Элис до сих пор не верится, что она так занята в клубе новичков, и, хуже того, ей это нравится. Да, это провинциально и обыденно, но она наслаждается каждой минутой такой жизни.

Декабрь принес череду «кулинарных посиделок» — она и не верила, что такое существует. Все приглашенные женщины должны были что-то испечь, принести на девичник вместе с рецептом, а в конце вечера все уходили с новыми впечатлениями, понравившимися образцами и инструкциями.

Жизнь в американских пригородах, кажется, вращается вокруг женщин. Поначалу Элис казалось странным, что так много женщин общаются без мужей, что, когда они с Джо приходят в гости, мужчины, как правило, остаются в одной комнате, а женщины неизменно толкутся на кухне.

Поначалу Элис шептала Джине, что она никогда не станет сидеть с женщинами на кухне, поскольку она постфеминистский ребенок, но по прошествии времени Элис поймала себя на том, что ей уютно в этом женском обществе, ей приятно ощущать женскую солидарность, к которой она прежде относилась с таким пренебрежением.

Теперь, когда Джо отсутствует, она не испытывает недостатка в приглашениях — на ланчи и обеды, в кино и на чашку кофе в городе. Она занята так же, как некогда в Лондоне, однако при этом не испытывает усталости. Здесь ей не надо втискивать ноги в узкие туфли от Джимми Чу и надевать прозрачные чулки, чтобы эффектно закидывать ногу на ногу. Сегодня ее гардероб просто не узнать, и чаще всего это пара черных брюк «Гэп» и трикотажный свитер от Эдди Бауэра.

Ее стильные наряды, а таких еще много, находятся в нью-йоркской квартире. Сумки от «Шанель» и «Эрмес» стоят на полках встроенных шкафов, кашемировые свитера от Ральфа Лорана разложены стопками по цветам, шпильки от Кристиана Лобутана соседствуют с мокасинами «Тодс».

Она усвоила, что джинсы не годятся для Манхэттена, и, возможно, потому, что она так редко появляется в городе, она научилась относиться к городскому стилю жизни как к игре и стала находить некоторые прелести в бешеном ритме города.

По мере приближения Рождества Элис все больше времени проводит в городе, покупая подарки, которые понравятся ее друзьям и близким. Для Джо она купила часы «Патек Филипп», которые он когда-то хотел иметь. Джина и Джордж придут в восторг от парных шарфов от «Берберри», а для Эмили она нашла в Сохо оригинально расшитую сумку, которая ей придется по душе. Для Гарри у нее заготовлен маленький, но идеально подобранный набор инструментов, содержащий все необходимое для плотника.

Теперь остается только дождаться их приезда.

* * *

В пять десять вечера звонок привратника извещает Элис, что Эмили и Гарри уже внизу. Она хотела встретить их в аэропорту Кеннеди, но Джо, который еще был в офисе, предупредил ее, что пробки на дорогах будут ужасные, в аэропорту смертоубийство, и вообще она не справится там одна.

Поэтому она послала в аэропорт такси, наказав Эмили и Гарри искать человека в униформе с табличкой, на которой будут обозначены их имена.

Спустя несколько минут Элис слышит знакомый стук в дверь и, распахивая ее, бросается прямо в объятия Эмили.

Они не разжимают объятий, кажется, целую вечность, а Гарри стоит в сторонке и с улыбкой наблюдает за ними. Ему удается поздороваться с Элис, лишь только когда девушки наконец отпускают друг друга. Но и все равно с каждым шагом по квартире они улыбаются и обнимаются вновь.

— Со стороны может показаться, что вы любовники, встретившиеся после долгой разлуки, — смеется Гарри после их четвертого поцелуя.

— Ты просто ревнуешь, — говорит Эмили. — Как бы то ни было, она моя самая лучшая подруга, и я соскучилась по ней. — Она оборачивается к Элис, которая едва сдерживает слезы. — Ты знаешь, как я скучала по тебе?

— Вдвое меньше, чем я?

— Да уж, наверное. Ну, так это твой дом?

— Вроде бы. Гарри, пошли я покажу вам вашу комнату. Несите сюда свой багаж. Что бы вам хотелось сейчас?

