Злые духи

Паника царила в лагере крысокожих. Вновь опустившийся огромный коготь обезглавил старика с тошнотворным хрустом переломанного позвоночника. Среди мерцающих костров с ужасом наблюдал за бойней Серый Паук. Перед ним лежал труп скво, ещё сжимавшей хныкающего младенца в своих руках. Рядом старейшина кашлял и хрипел, а драгоценная жизненная влага хлестала из зияющей дыры в его хрупкой груди. И здесь были высвеченные огнем во тьме Подулья подобные горе очертания зверя. Лишь тотемный столб племени был выше его. Серый Паук передернул затвор дробовика и вскинул к плечам. Теперь существо было у него на прицеле.

Услышавшая двойной щелчок тварь повернула свою изувеченную голову и пронзила Серого Паука пылающим взором. Крысокожий ощутил, как хлад тошнотворного ужаса крадется по его спине, а внутренности скручиваются в тугой узел. Прицел оружия заходил ходуном — Серый Паук задрожал. Оторвав от дробовика одну руку, крысокожий вытер пот со лба. Ревущий зверь устремился вперед. Серый Паук выстрелил.

Набатом прогремевший в широком пустом куполе выстрел робким эхом отразился от далекого пласкритового потолка. Серый Паук ощутил, как из легких выбило воздух отбросившим его назад ударом твердого как железо плеча. Чудовище плавно остановилось, а крысокожий рухнул на пол, пытаясь вдохнуть. Он слышал, как давилось пыхтящее чудовище, чье тело обуял порожденный яростью прилив адреналина.

Крысокожий все ещё плотно сжимал в руке дробовик. Сопротивляющийся боли Серый Паук вновь затравливал оружие порохом. Зверь не был похож ни на одно порождение Подулья, с которым раньше сталкивалось племя. Он казался неуязвимым и не чувствовал жалости. Прогневило ли алкавшее новых охотничьих земель племя непостижимых духов Улья?

Если бы охотники вернулись этой ночью, как ожидалось… Если бы больше мужиков осталось сторожить лагерь… Но если Серый Паук и его Храбры не могут сдержать монстра, то что бы изменилось со всеми остальными крысокожими воинами племени Красной Змеи? Если он умрет этой ночью, то сражаясь и с честью, как и подобает крысокожему воину!

Зверь вновь устремился вперед. Серый Паук вновь выстрелил, но монстр даже не замедлился. Огромный мерцающий коготь опустился, а тьма поглотила мир крысокожего.

Поселение горело.

— Это были подульевики, говорю вам!!! — возопил Трясущийся Купол, яростно размахивая увенчанным черепом посохом. Покрытые нарисованными священными спиралями щеки кричащего в гневе шамана побагровели.

— Успокойтесь, братья мои, — простонал старый вождь, чье изъеденное морщинами лицо исказилось от муки. Охота не была хорошей, ибо в этом сезоне огромные крысы ускользнули в глубокие норы у Подножия Улья, а по возвращении воины обнаружили трупы перерезанной родни. Грохочущий Шлак был бессилен перед лицом горя своих воителей. Ничто, сказанное вождем, не было способно унять их боль. Старый вождь мог лишь попытаться помешать сделать нечто, о чем все потом горько пожалеют, — Всегда были мы в хороших довольно с ульевиками отношениях.

— Что принесли нам они? — заговорил один из самых мятежных крысокожих воинов, нашедший отвагу на дне бутылки «Второго Лучшего».

— Как можешь ты так говаривать, Воющая Вентиляция? Торговали с нами они, шкуры и сумки из кож слепых змей покупая. В обмен мы истинное оружие получали, — Грохочущий Шлак с презрением пристально посмотрел на зажатую в руке воина бутыль, — и отраву, коию ты так жадно глотаешь!

— Торговлей это ты называешь?! — воскликнул Трясущийся Купол. В этот раз никто не прервал шамана, — То была сущая эксплуатация! Посягнувшие никогда не являли уважения к нашим землям святым и истинное лицо свое показали теперь! — он затрясся, а висящие на церемониальном доспехе кости задребезжали в такт его конвульсиям, — Пока добывали еду мы для наших семей, они всех перерезали их, чтоб нас из домов изгнать— и земли наши украсть!

Одобрительный хор голосов откликнулся на тираду шамана. Шок от увиденного в кислородоацителеновой утренней дымке был слишком силен даже для этих закаленных воинов, посему многие нашли утешение в алкоголе.

— Стойте, сейчас же остановитесь! — потребовал отчаявшийся вождь, — Не ульевики это совершили. Духи были потревожены. Понять должны мы, кто или что сделало это. Душам покинувших нас родных мы клялись в этом!

— Ты не понимаешь, о чем говоришь! Ты дряхлеешь, а слова твои ничего не значат для этих людей, — полным ядовитого презрения голосом зашипел повернувшийся к старому вождю Трясущийся Купол, — не вернут они мертвых. Деяния лишь души мятущиеся умиротворят! Должны мы нанести боевую раскраску и умереть приготовиться, скальпы ульевиков пожиная! Такова тропа крысокожих!

С этими словами шаман резко обернулся на пятках и зашагал по лагерю, крикнув через плечо, — Следуйте за мной, если отомстить за истребленные семьи хотите!

За ним последовали остальные скорбящие охотники, пропитанные «Вторым Лучшим».

Грохочущий Шлак одиноко стоял рядом с тотемным столбом, наблюдая, как крысокожих воителей поглощают тени Подулья.

— Вы отступниками станете, ежели тропу войны изберете! — потерянно крикнул вождь им во след, — Более вы не будете моими людьми! И спасти вас в этот раз не смогу я!

Но никто ему не ответил из окружавшей лагерь тьмы.

Грохочущий Шлак повернулся к тотему. Его глаза, как и всегда, притянуло к гротескному изображению, вырезанному на пласкрите под стилизованными очертаниями оскалившейся крысы. Существо выглядело почти как человек, но в нем было нечто неуловимо чудовищное.

— Да, потревожены духи улья были, — прошептал вождь, — принести покой нужно им.

Инстинктивно он ощутил мороз в костях. Вождь знал, что рядом затаилось зло. Он протянул дрожащую руку к висящей на поясе из крысиных хвостов кобуре автопистолета, запнулся, а затем отвел её. Скорбящими глазами он посмотрел на тотем, словно моля о помощи, — Но что я могу?

На самом деле, как и говорил Трясущийся Купол, он постарел. Судя по лежавшим вокруг останкам, даже его природных способностей могло не хватить для убиения зверя — если это был зверь. Но должен же быть способ…

Внезапно задумавшийся старый вождь кивнул и ухмыльнулся. Способ всегда есть.

— Значит, старина Грохочущий Шлак вновь доставляет неприятности? Разве я не говорил, что нельзя доверять этим крысокожим? — просвистел беззубый выпивоха.

— Наверняка говорил, Джемар, — подтвердил его среднего возраста располневший собутыльник Коомс.

— Так, говоришь, это было на ранчо Яйгофа, Калем? — спросил Джек Финниан, бармен и хозяин Салуна Последних Отбросов, опершийся одной рукой на стойку бара и с неподдельным интересом слушавший слова клиентов.

— Точно так, — произнес седеющий шахтер, — Старик Яйгоф, его жена и мелкие детишки мертвы. И со всех сняли скальпы!

— Дикари! — воскликнул перепуганный Коомс, — Нельзя им это спускать с рук!

— Ходят слухи о том, что некоторые семьи уже покинули город, чтобы избежать проблем, — вставил Финниан, понимающе кивнув.

— Нужно преподать им урок, вот что, — решительно заявил Джемар, хлопнув ладонью по барной стойке, — Я вам рассказывал о своей встрече с бандой крысокожих у Водопадов Меркурия?

— Да, — перебил его Коомс.

— Пора кому-то что-то предпринять, — внезапно сказал Калем, — Я бы это сделал, если бы был уверен в том, что смогу выбить действительно большой пласт адамантия.

— В последний раз ты говорил тоже самое, — тихо прошептал Коомс.

— А что с гильдийцами? — протянул Финниан, — Они должны прислать своих дозорных, чтобы раз и навсегда присмирить этих крысокожих.

— Им важно лишь то, что происходит в городе, — печально проворчал Калем.

Со скрипом металла по металлу двери распахнулись, и охотник за головами вошел в туманную дымку Салуна Последних Отбросов. В помещении воцарилась тишина, все глаза напряженно всматривались в гордо шагающего прямо к стойке бара чужака. Полы длинного кожаного плаща развевались вокруг доходивших до колен сапог. На мгновение открылась горсть отмечающих выполненных заказы значков, прикрепленных к внутренней стороне плаща. Все в баре могли видеть две висящие на ногах мужчины длинноствольные стаб-пушки. Охотник был высоким, его спина прямой, а походка полной уверенности в себе. У бара он взял дымящийся окурок сигары с обрезанными краями и сделал длинную шипящую затяжку.

— «Дикого Змея», — протяжно сказал охотник сиплым шепотом.

— Сейчас все будет, — ответил бармен, бросившийся за свежей бутылкой.

— Эй, мистер, не хотели бы вы убить парочку крысокожих? — заговорил Джемар.

— Неа.

— Шо это значит? — недоверчиво воскликнул выпивоха, — Ты же охотник за головами?

— У меня уже есть заказ, — пронзительный взор мужчины упал на старого Джемара. В мерцающем натриевом свете его стальные глаза ярко блестели среди отброшенной широкополой потрепанной шляпой тени.

— Тогда я предлагаю тебе закончить её и уходить, друг, — с другого конца бара раздался новый голос, низкий и культурный, — Сейчас Отстойник Токсинов — не место, где уважающие себя джентльмены вроде нас захотят остаться дольше необходимого.

Говоривший вышел из дымчатого сумрака. На нем тоже был длинный потертый кожаный плащ, под которым мелькали зеленые штаны. Его стройные руки были заключены в плотные черные перчатки. В одной была выпивка. Мужчина был среднего телосложения, а его черты лица угловатыми и запоминающимися. Аккуратно выбритые усы и подстриженная черная борода резко контрастировали с четырехдневной щетиной охотника.

— С чего бы?

— Ну, по правде говоря, Отстойник превращается в город призраков, — бородатый осторожно поставил стакан на бар и повернулся к собеседнику, — Местное племя крысокожих недавно вызвало много проблем. Они прогнали многих поселенцев. По всему куполу бросают участки — здесь больше нет работы ни для кого.

— Он прав, — встрял Коомс, а его приятели одобрительно забормотали.

— Так, когда ты уходишь? — напрямик спросил охотник за головами, спокойно посмотрев на подносившего стакан к губам бородатого человека.

— Я торговец и, увы, должен решить личный финансовый вопрос, иначе бы я уже давно ушел. Я завершу свои дела до появления следующего конвоя гильдийцев и покину город с ним.

Охотник за головами прикончил выпивку одним быстрым глотком, — А я пока никуда не ухожу. Я же говорил, что у меня заказ.

— Я лишь хочу помочь другим людям, — с долей глубокой досады ответил бородатый, — Позволь мне представиться. Меня зовут Сайрус Беккерман.

— Я сам могу присмотреть за собой, — охотник приложил окурок к губам, — Теперь, джентльмены, извините.

Он направился к выходу.

С громким ударом двери салуна распахнулись, а внутрь ввалился оборванный человек. Его вымазанное в угле лицо было изможденным и осунувшимся, а серые волосы всклокочены. Из-за грязного и нездорового вида он казался гораздо старше, чем был.

— Квинн? Все нормально? — удивленно спросил Финниан.

— Быстрее, дай мне выпить, — простонал ошалевший мужчина, завалившись на стул, — Мне нужна выпивка.

Бармену не нужно было повторять дважды. Квинн одним глотком выпил спиртное и стукнул стаканом об барную стойку, — Ещё!

Вторая порция последовала за первой. Чумазый тип потерянно посмотрел на бар.

— Говорю вам, это было ужасно. Я никогда не видел ничего подобного!

— В чем дело, чел? — повторил Финниан. Все в баре беспокойно столпились вокруг. Охотник за головами остановился. Он повернулся обратно к бару, но промолчал. Ему сразу бросились в глаза потеки крови под грязью и красноватые промокшие пятна на разорванной одежде.

— Я был атакован у своего участка на Гребне Черного Пепла, — простонал старатель, — Я платил налоги. Я не заслужил такого!

— Хм, Гряда Черного Пепла? — встрял Беккерман, — Давай-ка я закажу тебе выпивку. «Дикого Змея»! — он щелкнул пальцами, а Финниан вновь начал наполнять стакан Квинна.

— Их были десятки! — продолжил сбитый с толку старатель, — Они все кричали боевые речативы и носили ужасные крысиные шкуры. Их руки покрывали змеиные татуировки! — он с благодарностью принял протянутый Беккерманом стакан.

— Похоже на Племя Красной Змеи, — встрял беззубый Джемар, — Разве я всегда не…

— Это они! — воскликнул Квинн, бросив на старика дикий взгляд, — Они были безумными, изгнанными отступниками. Говорили, что оскальпуют меня и скормят Потрошителям! Они украли мои инструменты и находки. А я только-только наткнулся на нечто особенное, действительно большую жилу! Затем появился монстр, а я бежал!

— Что за монстр? — спросил Коомс.

— Он спятил! — громко захохотал Беккерман и огляделся, — Очевидно, у него бред.

— Дай ему договорить! — прервал его бармен, — Давай, Квинн, расскажи нам больше, — ободряюще сказал Финниан, — На что был похож монстр?

— На кошмар из Клоаки, большой как испытательный костюм, с пылающими глазами и одним огромным когтем! — старатель замолчал, хрипло и тяжело дыша.

— И? — подтолкнул его Коомс, — Не тяни.

Квинн не ответил. Вместо этого старатель вцепился в свое горло, а его лицо начало багроветь. Он пытался заговорить, но из горла вырвались лишь жуткие каркающие звуки.

— Он задыхается! — закричал Финниан, — быстрее, помогите ему!

Но прежде, чем кто-то из напуганной толпы успел вмешаться, Квинн со сдавленным стоном упал на стойку бара лицом вниз и затих. Ошеломленные выпивохи переглянулись. Наконец Калем протянул к старателю руку и осторожно прощупал пульс на его шее.

— Он мертв! — пораженно воскликнул шахтер.

— Похоже, для него это было слишком, — ошеломленный Финниан запнулся, — Должны быть, сердце разорвалось. Шок может сделать такое, — лицо вновь замолчавшего бармена скривилось от гнева, — Должно быть, крысокожие хорошенько его приложили.

— Ну все, — проворчал Коомс, — Говорю вам, пора созвать ополчение, направиться на Гряду Черного Пепла и линчевать Грохочущего Шлака. Пока будем разбираться с ним, женщин и детей отправим к Водопадам Меркурия. Старый змей зашел слишком далеко!

— Даже не думай, — оборвал его Финниан, указав на лежавшее на барной стойке тело, — Что мы будем с ним делать?

— И что это был за монстр? — напомнил всем Джемар.

— Если он был! — фыркнул Беккерман.

— Дааа, но что будем делать с Квинном? — повторил Финниан.

— Думаю, что надо отнести его назад и оставить гильдийцам, — предложил Коомс.

Охотник за головами подозрительно осматривал труп. Инстинкты твердили ему, что здесь что-то не так. Раны старателя не выглядели серьезными, несмотря на уверенность посетителей салуна. И ведь он не был обескровлен, а задохнул…

Внезапно на охотника обрушилось осознание. Перед своей смертью Квинн пил. Стакан старателя все ещё стоял на стойке. Пока остальные разговаривали, охотник исподтишка поднял его и, взболтав оставшуюся на дне жидкость, осторожно принюхался. Едкий запах наполнил ноздри. В свое время там была порядочная порция «Дикого Змея», но запах был странным даже для особенно крепкой выпивки. Охотник задумался, вспомнив, что стакан держали лишь бармен и Беккерман, и молча поставил его обратно на стойку. Нахмурившийся мужчина осмотрелся. Беккермана нигде не было.

— А торговец покинул нас в страшной спешке, — задумчиво протянул он.

— Он занятый человек, — проворчал через плечо Коомс.

Финниан нервно ерзал за стойкой бара, его руки все ещё дрожали, — Давайте, надо отнести Квинна назад, — настойчиво повторил он, — Труп в баре плохо влияет на бизнес. Он нервирует покупателей.

Несколько человек подняли тело старателя. Охотник за головами удивил всех тем, что взял Квинна за ногу и помог отнести его тело в заднюю комнату.

— Нада проявлять уважение к мертвым, — протянул он. И никто не заметил, как охотник исподтишка вытащил нечто из сапога мертвеца и спрятал в длинных полах своего плаща.

Вышедший из салуна Последнего Вздоха охотник за головами Натан Крид достал лоскуток пергамента и развернул, скривившись от затхлой вони сапог мертвеца. Старую карту покрывала паутина каракулей и истершихся линий, но её значение было ясной. Если карта была настоящей — а нечто в кишках Крида говорило ему, что это так — то купол Отстойника Токсинов был построен на крыше другого, гораздо более старого поселения.

Кто знает, какие древние сокровища таяться под пеплом? Крид вынул окурок изо рта и сплюнул. Старатель знал. Теперь он мертв, благодаря помощи маленькой дозы яда.

Подозреваю, что кто-то ещё знает эту тайну, — подумал охотник за головами, — Ну, Беккерман, или кто ты на самом деле, теперь здесь Натан Крид, поэтому тебе лучше быть осторожным.

Вокруг никого не было: Отстойник Токсинов действительно превращался в город призраков. Поднявший край шляпы Натан откинул электронный визор и посмотрел на скалистый отрог на западе за увенчанной колючей проволокой стеной поселения. Там, на Гряде Черного Пепла, была находка мертвого старателя.

Внезапно он заметил блеск пряжки шерстяного ремня на бородатой фигуре, исчезавшей в углу на другой стороне улицы. Крид ухмыльнулся.

Думаю, перед уходом из города мне стоит преподать кое-кому урок, — подумал он. Подозрения охотника за головами росли.

Стараясь держаться в тенях, Крид следовал за мужчиной в шляпе, пока кравшийся человек не остановился пред длинным низким зданием. Похожий на сарай дом стоял неподалеку от городской стены, почти на вершине скалистого пригорка. Окна были изъедены сажей, а сам домик казался давно заброшенным.

Открывший двери скрытный тип огляделся, высматривая возможных преследователей. В тенях ухмыльнулся невидимый Крид. Это был Беккерман, как он и подозревал. Торговец проскользнул в здание и закрыл дверь.

Охотник за головами стрелой промчался по боковой аллее и остановился рядом с мрачным окном. Вытирая полами плаща измазанную грязью оконную раму, он забрался внутрь. Внутри никого не было — Беккерман словно растворился — но все равно было на что посмотреть. Здание было завалено упаковками, которые, судя по состоянию, недавно были плотно набиты. Их размер навел Крида на мысль, что находившийся внутри товар был чертовски большим — и, следовательно, мог быть очень ценным.

Было и кое-что ещё. У задней стены склада охотник за головами рассмотрел приоткрытую широкую дверь.

— Вот куда ты исчез… И куда же ты направляешься? — прошептал Крид. Судя по ржавой поверхности, дверь была запечатана долгое время, но лишь недавно открыта.

Охотник за головами задумался. У него все ёще была работа на Гребне Черного Пепла. Крид раздавил окурок сигары поношенным сапогом и зашагал прочь. Беккерман может подождать.

Висящие на потолке купола люмосферы уже тускнели, когда Крид добрался до вершины заваленной пеплом гряды. Перед ним лежал разоренный лагерь старателя. Из торчавших в грудах булыжников трубок на разваливающиеся машины сочилась шипящая зеленая жидкость. Крид бесстрастно осмотрелся. Повсюду был бардак: рядом с останками костра валялся перевернутый котел, шатер старателя был разорван в клочья, а рабочее сейсмическое снаряжение исчезло. Все было покрыто слоем грязи и пепла, поднятого в суматохе; то тут, то там лежали перья или клочья шерсти. Здесь действительно побывали крысокожие, но было и нечто иное — гораздо более зловещее.

Среди бесчисленных отпечатков мокасинов Крид заметил нечто необычное: следы сапог. Вид их подошвы говорил о точности и системе машинного пресса. Это не было похоже на самодельные мокасины крысокожих.

Охотника озадачило и другое: зачем крысокожие украли машины и сейсмическое снаряжение? Он внимательно осмотрел лагерь. Было общеизвестно, что племена аборигенов Подулья поклонялись древним запасам археотека. Они выходили на тропу войны, чтобы вернуть украденные святые клады, но похищение современного оборудования у одинокого старателя? Такие вещи не были нужны крысокожим, ведь их понимание коварного Подулья было непревзойденным. Здесь происходило нечто действительно странное.

Крид легко нашел то, над чем работал мертвец. В склоне холма рядом с выступающей скалой была пробита дыра. Легким щелчком Крид откинул из-под полы шляпы фото-визор и посмотрев во мрак. Внизу были видны покрытые трещинами стены пещеры и вход в созданный людьми туннель, укрепленный металлическим подпорками.

Вошедший в пещеру охотник ощутил дуновение ветра из нижних проходов. Затхлый воздух подтвердил предположение о том, что нечто, находившееся внизу, было там давно запечатано вместе с гниющими отходами, стекавшими из верхнего города-улья.

В лежавшей на дне пещеры пыли было множество отпечатков крысокожих и тех же сапог, что и в лагере, ведущих внутрь туннелей и наружу. И в земле отпечатались следы чего-то другого, чего-то гораздо более крупного. Крид присел, чтобы осмотреть отпечатки, но не смог их опознать. Они были широкими, плоскими и оканчивались когтями, глубоко вонзавшимися в землю с каждым шагом. Возможно, в словах старика о монстре была доля истины.

Становлюсь суеверным, — подумал он. В его разуме начали вставать на свои места куски головоломки. Перемазанный в пыли охотник за головами начал вставать…

— Ты никуда не идешь! — зашипел культурный голос. Беккерман!

Сидящий на корточках Крид замер, ощутив прижатое к шее холодное дуло. Он настолько погрузился в свои мысли, что не услышал тихих шагов. Теперь он знал обладателя одних отпечатков.

— Так это был ты, — спокойно сказал охотник, — Подозреваю, что ты никакой ни торговец. Какова роль Ван Сааров в этом деле?

Беккерман не ответил на вопрос и почти раздраженно проворчал, — Я думал, что у тебя другой заказ.

— А я думаю, что могу уделить тебе внимание.

— Ты становишься… осложнением, — Беккерман, или как на самом деле звали Ван Саара, собирался убить его. Крид узнал в его голосе привычные после долгих лет охоты на бессчетных убийц интонации.

Плавным движением Крид выхватил нож из сапога. Полы плаща скрыли движение. Охотник за головами перевернул нож в руке и ткнул им назад. Лезвие разрезало сапог и глубоко вонзилось в ногу гангстера, оцарапав кость.

Беккерман закричал от боли. Невольно схватившись руками за рану, он сжал зубы и вырвал лезвие. Времени оказалось достаточно. Крид прыгнул вперед, внутрь туннеля и подальше от пушки. В прыжке он повернулся лицом к врагу. Вновь вставший на ноги охотник за головами держал в каждой руке по стабберу.

Крид нажал оба спусковых крючка и ощутил знакомую взрывную отдачу в запястьях. В то же мгновение выстрелил гангстер. Спустя секунду комбинезон Беккермана разорвало у плеча, на котором появилась рваная рана — повреждена была только плоть, но этого было достаточно для выведения руки из строя. Крид бросился в сторону, когда стучащие по камням пули выбили у его ног фонтаны пыли.

Лежавший в грязи на спине Крид оттолкнулся ладонями от пола и сквозь разлетающуюся пыль увидел пятящегося гангстера, чье оружие валялось на полу. Слишком поздно охотник за головами заметил провода, тянущиеся от входа в туннель. Прежде, чем Крид смог вскинуть стабберы, Ван Саар упал на детонатор. Раздался грохот взрыва, затем с ревом скала начала раскалываться, а проход дико затрясся.

Земля под ногами бегущего по туннелю Натана Крида дрожала. Позади него вход в пещеру завалили обломки. Крид слишком хорошо понимал, что неуправляемый взрыв в поврежденном куполе легко может вызвать ульетрясение. Он не представлял, сколько тонн булыжников может обрушиться в любую секунду, поэтому просто бежал. Можно было сказать точно одно: взрыв отрезал путь назад. Вернуться невозможно. Ему придется идти в запутанную сеть туннелей, чтобы в них не таилось.

Крид замер в полутьме. Искусственное освещение в этой части системы пещер не работало, из-за чего охотнику за головами проходилось всматриваться в фото-визор. Впереди, справа, туннель выходил в крупную пещеру, возможно являвшуюся остатками древнего населенного купола или промышленной зоны. Проход слева ничем не отличался от десятков других, по которым он бродил последние несколько часов, все время спускаясь к Подножию Улья. Он выбрал правый путь.

Он прошел половину пещеры, когда внезапно услышал нежданные звуки. Крид застыл, а его руки метнулись к кобурам стабберов. Это было похоже на то, что он слышал, когда однажды наткнулся на гнездо миллазавров, кормившихся трупами очередной жертвы перестрелок в Дурных Районах. И сейчас он слышал то же самое легко узнаваемое разрывание плоти. Внезапно зловещий шум прекратился.

Несколько секунд спустя Крид вздрогнул, разглядев в полумраке пораженные желтухой глаза на шероховатой голове повернувшегося к нему зомби. Существо было полуодето в грязные обноски, сквозь которые была видна гниющая плоть.

— Чума! — изумленно прохрипел Крид. Все знали, что происходит с жертвами нейронной чумы, но охотнику за головами ещё никогда не приходилось сталкиваться лицом к разлагающейся морде с её результатом.

Некогда бывшая человеком тварь зашипела сквозь изъеденные проказой губы. Мгновенно остальные члены стаи прекратили пожирать трупы, заинтересовавшись свежей нежной плотью. К охотнику за головами со стоном потащились на полусгнивших мускулах зомби, из чьих зияющих пастей текли длинные ручьи слюны. Пока мерзкие твари ковыляли вперед, Крид быстро оглянулся. Уголком глаза он увидел то, что опасался — другая стая зомби подкрадывалась сзади.

Часть охотника за головами знала, что он должен как можно дольше сохранять боеприпасы. Крид понятия не имел, куда приведут его бесчисленные туннели, и что он в них встретит до того, как найдет путь наружу. Если найдет. Но в это мгновение вероятной альтернативой был риск самому подцепить чуму зомби. Крид прицелился в голову ближайшего кошмара и нажал на спусковой крючок стаббера.

Из черепа зомби вырвался фонтан крови, мозгов и осколков костей. Ходячий труп проковылял ещё несколько шагов и упал, продолжая трястись. Но это никак не остановило остальных зомби. Очевидно, разлагающая мозги зараза лишила их боли и страха.

Второй выстрел пробил дыру в боку другого крадущегося зомби, сквозь которую вывалился пучок разлагающихся кишок. Прикинувший свои силы Крид не бежал, но шагал в быстро темпе. Он понимал, что почуявшие запах крови твари едва ли оставят его в покое. Охотник надеялся, что меткие выстрелы удержат ближайших и расчистят путь через пещеру. И в любом случае теперь он не мог повернуть назад. Оставалось лишь идти дальше в неизвестность.

Криду казалось, что во время бесконечной череды выстрелов время замедлилось. Он перезаряжал оружие на ходу, выдерживая приличную дистанцию между зомби и собой. Все инстинкты требовали от него бега, удаления на как можно больше расстояние от этих плотоядных тварей. Но охотник за головами сопротивлялся позыву. Земля под ногами была неровной, покрытой трещинами и переплетенными проводами, готовыми запутать неосторожного бегуна.

Множество существ оторвалось от трудной погони, чтобы попировать телами уже павших зомби. Крид фаталистски улыбнулся.

Как же вы нетерпеливы, уродливые сукины сыны…

Охотник за головами знал, что ему остается только идти вперед. И надеялся, что сможет найти выход их сети пещер прежде, чем упадет без сил. С этими мыслями Крид шагал сквозь адские сумерки.

Натан Крид присел за коробкой и позволил себе глубокий довольный выдох. Большинство зомби осталось в более глубоких и темных уголках пещерной системы, потеряв к нему интерес или начав драться друг с другом. После нескольких часов тяжелого пути по нижнему миру охотник за головами оказался в конце гораздо большей пещеры. Когда он дошел до слабо освещенного прохода, ведущего из бездны, зомби не решились последовать за ним.

Возможно, они боялись того, что лежит впереди, — Крид вздрогнул, — чего-то, на что они реагируют на уровне первобытных инстинктов.

Услышавший впереди громкие голоса Натан осторожно выглянул из-за края ящика. Пещера протянулась больше чем на сотню метров. Множество галогенных ламп освещало помещение, открывая устья ведущих во тьму далеких туннелей. Примерно в двадцати метрах дюжина крысокожих горячо спорила с шестью членами банды Ван Сааров, легко узнаваемым по волокнистым зеленым комбинезонам. Очевидно, две группы объединились.

— Хм… Сборище воров, — прошептал Крид. Похоже, старик действительно что-то нашел. Натан осмотрел пещеру в поисках подтверждения своих догадок.

Это место было мечтой гильдийца. Крид никогда не видел столько невероятного археотека. Странные груды машин, засыпанные пылью панели управления и хромированные артефакты как раз собирали в упаковочные ящики… Так похожие на те, что были в амбаре Беккермана. Крид кивнул.

Здесь больше, чем я думал! Все сходилось. Крид ругал себя за то, что не смог понять это раньше. Это место было настоящим кладом. Кредитов с продажи этого барахлишка хватит на покупку всего Отстойника Токсинов и Водопадов Меркурия в придачу.

Крик привлек его внимание обратно к кипевшему в центре пещеры спору. Что-то пошло не так: крысокожие и гангстеры почти дошли до драки. Вновь и вновь ветер из невидимых вентиляционных шахт доносил до охотника за головами еле слышное эхо разговоров.

— Мало торговых жетонов, волосатое лицо!

— Мало Дикого Змея!

— Вы согласились на сделку.

— Духи были потревожены!

— Чепуха — это лишь суеверные страхи.

— Тотемный зверь ожил!

— Ерунда.

— Предки наблюдают за нами!

Крид прищурился: теперь все стало гораздо интереснее. Гангстеры стояли к нему спиной. Если он сможет подобраться немного поближе, то узнает их. Крид крался вперед, прячась за грудой ящиков. Охотник за головами незаметно подобрался поближе и вновь пригнулся. Затем он осторожно выглянул из-за ящика…

Натану не хватило мгновения, чтобы вовремя ощутить столкнувшуюся с краем шляпы отвертку и не дать ей перевалиться через край высокой коробки, с грохотом обрушившись на каменный пол. Он безмолвно выругался. Все крысокожие и гангстеры смотрели в его сторону. Крид понял, что больше не может прятаться.

— Слишком медленно! — протянул он, выпустив очередь из-за коробки в собравшихся заговорщиков. Один из гангстеров отлетел назад с раздробленными ребрами, а второй завопил, когда пуля «дум-дум» пробила его легкое насквозь.

Затем крысокожие и Ван Саары открыли ответный огонь. Комнату наполнило эхо треска мушкетов дикарей и высоких воплей, вылетающих из стволов гангстерского оружия, пуль. Крид знал, что его безнадежно превосходят по количеству, но он был гораздо лучшим стрелком. Выстрелы Ван Сааров уходили в молоко, несмотря на великолепные прицелы, закрепленные на болтерах и автоганах. Охотник за головами ухмыльнулся. Он любил хорошую перестрелку. На каждые десять выстрелов, ударявших в скрывавший его ящик, Крид отвечал одним прицельным, попадавшим в крысокожего отступника или гангстера.

Очередь снарядов из болтера разорвала пустой ящик.

— Срок годности истек, — буркнул устремившийся к новому укрытию Крид. Он бежал, а позади него извергались щепки взрывающихся деревянных коробок. В прыжке вперед Натан едва избежал пролетевшего прямо над головой сверкающего плазменного разряда, который ударил в бочку у дальней стены. В нем содержалось взрывоопасное вещество. Находившийся в сорока метрах Крид ощутил на себе ударную волну от сверхнагретого багрового огненного шара, моментально осветившего всю пещеру.

— Что за…? — Почудилось ли ему, или нечто большое действительно двигалось в тенях? Затем охотника за головами настиг обжигающий порыв ветра, и даже сквозь толстый плащ он ощутил спиной жар. Крид скривился, почуяв резкий запах обожженной кожи. Кто-то завопил.

Лежащий лицом вниз Натан выбросил из пушек использованные обоймы и вставил новые. После использования этих драгоценных патронов он сможет перезарядить оружие лишь один раз.

— Плохо выглядите, девочки, — прошептал он стабберам, — Похоже, и ваше время почти истекло.

Встреча с зомби дорого ему обошлась…

Внезапно сквозь оглушительные звуки перестрелки прорвался животный механический рев. Пока Крид осматривался, к жуткому звуку присоединился мучительный вопль того, что могло быть лишь умирающим человеком. Охотник за головами рискнул выглядеть из-за служившего ему укрытием древнего механизма. И увидел кошмар. В белом как кости мерцании галогенных ламп зловещий силуэт вздымался над полом почти на три с половиной метра. Тварь вздернула вопящего Ван Саара в воздух на длинном металлическом крюке. Жуткое лезвие вошло в спину мужчины и вышло из его живота. Отвратительное чудовище небрежно отшвырнуло умирающего гангстера в сторону и вломилось в толпу людей, раздавив остолбеневшего крысокожего огромной когтистой стальной ступней.

Сейчас или никогда! — подумал Крид и сделал свой ход, пока его врагов отвлекла свирепая тварь. Двигаясь вдоль края пещеры, он увидел в свете ламп все ужасающее величие монстра. Он некогда был человеком, но мускулы и кости существа были сращены с каркасом дроида, из-за чего тварь шагала по устроенной собой скотобойне на поршневых ногах из чистого металла. Нечто во внешности твари казалось странно знакомым, но Криду было не размышлений.

Внешность обезумевшего киборга была гротескной пародией на человеческое лицо. Налитый кровью глаз свирепо смотрел с головы, изуродованной зазубренными металлическими челюстями. Его бионический багровый сосед с электронной пристальностью осматривал все вокруг. Вокруг имплантатов начали сходить атрофировавшиеся ткани, открывая взору частично металлический череп и заржавевшие цепи эндоскелета.

Крид заметил, что обнаженный торс зверя-машины был перекрещен синевато-багровым шрамами. Огромные усиленные стероидами мускулы левой руки, вдоль которой змеились стальные телескопические провода, удерживали тяжесть железной трехпалой лапы, чьи когти спазматически сжимались. Правая рука отсутствовала. Тяжелое металлическое приспособление на месте руки крепилось к плечу, а пучки покрытых слоем пластали проводов шли от него сквозь кожу к позвоночнику монстра. Из-за внешности и поношенного вида устройств Натан был уверен, что этот устаревший киборг когда-то сбежал из верхнего Улья. Сколько же он провел в заточении здесь, переведя свои аккумуляторы в спящий режим? Возможно, его реактивировало ульетрясение. В программе киборга появились ошибки, а тело медленно разрушалось токсичной атмосферой. Но теперь он снова был на свободе.

Киборг оказался более чем достойным соперником выжившим бандитам — он казался практически неуязвимым к их оружию. Обожженные дыры на вымазанной в крови плоти показывали, что гангстеры и крысокожие попадали в тварь. Однако пластины брони останавливали пули, не давая нанести киборгу серьезные повреждения.

Гангстеры и крысокожие отчаянно сопротивлялись, но не могли противостоять мощи бушующего киборга. В ушах спасающегося с бойни Крида отдавались вопли умирающих.

Охотник за головами бежал по широкому протоптанному туннелю. Проход освещали галогенные лампы, а электропроводка тянулись вдоль стен к верхнему миру. Задыхающийся Крид отчаянно бежал по покатому проходу.

И на выходе из туннеля он столкнулся с последним куском головоломки. Бородатый мужчина с временной перевязью на раненном плече присел у маленькой черной коробки. Беккерман пытался прикрепить два провода к маленькому детонатору, но его ободранные пальцы соскальзывали. Перекрученные куски проволоки тянулись вдоль стен служебного туннеля к электропроводам. Услышавший топот Крида Ван Саар обернулся. На его губах появилась безумная злобная усмешка.

— Не в этот раз, Беккерман! — взревел бегущий Крид.

