Мы прошли по короткому узкому коридору и оказались перед дверью. Парень открыл ее и зашел внутрь. Мне пришлось последовать за ним.

В небольшой комнатке, на колченогом табурете сидела женщина. Она была одета в простое и незамысловатое платье. Услышав скрип двери, женщина поднялась. Она встревожено глянула на моего провожатого. Потом заметила меня, вздохнула с облегчением и морщины на ее лице чуть разгладились.

— Мэтью, ты ее нашел!

Парень, названный Мэтью (я, наконец, узнала его имя) кивнул. Он снова взял меня за руку, отвел к кровати, стоящей у дальней стены, и усадил на нее. Рядом лежал болезненного вида мальчик. Под глазами у него залегли тени. Я неловко улыбнулась. Он через силу улыбнулся в ответ, удивленно вскинув брови.

— Привет, — произнесла я тихо.

Он кивнул.

— Где ты пропадала? — спросил мальчик.

— Я… бродила по городу.

— Ты себя хорошо чувствуешь?

— Да. А что?

— Ну… просто… — он задумался, а потом мотнул головой. — Не важно.

Я посмотрела на женщину и Мэтью. Они о чем-то шептались. Пришлось напрячь слух, чтобы узнать, про что они говорят.

— Несчастье какое-то, а не девчонка, — причитала женщина. — Гуляет постоянно, прохожим глазки строит. Никогда никого не предупреждает. И помощи от нее не дождешься, вечно заставлять приходится. Негодяйка… — тут она всхлипнула.

— Все в порядке, миссис Смит, — попытался успокоить женщину Мэтью. — Думаю, все наладится, не переживайте.

— Ох, спасибо, милый, — улыбнулась она.

Парень ответил ей тем же. Потом он обернулся к нам. Кивнул на прощание и вышел.

— Какой славный паренек, — пробормотала мисс Смит и обратилась ко мне: И зачем ты ему только отказала?

Я пожала плечами.

Мотивы Мэри мне были неизвестны. Этот Мэтью, и правда, производил хорошее впечатление. Но судить о чем-то пока было рано. Себастьян тоже умел нравиться людям, когда это было ему необходимо. Что не мешало ему потом без зазрений совести (хотя… о чем я говорю, какая совесть может быть у демона?) их убивать.

Вспомнив о дворецком графа Фантомхайва, я помрачнела. Именно из-за него я оказалась в такой неприятной ситуации.

— Молчишь… — тем временем буркнула женщина. — А где шлялась весь день, сказать не хочешь?

Я промолчала. Мисс Смит явно была не в настроении, а я не знала, как вести себя с этими людьми. Стоит только сделать неверный шаг и это вызовет кучу ненужных вопросов и подозрений.

— Ну, молчи-молчи, — сварливо произнесла женщина. — Хоть бы совесть поимела. Гуляешь, непонятно где. Все приключений ищешь. Меня вон с родным братом одних оставила. Хоть бы помогла. Отец скоро с работы вернется, что мы ему об ужине скажем? Нет его. Доченька любимая снова с кем-то шашни крутить усвистала, а я из дома отлучиться не могу. Джону все хуже и хуже. А! — махнула она рукой. — Что я тебе говорю. Тебе же все равно.

Я нахмурилась. Со слов мисс Смит поведение Мэри оставляло желать лучшего. Вот только… Я прекрасно знала, как люди могут извратить любой, даже самый невинный поступок, находясь в плохом настроении. Сколько раз на примере собственных родителей замечала.

Женщина продолжала бурчать, занимаясь своими делами. Я по-прежнему сидела на кровати. Мальчик, кажется, мисс Смит назвала его Джоном, задремал. Я осторожно поправила одеяло. Джон немного повозился и снова затих. Я вздохнула.

Мне не известна история этой семьи, ее порядки, традиции. Но мне придется жить с ними неопределенное количество времени, поэтому нужно внимательно следить за поведением «родственников», отслеживать их настроение и стараться не выходить из образа Мэри. Хотя, как можно сделать это, если не знаешь, как она себя вела?

— Хватит прохлаждаться, — повысила голос мисс Смит. — Давай помогай. Девятнадцать лет девке, а она все балду гоняет…

Я удивилась. Девятнадцать? А я и не заметила, что это тело такое взрослое… Черт! Нужно быть внимательнее, иначе попаду впросак. Значит, мне теперь девятнадцать? Забавно. Экстренное взросление — это, конечно, хорошо. Если я вдруг встречу Фантомхайва или Себастьяна (что маловероятно, не тот район города), то они точно не заподозрят во мне Кэтрин. Хоть здесь судьба обезопасила.