— Мы должны выйти в город! — говорит Эмили. — До сих пор не могу поверить, что мы здесь, в Нью-Йорке! Что ты нам посоветуешь? Где Джо? Когда мы поедем смотреть твой загородный дом? Где мне сделать покупки?

Элис хохочет.

— Давай по порядку. Во-первых, Джо еще на работе, и он встретится с нами чуть позже за ужином.

— Я так понимаю, ничего не меняется. — Эмили поднимает брови, а Элис предпочитает не реагировать на ее реплику.

— Мы будем ужинать в таверне «Грамерси», а уж вы решайте сами, что будем делать до ужина. Я не стала ничего организовывать, потому что не знала, насколько вы устанете, но завтра, я думаю, мы сможем с утра пойти по магазинам, а потом я заказала билеты на мюзикл. За город мы можем поехать либо завтра вечером, либо на следующий день.

— Канун Рождества. У тебя на участке растет своя елка или нам идти за ней на рождественский базар? — смеется Эмили.

— На прошлой неделе нам привезли целый грузовик елок, так что я выбрала одну. Я понимаю, что это не так романтично.

— Но зато практично. Я надеюсь, ты хотя бы не нарядила ее?

Элис усмехается.

— Нет. Я оставила это удовольствие нам всем. Да, и к тому же мы приглашены на Новый год к Салли и Крису.

— Мы тоже?

— Конечно. Салли очень хочет познакомиться с вами. К сожалению, на Рождество мы не устраиваем большой праздник, будем только мы вчетвером, но зато я приготовлю хороший обед.

— Настоящий? С индейкой?

— Конечно! Правда, здесь это не принято, индейка у них подается на День благодарения, но я считаю, что Рождество без индейки не Рождество.

— А чиполата будет?

— Конечно!

Гарри отходит от окна и улыбается Элис.

— Эмили не устает повторять, что ты превратилась в настоящую сельскую бабу, но я вижу, ты все такая же эффектная, как и раньше. Я рассчитывал встретить тебя в резиновых сапогах и анораке.

— Да, именно так ты себя описывала, — с упреком произносит Эмили. — Но я должна признать, что Гарри прав. Мне кажется, ты говорила, что больше не красишься и не вылезаешь из джинсов. Посмотри-ка на себя, мисс Шпильки и Кашемировый свитер!

— Клянусь всем святым, так я одеваюсь только на Манхэттене. Вот подождите, и вы все увидите.

Эмили подходит вместе с Гарри к окну, и они смотрят на небо.

— Как ты думаешь? — оборачивается она к Элис. — Пойдет снег? Ты говорила, на прошлой неделе предсказывали снегопад. У нас будет снежное Рождество?

— Говорили, что может выпасть, хотя более вероятно, что это произойдет после Рождества. Местные жители с ужасом ждут снега, и я не могу им признаться в том, что каждую ночь, засыпая, молю о снеге. А теперь еще один практический вопрос. Чем бы вы хотели заняться до ужина?

Гарри с трудом подавляет зевок.

— Я понимаю, что могу показаться нытиком, но я страшно устал. Вы не возражаете, если я посплю? — Он явно борется со сном, и Эмили быстро выпроваживает его в спальню.

— Вот и хорошо, — шепчет она, возвращаясь в гостиную. — Мне не терпится пообщаться с тобой наедине. Может, пойдем куда-нибудь, выпьем кофе? Не могу поверить, что я в Нью-Йорке со своей лучшей подругой! Дай-ка я тебя еще разочек обниму!

— Два больших кофе с молоком. — Элис протискивается следом за Эмили за угловой столик кафе «Старбакс».

— Спасибо, Эли. Так ты обещаешь, что тот магазин сумок будет открыт на обратном пути?

— Обещаю. Не волнуйся, ты сможешь удовлетворить свою необузданную страсть к шопингу. Сумки. — Элис качает головой. — Не понимаю. Ты всего минуту в Нью-Йорке, а у тебя уже зуд, куда бы потратить деньги.

Эмили вздыхает.

— Я понимаю, что это ужасно. Я неисправима.