Игнорирующий оружие на своем поясе охотник за головами устремился вперед, его изнуренные мускулы наполнили новые силы от вызвавшей всплеск адреналина свирепой решимости. Скользкими от собственной крови руками Беккерман цеплялся за рычаг детонатора, но никак не мог ухватиться. Выскочивший из туннеля Крид прыгнул на гангстера прежде, чем тот успел закрутить последний узел на шнуре детонатора.

Упавший Беккерман вцепился в Натана обоими руками и рванул на себя, благодаря весу и собственному движению перебросив охотника за головами через плечо. Крид рухнул и тяжело ударился головой о камни. На мгновение он потерял сознание от ужасной боли. Крид посмотрел вверх, едва перед глазами прояснилось. И словно уставился в лицо Смерти.

У его ног стоял Беккерман, поднявший над головой огромный осколок пласкрита. Гангстер холодно улыбнулся, готовясь раз и навсегда покончить с охотником за головами. Крид отчаянно потянулся к пушкам, пытаясь стряхнуть с себя слабость.

Охотник за головами моргнул, когда на его лицо внезапно что-то капнуло. Поднеся руку к щеке, он ощутил теплую влагу. Грязные пальцы стали красными от крови. Затем Натан услышал жуткий булькающий звук и сквозь туман боли посмотрел на несостоявшегося убийцу. Ноги Беккермана едва касались земли, а конвульсирующее тело было насажено на вонзившийся в грудь огромный коготь. С ревом, похожим на скрип металла по металлу, киборг зажал голову гангстера в тисках своих когтей. И одним резким рывком сорвал её с плеч.

В ту же секунду Крид вскочил на ноги, забыв о боли. У него остался лишь один шанс. Собрав в кулак всю свою силу воли, Натан побежал к чудовищу.

— Пожуй-ка этого, коготок! — прохрипел охотник за головами, вскидывая пушки и стреляя в упор. Драгоценные последние пули полетели в безумного киборга из обоих стабберов. В тесном туннеле грохот выстрелов был оглушительным. От постоянных ударов существо начало пятиться назад. Пытающийся удержать равновесие киборг пошатнулся у входа в туннель.

А затем Крид услышал звук, который боялся услышать: щелканье пустых обойм. Охотник за головами отбросил стабберы и прыгнул к брошенному Беккерманом детонатору. Киборг взревел и тяжело зашагал вперед. Соединение установилось после последнего рывка проводов; щелкнул переключатель, и детонатор был взведен. Крид резко пригнулся, нажал горящую красную кнопку и из последних сил побежал обратно наверх.

Вдали раздался рокот взрыва — то сработала заложенная Беккерманом взрывчатка. Услышавший эхо оживший кошмар обернулся. Рокот сменился ревом цепной реакции заложенных вдоль туннеля зарядов. Из входа в туннель вырвалось огромное облако осколков камня и пыли. Лежавший лицом в пыли и прижимавший руками помятую шляпу охотник за головами ждал, когда его поглотит каменный ураган. В считанных метрах позади его неподвижного тела тонны булыжников обрушились на киборга и изувеченный труп Беккермана.

На распростертого ниц охотника за головами падали осколки, но смертельная лавина так и не началась. Когда рокочущий гул утих, а дрожь земли наконец-то прекратилась, Криду на мгновение послышался стон перегруженных сервомоторов. Но возможно это просто гудели его измученные барабанные перепонки. Затем наступила тишина.

Кашляющий Натан кое-как встал и осмотрелся. Его покрывал плотный слой серой пыли, вымазавший рот и забивший ноздри. Крид стоял у входа туннель, который вел в небольшую пещеру. Сквозь поднявшуюся пыль он заметил тяжелую приоткрытую железную дверь. Сквозь неё сочились лучи дневного освещения. Осторожно прошедший по пещере Натан налег на заржавевшую дверь, которая распахнулась с удивительной легкостью. А когда охотник за головами шагнул внутрь, то оказался на заваленном коробками складе Беккермана.

Хромающий к выходу Крид застонал от боли, словно шедшей от тысячи ушибов. Но он все равно улыбался, сверкая белыми зубами на черном от грязи лице.

— Загадка решена, — сказал охотник за головами, — Полагаю, что работа выполнена.

— Там полный склад таких вещей, — пояснил Крид, указывая на хромированную сферу в открытой коробке у ног старого вождя.

— Как сокровище это должно хранить и почитать, — торжественно сказал крысокожий. Со вздохом он передал мешок продолговатых керамитовых монет в руку Натана, — Я знал, что способ есть.

Крид ничего не сказал.

— Кажется мне, что возможно предал свой народ я, — продолжил Грохочущий Шлак, оглянувшись, — много храбрых юных воинов погибло. Такие нелепые смерти, — он печально пожал плечами, — Но было нужно духов умиротворить. Убиты были семьи наши. По-крайней мере сейчас покой обрели духи вновь, — крысокожий старик посмотрел в лицо Крида, — Что думаешь ты? Предал ли я племя свое?

— Из меня плохой мыслитель, — ответил охотник за головами.

— И не беспокоит тебя то, что берешь ты деньги кровавые? — с оттенком гнева спросил его Грохочущий Шлак.

Крид вытащил изо рта окурок длинной сигары и вновь покосился на гротескное изображение на тотемном столбе. Теперь он заметил это изображение: существо с длинным когтем и уродливым клыкастым квадратным лицом.

— Работа есть работа, старик, — он посмотрел в глаза вождя крысокожих. Лишенные выражения лицо Крида казалось странной маской, не способной отразить истинные чувства носителя, — Прощай.

С этими словами Натан Крид спрятал мешок с деньгами в глубине своего длинного потертого плаща. Низко опустив на лоб потрепанную шляпу, он развернулся и зашагал прочь в гаснущем свете тускнеющих люмосфер.

 

Мамашины сынки

С металлическим звоном пуля срикошетила от балки, чуть не попав охотнику в голову. Натягивая старую, широкополую шляпу, Натан Крид рванул к укрытию в куче ящиков, сжимая по широкоствольному стабгану в каждой руке. Он бежал, а по стене склада его догоняла цепочка взрывов — один высокотермичный снаряд за другим вырывались из дробовика в руках падалюги. До спасительных ящиков из грибодерева оставалось ещё два метра — Крид нырнул вперёд. Он покатился кубарем как раз в тот момент, когда о стену, где ещё долю секунды назад была его голова, взорвался заряд. Охотник за головами остановился, припав к земле, полы его длинного кожаного плаща хлопнули. В сиянии люмосферы склада-убежища убийцы блеснула связка значков в виде черепа и скрещённых костей — свидетельств успешно выполненных заказов.

"Интересно, где же этот падалюга-потрошилолюб достал высокотермические боеприпасы?" — задался вопросом Крид. "Возможно, забрал у своей предыдущей неудачливой жертвы, после того как освежевал её и сожрал!"

Из укрытия Натан выглянул в щель между двумя ящиками. Он заметил рябую рожу падалюги, маячившую над бочкой в глубине своего логова. Перед маслоцилиндром лежало то, что осталось от последней жертвы каннибала. Крид прервал серийного убийцу как раз в тот момент, когда тот обдирал последнего наёмника, пришедшего по его душу.

И сейчас охотник за головами был вовлечён в перестрелку с Джанго Каинном, младшим из банды клана Каиннов и злобным как миллизавр на "резне", под куполом огромного заброшенного склада, где этот падалюга свил себе гнездо. Сеть ржавых вентиляционных каналов и трубопроводов свисала с потолка на таких же ржавых цепях, на многих из них Джанго развесил трофеи для просушки.

Всего падалюга убил, освежевал и съел шестнадцать мужчин, женщин и детей, и это только те, о которых знали гильдейцы. Согнувшись за ящиками и на ощупь перезаряжая пушки, Натан насчитал по меньшей мере пять лишних кож.

"Джанго Каинн, ты точно больной грязесосов сын", — думал Крид, вставив последний патрон "дум-дум" в камору.

— Хорошо, девочки, — спокойно протянул охотник за головами в характерной манере Подулья, обращаясь к своим стабганам, — мы не сможем достать его, пока он забился в свою нору глубже, чем хлыстовик в чревоточину.

Проблема была в том, что в отличие от падалюги-канибала, который собирался убить и, несомненно, сожрать охотника за головами, Криду Джанго Каинн был нужен живым. Он ещё раз взглянул наверх, на спутанный клубок труб над головой. Но всегда есть выход, — подумал Натан.

— Джанго Каинн, — крикнул охотник за головами, — я иду за тобой!

— Да? — донеслось визгливое ворчание из другой части здания, — и ктой-то с тобой, ищейка награду-хотейка?

— Только я и мои девочки! — ответил Крид, вскакивая и ведя огонь с двух рук.

В россыпи искр порвались ржавые цепи, держащие один конец старой трубы. Тяжёлая металлоконструкция качнулась вниз, над верхушкой бочки врезавшись в голову падалюге и отбросив его.

Спокойным размеренным шагом Натан Крид подошёл к лежащему ничком среди развалин перестрелки убийце, у которого текла кровь из рваной раны на лбу. После удара трубой Джанго выпустил стабган, затерявшийся в куче бочек и коробок. Только обыскав каннибала на предмет скрытого оружия и надев на него наручники, охотник за головами проверил пульс мутанта. Он был, чёткий, как и его собственный.

Живой, только в отрубе, отметил Крид. Убрав стабганы по кобурам и закинув на плечо мёртвый груз бессознательного падалюги, охотник за головами покинул склад-логово.

* * *

Джанго Каинн открыл глаза. Моргнул несколько раз, пытаясь рассеять туман, застилавший ему обзор, попробовал сесть. И немедленно пожалел о своём решении — серые звёзды засверкали внутри его раскалывающейся головы. Зажмурив глаза, он снова лёг и застонал. Ощущение было такое, будто сваебойная машина долбанула ему по черепу. Осторожно, не открывая глаз, он пощупал лоб в поисках шишки размером с яйцо. Ну, точно, вот и она. Он вновь жалобно заныл.

— Уже проснулся, — донёсся голос чуть громче хриплого шёпота.

Джанго ещё раз попытался сесть и преуспел, превозмогая чёрные сверхновые, взрывающиеся у него в мозгу. Он сидел в клетке, которая фактически была частью большей комнаты, разделённой толстыми железными прутьями. На его стороне были незамысловатый соломенный тюфяк и отхожее ведро. Сквозь маленькое квадратное окно с решёткой проливался расколотый свет глобосферы в камеру. За железной перегородкой стояли: другая кровать с тонким матрацем, стол и стул. Ключи от двери клетки висели на крюке в стене, за пределами досягаемости.

Прислонившись к косяку открытой двери и упершись каблуком сапога в шелушащуюся раму, стоял высокий мужчина в длинном кожаном пальто и широкополой шляпе. Чиркнув спичкой о дверную раму, человек зажёг сигару с обрезанным концом и глубоко затянулся. Как только голубой дым вышел из его ноздрей, мужчина устремил стальной взгляд из теней от своей шляпы на Джанго.

— Гдей-то я? — спросил выродок-каннибал.

— А сам как думаешь? — резко ответил силуэт в дверном проёме, — хотя, если ты спрашиваешь, какой это город, то — Серный Ручей. Ты уже мог о нём слышать. Ты убил восемь его горожан, включая семью Ланцо, ты, кровожадная канализационная змея!

Медленно к Джанго вернулась память, и события, приведшие его сюда, сложились в единую картину: тот, кто поставил его в это затруднительное положение — охотник за головами!

— Ты пожалеешь, что не убил меня, када у тя был шанс, труп! — пригрозил падалюга, — я выгрызу твою селезёнку и заставлю тя сожрать её!

Натан ухмыльнулся, показав на железную решётку и надёжно закрытою дверь клетки.

— Я так не думаю, — спокойно заметил он.

— Чой-то ты взял мя живым, парниша-с-пушкой? — спросил Джанго, у которого этот вопрос вызывал неподдельное любопытство.

Охотник за головами достал изнутри пальто пожелтевший кусок бумаги, бережно развернул его и начал громко читать:

— Джанго Каинн, падалюга, объявлен вне закона. Разыскивается живым за убийство и каннибализм. Награда — 50 кредитов, — мужчина сложил объявление и положил его в складки длинного пальто, — если ты умрёшь, то мне не заплатят. Всё просто.

— Хорошо, — прошипел падалюга, пытаясь восстановить хоть часть былого гонора, — ты ж понимашь, что мои братья узнают об этом, ты — паучья жратва? Они прийдут за тобой, ищейка!

Приподняв край шляпы стволом стабгана, охотник за головами холодно ответил:

— Я рассчитываю на это.

* * *

Зелёный метановый туман — удушливый покров из токсичного газа и воздушных, болезнетворных организмов — окутал Грязетину Кислотных топей. Сотня квадратных километров загаженных протоков, гноящихся грибниц и пышные заросли проволочных травы — индустриальная заболоченная рана посреди разрушенных куполов Нижнего Улья, находящаяся восьмьюдесятью метрами ниже Ртутных водопадов и десятью километрами ниже сверкающих пиков Имперского Дома Гельмавр. Фактически, самый близкий контакт с этим Императором забытым местом у нобилитета Пика заключался в ношении браслетов из змеиной кожи, инкрустированных кристальными паучьими глазами — оба вида в изобилии водились в заваленных отходами Кислотных топях.

С возвышенности, где располагалась тюрьма, Натан Крид сквозь сумрак глядел в сторону воняющих нашатырем болот. Покрытая удушливыми серными испарениями, с маленьким, еле живым поселением — Серным Ручьём на самом востоке, Грязетина Кислотных топей была домом для шламовой слизи, миллизавров и кое-чего похуже. Гораздо хуже.

Все от Токсичной трясины до Кабельного перевала слышали о банде клана Каиннов. Даже не надейтесь встретить ”семью” падалюг ублюдочнее по эту сторону Сточной реки. Тайное логово этой банды находилось в глубине Грязетины. Главой банды была матриархальная, одержимая убийствами Мама Каинн. Только клан Каиннов был достаточно сдвинутым, чтобы объявить болота своей территорией. На самом деле, возможно, они вообще единственные мутировали достаточно, чтобы выживать в столь ядовитой среде.

Столь ужасными и печально известными были их преступления, что клан Каиннов стал страшилкой, которой пугают детей, чтобы они лучше себя вели: Если сделаешь так ещё раз, то Мама Каинн придёт за тобой! Падалюги, мутанты и чешуйчатые составляли клан Каиннов, а их верность друг другу и Маме Каинн была непоколебимы. И все они были убийцами. Они убивали, чтобы пожрать, убивали, чтобы поржать и все как один любили свою старую, добрую "мать". Криду не хотелось даже думать над тем, что должна была вытворять Мама Каинн там на болотах, в результате чего появился подобный выводок дегенеративных мутантов.

Жители Серного Ручья были слишком хорошо знакомы с кланом Каиннов. С трудом зарабатывая на жизнь добычей сильных промышленных кислот и углеводородов из болот, продаваемых потом в Верхнеулей, жители небольшого поселения уже давно пришли к соглашению с кланом Каиннов. Поселенцы не лезут в трясину и регулярно платят банде мясом, а падалюги, в свою очередь, скорее всего, оставляют их в покое и охотятся на других несчастных.

Ну и что с того, что время от времени хим-старатель уйдёт из дома и не вернётся, или неразумное дитя навсегда заблудится в загаженных болотах? Удачливый человек мог сколотить состояние в Серном Ручье. Иногда в процессе добычи на болотах натыкались на богатые залежи минералов, и тогда драгоценные минералы можно было бы отфильтровать и рафинировать. Собранного куша было достаточно, чтобы вырваться из Серного Ручья, а может даже и из подулья. Историй о тех, кому это удалось, было достаточно, чтобы бедные и отчаявшиеся рисковали всем, в особенности своими жизнями, испытывая судьбу. Именно жадность и жажда лёгкой наживы удерживали людей в этой зловонной дыре, да, всё именно так — просто и ясно. Кроме того, в Серном Ручье не было проблем с назойливыми и дорого обходящимися стражами или бандами Подулья, пытающимися наложить лапу на нефтепереработку. И, как это уже было много раз, когда до старожилов доходят слухи о новом исчезновении, говорят: В Верхоулье бывает и похуже!

Но гильдейцы видели всё в другом свете. Массовые убийства и вымогательства — очень плохо для бизнеса, конечно если они не совершаются самой Гильдией, в этом случае это — подходящие инструменты повышения рентабельности и поддержки спроса.

Многие пытались достать банду Мамы Каинн, но они все подходили к вопросу не с той стороны. Натан Крид улыбнулся про себя, закурил ещё одну черуту и продолжил ждать.

* * *

Мутант скользил вдоль масляного протока, будто бы рождённый для этого. Хотя… И в самом деле рождённый. Жабогадюки плюхались в чёрные омуты, чувствуя его приближение, а болотные змеи бросались куда подальше из расходящейся от него волны зыби. Только врождённый инстинкт подсказывал им избегать рептилоида, дабы не закончить своё существование в виде закуски — и в этом он был прав. Однако на этот раз Тантэн Каинн преследовал другую добычу.

Мутант, высунув из воды только остекленевшие змеиные глаза и макушку серой чешуйчатой головы, плавно двигался по затопленному лабиринту каналов, толкая себя редкими взмахами саламандрового хвоста. Нитрожуки пели в зелёном сумраке, а галловые клещи, едва касаясь поверхности, быстро носились по куску ржавой трубы, покрытому красными пятнышками и торчащему из багрово-синих зарослей папоротника. Над топью хором раздавалось кваканье и странный стрекочущий плач, когда существо проплывало.

Тантэн остановился и медленно моргнул. Вдали за камышом он наблюдал огни Серного Ручья, трепещущие как болотные огоньки над стоячими лужами Грязетины. Мутант злобно зашипел. Именно там проклятый охотник за головами держал его «брата», который попался как крыса в клетку, по крайней мере, так ему сказал старик-торговец. И у него не было причин не верить мужику — какой смысл врать, когда половина твоих кишок лежит на полу прямо перед тобой?

Свет глобосферы, падающий на крышу дома, померк — улей Прайм вступил в ночную фазу цикла. Тантэну было всё равно, ведь Кислотные топи покрыты постоянной тьмой: от всепронизывающего сумрака до абсолютного отсутствия какого-либо света, кроме слабого мерцания хвостиков фосфорных мух.

Гибрид вытолкнул себя на берег протока и на перепончатых лапах почти бесшумно шёл по следу в сторону трущоб. Крупнее человека и с жёсткой шкурой подвида Некромунды, известного как чешуйчатые, Тантэн Каинн, крадущийся в ночи, представлял собой внушительную фигуру, хотя оценить это было некому. Жители Серного Ручья знали, что лучше не покидать относительную безопасность своих жилищ в ночное время суток.

Подойдя ближе к домам, он потянулся правой рукой за топором, притянутым содранными полосками кожи к его гребенчатой спине. Вместо левой руки у него шевелилось бескостное щупальце. Однако это никоим образом не ослабляло мутанта. С помощью одной только этой извивающейся конечности он мог выдавить жизнь из человека.

Зайдя за угол, мутант застыл и практически не дышал, уставившись в конец аллеи. Улица вела к площади, находившейся в самой высокой точке в центре поселения. На одной из её сторон располагалось белое здание городской тюрьмы. Дверь была открыта, Тантэн сквозь туман различал силуэт в длинном плаще, сидящий на стуле у входа. Человек носил широкополую шляпу, скрывавшую лицо. Угол наклона шляпы позволял мутанту предположить, что мужчина спал, положив подбородок на грудь.

Холодная кровь вскипела при мысли о маленьком брате Джанго, томящемся в камере вот уже пять дней. Но Тантэн не позволил гневу пересилить природную хитрость. Его внешность обитателя болот противоречила злобному интеллекту — Тантэн не был безмозглым чумным зомби. Пусть охотник за головами спал на посту и пусть полукровка мог тихо преодолеть разделяющее их расстояние, прямо как землекостеройка, но Каинн не хотел рисковать, хоть как-то предупредив вольного стрелка о своём приближении. В конце концов, он был достаточно хорош, чтобы поймать Джанго-каннибала.

Мутант скрытно двигался между зданиями, пока не подобрался к сторожевому посту охотника сзади. Прислонившись к задней стене тюрьмы, он не мог уловить никаких звуков, доносящихся изнутри: ни от своего брата, ни от его пленителя. Одним плавным движением Тантэн обогнул стену здания и бросил метательный топор в открытый дверной проём. С дробящим треском топор вошёл в спинку кресла. В момент ужасного осознания мутант ясно увидел длинный плащ, накинутый на кресло, складки пол плаща, скрывающие ножки стула и пустые ботинки до колена. Шляпа, балансирующая на верхушки конструкции, завершала иллюзию.

И во мраке, у дальней стены тюрьмы, в майке без рукавов и дублёных бриджах, со щетиной почти такой же длинной, как и короткостриженные седеющие волосы на голове, притаился Крид. Тантэн Каинн, застыв на виду и без оружия, немигающими глазами смотрел в стволы двух заряженных стабганов.

Щупальценосный мутант словил первые две пули в грудь, отшатнувшись от силы удара. Обычный человек уже был бы мёртв после такого выстрела, но чешуйчатое наследие хорошо послужило полукровке. Тем не менее, у охотника было два магазина полных патронами, и он не собирался останавливаться. Третья пуля попала в плечо, развернув Тантэна, в то время как четвёртая проделала ему дыру в боку.

Натан встал на ноги и, оттолкнув в сторону стул, зашагал из здания тюрьмы, мышцы напряжены от взрывной отдачи короткоствольного оружия, посылая пулю за пулей в бандита-падалюгу.

Тантэн рухнул под бешенным натиском. Растянувшись в пыли, мутант уставился своими жёлтыми змеиными глазами на охотника с квадратной челюстью, кровью окрасив землю в зелёный цвет. Он открыл рот и раздвоенный язык проскользнул между тонкими серыми губами. Попытался заговорить. Он хотел сказать своему убийце, что тот тоже покойник, что это только вопрос времени, когда остальные из клана Каиннов достанут его, но вместе с его последним дыханием вырвалось только шипение.

Блюдца глаз создания остекленели и вязкая, холодная кровь застыла в венах. Тантэн Каинн умер.

* * *

Натан Крид прошагал обратно в здание тюрьмы и ухмыльнулся заткнутому и связанному Джанго Каинну, чей съёжившийся силуэт виднелся в углу клетки.

— Удивительно, как долго можно не спать, если изредка чуть-чуть ширяться «Шпорником», — заметил Крид.

Поставив кресло, охотник за головами поднял и встряхнул плащ. Взяв шляпу, он дал немного слететь пыли, после чего просто надел её.

— Похоже, ты был прав, — вновь обратился он к Джанго, — приглашение принято, и мы знаем, что они идут, так что пусть уже начнётся реальная вечеринка. Да, девчата? — добавил он, кивнув в сторону дымящихся стабганов, закреплённых на поясе.

* * *

Плот из грибодрева причалил к первой твёрдой поверхности на самом восточном крае болота, и разношёрстый сброд сошёл на берег. В этих закутанных в гниющие лохмотья, покрытых застывшей грязью и несущих примитивное оружие существах сторонний наблюдатель сразу опознал бы падалюг. Всё, что в них было человеческого, столь сильно мутировало в токсическом аду, где они обитали вдали от остального населения Подулья Некромунды, что их больше нельзя было назвать ”людьми”.

Всего их было четверо. Огромная человекообразная тварь — по-другому нельзя было описать это существо — вела группу сквозь множество домов, жмущихся друг к другу там, где из земли круто вырастал квартал. Куча гниющих шатких пирсов образовывала причал вокруг жёлтого серного канала, давшего имя поселению.

Огромный получеловек остановился, и чесоточная двухголовая псина у его ног завыла одной из своих глоток, другая голова нюхала воздух. Подобное генетическое отклонение не было чем-то необычным в сильно загрязнённых домах так далеко от Верхнеулья. Все остановились вслед за падалюгой: рыскающая фигура, кутающаяся в блохастые крысиные шкуры; короткое существо, полностью скрытое в лохмотьях, за исключением сморщенных, покрытых нарывами рук, и дико заросший, полуголый мужик с ожерельем из костей пальцев, побрякивающими у него на шее.

Огромная фосфорная муха с радужными крыльями жужжала у них над головами. Короткий укутанный падалюга мгновение наблюдал за насекомым своими угольно-чёрными глазами из-под широкого капюшона. Длинный липкий язык внезапно рванулся из глубин капюшона и, поймав своим кончиком муху, вернулся назад. Затем последовал влажный хруст.

— Не порть се апетит, Бубо, — невнятно промямлил своими уродливыми губами лидер отряда, — Мама приготовит кое-чо вкусенькое на вечер.

— Када‘ж придёт Гатор? — спросил крысокожий.

— Большой брат в пути, — ответил монстр, — не парься.

— Но он пропустит всё веселье, — заметил дико заросший падалюга, прыгая с одной ноги на другую.

— Эт чой то? — спросил Бубо, вытаскивая кусок крыла фосфорной мухи, застрявший у него между зубами.

— Патамущто мы сабираемся первыми достать этого грязесоса и сделать бульон из его мозгов. О, да!

— Ладно, расходимся, — приказал главарь, — первый, кто до него доберётся, первый же и получает самые отборные кусочки.

Банда падалюг разделилась, но все, в конце концов, с разных сторон направились к поселению. Двухголовый мутант остался на месте, роясь в грязи в поиске малейших кусочков пищи, которых только он мог учуять. Его хозяин вернулся и раздраженно рявкнул:

— Потрошитель! К ноге!

Ползучий Паук с мушкетоном в руках бесшумно двигался по улице. Он мог перемещаться столь же скрытно, как и его рождённый в улье тёзка-арахнид. И он знал, как пройти по гигантской паутине, не задев чувствительной нити. Лучшего разведчика или следопыта не было по эту сторону от Гниющей Дыры. "Наполовину крысокожий, но полностью невидимый", — вот так любил он говорить про себя.

Ползучий Паук застыл, почувствовав, как жёсткое дуло упёрлось ему в поясницу.

— Не меня ли ищешь? — послышался медленный, растягивающий слова голос чуть громче шёпота.

Лоб Паука покрылся лезущем в глаза потом. Он несколько раз моргнул, проясняя зрение. Крысокожий начинал паниковать.

— Т-ты ж не застрелишь человека в спину, н-н-не так ли? — спросил он и задержал дыхание, ожидая ответа.

— Не-а, я-то не застрелю, — послышался ответ.

Ползучий Паук выпустил воздух из лёгких, облегчённо выдохнув. Если уж всё пропало, то он лучше провёл бы остаток жизни в Гильдейской тюрьме, вместо того чтобы подохнуть на улице, нашпигованный достаточным количеством свинца, чтобы свалить падалюгу.

— Повернись.

— Чшт…? — Ползучй Паук почувствовал сильный рывок, дёрнувшею его плечо назад, и вместе с тем удар сапогом по заднице, толкающий его вперёд. Тело полукровки развернулось.

Пытаясь сохранить равновесие, он сделал шаг назад. Не успел Ползучий Паук поднять мушкетон, как был завален одиночным выстрелом в лоб.

* * *

Бубо Каинн замер. Где-то справа раздался выстрел. Из осторожности он сменил направление движения, проходя между заброшенных складов вокруг пристани к центру Серного Ручья. Здесь сильно воняло нефтью с болота. Аммиачный туман поднимался над Грязетиной Кислотных топей — результат химической реакции, периодически происходившей после суточной добычи топлива горожанами. Усики ядовитого тумана расползлись вокруг свай зданий причала и разлились вдоль улиц. Химическое зловоние могло бы скрыть несколько резкий запах падалюги, пока он подбирался к охотнику за головами.

Серный Ручей выглядел как город-призрак. Местные были слишком хорошо осведомлены о текущей ситуации и о той куче проблем, которую принёс с собой незнакомец. Они знали обитателей болот лучше, чем какой-то пришлый охотник за головами. Они знали, что не надо злить клан Каиннов, и, если уж клан ступил на тропу войны, то нужно убраться с его пути. При первых признаках надвигающейся катастрофы всё население спряталось в своих лачугах. Неместный охотник за головами и самопровозглашённый шериф мог вести собственную войну, и они точно знали на кого поставить в надвигающемся противостоянии. Городской мясник, подрабатывающий ещё и гробовщиком, уже снял мерки с Крида.

Услышав хруст позади себя, Бубо Каинн развернулся достаточно быстро, чтобы поймать взглядом тень, исчезнувшую среди балок и баков химической переработки возвышающегося пирса. Болезненный падалюга достал из мешка маленькую обвязанную бутылку и прикинул её вес в руке. Он собрал индустриальные отходы для последней партии хим-бомб из сливной трубы старого реактора, чьё ядро было расплавлено несколько лет назад. Смертельный яд заставлял чесаться даже его гноящиеся язвы, но первые опыты над гигантской ульевой крысой дали результаты, превзошедшие его самые смелые ожидания.

И тут он увидел свою добычу, или, по крайней мере, её тень. Хотя охотник за головами скрывался за углом стального сарая, свет от глобосферы за ним отбрасывал на противоположную стену длинную, безошибочно узнаваемую тень. Если Бубо выстрелит из своего дробовика сейчас, то заряд уйдёт в молоко, так что он выбрал хим-бомбу. В любом случае он предпочитал её весьма отвратительный способ убийства.

Умелой рукой Бубо закинул флакон на пристань.

Грубая граната перелетела через стену напротив и разбилась в паре футов от места, где стоял Натан, разметав доски пирса в сиянии радиоактивной слизи. Коррозирующая муть быстро прогрызла себе путь сквозь древесину, толстое облако ядовитого газа поднялось над настилом.

* * *

"Хим-бомба!", — подумал Крид, молниеносно среагировав: охотник достал компактный респиратор из кармана плаща и натянул его на рот и нос. Выдвинув фото-визор изнутри полей шляпы, он взглянул на ядовитый дым.

Благодаря улучшенной оптике визора он смог различить падалюгу сквозь облако газа. Мутант взвалил на плечо грубую пушку, собранную из множества коротких цилиндрических стволов, привязанных к керамитовой рукоятке. Именно так падалюги создавали себе огнестрельное оружие: собирали из всякого хлама, который можно добыть в зонах отчуждения, или крали у своих жертв.

И вот то, что изначально мешало, Натан теперь мог использовать к своей выгоде. Под прикрытием густого дыма он спрыгнул с пирса и занырнул под причал.

"А теперь посмотрим, как тебе это понравится," — сказал про себя Крид.

* * *

Как только смертоносное облако начало рассеиваться, падалюга уже был на месте, целясь из дробовика туда, где охотник за головами должен был сложиться пополам, корчась в муках и задыхаясь ядовитым газом хим-бомбы. Но там никого не было.

Грохот стабберного огня раздался вокруг причала. Вдобавок Бубо послышался треск битой керамики. А мгновение спустя почувствовал резкую, раздирающую боль в пожираемом бедре. В ошеломлённом молчании он взглянул вниз на мешок, свисавший с пояса. Газ уже истекал из пулевого отверстия в мешке и через рваную дыру, которую прожгли коррозирующие составляющие разбитых хим-бомб. Там, где было его правое бедро, сквозь дымящуюся прореху в потрёпанных одеждах виднелась зияющая рана, что продолжала расширяться по мере того, как концентрированная токсичная муть растворяла всё на своём пути.

Облако газа поглощало падалюгу, кожа его морщинистых рук начала плавиться, жёлто-белые гнойники взрывались, язвы кипели. Резкий запах кислотной слизи, вгрызающейся в его собственное тело, ударил в ноздри. А потом к нему вернулся голос.

Крича, пока плоть стекала с его лица и рук, падалюга повернулся, чтобы увидеть охотника за головами, стоящего в тени возвышающихся мостков, тлеющий кончик черуты светился в темноте. Окутанный жёлто-зелёным облаком, последнее, что увидел Бубо Каинн перед тем, как растворились его кости, была ослепительно-белая ухмылка на грязном щетинистом лице Натана Крида.

* * *

Охотник за головами перешёл на боковую улицу: полы его кожаного плаща развевались над пушками в кобурах, руки лежали на рукоятках, а пальцы зудели от желания нажать на спусковые крючки.

— Конец пути, болотный мальчик, — крикнул Натан сутулящейся, монструозной фигуре на перекрытом конце аллеи, — «конец» в смысле «смерть».

— Эт ты, ищейка? — усмехнулась тварь.

— Ну, уж точно не твоя мамка, грязеголовый, — сострил Крид, — смотри-ка как тебе повезло. Ты должно быть…

— Эзра Каинн, — ответил падалюга, коверкая слова изуродованным ртом.

Низкий угрожающий вой донёсся откуда-то снизу, из-за спины Крида, и охотник за головами почувствовал, как волосы на загривке встали дыбом. Быстрый, словно разряд энергии из пробитого плазмопровода, Натан схватился за пушки.

— А эт’ Потрошитель.

Пока пёс прыгал, Крид крутанулся на месте, доставая стаберы из ружейного пояса. В то же мгновение развернулся падалюга, одним резким взмахом руки хлестнув уродливо шипованным концом колючего бича охотника за головами. Уделяя внимание более важной на данный момент угрозе, Натан открылся атаке мутанта с кнутом!

Чрезмерно большие челюсти одной из голов собаки-мутанта вцепились в стаббер стрелка, а кончик бича обвился вокруг запястья другой руки, зарывая ужасные шипы в кожу. Вторая голова пса кусала Крида, терзала рукав его пальто, доставая до плоти под ним. Чудовищный падалюга дёрнул кнутом, и шипованный корд сжал руку охотника за головами, распарывая кровеносные сосуды и заставляя его бросить оружие в левой руке.

Всё это произошло буквально за секунды, а Натан опомнился за один лишь вдох. Засунув дуло стабгана ещё глубже в глотку пса, он выстрелил. Первая голова животного взорвалась в красных брызгах собачей крови, мозгов и костей, а вторая запустила свои клыки ему в руку — вонь из её пасти мгновенно заставила охотника задержать дыхание. Зубы твари всё глубже погружались в мясо, скрежеща о кость, заставляя пальцы разжаться и выпустить стаббер из правой руки. Морщась от боли, Крид круговым движением руки размозжил оставшуюся голову зверя о стену аллеи. Умирающее существо ослабило хватку и рухнуло на землю.

— Потрошитель! — с болью прокричал падалюга.

Схватив бич двумя руками, прокалывая острыми иглами перчатку, охотник за головами резко дёрнул. По жилистой фигуре Крида нельзя было сказать, что он силён как бык. Эзру Каинна внезапно потащило вперёд, и он выпустил кнут. Не пытаясь освободить запястье от ранящего шнура, Натан преодолел расстояние между собой и падалюгой, пока последний пытался восстановить равновесие. Не успел мутант защититься, как охотник оказался у него за спиной. Держа другой конец бича в правой руке, он обвил шипастый и запутанный трос вокруг головы Эзры Каинна, а затем туго затянул.

Падалюга сделал несколько сдавленных вдохов, пока шипы погружались в его шею и бич перетягивал дыхательное горло. Глаза Эзры расширились, лицо покраснело, он отчаянно цеплялся за сжимающийся корд. С булькающим стоном огромный выродок сдался. Крид почувствовал, как обмякло тело в петле импровизированной гарроты, после чего дал трупу упасть лицом в грязь. Перед тем, как искать свои пушки, охотник за головами начал освобождать изодранное запястье от бича.

От пронзительного воя, резкого, словно крик лицееда, охотник чуть не подпрыгнул и принялся осматриваться. Уголком глаза он увидел, будто бы кирпичная кладка за ним ожила, и нечто отделилось от стены аллеи.

"Но здесь же больше никого нет!" — шокированный и потрясённый подумал Крид.

Нечто прыгнуло ему на спину, чьи-то руки схватили его за шею. Жёсткие ноги злобно молотили его по почкам, а тонкие пальцы передавили ему дыхательное горло. И теперь уже была очередь Натана пытаться судорожно поймать воздух.

Крид откинулся назад в попытке раздавить существо у себя на спине о стену. Он услышал сдавленный вдох, как будто бы атакующий задохнулся, но затем последовал кудахтающий хохот. Ноги опять били, а пальцы ещё сильнее давили на горло. Серые тени начали плыть перед взглядом Крида, и он схватил тонкие руки падалюги у себя на спине. До того, как охотник вырубился, он согнулся и потянул руки мутанта, используя инерцию, чтобы помочь себе перекинуть нападающего через голову.

