– Чем мы можем помочь Рафу? – спросила Серина, после того как они оставили безутешного отца у маленького деревянного гроба во дворе рядом с приютом. – После похорон, разумеется.

– Я предложил ему помочь разузнать правду о его прошлом, но он говорит, что не знает, нужно ли это. И не уверен, что хочет вернуться в семью. – Ник вздохнул. – На его месте я бы тоже отрекся от родственников, которые уморили голодом моего ребенка.

– Боюсь, он будет мстить.

Ник взял ее за руку, и они вышли на улицу.

– Я в этом почти уверен, но если он совершит убийство, его повесят. – Он бросил на нее проницательный взгляд. – Тебе жажда мести знакома не понаслышке, Серина. Наверное, это первое, о чем ты вспоминаешь, просыпаясь поутру?

– Возможно, – буркнула она, отворачиваясь. Смерть отца опять всплыла в ее памяти. – Мой отец был человеком жестоким, но убийце все равно нет оправданий.

Ник остановил наемный экипаж у Вифлеемской больницы.

– Я собираюсь немного развлечь тебя, дорогая. – Он с театральным поклоном помог ей сесть в карету.

– А куда мы едем? – спросила она, сгорая от любопытства.

– К. моей знакомой модистке. Она сошьет тебе костюм для маскарада, который состоится на следующей неделе. Ты поедешь со мной и будешь веселиться с равными тебе. Они тебя не узнают, и тем лучше для них. Ты будешь присутствовать инкогнито в качестве моей таинственной подруги.

Серина обрадовалась представившейся возможности посетить веселую вечеринку. Она так давно не танцевала и не смеялась.

Через неделю Серина спускалась по лестнице, одетая в маскарадный костюм. При виде се у Ника захватило дух. Он никогда не встречал более прелестной женщины, и никто до сих пор так глубоко не затрагивал его чувств. Он сгорал от желания обнять ее, откинуть прозрачную вуаль с ее лица и целовать – снова и снова.

На ней было широкое блио в средневековом стиле, длинная темно-синяя шелковая туника, великолепно оттенявшая цвет ее глаз и перехваченная в талии позолоченным поясом-цепочкой. Широкие рукава с раструбами ниспадали волнами, на голове красовался венец с вуалью, напоминавший корону средневековых королев.

– Склоняю колени перед величием истинной королевы! – восхищенно произнес он, галантно целуя ей руку.

– Для королевы я слишком мала ростом, – кокетливо улыбнулась она, и от этой улыбки у него сладко заныло сердце.

Он помог ей надеть белую шелковую полумаску и завязал ленточки сзади под вуалью. Ее распущенные волосы струились по его рукам, как нежный шелк. Он зажмурился и вдохнул их аромат.

– А тебе очень идет костюм кавалера, – заметила она, накидывая бархатный, плащ и улыбаясь.

Он элегантно взмахнул шляпой с плюмажем и затем надел ее на голову, украшенную длинным кудрявым париком, модным при дворе Карла II. Прижав руку к груди, он почтительно склонился перед ней, насмешливо блестя глазами.

– Не угодно ли отправиться на бал, ваше высочество? Золотая карета ждет вас, – подчеркнуто торжественно промолвил он.

Серина радостно рассмеялась, и у Ника отлегло от сердца. Все-таки хорошо он это придумал – взять ее на бал-маскарад. Пусть хоть на одну ночь забудет о своих горестях и проблемах и повеселится от души.

Серина откинулась на подушки, сидя в парадном экипаже Левертонов, который Ник одолжил для этого случая. Итан поедет с Делицией и мисс Вайн. Ник немного беспокоился – он не доверял Итану, – но оставить Серину тоже не мог.

Отпускать ее одну нельзя, иначе он сойдет с ума от тревоги. Вдруг она его выдаст? Впрочем, его убежище в Лондоне она не откроет властям – ей это и самой невыгодно.

Скорее всего она никогда на это не решится. Она ведь влюблена в него. При мысли об этом сердце его запело. Он знал, что в его душе она поселилась надолго. Он взял ее за руку, снял перчатку и стал легонько поглаживать ее ладонь.

– Ник…

– Я не могу удержаться. Ты меня околдовала.

– Ник, мне кажется, нам не стоит так вести себя на виду у всех. – Она мягко отняла у него руку.

