронеслись по длинному коридору, и, отворив крепкую дверь, аспирант впустил меня в большую комнату с несколькими удобными диванчиками и стоящим под большим окном столом.

– Ожидайте, – вежливо кивнул на новенький диванчик маг, а сам подошел к огромной, богато украшенной двери, приоткрыл и исчез.

«Куда присесть: на новенький кожаный или на старый, но явно эльфийского производства? – замер я в нерешительности. – Выпасть на эльфийском, а ботинки взгромоздить на кожаный?»

Дверь снова открылась, в приемную скользнул аспирант:

– Магистр Стражински готов вас принять, – обрадовал маг и вежливо придержал дверь, впустив к магистру.

Комната, в которую я вошел, оказалась ярко освещена множеством магических фонариков, натыканных в разных неожиданных местах. Окон нет, под высокий потолок тянутся крепкие шкафы из темного росського дуба, украшенные красивой резьбой. И книги… просто море книг! Попытавшись охватить взглядом это великолепие, я с трудом заметил, что в комнате еще стоит мощный стол из той же древесины, а за ним восседает в огромном, явно гномьей работы, кресле хозяин всего этого богатства. Магистр сразу привлек мое внимание едва ощутимой аурой опасности и неприятностей, кои будто окутывают мага. Хотя чисто внешне Стражински выглядит совершенно по-другому: мужчина лет под сорок, с аккуратной бородкой и великолепной прической, правильными чертами лица, в застегнутой на все пуговицы сорочке. Выглаженный галстук, в противоречии с модой благородных, длинный, а не широкое и короткое куцее безумие. Пиджак из великолепного гиранского шелка нашелся на стоящем сбоку от стола кресле, небрежно перекинутый через широкий подлокотник.

– Присаживайтесь, адепт, – сочным баритоном предложил хозяин кабинета.

Я с удобством расположился в гостевом кресле. Не эльфийская и не гномья работа, а вполне обычная человеческая поделка.

– Вы наверняка задаете себе вопрос о поводе для нашей встречи? – с усмешкой поинтересовался Стражински. Многообещающая такая улыбка…

Я не стал отвечать на риторический вопрос.

– На меня советом Академии возложена обязанность, – скривился магистр, – разрабатывать новые методики обучения молодежи. Вы понимаете, о чем речь?

– Приблизительно, – кивнул я.

– Отлично, – откинулся на спинку кресла Стражински. – Вы были выбраны для тестирования способностей будущего мага.

Магистр многозначительно замолчал, а я похолодел. Все, что заворачивают в красивую обертку «тестирования», всегда оборачивается одним: неприятностями. Не для тех, кто выдумал очередную фигню и решил ее попробовать, а для тех, на ком она будет проверяться…

– Почему я? – задал резонный вопрос.

– Так сложились обстоятельства, – расплылся Стражински в откровенно гадкой улыбке. Неужели я в темноте во время дежурства наступил на хвост любимой кошке магистра?

Вздохнув и смирившись с неизбежным, уточнил:

– И в чем будет состоять это тестирование способностей?

– Сущая малость, – оживился Стражински, – вы будете поставлены в несколько отличные от принятого условия.

– Отличные?

– Я не берусь утверждать, что они для вас благоприятственны, – одарил меня очередной улыбочкой, – скорее наоборот.

Заметив, как меня перекосило, магистр перестал ходить вокруг да около:

– Зимой вам придется сдавать расширенную сессию. Мой помощник выдаст все необходимые для ознакомления документы.

Я нахмурился и вздохнул. Не было печали…

– Это для вашего же блага! – показал прекрасные зубы Стражински. – Наша задача, как проводников молодого поколения в неизменно светлое будущее, наставлять адептов в меру всех сил… Наших, разумеется.

– А адепты?

– Что адепты?

– Переживут такие наставления? – хмуро буркнул я.

– Вы забыли самое главное, – наклонился ко мне магистр, точнее, слегка склонился над широченным столом, – молодое поколение стремится в наши стены полноводным потоком… – Отвернулся, показав окончание разговора.