Маленькое жилистое существо было голым, за исключением набедренной повязки из паучьей шкуры, ожерелья из костей пальцев и копны колючих волос; оно упало на землю в пыль перед Натаном. Криду показалось, что кожа мутанта была такой же по цвету и фактуре, как стена. Выкинув это из головы, он достал засапожник из ножен на ноге и воткнул его противнику в грудь. Хамелеонистый падалюга издал злобный вопль и потянулся к клинку, торчащему у него из грудины. Одним поворотом ножа Крид прекратил крики твари.

Мгновенно раскраска кожи мутанта стала блёкнуть, возвращаясь к более «естественному» цвету. До Крида доходили слухи о вирдах, обладающих подобными способностями, их псионические силы позволяли скрывать себя на любом фоне. В любом случае, работало ли это из-за того, что кожа вирда меняла цвет и текстуру, или псайкер тупо заморачивал мозги всем вокруг, скрывая своё присутствие и обманывая сознания, заставляя их думать, что здесь никого нет — не имело никакого значения. Локо ”Бешеный Безумец” Каинн теперь тоже мёртв.

Пять есть, двое на очереди, — подумал Крид.

* * *

Качаясь на задних ножках стула и положив ногу в сапоге на стол перед ним, Крид достал последнюю деталь оружейного механизма из промасленных тряпок, разложенных на поверхности, и легко установил её на своё место. Держа блестящий стабган в одной руке и восхищаясь его сине-серым переливом, другой рукой он вращал патронник.

— Выглядит хорошо, — протянул охотник за головами.

— Те крышка, ищейка! — орал на него Джанго Каинн. Мутант насквозь прогрыз свой кляп и Крид не видел причин засовывать ему новый. Был шанс, что голодный каннибал попытается отгрызть ему несколько пальцев, если он только попытается это сделать. В конце концов, падалюга всё ещё был в наручниках.

— Да ну? — сказал Натан, затягиваясь остатком черуты.

— Большой брат прийдёт за тобой. И тада ты пожалеешь! Гатор хуже, чем мешок голодных потрошил.

Крид аккуратно положил пушку на стол и согнул правую руку. Под разорванным рукавом плаща, на собачьем укусе была туго затянута кровоостанавливающая повязка. После такого надо будет получить укол у Дока Хейза, — подумал он, делая мысленную заметку, — он всё ещё должен мне за то дело в Гнойной Дыре.

— И он ни'де не бывает без своего чешуйчатого друга Ньюта. Ньют не разговорчив, зато может сломать все до последней кости в твоём теле, и он эт’ сделает!

— К ним я готов, — заметил охотник, поправляя жгут, обмотанный вокруг левого запястья, и кивая назад через плечо.

Перед тюрьмой нагромождение нефтяных бочек, перевёрнутых тележек и прочего мусора образовывало укрепление, практически полностью окружавшее здание. Сняв пояс с патронами, Крид начал заряжать прочищенные и смазанные стабганы.

Азотный сумрак подкупольного вечера уступил место нефтяной черноте ульевой ночи. Вдалеке за городом болота Грязетины светились урановым светом поражённых радиацией зон.

Шквал пуль каскадом дюжины мельчайших раскалённых взрывов стремительно вылетел из темноты и врезался в баррикаду. Ящики расщепило, а обломки строительного мусора взлетели на воздух вокруг тюрьмы. Последний снаряд попал в стену напротив открытой двери, подняв облако пыли из штукатурки.

Кто бы это ни был — он хорошо вооружён, — без удовольствия отметил Крид.

— Они здесь! Они здесь! — исступлённо орал заключённый падалюга.

— Ищейка? Я привлёк твоё внимание? — донёсся из ночи гортанный крик.

Натан осторожно посмотрел поверх импровизированного бруствера баррикады. В мерцающем свете коротящей электролампы на противоположной стороне площади он смог различить два силуэта, наполовину скрытых кучей пластиковых контейнеров. Один был высоким и — судя по очертаниям — весьма мускулистым. Другой был тенью размером с сарай, причём ширина плеч практически равнялась высоте его сгорбленного тела. Заговорил первый.

— Меня зовут Гатор Каинн, а это — мой напарник, — высокий показал на тушу возле себя, — поздоровайся, Ньют.

Мутант издал глубокий, гудящий рык.

Заговорили стабганы — Крид послал в падалюг свою собственную бурю ружейного огня. Гатор Каинн ответил. В темноте охотник за головами увидел, как чешуйчатый швырнул что-то в воздух. За долю секунды охотник успел наклониться, прежде чем тяжёлый зубчатый металлический диск прожужжал над головой и прошёл сквозь дверь, как нож сквозь масло. Оба ствола вновь засветились от дульных вспышек — Натан продолжил стрелять.

Сквозь грохочущий рёв пушек обеих сторон Крид мог слышать, как Джанго криками поддерживает своих «братьев». Выстрелы подняли пыль от каменного пола, а обе баррикады были разрушены перекрёстным огнём. Ещё немного, и у всех закончились патроны. Тишина воцарилась на городской площади, пока мутант и охотник за головами спешно перезаряжались.

— Ты всё ещё здесь ищейка, или уже убежал обратно в свою мусорную лачугу? — проорал Гатор, пытаясь заставить добычу действовать необдуманно.

— Я всё ещё здесь, — проворчал охотник, — но удивлён, что ты ещё здесь, болотный мальчик. Ты понимаешь, что это — конец клана Каиннов? И имя ему — Крид.

— Большие слова из большого рта, грязеголовый! — крикнул ему в ответ падалюга, — не тонка ли кишка у тебя ответить за них?

Чем дольше Крид говорил с идиотом-мутантом, тем больше у него было времени для перезарядки обоих стаберов. Магазин одного уже была полностью заполнена, и он дослал первую пулю из дюжины в пустую камору второго.

— Твоя вонючая грязная канализационная родословная закончится здесь! Я прикончил всех твоих братьев-маньяков. И что заставляет тебя думать, что я не доберусь и до тебя?

— Он, — сказал Гатор, и Натан услышал шипение рептилии и скрежет чешуи о камень у себя за спиной.

Охотник за головами развернулся — огромный белый болотный аллигатор ударил его своим толстым хвостом. С болезненным хрустом он попал Криду по правой руке, и охотник почувствовал иглы слепящее-белой боли, пронизывающие конечность. От шока его ноги подкосились. Сжимая зубы от чудовищной муки, охватившей переломанные кости, он уронил драгоценные патроны, а заряженный стабган выпал.

— Гельмаврова задница! — ругнулся Крид. Видимо, чёртов ящер подкрался со спины! Какофония перестрелки заглушила все другие звуки, издаваемые болотогатором, пока он перелезал через баррикаду и подходил к Криду сзади.

— Ату, крок! — орал Джанго, прижимаясь лицом к оконной решётке, — оторви ему руку!

Рептилия-альбинос таращилась на охотника за головами своими ледяными жёлтыми глазами. Его крокодиловы челюсти распахнулись, и монстр вновь зарычал. Двигая свою трёхметровую тушу вперёд с помощью кривых толстых и коротких лап, болотогатор собирался завершить начатое.

С одной пушкой практически пустой, а другой находящейся пока вне досягаемости, Криду приходилось быстро соображать. Он не был уверен, что пуля "дум-дум" пробьёт адамантиево прочный череп чудовища, пусть даже и на столь близкой дистанции. Его отчаянное положение помогало подавить пронзительную боль в сломанной конечности. Крид потянулся левой рукой внутрь плаща. После лихорадочного поиска он достал металлический объект размером с кулак. Нажав на кнопку гранаты, Натан активировал пусковой механизм. Дождавшись момента, когда он мог чувствовать влажное зловонное дыхание на своём лице, Крид швырнул гранату прямо в пасть твари. Болотогатор схватил и проглотил фраг-гранату.

Падалюга-хозяин перепрыгнул через незащищённую баррикаду как раз вовремя, чтобы увидеть, как желудок болотогатора взрывается в облаке крови и хрящей, разрывая монстра на куски. Гатор Каинн приземлился чуть ли не на голову охотнику за головами. Ненависть горела в его обезумевших глазах. Ударом об колено сложив раскрытый стабган, всё ещё сжимаемый в левой руке, Крид поднял рабочую пушку, заряженную единственным заветным патроном, и, уперев её в голову падалюги, выстрелил. Звук выстрела заглушила масса серой плоти, извергнувшаяся из разнесённого вдребезги черепа. Труп Гатора Каинна присоединился к своему питомцу перед неверящим, испуганным взглядом Джанго.

"Остался ещё один мусоролаз," — подумал Крид, неуверенно шагая с бесполезно свисающей правой рукой.

Баррикада взорвалась в вихре древесных щеп и летящих бочек из под масла, когда массивная чешуйчатая туша прорвалась сквозь неё. Крид направил стаббер на громадного мутанта. На автомате, не думая, он нажал на спусковой крючок. Последний заряд был потрачен, и единственным звуком, что издало оружие, был глухой щелчок пустого патронника. Не было больше ни пуль, ни времени на перезарядку.

Зарычав, чешуйчатый бросился вперёд, скача навстречу охотнику за головами с такой скоростью, что столкновение казалось неминуемым. Но в последнюю секунду Крид уклонился. Изменив направление движения, Натан выставил ногу, ставя мутанту-рептилоиду подножку, когда тот проносился мимо. Не способный справиться с инерцией своего спотыкающегося броска, чешуйчатый врезался в тюрьму, в лавине кирпичей и стали, пробивая стену.

Для потрескавшейся конструкции здания это было уже слишком: строительный раствор и болты разъедались многими годами взаимодействия с химическим туманом, клубившемся над загрязнёнными болотами. С треском разрушающейся каменной кладки и стоном гнущихся перекладин тюрьма рухнула на голову чешуйчатого. С тупым хрустом стальная балка крыши прилетела в череп падалюги. Ньют остался недвижим средь булыжников уничтоженного здания тюрьмы.

Натан Крид разглядывал опустошение вокруг себя: руины баррикады, трупы врагов, и груду камней, что когда-то были местной тюрьмой. Счищая желудочный сок рептилии и хрящи с лица, он почувствовал острую боль в сломанной руке.

"Итак, где же ты, старушка?" — удивился он, начиная разбирать и опрокидывать завалы в поисках своего потерянного и заряженного стабгана.

В облаке пластиковой пыли из развалин тюрьмы появилась уродливая голова Джанго Каинна. Каким-то образом он пережил разрушение здания, в отличие от чешуйчатого. Его руки всё ещё были скованы за спиной, и он, шатаясь, отошёл от руин и побежал.

"Побег!" — подумал Крид, — "после всего произошедшего. Убийство куска мрази решено, он у меня получит, сейчас я с ним покончу!"

Он нуждался в оружии, а его было бесполезно: одно разряжено, другое — завалено обломками. Мёртвый Гатор всё ещё сжимал краденный автопистолет в руке. Вырвав его из мёртвой хватки падалюги, Крид поднял орудие с помощью здоровой руки. Мутант был любезен достаточно, чтобы перед смертью вставить свежезаряженную обойму. Устремив взгляд вдоль ствола, охотник прицелился в улепётывающего пленника. Два выстрела прозвучало над городской площадью. С визжащим криком Джанго упал в грязь и пыль — оба колена были прострелены.

Охотник за головами направился к хныкающему и покалеченному падалюге. Заслышав его приближающиеся шаги, Джанго открыл влажные глаза, дабы увидеть, что Крид собирается делать с ним дальше.

— Я думал, что нужен те живым, — рыдал он.

Крид резко поднял голову падалюги за волосы, держа перед его лицом мятый лист пергамента. На нём были карандашом и чернилами грубо изображены члены банды клана Каиннов. Очевидно, что рисовал кто-то, кому рассказали, как должна выглядеть банда, кто-то, никогда не видевший их во плоти. Текст на Готике сопровождал картинки, но для безграмотного каннибала ничего не значил.

— Видишь, что написано, — сипло сказал охотник, растягивая слова, — или тебе прочитать? «Разыскиваются мёртвыми члены банды клана Каиннов!»

Медленно до Джанго начало доходить, что Крид спланировал всё это с самого начала. Он тяжело сглотнул, поскольку его собственная судьба стала очевидной.

— Кто может быть достаточно безумным, чтобы заплатить за живую кучу каннибалов? — сказал Крид, всё ещё стискивая зубами окурок черуты.

— Но тогда почему ты не пришёл за нами в Грязетину, трусливый ты ублюдок?

— А что, я должен был отправится в эту смертельную ловушку слякоти, кишащей паразитами, когда я могу заставить всё безмозглую семейку прийти ко мне? — лицо охотника за головами было непроницаемой маской, когда он упёр дуло автопистолета в голову падалюги.

— Ты покойник, ищейка! Мама будет в бешенстве, када узнает об этом. А она узнает. Она будет выслеживать тя как падалюжья борзая! Она будет! Она придёт за тобой! — Джанго плюнул, впадая в отчаянную ярость от боли и страха.

Уклонившись, Крид достал второе объявление о награде из глубин плаща и встряхнул его, раскрывая перед лицом мутанта. Джанго Каинн уставился на него, его глаза расширились от изумления. Изображение омерзительной волосатой беззубой старухи злобно смотрело на падалюгу.

Охотник за головами холодно улыбнулся:

— Я рассчитываю на это.

 

Сынки в Улье

Не переведено.

 

Плохие лекарства

Доктор Лудван Марво в одиночестве стоял рядом с лужей кипящих химикатов. Пузыри медленно поднимались из глубин радужного супа, разрывая желеобразную поверхность пленки отходов подобно тому, как личинки потрошителей вырываются из утроб. В едком воздухе горели розовые и зеленые испарения метана. Доктор нервно прищелкнул каблуками и беспокойно посмотрел на лес подмостков, выросших из наваленных у входа в заброшенную узловую станцию шаттлов обломков.

Марво до сих пор был одет в балаганный наряд: украшенная пером высокая шляпа, багровый фрак, украшенный узорами из паучьего шелка нарядный жилет, когда-то белые бриджи и доходящие до колен ботфорты, обшитые шкурами настоящих крыс. Это нравилось понтерам, людям, уставшим от тусклых мрачных цветов Подулья Некромунды. Поразительно, как легко кричащего цвета костюм с позолоченными пуговицами обеспечивал уважение покупателей. Конечно, Марво не было настоящей фамилией, да и не был он доком, но Доктор Марво хорошо подходило как своего рода эстрадное прозвище.

И он не знал имени высокого как колонна странника в рваной черной мантии, который вышел из тьмы заброшенных туннелей, ибо хозяин не счел нужным сообщить его. Люди всегда придумывали название для чего-то безымянного. Нависшее над доктором Марво тощее почти как скелет существо вырождающиеся обитатели глубин Подулья называли многими именами. Несущий Смерть. Отец Трупов. Властелин Костей. Царь Чумы.

Крысокожим из племени Разбитого Лонжерона нечеловеческое существо — ибо люди не могут так смердеть — было известно, как Мертвый Спортсмен. Для отбросов с Карборундовой Гряды он был Забирающим Души. Для судей Тринадцатого Округа Арбитров имя странника стало синонимом бессчетных нераскрытых дел. Даже примитивные роговые по-своему называли его на хрюкающем и почти непроизносимом языке.

Марво посмотрел на скрытую капюшоном голову нависшего над ним существа — которое его измученному разуму казалось минимум двухметрового роста — и встретился с взором двух налитых кровью и затянутых катарактой очей. Взгляд фигуры погрузился в Марво подобно сверлу, несмотря на кажущуюся слепоту подернутых дымкой и лишенных зрачков глаз. Силы доктора словно улетучивались от этого неумолимого пронзительного странного взора…

И внезапно его наполнил покой — безмятежность человека, чья воля больше ему не принадлежит. Странник наконец-то заговорил. Если бы не погрузившийся в глубины души Марво гипнотический взор катаракт, то голос напомнил бы ему о звуке сломанных лопастей ещё работающего вентилятора, царапающих петли проволочной решетки.

— Ты хорошо поработал, — сказал странник, — Балочный Мост, Купол Якапо и Избавление влились в ряды моих верных последователей.

Если бы не зловещая власть существа над Марво, то шарлатан бы осознал, что идущий из глубин капюшона голос был больше всего похож на предсмертный хрип. Возможно, он услышал бы и ужасное шипение, раздающееся откуда-то из тьмы позади облаченного в черную мантию владыки.

— Ты получишь достойную награду за свое повиновение, — продолжил странник, — Но ещё многое предстоит сделать.

Покрытые струпьями похожие на лапы руки показались из рукавов рваной мантии существа, протягивая закупоренную стеклянную колбу, в которой плескалось чистая пурпурная жидкость. На потускневшей и шелушащейся приклеенной бирке можно было рассмотреть лишь круг, разделенный на три равные части кривыми дуг. Странник положил ёмкость с внешне безобидным содержимым в открытую руку Марво, сомкнув её мертвенно холодными пальцами на стекле.

Впервые после слов существа в черном капюшоне Марво отвел взор и посмотрел на колбу в своей руке, — То, что доктор прописал.

Натан Крид сделал длинную ленивую затяжку обрезанной сигары, которую держал между большим и указательным пальцем, взъерошил другой рукой коротко стриженные серые волосы и вновь завалился на подушку. Лежащий на кровати в безрукавке и брюках охотник закрыл глаза и выдохнул с удовлетворенным вздохом, выпустив большое кольцо дыма. Он вновь глубоко затянулся, напрягая все мускулы своего тела до тех пор, пока в ушах не загудело. Комната пахла табачным дымом, грязными смятыми простынями, потом и дешевыми духами — и он любил это.

Крид открыл глаза. У подножия кровати его подруга, Мэйси-Лю, надевала сетчатые колготки на подвязках. Глазами Натан прошелся от совершенной формы икр по гладкой оливковой коже до бедер и манящей круглой попки. Затем он переключился на украшенное оборками нижнее белье, на маслянисто-синюю баску, выдающуюся грудь, соблазнительные изгибы, лебединую шейку, каскад пурпурных волос с темно-лиловыми и черными прядями, точеные черты лица, похожие на бутон розы губки, и накрашенные густые ресницы, обрамлявшие ласково-теплые карие глаза.

— Мэйси, — протянул он, — ты лучшая, детка. Ты лучшая.

— И когда ты собираешься сделать меня честной женщиной, Крид? — Мэйси натягивала на себя узкую и крайне короткую черную юбку.

— И увести тебя от всего этого? — засмеялся Натан, взмахом руки указывая на отваливающиеся обои, потрескавшуюся штукатурку на потолке, голые доски пола и тусклые ламы комнаты на верхнем этаже, в которой Мэйси-Лю развлекала пришедших к ней джентльменов.

Сидящая у туалетного столика любимица приходивших в Туза Червей мужчин натягивала на ноги сапоги, доходящие до бедер и покрытые крысиным мехом, чьи каблуки были похожи на лезвия стилетов.

— В таком случае, мерзавец, можешь валить отсюда к черту, — спокойно произнесла Мэйси, плотно затягивая шнурки.

— Ах, не надо этого, Мэйси-Лю. Ведь знаешь, что для меня ты единственная.

Салунная девица встала и накинула на шею черноперый боа.

— Мы не можем провести жизнь, валяясь в кровати, — костюм завершила высокая фетровая темно-зеленая шляпа, — У некоторых из нас есть работа.

Внезапно снаружи раздались крики и шипение плазменных разрядов. Кто-то завопил. Затем раздался треск автоматных выстрелов. Вновь зашипела плазма. Затем раздалось ещё больше воплей и выстрелов.

— Какого мусора? — выругался вздрогнувший охотник за головами. После жуткого раската, похожего на взрыв топливных баков, содрогнулась улица и треснули стекла. Крид мгновенно вскочил на ноги. Он распахнул грязное окно и высунул наружу голову.

Туннельный Город, хотя и бывший примечательно большим для поселения Подулья, состоял лишь из одной полукруглой посередине улицы, идущей меж зданий, построенных в стенах широкой водопроводной трубы. На западе туннель вел в пустынные холмы и пепельные дюны, окружавшие осыпающиеся жилые купола. Торговые караваны гильдий прокладывали себе путь через пустоши к поселениям Железное Ущелье и Бездна Павших, а оттуда к Стальному Каньону. К востоку туннели разветвлялись: дороги вели в верхний улей на север и на легендарное проходящее через весь улей — и являющееся территорией мусоров — шоссе «Громовая Дорога» на юге.

Крид осмотрелся. Там, где туннели расходились, находились гофрированные железно-керамитовые стены Оружейного Магазина Хакбута. Пылающий остов мотоцикла — похоже, принадлежавшего Вендреллу Прайну — догорал в середине круга выжженного бетона перед зданием. По улочке между магазином и Тузом Червей были разбросаны тела, по меньшей мере, шести горожан. Рыдающая женщина суетилась на веранде. Почти прямо под Натаном мужчина с кустистой бородой и короткой косичкой, Вендрелл Прайн, скорчился за бочкой воды. На другой стороне улицы крысокожий охотник за головами Каспар Ван Гриль сидел в укрытии за ящиком, на который положил ствол своей снайперки. Похоже, оба только что наслаждались гостеприимством нижних этажей салуна.

Их цель бежала прямо по улице справа от Крида: метис с безумными глазами, размахивающий плазменным пистолетом. Мужчина был в бешенстве. Натан наблюдал, как лунатик выпустил очередь энергетических разрядов. Случайными выстрелами выбивало окна, плавило вывески магазинов и разрывало водосточные трубы…

Прайн открыл огонь из помпового обреза. Судя по брызгам красного тумана, некоторые дробинки попали в психа, но тот лишь пошатнулся. Два быстрых выстрела наудачу из плазменного пистолета устремились к Ван Грилю, первый в щепки разнес его укрытие, а второй разорвал шею крысокожего. Прайн торопливо перезаряжался. У установившего оружие на низкий энергетический уровень убийцы не было такого неудобства. Плазменный разряд задел руку Прайна, отбросив его в сторону и разбросав драгоценные обоймы.

И все это произошло за считанные секунды. Крид отвернулся и мрачно посмотрел на Мэйси-Лю.

— Извини, дорогая, дела! — крикнул Натан, накинув длинный кожаный плащ и подхватив со спины кресла пояс с пистолетами. И выбежал из комнаты.

Перескакивающий по три ступени Натан на ходу одевал пояс. Бар внизу был пустым, не считая нескольких коллег Мэйси, которые напугано и неосторожно столпились у окна. Укрывшийся за пласталевым листом, нанятый мадам Л’Амур работник-бармен не собирался зарабатывать поощрение за храбрость.

Добежавший до качающихся дверей салуна Крид остановился, после чего одним плавным движением выхватил оба стаб-пистолета и открыл патронники. Полностью заряжены патронами «дум-дум». Ловким щелчком пальцев закрыл. Снаружи все ещё с воем проносились плазменные разряды и вопил маньяк. Охотник ухмыльнулся дрожащим протеже Мадам Л’Амур, — Леди.

Крид шагнул на улицу.

Текшая из множества ран на теле психопата кровь говорила о меткости обоих охотников за головами. Но он не падал. Натан Крид молча нажал на два спусковых крючка.

Четыре кружащиеся пули понеслись в воздухе и за доли секунды пролетели двадцать метров между стрелком и убийцей. Первая вошла в живот безумца и вырвалась с другой стороны, забрав с собой большую часть почки. Вторая ударила в бедро, пройдя сквозь артерию и раздробив кость. Третья расколола коленную чашечку, а четвертая ударила в грудную клетку.

Мужчина пошатнулся, повернув к Криду безумные глаза. Следующие три выстрела обезоружили убийцу, разорвав плечо, и ударили в грудь. Безумец обрушился в грязь лицом в низ.

Крид зашагал вперед, держа лунатика на прицеле обоих пистолетов. За ним шел поднявшийся Вендрелл Прайн.

— Хорошо стреляешь, Крид, — сказал он, когда охотники остановились перед телом, — Ублюдок даже не успел понять, что он мертв!

Зарычавший словно бешенный зверь убийца дернул шеей и вцепился зубами в ногу Прайна. Здоровяк закричал от внезапной боли, а Натан Крид спокойно всадил пулю между глаз безумца.

— Так что ты говорил?

Когда все закончилось, горожане собрались у места кровавой бани, словно слетевшиеся на труп мусора летучие мыши-падальщики. Как это всегда бывает после бессмысленных убийц, шокированные жители Города Туннелей хотели узнать, почему началось это безумие.

Щепотки информации начали появляться из трясины сплетен, слухов и пересудов. После некоторых споров между уважаемыми горожанами и чиновниками было составлено относительно достоверное описание убийцы и того, что он делал последние несколько недель.

Безумца звали Плаз Тибурн. Он был полукрысокожим бродягой, продававшим жалящую плесень с полей рядом с Железным Ущельем. Это подтверждал вид его рук, покрытых волдырями, которое вызвало частое среди плесневых фермеров грибковое заболевание, известное как красногниль.

В сердце этих дискуссий был Крид. Поскольку именно Натан положил конец неистовству Тибурна, жители Города Туннелей обратились к нему за расследованием причины — чем бы она ни была.

Охотнику за головами вскоре стало очевидно, что путь серийного убийцы начался вне города. Следы бойни — бессмысленно застреленный человек там, дымящаяся лачуга тут — привели в пустынные западные холмы. Там Крид нашел одинокий брезентовый типи, закрепленный на подветренной стороне кучи шлака. Не обшитая мехом дверь тента качалась от ветра древних вентиляторов.

Крид осторожно откинул дверь типи дулом стаб-пистолета. Внутри было пусто. Охотник за головами засунул пистолеты в кобуры. Внутри находился спальный мешок бродяги, котелок, содержащий остатки его последнего завтрака, и поношенную походную сумку, вероятно содержащий немногие вещи Тибурна. Легким толчком сапога Крид открыл сумку.

Стеклянная бутылка вывалилась наружу и покатилась по полу тента. Внутри мелькали остатки пурпурной жидкости. Натан схватил её одетой в перчатку рукой.

С одной стороны бутылки была приклеена плохо напечатанная этикетка. Выцветшие красные анилиновые чернила образовывали бросающуюся в глаза надпись: «Патентованная Панацея Доктора Марво», под которой был небольшое примечание — «Для Исцеления От Всех Болей, Болячек, Болезней и Язв. Принимать по рецепту».

Хех, исцеление от всех болезней? — подумал Крид — Кажись, здесь осталось ещё на одну дозу.

— Ну и варево, скажу я тебе, — Доктор Хейз поднял глаза от подернутого дымкой помех экрана. От полуметаллической головы и от очков дока отражалась зеленая подсветка потоков закручивающихся на экране рун, из-за чего он был немного похож на инфодрона, — Ручаюсь, такого ты не найдешь ни на одном торговом посте Гильдии.

— Выкладывай, — сказал охотник за головами. Хирург-ученый Подулья не горел желанием помочь, но, когда Крид напомнил Хейзу, что тот задолжал ему после случая с «Игнус Мандером», и предложил доку обсудить тот случай с двумя коллегами Натана, Исайе Хейзу пришлось сменить пластинку.

— Конечно, большей частью оно состоит из воды, 78 %, если точнее, но «ядро» эликсира состряпано из разнообразной дряни. В основном это примитивные основанные алгале стимуляторы — ничего столь утонченного, как Э.К.С.П.Р.О.М.Т. или У.Б.О.И.Н. Но, присмотрись, здесь есть и следы вируса нейронной чумы. Не большой сильно разведенной дозы, но даже такого количества хватит, чтобы за несколько недель вызвать полный распад нервной системы, а в случае регулярного приема… Возможно, за несколько дней.

— Зомбирующая чума?! — воскликнул Крид.

— Она самая.

Натану уже приходилось встречаться с жертвами разлагающей мозг заразы в заброшенных туннелях под Отстойником Токсинов, — Ты уверен?

— Не сомневайся, — сказал доктор, вытирая руки о грязный лабораторный халат, — Если нужны доказательства, то у твоего приятеля была её ранняя стадия, — добавил он, кивнув в сторону лежащего на анатомическом столике вскрытого трупа.

— Думаю, это объясняет его бешенство.

— Горожане попросили меня провести полную аутопсию для уверенности, но это уже за отдельную плату… Явные поражения лобных долей. Очевидно, из-за устроенного твоей пулей месива, — Хейз сердито посмотрел на охотника за головами, — Откуда прибыл этот бедный ублюдок?

— Из Железного Ущелья.

— Патентованная Панацея Доктора Марво, — произнес Исайя, подняв бутылку окровавленной резиновой перчаткой, — Впервые слышу. Я считаю, что нужно отправиться в Железное Ущелья и разузнать побольше про источник наших маленьких неприятностей.

— Я тоже так думаю, поэтому ты идешь со мной, — ехидно ответил Крид.

— Что?

— Ты же мне задолжал, вспомни. Ты ведь не хочешь, чтобы Антробус Ветч прознал о твоем двурушничестве, а, док?

Крид остановился перед мостом и посмотрел на раскинувшееся за лощиной Железное Ущелье. Низкие домишки, гаражи тракторов и наполненные плесневыми чанами сараи сгрудились на краю обрыва. За ними расстилались плантации жалящей плесени. Органические отходы миллионов, кишевших километрами выше в городе-исполине ульевиков стекали по обширным токсичным резервуарам перерабатывающих заводов Гнойной Раны, что была лишь в куполе выше, и раз в месяц затапливали урановые поля. Жар, вырабатываемый происходящей в такие моменты экзотермической реакцией, позволял жалящей плесени разрастаться. Это был оазис среди ничейной земли пустошей.

Рядом с охотником за головами остановился доктор Хейз, запыхавшийся после утомительного пути от Города Туннелей. Позади него навис сервитор Один-Восемь-Семь, чей генератор работал на холостом ходу. Раб-машина бесстрастно смотрел на Крида человеческим глазом и потрескавшейся красной линзой камеры. Чудовищная левая механическая рука сервитора дергалась у плечевого сочленения.

— Ни следа живых, — протянул Крид, — А ты думал, что здесь кто-то есть.

— Мне это не нравиться, — констатировал Хейз, нервно потирая руки.

— Ты задолжал мне, помнишь? — проворчал Крид, протянув руку к кобуре стаб-пистолета.

— Но после этого мы будем в расчете, ведь так?

— Думай как хочешь, док, — ответил охотник за головами, вытаскивая самокрутку изо рта и бросая её на землю. Раздавив сапогом окурок, Натан заметил лежащий в продавленной гусеницами крупного транспорта колее оборванные клочок бумаги. Он поднял её.

Витиеватыми розовыми, зелеными и желтыми буквами титульный лист, похожий на бирку обнаруженной бутылки панацеи, объявлял для тех, кто умел читать, о «Чудесном Медицинском Представлении Доктора Марво», а тем, кто не умел, изображение с энтузиазмом улыбающегося белобородого человека в высокой шляпе и медицинских очках протягивало закупоренную бутылку с лекарствами, пока на заднем плане старик танцевал джигу, отбросив костыли, а женщина подмигивала с сияющей улыбкой на лице.

Увечные ходят, а слепые видят — подумал Крид, — Думаю, что я должен встретиться с этим чудотворцем.

— Ты когда-нибудь бывал на чудесном медицинском представлении, док? — сказал Натан, ухмыляющийся как дюнная акула.

— Хм, нет, — неуверенно ответил Хейз, — хотя я однажды видел шоу уродов в Вечной Смерти внизу. Мужчина за глазами на стебельках, женщина с клешнями вместо рук и тварь, у которой щупалец было больше, чем комков грязи в отстойнике… Мусора и мутанты. Искупители решили, что настало Пробуждение Императора, когда столкнулись с ними рядом с Ущельем Крысиной Глотки.

Крид уже прошел половину моста, — За мной, док, и тащи с собой ходячую отвертку.

Первые подозрения Натана были верны: Железное Ущелье было заброшено. Вентиляционный ветер гонял по улицам шары перекати-поля. Люмосферы прерывисто мерцали на впалой кровле далекого купола. Вывеска Салуна Слайго раскачивалась на ржавых петлях, словно поношенная аугментика. Напротив питейного заведения стоял брошенный мотобайк. Впрочем, здесь были и следы схватки, так же заметные стрелку, как и доносившийся с плесневых плантаций смрад.

Но, если здесь были неприятности, — Крид пытался сложить куски головоломки вместе, — то где тела?

— Если бы ты впервые пришел в город, — произнес охотник за головами и повернулся к нервничающему спутнику, широким жестом показав на главную улицу, — то куда бы пошел знакомится с местными, док?

— Это был риторический вопрос? — буркнул Хейз, чеша воспаленную кожу у шва между его скальпом и металлической черепной пластиной. Крид широко ухмыльнулся, из-за чего доктор ещё больше ощутил себя не в своей тарелке, — Конечно, в бар.

— Выходит, мы снова согласны. Великие умы часто мыслят одинаково, а?

— А глупцы редко по-разному, — тихо проворчал Хейз, когда охотник за головами зашагал к дверям Слайго.

— Мудрые слова, док. Будем держаться вместе, — мрачно добавил Крид, подходя к раскачивающимся дверям Салуна и вытаскивая стабберы из кобур, — Готовы, девочки?

Внутри бара было темно. Чтобы не ждать, пока глаза привыкнут к полумраку, Крид откинул их под полы шляпы фото-визор. Все мгновенно окрасилось в темно-зеленый цвет.

Столы и стулья были разбросаны, словно после пьяной драки, а под сапогами шагающего по салуну Натана трещало битое стекло. Бар казался брошенным. Вот только не было тишины. Уши охотника слышали жутковатое чавканье и хлюпающий звук, словно кто-то высасывал мозг из костей.

Крид осмотрелся, видя все смазанных тенях, перетекающих из почти черного через изумрудный и гагатовый до цвета бриллиантовых самородков. Комната была завалена трупами, лежавшими на полу лицом вниз или неестественно завалившимися на немногие стоящие столы, перевалившимися через стойку бара, лежащими у перевернутых кресел или прислонившимися к ограждению широкой лестницы. Все это место было окутано запахом смерти. И нечто двигалось во тьме.

Крид услышал тяжелую поступь железных ног, говорящую о том, что доктор Хейз и его сервитор вошли в помещение. Нечто тоже это услышало.

Свистящее шипение пронеслось по комнате, когда чумные зомби подняли головы и обратили желтушный взор на гостей.

— Во имя Шпиля! — выдавил из себя Хейз.

Пировавшие трупами полумертвые твари оторвались от трапезы и заковыляли к трем кускам свежего мяса.

— Надеюсь, что ты готов, док, поскольку сейчас начнутся убийства.

Вспышка выстрелов Крида разорвала тьму, а патроны «дум-дум» отбросили назад разлагающуюся тварь. Но только одну. Десятки шатающихся зомби ковыляли вперед, рефлекторно щелкая челюстями и извергая звериный рев из поврежденных глоток.

Полумертвая тварь, ещё носящая разорванные остатки оборчатого нижнего белья, шатающейся походкой направилась к Криду. Клочья заплетенных в косички светлых волос свисали с тонкой как пергамент кожи. Остатки губной помады стекали вместе со слюной с тронутых проказой губ, сквозь мертвецкий оскал которых были видны ободранные десны. Стаб-пистолеты дернулись в руках охотника за головами, всадившего в ходячий труп две пули. От головы зомби остался рассеивающийся туман из осколков костей, крови и гниющих мозгов.

Лучи жгучего сине-белого света врезались в надвигающуюся толпу зомби из-за спины Крида. Бросив взгляд за спину, он увидел наудачу палящего в стаю из помятого лазерного пистолета доктора Хейза. Рядом с ним верный киборг сломал шею зажатому в грозной лапе зомби и преломил хребет другому железной ногой.

Охотник за головами быстро прикинул расстояние между собой и ведущими к спасению дверями. Максимум десять метров, но это пространство заполонили выродившиеся горожане.

И они шли вперед, неутомимо щелкая челюстями. Крид знал, что случиться, если эти зубки погрузятся в его плоть… Резко повернув в сторону стаббер левой руки он столкнулся с челюстями заплесневевшей старой карги, на чьем располневшем перед заражением вырождающей нейронной чумой теле набухли жуткие зеленые гангренозные опухоли. Зубы безмозглой женщины сомкнулись на стволе и раскололись.

— Пожри-ка это! — сплюнул Крид и выбил ей затылок.

Крид выкатился из дверей салуна и врезался в бегущего Хейза. Используя кинетический импульс столкновения, ловкий как крысокожий воин Натан вскочил на ноги и помчался вперед.

Запаркованный байк все ещё стоял на противоположной стороне улицы. Крид вскочил в седло и вдавил руну зажигания. Активированный двигатель взревел, словно заклейменный псевдобизон.