– Я в отчаянии, – возмутился он, ударив перчаткой по колену. – Вот уже неделя, как ты не подпускаешь меня к себе. Я страдаю. – Он снова взял ее руку, и она ее не отняла.

Серина печально усмехнулась.

– Ты ведь как-то жил без меня. Проживешь и теперь. – Она развернула веер – его подарок – и стала взволнованно обмахиваться.

– Как ты можешь быть такой жестокой, радость моя? Все изменилось – я уже не тот, что прежде. Я наконец нашел даму моего сердца.

– Вряд ли ты так быстро забыл Маргерит.

– Твоя звезда затмила ее на моем горизонте, – напыщенно изрек Ник, лаская ее пальцы. – Уверен, мой друг Чарлз со мной не согласится, но ведь он по-настоящему влюблен в Маргерит и боготворит землю, по которой она ступает. – Он вздохнул. – Всем ясно, что они созданы друг для друга. Я всегда это знал. – Он посмотрел на Серину. – Ты доказала мне, что любовь может преодолеть все преграды. Я не знаю твою фамилию, но мне и не надо ее знать. Меня не интересует ни кто ты, ни откуда ты, ни твое прошлое. Меня интересуешь только ты сама. И сегодня, и завтра, и всегда. И для меня крайне важно, чтобы ты присутствовала в моем будущем. Жизнь без тебя все равно что мир без солнца, темнота и мрак.

Ее веер трепетал, как крылья бабочки, и до него долетал ее аромат. Ник едва не поддался порыву обнять ее и покрыть поцелуями ее лицо.

– Меня удивляет, что ты вообще задумываешься о будущем, Ник. Ты живешь сегодняшним днем, так мне кажется. Я не могу рисковать, не могу связать с тобой свою судьбу. А если у нас родится ребенок? У него ведь не будет ни дома, ни семьи.

– У тебя будет дом, если ты выйдешь за меня замуж.

– Ник, я не хочу об этом даже говорить. И ребенка от тебя не хочу.

– Ты вполне могла забеременеть, – возразил он, почувствовав внезапную нежность. Это было бы чудесно!

Она с треском сложила веер.

– Я не собираюсь больше это обсуждать. Давай смотреть правде в лицо. Я уже все обдумала. Наши отношения не будут иметь продолжения, и скоро настанет день, когда я тебя покину.

– Какая холодная жестокость! Неужели то время, что мы провели вместе, для тебя ничего не значит?

– Нет, значит – и гораздо больше, чем ты думаешь. Но я не могу позволить себе связать свою судьбу с разбойником. Если ты оставишь свое преступное ремесло и убедишь меня, что можешь содержать семью честным трудом, мы вернемся к этому разговору.

Он вгляделся в ее лицо и прочел в ее глазах твердую решимость. Ей тяжело говорить об этом, но она не может поддаться чувству, пока не удостоверится, что у них есть будущее. Он невольно восхитился ее самообладанием. Сам-то он готов забыть обо всем, только бы удержать ее подле себя навсегда.

И она может холодно судить его после всего, что у них было!

– Ты же знаешь, я не могу покончить с ночным разбоем, пока не выплачу долги сиротского приюта. Мне нужно всего несколько тысяч, чтобы расплатиться за залог. И я должен их достать!

Она ничего не сказала, и он разозлился из-за того, что она поставила его перед выбором. Гнев заглушил все остальные чувства, оставив в душе только холод и пустоту. Она такая рассудительная? Ну что ж, он тоже на это способен. Ник выпустил ее руку, но его влекло к ней неудержимо, и он проклинал себя за малодушие.

Впереди показались ворота трехэтажного особняка лорда Хесслера, освещенные факелами. Крышу дома венчал купол, два крыла простирались по обе стороны от главного входа, словно собираясь обнять посетителей. Но в злобных мордах каменных химер в нишах между окнами не было и намека на радушие.

На ступенях крыльца стояли гости в костюмах: Цезарь в белой тоге и лавровом венке, королева Елизавета в платье с фижмами и рыжем кудрявом парике, цыган с цыганкой, домино и маски. На многих гостях были средневековые костюмы, придворный шут звенел бубенчиками на колпаке, одна половина его лица была выкрашена белой краской, другая – черной.

