Конан, внешне оставаясь невозмутимым, чувствовал на душе тревогу, как, впрочем, не единожды в прежние времена. Нынешний поход был затеян, фактически, под пристальным взглядом врага, обладающего терпением кошки, ждущей мыши, и такой же готовностью играть с добычей.
В подобных передрягах северянин лишился многих товарищей и потерял немало собственной крови. Его кровь осталась на совести богов, если тех вообще волновали такие мелочи. Те, кто уповал на защиту небожителей, нанесли себя больше вреда, чем ожидали.
Можно было утомиться, хороня их.
Киммериец также вспоминал случаи, в которых чутье подводило его. Он шел молча, сожалея, что в течение этих всех дней у него не выросли глаза на затылке. Тогда уж точно ничего бы не случилось.
Так или иначе, воспоминания содержали мало приятных моментов. А колдовство могло ударить внезапно и гораздо более стремительно, чем любой естественный противник.
Правда, Ракс обмолвился, что некоторые костяные воины (Убийцы Смерти — они себя теперь так называли) имели способность ощущать магию, используемую Богом Смерти. Однако из сказанного Йомом, следовало, что что-то изменило нового Бога Смерти, и у того, вероятно, появились неизвестные Убийцам силы. Кроме того, ставилось под сомнения, что все их чувства остались на прежнем уровне, после стольких лет сна.
Действительно, не было никакой уверенности, кроме одной: Конан, Убийцы, Лисинка, Kларнидес, и все остальные в пределах горы останутся там, пока не найдут и не уничтожат Бога Смерти Taнзы или погибнут от его рук.
* * *
По-видимому Бог Смерти долго искал ответы в памяти Души Taнзы. Это утомляло, хотя его чувства фиксировали каждый миг. Но много времени прошло и во внешнем мире, от которого он укрылся, чтобы обратиться к Душе.
У него самого вполне хватало ресурсов для борьбы с противниками из плоти и крови.
Однако если случится встретить что-то неестественное или магическое, нужно, по крайней мере, узнать о нем прежде, чем подпустить вплотную.
Он спросил Душу, можно ли увеличить его чувства настолько, чтобы видеть воочию то, что происходит на склоне горы.
Это возможно, но потребует больших усилий — ответили ему. Неужели мало тех сил, что удерживают гору в воздухе, или он все-таки хочет приобрести другие магические способности?
Бог Смерти обдумал вопрос, и в назначенное время отчеканил ответ: Он действительно этого желает. Да, новые способности могут ослабить его защиту, но всякие неожиданные сюрпризы навредят еще больше. Раз они с Душой, оба стремятся к выживанию, значит, это должно ему помочь.
* * *
Лисинка первая обнаружила, что кто-то наблюдает за их восхождением. Бросив взгляд на вершину, она увидела то, что, представлялось одним огромным глазом, который посмотрел на нее из-под тяжелых век, а затем закрылся вновь — но не так, как во сне.
Глаз был зеленого цвета с вертикальным, словно у змеи, зрачком. Казалось, у него из одного уголка струился серебристый дым.
— Что ты заметила? — спросил Конан.
Атаманша вначале подумала, что варвар прочитал ее мысли или видел что-то сам. Через мгновение она осознала, что вцепилась пальцами в руку Конана. Это выдало в ней сильную напряженность, обычно скрываемую.
Женщина описала видение. Конан с Kларнидесом слушали очень внимательно. Так же поступили Йом и Ракс, насколько она могла судить о вождях Убийц.
Йом прервал тишину, последовавшую за рассказом Лисинки: — Бог Смерти теперь наверняка знает, кто ему противостоит. Но он затратил много сил, чтобы добыть информацию о нас. Таким образом, все это одновременно и хорошо, и плохо.
— Избавь нас, пожалуйста, от загадок, — проворчал Kларнидес. — Что нам делать? Бежать быстрее наверх, ползти вниз на животах, или еще чем-нибудь заняться? Будь у Йома и Ракса лица, они, должно быть, просияли. Лисинка их прекрасно поняла.
— Не стоит человеку щеголять своими познаниями перед людьми, которые стали костями, когда его предков еще не было в помине, — съязвил Конан. — Тем не менее капитан Kларнидес имеет право знать. Так, что вы предлагаете, друзья мои? — Поторапливаться, — хором ответили Йом и Ракс. — Мы, Убийцы Смерти, прикроем ваших воинов из плоти и крови. До конца этого дня всем потребуется взаимовыручка, но в настоящий момент вы нуждаетесь в нашей защите.