— Сюда! — заорал охотник за головами, перекрикивая хриплый рев бензинового мотора. Доку не нужно было повторять дважды.

На улицы с жуткими стонами вывалились зомби. Затем раздался треск расколотого дерева, и Один-Восемь-Семь проломился через дубовую стену бара. В его лапе все ещё был зажат истекающий слизью и кровью хребет, а на поршневых ногах висела половина восставшей с того света проститутки.

— Пора убираться отсюда к черту!!! — рявкнул Крид сквозь рев жадно пьющего дизель двигателя.

Заднее колесо бешено закрутилось, на мгновение запах жженой резины даже перебил смрад мертвечины. Натан развернул машины, подняв фонтан гравия. Затем с нарастающим ревом байк понесся прочь от Салуна Слайго к мосту через Железное Ущелье. Крид пригнулся к рулю, не желающий умирать доктор Хейз вцепился в его спину, а следом за ними тяжело бежал на искусственных ногах Один-Восемь-Семь.

С головокружительной быстротой они пронеслись по мосту, под колесами ускоряющегося байка гремели пласталевые сегменты. Крид надавил на тормоза, едва они оказались на другой стороне. Машина резко остановилась в облаке дыма.

Охотник за головами выхватил из-под полы плаща две гранаты, вырвал большими пальцами чеки и швырнул на пересекающий обрыв мост. А затес ещё две.

— Хорошо, что я прихватил чуть больше чем обычно у Хакбута, — произнес Крид, размышляя вслух, — даже если это рванет как перегруженная энергоячейка.

— Что? — спросил док, вклинившись в бормотание Натана.

— Сильно.

Опоры моста содрогнулись, на этот раз под тяжелыми механическими шагами пыхтящего сервитора. Катящиеся гранаты подпрыгнули, одна упала между опор. В дальнем конце улицы показалась растущая толпа зомби. Один-Восемь-Семь достиг безопасной дальней стороны разлома.

С разрывающим уши грохотом и слепящей пиротехнической вспышкой гранаты взорвались. Средняя секция моста немедленно обрушилась в бездну. С металлическим стоном остальная часть моста гнулась и выворачивалась, пока со звучным треском, который долетел даже до потока и эхом отразился от стен купола, не ударилась о склоны ущелья. Упавшая граната взорвалась в расщелине и вырвала ржавые опоры из скалы.

— Это их задержит, — произнес Крид, вытирая ладонью вспотевший лоб, — но это ещё не конец.

— Так что теперь? — спросил Хейз, позволяя охотнику за головами взять инициативу в свои руки, чтобы не быть вовлеченным сразу.

— Ты вернешься в Город Туннелей, выйдешь на связь со своими знакомыми арбитрами — и не смотри на меня так, после моего одолжения тебе я о них знаю! Выйдешь на связь со своим знакомым и скажешь, чтобы он передал начальству информацию о вспышке эпидемии в Железном Ущелье. Я пойду по другому следу. За доктором Марво.

— И как ты собираешься его найти? — спросил Хейз, взволнованно потирая руки.

— Следуя по этому, — ответил Крид, показав на неровную колею гусениц транспорта, идущую в сторону поселения и прочь от него, — а теперь слезай с байка.

— Хочешь, чтобы я шел пешком?

— Если хочешь, заставь свою ручную гаечную обезьяну нести себя, но я намерен покончить с этим прежде, чем это, — решительно сказал Натан, показав пальцем на воющую толпу гниющих горожан, запертых на другой стороне ущелья, — повториться в другом месте.

Доктор Хейз спешился.

— Скажи мне, Крид, почему ты это делаешь?

Нагревающий двигатель огромного байка охотник за головами повернулся к доку и громко провозгласил, перекрикивая рычание машины.

— Всегда был падок на тяжелые заказы.

В голове Натана невольно всплыла картина надувшей губки Мэйси-Лю. И он устремился за таинственным Доктором Марво.

А рядом с шахтерским поселением Бездна Павших Чудесное Медицинское Представление Доктора Марво было в полном разгаре.

— А сейчас, леди и джентльмены, то, чего вы так долго ждали, — надевший высокую шляпу и темные очки Доктор Марво провозгласил, словно директор манежа, широким жестом показав, что у него ничего нет в руках и рукавах, — Сваренная из грибов улья и дистиллированного яда слепой змеи по тайному рецепту, который перешел мне от дорогой старой крысокожей прабабушки. Заквашенная на ингредиенте моего личного изобретения, — голос шарлатана поднялся до крещендо, когда он дошел до кульминации рекламной речь, — Омываемая светом фосфорных ламп полный цикл и преподнесенная вам сегодня Патентованная Панацея Доктора Марво!

Ловким движением, подтвердившим, что рука быстрее глаза, Доктор Марво извлек запечатанную бутылку словно из воздуха. Толпа, собравшаяся перед раскладной сценой крикливо раскрашенным вагоном, восхищенно вздохнула. Это всегда было лишь простым фокусом, но каждый раз покупало доверчивых глупцов. Как часто говорил Марво, когда его не слышали состоятельные покупатели, в Подулье были постоянны только три вещи: смерть, Гильдия и факт, что подульевики — легковерные идиоты, готовые расстаться с честным тяжелым трудом заработанными кредитами по взмаху шляпы доброго доктора — или, точнее, по взмаху бутылки «панацеи» доброго доктора.

Марво осмотрел толпу предвкушающих лиц с отпавшими челюстями, словно огромный паук, инспектирующий запутавшихся в его сетях муравьев.

Мгновение была ощутимая тишина. Затем из задних рядов раздался надтреснутый голос, — Как по мне, ты блестишь, сынок.

— Блеском Улья, сэр? Что, даже не Вторым Лучшим? — несколько шахтеров насмешливо захохотали. Марво пристально посмотрел на беззубого мелкого старикашку с крысиными усами. Он опирался на два костыля.

— Ну, я не буду тратить на это деньги, — продолжил старик, — Был калекой с того дня на шахте Номер Шесть семь лет назад. Ни один чудной доктор не мог их вправить. Помочь могут только новой парой кибернетических ног из магазина механики Зиркона, но у мя никада не было на них денег, поэтому сейчас я калека и не могу работать.

— Идите сюда, сэр, — Марво обратился к старику с ободряющей усмешкой потрошителя, — После такой истории, сэр, я охотно помогу вам.

Дед заковылял к фургону сквозь расступающуюся толпу, — Эта чем?

— Попробуете моего блеска?

— Давай. Я никогда не отказывался от выпивки, — опершийся руками на костыли и стоящий спиной к шахтерам старик взял бутылку из рук Марво и сделал глоток.

— Как на вкус? — спросил Лудван Марво с неподдельным предвкушением в глазах.

— Отвратительно! — раздался горячий ответ.

— Ну конечно она не вкусная, — засмеялся Марво, высунув язык и покачав головой, — ведь как иначе вы поймете, что панацея действует! Но как вы себя чувствуете?

Последовало мгновение драматического напряжения, когда воздух можно было резать цепным мечом.

— Фантастически! — закричал калека! — Я чувствую себя просто фанатстически! — он бросил костыли и начал прыгать на месте, — Подозреваю, даже Лорд Хелмаур сейчас чувствует себя хуже! — старик схватил руку Марво и энергично её затряс, — Спасибо, сынок! Спасибо за доброту! Я беру бутылку!

— Как вас зовут, сэр? — спросил Марво скачущего подопытного кролика.

— Абрамс, Ичабод Абрамс.

— Ну, Мистер Абрамс, это за счет заведения, — краем глаза Марво видел, как легковерные шахтеры лезут за кредитками, — Уважаемые, кто хочет первым купить бутылку?

По площади разнесся выстрел. Толпа разом обернулась. Позади людей был высокий человек в кожаном плаще, в тени широкополой шляпы которого была видна лишь щетина. В одной одетой в перчатку руке он держали длинноствольный стаб-пистолет, а в другой пустую стеклянную бутылку.

— Вы! — крикнул он потенциальным покупателям Марво, — Валите отсюда [censored]!

Никто не двинулся.

— Оглохли?! — рявкнул стрелок, — Так может быть услышите это!

Он выпустил очередь. Вопящие и причитающие шахтеры разбежались. Спустя мгновения остались лишь Марво, сыщик и пол десятка уродливых и располневших нанятых доктором ублюдков.

— Я знаю, что ты затеял, Марво! — закричал на всю улицу стрелок, — Подумай, спросил я себя, кто спятил достаточно для распространения нейронной чумы!

— Ты ничего не узнаешь! — злобно выкрикнул Марво, — Ну? Чего вы ждете? — рявкнул балаганщик на своих подручных, — Взять его!

Это действительно не сложно, — подумал почти лениво целившийся Крид, — их всего шестеро против меня одного. Бедные дети клоакососов обречены! Только такому ублюдку, как Марво, могло прийти в голову нанять разжиревший и потерявший форму сброд, а затем натравить его на Крида, который в своё время сталкивался с чумными зомби, ксеносом-орком, шаманом-пироманьяком и, наконец, целой шайкой мусоров в одиночку — и побеждал!

— Ладно, бабули, — обратился Крид к устремившимся к нему выхватывающим пистолеты ничтожествам, — Попляшем?

— Залезай и заводи машину! — закричал Марво чудесно исцеленному старику. Матерящийся Абрамс забирался в кабину транспорта, пока доктор смешно затягивал наверх откидную сцену и запирал борт грузовика. Пули отскакивали от крепкого пластального корпуса, срывая краску с букв надписи: «Чудесное Медицинское Представление Доктора Марво». Когда взревел двигатель, Марво запрыгнул в открытый кузов караванного грузовика.

— Что за нероную чуму он имел в виду? — крикнул через плечо с водительского сиденья Абрамс.

— Что!? — взревел Марво.

— Я ничего не имею против развода тупых грязекопов на кредитки, но не хочу быть связанным с нероной чумой!

— Не сейчас, старый дурак! Просто увози нас отсюда! — крикнул Марво, когда булькающий вопль возвестил о смерти по крайней мере одного нанятого ублюдка, — Или ты хотел попробовать товары просто так?

Извергающая маслянисто-черный дым из выхлопных труб машина устремилась вперед. Марво пошатнулся, пытаясь удержать равновесие, и ударился о привязанную к борту грузовика цистерну. Вдохновение пришло вместе с первым ухабом. С трудом разорвавший веревки доктор тяжелым пинком сбросил цистерну с едущего грузовика.

Полный топливный бак с грохотом рухнул на дорогу. Его дно треснуло, а содержимое выплеснулось на потрескавшийся бетон площади. Вцепившийся в поручни Марво смотрел, как лужа топлива растекается у ног преданных ничтожеств и течет к назойливому чужаку. Теперь было достаточно искры…

Крид заметил опасность прежде ничтожных тугодумов, которых все равно осталось только трое. Быстро растекающаяся нефть вспыхнула, и фонтан оранжево-багрового пламени взлетел на два метра в высоту. Натан побежал к байку, который оставил на краю площади. Сзади доносились истошные вопли горящего сброда.

На полной скорости Крид вывел байк из огненной западни. Пронесшись мимо столпившейся на краю площади черни, он устремился за машиной Марво. Доктор ехал первым, но у Крида был байк, поэтому на неровной поверхности преимущество было у охотника за головами. Достаточно скоро, всего два щелчка спустя, он догнал изрыгающий газ грузовик.

Невысоки шансы моих девочек против этого монстра, — подумал Натан, ветер развевал полы плаща у него за спиной и угрожал сорвать шляпу, — Вдобавок, чтобы контролировать эту зверюгу нужны все мои силы и обе руки на руле. Есть только один способ, а для этого нужно подобраться поближе…Ускорившийся Крид поравнялся с трясущимся и подскакивающим на ухабах грузовиком, едущим к Железному Ущелью. Прежде, чем водитель понял план охотника за головами, все ещё сжимавший руль Крид вскочил на обитое войлоком седло байка.

Не уйдешь!

И жутким прыжком устремился вперед. Он ударился о борт подскочившего грузовика и вцепился за край крыши. Байк отклонился в сторону и рухнул на залежь пепла. Двигатель отрубился.

Мгновение Крид отчаянно цеплялся за крышу, а затем подтянулся наверх и распластался там, пытаясь перевести дух.

Вдали вырисовывались неясные очертания призрачного городка Железное Ущелье. Перед ним черный глубокий шрам самого ущелья открылся подобно ране в грудах пепла и отходов.

Лежащий на крыше Натан слышал злобные ругательства Марво, оступившегося в кузове машины. И решил, что пушки не пригодятся в такой ситуации. Охотник за головами вытащил сапожный нож из ножен из телячьей кожи и плотно сжал зубами. Затем обеими руками схватился за опору крыши кузова и, перекувыркнувшись вперед, запрыгнул внутрь.

Крид выпрямился. Окруженный делом своей жизни и торговли доктор-шарлатан стоял перед кабиной водителя. В одной его руке была стеклянная колба, в которой плескалось чистая шипящая пурпурная жидкость. Он наполнял из неё зажатый в другой руке длинный шприц.

— Это неочищенное вещество, — усмехнулся Марво с маньячным блеском в глазах, — При таких симптомах нужен особый медицинский уход.

Безумный доктор рванулся вперед, зажав шприц как кинжал, словно собираясь вонзить его в сердце Крида. Перед кабиной все росли неясные очертания разлома.

Затем в руках охотника за головами появился нож. Крид запрокинул руку. Затем метнул, а в этот момент грузовик подпрыгнул на особенно большом ухабе. Лезвие промелькнуло мимо уха Марво, вонзившись в шею водителя. Питомец доктора безжизненно завалился на руль. От толчка Марво покатился в сторону шатающегося охотника за головами. Оступившийся Крид завалился на спину. Затем на мгновение под ними был лишь воздух. Оба вывалились из кузова на грязную дорогу. С воем гнущегося металла грохочущий грузовик ударился об опору уничтоженного моста и перевалился через край разлома.

Крид перекатился в грязи, в его ушах звенел пронзительный вой двигателей грузовика. Затем последовали нарастающий рвущий барабанные перепонки грохот и сейсмический взрыв, когда машина достигла дна разлома. Из ущелья вырвалось густое облако черного дыма и бурлящего оранжевого пламени.

Мгновение спустя охотник за головами вскочил, нацелив оба стаб-пистолета на распластавшегося в грязи лицом вниз доктора Марво, — Вставай, безумный сукин сын, медленно и без глупостей.

Марво дернулся. Крид плотнее прижал пальцы к спусковым крючкам, а затем остановился. Услышал тихое, почти неразличимое шипение. Тело доктора вновь содрогнулось. Осторожно подошедший Крид пнул доктора, перевернув на спину. И с невольным вздохом попятился.

Лицо доктора Марво начало разлагаться. Его нос провалился в носовую полость, словно разъеденный кислотой, а зубы вывалились из превращающихся в кровавую кашицу десен. Глаза вздулись, истекая слезами булькающей жидкости, которая разъедала втягивающиеся щеки. Затем Крид понял, что-то же самое происходит с остальными частями тела шарлатана. Его словно разъедала изнутри кислота.

Из жилета Марво торчал шприц, игла глубоко вошла под кожу грудной клетки, а емкость была полностью исчерпана. Доктор упал на собственное оружие. Не надо было быть доком Хейзом, чтобы понять, что тело Марво не смогло выдержать такой дозы недистиллированного вируса нейронной чумы. Результат: полное разрушение клеточных связей.

— Как тебе на вкус собственные лекарства? — прошептал Крид, убрав стабберы в кобуры и отвернувшись.

За головы ублюдков вроде Марво всегда есть награда, — решил Натан, — А я тот, кто её получит.

Ему не пришлось далеко идти за байком. И, наконец, с трудом удалось поднять. Охотник за головами забрался обратно в седло, вдавил руну зажигания и, когда двигатель замурлыкал как довольная киска, направился обратно к Бездне Павших.

Я смогу к этому привыкнуть, — сказал себе Натан, уезжая в серебряно-белую литиевую дымку люмосфер.

Существо в темной мантии, высокое, худое и неподвижное как сталагмит, наблюдало за уходом стрелка. Сгрудившиеся позади полуразложившиеся твари ощущали холодную ярость властелина — хотя и были безмозглыми животными — и пятились назад во тьму водопроводного туннеля. Они неуверенно рычали, инстинктивно реагируя на гнев хозяина, черный как сама Бездна.

— Я знаю, мои любимцы, я знаю, — голос, похожий на когти, царапающие шиферные плиты, раздался из-под капюшона, — Я предвижу, что настанет день расплаты между нами и десперадо нижнего улья. В свое время.

А затем мрачное как могила создание исчезло вместе с порывом вентиляционных ветров, направившись обратно в тени. Назад в мертвые зоны. В самые темные уголки Подулья. Чтобы продолжать свою работу. И ждать.

 

Джонатан Грин

Поджигатель

— Кто-то же должен знать, кто это сделал! — пронзительно орал, постепенно повышая голос, Антроб Ветч на своего съежившегося от страха подчиненного, Гравалакса Мьюна, — кто-то оповестил Арбитрес о том, что груз прибыл в Примус. Нам уже известно, что первыми о нем пронюхали эти пронырливые змеюки Делак из Сети, но ведь не они же сообщили властям, а?

— Нет, господин, — ответил Мьюн, — мы уверены в этом. Сеть — торговцы информацией. Они продали информацию о сделке третьим лицам. Ваши шпионы это подтвердили.

— Да, мои агенты работают весьма тщательно, — сказал Ветч неожиданно спокойным голосом. Затем вонзил в слугу острый как булавка взгляд, — по крайней мере, некоторые из них, — добавил он, — но факт остается фактом, кто-то слил информацию в Адептус Арбитрес, не так ли, а?

— Да, господин, — слабо ответил Мьюн.

— И как ты предлагаешь выяснять, кто именно? — завопил Ветч, брызгая слюной с тонких губ.

Гравалакс Мьюн отвел взгляд от беснующегося гильдера, не в силах вынести его пронизывающий взор. Сердце Мьюна лихорадочно колотилось, он отчаянно пытался думать о решении проблемы Ветча, но разум туманила паника. Думать получалось лишь о том, что хозяин сотворит, или, скорее, заставит своих сервиторов сотворить с ним, если не услышит приемлемого варианта.

Физически Антроб Ветч не выглядел особо внушительным. Низкорослый, ростом намного меньше двух метров, с длинными и тонкими конечностями и головой, относительно остального тела кажущейся непропорционально большой. В целом Ветч создавал впечатление ребенка-переростка. Длинные, нефритового цвета одежды этого впечатления совсем не сглаживали: когда гильдер встал, оказалось, что они полностью скрывают ноги и волочатся по полу.

Внушаемый им ужас обеспечивала власть, которой он обладал. Этот человек контролировал практически всю торговлю сектора, от Туннельного города и Стального каньона до Токсичных отстойников и Ртутных водопадов. Ему платили несколько банд, включая знаменитых Псов Орлока Дангара. Он управлял добычей полезных ископаемых в Нижних Глубинах и фактически владел всем населением Сломанного поршня. По его слову объявлялись вне закона некогда процветающие банды, сравнивались с землей целые поселения мутантов, а половина местных племен крысятников платила ему дань. Казалось, что нет в секторе такого человека, который не задолжал Ветчу или не имеет оснований желать его смерти, причем в большинстве случаев и то и другое. Но гильдер был богат, а богатство позволяло купить хорошую защиту.

Но богатства Антробу Ветчу было недостаточно. Он хотел признания тех, кого считал равными в Шпиле. Хотел выбраться из подулья, и его билетом в верхние ярусы был тот самый орк, но кто-то пока еще неизвестный, или неизвестные, сорвали операцию по контрабанде! Орк предназначался для частного зоопарка планетарного губернатора, самого лорда Хельмора. На подкуп нужных людей за пределами планеты Ветч потратил многие тысячи, ни одного кредита из которых он теперь не увидит, благодаря вмешательству клиента Сети. И теперь перед лицом разгневанного срывом своих планов гильдера предстал Гравалакс Мьюн.

Мысли Мьюна метались, он пытался найти выход из того очевидного тупика, в который они зашли в попытках раскрыть предателей Ветча. Мьюн шарил взглядом по залу, словно пытаясь хоть где-нибудь увидеть подсказку.

Логово Ветча было роскошно украшено, как это приличествует обладающему властью и влиянием гильдеру. На стенах бирюзовая бархатная драпировка соперничала с красочными коврами из паутинного шелка. Сверкающий витражный купол с изображением черепа и эмблемы торговой гильдии поддерживали расположенные на равном удалении друг от друга колонны из мраморного нефрита с Мальволиона. К колоннам были цепями прикованы прячущие лица под вуалями роскошные наложницы Ветча. Ни на одной из них не было надето ни единого предмета одежды, который отвлекал бы внимание от красоты их фигур

Сидящий на троне маленький человек подался вперед, сцепив пальцы рук с такой силой, что побелели суставы.

— Я смотрю, если ждать, пока ты придумаешь план, придется сидеть здесь до праздника вознесения Императора, — усмехнулся Ветч, — хорошо, что план у меня уже есть, не правда ли, а?

Мьюн испустил вздох облегчения.

— Не будете ли Вы столь любезны, что просветите своего слугу, господин?

— Мы ведь уже знаем тех, кому известна личность информатора, — сказал Ветч, позволив своим бледным губам изогнуться в тонкой улыбке.

— Знаем? — переспросил Мьюн. В его сознании мелькнул проблеск надежды. Возможно, он все же не отправится в тюремную шахту Ветча. Сконцентрировавшись, он попытался привести мысли в порядок. Затем к нему пришло понимание, вновь рождая предчувствия:

— Вы же не имеете в виду…

— Конечно, имею! Сеть!

Мьюн тревожно переводил взгляд с одного сервитора на другого и задавался вопросом, как бы он сам выглядел с перфоратором вместо руки.

— Но ведь Вы лично объявили Сеть вне закона за срыв сделки. За их головы назначена награда. Каждая мелкая банда отсюда до Стока будет охотиться за ними, в надежде получить хотя бы часть предлагаемого вознаграждения.

— Именно поэтому тебе придется найти их первым, — резко ответил Ветч, уже без улыбки, — или, если быть более точным, их лидера. Как там его зовут? Сискен, вроде бы, а?

— Думаю, да, господин.

— В таком случае чего же ты ждешь? — Ветч опустился на трон, — если нужно, найми кого-нибудь, чтобы захватить Сискена, а потом сделай все необходимое, чтобы получить нужную информацию.

— Слушаюсь, господин, — ответил Мьюн без особого оптимизма.

Мьюн поклонился, развернулся и неуклюже направился к дверям в противоположном конце зала. Два сервитора заняли места за его спиной.

— Ах, да, Мьюн.

Мьюн снова повернулся к своему жестокому хозяину:

— Господин?

— Никаких ошибок. На дне Третьего глубинного в Шлаковой яме бывает холодновато, знаешь ли.

* * *

Три металлических цилиндра с дробным грохотом упали на территории старой станции водоочистки. Расставленные по периметру члены банды Делак встревожено оглянулись на шум. Фотонные гранаты сдетонировали, взорвавшись одна за другой. Как будто три небольших солнца превратились в сверхновые, заливая очистную установку и бандитов слепящим белым светом.

Заранее опустивший щиток фотовизора Натан Крид, сорвиголова из нижних уровней улья, наемный стрелок и меткий охотник за головами, ухватился за связывающие секции забора цепи и начал карабкаться. Через четыре удара сердца он уже перелезал через протянутую по верху ограждения колючую проволоку. Еще через три пересек территорию. Один потребовался на то, чтобы ударом напряженной раскрытой ладони по затылку отправить в беспамятство вопящего, ничего не соображающего главаря. Когда потерявший сознание бандит начал заваливаться вперед, Крид подхватил его и закинул на плечо. Даже не вспотев, наемник преодолел отделяющие его от ворот двадцать метров.

Крупнокалиберный стабган в руке дважды коротко рявкнул, часовые у ворот рухнули наземь. Третий выстрел уничтожил замок, мешающий открыть створки. Распахнув их ударом ноги в тяжелом ботинке, охотник за головами вышел наружу и направился в пустынные необитаемые земли.

Вся операция с момента взрыва гранат заняла меньше минуты.

К тому моменту, когда первый из бандитов пришел в себя и смог хоть что-то разглядеть, и наемник, и главарь банды, Сискен, давно уже исчезли.

* * *

— Вот он, босс, — сказал волосатый подручный Мьюна, грубо толкая к нему доктора.

Агент гильдера с головы до ног осмотрел ученого, одетого в глухо застегнутый длинный лабораторный халат, измазанный кровью и машинным маслом. Одну половину головы занимала блестящая металлическая пластина, а со второй половины до самых плеч свисали спутанные седые волосы.

— Я полагаю, доктор Исайя Хейз? — произнес Мьюн с мерзкой улыбкой.

— Верно, — ответил Хейз, нервно потирая костлявые руки, — но большинство людей называет меня Доком.

Врач в свою очередь осмотрел стоящего перед ним долговязого человека. Худой как хлысточервь, а по мрачным чертам лица Хейз мог с легкостью догадаться, что и характер у него соответствующий. Человек был одет в просторные фиолетовые одежды, при движении развевающиеся вокруг его наводящей на мысли об огородном пугале фигуры. Колыхания одежды напоминали о движениях лицееда, попавшего в сильный поток воздуха. На шее человека болталась на массивной цепочке эмблема с черепом Торговой гильдии. Но сильнее всего выделялся вытатуированный на лбу герб владельца, переплетенные готические буквы A и В. Зачесанные назад волосы делали их еще более заметными. По бокам агента гильдера стояли два внушительного вида сервитора, оба снабженные мощными на вид механическими конечностями с безжалостно острыми когтями и могучими захватами вместо рук.

— А вы? — спросил Хейз, снова переведя взгляд на пугало.

— Мьюн. Гравалакс Мьюн. Раб гильдера Антроба Ветча.

Док Хейз почувствовал себя определенно неуютно. Два подонка из подулья, которых он принял за нуждающихся в его врачебных навыках бандитов, вытащили его из лаборатории и приволокли сюда, в необитаемые земли, в полуразрушенную часовню Экклезиархии. И поставили перед агентом одного из наиболее влиятельных людей подулья.

Доктор осмотрелся. Закопченные осколки витражей все еще цеплялись за свинцовые края готических оконных проемов. Перед сломанным алтарем стояла гранитная кафедра с выбитыми в камне ликами, которые, впрочем, давно уже были уничтожены еретиками. Десятью метрами выше висел покрытый слоем пыли имперский орел из черного мрамора. Крылья орла простирались до краев нефа, а две головы холодными каменными глазами взирали на происходящее внизу. Похоже, что это место было заброшено несколько столетий назад, в те времена, когда похожий на гору улей Примус продолжал расти ввысь. Вместе с ним поднимались и праведники, а в этом святилище Императора человечества теперь молились лишь нищие, изгои и преступники.

— Чем могу быть полезен, Мьюн?

— Я хочу, чтобы вы провели для меня одну операцию. Весьма деликатную операцию.

— И почему ее нельзя провести в моей лаборатории?

— Как бы сказать? — задумался Мьюн, — все очень сложно. Само собой, вас достойно вознаградят. — Об отказе не шло и речи, и доктор прекрасно понимал, что не стоит и пытаться.

— И где же вы предлагаете мне работать? Где нужные мне инструменты? И где пациент? — раздраженно спросил Хейз, продолжая нервно потирать руки.

— Сюда, — сказал Мьюн, разворачиваясь и направляясь к сводчатому проходу в одной из стен. Огромные телохранители-киборги последовали за ним. Почувствовав упершееся в спину дуло автопистолета, Хейз неохотно двинулся вперед, сопровождаемый вонючими небритыми ''телохранителями'', от каждого шага которых раздавался хруст обломков древней напольной мозаики.

Мьюн провел врача по широкой лестнице в склеп. И там Док Хейз увидел нечто такое, что заставило его сердце взволнованно подпрыгнуть.

В центре помещения стояло наклонное кресло, состоящее из блестящих металлических элементов и медных устройств. К верхней его части крепились многочисленные телескопические конечности, заканчивающиеся линзами, лезвиями и шприцами. Выполненное в готическом стиле древнее устройство стояло на пьедестале, из которого словно росло множество педалей и рычагов. Завершали ансамбль железные зажимы в некоторых местах. Казалось, это устройство спроектировано для причинения максимального неудобства.

— Я понимаю, что это не совсем то, к чему вы привыкли, — сказал Мьюн, обведя склеп жестом руки.

— Поразительно, — выдохнул хирург из подулья. — оно великолепно. Произведение искусства.

— Простите? — наморщив лоб, Мьюн посмотрел на доктора, — а, понимаю. Кресло. Да, думаю, так и есть.

— Я бы многое отдал за такое.

— Доктор?

— А? — встрепенулся Хейз, которого вопрос Мьюна вырвал из мечтаний. — эмм, какую конкретно процедуру я должен осуществить?

— Извлечение церебральной жидкости, — произнес Мьюн. — Насколько я помню, в просторечии она называется «утечкой мозгов».

Док Хейз ошарашенно посмотрел на худого как палка человека.

— Вы ведь уже делали такое прежде, не так ли? — спросил Мьюн. В голосе его проскользнула нотка беспокойства.

— Конечно, — солгал Хейз, взволнованный возможностью использовать тайное хирургическое устройство. За все долгие годы жизни в подулье он никогда не делал такой операции, но знал ее в теории.

Среди врачей подулья эта процедура была почти легендой. Процесс был сложным, но в его основе лежало извлечение и очищение жидкости из мозга. Полученная субстанция, смешанная с коктейлем стимуляторов, могла быть введена в мозг другого человека, наделяя его всеми воспоминаниями «донора». Ходили слухи, что некоторые дворяне из верхних уровней улья использовали процедуру для того, чтобы пережить острые ощущения от захватывающих, опасных или даже угрожающих жизни событий, не покидая безопасного Шпиля. При успешно проведенной «утечке мозгов» единственный побочный эффект для «донора» состоял в том, что у него возникали глубокие провалы в памяти. Те же, кто вводил себе чужую мозговую жидкость, сталкивались с перспективой склонности к насилию, сопровождающейся утратой собственного «Я», поскольку заимствованные воспоминания дробили их разум и личность на бесчисленное множество осколков.

— Само собой, мне будет нужно проверить оборудование, — хитро сказал Док Хейз, проведя рукой по холодному металлу кресла.

— На это нет времени, — ответил Мьюн, — наш ''пациент'' уже вот-вот прибудет.

Словно по сигналу, на лестнице раздались шаги, и Док Хейз оглянулся. В склеп вошел высокий человек, одетый в длинный кожаный плащ и широкополую шляпу, бросающую на лицо густую тень. Перед собой человек толкал лысого бандита, закованного в наручники. На бедрах наемника висели два больших стабгана, каждый в своей кобуре, а еще Хейз заметил на полах плаща череп и скрещенные кости — эмблему охотника за головами.

— Крид, — холодно сказал врач.

— Еще раз привет, Док, — растягивая слова на манер произношения жителей нижних ярусов улья, ответил Крид. Очевидно, он был рад видеть Хейза ровно настолько, насколько доктор был рад видеть его самого. С силой толкнув пленника, наемник заставил его упасть на колени перед агентом гильдера.

— Вот тот, кто вам нужен, Мьюн.

Когда бандит поднял голову, Хейзу внезапно стало плохо. Он знал этого человека, и теперь понял, за чем охотится Антроб Ветч. Доктор ощутил рвотный позыв.

— А, Сискен, — обратился к бандиту Мьюн, — как пали сильные… Лидер Сети у ног Гравалакса Мьюна.

Хотя глаза бандита были скрыты темными очками, было очевидно, что он буквально впился в Мьюна взглядом.

— Я знаю, что тебе нужно, — прошипел Сискен, — но ничего не скажу! — Ты от меня ничего не узнаешь!

— Ничего не скажешь? — задумался Мьюн, — Охотно верю. Ничего не узнаю? — Он перевел взгляд на устройство в готическом стиле и стоящего рядом с ним грязного ученого, — Я бы на твоем месте не был в этом столь уверен, — лицо Сискена вытянулось, когда он проследил за взглядом Мьюна. И без того болезненный цвет лица бандита сменился на совершенно белый.

— Привязать его.

Два головореза сняли с пытающегося сопротивляться главаря банды Делак наручники, а сервиторы-телохранители силой уложили в кресло. Док Хейз окончательно зафиксировал голову бандита.

— Работайте быстро, доктор, — приказал Мьюн, — но помните: никакой ошибки!

Что-то неразборчиво пробормотав себе под нос, хирург принялся за работу.

Охотник за головами наблюдал за происходящим с каменным выражением лица. Когда доктор направил шприц в основание черепа пленника, Крид достал из кармана мятую пачку сигар. Засунув одну из них в рот, начал искать зажигалку.

Хейз поднял взгляд.

— Ты же знаешь, что я не люблю, когда курят во время операции.

Охотник за головами бросил на него мрачный взгляд и, достав из кармана блестящую зажигалку, прикурил.

— Не отвлекайтесь, — бросил Мьюн. Жужжание сервомоторов клешни-протеза одного из сервиторов заставило Хейза отбросить все мысли о гигиене и молча продолжать работу.

Но мозг доктора лихорадочно работал. Он знал Сискена, главаря банды Делак, работающей на торговцев информацией, называющих себя Сетью. Именно они продали ему информацию об операции Антроба Ветча по доставке орка в улей Примус, в частный зоопарк лорда Хельмора. Именно Хейз слил эту информацию властям, вынудив Ветча забросить нелегального чужака в подулье. Хейз планировал изучить регенеративные способности орка, чтобы скомбинировать их со своими навыками хирурга, сделавшись незаменимым человеком для любой банды подулья. Что еще могло понадобиться Антробу Ветчу от лидера Сети, кроме информации о том, кто его сдал? Как только Хейз сделает Сискену «утечку мозгов», любой, кто введет себе его мозговую жидкость, узнает, что разыскиваемый Ветчем преступник — на самом деле Док Хейз, и тогда хирург будет все равно что мертв.

Но как выйти из этой безвыходной ситуации? Если специально сорвать операцию, Мьюн убьет его на месте! И даже если каким-то невероятным образом избавиться от Мьюна и всех его телохранителей — не говоря уже о Криде — Ветч только пошлет новых людей, чтобы узнать, что произошло. С какой стороны ни посмотри, Док обречен! Если бы только у него было больше времени, он смог бы фальсифицировать доказательства, но как раз времени и не было. Но тут Хейз заметил стоящую на подносе рядом с креслом маленькую склянку со смазкой, и его губы растянулись в улыбке, а в голове начал зарождаться план.

Внезапно из часовни наверху раздался грохот выстрелов и звон бьющегося стекла. Хейз подскочил, едва не ударив шприцем пациента.

— На нас напали! — взвизгнул Мьюн.

Крид выхватил два крупнокалиберных стабгана и выбежал из склепа, перескакивая через ступеньки.

— А вот теперь вы пожалеете, — прошипел Сискен свистящим шепотом.

— Вперед! — заорал Мьюн на двух головорезов, которые посмотрели сперва на агента гильдера, а затем друг на друга. Выглядели они взволнованными и ошарашенными, — операция должна быть закончена!

По сигналу Мьюна один из огромных сервиторов погнал нерасторопных подонков прочь из склепа.

* * *

Крид пробежал по разбитому полу часовни. В ветхую стену за его спиной вонзались пули и лазерные заряды. Присев за одним из лишенных стекол окон часовни, охотник за головами глубоко вдохнул и медленно выдохнул, готовясь к действию.

— Начинаем, девочки, — пробормотал он едва слышно, привстал и прицелился сквозь проем окна.

Бегло оглядев усыпанную щебнем площадь, Крид заметил восемь бледных лысых людей, прячущихся за обломками бетонной стены в тридцати шагах от часовни, хотя наемник подозревал, что вне поля зрения их еще больше. Все нападавшие были одеты в бледно-коричневые кожаные плащи, мало отличающиеся от его собственного, если не считать эмблемы с изображением змеи отстойников на отворотах — герба дома Делак. Глаза были скрыты черными очками или светофильтрующими имплантатами. Из вооружения имелись различные автоганы, несколько болт-пистолетов и лазерное оружие.

Стену рядом с позицией Крида изрешетило попаданиями, но на сей раз он ответил двумя почти одновременными выстрелами. Крупный бандит Делак, высунувший ствол автогана в брешь баррикады, завалился назад. Из двух пулевых отверстий в груди медленно вытекала кровь. Легкая цель, подумал Крид.

