Пожилая чета, сидевшая у окна, вовсе не была обрадована своими новыми попутчиками. Девушка была выряжена по этой дегенератской моде, а мужчина, скорее всего ее отец, да еще, наверное, и пьяница, был совершенно растрепан. Боже, у него брюки порваны на голени.

— Прошу прощения... — начал пожилой человек на французском с британским акцентом.

— Все в порядке, — ответила девушка. — Мы говорим на английском.

— В таком случае, — сказал величественный джентльмен, — я могу лишь заключить, что вы не знаете, что это купе первого класса.

— Спасибо, — сказала девушка так мило, как она только могла при таких обстоятельствах. — Мы знаем.

Пожилой мужчина и его супруга подвинулись как можно дальше к окну, чтобы установить дистанцию между собой и вторгнувшимися. Ноздри дамы подрагивали, как будто она учуяла дурной запах и старалась установить, откуда он исходит. Затем она и ее супруг принялись подчеркнуто равнодушно смотреть в окно.

Шери уселась на той же стороне купе, что и Спенсер, потеснив пожилую даму.

— С чего ты решил, что он увидел меня? — прошептала она. — Не мог он этого сделать.

— Человек в другом поезде, тот самый, с пропускного пункта, он тебя и засек. Давай перейдем в пустое купе. Половина поезда свободна.

— Я хочу, чтобы ты перешел в другое купе. Я хочу, чтобы ты перешел в другой конец состава. Я хочу, чтобы ты убирался как можно дальше от меня! Ты же узнаваем! — Спенсер смущенно посмотрел на английскую чету, враждебно косившуюся на него и Шери. — А еще, — продолжала она, — я хочу, чтобы на первой же остановке ты сошел и сделал то, что должен был сделать прежде всего. Позвонил Бишопу.

В своем купе Эмбоа напрягся, когда увидел отражение актера, который откатывал дверь купе. Спенсер вышел в коридор, нерешительно огляделся и затем, тряхнув головой, пропал нз окна, двинувшись вперед по коридору.

Эмбоа чуть отворил свою дверь и прислушался. Раздался щелчок и лязг, а затем дунул сквозняк — дверь между отделениями вагона открылась и закрылась. Актер перешел в другое отделение вагона. Эмбоа почувствовал, как отступает напряжение. Тело преисполнялось ледяного спокойствия. Теперь он знал своих врагов. Должно быть, они все еще искали его, без всяких примет и способов опознания, да еще так неуклюже выдав себя в процессе поиска. Разделившись, они упростили его задачу. Он сможет управиться с ними поодиночке: умело и бесшумно.

Он проверил содержимое портсигара: с одной стороны его любимый турецкий сорт, с другой — смертоносные ампулы, замаскированные под сигареты. Опустив портсигар обратно в карман, он вышел из купе.

Откатив дверь смежного купе, Эмбоа ступил внутрь и замер. Девушка была там, но была не одна. Двое пожилых людей сидели в дальнем углу купе, поэтому стекло в коридоре и не отражало их. Девушка сменила удивленный взгляд на обезоруживающую улыбку.

Эмбоа обрел самообладание.

— Я надеюсь, что не слишком навязчив, — сказал он, обворожительно улыбаясь, — оттого, что верю, что наша короткая встреча в коридоре может перейти в более длительное знакомство.

— Это просто чудовищно! — громко пожаловалась пожилая дама своему супругу. — Покупаешь билет первого класса и надеешься на какой–то минимум покоя! Наверняка в вагоне есть незанятые купе.

— Надеюсь, это место свободно? — спросил неожиданный посетитель у девушки, усаживаясь против нее — колено в колено.

— Конечно, оно должно быть занято! — отозвался джентльмен. — А так как молодая леди и ее друзья ведут себя недостойно, я думаю, что у нас нет другого выхода, как поискать свободное купе. — Опираясь на трость, он поднялся и предложил жене руку. Шери с беспомощной тревогой смотрела, как разгневанная чета готовится уйти от нее.

— Иногда мне кажется, — пожаловалась дама, бросив негодующий взгляд на Эмбоа, — что хорошие манеры умерли вместе с империей.

Эмбоа встал и отвесил вежливый полупоклон, когда она проходила. Она предпочла не заметить его и вышла в коридор впереди мужа, оставив Эмбоа стоять именно там, где он и хотел, между девушкой и дверью.

— Никогда не обижаюсь на таких людей, — великодушно заявил Эмбоа, закрывая за ними дверь. — Их скорее следует жалеть. Ведь и у них были солнечные дни. А теперь им не осталось ничего, кроме сумерек.

Шери улыбнулась и пересела на место поближе к окну. Сиденье было еще неприятно теплым. Открыв сумочку, она принялась озабоченно рыться в ней. Рука Эмбоа быстро скользнула под пиджак и извлекла плоский золотой портсигар.

— Вы ищете сигареты? — учтиво спросил он, открывая портсигар.

— Не сейчас, благодарю вас, — ответила девушка. — Кажется, где–то у меня было расписание... — Она вынула руку из сумочки и намеренно не закрыла ее.

— Следующая станция, кажется, Макон, — услужливо подсказал Эмбоа. — Приблизительно через пятнадцать минут. Потом Туриюс, Шаньи, Дижон и так далее. Вам надо только спросить у меня. Я — фонтан информации. — Он как бы невзначай протянул ноги поперек двери, покручивая между пальцами незажженную сигарету и откровенно шаря глазами по ее телу.

Она встретила его взгляд.

— Тогда вы должны знать, когда мы прибудем в Париж. — Как ей хотелось, чтобы пожилая чета не уходила. Теперь это будет долгое и неприятное путешествие. Однако если он хочет поухаживать — что может быть лучше для того, чтобы держать его на глазах? Она закинула ногу на ногу и соблазнительно откинулась на спинку своего сиденья.