Я почувствовал себя неуютно. Будто некто большой и сильный, как орк, наподдал крепким ботинком стража… в то самое, мягкое, в точно выверенном направлении. Вот свезло-то как…

С трудом приоткрыв огромную дверь, я только собрался протиснуться в приемную, как меня остановил задумчивый голос магистра:

– Кстати, молодой человек, совсем забыл упомянуть… Стар я стал, а работы, работы… Расширенная сессия предполагает не только дополнительный список предметов, подлежащих самостоятельному изучению и представленных к аттестации, но и возросшую оплату… В два раза в вашем случае, – добил меня Стражински.

* * *

Жизнь адепта извилиста, но не сложна и предсказуема, а два источника доходов с лихвой покрывают стоимость обучения и траты на жизнь. Дневное обучение мне, естественно, не потянуть ни при каком раскладе, а вот свободное вполне. Но, похоже, я чем-то разгневал богов. В эту зиму нужно будет отчитаться по целому списку предметов, да и заплатить как за полное обучение! Бросить стражу и засесть в Библиотеку за занятия? Но чем платить? А при любом другом варианте я просто со свистом вылетаю из Академии…

Погруженный в горестные мысли, я не заметил, как добрался до Южно-третьей управы, прошел мимо дежурного, не ответив на приветствие, и как сомнамбула проскользнул мимо Галла, Горндта и незнакомого орка, с азартом засевших за кости.

Что делать?

Бегло просмотрел листы, полученные у помощника магистра. Часть добавившихся предметов по сути ерунда полная. История того, основы сего, теория этого… Две-три ночи, и зачеты в кармане. А вот три практических экзамена: «основы стихийного направления», «эффективное плетение», «основы атакующего направления»… Так, за третий, в принципе, волноваться не стоит, переделанная руна пойдет только так. И первый тоже можно проехать по выученной накануне руне. Нужно только практическое применение опробовать. А вот «эффективное плетение» – темный лес. И еще целый список предметов… А деньги-то где взять? Без внесения дополнительной платы меня никто к сессии не допустит, не зря это подчеркнул помощник Стражински столько раз!

В дверь осторожно постучали, в кабинет вкатился колобок. Тряхнув головой и сфокусировавшись, я разглядел немолодого гнома, кругленького, аки шарик, заплывшего жирком до такой степени, что глазки еле видны через узенькие щелочки. Неведомый гость, прокатившись, упал в кресло и с интересом на меня уставился.

– Вам чего? – хмуро спросил я у посетителя.

– Вы молодой маг Кирилл? – в свою очередь, поинтересовался колобок.

– Допустим.

– Я к вам по очень важному делу, – довольно потер пухлые ручки гном, – намечается поставочка-с…

– Вы что хотели? – начал терять терпение.

– Я купец, – важно булькнул шарик и сразу поправился: – Ну так, купчишка, верчусь-кручусь, монетку пытаясь зацепить… – стал прибедняться шарик, воздев пухлые ручонки, унизанные дорогими перстнями.

Заметив мой неодобрительный взгляд, направленный на безделушку, посверкивающую явно не поддельным изумрудом, с большого пальца правой руки, купец перестал прибедняться.

Вздохнув, шарик перешел на деловой тон:

– Через два дня мой корабль снимается с якоря. Как раз за седмицу до штормов. Идем в Илию, Тусканию, на зимовку станем в Синтии. Трюмы уже забиты, но мне вот посоветовали обратиться в лавку милейшего ан Горна за чтиловом. Местечко для пары коробок найдется…

– Приключения, развлечения, философия, труды?

Купец недовольно замахал пухлыми ручками:

– Не морочьте мне голову! Купить – продать, больше мне ничего не нужно!

Я усмехнулся. Не знаю, как так выходит, но обычно предложенные мной книги подобным купцам в итоге приводят к одному закономерному итогу: последующие визиты. Я могу проспать весь товарный день, но хоть кто-нибудь раз в седмицу заберет целую коробку книг. Оптовые цены, скидки постоянным клиентам – какая разница, если всегда хороший доход идет?