Раздался треск очереди из автогана — указательный палец бьющегося в агонии бандита рефлекторно сжался на спусковом крючке. Послышались крики боли и ярости. Крид ухмыльнулся.

— Ну, давайте, парни, — пробормотал он себе под нос, — никакого веселья, если вы развлекаетесь сами с собой!

Захрустели осколки мозаичной плитки под ботинками — головорезы, сопровождаемые угрожающими силуэтами сервиторов-телохранителей, бросились занимать укрытия в часовне.

В ветхое здание впился еще один залп. Крид снова приподнялся, выпустил пару пуль дум-дум, отчего еще один Делак свалился с сочащейся кровью дырой в светофильтре. Охотник за головами нырнул назад в укрытие, поскольку остальные осаждающие часовню бандиты ответили на его атаку множеством лазерных и болтерных выстрелов.

Двое шестерок Мьюна смотрели на него испуганно и ошеломленно, Крид услышал, как один из них выдохнул:

— А он хорош!

Наемник посмотрел на них с негодованием. Лазерные заряды пролетали сквозь ничем не защищенное окно.

— Когда вы, дамочки, будете готовы, — процедил он, — возможно, вам захочется заслужить право и дальше носить на себе свои вонючие шкуры?

Со смятением на лицах наемные подонки сняли с предохранителей автопистолеты и открыли беглый огонь по бандитам Делак, попадая куда угодно кроме самих бандитов. Ситуацию уравновешивала стрельба Крида, который берег каждый патрон. Одна из пуль дум-дум попала противнику в плечо, отчего его выстрелы ушли в сторону купола. Второй заряд разорвал другому противнику колено, бандит закричал и выронил пистолет, падая наземь и зажимая рваную рану там, где только что была нога. Третий выстрел Крида угодил в лазган яростно рычащего бандита Делак с изуродованным шрамами лицом, уничтожив спусковой механизм и выбив оружие из рук.

В оглушительный грохот семнадцатимиллиметровых стабганов Крида и беспорядочный треск автопистолетов шестерок вплелся низкочастотный рев. Это сервитор, зафиксировав металлические ноги на земле, открыл огонь из автопушки, установленной на гротескно огромной механической правой руке.

Под зорким взглядом имперского орла защитники часовни изо всех сил старались отразить нападение банды Делак.

* * *

Склеп содрогнулся от мощного взрыва. Скользкая от пота ладонь Дока Хейза легла на рычаг управления.

— Никаких ошибок, ты помнишь? — взвизгнул посланный гильдером надзиратель, когда вместо того, чтобы выйти наружу, игла шприца вонзилась еще глубже в мозг главаря Делак.

— Делаю, что могу, — огрызнулся Хейз, — учитывая обстоятельства!

Гравалакс Мьюн промолчал, лишь мотнув головой в сторону стоящего рядом чудовищного механического слуги. Бормоча проклятья, доктор вытащил иглу шприца из тихого, наполовину лоботомированного Сискена и отсоединил емкость с образцом мозговой жидкости. Хейз крепко держал контейнер, чтобы он не выскользнул из потных ладоней. Доктор вспотел не потому, что работал в зоне боевых действий, а скорее из-за растущего чувства беспокойства о том, как ему лишить агента Антроба Ветча доказательств собственноручного саботажа планов гильдера!

В голове мелькнула мысль просто выронить стеклянный контейнер — можно было притвориться, что он выскользнул из рук от силы очередного взрыва в часовне наверху — но док сразу понял, что это бесполезно. Мьюн сначала убьет его, а уже потом будет задавать вопросы. Нужно было придумать другой способ. И такой способ нашелся.

— Мне нужно очистить образец, — объяснил Хейз агенту гильдера, — и все будет готово.

Встав так, чтобы находиться между Мьюном и установленной на задней части операционного кресла центрифугой, Хейз одной рукой установил в устройство образец мозговой жидкости Сискена, а вторую руку сунул в карман грязного лабораторного халата.

* * *

Еще один огненный шар со свистом перегретого воздуха влетел в окно часовни и врезался в огромного имперского орла.

— Хельморово охвостье! — выругался Крид, почувствовав кожей волну жара. Кто-то притащил огнемет, подумал он. Кажется, здесь становится жарковато!

Впервые за долгое время Крид почувствовал себя почти безоружным. Все свои гранаты он израсходовал во время первого нападения на Сеть. Все, что у него оставалось — это два стабгана с дюжиной патронов и, в качестве последнего шанса, засапожный нож. «Если выберусь отсюда», — подумал он, — «то обязательно загляну, хоть и с запозданием, на оружейный двор Аркебуза».

Защитников часовни осталось всего трое. Тот из подонков, что был повыше, глупо высунулся из-за колонны, чтобы оценить ситуацию, но его голову словно сдуло болтерным выстрелом. Толстого преступника после этого начала бить дрожь, отчего еще сильнее пострадала его и без того никудышная меткость.

Бойцы Делак, похоже, вызвали подкрепление. Сквозь дым Крид мельком увидел среди лысых бандитов человека с копной оранжевых волос. «Наемный стрелок», — подумал охотник за головами. Вероятно, огнемет именно у него.

В эту секунду третий огненный шар как комета влетел в сводчатый проем и врезался в сервитора. Взрыв отбросил неповоротливую машину назад к алтарю. От жара расплавились пучки кабелей и загорелись боеприпасы автопушки. Раздавшийся взрыв разметал органические части сервитора и разрушил бионические имплантаты.

Крид оглянулся на толстяка и увидел, что тот уже валяется в луже собственной крови. Несколько зарядов из взорвавшейся руки сервитора поразили его в спину. «Огонь по своим», — угрюмо пробормотал охотник за головами.

После еще двух выстрелов вышли из строя два бандита и опустели оба стабгана. Присев и прижавшись спиной к стене, Крид с наработанной годами легкостью перезарядил оружие. Нужно считать каждый патрон: когда закончатся эти, заряжать станет нечем.

Сделав глубокий вдох, наемник рванулся вбок, в перекате снимая двух молодых бандитов, решивших приблизиться, пока он перезаряжал пистолеты. Снова нырнув в укрытие, Крид выглянул из-за косяка и оценил количество оставшихся врагов.

— Ну что, девочки, — сказал он, обращаясь к дымящимся пистолетам, — трое наших готовы, остался один. По меньшей мере пятеро снаружи, плюс новенький удалец. Вот такая игра мне нравится!

Крид положил одного бандита за другим. По сравнению с опытным стрелком все они казались способными лишь поливать стены часовни болтерным огнем.

И вдруг Крида что-то насторожило. Непрерывный огонь прекратился. Все, что он мог слышать, было потрескивание огня вокруг, свист охлаждающихся стволов пистолетов и топот бегущих по площади ног. Охотник за головами осторожно выглянул из-за косяка и увидел лишь развевающиеся плащи убегающих в темноту безлюдных земель бойцов Делак. Но человек с оранжевыми волосами все еще мелькал между остатками бетонных стен, игнорируя бегущих бандитов.

— Ну вот, девочки, — произнес Крид, — остался один.

С ревом, похожим на выстрелы плазменной пушки, в часовню врезались три огненных снаряда. Силой взрывов Крида бросило наземь, он прикрыл голову, спасаясь от падающих сверху осколков стекла и горящего камня.

— Похоже, пора менять план, — пробормотал наемник. Имперский орел пылал.

* * *

Док Хейз вылил последнюю каплю образца мозговой жидкости в центрифугу и с ловкостью шулера из балаганного шоу сунул обе емкости в карман. Щелкнул выключателем. Устройство начало вращаться. Склеп сотряс еще один взрыв, из трещин в сводчатом потолке посыпалась пыль.

— Долго еще? — резко спросил Мьюн.

— Пара минут, — рискнул ответить Хейз.

— Это примерно на две минуты больше, чем у тебя есть.

Ученый и агент гильдера обернулись на характерное протяжное произношение Крида.

— Что ты имеешь в виду? — требовательно спросил Мьюн.

— Сам-то как думаешь? — ощерился охотник за головами, указывая на лежащего без сознания Сискена, — друзья вашего гостя пришли его спасать, причем пришли не одни. Самое время сваливать!

— Но как? — запаниковал док Хейз, размахивая руками. — Единственный путь отсюда — тот, которым ты только что пришел!

— О, не думаю, — сказал Крид, пристально взглянув на Мьюна, — я сомневаюсь, что ручной хлысточервь Антроба Ветча заварил бы всю эту кашу, не имея запасного пути отхода. Где он? — сказал Крид, оборачиваясь и направляя ствол стабгана в середину татуировки на лбу слуги гильдера.

Мьюн стрельнул глазами в сторону оставшегося телохранителя.

— Даже не думай об этом, — прошипел Крид, — если ты хоть моргнешь, я всажу тебе пулю промеж глаз.

Склеп сотряс еще один взрыв. Потолок задрожал — в часовне на пол упало что-то очень тяжелое.

— Сперва отдайте образец, — сказал Мьюн, протягивая руку.

Док Хейз посмотрел на наемника.

— Отдай, — произнес Крид.

Хирург остановил вращающуюся центрифугу и достал склянку с «очищенной» субстанцией. Бросил гильдеру, который поймал ее с гримасой недовольства на лице.

— Теперь уходим, — заявил Крид, взводя курок стабгана.

Не проронив ни слова, Мьюн развернулся и стремительно пошел к темному сводчатому проходу, скрытому в тенях в дальнем углу склепа. Спустя мгновение он уже вошел внутрь, сопровождаемый сервитором. Охотник за головами и ученый быстро пересекли склеп. Когда они были уже в нескольки метрах от сводчатого прохода, над головами пронесся шар раскаленного добела пламени, опалив волосы на затылке Крида. Клубок огня врезался в потолок над проходом, засыпав пол перед проемом дымящимися обломками камня.

Крид резко развернулся. У начала лестницы стоял человек с оранжевыми волосами, тот самый, что был с бандитами. Наемник заметил, что помимо копны оранжевых волос, на голове человека имеется неприятный шрам от правого виска до линии волос под правым ухом. На ногах черные кожаные сапоги до колен. Неаккуратно сделанные из крысиных шкур штаны, обнажающая мускулистые руки мятая грязная безрукавка черного цвета, словно сшитая из паучьей кожи. На лице застыла ярость. Или боль — Крид не смог понять, что именно. И никакого оружия на виду.

В голове Крида роились вопросы. Почему наемный стрелок, несколько секунд назад пользовавшийся огнеметом с таким разрушительным эффектом сейчас стоит перед ними безоружным? И почему он все еще здесь, в то время, как нанявшие его люди сбежали?

Крид почувствовал, что его дергают за руку, и, обернувшись, увидел, что сумасшедший ученый дрожит, а все выражение его лица умоляет двигаться дальше.

— Почему ты испугался? — раздраженно спросил Хейза наемник, — он здесь один и без оружия.

— Потому что добрый доктор меня узнал, — произнес человек, скривив лицо в жестокой ухмылке. — ты ведь узнаешь меня, правда, док? Нет, нет, не утруждайся ответом. По твоему бледному от ужаса лицу я вижу, что узнаешь.

— Не думаю, что имел удовольствие быть представленным, — прорычал Крид, направляя на незнакомца оба стаббера.

— Меня зовут Игнус Мандер, — сказал человек и поежился, — между нами нет вражды, охотник за головами, но если ты встанешь на моем пути, я тебя убью.

— Любой, кто помешает Натану Криду, огребет целую кучу проблем! — парировал Крид, потянув за спусковые крючки обоих пистолетов.

— Будь по-твоему, — холодно ответил Мандер.

— Крид! — прошипел док Хейз, все еще прячущийся за высокой, внушительной фигурой охотника за головами, — Просто пристрели его, и убираемся отсюда! — Несмотря на отчаянное желание уйти, доктор, казалось, прирос к месту.

Крид усилил давление указательных пальцев, но внезапно издал крик боли и уронил оба пистолета. Он посмотрел на свои ладони. Они были покрыты большими красными волдырями, а кожа горела как от укуса миллиазавра. Необъяснимо, но за несколько мгновений металл стабберов раскалился добела, как будто побывал в печи. Крид засунул ладони под мышки, пытаясь унять боль.

— А теперь бежим! — крикнул Хейз, таща наемника за руку.

Забыв от острой, притупляющей восприятие боли подобрать свое драгоценное оружие, охотник за головами позволил отчаянному доктору, который, похоже, нашел для себя стимул убежать, утащить себя прочь.

Они пробежали через сводчатый проход и устремились по отходному пути Мьюна. Агент Ветча и его мощный телохранитель уже исчезли, и ни Крид, ни доктор не знали, не заведет ли их туннель, к примеру, в логово потрошилки. Они знали лишь то, что он уведет их от Игнуса Мандера, и этого знания им хватало.

Крид слышал, как Мандер кричит им в спину:

— Беги, доктор! Беги!

И они бежали.

* * *

Когда они остановились у силовой подстанции, док Хейз ловил ртом воздух жадно, как умирающий астматик. Охотник за головами, казалось, опомнился от первичного шока, вызванного атакой Мандера, но его ладони были сплошь покрыты сочащимися жидкостью волдырями. Врач постоял пару минут, опершись руками о колени и восстанавливая дыхание, затем достал из кармана бинт и перевязал руки Крида.

— Как себя чувствуешь? — спросил док Хейз.

— Как будто окунул руки в химический отстойник, — проворчал Крид, — но жить буду. Слушай, мы не можем торчать здесь и дожидаться появления этого самого Мандера, поэтому, когда закончишь, давай пошевеливаться. И, может быть, ты все же расскажешь, кому ты наступил на хвост в этот раз?

Док Хейз вспомнил свою прошлую встречу с Игнусом Мандером и почувствовал слабость в животе.

— Если я расскажу тебе эту историю, Крид, ты должен пообещать защитить меня от него. Этот человек псих! Ты должен его убить! Помоги мне, а я в долгу не останусь.

— Как в прошлый раз? — угрюмо буркнул охотник за головами.

— Но мы же заключили сделку.

— Ха! — рыкнул Крид, — прямо как после инцидента в Гнойной Дыре.

— Но ведь я же восстановил твою руку после стычки с бандой клана Кайнн? — возразил доктор, — а на этот раз я ее улучшу. Любая модификация на твой выбор. — После этих слов доктор поколебался, словно обдумывая, что сказать охотнику за головами, — Мы что-нибудь придумаем.

Крид бесстрастно оглядел пустошь, которую они пересекали.

— Хорошо, Док, — сказал он наконец, — хотя здравый смысл подсказывает мне, что поступив так, я стану похож на мусорщика, похоже, что мы теперь в одной связке, так что в моих интересах знать побольше об этом поганце, если я хочу вывести его из игры.

Подавив охвативший его тошнотворный страх, Док Хейз начал рассказывать потенциальному защитнику свою грустную историю.

— Это было пару лет назад. Я оперировал Мандера после того, как его зацепили в перестрелке в Стальном Каньоне. Семь пуль я вытащил, но одна осталась: та, что угодила в мозг. По идее она должна была его убить, но не убила. Я пытался ее удалить, но что-то пошло не так.

Хейз виновато посмотрел на Крида и сразу заметил, что обычно равнодушное выражение на лице охотника за головами сменилось гримасой ужаса.

— А сколько раз ты латал меня, Док?

— Такого со мной больше никогда не случалось. Честно! До сих пор не могу понять, что случилось, — затараторил доктор, — Чем больше я пытался извлечь пулю, тем глубже она входила в мозжечок. Ты знаешь, что об этой части мозга говорят некоторые технобиологи?'

— Нет, Док, но что-то мне подсказывает, что это имеет отношение к тому, как Мандер заставил моих девочек подарить мне прощальный поцелуй.

— В научных кругах бытует мнение, что мозжечок — источник психических сил.

— Вирды, — угрюмо сказал охотник за головами.

— Именно, — подтвердил Хейз, — только у некоторых людей эти силы скрыты в подсознании. В большинстве случаев они никогда себя не проявляют, но иногда под воздействием какого-нибудь катализатора пробуждаются. Период созревания, сильный удар по голове…

— Пуля, вдавленная в мозг сумасшедшим хирургом…

Хейз отвел взгляд и нервно потер руки.

— И как эти силы проявляются? — надавил Крид.

— Одни псайкеры могут своей волей управлять людьми, другие силой мысли двигают предметы, третьи управляют молекулами этих предметов или даже окружающего воздуха таким образом, что могут нагреть их и даже довести до кипения или плавления.

— Значит, Мандер пирокинетик.

— Похоже на то.

— А почему он не добрался до тебя раньше? Я бы точно добрался! — мрачно сказал Крид.

— Я тогда жил в Погибели. По мере сил подлатав Мандера, я отдал его, накачанного успокоительным, его друзьям-бандитам, а затем мы с Вералом собрали вещички и съехали. Думаю, рано или поздно он все равно бы меня нашел, — Хейз на мгновение задумался, — если подумать, то это было неизбежно, с учетом того, что здесь замешана Сеть. Эти информационные наркоманы и их ''Отец'' ворон не считают, к сожалению! По всей видимости, Мандеру выпал шанс отомстить и в то же самое время получить за это деньги.

— Да какая разница, — протянул охотник за головами, — будем оперировать фактами. Рано или поздно Мандер нас нагонит, у меня нет оружия, и при нападении на часовню он использовал совсем не огнемет.

— Это было коротко и по существу, — Игнус Мандер, гримасничая, вышел из-за трансформаторной подстанции. Сжатые кулаки он держал перед собой.

— И давно ты там стоишь? — взвизгнул Хейз.

— Достаточно давно, — ответил Мандер и снова вздрогнул, — по-моему, ты кое-что упустил, Док. Например, тот факт, что пуля, которую ты оставил в моей голове, означает, что я живу в непрерывных мучениях, и даже наркотики не могут их подавить!

— Я знаю прекрасное средство от головной боли, — прорычал Крид, — какая жалость, что мои болеутоляющие не при мне.

— Повторяю, ты мне не враг, — произнес Мандер, обращаясь к наемнику, — но если будешь продолжать в том же духе, скоро им станешь.

— Это мы еще посмотрим, — парировал Док Хейз, более смелый теперь, когда знал, что за него сражается Крид, — ты пожалеешь о том дне, когда явился за Доком Хе— ааааааа! — завопил доктор и сложился пополам в рвущей тело огненной агонии.

— Док? — выдохнул Крид, — что ты с ним делаешь? — требовательно рявкнул охотник за головами, развернувшись к Мандеру. Пироманьяк пристально смотрел на доктора, и наемник мог поклясться, что видел языки мерцающего пламени, пляшущие вокруг сжатых кулаков псайкера.

— Ну уж нет, — прошипел Крид и бросился на вирда.

Мандер тут же обратил свой пронзающий взгляд на бегущего охотника за головами. Крид был уверен, что видел далекие огни, горящие в немигающих глазах пирокинетика как холодные звезды. Крид пошатнулся, чувствуя, что все его тело обдает жаром, как будто он пробежал не пять метров, а пять километров. Наемник моргнул, его глаза заливал пот.

Он рукой вытер пот со лба. Лоб буквально горел, резко подскочила температура. Ощущения были такими, словно он подхватил тяжелейшую форму сточной лихорадки. Набрякшая от пота рубашка прилипала к спине. Даже повязки намокли — пот тек по рукам. Появилось головокружение — еще немного, и высокая температура его доконает.

Оказавшись без оружия и под угрозой прямо здесь лишиться сознания, Крид отреагировал инстинктивно. Развернулся, сквозь залитые потом глаза разглядел на расстоянии нескольких метров искаженное ужасом лицо Дока Хейза. Заставив перегретые мышцы привести в движение ноги, охотник за головами двинулся вперед, толкая перед собой паникующего ученого. Помотав головой, Крид заметил впереди черный эллипс открытой шахты. Преодолев дистанцию до провала, Крид услышал звук текущей воды, заглушающий даже стук бешено колотящегося сердца. Одновременно с этим в ноздри ударил запах паленой кожи.

Посмотрев на свой плащ, Крид увидел поднимающийся от испорченного материала дым. С тихим хлопком вспыхнули полы. Не колеблясь, охотник за головами сбросил плащ и откинув его в сторону, одновременно потеряв шляпу. Черный провал был уже перед ними и Крид, толкнув вперед доктора, наполовину спрыгнул, наполовину свалился в холодную, обволакивающую тьму.

Наемник рухнул в стремнину рядом с ошеломленным доктором. От соприкосновения с ним вода испустила облако пара. Крид тут же почувствовал, что температура тела упала до более приемлемого уровня. Он сел и испустил долгий вздох. Дезориентированный Док Хейз сидел в самом центре слабо светящегося потока сточных вод.

— Ни за что не захочу снова пройти через такое, — сказал Крид, проведя мокрой рукой по коротко подстриженным седеющим волосам.

Доктор посмотрел на него, раскрыв рот в изумлении.

— Как ты можешь быть таким спокойным? — наконец сумел он задать вопрос, — Мандер только что пытался тебя сжечь!

— Пошли, док, — мрачно сказал Крид, игнорируя вопрос, — мы должны продолжать двигаться. Этот ублюдок не остановится, пока мы оба не станем выглядеть как главное блюдо на барбекю у мусорщиков.

Диаметр трубы почти позволял стоять в полный рост. Следуя за потоком грязной воды, охотник за головами и ученый, чуть пригнувшись, быстро двинулись в темноту.

* * *

Гравалакс Мьюн стоял перед тяжелой дверью, отряхиваясь от пыли и нетерпеливо постукивая ногой в ожидании подтверждения допуска. Сервитор безмолвной статуей возвышался сзади, в его перепрограммированном мозгу даже не было заложено таких понятий, как «заставляют ждать» или «нетерпение».

Неожиданно раздался щелчок, затем электронный писк. В глазнице гильдийского черепа, являющегося частью двери, открылось отверстие. Из него на телескопическом креплении выдвинулся оптический зонд, похожий на сделанный из железа и стекла глаз. Прибор замер на расстоянии нескольких сантиметров от лица Мьюна. Агент гильдера смотрел прямо на зонд. Устройство трещало и пощелкивало, когда глаз камеры приближал и отдалял фокус.

Искусственный глаз опустился на своем металлическом стебле таким образом, чтобы видеть висящий на шее Мьюна знак гильдии. Через несколько секунд раздался электронный писк, и сканер убрался обратно в свое отверстие, которое тут же за ним закрылось. Со скрипом стержней и шипением стравливаемого воздуха дверь начала медленно открываться.

— Доступ разрешен, — монотонно произнес металлический голос. Сделав глубокий вдох, Мьюн вошел в логово Антроба Ветча. Безмолвный сервитор последовал за ним.

* * *

Крид осторожно выглядывал из-за края трубы, задыхающийся доктор стоял у него за спиной. Труба извивалась и поворачивала, как и все трубы между куполами улья Примус, пока не оборвалась резко, доведя их до еще одного заброшенного купола.

— Ну что там, — крикнул Хейз, пытаясь перекричать шум, — большая высота?

Фосфоресцирующая жидкость бурлила вокруг ботинок Крида, вытекала из трубы и пролетала несколько метров, прежде чем присоединиться к сотням галлонов грязной коричневой воды, льющейся из расположенной чуть ниже более широкой трубы. Ноздри Крида терзал запах сероводорода. В сточное озеро двадцатью метрами ниже с грохотом низвергался непрерывный поток нечистот.

— Скажем так, док, падение тебя не убьет, — ответил охотник за головами без тени улыбки, — «Но содержимое озера явно может убить, что бы там ни плескалось», — добавил он про себя.

— Ты знаешь, где мы находимся?

— Да. Местные хим-старатели зовут это место Сливной Бочкой. Мало кого из них можно увидеть здесь без противогазов и защитных костюмов, ведь под куполом постоянно скапливаются токсины. Здешние системы регенерации воздуха работают не очень хорошо.

— Ну и куда мы двинемся дальше?

Крид посмотрел назад, в туннель:

— В той стороне находится наш друг-пироманьяк. Поэтому, похоже, у нас один путь — вниз.

Крепко зацепившись за трубу, охотник за головами перегнулся через край и осмотрел окрестности в поисках другого пути вниз. На расстоянии броска потрошилки он увидел изъеденную коррозией лестницу, заканчивающуюся ржавой, орошаемой брызгами нечистот площадкой. Крид втянул себя обратно в трубу и осмотрел ученого с ног до головы.

— Видок не очень, — вздохнул наемник.

— Пониже спуститься получится? — спросил Хейз, которого, очевидно, не вдохновляла перспектива прыжка.

— А веревка есть?

Доктор придвинулся ближе к охотнику за головами и отважился взглянуть за край трубы.

— Во имя Шпиля! — выдохнул он.

— Док! — заорал Крид, перекрикивая шум воды, — ты плавать умеешь?

Внезапно наемник почувствовал, что снова начинает нагреваться. Надеясь, что его худшие страхи необоснованны, он медленно развернулся. В десяти метрах от него, в середине потока стоял Игнус Мандер. Исходящее от воды слабое свечение выхватывало из темноты его лицо, на котором застыла гримаса боли и ярости. Температура тела Крида начала расти, и ему показалось, что кончики оранжевых волос Мандера охвачены пламенем.

Мандер расслабил руки, языки пламени потухли, и ощущение горения в теле пропало.

— Застряли между молотом и наковальней, — издевательски произнес пирокинетик, — или мне лучше сказать «между пропастью и пожаром»?

Крид быстро перебрал различные варианты. Можно было попытаться одолеть Мандера: наемник был уверен, что победит в ближнем бою, несмотря на очевидную физическую силу пирокинетика. Но удастся ли добраться до Мандера прежде, чем тот поджарит его изнутри?

— Ты знаешь, Док, на что похожа жизнь в постоянных мучениях? — Мандер медленно подходил поближе, — Когда тысяча раскаленных добела игл пронзает каждое нервное окончание при любом движении?

— Это была случайность!

— Хотя, наверное, мне бы следовало быть тебе благодарным, — сказал Мандер, проигнорировав слова Хейза, — ведь если бы не ты, я бы не смог сделать вот так!

Кулаки маньяка сжались. Крид и Док Хейз скорчились в агонии под ударом пирокинетической энергии.

Выход только один, решил наемник, почувствовав сильное головокружение. Сжав зубы от пронизывающей боли, Крид схватил доктора за воротник халата и бросился наружу из трубы. Под ними был лишь воздух. Почти лишившиеся сознания от атаки Мандера мужчины упали как камни, едва ощущая вонь тухлых яиц, исходящую от поглотившего их водопада. С громким всплеском они упали в грязное озеро. Маслянистая жижа сомкнулась над головами беглецов, и они погрузились в мутные серые глубины.

* * *

Натан Крид открыл глаза, которые тут же обожгло грязной жидкостью. Обволакивающие воды озера унесли боль, вызванную перегревом тела, и заработал инстинкт самосохранения. В пробивающемся сквозь воду свете, исходящем от светосферы наверху, наемник видел доктора, неуклюже барахтающегося на расстоянии нескольких метров. Немногие жители подулья вообще умели плавать — вблизи подножия улья не было достаточно больших водоемов, безопасных для плавания. Но Крид уже так давно жил в безлюдных землях, что давно утонул бы, не умей он плавать.

Мужчины выкарабкались из зловонного зеленого водоема и принялись с отвращением счищать с себя грязь. Док Хейз стер с металлической части головы комок пенистой слизи и судорожно дернулся, после чего его вырвало грязной водой.

— Тебе лучше не глотать слишком много этой дряни, Док, — сказал Крид, старательно стирая поблескивающую желеобразную массу с покалеченной правой руки.

— Я и не собирался, — сквозь кашель проговорил Хейз, после чего его снова вырвало.

— Нам не стоит здесь торчать, — высказал охотник за головами то, что было и так известно обоим, — Мандер рано или поздно найдет способ спуститься.

Внезапно Крида охватило незнакомое чувство. У него был противник, который не остановится ни перед чем, враг, ведомый болью и ненавистью, жаждущий отомстить несмотря ни на что. Никогда раньше Крид не попадал в такую ситуацию, и она ему не нравилась. Впервые за всю свою жизнь в подулье он чувствовал себя совершенно беспомощным.

Охотник за головами осмотрел окружающие развалины.

— Хотя, возможно, я не так уж и беспомощен.

Неподалеку в токсичную атмосферу купола вырывался слабо светящийся зеленый газ, и среди других резких запахов обоняние Крида уловило характерный запах метана. Они стояли на границе поля газовых гейзеров: облака огнеопасного газа, вырабатываемые различными производственными установками и системами жизнеобеспечения улья, собирались в газовых карманах, периодически взрываясь, когда давление достигало критической отметки. Крид улыбнулся. Пришло время использовать это негостеприимное место в собственных целях.

Хейз, наконец, выплюнул последний комок грязи.

— Куда двинемся дальше?

— Туда, — ответил Крид, Указав левой рукой на изломанный ландшафт и газовые гейзеры.

* * *

— Куда ты побежишь теперь, мистер охотник за головами? — с иронией в голосе спросил Игнус Мандер. Охотник за головами стоял на расстоянии одного метра от края простирающейся на сто метров в обе стороны пропасти. Док Хейз, захлебываясь кашлем, валялся около большого обломка скалобетона. Было похоже, что доктор вскоре станет частью этого токсичного места. Мандер наконец загнал их в угол. Бежать им теперь было некуда, если они только не собирались облегчить Мандеру его задачу — но какой в этом смысл?

Внешний вид охотника за головами оставлял желать лучшего. Короткие седеющие волосы блестели из-за покрывающей их маслянистой пленки, рубашка испачкана слизью и сточной грязью, безвольно висящая правая рука была покрыта мерзкими красными язвами и небрежно перевязана уже успевшими пропитаться гноем повязками. Доктор называл его Кридом, припомнил Мандер.

— Кого бы из вас убить первым? — Мандер наслаждался моментом, несмотря на терзающие мозг раскаленные добела иглы. Он переводил взгляд с одного беглеца на другого и обратно.

Охотник за головами рванулся вперед, быстро сократив дистанцию. Пирокинетик поразил его сгустком энергии, но в своем высокомерном самодовольстве он дал наемнику столько времени, сколько тому требовалось.

Крид врезался в Мандера и рухнул вместе с ним в угольно-черную пыль. Мандер инстинктивно выбросил руки вперед, чтобы смягчить падение, но психическое воздействие прервалось.

— Теперь ты не так уж и крут, да? — выдохнул охотник за головами, прижимая Мандера к земле плечом.

— Это мы еще посмотрим, — парировал Мандер и врезал коленом Криду в живот. Охотник за головами согнулся и ослабил хватку. Мандер оттолкнул противника. Быстрее, чем любой обычный человек, седой стрелок, придя в себя, набросился на противника, и каждый его удар был подобен удару молота. Мандер всеми силами сопротивлялся.

Они колотили друг друга, не оставляя без ответа ни одного удачного попадания. Крид был полон решимости связать Мандера рукопашным боем, чтобы у него не было возможности использовать пирокинетические силы. Однако, несмотря на стойкость охотника за головами, было очевидно, что Крид ослаблен погоней.

Медленно, но верно, Мандер побеждал. Наконец, проведя хитрый прием, пирокинетик подбил Крида под ноги, заставив упасть на колени, и нанес два удара в подбородок. Охотник за головами рухнул в грязь, хватая ртом загрязненный воздух.

Мандер сжал кулаки, готовя смертельный взрыв пирокинетической энергии.

— Ну что, хочешь что-нибудь сказать, прежде чем я поджарю тебя, как вонючую свинью?

— Да, — ответил Крид, выплюнув из кровоточащего рта целую горсть пепла, — разрешишь обреченному человеку закурить напоследок? Ты все равно победил, Мандер, так дай мне умереть в момент, когда мои легкие наполнены добрым табачным дымом.

Возбужденный победой Мандер был великодушен. Он даже почти смог забыть о непрекращающейся сильной головной боли, наполнявшей каждую минуту его жизни.

— Почему бы и нет?

Левой рукой Крид вытащил из кармана штанов помятый портсигар.

— Они немного подмокли, — сказал он почти извиняющимся тоном.

— Не проблема, — ответил Мандер.

Пирокинетик склонился над поверженным врагом, поднес руку к кончику мокрой сигары, зажатой в зубах Крида. По щелчку пальцев Мандера кончик сигары тут же превратился в уголек, а плотно свернутый табак высох за пару секунд.

— Спасибо, придурок! — сказал Крид.

Самодовольство опять сработало против самого Мандера. Он не видел, что в напрягшейся правой руке Крид сжимал обломок трубы. Импровизированная дубинка с треском встретилась с головой вирда. Удар ошеломил пироманьяка. Внезапно утратив равновесие и способность держаться на ногах, Мандер тяжело рухнул на землю.

Голова болела, но Мандер внезапно понял, что это уже не те пронизывающие уколы, которыми мозг отвечал на засевшую в нем пулю. Боль туманила взгляд, тупо пульсируя в висках. «Похоже, мне пробили череп», — подумал он почти счастливо, — «но пуля сместилась, возможно, лишь слегка, но больше никаких непрерывных мучений!»

И в этот же миг Мандер осознал, даже не проверяя этот факт, что его силы ушли вместе с выворачивающей наизнанку болью.

Мутным расфокусированным взглядом Мандер смотрел, как на него надвигается фигура Крида. Охотник за головами все еще держал ржавую трубу в перевязанной правой руке, а зажженная сигара дымилась между указательным и большим пальцами левой. Слышалось шипение газа под давлением, силуэт Крида вырисовывался на фоне светящегося зеленого облака. Чуть повернув голову, Мандер заметил еще несколько трещин, а прижатым к земле ухом услышал грохот прорывающихся газовых карманов.

Освободившись от боли, с которой он жил с того момента, как Док Хейз провалил операцию по извлечению пули из мозга, Мандер внезапно ясно осознал: Крид заманил его прямо в сердце газовых гейзеров.

Мандера, словно струей сжатого воздуха, обдало потоком газа из ожившего прямо под ним гейзера. Сквозь искаженный воздух и пелену перед глазами он увидел, как Крид щелчком отправляет сигару в его сторону, а затем была лишь яркая белая вспышка и охватывающий тело жар, словно в плавильной печи.

* * *

Антроб Ветч принял в своем похожем на трон кресле настолько царственную позу, насколько смог, и уставился на Гравалакса Мьюна алчным взглядом.

— Итак, ты его заполучил, — утверждающе произнес гильдер, глядя на лежащий в открытой ладони агента шприц.

— Да, повелитель, — самодовольно ответил Мьюн, — Образец очищен и готов к внедрению.

— Великолепно, превосходно! — Ветч почти хихикал от волнительного предвкушения, — чего же мы тогда ждем, а? Отдай шприц триста шестьдесят четвертому…

Мьюн вложил образец в бледную руку сервитора.

— … и закрой глаза.

Агент ощутил, как за его плечо крепко ухватился металлический зажим бывшего телохранителя.

— Повелитель?

— Я слышал, что, если блокировать все остальные чувства, внедренные воспоминания принимаются легче.

По позвоночнику Мьюна пробежал холодок, а на лбу выступили бисеринки пота.

— Также случается период некоторой дезориентации, но он обычно недолог.

— Но, повелитель! — заверещал агент в панике.

— Не думаешь же ты, что я вколю образец самому себе, а? — Произнес Ветч, перебивая протестующего Мьюна, — В этом шприце может быть что угодно! К тому же, разве ты не слышал выражения «зачем копать самому, если у тебя есть раб?» Теперь мы узнаем, кто в ответе за срыв нашей самой крупномасштабной операции!

Ветч азартно кивнул держащему Мьюна сервитору. Человек почувствовал заставившую его судорожно вдохнуть внезапную вспышку боли в основании черепа, а затем поршень шприца пошел вниз.

Разум Мьюна наводнился потоком изображений, когда мозговая жидкость Сискена вместе со смазкой попала в мозг. Сетчатка глаз буквально пылала, и Мьюн зажмурился, пытаясь смягчить болезненные ощущения. Одно за другим в кору головного мозга вливались воспоминания.

Он стоял перед аварийным когитатором в залитой красным светом комнате, слушая инструкции ''Отца''. Затем пил в игорном заведении Сэма по прозвищу «Змеиный глаз». Стоял в центре огражденной колючей проволокой территории, когда внезапно все стало белым. Он стоял перед самим собой, Гравалаксом Мьюном, и слушал свой собственный голос, который приказывал привести доктора Исайю Хейза. Затем ощущал себя на спине человека в длинном кожаном плаще.

