Это здание было единственным изъяном на безупречной, сверкающей улице. Приземистый кирпичный дом с пыльными окнами и карнизами, загаженными голубями, приютился, будто нищий, среди роскошных белогрудых башен. Он занимал настолько маленький клочок земли, что каким–то образом пережил те пять десятилетий, когда владельцы недвижимости перестраивали улицу.

Последний в том ряду прелестных и удобных домов, что были воздвигнуты на исходе века, он был спроектирован из расчета на одну семью на каждом этаже, чтобы у каждой семьи из окна был вид на парк. Позже апартаменты были поделены пополам, так что теперь в здании имелось десять маленьких квартирок, состоявших из спальни, гостиной, ванной и кухоньки. Но лишь квартирки с фасада смотрели еще на парк. Задние же выходили окнами во двор, заставленный мусорными ящиками. Рой Спенсер жил на втором этаже — в задней квартире.

Он вышел из лифта в чудесном настроении. В коробке под мышкой лежало три отличных новых костюма от Сакса. А еще у него был билет на самолет до Рима, с трехдневной остановкой в Париже. И меньше чем через две недели он снова будет сниматься в кино.

Он составил свои коробки у двери и полез за ключом. И остановился, похолодев. Дверной замок исчез. Там, где он был раньше, в деревянной панели зияла аккуратная круглая дыра. У Спенсера екнуло сердце.

Он панически отшатнулся, не собрав даже пакеты. Он был уже на полпути к выходу, но все–таки остановился и взял себя в руки. На что это похоже — Рой Спенсер выбегает на улицу и требует полицейского, словно перепуганная старуха?

С колотящимся сердцем он осторожно вернулся по ступенькам к своей двери и прислушался. Из квартиры не доносилось ни звука.

Он распахнул дверь настежь так, что она грохнулась о стенку. Потом подождал. Если бы внутри кто–то был, он испугался бы не меньше Спенсера и выскочил наружу.

Но и сейчас в квартире было тихо. Как же это было не похоже на все сценарии, требовавшие от него могучего пинка в дверь и броска внутрь, с пальбой по врагу.

Он просунул голову в дверь и заглянул в гостиную. Там все было, как он оставил. Стенной шкаф чуть приоткрыт. Он распахнул его настежь. Никто не выскочил.

Он прошел через кухню в спальню — и застыл. В спальне будто бомба разорвалась.

Туалетный столик был выпотрошен, ящики вырваны и раскиданы по комнате. Носки, рубашки, белье — все свалено в кучу на постели, на полу, повсюду. И все было покрыто, словно многоцветным снегом, тысячами билетов: театральных, кино, игровых заведений, цирков, аукционов, любых мест, где он бывал и куда для входа требовался билет.

Он собирал их в течение многих лет, с самого детства. Он и сам не знал, зачем хранил их. Просто однажды начал делать это, а потом вошло в привычку: придя домой из кино или со спектакля, опускал билет в коробку. У него было три больших шкатулки, набитых ими.

Спенсер смотрел, как билеты вспархивают и шевелятся на сквозняке из открытого окна. И тут он принялся смеяться. Он уселся на кровать, посреди куч носков и белья, перемешанных с обрывками билетов, и хохотал, пока на глазах не выступили слезы. Кто бы ни вломился в его квартиру, он выбрал не того человека. Он прямо видел изумленное лицо взломщика, опустошающего шкатулку за шкатулкой и оказывающегося в урагане билетных обрывков. Ему было почти жаль этого сукина сына, узнавшего, что здесь живет бывшая... нет, просто кинозвезда, и вломившегося за сокровищами. Но у Роя Спенсера не было сокровищ. У него было только три коробки, набитых обрывками билетов, да куча воспоминаний.

Спенсер устало потянулся через кровать к телефону, стоявшему на распотрошенном столике, и набрал номер оператора.

— Оператор. Чем могу помочь?

— Не соедините ли меня с полицией?

— Для этой цели есть специальный номер, сэр...

Он не мог понять, женщина это или запись.

— ... пожалуйста, наберите 911.

— Эй, ради Бога! — Спенсер нажал на рычаг. Затем набрал номер 911.

Он поведал свою историю 911-му. Ему сказали, что немедленно пришлют человека. Никому не было дела до того, кем он был, — просто еще один гражданин в беде.

“Должно быть, полицейские молоды”, — с легкой грустью подумал Спенсер.

Он набрал номер Арни Гранта. Еще один профессиональный операторский голос отозвался: “Экторз Интэр-нэшнл”. Мисс была выучена произносить название агентства и еще несколько полезных для дела фраз.

— Офис мистера Гранта, пожалуйста, — сказал Спенсер.

Несколько гудков и щелчков спустя отозвалась мисс Уэндт, секретарша Арни.

— Милдред, это Рой. Арни у себя?

— Не подождете ли чуточку, мистер Спенсер? Он вышел.

— Конечно, — сказал Спенсер. “Подождать” было актом унижения, которое ему приходится выносить с тех пор, как он перестал быть звездой. Наконец подошел Арни.

— Иисусе, Рой! Я надеюсь, что это важно. Я только что созванивался с побережьем. Эти гады из Маньо стараются зарезать счет Джанни Гордон. Они притворяются, будто никогда не читали контракт. Ты же помнишь, как эти ублюдки ловчат, когда дело касается оплаты.

— Да, — сказал Спенсер. — Я помню.

— Ладно, выкладывай, что у тебя?

Спенсер словно увидел Арни за столом: трубка зажата между плечом и ухом, пальцы ломают карандаш, как он всегда делает в нетерпении. У него есть все права быть в нетерпении. Его ждут клиенты, приносящие ему по сто пятьдесят тысяч комиссионных в неделю, а не полторы тысячи, как Спенсер в былые годы.

— Меня ограбили, — равнодушно сказал Спенсер.

— О Боже! — простонал Арии. — Ты не покалечен, нет?

— Не избили, Арни. Ограбили. Я в порядке.

— Я говорю, ты ведь должен начать съемки меньше чем через две недели!

— Я их даже не видел, Арии. Они вломились в мою квартиру, пока меня не было.

— Боже! А твои новые костюмы они не сперли?

— Насколько я вижу, они ничего не сперли.

— Ну так возблагодарим за это Господа. Ты их спугнул?

— Я же говорю, что их даже не видел.

— Полицию вызвал?

— Они едут.

— Слушай, Рой, — посоветовал Арни. — Я хочу, чтобы ты сказал им, что у тебя увели драгоценности. Тысяч на пятьдесят.

— Ты же знаешь, у меня нет никаких драгоценностей.

— Знаю. Но, может быть, мы здесь сможем пропихнуть твое имя на страницы газет. А если они ничего не взяли, тогда и шума не будет.

— Я ведь могу попасть в любые неприятности с этим, Арни. Дача ложных показаний и все такое прочее, — запротестовал Спенсер.

— О'кей, о'кей. Забудем об украденном. Ты скажешь им, что застал парня роющимся в твоих вещах и накинулся на него. Заставил его удрать с поджатым хвостом. Сделай так, Рой, и я думаю, что смогу устроить пару строк в колонке новостей или даже кусок в программе Фрэнка Коллинза. Сделай это для меня, а, Рой?

— Хорошо, Арни. Я им скажу, что вышвырнул его.

Зазвенел дверной звонок.

— Постараюсь, Арни. Там кто–то пришел. Должно быть, полиция.

— Отлично, парень, — сказал Арни. — Делай свое дело, а я уж сделаю мое.