Дейзи подошла к окну, отделяющему кухню от кафе. Не было еще и восьми утра, и все-таки в зале посетители все прибавлялись.
Ее песочное печенье с лавандой и лимоном пользовалось спросом, но не до такой же степени.
— Еще печенья, Дейзи! — завопил Гарри через фрамугу.
— Иду, иду! — Это было непросто. Она плохо спала, поэтому пришла с затуманенными глазами.
И была совершенно не готова к тому, что именно сегодня ее песочного печенья понадобится в четыре раза больше.
Дейзи бросилась обратно к мискам, рукавицам для духовки и противням.
Порыв холодного воздуха возвестил, что в кафе вошли новые посетители, и Дейзи покачала головой. Каким бы вкусным ни было печенье, объяснить его, популярность сегодня утром она не могла.
В дверях появился Гарри.
— Возможно, сегодня тебе придется задержаться. Черт возьми, Дейзи, я понятия не имел, что ты привлечешь столько клиентов, когда нанимал тебя.
Она посмотрела в зал. Все места были заняты.
А дверь снова и снова открывалась.
— 'Что здесь делают все эти люди?
— Какая нам разница? Покупают. Хотя, должен признать, — Гарри вытер лоб, — я не привык столько работать. Жаль, что мы дали Джейсону несколько выходных. А Джэнелл не может одна обслуживать столики.
— Это я вижу. Но в чем дело? Школы закрылись? Или сегодня день рождения какого-то исторического деятеля?
Гарри закатил глаза:
— Хватит, Дейзи. Ты знаешь, почему они здесь.
— Понятия не имею.
— Они все знают о сердце. И теперь хотят выяснить, что ты собираешься делать и что собирается дальше делать Тиг. — Гарри подождал, пока до нее дойдет смысл его слов, и добавил:
— Ты же не думала, что в Уайт-Хиллз никто не узнает об этой посылке, верно? Весь город наблюдает, как вы с Тигом проводите время.
Она задохнулась. Вся эта суета из-за нее?
Кто-то позвал Гарри, и Дейзи снова вернулась к своему печенью и выпечке, вытащила круассаны, три ломтя хлеба с пахтой и лавандой, еще одну порцию булочек с корицей и, конечно, новое печенье.
Прошлой ночью она позвонила Тигу. Должен же он знать, что она нашла подарок. Но, видимо, он спал как убитый и не ответил. Дейзи оставила сообщение на автоответчике, выражая огромную благодарность и надеясь встретиться с ним сегодня днем. Но теперь…
Ей все больше становилось не по себе. Вчера ночью ее спокойствие было нарушено ощущением «дежа-вю».
Первой мыслью было — сколько раз Жан-Люк делал нечто подобное? За несколько лет у Дейзи выработался рефлекс. Подарок — обман. Получи подарок, оглянись через плечо и ищи обман.
Дейзи знала, что Тиг не похож на Жан-Люка.
И, конечно, Тиг не был виноват в том, как она восприняла его подношение. Он же не мог знать, какие спектакли устраивал Жан-Люк, сделав какой-нибудь подарок, демонстрируя, как сильно он ее любит, — и это в то время, когда они не могли себе позволить подобную расточительность. Когда она работала в двух или более местах, чтобы заплатить за его очередной широкий жест.
Дейзи получила суровый урок, и теперь ей всегда казалось, что, если мужчина кричит, как сильно он любит женщину, скорее всего, любовью тут и не пахнет.
Она услышала громкий голос шерифа, выглянула и увидела, как Джордж усаживается на свое обычное место в центре у прилавка. Дейзи мысленно собралась с силами и вынесла очередную тарелку с печеньем.
И, разумеется, Джордж тут же сказал:
— Я слышал, у тебя появился поклонник.
— Поклонник? Разве этот термин не исчез еще до Гражданской войны?
Джордж только улыбнулся.
— Значит, нам нужен другой термин вместо «поклонника». Как насчет «жертвы»? Ведь ты в городе меньше трех недель, а уже разбиваешь сердца.
Намек на ее легкомыслие ей не понравился.
— Слушай, Джордж, это сердце было шуткой. Я работала с Тигом и проговорилась, что очень люблю шоколад.
— Угу.
— Честно!
— Моя бывшая жена не раз проговаривалась, как сильно она любит шоколад, и я ей тоже его покупал. Но никогда ничего похожего на четырехфунтовое сердце. Это должно влететь в копеечку.