Изображения продолжали меняться. Постепенно ошарашенное сознание начало разбираться в потоке воспоминаний. Он «вспомнил» что находился в заведение «Змеиного глаза». «Вспомнил», как участвовал в планировании операции по доставке орка, предназначенного зоопарку лорда Хельмора, в улей Примус. «Вспомнил», как говорил с Доком Хейзом…, и наконец, Мьюн пришел к ужасному выводу.

— Ну и? — словно издалека донесся до него визгливый голос Антроба Ветча, — кто саботировал операцию, а?

Мьюн начал говорить, буйствующие от влияния серотонина нейромедиаторы оказались неспособны сдерживать речь.

— Я… я… Это был я, — прохрипел он, пустив из уголка рта струйку слюны, — это я предал вас!

* * *

— Куда-то собрался, док?

Хейз обернулся, сердце его яростно колотилось. В покореженном дверном проеме лаборатории, в которой копался ученый, стоял Натан Крид. Он гораздо больше походил на себя прежнего по сравнению с прошлым разом, когда Хейз видел его. Он снова надел свои подлатанные шляпу и плащ, хотя края последнего были чуть подпалены, и на поясе у него снова висели стабганы в кобуре. Рубашка, однако, была все еще почти черной от грязи, а для защиты обожженных рук охотник за головами где-то раздобыл перчатки.

— Мне бы конечно хотелось просто поболтать, но мне нужно паковать вещички! — прорычал Хейз, вываливая в объемистую сумку содержимое ящика с инструментами. Сервитор доктора, Сто восемьдесят седьмой, уже держал два полных пакета.

— Почему? — протянул Крид, глубоко затянувшись тлеющей сигарой.

— Потому, если ты сам еще не додумался, что Антроб Ветч теперь знает, что это я саботировал его операцию по провозу орка, и в любой момент сюда может нагрянуть толпа рабов и наемных головорезов, чтобы этот мстительный ублюдок потрошилки мог утолить свою жажду крови! Вот почему!

— О, не думаю, что это возможно, — все еще улыбаясь, произнес охотник за головами, — Видишь ли, Ветч полагает, что на самом деле его предал Мьюн.

— Что?

— Наш общий друг Гравалакс Мьюн в этот самый момент готовится к тому, чтобы «получить место» в Шлаковой яме.

Док Хейз шагнул к охотнику за головами и дружески потряс его за плечи.

— Тогда я свободен! Мне не нужно уезжать! Я твой должник, Крид. Ты спас меня от этого маньяка Мандера, а теперь я могу спокойно жить дальше!

— До следующего раза, — пробормотал Крид, — и фактически ты дважды мой должник.

— Дважды? — Хейз отпустил своего спасителя и отошел назад, подозрительно глядя на человека из подулья, — Что ты имеешь в виду?

— Я знаю, почему Ветч думает, что его предал Мьюн. Я видел, как ты смешивал мозговую жидкость со смазкой, когда вошел в склеп во второй раз. Я уверен, что Ветч захотел бы выслушать твои объяснения, как и соображения по поводу срыва операции по контрабанде орка. Я сразу заподозрил, что это сделал ты, доктор.

Хейз почувствовал, как кровь отливает от лица.

— Чего ты хочешь, Крид? — неприязненно спросил он.

Охотник за головами снова глубоко затянулся и выдохнул большое облако сизого дыма.

— Я дам тебе знать, — сказал Натан Крид и, приподняв перед Хейзом шляпу, развернулся и вышел из лаборатории.

Хейз мог поклясться, что, когда охотник за головами ушел, он еще слышал его смех.

 

Королевская кровь

Не переведено.

 

Красный кардинал

Не переведено.

 

Лазганы на свадьбе

Не переведено.

 

Талли Саммерс

День жажды

Не переведено.

 

Мэтью Фаррер

Шоу монстров из Подулья

Не переведено.

 

Ричард Уильямс

Знак воина

Не переведено.

 

Алекс Хаммонд

Мир над головой

Поверхность тоннеля бежала навстречу, жёлтые направляющие огни отбрасывали резкие тени на лицо водителя. Высокий гул электродвигателя, резиновые колёса неслись по стальным плитам, резко налетали порывы ветра. Соединительные коридоры были пустынным, безлюдным местом. Альдус Харкон проверял свой лаз-пистолет. Со стороны могло показаться, что он просто почёсывается. Альдус внимательно рассматривал водителя. С виду совершенно невыразительный тип. Но все враги Альдуса знали, что он серьёзно опасается наёмных убийц. Именно поэтому его сопровождающие всегда были готовы к любому повороту событий.

— Посадочный отсек «5Б», сэр, — водитель говорил с произношением средних уровней улья.

— Карьера идёт в гору? — Альдус незаметно вернул руку на трость, лежавшую на коленях.

— Да, сэр. Работал на производственном уровне. Брат ушёл в подулье, а меня наняли. Защищал диспетчеров от покушений убийц дома Делакью.

— Твои хозяева, вне всяких сомнений, гордились тобой.

Благодарно кивнув, водитель указал рукой на въезд в док:

— Шаттл «Ран Ло» номер пять должен скоро подлететь.

Краткий скрип тормозов транспорта тут же был заглушен свистом исходящего воздушного потока, когда карт въехал в посадочный отсек. Почти сразу удушающие вихри паров ударили Альдуса в лицо. Несмотря на то, что это могло быть вредно, Альдус сделал глубокий вдох. Сегодня этот док станет свидетелем величайшей в жизни Альдуса сделки.

Маленькие колёса, как будто обгоняя друг друга, быстро умчали транспортный карт. Отряхнув пальто, Альдус опёрся на трость, покачиваясь почти на самом краю пропасти миль в восемь глубиной. Неподалёку несколько человек сражались с топливными шлангами, готовили магнитные зажимы, цепляясь за внешние части посадочной платформы, несмотря на то, что вся эта громадина в любой момент могла накрениться и сбросить их всех в ночное небо, под которым далеко внизу проглядывала через ядовитые облака кровоточащая мякоть шлаковых пустошей.

Альдус обожал Улей Примус. Если ты был крепок духом, здесь ты мог найти своё место. Место, где можно обрести величие, построить свою жизнь в гигантском городе, почти взрывающемся под давлением миллионов душ. Здесь можно было далеко пойти, если ты сам, как город, отлит из стали. Альдус встал на самый край посадочной площадки. Ветер трепал его, хлестал по лицу, жалил его старые хитрые глаза. Вглядываясь в ночной воздух, Альдус дышал глубоко. Незнакомая его больному телу свежесть наполняла его лёгкие. Звёзды в небе, каждая — новая солнечная система, каждая была домом для жаждущих величия людей стальной воли.

Альдус сильно откашлялся, и потом долго собирал слюну, катая на языке, пока не накопил достаточно. Он подался вперёд. Служитель посадочного отсека за его спиной резко вскрикнул. Альдус успокоил его мягким жестом руки и, наклонившись над пропастью, выплюнул комок мокроты. Порыв ветра подхватил тёмно жёлтую каплю и, закрутив, унёс. Теперь его часть будет долго путешествовать в пустоте перед тем, как упасть на мёртвую землю далеко внизу, за добрый десяток или даже сотню миль от этого места.

— Сэр! — служитель, руки которого были заменены механическими погрузочными манипуляторами, прокричал прямо в ухо Альдусу. — Охотничья команда… их шаттл!

Альдус кивнул и медленно пошагал к концу посадочной полосы.

Сквозь тёмное небо резко полыхнули огни, залив всё вокруг ярким зелёным светом.

— Они идут слишком быстро! — техножрец вглядывался в мелькающие освящённые панели экранов. В отблесках зеленоватого свечения мониторов пот заливал всё его лицо, прокладывая влажные дорожки через линзы оптических имплантов, заменяющих ему глаза.

Альдус невозмутимо стоял на краю полосы, когда всё пространство отсека внезапно осветилось яркими красными огнями аварийных маяков, подающих сигнал повышенной готовности для противопожарных бригад.

Зубчатый силуэт шаттла рос на глазах. Альдус уже мог разглядеть герб дома Ран Ло на корпусе корабля. Витиеватые литеры «Р» и «Л», заключённые в окружность белого цвета, резко контрастировали со стреловидными арками окон чуть выше них.

— Сэр, в укрытие!

За исключением мягкого движения пальцев, поглаживающих набалдашник трости, не один мускул не шевельнулся в теле Альдуса.

Шаттл продолжал своё непредсказуемое падение. Служители в панике попадали на пол. Частые резкие всполохи строб-огней аварийных маяков разбивали окружающий вид на отдельные кадры. Раздался дикий визг обдираемого металлического покрытия посадочной полосы. Корпус шаттла разбрасывал искры в наполняющееся дымом окружающее пространство. Крылья чиркнули по стенам отсека. Вспученные колёса визжали, как агонизирующие звери, пытаясь замедлить движение машины. Небольшие лужицы разлитого горючего вспыхнули, осыпанные раскалёнными добела искрами.

Выпуская соплами ядовитые газы, шаттл скользил в направлении Альдуса. В последний миг корабль резко вильнул в сторону, чуть не врезавшись в стену, и скользнул рядом с местом, где стоял Альдус.

С невыразимо оглушительным визгом колеса всё-таки поддались натиску тормозов и шаттл, скрипнув, замер. Его стальной носовой обтекатель оказался настолько близко к скорченному больному телу Альдуса, что он мог бы протянуть руку и похлопать по шелушащейся металлической обшивке. Через выпуклое окно кабины неподвижной фигуре Альдуса улыбалось сияющее лицо молодого пилота. Он помахал и Альдус поднял руку, поприветствовав в ответ.

Служители суетились на площадке, распыляя пену прямо из своих аугментированных манипуляторов на воспламенившиеся лужицы горючего. Тем временем жрецы благословляли удачную посадку машины, обрабатывая её части освящёнными маслами и смазкой. Среди этой суеты от корпуса судна отделился трап и начал опускаться. Его размеренное движение совсем не соотносилось со скоростью людей, выпрыгивающих через образовавшийся проход. Четверо молодых людей, одетых в облегающие костюмы, два парня и две девушки, уже в следующее мгновение оказались на площадке перед трапом. Только облачённый в парадное одеяние пожилой мужчина покинул шаттл, воспользовавшись лестницей. Его Альдус Харкон узнал незамедлительно. Это был Террак Ран Ло.

Умудрённого вида старик величавой походкой шёл к Альдусу. Седая шевелюра и ухоженная эспаньолка, местами выкрашенная красным. Вокруг него прыгала и шумела молодёжь, разминаясь и хлопая друг дружку по спинам. Их боевая подготовка сразу бросалась в глаза по тому, как точно были нацелены их ложные выпады, и как они атаковали друг друга, нанося резкие удары своим заточенным оружием и останавливая лезвия в каких-то миллиметрах от лиц противников.

— Я должен извиниться… — начал Террак Ран Ло.

— Перепугался, как жалкая крыса! — Из корабля Альдусу скалился, как большой пёс, молодой пилот, наклонив коротко стриженую голову. Через волосы проглядывали вытатуированные отметки опытного охотника. Каждая означала убитую жертву.

— Аадон, ты болван! Ты чуть на куски корабль не порвал! — бросила своему компаньону молодая женщина в обтягивающем фигуру костюме. Её тёмные волосы были заплетены в тугую налакированную косу в традиционном стиле всех женщин-воинов дома Ран Ло.

— Да не важно! Зато повеселились. Разве нет? — парировал Аадон.

— Аадон, ты гений! Видел, как они попрятались по укрытиям? — рассмеялся здоровенный парень. Он был выше всех остальных на целую голову. — Меня зовут Такарр. Спасибо за предоставленную возможность поохотиться, мистер Харкон.

— Не благодарите меня, — ответил Альдус. — Поблагодарите лучше Лорда Террака за то, что посчитал возможным прибыть сюда на встречу со мной.

— Вы можете гарантировать, что всё будет на своих местах к тому времени, когда они спустятся туда? — спросил Террак Ран Ло выдержанным, величественным голосом.

— Да. До тех пор, пока они будут придерживаться графика, у них будет лучшая в их жизни охота.

— Вы бы лучше надеялись, что именно так и будет, мистер Харкон, — подковырнула темноволосая девушка, выйдя вперёд. — Вам платят целое состояние, чтобы вы были уверенны в своём успехе.

— У меня за плечами десятилетний опыт сотрудничества с обитателями подулья. Четырьмя милями ниже этого места у меня более тридцати опытных кандидатур, к шести будет ещё сорок. Мне бы хотелось думать, что мои взаимоотношения с этим отребьем предоставляют мне достаточно информации для понимания истинной ценности того или иного в их среде.

— Прелестно, — промурлыкала девушка, развернувшись на каблуках. — Сегодня мышки будут в беде.

* * *

«Там, в вышине, над подульем, воздух очень холодный. Там, в разряженной атмосфере, нечем дышать. На высоте десяти миль над дикими пустошами у подножия улья поднимается городская вершина. Там путешествуют души умерших. Там они собираются. Там они разносятся ветрами на все четыре стороны. Разлетаются осколками стекла, разбитые, лишённые воспоминаний. Кровь…»

Кровь стекала по лицу Лиз по прозвищу «Острие Ножа». Она чувствовала, как капли соскальзывали с подбородка, вычерчивая рисунок старых шрамов, пересекая свежие раны. Лиз попробовала поднять руку к лицу. С таким же успехом можно было попытаться поднять стальную балку. Лиз уронила руку обратно на пол, перед глазами снова медленно поплыли багровые волны.

«Высоко над ульем воздух очень холодный». Лиз не чувствовала своих ног. «Высоко над ульем в разряженной атмосфере нечем дышать». Лиз попыталась сделать вдох. Он получился коротким и проник только на глубину её гортани. Лиз шарила рукой по земле, пытаясь нащупать хоть что-нибудь, что могло бы помочь.

Рука наткнулась на что-то мягкое и влажное. Лиз наощупь пыталась понять, что это. Маленькое колечко серьги, холодная, как камень кожа, кукольное девчачье личико, глаза распахнуты. Большие круглые глаза, как у котёнка.

Котёнок Кэт.

Кэт была мертва.

Лиз отдёрнула руку. Кровь прилила к голове. Девушка отпрянула от трупа, резко оттолкнувшись ногами. Вскочив, она не устояла и, покачнувшись, снова свалилась на что-то мягкое. Руки скользнули в луже чьей-то крови. Лиз чувствовала холодные объятия смерти. Под ней кто-то был. Мёртвый. Лиз начала тереть глаза, будто забитые песком. Лицо было покрыто слоями крови, и было уже не ясно, её это была кровь или чужая.

— Да чтоб меня демоны улья забрали! — простонала Лиз, в панике скатываясь с мёртвого тела.

В панике она начала хлопать руками по земле, пытаясь отыскать какое-нибудь сухое место, сухую металлическую поверхность, где не было бы луж крови. Кулак сильно ткнулся в стальной ящик. Боль пронзила руку, промчавшись спазмом до плеча, будто утыкав все нервные окончания острыми иглами. Стальной ящик. Лиз начала перебирать сетчатую поверхность, отыскивая какую-нибудь отметину. Она развернула ящик и стала искать снова. Маленькие перекрёстные насечки, как в сети переходов, которые, как она точно знала, были у неё над головой. Перекрестья под её руками резко оборвались, Лиз засунула руку вовнутрь. На дне ящика лежал гладкий диск с выгравированным на крышке медицинским крестом.

Лиз щёлкнула застежкой медкомплекта и дрожащими пальцами начала рыться внутри. Она проглотила несколько пилюль и перетянула бинтами раны. Отыскав шприц со стимулятором, встряхнула его, с удовлетворением услышав всплеск жидкости внутри. Четыре раза пришлось уколоть, прежде чем она попала в вену. Рука наполнилась теплом. Лиз откинулась на спину и впала в забытье.

«В темноте очень жарко. В темноте звуки улья так далеки». Лиз перевернулась. Болеутоляющие, как руки любовника, крепко обнимали и нежно касались тела. Они проникали глубоко под кожу. Глубоко в душу. Рисовали узоры на коже спины. Шептали непонятные слова. Втирали мысли в уставший разум.

Кэт умерла…

Она пришла с улиц. Хотела вступить в банду. Искала свой путь обрести смысл. Смысл для существования в подулье. Ей и шестнадцати то не было. Умерла такой молодой. Половина жизни больше, чем ничего. Наполовину жизнь, наполовину ложь…

Лиз молниеносно пришла в себя. Ложь. Где-то во всём этом была ложь.

Лиз озиралась, часто моргая. Над воронками в земле всё ещё поднимались струйки дыма. Электрокабели покачивались и искрили, свисая с платформ прямо над ней. Возле неё валялся распотрошённый медкомплект. Несколько ярко красных стимуляторов были разбросаны по земле вокруг неё. Лиз аккуратно подобрала их все и спрятала за отворот ботинка.

Что-то в ботинке мешало, упираясь в лодыжку. Немного повозившись с ботинком, она достала жесткую белую карточку. Гилдейские кредиты. Ложь потихоньку раскрывалась. Лиз поняла, что находится в «великолепии» накопителя сточных вод. Её облегающие брюки были порваны. Глубокие порезы рассекали мягкие ткани ноги. Её волосы, ещё недавно выкрашенные в синий цвет, сейчас стали тёмно-коричневыми, приблизившись к своему натуральному оттенку.

Лиз лежала недалеко от Бекки, Бекки Жницы. Лиз уставилась на труп. Маленькая отметка сквозного отверстия взломала кажущуюся неуязвимость тела Бекки. Сотни часов изнурительной работы с тяжёлыми грузами, сделавшей её тело по-настоящему крепким, были отброшены за ненадобностью, как и сама Бекка сейчас. Как смятая тряпичная кукла. Бекка была образцом для многих женщин подулья: сконцентрированная, сильная, с духом крепким, как сталь.

Возле Бекки лежала её пушка. Метки, за каждого убитого из этого оружия, всё ещё были такими же чёткими, как и в день, когда они были поставлены. Тот день, когда они отобрали этот тяжёлый болтган у своих соперников, Пиратов Отстойника, стал для них величайшим. Пушка из внешнего мира! Ещё и с боеприпасами! Суперприз! Эта была настоящая победа, отмечая которую они прошлись по всем барам Глубокого Города. Они надрались «Вторым Лучшим» и повырубались прямо на барном уровне.

Из мелких деталей окружающей обстановки начинал вырисовываться весь ход недавних событий. По забрызганным кровью стенам, по рваным ранам на телах её погибших товарищей становилось понятно, что они попали в чью-то засаду. Видимо, напасть на них было не сложно. Какая-то ошибка? Уж больно быстро всё произошло. Отчаявшиеся лица, испуганные глаза — выражения лиц мертвецов о многом могли поведать. Бекка. Её усиленное аугметикой зрение и мощное оружие должны были дать ей определённое преимущество при любом нападении. Тем не менее, по рубиновым отметинам, оставшимся глубоко в теле Бекки, можно было предположить, что она погибла одной из первых. В глаза бросилась цепочка еле заметных следов, которая не вязалась со скоростью движений нападавших. Лиз аккуратно поднялась, зажав, как смогла, раны на ноге. При каждом шаге порезы расходились сильнее.

Следы привели её к телу незнакомца, который был облачен в маскировочный свето-импульсный боевой костюм. Окровавленные спутавшиеся волосы, пустые глазницы. Рядом валялись вырванные и разбитые оптические импланты, которые были предназначены для усиления зрения парня. Он был молод. Возможно, такого же возраста, что и Кэт. Пара боевых рукавиц, снабжённых отточенными лезвиями, всё ещё сырые от крови, были надеты на кисти раскинутых рук. Лиз посмотрела на свою израненную ногу.

* * *

— Лиз! — кто-то крикнул за спиной. Она обернулась, вскинув лазган. Кэт подстрелили. Она пряталась за куском каменной плиты. Тяжёлые заряды, похоже, с разрывными боеголовками, прошивали камень вокруг неё. Кэт пригибала голову, как могла. Лиз осмотрела задымлённые тоннели в поисках нападающего. Огонь вёлся откуда-то сверху, оттуда, где стены сходились, сужая проход. Засада, как по учебнику — в узком месте. Они были окружены.

— Лиз, помо… — крик Кэт захлебнулся и смолк.

Лиз обернулась к подруге. Над местом, где пряталась Кэт, стояла тёмная фигура. Наглец держал голову девочки дома Эшер в высоко поднятой руке, как охотничий трофей.

— Ах ты, сук…! — Лиз кинулась к нему, пока он пританцовывал над обезглавленным телом.

Прямо у Лиз за спиной разрывающиеся заряды раскололи бетонные опоры, наполнив воздух мелкой пылью. Лиз, сломя голову, бросилась сквозь эту завесу на тёмную фигуру, выпуская смертельные огненные лучи из лазгана. Горячие разрывы плясали вокруг Лиз, обжигая кожу, врезаясь в землю и стены. Незнакомец отреагировал молниеносно, метнувшись навстречу Лиз. С острых лезвий капала кровь, как с мясницких тесаков.

Лиз увернулась и, точно подгадав скорость противника, подрезала его разрядом лазгана. Правая рука незнакомца превратилась в искалеченные ошмётки. Но от левой увернуться не удалось. Лезвия глубоко вонзились в ногу Лиз. Острая боль внезапно затуманила сознание. Лиз кувыркнулась по земле, уходя от очередного выпада соперника. Грязь набилась в свежую рану, практически остановив кровотечение. Лиз вынула из ножен цепной меч и щелкнула активатором. Зубья хищно зажужжали, вступив в игру. Соперник завалился набок, растянувшись по земле. Его автоматическое оснащение закачивало стимуляторы в израненное тело.

Цепной меч гудел. Лиз приставила оружие к шее противника. Неожиданная передышка в поединке скоро должна была кончиться. Лиз выжидала, как при ловле болотного угря, когда её соперник шелохнётся. Тут зубья меча зацепились за выступающую на голове нападающего аугметику. Натужно загудев, зубчатая цепь меча выдернула оптические импланты вместе с защитными пластинами. При этом умирающие механизмы стелс-костюма издали напоследок возмущённый треск. Оба противника попадали на землю. Лиз перевернулась и приготовила лазган. Оперев руку с оружием в поваленную балку, она уставилась в темноту, выцеливая скрытую позицию снайпера.

— Помоги мне, — раздался голос неподалёку.

* * *

— Помоги мне, — раздался голос неподалёку. Лиз очнулась.

Потеряв сознание, она упала возле тела напавшего на них парня. Рука Лиз лежала поперёк его туловища. Вокруг было тихо. Раны на голове и ноге были перевязаны. Лиз достала из ботинка ещё несколько пилюль стимуляторов и проглотила их. Маленькие красные капсулы почти начали снова действовать. Похоже, где-то было внутреннее кровотечение. Это каким-то образом усиливало действие препаратов. Лиз с трудом сглотнула несколько раз, проталкивая капсулы по пересохшему горлу.

— Олаана? — снова раздался слабеющий голос.

Лиз поднялась на ноги и двинулась на голос. У основания прошитой выстрелами бетонной стены жалась ещё одна фигура в боевом костюме. Девушка была молода… Как и тот, первый, тоже не старше Кэт. Косы заплетённых тёмных волос свисали с головы. Рана от попадания лаз-луча в грудь заполнилась запекшейся кровью.

— Мышки, Олаана. Мышки дали сдачи, — простонала девушка.

Лиз молча наблюдала за ней. Девушка безрезультатно пыталась дотянуться до висящего сбоку респиратора. Лиз проследила взглядом за трубками, идущими от основания черепа девушки и уходящими куда-то за спину. Маска девушки была порвана, и из повреждённых трубок по лицу и распахнутым глазам стекала жидкость. Глаза не мигали, уставившись белыми зрачками в пустоту.

— Проклятый костюм так накачал меня стимуляторами, что я и умереть то не могу теперь нормально. Олаана? — девушка вперилась невидящим взглядом прямо в Лиз.

— Да? — промямлила Лиз, прислонившись спиной к гигантской колонне.

— Я… Я ничего не вижу, — голос девушки сорвался в слабое рыдание.

— Я знаю.

— Слава Императору, что это ты. Я думала, что это кто-то из тех подульевых выродков.

Лиз помолчала, раздумывая:

— Нет. Они все мертвы.

— Мы победили? — девушка немного приподнялась, усилие сделало её дыхание прерывистым.

— Да.

— Ты возьмёшь голову? Правда? — спросила девушка, улыбаясь из последних сил.

— Почему ты думаешь, я должна это сделать? — Лиз присела возле девушки и потихоньку направила на неё лазган.

— Ты делаешь так после каждой охоты.

Лиз молчала. Девушка замерла в тишине. Лиз разглядывала ствол своего лазгана. Маслянистые капли падали откуда-то с верхних коридоров прямо на накалившуюся батарею оружия. Тихое шипение испаряющейся влаги было единственным звуком в бетонном укрытии. Начался грязный дождь. Он заглушил звук шипящего лазгана. Где-то вверху, в городе над ними, фабричные цеха заправляли тонны свежей технической жидкости, сливая отработанные хладагенты прямо на нижние уровни.

— Помнишь, когда мы спускались поохотиться на то отребье в пепельных пустошах? Мы загнали их тогда на поле бритвенной травы. Они настолько впали в отчаяние, что поломились прямо через поле. Помнишь? Как стая обезумевших болотных крыс. Только один добрался до противоположного края. Так много крови потерял, даже курок взвести не мог. Самая простая охота, которая была… у нас когда-либо, — голос девушки слабел.

— Да, эта охота была посложнее, — прошептала Лиз.

— Хуже не бывает. Лучше бы я пропустила. Всё должно было быть очень просто… смешно. Знаешь, рана всё ещё жутко жжёт, Олаана. Я чувствую даже через болеутоляющие… Олаана? Они там, в пустошах, не будут долго ждать. Ты лучше иди… а то никогда не сможешь вернуться.

Лиз вскочила на ноги. Голова тут же резко закружилась.

— Олаана? — девушка потянулась к Лиз. — Подержишь меня за руку?

Лиз задержалась на секунду. Она оглянулась через плечо на своих мёртвых друзей. Её банда. Она отвечала за них.

— Олаана?

Лиз протянула руку и сжала кисть девушки. Кожа была мягкой, без шрамов. Лиз молча уставилась на это рукопожатие.

— Почему так вышло? Так… тяжело. У них же ничего не было. Никакой спецподготовки, бросовое оружие. Они животные. Варварский сброд, точно уж без права убивать нас. Мы же благородных кровей. Нам весь этот проклятый улей принадлежит. Они должны были быть благодарны, что мы спустились сюда освободить их от страданий… Харкон обещал нам простую охоту.

Лиз выпустила руку девушки.

— Олаана? Я не хочу умирать, — девушка расплакалась.

Лиз поднялась, оглядывая место стычки. «Харкон». Лиз знала это имя.

* * *

— Кто такой этот Альдус Харкон? Он наш контакт с верхних уровней, — голос Лиз отражался от стен тоннеля, когда они шагали к месту запланированной засады.

— И это партия груза дома Орлок? — спросила Бекка, завязывая ленты на своих толстых татуированных руках. Лиз всегда восхищала сила, которой светилось лицо Бекки. Всё покрытое сеткой шрамов от крысиных когтей, полученных в детстве. Оно внушало уверенность.

— Да, так и есть. Он авансом расплатился с нами оружием, вместо обычного финансирования сделки, чтобы быть уверенным, что мы позаботимся о грузе. По крайней мере, он мне так сказал.

— Звучит как-то путано.

— Вот такие там, на верхних уровнях, люди — вышники, шпилевики. Нечему удивляться, — Лиз наморщила нос, будто учуяв какую-то вонь. — Своих матерей готовы убить, если заплатят хорошо. Хуже мутантов.

— Мы на месте, — Лиз повернулась к своей команде. — Занимайте позиции. Мы в «бутылочном горлышке», поэтому у них не будет возможности уйти.

Люди Лиз тихо и быстро спустились по лестницам и пандусам на уровень сточного канала.

Тишина. Воздух будто застыл.

— Лиз? — зашептала Бекка, заглядывая Лиз в глаза, — ты доверяешь этому Харкону?

— Я… — Взрыв прервал Лиз. Осколки взметнулись высоко в воздух. Трубопроводы полопались, заполнив тоннели струями пара.

— Засада! — заорала Кэт из глубины коридора.

— Орлоки прознали? — крикнула Бекка.

— Нет, это шпилевики! — Лиз поймала в прицел перекрестье балочной фермы высоко над ними. Фигура, затянутая в тёмный чешуйчатый костюм. — Снайпер! Пригнись! — закричала Лиз Бекке.

Мышцы Лиз долгую секунду отказывались ей подчиняться. Бекка уперлась ногами в пол прямо напротив железобетонной конструкции, на которую указывала Лиз, и начала поливать сектор из тяжёлого болтера. Раскалённые гильзы вылетали из камеры выбрасывателя, поджигая маленькие масляные лужицы возле ног Бекки. Снайпер молниеносно вытянулся за узкой балкой. Болты со звоном отскакивали от окружающих стальных конструкций, но не могли достать противника.

— Бекка, ложись! — вопила Лиз сквозь шум.

Из канала прямо под ней Лиз слышала крики своих людей.

— Харкон, сволочь, — проворчала она, прыгая в канал. Она укрылась за выступающей опорой и вперилась взглядом в край пандуса, нависающий над ней.

— Бекка, ты идёшь? — прокричала Лиз через вой тяжёлого болтера. — Бекка? — шум болтерного огня затих. Лента с болтерными зарядами, развернувшись, свесилась с края верхней площадки.

— Бекка!

— Лиз! Помоги! — звала Кэт с другой стороны канала.

— Наше тяжёлое прикрытие потеряно! — прокричала Лиз, стараясь, чтобы её услышали через визг рикошетов. — Отступаем!

Лиз поискала взглядом Кэт. Девчушка была зажата вражеским огнём за крупным валуном. Лиз глянула на край площадки, потянулась и, схватившись за свисающую болтерную ленту, втащила себя наверх.

— Бекка? — Лиз распласталась по настилу вдоль повалившейся опоры. — Бекка? — зашипела она.

Ящик с болтерной лентой валялся возле заклинившего орудия. Конструкция перекрытия вокруг Лиз была раскурочена разрывами попаданий. Лиз прищурилась, вглядываясь в плотный дым. Широкий силуэт шагал к позиции снайпера.

— Бекка!

Лиз видела, как Бекка начала карабкаться к снайперу. Прижавшись спиной к стене, Лиз потянула к себе тяжёлое орудие. Заправив ленту, она упёрлась ступнёй в бетонный блок, положив пушку на бедро. Со всей силы сжав болтер в руках, Лиз нажала на спуск. Тяжёлая вибрация прошила руки и бешено затрясла её плечи. Лиз пыталась удержать линию огня в области снайперской позиции. Заряды зазвенели по стальной балке.

— Надеюсь, это немного тебя прикроет, — пыхтела Лиз, пытаясь совладать с бешеной болтанкой ствола. За считанные секунды возле Лиз выросла дымящаяся куча стреляных гильз.

Лиз остановилась перевести дыхание, ошеломлённо наблюдая за продолжением боя. Дым клубился над площадкой, усеянной телами большинства членов её группы. В воздух взлетали маленькие фонтанчики их жизненных соков, вырванные очередным попаданием пуль. Бетонное крошево подпрыгивало и оседало с каждой следующей очередью. Их отряд просто порвали в клочья.

В ушах перестало звенеть, только тоненькие струйки крови, собирающиеся в ушных раковинах, остались единственным напоминанием о свирепости оружия. Лиз поглядела ввысь, высматривая расположение Бекки. Опорные балки и переходы вздымались вверх, как индустриальные скалы. Бекки нигде не было. Вспышка света. Лазерный огонь прошил темный пролёт прямо над Лиз. Она вытянула шею, напряжённо вглядываясь в темноту. Из тьмы в вышине, прорываясь через путаницу болтающихся цепей, Бекка пронеслась, паря свободно, как никогда в жизни и не мечтала, на краткое мгновение завертелась над пропастью, прям как профессиональная танцовщица. И упала. Тело Бекки свернулось в позе зародыша, прежде чем врезаться в площадку неподалёку от Лиз.

— Ублюдки! — закричала Лиз, увидев в первый раз лицо снайпера. Тощий мужчина, голова затянута в облегающий капюшон костюма, основная часть которого состояла из угловатых металлических пластин и заточенных чешуек. Лиз в ярости схватила новую патронную ленту и принялась запихивать в пушку.

Мужчина спрыгнул вниз следом за телом Бекки. Во время падения он развернул тонкие металлические перепонки, протянувшиеся от лодыжек до локтей. Вместо того чтобы упасть камнем, как ожидала Лиз, он быстро планировал прямо к ней, выпуская заряды огненных лучей в её направлении. В это время Лиз пыталась нацелить тяжёлое оружие на тонкую фигуру нападающего.

Лента вошла в приёмник тяжёлого болтера, и он наконец ожил. Крылатый снайпер стремительно приближался к Лиз, проносясь между переходами и платформами. Лиз вскинула ствол и вдавила спусковой крючок, позволяя отдаче отбросить её назад, пытаясь в это время повторить движением ствола траекторию полёта снайпера.

Раскалённые добела гильзы сыпались дождём вокруг неё, оставляя опалины на руках, пока она старалась попасть в такт манёвров противника. Снаряды стучали по стальным уровням у Лиз над головой, прошивая платформы и трубы, срезая кабели. Снайпер изящно приземлился на платформе прямо над Лиз и опустил дуло своей лазвинтовки, направив его на девушку. Сейчас он напоминал гадюку, выслеживающую мышь в первый раз.

Лиз резко оттолкнулась ногами от балки, опрокинувшись на спину. Тяжёлый болтер обрушился на верхнюю часть её тела. В грудной клетке что-то щёлкнуло. Луч сине-зелёного света впился в то место, где только что была Лиз. Изнемогая от боли по всему телу, ощущая серьёзные внутренние повреждения, девушка из последних сил прицелилась в опорные конструкции, поддерживающие трап над головой снайпера. Болтер снова загремел, выплёвывая очередь горячего металла в цель. Секундой позже массивная конструкция трапа стала осыпаться. Снайпер, глянув вверх, тут же бросил выцеливать Лиз. Больше она не могла за ним наблюдать, совсем не было времени. Перевернув тяжёлый болтер на один конец, удерживая его в вертикальном положении, Лиз сгрудилась вокруг приклада и стала молиться. Трап обрушился, проломив платформу, на которой стоял снайпер. Обломки посыпались на Лиз. Стальные балки и решётчатые настилы врезались в поверхность вокруг неё. Жёстко ударяя по болтеру, куски конструкций били по плечам и спине.

Лиз открыла глаза. Болтер остался в вертикальном положении. Железные листы, ячейки ограждений и стальные балки завалили её поспешно возведённое укрепление. Тяжёлое орудие защитило Лиз от наиболее крупных обломков. Окровавленная девушка-гангер нажала спуск, позволив пушке прорубить выход из завала.

Внизу, на уровне сточного канала бой захлёбнулся. Основная часть банды Лиз, при попытке выбраться в верхний проход, была отброшена обратно в канаву. Пока Лиз спускалась по стоку вниз, она осматривала пространство в поисках нападающих. Криста, одна из ветеранов ганга Лиз, раскинув ноги, привалилась спиной к уступу неподалёку. Лиз подобралась к ней и проверила пульс. Криста подняла глаза, взглянув на Лиз из-под окровавленных бровей, и покачала головой.

— Я вытащу тебя отсюда, — прошептала Лиз.

Криста вновь покачала головой, её глаза расширились. Лиз вздрогнула, в глазах Кристы мелькнуло отражение крупной фигуры. Ловушка. Лиз схватила автоган Кристы и метнулась в сторону. В тот же миг, очередь прошила тело Кристы, выбив мелкие осколки из бетонной стены вокруг неё. Лиз окатило брызгами камня и крови. Лиз перевернулась, пытаясь вытащить из бока стальной осколок. Противник шагал к ней. Мужик в массивной чешуйчатой броне. Увеличенные руки и плечи обеспечивали прикрытие всего тела, кроме разве что головы. Волоконные кабели крепились к основанию шеи. Приближаясь, он разминал пальцы, как пианист, готовящийся к игре. Огромные кулаки, затянутые в перчатки, при этом потрескивали и звонко щелкали суставами. Лиз вырвала осколок из тела и вдавила спусковой крючок автогана. По сравнению с болтером, отдачу автогана компенсировать было гораздо легче. Поэтому первые выстрелы ушли в сторону. Бронированный противник кинулся в атаку. Лиз немного скорректировала линию огня и послала несколько пуль прямо ему в грудь.

— Умри! — крикнула Лиз.