Но со взрослым телом могло возникнуть немало хлопот. Начиная со знакомой каждой девушке особенности организма и заканчивая повышенным вниманием со стороны противоположного пола. Если судить по «матери», особой красотой я не блистала. К счастью. Но ведь кого-то и это остановить не сможет. Остается надеяться, что приключения подобного рода меня обойдут стороной.

Размышляя об этом, я начала помогать мисс Смит. Было немного непривычно, все же я уже отвыкла от этого. В поместье графа всем занимались слуги. Но чисто механическая работа помогала не впадать в панику. Также я слушала ворчание своей «матери».

Много информации узнать не удалось, но и того, что услышала, хватило.

Раньше в семье кормильцами были оба родителя. Мистер Смит работал на заводе весь день. Мисс Смит была помощницей в аптеке неподалеку. Средств хватало на снятие маленькой однокомнатной квартирки и содержание двух детей. Потом младший, Джон тяжело заболел. Лекарства, даже самые простые, стоили недешево. Пришлось приложить много усилий, чтобы на них заработать. Но состояние Джона ухудшалось. Вскоре мисс Смит не смогла покидать дом — ей пришлось ухаживать за сыном. Мэри то помогала матери с делами по дому, то, когда у семьи была возможность испечь что-нибудь, продавала выпечку. К сожалению, возможность появлялась нечасто, в последнее время Смиты жили бедно.

Эти сведения по крупицам пришлось собирать из бесконечного и монотонного монолога «матери». Вот когда поблагодаришь графа за, пусть нечастый, выход в высшее общество, где даже за самой безобидной фразой мог скрываться второй смысл.

Из-за такого внимания к деталям у меня разболелась голова. Картину довершал взбунтовавшийся желудок. Очень захотелось есть, но я терпела. И вскоре была вознаграждена чашкой чая (надеюсь, это был именно чай) и краюшкой хлеба.

Джон уже успел проснуться и теперь без аппетита ел. Он время от времени поглядывал на меня. Я отвечала ему непонимающим взглядом. Тогда мальчик пожимал плечами и отворачивался. Но через несколько минут снова принимался на меня посматривать. Похоже, я веду себя не как Мэри (что вполне логично, я ведь не знала, какая она), и это заметно. Ничего поделать с этим я не могла. Оставалось только постараться вести себя незаметнее, чтобы не привлечь внимание еще больше.

Поздним вечером мы легли спать. Мы — это я и Джон. В комнате было всего две кровати (еще одну я не заметила), для пары человек каждая. Объяснять, для кого — какая, мне не пришлось.

Снова спать с кем-то было неудобно. Я уже привыкла к одиночеству, но здесь с ним придется распрощаться. Пришлось смириться.

Уснуть я смогла нескоро. Сначала домой вернулся «отец». Мисс Смит, тихо причитая, накормила его импровизированным ужином. Потом они легли спать. Минут на пятнадцать в квартирке воцарилась относительная тишина (скрип половиц у соседей, различные звуки с улицы и шорох крыс еще никто не отменял), а после этого… проснулся Джон.

— Спишь? — прошептал мальчик мне в ухо.

Даже если бы я спала, то сразу бы проснулась.

— Сплю, — прошептала я в ответ, стараясь сделать так, чтобы голос звучал сонным.

— Но ведь ты мне ответила, значит, не спишь, — возразил Джон.

Я обреченно открыла глаза и повернулась к нему. Не хотелось бы разбудить чету Смитов. «Отец» явно сегодня не в настроении, а про «мать» я уже упоминала.

— Хорошо, я не сплю.

— Я тоже не сплю, — вздохнул мальчик.

Я чуть не поперхнулась от неожиданности. Дети… такие дети!

— Почему? — все же спросила я.

— Не могу.

— Вот как?

— Я думаю… — прошептал он, внимательно меня разглядывая в полутьме.

— О чем? — устало поинтересовалась я.

— О тебе. Точнее, о твоем поведении. Ты точно не заболела? Хотя… о чем я? Тебе стало хуже?

— О чем ты?

— Ну… приступы… У тебя же часто случаются. Я беспокоился, может, снова случился?

Я нахмурилась. Приступы? Что за приступы такие? У Мэри эпилепсия? Астма? При каких болезнях вообще приступы бывают… Черт. Сейчас не вспомню. Но приступы — это плохо.

Но они объясняют то, почему я оказалась в том переулке. Видимо, Мэри стало плохо, и она, не желая привлекать внимание людей на улице, юркнула туда. Там она и погибла. Тихо и незаметно. Прямо как я.