– Передайте милейшему ан Горну, чтобы собрал для вас коробку по двенадцатому свитку. И, в довесок, полный набор для особых клиентов.

Шарик радостно закивал, забулькал, долго пытался пожать своими пухлыми ручками мою руку, наконец, выкатился. Неожиданный гость немного поднял настроение…

* * *

Пообедали с орком и гномом в «Приюте». Видя мою кислую физиономию, в душу лезть ни Галл, ни Горндт не стали. А я только удивился отсутствию Куорта – куда это запропастился наш многоногий друг? Гоблин, небось, еще мотается по городу, выполняя составленные накануне задания. И, странно, но за сегодня не было ни одного просителя. Неужели их так арахн напугал? Или, может, орк с огромным топором? Хотя, скорее всего, маленький гоблин в образе дикого шамана своего непроизносимого племени.

Вернувшись в кабинет, сразу заметил на столе «черную метку» – записку от посыльного с вызовом к Капитану. Зачем я начальству-то понадобился?

Элли в приемной будто не было. Нет, на самом деле великолепная эльфийка восседает на привычном месте, но при этом старается казаться лишь тенью самой себя. Капитан не в духе?

Постучавшись и уловив невнятное бурчание, я осторожно скользнул в кабинет и присел на краешке гостевого места. Капитан, внимательно изучающий лист бумаги перед носом, выглядит замершим изваянием, и только подрагивающие пальцы лежащей на столе правой руки выдают состояние хозяина кабинета. Той степени, когда подчиненным лучше оказаться в пасти девлара, чем в удобном гостевом кресле начальства…

Осторожно рассматривая Капитана, я приметил на столе два явно новых предмета. Клочок полосатой ткани и простой кинжал из плохонькой стали. Ни тебе насечки, ни клейма кузни на рукояти…

– Что можешь сказать? – глухо проворчал гном, кивнув на лежащие предметы.

Потянувшись, взял в руки кинжал и клочок.

– Кинжал плохой, сталь паршивая, клейма нет, только руна на рукояти, причем выглядит выбитой. Следов прожига руны не вижу. На первый взгляд – дешевая поделка для нетребовательного покупателя. А ткань – обычная, ничего не могу сказать.

Капитан отложил бумагу и поднял на меня тяжелый взгляд.

– Ты мне нравишься, – неожиданно начал гном, – разбираешь мутные жалобы, не жалуешься целыми днями на мэрию и горожан, в меру отделываешься от службы и в серьезные нарушения не лезешь. Но в последнее время… Я тебя повысил, ребят в подчинение выделил, чтобы ты спокойно сидел в кабинете, принимал посетителей, гонял по городу парней – тихо, спокойно, как и раньше. А ты, крон тебя разбери, что творишь? – так заорал Капитан, что меня вжало в спинку кресла.

– Принимаю посетителей…

– Каких, тролли тебя сожри, посетителей! – заревел Капитан медведем, у которого из-под носа увели целый бочонок вкуснейшего меду.

Принявшись лихорадочно рыться в столе, гном выудил тонюсенькую связку писем и точно запустил ею в меня.

– Вот твоя работа! – рявкнул Капитан, а я рассмотрел знакомые закорючки. Госпожа Крон все никак не угомонится?

– Как думаешь, откуда это? – резко сменив гневный тон на ласковый, кивнул Эрнт на кинжал и клочок ткани, возвращенные мной после осмотра на свое место.

– Судя по качеству кинжала, какое-то подпольное незаконное производство, – пожал я плечами, – причем, откровенно говоря, халтурное.

– Да неужели? – умилился Капитан и, схватив кинжал, широко размахнулся, ударил по клочку ткани. Ничего не произошло. Нет, громко стукнуло, ткань всколыхнулась, но кинжал не пришпилил клочок к столу.

Капитан с улыбкой посмотрел на мою отвисшую челюсть. Пусть кинжал из плохой стали, туповат и вышел не из хорошей кузни. Но как клочок полосатой ткани так наплевательски мог встретить удар лезвия?

– Кевар, – спокойно буркнул гном.