Мужик продолжал наступать, совершенно невредимый.

Лиз врезала автоганом по его голове. Приклад попал в висок и распорол кожу на лбу здоровяка. Мужик выбил оружие из рук Лиз и бросился на неё, до того как она смогла увернуться. Он сжал её, как в тисках, и оторвал от земли, тяжело дыша в лицо. Его дыхание было по-юношески свежим, неиспорченным годами фильтрованного воздуха. Единственное, что она могла разглядеть под его боевой маской, так это прищуренные глаза стального цвета.

Руки мужчины напряглись, и позвоночник Лиз свело от боли. Лиз хлопала по подсумкам на бедрах, пытаясь достать что-нибудь, что смогло бы помочь. Бронированный сильно встряхнул её, чтобы закрепить своё преимущество. Лиз снова попыталась дотянуться до содержимого карманов. Достала. Спину свело сильной судорогой. В голове застучало, и поле боя закружилось вокруг неё.

Лиз посмотрела в лицо противника, кровь из рассечённого лба стекала в цельнолитые изгибы его непробиваемой брони. Его глаза сузились от напряжения. Лиз улыбнулась. Мужчина удивлённо распахнул глаза. Лиз подняла руку к его лицу и, разжав кулак, показала гранату.

Наклонив голову, Лиз ткнула рукой вглубь сплетения волоконных кабелей за головой бронированного. Девушка ощутила, как её рука скользнула по влажной коже спины под бронёй. Лиз оттолкнулась изо всех сил ногами, пытаясь повалиться на пол. Мужчина всё ещё пытался её удержать. Раздался взрыв. Лиз отбросило на противоположную стену. Броня выглядела неповреждённой, но человека в ней уже не было.

Лиз оттолкнулась от стены, резкая боль тут же пронзила всю руку. Поле боя затихло. Она потрясла головой, возможно, она получила серьёзное сотрясение от взрыва. Раскидывая ногами кучи стреляных гильз, Лиз, шаркая и покачиваясь, двинулась в направлении ямы, где последний раз видела своих товарищей. Девушка выпрямилась, подняв голову, и в этот момент начал рассеиваться дым, ранее скрывавший её от окружающих, обнаружив местоположение Лиз.

Девчонка Эшер пригнулась и побежала почти вслепую через дым к последней позиции своей банды. Земля под её ногами снова стала разбрасывать осколки от попадания зарядов. Её противники проявляли настойчивость. Нога наткнулась на поваленную опору. Почти упав, Лиз долетела до края трапа, ведущего вниз. Неловко перевалившись через него и больно рухнув на пол уровня сточного канала, Лиз поняла, что ей на самом деле очень повезло вовремя уйти с линии огня.

Падая, Лиз вывихнула запястье и сломала, по крайней мере, одно ребро. Живот свело, и её вывернуло наизнанку от вида кровавого месива перед ней. Весь её ганг, все члены её банды, кое-кто, успев обнажить мечи лишь наполовину, лежали мёртвые. Их убийца оставил свою подпись рваными ранами и бордовыми кровоподтёками. Почерк был размашистым и плавным. Глубокие порезы пересекали друг друга со смертельной выверенностью.

— Лиз! — раздался крик за спиной. Кэт лежала ничком, почти незаметная за куском бетона. Сейчас она была в самом центре шквала вражеского огня. Такой же, как у первого снайпера, тип лаз-лучей, тот же угол обстрела. Ещё один стрелок. Нет, их двое. Поднимаясь прямо над прячущейся Кэт, расправлял, как гигантское насекомое, свои лезвия ещё один атакующий. Он был облачён в покрытый острыми шипами облегающий костюм. К каждой перчатке крепились усиленные пневматикой длинные ножи. Противник завис над Кэт, как богомол, готовящейся к атаке.

Молоденькая девчонка-гангер была прижата непрекращающимся огнём вражеского лазгана и ничего не могла сделать, кроме как оставаться на месте, в бессилии теребя свой боевой нож. Струя крови медленно взмыла в воздух. Лиз сорвалась с места, в последний миг выдергивая из ножен свой цепной меч, перед тем как схлестнуться с убийцей Кэт. Схватка была стремительной. Быстрый обмен жуткими ранениями. Длина жужжащего лезвия меча Лиз давала ей неплохое преимущество, и шипованный шпилевик был вскоре повержен.

Лиз вскарабкалась по разваливающейся лестнице, отчаянно пытаясь убраться с линии огня. Яростный обстрел прекратился. Эшер внимательно осматривала перегородки, ниши и пучки кабелей, заполняющих проходы и выжженные подвалы «бутылочного горлышка». Включился воздушный фильтр, вмонтированный в одну из переборок, подняв в воздух пыль. Слабый ветерок прошёлся по затылку. Лиз замерла в тишине.

Закрыв глаза, она максимально напрягла слух, сперва различив шипение батарейного блока своего оружия. Маленькие электрические разряды, слабые и прерывистые. Звук то нарастал, то убывал, как накатывающиеся волны. Сложный обмен энергией заряженных частиц, звук которого еле улавливался её ушами, происходил где-то в глубине меча в её руке. По сравнению с этим звуком приближающиеся шаги громыхали как отбойный молот.

Лиз сохраняла неподвижность. Голова плыла, всё тело изнывало от боли. Оставалось мало времени, надо было срочно решить, что ей делать. Сотни таких же секунд пролетают незамеченными каждый день. Теперь, в неподвижном ожидании последней схватки они кажутся восхитительными часами, наполненными великими надеждами.

Лиз ждала. Раздался щелчок взведённого курка за спиной.

Резко расслабив сразу все мышцы тела, Лиз осела на пол, как марионетка с перерезанными нитями. В этот же миг разряд прошипел в миллиметре над головой. Лиз крутанулась на решетчатом полу, врезав ногой в живот приблизившегося врага.

Противник оказался девушкой с длинной, туго заплетённой косой тёмных волос. Девушка была облачена в чёрный стелс-костюм, который напоминал костюм подорванного мужчины в маске. Скорость девицы была нереальной. Усиленные аугметикой ноги, не остановившись ни на долю секунды, оттолкнулись от пола и ударили Лиз, и без того еле стоящую на ногах. Обе девушки полетели кувырком, жёстко врезавшись в металлический пол.

Незнакомка выпустила несколько зарядов из плазменного оружия, удерживаемого левой рукой. Лиз кувыркнулась по бетонной крошке. При этом она молниеносно вытащила гранату из кармана на бедре и, выдернув чеку, бросила её в том направлении, откуда только что были выпущены плазменные заряды.

Девушка в стелс-костюме высоко перепрыгнула траекторию полёта гранаты. Время задержки детонации кончилось. Граната рванула. Лиз отбросило взрывной волной, кинув следом и её противницу. В такой неловкой ситуации столкновения было не избежать. Вышница рухнула всей массой своего натренированного тела на Лиз, которая сама ещё не успела опомниться после жёсткого падения. Пешеходный трап под ними тревожно заскрипел. Общий вес девушек чуть не сорвал решетчатую платформу с повреждённых взрывом креплений. Они зависли высоко над полом нижнего уровня. Одно неверное движение и обе девушки камнем полетят вниз.

Лиз уставилась в глаза соперницы. Наверное, в какой-нибудь другой жизни они могли бы быть сёстрами. На один мимолётный, странный момент, напряжённо вцепившись друг в друга, они стали союзниками, их кровь смешалась. Опасная ситуация вынудила их обрести что-то общее.

Девушка в костюме молчала, короткий вдох был единственным произведённым ей звуком. Лиз быстро огляделась. Через решётку трапа она могла разглядеть задымлённое поле боя внизу. Заклёпки, щёлкая, вылетали одна за другой из выдержавших встряску креплений и падали вниз. Девушка осторожно поднялась, отпуская Лиз. Её взгляд метался между Лиз и выпадающими заклёпками.

Девочка Эшер снова глянула вниз, лихорадочно высчитывая. Принимая решение. Она щёлкнула выключателем цепного меча и разрубила решётку одним резким взмахом. Они вместе рухнули сквозь трап. Сначала ухватив было соперницу, в падении Лиз всё же выпустила её из рук. Разогнавшись, их тела ударились о землю. При этом никто даже не вскрикнул.

* * *

— Я думала, падение убьёт меня.

Вздрогнув, Лиз обернулась и заглянула в лицо хрипящей девчонки с верхних уровней.

— Я думала, падение убьёт меня, Олаана. Я падала с одной мольбой в мыслях. Никакого уважения к её жизни. Как зверь. Пусть мы обе погибнем.

— Ты… ты умираешь…

— Да, — голос девушки был необыкновенно спокоен. — Костюм будет пытаться исправить то, что может, но это безуспешная борьба. Скоро стимуляторы не смогут блокировать боль. Если костюм повреждён система его восстановления начнёт вплетать структуру моей кожи в свои механизмы. Бывало, так происходило с нашими здесь, внизу.

— Я слышала об этом, — соврала Лиз.

— Боль — это всего лишь…

— Что? Что такое? — выпалила девушка Эшер.

— Вот, начинается, — девушка начала лупить по собственной руке от дикой боли.

— Костюм повреждён?

— Пневматические поршни в правой руке. Проклятие! Мммм!.. — девушка неистово заскребла броню на руке.

— Дай посмотрю, — Лиз оттолкнула руку девушки-шпильки, зажимавшую рану. Жуткий порез глубоко рассекал плоть. Таинственная технология из внешнего мира пыталась восстановить сразу и тело вышницы, и повреждения костюма. Сращивая и то и другое воедино, вплетая механизмы в кости.

— Аааахкх!!! — крик был почти нереальным, безумным.

— Быстро снимай костюм! — закричала Лиз, руки лихорадочно шарили по застёжкам.

— Олаана!

— Снимай! — Лиз притянула девчонку к себе и начала разжимать магнитные защёлки, стягивающие стык костюма.

— Код доступа! Без него не откроешь!

— Говори! Скорее, давай вытащим тебя!

— Это запрещено…

— Ты помрёшь сейчас!

— Олаана, пообещай, что ты… мммм… — боль заставила слова застрять в гортани. — Альфа два-пять… уухгх… двенадцать.

Магнитные защёлки, зашипев, открылись. Лиз расплетала кабели, стягивала облегающие элементы брони, отсоединяя имплантированные интерфейсы. Девушка выскользнула из окровавленного костюма, как новорожденный из плацентарного мешка. Её правая рука стала смесью механизмов и мышц.

— Олаана… — жалобно застонала девчонка.

— Вот. Прими это, — Лиз засунула несколько стимов в рот девушке. — Они помогут унять боль.

Девчонка затихла. На мгновение Эшер подумала, что вышница умерла. Вдруг шпилька выплюнула стимы. Красный цвет пилюль сливался с цветом крови.

— Что? — Лиз посмотрела на ослепшую вышницу.

Девушка ничего не отвечала.

— Ты поняла, — мрачно сказала Лиз. Её слова повисли в тишине.

— Ты — та, что упала вместе со мной. Их лидер, — презрительно выпалила девушка треснувшим голосом.

— Да, так и есть.

Внезапно шпилька начала шарить рукой по земле и схватила обломок трубы. Девчонка в бешенстве швырнула его в Лиз. Девушка Эшер даже не двинулась, замерев в ступоре. Труба больно стукнула по колену. Лиз упала.

— Вонючая подвальная крыса! — вышница дрожала от напряжения, кровь струилась из её ран. На висках пульсировали жилки, лицо исказилось от боли. — Ты ничем не лучше животного. Ты всего лишь грязь под ногами достойнейших. Ты что, думала своей добротой купить себе спасение?

— Нет, — рявкнула Эшер в ответ. — Было бы лучше, если бы ты сдохла, как и все остальные твои. Медленно. Позволить тебе истечь кровью. Здесь, одной в темноте. Ты друзей моих убила!

— Ты тоже.

— Нас подставили.

— Ты думала, что это ты устраиваешь засаду. Чем тогда ты отличаешься от меня? Я ненавижу твоих, а ты — моих! — шпилька в изнеможении плюхнулась в грязь.

Лиз медленно поднялась. Она задумчиво оглядывала повреждённое тело соперницы. Смотрела на металл, вплавившийся в плоть её руки. На костюм. На своих мёртвых подруг.

* * *

Второй вечер подряд Альдус Харкон стоял на краю посадочной площадки, уставившись в ночное небо. Город под ним светился тысячами круглосуточно полыхающих печей. Высоко над ним горели огни посадочных доков, подобно горгульям, выступающих за внешние контуры улья. Городские огни. Огни звёзд. Маленьких горящих точек на внешней поверхности Улья Примус было почти также много, как звёзд в небе. Альдусу почти казалось, что он смотрит на отражение в водной глади.

Альдус проводил в таком созерцании очень много времени. В эти моменты он отпускал свои мысли на волю, чтобы остановить скуку, просачивающуюся в его мозг и отравляющую сознание. Он проводил очень много времени в ожидании. Но это было частью его работы. Ему требовалось это время, чтобы обдумать свои дела и отточить будущие планы. Он занимался этим постоянно, с тех пор как понял, что завышенная цена на услуги не всегда верный и быстрый путь в Высший Шпиль. Протекция правильных людей, безопасность, особые знакомства и могущественные покровители в долгосрочной перспективе были гораздо полезнее.

В небе над собой Альдус увидел, как двинулась одна из звёзд. Он откинул с глаз свои длинные седые волосы. Минуты шли. Звезда становилась всё больше, и больше, пока Харкон не различил герб дома Ран Ло на носу шаттла. Направляющие огни высветили полосу для посадки шаттла. Альдус потихоньку поковылял к ограничительному барьеру в конце посадочной полосы. Яркий свет сигнальных фонарей отбрасывал на стены длинные тени старика.

Харкон остановился и стал наблюдать, примечая, что скорость приземления шаттла, на удивление, находится в разумных рамках. Как только шасси транспорта остановились, качнув напоследок громоздкий корпус, и струи пара хлынули из сопел вспомогательных систем, Харкон стал подходить поближе. Ступени скользнули вниз, и в проёме входа в салон появилась одинокая фигура. Альдус узнал охотницу из одной из прошлых сделок. Мономолекулярный меч в ножнах на поясе, раскованная походка, заплетённые в косу чёрные волосы. Двигалась девушка медленно, видимо, из-за полученных ранений. А её компаньоны? Мертвы? Альдус подался вперёд, потирая руки.

— Добро пожаловать домой, — широко улыбаясь, старик тяжело поклонился девушке. — Я надеюсь, охота доставила вам достаточно удовольствия, как я и обещал.

— Охота, Альдус Харкон, — промолвила Лиз по прозвищу «Острие Ножа». — Охота только началась.

 

Алекс Хаммонд

Дьявольская бутылка

07:00

— …И падёт огонь с небес, и праведные болтеры разгонят и вычистят даже самые глубокие щели подулья! Всё, что нечисто и заразно, будет сметено! Ибо так учит Искупление и дом Кавдоров!

Сперва появился звук. Словно вспышка огня, что растормошила смутное бормотание у меня в голове. Где-то на краю сознания женщина из моих грёз — прекрасное тело, нежное и лишённое всяких шрамов — ещё танцевала в верхнем улье.

— Взгляните на эту шваль! Самым глубоким выгребным ямам не сравниться с его грехами в мерзости и грязи!

Мысли стали громче. Танцовщица исчезла.

— Смотрите: он выходит от забытья, но бутылку из рук не выпускает!

Голос был ближе, чем я помнил из сна. И громче. Яростнее. Я открыл глаза.

Ноги. Лес ног — обмотанных тряпьём, обутых в тяжёлые башмаки — стоял передо мной. Я проследил по ним до верха и обнаружил суровые, истощённые лица толпы поселенцев. Их внимание металось между моим распростёртым телом и кем-то позади меня. Проповедник, что ли? Я начал подниматься на подгибающихся ногах, пытаясь прийти в себя после бутылки «Дикой змеи»

— Встань и узри пророка вселенского уничтожения!

Твёрдый башмак в спину отправил меня барахтаться в вонючей грязи.

Толпа одобрительно засвистела. Я перевернулся на спину, утонув локтями в жиже. И сквозь залепившую глаза грязь разглядел проповедника в балахоне: рваные полосы бордовой ткани спускались от шеи до самой земли. Кожаная маска закрывала всё, кроме пары бешеных глаз и рта, плюющего кровью. В городке объявился проповедник из Дома Искупления.

— Подонок! Встань и держи ответ перед домом Кавдоров — истинным провозвестником искупительного пламени!

Один глаз за чёрной кожаной маской особенно привлекал внимание: лопнувшие сосуды как бы сходились к зрачку, чёрному, как смола. Башмак со всего размаху врезался мне в лицо.

— Послушай, старик, — прохрипел мой голос откуда-то из-за пелены вчерашнего возлияния, — я бы смог встать, если бы ты перестал играть в крысобол моим лицом.

Позади воцарилось ошарашенное молчание. Сам проповедник сначала застыл, а потом яростно затрясся. Театральное представление это или трясучка религиозного психопата — выяснять желания не было.

Кое-как я поднялся. Проповедник Кавдоров опять замер. Толпа поспешно расступилась.

— Твою мать… — буркнул я: рука в кожаной перчатке держала ручной огнемёт.

— Огрызаешься, крысёныш? Насмехаешься над предвестником очищающего пламени? — Белёсый язык высунулся изо рта священника и спрятался обратно. — Ищешь себе кары небесной?

— Слушай, я с радостью уйду проспаться куда-нибудь в другую часть города…

Проповедник ткнул огнемётом в мою сторону. Толпа раздалась ещё шире.

— Этому городу крысокожее отребье ни к чему. Отправляю тебя пообщаться со твоими богохульными духами улья!

— Я наполовину крысокожий, ты, слизеед! — Я рванул в толпу в надежде, что расстояние и тела остальных защитят от огня.

«Щёлк!»

— А-а-а-а-а! — Я бросился в кучу мусора.

«Чпок!»

Шквала огня не последовало. Я глянул через плечо.

Фанатик стоял на месте. Старомодное оружие по-прежнему было направлено в мою сторону, но не работало. Возле меня в грязь шлёпнулся пустой баллон.

Старик полез за другим в свою рванину.

В руку мне очень удобно легла свинцовая труба с толстым болтом, приржавевшим к одному концу. Я вырвал её из мешанины древнего металлолома и замахнулся.

Священник, поковырявшись в своих обрывках, выудил новый баллон.

— А-а-а-а-а! — заорал я в ужасе и панике.

— А-а-а! — Служитель Искупления свёл руки, заряжая огнемёт.

Тёплая струйка потекла у меня по ноге. Хоть что-то приятное. Я прыгнул к священнику, прикидывая варианты…

…у него наверняка есть друзья…

…но уже поздно.

Труба глубоко ушла в кожаную маску. Где-то в голове у него что-то хрустнуло. Глухо шмякнувшись в грязь, проповедник распростёрся по земле. Я подхватил его огнемёт и развернулся к толпе. Лишь серебристый снегопад из пепла — и ни одного поселенца в поле зрения.

Серебристый пеплопад стал гуще. Где-то в улье, в нескольких милях надо мной, древние механизмы заскрежетали, двигая поршнями, вращая шестерни и запуская тысячелетние машины улья Примус.

08:00

Пеплопад усиливался. Я смотрел, сидя в салуне Карага, как подульевики лихорадочно разбегаются в поисках укрытия, стараясь вдыхать частицы пепла по минимуму. Превысишь ежегодную норму — и укоротишь свой срок на столько рад, сколько вдохнул. Внутри бара дым почти не задерживался: воздушные фильтры почти сразу высасывали его в баки испарителей Нижнего города. Деньжата старого фанатика пошли на новую бутылку «Дикой змеи» и пару таблеток у одного знакомого барыги. Я принялся обдумывать ситуацию. Жизнь у крысокожих, ошивающихся в городе, стала портиться — причём так сильно, что, похоже, даже полукровки вроде меня теперь стали целью для Искупления. Нужно бы переселиться повыше, устроиться на фабрику к Орлокам, пока не накоплю достаточно кредов, чтобы заплатить за часть «новакожи» и денёк под капельницей с сывороткой (лёгочный насос мне не нужен: респиратор, который я нарыл ещё молодым, спасал от ядовитого воздуха). Как только подлатаюсь, у меня будет больше шансов наняться на работу к какой-нибудь знатной семье из шпиля.

Вытяжной вентилятор над баром залопотал, издал предсмертный хруст и смолк. Взгляды всех присутствующих почти тотчас обратились на меня. Караг — здоровенный мужик с кучей зубов — вытянул руку. Между двух его настоящих пальцев были зажаты несколько гильдейских кредитов.

— Сарак, ты всех нас сильно обяжешь, если выудишь то, что там застряло.

— Я больше дымоходы не чищу.

— Даже для друзей? — Караг накинул ещё пару монет.

— Попробуй как-нибудь выковырять оттуда катаканского лицееда — и посмотрим, как тебе захочется лазить туда второй раз.

— Если согласишься, с меня ещё бутылка «Дикой змеи».

08:50

В вентиляции был кто-то полуживой. Его писк метался внутри стального лёгкого, что подавало воздух в бар подо мной. Влажная среда воздуховодов подулья вообще служила пристанищем для тварей, которые не вынесли бы жизни в другом месте: миллиазавров-альбиносов, светящихся плетечервей, а также самых разнообразных тропических спор и жуков.

Я дюйм за дюймом пробирался к вытяжному вентилятору, и тут под рукой хрустнуло несколько мелких панцирей. Скулёж прекратился. Тварь меня услышала. Я повозился с фонариком и направил луч вперёд — на механизм.

— И-и-и-и! — Нечто, словно кожистая стрела, метнулось вперёд, щёлкнув иглами зубов у меня перед лицом.

— Что за… — Руки мои соскользнули.

Фонарик выскочил и закувыркался, выписывая лучом спирали по стенах. И замер, направив свет на тварь. Четыре глаза в ряд торчали у неё над головой, уставившись в мои и не мигая. Множество ног с перепонками. Тварь прыгнула.

— А-а-а!

«Клац-клац!»

Зубы оказались всего в нескольких дюймах от моего лица. Но и только.

За спиной у твари длинный хвост, похожий на рубчатую полоску кожи, тянулся до самого вентилятора. Вот что её держало.

— Караг! — крикнул я вниз, в бубнящий бар, через дырку вентиляции.

— Тихо! — Караг сунулся в воздуховод с метлой. — Это ты, Сарак?

— Пусти вентилятор на пару сек.

— Уверен?

— Караг, эта тварь откусит мне нос, если не пошевелишься!

Торопливые шаги где-то внизу.

Вентилятор провернулся на полный оборот и подтянул тварь на восемь дюймов ближе к жёстким лопастям.

— Ещё! — крикнул я.

Тварь заверещала и, скребнув когтями по металлу, сорвалась. Вентилятор, получив свободу, взвыл и, затянув тварь в лопасти, перемолол её в фарш, осыпая кишками, ногами и ярко-жёлтой сукровицей трубы, всего меня и бар внизу.

— Готов! — проницательно отметил Караг снизу.

10:00

С непочатой бутылкой «Дикой змеи» в руках, обернув ноги парой кусков от шкуры гигантской крысы, я устроился в переулке за лавкой кожевника. Откупорил бутылку и дал резкому запаху ударить в нос. И не зря: винокур недоглядел в этой бутылке кусок переваренной змеи. Нет, похоже, ребро. Я сделал глоток и кинул в рот одну из добытых таблеток.

Где-то вдалеке прозвучало стаккато выстрелов: бандюки просыпались. Откинувшись на спину, я уставился в «небо». Тысячи мостков исчезали во тьме, словно тысячи чёрных стальных артерий, питающих жизненными соками тёмное сердце города-улья. На уровнях пониже можно было даже различить подульевиков.

Маленькие люди двигались. Маленькие люди, у которых шрамов больше, чем здравого смысла. Это место битком набито самым низким отребьем, какое только может предложить человечество. И вот он я: по колени в пепле, за душой бутылка «Дикой змеи», пылевой респиратор, оружие мертвеца да счётчик радиации. Нужно двигаться наверх. Сегодня я дважды чуть не расстался с жизнью — и третьего ждать не собираюсь. В шпиле улья нет жуков. Нет ни жуков, ни шрамов.

Крошечные огоньки города надо мной были похожи на галактику, полную звёзд, — отблеск больших дел. Лица коснулся лёгкий ветерок… и я понял, что поплыл. Тихие звуки музыки, лёгкие, словно из-под пальцев самого воздуха — яркая птичка в клетке — чистое ночное небо, свободное от покрова ядовитых облаков — звёздные грузовозы, ярко-голубые огни уносят их в дальний космос — женщина, без шрамов и с белой кожей, танцует, кружась снова и снова, и зовёт меня по имени мягким мелодичным голосом — никакого треска выстрелов — только мягкий ветерок, танцовщица и запах настоящих растений.

12:00

Я очнулся второй раз за день. Видения шпиля улья ещё играли в голове, когда я вышел из переулка на улицы городка, стянув потуже куски шкуры на плечах.

В первый раз за эти годы я улыбнулся женщине с ребёнком, которые шли мимо, свежие крысы болтались у них на поясе. Я знал, куда мне идти и что делать. Я собирался наверх.

12:30

Когда у тебя почти ничего нет, а сам ты ещё не совсем отошёл от эйфории наркотического коктейля, вещи кажутся намного проще. Наверное, будь я трезв, то обставил свой исход малость по-другому. Наверное, я бы не пошёл через главные ворота.

— Ты крысолюд Сарак? — Человек в маске. Ещё трое с ним.

— А? — Я уставился сквозь пару древних колонн, которые отмечали главные ворота Нижнего города. До них было метров пять, но дурь у меня в крови утроила это расстояние.

— Крысолюд Сарак тебя звать, полукровка? — Человек был одет в длинный плащ, пара обезьяньих губ выпирала из-под кожаной маски.

— А, да?

— Кое-кто заплатил кучу денег, чтобы решить проблему с тобой вместо нас, — проговорил другой, тонкогубый, с автопистолетом в руках, из-под такой же маски, как у приятеля.

— О?

— Хорош, — Громила отдавал тут приказы. — Пакуйте его, и доставим посылку заказчику.

Я всё не мог вспомнить, куда же засунул огнемёт. Один из бандитов ткнул меня шприцом с чёрной жидкостью. Тело обмякло — и тогда я понял, что натворил…

14:00

— Привет, дорогуша.

Танцующая женщина? Я бы смог открыть глаза, если бы голова перестала кружиться. В комнате был кто-то ещё.

Усилием воли я остановил вращение и распахнул глаза.

— О?

Складки заплывшей шеи, идущие до самого затылка бритой головы.

— Он очнулся, — Фигура повернулась. Сверху, из всего это изобилия плоти, на меня уставилась пара застеклённых глаз. Здоровенный гильдейский значок на парадном месте костюма из дорогой ткани и драгоценных металлов.

— Приветствую вас, мистер Гунта, — Язык у меня заплетался.

— Э, Сарак, формальности нам ни к чему. Такие крутые долги делают нас партнёрами по бизнесу. Зови меня Отто.

Отто Гунта, черноязыкий король гильдейцев подулья. Мы встретились впервые, хотя я прекрасно знал его агентов. Гильдеец, на счету у которого трупов столько же, сколько гильдейских бондов.

— Хорошо, Отто, — Я попытался протянуть руку, но, оказалось, что она крепко прикована железной скобой.

— Дурачок. Ты не в том состоянии, чтобы двигаться. У тебя в крови столько яда спор, что, не привяжи мы тебя, ты бы бился на полу, как рыба.

Его чёрный, как смола, язык облизнул губы.

— Каких спор?

— Лугтекк, какой там цвет был? — Отто глянул через плечо.

— Жёлтый, — Металлический голос из сумрака, ещё кто-то в этом большом и пустом — складе?

— Ладно, Сарак. У меня есть для тебя противоядие, если ты уплатишь долг прямо сейчас.

— Я пустой.

— Твой старый респиратор, счётчик и тот ручной огнемёт, который ты так умно спрятал за поясом, пойдут, скажем, кредитов за тридцать. Как ты заплатишь остальные шестьдесят?

— Нет у меня денег.

— Ах так? Ну что ж, это не хорошо. Может, ты находил какой-нибудь археотех в последнее время? — Пухлые пальцы гильдейца заплясали при упоминании о древних технологиях.

— Нет.

— Какие-нибудь зелёные ульевики, с которых я мог бы отжать денежек?

— Нет.

— Что ж, тогда, пожалуй, придётся продать твой труп банку доноров…

— Погоди… Я мог бы предложить свои услуги, — Наверное, мой голос звучал не слишком отчаянно.

— Боюсь, тебе слегка не хватает умений. Ты же городской пьяница — и наркоша вдобавок. Цена тебе — кредитов десять у щедрого труполова.

— Серьёзно, я могу устранять заражения.

— Заражения?

— Вредителей.

— Вредителей?.. Так, ладно, Сарак. Работа, считай, у тебя есть. Устранишь заражение — и мы спишем твой долг подчистую. Я, может, даже посмотрю, что можно сделать с этой танцующей девушкой.

— Что? — Гаденький ротик Отто растянулся в улыбке. — Только позволь прикоснуться к моим мозгам несанкционированному псайкеру — и я…

— Я не вожу дел с псайкерами, Сарак. Ты тут наизнанку выворачивался, пока был под… один раз — метафорически, а второй, ну…

— Я не шучу, толстяк! — пробормотал я.

— Ты не в том положении, чтобы шутить, ты, нежное дерьмо! — В лицо мне полетели брызги слюны. — Лугтекк, дай ему антидот и снаряди его жалкую задницу, чтобы он мог пробраться к мусарям.

— Что?

— Ты же избрал себе род занятий истреблять вредителей? Так вот, у меня тут по горло мутантского отребья со дна улья, и они портят мне прибыль, — выплюнул Отто, постучав пальцем по значку гильдии. — Ты что думал: я отправлю тебя по складам с палкой крыс ловить?

— Да.

— Уа-ха! — Отто аж заколыхался, издав тонкий визг. — Ну-ка, выводите это шапито на дорогу! — Склад внезапно ожил, по сторонам метнулись тени, пол вздрогнул и равномерно затрясся.

— Куда мы едем? — Я спотыкался на каждом слове, не скрывая страха.

— Загоним эту шарагу поглубже в улей, — ухмыльнулся Отто.

15:00

— Что мистер Гунта хочет — это просто. И когда мистер Гунта хочет, чтобы это просто было сделано — за кучу денег — мы это делаем. Верно? — Ремень у меня на груди затянулся туже.

— Послушай… Лугтекк? — Человек, который состоял больше из механических частей, чем из настоящей плоти, уставился на меня. — Ты ведь не хочешь первым штурмовать этих грязных людоедов — и я не хочу забираться к ним в логово и травить там всех.

— Не всех. Только главаря. Без него — это жареные крысы.

— Вопрос спорный. Меня прикончат раньше, чем я подберусь к любому из них.

— Не, с этим не прикончат, — Лугтекк затянул ещё один ремень и приложил к моей голове электрод.

— Это что?

— Голокостюм. Мистер Гунта планировал загнать их таллоранским мятежникам, — Металлические пальцы Лугтекка без церемоний прилепили второй электрод, — но имперский патруль прижал его космопорт, так что груз и ныне там.

— Что он делает?

— Переключается так, чтобы ты смахивал на мусаря. На, — Лугтекк сверкнул куском зеркала мне в лицо.

Ничего себе! Мою голову украсили рубцы и третий глаз.

— Да брось, Лугтекк. Ты же понимаешь, что реалистичнее будет обмазать мне лицо донной тюрей.

— Костюм ещё не настроился на твои размеры.

— Ты правда хочешь с ними воевать? Давай, мы бы могли слинять из фургона и отправиться наверх вместе.

— Извини, малец. Напомни, когда конкретно ты стал моим другом?

— Но…

— Глянь-ка сюда, — Лугтекк вытащил пачку снимков.

— О, чёрт…

Освежёванные, точно донные крысы.

— Это лица бандюков, которых мистер Гунта велел мне убрать из города. Эти голоснимки — всё, что от них осталось. Теперь это корм для угрей. Быть милашкой — это не по моей части. Я наёмник, малец. Давай, готовься к выходу.

Больше мы с Лугтекком не разговаривали. Отто, сидя за пультом управления в голове фургона, раздавал приказы шайке наёмников и мордоворотов, которых набрали в самых крутых барах подулья.

Я сидел и думал, во что влип. В мокрых от пота руках лежали пять тающих капсул. Яд, как сказал Лугтекк, только у меня на этот счёт были свои соображения. Сквозь мерцание голокостюма я подтянул баллон с горючим, который Отто вернул мне вместе с ручным огнемётом. Баллон был новый. Абсолютно новый.

Отто закончил раздавать указания.

— Так, Сарак.

— Ага?

— Мы снарядили тебя огнемётом, чтобы придать тебе немного уверенности. Подбодрить, так сказать, слегка. Всё будет нормально.

— Ага?

— Мы планировали это несколько недель. Так что всё, что тебе нужно сделать, это притащить им вот этот труп с хорошей наживкой, сунуть таблетки в еду их главарю и — пока-пока! — убежать домой к мамочке.

21:00

Рокот машин сверху всегда действовал на меня успокаивающе. Однако здесь, внизу, на дне улья их не слышно, только мягко чмокал ковёр из плесени под ногами. Огромные колонны, забуренные в землю, походили на комли стального леса. Светящиеся жуки перебегали по ним вверх и вниз, точно кровь в венах древнего великана.

В темноте я глянул на мёртвого бандюка, которого тащил с собой всю дорогу. Глаза у него были налиты кровью, на подбородке, точно оспина, дырка с рваными краями. Умер он явно не быстро. За поясом у мертвеца торчали карта и гильдейское расписание — причём довольно качественные: даже я не смог разглядеть подделку. Будем надеяться, что запах крови не выманит каких-нибудь гадких тварей из нор.

— Мусарь ты? — Голос из темноты. Низкорослая фигура.

— Ум, — ответил я, стараясь как можно меньше показать, что я с верха.

— Большая Еда идёт. Хёгаса ты?

Я не понял ни слова.

— Ум, — Я держался того, что сработало.

— Донная тюря и человечина есть.

— Это восхитительно, — буркнул я под нос.

Тёмная фигура шла впереди, волоча ноги в сторону тусклого свечения вдалеке. Скоро мы подошли к оплоту мусарей, где два десятка фигур сгрудились вокруг большого костра в центре скопища хибар. Меня едва не стошнило, когда я глянул на рожи этих уродов. Слепящие отсветы пламени высвечивали покрытые волдырями конечности, заскорузлые черепа и воспалённые раны.

На огне стояла гигантская гильза от снаряда, которую использовали в качестве котла. Раздутый мусарь помешал варево, и оттуда вывалилась чья-то конечность. Мои самые худшие наркотические мороки с их бескожими обезьянами и марионетками с провалами вместо глаз не шли ни в какое сравнение с этим зрелищем.

— Тоже в горшок? — Завёрнутый в пластик человек, с кривой улыбкой и заострёнными зубами, выступил из массы людоедов. — Принёс хорош еду?

— Ум, — буркнул я, следуя проторенным путём.

— Я Хёгас, главный, — Получеловек протянул замотанную в пластик руку.

Я передал ему тело.

— Ты убил? — Он двинул глазами.

— Угум. Вроде гильд.

Хёгас глянул вниз. Улыбка сползла с его лица. Голокостюм на секунду замерцал.

— Что?

Главарь мусарей нагнулся и снял с трупа рваную куртку.

— У него есть слова!

Мусари бросили котёл и сгрудились вокруг. Под кожей у них копошились мелкие светящиеся червячки. Я прикрыл глаза.

— Слова говорят о гильдах: едут тихо через старую стену. Везут хорош вещь! — перевёл Хёгас.

— Хорош вещь! — оживились мусари, словно хор демонов, почти в унисон издавая стоны и визг.

— Новый мусарь, иди к огню. Дайте ему поесть, — Хёгас помахал мне своей клешнёй.

Мне было бы намного приятнее, если бы меня живьём закопали в братскую могилу. Эти черти битый час поглощали полуразложившиеся трупы бывших собратьев и свежатину, которую притащил я. Главарь периодически потягивал из личной фляги, стоявшей рядом, «Дикую змею». Когда он, хрустя и скрипя пластиком, поднялся, чтобы набрать в миску ещё мясного варева из котла, я заковылял через толпу мусарей. Полусгнившие руки хлопали меня по спине. Я протянул руку к фляге. Как только ладонь моя сомкнулась на горлышке, вокруг всё замерло. Все взгляды нацелились на меня.