— Ну а теперь выкладывай мне все. Расскажи, как у вас с Гарри. Ты выглядишь счастливой. Я помню, что ты мне рассказывала по телефону, но все это было так наспех, скомкано. Давай поподробней.

— Он замечательный… — начинает Эмили. И замолкает. — Правда, он самый лучший человек на свете.

— Но есть какое-то «но», не так ли?

Эмили морщится.

— Всегда есть «но». В общем, дело не в нем, дело во мне.

— Он слишком хорош, я угадала?

— О Боже, Эли, вот за что я тебя люблю и почему ты всегда нужна мне. Ты знаешь меня лучше, чем кто-либо другой. Почему, ну почему я такая несуразная? Почему у меня вечные проблемы? Да, ты права. Он просто слишком хорош для меня, и мне скучно.

При этом у Эмили округляются глаза, и она спешно прикрывает рот рукой.

— О черт. Неужели я такое сказала?

— Мне тоже не верится, что ты это говоришь. Эмили, большинство знакомых мне женщин отдали бы все на свете, чтобы найти такого Гарри. Он добрый, веселый, любит животных и обожает тебя. Я бы все отдала, чтобы найти такого Гарри, в конце концов.

— В таком случае, как у тебя с Джо?

— Уф. Тебе не удастся сменить тему. Я серьезно, Эмили.

Эмили складывает руки на груди, словно упрямый подросток, и устремляет взгляд на свои туфли.

— Он удивительный человек. Как тебе может быть скучно?

Эмили поднимает на нее страдальческий взгляд.

— Я понимаю, это звучит кощунственно, но, если бы он был немножечко негодяем, я бы определенно влюбилась в него.

— Ты это серьезно?

— Знаю, знаю. Это ужасно. Я отвратительная, но, стоит ему поссориться со мной или вдруг меня начинают терзать муки ревности, во мне сразу же просыпается интерес к нему.

— Эмили, это болезнь. Ты сама придумала этот бред. Тебе нужно сходить к врачу.

— К психотерапевту?

Элис кивает головой, а Эмили пожимает плечами.

— Нет, это мне не по карману, даже если бы я захотела.

— Но, Эм, ты не можешь вот так просто отвергнуть человека, лучше которого у тебя в жизни не было.

— Я знаю, — печально произносит Эмили. — Поэтому я и не бросаю его. Я все еще надеюсь, что однажды утром я проснусь и почувствую, что без ума от него.

— Знаешь, Эм, брак — это не совсем то, к чему нас готовят в юности.

— Что ты имеешь в виду?

— Мы думаем, что брак — это всепоглощающая страсть, а потому ищем родственную душу, свою вторую половину, но в жизни все оказывается гораздо прозаичнее.

— Прозаичнее?

Элис вздыхает.

— Да, к сожалению. Со временем страсть уходит, и тебе хочется только одного — чтобы рядом был человек, который тебя любит, заботится о тебе, с кем ты хотела бы встретить старость. Я понимаю, что негодяи возбуждают, с ними интересно, но из них не получаются хорошие мужья. Поверь мне.

Эмили не спрашивает, откуда ей это известно. И так все ясно.

— Знаешь, что я тебе скажу, Эм? Я жалею о том, что когда-то потеряла голову от Джо. Иногда я думаю, что было бы лучше, если бы рядом со мной был кто-то вроде Гарри.

— Но я помню, как ты выходила замуж. Ты была так влюблена, что ничего не видела вокруг. Мне тоже хочется чувствовать себя так, выходя замуж.

Элис качает головой.

— Нет! Я не об этом. Просто все эти мечты о слепой страсти не позволяют разглядеть реальность. А реальность — это Гарри. Я думаю, что он идеально тебе подходит. Он сможет сделать тебя счастливой, и у вас может получиться долгий и любящий союз.

— Но мне скучно, — шепчет Эмили. — Я устала, Элис. С ним все так предсказуемо, я ничего не жду. И не говори, что это хорошо. А если скажешь, я тебе просто не поверю. И буду считать, что ты совершила ужасную ошибку, выйдя замуж по любви.

Элис молчит.

— Ну? — настойчиво произносит Эмили. — Так это была ошибка?