От того что Серина ранила его гордость, Ник неожиданно почувствовал себя чужим в этой веселой толпе. Под руку с Сериной он вошел в сияющий огнями дом. Мажордом не объявлял имена входящих, чтобы не раскрывать их инкогнито. Маски снимут только в полночь.

– Какое великолепие! – восхитилась Серина. Она никогда не видела такой роскоши. Глаза ее перебегали от позолоченной лепнины к обитым шелком стенам и пасторальным картинам на потолке. Хрустальные люстры сверкали, отражая свет множества свечей. – Мне никогда еще не приходилось бывать во дворце.

– Но ты наверняка посещала балы у себя в округе, которые не уступали в роскоши столице.

– Нет… у нас все гораздо скромнее. Здесь просто королевское великолепие.

– Поскольку ты не сказала мне, где находится твой дом, я не могу ни согласиться с тобой, ни опровергнуть, – едко заметил он.

Она раскрыла веер и принялась нервно обмахиваться. Ее пальцы сжали руку Ника.

– Не сердись на меня.

– Твое недоверие оскорбляет меня, Серина. Я уже говорил, что не собираюсь выяснять, кто ты. Но почему бы тебе не назвать свое полное имя и адрес твоих родных?

– Ты вспыльчив и скорее всего бросишь вызов моему дяде. А я не хочу, чтобы ты вмешивался в мои планы. Дядя за все заплатит, но сначала я должна собрать улики, которые докажут его вину.

Ник мрачно уставился на нее.

– Ты думаешь, я стал бы мешать тебе? Да, я бы вызвал его на поединок и, если бы он выжил, передал его в руки правосудия. Но его не повесят, пока мы не соберем доказательства его вины и не найдем свидетелей. У тебя свидетелей нет, и поэтому убийца ускользнет от возмездия, если только его не настигнет моя шпага.

Серина погрустнела и отняла у него руку.

– Я не хочу больше об этом говорить, Ник. У меня уже есть план. Я решила переговорить с влиятельным другом моего отца. Он мне поможет. А может быть, устроит аудиенцию у короля Георга.

Ник расхохотался, и она сердито поджала губы.

– Ты что же, в самом деле надеешься, что его величество заинтересуется твоим делом?

– Не знаю, но попробовать стоит. Кто, как не он, сможет привлечь к суду моего дядю?

– Твоя наивность не устает меня поражать! Но в этом городе наивность и искренность имеют определенную притягательность. Такой бриллиант не часто встретишь в нашем холодном и расчетливом обществе.

– Твой комплимент звучит как оскорбление, – обиделась она.

Что-то изменилось в их отношениях по приезде на бал, но что – она не могла понять. Влечение так же сильно, но между ними словно выросла стена, которую не пробить. От этой мысли ей стало не по себе. Он смотрел на нее проницательным взглядом, без труда читая в ее душе как в раскрытой книге.

– Меня мучает жажда, – проговорила она, чтобы нарушить неловкое молчание.

– Пойдем выпьем холодного шампанского. И засвидетельствуем свое почтение хозяевам дома – если, конечно, мы их узнаем.

Серина взглянула на нарядную толпу и весело рассмеялась.

– У меня такое чувство, будто я попала на страницы книг по истории, которые терпеть не могла в детстве.

Ник усмехнулся.

– Маскарад предоставляет определенную свободу и право флиртовать с незнакомцами.

– А я никогда не флиртую, – проворковала она, улыбаясь.

– Только со мной?

Она вскинула голову и внимательно посмотрела на него.

– Только с тобой.

– Посиди здесь, Серина, я принесу тебе шампанского. Потом я хотел бы с тобой потанцевать. – Он подвел ее к креслу и пошел за вином.

Ник отыскал в толпе сестру. Делиция говорила ему, что будет в костюме испанской грандессы, в черной кружевной мантилье и с черным веером. Он заметил ее у двери в бальный зал. Ее спутница в красном домино была, должно быть, Калли Вайн.

Итан стоял рядом в костюме арлекина: пестрое одеяние, пышное жабо, шляпа и полумаска. Этот презрительно сжатый рот Ник узнал бы в любом обличье.

Его охватило смутное беспокойство. Держа в руках два бокала с шампанским, он подошел к ним и учтиво поклонился, предлагая дамам вина.

– Я вижу, вы добрались благополучно и выглядите прелестно.