Единственным «воином плоти и крови», кто выглядел довольным, услышав это заявление, был Конан. Но его мнение имело вес и для Лисинки. Варвар знал Убийц, а она и Kларнидес — нет.
— Как Вам угодно, — просто сказала атаманша.
Убийцы столкнулись своим оружием друг с другом или ударили им себя по ребрам.
Ветер с горы унес эхо к небесам. Затем они разбежались, образовав кольцо вокруг людей.
Из-за спешки один Убийца потерял опору под ногами. Скелет оступился и начал скатываться под уклон, не в состоянии затормозить. Он, подгоняемый ветром, катился к обрыву, оставляя в пыли след, пока не исчез из виду.
Впервые Лисинка услышала панихиду скелетов о погибшем товарище. Эти ужасные звуки внушали страх даже сильнее, чем когда-то предсмертные крики одной из ее соратниц.
Но, как это не странно, она почувствовала себя более безопасно в компании Убийц.
Оказывается, скелеты также имели достаточно чувств, чтобы оплакать своего усопшего друга. Никто из поступающих подобным образом, не выходил за пределы человеческого понимания. Поэтому ей не следует бояться их.
— Мы будем петь для их мертвецов, когда спустимся вниз, или нет? — на сей раз нажим Лисинки на руку северянина был почти нежным.
Киммериец усмехнулся. Сейчас его оскал как никогда походил на волчий. Белоснежные зубы сверкали на темном, будто у стигийца, покрытом пылью и копотью лице.
— Да, будем. Но сначала мы заставим Бога Смерти спеть для нас!
* * *
Проведенное исследование сказало Богу Смерти, кем являлись его враги, или скорее позволило Душе Taнзы все объяснить. Обычные люди были пищей, не больше и не меньше.
Но другие, называемые Убийцами Смерти, неоднократно в прошлом наносили ему непоправимый вред. По крайней мере, так показали ему собственные глаза. Кое-какая информация содержалось также в воспоминаниях Гролина, и он не видел причин сомневаться в этом.
Безусловно, новости о вышедших снова на его след Убийц не относились к разряду долгожданных. К тому же он уже исчерпал большую часть своей силы. Удержание горы в воздухе становилось обременительным делом. Если добавить сюда назревающую схватку с Убийцами и их союзниками, то сила могла окончательно иссякнуть.
Наступало время подкрепиться жизнями людей, которые находились поблизости. После этого будет возможно отражать атаки Убийц, пока он не сокрушит город и не напитается жизненной силой его обитателей. В случае необходимости можно даже опуститься на землю, чтобы более эффективно расправиться с Убийцами. Зато после, с новыми силами и без оставшихся за спиной врагов Бог Смерти возобновит полет, уверенный в своей неуязвимости.
* * *
На севере Конан увидел широкое озеро с заболоченными берегами. Если б гора вдруг приземлилась там, то его люди полностью вымокли бы, но, скорее всего, не пострадали.
На западе показался крупный город в окружении деревень, с сетью желто-белых дорог на фоне зеленых полей. Северянину даже почудилось, что он видит бегущих по улицам людей. Конечно, местные жители заметили летящую на них гору и насмерть перепугались.
Никакой помощи от этих бедолаг ждать не стоит, даже если гора приземлится в окрестностях города и случайно не раздавит своей массой огромное количество народа.
Убийцы и их союзники должны будут завершать намеченное дело самостоятельно, и быстро к тому же.
Именно в тот момент Бог Смерти Taнзы нанес первый сильный удар. Темно-красные и изумрудные потоки магической энергии потекли с вершины вниз. Они образовывали цветные вихри, которые пытались охватить идущих воинов.
Так и случилось бы, не будь вокруг людей кольца скелетов. Убийцы, казалось, отражали все завихрения, как два естественных магнита отталкивают друг друга. Скелеты, вопреки ожиданиям киммерийца, не пели, не выкрикивали какие-нибудь слова, не жестикулировали, чтобы произвести магическую контратаку — они просто стояли, не двигаясь.
Разноцветные потоки завывали в расстройстве, кружась в диком танце, и люди, в конце концов, почувствовали себя находящимися в центре смерча. В лица им летели пыль, мелкие камни и сухая трава, вынуждая воинов, прежде всего, беречь глаза.