— Конечно, нет, — поспешно отвечает Элис. — Это абсурд. Я люблю Джо, и он замечательный муж, но такие мужчины, как Гарри, на дороге не валяются. Я просто не хочу, чтобы ты бросила его, а потом жалела об этом всю оставшуюся жизнь.

— А кто говорил о том, что я его бросаю?

— Ну, судя по твоим словам, ты готова сейчас же вышвырнуть его за дверь.

— Нет. В этом-то и проблема. Я так много думала об этом, но каждый раз что-то меня останавливает, потому что он отличный парень, — она пожимает плечами, — и я надеюсь, что когда-нибудь полюблю его.

— Ты думаешь, стоило привозить его сюда?

— Да. У меня такое ощущение, что после этих каникул мы либо останемся вместе на всю жизнь, либо разбежимся.

— О, спасибо. — Элис закатывает глаза. — А я-то планировала спокойное Рождество за городом, а, выходит, тут будет море слез.

Эмили смеется.

— Нет, слез не будет. Знаешь, мы чудесно провели время в полете, и, кто знает, может быть, именно Америка внесет свежую струю в наши отношения. Хотя…

— Хотя что?

— Хотя, похоже…

— Что?

Эмили морщится.

— Знаешь, похоже, я встретила…

— О нет. — Голос Элис звучит строго. — У тебя кто-то появился?

Эмили как будто съеживается, признаваясь в этом.

— Эмили, это ужасно.

— Не так ужасно на самом деле. Я хочу сказать, что еще ничего не произошло. Я даже не знаю, интересую ли я его, хотя мне кажется, что да. Но меня неудержимо влечет к этому человеку, в этом все и дело.

— Но, Эмили, отношения с одним мужчиной вовсе не исключают интереса к другим. Это вопрос выбора.

— Для тебя — может быть, но ты замужем более пяти лет. В то время как мы вместе меньше года, так что не говори мне, что это нормально — интересоваться другими мужчинами.

Элис вздыхает. В конце концов, в словах Эмили есть здравое зерно.

— Ну, и кто он?

— Он — новый художественный редактор мужского журнала, для которого я пишу.

— И?

— И три недели назад у нас с ним был деловой ланч.

— И это все? После бизнес-ланча ты задалась вопросом насчет ваших отношений?

— Ну нет. То есть да, я хочу сказать, Элис, во время той встречи я испытала такое чувство, которого никогда еще не испытывала.

— Эм, я уже не раз слышала подобное. Кстати, совершенно точно в последний раз ты говорила так о Гарри.

— Нет, Элис. Это было другое. Я понимаю, что это звучит глупо, но есть такое понятие, как родственная душа, и мне кажется, что это именно он. Когда мы посмотрели друг на друга, между нами пробежала какая-то искра, и мы так долго просидели в ресторане, просто болтая обо всем на свете.

— Ты, наверное, почувствовала, что вы знакомы всю жизнь? — Элис не может удержаться от скептицизма. Она любит Эмили, но слишком хорошо ее знает и знает, что такое с ней происходит не в первый и не в последний раз. И самое главное, ей нравится Гарри, и она не хочет, чтобы Эмили перечеркивала будущее с человеком, который на голову выше всех ее предыдущих бойфрендов.

— Элис! — Эмили обижена.

— Извини. Я не хотела тебя обидеть. Ну, продолжай. Вы говорили обо всем на свете.

— Ну да. И у меня возникло такое чувство, будто мы знакомы всю жизнь. — Даже от простого упоминания о нем у нее загораются глаза, и голос заметно оживляется. — Он просто удивительный. И красив, как Бог, Эли! Клянусь, он точная копия Бена Аффлека.

— Но мне кажется, Гарри тоже красив.

— Нет, Колин просто великолепен.

Элис заливается от хохота.

— Он великолепен, и его зовут Колин?

Эмили ощетинивается.

— А что плохого в этом имени?

— Ничего, ничего. Я просто не думала, что мужчина, похожий на Бена Аффлека, может носить такое заурядное имя, как Колин.

— Да, он просто красавец, веселый, исключительно яркий, и просто душка.

— Так что, у вас был только ланч?

— Да. А несколько дней спустя я ходила на премьеру, и он тоже там был, и мы проговорили весь вечер.