Но сейчас нужно подумать о другом. Раз я оказалась в теле Мэри Смит, то ее болезнь теперь — мое бремя, как бы пафосно это не звучало. А это значит, что приступ может настигнуть меня в любую минуту, а я даже не знаю, как нужно поступить. Более того, мне собственная болезнь неизвестна!

Чер-рт!

— Мэри? — осторожно тронул меня за плечо Джон.

— А?

— Все хорошо? Ты так резко замолчала… Что-то все-таки случилось?

— Н-нет. Нет, Джон, не переживай. Я в порядке. Просто задумалась. Прости, если напугала.

— Вот теперь я точно уверен, что ты заболела, — серьезно произнес мальчик.

— Почему? — у меня засосало под ложечкой.

— Ты передо мной извинилась.

— Неужели я так редко это делаю?

— Ты? Да я вообще не помню, чтобы ты извинялась.

Джон тихонько хихикнул. Я грустно улыбнулась и потрепала его по волосам.

— Ладно, завтра будет трудный день. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — оторопело прошептал мальчик.

Я уже отвернулась, поэтому не увидела, как он, счастливо улыбнувшись, прикоснулся к своим волосам…

* * *

Утро выдалось пасмурным. Мистер Смит ушел на работу рано утром. Мисс Смит растолкала меня, как только он ушел, и отправила ставить жестяной чайник. Сама она встала еще раньше, чтобы напечь булочек. Пока готовили завтрак, Джон открыл глаза и потянулся.

— Ну и горазд же ты дрыхнуть, соня, — не удержавшись, пожурила я его. — Хороший сон приснился?

— Аг-га, — произнес он отстраненно.

Мисс Смит, услышав мои слова, резко обернулась.

— Заболела что ли? — встревожено спросила она.

Я слегка опешила.

— Да нет, вроде.

— Странно… — протянула женщина.

— Что такое? — взглянула на нее я.

— Обычно ты так себя не ведешь. Случилось что?

— Ну… Скажем так, я переоценила свои жизненные ценности.

— Чегось?

— Поняла, что веду себя плохо, и решила исправиться, — терпеливо разъяснила я.

— Вон оно как, — кивнула мисс Смит, недоверчиво посмотрев мне в глаза. — Значит, исправиться?

— Да.

— Что ж… — задумалась женщина, а потом лукаво улыбнулась: Значит, все же пойдешь замуж за Мэтью Джонса?

Я замерла. Мы ступили на скользкую дорожку. Но сейчас мне необходимо наладить отношения с семейством Смитов, а поэтому…

— Я подумаю, — ответила я, разливая чай по чашкам.

Мисс Смит довольно улыбнулась и хмыкнула.

— Вот и чудненько. Он парень неплохой, тебя любит. Опять же, вы с детства знакомы. В обиду тебя не даст. А там, если постараетесь, станете жить, как ты и мечтала.

Я задумчиво покивала. Знакомы с детства? Интересно…

Мы наскоро позавтракали. После этого мисс Смит вручила мне лоток с булочками и отправила на улицу — продавать.

— Не продешеви только, — напутствовала меня женщина. — Меньше пенса не бери.

— Хорошо.

Выйдя за дверь, я вздохнула с облегчением. Общение с «домашними» не позволяло расслабляться. Кажется, моя отговорка подействовала. Они уже не удивлялись так сильно, если я вела себя немного странно для Мэри. Хотя я действовала как всегда и не понимала, что в этом необычного. Как же поступала Мэри, если я, старающаяся быть тихой и, по возможности, послушной, не на шутку встревожила «мать» и Джона?

Ладно. Об этом можно подумать чуть позже. Сейчас мне предстояла задачка посерьезней. Я всегда старалась держаться в стороне от большого скопления людей, никогда не спешила знакомиться первой и вообще испытывала дискомфорт при общении с незнакомцами. Но теперь свои страхи и комплексы придется отбросить. Я больше не могу позволить себе быть прежней. Та Катя, что очутилась в поместье графа Фантомхайва, не сможет выжить в городе, полном опасностей. А Мэри должна.

Другого выхода все равно нет…

* * *

Чтобы распродать все булочки мне пришлось собрать свою волю в кулак, не позволяя запаниковать (интроверт во мне буквально бился в истерике). Честно говоря, вид булочек, по крайней мере у меня, вызывал опасения. Будь у меня выбор покупать их я не рискнула. Но сейчас я оказалась по другую сторону. Мне нужно было впихнуть свой товар, несмотря ни на что.

Пригодились некоторые приемы, выученные в особняке Фантомхайвов. Людям нравится вежливое, обходительное отношение, приятная улыбка и ненавязчивость. Мне потребовалось приложить немало усилий, но я выполнила свое задание. И даже получила удовольствие от процесса. Забавно.