А Тиг самый практичный парень в городе. Практичный, серьезный, тихий, предпочитает одиночество. Для него совершить подобное — подвиг. О, детка, ты его здорово зацепила.
Дейзи нахмурилась. Она поняла, что жители города не знают настоящего Тига. Да, он был крепким, сильным и практичным, но не таким уж тихим и совсем не любил одиночества. Кроме того, в его характере имелось одно качество, о котором люди вряд ли догадывались: он был очень добр и из-за этой доброты купил дворняжке Хасси розовый ошейник. Из-за этого он солгал о расходах, чтобы прикованная к инвалидной коляске клиентка смогла его нанять. Из-за этого он выслушал невезучую разведенную женщину и поддержал ее. Именно поэтому Тиг внушил Дейзи доверие, и она рассказала ему правду, так как поняла, что может быть откровенной с ним.
Рядом с шерифом уселась какая-то женщина в клетчатой фланелевой рубашке. Она явно хотела присоединиться к разговору:
— Тиг работал у меня пару лет назад. Отлично работал. Он на горьком опыте узнал, что брак — не для него. Никто не сможет с ним жить — вот что он сказал. Хотя он и пытался.
— Что вам подать? — перебила ее Дейзи.
— О, одно из тех песочных печений, дорогая.
Когда я услышала о большом шоколадном сердце, то чуть не умерла…
Дейзи не узнала подробностей о том, как та чуть не умерла, потому что побежала обратно на кухню. Когда она вернулась, женщина все еще болтала:
— Должно быть, его сильно обидела какая-то девушка. Ну, что бы она ему ни сделала, это неважно. Он наконец все забыл, раз ухаживает за вами. Ловите его скорее, пока остальные женщины не очнулись.
— Спасибо за совет. Хотите кофе к печенью?
— О нет, дорогая, не с моим холестерином. — Она положила себе на тарелку еще два печенья и улыбнулась. — Вы надеетесь, что он сделает вам предложение?
— Да, Дейзи, — повторил Джордж. — Ты надеешься, что он сделает тебе предложение?
За очень тяжелым утром последовал тяжелый обеденный час, а потом день покатился под уклон. Около двух Дейзи начала звонить Тигу. Сегодня она не должна была с ним работать. Он занимался плотницкими делами, и она не помнила, где именно. Однако Тиг всегда разъезжал с сотовым телефоном, чтобы клиенты могли с ним связаться.
Но не сегодня. Дейзи позвонила в два. Потом в половине третьего. Потом в три. Потом в половине четвертого. Тиг не отвечал.
Проклятье, где он?
— Тиг, — сказал мэр, — я не имею ничего против того, чтобы вы это делали. Думаю, вы не должны спрашивать у меня разрешения.
Тиг вздохнул. Питер Странк стал мэром только в ноябре. И главным его недостатком была нерешительность.
— Послушайте, — произнес Тиг, — это же так просто. Я хочу на несколько часов установить транспаранты на Мейн-стрит. Ненадолго. Я подниму их сам. И спущу тоже сам.
— Я понимаю. — У Питера был вид подкаблучника. — Вопрос не в этом. Ваша идея очаровательна. У меня нет возражений.
— Мне нужно только ваше разрешение.
— Но это не относится к вещам, за которые я отвечаю.
— Мэр, — терпеливо продолжал Тиг, — я спросил всех. Начал с полицейского, который послал меня к шерифу. Тот вышел, но кто-то сказал, что я должен отправиться за разрешением в здание суда. Я пошел туда, но они заявили, что выдают разрешение только для парадов. В итоге, кажется, никто не может дать согласие, кроме вас.
— Но я не уверен…
Тиг встал:
— Я знаю, что вы не уверены. Тогда поступим так. Раз я ни от кого не могу получить «да», но никто не говорит и «нет», я это делаю. Если кто-то обнаружит, что это серьезное уголовное преступление, то сажайте меня в тюрьму, но не раньше субботы, хорошо?
— Подождите-ка, остановитесь. Должны существовать правила безопасности…
— Конечно, они есть. Но я не могу тратить еще день, пытаясь их понять. Поэтому я все сделаю, руководствуясь здравым смыслом. Желаю всего хорошего. Пит.
Тиг сбежал по ступеням и сунул руки в карманы. В прогнозе говорилось о ясном безветренном дне. Естественно, валил снег, а ветер просто свирепствовал.