Сквозь щелочки век Конан видел, как одного из Смотрителей Taнзы сбило с ног.
Человек выкатился на склон через брешь в круге Убийц.
Он только успел подняться, когда его глаза выкатились из орбит, а рот открылся в беззвучном крике. Тогда двое скелетов достигли массы багрового света, который больше походил на жидкий огонь, и возложили руки на человека.
Глаза воина остекленели и не видели, кто его держит. Кровь лилась из носа и рта, а эти двое Убийц макали в нее поочередно каждый палец свободной руки.
Рокот негодования поднялся среди почти ослепленных Смотрителей, к которым присоединились два человека Лисинки. Оружие у всех было обнажено.
Один воин приготовился метнуть копье в Ракса, но Kлaрнидес, схватившись за древко, направил острие своего меча ему в живот.
— Прекратите это, вы, дурачье! — ревел капитан, заглушая и вихрь, и рассерженных воинов. — Toлoс мертв. Однако его жизнь может либо усилить Бога Смерти, либо накормить наших друзей. Что выбираете? — Вампиры не мои друзья! — заорал кто-то и ему вторил нестройный хор остальных.
Конан глубоко вздохнул, когда разобрал сквозь шум слова Kларнидеса: — Йом! Ракс! Мы можем потом совершить обряд над человеком, кровь которого вы взяли? — Конечно! — крикнул Ракс. — Вы думаете мы, Убийцы — дикари? Посмотрите на Конана. Он дал нам кровь и силы для сражения.
Киммериец потянулся к мечу и добавил: — Я готов лично убить следующего дурака! Вы считаете, что Бог Смерти будет проводить обряды для Toлoса или кого — то еще, если захватит? Так не ставьте выше достижения цели обряды по своим умершим, тем самым, допуская усиление наших врагов! Это, казалось, остановило у воинов неуместные проявления храбрости, по крайней мере, они потонули в бушевавшем вихре. Перекрывая его завывания, Конан прокричал, склонившись к ушным отверстиям Ракса: — То, что было сказано, должно подтвердиться, и вы будете сражаться с Богом Смерти.
Я думал, что после воскрешения у вас не будет больше потребности в сильной крови.
— Мы действительно не нуждаемся в ней, — ответил скелет. — Немногие проявления этой магии способны уничтожить нас. Но, когда колдовство начинает убивать, кровь помогает нам становиться более сильными и быстрыми.
Конан рассматривал слепой, скуластый череп, хозяин которого, казалось, был готов к принятию чего-то более худшего, нежели смерть.
— Можно предположить, что вы хотите кровь нашего погибшего воина? — Если мы желаем победить, то она не окажется лишней.
— Тогда боюсь, что вам придется драться с врагами с обеих сторон, — проворчал северянин. — Но, если я паду, вы сможете получить и мою кровь.
— Если бы я все еще мог молиться, то просил бы о избежании этого, — сказал Ракс, смотря в сторону.
Конан заметил, что вихрь изменил цвета на розовый и бледно зеленый, словно у отбеливаемой солнцем морской водоросли. Кроме того, вновь усилился обычный ветер, и его порывы разрывали магические цепи.
«Одному нападению помешали. Когда ждать следующего?».
Киммериец поглядел на вершину. Там ничто не напоминало о только что бушевавших силах. Правда, он многого и не ожидал увидеть. Тем не менее, все ответы на вопросы, конечно же, находились именно там.
— Эй, вперед! — громко крикнул варвар. По его мнению, окрик должен был взбодрить воинов, и им придется выслушивать команды до той поры, пока они или Бог Смерти не канут в небытие.
* * *
Душа Taнзы билась в груди как сошедшее с ума сердце. И с очередным ударом безумие проникало в каждую часть тела Бога Смерти.
У него возникли опасения насчет того что, несмотря на неуязвимость от внешней угрозы, он может погибнуть от действий обретенного с таким трудом союзника.
Душа стала более сильной, или же его ослабила недавно закончившаяся схватка? А ведь ему не удалось сломить упорство в Убийцах, и, в конечном итоге, достичь желаемой цели.
Конечно, потраченные силы вернулись, но лишь частично.
Когда смерть нападала на живых, то забирала их жизни. Когда смерть нападала на мертвецов, то уже они вбирали ее в себя, ничего не отдавая взамен.
Богу Смерти хотелось закричать в гневе, но было неизвестно, как Душа использует силу, затраченную на те крики.