Делиция лениво похлопывала веером по руке.

– Я ни за что бы не пропустила этот бал. Меня ожидает тайный поклонник.

– Тайный поклонник, Делиция? Ты ничего мне не говорила, – удивился Ник и принялся оглядываться, ожидая увидеть затаившегося кавалера, готового тут же броситься к Делиции, едва ее сопровождающие отвернутся.

Она игриво ударила его веером по руке.

– Не волнуйся, Ник. Я просто пошутила. Но я не прочь пофлиртовать.

Ник бросил взгляд в сторону Итана, который наклонился к мисс Вайн и что-то шепнул ей на ухо. Молодая леди тихо засмеялась. Что такого сказал ей Итан? Нику захотелось увести брата подальше от невинной молодой девушки, но тут снова вмешалась Делиция:

– Ты меня обидел, Ник. Ты не приехал к нам на Беркли-сквер и не покатался со мной верхом в парке. Что может помешать тебе увидеться с сестрой, скажи на милость? – Она смерила его взглядом, и Ник почувствовал, что краснеет. – Так-так, у тебя было свидание с дамой?

– Может быть, сестренка, но у наших отношений нет будущего. – Он понизил голос. – Но ты права. Я действительно встретил женщину, которая произвела на меня глубокое впечатление, и мне не стыдно в этом признаться.

– Мне бы хотелось с ней познакомиться! – восторженно захлопала в ладоши Делиция.

– Познакомишься, но не сегодня. Может быть, скоро я приведу ее домой как свою невесту. Я надеялся, что она сразу согласится стать моей женой, но у нее на данный момент другие планы.

– Должно быть, она не слишком умна, если до сих пор не поняла, какой ты прекрасный человек.

«Она знает обо мне кое-что, о чем ты понятия не имеешь, – подумал Ник. – И знает, кто скрывается под маской Полуночного разбойника».

– Она не глупа, просто мне не доверяет. Делиция выпятила губки.

– Не понимаю. Ты такой надежный, порядочный человек, Ник. Я всегда тебе доверяла, и отец тоже.

– Любовные отношения не похожи на родственные, и ты это сама поймешь, когда найдешь своего принца. – Он чмокнул ее в щеку. – Развлекайся. И не позволяй Итану ухаживать за мисс Вайн.

– Но ей очень нравится Итан. Мой брат был бы счастлив, если бы у него была такая жена.

Ник похолодел.

– Сомневаюсь, что Итан в ближайшем будущем женится. Помни об этом! И не поощряй флирт мисс Вайн.

Делиция подозрительно сощурилась.

– Ты не хочешь, чтобы Итан женился на порядочной девушке? Почему?

– Я желаю ему всего самого лучшего, но мне кажется, женитьба не входит в его планы. Намекни об этом мисс Вайн, или я сделаю это сам. Ты ведь не хочешь, чтобы он разбил ей сердце?

– Нет. – Наступило неловкое молчание. – Ты говоришь так серьезно, братик. Что такого сказал или сделал Итан, что ты решил, будто он не собирается жениться?

– Ничего, о чем тебе следовало бы беспокоиться. Кроме того, мне кажется, мисс Вайн не в его вкусе. Ему всегда нравились дамы… постарше. – «И женщины легкого поведения», – добавил он про себя. Если бы только Делиция знала, на что способен ее брат!

Делиция задумчиво посмотрела на Итана.

– Я постараюсь присматривать за Калли, но она так счастлива! Ей очень весело в Лондоне. И мне бы так хотелось, чтобы она стала моей сестрой! Она будет Итану прекрасной женой. И он относится к ней очень внимательно и заботливо.

Ник схватил ее за руку.

– Сделай, как я сказал. Придет день, и ты поймешь, почему я тебя об этом попросил. Ты скоро узнаешь правду. Я сам открою ее тебе, если этого не сделает Итан.

Делиция обратила на него свой доверчивый взгляд, и Ник почувствовал себя ужасно виноватым. Ну почему она должна страдать из-за своего непутевого брата? Но больше выручать Итана он не будет.

– Теперь я тебя оставлю, сестренка, но помни, я тебя предупредил.

Она горячо пожала ему руку.

– Да, конечно.