— Просто говорили?

— Господи, да. Мы были в ресторане. Но, Элис, клянусь, нас тянет друг к другу.

— Но между вами точно ничего не было?

— Нет. То есть я хочу сказать, он поцеловал меня на прощание, но все очень целомудренно. Просто коснулся моих губ. Но губ, Элис! Как ты думаешь, это означает, что я ему нравлюсь?

— Эмили, — строго произносит Элис, — я тебе в этом не союзник. Я не хочу играть в эту игру — он сказал то-то, а это значит, что я ему нравлюсь, или он посмотрел на меня так, будто думал обо мне всю неделю. Это несправедливо по отношению к Гарри.

— Но, Элис, ты же моя лучшая подруга, — стонет Эмили. — Я не могу никому довериться, а меня так и распирает.

— Нет, Эмили. Я люблю тебя, но не хочу видеть, как ты совершаешь ужасную ошибку. Я всегда поддержу тебя, что бы ты ни сделала, но, пожалуйста, не ставь меня в положение, когда я вынуждена поддерживать неверность.

— Но я же сказала тебе, у нас ничего не было.

— Пока.

Повисает долгое молчание, пока Эмили переваривает все, что сказала Элис.

— Хорошо, — произносит она наконец. — Я все поняла. И ты права, это несправедливо по отношению к Гарри, что меня ужасно угнетает. К тому же я выяснила, что Колин уже пять лет живет с женщиной…

— Что? — кричит Элис.

— Спокойно! Спокойно! Он действительно несчастлив и много раз пытался порвать с этим…

Элис с негодованием трясет головой.

— Эмили, ты уже взрослая, и сама должна знать. Выходит, пострадает не только Гарри.

— Ты права, права. Суть в том, что, возможно, ничего из этого и не получится, просто я вдруг вспомнила, как хорошо быть одной и испытывать состояние влюбленности.

— Тогда ладно, — говорит Элис. — Если весь сыр-бор из-за того, что ты скучаешь по одиночеству…

— Я знаю, что ты права. Права. Пока мы здесь, клянусь, я буду делать все, чтобы Гарри было хорошо, и, пока я с Гарри, у меня ничего не будет с Колином, договорились?

— Даже совместных ланчей?

— Но за ланчем ничего не происходит! — протестует Эмили. — В конце концов, он мой художественный редактор, и я должна встречаться с ним.

— Ты можешь встречаться с ним, но не за ланчем. Встречайся в офисе, где полно народу. Если ты решишь, что с Гарри все кончено, тогда можешь делать что хочешь, хотя должна тебе сказать, что пять лет совместной жизни, пусть даже несчастливой, кое-что да значат.

— Но, судя по всему, его подружка просто стерва.

— Эмили! Мы с Джо женаты пять лет. Представь, что то же самое ты говоришь обо мне. Пять лет — это долгий срок. В браке или нет, но это своего рода обязательства, и я бы на твоем месте хорошенько подумала, независимо от того, есть Гарри или нет.

— Хорошо. Ты права. Если я пообещаю больше не думать о нем, ты будешь относиться ко мне по-прежнему?

— О Эмили, — несмотря на свой гнев, Элис не может удержаться от смеха, — ты знаешь, что я люблю тебя, даже если не понимаю твоих поступков.

Она смотрит на часы.

— Пошли. У тебя еще не пропало желание посмотреть на те сумки?

Гарри стонет и чуть приоткрывает один глаз. Он провалился в глубокий сон и все это время корчевал бесконечные сорняки в своем саду.

— Вставай, лежебока. — Эмили сидит на краю кровати и трясет его за плечо, а потом наклоняется и целует в щеку. — Пора вставать и готовиться к ужину.

— О Боже, — бормочет Гарри. — Я совершенно без сил. Мне хочется остаться здесь и спать дальше.

— И оставить меня третьим лишним? Нет уж. Вставай. — Эмили срывает с него одеяло, а Гарри забирается под подушку. — Хочешь принять душ вместе со мной?

Гарри улыбается.

— Душ, с тобой? — Он спрыгивает с кровати. — Что же ты раньше не сказала?