Он приказал горе лететь быстрее. Если зависнуть над городом, то, возможно, человеческие союзники Убийц помешают им из-за боязни обрушения горы на головы невинных жителей. Если между ними возникнут серьезные разногласия, значит, смерть оставшихся без защиты людей — неизбежна. Их жизненная сила перейдет к Богу Смерти, чтобы он смог уничтожить под корень основных своих врагов. А после разрушения города его могущество станет безмерным.
Душа Taнзы постепенно угомонилась, и, похоже, уступила его желанию.
Вдруг Бог Смерти почувствовал крен горы и изменение ее курса. Он рискнул взглянуть на внешний мир и еле сдержался от яростного крика.
С юго-запада дул ветер — настолько сильный, что гора по большой дуге удалялась от города.
Не имея в настоящий момент подпитки, Бог Смерти тратил много сил на удержание горы в воздухе и на поиски какой-нибудь жизни внизу. Сейчас даже овечья отара с пастухом показалась бы настоящим подарком судьбы!
* * *
Больше нападений не последовало, и все продолжили восхождение. Большинство скелетов перемещалось с явным затруднением, за исключением немногих, кому досталась кровь Toлoса. Эти шагали впереди, почти пританцовывая по каменистому склону.
Конан замечал нацеленные на Убийц злобные взгляды. Однако худшее, что он слышал краем уха, было: «Я надеюсь, что каменная голова может исполнить нечто лучшее чем танец крови Toлoса, когда дело дойдет до драки».
Пещера, где по словам Йoма обитал Бог Смерти, находилась у самой вершины, и у нее было три или четыре входа. Кларнидес предлагал разделить силы, чтобы атаковать врага с разных сторон.
— Мы должны держаться вместе и защищать друг друга, — покачал головой Ракс. — Твоя тактика хороша в войне с людьми, но не войне против Бога Смерти.
— Благодарю за такие сведения, — сказал молодой капитан. — И все же придется ли мне применить теорию на практике? — Кто знает? Возможно… — развел руками Йoм. — Мне однажды говорили, что Аквилонии (новое название этой земли) предстоят встречи с Богом Смерти каждые десять лет из оставшейся части твоей жизни. Подумай, Kларнидес, насколько ты преуспел в знаниях, чтобы принять командование новыми Убийцами Смерти.
Капитан долго краснел и бледнел прежде, чем до него дошло, что оживший скелет над ним подшучивает. Тогда он сам рассмеялся.
— Я отметил бы рождение Убийц в великой стране, — ответил Кларнидес. — Подвалы моего отца широко известны.
— Без сомнения, среди тех, кто пьет все кроме крови, — кивнул Ракс. — Мы же голосуем обеими руками за другое.
— Всем нашим рукам предстоит сделать очень многое, — вставила Лисинка нарочито серьезным тоном.
Йoм и Ракс дружески хлопнули ее по плечу. Оценивая их удары, Конан заметил, что они даже не нарушили равновесие воительницы. Женщина схватила двух скелетов за руки, и выглядела почти готовой поцеловать места на голых черепах, где когда-то были щеки. Тем временем, гора задрожала. Один воин оступился, но Убийцы успели поймать его за ноги.
— Наступаем! — хором закричали вожди, бросаясь вперед. За каменными бойцами устремились, порядком уставшие, воины из живой плоти.
Сотрясение повторилось вновь, и на сей раз оно уже не прекращалось. Думая о сохранении равновесия, Конан бежал в гору по относительно спокойным участкам. По пути варвар окидывал взглядом город с левой стороны от него. Невероятно, но гора изменила свой курс и, по всей видимости, направлялась к озеру. Хотя подобный маневр мог спасти город, однако им от этого не было особого проку.
Северянин ускорил темп. Теперь его дыхание участилось, став жестче и горячее в пределах обширной груди.
* * *
Бог Смерти знал, что враги сжимают кольцо вокруг его пещеры. Скоро они попытаются напасть, и тогда открытое столкновение неизбежно. Это будет последняя битва независимо от результата, но он, конечно же, победит. И когда падут все до единого Убийцы, уже никто, кроме богов, не сможет бросить ему вызов.
Он слегка нажал ладонями на грудь, где прибывала Душа Taнзы — почти ласково, как будто успокаивая возбужденного щенка, впервые попавшего в новый дом. Бог Смерти надеялся почувствовать исходившую от Души теплоту. По его мнению, не следовало начинать бой в разногласиях друг с другом. Возможно, носители и не обязаны испытывать к Душе дружеского расположения, но они не должны бороться по одиночке.