Он пропустил целый день работы, но решил, что вечером наверстает упущенное.
Тиг припарковал грузовик в дальнем конце деловой части Мейн-стрит. И хотя в Уайт-Хиллз не было часа пик, перед обедом множество машин стояло у каждого светофора. Когда Тиг достал из кузова лестницу, водители помахали ему в знак приветствия, но никто не обратил на него большого внимания.
Три крупных магазина на Мейн-стрит принарядились. К Рождеству фонарные столбы украшали гирляндами и огнями, но всегда находился какой-то предлог, чтобы протянуть через дорогу транспарант и повесить флаг. Для одного человека это было трудной работой. Но черт возьми! Если парень рискует сломать шею ради женщины, женщина должна того стоить!
А Дейзи, сказало ему сердце, действительно того стоила.
Она боялась быть заурядной — значит, он должен найти способ доказать, что никогда не станет обращаться с ней как с заурядной личностью, даже через миллионы лет. Она боялась, что жизнь в Уайт-Хиллз обречет ее на скуку… значит, надо показать ей, что маленький город не обязательно должен быть степенным.
Неожиданно машины начали сигналить. Два пикапа остановились. Дюжий старожил в меховой шапке выскочил из своего грузовика.
— Что, черт возьми, ты пытаешься сделать, Тиг? Убить себя?
— . Нет, Шонесси, у меня просто маленькая проблема…
— Ничего себе маленькая проблема! Ты останавливаешь движение на улице, работаешь, стоя на лестнице, при таком сильном ветре. Давай заканчивай.
— Вот именно, — подхватил бородатый мужчина у него за спиной, — я подумал то же самое.
Но Тиг не сдавался. Он должен попробовать все что угодно, все, что придет ему в голову.
И когда жители города увидели, что он делает, они хоть и закатывали глаза и иронически улыбались, но помогли.
Через два часа работа была закончена.
На следующее утро Дейзи сожгла целуя» духовку круассанов. Она вытащила противень, швырнула его на плиту и сердито замахала руками, разгоняя дым.
А причиной был Тиг. Что происходит? С того самого вечера, когда они встретились снова, они каждый день разговаривали или были вместе. И вот он исчез. А она не может ему дозвониться.
Конечно, вчера она уезжала из города, чтобы разузнать о подарке, который хотела ему сделать на Валентинов день. Но ее приподнятое настроение сменилось беспокойством. Что-то не так.
— Дейзи! — закричал Гарри. — Еще один.
Она выбежала из кухни и обнаружила у прилавка очередное сияющее лицо. Ее ждали с маленьким свертком, украшенным красным бантом.
— Я только что купила для вас эту маленькую вещицу, дорогая! — сказала старушка в клетчатой рубашке.
— Очень мило, — откликнулась изумленная Дейзи. За последний час — начиная с семи утра — уже три человека принесли ей подарки. Она всех их знала, поскольку все в Уайт-Хиллз знали друг друга в лицо. Первый подарок оказался куском мыла с жимолостью, а следующий — каким-то скрабом с ванилью и сахаром.
Пожилая леди притащила мочалку. Может, дезодорант Дейзи выдохся, раз все эти люди внезапно почувствовали, что ей нужны средства для ухода за собой?
— Это так мило с вашей стороны, — повторила она. — Но не обязательно что-то мне дарить.
— Конечно, не обязательно, дорогая. Но мы все так рады, что ты вернулась домой в Уайт-Хиллз.
А поскольку твоей семьи сейчас здесь нет, то кто же сделает тебе подарок, который сегодня может понадобиться?
— Сегодня? — повторила Дейзи.
Женщина похлопала ее по руке.
— Мы все знаем, — прошептала она.
Дейзи захотелось ее спросить, что именно они знают, но на кухне послышался звонок, возвещающий, что блюдо готово. Она распахнула дверцу духовки. Печеные яблоки с ванилью, вином, кардамоном и лавандой просто не могли не удаться.
В дверях появился Гарри.
— Тебе звонят по телефону в кабинете. И если наплыв будет продолжаться, я заставлю моего брата вернуться из отпуска. Столько работы — я не выдержу.
— Я помогу и в два счета закончу телефонный разговор. — Но ее сердце взмыло выше летящего орла. Это наверняка звонил Тиг.
Когда Дейзи вбежала в кабинет, ее ладони стали влажными. Но она была готова простить ему все.