Прошло несколько часов. Серина веселилась вовсю. Она танцевала менуэт, кадриль, пила вино и – вопреки тому, что обещала Нику, – флиртовала с королями и рыцарями, понятия не имея, кто скрывается под масками.

Вино ударило ей в голову, и она решила утолить жажду лимонадом. Прохладный воздух из открытого окна освежил ее разгоряченное лицо.

– Ой! – вскрикнула она, когда кто-то обнял ее сзади за плечи. Обернувшись, она встретилась взглядом с Ником. Он улыбался. – Ник, ты больше не сердишься на меня? – Ее сердце забилось сильнее, и сладкое, томление переполнило грудь, как всегда в его присутствии. Их недавняя размолвка сразу же забылась, осталась только нежность. Ник говорил, что любовь приносит боль. Он прав: на душе и радостно, и горько, но нельзя поддаваться чувствам.

– Видя, как ты счастлива, я не смог больше притворяться сердитым. Может, пойдем в портретную галерею? Полюбуемся на суровых предков лорда Хесслера и посмеемся над портретами его родственников, – добавил он тихо.

– Это некрасиво, – нахмурилась она, но тем не менее с готовностью взяла его под руку. Держа в руках бокалы с лимонадом, они поднялись по лестнице. Сквозь стеклянный купол можно было видеть звезды на фоне черного неба. – Какой огромный дом! – вздохнула восхищенно Серина, прогуливаясь с Ником вдоль бесконечной галереи портретов, изображавших аристократов, их лошадей и собак.

– Этот господин выглядит так, словно проглотил лягушку, – усмехнулся Ник, проходя мимо портрета напыщенного вельможи.

Серина рассмеялась.

– А эта дама в костюме эпохи Елизаветы так поджала губы, будто ее ущипнули.

– А ты насмешница, Серина, – лукаво заметил Ник.

– Гофрированный воротник, наверное, натирает шею.

– Я рад, что эта мода прошла, – признался Ник. – Нелегко, должно быть, целовать женщину, защищенную таким воротником, – до ее губ невозможно дотянуться. – Ник повернулся к ней. – Мне больше нравится средневековый стиль. По крайней мере мужчина без труда может целовать свою возлюбленную. – Он наклонился к ней, и Серина закрыла глаза.

Его губы впились в ее рот и начали свой обольстительный танец.

– О Боже! – простонал он, стиснув ее плечи.

Ее ладони ласкали его спину, и ей хотелось стянуть с него бархатный камзол и шитый золотом жилет, чтобы ощутить тепло его кожи.

Он откинул вуаль с ее лица и запустил пальцы в роскошные волосы. Корона съехала набок, и Серина тихонько рассмеялась, когда он стал покрывать поцелуями ее шею и виски.

Он поправил корону и взял ее за руку.

– Идем, здесь есть уединенные уголки. Они предназначены для бесед с глазу на глаз, но все знают, для чего они служат на самом деле.

– Для чего же? – насмешливо спросила Серина.

– Для романтических свиданий, – шепнул он ей на ухо и потянул за красную бархатную портьеру.

– Ты серьезно? – удивилась она, оглядывая закуток, погруженный в полумрак. Через узкие высокие окна с улицы проникал тусклый свет. – Это не альков для рандеву, а всего лишь оконная ниша.

– Мы превратим ее в альков, – пробормотал он, садясь на длинную скамейку, покрытую подушками, и привлекая ее к себе.

Вино и любовь окончательно вскружили ей голову, и она со смехом обвила руками его шею.

– Тебе понравился вечер? – спросил он, целуя ее.

– О да, очень. Я рада, что отец в свое время нанял мне учителя танцев и тот показал мне несколько па.

– Наверное, отец собирался вывозить тебя, в свет и выдать за какого-нибудь хлыща. – Он взял ее лицо в ладони и принялся целовать щеки, лоб, виски.

Внезапно Серина поняла, что любит Ника всем сердцем. Она никогда и не мечтала встретить такого, как он.. Отец скорее всего выдал бы ее за того, кого счел бы подходящей партией. Ее желания и мечты никому не интересны. Влюбленность Ника, его улыбка, нежный взгляд – от всего этого ей придется вскоре отказаться, и от этой мысли ей стало грустно. Они не могут играть с огнем вечно. И она поняла, что пора делать окончательный выбор. Она покинет его сегодня же, хотя и будет тосковать в разлуке.