Бог Смерти понял, что враги вошли в пещеру через единственный вход всем скопом. Хорошо это или плохо, но он боролся бы с ними одинаково в одном или нескольких местах. Его тело глубоко вздохнуло. Бог Смерти очистил разум от сомнения и страха, оставив только свой опыт и гнев.
Душа Taнзы ярче засияла в груди. Этот свет Лисинка увидела одной из первых, поскольку штурмовала пещеру во главе отряда. Позади двигался Конана и потом Kларнидес. Вход в пещеру не позволял идти всем рука об руку.
Вперед выступили Йoм, Ракс и получившие кровь Толоса скелеты. Они-то и встретили первый выплеск магической энергии Бога Смерти в виде ослепительного света и сильного жара. Лисинка почувствовала себя так, словно оказалась в кипящей воде. Женщина плотно сомкнула веки. Открыв глаза вновь, она обнаружила, что ноги сами несут ее в глубь пещеры.
Усиленные кровью Убийцы бросились на пылающую багровым цветом фигуру с самыми ужасными глазами из когда-либо виденных Лисинкой — черные как уголь с россыпью серебристых точек. Из них вырывались длинные сверкающие нити, направленные на Убийц.
Удары нитей не имели большой силы и не смогли остановить натиск. Врезаясь в костяных воинов, они лишь превращались в расплывчатые сгустки, которые обволакивали скелетов, но не замедляли их движение к Богу Смерти.
Один из Убийц, приблизившись к врагу на расстояние удара булавы, покачнулся.
Оружие начало стремительно таять, и Лисинка услышала чьи-то крики — капли расплавленного металла попали на живую плоть. Они также поразили кости скелета, и тот упал с сожженной дотла ногой. Он разрушился в пыль, и атаманша, отведя от него взгляд, побеждала впереди своих людей.
Смерть встретила смерть в окруженной каменными стенами палате, не многим более просторной, чем комната отдыха «Золотого Льва» в Шамаре. Это давало преимущество нападавшим, поскольку Бог Смерти не мог направить свои силы на людей, занятый, по крайней мере, одним костяным воином.
С каждым следующим ударом сила Бога Смерти несколько уменьшалась. Однако ее хватало, чтобы крошить кости Убийц, швыряя их на стены. Таким образом, за недолгое время на полу пещеры образовался толстый слой пыли почти по щиколотку человеку.
Очень скоро пыль смешалась с кровью. Пятеро воинов выбыли из борьбы. Но теперь не нашлось никого, кто бы воспротивился против взятия Убийцами их крови. Ее оказалось так много, что один скелет со сломанной рукой мгновенно исцелился и снова вступил в бой.
Пока Йoм получал силу крови, Ракс отодвинулся немного назад и столкнулся с Рaшей.
В тот же момент Бог Смерти изверг новую струю колдовской энергии. Она ударила в Рaшу с ужасающей силой, разорвав ее тело в клочья настолько быстро, что женщина не успела почувствовать боль и даже не вскрикнула. А Ракс не просто взял ее кровь, он почти купался в ней.
Одно проклятие Лисинка послала на смерть Рaши, другое — на голову Ракса. Атаманша закричала в третий раз, потому что скелет, казалось, вырос на глазах. Она поклялась бы, что того на миг окутало пламя.
Ракс помчался вперед с неукротимой яростью. Магия отбросила его на стену. Несколькими мгновениями назад скелет, скорее всего, рассыпался бы в прах, но теперь он просто отскочил от стены. Напав сзади, Ракс заключил Бога Смерти в объятия, сила которых будто исходила от самой горы.
— Остановитесь! — Лисинка подумала, что это крикнул Ракс.
Она видела, как пытается сохранить равновесие Йом. Вождь стоял на одной ноге, другую не смогла восстановить даже свежая кровь. Левой рукой скелет захватил свою правую руку, вытащил ее из плечевого сустава и протянул Конану.
Взмахом меча киммериец расколол освободившуюся конечность надвое. Бросив клинок на землю, северянин воткнул верхнюю половину в место обитания Души Танзы, а кистью нанес удар прямо в испускающие серебряные молнии глаза.