– Первый раз слышу, – ошеломленно выдавил я.

– Это очень хорошо, что ты о таком и не слышал, ибо за любые сношения с девларами у нас не наказывают, а казнят сразу!

– А…

– Впрочем, девлары тут могут быть и не при делах, но в этой ткани обнаружены следы кевара, порошка из редких камней, которые, как легко догадаться, встречаются только на землях за Стеной.

– И…

– Твой арахн нашел это в квартале муранов. Кинжал – ерунда, кто только не страдает незаконной ковкой… А вот где кроновы эльфы берут кевар…

Вот, значит, что означали «танцы» Куорта. И, похоже, парнишка успел переполошить серьезных людей, раз Капитан в таком состоянии.

– В общем, слушай внимательно, – грозно забубнил гном. – Во-первых, не буду тебе объяснять, не маленький, как встряли эльфы и как попал ты. И если они отделаются штрафом… Приказываю в ближайшие пару дней сидеть в управе, жрать в «Приюте» и не высовывать никуда любопытный нос. И, во-вторых, предупреждаю: мое терпение скоро лопнет. То Падшие, то Храм, теперь еще и девлары! Недоучка, адепт, а мороки всей страже! – не сдерживаясь, заревел Капитан. – Выметайся и не попадайся мне на глаза!

Слегка оглохший, я бочком незаметно пробежался по управе и ввалился в свое отделение, дыша как загнанный зверь. И сразу засек виновника приваливших проблем: арахн, вонзив в потолок один из когтей, завис над столом, возле которого застыли гном и орк. Странно парни выглядят – будто их чем тяжелым огрели…

Подойдя к столу, я рассмотрел причину удивления: покореженная, будто побывавшая в зубах тираннозавра, с потрескавшейся краской, вывеска, пробитая во множестве мест, прямо-таки изобилует следами великолепнейших зубов. Куда там Куорту!

– Это че? – удивленно выдавил я.

– Вывеска, – неожиданно тонким голосом ответил Горндт.

– Неужели? – протянул я.

– С Колымской, – буркнул Галл.

Мама! Не хотелось бы встретиться на этой улочке с обладателем такой шикарной челюсти. Схарчит и не заметишь!

– Где взяли?

– Куорт притащил, – глухо выдал орк, а с потолка спрыгнул довольный арахн и принялся пританцовывать.

– Молодец, – погладил я пацана по неожиданно мягким черным шерстинкам на голове и, деревянно переставляя ноги, двинул в кабинет.

– Как придет Турни – пусть сразу заглянет ко мне!

* * *

Я попытался успокоиться. Денек, начинавшийся так хорошо, явно пошел под уклон. То Академия с их кроновыми методиками, то разбушевавшийся Капитан… Да и чем он, позвольте, недоволен? Нашли подпольное производство. Эльфов, хозяев квартала, теперь на хорошие деньги потрусит мэрия, а мураны… да что им сделается, за седмицу переделают цеха и будут, например, выращивать коров, сметану и масло делать.

А вывеска и зубы… Да, не хочу я встретиться с обладателем такого внушительного арсенала. Гиппопотам какой-то с акульей челюстью. Или тираннозавр ближе?

В дверь быстро постучали, и в кабинет влетел довольный Турни, важно расселся в кресле и скороговоркой принялся докладывать:

– Младший сержант Турни выполнил поставленные задания! В реестре Академии следов означенной особы не обнаружено, но Хранители расщедрились и составили полный список подпадающих под описание адепток. Всего четыреста девяносто две позиции! В гвардии и мэрии удалось установить, что баронесса Оливия Ленгрен – дама преклонного возраста, человек, владелица небольшого имения на окраине Збуловки, входящей в кадастр Сантея. Особа из делегации Альтинеи, Анни-Лея, девушка невиданной красы, настоящая эльфийка: золотые волосы, зеленые глаза, острые уши. Совпадений с описанием внешности нет. Получается, означенная в задании особа, молодая девушка, черные глаза, светлые волосы, с украшением на шее, не обнаружена!

А так день хорошо начинался…