Раньше она никогда так себя не вела. Раньше она была дикой. Совершить затяжной прыжок с парашютом и поехать за границу с художником такие вещи никогда не казались ей рискованными.
Но в этот раз все было намного более рискованным.
Она схватила трубку. Ее сердце внезапно заколотилось.
— Тиг? — не дыша спросила женщина.
— Это папа, Дейзи. Не Тиг. Кто такой Тиг?
— Папа. — Она закрыла глаза, перевела дух и попыталась отогнать разочарование. И тут же поняла, как сильно влюбилась.
— Дейзи, ты слышишь?
— Да, папа. Я рада слышать твой голос. Я очень по тебе скучала! — Сейчас это не совсем соответствовало действительности, но все-таки это была правда. Дейзи обожала отца. Когда она попадала в беду, он устраивал ей головомойку — но за закрытыми дверями. А потом смеялся вместе с ней.
Он поддерживал ее дух, ее независимость. — У тебя и мамы все в порядке?
— У твоей мамы все хорошо. У меня все хорошо. Но я должен избавиться от кое-какого груза.
— Ну же! — Дейзи видела, как Гарри делает ей знак отойти от телефона, однако уселась на угол письменного стола.
— Дейзи, ты поведала маме о разводе, поделилась с сестрами. Но мне не сказала ни слова.
Чувство вины пронзило ее.
— Я не хотела тебя тревожить…
— Если у тебя были проблемы с Жан-Люком, почему ты молчала? Я знаю, что ты бы с ним не развелась, если бы ваша совместная жизнь не стала для тебя адом. Но я думал, мы всегда можем обсудить это. Почему ты не позвонила?
— Извини. — Она перевела дух. — Нам давно надо было поговорить по душам.
— Теперь у тебя все в порядке?
— Все хорошо, — сказала Дейзи, а потом попыталась стать честнее:
— Ну… не хорошо. Потому что появился мужчина, который мне действительно дорог. Я его не искала. И не собиралась искать, пока у меня снова не наладится жизнь. Но я встретила его.
— Ты любишь этого парня? — спросил Колин Кэмпбелл.
— Да. — Дейзи произнесла это уверенно. — Папа, была причина, по которой раньше я тебе ничего не рассказывала. Все в нашей семье добились в жизни успеха, хотя Камилла и потеряла своего первого мужа, а Вайолет думала, что не может иметь детей. Казалось, что я — единственная, кто все портит.
— Ты не портила…
— Портила. И я не хотела, чтобы ты разочаровался во мне.
— Ты не могла меня разочаровать, глупая.
Они еще несколько минут беседовали о семейных делах. Когда Дейзи повесила трубку, она улыбалась. Из духовки валил дым; Гарри на нее сердился, и никто не обслуживал нетерпеливых посетителей у прилавка. Но когда она бросилась на помощь, то чувствовала себя гораздо лучше, потому что поговорила с отцом.
Ей действительно нужно наладить свою жизнь, а не завязывать новые отношения, опять выступая в подчиненной роли. Но даже несмотря на страх перед очередной ошибкой, Дейзи знала, что Тиг другой. Знала, что у него честное сердце, большая душа, что он способен любить щедро и сильно.
И все-таки, когда Дейзи побежала в зал обслуживать посетителей, она внезапно остановилась как вкопанная. Дальнее окно выходило на Мейн-стрит.
Она увидела транспаранты — все три.
С ДНЕМ
РОЖДЕНИЯ
ДЕЙЗИ!
По обеим сторонам транспарантов свешивались гирлянды из маргариток. Ей показалось, что в кафе внезапно наступила мертвая тишина. Улыбались даже самые нетерпеливые.
Так вот почему сегодня так много народу в кафе!
Вот откуда подарки!
Только сегодняшний день не был днем ее рождения, даже близко не подходил.
На миг она застыла и у нее перехватило дыхание. Это был еще один очаровательный жест. Романтический. Грандиозный. Именно то, из-за чего она испытала потрясение, получив в подарок огромное шоколадное сердце.
Дейзи вздохнула и бросилась обслуживать посетителей. А когда все пришло в норму, побежала в кабинет Гарри, чтобы позвонить Тигу.
Тот не ответил — ни по домашнему телефону, ни по сотовому. Но на сей раз она оставила другое сообщение:
— Это Дейзи. Или позвони мне, или я задушу тебя голыми руками.