Бог Смерти съежился. Душа Taнзa рассыпалась как стеклянный кубок, брошенный об каменный пол. Из пронзенной Конаном глазной впадины повалил дым. Лисинка зажала нос от распространившегося зловония.
Бог Смерти продолжал уменьшаться в размерах. В отчаянии он бросился с противником за спиной на стену пещеры, стремясь раздавить Ракса о камень. Костные фрагменты скелета упали в пыль, но туда же повалился и Бог Смерти.
Его тело судорожно дергалось, и там, где в раны попала пыль, возникли языки пламени.
Этот огонь не давал никакого дыма, однако люди были вынуждены беречь дыхание от отвратительного запаха, источаемого останками Бога Смерти.
Наконец Бог Смерти затих, и с ним умерло колдовство, удерживающее гору в воздухе.
Если она рухнула бы с неба не в озеро, а в какое-нибудь другое место, то, конечно, развалилась бы полностью, похоронив всех под обломками. К счастью, дно озера покрывал пласт ила. Он лежал настолько ниже поверхности, что из воды осталась бы торчать лишь вершина. Этого было достаточно, чтобы смягчить падение даже такой колоссальной массы как летающая гора Бог Смерти.
Чудовищные волны, вызванные падением горы, устремились к берегам, грозя уничтожить на них все живое. Однако тем, кто находился в пределах логова почившего Бога Смерти Taнзы, удалось выжить. Пусть некоторые лежали без сознания, многие получили ушибы и переломы, но большинство сохранило здоровье.
Лисинка тоже некоторое время пребывала в бесчувственном состоянии, сильно ударившись головой о камень. Когда предводительница очнулась, то увидела склонившегося над нею Конана. На глаза Лисинки навернулись слезы и не только от пыли и царящего вокруг зловония. Женщина знала, что, после того как они покинут гору, им всем суждено разойтись в разные стороны. Даже ее выжившим соратникам… — Давай, пошевеливайся, — сказал Конан, ставя подругу на ноги. — Ты можешь нянчиться со своей головной болью, как только мы благополучно скроемся в лесу.
— Скроемся? — недоверчиво спросила Лисинка, не видя смысла в этом слове.
— Да, — кивнул варвар. — Бог Смерти отправился на встречу с его тезкой. Тем не менее, когда гора снизилась, на берегах озера произошел полный беспорядок. Я сомневаюсь, что семьи тех, кто утонул, придут встречать нас с цветами! Лисинка уткнулась в плечо северянина и тут же отпрянула из-за острого запаха сажи и грязи, покрывающих его.
— Всем нам нужна хорошая ванна, — ухмыльнулся Конан. — От твоего вида разбежался бы целый рыночный квартал, вздумай ты сейчас раздеться. А вода озера, хотя и не помогает во многом, но отлично смывает грязь. Kларнидес со своими воинами работает в поте лица, вытягивая на сушу перевернутые лодки. Мы исчезнем отсюда раньше, чем кто- нибудь объявится, чтобы побеспокоить нас. Если, конечно, ты прекратишь бездельничать.
Лисинка пробежала взглядом по пещере. Мертвые тел, включая Рашу, не поддавались счету. Но все погибшие были людьми, и ни один из них — Убийцей.
— Наши товарищи начали рассыпаться еще до момента падения горы в озеро, — спокойным тоном объяснил киммериец. — Все Убийцы истаяли прежде, чем ты пришла в себя. Мне никогда не доводилось сражаться плечом к плечу с лучшими союзниками, и я бы не хотел для них такого конца.
Конан выдержал паузу и добавил: — Но они выполнили свою миссию. Связывающие их волшебство позволило им уйти.
Лисинка посмотрела в холодные синие глаза киммерийца, блестевшие на темном лице.
— Может, ты свяжешь меня, Конан, и не позволишь никуда идти? — Ну, это дело сугубо интимное… Вот распутная девка! Но если тебе так хочется, то я куплю лучший кхитайский шелк, распущу на полосы и свяжу тебя, как еще никто не связывал! А пока ты бы лучше приготовилась идти самостоятельно. Я сильно сомневаюсь, что смогу нести какую-либо женщину на себе, не разбив ей голову о потолок пещеры, и получить за это хоть малейшую благодарность! Отвернувшись, Лисинка привалилась к стене, и некоторое время глядела на свет дня, который не ожидала увидеть вновь. Только после того, как высохли ее слезы, у женщины появилась сила, чтобы выйти перед Конаном на открытую площадку.