Хёгас развернулся. Его глаза встретились с моими. Крошечные завитки псайкерского электричества заплясали у него между пальцев. Нужно было что-то придумать и быстро. Я откупорил крышку и, припав на колено, протянул флягу Хёгасу.

— Слава Хёгасу, королю-ведуну! — Идеи у меня закончились быстро.

— Слава! — хором отозвались мусари. Хёгас осклабился неровной зубастой ухмылкой в сторону своих уродливых собратьев. Как только он отвернулся, я раздавил таблетки в кулаке и пропустил их сквозь пальцы.

— Слава Хёгасу!

Хёгас хмыкнул и потянулся к фляге.

Прогремел выстрел. Мусари попадали на землю, вытаскивая древние клинки и мушкеты. Хёгас тоже упал — хватаясь за грудь.

Большой чешуйчатый мусарь стоял с дымящимся пистолетом в руке.

— Не слава Хёгасу. Слава Блотте, слава всем мусарям!

Ну отлично! Я оказался в самом центре революции мусарей. В окружении людоедов.

Хёгас булькал, мерцающие голубые огоньки танцевали вокруг раны на груди.

— Блотта! — крикнул Хёгас, а потом взорвался волной голубого пламени и искр. Котёл людоедов выплеснул свою жижу на землю. Я поскользнулся на гнилых внутренностях.

— Блотта хорош мусарь, даст пить всем мусарям!

Блотта — три руки, один глаз — выхватил флягу «Дикой змеи» у меня из рук и сделал могучий глоток. Я торопливо отскочил, ища глазами в толпе путь к бегству. Блотта осклабился обоими ртами.

— Хорош питьё! — Его глаза встретились с моими. — Новый мусарь пей! Всем мусарям пить!

Я помотал головой. Блотта пока не выказывал никаких признаков отравления. Может, нужно время, чтобы яд подействовал?

— Пей! — Блотта махнул пистолетом.

Остальные мусари стихли. Я нащупал пальцем спусковой крючок огнемёта под рубашкой. Если широко махнуть, можно зацепить струёй большую часть из них — да что я говорю? Я ни разу не стрелял даже из пистолета, чего уж говорить о весьма капризном антиквариате?

«Чик-щёлк» — Пей! — Блотта взвёл курок и уткнул пистолет мне в голову.

Пожалуй, они начали что-то подозревать. Я протянул руку к бутылке, как мог, растягивая время. Блотта по-прежнему ничем не показывал отравления. Медленно я взялся за горлышко и приставил флягу к губам. В голове тикали часики, отсчитывая время, я изо всех сил пытался подтолкнуть стрелки вперёд. Дав лишь самому малому количеству «Дикой змеи» коснуться губ, я пропустил струйку в пересохшее горло.

— Ещё! — Блотта цапнул мою руку и приподнял, выливая флягу мне в рот.

Я захлебнулся и отскочил, упав на землю, чем вызвал взрыв хохота. Пока я валялся, мусари хлестали «Дикую змею». Отравлен… Я попробовал сунуть два пальца в рот, но ничего не выходило.

— Новый мусарь, пошли убивать гильдов! — Блотта. Похоже, прежний план Хёгиса остался в силе.

Я с трудом поднялся на ноги. Может быть, у Отто есть антидот. Всё, что мне нужно, это переключить обратно голокостюм и добраться до фургона. Полшанса лучше, чем ни одного. Мусари вооружались краденым оружием и ржавыми клинками. Пока они были заняты, я возился с телом Хёгиса, пытаясь добыть хоть какое-то доказательство его смерти. В конце концов, срезал кольцо у него с пальца.

— Новый мусарь! — Блотта и его собратья-мутанты были готовы.

— Ум.

Сейчас (00:00)

Хорошо, что бежим. Радует, что бежим. Может быть, успеем. А что, если противоядия нет? Яд тогда никак не остановить. Отравленным я себя не чувствовал, однако это может оказаться одно из Оттовских зелий погаже: то, которое постепенно всасывается и пожирает тебя изнутри. Отто, наверное, планировал, что яд подействует, когда мусари сунутся в ловушку. Почему он мне об этом не сказал? И как он мог предугадать, что они заявятся именно сейчас? Что, если..?

Мы прибыли. Старый купольный город. Металлические балки, что прежде держали крышу, ещё стояли, похожие на старый железный скелет. Отличное место для засады. Гильдейский фургон торчал под самым центром купола. Мусари, увидев машину, радостно завопили и, паля из мушкетов, ринулись вперёд. Я бежал следом, но держался на расстоянии, в надежде попасться Отто на глаза.

Ничего… а потом началось. Мусари ещё не успели добежать до фургона, как один из них рухнул. Он схватился за голову и забился на покрытой пеплом земле. Ноги его взбивали пыль, а вокруг головы потрескивали тонкие завитки света. Мусарь последний раз дрыгнул ногами и замер. По бездыханному телу ползали разряды электричества. Блотта завопил, бешено паля в воздух. Один выстрел случайно попал в наёмника, засевшего среди балок.

Сверху на мусарей обрушился град пуль и калёно-красных лучей лазера. Несколько выстрелов попало в цель, но мутанты словно получили заряд невероятной скорости. Блотта вопил не переставая, а потом начал медленно подниматься в воздух. Колдовство? Кружась, он поднимался выше, его дробовик согнулся, когда силы, не подвластные Блотте, принялись корёжить его тело. Другие мусари, попрятавшиеся среди старых механизмов и разбитых бетонных плит, начали пускать огонь из пальцев, гореть ярко-белым пламенем и зависать в воздухе.

— Гунта! — заорал я, пытаясь перекричать вопли и грохот стрельбы. В мою сторону по земле поползла красная точка. Я повозился с электродами, прилепленными к голове. Потом побежал. Пули дырявили землю вслед за мной, взметая пепел и отскакивая от металла. Я нырнул в старый дверной проём и распластался на земле.

Здесь прятался один из мусарей. Он вытащил старый мушкет.

Я направил на него огнемёт.

— Мусарь? — простонал он. — Другие думают в моей голове.

— Что?

— Толстяк смеётся, железный человек стреляет железом сверху. Мусари думают о мёртвых, — Он ткнул себя в лоб: — Все в моей голове. Все в моей голове.

И тут я понял. «Жутик». Уличное название дури, которой желающие стать псайкерами закидываются, чтобы получить малость психического прихода. «Жутик» запрещён по всему подулью, но некоторые всё не могут отказаться от возможности наложить лапу на частичку потусторонних сил. Отто наверняка решил выжечь боссу мусарей мозги, устроить ему короткое замыкание психическим током или что-нибудь вроде этого. Но теперь отрава сворачивала мозги всем.

— Ты думаешь человеческими мыслями. Ты не мусарь. Ты друг того, кто смеётся! — Мусарь нацелил в меня мушкет.

Я надавил на спуск огнемёта так, что скоба ушла до упора.

«Фууууух!» Огнемёт залил горящим напалмом мусаря и всю комнату, где мы прятались. Я выскочил, спасаясь от пламени. Откуда-то сверху по голове царапнула пуля. Снайпер наверняка поджидал меня. Я опять побежал, тяжело пыхтя и отчаянно. Сверху хлынуло пламя и лизнуло мне ногу.

Сцену снаружи заполнили разрушение и кровавая бойня. Мусарь оборотился на мусаря, дико галлюцинируя, в то время как наёмники постепенно стягивали вокруг петлю. По всему куполу хлестали потоки пуль. Я упал на землю и сбил пламя с ноги. Сорвал электроды и хлопнул по замку голокостюма. Глаза заливало кровью.

— Гунта! Ты, слизеед! — заорал я.

«Не переживай. Он своё получит», — Голос у меня в голове.

— Что? — охнул я, лежа на спине и глядя на древний купол надо мной. Голова пошла кругом. Какая-то тварь у меня в голове. Дух улья?

«Не совсем».

— Что ты делаешь у меня в голове?

«Ты же ел таблетки?»

Что? Верхний улей. Мечты о верхнем улье. Думай… Сосредоточься!

Я пополз, подтягиваясь, по земле. Мусари валялись, скрученные и изломанные в позах мучительной смерти. Многие горели.

«Ты остался последний в живых».

— Откуда ты знаешь?

Голоса в отдалении. Снаружи головы.

«Поверь. Я был с каждым из них, когда они умирали».

Отто Гунта, черноязыкий король гильдейцев, неторопливо шествовал между трупов в окружении своих людей, отмечая каждого мёртвого мусаря у себя в планшете.

— Мы неплохо потрудились, Лугтекк, — обратился он к человеку-механоиду рядом. — Очень неплохо.

— Гунта! — позвал я.

«Он тебя не слышит».

И правда: Гунта не реагировал.

— Гунта! — заорал я так громко, что, думал, лопнут лёгкие.

«Я не дам ему тебя услышать. Не дам, пока мы с тобой не поболтаем».

— Кто ты? — Резкая боль прострелила всё тело. — Убирайся из моей головы!

Я перекатился и уткнулся лицом в пепел.

«Она танцует очень недурно».

— Что? — Пепел на вкус был, как жжённая кость.

«Девушка у тебя в голове».

— Оставь её в покое!

«О-хо-хо, глупыш! Шпиль совсем не такой. Нет, нет. Можешь поставить крест на ярких птицах и тёплом ветерке. Там наверху все цепляются за жизнь с помощью систем жизнеобеспечения. Воздух слишком разрежен, чтобы дышать», — Голос ершился цинизмом.

— Врёшь!

«Почём тебе знать?» — Словно вспышка боли в затылке. — «Не заплачь только».

— Будь ты проклят!

«Так-то лучше. Выпусти все свои эмоции», — Я ощутил, что моё тело поднимается. — «Давай-ка поставим нас на ноги, ага?»

Я встал, ногами двигала сила, которая была не моей. Наёмники подступали с осторожностью. Отто же подошёл как ни в чём ни бывало.

— Отличная работа, Сарак.

— Зачем ты использовал «жутик»? — Голос мой грохотал, как раскаты грома.

— О, нет. Я же не занимаюсь нелегальными веществами.

«Хлоп!»

Грудь пронзила боль.

— Вот мы и в расчёте, — Жирный гильдеец опустил пистолет обратно в кобуру.

«Больно? Наверняка, больно».

— Ты труп! — Я неуклюже двинулся вперёд, ткнув огнемётом в сторону Отто.

— Что? — Отто повернулся, мои неожиданные действия заставили толстяка подвигать ножками. — Убить его!

Град пуль столкнулся, словно на рыцарском турнире, с волной огня из моего оружия. Меня било по всему телу, горячий металл впивался в плоть. Пули отдавали теплом внутри моего остывшего тела. Не очень-то и больно.

«Вот это присутствие духа!»

Я вспыхнул как факел, огнемёт упал к моим ногам. Люди Отто катались и корчились на земле, пытаясь сбить пламя.

«Давай-ка попляшем».

Несколько оставшихся наёмников кинулись на меня, отрывистые очереди превратились в бешеную пальбу, когда я не рухнул наземь окровавленной грудой.

— Что ты со мной делаешь? — закричал я, болтаясь из стороны в сторону, точно марионетка, которую дёргают за нитки.

«Ты теперь одержим варпом, парень. Это урок за баловство с психической дурью».

Когти, о наличии которых я у себя даже не подозревал, покромсали сражающихся в клочья. Только Лугтекк продолжал драться. Из него хлестали кровь вперемешку с машинным маслом, механические члены забивались его собственными жизненными соками. Скоро и он рухнул в горящую кучу на земле.

Вот и всё. Скоро я умру. Но осталось исполнить ещё один, заключительный, номер.

«Какой номер?»

— Не твоё дело, — отозвался я вслух.

Я сделал пару глубоких вдохов и кинулся к Отто. Тот заверещал и попытался бежать, но я ему не позволил.

— Сарак, возьми мой кредитный значок! Я могу всё исправить! У меня есть друзья в улье. Я могу устроить тебя на работу! — Отто хныкал, как ребёнок.

— Нет, — спокойно ответил я. Я почувствовал боль. — Нет, Отто. Мы оба скоро умрём.

Боль волнами растеклась по телу.

«Что ты со мной делаешь?» — Голос становился всё тише.

— У меня для тебя подарок, Отто, — Я отпустил от себя всё, что мне было дорого, позволил своим эмоциям раствориться в пустоте. Заваливаясь вперёд, я рухнул на Отто сверху, придавив того к земле.

Отто завопил. Оцепенение смерти уже охватывало моё тело.

«Ты умираешь».

— Я знаю, — Я вогнал окровавленную руку в глотку вопящему гильдейцу. И отпустил танцующую девушку…

Глаза мои стекленели. Сознание уходило вместе с последними каплями крови. Последнее, что отпечаталось у меня на сетчатке: исходящий криком одержимый гильдеец, обречённый умирать и гореть до скончания веков.

 

Гордон Ренни

Право прохода

Не переведено.

 

Саймон Джоветт

Схождение

Не переведено.

 

Нейл Рутледж

Сёстры

Не переведено.

 

Бой перед Дрождеством

 

Легенда о Фантом-Клаусе

Аброр Флинтор по прозвищу «Молоторукий» рассмеялся, разрывая цепным мечом грудь своего противника. Жалкая попытка Делакью прорваться в лагерь Голиафов оказалась сущим разочарованием, он-то ждал хорошей заварушки. И все равно они продолжали сопротивляться, как будто действительно верили, что могут одолеть Флинтора и его людей. Когда Флинтор уже готовился наброситься на оставшихся Делакью и прикончить их лично, он услыхал звериный рык и повернулся. К нему скачками мчался монстр невероятных размеров, вытянув навстречу когти.

Флинтор быстро сообразил, что делать, и вскинул меч как раз вовремя, чтобы отбить когти и не дать им вцепиться в лицо. Мутант рухнул наземь, но тут же снова поднялся и со сверхъестественной легкостью заблокировал взмах цепного меча. Ответная атака чудовища была быстрой и свирепой. Оно теснило Флинтора, а тот безнадежно пытался защититься. Когти твари вспороли его ногу, он вскрикнул от боли и потерял равновесие. Флинтор упал, а мутант поднялся над ним во весь рост, готовясь нанести смертельный удар. В последней попытке спастись Флинтор ударил мечом снизу вверх, и клинок миновал когти мутанта, войдя прямо в неприкрытое брюхо. Чувство облегчения быстро обратилось отчаянием: мутант лишь бросил взгляд на цепной меч, торчащий из живота, и без усилия отбросил его в сторону. Прежде чем Флинтор успел отреагировать, когти монстра вонзились ему в шею, и он почувствовал, как его жизненная сила утекает прочь. Чудовище триумфально возвышалось над ним, и лишь тогда Флинтор смог разглядеть своего убийцу, разодетого в роскошную красную шубу с белыми манжетами. На голове покачивалась шапка. Но это ведь не мог быть… не мог быть…

«Хо. Хо. Хо».

Дико оскалясь, Фантом-Клаус вырвал когти из шеи главаря банды. Со смертью лидера Голиафы дрогнули и побежали, оставив лагерь без защиты. Фантом-Клаус подумал о материальных дарах и человеческой плоти, что ждали его в долине за лагерем, и ухмыльнулся кровожадной улыбкой.

В город скоро придет Фантом-Клаус…

Каждую зиму и взрослые, и дети собираются вместе, чтобы отметить некромундский праздник Дрождество. От аристократов, обитающих на высочайших пиках Шпиля, и до подульевиков, борющихся за выживание в глубинах улья, все стекаются друг к другу, поют праздничные песни, дарят подарки и, в общем, веселятся. Несмотря на всеобщую благожелательность, по сей день существует зловещая Дрождественская легенда, от которой все, кто ее слышат, либо фыркают, либо дрожат в ужасе — легенда о Фантом-Клаусе.

Корни этого мифа уходят в глубины веков и в историю самого Дрождества. Десять тысяч лет тому назад, во времена, когда Император свободно ходил среди своего народа, на Некромунде шла великая война, ибо на планету вторглись орки. К счастью для некромундцев, против орочьего Вааагха на просторах Пепельных пустошей вышла огромная армия Имперских Кулаков — легиона Космического Десанта. Как гласят исторические хроники, сам Рогал Дорн, примарх Имперских Кулаков, присутствовал на поле боя. Под умелым командованием Дорна они потеснили орков и заставили их сбежать с Некромунды. В космосе врагов настиг флот Космического Десанта и истребил их полностью. В память о храбрых деяниях Дорна и его десантников был учрежден праздник — Дорново Торжество, название которого со временем сократилось до Дрождества.

Как гласят некоторые (весьма сомнительные) истории, в разгар битвы на Пепельных пустошах появилась небольшая армия мутантов и немедленно атаковала ряды Имперских Кулаков. Хотя смертоносные залпы болтерного огня унесли жизни большинства еретиков, среди них был один, которого не могли сразить даже космодесантники. Это существо имело чудовищные размеры и, подобно фантому, скрывалось между кучами трупов, наваленных на поле боя. Когда оно добралось до линии Кулаков, то начало кромсать их когтями, пробивающими силовую броню, и многие из лучших воинов Императора пали в тот день. В конце концов монстр пробился к самому Рогалу Дорну. Дьявольская тварь перемещалась быстро, как ртуть, но Дорн был примархом, воплощением воли Императора, и никто не мог устоять перед ним в тот день. В итоге мутант был повержен, а Дорн торжествовал.

Он занес клинок, чтобы сразить богохульную тварь, но тут ему в голову пришла мысль о жителях Некромунды, чьи дома и средства к существованию были уничтожены вторжением орков. Чтобы восстановить свой мир, им нужна была надежда и что-то, чему они могли бы радоваться. И поэтому Дорн позволил монстру остаться в живых, но за определенную плату. С этого дня и впредь мутант и все его потомство были обязаны собирать материалы, делать из них подарки и раздаривать их всем, кто хорошо себя вел в прошлом году, в канун Дрождества. Искаженное чудовище было наречено Фантом-Клаусом и по сей день носит это имя.

Это, конечно, неплохая сказка для детей, но обширные исследования именитых ученых демонстрируют, что существование Фантом-Клауса — не более, чем выдумка. Взять хотя бы то, что указанное сражение произошло во время Великого крестового похода десять тысяч лет тому назад — просто глупо думать, что это существо и его потомство смогли дожить до наших дней. И все же на нижних уровнях продолжают жить слухи, утверждающие, будто Фантом-Клаус по-прежнему рыщет в глубинах подулья.

Как болтают бандиты, Фантом-Клаусы получают большое удовольствие от выполнения миссии, предназначенной им Дорном; они разрывают на куски одиноких торговцев и забирают все их богатства, чтобы их слуги — карлики-мутанты — сделали из них подарки на канун Дрождества. Очевидно, они боятся, что Дорн может вернуться и покарать их, поэтому до сих пор выполняют его приказ. И поэтому время от времени они вынуждены выбираться из теней, чтобы набрать ресурсов для изготовления дрождественских подарков. В таких обстоятельствах Фантом-Клаусы могут даже явиться к состоятельным главарям банд и предложить им свои смертоносные услуги в обмен на материалы и деньги, на которые можно купить сырье. Немного таких главарей, которым хватило бы отваги отказать.

Есть много бандитов, которые утверждают, будто сражались рядом с такими монстрами (или против них), которые соответствовали описанию Фантом-Клаусов — огромными чудовищами с острыми когтями, идеально подходящими для разрывания человеческой плоти. Они настолько крупны, что могут выдержать град болтерного огня, и достаточно быстры, чтобы нагнать вражеских бандитов и вырвать им глотки, и потому считаются одними из самых свирепых и опасных убийц подулья. Разумеется, все подобные заявления следует воспринимать как признаки безумия, ведь ни один человек в своем уме не может серьезно говорить, что верит в Фантом-Клауса…

 

Дрождественская схватка

Дверь бара распахнулась, и порыв ветра с воем ударил ее об стену. Ледяной холод пронесся по помещению, и посетителям пришлось похватать свои напитки, чтобы они не упали. Некоторые оказались недостаточно быстры, и сквозь шум ветра послышался острый звон битого стекла, а потом смело и осколки, и лужи выпивки.

На пороге показался силуэт молодого мужчины. На его поясе демонстративно красовались две кобуры, а за спиной театрально развевался длинный толстый плащ. Сзади его озаряло сияние фонарей снаружи, отчего лицо скрывала тень, делая его еще более загадочным. Новости быстро распространялись в Норе Сквоттеров, особенно насчет приезда чужеземцев, но никто не мог узнать фигуру новоприбывшего воина.

Мужчина задержался на пороге еще на миг ради драматического эффекта, но внезапный порыв ветра замотал плащ вокруг его ног и чуть было не повалил на пол. Он пошатнулся, пытаясь восстановить равновесие, быстро просеменил внутрь бара и со всей силы захлопнул дверь. Затем повернулся лицом к собранию завсегдатаев. Помещение полностью затихло, и каждый посетитель сердито смотрел на новичка.

— Извините, — тихо пробормотал Лаксс.

Прошло несколько неловких секунд, прежде чем посетители вернулись к своим напиткам. Троица панков-Голиафов продолжала угрожающе посматривать на Лаксса из своего угла, но в конце концов и они вернулись к своему разговору. Лаксс тихо вздохнул и решил приписать их пацифизм своему угрожающему виду. Хотя, скорее всего, он просто был настолько зеленым новичком, что его убийство не стоило риска привлечь внимание Часовых. Он осмотрел таверну в поисках человека, который был ему нужен, но не нашел никого похожего. Незаметно вытащив фото из-под плаща, Лаксс еще раз сверил изображенное на нем лицо с местными пьяницами, но снова ничего не добился. Он вздохнул, прошел к бару, обойдя пьяного тяжеловеса-Орлока, который ковылял навстречу, и привлек внимание ближайшей официантки. Уродливая девка подошла и встала напротив, глядя на него с отвращением.

— Чего будешь? — пробурчала она отдаленно женоподобным голосом.

— Что самое дешевое, — ответил Лаксс, памятуя о быстро сокращающемся запасе кредитов. Женщина пожала плечами.

— Гной-вода, значит, — сказала она, потянулась куда-то под барную стойку и вытащила стакан с налипшей грязью. Лаксс терпеливо ждал, пока официантка закончит наливать напиток. Наконец, она протянула ему стакан, и он осторожно отпил глоток. Напиток был мерзейший из тех, что ему доводилось пробовать, и после него во рту оставался привкус спирта и мочи. Он сплюнул, а женщина тем временем пошла к другому клиенту, ожидающему обслуживания. Поставив стакан, он схватил ее за руку.

— Мне кое-что от тебя нужно, — быстро прошептал Лаксс. Женщина осмотрела его с головы до пят и стряхнула руку.

— У тебя на меня денег не хватит, парень, — ответила она. Лаксс содрогнулся, но все равно продолжил:

— Нет, мне нужна твоя помощь. Я пытаюсь найти человека по имени Лукас Хольт…

— Никогда о таком не слышала, — честно ответила она, и тогда Лаксс протянул ей фото. Она бросила взгляд на него и рассмеялась.

— А, ты про Чокнутого Люко? — уточнила она.

— Ты его знаешь? — воскликнул Лаксс с волнением в сердце. — Где его найти?

— А мне-то что с этого будет? — парировала она, и он, закатив глаза, неловко сунул ей несколько гильдейских жетонов. Официантка прикарманила жетоны и показала пальцем в дальний угол, где в одиночестве сидел мужчина, которого искал Лаксс, и хлебал свой напиток. Тень от лестницы позади надежно прикрывала его.

— Прямо там, — с фальшивой вежливостью улыбнулась официантка, и Лаксс сердито выдернул у нее фотографию. Неслышно ругаясь на женщину, выманившую у него плату, Лаксс обошел все препятствия забегаловки и приблизился к столу мужчины. Одна рука сжимала стакан, другая витала над кобурой. Мужчина, похоже, его не заметил.

— Ты — Лукас Хольт, — заявил Лаксс, подойдя к столу своей цели. Чокнутый Люко поднял взгляд и тут же вернул его к своему напитку.

— Пошел к фрагу, — четко произнес он.

Лаксс прошел долгий путь, чтобы добраться до этого пункта. Он покинул свой дом в улье, бросив при этом маму, папу и девушку. Все, что он имел, пришлось оставить позади, чтобы начать эту безумную охоту за Риком, так что черта с два он теперь сдастся.

— Я так не думаю, — ответил он гораздо увереннее, чем себя чувствовал. — Я останусь здесь, и ты ответишь на мои вопросы.

— И с чего мне это делать? — сказал Люко и слегка сдвинулся, так что стало ясно видно его кобуру с болтпистолетом. Лаксс подумал о своих возможностях и начал быстро просчитывать альтернативные варианты.

— Потому что я проставляюсь, — пообещал он. Люко фыркнул и вытолкнул ногами табурет из-под своего стола. Лаксс благодарно принял место, а Люко подозвал еще одну официантку.

— Ты откуда? — спросил Люко.

— Из улья. Ван Саар.

Старый ветеран снова фыркнул.

— А выглядишь не как Ван Саар.

— Да и ты тоже.

Люко метнул подозрительный взгляд на молодого собеседника.

— У меня свои причины. Уверен, что и у тебя они есть.

Подошла официантка.

— Что будете, мальчики?

— Что самое дорогое, — весело отозвался Люко. Лаксс мысленно застонал и махнул рукой, чтобы показать, что ему достаточно того, что есть. Люко осушил свой стакан и протянул его девушке, а Лаксс хмуро уставился в свою гной-воду. Официантка ушла, и Люко снова повернулся лицом к Лакссу.

— У тебя есть время, пока я не допью следующий напиток. Чего ты хочешь? — с нажимом спросил он.

— Я ищу человека по имени Рик Нарлон. Мне сказали, что ты — последний человек, который видел его перед тем, как он исчез.

Люко покачал головой.

— Никогда о нем не слыхал.

Лаксс приподнял бровь.

— Может быть, мне отменить твой заказ?

— Ладно, ну допустим, я его знаю. А кому он нужен?

— Я — Лаксс Нарлон, брат Рика. Все последние шесть месяцев я пытаюсь его найти.

Люко кивнул. Тем временем официантка вернулась с заказом — бутылкой относительно качественного пойла. Ветеран выхватил у нее бутыль, хлебнул и посмаковал вкус, прежде чем махнуть девушке рукой, чтобы она ушла.

— Ты похож на Рика, — наконец сказал он с легкой улыбкой. — Правда, пожиже.

— Ты знаешь, где он?

Еще один глоток. После этого Люко поставил напиток и заговорил медленно и серьезно.

— Лаксс, Рик мертв. Я — единственный, кто выжил.

Сердце Лаксса упало от этой новости, и на миг он ощутил давящую тяжесть горя и отчаяния. Но это чувство быстро прошло. Он уже давно ожидал худшего.

— Как это случилось? — тихо спросил он. Воин покачал головой.

— Ты мне не поверишь.

— А ты проверь.

Ухмылка.

— Думаешь, я хочу, чтобы меня опять осмеяли? Ты не хочешь знать правду, парень. Лучше притворись, что Рик погиб в каком-нибудь героическом сражении.

Люко снова протянул руку к бутылке, но Лаксс схватил ее первым.

— Расскажи, — настойчиво потребовал он. — Я зашел так далеко, что я обязан это знать. Пожалуйста. Ради Рика.

Люко помедлил, потом пожал плечами, сделал еще один глоток и начал свою историю.

— Скажи мне, Лаксс, — спросил он, — ты веришь в Фантом-Клауса?

* * *

Крэг мрачно улыбнулся, застрелив кавдорского бойца на балконе. Его стаббер взревел, когда он повернулся к следующей непосредственной угрозе. Пара молодых людей в красно-синих одеждах выскочила из-за угла, поднимая пистолеты дрожащими руками. Несколько выстрелов из пушки Крэга обратили их в бегство, и он побежал следом, надеясь разнести их на части. Когда они обогнули стену здания, он понял, что юнцов совсем подвели нервы и что они бегут со всех ног, буквально спасая свои шкуры. И хотя они уже не представляли опасности, Крэг все равно выстрелил и попал одному бойцу в ногу.

Он повернулся туда, где шла битва, и стал осматривать поле боя через балкон, с которого сбросил первого бандита. На уровне земли, где бойцы обеих сторон отчаянно метались от одной кучи обломков к другой, бой между его бандой Ван Саар и врагами из дома Кавдор, похоже, пришел в равновесное состояние. Безумный Чед был занят тем, что пытался заставить новичка привлечь на себя огонь вражеских снайперов. Когда он пинками выгнал юнца на открытое место, раздался треск лазганов, и парень в ужасе помчался к противоположному краю купола. Пока стрелки отвлеклись, Безумный Чед спокойно вышел из-за угла и открыл огонь из болтера. Ему удалось свалить первого снайпера, прежде чем залп крупнокалиберной автопушки заставил его нырнуть обратно в укрытие.

Перестрелка двух банд охватила и верхние уровни руин, но здесь она была более односторонней: эти недо-Искупленцы ни за что не сравнились бы в стрельбе с лучшими бойцами дома Ван Саар. Защищенный прикрывающим огнем своих друзей, Крэг смотрел, как Рик и Люко осторожно крадутся по мосту, ведущему к последнему укреплению кавдорцев. Эти двое имели при себе пистолеты и оружие для рукопашного боя — большие и страшные топоры и булавы, по которым было видно, что их изготавливали с большой заботой, как и по всему снаряжению Ван Саара. Зоркий Крэг заметил, что кавдорская дрянь могла сбежать из своей башни лишь по одному пути — второму мосту в нескольких метрах от него. Он коротко улыбнулся и кивнул подбежавшим к нему Биллу Остроглазу и Оружейному Королю. Сделав жест двоим последователям, он пересек крышу и, крадучись, преодолел ближний мост.

Кавдорцы, возглавляемые Хакрой, заметили, что вокруг них закрывается ловушка, и немедленно обратили огонь на Крэга и его людей. Он припал к полу, и поток лазерных лучей и пуль прошел над его головой. А вот Билл оказался слишком медлительным и получил в грудь несколько выстрелов, которые тут же сшибли его с ног.

Крэг услышал вопли и, уловив момент, глянул вверх. Он нахмурился: крики звучали так, будто ребята Хакры угодили в рукопашную, но Рик и Люко еще находились в нескольких ярдах от них. С кем же они дрались?

Он выкинул из головы недоумение, когда два его храбрейших бойца добрались до врага и, размахивая оружием над головой, врезались в троих кавдорцев. Увидев этот шанс возглавить бой в передних рядах, Крэг вскочил и рванулся вперед. Он выхватил свой цепной меч и нажал на кнопку активации. На его пути оказался кавдорский тяжеловес, и Крэг увидел, как глаза обреченного расширились под золотой маской. Крэг обрушил цепной меч сверху вниз. Инерция его разбега придала удару дополнительную силу, так что клинок разрубил ствол автопушки, неуклюже выставленный навстречу, и врезался в туловище тяжеловеса.

Он поискал взглядом следующую цель, но никого не нашел. Он повернулся направо и увидел, как Рик добивает последнего противника, в то время как Люко ищет другие угрозы. Крэг снова нахмурился: он ожидал, что для захвата башни понадобится тяжкий бой, но нет, она казалась брошенной. Зловещая тишина пала на поле боя, и он спросил себя, почему затихли звуки боя между Безумным Чедом и бандитами Кавдора внизу.

— Где все? — спросил он, ничего не понимая. Он услышал дикий рык, вскрикнул в страхе и повернулся на звук. Перед ним было существо из самых страшных кошмаров. Монстр отдаленно походил на человека, но его гигантский размер и звериные глаза совершенно точно не были людскими. Громадные кривые когти торчали из его пальцев на вытянутых руках и босых ногах, и каждый был столь остер, что мог бы пробить сплошной адамантий. На кратчайший миг Крэгу померещились очертания кустистой белой бороды и покачивающейся на голове красной шапки, но прежде чем он успел разглядеть существо, оно атаковало.

Первым делом оно набросилось на него, и Крэг перекатился вбок, увернувшись от первого взмаха когтей и отбив второй плоской стороной цепного меча. Тварь отскочила назад и, заметив, что остальные бойцы окружают ее, злобно зашипела на них. Она нырнула в сторону и ударила Оружейного Короля — одной лапой разодрала ногу, а другой вырвала здоровенный кусок из живота. Несчастный рухнул, монстр тут же оказался над ним и со злобным гоготом вырвал горло распростертой жертве.

Крэг пришел в чувство и выпалил из стаббера, промахнувшись всего на волосок. Тварь, не обратив на него внимания, бросилась к двум другим, издавая кровожадный рев. Люко сдрейфил и побежал назад, а Рик отважно, но глупо попытался вступить в бой. Он размахнулся топором, но монстр отшвырнул его в сторону. Рик ответил еще одним ударом, но существо просто схватило его оружие за рукоять и вырвало из руки. Крэг и Рик одновременно выстрелили из пистолетов, и мутант взвыл от боли, но прежде чем они успели сделать хоть что-то еще, он контратаковал и полоснул Рика по лицу. Тот рухнул и уже не встал. Кровь хлынула из его изуродованного лица, заливая пол башни.

Разъяренный гибелью своих подчиненных и друзей, Крэг занес цепной меч и ринулся на монстра. Тот ухмыльнулся в предвкушении, нырнул под клинок Крэга и ударил по его пистолету. Это был самый обычный прием, предназначенный для того, чтобы отвести в сторону очередной выстрел Крэга, но монстр был настолько силен, что оружие просто вылетело из хватки главаря. Перехватив цепной меч обеими руками, Крэг взревел и стал рубить направо и налево, нанося все более сложные удары. Монстр медленно попятился, опасаясь крутящихся лезвий, и Крэг поднял моторизованный клинок над головой, готовясь обрушить его на своего злейшего врага.

И тут его пронзил страх: клинок врезался в низко нависший над ним мост. Крэг напряг силы, тщетно пытаясь высвободить оружие. Слишком медленно. В тот краткий миг, что он отвлекся, противник-нелюдь дважды полоснул его когтями поперек торса, а потом вонзил их глубоко в шею. Крег захрипел, и пальцы соскользнули с рукояти цепного меча. Жизнь покидала его тело. На один последний миг он полностью увидел лицо своего убийцы, мрачно ухмылявшееся навстречу.

Бородатое лицо Фантом-Клауса оказалось в дюйме от лица умирающего, и он зашипел на искаженном низком готике.

— Счастливого Дрождества, — оскалился он и с силой вырвал когти из шеи мертвого главаря.

* * *

Лаксс недоверчиво глядел на Люко. По крайней мере, теперь он знал, как тот заработал прозвище «Чокнутый».

— Ты говоришь, что моего брата убил Фантом-Клаус, — уточнил он. — То есть, вымышленный персонаж детских сказок?

Люко, который уже успел снова приложиться к бутылке, громыхнул ею по столу и с яростью уставился на Лаксса.

— Я был там, — прошипел он. — Я был там, когда монстр убил Рика, и Крэга, и многих других хороших парней. Я все это видел, и я клянусь самим Золотым Троном, что увиденное мною в тот день было чем угодно, только не выдумкой.

Он наклонился ближе к Лакссу и перешел на угрожающий шепот.

— Ты слышал эти истории, не правда ли? Байки о существе, что живет с рассвета Империума, которому сами примархи завещали выполнять его кровавые труды? Говорят, что оно составляет два списка. Первый — это список хороших людей, и если ты в него попал, то ты в безопасности, оно тебя не тронет. Но если не попал, тогда у тебя проблемы. Если ты окажешься в списке жертв Фантом-Клауса, то все, конец игре. Нельзя спастись от этих окровавленных когтей и острых как бритва зубов, и от его звериной хитрости. Это существо — идеальный охотник, обезумевший от неутолимой жажды единственной вещи, которая приносит ему удовольствие — человеческой крови.

Люко злобно ухмыльнулся, и Лаксс отшатнулся, чувствуя тревогу. На краткий миг ему показалось, что он услышал голос, принесенный студеным ветром снаружи, и он содрогнулся от страха.

Он оглядел бар, и его тревога преобразилась в ужас. Голос ему не померещился. По всей таверне другие посетители оглядывались на двери и окна, прислушиваясь к чудовищному вою существа, что жило уже много тысячелетий. Как ни странно, только Люко не демонстрировал страха, и Лаксс снова пораженно уставился на рассказчика.

— Не стоило мне тогда сбегать, — горько сказал Люко. — Я должен был понять, что сбежать невозможно. Только теперь, в конце концов, я осознал правду. Он составил свой список. Он проверил и перепроверил его. В город скоро придет Фантом-Клаус.