Никогда бы не подумала, что мне придется по нраву это занятие. Видимо, правда — не попробуешь, не узнаешь. Поэтому нужно попробовать как можно больше. Вдруг понравится?

В приподнятом настроении я возвращалась «домой». Хотя я старалась не отходить от него далеко, в конце пришлось это сделать. Успокаивало то, что дорогу обратно я запомнила неплохо… или нет.

Это я поняла, когда увидела лавку Гробовщика.

Как я могла оказаться в этом районе? И другой, не менее важный вопрос: «Как мне отсюда выбраться и поскорее?» Черт. Черт. Черт! Меня не должно здесь быть. Уже темно, а район здесь не из приличных. Кто знает, кто может поджидать за углом. Я не хочу закончить свою жизнь в какой-нибудь подворотне. С меня и одной смерти хватит!

Помотав головой, отгоняя неприятные мысли, я пошла в противоположную сторону. Надежда на то, что мне все же удастся выбраться отсюда самостоятельно, еще оставалась. Но она таяла. Очень быстро.

Поплутав по пустынным улочкам и порядком испугавшись я опять вернулась к лавке.

— Да вы издеваетесь, — обреченно прошептала я.

Что за место такое? Почему меня сюда словно магнитом тянет?! Нужно уходить. Немедленно!

Я уже развернулась, чтобы пойти обратно (должен же отсюда быть какой-то выход), как вдруг заметила промелькнувший вдали силуэт. Я сглотнула. Может, показалось? Ну не может же мне НАСТОЛЬКО «везти»?!

Но нет. Донесенные ветром обрывки фраз не позволили усомниться. За углом находилась группа людей. И она чего-то ждала. Или кого-то. Учитывая то, что тут стояла я одна, гадать, кого они ждут, не приходилось.

Я закусила губу и посмотрела назад. Лавка Гробовщика — поворот, лавка — поворот, лавка… Да, к черту! Жнец в отставке гораздо лучше насильников! Я уже поднялась на крыльцо и коснулась ручки, как за поворотом послышалось ржание лошадей и стук колес.

Не помня себя от ужаса, я убежала с крыльца и нырнула в узкий проход между домами. Закрыв глаза и тяжело дыша, я старалась успокоиться, но не получалось. Сердце стучало, будто хотело вырваться наружу, и в ушах набатом отдавался его стук. Я прикрыла рот рукой, чтобы не выдать себя всхлипом, и затаилась.

Повозка остановилась рядом с лавкой. Из нее вышла пара переговаривавшихся людей. Я вздрогнула, услышав знакомые голоса. Бард и Финни. Что они здесь делают?! Постойте-ка…

Нет. Быть такого не может. Неужели?

— Ох, жаль ее, — произнес Бард, запыхаясь.

Похоже, он тащил какой-то тяжелый предмет.

— Такая молоденькая…

— Угу, — грустно вздохнул садовник.

Я прислушалась. Хлопнула дверь, отрезая звуки. На улочке воцарилась тишина. Ее нарушали только всхрапывания лошадей и стук копыт. Через пару минут дверь снова открылась, и слуги графа уселись в повозку. Она отъехала. Я на подгибающихся ногах вышла из закутка, проводив ее взглядом.

Посмотрев на дверь лавки, я задумалась. Голосов за поворотом больше не было слышно. Похоже, внезапное появление повозки спугнуло не только меня. У меня был выбор — пойти домой или… или зайти в лавку. Умом я понимала, что опять ввязываться в неприятности не стоит. Нужно пойти к Смитам, там безопасно. Наверняка, мисс Смит уже волнуется. Но…

Но меня влекло к этой лавке. Я должна была увидеть, кого именно привезли Бард и Финни. Нет, я уже знала, кого. Не сложить два и два было просто невозможно. Но мне хотелось удостовериться.

Я вновь поднялась по ступенькам и постучалась. Дверь оказалась незапертой и легко открылась. Я застыла в проходе, не решаясь войти. Потом я увидела Гробовщика. Он стоял рядом со вскрытым деревянным ящиком. Большой в длину и маленький в ширину, он не позволил усомниться, что там находится.

— О-о… — протянул жнец, наклонившись и поддев рукой прядь волос. — Сегодня в моей лавке особая гостья.

Я вздрогнула, широко открыв глаза от нахлынувшего ужаса.

Прядь. Темная. Моя!

Внезапно мир покачнулся и поплыл. Последнее, что я заметила — это удивленное лицо хозяина лавки, повернувшегося в мою сторону…